Не знаю уж, каким чудом мне удалось досидеть в офисе Лихогона до вечера и не лопнуть от прямо таки распирающей потребности поделиться новостями. Несколько раз я даже думала поделиться ими с Лизой, но здравомыслие все же возвращалось ко мне и останавливало. Самые страшные новости – это те, которыми не с кем поделиться. К счастью сегодня был последний рабочий день на неделе, а значит, вечером я должна была симулировать отъезд к своим детям. На самом же деле, я убиралась из города с одной только целью – повидаться с Георгием и обсудить, наконец, сложившуюся ситуацию в нормальной обстановке.

– Ах, – в конце рабочего дня измученную непривычно загруженным графиком Лизу одолел приступ сентиментальности, – Я так благодарна тебе, Катя. Ты – замечательный друг. Знаешь, даже расстраиваюсь, что наступают выходные. Не увижу тебя теперь аж до понедельника… На вот, запиши мой телефон. Может, будет скучно, так созвонимся…

– Я к маме уезжаю, – обрадовалась возможности лишний раз подтвердить свою легенду я.

– Ох, и ты тоже меня бросаешь… Как же я без тебя?

– Не выдумывай, – несколько смутилась я, – На самом деле ты переживаешь, что не увидишься до понедельника с Петром. Так ведь?

– К тяжести этой трагедии я уже привыкла.

– Зря. К трагедиям нельзя привыкать. Их нужно искоренять. Вот возьми и увидься с ним на выходные. Вы же старые знакомые, отчего бы тебе ни заявиться к нему в гости в субботу? Поболтать о жизни, о компьютеризации работы и возможностях струйного принтера…

– По выходным Петенька занят, – вздохнула секретарша, – По выходным он занимается самообразованием. Иногда здесь же, в офисе, иногда в библиотеке… Это рассказала его мама.

– Беда за бедой, – вздохнула я и, распрощавшись, благосклонно разрешила Лизе впадать в отчаянье.

* * *

Место, в котором жила моя предполагаемая мама, представляло из себя настолько глубокую глухомань, что можно было не опасаться, что, мол, найдутся свидетели, утверждающие, что меня там не было. Для пущей досады тех, кто, возможно, следил за мной, и успокоения нервов Георгия, я даже уселась в автобус, направляющийся в нужную глухомань.

“Эх, слишком много в последнее время делаю для этих моих “хвостов”. Будто работаю не ради Марии, а ради одурманивания мозгов Лихогону. Черти что!” – обиженно ворчала я, выстаивая очередь за билетами. Городской автовокзал был устроен каким-то загадочным образом: несмотря на то, что автобусы уезжали пустыми, возле касс всегда толпилась агрессивного вида очередь.

Выехав за город, я дождалась нужной развилки и попросила водителя остановить автобус. Родимый Форд терпеливо ожидал меня в заранее оговоренном месте. Приоткрыв дверцу, Георгий включил тем самым свет в салоне. Было видно, как он нервно посматривал на часы. Машина выглядела значительно лучше хозяина.

– Мы куда-то торопимся? – я распахнула дверцу со стороны водительского места, всем своим видом демонстрируя желание немедленно пересесть за руль. Георгий послушно перелез на соседнее сидение.

– Я его раздобыл! – многозначительно сообщил Жорик, будто эти слова объясняли сложившуюся нервную обстановку.

– Поздравляю, – на всякий случай не показывая, что не понимаю о чем речь, заявила я, – А что теперь?

– Теперь всё, – вздохнул Жорик, – Вариантов не остается. Первый шаг сделан. Теперь нужно проникать в офис. Разузнаем план действий Лихогона и тогда уже решим, что предпринимать…

Нехорошее предчувствие охватило меня.

– То есть ты хочешь сказать, что… что забрал у Шурика этот его аппарат для отключения чужих сигнализаций?

– Да. Проник в квартиру, взял ключи от гаража… В общем, совершил кражу, воспользовавшись доверием собственного друга. Нужно скорее провернуть посещение офиса Лихогона, и вернуть прибор, пока Шурик ничего не заметил. У меня душа не на месте, покуда этот прибор у нас. Кроме того, Лже-Кузен, кажется, оживился. Еще и поэтому нужно ускорять события… Наружное наблюдение за Пёсовым установило небывалую активность объекта.

– С чего вообще вы решили устанавливать за ним слежку? Ужас какой-то. Они следят за нами. Мы – за ними. По существу при этом никто ничего не делает…

– Увы, делает. Лже-Кузен сегодня обошел половину нотариусов города. Плюс еще дважды побывал в офисе у Лихогона. Не знаю, уж, что он от них от всех хотел…

– Я знаю, – мрачно вздохнула я. Информация о том, что Пёсов обходил нотариусов, еще больше прояснила ситуацию, – Сегодня ЛжеКузен отдал Лихогону на хранение оригинал завещания Машиного отца. После какого нотариуса он отправился к Лихогону? Тот, наверное, и хранил оригинал завещания. Ужас! Мы на грани полного провала. Настоящее завещание найдено теми, кто категорически против его существования. Подозреваю, теперь оно вряд ли увидит свет.

Георгий молча переваривал услышанные новости.

– Кроме того, – продолжала травмировать психику мужа я, – Я так и не узнала, где находится сейф Лихогона. Только камеру зря поломала… Зато узнала другое. Узнала, что и поздним вечером, и на выходные, нет гарантии, что Лихогону вдруг не стукнет в голову посетить свой офис. Самообразование – штука непредсказуемая.

– Что? – Георгий, кажется, услышал только один единственный факт, – Что случилось с моей камерой?

– Во-первых, она не твоя, а наша, – обиделась я, – А во-вторых, слушать нужно внимательно. Я же сказала – она поломалась.

Георгий потребовал остановить машину и немедленно выдать ему останки любимой техники на рассмотрение.

– Рассмотрение там не поможет, – безжалостно проговорила я, – А для захоронения здесь место неподходящее. Уже ж почти приехали. Подожди уж до дачи-то.

За всеми этими трагедиями, мы чуть было не забыли спрятать меня при въезде на опасную территорию. Георгий вовремя спохватился.

– Стой! Лазутчики Лихогона постоянно шастают вокруг нашей дачи. Увидят тебя, – и все пропало. Иди ложись на заднее сидение.

Я послушно улеглась, и уснула бы, если б Георгий водил машину чуть помягче. Каждая ямка под колесами Форда оставляла трещинки на моем сердце. Я очень любила свою машину.

– Накинь это и беги в дом, – зашептал Георгий мне на ухо, заведя Форд в сад.

Я укуталась с головы до ног старым пледом и, словно восточная Гюльчятай, мелкими шажками засеменила в дом, стараясь не попадать при этом в полосы света, образованные светящимися окнами. В гостиной мое появление вызвало небольшой переполох.

– Стоять на месте, не двигаться! – грозно закричал Темка, направляя на меня табуретку, выставленную ножками вперед, – Кто вы и как сюда попали?

Мария при этом взобралась с ногами на спинку кресла и завизжала. Так, будто увидела не меня, а мышь. Глаза её при этом выражали искреннее любопытство. Я, тоже не слишком нежно относящаяся к грызунам, с опаской оглядела пол. Все было чисто.

– Вы чего? – я, наконец, сбросила с головы этот колючий плед.

– Фу-у-х, Катерина, – Артем опустил табуретку, – Нельзя же так пугать людей… Откуда мы знали, что это ты?

– Будь это не я, табуретка вряд ли спасла бы вас, – ехидно заметила я.

– Не факт, – парировал Темка, – При желании в оружие можно превратить все, что угодно. Даже пояс от туники.

Я поняла, что Артем, пытаясь произвести впечатление на Марию, цитирует какие-то выхваченные из книг предложения, и не стала напоминать гостям, что никакой туники у них нет. Пусть чувствуют себя защищенными.

– Ой, а что ж это я сижу, – вдруг запричитала Мария, спускаясь со спинки кресла, – Люди с дороги, люди устали, люди голодные… Не мудрено, после такой нервной работы… А я сижу. Извините, задумалась просто. Борщика отведаете? Или сразу второе?

– И первое, и второе, и третье, – за нас обоих ответил Георгий, – Катерина ведь еще не знает, как ты вкусно готовишь. Нужно её побаловать.

Я отдалась хлопотам Марии. Удивительное дело, эта девочка и не думала требовать к себе повышенного внимания и забот, а наоборот, всячески старалась облегчить нам жизнь. Обычно клиенты так себя не вели, считая, что единственное клиентское дело – платить. А остальное уж, мол, должно решаться без них. Правда, ни один из предыдущих клиентов не оставался у нас жить и не сомневался, сможет ли оплатить наши услуги. Мария сомневалась. Зато честно предупредила о своих сомнениях. Порешили на том, что мы беремся за это дело на свой страх и риск. В случае получения Машей наследства – наши труды, безусловно, будут хорошо оплачены. В случае провала – стойко перенесем эту общую беду и потерю.

За ужином я изложила все новости…

– И почему нам самим, типа, не пришла в голову эта идея?! – сокрушался Тёмка, – Ведь можно же было обойти нотариусов, поинтересоваться, кто знает что-либо о настоящем завещании Пёсова. Сейчас бы уже расправились с этим мерзким делом.

– Ну, как же ты не понимаешь? – благоразумная Мария удивленно хлопала ресницами, – Мне-то Ленонид сказал, что у него все нотариусы подкуплены. Вот мы и считали бессмысленным обращаться к ним.

– Могли бы и догадаться, – не унимался Тёма, – Если ЛжеКузен поверил, типа, что настоящее завещание может быть у Марии, значит, он тогда еще не знал, где оно есть на самом деле. Логично? Нужно было опередить его, типа, с поисками… Мы, типа, не враги , а сплошное удовольствие… Столько времени дали противнику на раздумья!!! Он последил, типа, за Машей. Понял, что нету у неё никакого завещания, раз она его обнародовать не спешит… Понял, и решил сам настоящее завещание найти. И нашел. А мы его прощелкали!

– Откуда он знал, что Мария не выдумала наличие этого настоящего завещания? – вмешалась я, – Может, покойный Пёсов вообще его не писал?

– Да, Маша могла и придумать, – Тёмка почесал затылок, – А могла, и нет. Кто мешал, типа, просто проверить? Пёсов догадался, а мы нет…

– С чего вообще нотариус отдал ему завещание? – не унималась я.

– Потому что Леонид заплатил! Подкупил нотариуса! – ответила за Тёмку Мария, – Ох, чует моё сердце, не к добру всё это. Зная братца, даю сто процентов, что к завтрашнему же дню, завещание будет уничтожено. Он только с виду интеллигент, а в душе – свинья, каких мир не видывал…

– Кстати, – тут же вспомнила я, – С виду Леонид действительно похож на приличного человека. Он, я так поняла, учится в Академии Культуры?

По лицу Марии пробежала нервная тень. Несколько секунд девушка собиралась с мыслями.

– Учится?! – в конце концов Маша чуть не задохнулась от возмущения, – Зачем ему учиться? С его-то деньгами и связями… Просто покупает себе высшее образование. Там, где полегче…

Я вспомнила обе виденные мною работы Леонида Пёсова. На выполненные формально они, конечно, были совсем не похожи. Автор делал их душой.

“Может, Пёсов нанял талантливого мальчика, который пишет все работы?” – и тут я вспомнила Пёсовскую выдумку с Шаттлом, – “Нет. Не похоже. Пёсов явно живет этими своими абсурдными выдумками”.

Решив, что Мария из-за своего негативного отношения к братцу, намеренно не хочет видеть в нем ни одного достоинства, я решила не спорить на эту тему.

– А зачем ему, с его-то деньгами, вдруг торговать окорочками? – тут же поинтересовалась я.

– Что?! – глаза Марии абсолютно искренне вылезли на лоб, – Чем торговать?!

Я в подробностях описала свою встречу с ЛжеКузеном в электричке. Все от души хохотали, прослышав про нищего с сотовым телефоном.

– Ой, – надрывалась Маша, – Я его тоже видела в тамбуре электрички. Идет себе нищий, а у него вдруг мобилка звонит… Но мне и в голову не приходило, что он может людей отчитывать. Про то, что “надо меньше жрать”, мне он не говорил. А Леонид-то, а?! Видали? Одно слово – недоумок… Ничего другого от него ожидать и не приходится.

– Может, объяснишь все же, отчего, по-твоему, его к окорочкам понесло?

Маша закатила глаза, отмахиваясь.

– Ясное дело, чего… Одногруппница его кинула. Та, что обычно все задания за него делала. Она как раз на этот семестр куда-то там уехала. Это мне узнать случайно удалось, Братец по телефону на неё разорялся. А я подслушала. Орал: “Ты что?! Мне ж теперь самому писать придется… А как? Я ж тему совсем не знаю… “Подрабатывающий студент!” Для меня это не название миниатюры, а пустой звук. Что?! Пойти попробовать на практике?! Ты издеваешься?! А вот пойду, тебе назло, будешь потом знать, как так шутить. Реально пойду!” В общем, похоже, он таки пошел пробовать на собственной шкуре. А как иначе миниатюру писать? Вот идиот! Докатился! Окорочками торгует…

– Я, между прочим, тоже так прошлым летом подрабатывал. Что здесь, типа, смешного? – вмешался любитель справедливости – Тёмка.

– А то, что ты это от желания поработать делал. А он – от вредности и дурости. У него для заработка другое дело есть, – поспешила пояснить свою позицию Маша.

– Еще и кого-то возможности заработать лишил! –разозлилась я на обманщика Студента, – Кому-то это рабочее место, может, было жизненно необходимо…

– Так вот, – Маша тоже предпочла вернуться к предыдущей своей речи, – Уверяю вас, если сегодня же что-то не предпринять, на настоящем завещании можно будет поставить крест.

– Точно, – поддакнул Тёмка, – Удивительно, типа, как ЛжеКузен сразу его не разорвал, едва, типа, увидел?

Мне этот факт тоже показался странноватым.

– Действительно, почему Пёсов сразу не уничтожил настоящее завещание? Этот документ способен принести крах всем ЛжеКузеновским начинаниям…

– Потому что он должен был показать его Лихогону! – авторитетно заявила Мария, – ЛжеКузен – труслив и глуп. Он страшно боится брать на себя ответственность. Решил подождать мнения мудрого Лихогона. На всякий случай…

– Это скорее хорошо, чем плохо, – резонно заметил Георгий.

– Нет! –ангелоподобное лицо Марии сочилось отчаянием, – Наверняка, Лихогон тоже решит, что завещание нужно уничтожить… А оно – единственная моя надежда доказать право наследования… Эх, и зачем я взвалила на себя и на вас эту непосильную задачу…

– Ну, нам-то, типа, она по силам, – Тёмка закатил рукав тельняшки и напряг свои тощие мускулы. Получилось очень смешно, но напряженное молчание Георгия не располагало присутствующих к улыбкам.

– Нужно подать на них в суд, – наконец, сообщил наш главный детектив, и тут же обсмеял сам себя, – Точно! Устроим официальный обыск у Лихогона и, если нас не заберут за поклеп, то мы заберем документ.

– Пока дело будет рассматриваться, ЛжеКузен трижды уничтожит завещание, – не сдавалась Мария, – Кроме того, вы что, забыли кто у него невеста? Без веских аргументов дело до суда не дойдет…

Что-то нелогичное померещилось мне в происходящем. Я никак не могла понять, что именно. Ухватить мысль за хвост и сформулировать её в слова отчего-то не удавалось.

– Предлагаете отказаться от ведения вашего дела, девушка? – Георгий в упор глянул на Марию. Та побледнела еще больше.

– Если ничего невозможно предпринять… – прошептала она увядшим голосом.

Сердце влюбленного Артема этого вынести не могло.

– Стойте! – закричал юноша, – Да что же вы такое говорите? Безвыходных ситуаций не бывает! И потом, столько, типа, работы уже проделано… Неужели все зря?

– Мария, – неожиданно для самой себя я смогла рассуждать здраво, – А где твой автомобиль? Почему ты его не ищешь?

Такого вопроса девушка, кажется, не ожидала.

– Не знаю. Вы ведь велели мне не выходить на улицу без присмотра…

– Причем тут автомобиль! – вспылил Жорик, – Речь идет о больших деньгах. Прекрати мелочиться!

“Ну конечно, когда обстановка накаляется, для Георгия всегда лучшим выходом является накричать на меня!” – я откровенно обиделась и оставила расспросы.

Артем счел заявление Георгия свидетельством того, что детектив не намерен оставлять дело и обрадовался.

– Не будем мелочиться! Итак, что, типа, предпримем?

– Может, будем действовать по ранее намеченному плану? – робко подсказала Мария, – Не просто так ведь его г-н Георгий придумал. Наверняка, предвидел любое стечение обстоятельств… С его опытом работы промашка невозможна…

Это была уже откровенная лесть. Увы, Жорик никогда не умел оставаться равнодушным к расхваливанию собственных способностей.

– Нету здесь никакой промашки, – вспомнив о своем профессионализме, Георгий сразу посолиднел, – Мы почти готовы к проникновению в тыл врага. Раз настоящее завещание уже найдено, то задача только упрощается. Теперь нам не нужны их планы. Просто заберем завещание и всё.

– Точно! – Артем потер ладони в предвкушении победы.

– Ах, как это мудро! – в огромных зеленых глазах Марии забрезжил свет надежды.

– Вы что, с ума сошли? – вмешалась, наконец, я, – Спуститесь с небес! Вы планируете преступление! Одно дело – перефотографировать хранящиеся в сейфе бумаги с планом действий. Совсем другое – совершить кражу. Нас всех посадят…

Жорик скривился.

– Изначально, меня это тоже волновало… Поэтому я и рекомендовал попытаться решить дело законным путем. Но, раз такого пути не имеется, то ничего не остается, как…

– Будем бороться с ворами их же оружием! – воодушевлено воскликнула Мария, – Они украли завещание у меня, а я выкраду его в ответ…

– Так и будете воровать эту бумажку друг у друга до скончания века? – ехидно поинтересовалась я. Мне категорически не нравилась вся эта история.

– Нет, – твердо заверил Георгий, и я поняла, что это его окончательное решение, – Мы обнародуем завещание прежде, чем Лихогон успеет обнаружить его пропажу.

Господи, да что такое он говорит?!

– Это все чушь, каких свет не видывал! – попыталась остановить всеобщую одержимость я, – Опомнитесь! Не работа, а бред какой-то… Похоже на один из абсурдных рассказиков ЛжеКузена…

Вырвавшаяся из меня фраза вдруг навела прицел мозга на ту самую ускользающую мысль…

– Дорогая, – Георгий снова сбил меня с правильного пути, – Ты кричишь… Ты переутомилась. Еще бы, целую неделю жить в чужой шкуре… Катерина, тебе нужно отдохнуть. Давайте объявим отбой. Похищение завещания ориентировочно запланируем на завтрашний вечер. Подробности обсудим утром…

Внезапный всплеск заботливости мужа вызвал во мне новый прилив раздражения…

– Да послушай же, о чем я тебе говорю! Мы не знаем, где сейф… Мы не знаем, когда Лихогон будет на работе… Мы не можем быть уверены, что он не уничтожит завещание завтра утром… Слишком много неизвестного…

– Вот увидишь, ты поспишь, и мир предстанет перед тобой в более радужных красках. Пойми, другого варианта действий у нас сейчас нет… Можно, конечно, поехать к Лихогону сегодня же, но это бессмысленно. Я точно знаю, что утром по субботам он посещает библиотеку. А ближе к вечеру мы найдем, как его занять…

С таким же успехом я могла пытаться убедить в чем-то железобетонную стену. Георгий попросту не слышал моих доводов. Ощутив себя немой в обществе глухих, я почувствовала вдруг непреодолимую усталость. Пожалуй, мне и вправду стоило прилечь. Может, назавтра эти сумасшедшие образумятся…