Суббота, 21 июня, поздняя ночь. Примерно то время, что Стас говорил с Аней, о дне, когда Демид убил её мужа.
Сладкий запах сочился из темноты.
Насыщенный, густой и чуточку влажный, аромат расстилался в пространстве.
И не было ничего кроме этого дурманящего, вкусного запаха.
Однако помимо вкуса цветов, аромата роз, почувствовался ещё один запах. Он был здесь лишним.
Грубый, резкий, тошнотворный.
Я металась из стороны в сторону, пытаясь сообразить, что это такое.
Отвратительный запах усиливался, становился плотнее и тяжелее.
Сверху зажегся тусклый серо-желтый свет.
И я заорала. Прямо перед моим лицом было её лицо.
Нет не лицо. Лишь окровавленная плоть вместо лица. И пугающие, наполненные тьмой пустые глазницы.
Её некогда прекрасные волосы плыли за спиной.
Она протянула ко мне свои лишенные кожи, кровавые руки. Я заорала, заметалась, попыталась убежать.
Но моё тело не слушалось меня. Мне стало тяжело дышать, и я была лишена голоса.
Я под водой. Мы под водой, поняла я.
Я находилась в зеленовато-лазурной воде. Вокруг меня роились плавающие лепестки роз.
Да что это такое! Где я?! Что это?! Я металась в панике и ужасе.
Лишенная кожи и глаз девушка схватила меня за плечи.
Крепко, с силой, сжала. Я снова беззвучно заорала, охваченная поражающим сознание кошмаром.
Она наклонилась ко мне. Тьма шевелилась в её пустых глазницах.
Она открыла рот, а затем резко развернула меня к себе спиной. Я забрыкалась, но мертвые руки неожиданно встряхнули меня за плечи.
-Смотри!-раздался шепот в моей голове.
Он вибрирующим эхом повис в моем сознании.
И я смотрела. Сначала я не видела ничего. Только неприметные очертания.
Затем откуда то сверху проступил молочно-серебристый, с лазурным оттенком лучистый свет.
Луна, поняла я. Она сегодня была необычайно яркой и насыщенной.
Лунный свет лучами нарисовал во тьме цветы. Много... Сотни, тысячи и сотни тысяч бутонов различных роз!
Самых разных оттенков. Хотя нет... Их было три. Три вида роз и три оттенка.
Мягкого малиново-сиреневого. Белые, с алыми кончиками лепестков. И желтовато-оранжевые розы.
Их было невероятно много.
Длинными, широкими, почти идеально ровными рядами они тянулись далеко вперёд.
Густые, плотные рощи роз вздымались на несколько метров ввысь. Их зеленые стебли росли вдоль металлических стержней.
Многие цветы были заботливо и осторожно подвязаны.
Я видела, как трепещут листья роз. И их листья напомнили мне влажные ладони, дрожащие от лихорадочного нетерпения.
Я содрогнулась от внезапно пугающей ассоциации и глубокого чувства отвращения.
А затем я подняла взор выше и увидела несколько высоких, прозрачных резервуаров. Это были высокие и широкие, стеклянные цилиндры. Их днища были засыпаны лепестками роз. А в центре каждого стеклянного цилиндра торчал металлический столб, и к каждому из них, цепями была примотана женская фигура.
И... Их было не три.
Я насчитала одиннадцать таких цилиндров.
И каждый был наполнен лепестками роз, и в каждом на столбе, прикованная цепями висела обессиленная девушка.
Я почувствовала нарастающее оцепенение. Есть ли предел безумной кровожадности этого психа?!
Сколько ему нужно?! Сколько жизней он хочет отнять?! Да сколько! Сколько!.. Почему он не остановиться! Почему все время хочет больше! Что с ним такое происходит! Что им движет! Какая злая сущность живет в этом человеке?! В этом чудовище?! Почему... Почему...
Я кричала и плакала в воде. Я стучала по стеклу и задыхалась в неистовых, яростных и слёзных криках.
Я кричала ему ругательства и даже проклятия. Я плакала. Я рыдала и умоляла отпустить их.
Так не должно быть! Нельзя... Нельзя вот так брать и десятками отнимать жизни! Нельзя просто приходить и убивать! Нельзя так существовать! Это извращает и уродует весь смысл человеческого существования! Нельзя, нельзя, нельзя!.. Так... Так нельзя, Господи... Почему...
Воспоминание резко сникло, иссякло, прекратилось.
Я стояла на четвереньках. Ветер раскидывал мои волосы.
Я смотрела на свое тусклое отражение.
Что это?
Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что я стоя на четвереньках прямо на асфальте и смотрю в грязную, серо-зеленую дождевую лужу.
Я медленно поднялась.
-Ника!
Ко мне подбежал Сеня.
Арцеулов был перепуган, взвинчен и встревожен.
-Как ты?-он повернул меня к себе.
Да так резко, что я чуть не упала.
В широких, больших ладонях Сени, в его невероятно сильных, мускулистых руках иной раз чувствуешь себя чуть ли не безвольной тряпичной куклой.
-Ай...-слабо сказала я, пошатываясь.-Аккуратнее, Сень...
-Прости!.. Ты... как себя чувствуешь?-крупный, очень высокий и крепкий бородатый мужчина, крутой и жесткий полицейский, опытный оперуполномоченный сейчас выглядел перепуганным и растерянным.
-Всё... в порядке, Сень.-слабым, отстранённым голосом проговорила я.-Всё хорошо...
Что-то осыпалось на мои плечи, на волосы. Сеня вздрогнул, уставился вверх, его лицо изумленно вытянулось.
Я тоже подняла голову вверх.
-Что это... Что это, мать его... такое?!-через силу произнёс Арцеулов.
Над нами, с темно-синего, бездонного ночного небосвода бесшумно, мягко сыпались белые хлопья.
С едва слышным шелестом опадали они на темный асфальт и мокли в мелких лужицах после не давнего дождя.
-Это... снег?-пробормотал Сеня, глядя в верх и вертя головой из стороны в сторону.-Что происходит?
Он не понимал происходящего, и потому боялся, нервничал.
-Это не снег.-проговорила я, вытянув правую ладонь в сторону.-Это розы... Лепестки роз.
Мы с Сеней стояли на тихой, безлюдно и безмолвной ночной улице, между поднимающихся ввысь спящих многоэтажек.
Ночной мир вокруг казалось застыл, замер, притаился с опаской.
Не было слышно ни шумов машин, ни редких людских голосов. Затих даже ветер.
А из глубины ночного неба, на нас, кружась бесшумно осыпались светлые лепестки роз.