– Кто-нибудь звонил? – Лихогон появился на пороге своего кабинета в тот же момент, как захлопнулась входная дверь за Студентом. С задумчивым видом перекатываясь с носков на пятки, он портил свою обувь и Лизино настроение.

– Звонили, – понуро вздохнула секретарша, предвидя очередную вспышку уничижительного презрения к своим профессиональным навыкам со стороны начальства.

– Кто? – терпеливо поинтересовался Лихогон.

– Сестра Катиного покойного мужа – раз, – Лизавета попыталась ответить на вопрос максимально точно, – И какой-то неизвестный тип – два. Но этот тип нас волновать не должен… Он вообще не нам звонил… Кать, подтверди?

Я утвердительно закивала.

– А кому?

В глубине души я поражалась Лихогоновскому терпению. На лице Петра Степановича не было и тени раздражения. Всем своим видом снисходительно замечая: “Ну что можно требовать от женщины?”, он внимательно выслушивал сбивчивый лепет Лизаветы. Если бы Лиза жаждала от начальника не ярких чувств, а обычной жалости, то лучшей модели поведения выбрать и не могла бы.

Тут Лиза предприняла над собой неимоверные усилия и собралась с мыслями.

– Пёсову Леониду Марковичу, – решительно проговорила она, предварительно глянув на монитор, – Ему звонили на мобилку. Номер паспорта мы не запомнили. Приходил с неизвестной целью. Сначала говорил, что хочет судиться с Шаттлом. Но мы вывели его на чистую воду, и он сбежал. Не Шаттл, конечно, сбежал, а Пёсов.

– Неудивительно, – не сдержался Лихогон, намекая, дескать, что мы с Лизой кого угодно из офиса сбежать заставим.

– Напротив, – Лиза решила отстаивать свое мнение, – Довольно странно. Говорил-говорил, потом услышал звонок своего сотового и ка-а-ак побежит… До этого Катя у него документы пыталась попросить. Так он скрытничал. Пришлось половой щеткой пригрозить…

Лихогон несколько секунд сосредоточенно рассматривал безупречно белый потолок и бормотал себе под нос что-то не слишком доброе. Потом подошел к столу секретарши.

– То есть, у нас был посетитель, а вы его прогнали? – наконец, сообщил свой вывод начальник.

– Наоборот, – обиделась Лиза, – Мы его в файл занести хотели, а он отвираться стал. Я бы его и силой удержала, да только он ловчее оказался…

– Господи! – тяжело вздохнул начальник, – Почему силой? К чему силой? Зачем было требовать документы? Леонид Пёсов мне хорошо знаком. Он – мой клиент. Сейчас я веду дело о его наследстве. К чему было пугать человека?

Уши у меня непроизвольно вытянулись в сторону говорящего. Делая вид, что полностью сосредоточена на вязании, я жадно ловила каждое слово Лихогона.

– Кто ж знал, что он такой пугливый! – не унималась Лиза.

Лихогон перегнулся через стол и, по-жирафьи изогнув шею, заглянул в монитор. Выражение его лица моментально изменилось.

– Лизавета, это ты создала такую таблицу? – ошарашено спросил он.

Я отчаянно жестикулировала за спиной Лихогона, подсказывая Лизе правильный ответ.

– Почти, – вдобавок ко всем порокам, эта секретарша оказалась еще и катастрофически честной.

– Сам вижу, что почти, – деловым тоном заявил уже оклемавшийся от первого шока Лихогон, – Так доделывай её. “Почти создала”, – это не ответ. Нужно проработать таблицу до конца. Я передам тебе список наших клиентов, внесешь их сюда. Давно пора было это сделать…

Лихогон с достоинством развернулся и проследовал в свой кабинет.

– Я еще хотела бы обговорить с вами спектр служебных обязанностей, – осмелела Лиза, завидев спину противника.

– Моих?! – Лихогон резко обернулся и беспомощно заморгал.

– Ну что вы, – не выдержав, вмешалась я, стараясь говорить как можно более медовым тоном, – Конечно же, Лиза говорит о своих обязанностях.

– Вы зря меня недогружаете! – твердо заявила Лиза, по-бычьи выставив лоб вперед и хмуро глядя на обидчика из-под сурово сведенных бровей. Глаза Лихогона на миг сделались больше Лизаветиных очков.

– Позже, – отрезал начальник ворчливо, но в тоне его звучало уже одобрение, – Чуть позже, мы все обсудим…

За время их диалога, я умудрилась пропустить три петли в середине ряда, и теперь вынуждена была распускать содеянное. Невозмутимость вида давалась мне с большим трудом.

– Ну? – Лиза не выдержала первая.

– Кажется, ты его поразила, – искренне поздравила я секретаршу, – В самое сердце…

– В самое сердце, – шепотом повторила Лизавета, с глупой улыбкой уставившись за окно, – В самое сердце…

Еще немного понаблюдав за особенностями взаимодействия Лизы и офисной техники, я окончательно уверилась, что личная жизнь секретарши вскорости будет налажена. Человек, который с такой самоотверженностью распечатывает на струйном принтере в жизни никем не читаемый текст помощи по работе с программкой Corel Draw 9, не мог не произвести впечатление.

– Очень выгодное занятие, – отвечала на мои удивленные взгляды Лиза, терпеливо выжидая, пока распечатывается десятый лист, – Окончательно освоюсь с принтером. А заодно и узнаю, как рисовать на компьютере.

На всякий случай я тоже просмотрела напечатанные листики. Переводчик “хэлпов” явно особо не старался быть понятым. Многоэтажное наслоение сложночитаемых терминов, связанных между собою как-то уж слишком сложно, производило гнетущее впечатление. Похоже, переводчик прекрасно понимал, что “хэлпы” обычно никто не читает, и страшно злился на бессмысленность своей работы. Об этом ярко свидетельствовала фраза: “Все дураки, и я тоже”, вставленная несчастным трудягой прямо в середину технического текста.

– Смотри, – мы с Лизой вдоволь посмеялись над шуткой переводчика.

– Что шумим? – любопытный Лихогон тут же вырос в дверях приемной.

Мы показали текст и ему. Недоуменно разглядывая листы, Петр Степанович переводил восторженные взгляды с Лизаветы на компьютер и обратно. Я испугалась, что он сделает выбор в пользу компьютера.

– Лиза решила заняться компьютерным дизайном, – укрепила позиции секретарши я.

– Зачем? – Лихогон подозрительно прищурился, – Похоже, я действительно мало вас загружаю, Лизавета.

Петр Степанович о чем-то задумался, потом решительно удалился. Вернувшись, он производил впечатление человека, принявшего ответственное решение.

– Вот, – он протянул Лизе несколько рукописных листов, – Это опись хранящихся у меня в сейфе бумаг. С датами появления и номерами дел, к которым эти документы или вещи прилагаются. Начинал вести я этот перечень очень давно, а потом, когда уже компьютеризировался, так и не выбрал время перебить текст в файл. Могу я попросить сделать это вас?

Я едва удержалась от радостного восклицания.

“Это же надо… Какое везение… Теперь я буду точно знать, нужен ли мне сейф Лихогона!” – восторженно думала я, тут же требуя от судьбы еще больше подарков, – “Вдруг повезет, и окажется, что в сейфе вообще нет интересующих меня бумаг… Тогда и кражу совершать не придется”.

– Можете, – от неуверенности голос Лизы задрожал, но секретарша все же нашла в себе силы не впасть в панику и не отказаться от предлагаемой работы, – Вы можете все, что угодно, – трагическим тоном прибавила она и тяжело вздохнула.

Лихогон корректно не заметил печали собеседницы и удалился.

– О Боже! – прижав руки к груди, запричитала Лиза, глядя на меня так, будто восклицание это было не междометием, а обращением, – Катя, ты должна мне помочь. Ты должна меня спасти… Спаси меня немедленно!

– От чего? – живо заинтересовалась я.

– Он сказал… Он сказал: “Перебить текст в файл”. Ты слышала? Ты знаешь, что это означало? Я такого делать не умею. Набирать текст – могу. А перебивать? Это не сильно сложно?

– Отставить панику! – скомандовала я, стараясь сдержать приступ смеха, – Сейчас я тебе все объясню…

Вскоре я уже знала содержимое сейфа Лихогона наизусть. Увы, судьба и не думала меня миловать. Все подозрения Георгия оправдывались. И договор о сотрудничестве Лихогона с Пёсовым, и план мероприятий по делу Пёсова у Петра Степановича имелись. Кроме того…

“Стоп!” – дойдя до конца диктуемого документа, я оторопела, – “Этого не может быть? Значит, он опередил нас. Значит, нашел настоящее завещание и теперь в жизни его никому не отдаст. Удивительно, что не уничтожил его сразу же… Впрочем, успеет еще. Если только сегодня нашел, значит, еще не сообразил просто, что с ним делать… Любыми путями нужно достать эту бумагу! Это единственный путь к восстановлению справедливости. Единственная надежда Марии на подтверждение своей правоты. То завещание, что у ЛжеКузена – поддельное!!!”

– Отчего ты остановилась? – увлекшаяся набором текста Лиза капризно попросила меня продолжать диктовать.

– Дата сегодняшняя, – зловеще чеканя слова, диктовала я, – Завещание Пёсова. Оригинал в конверте.