Начало (детским почерком)

 

Часть первая: Чокнутый

«ЛЫСЫЙ ДИРЕКТОР ШКОЛЫ С ГИПОПОТАМОМ В ТУАЛЕТЕ ЦЕЛОВАЛСЯ ОБОИХ ЗАБРАЛИ В МИЛИЦИЮ»

Марина Котикова прочитала вышеприведенный текст и громко захрюкала. Несколько восхищенных лиц мигом повернулись к ней. «Захрюкать на уроке литературы! Перед самой Горилловной! Вот это наглость!» – читалось в глазах у любопытных.

Толик Полевой, минуту назад передавший Маринке записку про милицию, нахмурился. «Ну вот, сейчас она завалит всю игру,– пронеслось у него в голове.– Правильно Толстый говорит, нельзя связываться с девчонками. Даже с такими боевыми, как Маринка».

Толик, отчаянно жестикулируя, призывал одноклассницу к спокойствию: он скорчил грозную физиономию, постучал себя кулаком по лбу, покрутил пальцем у виска и изо всех сил выпучил глаза.

– И так знаю, что ты тупица! – громким шепотом огрызнулась Маринка. В последнее время они с Полевым немного враждовали.

Марина прекрасно понимала, что ведет себя сумасбродно, но остановиться никак не могла. Решив все же взять себя в руки, она показала кулак всем предателям, требуя, чтоб они отвернулись и не привлекали внимание. Потом Маринка резко встряхнулась, героическим усилием воли успокоилась и, как ни в чем ни бывало, преданно уставилась на учительницу. Та монотонно зачитывала какой-то текст из методички и, кажется, ничего творящегося в 7-А не замечала.

«А ведь наш директор действительно лысый. Гладкий, как скользанка у Наташки во дворе,– вместо положенных мыслей об уроке, Маринке, как обычно, лезло в голову нечто совершенно неуместное.– Ну, о чем я думаю! Это все бред! – занялась самовоспитанием она.– Если речь идет о нашей школе, так в нашем туалете гиппопотам бы не поместился… Хотя, если это был маленький гиппопотаменок…» Воображение услужливо подбросило нужную картину. Хвостик гиппопотамчика радостно вертелся, а директор, раскланиваясь, слал животному воздушные поцелуи. Марина не выдержала и снова захрюкала. На этот раз протяжно и многократно. По утверждению Толика, Маринка вела себя иногда, как настоящая свинья. Но вообще-то подобные звуки были ей совершенно не свойственны. Поверьте, Котикова вовсе не собиралась хрюкать! Всему виною была смешинка, которая и не думала отставать! Короткими похрюкиваниями-всхлипываниями она прорывалась сквозь плотно сжатые губы и даже щекотала изнутри нос, как пузырики от минералки… Маринку попросту разрывало от хохота.

«Я лопну, если немедленно не дам волю чувствам!» – подумала она и прикрыла лицо руками, подхихикивая.

Это уже никак не могло остаться не замеченным. Анна Гавриловна, она же Горилловна, она же Злобный Монстр, медленно оторвала глаза от книги с текстом. Смешинка упала замертво. Маринка побледнела. Взгляд Монстра буквально вдавливал в парту. Толик заметил бедственное положение Маринки и непроизвольно сжал кулаки. Может из суеверия, а может от желания немедленно броситься защищать одноклассницу в честном бою с Монстром. «Хоть и паршивка, но своя… Как-никак, с первого класса ее знаю!» – мысленно оправдался Толик, который всегда стеснялся своих добрых чувств к Котиковой.

– Не-е-ет! – только и смогла простонать Марина, когда Горилловна молча схватила ручку. Не отводя глаз от нарушительницы дисциплины, Монстр занесла двойконосную руку над журналом. Ставить двойки без предупреждения, да еще и в конце семестра, было любимым занятием Горилловны.

«Все пропало! – молниеносно пронеслось в голове у Маринки.– Мама расстроится… А уж ни о каком гулянии сегодня вечером можно и не мечтать…» Маринка зажмурилась, смирившись с неизбежным, как вдруг…

– Будь здорова! – спокойно и твердо сказала из другого конца класса Наташа – отличница и лучшая подруга Маринки.

– Что?! – Монстр позеленела от злости.– Что за разговоры на уроке, Полевая?!

– Понимаете,– ангельским голоском проговорила Наташа,– я столкнулась с неразрешимой проблемой. Не пожелать подруге здоровья, когда она чихнула – невежливо. Но и разговаривать на уроке тоже плохо. Что же делать? И тут я поняла: пока Маринка чихает, она мешает вести урок. Значит, нужно сделать так, чтоб не чихала. А всем известно, что чихающий успокаивается, если пожелать ему здоровья…

Наташка окончила речь и перевела дух. Вообще-то, староста была довольно робкой девочкой, и подобные выступления были не в ее духе. Но не могла же она бросить подругу в беде!

– Ты полагаешь, Котикова чихнула? – с сомнением поинтересовалась Горилловна и убрала руку от журнала.

«Кажется, подействовало!» – с облегчением вздохнула половина класса.

– Думаю да,– твердо ответила отличница. Толик благодушно усмехнулся, заметив, что Наташка держит за спиной ладонь со сведенными в крестик пальцами.

Марина яростно зачихала в поддержку Наташи.

– Будь здорова! Будь здорова! Будь здорова! – заголосили все, убежденные доводами отличницы.

– Что за балаган!!! Полевой?! Полевая, успокой брата! Косточкин! – Горилловна разъярилась, и ее очки принялись с бешеной скоростью ездить вверх и вниз по носу.

Это неординарное умение Монстр всегда проявляла в минуты гнева. Наташа, склонная уважать всех учителей, утверждала, что Горилловна двигает очки усилием воли. «В педагогических целях,– говорила Наташа,– для устрашения. Чтоб вы ее боялись, и не баловались. А что? Тоже метод поддержания дисциплины». Маринка не верила в железную волю Монстра. Она больше верила рассказам Косточкина, который вообще-то был большим вралем, но одну историю рассказывал довольно убедительно. «Я знаю, что говорю,– доказывал Косточкин,– у Монстра обычно уши волосами прикрыты, вот мы их и не замечаем. А я как-то зашел в учительскую и ахнул. Горилловна по телефону разговаривала. Так я вам скажу, трубка у нее в ухо целиком помещалась! Не уши – крылья. Растопыренные, огромные и плоские по краям… Как у слона. Так вот, Горилловна меня увидела и давай кричать, мол, без стука входить в учительскую нельзя. И так разозлилась, что от злости у нее уши задергались и начали таскать вместе с собой очки. Вот в чем секрет! От злости у Горилловны начинается нервный ушной тик!»

– Прекратить шум! – продолжала Горилловна, зловеще сверкая глазами и не переставая «катать» очки по переносице. Она гигантскими шагами пересекла класс и оказалась возле старательно чихающей Маринки.– Что это? Лысый директор… – Монстр вырвала из рук притворщицы измятый листок и с выражением прочла его классу.

Впору было объявлять карантин. Все отчаянно зачихали, пытаясь скрыть смех. Отсутствие чувства юмора Монстра было на лицо. Точнее – на лице. На суровом, без тени улыбки, лице Горилловны.

– Что это, я спрашиваю?! – закричало лицо.

Марина порывисто вскочила, потом сникла и, глядя на изящно загнутые вверх носки своих новых сапожек, принялась мямлить что-то о прощении. М-да, вызова мамы в школу, наверное, не избежать… О сережках к новому году можно забыть окончательно, и осветлить челку тоже, наверное, не разрешат…

– Что это?! – повторила Монстр.

– Чепуха, Анна Гори… тьфу, Анна Гавриловна. Это просто «Чепуха».

– Я сама вижу, что чепуха. Я спрашиваю, откуда эта чепуха взялась?

– Это игра, Анна Гавриловна. Игра, которая называется «Чепуха». Ведущий задает вопросы, а игроки пишут ответы.

– Полевой, поясни! – приказала Горилловна, помня, что Толик всегда отличался талантом понятно объясняться.

– Все играющие достают листочки и ручки,– бодро начал рапорт Толик, который миллион раз пересказывал эти правила новым игрокам.– Ведущий задает первый вопрос: какой? и каждый игрок пишет ответ. Кто-то пишет «большой», кто-то «психованный», а кто-то – «лысый». Понимаете? Потом игроки заворачивают ту часть листочка, на которой был ответ, и обмениваются листиками. После этого ведущий опять задает вопрос. На этот раз он спрашивает: «Кто?» Игроки пишут ответы. При этом они не знают, что написано на завернутой части. Ответ опять заворачивается, и листок передается дальше. Потом следуют вопросы: с кем? где? что делал? и что ему за это было? Потом все листочки разворачиваются, и на них оказывается очень смешной текст – настоящая чепуха. Ну, вроде этой, про директора. Игра развивающая, между прочим, помогает осваивать падежи…

– Вы этому должны были научиться еще в пятом классе! И не на литературе!

Кажется, опасность миновала. Очки Горилловны уже успокоились и сидели на положенном месте. Тщательно отрепетированное рвение в ответах Толика всегда действовало на учителей успокаивающе. Одноклассники даже предлагали сдать Полевого в аренду медпункту: пусть поработает успокоительным для учителей, а медсестра в обмен выпишет классу освобождение от физкультуры. Увы, храбрецов, согласившихся поговорить об этом с медсестрой, не нашлось. Даже Котикова не дерзнула. Так идея и погибла…

– Вы не думайте, мы не на литературе. Мы на перемене играли. После русского,– неожиданно набравшись смелости, добавила Маринка.– Закрепляли материал прошлых лет… Просто я листок на парте оставила…

Горилловна грозным взглядом пошарила по партам. К счастью, все давно уже спрятали остальные свидетельства «Чепухи». На самом деле, игра происходила прямо на уроке. Вопросы и их последовательность все давно знали наизусть, поэтому играли без ведущего, незаметно передавая друг другу листки с ответами.

– Гиппопотам, между прочим, пишется с двумя «п»! В вашем возрасте стыдно не знать этого… – Горилловна подчеркнула ошибку красной ручкой и вернула листок на парту.– Директор, надеюсь, будет вами недоволен! – многообещающе заявила она.– Марш к доске, Котикова! Напиши план текста, который я читала на уроке. Скорее, у нас не так много времени!

«Как-то мне сегодня не везет. Нужно вспомнить, с какой ноги я встала утром. Тогда буду знать, какая нога у меня «не та»»,– Маринка растерянно посмотрела на Наташу. Подруга едва заметно пожала плечами. Маринка обернулась к Толику – тот сосредоточенно рылся в сумке, игнорируя всякие мольбы. Горилловна сегодня читала так занудно, что даже отличники ее не слушали. Котикова схватила тряпку и принялась усердно полоскать ее в раковине. Нужно было знать, как сильно Марина ненавидела стирать, чтобы понять, какую жертву она сейчас приносила Монстру.

– В чем там дело? – проскрипела Горилловна, записывая что-то в черной тетрадке. О происходящем у доски она могла догадываться только по звукам.

– Очень-очень грязная доска, Анна Гори… Гавриловна. Нужно протереть.

Маринка сделалась совсем не похожей на себя – кроткой, спокойной… Отвечая учительнице, она зачем-то сделала реверанс. Даже черные кудряшки, разбросанные по плечам, выглядели сейчас как-то аккуратно. Толик фыркнул, поморщившись. Он презирал Маринку за ее панический страх перед Горилловной и ненавидел такие перевоплощения. Маринка-задира, Маринка-заводила, превращалась вдруг в кроткую глупую овцу, и Толику это совсем не нравилось. Он был очень правильный мальчик и всегда всем говорил правду в глаза. К счастью, мало кто его о ней спрашивал. Иначе Толик перессорился бы со всем классом.

Марина медленно провела тряпкой по зеленой глади доски. Потом сочла тряпку недостаточно чистой и снова кинулась к раковине. Задуманное осуществилось. Когда Котикова взяла, наконец, мел и аккуратным круглым почерком, стараясь так, как старалась только в первом классе, вывела роковое слово «План», зазвенел звонок.

– Пе-ре-мена! – мгновенно вскочил Косточкин и принялся прыгать.

Он махал руками так радостно, будто урок Горилловны был последним. А между тем, еще предстояло посетить классный час.

– Классного часа не будет! Все пойдем домой! – кричал Косточкин.

Врал он не с умыслом, а просто по привычке. Все знали, что классный час никто не отменял, и не обращали на слова враля никакого внимания.

Маринка положила мел.

– Ну вот, я не успела… – едва сдерживая победные нотки в голосе, сказала она, довольная, что придумала такой легкий и такой действенный трюк.

Монстр глянула на Котикову, как на ускользающую из мышеловки мышь.

– До свидания,– сказала Горилловна сквозь зубы, отпуская класс на волю.

7-А, разбившись на группки, двинулся к родному кабинету.

* * *

Словно взбесившееся стадо бизонов, мальчишки 7-А орали и гоцали с парты на парту. После литературы на них всегда находил странный буйняк. Девчонки разбились на враждующие кучки и шептались о своем.

– Странные все-таки существа наши мальчики,– задумчиво проговорила Наташа, вынимая из сумки листок, ручку и яблоко.– Живут, как будто внутри у них переключатель. Перемена – орут и бегают. Урок – сидят смирно. Дрессированные какие-то.

– Точно,– подхватила оказавшаяся рядом Маринка.

В благодарность за поддержку на литературе, она решила присоединиться к блюстительнице дисциплины и пообещала до конца дня быть хорошей.

– Могу поклясться, если кого-то из наших охламонов разбудить среди ночи громким криком Косточкина, то все они, не разобравшись, примутся орать и вскакивать на стол.

– Ага,– согласно закивала Наташа.– Впрочем, есть, наверное, в мире и умные мальчишки,– добавила она.

– Жаль только, что ни один из них не учится в нашей школе,– в тон вздохнула Маринка, которой вообще-то стоило больших усилий не ввязаться в общий бедлам.

Между тем, мальчики были заняты очень серьезным и новым для них делом. Они играли в «Квача» на партах. Игру придумал Толик. Тот, кого засалит водящий – должен забраться на парту и пытаться засалить остальных, топчущихся по полу ребят. В результате полкласса должно было оказаться на партах, что несомненно придало бы кабинету прекрасный, экзотический вид, а классу – звание самого разбитного и бесстрашного в параллели.

Толик засалил Толстого, получил секундную передышку и глянул на Маринку. Обычно подвижная Котикова копировала теперь от рождения спокойную Наташу. Обе сидели, чинно сложив ручки на коленях, хлопали ресницами и осуждающе косились на играющих.

– Марина-дубина! – решил спасти Маринку Толик. Он-то знал, каких усилий нормальному человеку стоит сидеть за партой, когда все остальные весело бесятся. Ему и самому ни раз приходилось попадать под гнет дисциплинированной сестры. Раз в неделю Толик целый день прилежно изображал джентльмена. В противном случае Наташка отказывалась делать за Толика черчение. Она, как настоящая староста, пыталась добиваться порядка любыми методами, и в качестве платы за помощь в уроках требовала от одноклассников хорошего поведения.

Над головами Наташи и Марины вдруг пролетел чей-то пенал.

– Мой! – радостно ахнула Маринка и, издав громкий вопль, выставила вперед свои кошачьи когти. Не щадя маникюра, она храбро бросилась на обидчика. В душе Маринка была очень довольна. Из-за выходки Толика она получила полное право безобразничать, невзирая на все обещания.

Наташа, давно привыкшая, что ее окружают ненормальные, сокрушенно покачала головой и по-матерински заботливо принялась собирать вывалившиеся из Маринкиного пенала ручки. Попутно она с невозмутимым видом вытянула ногу в проход. Случайно? Может быть. Но почему же именно в тот момент, когда весело пыхтящий Толик пробегал мимо?!

Наташа, как приличная девочка, предусмотрительно приложила ладони к ушам, поэтому страшной ругани брата не услышала. Видела лишь, как Толик, наткнувшись на подножку, замер, а потом рухнул к ногам неожиданно вошедшего в класс мальчика.

– Дети! – защебетала, влетевшая следом за незнакомцем, Маша Ильинична.– Дети, успокойтесь! Да что с вами сегодня? Поберегите мои бедные нервы!

Совсем молоденькую классную, Машу Ильиничну, все любили. О ее бедных нервах были наслышаны, и всегда, даже после уроков литературы, успокаивались по первому же требованию.

– Дети! – торжественно заговорила классная.– Разрешите представить вам нашего нового ученика, Николая Иванова. Прошу принять в коллектив и не обижать.

Все послушно закивали, с любопытством рассматривая новенького.

– Модняк какой-то! – то ли презрительно, то ли с уважением прошептал кто-то из мальчишек. Волосы новенького были собраны в аккуратный хвостик, на руках красовались плетеные фенечки, а на поясе висел плеер. Разглядывая усеянные карманами и змейками брюки Николая, Наташа подумала, что это наверняка не ради моды, а для шпаргалок…

И тут новенький повел себя совсем неожиданно.

– Здорово братва! – весело произнес он, делая два шага вперед и нагло ухмыляясь.– Я – Ник. Ну что, скорефанимся? Я смотрю, у вас потрясные девчонки, и училка тоже ничего…

Маша Ильинична, держащая до этого руку на плече новенького, резко одернула ладонь – будто обожглась. Ребята оторопели. Наташа тут же решила отказаться от роли старосты, если этого типа зачислят в класс. Толик соображал, можно ли отвесить новенькому тумаков прямо при Маше Ильиничне.

Со стороны некоторых девчонок донеслись одобряющие вздохи. С некоторых пор девчонкам нравились «крутые» ребята. Маша Ильинична опомнилась. Она сделала непривычно строгое лицо, и, глядя в упор на новенького, произнесла:

– Не знаю, как в твоей предыдущей школе, но у нас так разговаривать не принято.

Потом она растерялась от страшной догадки:

– По крайней мере, я надеюсь, что не принято. То есть при мне такого не было никогда… Но…

– И без вас тоже,– решительно вступилась за моральный облик класса Наташа.

– Вот видишь! – сказала Маша Ильинична, облегченно вздохнув,– Не знаю, с кем ты общался раньше… Но с нами, пожалуйста…

Не дослушав, новенький круто развернулся и, ни слова не говоря, вышел из класса.

– Чокнутый! – торжественно зашептала Маринка, почувствовав учащенное сердцебиение. Ее всегда притягивало необычное. То есть, никакой «крутости» в речи новенького Маринка не услышала. Так разговаривали подростки в соседнем дворе, и ничего, кроме обычного хамства, за такими текстами обычно не наблюдалось. Маринку поразил факт ухода новенького. «Уму непостижимо! Учительница представляет его классу, а он молча разворачивается и уходит…Здесь явно что-то не то…»

– Он из тюрьмы вчера вышел, я его в новостях видел! Десять лет сидел, бедняга… Я вам без всяких крестиков говорю… – затараторил Косточкин.

На него обязательно зашикали бы, подловили бы, мол, кто ж в три года в тюрьму садится? Но тут в дверь робко постучали.

– Войдите,– непривычно ледяным тоном проговорила Маша Ильинична. Она всегда была ужасно беззащитной, и совсем не была готова к встрече с настоящими хулиганами.

– Простите, я уже перестроился. Можно войти? – поинтересовался новенький, приоткрывая дверь.

Класс застонал от удивления. Фенечки с плеером исчезли, ухмылка превратилась в улыбку. И, главное: хвостика на голове Николая не было! Обычная короткая стрижка, волосы немного взлохмачены, но в целом…

– Простите, я вел себя непозволительно. Это от рассеянности. Я просто очень стеснительный,– продолжил новенький.

– Хорошо,– Маша Ильинична нервно закусила губу, но решила делать вид, что все в порядке.– Заходи, садись. Сейчас начнем классный час.

«Не такой уж он и стеснительный. Стеснительный сел бы к мальчишке»,– мигом смекнула Наташа, когда новенький подошел к ней и спросил разрешения сесть рядом. Смекнуть смекнула, но разрешение, конечно, дала. Как истинная староста она подавала пример дружелюбия.

– Еще один ослик купился на эти старомодные косы! Свой-то хвост пришлось ликвидировать… Первый раз вижу пацана, который накладной хвост носит… Нетрадиционный какой-то. Впрочем, другой бы к нашей крысе и не сел,– зло зашептала подружкам Ксеня Марченко, которая сама хотела быть главной отличницей, и потому терпеть не могла Наташу.

«И чего это он на мое место уселся?» – мысленно возмутилась Маринка, глядя на новенького. Вообще-то, место возле старосты всегда пользовалось спросом, и обычно там сидела Марина. Но за болтовню, ее на неделю отсадили в первый ряд.– «Буду прогонять!» – решила Котикова, обрадовавшись поводу завязать разговор.

«Отдубасить или не отдубасить?» – мучался Толик. С одной стороны, новенький вел себя вызывающе. С другой – вроде извинился и ничего наглого больше не вытворял.

«Какой же я все-таки болван! – думал в это время новенький.– Перепутал время! Так ошибся в традициях… Нет, меня точно сошлют на Юпитер…»

* * *

– Слушай,– Маринка явно теряла терпение,– Хватить морочить нам голову! Феньки и плеер – ладно… Но волосы ты куда дел? Ну что ты молчишь? Вопрос не понимаешь?

– Понимаю,– новенький улыбнулся и смущенно пожал плечами. Всем своим видом он показывал, что не ожидал столь повышенного внимания к себе.

– Понимаешь, но сказать ничего не можешь? – издевательски засмеялась Марина.– Как моя кошка, да?

После классного часа новенький оказался окружен плотным кольцом любопытствующих. Маринка начала издалека и сперва говорила довольно вежливо. Намекнула, что место возле Наташи не свободно. Новенький покладисто согласился его освободить, и прицепиться больше было не к чему. Тогда Марина не выдержала и решила обо всем спросить прямо. Вот тут-то и выяснилось, что давать вразумительный ответ Николай не собирается.

– Марина,– новенький говорил очень спокойно, и это всех злило.– Сейчас я не могу тебе этого сказать. Когда придет время, ты сама все поймешь. Пока же я могу лишь просить всех вас никому не говорить о моем прежнем внешнем виде и забыть о случившемся недоразумении.

– Чего? – стоявший неподалеку Толик не выдержал и вмешался.– Во-первых, она тебе не Марина никакая, а Котикова! Я с ней с первого класса вместе учусь и все равно Котиковой называю, а ты… Во-вторых, говорить надо по-человечески. Будь проще, и к тебе потянутся люди! Отвечай, куда хвост дел, а не то…

– Толик, стыдно за тебя! – осадила брата Наташа.– Человек не хочет отвечать. Что вы к нему пристали?

– Ой, защитница нашлась! – фыркнула Ксеня Марченко, почувствовав возможность задеть Наташу.– Сама ко всем пристает, а другим не разрешает. Думаешь, я не видела, как ты с ним весь классный час переговаривалась? Да-да! Она даже записала про него что-то…

Безликие подружки Ксени наперебой заахали.

– Я?! – вспыхнула Наташа.– Да я просто спросила его данные. Я ведь староста…

– Вот-вот! – не отставала Ксеня,– Воспользовалась служебным положением, все про хвост разузнала, а нам ничего узнать не дает… А нам, может, тоже интересно!

– Ты же говорила, с хвостом все ясно. Ты же говорила – накладной хвост! – хором затараторили глупенькие подружки Ксени.

Новенький ошарашено глянул на Марченко. Та попятилась.

– Я?! – Ксеня засуетилась, отчаянно оправдываясь.– Я не говорила! Да вы! Да она! А еще староста!!!

– В такой обстановке ни о чем не расспросишь,– грустно вздохнула Марина и пошла собирать вещи.

Наташа с упреком посмотрела на Ксению, но ничего не сказала. Молча взяла свою сумку и отправилась к выходу. Маринка уже ждала ее у дверей, Толик пошел следом.

– Дуры вы, девки! – на ходу кинул Толик Ксениным подругам.– Теперь на целый месяц без домашек по черчению останетесь. Наташка вам их старалась, делала… А вы за этой сплетницей Марченко пошли… И с сочинениями Анны Горилловны я вам помогать не буду…

– Постой,– вдруг ожил новенький, перекрикивая обиженные восклицания девчонок,– Друг, скажи, а сегодня будет урок у упомянутой тобой особы? Я, знаешь ли, очень хочу попасть к Анне Горилловне… Люблю литературу. Ведь она ее ведет?

– Точно чокнутый! – застывшая возле двери Маринка не верила своим ушам.

– Во-первых,– как можно грубее начал Толик,– я тебе не друг… Во-вторых, урок литературы только в среду, то есть через четыре дня. В-третьих, Горилловна и литература – вещи не совместимые.

– Через четыре дня? – в глазах новенького отразилась неподдельная скорбь,– Но ведь это ужасно много… А не знаешь ли ты, где можно найти эту замечательную учительницу сегодня?

– На кладбище! – тут же вмешался Косточкин.– Она каждую ночь в полночь ходит на наше кладбище. Из моих окон центральный вход виден. Я за ней наблюдал. Она выкапывает покойников и пьет их кровь. У нее от этого уши лучше растут. Я знаю, я без всяких крестиков говорю… Для того, чтоб такие уши отращивать, покойничья кровь очень нужна…

Все, кроме новенького, засмеялись. Николай же посмотрел серьезно, потом достал из сумки точно такую же, как у Горилловны, черную блестящую тетрадь и что-то записал в нее.

– Они – те, кто что-то отращивает – вообще странные люди,– Ксеня Марченко не хотела отвлекаться от своей главной темы, и снова попыталась перевести разговор на Наташу и ее косы.– Моя бабка и то была современнее, чем они…

Наташа тяжело вздохнула, но промолчала. Марина молча утащила подругу из класса.

– Не расстраивайся,– затараторила она.– И не опускайся до споров с этой истеричкой. Она просто от зависти… – Марина наклонилась, чтобы смахнуть с сапожек неудачно приземлившуюся пылинку, но говорить при этом не переставала.– Ксенька завидует твоим косам. У самой ведь три волосины, и те в одну сторону торчат. А ты видела, как страшно она щурится? Вместо глаз – щелки, как в дисководе. А гу… агу, агу, агу!

Конечно же, Марина не хотела произносить это детское слово «агу». Она хотела сказать что-то достойное, вроде, «а губы – как индюшкин пуп», но запнулась на полуслове увидев нечто экстраординарное.

– Слушай, а ведь он постригся тут! Прямо в коридоре! – наконец, смогла произнести Марина.

Несколько волосков возле двери кабинета еще ни о чем не говорили, но Марина нечаянно глянула за батарею. Там небрежной кучкой валялись волосы, связанные простой черной резинкой в хвост.

Девочки удивленно переглянулись.

– Это ж кем нужно быть, чтобы за несколько секунд, не глядя, обкорнать собственные волосы и выбросить их за батарею? – Марина с содроганием глядела на обрезанный хвост.

– Пойдем отсюда,– шепотом попросила Наташа, за рукав оттаскивая подругу от батареи.– Тут явно замешана чья-то страшная тайна.

– То-то и оно! – упиралась Маринка.– Настоящая тайна! Представляешь?

– Лезть в чужие тайны нехорошо.– Наташа была выше и немного сильнее Маринки, поэтому, хоть и медленно, девочки все же продвигались к лестнице.

– Оставлять тайны неразгаданными – отвратительно! – со слезами в голосе умоляла Марина, потом опомнилась:– Ну, ладно, ладно,– быстро сказала она,– помню, я обещала быть хорошей, вежливой и все такое…

Не сводя глаз с батареи, она пятилась спиной к лестнице и причитала:

– Я ухожу! Все видят? Я спокойно ухожу и не пристаю к новенькому с расспросами… Неужели я и впрямь это делаю? Вот это я даю!

* * *

– Я в ужасе! – спокойным Наташиным голосом сообщила Маринке трубка.

Телефонные разговоры недавно снова подорожали, поэтому родители не разрешали болтать долго. Девочкам приходилось говорить лишь по существу и понимать друг друга с полуслова.

– Открываю сумку, а сумка пустая. Совсем. Полбеды, что пустая. Она еще и не моя! Совсем.

– Вы с новеньким перепутали сумки! У него ведь такая же была! – не в силах скрыть радость, завопила довольная Марина.– Немедленно звони ему, пойдем вызволять твои тетради. А то как мы уроки делать будем?

Маринка давно уже привыкла, пообедав, идти к Толику и Наташе, чтобы с ними вместе делать уроки. Вовсе не из-за того, что Полевые отличники. А просто потому, что вместе значительно веселее. Раньше ребята собирались и у Марины. Но сейчас, когда Котиковы вот уже полгода как держали квартиру в осадном предремонтном состоянии, ни о каких Марининых гостях речи быть не могло.

– Я ему уже звонила! – продолжала свой телефонный отчет Наташа.– Его там нет. И никогда не было. Совсем. Он мне соврал. Дал неправильный номер телефона.

– Зачем?! – ахнула Маринка.

Она сама была любительницей пошутить. Витьке из параллельного класса, когда тот вздумал за ней бегать, вместо своего номера продиктовала телефон городской психбольницы. Рыжему Курочкину из 8-В, когда тот пришел на дискотеку семиклашек, вместо спрашиваемого Наташиного, назвала телефон жабы-Ксении. Но неправильно сообщить свой телефон старосте для заполнения журнала?! Такая наглость никогда бы не пришла Маринке в голову!

– Не знаю, зачем он обманул меня, не знаю, зачем утащил мою сумку, не знаю, зачем постригся… Ты свидетель, Маринка, я не собиралась лезть в его тайны. Но теперь, когда он уволок мой блокнот старосты со всеми нашими оценками и данными… Мне попросту придется вывести этого новенького на чистую воду…

– Я с тобой!!! Ур-ра! – завопила Марина и, подпрыгнув, больно стукнулась головой о светильник.

– Сколько раз я тебе говорила, не сиди на тумбочке! – крикнула бабушка из кухни, по характерному звуку удара догадавшись, что случилось с Маринкой.– По телефону можно говорить и стоя! Так меньше наговоришь…

– Не экономьте на ребенке! – цитируя папу, отозвалась Маринка.

– Я просто приучаю тебя к порядку,– заохала бабушка.– Вот станем мы с дедом совсем старенькими, окажемся на кладбище, никто тебя не обучит…

Обычная бабушкина присказка натолкнула Маринку на грандиозную мысль.

– Кладбище!!! – что есть мочи закричала Маринка в трубку.– Вот где его искать!

– Думаешь, его уже прибил кто? – усомнилась Наташа.– Впрочем, немудрено. С таким вредным характером и привычкой забирать чужие сумки…

– Да нет! Новенький придет ночью на кладбище! Ты не видела, а я видела. Когда Косточкин про кладбище врал, новенький так на него смотрел, будто все за чистую монету принимает… Понимаешь? Он обязательно отправится туда искать нашу Горилловну… Помнишь, она ему зачем-то понадобилась…

– Он-то, может, и отправится,– перебила Наташа,– а мы?

– И мы,– напирала Маринка.– Возьмем Толика с собой, чтоб не страшно было… – тут Маринке пришлось перейти на шепот,– чего там боятся-то? Походим у центрального входа… Если никто не придет – разойдемся по домам… Мы быстро, родители проснуться не успеют… Ну?

Чтобы подтвердить собственное бесстрашие, подруги вспомнили, как недавно бегали с мальчишками к больничному моргу. Толик тогда любезно взял сестру и Маринку с собой.

На улице уже было темно. Наташа нервно сжимала Маринкин локоть, опасаясь, что свалится в обморок от рассказов брата. Подтягиваясь на руках, мальчишки поочередно заглядывали в окно, и перепуганные, спрыгивали на землю. «Там прямо перед носом пятка. Желтая. Покойничья,– задыхаясь от эмоций, сообщал Толик девчонкам.– А дальше – вообще жуть! Кто следующий полезет?» Мальчишки все лезли и лезли. Наташа все сильнее впивалась в руку подруги, а Маринка скрежетала зубами и отчаянно ругала себя за то, что так и не научилась подтягиваться.

– А не боишься? Вдруг Горилловна и вправду будет на кладбище? – неудачно пошутила Наташа.

– Тогда я не пойду,– мигом сориентировалась Маринка,– знаешь же, я ее больше всяких мертвецов боюсь. Ладно, не пугай меня. Не будет ее там. Косточкин – известный враль. Он придумал все. Если бы Монстр на кладбище хоть раз сходила, все мертвецы давно бы оттуда разбежались. Слушай, ну пойдем… Блокнот твой не отберем, так хоть прогуляемся. Я сама пойду, если ты откажешься…

– Странные у тебя представления о прогулках,– внезапно осипшим голосом произнесла Наташа.– Знаешь, у меня на этот счет дурное предчувствие. Впрочем, одну тебя отпускать еще опаснее. Постучишь в окно, когда будешь готова.

На том и порешили. На этот раз подруги проговорили всего двадцать минут. Рекордное время для людей, которым всегда есть, что сказать друг другу.

* * *

Черной-черной ночью, в черных-черных сапогах и черной-черной куртке девочка с черными-черными кудрями ругала черными-черными словами черную-черную кошку.

– Ночка, дрянь ты эдакая! Иди домой! Иди домой, кому сказала, всех родителей мне перебудишь!

Ночка сидела на окне и возмущенно мяукала. Она не крутила пальцем у виска только по причине отсутствия у кошек рук. Ее персональный вход в квартиру нагло эксплуатировался «хозяйским котенком»! Марина, одевшись и на цыпочках прокравшись в коридор, влезла на подоконник и пыталась протиснуться в форточку. Ночка считала это окно своей собственностью и была глубоко возмущена. Маринка пользовалась форточкой вместо двери не в первый раз, поэтому трюк прошел довольно удачно. Ночка грациозно запрыгнула на оконную раму и проводила «хозяйского котенка» недовольным взглядом. Она с нескрываемым отвращением следила, как Марина пересекает бабушкин огород и перелазит через забор. Умей кошка говорить, она наверняка рассказала бы Марине, что карабкающиеся на доски дети – зрелище страшное и во многом неэстетичное.

Страшно гордая, что догадалась помыть сапоги, чтобы не наследить на подоконнике, и умудрилась не зацепиться курткой за опасный гвоздь, о который изодрала все летние ветровки, Маринка спешила к соседней пятиэтажке. Идти в полдвенадцатого одной по улице было куда страшнее, чем ходить с Наташкой куда угодно, пусть даже на кладбище. Поэтому Маринка бежала со всей мочи и совсем не смотрела по сторонам. А зря! Два широкоплечих мужчины в темных очках, притаившись за крыльцом Наташиного подъезда, пристально наблюдали за бегущей по улице девочкой.

Наташе, которая жила не в частном доме, а в обычной пятиэтажке, было куда сложнее выбираться из дому. Окно было запечатано на зиму, а в узенькую форточку не смогла бы пролезть даже Маринкина Ночка. Заслышав стук в окно, Наташа отодвинула штору и жестами показала, что сейчас выйдет. И действительно вышла, как нормальный человек, через подъездную дверь. Вместо обещанного Толика, она волокла с собой мусорное ведро.

– Зачем? – одними губами спросила Маринка.

– Если мама проснется, пусть думает, что я мусор пошла выносить. А то волноваться станет. Я когда выходила, вроде слышала в ее комнате какое-то шевеление…

– А Толик где?

– Спит. Крепко. Я его и так будила, и эдак… Бесполезно. Ничего, и без него разберемся. Нужно спешить, у нас осталось пятнадцать минут до полуночи.

Девочки ускорили шаг. Освещенная фонарями улица никаких опасений не внушала, поэтому они шли, не таясь и ни от кого не скрываясь.

– Вдруг он нас увидит и убежит… Может, лучше спрячемся?

Наташа резко остановилась возле угла дома, за которым начинался пустырь, ведущий к кладбищу. Марина, не расслышав слова подруги, по инерции пошла вперед, повернула за угол и тут же вернулась обратно.

– Что? – Наташа побелела, почуяв неладное.

– Горилловна,– со слезами на глазах прохрипела Маринка,– сидит над могилой возле центрального входа и пьет кровь мертвеца…

– Ну и шуточки у тебя! – недовольно буркнула Наташа и сама выглянула из-за угла. Через секунду она тоже прижалась к стене.

– Здорово я тебя подколола? – довольная своей шуткой про Монстра, спросила Маринка.

– Не здорово! – зашипела Наташа,– Кажется, нас заметили. Я высунула голову как раз, когда он смотрел сюда…

Из-за угла тут же появился запыхавшийся новенький.

– Котикова? Полевая? Вы что здесь делаете?! – строго, будто взрослый, спросил он.

– Наш район, где хотим, там гуляем,– насупилась Маринка, почувствовав потребность защищаться.

– Мы? – Наташа улыбнулась самой невинной своей улыбкой и выставила вперед спасительное мусорное ведро,– Мы мусор выносим!

– А поближе у вас для этих целей ничего не нашлось? – щеки новенького горели от гнева.– А ну-ка идите по домам, а не то…

– Ты у меня сумку забрал,– внезапно опомнилась Наташа, и достала из-под пальто свернутую в жгут пустую школьную сумку Николая.– Вот!

– Странные люди,– удивился новенький,– Говорят «ты у меня забрал» и тут же тебе еще что-то отдают… Ладно, не буду придираться к словам. Спасибо. Между прочим, это ты у меня вещи забрала. Ты ведь первая уходила. Я твою сумку не трогал. Она так и лежит в парте…

Наташе вдруг стало стыдно. Она представила себя со стороны. С мусорным ведром, возле кладбища, среди ночи… И все это вместо того, чтоб зайти в класс и забрать свое имущество, оставленное по собственной безалаберности. Наташа собиралась уже извиниться, как вдруг…

Их было двое, у них были одинаково неестественные, ничего не выражающие лица, и тупые взгляды. В руках у них поблескивали темные солнечные очки. Силуэты неожиданно отделились от стены и двинулись к нашим героям. Один из мужчин приблизился к троице и угрожающе произнес:

– Ник! Друг мой! Сколько лет, сколько зим! Разве ты не представишь меня дамам?

Ничего не отвечая, Николай подпрыгнул, двинул ногой в челюсть одного и, оттолкнув второго, схватил Марину с Наташей за руки:

– Бежим! – закричал он и со скоростью олимпийского чемпиона по бегу бросился в ближайший двор.

– Вау! – весело завизжала Марина, почувствовав, как ноги отрываются от земли.

– Ничего себе «Матрица»! – недовольно бурчала озадаченная Наташа, еще не определившись, считать чувство полета приятным или утомительным… – Николай, учти, пожалуйста, что меня может укачать,– добавила она через несколько минут, осознав, что эта беготня затянется надолго.

– Брось ведро, ненормальная, оно же усиливает сопротивление! – вместо вежливого ответа выпалил чудо-новенький.

Ник бежал, не выпуская рук одноклассниц, а девчонки, словно ленточки на веночках, болтались позади него. Рукам при этом совсем не было больно, поэтому Марина с Наташей не испугались.

Погоня слегка отстала. Николай резко сбавил темп и тут, почувствовав опору под ногами, Маринка взвизгнула.

– Ай, кажется, я вывихнула ногу! – изо всех сил стараясь не зареветь, сообщила она.

– Х-м… А нам еще бежать и бежать! – озадачился Ник и принялся дуть в какой-то странный, не издающий звуков, свисток.– Ладно, будем ждать его здесь. Пусть спешит нам навстречу…

Непонятная фраза Николая сбила Наташу с толку, и староста на какое-то мгновение даже забыла о вывихнутой ноге подруги. Потом Наташа спохватилась.

– Сильно болит? Нужно осмотреть и плотно забинтовать!

– Некогда,– резко бросил Ник, и дотронулся до ноги Маринки какой-то желтой штуковиной.– Обезбаливатель,– пояснил он,– тот же, которым я лишил чувствительности ваши руки, чтоб не больно было.

– Мгновенное обезбаливающее? – прошептала Маринка в смятении.– Но ведь этого не может быть… Вообще, всего этого не может быть…

– То есть, когда действие этой желтой фигни кончится, наши суставы развалятся от боли? – охнула практичная Наташа.– Ты же, наверное, плечи нам повыкручивал!

– Глупости,– резко остановил Наташин поток слов Николай.– Земляне сами не знают возможностей своего организма. Боль служит им ненужным ограничителем. Все в порядке с вашими руками, такая растяжка суставам совсем не вредна. А ногу осмотрим позже. Ну, где же он?

Все это время Николай жал какую-то кнопку на свистке.

– Земляне? – сощурилась Маринка, толкая Наташу локтем в бок.– Мне не послышалось? Он сказал земляне так, будто сам к ним не относится?!

Вдруг кнопка на свистке Николая засветилась зелененьким.

– Ну, наконец-то! – обрадовался мальчик и бросился навстречу появившейся в другом конце двора собаке колли.

Наташа огляделась и пришла к весьма неутешительным выводам. И этот двор, и эту собаку она видела первый раз в жизни. Между тем, родной район Наташа знала, как свои пять пальцев.

– Где это мы? – растерянно поинтересовалась она. Но вдоволь посокрушаться по этому поводу не успела, потому как тут же обнаружился следующий повод – куда более впечатляющий.

Собака колли, радостно облизав Нику физиономию, вдруг улеглась и принялась кататься по земле. Причем делала она это совсем не по-собачьи. Кувыркалась через голову, как заядлый акробат, только в десять раз быстрее. Марина мгновенно забыла о своей ноге и вообще обо всем на свете. Всего через мгновение собака превратилась в гладкий шар с металлическим отливом. Девочки думали, что самый страшный фокус уже позади, но тут шар начал расти. Вскоре взорам совсем обалдевших подруг предстала следующая картина: посередине кажущегося теперь очень маленьким дворика стоял на четырех деревянных палках огромный, безжизненный, металлический шар.

– Кеша, ко мне! – крикнул Ник, и шар побежал к нему, переставляя палки так, будто они были собачьими лапами.– Голос! – скомандовал Ник, и шарик, изрекая что-то вроде кряканья, открыл «рот» – круглое отверстие, размером с входную дверь школы. Ни слова не говоря, Николай втолкнул девчонок внутрь.

– О, нет! – Маринку бросило в дрожь…

Внутри шарика было достаточно светло, потому что помещение освещали два огромных, круглых, висящих на каких-то жилах, зеленых глаза. Они были совершенно живыми и светились радостью. Это было слишком. Маринка прислонилась к стене, почувствовала, что теряет силы, после чего первый раз в жизни свалилась в обморок.

– Марина! – Наташа бросилась на помощь подруге.

– Действие двойного обезбаливателя, наложившееся на нервное потрясение,– констатировал Ник.– Обычный обморок. Организму требуется восстановление. Сейчас попрошу Кешку отнести ее в комнату отдыха…

– Может, не надо? – неизвестно что имея в виду, поинтересовалась Наташа.

– Я бы и сам отнес, но состояние супермена отнимает уйму энергии. И его можно включать не чаще одного раза в ваш земной год. Поэтому…

– То есть ты пожертвовал этим одним разом, ради того, чтоб утащить нас с Маринкой сюда? – поразилась Наташа…

– Да,– ответил Ник,– дело было очень серьезным, вы могли пострадать… Я ведь не поддался на уловки роботов и не стал делать перед вами вид, будто они мои давние приятели. Они, бедолаги, даже очки сняли, хотя без них видят на Земле с большим трудом.

– Зачем сняли? – Наташа пыталась заставить свой голос звучать уверенно – она ведь все-таки староста… Но из ее груди вырывались только сдавленные вздохи и глупые вопросы.– Зачем сняли очки?

– Иначе вы с Мариной заподозрили бы неладное. Их же обучали, что зимней ночью в темных очках ходить не принято. Если бы я поддался на их игру – поприветствовал бы их в ответ, мило распрощался с вами и ушел с роботами – они б вас не тронули… Зато тронули бы меня. Если б я не сделал этого, а попытался бежать один, они бы вряд ли смогли захватить меня, зато вас бы точно взяли на учет.

– На какой учет?

– Ну, расправились бы с вами в ближайшее же время, как с опасными свидетелями. Ведь вы бы догадались, что дело нечисто. Поэтому я решил воспользоваться третьим вариантом. Не поддаться на игру роботов, но и вас не бросать, а забрать с собой.

– Как? Но ведь они найдут нас позже! Все в округе знают, где мы живем…

– Где вы жили, ты хочешь сказать? – слова Ника зловещим эхом отскакивали от рифленых ступенек.– Отныне и, я думаю, довольно надолго, вы будете жить здесь. Оставаться на Земле вам небезопасно.

– Что?! – не поверила своим ушам Наташа.– Что все это значит?! Немедленно верни нас домой! У Маринкиной бабушки слабое сердце! Как ты можешь?

Была бы Наташа одна, она давно бы расплакалась, но сейчас на ней, как на старосте, лежала ответственность и за Марину тоже. Поэтому девочка мужественно крепилась и делала то, что было ей абсолютно не свойственно – скандалила из последних сил.

– Ты втравил нас Бог весть во что!

– Ну, уж нет, это ты втравила меня, и всех нас! – Ник не кричал, но выглядел очень суровым.– Зачем ты забрала мою сумку? Я собирался ее выкинуть, потому что обнаружил в ней жучок – устройство, с помощью которого враги могут отслеживать мои передвижения… Зачем ты забрала себе эту гадость? Зачем отправилась искать меня на кладбище? Ведь ты знала, что я пойду туда выслеживать Лопоухого Монстра? Ну, в смысле вашу Анну Горилловну. Ее космическая кличка – Лопоухий Монстр.

Несмотря на критичность ситуации, Наташа не удержалась от улыбки.

– Надо же, как мы угадали с прозвищем…

– Это мы угадали! – тут же включился в нормальное общение Ник,– Ее прозвали Горилла в нашей марсианской школе, когда мы проходили врагов прента. А потом оказалось, что это ее земное имя.

– Горилла – это тоже кличка,– справедливости ради поправила Наташа, а потом, как бы невзначай, как бы о само собой разумеющемся, спросила,– А ты что, марсианин?

– Да,– гордо улыбнулся Ник.

Впервые отличница Наташа потеряла над собой контроль.

– А-а-а-а-а! – завопила она. То место, где была дверь, уже затянулось, и найти его было невозможно, поэтому Наташа набросилась с кулаками на стену: – Выпустите нас! Спасите! Бред! Ужас! Вас не существует!

– Может, тебе тоже нужно поспать? – спросил Ник.

Наташа мгновенно замолчала. Она тяжело сглотнула, откинула косы за спину и, выставив руки ладошками вперед, как бы защищаясь, заговорила.

– Только не подходи ко мне. Дотронешься – повешусь на косах. Так все пленницы делали… Ладно, не подходи, но продолжай рассказывать. Итак, ты считаешь, что я пошла выслеживать тебя к кладбищу и привела за собой хвост в лице роботов с солнечными очками в руках. Так?

– Ну, да… – Ник не совсем понимал, чего можно ждать от этой ненормальной, и мысленно даже жалел уже, что забрал девчонок к себе на корабль. Правильно ему говорил когда-то школьный товарищ Толстяк: с девчонками связываться нельзя. Даже с такими смешными, как эти.

– Говорила мне мама, нельзя быть такой рассеянной… Как я могла перепутать сумки? Черт! Черт! Черт! – Наташа вдруг неистово затопала ногами, и вывалила перед бедным Ником весь ворох знакомых ей от брата ругательств. Николаю пришлось прикрыть уши ладонями, чтоб не краснеть.

– Ты прав! – наконец, закончила свою тираду бывшая староста.– Я действительно виновата. Мне и отвечать. А Маринка-то тут причем? Отпусти ее, а?

– Чтобы роботы убрали ее, как свидетеля? Предложенный мною выход – самый верный. Другого просто нет. Вернетесь на Землю спустя какое-то время. Не бойся, никто ничего не заметит. Я об этом позже расскажу… А сейчас…

Наташа уже почти успокоилась, но на всякий случай, чтоб сбросить уже все негативные эмоции, еще раз топнула ногой по ступеньке.

– Слушай, ты не могла бы быть помягче? – решился попросить Ник.– Пожалей Кешку. Интересно, как бы ты отреагировала, топай я по твоим зубам с таким же энтузиазмом, как ты делаешь это сейчас?

Наташа пристальнее вгляделась в лестницу. Ну все! Сомнений не оставалось! Ступеньками в этом помещении служили зубы поглотившего их с Маринкой чудовища.

– Эй, да не пугайся ты так. Кеша хороший. Кешка – мой межпланетный кораблик.

«Час от часу не легче!!! Господи, почему все самое плохое в этом мире случается именно со мной?!» – подумала Наташа, завидуя Маринке, которая пребывала в своем обмороке и ничего ведать ни ведала…

– Наташа,– заговорил Ник,– Сейчас я должен объяснить тебе кое-что. Причем как можно скорей. Не уверен, что когда роботы нас догонят, у меня будет время разговаривать. Сейчас разберусь с планом полета и твоей подругой, и сразу поговорим… Эй, Кешка, отнеси приболевшую гостью отдохнуть!

Из дальней темной части чудовища змеею вылетел гигантский жилистый язык. Ник приподнял бесчувственную Марину и кончик языка распластался под ней. После этого язык сделал несколько баюкающих движений и стремительно умчал Маринку куда-то в темноту. У Наташи совсем не было сил противиться происходящему. Мысленно она молилась, чтобы Маринка не пришла в себя где-нибудь в полете. От встречи с таким языком любой нормальный человек впал бы в вечный обморок. Впрочем, Маринка нормальной никогда не была…

– А мы с тобой пока пройдем в аппаратную. Там и поговорим.

Аппаратная оказалась наверху. Это было небольшое помещение, отделенное от остальной полости чудовища толстой стенкой. Стенка эта, равно как и вся мебель, и пол, явно были выдолблены из десны чудовища. Если, конечно, у межпланетных кораблей плоть, из которой растут зубы, называется десной. Наташа заметила, что свет не уменьшается. Жуткие глаза страшного Кеши следовали за Ником. Теперь они висели чуть сбоку. Причем один глаз с обожанием смотрел на Николая, а другой с каким-то недоумением, даже обидой, уставился на Наташу. Бывшая староста села в мягкое, рыхлое кресло и поморщилась. Сидеть было противно: кресло покачивалось в такт вздохам чудища.

– Сейчас согласую с Кешкой траекторию полета, а потом поговорим.

Ник начертил какой-то палочкой волнистую линию прямо на стене. Потом спокойно отсмотрел, как линия сама по себе видоизменяется, согласно закивал и переключился на общение с Наташей:

– Итак, сегодня ты увидела слишком много, чтобы оставаться непосвященной. Слушай… Ты в состоянии что-либо слушать?

Наташа вяло кивнула.

– Здесь, на Земле, я работаю уже давно,– начал Николай,– Раньше я жил в другом времени. В будущем. Как ты, наверное, догадалась, я служу кем-то вроде разведчика. Работа малооплачиваемая, да и почета не приносит ни малейшего, но деваться мне некуда. Обязали – надо работать. Я должен был следить за Лопоухим Монстром. Для этого 13 земных лет назад я родился младенцем у одних очень благополучных родителей, воспитывался в их семье, ждал, пока пойду в школу… В общем, три дня назад выяснилось, что ребята из центра ошиблись и заслали меня не в то время. Все эти годы я жил на двадцать лет вперед от времени, в котором действовала Монстр. Пришлось срочно перебираться к вам. 13 лет – коту под хвост! Это нормально?! – Ник нервно вздохнул, и Наташе стало его жалко.– В этой неразберихе я даже забыл изучить традиции времени и явился к вам, как школьник будущего…

– Ты хочешь сказать, что через двадцать лет школьники станут так ужасно разговаривать? Не верю!

– По крайней мере, в том будущем, где жил я, было именно так! Не забывай, будущих ведь очень много.

– Нельзя забыть то, что никогда не знала! – простонала Наташа.

– То настоящее, в котором ты живешь, катится к тому будущему, из которого я пришел. Но если изменить что-то важное, то ваше настоящее плавно перекатится в другое будущее. Впрочем, это сложно…

«Ну все.«Ты оставайся, я поехала. Твоя крыша. Дожили!!!» – подумала Наташа, а вслух сказала:

– Ладно, рассказывай дальше…

– Дальше? – Ник горько усмехнулся.– Дальше ты все знаешь. Я легко разыскал Монстра, хотел прикинуться учеником ее класса, но роботы меня выследили и подложили мне в сумку жучок…Вряд ли они хотели «взять» меня. Скорее – лишь проследить и выяснить, с каким заданием я здесь. Я оставил сумку в классе, чтоб роботы не могли отследить мои передвижения. Тогда роботы разозлились и решили все же взять меня в плен… Твоя помощь тут была им очень полезна. Проследив за источником сигналов жучка, то есть за тобой, они сразу вышли на меня. Эх! Разведчик рассекречен, работа провалена, жизнь не удалась… По законам Марса меня теперь могут даже казнить… Но не переживай, вам с подругой это ничем не грозит. Я о вас никому не скажу. Поживете в Кешке какое-то время, покуда все уляжется, а потом вернетесь на Землю, в то же время, из которого улетели… Не бойся.

– Я и не боюсь,– солгала Наташа, забыв свести пальцы в крестик.– А расскажи, пожалуйста, зачем ты должен был следить за Горилловной. И вообще, чей ты разведчик, куда мы летим, и как долго будем лететь?

– Зачем тебе это?

– Так, ради спортивного интереса,– Наташа стала потихоньку успокаиваться и неожиданно для самой себя заговорила довольно дерзко.

– Для удовлетворения спортивного интереса люди обычно читают газету «Спорт», а не пытаются влезть в стратегические планы властелинов галактики,– насмешливо ответил Ник.

– Послушай, сначала ты втравливаешь нас в какую-то фантастическую историю с элементами ужасов, – Наташа кивнула в сторону уставившегося на нее глаза, при этом он потух, и помещение погрузилось в полутьму,– а потом, думаешь избежать вопросов?

– Полевая, у тебя речь, похоже, борется за независимость от разума! Был бы я твоим отцом, отшлепал бы хорошенько! – Ник осуждающе покачал головой.– Вот взяла, кораблик обидела. Кешка, дружище, не обижайся, лучше иди, поздороваемся. Ведь сто лет не виделись с тобой в этом воплощении. Все собачкой, да собачкой…

Огромный жилистый язык вынырнул откуда-то сверху и подлетел вплотную к Нику. Кажется, они крепко обнялись.

«ФУ! ФУ! ФУ!» – отчетливо пульсировало в Наташиных мозгах.

– Ну, привет, привет,– не успокаивался Ник,– а теперь, Кешенька, пойди поздоровайся с нашей гостьей

Наташа попятилась. Орудие Кешиного приветствия беспощадно приближалось к ней. Остановившись на расстоянии вытянутой руки от девочки, кончик Кешиного языка принял форму человеческой руки и замер в ожидании. Наташа закрыла глаза, и притронулась к этой «языковой руке». К ее великому удивлению, ощущение было приятное. Теплая, крепкая, дружественная рука. Ее прикосновение действовало на редкость успокаивающе.

– Привет,– проговорила Наташа, открывая глаза и отвечая на крепкое, дружеское рукопожатие.

Кеша, видимо, перестав обижаться, счел нужным открыть следовавший за Наташей глаз, и даже прищурить его. Сразу же стало понятно, что зверь так улыбается.

«Что ж, приятное знакомство, главное оригинальное-то какое! Интересно, что еще мне жизнь моя преподнесет?» – подумала Наташа.

– О, да вы, как я погляжу, подружились? Неплохо.

– Я бы даже сказала, хорошо…– честно сообщила Наташа, которая после общения с Кешкиной рукой почувствовала себя куда более уютно.

Что ж, придется пожить какое-то время на межпланетном корабле… Вот и отлично… Тем более, что можно будет вернуться в то же самое время, откуда улетела, а значит – отставанием от учебной программы полет не грозит

– Но ты мне так ничего и не ответил.– вспомнила вдруг Наташа,– куда мы летим?

– С чего ты взяла, что мы летим?

– А что ж мы, по-твоему, чай пьем в межпланетном корабле-то? Ведь не можешь же ты быть таким глупым, чтобы даже после разоблачения остаться на Земле…

Наташа вдруг засомневалась, не поменялась ли она ненароком с Мариной характерами. Почему? Потому как отчетливо поняла, что ужасно расстроится, если узнает, что они никуда не летят. Наташа уже настроилась на приключения и желала их. Собственно, Наташа всю жизнь не любила всевозможные истории только потому, что все они были мизерными и незначительными. А такие, как эта – огромные, нереальные – такие, были ей вполне по душе…

– Ведь я права… Мы летим?

– Наивная,– рассмеялся Ник, подмигнув Кешкиному глазу, тон его не оставлял сомнений, что Наташа не ошиблась.– Да, кстати, насчет чая…

– Прости, но сначала я хочу узнать, куда мы летим! – как можно строже произнесла Наташа.

– Хорошо. Скажу. В альфоносную терцию третьего светового кластера дербиндолской метеорной поляны,– ни разу не сбившись, выпалил Ник.

Наташа расширила глаза, помотала косами и мило улыбнулась.

– Так что ты там хотел сказать насчет чая? – поинтересовалась она.

– Насчет чая, я хотел сказать следующее: А не попить ли нам кофе?

– Кофе нам нельзя… Он плохо влияет на сердце… Впрочем, если есть сливки… Ответ положительный – попить.

– Ну, так пойди и приготовь нам его! Должна же от тебя быть хоть какая-то польза на корабле… Дома тебя учили готовить? Кеша, проводи здоровую гостью на кухню.

Кешкин язык тут же принял форму стульчика. Наташа послушно села. Кеша слегка качнулся и куда-то понес ее, разрезая окружающую тьму лучами следовавшего за Наташей глаза.

– Какой класс! Как на качелях! Скорей бы Маринка выздоровела! – весело рассмеялась Наташа, и ее голос звонким эхом разнесся по сторонам. Кеша, казалось, почувствовал восторг гостьи и стал двигаться быстрее.

– Эй,– крикнул ей вслед Николай,– Наташа, только не вздумай приближаться к ушам!!

– Yes, мистер! – выпалила Наташа, которая для себя решила, что Ник только выглядит мальчишкой, а на самом деле является вполне взрослым человеком, и поэтому слушаться его вовсе не зазорно.– Не буду подходить!

«Интересно, а что представляют собой уши межпланетного корабля?» – подумала она спустя миг.

Между тем, Кешка принес Наташу в малюсенькую комнатушку. Вся мебель в ней, как и в предыдущем отсеке, состояла прямо из Кешиной плоти. Тумба возле двери галантно вжалась в стену, пропуская гостью. В уголке стол то набухал, то сужался снова в такт Кешкиному дыханию.

– Хм, по-моему кораблику было больно, когда здесь создавался интерьер,– нахмурилась Наташа.

Когда девочка приблизилась, изнутри стола плавно выдвинулась полочка с обыкновенными земными чашками, банкой кофе, тремя порциями сливок и чайником, наполненным кипятком.

– Любопытно, откуда здесь берется горячая вода? – вслух задумалась Наташа.

«Как и всякое живое существо, я имею температуру тела» – мгновенно возникла надпись прямо на столе.

– О! С тобой можно еще и разговаривать? – Наташа была настолько ошарашена ситуацией в целом, что к такой мелочи, как самопоявляющиеся надписи, отнеслась довольно спокойно.– Ну, так как же тебе удается доводить воду до кипения? – спросила она.

«Как и у людей, температура воспаленных тканей у меня повышается. Только у меня – повышается очень сильно. Вот мы и используем специальный микроб для возбуждения местного воспаления моей плоти. Получается что-то вроде печки. Нужно взять этого микроба, посадить в нужное место – тогда там начнется воспаление и станет жарко…»

– Какое кощунство! – не выдержала Наташа,– Так издеваться над бедным животным!! И вообще, придется где-нибудь купить аспирин. А то перспектива быть сваренной заживо, если ты, Кешка, подхватишь простуду, меня не устраивает…

«Мне очень смешно. Спасибо, что вы меня жалеете, но этого делать не стоит. Каждый выполняет свое призвание. Мое – быть комфортабельным, уютным кораблем».

Больше всего Наташу поразил тот факт, что кораблик обращается к ней на вы. Она хотела было объяснить, что еще не совсем взрослая, и к такому уважительному обращению не привыкла, как вдруг увидела в Кешиной стенке огромную дыру, отделенную от остального отсека тоненькой, прозрачной пленкой. Панорама, представшая перед Наташей, поглотила все ее внимание. Ничего более красивого Наташа не видела за всю свою жизнь. На фоне насыщенного, черного неба, ровным и мощным светом, пробиваясь серебристыми лучами внутрь Кеши, горели невероятно яркие и большие звезды. Они звали, манили, притягивали…

Наташа, обалдев от умопомрачительной красоты, подошла ближе к дыре, страшно жалея, что у нее нет фотоаппарата. Звездные лучи, казалось, играли с ней. Они медленно смыкались вокруг Наташиной фигуры.

«Как странно, они почти материальны!» – подумала Наташа.

Ощущение покоя и расслабленности прокатилось по всему ее телу. Она полностью отдалась блаженному сну. И вот, уже теряя сознание, она вдруг повернула голову и увидела пульсирующую красным Кешкину надпись: «Уши, Вы же подошли к ушам!» Наташа рванулась, попыталась отойти, но было уже поздно, пелена беспамятства окутала ее всю.

 

Часть вторая. Пленники, которые обречены.

Очнувшись, Маринка обнаружила себя в ловушке. Мягкое кресло-кровать нагло вцепилось в нее своими рыхлыми ручками и не выпускало.

«Выходит, это не сон!» – восхищенно подумала Маринка и страшно заволновалась. Не из-за себя – она-то всю жизнь мечтала вляпаться в подобное приключение. Из-за Наташи. Весь реализм старосты разбивался вдребезги о случившееся. Выдержит ли спокойная Наташа такой удар? Не пострадает ли при этом психика отличницы?

«Перво-наперво, нужно найти Наташу»,– твердо решила Маринка и принялась вертеться, пытаясь освободиться из «объятий» кресла. Когда Маринка выкрутилась из тисков уже до груди, кресло вдруг печально вздохнуло, издало чавкающий звук и снова втянуло девочку в себя. Сопротивление оказалось бесполезным.

Чем хуже обстояли дела Маринки, тем отчетливее она представляла себе, какой переполох творится сейчас дома. Мама с папой, наверное, еще только встали на уши, а вот бабушка, наверняка, уже смоталась и в школу и в милицию, поставила всех на уши там, а сама побежала дальше. Если Маринка в ближайшее время не найдется, то в городе не останется ни одного человека, который ходил бы на ногах – все станут передвигаться в перевернутом состоянии.

«Нельзя ли думать менее конкретно? Мне так смешно!» – в Маринкиной голове вдруг ясно зазвучала эта совсем чужая мысль. Маринка решила, что ей показалось, и продолжила свои рассуждения. Она представила стоящий на ушах город и решила, что из этого массового беспокойства можно извлечь выгоду. При желании всем городом можно будет выступать на аренах мировых цирков и заработать кучу долларов. «Город, стоящий на ушах!» – отличное название для циркового номера…

«А мне ведь нельзя смеяться… – продолжал кто-то думать в Маринкиной голове, – Начнем дрожать, можем сбиться с курса, или повредить что-нибудь внутри…»

«Может, галлюцинация?» – с надеждой подумала Маринка.

«Сами вы галлюцинация!» – тут же пронеслось у нее в мыслях, причем явно не по ее воле.

Маринка решила проверить.

– Кто это говорит?! – громко и грозно спросила она,– Признавайтесь! Кто сказал сейчас про галлюцинацию?

«Это я, корабль Кеша. А вы что, можете меня слышать?» – прозвучало в Маринкиной голове.

– Я не слышу,– вслух ответила Маринка,– я думаю твоими мыслями.

«Раньше это ни у кого не получалось, даже у хозяина… У вас потрясающе развиты способности к телепатии. Мы называем это мозговым слухом. А еще вы слишком громко думаете. Я слышу каждую вашу мысль… Странно…»

– Странно?! Не то слово! Ужасно странно, я бы сказала! Слушай, раз у нас такое взаимопонимание, то помоги мне освободиться! Это противное кресло меня не выпускает.

«Ничего оно не противное!» – обиженно сообщил кораблик.– Это кресло – часть меня. Это я вас не выпускаю. Хозяин сказал держать, вот и держу…»

– Что за гад этот твой хозяин? – воскликнула Маринка.– Понимает ведь, что нам надо на Землю. Понимаешь, если мы не вернемся, то все на Земле мигом встанут на уши и…

В этот момент окружающая реальность как-то странно скукожилась и мелко затряслась, издавая мелкие полувсхлипы-полухрюканья.

«Я не хочу! Не хочу смеяться! Я сдержусь! Тьфу, ну почему не получается-то… Хрюкающий космический корабль – вот позорище!» – завопил Кеша в Марининой голове.

«А он не такой уж и страшный,– подумала Марина,– устроен так же, как и все мы… Бедняга, да он своим смехом разрушит здесь всю обстановку!»

– Немедленно подумай о чем-то плохом! – закричала Маринка, подпрыгивая в такт Кешиному смеху. Потом решила выгодно воспользоваться ситуацией и с угрозой проговорила: – Прекращу представлять всякие смешные картинки, только если выпустишь меня отсюда! Пойми, мне надо найти Наташу…

При упоминании о Наташе, корабль тут же успокоился. Освещение убавилось. Свет поступал откуда-то из-за перегородки, поэтому Маринка никак не могла понять – наяву или во сне она видела жуткие глаза-светильники…

«С Наташей беда! – сообщил Кеша.– Ник распорядился показать вам запись последних событий, когда вы очнетесь, чтобы избежать лишних вопросов».

– Ну так включай скорее! – Маринка не на шутку встревожилась и скорее хотела хоть в чем-то разобраться.

«Не могу. Я не уверен, что вы в состоянии правильно воспринимать подобную информацию. Вместо уместной в вашем положении паники, вы бредите какими-то смешинками про стоящих на ушах землян… Это не совсем естественно…»

– Для меня – естественно. Можешь кого хочешь спросить, все подтвердят, что Котикова всегда на все реагирует престранным образом… Ну, кораблик… Как там тебя? Ну, Кешенька! Ну, объясни же мне, что тут творится…

Кешка сдался. Прямо на стене перед Маринкиным креслом он продемонстрировал фильм, запечатлевший все события с момента попадания Наташи с Мариной на Кешку и до настоящего момента. Перед показом кораблик пояснил, что эти записи ведутся вместо корабельного журнала. Все, что происходит на корабле, постоянно заносится в Кешкину память, как на обычную видеопленку…

– Ну?! – готовая к бою, Маринка ворочалась в кресле после просмотра.– А что же мы тут сидим? Нужно спасать ее! Что, что было там, за твоими ушами? Что за лучи окутали Наташу и унесли в космос?

«Ох,– вздохнул Кешка, и от этого все внутри него содрогнулось,– дело в том, что у нас – существ из галактики Ар – уши самое слабое и самое чувствительное место. Через них мы принимаем в организм основную энергетическую пищу, поэтому они совсем не защищены…»

– Стоп! – Маринку пронзила догадка.– А наша Горилловна, наверное, тоже из галактики Ар? – И не дождавшись ответа, продолжила: – Вот откуда у нее такие локаторы! Выходит, про слоновьи уши Монстра Косточкин не соврал. А вот про покойников, точно придумал. Но новенький поверил … Новенький поверил и пошел искать Монстра на кладбище…

– Почему ты уверена, что Косточкин наврал? – в комнату уверенным шагом вошел растревоженный Николай. Следом за ним носился зеленый глаз Кешки.

«Значит, не приснилось»,– с ужасом и восторгом Маринка следила за своим похитителем и глазом за его спиной. На вид Ник так и остался тринадцатилетним мальчишкой, но выражение лица, походка, осанка – все выдавало в нем взрослого человека.

– Ну? – Николай явно ждал объяснений по поводу Косточкина.

– Косточкин всегда врет,– отозвалась Маринка.– и потом, если он сказал правду, то почему ты не встретил Монстра на кладбище?

– М-да… Рассказ о мертвецах, от которых у Монстра лучше уши растут, сразу показался мне слишком уж смешным… Но упоминание об ушах сбило меня с толку. Откуда Косточкин знает про то, что это самое важное место нашего Монстра?

– Да это все знают. Одного взгляда на ее локаторы достаточно, чтоб это понять.

– В общем, проверить надо было…

– И в результате этой проверки, я теперь лежу связанная креслом, а Наташа болтается где-то в космосе, окутанная звездными лучами! – Маринка решила броситься в атаку: – Немедленно отпусти меня! – приказала она.

– Чуть позже. Я уже выяснил, кто украл Наташу. Это начальник тех роботов, что следили за нами на Земле. Он – мой злейший враг, Макс… Его корабль подплыл вплотную к ушам Кешки и выманил Наташу, сымитировав звездные лучи. Не бойся, ничего плохого Макс ей не сделает. Думаю, просто потребует выкуп. В общем, будем ждать, пока этот негодяй выйдет на связь. А отпускать тебя я пока боюсь. Для начала хочу убедиться, что ты не наделаешь глупостей…

– Каких? Тут и так все ясно. К ушам не подходить, Кешу чудовищем не называть, тебя слушаться… Правильно я понимаю?

– Гм… Почти… Для своего возраста, соображаешь довольно здорово…

«Кто б говорил! – поймала Кешины мысли Марина.– Сам еще ребенок…»

– А твой корабль думает, что ты сам еще ребенок! – ехидно заметила Маринка.

Несколько секунд Кеша что-то объяснял Нику надписями на непонятном языке, покрывающими то стены, то мебель.

– Удивительно! – наконец сказал Ник, и уселся на диван рядом с Маринкиным креслом.– Земной ребенок умеет читать мысли Ара. Любопытный материал для исследования наших научных институтов… До сих пор ко всем Кешка обращался только с помощью надписей на любой части своего тела. Телепатически он мог общаться только с жителями своей галактики… Ты, случайно, не собака?

Маринка не разобралась, нужно ли обижаться, поэтому на всякий случай промолчала. Ник внимательно посмотрел на нее:

– Нет. И не собака, и не космический корабль. Обычная землянка. Точнее, уникальная землянка. Берегись, наши ученые заберут тебя для опытов!

– Что за глупости! – ощетинилась Маринка. Все симпатии к новенькому она давно уже растеряла, и теперь откровенно злилась на него.– Меня для исследования? Лучше на крысах тренируйтесь!

– О, да разве нашим ученым объяснишь, кто крыса, а кто нет? Для них главное, чтобы существо было мыслящее. В общем, раз ты человек с неординарными способностями, тебе надо наших ученых опасаться. Шестьдесят лет назад меня тоже хотели отдать им на обследование. За то, что умею включать в себе состояние супермена. Если б не Кешка, который меня от них унес, я бы навсегда остался объектом для опытов.

– Сколько?!! – Маринка недослушала, цепко вытянув из монолога Ника лишь один поразительный факт.– Сколько лет назад? И Кешка называет тебя ребенком? А сейчас тебе сколько?

– Сто пять лет и четверо суток,– с достоинством ответил Ник, раскланявшись. А потом вдруг погрустнел: – Увы, для марсианина это совсем юный возраст… Поэтому мне очень многое запрещают…

– Невозможно! – прошептала Маринка.– Как такое может быть?!

– Вот смотри,– стал пояснять Ник,– твоей кошке сколько лет?

– Ночке? Пять,– не совсем понимая, к чему клонит собеседник, Маринка насторожилась.

– И она, конечно, совсем котеночек?

– Ты что, про кошек ничего не знаешь?! – фыркнула Маринка возмущенно.– Для кошек пять лет – очень даже взрослый возраст. Они уже котят вовсю рожают…

– Видишь, как все относительно. Пять лет для человека – детство, для кошки – взрослый возраст. Так же сто пять лет для землянина – глубокая старость, а для марсианина – почти детство. У нас совершеннолетними только в сто пятьдесят становятся…

– О, нет! – закричала Маринка,– Будь проклят тот день, когда ты появился в нашем классе! Я-то уж подумала, что нахожусь под защитой взрослого, опытного человека… А выходит, ты совсем младенец… Выходит, мне Наташу придется самой вытаскивать? – Маринка до крови прикусила губу, задумавшись, и тут же изобрела «верный способ»: – Сейчас подойду к ушам, твои враги меня тоже к себе заберут, я окажусь рядом с Наташкой, а вместе мы что-нибудь придумаем… Отпусти меня! Некогда мне тут с младенцами рассиживаться!

– Не зря я тебя связал,– хмыкнул Ник, и Маринка покраснела от досады, понимая беспомощность своего положения.

– Знаешь что? – мстительно прищурившись, заговорила она.– Тебе это так с рук не сойдет! У меня такая бабушка, которая тебе даже и не снилась! Она перевернет вверх дном весь земной шар, не найдет меня на нем, поймет, что я в космосе, и докажет тем самым существование инопланетян. Это вас рассекретит, и тебя ужасно накажут. Не хочешь неприятностей, верни нас с Наташкой домой сию же минуту!!!

– Никто не станет тебя искать, не волнуйся! Я послал одно из щупалец Кешки все уладить. Хочешь, посмотрим запись. Смотри, что у вас там происходило…

С этими словами Ник нажал какую-то кнопку, и на стене появилась… Маринкина мама!

– Это не дом, а сущее наказание! – сокрушенно говорила она, тряпкой собирая воду с пола ванной.

Водопровод прокладывали еще прошлые хозяева дома, и трубы всегда внушали семье Котиковых опасения. Теперь опасения подтвердились: одна из труб все-таки лопнула. Маринкина мама устраняла последствия потопа и причитала:

– Неужели нельзя было вызвать сантехника заранее?!

– Эй! – из-за калитки послышался веселый бас Маринкиного папы, который вернулся из рейда по рынку. Из окошка своего «запорожца» он кричал домочадцам:

– Вы в курсе, что мы горим?

– Ошибаешься, дорогой,– отвечала Маринина мама из окна дома,– Мы тонем!

– Нет, горим! – кричал папа, указывая куда-то в сторону кухни.

– Нет, тонем! Не спорь со мной! – и тут Маринина мама что-то вспомнила, ахнула и побледнела: – Как я могла забыть! Там же блины!!!

Бросив тряпку, мама помчалась спасать кухню. Дым от сгоревшей сковороды заполнил кухню и резал глаза… Мама на ощупь пробралась к плите, выключила конфорку, распахнула окно…

В семье Котиковых, как обычно – весело и шумно. Субботний день начался.

– Мари-и-и-на! – заголосила вдруг бабушка.– Твоя мать сожгла и затопила квартиру! Она тебя не повредила? Мари-и-и-на! – бабушка пробиралась по коридору к Маринкиной комнате, то и дело наступая на путающуюся под ногами Ночку.

У наблюдающей за происходящим Маринки сжалось сердце: «Вот сейчас, сейчас она не обнаружит меня и свалится замертво. А мама с папой сразу помирятся. Обнявшись, будут сидеть и плакать до конца дней своих…» От жалости к себе и близким Маринка вдруг шмыгнула носом и почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

– Мари-и-на! – бабушка, тем временем, приближалась к комнате внучки,– Сколько можно спать?!

– Ну, бабуль, ну еще минуточку! Мне такой сон волшебный приснился…

Маринка вздрогнула, услышав собственный голос. О, ужас! На ее кровати, укутавшись в ее любимое одеяло горчичного цвета, валялась заспанная девочка в синей пижаме. Черные кудри перепутались и смешно лезли в глаза…

– Да ведь это же я! – ахнула Маринка.

– То-то! – назидательно произнес Ник и выключил трансляцию.– Так что никто тебя искать не будет. Нечего угрожать…

– Кто это был? – Маринка никак не могла прийти в себя.

Увидеть себя со стороны! Ничего себе, приключеньице… «Спросонья у меня, оказывается, такие мешки под глазами»,– подумала она вдруг печально.– Может, все-таки, это была не я? Может, Ник врет?» Маринка решила не отступать и все выяснить:

– Признавайся! Кто это был?

– Твоя гологографическая копия, для краткости – отражение… – Ник и не думал ничего скрывать.– Всем похожее на тебя, кроме одного – не испытывает настоящих эмоций и не в состоянии заниматься творчеством. Чтоб никто не заметил вашего с Наташей отсутствия, я решил подселить вместо вас отражения. Потом, когда я верну вас на Землю, эти отражения исчезнут. Причем, верну я вас почти в то же время. Ну, может, на день позже… Но пока пусть отражения существуют…

– Слушай! – Маринка вдруг радостно завизжала.– Я знаю, как спасти Наташу! Слушай меня! Раз ты умеешь перемещаться во времени, то все очень просто. Ты вернешься в тот момент, когда Наташа подходила к ушам и остановишь ее… И как ты сам до этого не додумался? Сразу видно – младенец! Нюня! Пупсик! Маменькин сынок!!!

– До чего ты агрессивная! – не выдержал Ник.– И как тебя только люди терпят… Удивляюсь, что общего у вас с Наташей? Она такая, такая… – тут Николай густо покраснел и сбился, потом взял себя в руки и закончил:– Она такая разумная… А ты – только и делаешь, что кричишь… С чего ты взяла, что я смогу переместиться во времени? То есть, у вас на Земле – да, в некотором смысле, умею путешествовать по временам. Это потому, что наши марсианские приборы видят ваш мир целиком: и прошлое, и настоящее, и будущее. А на своей планете мы живем только в настоящем времени. Понимаешь?

Маринка отрицательно помотала головой, ее мысли были заняты тем, что Ник как-то подозрительно хорошо отзывался о Наташе. Уж не влюбился ли? Вот было бы здорово! Наташка бы его тогда вмиг подчинила, и упросила бы покатать на всех космических аттракционах, а потом вернуть их с Маринкой домой… В целости и сохранности… Впрочем, Наташа никогда не умела извлекать выгоду из доброго отношения к ней людей. Вот если б новенький влюбился в нее – в Марину – тогда другое дело. Маринка посмотрела на Николая внимательнее и попыталась состроить глазки.

– Не понимаешь, потому что ленишься думать! Вон какую глупую физиономию состроила! – возмутился Ник.– Я хочу сказать, что мы можем вернуться в прошлое только на вашей планете. Такая у вас, землян, странная система времени. Наши приборы могут по ней путешествовать. А вот по нашей системам времени других частей галактики – не могут. Потому что у нас время бесконечно, непрерывно и…

– Какой кошмар! – перебила Маринка. Всякое желание влюблять в себя этого умника-грубияна, мгновенно пропало.

«Сломаю мозги, пытаясь разобраться в его рассказах! Пусть уж лучше Наташка. У нее с умниками лучше получается…» – решила она. Потом неожиданно для самой себя поняла, про что говорил Ник, и небрежно сообщила:

– Короче, мне все ясно. У нас землян – все самое лучшее, и даже время такое, что по нему легко можно совершить безопасную прогулку. А у вас – все напутано и непонятно. Так?

– Гм,– Николай только руками развел от такой трактовки своих слов,– Примерно, так…

«Из этих двоих проще объясняться с Полевой. Ее реакцию, по крайней мере, можно как-то логически просчитать. Нет, ну что я этому миру плохого сделал? Ну, зачем мне на голову свалились эти девчонки?!» – сокрушался Ник, напряженно ожидая, когда же похитители выйдут на связь, и цель похищения Наташи станет более понятной.

– Так ты меня отпустишь? Знаешь, это вредно – долго сидеть в одной и той же позе,– Марина поняла, что разумнее быть смирной, и теперь старательно корчила из себя «взрослую и спокойную».

– Нет,– наконец, ответил Ник,– пока ситуация не прояснится, будешь пленницей. Кофе, чай, печенье – все это Кешка тебе принесет. Телевизор, если хочешь, посмотришь… Любой канал к твоим услугам… А вот ходить по кораблю – не позволю. Слишком волнуюсь за Кешку. Вот вызволим твою подругу, она пообещает мне за тобой присматривать и…

– Да что я, дикарка, что ль, какая-то?!

– Вот именно!

И тут взвыла сирена: дико вращаясь и пища, оба Кешкины глаза подлетели к Нику. Тут же на столе появилось какое-то послание. Невесть откуда взявшейся интуицией Маринка поняла, что дело серьезное, и притихла. Спустя минуту она уже перехватила мысли Кешки и читала послание вместе с Ником.

«Выбирай – или смерть девчонки, или твое пленение!» – гласила одна из строк письма.

Маринка прочла эти слова и от волнения потеряла контакт с Кешкой. Свои собственные тревожные мысли глушили в ней все остальные: «Он бросит ее! Точно! Бросит на произвол судьбы… А если нет? Что тогда будет со мной? Ведь если Николай сдастся в плен, ему придется бросить меня одну посреди космоса! Мама! Бабуля! Я хочу домой! Я пошутила, не надо мне никаких приключений…»

Дальнейшие события настолько поразили Маринку, что навсегда подробно запечатлелись у нее в памяти. Побледневший Ник решительно вскочил и подошел к Маринке. Он говорил, неотрывно глядя девочке в глаза, как бы пытаясь своим взглядом утрамбовать мысли в ее взбалмошном мозгу. Выглядел Ник очень свирепо…

– Все, что я говорил тебе до этого – забудь,– резко чеканил он слова,– обстоятельства изменились. Теперь ты – хозяйка корабля. Постарайся как-нибудь долететь до Земли и оставить Кешку в виде собаки жить у себя. Твое отражение исчезнет, если ты посмотришь на него со стороны и мысленно прикажешь ему испариться. Пойди и замени его. Если я выпутаюсь, привезу тебе Наташу и заберу Кешку. Но, скорее всего… В общем, если доберешься до Земли, не рассказывай Наташке, что она – отражение. Вас с ней скорее всего будут преследовать роботы Монстра. Делай вид, что ты тоже – отражение. Тогда отстанут. Ничего не знаешь, ничего не чувствуешь, ничего не понимаешь… А Наташиному отражению и притворяться не нужно, так что роботы быстро от него отцепятся. Не волнуйся, хуже учиться Наташа-отражение не станет, и давать списывать будет по-прежнему… Ну, не поминай лихом… Я пошел. Кешка отпустит тебя, как только я покину борт корабля.

Вместо напутственной речи и пожеланий удачи Маринка закатила Николаю настоящую истерику:

– При чем здесь «списывать»?! При чем здесь «учиться»?! Я не из-за этого с ней дружу… Мне нужна нормальная Наташка, а не какое-то там отраженческое пугало! Куда ты идешь? Не бросай меня! Как я доберусь до Земли, я же дороги не знаю?! Между прочим, я боюсь собак. А тех, которые в космические корабли превращаются, и подавно! Не бросай меня! Куда ты уходишь, не посоветовавшись? Ты же младенец совсем! Не ходи! Давай что-нибудь придумаем!

Маринка, орала, бешено брыкалась, царапала кресло, требовала внимания и свободы. Никто не обращал на нее внимание. Сухо кивнув на прощанье, Ник вышел из комнаты и на этот раз оба глаза Кеши остались возле Маринки. Спустя несколько минут кресло внезапно разжало объятия, и Маринка, не ожидавшая такого счастья, пулей вылетела из него.

«Вы очень больно меня поцарапали, хозяйка!» – пожаловался Кешка в мыслях.

– Прости,– не слишком-то искренне извинилась Маринка,– так я поступаю со всеми, кто пытается лишить меня свободы. И не зови меня хозяйкой, пожалуйста. Я терпеть не могу угнетателей…

Марина бесцельно топталась на месте, ворчала на Кешку и боялась приступить к исследованию корабля.

– Ну, что мне теперь делать? – спросила она у Кеши, наконец.

«Хотите – отправимся на Землю. Там сейчас может быть опасно на подлете, но, думаю, мы прорвемся. Оставаться одной в космосе еще опаснее. Мало ли кто решит напасть на нас, вы ведь даже не умеете вести межпланетные переговоры…»

– На Землю, так на Землю,– грустно прошептала Маринка, уже почти смирившись с мыслью о потере Наташи.– Интересно, а если не встречаться с отражением, можно заставить его ходить в школу вместо себя, а на праздники или на вкусный обед прятать его куда-нибудь и самой занимать его место? – Маринка попыталась пошутить, но вышло как-то невесело. Слезы катились по ее щекам, не обращая внимания ни на попытки Маринки улыбнуться, ни на Кешкино желание успокоить девочку.

– Слушай, а ты можешь мне что-нибудь рассказать о происходящем? – Марина сама не знала, зачем спрашивает, но чувствовала, что Кешкин рассказ существенно изменит ситуацию.– Ты видишь корабль, который похитил Наташу? Мы можем на него напасть?

«Рассказать могу. И даже показать, если пройдете в кабину управления. Оттуда мы даже рассмотрим корабль похитителей. А вот напасть на них – не могу. У меня встроенная неприязнь к насилию. Мое сознание не способно причинить кому-то вред. Покуда я в сознании – совсем не гожусь для войны».

– Как меня в тисках кресла держать – так пожалуйста, а как на кого плохого напасть – так, нет! – Маринка громко всхлипнула и вытерла нос рукавом свитера,– Раз я твоя новая хозяйка, то буду тебя перевоспитывать! Разумная доля вредоносности никому еще не мешала! – пробурчала она, наконец, и отправилась в кабину управления, чтобы слушать доклад Кешки о своих новоявленных врагах.

* * *

Наташа проснулась оттого, что кто-то пронзительно визжал возле ее уха. Интонации были такие, будто существо просто разговаривало, но противный высокий голос напоминал визг и сверлил мозг, как заработавшая вдруг среди ночи электропила.

«Ой, кажется, я ослепла!» – с ужасом подумала девочка, понимая, что совсем ничего не видит. Спустя секунду, она успокоилась: «Глаза забыла открыть! Это ж надо! Видимо эти лучи впрыснули мне в кровь какую-то успокоительную гадость. Иначе, чего бы я так туго соображала?»

Противный голос гулким эхом разлетался по большой, ярко освещенной комнате. Наташа напряглась и приоткрыла один глаз. Больно ударил резкий свет. Наташа попыталась сосредоточиться. Руки и ноги ее были скованы холодными, наверное, металлическими, браслетами. Попытка пошевелить конечностями ни к чему не привела.

– Знаешь, Макс, меня поражает твоя настойчивость.– послышался вдруг насмешливый голос Ника,– твои попытки взять меня в плен всегда заканчиваются неудачей, ведь так? Но каждый раз, как только на вопрос друзей: «Как там дубина-Макс?», я отвечаю: «До сих пор, как живой, перед глазами стоит», так ты сразу же возвращаешься. Причем делаешь ты это, как мне кажется, твердо зная, что опять проиграешь. Даже сдавшись тебе в плен, я все равно найду способ убежать, ты же знаешь…

Прямо перед Наташей на маленьком экране светилось изображение Ника в скафандре. Он сидел в какой-то тесной коробке и поливал собеседника насмешками.

– Слушай, Макс, ты, наверное, болен,– продолжал Ник,– Мой тебе совет: обратись к психиатру, он излечит тебя от навязчивых идей…

Наташа огляделась. Лучше б она не делала этого! В глубине комнаты стоял огромный лысый мужчина с мышцами Шварценеггера и лицом прирожденного убийцы. Криво ухмыляясь, он точил огромный нож об угол металлического стола. Летели искры. Наташе стало страшно.

«Не меня ли он собирается резать? – промелькнуло у нее в голове,– только этого «ужаса, летящего на крыльях ночи» мне сейчас и не хватало…»

– Прекрати паясничать! – визжащим голосом отвечал Нику «ужас». – На этот раз ты в проигрыше, недоносок!

– Ты мне каждый раз так говоришь! – рассмеялся Ник.

Смех был настолько неискренним, что даже Наташа, еще не очень хорошо знакомая с Николаем, поняла – веселье Ника притворно.

– О, ты, я вижу, начинаешь понимать, в чем дело,– «ужас» очень обрадовался.– Поджилки трясутся! Хохочешь так неестественно! Дрожишь за свою подружку? Ха-ха! Давай, давай, заходи ко мне на борт, сдавайся в плен, а не то я ей косы обрежу вместе с ушами. Понял?

«Ужас» поднес к Наташиному лицу красную штуковину, в которую только что говорил.

– Привет,– тихо сказала Наташа, не совсем понимая, что от нее требуется.

– Мы сегодня уже здоровались,– в голосе Ника слышался упрек.– Просил же, не подходи к ушам… Ладно, не волнуйся, выкрутимся.

– Я и не волнуюсь! – обиделась Наташа, потом вдруг опомнилась:– Ник, не вздумай рисковать чем-либо из-за меня. Я все это заварила, мне и выкручиваться…

Ник молчал. Честно говоря, Наташа вся холодела при мысли, что он согласится с ней.

– Не мели чепухи,– сказал он, наконец,– не время сейчас для дешевых мелодрам. Я уже перехожу к вам на борт. Макс, я вошел в приемную камеру твоего корабля. Интересно, что тебе дороже – награда Виста (кстати, что он тебе обещал за мое пленение?) или собственная гордость? Я бы на твоем месте не удержался и отомстил бы за все мои победы. Ну же, протяни руку, отключи подачу кислорода в камеру… Ну, Макс, это же так просто, всего лишь повернуть рычажок.

«Что он делает? – Наташа готова была придушить Ника собственными руками.– Если ему жизнь по каким-то причинам вдруг разонравилась, то мне она по-прежнему нужна. К чему он провоцирует «ужаса»?!»

Хотя, если честно, было в этом Нике что-то такое, что заставляло страх покинуть Наташино сердце. И хотя разум Наташи отчаянно сопротивлялся успокоению, ежесекундно ударяя в виски странной фразой «Ну вот, допрыгалась!», ей все же стало спокойней от того, что Ник где-то рядом. Один из подчиненных Макса – роботообразное чудище с гладким чугунным телом и желтыми светящимися глазами – подошел к Наташе, перекинул ее через плечо и понес по темному холодному коридору. Больше всего Наташу поражала ее собственная реакция. В глазах не было ни слезинки, в душе – ни капли страха.

«Похоже, я еще в Кешке была шокирована настолько, что больше меня уже ничем не удивишь и не напугаешь… Полезная штука. Сейчас, пожалуй, я даже к стоматологу спокойно согласилась бы пойти… Вот бы до возвращения на Землю это мое свойство не прошло…» – с этими рассуждениями Наташа висела вниз головой на плече робота и даже не слишком сердилась, когда тот резко поворачивал и Наташины ноги ударялись о ледяные стены.

Основательно попетляв (Наташа даже подумала, что он заблудился), робот остановился возле круглого отверстия, больше похожего на окошко в стиральной машинке, чем на дверь. Робот молча запихнул Наташу в тесную комнатушку головой вперед.

На корточках, прислонившись спиной к стене, в этой клетке сидел Ник. Запихнув Наташу, робот захлопнул отверстие и ушел.

– Только не говори, что сейчас он включит центрифугу! – вместо уместного приветствия изрекла Наташа.

– Что? – Ник, кажется, и слова такого не знал.

– Впрочем, от того, скажешь ты это или нет, ничего не изменится. Будем покорно и тихо ждать своей судьбы,– продолжила Наташа и смиренно уселась на колени рядом с Ником.– Зачем ты нервировал этого ужаса и требовал отключить тебе кислород?

– Что? А, это… Для перестраховки. Вообще, Макс настолько ненавидит меня, что действительно мог бы это сделать. Поэтому я об этом и заговорил. Вредность не позволила бы ему сделать то, что придумал я. Понимаешь?

– Мальчишки! – невесть отчего вздохнула Наташа. В камере надолго воцарилось молчание… Наташа даже забеспокоилась и решила возобновить разговор.

– Ну, а как вообще настроение? – спросила она.

– На букву «о»,– хмуро ответил Ник.

«Ничего себе!» – подумала Наташа и… удивилась. Роботу с желтыми глазами не удивилась, «Ужасу», точащему нож, не удивилась, а такому странному ответу Ника, вот, на тебе…

– На «о»? – ошарашено спросила она.– Отлично, да? Ты действительно очень храбр… – с восхищением прошептала она.

– Вообще, я имел в виду «отвратительно…» – Ник слегка улыбнулся,– Но ход твоих мыслей мне нравится. Пусть будет «отлично…» Почти отлично…

– Чего же не хватает? – поинтересовалась Наташа.

– Тишины!

Наташа вся вспыхнула, потом гордо расправила плечи и отвернулась.

«Надо же! Еще и грубит! Придется перевоспитывать»,– вздохнула она, убедившись окончательно, что Ник, хоть и инопланетянин, но все же мальчишка, а, значит, существо, нуждающееся в строгом надзоре. Впрочем, сейчас Наташе было не до воспитания окружающих. «Эх, Маринку бы сюда, мы бы с ней обязательно что-нибудь придумали, – подумала она,– а с этим новеньким каши не сваришь. Сидит, страдает, как тающая сосулька… Еще и огрызается!» – Наташа принялась расхаживать туда-сюда по комнатушке и бубнить себе под нос. Вовсе не назло мечтающему о тишине Нику, нет! Просто это был Наташин метод, помогавший ей сохранять присутствие духа.

– Похоже, развлечься милой, светской беседой не получится…– жаловалась она и тут же, совсем другим тоном, отвечала сама себе: – Это изначально было понятно! Чего еще ожидать от мальчишки?

Ник как-то странно смотрел на Наташу и пытался вспомнить, являются ли больные, страдающие земным раздвоением личности, опасными для марсиан. Наконец любопытство пересилило желание Ника казаться серьезным.

– Слушай, неужели ты совсем не боишься? – спросил он.– Ходишь тут, болтаешь, как ни в чем не бывало. Я и не знал, что земные отличницы такие храбрые…

– Я и сама не знала,– честно призналась Наташа, но потом спохватилась, и решила отстоять честь родной планеты,– Впрочем, конечно, отличницы – храбрые. Каждый день честно делать все-все уроки – кто ж, если не великий храбрец, выдержит такую пытку?

– А я всегда думал, что отличницам эта пытка в удовольствие… – удивился Ник.

– Что-то ты слишком часто думаешь про отличниц,– улыбнулась Наташа.

Ник покраснел и бросился оправдываться:

– И вовсе не часто… У нас на Марсе тоже есть школы, и отличницы и… В общем, у меня сложилось о них не слишком хорошее мнение.

– Школы? – удивилась Наташа.– Так почему же ты не на уроках?

– А я на уроках,– Ник достал из кармана измятой джинсовой куртки какую-то карточку и повертел ею перед Наташиным носом.– Наши школы устроены по другому принципу. Мы ходим в школу всего месяц в году. Остальное время – практические занятия. Разлетаемся по разным планетам, выполняем задания. Самых неуспевающих – тех, кто не справляется с практическими занятиями – ссылают на Юпитер. Там школы особого режима. Люди там ходят в школу каждый день в течение нескольких лет.

– Ничего себе! – Наташа представила, какой бедлам стал бы твориться в мире, если бы ее 7-А и другие классы отправились исполнять межпланетные практические задания. Земля бы очень быстро взорвалась, а Юпитер сорвался бы с орбиты от перенаселения… – А сколько лет вы учитесь в школе? – спросила она, наконец.

– Всю жизнь,– просветил Ник.– Век живи – век учись – это наша народная марсианская поговорка. К землянам она попала через одного нашего агента, который до меня следил на Земле за Лопоухим Монстром.

– Всю жизнь?!! – на лице Наташи отразился неподдельный ужас.– Господи, как я скажу об этом Марине? Она не переживет такой новости… Мы попали в мир, где в школу ходят всю жизнь! Ник, ты точно не забудешь, что обещал вскоре вернуть нас домой?

– О вас забудешь, как же,– усмехнулся Ник,– вы мне весь космос распугаете, если вас домой не отправить. Только вот вопрос, как это сделать? Мы ведь теперь пленники. Причем, пленники, которые обречены…

– Обречены? – Наташа резко помрачнела.– И ты только сейчас мне об этом говоришь?

– А когда? Раньше, вроде, ты слова не давала вставить… И потом, я пытался сосредоточиться и придумать какой-нибудь выход…

– Все, буду молчать, как наш Толстый у доски.

– Теперь уж не надо. Я все взвесил, и понял, что придумать спасение не могу. И потом, сидеть тихо ты все равно не умеешь. Если обещаешь не умереть от страха, я расскажу тебе, в какую гадкую историю мы влипли. Попытаемся придумать что-то вместе…

– Ну, наконец-то! Я уж и надеяться перестала, что ты мне что-либо объяснишь,– всплеснула руками Наташа.– Я слушаю!

Ник расстелил на полу свою куртку, усадил на нее Наташу и принялся излагать.

– О предыстории всего этого мы можем судить только по легендам,– явно подражая дикторам с земного телевидения, начал он,– звучит не очень правдоподобно. Якобы одна огромная, сильная, но бесплодная планета решила однажды обзавестись обитателями. Климат и рельеф планеты не были приспособлены к жизни, и вместо популяции существ планета произвела на свет одно огромное нечто. Сейчас это НЕЧТО – кровный враг любого марсианина.

– Только марсианина?

– Да. Для вас, землян, оно не представляют столь сильной опасности. То есть представляет, но вы ее все равно не замечаете. Вы ведь… – тут Ник запнулся и густо покраснел.– Ты не подумай, то, что ты землянка, никак не изменит мое отношение к тебе. Я не принадлежу к расистам…

«Хм, он говорит таким тоном, будто за то, что он не считает меня низшим существом, ему памятник надо поставить. Нехорошо как-то…» – подумала Наташа.

– Ты слушаешь или уже уснула? – Ник чутко, будто прирожденный учитель, отреагировал на расслабление внимания слушателя.

– Я внимательно слушаю. Что там дальше было с этим зверем? – опомнилась Наташа.

– Ну-ну, зачем же так. Он вовсе не зверь. Сейчас Вист – одно из самых умных и духовно развитых созданий в мире. По крайней мере, так говорят те, кому приходилось говорить с ним. Правда, они много что говорят. Считают его сверхъестественным существом. Боятся, как первобытные земляне огня. Смехота сплошная! Итак, это порожденное бесплодной планетой громадное существо, зовется Вистом.

После этих слов комнатушка неожиданно затряслась от раската грома. Ник вздрогнул и побледнел.

– Сделаем вид, что мне это показалось,– сказал он,– еще не хватало поверить в сверхъестественные способности Виста… У нас говорят, будто нельзя поминать его имя… Нет уж, я в такую чушь верить не буду…Это просто какой-то астероид врезался в обшивку корабля Макса…

– Ты уверен, что астероид – это безопаснее, чем раскаты грома от имени Виста? –встревожилась Наташа. – Ладно, не будем об этом. Итак, Вист послал тебя родиться на Землю?

– Бедняга,– посочувствовал Ник,– как у тебя в голове все перемешалось… Говоришь такие смешные вещи… Все равно, если бы я сказал, что это Волк послал Красную шапочку отнести бабушке пирожков. Нет, Вист – мой враг. Я не стал бы подчиняться врагу. Но вернемся к легенде. Самой главной проблемой этого существа было то, что оно поглощало огромнейшее количество кислорода. Настолько огромное, что за какое-то тысячелетие породившая его планета осталась почти без воздуха. К тому времени Вист стал вполне взрослым, здравомыслящим существом с развитым интеллектом, он пользовался огромным влиянием в Межгалактическом Совете, кажется, даже имел друзей… Почувствовав нехватку воздуха, Вист начал искать себе новое место жительства. То есть, прямо-таки озверел. Сейчас он кочует с планеты на планету и уничтожает атмосферу за атмосферой. Использовал атмсоферу одной планеты – бросил ее и полетел на другую планету. Он управляет мощным войском, состоящим из нескольких ответственных существ (с одним из них, Максом, ты уже познакомилась) и из огромной армии космороботов. Это очень удобно – роботы сильны, управляемы и не поглощают драгоценный воздух. Нападая на очередную планету, Вист уже приказывает разрабатывать план завоевания следующей. Самое страшное, что, захватывая очередную колонию, Вист первым делом уничтожает все коренное население, чтобы оставить как можно больше воздуха для себя.

– Как это, уничтожает? – не поняла Наташа.

– Так это,– не слишком вежливо усмехнулся Ник,– убивает. Он забрал уже такое количество жизней, что прихлопнуть нас с тобой для него будет все равно, что убить комара. Вот к такому чудовищу мы попали в плен.

– Слушай, а причем здесь ты? Зачем ты ему нужен?

– Я – воин Тетти.

– Кого?

– Прента Марса.

– Мне это ни о чем не говорит.

– Сейчас объясню. В общем, параллельно развитию империи Виста, в галактике развивалась еще одна империя – прентство Тетти.

– Он что, тоже чудовище?

– Ну, это как посмотреть,– Ник рассмеялся как-то совсем не по-детски грустно,– В принципе, все мы чудовища, если иметь в виду наш моральный облик, разумеется. А внешне он вроде бы как ничего, хотя я не очень-то разбираюсь в мужской красоте… Тетти сумел организовать очень мощный отпор наступлению Виста. Но после очередной ядерной атаки, атмосфера была фактически уничтожена, и марсианам пришлось покинуть поверхность планеты. Они, то есть мы, переселились в катакомбы.

– Черные расщелины на Марсе? – ахнула Наташа, которая слышала об этих загадочных расщелинах от папы.

– Да, это входы в наши теперешние города. Воздух производят установки, принцип работы которых основан на процессе фотосинтеза растений.

– Подожди-подожди-подожди! – скороговоркой выпалила Наташа. Как истинная отличница, она предпочитала разобраться в предмете досконально и не терпела неясностей. – Какой фотосинтез внутри планеты? Солнца-то нет!

– Вот именно! – Ник посмотрел на Наташу с таким видом, будто она лично была повинна в отсутствии солнца внутри Марса. – Используем специальные лампы, свет которых близок к солнечному. Но все равно это совсем не то… Не тот воздух, не та экология. Вот у вас на Земле – такое счастье – естественное солнце и настоящий кислород. И что? Загрязняете все без разбора, даже не задумываясь, какое богатство губите…

– Отчего же? – Наташа обиделась за родную планету. – Мы задумываемся… Пользы, правда, от этого пока нет… – последняя фраза вылетела непроизвольно, Наташа просто повторила папины слова, и защита Земли получилась какой-то неубедительной. – Знаешь, давай лучше поговорим о твоей планете. – чтобы еще сильнее все не запутать, предложила Наташа. – О моей ты и так все знаешь…

Ник усмехнулся, но перевел тему без возражений.

– Итак, специальные лампы, работающие в спектре солнца, обеспечивают нам фотосинтез, а, стало быть, кислород… Подробностей я не знаю… Я воин, а не инженер… А на моей планете не принято, чтобы о таких вещах рассуждали неспециалисты. – в последних словах Наташе увиделось явное ехидство. Но задумываться об этом было некогда: Ник продолжал рассказ: – После переселения в катакомбы мы перестали интересовать Виста. Ведь ему нужен был воздух, а атмосферная оболочка Марса оказалась полностью разрушенной, а внутрь Вист не сможет проникнуть – входы оборудованы надежной защитой.

– Но зачем же он уничтожил воздух на Марсе, если на этот самый воздух и охотился?

– Не знаю… Может, не рассчитал, может – в порыве злости. Это не важно. Дело в том, что, не представляя интереса для Виста, Марс получил возможность спокойно развиваться в промышленном, экономическом, культурном и других направлениях. Постепенно наша цивилизация достигла очень больших успехов. Настолько больших, что уже составляла конкуренцию Висту.

– В чем?

– В завоевании новых планет. Тетти они нужны для пополнения трудовых ресурсов.

– Что? – нехорошие подозрения зашевелились в душе Наташи. Марсиане-поработители лично ей не казались более привлекательными, чем убийцы Виста.

«Если все что он говорит – шутка, то у меня, наверное, нет чувства юмора»,– подумала она, обиженно выпятив губу.

– Нет, ты неправильно поняла,– запоздало спохватился Ник,– речь идет не о рабстве. Просто есть такие типы работ, в том числе и научных, которые жители других планет выполняют намного лучше, чем марсиане,– Ник замялся, будто отвечал плохо выученный урок.– Короче, мы нанимаем жителей завоеванных планет на работу. Нанимаем, а не забираем в рабство, понимаешь? Мы платим им жильем и едой, они не жалуются… Живут, как обычные горожане. Многие инопланетяне даже специально сдаются в плен нашим воинам, чтобы устроиться на Марсе на работу и всегда быть сытыми…

– Нанимаете людей, которые по сути дела являются вашими пленниками? Вашей собственностью? Это подло… – Наташа подскочила, вернула Нику куртку и… замерла. В нормальных условиях она бы обиделась и ушла. Или, что еще справедливее, отказалась бы делать за Ника черчение. Или, если бы совсем разозлилась, попросила бы Маринку треснуть его портфелем по голове. Но все эти варианты сейчас были непригодны.

– Ты обиделась? – Ник разволновался.– Только этого сейчас не хватало. Слушай, а что, по-твоему, если бы эти планеты доставались Висту, было бы лучше? Ни одна планета нашей галактики, кроме Марса, не может противостоять Висту. Поэтому у всех систем и планет только два пути: или подчиниться Тетти, или быть уничтоженной Вистом.

– И у Земли? – от этой догадки спокойствие Наташи как рукой сняло. Теперь ей стало по-настоящему страшно. Мама, Толик, школа, милая Маша Ильинична… Все это могло исчезнуть навсегда.

– А у Земли – тем более,– безжалостно заявил Ник.– Сейчас на твоей планете сконцентрировано все внимание галактики. Вист не нападает на нее открыто, потому что мы отправили на защиту Земли огромное количество своих космовойск. Вист знает, что в космосе мы сильнее его, поэтому боится. А Тетти, в свою очередь, не хочет пока оккупировать Землю. Ведь лазутчики Виста давно уже затесались в ряды землян. Реши Тетти атаковать – они сразу же уничтожат коренных землян и сделают нападение Тетти бесполезным, лишив его возможности пополнить трудовые ресурсы… На Земле у Виста огромное влияние.

– Как это? Как он влияет на Землю?

– Ну, например, с помощью Лопоухого Монстра и ей подобных. Она контролирует очень большую территорию. Как только первый десант Тетти высадится на Землю, она отдаст приказ своим агентам уничтожить нападающих. На Земле наши войска еще не могут вести активных действий… Хотя, сейчас мы уже исправляем это положение…

– Каким образом?

– Этого я тебе рассказать не могу.

– Почему?

– Ты начинаешь задавать глупые вопросы… Я воин, а воин должен хранить свои тайны. Я вообще не должен был ничего тебе рассказывать.

– Ладно, извини, что спрашиваю. Судьба родной планеты, по-товему, нисколечко не должна меня волновать… Слушай, а почему на Землю отправили именно тебя? Ты что, великий разведчик?

– Это неприятная история.

Надолго воцарилось молчание.

«Как все-таки это ужасно,– думала Наташа.– Ник говорит, что хочет завоевать мою планету, а я сижу тут с ним и разговариваю, как ни в чем не бывало. Эх, знать бы, как выудить из него все секреты, а потом пойти к… К папе, и… Нет, папа снова будет занят на работе и ничего не послушает. Лучше пойду к самому президенту! И расскажу все, и спасу Землю..».

– Понимаешь,– Ник, в сущности, был обычным мальчишкой, хоть и воином, поэтому ему самому захотелось выговориться,– когда они казнили моего отца, я не мог больше находиться на Марсе… Я попросил, чтоб меня отчислили. Смешно сказать, раньше я считал нашу цивилизацию совершенной, и лишь со смертью отца понял, насколько несправедливо все устроено. В отчислении мне отказали. Сказали, так не бывает, чтобы живой марсианин, и вдруг не учился в школе… Чтобы не сталкиваться постоянно с нашими законами, я попросился проходить практику где-нибудь в первобытных мирах, например, на Земле. Все боялись этого задания. В самой горячей точке галактики, среди дикарей, без поддержки. Да еще и разбираться с таким загадочным существом, как Лопоухий Монстр…

– А кто казнил твоего отца? Вист?

– Нет, Тетти.

– Не понимаю.

– Дело в том, что мы, марсиане, вроде бы как бессмертны.

Объясняя, Ник смотрел прямо перед собой и в глазах его стояли слезы. Или Наташе просто показалось?

– Нет, насильственной смерти мы, конечно, подвластны, но, если нас не убьют – будем жить вечно… Правда, ходят слухи, что древние марсиане умирали своей смертью, а потом ученые смогли остановить старение организма. С одной стороны хорошо, с другой – наше бессмертие породило проблему – перенаселение планеты. Дальше хуже – перенаселение галактики, представляешь? И вот Тетти был вынужден издать закон о казнях. Возраст марсианина исчисляется не количеством прожитых лет, а уровнем развития интеллекта. Каждый обычный год специальная комиссия с помощью компьютерных тестов измеряет интеллектуальный возраст всех жителей. Марсианин, который за один год жизни не освоил определенный объем знаний, должен быть казнен. Таким образом, мы смогли регулировать количество населения. Знаешь, что самое обидное? Я принимаю эти законы, понимаю, что все верно. Понимаю, но не скорбеть о казни отца не могу.

– Погоди,– не слишком вежливо перебила Наташа,– но ведь если так, то ты должен быть страшно умным? Что-то я этого не заметила…

– Много знать – еще не значит быть умным. Перед каждой комиссией я запихиваю в голову как можно больше новой информации. Потом прохожу комиссию, а после нее напрочь забываю узнанное. А если и не забываю, то, честно говоря, правильного применения всем этим фактам не знаю…

– Прям, как наша Ксеня! – осуждающе покачала головой Наташа.– Гонится только за оценками, а вовсе не за знаниями. Послушай, но ведь запихивать в голову информацию довольно легко. Не понимаю, как кто-то не может под угрозой смертной казни пересилить лень и выучить пару параграфов какой-нибудь книги…

Лучше б Наташа этого не говорила. Ник вспылил.

– Лень?! – закричал он,– При чем здесь лень? Как ты можешь так говорить? Просто с течением обычных лет мозг стареет и начинает усваивать все меньше информации. У всех в разном возрасте, но, так или иначе, у каждого мозг со временем перестает воспринимать что-либо новое… Лень?! Как можно старость ума спутать с ленью?!

Ник выговорился, и немного успокоился. Наташе даже показалось, что от его пылающих щек пошел пар.

«"Выпустить пар", наверное, тоже народная марсианская присказка»,– подумала Наташа.

– Понимаешь, возраст физический и возраст умственный – две абсолютно разные вещи. – Ник уже взял себя в руки и пытался объяснять внятно. – Если первую ученые смогли подчинить, то ко второй они и подобраться не в силах…– тут он совсем скис, бессильно опустил руки и скороговоркой произнес. – В общем, мой отец не прошел комиссию, и его казнили.

Тут только до Наташи дошло, что, обвиняя казненных в лени, она, тем самым, обижает отца Ника. Наташе сделалось страшно неловко, но просить прощения у потенциального завоевателя своей планеты она не хотела.

– Почему он не сбежал? – спросила она осторожно.

– Куда? Все известные планеты нашей Вселенной контролируются или Тетти, или Вистом.

– Но ведь есть же другие планеты, те, о которых неизвестно враждующим сторонам?

– Может, и есть. Я о них ничего не знаю… Впрочем, ходят слухи, что где-то существуют повстанцы, которые умудрились сбежать из нашей галактики и отыскать еще никому не ведомые миры… Но ни я, ни мой отец… Впрочем, он, наверное, знал. Он вообще ужасно много всего знал. Просто он не захотел ставить себя вне закона.

– Как жаль…– сказала Наташа, внутренне содрогаясь.

Через секунду выяснилось, что дрожит весь корабль.

Внезапно из верхнего угла комнатушки раздался визгливый хохот. От стены отделился микрофон и Макс, с трудом сдерживая смех, сообщил:

– Твой Кеша сошел с ума! Всегда знал, что твой корабль просто дурак! Он атакует меня! Причем как? Без всякого причинения вреда. Просто присосался и пытается утянуть в свою сторону… И когда? Сейчас, когда я вхожу в Доступ к Телу!!! Ты понимаешь, чем это кончится?!

– О нет! – простонал Ник, заскрипев зубами,– Твоя ненормальная подружка убедила Кешу вцепиться в корабль Макса…

– Маринка, давай! – радостно закричала Наташа,– Молодец, Маринка! Победи их!

– И ты туда же? – оборвал Ник,– Дурья башка! Доступ к Телу – это коридор, ведущий прямо на космодром Виста. Кешка должен немедленно отцепится от Максового корабля и перейти на сверхгоночную скорость, улепетывая. Иначе – в одиночку предстанет перед всей армией Виста. Бежать нужно немедленно! В коридоре, который называется «Доступ к Телу» все подчиняется воле Виста. Там Кешка будет бессилен включить ускорители… Ну вот, в плен попадем не только мы, но и Кешка, и твоя очумевшая подруга…

– Маринка, давай! – снова завопила Наташа, отчего-то решив, что Марина может слышать ее.– Давай, дуй отсюда! Улетай!!!

– Поздно,– торжественно провизжал микрофон,– мы в Доступе к Телу. Отныне все вы – собственность его высококосмичества Виста. И ты, Ник, и твоя Наташа, и добрая девочка Марина, так ловко пригнавшая нам в плен уникальный корабль Кешу. Ура!

 

Часть третья. Облако

– Нет, нет, нет, этого не может быть! – закрыв лицо руками, Маринка наклонила голову и вот уже пять минут, тараторила одно и то же.– Не может быть, это не я, это все само получилось…

– Не убивайся ты так,– Наташа металась между Ником и подругой, пытаясь всех помирить,– ты же сама после всех контрольных говоришь, что людям свойственно ошибаться … Ну, не подумала.

– На контрольных от ее ошибок страдает только она сама, а тут Кешка попался,– сурово ворчал Ник.– Эх, это я во всем виноват, надо было бросать вас на Земле в лапах агентов Лопоухого Монстра. Авось, большого зла они б вам не причинили, зато Кешка был бы на свободе…

– Ну что вы все на себя наговариваете! – переживала Наташа.– Виновата я. Ведь это я сумку с жучком прихватила и прямо к Нику принесла…

– Нет, я виноват,– не успокаивался Ник.

– Нет, я,– спорила Наташа.

Маринка уже не спорила. Она была уверена, что виновата, и даже не находила слов, чтобы говорить об этом. Она вспоминала, как, завидев в иллюминаторе корпус вражеского корабля, почувствовала себя гениальной.

– Кеша, у меня есть великолепная идея! – провозгласила она,– Скажи, если мы прицепимся к борту этой махины, мы причиним ей вред?

«С одной стороны – нет,– отвечал Кешка,– ведь никто от этого не погибнет, ничего не сломается. С другой стороны – да. Потому что с нами вместе этот корабль замедлит ход и может не успеть к орбите планеты Виста до того, как коридор «Доступ к Телу» будет закрыт».

– Вот и славно! Кешка, цепляйся к этому кораблю и тормози его! Мы выдвинем похитителям ультиматум: или они возвращают нам Наташу с Ником, или мы будем мешать их кораблю двигаться.

«По-моему, это очень неплохая идея! – обрадовался Кешка.– Вызволим хозяина и проучим Макса! Вы просто суперумны, хозяйка, ой, вернее, Марина…»

Идея действительно казалась замечательной, и Кешка смело ринулся на сближение с врагом. Враг, заметив, что к нему приближаются, решил на всякий случай улизнуть, поэтому увеличил скорость. Маринка с Кешкой только посмеялись над этим. Ведь Кеша был живым существом и чувствовал себя в космосе как рыба в воде, а корабль Макса – обычная, пусть и мощная, но ничего не соображающая жестянка. Кешка весело нагонял эту жестянку, включал вторую подсознательную скорость и везде, где возможно, бросался наперерез. Как и у всех существ, у Кешки открывалось «второе дыхание» и тогда он мог творить почти невозможные вещи. В общем, Кешка увлекся игрой в догонялки. Он и не хватал врага, и не отпускал. Веселился как кошка, играя с мышью… Увлекся настолько, что не заметил, как влетел следом за кораблем в опасную зону. Опомнился Кешка, когда было уже поздно.

«Хозяйка, кажется, мы попались! – испугано сообщил он Марине.– Мы залетели в «Доступ к Телу». Тут я бессилен. Чужое сознание перехватило управление мною в свои руки. Думать могу, а двигаться по собственной воле – нет!»

В ту же секунду ближайшая к Марине стена набросилась на девочку, и, плотно перепеленав, втянула ее в себя.

– Кеша, ты что? – Маринка не сразу поняла, что происходит.

«Это не я, хозяйка, это не я! – оправдывался Кешка.– В «Доступе к телу» мною управляет чужой разум… Они тащат нас на свой космодром. Мы в плену… Эх, как я мог так увлечься гонкой?»

Последующий кусок событий выпал у Марины из памяти оттого, что при посадке чужое сознание приказало Кешке усыпить Марину.

«Я не могу ему сопротивляться! – хныкал Кеша.– Хозяйка, скорее, подумайте, как можно правдоподобней, будто мое снотворное для вас смертельно опасно. Тогда мой организм откажется травить вас им… Быстрее!»

Вместо нужных мыслей, Маринке, конечно же, полезла в голову всякая чушь: «Вот как странно жизнь устроена.. То, каждый день, идя в школу к восьми, мечтаю о лишнем часике сна. То слышать слово "спать" не могу, и воспринимаю сон, как худшее, что может со мной произойти. Так, даю установку, снотворное для меня…»

Не успела Маринка додумать последнее предложение, не додумала спасительное «снотворное для меня смертельно вредно». Все потому, что не умела сосредоточиться на чем-то одном и думала сразу в нескольких направлениях. Не успела додумать и отключилась, потому что Кешка уже ввел ей снотворное.

Очнулась она, когда кто-то усердно тряс ее за плечи.

– Ой нет, оставьте меня все в покое! Дайте хоть раз в жизни выспаться,– бормотала Марина.– Бабушка, не буди меня! Тут такой сон снится!

Маринка распахнула глаза и охнула.

– Бабушка, а отчего у тебя такое чугунное лицо и желтые глаза? – спросонья спросила она.

– Чтобы получше тебя напугать,– механическим голосом ответил будивший Марину робот.

Чугунное лицо с парой стеклянных, светящихся глаз не выражало никаких эмоций.

– О нет! – Маринка огляделась по сторонам и обнаружила себя в ярко освещенном помещении без мебели и окон.– Только не надо говорить, что сон не кончился…– не особо надеясь на успех, попросила Марина.

И тут чугунное существо повело себя очень странно. Оно медленно подняло с пластикового пола какую-то похожую на резиновый шнур штуку, потом плавно размахнулось…

«А может, и впрямь сон? – мелькнула у Марины мысль.– Во сне все всегда так медленно двигаю… Ой, не сон! Больно!»

Шнур резко полоснул Маринку по щеке.

«Ну, ничего себе!!! – Маринка схватилась за горящую щеку.– Да я ему сейчас!»

С разгону бросившись на монстра, она больно ударилась запястьем и сломала ноготь.

– Убедилась, что не сон? – поинтересовался Чугун.– Во сне, как известно, земляне не чувствуют боли. А ты – почувствовала. Голос Чугуна был очень низкий,– Теперь веришь, что не сон?

Маринка ничего не ответила…

«Сейчас бы развернуться и заехать по морде этой сволочи… Да что толку, ему мой удар, как мне укус комара…»,– думала она.

– А теперь разрешите откланяться. Приятного пребывания в плену.

Чугун ушел, а через несколько минут в комнату к Маринке втолкнули Наташу и Ника. Радость встречи быстро сменилась взаимными извинениями.

Вспомнив все это, Маринка помрачнела еще сильнее. Наташа с Ником все спорили, кто из них виноватее, а Маринка молча глядела прямо перед собой.

«Хозяйка, ой, не хозяйка… – вдруг услышала она.– Меня уволокли в какой-то непонятный бункер. А как вы там?»

– Нормально,– тяжело вздохнула Марина,– Ника с Наташей привели ко мне в камеру. Чувствуют они себя прекрасно. До пены у рта спорят, кто больше виноват в случившемся.

«Пусть не спорят. Виноват все равно я. Ведь это я слишком увлекся гонкой…»

– Мариночка, может, врача позвать? – Наташа осторожно дотронулась до Маринкиного лба.– С кем ты разговариваешь?

– С Кешей,– все так же грустно ответила Маринка,– мы с ним можем обмениваться мыслями на расстоянии. Он просит передать вам, что он – самый виноватый из всех.

– Немедленно прекрати связь с ним! – приказал Ник.– Если Вист об этом узнает, тебя отдадут ученым для исследований. А я не ручаюсь, что Вист не умеет перехватывать телепатические сообщения на территории своей планеты. Объясни это Кешке, и пока не общайтесь.

Кешка закапризничал: «Но как же так! Вас там трое, вам не скучно и не так страшно, а мне одному сидеть… Да еще без связи… Может, мне превратиться в собаку и сбежать? Внизу этого бункера громадные дыры…»

Ник выслушал Марину, которая пересказала Кешкины сообщения, всплеснул руками и пожаловался Наташе:

– Не представляю, как за такой короткий срок, можно было разбаловать такой дисциплинированный корабль. У Котиковой просто талант! Никогда раньше Кешка не капризничал. Ладно, Марина, передай ему, что указания о том, что ты – хозяйка, отменяются. Тогда он снова станет послушным. Я заметил, что корабли, как и земные домашние животные, перенимают качества своих хозяев. А еше передай Кешке, что сбегать пока не надо. Улететь с космодрома ему все равно не дадут, а бродить одному по планете Виста еще более опасно, чем быть в плену. Когда я придумаю, как ему сбежать, сразу выйду с ним на связь. Конечно, через тебя, Марина. Сообщи Кеше все это и отключайся от его мыслей!

– Можно подумать, я в них включалась,– проворчала Маринка.– Ладно, попробую сосредоточиться и не обращать внимания на Кешкины послания.

Получилось это на удивление легко. Просто Кеша не слал больше никаких мыслей. Видимо, он умел управлять включением и выключением телепатической связи.

«Когда захотите, чтоб я снова слышал вас, трижды повторите мое имя!» – сказал Кеша, перед тем, как замолчать.

– Знаете,– Наташа отчего-то вдруг улыбнулась,– я поняла сейчас, как отличить хороших друзей от плохих…

– Как? – заинтересовалась Марина.

– Главное – вовремя,– фыркнул Ник,– нашла время философствовать.

– Вот смотрите, попав в беду, хорошие друзья начинают спорить: «Это я виноват! Нет, это я виноват!», а плохие спорят, наоборот: «Это ты виноват! Нет, это ты виноват!»

Проникнувшись глубиной Наташиных мыслей, Маринка с Ником на секунду притихли. Приятно было осознавать себя хорошими друзьями, а тем более – хорошими друзьями Наташи.

– А с настоящими друзьями ничего не страшно,– продолжала Наташа, в упор глядя на Ника.– Такие друзья с любыми неприятностями справятся, из любой ситуации выход найдут и ни за что не допустят, чтобы Землю поработили…

– Вот ты на что намекаешь,– Ник отвел взгляд.– Если выберемся, вернемся к этому разговору.

– Погодите,– вмешалась Маринка,– о каком порабощении идет речь?

Следующие полчаса прошли в новых горячих спорах между Наташей и Ником. Наташа рассказала Маринке все, что узнала про Виста, Тетти и их захватнических планах, а Ник, ежесекундно возмущался и кричал:

– Ты все поняла неправильно! Ну отчего девчонки все всегда так неправильно понимают? – после чего пересказывал то же, что говорила Наташа, только другими словами.

Несмотря на все сложности, Маринка изо всех сил старалась понимать, о чем идет речь, и не пропустить ни одной важной детали.

– Итак,– Маринка нахмурилась,– выходит, этот тип,– она показала большим пальцем в сторону Ника,– служит тому, кто хочет поработить всех землян? А ты при этом называешь его хорошим другом?!

– Да,– Наташа спокойно выдержала негодующий взгляд подруги.– Потому что я чувствую: Николай поможет нам. Может, он и приходил на Землю с плохими побуждениями, но сейчас, наверняка, уже исправился.

– Так? – Маринка грозно глянула на Ника и на всякий случай быстро пробежалась подушечками больших пальцев по кончикам ногтей, проверяя остроту. Те ногти, что еще не сломались, были вполне в боеспособном состоянии.

– Уж не сразиться ли со мной желает молодая леди? – Ник заметил напряжение Маринкиных пальцев и рассмеялся.

– Чего это он? – опешила Марина.

– Может, царапины для них то же самое, что для нас – щекотка? Вот он и смеется в ожидании… – задумчиво произнесла Наташа.

И тут Ник вытворил нечто совсем из рук вон выходящее. Расставив ноги на ширину плеч, он присел, потом, по-кошачьи заурчав, резко оттолкнулся от земли, поднялся в воздух и в прыжке совершил серию молниеносных, резких ударов по стене. После этого Ник разбежался по полу, пробежался по стене до потолка и вернулся обратно.

– Вау! – произнесла Марина, после чего посрамлено спрятала руки за спину.– Может, Наташа, ты и права. Может, и впрямь стоит с ним подружиться. Его энергию, да в мирное русло…

В этот момент одна из панелей стены бесшумно отодвинулась и на пороге возник Чугун.

– Кто тут Марина Котикова? – спросил он.– Иди сюда!

– Что? Меня первую? Не надо… – попятилась Маринка.– Это он мне? – она взглянула на Ника, ожидая поддержки.

– Нет, наверное, Марина Котикова – это я! – издевательски рассмеялся Ник.– Да не смотри ты так жалостно,– сжалился он, наконец,– тебя всего лишь вызывают на разговор. Казни здесь проводят совсем другим образом. Если бы нас решили казнить, то просто усыпили бы без предупреждения. Иди…

– Хм,– включилась Наташа,– Маринка всегда была исключением! И казнить ее тоже могут каким-нибудь нетрадиционным способом. Я боюсь. Не давай ее увести,– она отчаянно заморгала, чтобы не заплакать, и с мольбой устремила свои глубокие синие глазищи на Николая.

– Как? – спросил он.

– Ну, вот так,– Наташа изобразила жестами те странные движения, которые только что проделывал ногами Ник, и сделала многозначительное лицо.

– Ладно,– Ник все понял, сделал суровое лицо и грозно сообщил: – Слушай ты, чугунное пугало, отойди от двери, не то я тебя сейчас раскрошу на стружки!

После этих слов Ник снова расставил ноги на ширину плеч и, по-кошачьи заурчав, принялся лупасить воздух и стену ногами. Чугун все это время стоял, не шевелясь, и не проявляя ни малейших признаков беспокойства.

– Не действует! – прошептал Ник Наташе, вернувшись из похода по стене.

– Так ты не на стену бросайся, а на врага! – подсказала Наташа, которая, как всякая отличница, имела солидный опыт в подсказках и могла делать это почти беззвучно: так, что собеседник понимал ее слова лишь по шевелению губ, а остальные – не понимали вовсе.

– Я что, совсем глупый, на такого монстра бросаться? – спросил Ник.– На него меня бросаться не учили, только на стену учили. И то, не для причинения вреда, а для запугивания врага. Тут уж, кто на что учился…

– Тоже народная марсианская поговорка? – спросила Маринка, явно разочаровавшись в Нике.

– Ага, наша родная воинская присказка, иллюстрирующая правильное разделение труда в войске.

С этими словами Ник стал проделывать нечто странное. Он подошел вплотную к Маринке и приложил палец к губам.

– Котикова Марина, подойди сюда! – снова подал голос Чугун.

Ник отнял палец от губ и активно закрутил рукой.

– Сейчас иду! – сказала Маринка, догадавшись, что от нее требуется. После этих ее слов Ник на цыпочках, стараясь ступать, как девчонка, подошел к Чугуну. Тот легко поднял Ника, перекинул его через плечо и развернулся к выходу.

– Нет!!! – вдруг закричала Маринка.– Это несправедливо. Я себе этого никогда не прощу. Если уж за мной пришли, пусть меня и забирают. Что другим зря пропадать!

Наташа расширенными глазами смотрела, как Чугун легко, словно пушинку, отбрасывает Ника в дальний угол, как Марина, похожая на кролика, загипнотизированного удавом, подходит к Чугуну, как черные лапы хватают Маринку и Чугун выходит, а дверь бесшумно возвращается на прежнее место.

– Ох, моя спина,– заворочался Ник, подымаясь,– больно… Ну, ничего, я ему тоже двинул, ты видела? Прямо по голове двинул… Левой. Чуть кулак не сломал.

* * *

В коридоре взору висящей вниз головой на плече Чугуна Марины явилась удивительная картина: по полу в разные стороны двигались какие-то резиновые дорожки разных цветов. Чугун, встал на красную.

Дорожка несла чугуна и его ношу на довольно большой скорости. Чугун стоял нетвердо, особенно качаясь на поворотах.

– Что за обращение, мне больно! – попыталась поскандалить Марина.– Немедленно поставь меня на землю! Или что там у тебя под ногами…

Чугун не обратил на Маринкины слова внимания. В конце концов, он сошел с дорожки возле какой-то двери, внес Марину в светлую, благоухающую запахом цветов комнату и вышел.

– Как во дворец попала! – ахнула Маринка, оглядевшись. Все блестело и блистало. Паркет, светло-голубые шторы, закрывающие огромные окна, лепные узоры на стенах и потолке – все это свидетельствовало о высоком положении обитателя этой комнаты. Огромная пышная кровать посреди комнаты была немного задернута тюлевыми занавесками. Над кроватью висело голубое облако.

«Еще только не хватало, чтоб меня заделали в служанки к кому-нибудь из здешних вельмож,– с тревогой подумала Маринка.– Впрочем, мне уже на все наплевать. Хоть в служанки, хоть в королевы… Пусть только появится здесь кто-нибудь, я ему такое устрою!!! Потребую позвонить бабушке и…»

Накрытый стол и стулья располагались за стеклянной балконной дверью. Марина не знала, можно ли ее открывать, а стоять на ногах уже надоело. Девочка подошла к кровати, и собралась присесть на краешек, как вдруг:

– Слушайте, юная леди, вам не кажется, что в гостях можно вести себя и поприличней? – уверенно и насмешливо произнес взрослый мужской голос.– Совсем не обязательно пытаться сесть на хозяина.

Маринка попятилась.

– А, ну да, говорящее облако – это единственное, с чем я еще не сталкивалась сегодня! – подбодрила она сама себя, стараясь не выказать удивления.

– Ну, что же вы стоите? – поинтересовалось облако, внезапно воспарив под потолок и приняв там форму человеческого силуэта. Маринке в этом силуэте смутно почудился Карлсон. «Неужели тоже не земной, а какой-то там инопланетный народный персонаж?» – ахнула она.

– Присаживайтесь и представьтесь, пожалуйста,– облако вело себя настолько галантно, что Марина немного успокоилась. Балконная дверь распахнулась сама, едва Марина приблизилась к ней. За окном виднелся потрясающе красивый земной пейзаж. Горделивые горы тонули в дымке на горизонте. Где-то поблизости шумел водопад. Щебетали птицы. Прямо под балконом виднелись верхушки каких-то диковинных деревьев.

Марина плюхнулась в мягкое кресло. На столе красовались вазы с фруктами и вкуснющие на вид бутерброды. Облако отчего-то не предлагало гостье попробовать их, и Маринка старательно смотрела в сторону, чтоб не поддаться искушению повести себя невежливо и стащить пару кусочков до приглашения.

– Представьтесь! – снова потребовало облако.

– Я – Маринка Дикая Кошка,– честно отрекомендовалась Котикова, вспомнив свою дворовую кличку. Слабое подобие улыбки, которое она выдавила из себя, наверное, больше было похоже на оскал.

– Как интересно,– протянуло Облако,– почему же не просто Марина, или уж, раз так важно о кошке, почему не Марина Котикова? – в словах облака послышалось нескрываемое снисхождение.

– Просто так,– буркнула Марина, а потом добавила:– Если вы и сами знаете, кто я, зачем просите представиться?

– Интересно же, что вы думаете по этому поводу. Живые существа ведь так часто считают себя вовсе не тем, кто они есть на самом деле… Вот вы, Марина, наверное, думаете, что вы обыкновенная земная девочка. Так? – облако дождалось едва заметного настороженного кивка Марины.– А почему вы так думаете?

– Просто так! – на этот раз Маринка не нашлась, что ответить, и потому повторилась.

– Ну,– томно протянуло облако, приземлившись в кресло возле другого края стола и снова приняв очертания обычного парообразного блина,– как говорил ваш земной писатель Булгаков, просто так кирпич на голову никому не падает.

«А…Мы наверное играем в интеллектуалов,– догадалась Маринка, которая сама «Мастера и Маргариту» еще не читала, но от Наташи слышала про эту книгу достаточно.– Что ж, давайте поиграем».

Марина вспомнила сразу все виденные фильмы о светских леди, расправила плечи, закинула ногу за ногу и дерзко глянула на облако. Полагалось, конечно, пристально глянуть собеседнику в глаза, но Маринка не была знакома с анатомией облаков, и где облака прячут глаза, не знала…

– Вы правы, молодой человек,– серьезно произнесла Марина, ожидая, что от такого обращения облако покраснеет (естественно, ее ожидания успехом не увенчались).– Вы правы. Просто так в этом мире ничего не случается. Следовательно, и я здесь оказалась не случайно. Вероятно, вы хотели зачем-то меня видеть. Зачем? Другими словами,– тут Марина вспомнила другой фильм, сделала зверское лицо и прохрипела: – Че надо, ты?

Облако от такого обращения повело себя крайне неожиданно. Оно восхищенно всплеснуло вдруг образовавшимися из общей массы конечностями-ручками и зааплодировало.

– Браво! Я заранее знал, что вы очень забавная. Пригласил я вас из любопытства. Чтобы познакомиться. Интересно же…

Марина уже вспомнила новый фильм и мгновенно преобразилась. Она нагло прищурилась и кокетливо проговорила:

– Для того, чтобы просто познакомиться, обычно пристают на улице, приглашая в кино.

– Ха, интересно, и как вы отреагируете, если на Земле вас пригласит в кино голубое облако?

Маринка сделала строгое лицо.

– Я не знакомлюсь с посторонними мальчишками, а уж с незнакомыми облаками – тем более.

– Но-но, полегче на поворотах! Вы меня совсем не знаете. Облака, между прочим, намного лучше всех мальчишек, вместе взятых…

– О, у вас мания величия! – совершенно искренне воскликнула Маринка, забыв сразу же о всех фильмах.– Похоже, все люди, с которыми мне доводится знакомиться в последнее время, страдают звездной болезнью.

– Если вы имеете в виду Николая, то мы с ним отличаемся тем, что мое самолюбие оправдано, и исходит от трезвой оценки себя и своих способностей…

– Он о себе думает то же самое,– заверила Маринка.

– Вот и отлично,– облако тоже прекратило игру и заговорило серьезно: – Давайте поговорим о Николае. Откуда вы знаете его, и как оказались в космосе?

– Откуда вдруг такой интерес к моей персоне?

– Послушай, девочка,– облако из голубого стало вдруг темно-серым, почти грозовым, и заговорило довольно зло: – Ты, между прочим, моя пленница. Игры кончились. По этому поводу, я думаю, для тебя будет лучше прямо отвечать на все мои вопросы.

– А иголки под ногти в качестве пытки засовывать будете? – Маринка все еще пыталась шутить.

– Буду! – заверило Облако.– Так что лучше говори начистоту!

Маринка почувствовала, что дело принимает серьезный оборот, и неожиданно для самой себя решилась атаковать содержимое стола.

«Вот и хорошо, что со мной обращаются невежливо,– думала она.– Отвечу взаимностью. Если все равно погибать, так уж лучше со всеми этими вкусностями в животе». Не спросив разрешения, Маринка набросилась на фрукты.

– Стоп! – облако проделало над столом какие-то странные взмахи, и половина фруктов исчезла.– Я убрал те, что могут отключить твой мозг.

Маринка мгновенно выплюнула все, что только что напихала себе в рот.

– Так это не обычные фрукты? Спасибо, что предупредили… Кто его знает, что вы в них подмешали…

– Всего лишь зелье, развязывающее язык,– захихикало облако.– Это совсем не вредно. Все вредное я уже убрал со стола. Надеюсь, ты оценишь мою откровенность и начнешь отвечать на вопросы. Иначе мне придется вколоть тебе развязывающее язык зелье шприцем… Впрочем, можешь ничего не говорить, но хотя бы подумай нечто вразумительное. А то у тебя в голове такой бардак творится, что я не могу выудить ответы из твоего мозга.

Маринка заскрежетала зубами от такого поворота событий. Ее мысли читались, в любой момент ее могли напоить или накормить зельем, она была бесправной пленницей и ничего не могла изменить! Больше всего в жизни Маринку приводило в ярость собственное бессилие.

Облако опять взмахнуло прозрачными руками, и со стола исчезли вообще все фрукты.

– Отличный способ убирать со стола… Бабушка была бы счастлива, если б я так умела. Научишь? – поинтересовалась Маринка, желая перевести разговор на другую тему.

– Как ты познакомилась с Ником? – напирало Облако, не отвлекаясь на Маринкину болтовню.

Марина временно сдалась, решив, что проигранный раунд – это еще ничего не значит. Конечно, она ответит на вопросы, но так, что Облако само будет не радо…

– Он сам со мной познакомился, на Земле. Он к нам в класс пришел,– Маринка решила, что в таком ответе не содержится никакой информации, которая могла бы подвести Ника или Наташу.

– Как ты попала в Кешу?

– Путем поочередного переставления ног.

– Что ты знаешь об этом корабле?

– Его зовут Кеша,– Марина задумалась очень глубоко, Облако жадно ловило каждое ее слово.– Он – самый натуральный космический корабль. Он умеет летать между планетами. На нем летает Ник.

Обвинить Марину в нечестности никто не мог, но и пользы от ее ответов никакой не было. Облако притворно весело рассмеялось.

– Неужто ты думаешь, я сам этого не знал? Морочишь голову?

– Нет, не морочу,– упрямо стояла на своем Маринка,– я честно отвечаю. Кстати, теперь моя очередь спрашивать. Отчего у вас на планете все, как на Земле? – Маринка кивнула на горы, виднеющиеся в дали.– И даже язык земной, не сказать большего – совершенно русский. Я понимаю еще, когда Ник, Кеша или Горилловна и этот страшный тип, что пленил Наташу, говорят на русском – они ведь засланы на Землю и работают там шпионами. Но вы-то почему говорите, как мы? А ваши роботы?

Облако с любопытством уставилось в сторону гор. То есть именно так Маринка расценила то, что Облако все вытянулось в том направлении.

– И что, у вас на Земле такие же очаровательные колючки? И они называются горами? – спросило облако.

– Колючки? – Маринка изо всех сил потерла глаза.– Да это же самые настоящие горы…

– Ох, все время забываю, что ты инопланетянка,– захихикало Облако.– Понимаешь, вокруг любой моей планеты моментально создается такая аура, что каждый видит вокруг то, что ожидает увидеть. То, что ему привычно. Сам я вижу прекрасную душную колючковую степь. Мои роботы не видят ничего, но я рассказал им про степь, и они теперь тоже считают, что вокруг колючки. То же самое с языком. Все мои люди говорят на родных им языках, но при этом любое существо понимает их. Все это из-за моей мысленной ауры. Слушая моих людей, ты думаешь, что слышишь земную речь. Ваш Николай слышит марсианскую. Мой замечательный разведчик, которую все вы зовете Монстром, поначалу слышала, будто все здесь говорят на родном для нее наречии галактики Ар. И Кеша ваш тоже слышит арскую речь.

– А на самом деле? На каком языке вы говорите на самом деле? И что на самом деле находится там за окнами?

– Не знаю… – облако как-то расстроилось.– Уже три тысячелетия, как я лишен способности видеть объективно. Я стал слишком мудрым для этого.

– Все наоборот! – решила поправить неученое облако Маринка.– Глупый человек видит все «со своей колокольни», специально подтасовывает факты, чтобы все выглядело таким, как ему хочется… А умный – все видит честно, таким, какое оно есть.

– Да что ты говоришь! – облако умильно сложило ручки и Маринке показалось, что оно издевается.– А ну-ка представь себе, что ты – умная. Понимаю, что сложно такое представить, но ты попробуй… Теперь представь, что ты смогла увидеть мир таким, какой он есть. А если он ужасен? Что делать? Помирать от страшного осознания? Страдать? Нет. Мудрее и лучше оставаться спокойной и жизнерадостной. А это можно сделать, только видя все как тебе хочется. Эту мудрость я постиг четыре тысячи лет назад. И стал жить счастливо. И все, кто попадал в контакт со мной, тоже стали жить счастливо, потому что я воздействовал на них, и они тоже стали видеть мир таким, как им хотелось бы… А потом я настолько привык так жить, что способность видеть объективность попросту отшибло у меня в сознании. Теперь все, кто попадает видят за окном то, что им хочется, и слышат только свой родной язык… На создание постоянных более мощных иллюзий, увы, моего поля пока не хватает. Но это не беда.. Короче, я уже не знаю, что за окном на самом деле. Я не думаю об этом, и вот уже четыре тысячелетия я почти счастлив. Понимаешь?

– Нет,– честно ответила Маринка.– А я теперь что, никогда не смогу видеть все настоящим? – тут же обеспокоилась она.

– Сможешь. Как только выберешься из-под моего влияния. Ну, например, как только вылетишь за орбиту моей планеты… Но я надеюсь, этого не произойдет. Я не намерен отпускать тебя.

– В каком смысле? – Маринка подскочила и попятилась,– Меня дома ждут! Мне долго в космосе бабушка не разрешает гулять… То есть, она вообще не разрешает мне в космос…

– Забудь о бабушке. Впрочем, нет, не забывай. Будет тебе и бабушка, и еще кое-кто, кого ты хотела бы видеть. На такую несложную иллюзию моего поля вполне хватит…

Рядом со столом мгновенно появилась самая настоящая Маринкина бабушка с волшебно пахнущим вишневым пирогом на подносе.

– Внученька, Мариночка,– непривычно ласково заговорила она,– ты у меня такая умница! Отведай пирожка, деточка!

«Ага! – смекнула Маринка,– все эти подделки могут говорить только то, что мне хотелось бы услышать. Впрочем, с пирогом, это они угадали, пирога действительно хочется…»

– Привет! – вдруг донеслось с другого края стола. Перед Маринкой сидел… Толик Полевой собственной персоной…

– Что ты тут делаешь? – ахнула Маринка.

– Сначала думал тебя спасти, а потом посмотрел, подумал, что тебя и тут неплохо кормят, и решил остаться вместе с тобой на этой планете. Знаешь, Маринка Дикая Кошка, без тебя в классе стало так скучно…

– И что, ты полетел за мной, забросив даже межклассный футбольный чемпионат? – хитро прищурилась Марина.

– Конечно, разве сравнится какой-то футбол с тобой!

Если в предыдущие слова Толика еще можно было как-то поверить, например, что ему без Маринки скучно, и что он ее спасать собирался… то в последнюю фразу – никогда. Маринка твердо знала, что Толик Полевой никогда не променяет футбол ни на какие блага мира…

– Уберите эти подделки! – капризно топнула ногой Маринка.– Стыдно их слушать!

Лжебабушка и Лжетолик мигом испарились.

– Послушайте,– Маринка разозлилась не на шутку,– мы тут с вами сидим, беседуем на свежем воздухе… А время-то идет… Мне еще нужно успеть попасть на Землю и иметь силы сделать уроки до прихода папы с работы! Отпустите меня. Или… или… – Маринка прокрутила в голове все, услышанное от Ника с Наташей и решила напугать Облако посильнее,– или я пожалуюсь Висту!

Облако вдруг воспарило к потолку, там громко расхохоталось, пролилось дождем на пол и собралось в хихикающую лужу. Потом смех прекратился, остались только вздохи, благодаря которым лужа стала вдруг подсыхать, вода испарилась, и снова собралась в облако над креслом.

– Ох, насмешила,– пожаловалось Облако,– прям до слез.

– А что смешного? – Марина, хоть убей, не понимала юмора.

– Да ничего… Я – Вист. Будем знакомы, барышня.

– Нет, нет,– Маринка попятилась,– если б вы были этим чудовищем, вы были бы страшно злым… И потом, Вист – огромный. А вы всего лишь маленькое облачко…

– Просто я хочу казаться тебе таким облачком,– поправил Марину Вист, а потом спросил очень доверительно: – А что, я совсем не выгляжу устрашающе? – с этими словами облако начало расти и принимать очертание и цвет грозовой тучи. Пустив пару молний в сторону Марины, оно басом завыло.

– Ну что, теперь веришь, что я и есть Вист?

– Верю, верю! – закричала Марина, перекрикивая шум от налетевшего вдруг порыва ветра.– Прекратите баловаться!

Облако стихло и приняло нормальные – то есть те, которые уже были привычны для Марины – очертания.

– Интересно, что тебе известно обо мне?

– Что ты – негодяй и убийца! – Маринка и сама испугалась дерзости своего тона, и этого резкого «ты», но желание сказать правду было сильнее страха перед наказанием.– Ты убиваешь планеты и губишь целые цивилизации!

– А почему я это делаю, он тебе рассказывал? – казалось, Маринка задела Виста за живое.

– Тебе нужен кислород,– вспомнила Маринка ответ.

– Что ты понимаешь? – Вист вдруг закричал: – Подойди ко мне! Подойди ближе, я говорю! Не бойся!

Маринка подошла, и тут же почувствовала на своем лице какой-то мешок. Марина попыталась вздохнуть, но воздуха в кульке не было. Марина принялась извиваться, вцепилась ногтями в края кулька, но он оказался слишком прочным. Что-то больно резануло где-то в горле. Девочка вдыхала пустоту и упорно задыхалась. «Нет, нет, нет!!!» – стучало в ее висках. Перед глазами все поплыло.

– Уф! Уф! – Марина снова сидела в кресле, пытаясь отдышаться. Кулек уже исчез с Марининой головы.

С удовольствием, с наслаждением впускала Маринка в себя этот настоящий, влажный воздух. Как же она раньше на замечала, что воздух – такая приятная штука? Вдох, вдох, еще!!!

– Теперь ты поняла, что значит «нужен кислород»? – прозвучал вопрос Виста прямо над ее ухом.

Облако висело над Маринкиной головой и протягивало девочке стакан с водой.

– Примерно то, что ты только что испытала, я чувствую на протяжении тысячелетий. Мне постоянно не хватает воздуха. Я все время должен экономить его…

– Но, почему так? – опустив глаза, спросила Марина.

– Так устроен мир. Одни рождаются нормально приспособленными к жизни, другие – чудовищами, вроде меня. На самом деле, я ведь действительно совершенно громадный и поглощаю дикое количество воздуха. Те горы, что видишь ты вдалеке, они, ну как бы тебе объяснить, они по сравнению со мной – ничто. Самая высокая из них меньше моей ступни.

– Послушай,– Маринке стало вдруг жалко Виста,– но ведь ты поступаешь совершенно неправильно. Чтобы поддерживать воздух на планетах, тебе не нужно уничтожать население… Люди вдыхают кислород и выдыхают углекислый газ, которым дышат растения. А растения – это самая важная для тебя вещь – они ведь производят кислород. Может, я как-то запутанно объясняю. Я вообще-то не слишком хорошо учусь. Ты у Наташи спроси, она у нас отличница. Наверняка есть способ и тебе дышать вдоволь, и людей не уничтожать…

– Знаешь,– Вист стал вдруг очень серьезным, и с края облака упала аккуратная круглая капля,– ты первое, из всех живущих ныне, существо, которое меня пожалело. Как-то даже неловко. Спасибо за заботу… Только, поверь, то, что ты говоришь – не так просто. На каждой планете работает отлаженная система производства кислорода. Люди поглощают ровно столько кислорода, сколько растения вырабатывают. Вмешательство существа, вроде меня, разрушит всю систему. Это я уже пробовал. Если не уничтожить население планеты сразу, оно начнет постепенно задыхаться и умрет в страшных мучениях. Я уничтожаю цивилизации из гуманных соображений.

– Теперь понимаю, что значит не уметь видеть все объективно. Тебе хочется думать, что ты прав, и ты себя оправдываешь. А своей жестокости не замечаешь… Вот почему твое сознание отказывается видеть все таким, как оно есть. Ты бы с ума сошел, если б понял, какое ты чудовище! – грустно проговорила Марина.

Мысленно, она ругала себя: «Что за характер у меня такой? Вижу сейчас перед собой самого жестокого убийцу, которого только можно представить… И что? Даже ненавидеть его по-настоящему не могу».

– Ты просто еще маленькая и ничего не понимаешь. В этом мире или ты уничтожишь, или уничтожат тебя. Я тоже когда-то был таким наивным, как ты,– Вист вздохнул и принялся рассказывать.

– Слушай меня, земная девочка Марина, слушай,– говорил Вист,– пока у меня все было в порядке, пока я еще даже и не догадывался о моей жуткой беде, когда я еще не знал, как быстро кончается воздух, тогда все они – все члены Галактического Совета – уважали меня. Я стал одним из важнейших членов Совета. Работал по совести. Решал все проблемы, возникающие у планет – членов Совета. Годами коллеги гостили у меня, дышали моим драгоценным воздухом… А когда все это началось, когда я понял, что скоро задохнусь, все отвернулись от меня. Я обратился к Галактическому Совету за помощью. Я просил всего лишь поменяться планетами. К тому времени я сделал свою планету очень удобной, уютной. Оставшегося на ней кислорода любой нормальной цивилизации вполне хватило бы для прекрасной жизни. Они бы переселились, кислородный баланс постепенно восстановился. Но никто не захотел пойти мне навстречу. Сложности переезда оказались для них важнее, чем моя жизнь. Они оставили меня задыхаться, умирать. И вот тогда я объявил им войну. Думаешь, мне приятно ее вести? Думаешь, я радуюсь, убивая цивилизации? Нет. Но…

– Почему ты не убьешь себя? Ведь ты несчастлив, и делаешь несчастными других. Я бы на твоем месте, наверное, застрелилась…

– Ничего себе «добрая девочка»! – вконец разгорячился Вист.– Почему я не убью себя?! А почему люди не кончают жизнь самоубийством, когда хотят есть? Они ведь тоже утоляют свой голод, нанося кому-то вред. Ты никогда не считала, сколько душ загубила в своей жизни, скольких ты съела?

«Немедленно становлюсь вегетарианкой!» – мгновенно отреагировала Маринка, а потом вспомнила, как аппетитно выглядит свиная отбивная, или как хрустит на зубах поджаристая корочка курочки, и засомневалась.

– Не есть мяса – не выход,– будто бы прочитал ее мысли Вист.– Растениям тоже не слишком приятно, когда их поедают… Так что все мы уничтожаем кого-то вокруг себя. И нельзя назвать это жестокостью. Это – способ выживания…

Маринка запуталась окончательно. Мозги у нее набухли и болели, как во время контрольной по математике. Сейчас скажу ему: «Мы едим, потому что умрем без пищи, а вы могли бы не убивать население планет, а подыскать себе планету с кислородом, но без жителей…» – подумала Марина.

– Таких планет не бывает! – ответил на еще невысказанную мысль Вист.

«Похоже, я и впрямь очень громко думаю»,– окончательно расстроилась Маринка и решила, раз уж все равно все ее мысли читаются, говорить прямо.

– Я не имею права ни в чем тебя упрекать. Не могу ни в чем тебя убедить. Я даже не понимаю, прав ты или нет, но я могу просить. Просить о том, что для меня важнее всего. Я прошу: не трогай Землю. Это самая замечательная планета в мире, не трогай ее.

«Боже, что я говорю! – переживала Маринка.– Получается, будто я признаю неизбежность гибели планет, и прошу напасть на любую другую, только не на мою. Как это все… Как жестоко, как мерзко. Может, и впрямь лучше не видеть настоящий мир, а смотреть на все через розовые очки?»

– Не трогай Землю! – еще раз повторила Маринка, чтоб не сбивать Виста своими мыслями.

– Глупая просьба,– Вист зевнул.– С тобой становится скучно, Марина… О том, кто ты на самом деле такая, я расскажу тебе в следующий раз. Ступай к своим…

– Ответь мне про Землю! – насупилась Марина и вцепилась руками в край стола, чтоб никакая сила не могла ее заставить уйти из комнаты Виста без ответа. Облако глянуло, усмехнулось. Стол испарился и пальцы Маринки больно стукнулись подушечками друг о друга.

– Земля уже обречена,– снизошел до объяснений Вист.– Или я ее уничтожу, или Тетти. Первую и весьма мощную партию войск он туда уже отправил…

– Что?

– А ты не знала? – Вист, кажется, снова заинтересовался разговором.– Что ж, знай: твой Ник, и Тетти вместе с ним, отнюдь не ангелы – они уже взялись за уничтожение твоей родной планеты. Зная, что на планете мои люди достаточно сильны, Тетти решил укрепить там свое влияние. Отражения уже запущены на Землю. А они – это такой яд, от которого цивилизацию уже нельзя будет спасти.

– Не понимаю…

– Отражения – это что-то вроде биологического оружья.

– Как это? – Маринка страшно жалела, что рядом с ней нет сейчас умной Наташки, или Толика Полевого, которые поняли бы все с полуслова.

– Элементарно!– Вист терпеливо принялся объяснять: – Внешне, да и по всем быологическим факторам, отражения – те же земляне. Отличаются от обычных людей только одним – и это одно не может распознать ни один прибор, ни один врач. Отражения – бездушны. Они имеют чувства, но эти чувства сводятся к «хочу – не хочу». Они имеют мысли, но эти мысли сводятся к «наемся или нет». Это люди без стремлений, люди без сильных эмоций, это погасшие, заботящиеся только о собственном выживании люди. Тетти прислал нескольких таких к вам, постепенно они стали заражать землян своей философией. Они прорвались на радио и телевидение, они обрели связи в правительстве. Заразили своим скучным потребительским подходом очень многих…

– Подожди,– Маринка боялась, что ее мозги сейчас лопнут от перенапряжения, и потому старалась воспринимать информацию кусочками,– прежде всего, объясни, зачем Тетти заселил отражения на Землю?

– Зачем, зачем,– передразнил Вист,– это же очевидно! Когда вся планета будет заселена отражениями, то дух земли будет сломлен. Сила воли и тяга к свободе у отражений полностью отсутствует. Превратив всех землян в отражения, их будет очень легко сделать рабами.

– Ты хотел сказать – нанять на работу? – Маринка вспомнила, что рассказывали ей Ник с Наташей относительно трудовых ресурсов для Марса.

– Слушай, я говорю только то, что хочу сказать,– разозлился Вист.– Я сказал – рабами. Ты видела, в каких условиях живут на Марсе привезенные с других планет существа? Они спят по 20 человек в комнатушках без окон и мебели. Они работают целыми днями. Они делают все: начиная от уборки мусора и заканчивая научными разработками.

– Почему же они не восстанут?

– Да потому что им все равно, они – отражения. Когда обычное существо попадает в марсианский плен, оно еще какое-то время ведет нормальную жизнь. Но потом от безысходности превращается в отражение, и тогда его отправляют на самые тяжелые работы… У отражений нет других стремлений, кроме как случайно не умереть от чего-нибудь. Задача Тетти – обратить в отражения всех землян и поработить их.

– Каким образом распространяется эта зараза? Как человек заражается от отражения отраженизмом? – Маринка, наконец, поняла, о чем идет речь, и всерьез перепугалась. Нечто подобное она и сама наблюдала. Она называла это по-другому, но видела, как среди ее или маминых подруг все больше и больше людей гаснут и становятся какими-то механическими… Не радуются весне, говорят только о еде или работе… А ведь раньше эти люди были очень яркими. Ездили вместе с Маринкой и ее родителями на пикники, пели песни под гитару возле костра…

– Люди, пообщавшись с отражениями, тоже теряют способность радоваться и верить в жизнь. Все новые и новые люди ежедневно становятся отражениями. Если все пойдет так же, то лет через десять все население станет безвольным и тогда Земля без сопротивления сдастся Тетти. А мне это страшно невыгодно. Земляне – уникальные существа. Они умеют намного больше, чем думают. Если Тетти поработит их и заставит работать на себя, то он, конечно же, полностью откроет их мозг. Тогда они, наверняка, изобретут способ сжить меня со свету. Земляне, как рабы Тетти, очень опасны для меня.

– Подожди, но ведь на Земле постоянно рождаются дети… Как же все население может быть отражениями, если его состав постоянно меняется?

– Рожденный у отражения от отражения – сам отражение. Естественно, до тех пор, пока его не разбудят.

– Разбудят?

– Да. Любое отражение, предки которого имели душу, можно вылечить. Нужно лишь указать ему на другие ценности…

– То есть, объяснив, что жизнь прекрасна и удивительна? – Маринке такое решение вопроса показалось слишком простым…

– Именно. Пробудив в отражении какие-либо яркие чувства и эмоции, его можно разбудить. Это могут делать и сами земляне, и кто угодно другой. Пока этим занимается несколько моих посланников. Лопоухий Монстр, например.

Маринка насторожилась.

– Она обладает чудодейственной силой – может мгновенно отличить отражение от обыкновенного землянина и разбудить его.

– То есть, ты хочешь сказать, что Горилловна – хорошая? – недоверчиво сощурилась Маринка.

– «Хорошая», «плохая» – что за глупости? – недовольно скорчился Вист,– Она просто делает свою работу – борется с превращением людей в отражения. Вообще-то, это должны делать все земные учителя. Просто не у всех получается…

– Но у Горилловны на уроках скучно! – пораженная такой несправедливостью, Маринка не смогла промолчать: – Даже самый здоровый человек от ее уроков превратится в отражение и возненавидит литературу.

– Серьезно? – Вист обеспокоился.– Одно из двух… Это или конспирация, или измена. Может, она так ведет себя, чтоб никто ее не рассекретил, а может, попросту переметнулась на сторону Тетти. Надо проверить…

В руках у Виста тут же образовалась рация и он коротко отдал в нее непонятное распоряжение.

У Маринки от испуга зашевелились волосы на голове.

– Мамочки! – ахнула она.– Что же теперь будет с Анной Горилловной?!

Взбалмошное воображение тут же нарисовало Маринке ужасную картину: упирающуюся и обливающуюся слезами Горилловну тащат по коридору два Чугуна, хлещут ее при этом резиновыми шлангами, а она простирает руки к Маринке и умоляюще шепчет:

– Котикова, за что? У тебя же восьмерка в четверти, хотя ты и по сей день считаешь, что апельсин пишется с буквы «о», и приводишь проверочное слово «оранж»!

Маринка тут же вспомнила все ситуации, свидетельствующие о хороших качествах Монстра. Например, недавно Маринка отвечала у доски пушкинского «Пророка», которого сама решила выучить по внеклассному чтению. Прочитала с выражением: «И шестикрылый серафим на перепутье мне явился, и он к устам моим приник и вырвал»,– проговорила, и запнулась, потому что забыла, что дальше, забыла слова «и вырвал грешный мой язык». Класс безжалостно захохотал, представляя, как серафим «вырвал».

– Отравился, наверное! – громче всех хихикала крыса Ксения.

Маринка чуть не плакала, класс катался от смеха, а Монстр вдруг застучала указкой по столу и закричала:

– Как вам не стыдно, 7-А! Котикова из-за вас сбилась. Не дергайте ее. Лучше послушайте. Продолжай, Марина, не обращай внимания на этих насмешников…

Маринка опомнилась и гордо продолжила…

А еще Маринка вспомнила, как Монстр требует от всех знаний, и как все седьмые классы ходили в настоящий театр вместо одного из уроков литературы… Нет, Горилловна, хоть и строгая, но не может работать на Тетти. Она хочет, чтобы дети знали литературу, а значит, не хочет, чтоб они превращались в отражения.

– Ты все понял неправильно! – затараторила Маринка Висту.– У Горилловны просто тихий голос, а мы – самый неуправляемый класс в параллели, поэтому мы засыпаем на уроках. А вообще, она не такая уж и нудная…

– Да? – Вист хмыкнул и снова что-то сказал в рацию. На этот раз уже менее озлобленно.

– Ты же не станешь ее ругать? – напрямик спросила Маринка.

– Нет, потребую просто, чтоб ей дали средство для усиления голоса,– ответил Вист.

«Если Толик узнает, что я спасла Монстра, или, что еще хуже, поймет, что это из-за меня Горилловна стала так громко разговаривать, он меня убьет»,– мелькнуло в мыслях Маринки.

– Спасибо, Котикова,– проговорила Горилловна в Маринкином воображении,– Обещаю целую неделю не вызывать тебя к доске.

– Послушай,– осмелела Маринка и снова стала задавать Висту вопросы,– почему ты не рассказал все это нам, землянам, раньше? Мы сами можем остановить отражения. Мы будем сражаться с ними…

– Кто вас знает… Вы ведь первобытные, может, вместо этого ополчитесь против меня. Я не хочу рисковать и связываться с непредсказуемыми существами. И потом, я ведь все равно собираюсь вас уничтожить. Как только Тетти отойдет от орбиты Земли, я возьму эту планету себе, она очень мне пригодится…

– Не смей!!!

– Успокойся и уходи. Сегодня я отпускаю тебя, завтра поговорим.

– Я не уйду, пока ты не пообещаешь, что не тронешь Землю! – Маринка упрямо насупилась.

Вист расхохотался.

– Что ж, обещаю,– проговорил он,– но учти, обещал что-либо я в своей жизни очень много раз, и только один раз я выполнил обещание, и то по ошибке. Все, иди. На сегодня ты меня утомила. Ты – забавный собеседник, но только если общаться с тобой недолго. Уходи, пока я не разозлился!

«Кругом обман,– Маринка понуро побрела к двери,– Ник тоже обманул… Как все мерзко».

– До свидания,– буркнула она перед дверью.

– Тебе надо ехать на синей ленте,– крикнул ей вслед Вист.

Маринка послушно кивнула. А что было возражать?

«Легко сказать "ехать",– сердилась она, спустя несколько секунд.– Попробовал бы он сам проехаться на такой скорости».

Маринка с трудом удерживала равновесие, стоя на нужной ленте, которая неслась по петляющим коридорам. Скорость была похлеще, чем на хороших роликах.

«А-а-а, сейчас я врежусь в этот угол! Уфф, проехала…Нет, для таких передвижений я не гожусь. Лучше сесть, так легче удерживать равновесие».

И вдруг…

«Черт, видимо Вист решил не отпускать меня живой. Надоела – уничтожить…»

Прямо перед Маринкой, в дорожке, вдруг образовалась дыра. Маринка неслась к ней, понимая, что еще чуть-чуть, и придется упасть в черную пропасть, маячившую впереди. Маринка вскочила, повернулась спиной к пропасти и побежала обратно. Ситуация была дурацкой. Прилагая неимоверные усилия, Маринка перебирала ногами, зная, что на самом деле не удаляется ни на миллиметр от дыры. Силы стали изменять Маринке.

«Все, не могу больше!!! Эй, где там обещанное нашим физкультурником второе дыхание?!»

Маринка упала. Поняла, что летит прямо к пропасти, и закрыла глаза.

К ее великому изумлению ничего не произошло. Все так же на бешеной скорости дорожка продолжала мчаться по коридору. Маринка открыла один глаз и опасливо обернулась.

«Ну, нормально!!! У меня уже галлюцинации!»

Никакой дыры в полу не было. Да-да, ни впереди, ни сзади, ни вообще, где бы то ни было.

«Это все нервы. Пожалуй, по возвращению на Землю мне понадобится хороший психоаналитик. Впрочем, скорее гробовщик, потому что Землю к тому времени уже уничтожат. Хотя и гробовщиков тоже не останется…»

Дорожка подвезла Маринку к двери и остановилась. Дверь раздвинулась, дорожка подпрыгнула, втолкнув Марину в уже знакомую камеру.

– Че лягаешься? – огрызнулась Маринка, но дверь уже закрылась и дорожка ничего не услышала.

* * *

Ник и Наташа без особого энтузиазма жевали какую-то зеленоватую жидкость, налитую в эмалированные миски.

– Есть хочу,– сказала Марина и бессильно опустилась на пол рядом с Наташей.

– Сейчас должны и тебе принести,– сказал Ник,– на вот, пока мое поешь,– он пододвинул Маринке свою миску.

– Что это?

– Поддерживающий жизненные функции организма коктейль. Он безвкусен, но в нем есть все вещества, что бы не дать нам умереть от истощения,– сообщила Наташа.– Гадость редкая, но есть нужно. Нам надо беречь силы для побега.

– Оптимистка! – покачал головой Ник, потом обратился к Марине: – Никак не могу убедить ее, чтоб отбросила эти мысли. Сбежать от Виста совсем нелегко…

– Обожаю решать сложные задачи,– бодро ответила Наташа,– и ты, как мы выяснили, тоже. Ну же, Ник, вспомни все, что знаешь об этой планете. Давай, придумай что-нибудь…

Маринка выпила залпом гадость из миски, не почувствовав от этого ни малейшего облегчения. Сил по-прежнему не было.

– Марина, ты чего? На тебе лица нет. Тебе нехорошо? – Ник, кажется, был искренне встревожен.

– Рассказывай, что там было? – поинтересовалась Наташа, отставив миску.

– Приятно видеть, что даже враги о тебе заботятся,– едко проговорила Маринка, в упор глядя на Ника.– Впрочем, искренне ли? Какое тебе, Николай, дело до меня – представителя низшей расы? Ведь к нам, землянам, ты привык относиться, как к рабам.

– С этого места поподробнее,– насторожилась Наташа и на всякий случай отодвинулась от Ника. Потом смутилась:– Никакого дурного отношения к землянам я в нем не заметила… Впрочем…

Наташа вдруг вспомнила, как Ник рассуждал об экологии Земли. Вспомнила, с каким ехидством прошелся он по неумению землян беречь природные богатства планеты…

В тот же момент Марина грустно рассмеялась.

– Помнишь, Наташа, Толик говорил нам, что мы – две доверчивые дурочки, которые даже слова Косточкина иногда принимают за правду? Так вот, Толик был прав. Нам все врут, а мы развесили уши, будто жители галактики Ар, и собираем на них тонны лапши. На самом деле…

Марина пересказала Наташе все, что узнала об отражениях и о том, что Тетти стремится превратить всех землян в рабов.

– Этот тип,– Маринка показала на Ника,– воин Тетти. Противно даже есть с ним из одной миски…

– Выслеживать меня на кладбище было не противно,– усмехнулся Ник,– а сейчас, стало быть…

– Ник? – бледная Наташа неотрывно смотрела на Николая.– Не огрызайся. Отчего ты не рассказывал нам о коварных планах Тетти? Тебе есть, что возразить по существу?

– Есть,– к всеобщему удивлению, Ник ничуть не смутился от разоблачения.– Точнее, я хочу что-нибудь возразить. Хочу, но не могу. Извините, что обманул вас. Не хотел, чтобы вы видели во мне врага,– Ник говорил обеим девочкам, но смотрел при этом отчего-то только на Наташу.

«Втюрился! – сделала вывод Маринка.– Так ему и надо!»

– Я прожил среди землян достаточно долгое время,– продолжал Ник,– поверьте, я научился понимать их. В чем-то жалеть, в чем-то – не соглашаться с ними. Но неизменно уважать. Правда. За годы, прожитые на Земле, что-то изменилось вот здесь,– Ник дотронулся рукой до своей груди.– Появилась совесть, что ли… – он печально улыбнулся,– Я понял, что не все, что рассказывали нам в детстве об инопланетянах – правда. Понял, что каждый народ по-своему прекрасен… В общем, если мы избежим казни, я сделаю все, чтобы спасти землян и Землю. Я искренне полюбил вашу планету…

– Ты врешь? – осторожно спросила Наташа.– Не может быть, чтобы так можно было врать,– тут же обернулась она к Марине,– слишком по-доброму, слишком достоверно.

– Они все врут! – упрямо твердила Марина.– Все вокруг врут, никому нельзя верить! Ох! – заметив в себе интонации собственной бабушки, Маринка не удержалась от смеха: – Какая-то я стала старая, да? Ладно, попробую исправиться,– она обернулась к Нику: – Итак, ты искренне полюбил землян?

– Ну, не всех, конечно,– многозначительно произнес Ник,– Таких болтливых и острых на язык не слишком-то и полюбишь…

– Не ссорьтесь! – скомандовала Наташа,– Ник, ты обещаешь помочь нам спасти Землю? – требовательно спросила она.

– Ну…– замялся Ник.

– Что значит «ну»? Ты уже пообещал! Первое слово дороже второго! – хором затараторили девчонки.

– Мое «ну» вовсе не означает, что я отказываюсь от своего обещания,– с достоинством ответил Ник.– Просто я не уверен, что нам удастся высвободиться.

– Ура! Спасибо тебе, только не забудь…– снова закричали Маринка с Наташей.

– Этого победили. Он теперь с нами! – вскочила Маринка.– Итак, мы обязаны придумать план побега. От нас ведь зависит судьба родной планеты. Наташа, думай!

Наташа тяжело вздохнула, наморщилась и принялась накручивать косу на палец. Самые сложные задачки по математике всегда решались, когда староста так сосредоточено думала.

Воцарилась тишина. Все вдруг почувствовали, как устали за последнее время. Не переставая усиленно думать, девочки незаметно для самих себя уснули. Ник накрыл Наташу своей курткой. Потом почесал затылок, снял рубашку и укрыл Маринку.

– Фух, наконец-то этот балаган закончился. Теперь в тишине можно и пораскинуть мозгами,– произнес он и начал расхаживать по комнатушке.

* * *

– План готов,– Ник осторожно тряс Наташу за плечо.

– Что это на тебе надето? – Наташа с любопытством уставилась на странный наряд Ника.

– Это у нас такие футболки,– пояснил он,– У вас – из ткани, у нас – из металлических пластинок. Это неважно. Слушай внимательно…

– А Маринка?

– Не стоит ее будить. Она настолько громко думает, что ее слышит не только Вист, а, наверное, вся галактика… Обсудим все сами. Котикову нужно просить думать о чем-то неважном. Правда, не совсем ясно, как тогда она позовет Кешку…

– Обсудим это позже,– отмахнулась Наташа,– итак, как будем убегать?

– Убегать будете вы,– начал Ник,– для меня этот способ не годится…– Понимаешь, дело в том, что ничего особо сложного придумывать не нужно. Стража вас не остановит. Система сигнализации планеты Виста настроена так, что может почувствовать только существо старше 20-ти интеллектуальных лет.

– А роботы?

– Главное – не попасться на глаза кому-то из живых существ или биороботам. Слушай внимательно! Вместе с Кешей вы должны добраться до космодрома, незаметно прокрасться на борт какого-нибудь стартующего корабля и … спрятаться в самом последнем отсеке. Во всех современных кораблях последний отсек – отбрасываемый. Когда спрячетесь там, Кеша трансформируется в небольшой корабль, и вы войдете в него. После старта, уже в космосе, Кешка перережет один из проводов управления и тогда весь отсек отсоединится от корабля… Механика управления отбросит отсек, в котором произошли неполадки. То есть вы окажетесь на свободе. В открытом космосе, Кеша вырастет до размеров нормального корабля, быстро наберет скорость и вам удастся скрыться незамеченными. Таким образом, очень скоро вы уже будете на Земле.

– Еще раз,– попросила Наташа (спросонья даже отличницы соображают туго).– То есть охрана Виста нас не заметит?

– Совершенно верно.

– Значит, я полная дура? – с отчаяньем на лице, переспросила Наташа.

– Ну, не полная, но близко к тому. Не расстраивайся, любой землянин – при тестировании не наберет и 10 интеллектуальных лет. У вас ведь работает только часть мозга, вы не можете одновременно хранить в голове всю информацию… Для землянки ты достаточно умна.

– То есть, ты хочешь сказать, что я глупее тебя?

– Что касается объема информации в мозгу – да. Во всем остальном – совсем нет, не расстраивайся.

Наташа успокоилась и смогла мыслить логически.

– Подожди, а охрана нашей камеры? А дверь?

– Вряд ли нас стерегут очень тщательно. Вист создал надежную охранную систему, и рассчитывает, что она сама не даст нам сбежать. А ее как раз, думаю, можно обмануть. – Ник говорил очень воодушевленно, и Наташа ему даже верила. – Мы сидим взаперти, и Вист думает, что мы не сможем отсюда выйти. – продолжал Ник.

– По-моему, в этом есть доля здравого смысла. Действительно, как мы откроем дверь?

– Вспомни, Маринка говорила, что Вист вызовет ее завтра. Система работает так: отпуская пленника без охраны ехать в камеру, Вист посылает за ним специальный жучок, который следит за существом любого возраста. Жучок настроен только на восприятие звуков и излучения объекта. То есть делать ты можешь все, что угодно, а говорить о содеянном – нельзя. По излучениям от тебя жучок ориентируется, куда лететь и где подслушивать… Такой жучок очень удобен, но потребляет слишком много энергии. Поэтому, скорее всего, Вист не держит его включенным постоянно. Думаю, убедившись, что Марина доехала до камеры и зашла внутрь, Вист выключит жучок.

– А мы в этот момент выскочим наружу?

– Нереально. Дверь слишком быстро открывается и закрывается снова. А жучок ни на миг не выпустит Марину из поля зрения, пока она не зайдет в камеру. Маринка зайдет, дверь прикроется, жучок отключится… Вист ведь не станет долго использовать прибор, который потребляет столько энергии!

– Незачем каждый раз напоминать о моих низких умственных способностях. Я это и с первого раза прекрасно поняла! – обиделась Наташа.– Так что же мы сделаем?

– Жучок убедится, что все в порядке: пленница подошла к камере, пленница зашла внутрь. Никаких подозрительных разговоров не обнаружилось… Откуда жучку знать, что мы в момент, когда Маринка будет заходить в камеру, заблокируем дверь. Причем сама дверь будет думать, что закрылась… У Виста очень глупая механика. Один пленник прожил здесь достаточно долго, а потом сбежал и рассказал нам обо всех здешних устройствах.

– А как мы заблокируем дверь? – поинтересовалась Наташа.

– Этого я пока не придумал,– признался Ник,– Нужно что-то длинное и прочное… Нужно подложить что-то между дверей… Ну, как будто это двери лифта. У вас на Земле я встречал подобные устройства.

– Ну, знаешь ли,– хмыкнула Наташа,– Если на то пошло, то я тоже давно уже придумала план побега. Для этого нам только необходим сотовый телефон, с которого можно было бы позвонить моему папе. Он-то уж нас вытащит…

– Но ведь у нас нет телефона. Межпланетные телефоны – роскошь. Их покупают только совершеннолетним. Впрочем, у моего одноклассника есть А-75. Ему родители купили разрешение и стартовый пакет… А мне вот отец не хотел покупать… – Ник вспомнил былые расстройства и превратился в совсем маленького мальчика, потом встряхнул головой.– При чем здесь это? У нас нет телефона.

– Предмета, которым можно заблокировать дверь у нас тоже нет,– осуждающе заметила Наташа,– так что мой план ничуть не хуже твоего! Эх ты! Придумщик! Придумал что-то невесть что, с чем ничего нельзя поделать… Отойди, я буду будить Маринку, с нее и то больше проку,– с этими словами Наташа притронулась к футболке Ника, чтобы сдвинуть его в сторону и тут же одернула руку,– Ой! – воскликнула она,– Ник! Ты даже не представляешь, какой ты молодец, как здорово ты все придумал! – вдруг зашептала она с улыбкой.

– Ничего себе, перемена настроения,– ошарашено попятился Ник,– ты же только что говорила, что я придумал бред, и что все равно нам нечем заблокировать дверь…

– Есть чем! – Наташка радостно потерла ладони:– Твоей футболкой! Я и не догадывалась, что она у тебя такая прочная. Смотри, она жесткая, металлическая… Годится для блокировки дверей? По крайней мере, наш лифт, подложи мы ему между дверей такую фигню, никогда бы больше никуда не поехал.

– Годится! Дай пять! – Ник обрадовано выставил ладонь вперед, и Наташа лихо стукнула по ней в знак одобрения.

* * *

– Иду, иду,– Маринка нехотя разлепила глаза и удивленно уставилась на рубашку, которой была укрыта.– Спасибо, не ожидала такого участия,– бросила она Нику и потянулась.

– Марина Котикова, повторяю, вам нужно пойти со мной! – Чугун уже пять минут топтался возле входа и звал Маринку с собой.

– Да ладно, ты иди, я сама приду,– попыталась договориться Маринка.– Я дорогу уже знаю… Нечего хва… я сказала, нечего хвататься!

Последнюю фразу Маринка договаривала уже вися вверх тормашками на плече чугуна.

– Куда это ее? – Наташа сидела на полу, терла глаза и пыталась сообразить, что происходит.

– Судя по всему, к Висту,– ответил Ник,– Сегодня уже завтра. А он собирался ее вызывать…

Наташа несколько раз поприседала в качестве зарядки и опомнилась.

– Что же мы так бестолково топчемся! – зашептала она,– Скорее снимай футболку, будем выжидать момент. Главное, не прозевать, когда дверь распахнется и Маринка придет обратно. Давай свою футболку…

Ник замер в нерешительности.

– Отвернись! – сказал он, наконец.

– Что у тебя там, бронежилет, что ли? – Наташа, конечно, послушно отвернулась, но никак не могла понять, зачем.– Ты пачками с долларами обложился или у тебя шерсть, как у мамонта? Что скрываешь?

Ник снял футболку, накинул джинсовую куртку и аккуратно сложил все металлические полоски футболки в линеечку.

– Можешь поворачиваться,– сказал он Наташе.– Ты б, небось, тоже не стала бы при мне переодеваться, застеснялась бы…

– Но ведь я же девочка, и потом, это всего лишь футболка…

– Это у вас на Земле мальчикам принято ходить в трусах, а остальное можно и снять. А у нас – все ходят в футболках. Обнажать грудь – верх неприличия…

Говоря это Ник так густо покраснел, что Наташа поспешила перевести разговор от щекотливой темы. В тот же момент у Наташи созрела свежая идея:

– Послушай, Ник,– начала она,– я все обдумала. Ты должен бежать с нами.

– Ты что! Едва я выйду за стены камеры, сработает сигнализация. Меня здешняя система безопасности засечет сразу же…

– Но ведь можно хотя бы попробовать! – настаивала Наташа,– Почему Кешу не засечет, а тебя – засечет?

– Кешка – всего лишь летающий кораблик. Его интеллект ненамного больше твоего. Хотя Кешка – совершенно уникальное существо. Возможно, наши приборы недооценивают его. Кешка – существо никем не изученное. Ученым я его ни за что не отдам. Оттого у Виста и такое повышенное внимание ко мне, что я – хозяин уникального живого межпланетного корабля.

– А как так вышло, что ты – его хозяин?

– Я нашел Кешку всего тридцать лет назад. Залетел нечаянно на одну никому не известную планету. Там жили одни собаки. Я понял, что умудрился открыть новую планету. Решил взять с собой на Марс одного из обитателей… Подружился с Кешкой и забрал его на персональный корабль, который школа выделяла мне для прохождения практики в том районе вселенной. Потом оказалось, что Кешка может писать на своей поверхности обращения ко мне. Он рассказал, что является еще и космическим кораблем. Теперь он мне и лучший друг, и младший брат, и домашнее животное…

– Значит, Кеша такой не единственный?

– Теоретически да. Но никто с тех пор не бывал на той планете. Произошел взрыв, и ту планету завалило метеоритами. Кешка страшно переживал и тосковал по дому. Кто знает, может, жизнь там не прекратилась. Но отправить туда экспедицию мы, увы, не можем. Теперь это слишком опасный район вселенной… Там постоянные взрывы, град метеоритов и полный ужас… Тетти не хочет рисковать воинами, и мы не можем туда лететь.

– Лучше б вы не могли лететь на Землю,– вздохнула Наташа,– Слушай, странно выходит. Нас с Маринкой роботы не почуют, Кешку – роботы не почуют. Что же это получается, почти все существа остаются незамеченными, попадая сюда?

– Если считать, что вы с Кешей – все существа галактики, то да,– улыбнулся Ник.– Если я не ошибаюсь, вы – первые земляне, так далеко улетевшие от родной планеты. Других тут отродясь не было. Поэтому Висту незачем перестраивать систему.

Во все время разговора Ник и Наташа сидели на корточках возле того места, где обычно открывалась дверь. Несмотря на праздную беседу, они оба занимались серьезным делом: следили, когда же откроется дверь. Футболка в руках Ника вздрагивала при каждом резком звуке, доносящемся из коридора.

– Ну, когда уже! – даже громадному терпению Наташи наступил конец.

– Наверное, скоро,– подбодрил Ник, не сводя глаз с двери.

– Эх, как там наша Маринка? Что этот страшный монстр расскажет ей в этот раз?

* * *

Маринка высвободилась из лап Чугуна, недовольно отряхнулась, поправила рубашку Ника, которую временно присвоила себе из-за того, что в помещениях Виста было не слишком тепло. Вист сидел. Да, да, именно сидел – облако согнулось пополам под прямым углом, да еще и болтало нижними краями-ножками за столом на балконе. Кажется, он завтракал.

Маринка обалдела: стол был накрыт именно так, как накрыла бы его бабушка. Вареная картошечка в большой миске с цветочками, а рядом котлеты на сковородке.

– Я подумал, что ты голодна, вот решил развеять твою тоску по родине,– вежливо начал Вист, потом глянул на Маринку и вдруг побагровел: – Что это на тебе? Это же мальчишеская рубашка! Так, больше в камеру к Нику ты не пойдешь! Что это еще за сближения с посторонними мальчишками! Как не стыдно! В таком юном возрасте!

Марина растерялась и даже принялась оправдываться.

– Но у тебя тут очень холодно… Мой джемпер совсем не греет, а куртка осталась в Кешке! Ник дал мне рубашку, что тут такого?

– Что?! С такого давания рубашек все и начинается! А потом отбою не будет от этих кавалеров…

– Что ты на меня кричишь? – Маринка, наконец, вспомнила, что разговаривает с собственным палачом, и нахмурилась.– Я есть хочу!

– Почему кричу? – Вист задумался.– Действительно, зря я… Ну ладно, ешь. Постараюсь воспитывать тебя менее жесткими методами.

«Ха! – подумала Маринка.– Кажется, один ноль в мою пользу. Я его успокоила!»

– Ешь, ешь,– продолжил Вист,– а я пока сообщу тебе одну приятную новость. Ты знаешь, что твоего Ника скоро не будет в живых? Я рассмотрел его дело и приговорил негодяя к смертной казни. Да и подружку твою казним в скорости. Не люблю отличниц, с ними скучно…

«Так, один-один!» – Маринка отодвинула тарелку.

– Теперь знаю,– она пыталась казаться хладнокровной.– Кстати, с Наташей совсем не скучно. Это ты просто не с теми отличницами общался. Может, с такими, как наша Ксенька…

– Да ты жестока я, как я погляжу! – невесть почему, Вист обрадовался.– Другая на твоем месте кинулась бы мне в ноги, стала умолять, чтобы я пощадил ее друзей…

«Знала бы, где у тебя ноги – кинулась бы»,– мелькнуло в мыслях Маринки.

– А это реально? – осторожно начала она.– Реально просить тебя пощадить Наташу и Ника?

– Просить? – переспросил Вист,– Вполне реально. А вот упросить – невозможно. Я уже все решил.

У Маринки вдруг начали дрожать руки.

«Наташи не будет… Земли не будет… Что же это? Надо что-то делать. Срочно!»

– Молчать я тебе не позволю! – вдруг разозлился Вист.– Молчать – это скучно! Веди разговор, как положено…

Марина растерялась.

– А как положено? – спросила она и попросила: – Ну, спрашивай что-то, раз нужно говорить.

– Итак, твоего Ника скоро не будет в живых,– снова повторил Вист с победной интонацией.

Марина вдруг поняла, что Вист попросту развлекается. Ему хочется довести собеседницу до слез, поиздеваться. «Не позволю!» – подумала она и натянуто улыбнулась.

– Это я уже слышала. Может, сообщите что-нибудь новенькое?

– Хорошо,– захихикал Вист.– Хочу официально поставить тебя в известность, что с сегодняшнего дня ты становишься моей дочкой. Я тебя удочеряю.

– Зачем? – более глупого вопроса Маринка, конечно, задать не могла.

– Потому что,– облако вдруг стало розовым, кажется, даже от стеснения,– говоря по вашему, земному… Ну, в общем, ты маленькая и прикольная, как раз то, что мне нужно… Должно же и у меня быть близкое существо.

«Боже, какая чушь! – подумала Маринка.– Впрочем, этой чушью, я думаю, можно как-то удачно воспользоваться».

Но язык ее, как обычно, опережал мысли:

– Заведи себе лучше домашнее животное! При чем тут я? – дерзко прокричала она, прежде чем мысленно приказала себе постараться быть вежливой.

Облако пару раз громыхнуло и выпустило одну молнию.

– Как ты разговариваешь с родителем?! Впрочем, я как раз твоему совету и следую. То есть завожу домашнее животное. Тебя!

Марина прикусила губу и неимоверным усилием воли заставила себя не вспылить.

– Как ты разговариваешь с ребенком? – передразнила Виста она.– С детьми так не обращаются. Их любят, их воспитывают, им дарят подарки…

– Подарки? – Вист хмыкнул.– А что, это интересно. Что бы ты хотела получить в подарок, доченька? – наигранно ласково произнес он.

– Наташу и Ника,– выпалила Маринка, зажмурившись.

– Ты хитрая,– задумчиво проговорил Вист.– Ника – исключено. Он преступник и должен быть казнен. Наташу – ну, на какое-то время можно. Сейчас ее приведут.

Вист невесть откуда вытащил рацию и что-то приказал ей.

– Слушай,– Маринка решила выяснить все до конца,– а если я не захочу быть твоей дочкой?

– Это твои проблемы! Значит, будешь ею через «не хочу»!

«Хм, откуда у него наш земной жаргон? Или это тоже мне кажется… Нет, таких грубых оборотов мое воображение придумать не могло…»

– Но зачем я тебе нужна?

– Для красоты… Для развлечения. Ты – ребенок с необычными способностями. Помнишь, я говорил, что ты ошибаешься, считая себя обычной земной девочкой? Так вот, ты – вундеркинд. В некотором смысле даже уникум.

– Чего? – Маринка не верила ни одному слову,– Ты что-то путаешь! Я ведь даже не отличница…

– При чем тут это! Речь идет о том, что у тебя невероятно развиты телепатические способности. Если будешь тренироваться, многое сможешь. Мне интересно будет понаблюдать за развитием твоего таланта.

«Ох! – Маринка вдруг расплылась под тяжестью свалившейся на нее новости.– А может, и впрямь остаться тут? Стану экстрасенсом. Сквозь учебники научусь видеть, буду любой урок без запиночки отвечать. Наташка бы держала перед собой учебник, а я бы читала, что у него внутри…»

К счастью, Маринка вовремя вспомнила, что никакой Наташи тогда рядом не будет.

– То есть, я всю жизнь буду пленницей? – зло поинтересовалась она.– Зачем тогда было придумывать эту игру в удочерение?

– Потому что иначе я не смогу тебя здесь оставить,– пояснил Вист довольно терпеливо.– Все пленники по моим законам, равно как и гости, должны быть уничтожены в течение трех суток. Незачем зря воздух переводить! С тобой так поступать жалко…

– Но ведь ты же здесь хозяин? Ты этот закон придумал, ты и отмени… Главный ты тут или нет?

– Я дал слово всегда соблюдать закон…

– Твое слово, захотел – дал, захотел – забрал обратно… Разве не так?

Маринка решила попытаться сыграть на самолюбии Виста.

– Не могу я менять законы,– горестно вздохнул Вист после долгого раздумья.– И самому иногда тошно от них делается. Но не могу. Во всем должен быть порядок, а в соблюдении моих законов – тем более.

– Но ведь должен же быть какой-нибудь способ спасти Наташу? – подумала Маринка и с ужасом поняла, что произнесла свои мысли вслух.

– Нет,– твердо заверил Вист,– такого способа нет. И не надейся. Поиграешь с ней пару дней и все. Да ты не переживай, спустя пару дней ты сама будешь просить меня утилизировать эту отличницу. Любому здравомыслящему существу игрушка надоедает очень быстро.

«Интересно, а как быстро я и все мои суперспособности надоедят тебе, и как скоро ты захочешь меня утилизировать?» – подумала Маринка.

«Не слишком быстро,– ответил в её голове Вист,– видишь, как интересно. У нас с тобой уже полный мысленный контакт. Ты быстро развиваешься. Просто раньше рядом с тобой не было достойных учителей…»

– Нет! Нет! Не-е-ет! – вслух завопила Маринка и схватилась за голову.– Не хочу никакого контакта с тобой! Вон из моей головы!

Неожиданно из глаз Маринки хлынули слезы.

– Ну, ну, успокойся,– облако протягивало ей настоящий носовой платок с вышитыми Маринкиными инициалами,– зачем так нервничать? Взяла, весь контакт испортила. Теперь несколько дней придется ждать, пока восстановится.

* * *

– Это невыносимо! – жаловалась Маринка Наташе.

Вист на секунду улетучился. Так и сказал, когда принесли Наташу:

– Ну, доченька, ты поиграйся с этой девочкой, а я пока на секундочку улетучусь. Дела, знаешь ли…

Маринка так и не знала, на самом деле Вист вышел или попросту сделался невидимым, поэтому о необходимости побега вслух не заговаривала. Она просто жаловалась на свою нелегкую жизнь:

– Он сидел в моей голове и говорил там глупости! – почти рыдала она.

– Ты уверена, что это был не твой внутренний голос? – спокойно переспрашивала Наташа.– Говорить глупости – это ведь твоя привычка.

– Ну, спасибо! – наигранно обижалась Маринка, хотя была страшно благодарна Наташе и за ее спокойствие, и за добрую насмешку и вообще за наличие подруги в этом мире.– Смеешься? А я, между прочим, не «так себе что-нибудь»! Я – настоящая силачка! Знаешь, почему? Силой воли я выкинула этого гада из моей головы и прервала его мысленный контакт со мной. Круто?

– Надолго? – насторожилась Наташа.– Так что, с тобой можно говорить откровенно?

Маринка отчаянно замотала головой, показывая руками вокруг себя, потом подумала, что, если Вист невидимым летает в воздухе, то эти жесты ему все равно прекрасно видны, и решилась говорить вслух.

– Лучше не стоит. Читать мои мысли он временно не может, но слух-то у него есть. Вдруг подслушивает нас сейчас. Или включил какое-нибудь устройство, чтоб записывать наш разговор на пленку…

– Тогда я лучше пока помолчу,– Наташа улыбнулась.– Хотя, нет… Не стану молчать. Не могу ж я не открыть тебе такую важную тайну. Сомневаюсь, чтобы хозяин помещения мог поступить так непорядочно и начать подслушивать…

– Не сомневайся!

– Сомневаюсь,– настойчиво продолжила Наташа, и Маринка почувствовала, что все это неспроста,– сейчас расскажу тебе, что мы с Ником придумали. Расскажу, и у меня не останется от тебя никаких тайн. Совсем никаких!

Наташа смотрела Марине прямо в глаза и шевелила бровями. Верный признак подсказки.

«Интересно, что она пытается подсказать мне? А! Поняла!» – думала Марина.

– Ну, давай, выкладывай мне свои тайны.

– Мы с Ником решили убежать. Знаешь как? Мы подкупим Чугуна. Он откроет нас и проводит до выхода из дворца Виста. Несколько лет мы поблуждаем по тому приморскому побережью,– Наташа кивнула за окно.

– Тебе видится там море? – невольно переспросила Маринка.

– Да,– честно ответила Наташа.– Так вот, пару лет поживем на побережье, а потом, когда нас уже перестанут искать, прокрадемся на любой Вистовский корабль и улетим. А ты?

– А я? – Маринка никак не могла сообразить, к чему Наташа все это говорит, и что от нее, Марины, требуется в данный момент.– Что я? – переспросила она, показывая, что не понимает.

– А ты останешься жить в плену. Внешне будешь вполне счастлива. Но иногда, когда тоска будет подступать к горлу, будешь смотреть в ночное небо и грустно трижды выкрикивать мою детскую кличку. И мою, и Ника, и Толика, и Пашки Кеворкяна из пятого подъезда…

Маринка чуть не заорала «Ура!». Наконец она поняла, к чему клонит подруга. Пашка Кеворкян – взрослый дядя, обучающийся уже на последнем курсе университета – никогда не был в числе Маринкиных друзей. У него было совсем другое, замечательное достоинство – в детстве, судя по рассказам подподъездных старушек, Пашку дразнили Кешей. А значит, с помощью него, Наташа могла невзначай показать Маринке, что нужно позвать кораблик.

– Когда? – охрипшим от волнения голосом спросила Марина.– Когда, по твоему мнению, на меня нападет эта тоска?

– Не сразу,– ответила Наташа,– Поймешь, когда… А о подкупе чугуна мы уже почти договорились…

– Ха-ха-ха,– вдруг раздался Вистовский голос из-за занавески.– Я все слышал! Нет, не подумайте, я не подслушивал… Просто хожу бесшумно, поэтому появился незаметно для вас. Наталья, учтите, в ваших интересах отвечать мне только правду… Я ведь могу разозлиться… Итак, кто именно из моих сотрудников подкуплен?

– Ну,– Наташа ничуть не испугалась и с готовностью принялась отвечать.– Это… такой крупный, чугунный, с желтыми глазами…

– Да у меня таких целая армия! Вы издеваетесь?! – возмутился Вист.

– Это вы издеваетесь! – ответила Наташа.– Набрали таких одинаковых работников. И что мне теперь делать, спрашивается? Крестиками их метить, что ли? Подкупила сотрудника да не знаю какого… У меня, между прочим, последняя жвачка на этот подкуп ушла.

Теперь Маринка точно поняла, что подруга все выдумывает. Жвачки Наташа не переносила и ни за что ни стала бы брать их с собой ни в космос, ни, тем более, на ночное кладбище.

– Что за глупости она несет? – спросил Вист у Марины.– Зачем моему работнику жвачка?

– Не знаю,– Маринка пожала плечами,– возможно, от нервного напряжения у нее произошло замутнение в мозгах…

– Ох уж эта тонкая девичья нервная организация! – вздохнул Вист.– Вечно с вами приходится возиться как с маленькими. Выпейте-ка это снадобье. Обе! На время это отключит и ваше сознание, и ваш интеллект, зато потом, после пробуждения, все станет хорошо. Тебе,– Вист кивнул на Маринку,– это поможет восстановить силы и поскорее быть готовой к новым сеансам телепатии, а ей,– Вист глянул на Наташу,– поможет привести в порядок мозги. Это такое лекарство, которое лечит во сне…

По щелчку Виста на столе появились два стакана с какой-то малиновой жидкостью.

– Что это еще за гадость? – поморщилась Маринка.– Воняет, будто пиво…

– Что?! – разозлился Вист.– Откуда ты в столь юном возрасте знаешь, как пахнет пиво? То в мальчишеских рубашках ходишь, то о пиве говоришь! Да тебя воспитывать и воспитывать…

Марина хитро глянула на Наташу и захихикала. Когда-то давно они налили себе жутко горячий чай и хотели его чем-нибудь разбавить. Кипяченой воды в доме у Маринки не оказалось, зато в холодильнике обнаружилась папина бутылка пива. Девочки смело разбавили чай жидкостью из бутылки, а потом пришлось выливать чай в раковину, потому что даже кошка Ночка воротила морду от получившейся смеси.

– Как ты можешь пить такую гадость? – спросила вечером Маринка у отца.

– А что делать? – развел руками папа.– Кто-то же должен это пить! Борюсь с алкоголем, путем повального уничтожения оного…

– И что это за хитрые переглядывания?! – прокричал Вист, отвлекая Марину от воспоминаний.– Похоже, эта отличница плохо на тебя влияет…

– Неправда! – смело вступилась Маринка.– Наташа очень воспитанная девочка.

Все это время Наташа оставалась невозмутимой, но в голове у нее происходила напряженная работа. Фраза о воспитанности в сочетании с воспоминанием о стеснительном Нике, вдруг натолкнула Наташу на спасительную мысль.

– Ну, пейте!

– Но ведь если мы выпьем, то потеряем сознание, упадем, ударимся об стол, можем получить сотрясения мозга! – жалобно начала Наташа.

– Вашему мозгу, девочка, уже ничто не повредит. Он и так какой-то ударенный.

Наташа нашла в себе силы не обидеться. «На дураков и врагов не обижаются!» – сказала она себе.

– Не волнуйтесь,– Вист все же решил объясниться,– снадобье подействует только через пятнадцать минут. За это время вы обе успеете доехать до своего временного жилища и уснете там. Отключитесь часов на пять, а потом проснетесь полные сил и добрых мыслей…

Наташу это вполне устраивало. Нарочно вспомнив о том, как марсианские мальчишки одеваются на физкультуру, она густо покраснела.

– Но это не прилично…– сделав большие глаза, возмущенно произнесла она.

– Что? – не понял Вист.

– Ну как? – Наташа как бы призывала Маринку в свидетели, поэтому обратилась к ней.– Совершенно посторонний человек предлагает нам пить при нем! – наигранно ахнула она и под столом больно наступила Маринке на ногу.

– Ай! – взвизгнула Маринка.– Ай!

– Видите? – обратилась Наташа к Висту.– Марина даже не может найти слов, чтоб выразить свое возмущение. Только крик негодования вырывается из ее порядочной груди!

– Ай-ай-ай! – еще раз провизжала ничего не понимающая Маринка, после того, как Наташа еще несколько раз потопталась по ее ногам.

– Пить при посторонних, у землян считается верхом неприличия! – огорошила и Виста, и Маринку Наташа.– Все равно, что в носу ковыряться, честное слово… Мы с Мариной приличные девочки. Мы не станем пить при вас!

Маринка собиралась что-то спросить, но громко клацнула челюстью, начав понимать, что Наташа что-то задумала.

– Странно, я не знал о таком правиле,– удивился Вист.– Ну, хорошо, я отвернусь, а вы – пейте. Потом сразу поедете к себе… Только без фокусов! Пустые стаканы поставите на стол.

– А как мы узнаем, что вы действительно не подглядываете? – с тревогой спросила Наташа.

– Чтоб подглядывать, нужны глаза, а у него их нет,– попыталась вмешаться Марина.

– Откуда я знаю, может у облаков по всему телу глаза…

– Да и тела у него тоже нет…

– Хватит глупостей! – гаркнул Вист и перевернул свое облако вместе со стулом. Маринка требовательно уставилась на Наташу, спрашивая глазами, что та имела в виду. Для начала Наташа помахала руками перед спиной (если это, конечно, была спина) Виста. Тот не шелохнулся.

Наташа показала подруге большой палец, имея в виду, что все складывается хорошо. После этого она смело поднесла стакан к губам, набрала полный рот малиновой гадости, затем жестом показала Маринке, что глотать не следует. Сначала показала руками на горло, потом свела руки в крестик. Маринка поняла и проделала, что требовалось. Во рту у обеих теперь плескалась малиновая жидкость. На дне стаканов оставалось еще по глотку. Маринка показала пальцем на дно стакана и вопросительно кивнула. Наташа пожала плечами, потом с невозмутимым выражением лица перелила остатки из обоих стаканов Маринке в сапоги.

«Должна ж быть хоть какая-то польза от этой твоей новой обуви!» – взглядом сообщила Наташа подруге.

От возмущения Маринка чуть не выплюнула всю жидкость на пол. Она показала Наташе кулак и ткнула пальцем в ее ботинки.

«А себе чего не вылила?!» – имела в виду она.

Наташа с ехидной рожицей показала на шнуровку, имея в виду, что из ее ботинок жидкость могла вылиться.

«Ладно, я с тобой позже посчитаюсь!» – погрозила пальцем Маринка.

– Долго вы там? – спросил Вист.– Я поворачиваюсь…

«Только бы не проглотить!» – подумала Наташа, схватила Марину за плечо и подтолкнула к выходу. Бегом девчонки кинулись к двери.

– Это еще что за догонялки? – прогремел вслед Вист.– Боитесь уснуть, не добравшись до камеры? Ох и дети… Совсем глупые дети… Ладно, бегите спать, еще увидимся.

За дверью Маринка показала Наташе, по какой дорожке лучше ехать. Чтобы не тратить усилия зря, Марина сразу уселась на дорожку, даже не пытаясь маневрировать стоя. Наташа последовала ее примеру. С дикой скоростью подруги неслись по коридору.

Наташа показала на губы Маринки, а потом на пол.

– Гм? – спросила Марина, делая такое движение, будто собирается плюнуть.

– Гм! – подтвердила свою мысль Наташа.

Маринка выплюнула малиновую жидкость прямо на дорожку.

– А ты? – спросила она.

Наташа отрицательно замотала головой.

– Ой, держись, сейчас будет поворот! – девчонки схватились за руки и лихо пролетели три опасных поворота подряд.– Хорошо все-таки, когда есть, кого держать за руку. Не так ужасно. Вместе бояться куда безопаснее! – выдавала Маринка на ходу.

Как только дверь камеры распахнулась перед девчонками, Ник подложил в щель свою футболку.

– Жаль, что тебя в прошлый раз со мной не было,– мысленно Маринка уже изумлялась поведению Ника, но язык ее, как обычно, говорил что-то свое:– Там такой ужас был, в полу вдруг пропасть образовалась, я в нее чуть не свалилась… А что это? – Маринка, наконец, заставила свой язык задать нужный вопрос.

Ник быстро приложил палец к губам.

– Это мусорник! – невозмутимо заявил он.

– Что? – не поняла Маринка.– Это мусорник? – она показала глазами на заклинившуюся дверь.

– То отверстие в полу было мусорником,– Ник говорил одно, а жестами показывал совсем другое. Он показывал, что жучок за дверью все еще может подслушивать.– На земле мусор кладут в корзины, а здесь – в специально отведенные места, которые есть в любом помещении. Пол в этих местах два раза в сутки раздвигается, образуя ту самую пропасть, которой ты так испугалась. Весь мусор скидывается в механический отсек . На кораблях он выбрасывается прямо в космос, а на планете – перерабатывается.

– Фу-ух, а то я уж думала, что у меня галлюцинации на нервной почве… А перерабатывается во что? – на всякий случай поинтересовалась Маринка, и тут же забыла о своем вопросе, потому что на ее глазах вдруг произошло такое!!!

Молчавшая все это время Наташа вдруг отчаянно тряхнула головой, решительно подошла к Нику и… впилась ему в губы самым настоящим взрослым поцелуем!

– Ну вот,– Маринка сконфуженно отвернулась.– Я же говорила, у меня какие-то странные видения…

– Что это было? – Ник тяжело дышал и ошарашено смотрел на Наташу. От произошедшего он густо покраснел и был сейчас откровенно смешным.

– Снотворное.– зашептала Наташа, рассудив, что Вист, вероятно уже выключил подслушивающий жучок. Девочка просто сияла: – Оно подействует через пятнадцать минут, отключит твое сознание и интеллект… Ни один чугун тебя теперь не засечет. Ведь если мозг отключен, то никто не сможет установить его возраст. Верно? Ура!!! Получилось, получилось…

– Наташа,– Маринка решила зайти издалека,– только не обижайся… Мне сейчас такое показалось… Мне ведь показалось, правда? Ладно, ты краснеешь каждый раз, когда разговариваешь с Ником. Это я еще могу понять. Хотя, по-моему, краснеть от внимания мальчишки – позор… Но вот то, что я мне сейчас привиделось – это уже неподвластно никакому пониманию… Мне ведь померещилось? Ты ведь не целовалась с этим марсианином?

– Я?! – Наташа вспыхнула, и быстро-быстро возмущенно зашептала: – Целовалась? Как ты могла подумать! Я просто передала ему заготовленное Вистом для нас зелье. А как по-другому я могла бы это сделать? Только изо рта в рот! Что ты на меня так удивленно смотришь? Ты вон даже Толькиной крысе делала искусственное дыхание таким способом, когда думала, что та умирает… Помнишь?

– Но то же крыса, а это… Я в шоке! – вздохнула Маринка.

– А чем это я, интересно, хуже крысы?! – обиделся Ник.– И вообще, вы шепчетесь еще громче, чем говорите! Если жучок не выключился, нас всех сейчас схватят. Наташа, ты уверена, что Вист не обманул, и что это не отрава, а именно отключающее сознание зелье?

Наташа побледнела, закусила губу и пожала плечами.

– Вряд ли у него здесь нашелся бы цианистый калий,– попыталась пошутить она.

– Ладно, будем надеяться, что все в порядке,– решил Ник.– Ой, а как же вы меня бессознательного потащите?

– Ничего, прорвемся, мы и не такое таскали,– Маринка вспомнила, как они с Наташей когда-то убегали от мальчишек и умудрились вдвоем передвинуть школьный шкаф, забаррикадировав дверь. Правда, на то, чтоб отодвинуть шкаф обратно, у них сил уже не осталось, и Толику пришлось забираться в класс через окно, чтобы выпустить девчонок из кабинета.

– Ой,– Ник вдруг уставился на Маринку, как на врага,– а ведь ее мысли слышит Вист…

– Не волнуйся,– отмахнулась Наташа,– это улажено. Маринка молодец! Она закатила Висту истерику, и от этого ее телепатические возможности на время прервались.

– Молодец! – теперь Ник смотрел на Маринку с уважением.– Никогда не думал, что от девчоночьих истерик может быть такая польза…

– А вы правда подкупили Чугуна? – спросила гордая Маринка.

– Нет, я просто морочила Висту голову, чтобы он ожидал от нас других действий. Ну, и заодно, готовила тебя к тому, что скоро придется позвать Кешку. Я ведь не знала, что нам еще доведется открыто разговаривать. Думала, даже на шепот не решимся…

– Скорее, я уже засыпаю! – нервно дернулся Ник,– Что вы все время отходите от темы! Одно слово – девчонки! Глупые болтливые созда… – Ник уснул на полуслове.

– Нас ругает, а сам так главное и не сказал,– осуждающе склонилась над ним Маринка.– Как думаешь, от какой темы, по его мнению, мы отходим?

– Наверное, надо позвать Кешу… – догадалась Наташа.

– Я уже позвала, еще когда ты сказала про Пашку из соседнего подъезда…

– И где же Кеша тогда?

После этих слов прямо перед изумленными девочками вырос силуэт собаки колли.

«Я ведь не породистая собака.– было написано на боку Кешки. – В том смысле, что могу быть какой угодно собакой. Даже невидимой. На моей родной планете есть и такая порода… Марина отчего-то потеряла способность слышать меня, и я ее почти не слышу. Случайно я поймал ее отчаянный троекратный мысленный зов. Просто оттого, что сильно прислушивался… Ну, тогда стал невидимым и побежал к вам.».

– Видишь, как нам везет! – воскликнула Наташа.– Только не ясно, как нести Ника…

«Я ведь собака непородистая»,– вдруг написал Кешка.

– Что бы это значило? – переглянулись Наташа с Мариной.

«Могу быть какой угодно собакой»,– снова написал Кеша. И тут он как-то странно завертелся на месте и начал расти.

– О, а я думала, меня уже ничем нельзя удивить! – ахнула Маринка.

Кеша превратился в огромного ньюфаундленда. Девочки взвалили Ника на спину псу.

«Только идите рядом, и придерживайте его, если вам не трудно. Я поведу вас к космодрому. Правда, нюх у ньюфа развит не очень. Но, надеюсь, не заблудимся. Я примерно помню, куда идти…»

– А как же ты нашел нас? – удивилась Маринка.

«Своего хозяина я могу найти в любом месте! – гордо написал Кешка.– И потом, я же помнил источник предыдущей связи…»

Эта странная процессия долго плутала по каким-то дорожкам, пересаживаясь с одной на другую. Чугуны, едущие по своим чугунным делам, не замечали беглецов.

– Как хорошо быть глупой! – едва шевеля губами, веселилась Маринка.– Приедем на Землю, заброшу все уроки и…

– И останешься на второй год! – строго шептала Наташа.– А значит, не будешь со мной и Толиком в одном классе.

– Эх,– вздохнула Марина,– только ради вас и учусь…

Потом закапризничала:

– Учусь ради вас, учусь… А вы мне гадость в сапоги заливаете.

После этих слов беглецы вошли в огромный зал, напоминавший фантастические фильмы.

– Это корабли?

«Нет, памятники. Это памятники кораблям, погибшим много столетий назад. Сейчас корабли не слишком большие.– Кешка показал на свернутую улиткой жестяную трубу:– Туда!»

Без труда всем удалось войти в улитку следом за каким-то чугуном.

«Главное, не попасться на глаза никому из живых»,– предупредил Кешка.

С великими предосторожностями, стараясь даже не дышать, девчонки шли за Кешкой, придерживая норовящего упасть Ника. Чугун шел на полусогнутых ногах, чтобы не биться головой о потолок – похоже, конструкторы кораблей не слишком-то заботятся об удобстве персонала. По бокам коридора то и дело возникали какие-то двери. По всей видимости, они открывались автоматически, как только кто-то приближался к ним. Наташа резко схватила Маринку за руку и притянула поближе к Чугуну. Пусть всем кажется, что двери открываются из-за того, что мимо них проходит он. Чугун недолго работал прикрытием нашим беглецам. После очередного витка улитки, он резко отскочил в сторону и зашел в одну из дверей.

«Теперь нас точно засекут! – перепугалась Наташа.– Двери будут открываться, и обитатели корабля поймут, что тут есть посторонние».

«Все,– внезапно написал Кешка, разбивая опасения Наташи,– мы в самом последнем отсеке. По идее, он и есть катапультируемый модуль…»

Кешка скинул Ника на пол, и начал расти. Спустя минуту перед девчонками распахнулась пасть мини-кораблика, который был сейчас размером с Наташкин лифт. Затащив в этот «лифт» Ника, девочки зашли следом и уселись на корточки. Пасть Кешки захлопнулась. И тут…

Началась дикая тряска и вой сирен.

– Вист обнаружил, что мы сбежали? – обеспокоилась Наташа, которую так тряхнуло, что голова ее сейчас валялась на полу, а туловище сверху.

«Нет, это просто улитка распрямляется для взлета,– надписью на потолке ответил Кешка.– Эти корабли так взлетают. Как пружины. Расправляются, обретают от этого скорость, которой достаточно для запуска двигателей и взлета».

В следующую секунду визжащую Маринку тоже перевернуло вверх ногами и противная жидкость из ее сапога вылилась Наташе на лицо.

– Тьфу! – отплевывалась Наташа.– И не хотела, а отомстила! Ну, подруга, ну ты даешь!

Усиление тряски, а потом и какой-то страшный свист в ушах, дали понять девочкам, что Кешка включил катапульту, вылетел в открытый космос и начал вырастать до размеров обычного корабля.

– Спасены! – радостно закричала Наташа, когда Кешка зажег оба глаза и подмигиваниями поприветствовал пассажиров.

«Включаю подсознательную, сматываюсь! – радовался Кешка.– Нас не догонят!!!»

* * *

– Послушай,– беспокоилась Наташа,– а пять часов еще не прошло?

– Нет, не прошло! – в сотый раз повторила Маринка. За время этого полета она успела попить чай, вычистить одежду, причесаться, умыться, посмотреть телевизор, возникавший на кешкиной стене, как только в нем появлялась необходимость. Наташа же не сделала ровным счетом ничего. Прямая, как струнка, перепачканная, лохматая, она сидела над недвижимым телом Ника и остекленевшими глазами смотрела на него. Каждые пять минут она задавала свой дурацкий вопрос о пяти часах.

– По-моему, у тебя склероз,– констатировала Марина.– Ты же только что меня спрашивала!

– Только что? – Наташа отвлеклась от созерцания и рассеянно глянула на подругу.– Мне казалось прошла уже вечность…

– Наташа! – Маринка решила поговорить начистоту.– Ты ведешь себя подозрительно. Сначала целовалась с ним. Теперь вот глаз оторвать не можешь… Не забывай, он – инопланетянин. А значит, ничего хорошего от него ждать не приходится…

Наташа очень спокойно подняла глаза на подругу и улыбнулась:

– Знаешь, Толстый когда-то говорил Толику то же самое о тебе. Я случайно услышала. «Не забывай, – говорит,– Котикова – девчонка. К чему ее в свою компанию брать? Сестру – я еще понимаю, от сестры не отделаешься… А Дикую Кошку-то зачем? Девчонка – значит, ничего хорошего от нее ждать не приходится!» Знаешь, что ответил Толик? Он сказал, что прежде всего видит в тебе достоинства – вроде того, что ты хороший товарищ и боевая очень, а потом уже недостатки – ну, что девчонка, и что кричишь много. Так и я. Для меня Ник – друг, который, вдобавок, пообещал нам спасти Землю. А потом уже – мальчишка или инопланетянин…

– Почему ты мне раньше не говорила? – глаза Маринки вдруг наполнились слезами.

– Ну… – растерялась Наташа,– ты раньше не спрашивала, отчего я так забочусь о Нике… То есть я и не забочусь…

– Я не о том! – мгновенно вспылила Маринка, покраснев.– Ты, что ли, не понимаешь, о чем я спрашиваю?! Почему ты не рассказала раньше, что Толик так обо мне сказал?

– Я пыталась, но ты тогда на него дулась и говорила, что слышать о нем не желаешь…

– Дулась? – удивленно переспросила Маринка.– Ах, да… Они же с Толстым мне кирпич в рюкзак подложили вместо учебника… Шуточки у них! Но ты-то? Подруга называется… Ничего не рассказала. Да если б я знала, разве стала бы я Толику мстить? Разве приклеила бы суперклеем его пенал к парте? А теперь вот Толик навсегда будет думать, что я зловредная… И разубедить его в этом нет никакой возможности… Слушай,– вдруг зашептала Марина,– я вот подумала… Может, угоним Кешку? Потребуем, чтоб отвез нас домой. Такой ведь случай прекрасный. Ник перед тем, как кинуться тебя спасать, кое– чему меня научил. Если на Земле ты притворишься отражением, роботы тебя не тронут. Кешка высадит нас на Земле и умчится со своим Ником, куда подальше… А мы расскажем родителям обо всем, что узнали… Взрослые-то найдут способ спасти Землю. Тогда мы и с Толиком помиримся, и домой вернемся, и от дружбы с инопланетянином тебя убережем, и вообще…

– Не узнаю тебя! – ахнула Наташа. – Хочешь домой? Собираешься отдать все приключения взрослым? Может, у тебя температура? – Маринка пожала плечами, а Наташа продолжила: – К сожалению, твое предложение абсурдно. Давай смотреть правде в глаза. Взрослые не поверят нам. А даже если поверят, ничего не смогут поделать. Нам может помочь только кто-то, хорошо знающий все хитрости Виста и Тетти. И этот кто-то – он,– Наташа показала на Ника.– И я в него верю! Кстати, еще не прошло пять часов? – снова забеспокоилась она.– Не переживу, если окажется, что я влила в Ника отраву…

– Нет, не прошло,– не открывая глаз, ответил Ник, и девчонки вздрогнули.– Но я уже с вами. Видимо, зелье было рассчитано на слабый девчоночий организм.– Ник отбросил руки за голову, замахнулся и резко потянул их вперед, отчего вскочил на ноги, перенося за руками вес тела. Похоже, это была зарядка.– Корабль бы вы все равно не угнали,– делая странные, совсем не похожие на земную гимнастику, взмахи руками и ногами, сообщил Ник.– Я ведь Кешку уже перенастроил, он знает, что хозяин я, а не Котикова. Уговорить Кешку нарушить мое приказание? Невозможно! Разве что на ручное управление его перевести, отключив сознание корабля. Но на ручном управлении с вашими познаниями в пилотировании корабля мы бы и полпарсека живьем не пролетели. Так что разговоры ваши совсем безопасны, хотя и приятны, чего скрывать…

Маринка, отвернувшись, смущенно рассматривала сломанный ноготь. Наташа срочно вспомнила, что так и не умылась по прибытии на Кешку. Обеим было страшно неловко встречаться взглядом с Ником. Одной – оттого, что наговорила гадостей, другой – из-за слишком откровенных признаний.

– Наташа,– позвал Ник, и Наташе ничего не оставалось, как вернуться в аппаратную.– Я хочу тебе сказать… Просто, чтоб ты знала… Понимаешь, я всегда считался хулиганом и разгильдяем. Никто, кроме отца, никогда не верил в меня по-настоящему. Ты – первое существо, из ныне живущих, которое поверило… Поэтому, чего бы мне это ни стоило, я не предам. И если вы не станете мешать мне, я обязательно что-нибудь придумаю, чтобы спасти Землю…

В этот момент в Кешке все замигало и завыло сиренами.

– Я же просил, не мешать! – схватился за взъерошенную голову Ник.– Что вы уже натворили на корабле?

– Ничего,– отчаянно затрясла кудряшками Маринка, и выпятила глаза, для пущего подтверждения своей честности. Получилось не очень красиво, но весьма устрашающе.– Это не я!

– Ой, мамочки! – вскрикнул Ник, глянув на Котикову, и повернулся к Наташе. Та стояла, приложив ладонь к груди, как и Марина, мотая головой и выпучив глаза в знак своей невиновности.– И ты туда же? Ну и жесты… – тут на кешкиной стене появился экран монитора с надписью: «С вами желает говорить профессор Громолния». – Я пропал! – простонал Ник, глянув на девчонок. Еще не успев перестроиться, они продолжали жестами доказывать свою невиновность.– Так, главное, чтобы он вас не заметил… – пробубнил Ник. В углу экрана вдруг зажглась желтая лампочка.– Поздно, он уже настроил видимость. Кешка, помешай ему немного в настройке звука! Девчонки, стойте, где стоите, и продолжайте жестикулировать. Да нет, как раньше: выпучивайте глаза и тряситесь. Да, вот так… Скажу, что купил японских болванчиков на сувениры.

Девочки, конечно, собрались возмутиться, но тут… Страшный звенящий металлом голос пронесся по всему кораблю, а на экране появилось изображение невероятно худого мужчины с запавшими щеками, костлявыми руками и зеленой кожей. Глаза его светились холодным лазурным светом.

«Кощей Бессмертный вступил в партию зеленых»,– мысленно прокомментировала увиденное Маринка. Кешка мелко задергался, моля не насылать на него смешинки в столь ответственный момент.

– Ты даже корабль ровно удержать не умеешь! – напал Кощей на Ника.– Сколько раз объяснять, что траектория полета должна быть плавной…

Заботливый Кешка переводил диалог Кощея и Ника. Девочки стояли, изо всех сил выпучив глаза, и старались успеть прочитать написанное. От этого их глаза все время бегали туда-сюда по строчкам, что еще больше придавало землянкам сходство с куклами-сувенирами.

– Профессор Гром и Мол… тьфу, Громолния,– залепетал Ник, совсем как Маринка перед Горилловной.– Это ведь про механические корабли, а у меня – биологический…

– Что?! Спорить?! – громыхнул Кощей, а потом сощурился насмешливо.– Не волнуйся, учеНик, все и так прекрасно помнят, что ты летаешь на единственном во вселенной, неизвестно откуда появившемся в природе живом космическом корабле. Не обязательно так часто подчеркивать этот факт. И я, и учеРон, и учеКэт, прекрасно это помним…

Экран теперь показывал Кощея с большего расстояния, и было видно, что рядом с профессором стоят два ребенка. Толстый мальчик, похожий на большую болотную жабу из-за зеленого цвета лица и глупого выражения глаз, и обычная земная девочка с двумя тонюсенькими рыжими косичками. Оба, как и профессор, были одеты в широченные черные плащи, с просторными капюшонами.

– Нет, я не для того говорил про Кешку, чтобы хвастать… – начал было Ник.

Оправдываясь, он выглядел еще виноватее, и мальчик с девочкой на экране препротивно засмеялись… Ник продолжил:

– Просто мой корабль – живое существо! Он сам выбирает себе характер и траекторию полета…

– Может, и ему поставить незачет по пилотированию? Может, и его лишить на целый месяц права полета? – насмешливо интересовался Кощей.

– Если хотите проверить мои навыки пилотирования, я готов держать экзамен на механическом корабле хоть сейчас, – Ник зачем-то приложил обе руки к груди и поклонился.– я не заслужил незачета!

– А что ты заслужил, дерзкий мальчишка?! – громыхнул Кощей.– Задание провалил, на связь не выходил целые сутки… Набил корабль какими-то идиотскими сувенирами,– Кощей показал в сторону девчонок,– и шляешься по космосу, будто турист. Что я скажу пренту Тетти?

– Что я провалил миссию и шляюсь по космосу, словно турист,– обреченно развел руками Ник.

– У тебя есть, что сказать в свое оправдание? – строго поинтересовался Кощей.– Нет? Тогда я открываю классный журнал. Раз у тебя нет никаких уважительных причин, то я вынужден объявить приговор.

В руках Кощея тут же возникла большая черная тетрадь.

– УчеНик! За срыв задания и расхлябанность в пилотировании, за обрыв связи с базой в самый важный момент, волею, данной мне прентом Тетти, я приговариваю тебя… Я приговариваю тебя… Кощей занес приговороносную руку над черной тетрадью.

Ник весь сжался в комок. Как вдруг:

– Нет! – раздался измененный волнением девчоночий голос из-за спины Ника.– Не делайте этого! У него есть оправдания… Кешка, переведи…

– Котикова, я же просил не вмешиваться! – процедил сквозь зубы Ник, резко развернулся и оторопел… Огромными синими глазами на него невозмутимо взирала Наташа. Послушная Маринка продолжала изображать сувенир… – Ты?! – только и смог выдавить из себя Ник, вмиг забыв о том, что девчонка может быть разумным существом…

– Что?! – еще холоднее засверкал взгляд Кощея.– Так это не куклы? И та вторая тоже? Ладно, их тоже на Юпитер…

– Та вторая – кукла! – обиженно запротестовала Маринка и с удвоенной энергией затряслась болванчиком.

Судя по всему, ей никто не поверил.

– Ну, почему я должна за тебя отдуваться? – спросила обиженная Маринка у Наташи.– Это тебе Юпитер – как курорт. Каждый день твои любимые походы в школу… А я там свихнусь, наверное… Повешусь на твоих косах. Все пленницы так делали…

Никто даже не улыбнулся Маринкиной комедии.

– Ну что за люди! – фыркнула Маринка, приземлилась в кресло, и продолжила возиться со сломанным ногтем.

– Не бойся, Марина,– невыносимо серьезно начала Наташка.– Этот благородный господин не станет никого ссылать на Юпитер. Господин ведь справедлив. Сейчас я расскажу ему правду про учеНика, и все станет на свои места. Знаете, он отлично справлялся с заданием…

Не зря Наташа была сестрой Толика Полевого. Умение успокаивать учителей оказалось свойственно и ей тоже. С интонацией очень прилежной девочки и выражением покорности на лице Наташа начала свой рассказ. Из него выходило, будто Ник – настоящий герой. Николай почти справился с заданием, но, чтобы спасти двух несчастных беззащитных девочек, вынужден был приостановить действия… А на связь он не выходил, потому что был в плену. И не где-нибудь, а у самого Виста! И сумел бежать из плена, причем спас при этом все тех же несчастных беззащитных девочек, за что ему огромное спасибо…

«Ага, прям герой героем! – хохотала про себя Маринка.– Спасает, не открывая глаз! Во сне руководит побегом и героически обходит все ловушки Виста!»

Вслух Маринка, конечно, ничего подобного не говорила, а лишь ахала периодически, чтоб подчеркнуть остроту воспоминаний и собственную беззащитность.

Лицо Кощея уже давно приняло совсем другое выражение: глаза перестали сверкать, сделались немного добрыми и влажными. Кощей вытянул откуда-то из складок плаща большой носовой платок. Мальчик и девочка с экрана последовали его примеру. Троица синхронно промокнула глаза и зашмыгала носами.

– Ох, и жалко мне тебя, парень… – сказал Кощей после Наташиного отчета.– По всему выходит, ты – герой. А по закону – негодник. Ну что ты будешь делать? Классу будет не хватать твоих выходок. Знаешь, мы все будем хлопотать за тебя. Возможно, через год тебя уже вернут в школу… Ты же понимаешь, спасение двух землянок, к тому же мелких и нетрудоспособных, вряд ли можно считать достаточным аргументом для провала задания… – Тут до Кощея дошло: – Что?! – закричал он, и глаза его снова засверкали, но на этот раз уже теплым изумрудным светом.– Ты был в плену у Виста и бежал?! Правда, что ли? Мой мальчик, я горжусь тобой! Ты безумный, самый неблагонадежный, самый бесшабашный, но… молодец! Лети домой. Корабль – в космопорт, пленниц – на обследование, сам – ко мне на отчет. Сдается мне, на днях ты будешь иметь честь говорить с самим прентом Тетти!

Экран выключился. Ник бессильно упал в кресло.

– Ты даже сама не представляешь, что наделала! – сообщил он Наташе.

Та осторожно присела на край дивана.

– Я хотела, как лучше… – прошептала она.– Я опять хотела, как лучше, но все испортила? Но ведь тебя не сослали на Юпитер… Это хорошо?

– Ник, – требовательно поинтересовалась Маринка,– ведь ты же не будешь следовать указаниям этого Кощея? Ведь мы же убежим, да?

– Нет,– Ник тяжело вздохнул.– Громолния – мой классный руководитель. Я обязан следовать всем его указаниям. И буду следовать. Особенно, если учесть, что Кешка с самого начала переговоров окружен кораблями моих бравых одноклассничков. А с ними ни за что не договориться. Если б не я, у нас был бы самый примерный класс в галактике – это значит, что каждый из класса скорее погибнет, чем откажется выполнять распоряжения Громолнии. Видели Рона и Кэт? Все повторяют за Громолнием, потому и отличники. Остальные стремятся быть похожими на них.

– Выходит, отныне мы пленники Тетти, а ты – его уважаемый воин? – Наташа смотрела прямо перед собой, осмысливая положение… – Ну это же лучше, чем, если бы мы все втроем были пленниками на Юпитере, да? Раз один из нас на свободе, то он сможет помочь остальным бежать?

– Надеюсь,– не слишком уверенно пробормотал Ник.– Сделаю все возможное…

– Господи, то у Виста были, то на Марс летим! – в бабушкиной манере всплеснула руками Маринка, чтоб хоть как-то разрядить обстановку.– Шатаемся по космосу из плена в плен, как туристы!

 

Часть четвертая. Марсинаские рабыни

– Да спите же вы, наконец! – почти каждый вечер после часа спокойных и ласковых увещеваний Наташа была вынуждена нарушать все правила и переходить к строгим приказаниям.

«Ну надо же! В законах сказано, что раб не имеет права неуважительно относиться к коренным марсианам. Причем там совсем ничего не говорится о том, что марсиане должны уважать инопланетян. Особенно, если марсиане – дети, а инопланетянин – я, то есть их воспитатель и нянечка. Нет, конечно, я этих малолетних монстров очень даже уважаю, а значит – хочу действовать им во благо. Не виновата же я, что кроме как криком, в них это благо ничем не вбить!» – оправдывала себя Наташа, но тут же вспоминала своих школьных учителей, многие из которых умудрялись справляться с буйными учениками и без строгих мер. Вспоминала и старалась подражать им.

– Ребята, вы все устали, столько энергии потратили. Ну поспите же!

Бесполезно. До прихода старшей нянечки марсианские детишки и не думали засыпать. Переговаривались, просили пить, в общем, делали все что угодно, лишь бы не отпустить новенькую нянечку домой. Не помогали ни строгие приказы, ни ласковые увещевания, ни скрытые намеки. Так и в этот день.

– Сказку! Сказку! – принялись скандировать дети, как только Наташа решила уложить их в кроватки. «Ну вот! А я обещала Маринке пораньше вернуться с работы! – вздохнула нянечка, которая и сама еще не слишком далеко отошла от детского возраста.– Что за напасть!»

Вообще-то, ей было жалко детишек. Целых пять дней марсианята жили в приюте и всего на два дня разъезжались по домам, к папам и мамам. Причем родители даже в выходные обычно были ужасно заняты и почти не возились со своими чадами. Почувствовав в Наташе существо, готовое уделить им внимание, марсианята категорически отказывались отпускать ее от себя.

Особенно рыжий мальчик Гуф, который, как Наташе уже нашептали, жил в приюте всегда, потому что мама его погибла, а папы никогда не было.

– Чепуха! – кричал Гуф, когда слышал такие разговоры.– Конечно же у меня есть папа. Только мы с мамой не знали, кто он! Зато у меня была старшая сестричка!

Встревоженная Наташа обычно спешила в таких случаях перевести разговор на другую тему. Но сейчас, когда Гуф больше всех капризничал, она не выдержала:

– Была бы я твоей старшей сестрой, Гуф, отшлепала бы тебя хорошенько! – нахмурилась она.

– Будь! – обрадовался Гуф.– Не отшлепала бы, потому что не поймала бы! – Мальчик вдруг посерьезнел.– Была бы ты моей старшей сестрой,– мечтательно проговорил он,– ты бы вела себя осторожно и спасла маму…

– Что я слышу! – в комнату ввалилась Красная Жаба – старшая нянечка-воспитатель этой группы.– Землянка! Ты провоцируешь Гуфа на воспоминания о матери?! Ты разве не знаешь, что мать этого несчастного младенца погибла при ужасных, суперстрашных, потрясающе кошмарных обстоятельствах?! Нельзя напоминать Гуфу о том, как его мать разорвало на кусочки, и как обрывки ее эластичного комбинезона долго еще болтались на обшивке корабля, а Гуф смотрел на них из иллюминатора и плакал…

Выслушав речь Жабы, Гуф весь затрясся и, громко заревев, бросился к Наташе.

– Зачем вы это делаете? – в упор глянула на начальницу Наташа.– Зачем напоминаете ему подробности? – она гладила Гуфа по голове и пыталась оттащить его к кроватке.

– Я?! – Жаба важно раздулась и принялась возмущенно раскачиваться.– Это ты напомнила! Так и напишу в своем рапорте. Давно предлагала отправить тебя на комиссию автотестов. Ты не умеешь работать с детьми! Я вообще сомневаюсь, что ты трудоспособная…

Жаба, ворча, принялась закрывать застежки-молнии на кроватках. Дети здесь, словно в коконах, спали в наглухо застегнутых кроватях. При старшей няне марсианята не капризничали – она была старая и неинтересная, поэтому детишки предпочитали с ней не общаться.

«Отчего она меня так не любит? – удивлялась Наташа.– «Наверное, Маринка права. Жаба просто завидует и злится, что марсианята любят меня больше. А по мне – так лучше б не любили. Мороки меньше…Ох, когда же я отсюда вырвусь?!»

– Что же ты не идешь домой? – сердито поинтересовалась Жаба.– Хочешь еще кому-нибудь из наших очаровательных детишек психику испортить?

Наташа опомнилась и принялась собираться. И тут… И тут поняла, что ее корзинка с вещами исчезла. Ни секунды не раздумывая, Наташа подлетела к кроватке Гуфа и расстегнула ее.

– Ты?! – грозно спросила она.

– Я,– невинно улыбаясь, ответил Гуф и захлопал длиннющими ресницами.– Я не хотел, чтобы ты уходила. Не злись… Корзинка в моем шкафчике…

Услышав это, Жаба двумя лапами вцепилась в связку магнитов, отпирающих детские шкафчики.

– Мне нужен магнит от его ящика! – попросила Наташа.– Там моя корзина…

– Сама виновата! – заворчала Жаба.– Не отдам тебе магнит! Знаешь поговорку – за дурной головой и ногам покоя нет.

– Да при чем тут ваша голова? – вспылила Наташа.– Мне домой надо!

После этих слов она подошла к обалдевшей Жабе и вырвала из ее рук связку.

«Караул! – пронеслось в Наташиной голове.– Кажется, я становлюсь бунтовщицей… Кому в классе скажу – не поверят».

– Ах, так! – заквакала Жаба.– Ну, держись! Немедленно отправляюсь писать рапорт. Ты травмируешь мозги воспитанников и воспитателей.

«Было бы что травмировать!» – мысленно вздохнула Наташа, а вслух заставила себя извиниться.

– Ладно,– смягчилась Жаба.– Я тебя прощаю. Будем друзьями.– После чего самым что ни на есть дружеским тоном, попросила: – Посиди, пожалуйста, с детьми, пока я напишу на тебя рапорт.

– Странные у вас представления о дружбе,– прошептала Наташа, без сил падая на низенький, детский стульчик.

– Ты – герой! – оживился Гуф, как только Жаба вышла.– Ты ее напугала! Ты – герой! – тут Гуф вспомнил, что и сам он тоже ничего, принялся хулиганить и с криком «Сказку! Сказку!» бросился расстегивать молнии на соседних кроватках.

– Ах, сказку тебе! – мстительно сощурилась Наташа.– Ну ладно… Слушай. Жила была девочка. Никого не трогала, со всеми ладила. В школе была отличницей, всему классу, как староста, помогала. А потом, всего из-за одной глупой ошибки, ее затянуло в большие неприятности… Сначала в один плен, потом в другой. В том, другом, ее отправили работать в приют к маленьким детям. Целый день девочка бегала вокруг них: кормила, помогала одеться, следила, чтобы не поубивались… А старшая нянечка ходила за ней по пятам и все время командовала!

– Ух ты! – прошептал Гуф.

Затаив дыхание, ребятишки не сводили глаз с рассказчицы:

– Вот это жизнь!

– А ребятишки эти были совсем бесчувственные! – продолжала Наташа.– Не отпускали девочку домой, прятали ее корзину… Но вот однажды терпение девочки лопнуло. В тот день дети как закричат ей: «Сказку! Сказку!», а она… Она развернулась, да как гаркнет: «Отстаньте от меня, а то…» – тут Наташа попыталась придумать какую-нибудь угрозу пострашнее и, вспомнив любимый фильм «Джентльмены удачи», смешно подражая артисту Леонову, зарычала: – Пасть порву, моргалы выколю!

Детишки радостно заверещали. Гуф счастливо улыбаясь, потребовал продолжения.

– Ну? – нетерпеливо спросил он.

– Ну и порвала… И выколола… – невозмутимо ответила Наташа.

Марсианята, воодушивившись реакцией Гуфа, дружно засмеялись и принялись, повизгивая, кататься по полу.

– Класс! Здоровская сказка!!! Ты – герой! – верещали они. А Гуф горящими глазами смотрел на Наташу и требовал новых рассказов.

«До чего же сложно работать с глупцами! – сердилась Наташа.– Мало того, что безобразничают, так еще и никаких намеков не понимают!»

К счастью, вернулась Жаба. Чрезвычайно довольная написанной жалобой и улыбающаяся. С растянутым в улыбке ртом Жаба становилась похожа на Масяню из земного мультфильма и казалась Наташе симпатичной.

– Можешь идти. Я тебя отпускаю,– проквакала старшая нянечка, и Наташа заторопилась домой.

По дороге она, как всегда, прокручивала в голове события дня и обдумывала их. «Вообще-то это очень плохо, что я понравилась этим детям – не отстанут никогда. Но с другой стороны – хорошо. Вон сколько новой информации узнала… Интересно, почему ребята со мной так откровенничают?» – думала Наташа.

Между тем, ничего удивительного в откровенности марсианят не было. Они попросту очень привязались к новой нянечке и доверяли ей. Еще бы! Кто еще обучил бы их играть в «Чепуху»? Кто еще рассказал бы столько увлекательных историй о странных поселениях на Земле? Рассказы о городах под открытым небом вызывали у подземных жителей живейший интерес. Взамен дети с энтузиазмом делились с Наташей историями из собственной жизни. Правда, понять что-то из их речей было довольно сложно, и наушник автопереводчика частенько повторял странную фразу: «Непереводимая игра слов». Но Наташа, как настоящая староста, занималась когда-то математикой с неуспевающими одноклассниками и глупенькими подружками Ксени Марченко, поэтому умела найти логику в любом, даже самом бессвязном мямлении.

Сегодня, например, Наташа выяснила для себя окончательно вопрос рас и возрастов на Марсе:

– У нас живет много-премного разных рас,– гордо рассказала днем Гага – зеленокожая девочка с большими черными глазами.– Нормальная и все остальные…

– Нормальная – это как мы с тобой,– тут же вмешался в разговор белокожий Гуф.– А остальные – зеленые, как она.

Гага с Гуфом тут же подрались. Разнимая катающихся клубком представителей разных рас, Наташа читала нотации о всеобщей дружбе, а сама анализировала услышанное.

– То есть у вас бывают зеленокожие и белокожие жители? – спрашивала она, изо всех сил разводя руки, которыми держала драчунов за воротники.– Ох, ну когда вы успеваете меняться! – вскрикивала она, испуганно разжимая руки: в рубашках уже барахтались совершенно другие дети.

Отчего-то на всех марсианят надевали очень большую одежду. Ребята с легкостью выскальзывали из своих рубах и забираясь в чужие.

– Только две расы? – переспрашивала Наташа, отыскав глазами рыжего Гуфа. – Так?

– Нет, не так! – сидя на люстре, отвечал мальчик.

Люстры во всех детских помещениях торчали прямо из пола, а гасить свет нужно было, накидывая на них плотное покрывало. Электричество здесь совсем не экономили. Как Наташа уже поняла, оно вырабатывалось беготней ребятни, а уж этого добра (и ребятни, и ее беготни) здесь было навалом. От этого детям тут разрешалось практически все, а правило поведения существовало лишь одно: бесись, бегай, прыгай, как можно больше – вырабатывай больше энергии.

Гуф, ничуть не стесняясь, усердно ковырялся в носу и разговаривал с нянечкой:

– Нет, не так! Еще бывают серокожие. Но их очень мало, они живут в замке прента, и мы никогда их не видели.

– Всего три расы? – старалась разобраться Наташа.– А отчего же ты, Гага, говорила, что их много-премного. Разве три – это много…

– Конечно,– простодушно хихикала Гага, уже восседая на шее рыжего мальчика.

Дети тут были очень отходчивы и успевали мириться еще прежде, чем обычные нянечки замечали ссору.

– Ведь три – больше одного… Ну, я так думаю… Наверное, во много-много раз…

И тут выяснилось, что несчастные дети не знают даже азов математики. Они кое-как умели читать и писать – это все. Ну не странно ли для детей, которые хоть и выглядят на пять лет, но на самом деле живут в приюте уже по несколько десятилетий?! Расспрашивая и пытаясь рассортировать полученную юинформацию, Наташа поняла, что марсиане развиваются весьма странным образом. Рождаются обычными младенцами, потом проходят специальную комиссию, которая разрешает им принять облик, соответствующий пятилетнему земному ребенку. Выходило, будто марсиане не растут, а мгновенно переносятся в новое состояние тела.

Не успев довспоминать весь день до конца, Наташа подошла к дому. В норе, называемой домом, Наташка, как обычно, первым делом выпивала из глиняной миски безвкусную, но питательную жидкость, которой кормили работников. Жидкость эту разносили по домам специальные учетчики, всегда следящие за тем, чтобы порция не оказалась слишком большой. Поев, Наташа всегда чувствовала, что сильно устала за целый день беготни и залазила на свою полку. Там она куталась в колючий плед и принималась рассказывать Маринке обо всем узнанном за день. Так было и в этот день.

Объяснив про расы, Наташа переключилась на загадочный способ взросления марсиан.

– Представляешь, они уйму лет могут провести в одном и том же детском теле! – говорила Наташа.

– Отличная экономия на одежде! – восхитилась Маринка.

Заинтересовавшись, она тут же перелезла к Наташке на верхнюю полку, чтобы было лучше слышно и потребовала:

– Рассказывай поподробнее!

Наташа не сопротивлялась. Несмотря на усталость, ей всегда было приятно пообщаться с подругой.

– Итак, разместившихся в пятилетних тельцах детей отдают в руки нянечек. Непростая работа у нянечек и воспитательниц: с одной стороны, нельзя допустить казни ребенка (то есть нужно ежегодно понемногу накачивать его знаниями), а с другой – надо как можно дольше задержать воспитанника в детском состоянии.

– Ничего не понимаю! – охнула Маринка.– К чему такие противоречия? Это как я, когда ем борщ: с одной стороны, если оставить капусту в тарелке – не получишь добавки, а с другой – обожаю борщ, но терпеть не могу капусту… Точнее, раньше терпеть не могла. Сейчас я, как заяц, сожрала бы целый кочан. Даже если вареный…

Из-за ужасного питания (на Марсе кормили сытно, но не вкусно) Маринка в последнее время все новое постигала через сравнения с ощущениями собственного желудка.

– Не говори о еде, договорились же! – строго перебила Наташа, возвращаясь к рассказу.– Ты же помнишь, что, по законам Тетти, существо, не набравшее за один обычный год одного интеллектуального – должно быть казнено. Поэтому детей приходится понемногу обучать. Но не слишком быстро, потому что только в детском состоянии (до определенного интеллектуального возраста) марсиане своими прыганьями вырабатывают энергию, необходимую для жизни всей планеты.

– Это же как в мульте «Корпорация Монстров»! – воскликнула догадливая Маринка.

– Да,– согласилась Наташа,– народный марсианский сюжет. Я так скоро буду думать, что ничего родного на нашей планете нет.

Еще утром Наташа узнала, что после достижения самого высокого для детского состояния интеллектуального возраста маленький марсианин снова проходит комиссию. Там ему присуждают право стать тинейджером. То есть переселяют в новое тело, и он становится похож на 11–12-летнего землянина. В таком состоянии марсиане живут столетиями. Самых талантливых тинейджеров отдают на обучение во всемарсианскую школу воинов, остальных – отправляют на городские работы.

Чтобы получить тело взрослого человека, марсианину нужно стать очень-очень-очень старым в смысле интеллектуального возраста. При этом выбранный в тинейджерском состоянии путь не меняется. Если ты был воином – воином и будь. Нет – работай в городе.

– Все эти странности – преступление против природы! – гневно окончила свой рассказ Наташа.

– Но разве не природа так распорядилась? – удивилась Маринка.

– В том-то и дело, что нет!!! – объяснила Наташа.– Не природа, а ученые. Те самые, которые возятся с тобой уже неделю. Когда-то давно марсианские ученые сумели победить старость. Организмы марсиан уже несколько тысячелетий не стареют, но взамен всем жителям приходится жить по такому ненормальному графику развития тела! Именно из-за этого изобретения ученых марсиане стали бессмертными и столкнулись с проблемой перенаселения… Эти учены сломали нормальный ход событий… Смотри, как бы они и в тебе что-нибудь не повредили.

Маринка от таких разговоров, заметно побледнела и насупилась. Потом отчаянно зашептала:

– Пока не повредят. Они меня пока только исследуют. Если решат что-то менять – я сбегу… То есть, сбежать, конечно, невозможно, но я, я…

– Повесишься на моих косах! – съязвила Наташа, которая в последнее время отчего-то страшно полюбила мрачные шутки.

– Да! – воинственно подскочила Маринка.– Они еще плакать обо мне будут! – потом воинственность ее спала. В последнее время любой Маринкин энтузиазм улетучивался очень быстро.

Совладав с собой, девочка зашептала, с трогательной надеждой заглядывая подруге в глаза:

– Ведь уже скоро, да? Ведь Ник же не обманет? Ты точно знаешь?

– Точно!– твердо ответила Наташа и упрямо выставила подбородок вперед.

* * *

Прошла уже целая неделя, с тех пор, как девочки в последний раз видели Ника. Прилет на Марс и пленение вспоминались им сейчас будто сквозь дымку. Казалось, что все это было очень давно. Впрочем, при желании – а у Маринки оно сейчас было – девочка довольно точно могла воссоздать события, происшедшие с момента попадания в плен.

Едва приземлившись на центральном космодроме Марса, Ник вынужден был отправиться с Кощеем во дворец Тетти. На прощанье он успел пообещать, во что бы то ни стало поговорить с прентом о девочках:

– Я объясню, что вас нельзя держать в плену. Я добьюсь разрешения вернуть вас на Землю. Ну и, конечно, попытаюсь придумать что-нибудь, чтобы Земля не была уничтожена… Только не падайте духом! Я постараюсь не слишком долго…

Ник ушел и передал девчонок в руки опекуна, который тут же принялся просвещать их.

Каждому вновь прибывшему на Марс выделялся опекун. Инопланетянин из тех, кто давно уже живет на Марсе. Наташу с Мариной взял под опеку профессор Грязь – огромный интеллектуального комка слизкой серой грязи с планеты Авраама. На первый взгляд он казался милейшим и забавнейшим существом. Нарочно, чтоб не травмировать психику коренных жителей, он старался принимать очертания марсианина: облачался в длинный черный балахон и даже носил над дыхательными соплами очки, хотя на самом деле видел миниатюрными волосками, покрывающими все тело. Передвигался профессор, стоя на дощечке с колесиками. Отталкивался от пола двумя отростками грязи и развивал довольно большую скорость. Без дощечки, как узнали девочки позже, он, как все нормальные жители планеты Авраама, ползал бы, как земная улитка.

Именно профессор вручил девочкам автопереводчики – приборы для понимания марсинаской речи. Вручил и даже помог настроить их, хотя о таком языке, как русский, раньше и не догадывался. Профессор, оказывается, считал, что все земляне говорят на древнегреческом или латинском. К счастью, разработчики автопереводчика так не думали.

Как только Маринка воткнула себе в ухо микрофон автопереводчика, тут же стала понимать марсианскую речь. С небольшим опозданием наушник на вполне сносном русском языке произносил сказанную любым инопланетяниным фразу. Маринкины же слова переводчик выдавал собеседникам уже на марсианском. Издавал слова автопереводчик через рупор, крепящийся, как шахтерский фонарь, ко лбу пользователя.

– Этот тип так похож на свое имя! – прокричал Маринкин переводчик.– Натуральный Грязь! Ой, я же это подумала, а не сказала…

Бедной Маринке пришлось тут же снять этот прибор – он транслировал мысли хозяйки на всю округу.

– Что?! Громкомыслящая?! – Грязь страшно оживился и принялся смешно семенить перед Маринкой. Наташа с трудом успевала переводить подруге его слова: – Это же здорово! Почти наверняка могу заверить, что тебя освободят от всех видов работ. Я, знаете ли, по совместительству являюсь сотрудником института исследований. Уж позабочусь, чтобы тебя туда направили. Будешь ходить к нам и работать моделью.

– Моделью?! – обрадовалась Маринка, которая в тайне хотела посвятить себя этой профессии.

– Да, да,– выслушав Наташин перевод, обрадовано затараторил Грязь,– будешь служить в нашем исследовательском институте моделью для опытов… Сначала, конечно, понадобится время на прохождение тестов…

Маринка мгновенно ощетинилась, и Наташе стоило больших усилий заставить ее успокоиться.

– Пойми, пока ученые сподобятся заняться опытами, Ник уже вытащит нас из их лап. Пока тебе грозят только тесты – ну так пройди их. Это же не страшно! – зашептала на ухо подруге Наташа.

– А что будет с Наташей? – спросила Маринка у профессора.

– Тесты покажут,– радушно ответил Грязь,– может, казним. А если трудопригодна, то будет работать…

И тут выяснилось, что на Марсе никто не относится к девочкам, как к детям, и никакого снисхождения к гостьям никто проявлять не собирается.

– Всю жизнь мечтала почувствовать себя взрослой и самостоятельной,– всхлипнула Маринка,– но никогда не знала, что это окажется так ужасно. Работать? Тебя? Но ведь тебе еще положено учиться в школе. Ох, они ведь уморят тебя до смерти…

Маринка почти плакала. Наташу же занимало другое.

– Как странно устроен мир,– говорила она, совсем не обращая внимания, что автопереводчик транслирует ее сообщение профессору,– на Земле я считалась очень умной, всем нужной. Не зря ж я отличница. А тебя, Маринка, учителя считали никчемной разгильдяйкой. А в галактике все наоборот. Уже на второй планете с тобой носятся, как с писаной торбой, а меня грозятся утилизировать за ненадобностью. До чего все относительно, а?

– Ого! – профессор издал челюстью клацающий звук.

Девочки очень удивились, догадавшись, что где-то внутри, там, откуда раздался звук, у Грязя имеются зубы.

– Мадам говорит такие вещи! Мадам явно не глупа…

Наташа с ужасом осознала, что чувствует гордость. Маринка осадила ее:

– Еще бы! Нашли, что провозглашать. Это и так понятно. С таким же успехом можно с видом открывателя сообщить, что снег белый.

Именно в этот момент с «неба» марсианского города посыпался красный снег. Наташа тяжело вздохнула, Марина ойкнула.

– О, включили оросительную систему! – Грязь накинул на своих подопечных широкие плащи, а сам прикрылся капюшоном.– Не бойтесь, это не надолго. Так вот, что я хотел сказать. Вижу, Мадам совсем не глупа. Надеюсь, она успешно пройдет тесты и окажется трудоспособной… А если нет? – вдруг с ужасом воскликнул он.– Нет, я не могу полагаться на точность приборов в таком деле. Знаете, я запишу вас в рабы собственным решением. Но, берегитесь… если за один год вы не достигнете необходимого для трудоспособности интеллекта, я уже ничем не смогу помочь вам. После года пребывания на Марсе все рабы обязаны отдаться на суд приборов…

– Рабы? – синхронно охнули Марина с Наташей, но тут же замолчали, потому что поняли – другой дороги для них сейчас нет.

* * *

Маринке вспоминались первые проведенные на Марсе дни. Вы, наверное, удивляетесь, зачем Котикова вдруг начала копаться в памяти? Да потому, что совсем недавно она выпросила у Грязя чудо-диктофон! Ох, и обрадовалась она, когда Грязь подарил ей эту шутку. Простила профессору сразу все назидания… С виду чудо-диктофон походил на обычный плеер с микрофоном. Но, когда ты надиктовываешь ему информацию, то понимаешь в чем главный секрет: специальными сигналами диктофон передает текст небольшому принтеру, который при желании распечатает все надиктованное на бумагу. Ни писать, ни набирать текст на клавиатуре не нужно: говоришь себе, а техника сама превращает слова сказанные, в слова написанные. Основное чудо заключалось в том, что диктофон мог связываться со своим принтером с любого расстояния. Можно смело диктовать текст в одном конце галактики, а распечатывать его на бумагу – в другом. Нужно только оставить в том дальнем углу принтер и попросить друзей нажать кнопку печати. Правда, здорово? Маринка очень увлеклась работой с диктофоном и собиралась как-нибудь спрятать принтер в Кешке, чтобы ее воспоминания могли прочитать друзья. Со временем Маринка собиралась написать повесть о своих приключениях. Пока же она скрупулезно вспоминала все, что происходило с ней и Наташей за последнее время. Это было необходимо для того, чтобы ни упустить в будущей повести ни одного факта.

Наташа уже давно спала, а Маринка все диктовала и диктовала события последней недели.

Жизнь в рабстве оказалась не такой уж ужасной. Рабами на Марсе называли обычных горожан-инопланетян. Свод правил для них практически ничем не отличался от законов для самих марсиан. Точно также основным требованием было, чтобы существо обязательно работало. Разве что марсиане могли учиться, а если уж решали работать – то выбирали себе работу по душе. Инопланетянам работу выбирали электротесты. Еще у коренных марсиан было больше выходных. Но все это казалось Маринке незначительным. Единственное, в чем чувствовалось серьезное превосходство коренных жителей над инопланетными, так это в манере общения. С инопланетянами марсиане старались не разговаривать, а если уж говорили, то делали это грубо и неприветливо. С первого же дня пребывания на Марсе Наташа с Мариной решили общаться с марсианами как можно меньше.

Кстати, настоящими рабами в земном понимании этого слова, на Марсе были лишь те, кого удалось обратить в отражения. Маринка прослышала в своем институте, что отражения жили в ужасных тесных бараках и почти круглосуточно трудились на каких-то тяжелых работах. Все это допускалось потому, что на этой стадии отражениизма существам были уже совершенно безразличны условия их жизни.

Ввиду того, что обе девочки пока еще не были отражениями, им даже выделили собственный дом: нору – вырытую прямо в коре Марса. Стены норы были обиты каким-то прочным материалом, поэтому жилище мало походило на «землянку».

– Точнее на «марсианку»! – весело поправила подругу Маринка, в первый раз оглядывая дом. Тогда Наташа с Мариной только первый день пребывали на Марсе, поэтому Маринкин оптимизм еще не угас.– Смотри, у нас есть спальня, холл, туалет и душ. И мне это нравится… Да и город, надо заметить, не такой уж отвратительный. Только коренные жители не слишком приятные, но это уж мелочи… – без умолку говорила Маринка, вспоминая только что состоявшуюся экскурсию по городу.

Как порядочный опекун, Грязь сразу же после встречи устроил девочкам небольшую экскурсию по городу. Прорытые в Марсе широкие городские тоннели причудливо петляли и чем-то походили на земные проспекты. На них тоже были пешеходные дорожки и трассы, над которыми с довольно большой скоростью шныряли, вися в метре над дорогой, аэромобили. По бокам «проспекта», словно стена из сросшихся плечом к плечу высоченных домов, громоздились жилища марсиан и учреждения – норы с узкими входами и, как узнали девочки потом, довольно просторными комнатами внутри. Высоко над головой висело псведонебо – покрытие верхней границы города, разрисованное звездами.

– Такой рисунок сделан в память о тех временах, когда все марсиане еще жили на поверхности,– пояснил Грязь.

Чем ближе к центру города приближались девочки, тем шире становились тоннели, и выше казалось небо. На самом деле центр просто располагался значительно глубже окраин. После очередного поворота проспекта девочкам открылась потрясающе красивая картина: огромный замок, искрящийся и переливающийся всевозможными цветами, окруженный широким рвом, заполненным водой.

– Как в нашем Средневековье, только значительно больше,– заметила Наташа.

– В Средневековье? – обеспокоился Грязь.– Вы, видимо, не слишком хорошо знаете историю, Мадам. На вашей планете еще не наступило Средневековье. Сейчас у вас только первая четверть развития планеты… Нам отсюда виднее. Мы ведь видим вашу планету во все времена одновременно…

– Значит, все, кто предсказывал конец света, ошибались? – обрадовалась Маринка.– Значит, Земле еще жить и жить…

– Именно поэтому марсиане и Вист собираются вмешаться, и все испортить! – мрачно отрезала Наташа.– С их вмешательством планета погибнет значительно раньше отпущенного природой срока.

– О чем вы говорите? – Грязь явно занервничал.– Кто посвятил вас в планы стратегов галактик?

– Господин Вист!– резко ответила Наташа, и Грязь вдруг стащил с себя автопереводчик, испуганно залепетал что-то на своем родном языке и убежал.

Играть в догонялки ни у Маринки, ни у Наташи сейчас не было ни малейшей охоты. Несколько минут они стояли молча, растерянно глядя вслед бросившему их провожатому.

– Вспомнила! – вдруг хлопнула себя по лбу Наташа.– Вист считается у них существом мистическим, и они боятся произносить его имя вслух. Ну вот, единственный проявивший к нам внимание взрослый, и тот смотался…

– Может, попробуем пройти в замок? Скажем, что интересуемся достопримечательностями,– быстро предложила Маринка.– Там наверняка встретим Ника… Тогда у него сразу появится повод представить нас пренту…

– Не выдумывай! – Наташа на всякий случай крепко схватила Марину за плащ.– Не вздумай никуда меня тащить… – угрожающе прошептала она.– Мы наделали уже достаточно глупостей. Не стоит проявлять никакой инициативы.

Маринка насупилась, оттолкнула подругу, а потом вдруг опомнилась.

– Ох, Наташа, ты права… – она обеими ладонями сжала Наташину руку, и извиняясь, затрясла ее.– Никакой инициативы, никакого баловства… Но… Мне очень хочется! Не могу объяснить почему, но у меня такое предчувствие, что мы просто должны попасть в замок. Ну, пойдем, ну пожалуйста!

– Будем терпеливо ждать, пока Ник сам нас позовет… – Наташа твердо стояла на своем, хотя в душе уже начала сомневаться. С некоторых пор она решила доверять предчувствиям подруги, ведь не зря все взрослые в галактике считали Марину девочкой с неординарными способностями…

Маринка никогда не отличалась терпением и совершенно не умела ждать. Вероятно, она убедила бы Наташу, и девочки все же побежали бы к откидному мосту, ведущему в замок (сейчас мост был опущен), но тут…

– Стуки-стуки, Мадам! – противным голосом завопил Наташкин автопереводчик.– Из какого вы класса?

Два мальчика, на вид – обычные учащиеся земных средних классов – подлетели к Маринке и схватили ее за руки. Маринка в панике рванулась, но поделать ничего не могла – она была обезоружена. Ведь, когда тебя держат за руки, ногтями особо не воспользуешься.

– Мы немедленно пойдем к вашему наставнику и все расскажем! Мы видели! – тараторили мальчишки, и корчили такие возмущенные физиономии, будто Маринка совершила какое-то ужасное преступление…– Вы дружески беседовали с рабыней!!! Вместо того, чтобы содрать с нее маску!

– Никакая я не рабыня! – внутренне Наташа возмущалась, но старалась не показывать этого. Опыт старосты подсказывал ей, как правильно обращаться с мальчишками: спокойные объяснения всегда лучше помогали делу, чем открытая агрессия.– А ябедничать – очень плохо. Любой наставник перестанет вас уважать, узнав, что вы – ябеды.

Мальчишки разинули рты и переглянулись.

– Если ты не рабыня, то почему пользуешься переводчиком? – вышел, наконец, из оцепенения тот, что повыше.– А если рабыня – то почему так вызывающе разговариваешь со мной! Со мной – коренным марсианином, учеником первого класса всемарсианского лицея воинов!

– Ах, первого класса… – прищурилась Наташа, и тут же перевела все услышанное Маринке: – Они приняли тебя за марсианку, потому что ты без переводчика. Кроме того, оказывается, у них считается зазорным дружески разговаривать с рабами. А все инопланетяне у них, выходит, рабы…

– Не все! – обиженно засопел тот хулиган, что пониже… – Только те, кто не гость. Но гости по городу не гуляют. Они все в замке.

– Я же тебе говорила, что нам надо в замок! – затараторила Маринка, которой надоело ничего не понимать, и она напялила свой переводчик.– Вы двое! – грозно глянула она на мальчишек: – Быстро отпустите меня!

И тут из мыслей Маринки на головы бедным марсианам посыпалась такие выражения, что они мигом разжали руки. Не зря Маринка дружила с Толиком Полевым и его компанией. Вот и их мальчишеский сленг пригодился.

– Ух ты! – восхищенно завопил тот мальчик, что пониже.– Рабы бунтовщики! Только в фантастических фильмах такое видал! Повтори еще раз эту брань, я ее запишу…

Между тем, другой мальчик пребывал отнюдь не в восторженном состоянии. Он выставил руки перед грудью и сжал их в кулаки.

– Это ты нам такое сказала?! – покраснев до корней волос, грозно засопел он.– Это ты нам такое сказала? – повторил он, ожидая, что Маринка испугается и извинится.

Девочка не произнесла ни звука.

– Нет, я не ослышался, это ты нам такое сказала?!! Нет, это ты, нам?! Ты нам?!

– Мало того, что дурак, так еще и заикается,– подмигнула Маринка Наташе.– Сейчас на стены прыгать начнет и лупить их для устрашения. Если даже Ника не учили, как с людьми драться, то уже первоклашек тем более…

Девочки рассмеялись.

– Это ты надо мной смеешься? Нет, это ты надо мной смеешься? Нет? – раскраснелся еще больше хулиган.

Наташе его крики страшно надоели. Кроме того, она опасалась, что мальчик сейчас лопнет от злости. А может, и кинется-таки на Маринку… Нужно было что-то решать. Спокойные увещевания пользы не приносили. И тут Наташу осенило!

– Вист-Вист-Вист-Вист,– скороговоркой проговорила она. Подействовало. Хулиганы сделались невероятно бледны, задрожали и побежали прочь, сверкая подошвами плетеных сапог, убегая. На плащах обоих красовалась странная надпись, которую переводчик тут же зачитал девочкам:

«Папа видит эти строки? Значит, я не на уроке. Но пускай его заботит – он-то что не на работе!»

– Ты прогнала их! – ликовала Маринка.– Я уж думала, драться придется, а тут ты! Ну, полный отпад!

– Все навыки моей предыдущей жизни тут не годятся… – вздохнула Наташа.– Чем кому-то что-то объяснять, проще – запугать до смерти. Выходит, Вист, и впрямь, волшебное слово…

– Ага,– хохотала Маринка,– что-то вроде нашего «пожалуйста». Если добавить это слово к какой-то просьбе, вероятность, что ее выполнят, существенно повышается… –Маринка стала серьезной: – Ну вот, так в замок и не сходили…

По проспекту к ним мчался, разгоняя конечностями свою дощечку, профессор Грязь, причитая на ходу глупое:

– Молостивые господа, оставьте этих рабынь в покое! Они новенькие и еще ни в чем не разобрались.

– Он это кому говорит? – удивилась Маринка.– Мы, вроде, не господа, да и на рабынь не нападали.

– Ох,– запыхтел Грязьев, приблизившись к девчонкам,– боюсь так быстро передвигаться, поэтому закрываю все глаза, когда развиваю высокую скорость. Куда вы дели учней?

Девочки не ответили.

– Простите, что покинул вас,– принялся оправдываться Грязь, расценив молчание собеседниц, как признак обиды,– рефлексы, знаете, ли. Как слышу это ужасное слово, так сразу теряю рассудок. Никогда, слышите, никогда не произносите больше при мне это имя!!! Иначе, сдам вас обеих приборам, пусть сами разбираются…

– Больше не будем,– поспешила наладить взаимопонимание Наташа.– Расскажите, кто были эти нахалы?

– Так нахалы и были,– нахмурился Грязь,– как вы точно подметили. Нахалы, в переводе с марсианского – прогульщики. Видели их отличительные надписи на плащах? С некоторых пор среди учней среднего возраста распространилось это движение. Дети достойных родителей, уважаемые марсиане и вдруг кинулись нахальничать. Вероятно от безделья. Наверное, их в школе мало загружают. Поговаривают, будто скоро введут закон о тройном увеличении нагрузок для учней. Чтоб некогда было безобразничать. Но пока такого закона нет, и число нахалов все растет. Любое хулиганство они почитают за доблесть. Просто так, шутки ради, прогуливают уроки, смеются над наставниками, вредят одноклассникам…

– А нам они показались как раз защитниками порядка,– решила разобраться Наташа.– Появились, да как закричат: стуки-стуки, вы с рабыней дружески общались… Приняли Марину за марсианку…

– Понимаете, все рабы на Марсе – инопланетяне,– разъяснил Грязь.– поэтому внешне очень отличаются от свободных жителей. Чтобы скрыть это отличие, многие одевают маску марсианина. К рабам с Земли здесь еще не привыкли, поэтому не знают, что некоторые рабы могут выглядеть так же, как марсиане. Но носить маску рабам запрещено. Переводчик, одетый на голову, конечно же, выдает таких рабов, и их ждет наказание. А уж марсианину, который дружески беседует с рабом, а тем более, с рабом в маске, грозит даже ссылка на Юпитер для перевоспитания. Таковы законы.

– Какой негодяй их придумал?!

– Тише, тише,– всполошился Грязь,– не говорите так. Эти законы придумал мудрейший из живущих – прент Тетти. А что ему еще оставалось делать? Только таким законом он мог воспрепятствовать смешению межпланетной крови. Подумайте сами, если марсиане станут дружить с рабами, то смогут и полюбить рабов, и жениться на ком-нибудь из них. Представляете, что тогда начнется? Кто тогда будет работать, спрашивается, если все рабы будут на особом положении? И куда девать детей от таких смешанных браков? В рабство, чтоб превращались в отражений, на нормальные работы или в школы воинов? Все, живущие на планете или работают – даже детишки, вырабатывающие энергию,– или обучаются в школе воинов, чтобы защищать свою планету и воевать за новые, или обучают воинов, или руководят работой рабов, или… В общем, никто не слоняется без дела, все занимают свои строго определенные места. Но какое место отвести существу, которое будет наполовину рабом, наполовину коренным жителем?

– У нас на Земле тоже все или учатся, или работают, но при этом никто никого не унижает! Рабство у нас давно отменено! Все работают, чтобы было что есть и… – в Наташе проснулся патриотизм.

– Это потому что вы – недоразвитая цивилизация. Познание умножает скорбь! – авторитетно заметил Грязь.– Если бы земляне сумели открыть закон бессмертия, поддерживать жизнь организма всего лишь питательной похлебкой и научились бы покорять другие планеты, вашим правителям тоже понадобилось бы изобретать жестокие законы, чтобы регулировать жизнь общества. Ведь всем тогда захотелось бы ничего не делать, бунтовать и никак не заботиться о благе государства.

– Понятно,– многозначительно изрекла Маринка, которая уже сняла свой переводчик и терпеливо выслушивала Наташины объяснения.– В принципе, Тетти можно понять… Я бы ни за что не взялась править на планете, где столько проблем…

Наташа удивленно посмотрела на подругу, но ничего не сказала.

– Так вот, нахалы попросту хотели запугать вас наказанием. Думали, вы сделаете все что угодно, лишь бы на вас не донесли. Даже отдадите им маску… Это их любимое занятие – что-нибудь отобрать. Они сбегают с уроков, шатаются по городу, ищут ребят, которые в чем-то провинились и запугивают их, чтобы отобрать что-нибудь ценное…

– Наши нахалы в таких случаях вымогают у малышей мелочь,– заметила Наташа.– Наши нахалы гуманнее. Ох, как я хочу домой…

– И думать забудьте! – почти закричал Грязь.– Ну что за противные рабыни попались мне под опеку! Нельзя хотеть домой… Тоска по дому снижает производительность труда. Если кто услышит ваши желания, вас могут казнить, как нетрудоспособных… Эх, все таки не зря придумали сначала обращать существа в отражений, а потом уже брать их в рабство. Ведь это же насколько экономичней!

Наташа вспомнила о родной планете и о том, что грозит ее жителям, поежилась и почувствовала, что сейчас расплачется…

– Спроси, почему этих нахалов никто не наказывает, если здесь такие строгие законы? – потребовала Маринка. Наташа шмыгнула носом, перенесла слезы на потом и послушно перевела.

– Так ведь они в масках! .– словно полным тупицам, ответил Грязь девочкам.– Да-да, это были не настоящие лица Неужели не понятно? Это были маски последних моделей. Таких, которые и краснеют, и бледнеют, и щурятся вместе с хозяином. Едва нахалов кто-то засечет, они спрячутся в любую нору, скинут плащи, снимут маски и превратятся в обычных учней. Вот если бы их поймать на горячем… Но раб не имеет права доносить на марсианина, его за это накажут, а настоящим марсианам нахалы показываются на глаза только тогда, когда уверены, что те не станут звать стражей. Какой здравомыслящий марсианин станет звать стражей, если только что добродушно беседовал с рабыней или если сам не на уроке, или… Ну мало ли что еще…

– Какие гадкие эти ваши нахалы! Наши – не такие противные,– Наташа снова шмыгнула носом.

– Спроси, можно ли нам посмотреть, замок! – Маринка снова не дала подруге показать свою слабость.

Наташе пришлось мигом собраться с силами.

– Что?! Что?! ЧТО?! – завопил Грязь, услышав вопрос.– Нет, я откажусь от опекунства над вами! С виду такие хорошие рабыни, а на самом-то деле… Никто, никто из инопланетян не может находиться в замке! Только почетные инопланетные гости по личному приглашению совета. И все. Даже слуги там только марсиане. И то – знатные, из прославившихся родов. Не все, далеко не все простые марсиане могут попасть в замок. А вы говорите – посмотреть. Что за самоуверенные девчонки!

– Что за противный мир! Сплошное «нельзя», «не смейте» и «ни в коем случае». Хуже, чем у Горилловны на уроке,– надулась Маринка, а Наташа, наконец, решила расплакаться.

– Нет! – запаниковал Грязь.– Вытри, вытри это! – он тут же принялся водить грязной полой своего плаща по Наташиному лицу. Грязевые отростки были довольно сильны, поэтому Наташа даже не сопротивлялась.– Это же понижает трудоспособность.

Вдруг откуда-то со стороны моста раздалось дребезжание колокольчиков.

– Ох, скорее спрячемся! – Грязь начал толкать девочек к ближайшей норе.– Это процессия чистокровных марсиан возвращается в замок. Лучше не показываться им на глаза…

Но было уже поздно. Вынырнув из-за соседнего поворота, процессия приближалась к Грязю и девочкам. Группка обычных мальчишек и девчонок с торжественными лицами шествовала за сероликим наставником. Все очень серьезные, все в черных плащах.

– Делайте, как я говорю! Делайте, как я говорю! – с этими словами Грязь молниеносно вытянул свое грязевое щупальце и пребольно стукнул им по ногам девочек. Колени Маринки подкосились от удара, а другое щупальце Грязя уперлось ей в затылок. И вот Маринка уже пала ниц перед процессией марсиан. Краем глаза она заметила, что другие грязевые отростки скрутили Наташу, и она сделала то же самое. Процессия марсиан чинно удалилась. Девчонки вскочили на ноги.

– А это?! А это не понижает трудоспособность? – спросила Наташа, чувствуя, что щеки ее горят.

– Нет, нет, не волнуйтесь,– как ни в чем не бывало, заверил Грязь.– Это просто уменьшает шанс ненужного внимания чистокровных марсиан к рабам. Учни – это элита нации, поэтому их особенно берегут от возможной дружбы с инопланетянами. Тем более, что все рабы стараются обратить на себя внимание учней – вдруг чем помогут. Обычно учни не ходят пешком по городу – летают в аэромобилях, из которых им видна только дорога. Но иногда, чаще в учебных целях, выходят на экскурсии по городу. Тогда все рабы должны или уйти, или пасть ниц. Видеть нас могут только сероликие. Они – угасающая древняя раса, которая уже не может заинтересоваться ничем в этом мире и никому не может захотеть помочь. Все они живут в замке, участвуют в стратегических советах, но делают это лишь от природной своей мудрости, а совсем не из интереса… Впрочем, что-то я слишком много разговариваю. Вы и так уже узнали достаточно для первого дня пребывания на планете. Вперед, заселяться! С завтрашнего дня приступите к работе. За вами, громкомыслящая, я зайду и отведу вас в наш исследовательский институт. А вы, мадам,– Грязь обратился к Наташе,– будете приглядывать за детишками в детской трудовой комнате. Станете младшей нянечкой. Я попрошу Красную Жабу – это ваша соседка, которая тоже работает в трудовой комнате – она зайдет за вами утром.

– А как я узнаю, что это она? – вяло спросила Наташа.

– Ну, знаете, а еще землянка,– пожал плечами Грязь.– Все больше беспокоюсь, не зря ли я решил своевольно признать вас трудоспособной… Жаб видали? Так вот представьте теперь большую, чуть ниже вас, жабу красного цвета. Вот она к вам и зайдет. Только будьте с ней осторожней. Она очень заносчива. На родной планете она была королевой красоты, поэтому иногда и здесь пытается требовать от окружающих восхищения и почета. Ей уже намекали несколько раз, что это снижает трудоспособность, она пыталась исправиться, но пока не слишком успешно… Говорят, однажды, она даже строила глазки одному нахалу… Хотела дурында, чтобы он ее своим влиянием в главные нянечки перевел – у главных и обеденный перерыв есть, и выходной день раз в три месяца имеется. Но нахал, ясное дело, пригрозил, что нажалуется, и отобрал у нее какое-то стеклянное ожерелье. Ох, снова я много разговариваю…

– Ни за что, ни за что не останусь жить на этой планете,– шептала Наташа, пока Грязь рассыпался в комплиментах относительно прекрасной трудоспособности отражений. Он рассказывал, как здорово, что многие рабы из не слишком интеллектуальных, после пары лет жизни на Марсе превращались в отражения. Радостно описывал, как они становились ко всему безразличны, и тогда электротест направлял их на рудники или другие тяжелые работы. А Наташа с Маринкой покрепче сжимали зубы и давали себе клятвы, что обязательно убегут с Марса и, конечно, спасут Землю, чтобы было куда бежать.

* * *

– Все балуешься с диктофоном? – спросила Наташа.– А мне вот не спится. Вспомнила, что забыла обсудить с тобой одну важную вещь, и не смогла спать, не поговорив. Послушай, я ведь заметила, что в моей миске сегодня было слишком много жидкости. Причем, я сначала съела, а потом заметила. Ты отдала мне свою еду? Зачем? Тебе же надо беречь собственные силы!

Маринка отложила диктофон в сторону.

– Да меня в институте хорошо кормят,– как можно безразличнее отмахнулась она.– Три раза в день эту гадость заставляют хлебать, чтобы были силы для каких-то там исследований. Я совсем не голодная…

– Обманываешь? – Наташа осуждающе покачала головой…

Как бы в подтверждение живот Котиковой отчаянно заурчал, и Маринке сделалось очень смешно.

– Меня предал собственный живот! – захрюкала она.– Нет, ну представляешь?! Он врет, я совсем не хочу есть…

На самом деле Маринка страшно хотела есть. Но ей было очень совестно, что Наташа каждый день ходит на тяжелую, изматывающую работу, а сама Маринка при этом прохлаждается в институте. Там она вообще ничего не делала – сидела, разгадывала кроссворды, проходила тесты, позволяла ученым в белых халатах приставлять к себе какие-то приборчики и проводить исследования. От работы Маринка совсем не уставала, поэтому каждый вечер считала своим долгом перелить немного похлебки в миску Наташи. Той ведь нужны были силы…

– Но я же вижу, что тебе плохо! – всполошилась Наташа.– У тебя уже давно очень бледное лицо…

– Ой, да я всегда бледная… Можно подумать, на Земле такого не бывало,– Маринка нашла в себе силы хитро улыбнуться.

– На Земле,– блаженно протянула Наташа и девочки тут же принялись наперебой вспоминать свою прошлую жизнь.

Если б не эти ежевечерние «А помнишь!», «А как я Толику тогда заехала, а?», «А Маша Ильинична так меня хвалила!», «А папа маме и говорит…», девочки совсем впали бы в уныние и, может, превратились бы в отражения.

– Стоп! – вдруг прервала «вспоминалки» Марина и спрыгнула вниз.– Там кто-то есть! – Маринка показала рукой на вход в холл.– Я слышала какое-то шуршание…

Еще одним неприятным условием жизни на Марсе было то, что рабам запрещали закрывать жилища. Дверей, не говоря уже о замках, у нор попросту не было. Считалось, что преступников на Марсе нет – ведь улицы постоянно патрулировались стражами,– а опекун, явившись с проверкой, всегда должен иметь доступ к жилищу и вещам подопечных.

Наташа бесшумно слезла с полки и подобралась к узенькому окошку, в которое можно было разглядеть происходящее в холле.

– Это он! – с озабоченным лицом Наташа отпрянула от окна.– Боже! У меня нет сейчас сил попадать в неприятности! А слова «Вист» он, наверное, уже не боится, иначе никогда не рискнул бы нас выслеживать.

– Кто он? – зашептала Маринка, нетерпеливо притопывая по другую сторону от входа в спальню.

– Да тот нахал,– одними губами прошептала Наташа.– Тот, высокий…

– Класс! – радостно сощурилась Маринка.– У меня-то есть силы! Давно мечтала размять на ком-нибудь ногти! Пусть только сунется!

– Ты что?! – возмутилась Наташа.– Мы же рабы, мы не можем открыто нападать на марсианина… Нас накажут! А у меня нет еще ни одной проверки автотестом. Вдруг я окажусь нетрудоспособной…

– Значит, будем нападать тайно! – еще пуще обрадовалась Маринка, и кинулась к большому чану для купания, стоящему возле кровати.

– Вы где? – шепотом позвал нахал в этот момент.– Где же вы?

Ничуть не смущаясь того, что находится в чужом доме, нахал шагнул в спальню и тут же оказался в полной темноте.

– Здорово! Вот мы молодцы! – Наташа с Маринкой сидели сверху чана, а накрытый им нахал бесновался внутри.

– Ой, нажми посильнее! – зашептала Маринка.– Он сейчас вырвется. Сильный, гад. Придави еще… Нам бы суметь закупорить крышку, и тогда можно будет кинуть чан в стражей. А потом скажем, что ведать не ведаем, как наш чан попал ему на голову. Ой, держи! Дави сильнее. Давай стол сверху поставим… Что?! Ой, мамочки… Наташа, отпускай, отпускай его…

– Это еще почему? – Наташа вошла в азарт и еще сильнее уперлась руками в потолок.

– Кешка! – закричала Марина.– Кешка только что заговорил в моей голове! Он идет сюда!

– Отлично! – пыхтела Наташа. Ступней она пыталась дотянуться до стола, чтобы подтащить его к чану и водрузить рядом с собой для пущей тяжести.– Кешка спешит нам на помощь. Наверное, он узнал, что нахал охотится на нас…

– Нет! – еще громче закричала Маринка.– Да нет же!

Она вдруг обхватила Наташу за талию, с силой потянула подругу на себя, и обе девочки свалились на кровать. Нахал мгновенно вылез из-под чана, дико озираясь, а потом вдруг улыбнулся.

– Слава пренту, я вас нашел! Да не ори ты так! – цыкнул он на громко пытающуюся что-то объяснить Наташе Маринку и стянул с себя маску нахала.

– Ник! – завизжала Наташа и ту же закрыла рот руками.– А я уже и надеяться перестала,– сказала она спустя мгновение, когда уже совладала с приступом дикой радости.– Здравствуй…

В этот момент в спальню девочек вбежала собака колли. Всю радость от появления старых друзей девчонки выплеснули на Кешку, потому что целовать и обнимать Ника было как-то неудобно.

– У Кешки было три варианта, где вас можно найти, я пошел проверять этот, а Кешка… – рассказывал Ник.– Тебя отчего-то трудно было вызвать на связь,– сообщил он Маринке, перебивая сам себя,– похоже, ученые как-то плохо влияют на твои способности. Будь с этим поаккуратней…

Через четверть часа вся компания уже восседала за столом в спальне и пировала. В спальне – на случай появления непрошеных гостей. А пировали потому, что Ник приволок девчонкам множество всяких вкусностей.

– А нам рассказывали, что все на Марсе питаются лишь этой отвратительной похлебкой,– с набитым ртом говорила Маринка, как обычно забыв обо всех правилах приличия.

– Ерунда! – помрачнел Ник.– Замок набит ресторанами и закусочными. Большинство жителей замка и не пробовали похлебку никогда. В город вести об этом специально не пропускают, чтоб не вызывать недовольство… Мне стыдно за …

– Брось! – отмахнулась Маринка.– Ты то чем виноват? Это все ваши дурацкие законы…

– Не будем об этом! – поспешила всех примирить Наташа.– Не стоит осуждать ничьи законы.

Наташа обернулась к Нику, и глаза ее засияли светом надежды.

– Ну? – спросила она, наконец.

– Пока мне удалось добиться лишь того, чтобы вас переселили в замок. Я объяснил, что вы не пленницы. Рассказал, что побег от Виста – ваша заслуга. Совет заинтересовался, и с завтрашнего дня вас переселят в замок. До вызова в Совет вы будете считаться гостьями планеты… Я не дождался завтрашнего дня, тайно влез в картотеку, отобрал у Крысы – это мой одноклассник – плащ и маску нахала, и решил навестить вас.

– Ты знаком с нахалом, но не рассказываешь о нем стражам? – удивилась Маринка.– Грязь рассказывал, что все нахалы ужасно плохие…

– Может быть,– безразлично пожал плечами Ник.– Какими бы они ни были – сдавать кого-то стражам – не слишком хорошо. У нас в школе ябедничество не процветает. А… – Ник засмеялся,– Понял, к чему вы клоните. Так и знал, что это были вы. Крис – он же Крыса – рассказывал мне о той встрече… Нет-нет, никто из них не стал бы звать стражей, им просто хотелось повыделываться. Не держите на них зла!

– Довыделывались! – засмеялась Маринка.– Так бежали, что пятки сверкали…

– Да? – Ник тоже улыбнулся,– А мне они рассказывали, будто это вы убежали. Я потому и засомневался, вы ли это были.

– Ник,– Наташа все это время оставалась серьезной,– я спрашивала немного о другом. То, что нас переводят в замок – это здорово, конечно… Но важнее другое. Что ты сделал для Земли за это время?

Несколько секунд Николай смотрел в глаза Наташе, потом не выдержал и отвел взгляд.

– Ничего,– проговорил он, глядя в пол.– Пока ничего. Но я обязательно что-то придумаю… Позже… – внезапно он засобирался.– Все, нам с Кешкой пора. А то станут еще искать. Это и так ужасно опасно – в городе, среди ночи… Кругом стражи… Завтра утром за вами должны прибыть послы из замка. Я буду в их числе. Увидимся…

– Ник! – Наташа прервала его спешные сборы.– Каковы шансы?

– Что? – сделал вид, что не расслышал, Ник. А потом вдруг вспылил: – Никаких! – почти прокричал он.– Никаких пока шансов! Вмешиваться в планы галактических стратегов – это тебе не задачки на контрольных щелкать. Извини,– Ник как-то сразу перестал быть похож на мальчика, выражение лица стало взрослым и озабоченным.– Только и думаю в последнее время, как бы спасти Землю. И знаешь, чем дольше думаю, тем яснее понимаю, что возможностей нет. Но я не сдаюсь! – оживился он.– Я продолжаю думать…

– Давай думать вместе! – требовательно проговорила Наташа, и Маринке вдруг показалось, что она попросту гипнотизирует собеседника.– Расскажи, что ты узнал.

– Вот еще! – вспыхнул Ник.– Стану предателем, разболтаю тебе все государственные тайны… Чего не сделаешь ради старых друзей, да? – видно было, что Ник очень нервничает.– Слушайте, мое время уже вышло. Я пойду… – он вышел, не хлопнув дверью только ввиду полного ее отсутствия.

– А ты не слишком круто, а? – робко спросила у подруги Маринка.– Представляешь, каково ему сейчас? Может, не стоит так давить. Пусть носится со своими тайнами, и без него разберемся…

– Уже наразбирались без него,– вздохнула Наташа.– Нет уж, наша глупость уже проявила себя – из-за нее мы и с Земли улетели, и в плен попали… Теперь пусть глупость Ника себя проявляет. А мы ее будем строго контролировать! – последнюю фразу Наташа произнесла учительским тоном, и Маринка не удержалась от смеха.

Кажется, все возвращалось на круги своя – Наташа снова поучала, а Маринка ее высмеивала.

 

Часть пятая. Почетные гостьи

Едва попав за ворота, Наташа почувствовала, как отличается существование горожан от жизни в замке. Вокруг все сияло, сверкало, блестело и поблескивало. Каждый камушек в стенах замковых башен казался отполированным до невозможности. Каждое стеклышко – будь оно частью причудливой статуи, обычным зеркалом аэромобиля или набалдашником на пуговице стража порядка – отражало сразу сто лучей ярчайших ламп, светящих тут отовсюду. Обитатели замка – оживленные, взволнованные – все, как один, радостно щебетали и улыбались. Правда, что-то странное крылось в их улыбках. Наташа никак не могла уловить, что именно. Приоткрыв окошко аэромобиля, она с открытым ртом наблюдала за окружающими. Роскошный двор, отделанный какими-то диковинными материалами, был заполнен пышно одетыми марсианами. Выше, на балконах, сохраняя бравую осанку и почти не шевелясь, стояли зеленокожие стражи в ярко-малиновой военной форме. Глаза их светились преданностью и восхищением, а лица из-за неподвижности казались восковыми.

Наконец, Наташин аэромобиль подплыл достаточно близко к марсианам, чтобы можно было различить слова окружающих. Оказывается, тут ждали торжества!

– Бал, бал! – шелестели нарядные дамы, оставляя аэромобили у штук, подозрительно напоминающих земные фонарные столбы. Припарковавшись, дамы бесстрашно спрыгивали на натянутый внизу батут.

Словно праздничные связки надувных шариков, возле каждого «столба» барахтались по пять-шесть разноцветных аэромобилей. Из них то и дело выпадала какая-нибудь красочно одетая, сверкающая устрашающей улыбкой марсианка.

«Похоже, челюсти здешних дам слишком велики для их голов. Вот откуда такая странность в улыбках», – догадалась Наташа. – «Любопытно, почему эта патология коснулась только женщин? У мужчин, кажется, все в порядке с размером зубов…Какая ужасная несправедливость!»

Впрочем, задуматься над всем этим всерьез Наташа не успела.

– Сегодня вечером в замке будет твориться нечто необычное! – с доброй улыбкой сообщил Наташе дипломат, восседающий рядом с водителем. Это был взрослый мужчина с бородой и широкополой шляпой. – Я обязан и счастлив рассказать вам об этом…

Наташа обрадовалась внезапно объявившемуся собеседнику. Вообще-то, она чувствовала себя одиноко. Ник, сидевший рядом, всю дорогу молчал и смотрел в окно, Маринка ехала в другом аэромобиле…

– Сегодня Прент дает бал! – продолжил дипломат.

– Настоящий бал? – ахнула Наташа.

– Да. И вы тоже приглашены. Только, увы, бал начинается очень скоро, поэтому времени на экскурсии по замку нет. Как говорится: с корабля – на бал… – собеседник перешел на таинственный шепот. – Вообще-то я обязан показать вам здешние достопримечательности. Обязан и был бы счастлив сделать это, если бы не такая нехватка времени! Уверяю, если вы пропустите начало бала, то потеряете намного больше. Давайте обойдемся без экскурсии и поспешим готовиться к вечеру! – не дождавшись немедленной реакции, дипломат пошел на компромисс. – Хотите достопримечательности? Ну, так позадавайте мне вопросы о том, что видите за окном. Я отвечу, и это и будет считаться экскурсией. И правила соблюдены, и на бал успеем. Идет? Ну же, спрашивайте!

Наташа так хотела угодить собеседнику, что как-то растерялась:

– Ой, ну что вы. Не волнуйтесь, мне ничего не интересно. – сказала она.

– Как?! – внезапно дипломат рассердился. – И очень зря! У нас в замке множество интересностей! Неужели ничто не показалось вам достойным внимания?!

Наташа совсем смутилась. Хотела, как лучше, а вышло… Никакой светский вопрос, как назло, не приходил в голову. Ну, не спрашивать же у дипломата, отчего у марсианок такие страшно странные улыбки?

– Страшно странные улыбки? – вдруг с обидой переспросил дипломат… из-за окна аэромобиля. Наташа обалдело отвернулась от окна и уставилась в салон машины. Дипломат, как ни в чем ни бывало, восседал на переднем сидении. Кто же тогда за окном? Оказалось, прямо на перилах балкона стоял брат-близнец Наташиного дипломата. Он галантно распахивал дверцу Маринкиного аэромобиля. Похоже, к каждому гостю приставлялся здесь персональный экскурсовод. Причем, одевались, говорили и вели себя все дипломаты почти одинаково…

– Что же в них такого страшно-странного? – не унимался Маринкин дипломат.

Наташин аэромобиль завис неподалеку, поэтому она слышала весь разговор.

«Похоже, чтобы иметь возможность общаться, бедной Марине пришлось снова включить свой рупор! – догадалась Наташа. – А он ведь озвучивает настоящие мысли … Как неловко вышло…Ох он сейчас и сказанет!!!»

– Ну… Ваши женщины, будто наши боксеры на ринге… с этими их вставными штуками для защиты зубов, – разоткровенничался Маринкин рупор. – Да еще с такими разноцветными и сверкающими! Понимаю, тут, плохо с экологией и у дам происходит мутация челюстей… Но тогда зачем они выставляют свои недостатки напоказ?

– Странные у вас представления о недостатках! – скривился Маринкин собеседник. Но тут же исправился, видимо вспомнив о своих обязанностях дипломата. С вежливой улыбкой, крайне приветливым тоном он начал излагать: – Издревле на Марсе было замечено: чем крупнее и ярче зубы, тем красивее их обладательница. Чтобы подчеркнуть и усилить свою красоту, современные леди искусственно увеличивают зубы, красят их, акцентируют стразами или даже драгоценными камнями. По последнему писку моды в зуб монтируются маленькие экранчики. Улыбнувшись, ты можешь заодно показать собеседнику забавный смайлик или лукавую рожицу на каждом своем зубе. Ну не здорово ли? Выглядит восхитительно! У нас даже самые отсталые в плане моды персоны все равно следят за собой и красят зубы. Ну не глаза же им красить, правда?! – фыркнул дипломат в довершение, чем окончательно вогнал землянок в сметение. Маринка поспешно отключила рупор от переводчика, опасаясь очередных дерзостей. Теперь она была вынуждена просить Наташу перевести:

– Наташ, скажи ему что-нибудь эдакое! Ну, мол, раз так – тогда понятно… Ну, чтобы он не обижался, что мой рупор всяких глупостей наговорил… – крикнула Маринка в приоткрытое стекло машины. – Скажи, мол я тоже частенько хожу с накрашенными зубами. Когда помада с губ на них отпечатывается…

– Моя подруга восхищена смелостью марсианок, – Наташа с трудом подобрала такую формулировку, чтобы и не обмануть, и не обидеть дипломата. – Мы бы никогда не решились выйти на люди с накрашенными зубами…

– О! Наши леди раньше тоже стеснялись и держали зубы в строгости, – обрадовался похвале дипломат. – Но сто лет назад, когда первая леди Марса – возлюбленная Прента – ввела новую моду, у нас произошла самая настоящая зубная революция. Возлюбленная Прента тогда в одночасье сломала все каноны. Она появилась на людях с укрупненными зубами усыпанными драгоценными каменьями. Все глянули и поняли – о, как это прекрасно! И с тех пор дамы смело увеличивают себе зубы или даже вставляют искусственные.

– Прошу прощения, – приставленный к Наташе дипломат нервно переминался с ноги на ногу на перилах балкона. Он уже успел выйти из аэромобиля и теперь распахивал дверцу перед Наташей. – Времени все меньше! – торопил он. – В своем номере вы найдете, во что переодеться к балу.

– А Марина, моя подруга? – обеспокоилась Наташа.

– Она – в своем. Каждому гостю у нас выделяются личные апартаменты.

– А Ник? – Наташа растерянно обернулась. Было не совсем понятно, нужно говорить другу «до свидания», или можно пригласить его с собой. – Мне уходить без тебя?

– Ну да, – спохватился Ник не слишком охотно,– Я покажу тебе твой номер…

Оказалось, что аэромобиль припарковался прямо напротив Наташиного нового жилища.

* * *

– Ничего себе! – донесся громкий Маринкин крик откуда-то из-за окна, едва Наташа успела осмотреться.– Да я такое только в кино видела! Вот это класс! Вот это апартаменты!

«Похоже, мы с Маринкой соседки»,– догадалась Наташа и повернула ручку жалюзи. Оказалось, одно из окон вело в вестибюль соседнего номера. Маринка кружилась посередине своего холла, не переставая восхищаться:

– Да уж! Вот это жизнь! Да я хоть сто каменюк готова таскать на зубах, если можно жить в такой роскоши! Да что там, даже вместо зубов!

– Спешу тебе сообщить, что в этом замке слышимость такая же, как в моей пятиэтажке. Сосед в ладоши хлопает, а у меня люстра шатается. Помнишь? – любезно сообщила Наташа.– Так что тс-с-с! – она приложила палец к губам, и Маринка испуганно замерла.

– Все, я пойду,– прервал образовавшуюся тишину хмурый Ник.– Праздничные комбинезоны найдете в шкафах, вход в большой зал вон там,– Ник приоткрыл дверь и показал на большую арку под балконом напротив.– В общем, разберетесь. Вас все равно отдадут кому-нибудь под присмотр…

Наташа вдруг испугалась:

– Ник, подожди! – заговорила она, хватая его за руку.– Не поверишь, но мне показалось. Мне вот прямо сейчас показалось, что ты уходишь насовсем…

– Кажется, у тебя развился дар предвиденья,– нервно сощурился Ник,– именно «насовсем». Через час мы с Кешкой отбываем выполнять очередного задания Тетти. Я очень просил, чтобы меня взяли в работу именно сейчас,– Ник смотрел куда-то мимо Наташи.

– Но ты же обещал! – Наташа почувствовала, как глаза наполняются слезами.

– Значит, обманул! – твердо сказал он.– Выходит, я обманщик. Можешь нажаловаться местным стражам. Они давно точат на меня зуб.

– Но, почему? Я была не права… Не хочешь рассказывать нам свои секреты – не надо. Решай все сам. Я верю в тебя и не буду требовать отчета. Ник, не бросай нас тут! Нам нужно домой…

– В том-то и дело! – горячо зашептал Ник, глядя исподлобья.– В том-то и дело! Я обещал вернуть вас на Землю, но теперь вижу, что это совершенно невозможно. И… и… и у меня нет сил быть с вами, зная, что я предатель. Пообещал, но не сделал… Оставайтесь! Здесь роскошная жизнь. Некоторые гости торчат тут столетиями. Все эти драгоценности, балы, фейерверки… Они помогут вам не скучать по родной планете. Забудьте. Забудьте и обо мне, и о Земле…

– Ник,– Наташа вся дрожала.– Послушай… Никакие драгоценности, никакие бриллианты и алмазы не заменят мне ни Земли, ни твоей дружбы. Не уходи!

Девочке стоило огромных усилий выдавить из себя последние слова. Столь откровенные признания были не в Наташином стиле, но она чувствовала, что лишь они могут сейчас спасти ситуацию.

– Ты – самый главный алмаз… – зажмурившись, выпалила Наташа и густо-густо покраснела.

Где-то в глубине души мелькнула мысль, что лучше уж было позволить Висту себя казнить, чем сейчас переживать такое… «Если он засмеется, я убегу! – сердце Наташи забилось в два раза чаще.– Убегу и прыгну с балкона… Насмерть».

А с Ником творилось нечто совсем странное. Он метался от Наташи к двери, приговаривая:

– Как ты сказала? Как ты сказала? – он причитал, массируя пальцами виски,– Главный алмаз?

Ник вдруг хлопнул себя ладонью по лбу, и… захохотал. Наташа насупилась и приготовилась бежать.

– Ведь это идея! – остановил ее Ник.– Ты даже не представляешь, что сказала… Главный алмаз! Вист меня побери, ведь это выход! Так,– глаза Ника светились сумасшедшинками, но он говорил уже довольно сдержанно и по-деловому,– сейчас мне надо отпросить себя и Кешку с задания. Скажу, что не окреп еще после плена… А потом поговорим. Главный алмаз… Это же гениально! Земная девочка Наташа, ты и сама не понимаешь, сколько премудрости таится в твоей голове…

– Надеюсь, ты не станешь проводить вскрытие, чтобы понять, сколько именно? – пошутила Наташа, к которой уже вернулось самообладание.

– Надеюсь, ты не собираешься умчаться сейчас, не рассказав нам, что придумал? – грозно спросила Маринка из своего номера, ничуть не заботясь о конспирации.

Ник жестами попросил Котикову сбавить громкость, подошел вплотную к Маринкиному окну и торжественным шепотом сообщил.

– Алмаз – это отличная зацепка! Мы будем шантажировать Тетти!

– Шантажировать?! – громко переспросила Маринка и тут же обеими ладонями залепила себе рот, чтобы не шуметь.

– Самое опасное для Тетти – это расстаться с Алмазом знаний.

– М-эм?! – промычала Маринка ничуть не менее громко.

Ник страдальчески закатил глаза к потолку, но все же продолжил.

– Вы уже знакомы с марсианскими законами? – говорил он. – Самые строгие из них распространяются на всех. Даже на обитателей замка. Если Тетти за один обычный год не прибавит ни одного интеллектуального, то его казнят. Чтобы избежать этого, Тетти хранит у себя Алмаз Знаний – камень, который путем телепатического общения может сообщать своему хозяину все новые открытия вселенной. Алмаз впитывает информационные волны галактики и передает свежие новости хозяину. Таким образом, Тетти взрослеет и взрослеет. А ведь так было не всегда! Прент Марса настолько стар, что уже сто лет назад оказался не в состоянии накапливать знания. Его мозг стал уже не способен учиться. И вот тогда одной из экспедиций Тетти посчастливилось найти Алмаз. Великолепная находка для Прента, не правда ли?

– М-м-м-м-м! М-м! – с выражением промычала Маринка.

– Действительно, очень полезная штука. Весьма пригодилась бы на уроках, – согласилась Наташа, каким-то чудом догадавшаяся, что имеет в виду подруга.

– С кем я связался! – в ужасе прошептал Ник. – Использовать Алмаз, для школы, все равно, что из лазерного всесжигателя стрелять по комару! Алмаз – залог того, что Тетти будет у нас в руках.

– Погоди,– Наташа уже перестроилась на серьезный лад.– А почему Тетти будет у нас в руках?

– Мы украдем Алмаз! – торжественно объявил Ник, загоревшись. – Украдем, и согласимся вернуть его, только если Тетти поставит свою подпись под договором о ненападении на Землю. Даже не так! Потребуем, чтобы Тетти и сам не нападал на вашу планету, и от Виста ее охранял. Ради Алмаза Тетти пойдет на все.

– Договор?! – Маринка даже руки опустила от возмущения и теперь еле сдерживалась, чтоб не закричать. – Да вы просто как малые наивные дети! Инопланетянам нельзя верить! Как только Тетти получит Алмаз обратно, он схватит нас и, ни о чем не думая, нападет на Землю!

– В этих словах есть доля правды… – Ник резко расстроился. – Вот вечно так, только что-нибудь для вас придумаешь, как вы сразу раскритикуете…

– Нет, что ты, мы не критикуем…– Наташа испугалась, что Ник снова решит улетать.– Просто исследуем слабые стороны твоего плана. И, знаешь, – Наташа тяжело вздохнула. – Должна признать… У этого плана все стороны – слабые.

– Если на подписании Договора будут присутствовать галактические журналисты и советники Марса, то Тетти потом будет некуда деться. Он уже не сможет обмануть. – не слишком уверенно стоял на своем Ник.– Так сказать, договор окончательный и обжалованию не подлежит… Только вот как бы у нас не отобрали Алмаз силой еще до всяких переговоров… Нужно будет как-то подстраховаться… Увы, в галактики очень мало мест, в которых можно было бы спрятать нечто от Тетти и не отдать при этом это нечто Висту… И еще совсем непонятно, как уговорить журналистов и советников выслушать нас… Тупик на тупике!

– Послушайте, – в Наташе, наконец, проснулся рационализм. – Давайте рассуждать, как при решении математических задач! Разбиваем нашу задачу на подзадачи. По-моему, их две. Так?

– Именно! – сходу включилась в рассуждения Маринка. Уж чего, чего, а задач Маринка с Наташей в своей жизни нарешались огромное количество, так что сейчас могли действовать вполне слажено. – Первая подзадача – как украсть Алмаз. Вторая – как вернуть его с пользой для нас. Остальное – ясно.

-– Увы, – грустно усмехнулся Ник. – Все не так просто. Подзадачи минимум три. И первая – как найти Алмаз. Чтобы нечто украсть и вернуть, нужно сначала знать, где его взять. Вот уже множество лет почти никто не знает, где Тетти хранит этот камень.

– Час от часу не легче! – хором вздохнули девчонки.

– А между тем, Тетти регулярно общается с Алмазом, летает с ним на разные планеты, ездит на всевозможные встречи… – продолжил Ник. – Я знаю это, потому что интересовался когда-то устройством Алмаза Знаний. Камень нельзя держать взаперти, и нельзя надолго оставлять его без контакта с хозяином. Алмаз обязательно должен много путешествовать, бывать на открытом пространстве… Иначе он зачахнет без информационных вол, витающих во вселенной. И еще камень должен регулярно прикасаться к хозяину, передавая ему самые важные последние новости вселенной. Алмаз попросту лопнет от избытка инфрмации, если не будет ею делиться. Тетти умудряется выполнять все условия по хранению Алмаза, то есть камень всегда где-то при нем. Но где, вот вопрос!

– Погоди, а как выглядит Алмаз? Это кто-нибудь знает?

– Конечно. Сто лет назад, когда камень только нашли, о нем кричали все журналисты галактики. Алмаз, как алмаз. Небольшой, блестящий камушек. Красивый такой…

– Может, надо устроить конкурс драгоценных камней? – загорелась Маринка. – Предложим серьезный приз… Тетти выставит свой алмаз, и тут-то мы его и сцапаем…– в конце своей речи Маринка и сама поняла, что придумала полную глупость.

– Во-первых, нет такого приза, который заинтересовал бы Прента. Во-вторых, отличить Алмаз Знаний от других камушков может только настроенное на алмаз существо. Тот, с кем камень в контакте, прикоснувшись к Алмазу, ощущает прилив информации… Остальные при всем желании не отличат Алмаз Знаний от обычной драгоценности, от подарочной блестяшки, которые модницам нашей планеты дарят гроздьями…

– Ничего себе у вас модницы! – чтобы разрядить обстановку, заметила Наташа…

– Погодите-погодите, – Маринка вдруг зажмурилась и схватилась за виски. – Что-то крутится в голове, никак не могу поймать. Какая-то важная мысль!

– Мысль? В твоей голове? – поддразнил Ник. – Лови, не упускай! Такая редкая гостья!

Маринка только отмахнулась, все еще мучительно соображая.

– Где-то это уже было… Модницы…Вот ключевое слово… Вспомнила! – Котикова распахнула ставшие вдруг совсем безумными глаза и в упор уставилась на Наташу. – Марченко! – важно произнесла Маринка, будто объявляла о каком-то важном открытии.

– Где? – не поняла Наташа.

– Да не «где?», а «когда?» и «что?» – пояснила Маринка. – Вспомни, как Марченко в начале четверти выдала свою мобилку!

– Браво! – вместо недоумения, текст Маринки вызвал у Наташи приступ восторга. – Маринка, ты молодец! – едва глянув на обалдевшего Ника, Наташа поспешила все ему объяснить. – Понимаешь, нам запрещено носить сотовые телефоны в школу. Что, собственно, и правильно… Ведь школа, это не то место, где можно отвлекать на СМС или там звонки…

Испугавшись, что Наташа, в своем любимом стиле, примется самозабвенно рассказывать о достоинствах школьной дисциплины, Маринка перехватила инициативу в свои руки.

– Сотовые носить нельзя. – по-деловому начала она, и тут же сбилась на кривляния: – Но Ксенька Марченко – она ведь вся такая модная! Даже в туалет с мобилкой ходит. Говорит, чтобы подсвечивать, если лампочка перегорела. Интересно, на что ей там надо смотреть? – Маринка выдержала театральную паузу, потом увидела, что никто не смеется, и спохватилась. – В общем, Марченко всегда носила с собой телефон. Учителям, конечно, его не показывала. Но тут случилось такое!!! Наша Горилловна вдруг решила стать стильной. Пришла в один прекрасный день вся расфуфыренная, с украшениями, с новой прической… И вот, прямо на уроке у нее зазвенел телефон. А мелодия – такая же, как у Ксеньки на звонке. Но это еще ничего. Горилловна достает телефон и говорит «Алло!». Мы все так и ахнули. Модель один в один такая же, как у Марченко. А ведь Ксенька кричала, что у нее супер-редкий телефон. «Последний писк моды! Предки из-за кордона специально везли… Таких в городе всего несколько штук!» – Маринка совсем увлеклась передразниванием, и Наташе пришлось снова включиться в рассказ:

– Увидав телефон Анны Горриловны, Ксения испугалась. И вовсе не того, что модели одинаковые. По лицу бедной Ксени было видно – она уверена, что в руках у Анны Гориловны ее, Ксенин, телефон. Знаешь, на Марченко было страшно смотреть! В глазах у нее так и светились отчаянные картинки: вот Анна Марковна спрашивает, чей это телефон, вот говорит, что не отдаст его, пока Ксеня не приведет родителей, вот родители запрещают Ксене носить телефон… причем не только в школу – везде. Напредставляв это Марченко вся побледнела, быстро-быстро заморгала, обиженно надула губы и… автоматически полезла в карман. Достала свой телефон, осмотрела и только тогда успокоилась. Это было, просто совпадение. У них с Горилловной оказались одинаковые модели. И из-за такой мелочи Марченко выдала себя! Конечно, Анна Гориловна сразу заметила у Ксеньки запрещенную вещь. Был такой скандал!

– Гхм! – многозначительно протянул Ник, с явно осуждающей интонацией. – Не хочу, отвлекать вас от воспоминаний… Все эти школьные истории, конечно, крайне интересны, но какое они имеют отношение к нашим баранам?

– Такое, что только бараны могут не понять, о чем я толкую!– огрызнулась Маринка.

– Ну, зачем ты так? – расстроилась Наташа. – Ник же не обязан понимать тебя с полумысли, он же не такой, как мы… Он же всего лишь мальчи…м-м-м, в смысле, он же совсем недавно тебя знает…– и Наташа принялась терпеливо объяснять марсианину, что предлагает Маринка.

* * *

– Девочки-девочки, поторапливайтесь! – Маринка вздрогнула, заслышав голос профессора, и высунулась в коридор. Грязь во фраке и с тростью стоял между Наташиным и Марининым номером, нетерпеливо тарабанил грязевыми отростками по стене и издавал свой, так надоевший землянкам за время рабской жизни, клич:– Девочки, девочки! Девочки, девочки! Опаздывать на бал ужасно неприлично.

– Что вы здесь делаете? – Наташа выглянула из своего номера и опередила Маринку с вопросом.– Вы же говорили, что инопланетян не пускают в замок?

– Я? Говорил? – очень удивился профессор.– А, ну да, говорил! Не пускают, это точно. Никого, кроме почетных гостей и их опекунов. Совет решил, что раз уж вы ко мне привыкли, раз уж мне удалось с вами сдружиться, значит, не стоит разлучать нас. Никакой, даже самый лучший дворцовый дипломат-экскурсовод, не заменит вам меня. Без моего опекунства и нужных советов вы можете впасть в беспокойство. Привыкать к новому опекуну – тяжелое испытание для вашего дикарского сознания.

– Сдружиться? Впасть в беспокойство? – Наташа была поражена.

За время пребывания в городе она выслушала от профессора столько замечаний и упреков, сколько не слышала от школьных учителей за все семь лет обучения. И вот теперь, когда появилась надежда вырваться на свободу, Грязь снова был с ними.– Кто подсказал совету эту… м… – Наташа чуть не сорвалась…

– Кто подсказал совету эту мудрую мысль? – окончила за нее фразу Маринка, которая общалась с Грязем больше, и потому знала – ему лучше не грубить. Он был, хоть и занудой, но, в сущности, добродушным стариком. Обижать его зря Маринке не хотелось.

«Это даже хорошо, что он с нами, – подумалось Маринке. – В конце концов, кроме него здесь нет существ, переводчик которых настроен на русский язык. Выходит, он единственный из здешних знакомых понимает меня и без рупора, и без Наташиных переводов…»

Но тут профессор начал свои воспитательные беседы, и вся приятность его улетучилась.

– Боже, как вы одеты?! – пришел в ужас Грязь.

– Ну, уж работоспособность нам теперь явно не нужна,– заметила Наташа, памятуя об основном замечании Грязя.

– Да,– всполошился он,– но нужен такт! Эти блестящие обтягивающие комбинезоны носятся только с кружевной накидкой! А волосы распускать могут только взрослые женщины произведшие на свет две, а то и три жизни… А зубы я предлагаю вам украсить какими-нибудь камнями…

– Да, да, – Котикова попыталась разрядить обстановку и продолжила, заговорнически подмигнув Наташе. – Ник как раз поехал купить нам эти назубные украшения.

– Ник? Кто такой Ник? Какой еще Ник? – закудахтал встревоженный Грязь, и обеспокоено повторял свои вопросы, пока обе подопечные не предстали перед ним. Нарядные, празднично причесанные, сияющие, девочки и сами немного обалдели от такого своего перевоплощения, что уж говорить о профессоре. – О! Э-э! У-у! – многозначительно изрек Грязь. – С такими подопечными не стыдно и на прентский бал… Юные Леди, прошу со мной!

Грязь чинно опустил грязевые отростки на шеи девочек и замахал невесть откуда взявшимся хвостом пролетающему мимо аэромобилю с надписью «Таксомобиль».

Увы, поглазеть в окна не удалось: таксист попался не из спокойных. Как выяснилось, он и сам хотел побывать на балу, а еще предстояло выполнить заказ, отчитаться начальству и переодеться. Едва водитель коснулся какого-то рычага, приводящего аэромобиль в движение, как пассажиров буквально вдавило в кресло.

На столбах перед главным входом в центарльную залу болталось столько аэромобилей, что таксист был вынужден высадить пассажиров за несколько балконных пролетов до места назначения.

– Прибыли! Спасибо – до свидания – выходите осторожно! – скороговоркой проговорил таксисит и его слова смазались в единое целое также, как несколько минут назад смазывались картинки за окном несущегося с бешеной скоростью аэромобиля.

Под прицелом множества восхищенных взглядов землянки чувствовали себя смущенными, и Грязь, видя это, монотонно бубнил, поучая:

– Спины выпрямили! Отвечаем на улыбки… Или нет, не отвечайте, у вас, по здешним меркам, неухоженные, не накрашенные зубы. Кстати, почему ваш этот Ник так и не явился с украшениями?

– Он не успел бы, он ведь ищет особые зубные камни…Ну, в смысле особенно красивые…– Маринка чуть не проговорилась, что Ник помчался к знакомым в музей истории Марса, чтобы позаимствовать на один вечер копию Алмаза Знаний. – Мы договорились встретиться уже на балу.

– Вы же говорили коренным марсианам, а тем более тем, что посещают замок, нельзя приветливо обращаться с инопланетянами? – перевела тему Наташа, искренне удивляясь приветливости окружающих.

– Эх, деточка,– тяжело вздохнул Грязь,– ты забыла, где находишься. Ты – в замке. Неужели до сих пор не поняла, что на посетителей замка многие законы не распространяются, и что живут здесь совсем не так, как в городе? – тут Грязь, понял, что сказал нечто, компрометирующее законы Тетти, и растерянно охнул. К счастью, никто посторонний не услышал его слова. Но до главного в хода в залу троица все равно шла в молчании.

Дверь распахнулась автоматически. На миг у землянок перехватило дыхание от роскошного убранства помещения.

– Какой шик! – восторженно прошептала Маринка, а потом вспомнила город и нахмурилась.– А в городе – серость и нищета…

– Т-с-с! – цыкнул Грязь, и подтолкнул девочек вперед.

– Гости с Земли и их опекун! – торжественно проговорили двери, едва девочки пересекли порог.

– Кажется, мы становимся популярными,– оценила Наташа,– нас тут каждая дверь знает…

– Эта дверь знает всех! – поспешил объяснить опекун.– Равно как и все двери в замке. Информация о каждом прибывшем моментально заносится в замковый компьютер. А этот браслет на руке помогает электронным жучкам, вмонтированным в двери, определить что вы – это вы. Иначе дверь попросту не открылась бы.

Девочки в недоумении посмотрели на свои запястья. Никаких браслетов на них не было.

– Провожатые одели вам их на руки, едва вы зашли за стены замка. Браслет невидим и не ощутим – это для того, чтобы вам не вздумалось его снимать… Это я надоумил Совет надеть вам именно такие браслеты. Знаю я вас… Можете ведь и нашалить! А теперь все ваши передвижения по замку будут фиксироваться.

– Большое спасибо, но…– натянуто улыбнулась Наташа, но Маринка дернула ее за руку, и не дала закончить фразу обвинительным предложением.

– Смотри! – зашептала Маринка.– Вон тот Толстяк, видишь? С ним еще черноволосый мальчик нашего возраста… – Маринка помнила, что показывать пальцем неприлично, поэтому изо всех сил замотала головой в сторону группы, на которую она показывала.

– Что вы делаете! – возмутился Грязь.– Мотать головой – ужасно бестактно. Неужели нельзя показать пальцем? Ох, ну сразу видно, что вы прибыли с дикой планеты… Срочно устрою вам лекцию о правилах здешнего этикета! Нужно разбираться в обычаях народа, к которому приехал. Кстати, история вашей планеты тоже знает примеры, когда традиции одних людей в корне отличались от обычаев других. К примеру, знали ли вы, что в Бразилии показывать друг другу кукиши – признак хорошего тона. Да, да, эта комбинация из трех пальцев, обозначает в Бразилии пожелание удачи!

– Откуда у вас такие познания о нашей планете? – изумилась Маринка.

– Из твоей головы, деточка, – радостно захихикал Грязь. – Не зря ведь я работал с тобой в институте! Природу громкомыслия я еще не постиг, но зато считал информацию из твоей генетической памяти. О! Все твои предки – умнейшие люди. Они столько всего знали! Зря ты не пользуешься той частью своей памяти, где хранятся их знания…

– Можно подумать, у меня есть выбор… – хмыкнула Маринка.

– Вы, земляне, вообще странные существа! Если перевести все несознательное из ваших голов в сознательное, можно сделать массу открытий! – щебетал Грязь, легонько подталкивая девочек к одному из небольших фуршетных столиков. Бутерброды с чем-то загадочным не внушали доверия, а вот пироженные с зеленым желе, сами просились в рот. Но оказалось – бал еще не начался, а кушанья здесь можно поглощать только в танце.

Изголодавшуюся Маринку это совсем не радовало. Оглядевшись, она заметила, что такие столики расставлены по всему периметру зала, и что гости, разбившись на кучки, стоят возле них, тихонько переговариваясь. И ведь действительно никто не ел!

– Вот он! – тихонько шепнула Наташа, все это время напряженно всматривающаяся в лица входящих. Появившийся в проеме главного входа Ник галантно поклонился, и подошел к компании своего Толстяка. Похоже, при Грязе Ник не хотел вручать девочкам украшение…

«Куда бы его сплавить?» – мучительно искала выход Маринка.

А Грязь, тем временем и не думал отходить от землянок. Напротив, он увлекся рассказами об успехах своих исследований настолько, что стал говорить неприлично громко.

– Например, я приблизился к разгадке тайны биокораблей! – самодовольно выпрямившись, протрубил профессор. А потом снова согнулся и таинственно зашептал: – Я нарочно так кричу о своей теории. Тот марсианин, что стоит позади нас с обворожительной блондинкой – большой авторитет для здешних ученых. Мне нужно, чтобы он заинтересовался моими исследованиями! Через него я смогу получить разрешение на дальнейшую научную работу тут, в замке… Тут такая лаборатория!!! Эх, чтобы такое еще сказать, чтобы привлечь внимание! – Грязь явно нервничал.

– Профессор! – вдруг подала голос перемигивающаяся все это время с Ником Наташа. –Если вы хотите поделиться своей теорией с этим ученым, вам не стоит так неестественно пытаться привлечь его внимание. Просто подойдите и расскажите ему все в глаза.

– Вы думаете, это будет вежливо? – усомнился Грязь. Девочки изо всех сил закивали. – О, но как я оставлю вас одних? Вдруг вы натворите что-нибудь… О! Знаете, – Грязь явно загорелся идеей подойти к ученому марсианину. – А ведь вон, кажется, ваш приятель Ник. Побудьте пока вместе с ним, хорошо? Я не надолго. Я только поговорю и вернусь.. Хорошо?

Еще немного и головы землянок отвалились бы от отчаянного кивания.

Несколько раз беспокойно оглядываясь, Грязь, наконец, рискнул отойти от подопечных.

Едва профессор удалился, как девчонок тут же окружила компания Ника.

– Это – Толстяк,– Ник чинно представлял своих друзей,– это – Крис.

– Та самая крыса! – не удержалась от восклицания Маринка.

– Котикова! Похоже, ты не столько громкомыслящая, сколько мыслящая вслух! – шикнул на нее Ник.

Но длинный Крис, похоже, ничуть не обиделся, потому что Наташа перевела ему восклицание Маринки по-своему:

– Крис, рада видеть вас вновь. Это ведь вы? – сказала Наташа, как бы переводя Маринкины слова.

– Да, это я,– улыбнувшись, пробурчал он и улыбнулся. Мимо проходила миниатюрная дама-марсианка, которая приняла улыбку Криса на свой счет. Дама улыбнулась в ответ, обнажив ровные зеленые зубы, на каждом из которых то хмурилась, то улыбалась светящаяся ярко красная рожица… Маринка с Наташей оторопели, насилу заставив себя не заглядывать в рот марсианке.

– Могу ли я просить, чтобы о нашей предыдущей встрече никто не узнал? – Крис, ничего не заметив, продолжал беседу. Сощурившись, он пристально посмотрел на Маринку.

– О, да… Конечно… – распереживалась Котикова, поняв, что обидела такого галантного мальчика.– Мы никому не скажем. Я не хотела называть вас крысой… Да, между прочим, крысы – мои любимые животные. Одной из них я даже делала искусственное дыхание…

Тут Маринка поняла, что опять говорит не то, и резко замолчала. К счастью, Наташа перевела присутствующим лишь первые слова подруги.

– Хорошо бы вообще изъять у нее способность разговаривать! – прошептал Ник Наташе.– Тогда была бы гарантия, что она не встретит кого-то из работавших на Земле, или из тех, чей переводчик настроен на русский, и не наговорит кучу глупостей.

Наташа недовольно дернула плечом и отстранилась. Ей совсем не хотелось выслушивать гадости о подруге.

– Крис, пожалуйста, развлеки Марину, пока мы с Наташей обсудим кое-что,– вежливо попросил товарища Ник.

– Что?! – возмутилась Маринка.– А как же я?

– Не вздумай возражать! Это единственный шанс воплотить план! Я принес назубник, украшенный копией Алмаза. Только на балу можно показаться с ним на глаза Тетти. Сейчас мы должны отойти и Наташа наденет копию алмаза. Котикова, не вздумай сейчас возражать! – говоря это, Ник так обворожительно улыбался, что со стороны можно было подумать, будто он говорит Марине комплименты.

– Ник! – Наташа посмотрела с укоризной. – Почему я, почему не Марина? Ведь идея – ее! Это естественно, что ей хочется сыграть главную роль в плане… И потом, можно ли ее оставлять сейчас в этом обществе, она же не может говорить по-мариански…

– О, нет! – разозлился Ник. – Теперь вы еще полчаса будете припираться, кому улыбаться Тетти, а кому следить за его реакцией…

– Не в этом дело! – не успокаивалась Котикова. – Почему я не могу сейчас пойти с вами? Просто за компанию! Не возражаю, пусть Наташа носит эти назубники, я не возражаю. Она у нас менее впечатлительная. А то я себя в зеркале увижу, так потом навсегда заикой стану.

– До сих пор же не стала, – совсем разошелся Ник. – Или еще ни разу не смотрелась в зеркало?

– Ник?! – еще немного, и Наташа бы навсегда перестала разговаривать с таким грубияном.

--– Ну что «Ник»?! – Николай всем своим видом показывал, как его раздражают эти пустые выяснения отношений.– Извини, Котикова, но так надо! – выдавил он из себя, наконец. – Если мы уйдем все втроем – это будет подозрительно. О чем это мы там шепчемся, уж не задумали ли чего? А так, все будут думать, будто я ухаживаю за дамой. Ясно?

Маринке ничего не оставалось, как подчиниться. Проводив Наташу с Ником недобрым взглядом, она переключилась на Криса.

– Что тут у вас на балу интересного? – поинтересовалась она у Криса. Потом вспомнила, что тот ничегошеньки не понимает, и добавила с вежливой улыбкой: – Болван здоровый! У меня до сих пор на запястье синяк от твоих лап!

Маринка автоматически глянула на свои руки и не увидела ни одного синяка. Но ведь еще утром они были! Стоп! В голове всплыл рассказ Грязя о браслетах.

«Ага, теперь я знаю, где эта штука!» – обрадовалась Маринка и хитро посмотрела на Криса. Толстяк, все это время стоявший рядом с безучастным лицом, вдруг извинился, и отправился приветствовать другую компанию.

– Вот мы и остались наедине,– заулыбался Крис.

– Пустой, безголовый, болтливый болван! – ответила на его улыбку Марина.

– О, да! – засиял Крис, догадываясь, что Марина говорит что-то о нем.– Я действительно очень приятный тип. Вы не пожалеете, что со мной остались. Не желаете ли выпить додика?

– Чего? – оторопела Маринка.

Крис уже схватил с подноса зеленокожего официанта два больших бокала с напитком, и протягивал один Марине.

Маринка храбро приняла из рук новоявленного кавалера бокал и сделала большой глоток.

* * *

– Ах, вот вы где?! Уже обыскался, уже истратил все нервные окончания, уже невменяем! – запричитал Грязь, выкатившийся из-за колонны, за которой Ник с Наташой пряталсиь от посторонних глаз. – Такой момент! Такое серьезное мероприятие, а вы тут шепчетесь! Как можно!

– Ник фринес мне фофрофывать назуфное украшение! – с трудом справляясь с толстым назубником, проговорила Наташа, изо всех сил стараясь сохранять невозмутимый вид.

– Ой, мамочка! – испуганно шарахнулся Грязь, но быстро опомнился. – Нет, в принципе этот блестящий камушек на левом резце смотрится очень пикантно… Ах, пойдемте же скорее. Где Марина? Скоро наша очередь быть представленными Пренту. За мной!

Наташа растеряно глянула на Ника.

– Иди! – одними губами шепнул он. – Я буду наблюдать за Тетти.

Времени искать Марину уже не было, и Грязь, сокрушаясь и переживая, потащил к очереди представленцев одну Наташу.

– Будем надеяться, громкомыслящая сама найдет нас! А если нет – сама виновата. Только раз в году, на открытом балу, простые замковые обитатели – не воины, не советники, не придворные дамы – могут увидеть Прента! – торжественно начал он, а потом тихонько добавил: – Хотя вообще-то простые жители замковыми не бывают…

Наташа тоже очень волновалась по поводу исчезновения Маринки. Крис и Толстяк –стояли в очереди буквально на метр впереди Грязя, но Маринки с ними не было. «Может, и к лучшему! Нам сейчас так важно не вызвать подозрений, а по Маринке всегда видно, когда она что-то задумала…» – мелькнуло в голове у Наташи. Ник занял очередь сразу за ней, но держался на почтительном расстоянии.

Вообще все тут делали вид, что не в очереди стоят, а просто так прогуливаются. Постепенно продвигаясь к ширме, за которой сидел таинственный Прент. Грязь объяснил, что по правилам этикета стоящие в очереди должны вести светские беседы и ничем не выражать нетерпения.

– Как фафы усфехи? – попыталась подчиниться Наташа.

Непонятно каким образом Грязь догадался, о чем она спрашивает.

– О, ужасно! – вздохнул он. – Меня не захотели слушать. Оказалось, что эта блондинка, что была с моим ученым – ни кто иной, как возлюбленная Прента. Прентина Лаура! Представляешь?

Наташа искренне позавидовала Грязю, что он не женщина – отсутствие назубника давало ему возможность свободно выговаривать буквы «п» и «б». Наташа такой роскоши себе позволить, увы, не могла. Поэтому спросила осторожно, стараясь выглядеть не очень глупо:

– Неужели?

– Да! И она безраздельно завладела вниманием нужного мне человека. Он совсем не слушал меня! А ведь речь шла о грандиозном открытии!

Наташа вдруг вспомнила, что так и не узнала, что же раскопал Грязь о происхождении биокораблей. Сейчас, когда решающий момент все приближался, внутреннее напряжение становилось все сильнее, руки начинали дрожать, а колени подкашиваться, отвлечься было бы очень кстати. Наташа попросила Грязя рассказать свою теорию.

Вышло, что Маринкин мозг действительно оказался для ученого кладезем информации.

– Ты, землянка, конечно, знаешь, что такие существа, как собаки и волки, водятся только у вас на планете?

Наташа кивнула с таким умным видом, будто всю жизнь занимались изучением галактических животных.

– Поэтому я и заинтересовался, Мариниными знаниями о псах,– продолжил Грязь.– Выяснилось, что до того, как землянин впервые побывал в космосе, там побывали земные собаки.

– Разве то открытие?– пожала плечами Наташа.– Про Белку и Стрелку у нас каждый первоклашка знает. Чтобы проверить, как живые существа будут вести себя в космосе, ученые сначала посылали в полет животных. Например, знаменитых собачек Белку и Стрелку…

– Вот-вот! –обрадовался пониманию Грязь.– А знаешь, сколько было таких Белок и Стрелок? Множество! Некоторые взорвались при старте из-за ошибок конструкторов. Некоторые – успешно вылетели в космос и остались там. И только две собачки вернулись на Землю.

– Почему?! – испуганно спросила Наташа. Раньше она была уверена, что Белка и Стрелка существовали в единственном экземпляре и что, побывав в космосе, они благополучно приземлились… А тут, оказывается… – Почему вернулись только две?!

– Потому что только две планировались к возвращению. У землян была целая группа собак, которых готовили к полету. Всех собачек звали Белками и Стрелками. Тестовых полетов было много. И только один корабль с двумя собачками на борту должен был вернуться обратно. Остальные корабли и Белки со Стрелками в них остались летать на орбите Земли. Со временем собаки в них должны были умереть, а сами корабли взорваться.

Наташа уже пожалела, что задала вопрос. Ширма с Прентом все приближалась, а необходимое спокойствие не приходило. Наташу всю трясло. На этот раз от негодования и обиды за бедных собачек.

– Между прочим, я исследовал биокорабль Кешу еще до того, как ваш приятель Ник выхлопотал для этого корабля звание боевого и забрал его в полное свое распоряжение. – продолжал Грязь. – Из памяти Кеши я извлек информацию, которая позволяла сделать кое-какие выводы. Тогда моя гипотеза была слишком смелой. Теперь же, исследовав подсознание Марины и сопоставив факты, я готов утверждать, что Кеша – потомок ваших Белок и Стрелок. Две собаки не погибли. Их корабль сошел с заданной орбиты и оказался на пути одной из исследовательских станций марсианской империи. Работники станции решили принять странных земных животных на борт. Собаки путешествовали с учеными во Вселенной до тех пор, пока корабль не попал в астероидную воронку одной очень далекой галактики. Но животным и там повезло! Ударной волной всех пассажиров выбросило из корабля, а чудодейственная сила воронки совершила странную вещь – скрестила собаку и корабль. В космосе иногда случаются такие странности. Космос иногда изволит шутить. Итак, Белка стала кораблем-собакой, и спасла Стрелку. Позже они приземлились на одной пригодной для жизни планете. Их дети были такими же, как Кешка.

– Подождите! – вмешалась Наташа.– Бред какой-то! Белка и Стрелка – женские имена. Как такое может быть? У Белки и Стрелки не могло быть детей! Ведь они обе – девочки.

Что?! Что ты сказала?! – Грязь явно был напуган. – О, это ужасно! А ты уверена, что Стрелкой у вас не могли назвать мальчика?

– Нет-нет, не уверена,– побыстрее ответила Наташа, стараясь успокоить профессора,– Совсем не уверена. У нас и целая группа есть, которая называется «Стрелки», так отчего бы одного мальчика так не назвать…

– Профессор, вы и тут об этом говорите? – внезапно раздался низкий насмешливый голос.

Только в этот момент Наташа и Грязь осознали, что уже зашли за ширму. Возле самой ширмы стояли тот самый большой ученый и Прентесса. Они с ехидным любопытством оглядывали всех вошедших. Чуть в глубине, на возвышении, в обычном, похожем на офисное, кресле, сидел обычный, небольшой человек в ярко красных сапогах. Он тихо переговаривался с склонившимися в почтительных полупоклонах Тостяком и Крисом.

– Ох, простите, заболтался… – изменился в лице Грязь. – Я только хотел рассказать вам, как все это важно и как мне нужна лаборатория для дальнейших…

– Ваша очередь, – презрительно сощурившись, перебила профессора первая леди Марса. Эта зеленозубая блондинка настолько не понравилась Наташе, что Полевая даже как-то сразу успокоилась. «Кого бояться? Эту самовлюбленную барби с бульдожей челюстью? А ну их всех!» – Наташа смело шагнула к Пренту. Цепкие, большие, пронзительные карие глаза заглянули землянке словно в самую душу. Тетти смотрел довольно приветливо.

– О, Прент! Разрешите представить! Наташа – землянка и уважающая вас гостья…

– Я слышал, вы побывали в переделке? – почти ласково спросил Тетти, и Наташа почувствовала, как его голос, словно гипнозом, обволакивает всю ее волю.

– Да, ваше френство, – пролепетала она.

– Сочувствую… – заявил Прент, неизвестно, то ли по поводу пережитого Наташей плена, то ли из-за е нынешних дефектов речи. – Если это не слишком неприятные воспоминания, я хотел бы, чтобы вы позже рассказали мне о том, чтто вам пришлось пережить. Моя стража позовет вас, когда совет будет собран…

– Всегда к вашим услугам, – невесть откуда взявшимся тонюсеньким голоском проговорила Наташа и, поклонившись, собралась уже уходить из-за ширмы, как вдруг…

– Апчхи! – раздалось на все заширмье. – Апчхи!

Наташа испуганно обернулась и встретилась глазами с усиленно чихающим Ником.

– Простите, Прент! – извинился Ник. И только оторвав глаза от Тетти, Наташа вспомнила, зачем здесь оказалась. «Ничего себе! Как я могла забыть!» – ужаснулась она.

Решительно обернувшись к Тетти, наташа на миг вслушалась в удары бешено пульсирующей в висках крови и, наконец, сосредоточившись, широко улыбнулась Пренту. Тетти не мог не заметить крупного алмаза у землянки на зубе. Прент изменился в лице. Злой, испуганный, он мгновенно покрылся мелким потом… На миг Наташе показалось, что Тетти сейчас вызовет стражников. Но вместо этого:

– Дорога-ая! – полуприказал, пролупостонал он. – Иди сюда! Я хочу поцеловать тебя!

Наташа чуть в обморок не упала от такого поворота событий. Но тут выяснилось, что прнет обращался не к ней, а к своей прентессе Лауре. Блондинка мигом покинула свой пост и вспорхнула на колени к Тетти. И Прент с Прентессой начали самым настоящим образом целоваться… Присутствующие были крайне растеряны. Грязь тихонько пятился к выходу из-за ширмы, и тянул Наташу за собой. Землянка сопротивлялась, во все глаза глядя на странные действия Прента.

– Нет-нет, не уходите! – спустя несколько секунд, Тетти отшвырнул от себя Прентессу. – Не обращайте внимание, – улыбнулся он. – Просто захотелось обнять любимую. С кем не бывает! Продолжим представления. – Тетти выглядел повеселевшим и бодрым. – Чья там очередь?

– Я професор Грязь… – начал профессор.

Наташа даже не слышала, что говорил Грязь, представляясь, и что говорил Ник, свидетельствуя почтение… Важная догадка сиреной выла в мозгу землянки…

* * *

– Знаю, знаю, знаю, – перебивая друг друга, шептали Ник и Наташа, снова уединившись за колонной. Грязь отправился искать Марину к аппаратуре, отслеживающей передвижение браслетов-идентификаторов, потому Наташа оказалась свободной.

– Мода на эти ужасные зубы с каменьями была введена как раз теттиной блондинкой. И ровно сто лет назад, когда Тетти нашел Алмаз! – словно игрок в земной игре «Что?Где?Когда?» на обсуждении вопроса, рассуждала вслух Наташа. – Здесь что-то не так! Ну, какое существо в здравом уме станет так уродовать зубы? Это же не удобно, в конце концов! Уж я –то знаю! – на время общения с Ником, Наташа сняла свое суперукрашение. – И еще! Ты заметил – все ультрамодные марсианки давно уже маленькие телевизорчики на зубы нацепляли. Почему первая леди Марса все еще носит камни? Отстает от моды?! Правильно, потому что Тетти не разрешает ей расставаться со своим подарком! А почему? Тут тоже что-то не чисто…

– Все верно! – Ник поддержал Наташину догадку. – Смотри, Теттина блондинка достаточно глупа, чтобы ни о чем не догадаться– это первое. Второе – она кругом ездит с Прентом и всем все время улыбается, то есть является отличным носителем для «выгуливания» Алмаза. Третье – в случае внезапного нападения на Тетти, воры не найдут на нем камень. А четвретое и окончательное – их сегодняшние поцелуйчики! – Ник брезгливо поморщился, но продолжил: – Никогда раньше Прент не выражал свои чувства Прентессе при подданных. А сегодня? Едва он увидел твой камень, как тут же захотел проверить, на месте ли его Алмаз. Он должен был дотронуться до Алмаза Знаний, чтобы проверить это. Отсюда вывод! Алмаз – во рту у Прентессы.

– А точнее – в ее зубах! – хором завершили мысль Наташа с Ником и переглянулись с таким видом, словно только что открыли по меньшей мере, новую планету.

– Эх, где же Маринка! – Наташе тут же захотелось поделиться грандиозной новостью с подругой. – Нужно срочно придумывать, как украсть Прентессины зубы. И как отличить, который из камней в них – нужный алмаз… Где же Маринка!

* * *

«Стоп, а куда я, собственно бегу?» – с нарастающим недоумением думала Маринка. Выпив залпом полбокала додика, она вдруг почувствовала себя неуютно, и жестами показав Крису, что ей необходимо удалиться, опрометью кинулась из зала. По-видимому, это был не совсем безобидный, и может даже опьяняющий, напиток. Сначала Марина почувствовала необходимость двигаться, потом – остановиться и спать… Вдруг она вспомнила, что хотела избавиться от браслета и принялась тереть руку и делать такие движения, будто что-то сдирает с нее. Браслет действительно был и невидим, и неощутим, но старания Маринки вскоре дали результат – на руке засияли два здоровенных синяка. Причем, старых. Тех, которые раньше скрывал браслет. Значит, теперь браслета не было.

«Отлично! Уже можно не бежать, а пройтись спокойно,– успокаивала себя Маринка.– Никакие приборы теперь меня не засекут. Нужно стараться идти прямо, аккуратненько… О, на этой планете даже стены напились Додика. Вы только посмотрите, как им не стыдно!!!! Шатаются в разные стороны! А куда я, собственно, иду? Комната… И дверь открыта… Ух ты, класс!» – Маринка, забыв правила приличия, без стеснения зашла в чужую комнату и захлопнула за собой дверь. Она уже не контролировала свое поведение. «Красивая комната… – подумала Маринка.– Здесь, наверное, живет хороший человек, добрый, интересный, обладающий отличным вкусом… Ой, да это же я!!! Значит это моя комната? Какие новости про себя узнаешь, побродив по этому замку… Везет же мне, в такой комнате живу! Вот бабушка удивилась бы … О, а вот и моя кровать. Сейчас Мариночка будет спать. Спокойной ночи, всем».

* * *

Проснулась Марина от яркого света. У бедной девочки гудела голова, и ломило все кости.

«Ладно, если к вечеру не помру, то останусь жить надолго,– решила она, пытаясь подняться на ноги.– А где это я?»

В коридоре послышались какие-то шаги.

«Так, будем надеяться, что это не сюда»,– запаниковала девочка.

В коридоре послышались бодрые голоса. И сразу же в замочной скважине скрипнул ключ. Марина с невероятной скоростью нырнула под кровать.

Едва она успела спрятаться, как дверь отворилась, и на пороге появились решительные, ярко-красные сапоги. Хозяин этой обуви был в хорошем расположении духа, слегка подтанцовывал и напевал какой-то веселый мотивчик. Мелодия напомнила Марине о вчерашнем бале… Мгновенно вспомнив все, девочка схватилась за голову.

«Бал! Чтоб его украли и покрасили в ярко-зеленый цвет… Ну, нормально! Меня, наверное, уже весь замок ищет!»

– Милая, ты еще не спишь? – обладатель ярко-красных сапог имел приятный, низкий, бархатистый голос…– Милая?

«Это он мне?» – с ужасом подумала Маринка. Потом успокоилась, из-за бахромы покрывала разглядев, что хозяин комнаты просто разговаривает по видеофону.

– Увы, не сплю, зайчик,– плаксиво проговорил тонкий женский голосок,– я так устала… Бал, конечно, чудный, но так нелегко быть на ногах до утра…

«Хм, интересно посмотреть, кто это так мерзко пищит?» – Маринка приподняла краешек покрывала. Прямо в стене напротив кровати был вмонтирован огромный экран. На нем, как живая, красовалась сонного вида блондинка, на вид лет двадцати. На Земле ее непременно отправили бы к стоматологу. Три ряда ровных переливающихся изумрудных зубов, украшенных целой грудой крупных белых камней, делали улыбку девушки просто отвратительной. В остальном же изображение было очень милым…

– Могу я попросить тебя об одолжении, пупсик,– пропела блондинка.– Не мог бы ты казнить одного инопланетянина. Профессор… Ох, не помню, как его.. А, Грязь! Точно – профессор Грязь. Он ведет себя так ужасно. Вчера я беседовала с нашим верховным ученым о новой тонкошерстной породе тканей, выведенной на Юпитере нерадивыми учениками. Требовала, чтобы ткань немедленно доставили мне для платья и тут… Этот Грязь нагло вмешался в разговор, стал рассказывать какую-то ерунду про науку и прочие скучности… Он перебил меня! Я поклялась твоим именем, что мы его казним.

– Милая, ты слишком легко раздаешь клятвы. Я не могу казнить профессора – он опекун землянок. Кто станет следить за ними?

– Ну, так казни его вместе с землянками! В чем проблема? – блондинка начала злиться.

– Не волнуйся, казню,– произнес хозяин комнаты таким же тоном, как родители успокаивают плачущее дитя и говорят «Куплю, куплю я тебе игрушку»,– вот только расспрошу их хорошенько, о чем они говорили с Вистом, и сразу казню.

– Сегодня? – требовательно спросила блондинка.

Маринка крепко стиснула зубы. «Ну, ничего себе, милая тетенька!» – подумала она.

– Нет, не сегодня,– мягко ответил обладатель сапог,– сегодня у меня слишком много других неотложных дел. Сегодня я не смогу их принять…

– Значит, завтра! – радостно воскликнула блондинка.– О, ты так добр, мой друг, ты так добр!

Ничего доброго в намерении казнить трех невинных существ Маринка не видела, но выражать вслух свое несогласие, естественно, не стала.

– Когда мы увидимся снова, милая? – спросил жестокий хозяин кабинета.

– Когда угодно, но только не сейчас! – голос зеленозубой блондинки вдруг превратился в скрежет.

Изображение заколебалось и на секунду померкло, после чего вновь засветилось, но на экране была вовсе не девушка, а… голубое облако.

– А вы что здесь делаете? – вопрос, заданный обладателем красных сапог, на этот раз вполне отражал Маринкины мысли.

– Связь тебе прерываю…– самодовольно проговорил Вист.

– Объяснитесь, или я немедленно отключу видеофон.

– Сбавь гонор, Тетти. Мне и самому не очень-то хочется с тобой общаться, но …

«Это Тетти!!! О-о! Нашла, под чью кровать залезть… Похоже, меня и впрямь надо лишить возможности разговаривать и заодно привязать к чему-нибудь тяжелому… Эх, угораздило же»,– страдала Маринка, понимая, что если ее обнаружат, то казнят незамедлительно.

– И что? – нетерпеливо спросил Тетти.

– Знаешь, меня тут посетила прекрасная идея… Удели мне пару минут. Я думаю, что мои слова заинтересуют тебя куда больше, чем тот бред, что несет твоя зеленозубая кукла.

– Хватит. Или переходите к делу, или идите к Висту! Тьфу, в смысле, к кому там еще обычно посылают? А, к черту! – выпалил Тетти.– Я прерываю связь.

– Ладно, стой. Я уже говорю… Ты уверен, что нас никто не слышит?

– Если бы хоть одна живая душа в замке знала, что ты влез в мой разговор, здесь уже была бы целая армия

– О, это мне льстит. Тогда слушай: я долго думал, и пришел к выводу, что мы с тобой два старых барана.

– Это и есть гениальная идея?

– Не перебивай, я, можно сказать, вершу судьбы вселенной, а ты вмешиваешься. Так вот, о чем это я? Ты, кстати, совершенно не умеешь слушать…

– Я прерываю связь.

– Нет, слушай, я решил отдать тебе землян.

«Что?!» – запульсировало в мозгу у Маринки.

– Что?!! – воскликнул Тетти.

– Да, да тебе не послышалось. Я решил быть щедрым и принести этот скромный дар…

– Прекратите паясничать,– голос прента Тетти дрожал.– Что я должен буду взамен?

– Нет, что ты, брат, мне ничего не надо, это же подарок…

Десятисекундное молчание, последовавшее за этой фразой, показалось Маринке вечностью. Землян дарят… Ее маму, ее город, Толика Полевого дарят.. Но тут Вист продолжил:

– Хотя, если ты так настаиваешь и хочешь сделать мне приятное, я осмелюсь просить у тебя одну маленькую вещь.

– Что вы хотите?

– Землю.

Тетти тяжело вздохнул.

– Вист, вы обпились додика? Вы вообще соображаете, что говорите? Вы дарите мне Землю в обмен на Землю! Очень интересно.

– Ты, как всегда, ничего не понял. Мне нужна только планета, без населения. Тебе – только население. Между нами не может быть конкуренции.

– Я понимаю это…– после долгого раздумья сказал Тетти,– Но марсиане никогда не пойдут на такое сотрудничество. Вы для них не конкурент, вы – кровный враг…

– Ах, ну да. Так объясни своим слабоумным, что не я причина их бед. Правда, тебе тогда придется покаяться, и, зарыдав в замусоленные жилетки своего народа, признаться, что причина всех их неурядиц исключительно в неумело построенной внутренней политике…

– Так. Это уже не ваше дело.

– Прошу прощения! Вернемся к главному. Если загвоздка не в твоей трусости, а только во мнении толпы, то я могу тебе помочь. Зачем оглашать перемирие? Давай разыграем трагедию. Будет так: славные войска Тетти с труднейшими боями, потеряв сотни три бойцов, захватят Землю. Они погрузят все трудоспособное население в грузовые корабли и гордо отвезут рабов на Марс. Как вдруг… Коварный я нападу на Землю и заберу ее себе. Ты срочно созовешь совет главнокомандующих, и скажешь, что Марс слишком слаб. Прикажешь не пытаться взять Землю еще раз. Тем более, что все трудовые ресурсы этой планеты и так принадлежат тебе… Ну, не гений ли я?

– Нет,– резко ответил Тетти и добавил,– но я подумаю над вашим предложением…

– На все раздумья у тебя ровно минута.

– Мало.

– Давай не будем торговаться, я и так слишком много для тебя сделал…

– Но почему так мало времени на обдумывание?! – Тетти почти умолял Виста.– Почему?

– Чтобы ты не успел подстроить мне какую-нибудь ловушку.

Напряженная тишина, повисшая в комнате, звоном отдавалась в Маринкиных ушах. Девочка сидела, затаив дыхание, и мысленно молила о том, чтобы сделка не состоялась.

Тетти мольбам не внял:

– Хорошо, я согласен. Мне нужно несколько дней, чтобы продумать подробности операции. Свяжемся позже…

«Нет, нет, нет! – Маринка словно обезумела.– Что он говорит? Как он мог согласиться на такую подлость? Сейчас, сейчас я скажу ему…»

К счастью, от волнения у Маринки внезапно пропал голос, а от долгого лежания в одной позе – затекла нога. Поэтому девочка не сумела совершить очередную глупость и рассекретить себя.

– До свидания, коллега!!! – хохотнул довольный Вист.

– До свидания.– сухо отрезал Тетти.

Экран потух.

– Что за шуточки?! – на этот раз многозубая блондинка предстала перед прентом воочию. – Пупсик, ты нарочно прервал связь? Я возмущена таким обращением! Я буду жаловаться! Да, да! Тебе, на тебя же!!!

– Как хорошо, что ты пришла… – совсем нерадостным и усталым голосом проговорил Тетти. – Просто отлично. Мне так тебя не хватает… Редкий случай, когда ты очень, очень вовремя…Мне надо обдумать одну вещь…

– Пупсик, что ты себе позволяешь? – завизжала блондинка. – Что ты такое говоришь? Я всегда вовремя! Я буду жа…

– Прошу тебя, не кричи, – на полуслове прервал свою даму Тетти. Да таким тоном, что возражать она не решилась. – Послушай, давай спать. Проснемся, потом будешь скандалить!

– Ну ладно! – удивительно покладисто проговорила зеленозубка и, судя по звукам, сладко зазевала. После чего, начала укладываться, сбрасывая одежды прямо на пол.

«Только марсианского стриптиза мне тут еще и не хватало для полного счастья!» – в крайнем раздражении подумала Маринка. На полу перед кроватью начала образовываться горка из одежд. Последней на горку легла – вот кошмар! – вставная челюсть с тремя рядами зеленых, сверкающих кмаеньями, зубов…

«Ну, за что мне это отвратительное зрелище!» – мысленно заныла Маринка. – Но тут в комнате начало происходить нечто необычное… – «Ничего себе! Все так просто?»

Едва коснувшись кровати, блондинка сразу же сладко засопела, а Прент Тетти… Прент Тетти опустился на колени перед грудой вещей блондинки, и отчетливо произнес:

– Друг мой! Великий Алмаз Знаний! Любое прикосновение к тебе дарит мне вселенскую мудрость…Подскажи и на этот раз. Просветя по поводу планов коварного врага нашего Виста относительно меня. Что он задумал?

Говоря это, Тетти двумя пальцами держался за один из камней в сброшенной челюсти подруги. Маринка чуть полностью не вылезла из-под кровати, чтобы четко увидеть, какой именно зуб блондинки удостоен чести быть носителем Алмаза. К счастью, Тетти, ничего не замечая, что-то озабоченно пробубнил себе под нос, потом тяжело вздохнул и прямо в одежде улегся спать.

«Господи, господи, сделай так, чтобы сон у них ообоих был очень крепким…» – трясясь от страха быть обнаруженной, Маринка на четвереньках выползла из своего убежища. Алмаз оказался прицеплен специальной прищепкой. Две секунды – и вот камень у Маринки в кармане. А вместо него в оставшейся лежать на вещах блондинки челюсти – зияющая, вопиющая дыра. «Нет, так Тетти, проснувшись, сразу поднимет панику… Надо прикрыть дырку какой-нибудь подделкой… Эх, где ж Наташка со своей копией Алмаза!» – не долго думая, Маринка вынула камень из дальнего зуба блондинки и вставила его вместо Алмаза. – «Авось, не заметят… Не пересчитывает же она каждое утро все свои камушки…» – решила Маринка, но тут же засомневалась. – «Хотя, кто ее знает. Будь у меня полная челюсть драгоценностей, я бы не то, что каждое утро, я бы каждую перемену в школе пересчитывала бы… Чтобы хоть как-то перестраховаться, Маринка отодрала от своего комбинезона какую-то блестяшку, и поставила ее в дальний зуб блондинки. Получилось, конечно, не совсем правдоподобно: блестяшка с комбинезона была немного меньше, значительно тусклее и совсем не такая на ощупь… – «У-ф-ф! Ну, хоть какое-то время это их подержит в заблуждении!» – утешила сама себя Маринка…

Напряженно вслушиваясь в дыхание спящих, Маринка опрометью кинулась к выходу из комнаты. Оглядев в узкую щель дверного проема кусок коридора, бедная Котикова обнаружила, что напротив дверей дежурят два зеленокожих охранника со скучающими физиономиями.

«Ну что за невезение!!» – Маринка обиженно закатила глаза к потолку, сердито сложила руки на груди и оперлась спиной о дверь. И тут… дверь моментально распахнулась и Маринка с воплем выкатилась под ноги охранникам. К счастью, дверь тут же захлопнулась снова, и Прент с блондинкой Маринкиных воплей не услышали.

Охранники, судя по всему, страшно перепугались, потому что запрыгнули на высокие тумбы, по бокам от входа, и выставили вперед какие-то штуки, похожие на милицейские дубинки.

Маринке было не до них. Она с волнением ощупывала свою голову, пытаясь определить, как сильно она ушиблась. На ощупь все было в порядке, но Марина уверено продолжала выискивать увечья, считая, что без повреждений в голове никогда не забыла бы, в какую сторону открывается дверь.

– Не двигайся, или мой электромеч рассечет тебя пополам! – приказал один охранник.

– Предупреждаю: пошевелишься, я нажму кнопку на пульте, и весь пол этого отсека окажется под напряжением.

Маринка послушно замерла, недоумевая. «Так все-таки пульт или меч прячется в этих дубинках? Почему они говорят разное?.. Не знают, чем вооружены?»

«Знают! – отчетливо услышала она голос Кешки.– Эти дубинки – юлицезарники – аппараты, которые умеют делать много дел одновременно. Вообще-то, это пульт управления электроникой отсека. Если включить в них лезвие – будет электромеч»,– Кешка на миг замолчал, а потом, видимо удостоверившись, что Маринка его слышит, обрадовано закричал на всю Маринкину голову: – Как хорошо, что вы, наконец, в норме! Вы пришли в себя после воздействия додика. Теперь вы можете слышать меня…»

– Могу, могу! – перекрикивая Кешку, заверила Маринка, хотя кораблик, наверняка, был бы рад и тихому ответу.

– При чем здесь «могу»? Она, похоже, сумасшедшая! – с тревогой заметил первый охранник.

– А это не заразно? – поинтересовался второй.– Давай-ка лучше током щелкнем…

– Нельзя. Она из покоев Прента вышла! Ты что, не понимаешь? Вдруг она не воришка, а его друг. Вот, если б она туда зайти без разрешения пыталась – надо было бы ликвидировать. В инструкции ясно сказано: «никого не впускать», а про «никого не выпускать» – ничего…

«Я отвлеку их, а вы бегите по коридору. На третьей развилке повернете влево. Там вас уже ждут…» – сообщил Кешка скороговоркой.

– Эй, что ты там делала? – держа Маринку под прицелом своей дубинки, поинтересовался охранник.

Чтобы иметь возможность отвечать, Маринка спешно подсоединила рупор своего переводчика Невероятным усилием воли, она заставила себя не думать ни о чем постороннем.

– Что ты делала у Прента? – грозно переспросил охранник.

– Спала! – честно ответила девочка, а потом гордо добавила.– Или вы считаете, что честный марсианин не имеет права на сон? – едва задав вопрос, Маринка тут же отсоединила рупор своего переводчика. Кажется, такой способ общения с марсианами оказывался действенным. Ни одна лишняя мысль переводчиком озвучена пока не была.

– Имеет,– растерялся охранник,– но не на сон в апартаментах прента! И потом, ты ходишь без браслета – это ненормально. Я не вижу тебя на экране пульта и даже не знаю, как тебя зовут.

– Не разговаривай с ней! – второй охранник, похоже, был настроен куда менее миролюбиво.– Не хочешь ток пускать, так хоть арестуй. Бросай перчатку ареста, я свою дома забыл…

– Не могу! – запротивился первый.– В уставе ясно сказано, что, арестовывая, я должен твердым голосом назвать подозреваемого по имени. Но я же не знаю ее имени! Как я скажу: «Эй, не знаю кто, засуньте, пожалуйста, обе руки в мою самозатягивающуюся перчатку!» Это же будет не солидно!

– Ты ничего не будешь говорить, дубина! – завопил второй.– Дай мне перчатку, я сам все скажу. Ты что, не видишь, как хитро на нас смотрит эта девчонка? Она явно что-то задумала…

Маринка смотрела вовсе не хитро, а возмущенно. Дело в том, что пока охранники спорили, стоя на своих колоннах, Кешка уже один раз прошелся у них за спиной в апартаменты Тетти и вышел обратно. Бедная собака безуспешно пыталась привлечь внимание охранников.

«Подай голос, Кеша, а то эти горе-охранники никогда тебя не заметят!» – просигнализировала Маринка.

«Не могу. Разбужу Прента. Тем более, что эти горе-сторожа могут испугаться и включат ток на полу отсека. Я ведь для них – страшное, невиданное чудовище. Нужно, чтобы они побежали за мной в комнату…»

– Вы вот тут стоите, а в комнате Прента страшное, невиданное чудище сидит! – всхлипнув, заявила Маринка, снова подсоединившись к рупору,– Это оно меня туда затащило!

– Врешь? – настороженно поинтересовался первый охранник, но все же покосился на двери и увидел… – А-а-а-а! – заорал он.– Хвост! Хвост чудовища! – первый охранник побледнел и свалился в обморок, а второй бросился в комнату за Кешкой.

«Вас же могли убить! – ругался Кешка в Марининых мыслях.– Вам просто повезло, что этот охранник потерял сознание. А мог бы и кнопку пульта нажать».

Маринка не обращала внимания на речь кораблика и бежала, бежала со всех ног, покуда на очередном повороте не врезалась в Наташу.

– Скажи Кешке, что ты в безопасности. Пусть уходит! – холодным тоном распорядилась Наташа, схватила Марину за шиворот и… со всей силы ткнула подругу головой в стену.

* * *

Боли Маринка не почувствовала. Вместо нее испытала острый приступ удивления: Наташа… ее Наташа… спокойная, уравновешенная даже на уроках Горилловны… и вдруг – дерется. Но все оказалось еще более удивительным: стена не была стеной. Словно сквозь струйки воды, пройдя сквозь стену, Маринка оказалась в… своем номере. Ник сидел на тумбочке в холле. Наташа вошла следом за Маринкой. Марина открыла рот, потом закрыла его, потом снова открыла… Не находя слов, она просто ткнула пальцем в то место стены, откуда пришла, и промычала что-то с вопросительной интонацией.

– Это иллюзия, создана проекцией изображения стены на более плотный воздух .– пояснил Ник.– На самом деле в стене проем. Там ничего нет. Воздух в этом месте несколько плотнее, чем везде, и это позволяет проецировать изображение. Понимаешь?

Маринка поспешно закивала, опасаясь, что дальнейшие разъяснения повлекут за собой еще больше непонятных слов.

– Тут кое-где есть такие тайные ходы, – продолжал Ник. –Их проделали нахалы, чтобы быстрее передвигаться по замку. Это просто чудо, что в ваших с Наташей номерах раньше жили нахалы! Ну-ка, выглянь в окно, чтобы замковые стражники увидели, что ты – в номере. Ну же, действуй!

Маринка автоматически подчинилась. Вообще говоря, сейчас ей было плевать и на стражников, и на устройства всех стен вместе взятых. Сейчас Маринке немедленно нужно было остаться наедине с Наташей, чтоб рассказать о подслушанном разговоре с Вистом и об украденном алмазе. Увы, не тут-то было! Из стены появился Кешка.

– Все в сборе! Вот и отлично! – окинул друзей серьезным взглядом Ник. – Заседание объявляю открытым! – Маринка поняла, что придется или отложить разговор, или рассказать все и Нику тоже. Поскольку дело не терпело отлагательств, пришлось выбрать второе.

– Мне нужно рассказать тебе нечто суперважное! – вдруг сказала Наташа, опередив подругу.

– Ты что, озвучиваешь мои мысли? – Марина недовольно поморщилась.– Это мне надо кое-что рассказать тебе.

Несколько секунд девочки недоуменно глядели друг на друга.

– Ну ладно, ты первая! – хором произнесли они.

– Вот уж эти девчонки! – заворчал Ник.– Из чего угодно устроят спор и никчемную болтовню. Марина! – скомандовал он.– Рассказывай сначала ты!

– Не позволю, чтобы мною командовал какой-то жалкий марсианин! – насупилась Котикова.– Наташа, что ты хотела сказать?

– Я так и знал, что только таким путем можно предоставить Наташе слово,– хмыкнул Ник себе под нос, но девчонки уже не слушали.

– Прежде всего,– начала Наташа строго,– хочу потребовать, чтобы ты никогда больше не позволяла себе такого поведения. Исчезнуть на целую ночь! Мы чуть с ума не сошли. Ник из Криса всю душу вытряс, пока добился от него признания, что ты напилась додика.

– Ник дрался ради меня? – недоверчиво сощурилась Маринка.– Ни за что не поверю!

– Нет,– как-то излишне быстро ответила Наташа,– ради меня. Ради моего спокойствия. В общем, отсмотрев электронную карту, и обнаружив, что твой браслет валяется без движения, мы кинулись туда. Увы, тебя там не оказалось. Пришлось вызывать на помощь Кешку.

– Конечно! – самодовольно хмыкнула Маринка.– А зачем мне позволять какой-то электронике за мной следить?

– Хотя бы затем, чтобы мы могли тебя найти! – с укоризной заметил Ник.– К счастью, Кешка хорошо ловит твои сигналы. Но на его запросы ты не реагировала, потому что спала, спала в комнате Тетти! Подумать только! Ты не представляешь, как тебе повезло, что Прент не ночевал в своих апартаментах. И не он один! Мы тоже всю ночь не спали. Все подстерегали, когда же ты придешь в себя, оправишься от додика и сможешь воспринимать Кешкины сигналы.

– Да, я и впрямь виновата… – растеряно улыбнулась Маринка.– Но вы ведь меня прощаете?

– Мы – да! – сурово изрек Ник.– А вот суд – не известно. Вдруг тебя поймали бы?

– Мы положили свои браслеты в номера, чтоб электроника думала, будто мы еще спим,– вмешалась Наташа,– и должны вернуться к ним, пока утренняя проверка не пошла по комнатам. Поэтому у нас совсем немного времени. Давайте перейдем к делу. Итак, поговорим о чистке зубов!

– Погодите! – Маринка на миг прокрутила в голове все случившееся, и снова поняла, что немедленно должна поделиться с Наташе. – Вы не понимаете, что происходит! Сейчас сюда сбежится вся дворцовая стража, чтобы арестовать меня. Нам нужно бежать!

Вместо ожидаемой тревоги на лице Ника появилась скептическая ухмылочка.

– Я же говорил, что у нее мания величия! – сказал он Наташе. Маринка мигом замолчала, зло сощурившись. – Щучу, щучу, – поспешил успокоить ее Ник и заговорил более участливым тоном: – Котикова, поверь, ты в безопасности. Охранники Тетти никогда не признаются, что в апартаментах Прента побывал посторонний. Ведь тогда им придется рассказать, что они вечером ушли с дежурства поиграть в нариды – это что-то вроде земных нард. Иначе как бы ты попала в апартаменты? Скорее всего, охранники в отчете не напишут ни слова о тебе. Никто не станет тебя искать… А если и станут, то у тебя отличное алиби. Местные стражники наблюдали тебя в твоем номере практически в то же время, в какое охранники прента видели тебя возле аппартаментов Тетти. Как бы ты успела добежать до своего номера? О нахальичьих лазах сквозь стены почти никто не знает…

– Это хорошо, – искренне обрадовалась Маринка. – Хорошее алиби мне сейчас ой как пригодится…

– Тоже мне, государственная преступница! – фыркнул Ник. – Скоро тут начнут твориться такие вещи, что твое невинное преступление останется не замеченным.

– Мы придумали кое-что! – глаза Наташи засветились восхищением. – Ник такой молодец! И вообще, у нас грандиозная новость…

– Ужасно за вас рада, но могу спорить, что мои новости грандиознее. Их две – хорошая и плохая… – Маринка больше не могла ждать. Осознание происшедшего жгло ее изнутри. – Начну с плохой, чтобы потом легко вывести вас из депрессии … – Маринка наткнулась на осуждающие взгляды друзей и наигранно сдалась: – Ладно, ладно, рассказывайте о своем. Давайте поговорим о чистке зубов, раз вам так приспичило, но тогда я попросту не успею вам рассказать, что Вист сегодня утром говорил Тетти.

– Что?! Вист – Тетти? Ты в своем уме? Они же заклятые враги!

Маринка победоносно сверкнула глазами, потом делано равнодушно пожала плечами и отвернулась:

– Тебе виднее,– бросила она Нику.

– Нет-нет,– марсианин не на шутку встревожился,– я ничего такого не имел в виду. Рассказывай, что знаешь.

Ник несколько секунд послушал тишину, а потом выдавил из себя полное признание Маринкиной победы:

– Ну, Котикова, ну, пожалуйста! – смиренно попросил он.

Этого было достаточно. Маринка в лицах пересказала весь подслушанный разговор. Огласив решение Тетти, она обвела присутствующих победным взглядом.

– Скажите, моя информация важнее вашей?! – задорно спросила она, но тут же осеклась – уж слишком озабоченный вид был у слушателей. – Но это еще не все!

– Ты просто обязан что-то придумать! – не дослушав, взмолилась Наташа, и схватила Ника за руку.– Нужно ускорить воплощение плана. Теперь у нас вообще нет времени.

– Какого плана? – насторожилась Маринка.

– Того, который ты не захотела слушать,– пояснили ей.

«Ну вот, теперь сдаюсь я»,– объявила себе Маринка и растянула губы в улыбке:

– Ник, Наташа, пожалуйста,– попросила она.

Возможно, ее просьбу удовлетворили бы, но тут Кешка, который все это время поглядывал в окно, встревожено объявил:

«Внимание, приближается стража с утренним обходом номеров. С ними ваш профессор Грязь».

– О, Вист меня разрази! – выругался Ник. И тут же раздал указания. – Наташа – через лаз к себе в номер. Маринка – остаешься здесь. А мы с Кешкой временно покинем вас. Заодно подготовим необходимые для нашего плана декорации.

Маринка ничего не успела возразить…

* * *

Мысли, идеи, обрывки воспоминаний – все смешалось в Маринкиной голове. Словно загнанная в клетку пантера, Маринка Дикая Кошка ходила из угла в угол своего номера и нервно кусала пальцы. Утренняя проверка прошла уже сто лет назад, но ни Наташи, ни Ника Маринка не наблюдала. Причем, в номере Наташи тоже было пусто. Пару раз Кешка передавал Маринке мысленные сигналы, что Ник и Наташа просят Дикую Кошку немного подождать. Все Маринкины попытки объяснить, что времени на ожидание вовсе нет, что скоро в замке начнется грандиозный переполох и что все планы Ника и Наташи следует немедленно отменить, встречали грустное недоумение Кешки. «Бывшая хозяйка, ну зачем вы так? Хозяин и Наташа затеяли серьезное дело! Они просили передать вам, что нужно немного подождать…» – вздыхал Кешка. Как назло, опасаясь телепатического прослушивания, ни Маринка, ни Кешка не могли называть вещи своими именами, так что Котикова так и не узнала о том, что за план готовят Ник с Наташей, и какие декорации им нужны. При этом, Маринка так и не сообщила друзьям главную свою новость. Оставалось только ждать всеобщего возвращения. Причем, ожидание это с каждой секундой становилось все невыносимее.

«Интересно, кто первый придет ко мне? Наташа с Ником, чтобы спрятать Алмаз, или стража, чтобы отобрать его и арестовать меня? Может, лучше самой спрятать камень? Но куда?» – Маринка беспорядочно металась по комнате. – «Очень здорово! – думала она уже через полчаса, – Этот камень вообще никому не нужен, а я, как дурочка, рисковала ради него жизнью… Ни охраны тут, ни моих Наташа-Ников… Стоп! А может это вообще не тот камень? Иначе, почему до сих пор не слышно всемарсианской тревоги? Но я же видела своими глазами, как Тетти общался с этим алмазом!!!»

Еще немного и Маринка придумала бы какие-нибудь несусветные глупости, чтобы избавиться от алмаза. Если честно, хранить такую вещь при себе было очень-очень страшно…К счастью, друзья подоспели вовремя. Там, где был замаскирован вход, по стене прошла долгожданная волна и в тайный лаз вошла взволнованная Наташа. За ней появился взъерошенный Ник с большим чемоданом. Кешка, как обычно, пришел последним.

За время ожидания, Маринка нещаднокорила себя, что ничего не объяснила Наташе про Алмаз, поэтому сейчас сразу же кинулась исправляться:

– Алмаз, кажется, у меня! – нервно прошептала она подруге и оторопела, поняв, что говорит в один голос с Наташей.

– В каком смысле? – недоверчиво сощурившись, девчонки уставились друг на друга. – Этого никак не может быть!

И вот тут Котикова услышала поучающую историю, свидетельствующую о том, что нужно сразу рассказывать друзьям все-все новости. С другой стороны и для Наташи это происшествие послужило уроком. Отныне она знала, чем чреваты попытки самостоятельно воплощать придуманное, не посоветовавшись с Маринкой.

В общем, оказалось, что пока Маринка тратила последние нервные клетки на ожидание, Наташа с Ником проявляли верх изобретательности, пытаясь похитить Алмаз из апартаментов первой леди Марса.

– Ник рассказал о службе чистки зубов, и я сразу загорелась, – Наташа, еще не совсем догадавшись, в чем дело, подробно описывала Маринке свои злоключения. – Мы решили рискнуть. Переодеваниями и правилами поведения руководил Ник, ведь он хоть что-то знал о марсианской зубологии. Оказалось, знал достаточно. Мы представились бродячими зубокюрами и охрана без возражений пропустила нас в жилище Теттиной леди. Тут я чуть в обморок не свалилась. Думаю, «надо же, мы еще ничего не украли, а тут уже проводят обыск!». Но Ник успокоил, что тут всегда так. Такого беспорядка я еще никогда не видела! Даже, когда у нас в доме первая стадия уборки, и мы с Толиком вываливаем все вещи из шкафов и сбрасываем все книги с полок. Я столбом застыла на пороге, а Ник не растерялся, прокричал куда-то в самое сердце бедлама: «Служба чистки зубов! Шлифуем драгоценности, ремонтируем назубные экраны, разработаем новый дизайн челюсти! Наращивание и компьютерный подбор зубов!» И вот, представь, Прнетесса клюнула на всю эту белиберду. Вылезла откуда-то из недр своих шмоток, осмотрела нас с ног до головы, и торжественно оставила у меня в руках свою трехполосную челюсть. Знаешь, большей гадости, чем эти зубы, мне держать в руках еще не приходилось! Я чуть ли не в обмороке, а Ник – ничего, по-деловому так осматривает камушки в зубах. Основная задача у нас в тот момент была отличить, какой именно из камней – Алмаз. Я уже было отчаялась, но тут Ник заметил, что один камушек в корне отличается от всех остальных. И размером, и цветом и рельефом… Знаешь, – Наташа печально улыбнулась, – Кто бы мог подумать, что Алмаз Знаний так блекло выглядит. Ник говорит, что на старых фото камень смотрится куда лучше…

– Он и есть лучше! – Маринка сначала схватилась за голову, а потом быстро выудила из кармана и на раскрытой ладони протянула друзьям свою версию Алмаза. На миг все зажмурились от яркого света, из него исходящего. Сразу стало ясно, какой алмаз настоящий..

– А эта штучка, – продолжила Маринка, указывая на Наташин алмаз, – Всего лишь блестяшка с моего комбинезона. И без лишних ломаний, Маринка поскорее рассказала друзьям все.

– Нет, ну ты представляешь! – хохотали девчонки уже через пару минут. Едва Маринка закончила рассказ, землянки отчего-то начали смеяться.

– Прекратите! Да у вас просто истерика! – ошарашенный, взъерошенный Ник не мог оторвать от него взгляд от Маринкиной добычи – Да перестаньте же вы смеяться!

Не тут-то было! Пережитое напряжение и такая необычная развязка сюжета совершенно выбили землянок из колеи.

– Нет, ну ты только представь! – хихикала Маринка. – Вы стольким рисковали, столько всего проделали, и все для того, чтобы вернуть мне на комбинезон оторванный камушек. Ужас!

– Нет, не ужас. Это как раз правильный поступок. Ты, Котикова, как обычно, ничем не думаешь. По этому камушку Тетти в два счета вычислил бы, что похититель – ты. Узнал бы у ювелиров, под заказ на какой комбинезон они делали такую стекляшку… И еще одно серьезное достоинство у нашего приключения, – все говорил Ник: – У нас теперь появились друзья в совете.

– Как это? Вы что не только на охоту без меня ходите, так еще и новых друзей заводите…

– Мы не специально, – вставил Ник.

– Просто совет оказался не прав относительно меня, и я теперь считаюсь обиженной советом несчастной девочкой. И это здорово, потому что советники – отличные существа. Кроме того, они серьезно влияют на Тетти…

Маринка на миг посерьезнела:

– Стоп! Ничего не понимаю! Как вы проникли в совет??? Ник, ты же говорил, что встретить советника практически нереально. Желающих много – советники им не рады…Тебе рассказывать дальше? – Маринка, извинившись, обратилась вся во внимание.

– Не успели мы переварить информацию о том, что Алмаз похищен, как за нами явились стражники апартаментов! Схватили и волоком потащили на совет к самому Тетти! Оказывается, мы с Ником отличные актеры. Ник закатил настоящий скандал. Дескать вот он, знаменитый воин, раз в жизни оказался в отпуске и раз в жизни захотел помочь бедной инопланетянке хорошо заработать, а тут, понимаешь ли, вмешиваются всякие… Тетти только усмехнулся в ответ. А потом с уверенным видом сообщил своим советникам, что учеНик, как все они видят, оказался предателем. И, к тому же, дураком.

Мысленно Маринка заметила, что Наташа ныне тоже стала отличной актрисой. Гордо выпрямившись, выставив вперед живот и сразу сделавшись как-то солиднее, она изображала Тетти, выступающего перед советом.

– Сейчас, когда место хранения Алмаза рассекречено, я могу говорить откровенно. Так вот,

только круглый дурак, вроде учеНика, мог подумать, что любому зубокюру можно спокойно получить доступ к зубам первой леди планеты. Только круглый болван мог решить, что это зубное вторжение не вызовет у охраны подозрений! А уж для меня – знающего, какую ценность для планеты представляют зубы моей дорогой прентессы – все сразу же стало ясно. С певрой же секунды пребывания учеНика в покоях моей дамы, я знал, что на моих глазах разворачивается наглое, кощунственное покушение на Алмаз. Я решил поймать изменников на горячем! И поймал, как видите!

Наташа перестала копировать Тетти и продолжила рассказ уже от своего имени:

– И вот, представь, чтобы доказать свои слова, Прент подошел ко мне и попросил разрешения прикоснуться к моему зубному камню. Совет, затаив дыхание, ждал результата… Надо было видеть лицо Тетти!!! Очень серьезно и торжественно коснулся он моего зуба и вдруг сделался жалким и испуганным. «Ой! – словно маленький, сказал он. – А это не мой камушек. А где тогда мой?» Никого и ничего не слушая, Тетти побежал рыться в зубах своей дамы. А мы, как настоящие победители, были освобождены. Да не просто, а с тысячей извинений от совета. Отныне нам обещано доверие и почет в высших кругах Марса. Знаешь, в совете такие приятные марсиане. Мы с ними даже немного подружились… Здорово?

– И вас не насторожило, что Тетти не признал в вашем камне Алмаза Знаний? – удивилась Маринка.

– В том-то ж и дело – насторожило. И вот, подавленные и ничего не понимающие, мы приходим к тебе, и тут – на тебе! – оказывается, мы зря рисковали! Представь, столько всего – зря! Столько страхов и риска, а все ради того, чтоб вернуть тебе блестяшку на комбинезон! Потрясающе!

Отчего-то Наташа никак не могла прекратить смеяться. Маринка тоже не отставала.

– Ну, вы даете! – скорее сам себе, чем землянкам, проговорил Ник. – Вот уже сто лет никто не мог напасть на след Алмаза. А вы за один день проделали это дважды! Одна логикой, другая – интуицией. Просто поразительно! А еще поразительнее, что после всех пережитых волнений и разочарований, перед всеми предстоящими сложностями, у вас еще есть силы смеяться…

И было совсем не понятно, издевается Ник, или восхищается всерьез.

– Знаешь, Ник, – Наташа, наконец, успокоилась и серьезно заглянула другу в глаза. – Один выдающийся земной писатель как-то сказал, что люди частенько смеются просто для того, чтоб не плакать. Похоже, у нас именно этот случай.

* * *

– Ну, придумайте же что-нибудь! – через несколько минут разговор нашей троицы снова зашел в тупик. – Знала бы, что так выйдет, оставила бы Алмаз на месте!

Теперь Маринка чуть не плакала. Наташе с Ником никак не удавалось придумать, куда бы надежно спрятать Алмаз. Всюду Тетти почувствовал бы свой камень, всюду он нашел бы верных императору воинов и натравил бы их на похитителей… А в местах, где власть Тетти была для этого не достаточной? О, там, конечно же, заправлял Вист.

– Слушайте! – возмущалась Маринка. – Ну, ведь вы чем-то думали, когда шли похищать Алмаз. Вы же предполагали его потом куда-то спрятать? Или так и планировали: «Отдадим Котиковой, пусть мучается и ждет ареста каждую секундочку».

– Не планировали… – замялась Наташа. – Ты так ошарашила нас известием о договоре Виста с Тетти, что мы решились действовать наобум. Времени ведь совсем нет!

– Наобум?! – Маринка так вытаращила глаза, что в каждый, наверное, влезло бы по алмазу. – Науобум? Ты, Наташа Полевая, и вдруг действуешь наобум?! А хотя бы посоветоваться со мной ты могла, прежде чем пускаться в такую опасную авантюру?

Тут Маринка задумалась, еще раз прокрутила в голове происшедшее и… взорвалась, словно атомная бомба:

– А ведь и правда! – гневно гремела она. – Почему это вы стали действовать, ничего со мной не обсудив? Я что, самая глупая, да? Небось, решили, что я все испорчу?! Не доверяете?! Так может, вообще перестанете со мной общаться?! – Маринка явно разобиделась не на шутку.

– Котикова, перестань! – попытался успокоить ее Ник. – Марин, ну что ты? Не до того сейчас, нужно думать, куда спрятать Алмаз…

– К черту Алмаз! – заорала Маринка, но тут же вспомнила о слышимости в здешних краях и взяла себя в руки. – К Висту алмаз! – уже по-марсиански и шепотом выругалась она. – Я жду от тебя объяснений, Наташа Полевая!

– Марин, просто не было времени. Нужно было не обсуждать, а действовать. Мы с Ником уже все придумали, пока ты отсыпалась после додика… Посвящать тебя в план было бы долго…

– Тихо!– внезапно резко, совсем по-взрослому скомандовал Ник, и все невольно подчинились. – Знаешь, Котикова, иногда полезно тебя обидеть. Твое возмущение приносит пользу. Ты подсказала отличную мысль. Почему бы нам действительно не вручить Алмаз Висту?

– Что? – на миг обе девочки решили, что марсианин сошел с ума.

– Послушайте,– продолжал Ник.– Мы берем Алмаз у Тетти, связываемся с Вистом и отдаем ему Алмаз.

– Зачем он Висту нужен? – влезла Маринка.

– Не мешай…– рыкнул Ник, но все же объяснил: – потому что без Алмаза Тетти – покойник, а Марс без Тетти не сможет противостоять Висту. Итак, – продолжал он. – Мы отдадим Висту Алмаз. Здесь, на Марсе, естественно, начнется паника. Но тут появишься ты,– Ник ткнул пальцем в Наташу,– и обратишься в совет с храбрым предложением: «Роботы Виста не смогут меня засечь, я для этого слишком молода,» – отважно скажешь ты. – «Значит, только я смогу вернуть вам Алмаз. Но сделаю я это лишь с одним условием. Не могу же я помогать людям, угрожающим моей родной планете…». И подсунешь Пренту на подпись документ с его клятвой не сотрудничать с Вистом и не нападать на Землю. При этом ты попросишь, чтобы на подписании присутствовали все члены совета и всевозможные межгалактические журналисты. Тетти не рискнет нарушить слово, данное при таком количестве свидетелей.

– Все это здорово, – робко вмешалась Наташа, – Но кто же допустит меня к Пренту? Я ведь простая, никому не известная инопланетянка…

– Была! – радостно парировал Ник. – Была простая, а стала – заслуживающая доверие! Нет худа без добра! После наших сегодняшних приключений с ложным алмазом, нас знают в совете, как честных подданных. Знают и согласятся организовать нам встречу с Тетти.

– Допустим, – Наташа смотрела на Ника, как на слишком увлекшегося игрой ребенка, – Но тогда мне придется как-то возвращать Алмаз на Марс. Ради родной планеты я, конечно, на все готова, но вряд ли у меня получится сразиться с Вистом. В плен я больше не хочу.

– Вернуть Алмаз действительно придется,– расстроено почесал затылок Ник.– И как это сделать, я пока не придумал. А еще я совсем не знаю, как связаться с Вистом, чтобы отдать ему камень. Но я найду выход! Точно найду! – лицо Ника озарилось решимостью. – Идеи просто крутятся в воздухе… Нужно схватить их за хвост и…

– Нет, не ты найдешь выход,– твердо сказала Наташа,– не ты, а мы! Одна голова хорошо, а три…– тут она вдруг, словно что-то вспомнила. – Погодите! Я сейчас! – Полевая нырнула в стену своего номера, и уже через минуту вернулась с таким зловещим выражением лица, будто несла с собой какой-нибудь страшный гранатомет, собираясь разнести замок в руины. – Вот что у меня есть! Вдруг пригодится! – Вместо оружия, Наташа вывалила на стол ворох скомканных бумажек.– История такова: в приюте живет один мальчик, Гуф… Он ведет себя странно.

– Да у тебя там в приюте все полусумасшедшие! – вмешалась Маринка.

– Но на другую половину! – серьезно ответила Наташа. – Понимаешь, Гуф на вид – ребенок. И ведет себя соответствующе буйно. Но… Иногда, когда Гуф думает, что на него никто не смотрит, он вдруг делается таким серьезным и спокойным.

– Тут каждая минута на счету, надо от Алмаза избавляться, а у тебя ностальгия по рабству! Ну при чем тут Гуф?

– Вот при чем! – Наташа ткнула пальцем в бумажки.– Вот. Понимаешь, я научила марсианят играть в нашу «Чепуху».

– Не рано ли для пятилетних детей? – удивилась Маринка.

– Они только на вид глупые… На самом деле они намного старше нас с тобой. В общем, «Чепуха» моим подопечным страшно понравилась. А потом… Ты же знаешь, я люблю после игры просматривать записки. Если сложить их все рядом, то можно понять, какое предложение писал каждый игрок.

– Да знаю, знаю,– отмахнулась Маринка,– не раз ведь с тобой так друг другу тайные знаки подавали! Хотя бы тогда, про Толика…

Маринка вспомнила, как когда-то нечаянно услышала разговор Толика с Толстым, и была шокирована. Конечно, прилежным 7-А никогда не был, но чтобы прогуливать контрольную!!! И ладно бы Толстый сам собирался это сделать, так нет же – подбивал Толика Полевого с собой. Нужно было срочно сообщить Наташе, что ее брата сбивают с пути истинного. Зазвенел звонок. Как обычно, ребята начали передавать друг другу записки с «чепухой». И Маринку осенило: на вопрос «какой?», ответила «Глупый», на вопрос «кто?» ответила «Толик», а на следующие вопросы последовательно писала «с Толстым возле школы встречаются в двенадцать. Мы им помешаем». Так как каждое слово по правилам игры Маринка писала на новой бумажке и среди нового предложения, то никто не разгадал ее послания. Никто, кроме Наташки, которая, конечно, насторожилась, бросив взгляд на Маринкину физиономию. Собрав все листики вместе, Наташа нашла все, написанное Маринкиным почерком, и расшифровала послание. Получилось просто здорово! А что Маринке еще было делать? Открыто сказать про Толика Маринка не могла – шел урок. А писать записку было слишком рискованно – Толстый мог перехватить ее. А так, вышло замечательно – и сообщение передала, и никто его не заметил. Наташа тогда, будто случайно, попросила брата помочь на контрольной. Толик малость ошалел: где это видано, чтобы Наташа чего-то не знала. Но деваться было некуда. Не отказывать же сестре? Так Маринка с Наташей не дали Толику записаться в прогульщики и хулиганы.

– Да, да,– подхватила Наташа,– именно эту историю про Толика я и рассказала марсианятам, чтобы показать, какую пользу нам принесла эта игра. И вот… Нечаянно сложив потом все записки вместе, я нашла послание от Гуфа. Смотри, вот эти значки зеленой пастой – его каракули. Сверни записки так, чтобы видимыми оставались только записи Гуфа. Тогда твой переводчик прочтет лишь их. Итак…

– «Маленький я с мамой в плену у Него были. Мама погибла, а я сбежал на Марс».– прочла Маринка.– У кого, у Него? – тут же переспросила она Наташу.– Ты уверена, что все это не плод детской фантазии?

– Не знаю,– Наташа пожала плечами,– да только, когда я рассказывала марсианятам, как мы побывали в плену у Него, случайно бросила взгляд на Гуфа… Он смотрел так испуганно, мне кажется, он вспомнил что-то ужасное…

– И мы уже у Него успели в плену побывать? – удивилась Маринка.– Я что, проспала какой-то из наших пленов? У Виста в плену были – помню. На Марсе в рабстве – помню… А у какого-то Него…

– Ты что, издеваешься? – насупилась Наташа.– Помнишь, в приюте все боятся называть Виста по имени. Поэтому говорят просто Он. Гуф написал, что тоже был пленником Виста! Но это еще не все. Мы же не один раз играли в «Чепуху». Вот остальные его послания.

– «Злые ученые с приборами в моем мозгу поставили блок, теперь я не могу говорить о плене»,– прочла Маринка следующее послание Гуфа.

– Видишь,– продолжала Наташа.– Получается, узнав, что я была у Виста, Гуф очень захотел что-то мне рассказать. Но говорить на эту тему не может. И написать связную записку – не может. Блок в мозгу не дает. А вот так, разрозненно, на разных листиках и в канве разных предложений – получается. Выходит, для него единственный способ поделиться своими мыслями – игра «Чепуха». Замечательная игра! Давай читать дальше…

– «Храбрая ты с друзьями в корабле должна полететь туда, отомстить за мою маму»,– сообщил Маринке переводчик, она только руками всплеснула.– Он действительно считает тебя героем… Во дает!

– Читай дальше! Последнее послание – самое ценное.

– «Опытный я с вами в космосе буду, помогу, потому что знаю о Его планете все»,– прочла Маринка.

– Понимаете теперь? – для убедительности Наташа махала записками перед носом Ника.– Если он действительно все знает о планете Виста, то может подсказать, как связаться с ним, и передать Алмаз… Нужно всего лишь несколько раз сыграть с ним в «Чепуху»… Это, конечно, если, Гуф не выдумывает…

– Не выдумывает, – уверенно заявил Ник. – Помните, я говорил, что много лет назад один тип сумел сбежать от Виста? Он прибыл на Марс, рассказал обо всем Совету. А потом… Потом исчез куда-то. В прессе о нем больше не упоминалось. Но я помню, что этот кто-то был посажен в детское тело. И еще помню, что он очень хотел отомстить за мать и сестру. Он очень много знает о Висте, он прожил у него почти двадцать лет. Этот ребенок нужен нам здесь немедленно! – тут Ник бросил взгляд на большие песочные часы над Маринкиной дверью. –О, нет! Мне пора на утреннее построение! Сейчас, только отмечусь на линейке и сразу вернусь. Как же быть? О! Наташа, за Гуфом отправишься ты!

– Но как? Я ведь ни дороги не знаю, ни того, что говорить замковой страже на выходе…

– Хм, долго объяснять…– Ник почесал затылок.– Знаю! – Ник спешно полез в свой чемодан и достал два ярко-оранжевых проводка.– На, засунь поглубже себе в ноздри,– протянул он Наташе их концы.– Предупреждаю, будет больно, но не долго…

Наташа уже выполняла приказание, но бдительная Марина остановила ее руку.

– Нельзя так слепо доверяться инопланетянам! Что это? – строго спросила она.

– Это передатчик знаний,– нервничая, пояснил Ник,– нет времени долго объяснять! Этот передатчик, как и тайные ходы в стенах, как и многое-многое другое, изобрели нахалы. Не те, о которых вы знаете. Те просто хулиганят и используются для отвода глаз, чтобы правительство не относилось к ордену нахалов всерьез. А те, кто основал орден – настоящие нахалы. Подпольщики-изобретатели, которые в будущем собираются с помощью своих изобретений свергнуть Тетти и установить на Марсе другой режим…

– Если они такие секретные подпольщики, то чего они раздают свои изобретения направо и налево? Вот, тебе целый чемодан дали… – спросила Марина.

– Потому что я член ордена. Я вступил в общество борьбы с Тетти сразу после смерти отца. Еще вопросы есть? – Ник с трудом сдерживал ярость: – Никогда бы вам ничего не рассказал, если бы не эта дурацкая ситуация. Сейчас важно, чтобы Наташа полностью доверяла мне. Расслабилась и относилась без малейшего подозрения, только тогда передатчик знаний заработает правильно. Он работает только при добровольном контакте обеих сторон. И еще, Наташа, не проси слишком много, сразу все знания могут быть вредными для тебя… – Ник на миг задумался, а потом стал крутить какие-то колесики, приделанные между проводами.– Отдам навыки вождения и знание этикета.– сказал он, наконец, и всунул проводки себе в нос, а другие передал Наташе. – Поглубже, поглубже! – настаивал он, и тут… Раздался страшный треск, переносица Наташи вся засветилась. Маринка обеими руками закрыла себе рот, чтоб не визжать. Через мгновение, Ник с силой дернул провод, и Наташа без сил опустилась на стул.

– Кажется, твой передатчик знаний не сработал,– заявила Маринка.– Выглядит она куда глупее, чем раньше.

Наташка со всей силы затрясла головой, потом решительно вскочила на ноги.

– Возьмешь мой аэромобиль,– уже командовал Ник,– поедешь в приют, ты имеешь на это право – ты ведь там работала. Попросишь на день взять Гуфа, чтобы поиграть с ним. Правила разговора ты теперь знаешь, так что тебе поверят. Заберешь мальчишку, и мчи сюда…

– А я?! – Маринка была крайне недовольна, что очередное классное приключение выпало не на ее долю.

– Для тебя у меня будет совсем другое задание,– решительно заявил Ник,– охраняй алмаз!

– Что значит, «охраняй»?! – разъярилась Маринка. – Опять собираетесь отстранить меня от дел? Как я буду его охранять? Драться, что ли, полезу, если за ним придут???

– Нет, нет, ни в коем случае! – вмешалась Наташа. – Если придут, то делай вид, что понятия не имеешь, как эта стекляшка оказалась в твоих вещах. Просто… – Наташа посмотрела на подругу совершенно по-взрослому. – Мариночка, пожалуйста, подожди нас тут. Сейчас главное не натворить глупостей. Понимаешь? Это как на годовой контрольной – мы не имеем права на ошибку!

Ощутив, что спорить бесполезно, Маринка утвердительно кивнула. Обменявшись многозначительными взглядами, Ник и Наташа ушли. Одна прошла сквозь стену с одной стороны, другой – с другой. Маринка снова осталась совсем одна.

«Могли бы и не приходить! – обиженно подумала она. – Как была одна с Алмазом, под угрозой ареста и смертной казни, так и осталась… Эх!»

И тут взгляд девочки упал на чемодан, который отчего-то не забрал с собой Ник.

«Впрочем, нет. Не одна – с чемоданом. Хоть не так скучно будет…» – тщетно внутренний голос пытался удержать Маринку от глупостей. – «Я имею полное право рассматривать эти приборы.» – отвечала она ему. – «Не буду даже включать их, просто посмотрю… –любопытная часть Маринки победила все остальные.– Я ничего не сломаю, честно! От взглядов же ничего не ломается…»

Маринка клацнула замочками, и чемодан распахнулся…

– Ух-ты!

* * *

Маринка никогда не умела обращаться с техникой и, в отличие от Наташи, не проходила курс передачи знаний, поэтому действовать приходилось наобум. Обнаружив на внутренней крышке чемодана монитор с надписями, она робко тронула пальцем слово «Наташа». Экран тут же потух.

– Я ничего не ломала! – в ужасе сообщила чемодану Маринка.– Я только пальцем до тебя дотронулась. Зажгись немедленно!

«О, похоже, у него голосовое управление!» – подумала она через миг, когда экран послушно загорелся. На нем тут же всплыло изображение Наташи. Она сидела за рулем аэрромобиля и внимательно глядела на дорогу. На миг подняв глаза к экрану, Наташа резко вздрогнула.

– Ты что?! – воскликнула она.– Немедленно выключи видеофон, тебя же засекут! Замковые стражи узнают о том, что у нас есть нелегальный видеофон. Маринка, нажми отбой!

Объяснить где находится этот «отбой», староста не успела. По экрану пробежали странные волны и на нем появилось…

– О нет! Снова ты? Изыди! – пробормотала Маринка.

– Ты не рада меня видеть? – обиженно заканючило облако.– А я вот тебе рад!

И тут до Маринки дошло, что именно сейчас может произойти. Вист, тот самый Вист о переговорах с которым так мечтал Ник, сам вышел на связь.

«Вот как! – обрадовалась Маринка.– Пока мои зазнавшиеся друзья занимаются невесть чем, я сама проверну всю операцию! Ну и удивится же он, узнав, что уже и вторую подзадачу я решила самостоятельно. Наташа обрадуется, а Ник лопнет от зависти!»

– Нет-нет, я рада,– Маринка изобразила самую добрую из всех своих улыбок,– ну что вы… Я просто растерялась. Не ожидала найти в чемодане столь приятную встречу…

«Только бы он не догадался, что мне что-то от него нужно…» – пульсировало в ее голове.

– Мистер Вист, я вас слушаю очень внимательно…

Облако, кажется, было польщено неожиданной вежливостью землянки.

– И правильно! Меня надо слушать! – торжественно проговорил Вист.– Я нахожусь очень далеко, поэтому не знаю, что творится у тебя в голове. Но зато знаю, что задумал Тетти. Итак, Мариночка, ты в опасности. Тетти собирается допросить тебя и казнить!

«И без вас знаем!» – фыркнула Маринка, радуясь своему временному свободомыслию. А вслух сказала:

– Нет! Этого не может быть!

– Может,– заверил Вист.– Но я тебя спасу!!! Немедленно заберу обратно к себе на планету. Я тебя прощаю. Это ведь не твоя вина, что ты связалась с дурной компанией, и они вынудили тебя обмануть меня. За то, что сбежала от меня, конечно, будешь наказана: постоишь в углу. Но…

– Что? – Маринка притворно изумлялась, а сама думала лишь о том, как бы перевести разговор в нужное русло.– Вы собираетесь забрать меня с Марса? Но как?

– По почте,– ответил Вист, – твой видеофон умеет пересылать предметы на дальние расстояния. Если ты сумеешь влезть в чемодан и захлопнуть крышку, то немедленно телепортируешься ко мне. Так у нас отправляют посылки. Правда, живых существ таким образом телепортировать еще не пробовали. Скорее всего, это путешествие убьет тебя. Но на моей планете, я вдохну в твое тело новую жизнь, и ты снова оживешь…

«Вот оно! – Маринка уже знала, что делать.– Сейчас я ему такой цирк устрою!»

– Послушайте! – она повысила голос до крика, изображая истерику.– Это моя жизнь, и я вовсе не желаю с ней расставаться! Даже временно! И вообще, что вы ко мне пристали? Оставьте меня в покое! Шагу нельзя ступить без вашей дурацкой опеки. То в дочери меня записываете, то убить пытаетесь. Изыдите!!!

«А действительно, чего он ко мне прицепился?» – Маринка уже не играла, а злилась всерьез, и Вист почувствовал это.

– Да потому, что я несу за тебя ответственность!!! – облако тоже повысило тон, теперь оно пищало очень гневно.– Из-за моих людей ты попала в открытый космос… На остальных плевать – они обычные. Но ты – прирожденный телепат. Я обязан сохранить тебя для развития науки!

Маринка вдруг расплакалась.

– Послушайте, я так больше не могу,– всхлипывала она,– Прекратите преследовать… Я же не подопытная крыса, чтобы сохранять меня для науки. Отвяжитесь! – в глазах девчонки блеснул неподдельный огонек надежды.– Ну, хорошо…– тяжело дыша, проговорила она.– Я не могу уговорить вас оставить меня в покое, но может быть от вас можно откупиться?

Ответом были визжащие хихиканья Виста.

– Откупиться? Чем? Что ты можешь дать мне, делящему мир? Ты ведь, по сути дела, ничто…

– Я действительно не «что»! – сквозь зубы выпалила Маринка.– Я – «кто»! И вам придется считаться с этим. Я тут нечаянно забрала из чьей-то комнатушки одну вещь. Думаю, она дорого стоит. Надеюсь, этого хватит, чтобы откупиться от вас!

Маринка достала из кармана алмаз и сама зажмурилась от яркого света, который вдруг начал исходить от камня. Облако выглядело совсем обалдевшим…

– Покажи мне его поближе,– внезапно охрипшим голосом проговорил Вист.

– Кого? – Маринке страшно захотелось немного позлить собеседника.

– Алмаз, конечно. Где ты взяла его? Как?! Этот камень сто лет назад был выкраден из моего тайника. Видишь, он еще помнит меня. Еще светит, при встрече… – голос Виста дрожал. – Что ты хочешь взамен, глупая девчонка? – прогремел он через миг.

– Хочу, чтоб ты оставил меня в покое.– Маринка снова перешла на дерзкое «ты», чтобы подчеркнуть, насколько не владеет собой.

«Ну, согласись! – молила она.– Согласись! Ник ведь так хотел отдать тебе эту безделушку…»

– Я не верю тебе…– вдруг залепетал Вист.– Здесь какая-то ловушка. Ты не могла взять Алмаз… А раз взяла, ты не могла бы расстаться с ним с такой легкостью. Впрочем, ты ведь предлагаешь его в качестве выкупа… – сам себя убеждал он.

– Ну что ж, ловушка так ловушка…– Маринка сделала вид, что собирается прервать связь.– Богаче буду. Снесу этот камушек на какой-нибудь базар и продам. Не знаешь, где здесь можно дорого продать такую безделушку?

– Безделушку?– осторожно переспросил Вист.– Ты не знаешь, что это за камень?

– Я знаю, что на Земле за эту штуку я бы получила кучу денег, и папа с мамой смогли бы не работать года три, а я смело могла бы купить себе супернавороченный компьютер…

– Ага, понятно…– Вист заговорил очень мягко.

И тут за стеной послышался шум возни, чьи-то грубые приглушенные слова, какие-то удары. В комнатку сквозь тайный лаз ввалилась Наташа.

– Быстрее,– затараторила она,– уходим! Из-за твоего выхода на связь стражники рассекретили нас. Сейчас вышибут дверь! Ой, они наставляют на твой номер какую-то настоящий лазерный всесжигатель… Неужели получили приказ учнитожать? Но за что??? О Боже! – Наташа наткнулась глазами на чемодан и изображение Виста в нем.– Что ты делаешь?!

Маринка быстро повернулась к Висту.

– Что я делаю? – спросила она у него.

– Ты? – вкрадчиво проговорил Вист.– Кладешь Алмаз в чемодан и закрываешь крышку. Обещаю, больше ты никогда меня не увидишь, я не стану больше тебя преследовать. Да и преследовать будет некого – тебя же сейчас сожгут … Не думай, давай быстрее,– торопил он.– Может, успеешь еще убежать до выстрела…

Прежде чем Наташа поняла, что к чему, Маринка положила Алмаз в чемодан.

– Уходим, быстро! – закричала Наташа, на миг бросив взгляд за окно.

В ту же секунду Маринка услышала дикий грохот. Огонь вдруг вспыхнул прямо перед ней и, сметая все на своем пути, обломки стены полетели на девочек. Наташа неумело прыгнула за стол, обеими руками обхватив Маринку. Последнее, что видела Котикова, это перепуганное лицо Ника, несущегося сквозь обломки стены и дым к девочкам. Кажется, он восседал на огромном ньюфаундленде.

 

Часть шестая. Смертный бой

– Где я? – Маринка открыла глаза. Три лица, склоненных над ней, осветились радостью.

– Живая! – ахнула Наташа и крпеко сжала руку подруги.– Ох, профессору Грязю нужно памятник поставить! – Наташа принялась рассказывать подруге последние события: – Представляешь, несусь я с Гуфом к тебе, а тут – Грязь. Пытается меня остановить, кричит, что отвечает за нас… Я возьми, да скажи ему, что больше не отвечает, и что мы вообще уходим с Марса. Думала он жаловаться побежит, да не успеет. Но… Ты знаешь, Грязь как-то странно посмотрел на меня, а потом говорит: «Молодцы! Я всегда в вас верил. На память о моем опекунстве возьмите мое новое изобретение – взрывостойкие плащи. Вы с Мариной так много для меня сделали, что я не могу отпустить вас без дара. Эти плащи очень удобны в переноске. Смотри – с виду, обычный браслет, а если сорвать его с руки – разворачивается в плащ. И не обычный, а взрывостойкий – защищающий и от огня, и от ударной волны… Возьмите – мне они не нужны… Ученые признали мое изобретение несовершенным, неоконченным…»

– Он подарил нам недоделанные плащи? – переспросила Маринка, глупо уставившись на браслет, который Наташа уже успела надеть ей на руку.

– В том-то и дело, что доделанные! – разъяснила Наташа.– Я сорвала с руки браслет и накрыла нас плащом в тот момент, когда по твоему номеру выстрелили всесжигателем. Благодаря плащу мы смогли целые и невредимые добежать до Ника с Кешкой, которые уже мчались нам на помощь. Правда, ты ударилась головой… Ох, как хорошо, что ты осталась жива!

– Дуракам везет,– прокомментировал Ник и отошел к креслу.

– Не говори так! – вмешался совсем маленький мальчик с буйными рыжими завитушками на голове.– Она же не специально. Вист загипнотизировал ее. Наташа-герой рассказала…

– Где я? – повторила Маринка, почувствовав, как сильно хочется пить.

– В Кешке,– ответила Наташа, вздохнув.– Не двигайся, ты ударилась головой об угол стола. Возможно, у тебя сотрясение мозга.

– За это не беспокойтесь,– Ник уже отошел от больной и уселся в кресло напротив.– Невозможно сотрясти то, чего нет!

Наташа продолжала рассказывать:

– Вист загипнотизировал тебя, заставил отдать ему Алмаз…

– Разве вы сами не говорили, что нужно передать Алмаз Висту? – обеспокоилась Маринка.– О ужас! Неужели эти ваши разговоры были моими галлюцинациями? Гипноз Виста навеял их мне, да?

– Нет, что ты,– Наташа как-то смутилась.– Так глубоко гипноз Виста еще не проник. Конечно, мы говорили… Предполагали, что нужно отдать Алмаз Висту… Но это же была теория. Ник просто предлагал вариант. Но потом мы пару кругов сыграли с Гуфом в «Чепуху» и узнали, что Алмаз отдавать Висту нельзя. Вернуть его обратно будет практически невозможно. У Виста слишком хорошо поставлена оборона… В общем, планы поменялись, отдавать Висту Алмаз было нельзя.

– Как вы могли немедленно не сказать мне, что планы поменялись?! – несмотря на острую боль в затылке, Маринка резко приподнялась, схватила Наташу за воротник комбинезона и несколько раз хорошенько встряхнула.– Почему вы расспрашивали Гуфа без меня? Как ты могла?!

– Марина,– Наташа высвободилась и попятилась.– Ты же не хочешь сказать, что отдала Алмаз по доброй воле?

– Ты же не хочешь сказать, что специально не пригласила меня на «Чепуху» с Гуфом? – сощурилась Маринка. – Ты же не хочешь сказать, что, как и Ник, считаешь, что я все порчу?

– Нет, нет, что ты… Мы просто сыграли пару пробных кружков, а летели к тебе – проводить основные расспросы.

– А я и сама не понимаю, почему отдала Алмаз…

Говоря, обе подруги отводили глаза в сторону. Прежняя полная откровенность между девочками куда-то улетучилась.

– И что теперь будет? – спросила Маринка, наконец, осознав ужас сложившейся ситуации.

– Бой,– жестко ответил Ник,– страшный, смертный бой. Скорее всего, мы не выживем.

– Как смешно. Нашел время для шуток, я серьезно спрашиваю… – сказала Маринка и осеклась, наткнувшись на общее мрачное настроение.

– Он не шутит,– объяснила Наташа,– Когда ты отдала Алмаз, причем прямо в эфире, который уже прослушивался охранниками, у нас не осталось выхода. Мы с Гуфом втащили тебя в Кешку и, воспользовавшись всеобщей суматохой, подлетели к выходам с Марса. О том, чтобы вылететь на орбиту без разрешения, не могло быть и речи. Мы связались с советом, потребовали журналистов и общественность. Я рассказала, что ты действовала под гипнозом. Под гипнозом украла Алмаз, под гипнозом отдала его. Ты полностью оправдана в глазах народа, но по закону тебя должны…

– Знаю,– отмахнулась Маринка.– У них все законы одинаковые: что ни закон, то «казнить».

– В общем, мы действовали, как планировали сначала. Ник пообещал, что если Прент пойдет на некоторые условия, то мы вернем Алмаз. Мы сможем, потому что один раз мы уже облапошили Виста. Вся планета аплодировала нам, как героям. О нас тут же начали слагать легенды. Ник говорил очень красиво: «Сам я не смогу вернуть Алмаз,– объяснял он.– Это можно сделать только с помощью моих коллег». Это он про нас говорил. «Но существует одна серьезная проблема. Дети Земли не могут сражаться на стороне тех, кто угрожает их планете. Если мы хотим вернуть Алмаз – символ нашего благополучия, символ прогресса нации, Алмаз, который помогает мудрейшему пренту вершить судьбы галактик…»

Наташа расхаживала по отсеку и пересказывала пафосную речь Ника, который в это время возился с пультом управления Кешкой. Гуф при этом путался у Наташи под ногами и с восхищением заглядывал ей в рот. Маринка же никак не могла отделаться от мысли, что все происходящее – нереально.

«Не может быть! Не может быть, чтобы Наташа делала такие глупости»,– думала девочка.

– У нас все получилось, – продолжила Наташа.– Тетти готов был пойти на любые условия, лишь бы вернуть Алмаз. Советники Тетти и население – тоже. Ведь империю, в которой нет Прента и царит хаос, так легко покорить… Поэтому, наши условия приняли. То есть не совсем. Марсиане не согласились защищать Землю, но вот в том, что не станут на нее нападать и отзовут нынешних своих посланников – они поклялись. Тетти все подписал. Ему некуда было деваться, ведь, зная могущество Виста, никто из имперских воинов не рискнул отправиться к нему. Только мы.

– Мы – воины? – не поверила своим ушам Маринка.– И это ты говоришь?

Наташа, которая всегда была против драк, которая всю жизнь боролась за спокойствие и всеобщее примирение, вступила на тропу войны. «Наверное, передача знаний сильно изменила ее»,– подумала Маринка.

– Понимаешь,– Наташа попыталась объясниться,– Бывают ситуации, когда словами уже не поможешь, и цели – достойные любой драки. Я не изменилась, изменились обстоятельства. Я готова сражаться ради спасения родной планеты. А ты? Ты готова?

– Да-да-да,– поспешно закивала Маринка, подумав при этом: «Сейчас ей лучше не противоречить», а вслух спросила: – А с кем придется драться?

– Сначала – с роботами Виста, я так полагаю… – Наташа упрямо сжала губы и замолчала.

– Слушай, тетя Рэмбо! – не выдержала Маринка.– Зачем? Зачем совершать такие глупости? Вист обязательно посмотрит эту вашу межгалактическую трансляцию и будет готов к нашему прибытию. У нас был единственный козырь – неосведомленность облака, а вы на всю вселенную вопите о предстоящем нападении! Вы вообще понимаете, что наделали? Кроме того, если Тетти перестанет интересоваться Землей и отведет свои войска, то Вист тут же заберет планету себе! – от волнения Маринка совсем не контролировала себя, и кричала сейчас во все горло: – Но сначала он уничтожит все население… Об этом вы подумали?!

– Не разговаривай так! – Гуф нахмурился и принялся рычать на Маринку, изображая тигра. Отрычавшись, он снова заговорил по-человечески: – Наташа-герой знает, что говорит! Не разговаривай с ней так! Она хорошая! Она – Наташа-герой.

Слова малыша, его преданность Наташе и сердитый вид не могли не умилять. Маринка заставила себе улыбнуться. Вышло как-то очень грустно.

– Ладно, война, так война,– примирительно проговорила Марина, наконец.– Смертный бой, так смертный бой. Лишь бы уроков много не задавали. Вряд ли вы не подумали о том, о чем я сейчас говорила, так ведь? Надеюсь, я услышу объяснения?

– Мы должны были вопить на всю вселенную,– с нажимом на «должны» сказала Наташа,– иначе Тетти потом смог бы отказаться от своего слова и все равно напасть на Землю. А про нападение Виста… Знаешь, за двумя зайцами погнавшись, обычно не можешь поймать ни одного. Вернув Алмаз Тетти, мы сделаем так, что у Земли будет лишь один противник. Одного победить легче, чем двоих… С Вистом тоже надо будет что-то придумать. Пока Тетти будет отзывать своих агентов с Земли, Вист не станет соваться на планету… За это время мы что-нибудь изобретем. Сейчас нужно думать о том, как вернуть Алмаз на Марс.

– Некогда разговаривать! – выкрикнул Ник.– Прямо по курсу – вражеские корабли. До планеты Виста еще лететь и лететь, а враг уже тут подготовил нам пышную встречу. Сейчас попробуем сбежать от них.

– Сдавайтесь! – голосом Макса-Ужаса внезапно завопила рация.– Хотя лучше – не сдавайтесь. На этот раз Вист разрешил прикончить вас в случае неповиновения. Только девчонку просил не трогать. Ну да ладно… Думаю, если с ней случится несчастный случай… Короче, если не сдаетесь, я немедленно вас уничтожу. Вы же не сдаетесь, да? – в голосе Ужаса звучала искренняя надежда.

– На счет три я включу ускоритель, держитесь за что-нибудь,– одними губами прошептал Ник.– Сейчас попробуем сбежать…

Маринка огляделась в поисках того, за что бы взяться. Кешка выставил из стены удобные для держания ручки. Маринка благодарно вцепилась в них, и набрала полную грудь воздуха, готовясь к перегрузке при ускорении. Но тут…

– Нет,– в Наташином голосе звучали металлические нотки.– Убегать мы больше не станем.

«Простите, но то, что вы собираетесь сделать, опасно!» – написал Кешка на своей стене.

– Я знаю,– ответила Наташа,– но у меня нет другого выхода.

Прежде чем кто-либо сообразил, что творится, Наташа с силой нажала какой-то рычаг. В тот же миг Кешкины глаза закатились, и аппаратную теперь освещал тусклый белый свет.

– Что ты делаешь? – Ник попытался встать, но Наташа щелкнула по нужным кнопкам на столе пилота, и кресло крепко вцепилось в хозяина кораблика. Маринка и Гуф тоже оказались вдавленными в тело Кешки.

– Зачем я только научил тебя вождению! Ты переоцениваешь свои си… – из кресла Кешки вытянулся отросток и, словно кляп, залепил Нику рот.

– Прости,– Наташа выглядела очень решительной,– мне нужно сосредоточиться. Я перевела Кешку на ручное управление… – пояснила она Маринке.– Не трогайте меня сейчас, это мой первый бой, но я знаю, что справлюсь. Пожалуйста, не говорите ничего…

Последнее предупреждение было лишним. При всем желании никто не мог бы ничего возразить Наташе: рты присутствующих были плотно залеплены.

– Вот и отлично. Знала, что вы меня поймете. – невозмутимо проговорила Наташа.

Вид бывшей старосты был настолько суровым, что даже Маринка не рискнула мычать и выворачиваться. «Вот и все,– только и смогла подумать она.– Наташа сошла с ума и сейчас всех нас угробит. Главное, чтобы смерть была безболезненной. Очень не хочу умирать в муках…»

А Наташа думала совсем о другом.

– Сейчас, Кешенька, я разгоню их. Не бойся, кораблик, никто не причинит тебе вред, пока я на борту… – бормотала она, разминая пальцы.

– Эй, Ник, ты готов умереть? – поинтересовалась рация.– Что там у вас происходит? Отчего погасли локаторы? О, зажглись… Это что, праздничная иллюминация по поводу нашей встречи? Ну, долго я буду ждать от вас ответ?

– Вот мой ответ! – громко закричала Наташа, уселась поудобнее, и ринулась в бой.

«Теперь этот мозг полностью подвластен мне, теперь я управляю кораблем,– проносилось в мыслях у девочки.– Удивительно все же, что я точно знаю, как это делается. Передатчик знаний оказался очень ценной вещью… Вперед!!!!»

– Прямо по курсу вражеский объект, который собирается атаковать,– доложила система.– Опасность очень велика. Его снаряды разорвут нас в клочья…

– Ага… Знаю,– ответила Наташа, почувствовав, как капельки пота выступают на лбу. Прямо перед ее глазами вырос один из кораблей Ужаса. «Объект выпустил снаряд»,– побежали строчки по табло в аппаратной.

«Действовать!» – приказал Наташе внутренний голос. Она молниеносно пробежалась по панели управления и призвала Кешкин язык на закупорку отсека управления. Теперь этот отсек отделялся от остальных внутренностей Кешки живой стеной.

За секунду до того, как снаряды Ужаса долетели до Кешки, Наташа, наконец, прицелилась и, что есть силы, дернула за горловые жилы кораблика. Пасть Кешки распахнулась, и из нее вылетел громадный, смачный плевок.

Экран отображал все происходящее вокруг корабля. Не мигая, Маринка смотрела, как, мощная волна жидкости вылетает в открытый космос и на лету заледеневает. Снаряды врагов, столкнувшись с получившимся айсбергом, сбиваются с траектории и улетают далеко в космос. Словно воланчики от бадминтона, один за другим, снаряды в которые плевал Кешка, уносились вдаль.

– Я безоружен! Выхожу из боя! Не желаю связываться с этим сумасшедшим кораблем!!! – рация поймала сигналы вражеских связных, и Наташа с удовольствием слушала панику противника.

– Так, минус один! – радостно провозгласила Наташа, когда оставшийся без снарядов корабль обиженно развернулся и позорно капитулировал, улетев.

«Стоп!» – приказал Наташе внутренний голос.– Кешиной слюны не хватит на отбивание всех снарядов. Их очень много!»

– Знаю! – ответила Наташа, – Попытаюсь иначе. – она принялась усердно манипулировать педалями управления Кешки. Теперь выстрелы сыпались со всех сторон, и не так-то легко было от них уворачиваться.– Жаль, что я никогда не любила компьютерные игры, натренировалась бы…

Пока Наташа еще успевала уворачиваться, но чувствовала, что внимание ослабевает.

– Я забыла… Музыка! – Наташа порылась в Кешкиной памяти и включила один из самых зажигательных мотивов, какие помнил кораблик. Кешка немедленно принялся лихо вытанцовывать всевозможные па в такт мелодии, уклоняясь от снарядов.

«Внимание, массовая атака!» – зажглось новое предупреждение.

– Что ж! Не вечно же мне защищаться. Придется и атаковать. Враг подошел достаточно близко… – охрипшим голосом проговорила Наташа. В этот момент она вспомнила, что угрожает ее родной планете. Вспомнила, как безжалостно хочет поступить с людьми Вист. Вспомнила, как издевательски подтрунивают роботы Виста над защитниками Земли. Наташа нарочно вызывала в памяти все самое омерзительное. Когда ненависть в душе Наташи достигла нужной силы, она положила ладонь на Кешкин сенсорный центр и передала свои чувства кораблику. Отныне слюна Кешки стала отравленной. Легко пробежавшись пальцами по нужным кнопкам, Наташа плюнула ядовитой Кешкиной слюной в ближайший вражеский корабль и прожгла его насквозь.

– А-а-а! Вы знаете сколько стоит новый корабль?! А роботы?! – возмущенно закричал Ужас по рации.– Вы мне так весь флот угробите! Да я вам сейчас!!!

Оставшиеся корабли окружили Кешку с трех сторон.

– Трое на одного – не честно! Ладно, хотите драки – будет драка! – Наташа разозлилась еще сильнее.

Она нашла нужную кнопку, отключила Кешкину чувствительность к боли и ткнулась боком кораблика в ближайшего противника. В столь ближнем бою корабли Виста были бессильны. Кешка оттолкнул одного врага, плюнул ядом в другого… Оставшиеся в живых два корабля Виста успели сориентироваться, они быстро выровняли прицелы и… выстрелили одновременно с двух сторон.

Наташа в последний момент успела направить Кешку вверх и резко ускориться. Атакующие снаряды столкнулись друг с другом. Мощный взрыв повредил еще один корабль Виста. Последний целый корабль ретировался, оставляя в эфире рации странные обрывочные угрозы:

– Да я вас! Да в порошок! А! Плеваться вздумали! Да я вам! А! Караул!

Наташа едва успела отвести Кешку на безопасное расстояние, когда последний оставшийся на поле боя, раненный собственным выстрелом корабль Виста взорвался.

– Фу-х, наша взяла,– Наташа бессильно откинулась в кресле пилота. Потом спохватилась, услышав за спиной возмущенное мычание. Быстро освободила экипаж, отключила ручное управление Кешкой и… расплакалась…– Боже, неужели секунду назад это была я? Я дралась?! Я воевала?! Какой кошмар! Зачем ты загрузил мне голову все эти знания?! – набросилась она на Ника.

– Тихо, тихо,– Ник уворачивался от Наташиных ударов, как она недавно уворачивала Кешку от выстрелов врагов.– Я не знал, что мои навыки вождения отыщут в твоей голове такую благодатную почву. Я умел делать все то, что проделала ты только что, но я бы никогда не догадался. А ты сумела… Ты действовала, как прирожденный атакующий пилот. Как лучший пилот во вселенной … Ты… – восхищение в словах Ника вдруг сменилось гневом – он вспомнил, что должен отругать Наташу.– О чем ты думала?! Ты понимаешь, что мы все могли погибнуть?! То, что мы спаслись – это чистая случайность…

– Победителей не судят,– вступилась за подругу Маринка. Она не одобряла Наташино поведение: ни с кем не посоветовавшись, вступать в бой – некрасиво. Но из девчоночьей солидарности и от своей природной нелюбви к Нику Маринка все же не смогла удержаться от едкого: – Небось, если б сам такое натворил, требовал бы, чтоб мы тебя хвалили!

Ник прижался щекой к Кешкиной стене, страдальчески закатил глаза и сказал:

– Кажется, я скоро окончательно сойду с ума! И зачем я только связался с вами! Не девчонки – стихийные бедствия. Земля должна мне платить зарплату, за то, что я увез вас с планеты, и теперь вы крушите все не на Земле, а в космосе… Ну за что мне такое наказание?

Все громко рассмеялись. Ник – страдальчески, Маринка с Гуфом – весело, Наташа – как-то нервно. Не так-то легко понимать, что ты только что сознательно ввязалась в драку и оказалась одним из лучших атакующих пилотов вселенной.

* * *

– Наташа, Наташа, проснись! – шептала Маринка через несколько часов.

Боясь наделать очередных глупостей, Дикая Кошка решила посоветоваться. В конце концов, это же Наташка проходила курс передачи знаний, вот пусть она и решает, как жить дальше.

– Наташа! Проснись! Послушай, что они говорят…

Гуф с Ником беседовали в ближайшем отсеке.

– Нет! Нет! Нет!– хватался за голову Ник.– Я не могу подвергать девчонку такому риску.

– Но она ведь всего-навсего маленькая, ничего не значащая землянка! – совершенно по-взрослому убеждал капитана корабля Гуф. В том, что этот мальчик вел себя как взрослый человек, было нечто отвратительное и зловещее. Маринка поймала себя на том, что боится Гуфа.

– Очень даже значащая! – спорил Ник.– Для меня, по крайней мере. Мне она – друг. А посылать друзей на верную смерть я не согласен.

– Видишь,– зашептала Маринка,– похоже, Гуф собирается сделать тебе что-то плохое, а Ник не дает. Что бы это могло быть?

– Я не позволю подвергать Котикову такой опасности! Что бы там она ни вытворяла, она – хороший человек и отличный друг!

«Что он сказал? – Маринка почувствовала, как на глаза наворачиваются сентиментальные слезы.– Как я могла так несправедливо относится к Нику? Думала, он меня терпеть не может, а он, оказывается, считает меня хорошей… Ох, а я с ним все время цапалась, как с собакой… Надо будет извиниться».

– Что происходит? – спросила Наташа, заходя в отсек к Нику.

– Мы вышли из-под влияния Марса, Наташа-герой,– ответил Гуф, но голос его звучал вовсе не по-детски застенчиво, а взросло и насмешливо.– Ученые поиздевались над моим мозгом, пересадив его в детское тело, и сделали так, что я не мог связно разговаривать о мести. Мешал блок в мозгу… Но сейчас мы отлетели на такое расстояние от планеты, что влияние ученых бессильно. Сюда излучатели марсианского института не достают. Благодарю, что забрали меня из приюта,– Гуф поклонился, тряхнув рыжими кудрями.– Благодарю, что вывезли подальше от излучателей.

– А что же было делать? Не бросать же тебя в замке без присмотра, еще заблудишься… – растерянно объяснилась Наташа.– Было бы побольше времени, я бы, конечно, отвезла тебя обратно в приют и сдала кому-то из воспитателей…

– И это было бы неправильно. Я – единственное существо, которое может вас спасти.

– Сейчас важнее спасти Землю,– холодно перебила Наташа.

Маринка, затаив дыхание, следила за разговором и поражалась, откуда у Наташи появилось умение так по-взрослому разговаривать… Похоже, злополучное устройство передачи знаний лишило Маринку подруги. Наташа стала совсем другой. Маринка злилась…

– Никто другой не мечтает о спасении Земли и гибели Виста так, как я. – говорил, тем временем, Гуф. – Почему? Потому что я должен отомстить за своих мать и сестру, погибших в плену у Виста. Кроме того, спасение родной планеты тоже важно для меня, я – землянин.

– Что? – хором переспросили Ник и Наташа.

«Похоже, каждый второй в этой галактике – тайный землянин. Кешка – потомок Белки и Стрелки, мы с Наташей – понятно, теперь еще этот тип…» – подумала Марина совершенно безрадостно. Гуф совсем не казался ей желанным помощником.

– История трагична и запутана,– начал рассказывать Гуф.– Моя мать была землянкой. Они с отцом очень любили друг друга. А потом появился Вист. Ему нужны были сотрудники разведки на Земле. Сначала мама работала добровольно. Ей было очень интересно ездить в разные города, изучать жизнь планеты. Но потом, когда она поняла, кто такой Вист на самом деле, она хотела сбежать, но не успела… Он захватил меня и мою сестру в плен, чтобы заставить маму продолжать работу. Ей пришлось согласиться шпионить в пользу Виста. В случае маминого отказа работать, нас с сестрой ожидала бы мучительная смерть…

– Какой ужас! – Наташа не удержалась от восклицания.

– Моя сестра была очень похожа на вашу Маринку. Манерой поведения, внешностью, да всем… Понимаете? Мы прожили у Виста долгих пять лет. Жили во дворце, нам ни в чем не отказывали. Меня Вист не любил – терпел. А к сестре очень привязался. Подолгу беседовал с ней, играл. Висту ведь живется очень одиноко. Моя сестричка скрашивала его одиночество… Когда она погибла, Вист страшно переживал. Он до сих пор не может простить себе, что струсил тогда…

– Струсил? – никто не понимал, о чем говорит Гуф.

– Да,– Гуф, казалось, был немного не в себе. Похоже, воспоминания все еще причиняли ему огромную боль. Он сидел на полу и широко раскрытыми глазами смотрел прямо перед собой.– Он должен был отключить поле! Но неподалеку от планеты шныряли вражеские корабли, и он побоялся отключать защиту, замешкался. Этого замешательства хватило, чтобы Черное Поле убило мою сестру …

В голосе Гуфа слышалось такое отчаяние, что никто не рисковал прерывать этот непонятный рассказ вопросами.

– Узнав об этом, мама чуть не сошла с ума. Она решила, во что бы то ни стало спасти хотя бы меня. Поклялась, что сумеет вырвать меня из лап Виста. Ее расчет был прост. Она понимала, что я нужен Висту только как средство воздействия на нее. Знала, что если ее не станет, то гнаться за мной Висту не будет смысла. Мама пробралась на космодром Виста, посадила меня в корабль, нажала кнопку «пуск», а сама вышла к готовым к погоне роботам. чтобы отвлечь погоню, мама побежала в дальние коридоры. Когда стало ясно, что слуги Виста быстрее и сильнее, мама взорвала у себя в руках бомбу. Она хотела, чтобы ее сын больше не был нужен Висту…

– Господи!!!

– Да. Мой корабль был запрограммирован на полет к Марсу. Там меня подобрали ученые. Я рассказал все. И то, как умудрился обмануть механику дверей и получить свободный доступ к блужданиям по коридорам. И то, как сестричка выпытала у Виста тайну черного поля. И то, какие приборы осуществляют охрану. Я рассказал все и попросил, чтобы меня отправили на Землю к отцу. Не тут-то было. Совету хотелось держать меня под рукой. Чтобы я не мог сбежать, мозг заблокировали… Я так страдал… Это просто счастье, что вы появились. А для вас – счастье найти меня.

– Это мы уже поняли,– попытался успокоить Гуфа Ник, а потом твердо, по слогам, произнес:– Но я не стану выполнять твою просьбу. Я не буду отправлять Котикову в Черное Поле…

– Как ты не понимаешь! – Гуф с силой оттолкнул Ника.– Это – единственный выход! В противном случае нам никогда не забрать Алмаз. Мы все погибнем!!! Вист пришлет еще корабли, чтобы уничтожить нас.

– Что это за Черное Поле такое? – Наташа потребовала объяснений.

– Планета Виста окружена плотной защитной оболочкой, которая называется Черное Поле. Вероятно, Вист создал его, собрав негативную энергию со всей вселенной. – объяснил Ник. – Наши ученые давно изучают феномен этого поля. Даже я сам какое-то время пытался разгадать его тайну. Имеются кое-какие результаты, но… ничего толкового про это поле так и не известно.

– Ничего не понимаю! – пожаловалась Маринка. – Скажите хоть бестолковое…

– Ну, смотрите, – Гуф принялся объяснять на доступных примерах. – Например, не зашнуровывается у вас ботинок, вы его ругнули. И что? Ботинку все равно, а негативная эмоция вырвалась в окружающий мир. Куда ей деваться? С хорошими эмоциями все понятно – они тут же растворяются, потому что ими космос подпитывается и все мироздание живет за их счет. А вот с плохими что делать? Раньше этого никто не знал. И летали себе сгустки нерастворенных негативных эмоций по вселенной. Пока Вист не додумался собрать их вместе. Так он создал Черное поле. Им Вист окружает каждую новую захваченную планету. Поле очень коварно, и все боятся его. Даже сам Вист.

– Вот почему попасть к Висту можно только через коридор! – констатировал Ник.

– Да. Коридор под названием «Доступ к Телу», ведет прямиком к обиталищу его вселенского сиятельства Виста. Но проход по коридору полностью контролируются Вистом. Там все подвластно его силе воли. Без его желания пройти через коридор невозможно.

– Через коридор невозможно, потому что Вист контролирует. В обход коридора невозможно – Черное Поле съест,– сделала вывод Наташа.– Ты, Гуф, рисуешь далеко не радостную картинку. А еще говоришь, нам повезло, что мы тебя встретили… Повезло, это если бы ты подсказал выход.

– Так я и подсказал! – вспылил Гуф.– Только капитан Ник против. Черное Поле можно отключить. Сделать это может только Вист… Если вынудить его отключить поле, на какое-то время планета будет незащищена. Одновременно с полем отключаются все радары. У Кешки будет время, чтоб добраться до планеты, высадить нас с Ником, и вернуться обратно на орбиту, при этом ни один прибор не успеет засечь этого передвижения… Тогда останется только пробраться в кабинет Виста. – Гуф, похоже, рассуждал вслух, а не делился готовым решением. – Я уверен, что Алмаз именно там… Вист всегда хранит важные вещи в кабинете. Только вот, как добраться до кабинет незамеченными?

– Мусорник! – вдруг завопила Маринка.

– Что? Где? Ты о чем? – посыпались вопросы на нее.

– Ник, ты же говорил, что во всех помещениях у Виста есть мусорник – ну, эта дурацкая дырка в полу, которую я приняла за пропасть… В кабинете Виста он тоже есть? Значит…

– Точно! – обрадовался Гуф.– Сейчас, сейчас,– он вдруг страшно засуетился. И полез в свой детский рюкзачок за какими-то бумагами. Вместе с детской одеждой и игрушками Гуф извлек из рюкзака карту дворца Виста. Все присутствующие тут же склонились над ней.– Это – механический отсек. Залезть туда можно через окно. Охранные системы там не стоят, потому что в отсеке всегда полно роботов… Они-то нас и схватят! – Гуф поднял глаза на Наташу и скривил губы.– Не выходит! – пожаловался он.– Впрочем, стоп! Корабль Кеша ведь совсем юн и роботы его не засекут… Если подождать пока откроется этот мусороканал, то корабль Кеша легко заползет через него в кабинет Виста… Сам Вист в этот момент будет занят беседой с Котиковой. Надеюсь, она об этом позаботится…

Гуф нес бы всю эту белиберду еще долго. Но Наташа решила остановить его:

– Если ты бредишь – отстань и не мешай нам,– строго сказала она,– если нет – немедленно объясни, с чего ты взял, что Маринка будет отвлекать Виста беседой и ломать дорожки наверху. С чего ты вообще взял, что Вист отключит Поле?

– Так вот я и объясняю. Моя сестра очень похожа на Маринку, кстати, она тоже была громкомыслящей! Поэтому Вист наверняка относится к этой девчонке с симпатией… – Гуф посмотрел на Маринку и заговорщически подмигнул.– Мы свяжемся с Вистом и скажем, что наша спутница нечаянно попала в Поле. Попросим спасти девочку. Поняв, что Котикова в беде, Вист не допустит повторения истории и… отключит поле. Корабль Кеша быстренько высадит нас с капитаном у механического отсека, обернется собакой, сбегает за Алмазом… Все будет чики-пики! А капитан боится за Котикову…

– Естественно, – раздраженно сказал Ник. – Потому что, даже если Вист отключит Черное Поле, и мы сможем забрать Алмаз, то все равно Маринка останется пленницей.

– Ну, подумаешь, ну побудет немного в плену. Потом сбежит как-нибдуь… Зато Земля будет спасена!

– Что? То есть, ты предлагаешь? – Наташа, словно рыба, набирала ртом воздух, и никак не находила нужных слов. От возмущения она сделалась страшно смешной.– Ну, уж не-е-ет! – только и смогла протянуть она.

– Да! – твердо произнес Гуф.– Это единственный выход. Я предлагаю забросить Котикову в Черное Поле. Вист испугается и отключит его. Котикову нужно забросить в Черное Поле!

– Замолчи! – вдруг закричала Наташа, схватила Маринку за руку и утащила ее в спальный отсек.

– Утро вечера мудренее,– сказала она уже из постели,– на свежую голову, что-нибудь придумаем. Извини, Гуф, что я накричала. Но твои идеи абсурдны…

– Котикову нужно забросить в че…! – упрямо повторил Гуф, но Ник тут же приказал Кешке водрузить между спальным отсеком и аппаратной звуконепроницаемую стенку.

– Котикова должна попасть в Черное Поле! – вдруг подумала Маринка. Даже не подумала, просто ощутила, что это так.– Это единственный выход…

* * *

Когда через час Маринка открыла глаза, в ее голове уже созрел план.

Да, она не подключалась к передатчику знаний и мало что понимала в происходящем. Но зато… Зато в груди Маринки Дикой Кошки билось храброе сердце, а значит, она тоже, как и поумневшая Наташа, могла принести пользу.

«Тем более, что я похожа на любимицу Виста. Тем более, что у нас нет другого выхода!» – убеждала она сама себя. Конечно же, Маринка очень боялась. Одна мысль о том, что придется опуститься в это загадочное Черное Поле, вызывала у нее приступ паники.– «Но я просто попробую… Если будет совсем плохо – вернусь обратно…» – говорила она себе, хотя на самом деле не представляла ни как улететь из черного поля, ни как попасть в него… Для решения этих вопросов Маринке нужен был Гуф.

Осторожно, чтобы не разбудить Наташу, Котикова выбралась из спального отсека. Будить Гуфа не пришлось. Он сидел в кресле аппаратной и, казалось, ждал появления Маринки. В другом кресле, засунув голову под накидку от комбинезона, спал Ник.

Гуф приложил палец к губам и поманил девочку за собой.

– Знал, что ты придешь,– сказал он ей в коридоре.– Сейчас объясню, как пользоваться катапультой. Если использовать ее сейчас – отправишься прямиком в Черное Поле…

«Ишь, какой уверенный! – хмыкнула Маринка про себя.– Может, я просто воды попить вышла…»

– У меня на лбу написано, что я решила лезть в Черное Поле? – усмехнулась девочка.

– Нет,– очень серьезно ответил Гуф,– не на лбу – в глазах. Ты – молодец! Такая же храбрая и решительная, как моя сестра.

Быстро-быстро перебирая маленькими ножками, Гуф вел Маринку куда-то вверх.

– Остальные за тебя боятся,– приговаривал он,– не понимают, что когда речь идет о спасении целой планеты, одной жизнью рисковать не страшно… Подумаешь – одна никчемная жизнь!

Маринка зажмурилась, постаралась думать о чем-то своем и не слышать Гуфьевых причитаний. Лично она не считала, что ее жизнь такая уж не важная и никчемная.

– Я смогу вернуться на этой катапульте обратно в Кешку? – спросила Маринка.

Гуф смерил ее недовольным взглядом,

– Боишься? – сощурился он.– Еще одна трусыня! Да, испортилась Земля. Раньше на ней только храбрецы жили…

«Летел бы сам, раз такой храбрый!» – подумала Маринка с неприязнью. Гуф ей по-прежнему не нравился.

«Он не может, в его полете не будет смысла, ведь не ему, а тебе симпатизирует Вист»,– услышала мысленный сигнал Кеши Маринка.

На миг ей стало обидно, что любимый кораблик солидарен с каким-то сумасшедшим мальчишкой.

«Нет-нет, я не заодно с ним! – оправдывался Кешка.– Я как раз хочу отговорить вас от глупостей. Давайте разбудим Ника…»

Усилием воли Маринка выгнала Кешу из своей головы. Советы кораблика сейчас были не кстати.

– Конечно, ты сможешь вернуться! – убеждал, тем временем, Гуф.– Часть катапульты останется с тобой. Хорошо, что капитан уснул, и я успел разобраться с управлением корабля и знаю теперь, как запустить катапульту… Влезай сюда! По возможности не шевелись.

Гуф опустил Маринку в какую-то ямку на одном из зубов кораблика.

– Фу! Да это же не ямка, это же просто дырка в зубе у Кешки… – поморщилась Маринка.

– Правильно! – подтвердил Гуф.– Так, я сейчас поставлю временную пломбу. После приземления, ты легко сможешь ее выбить.

Так Маринка оказалась замурована в зубе у Кеши.

«Что вы делаете! – снова услышала кораблик Марина.– Сейчас Гуф нажмет кнопку катапульты, зуб выдернется и отлетит к ближайшему небесному телу, то есть к Черному Полю… Марина, это опасно! Гуф обманул тебя – катапульта работает только в одну сторону. Вырванный зуб никогда уже не вернется в челюсть… Я включаю сирены и бужу хозяина!»

Но было уже слишком поздно. Судя по резкому толчку и мгновенной перегрузке внутри зуба, Гуф уже нажал кнопку вылетания зуба.

Пока Ник с Наташей пытались понять, в чем дело, пока собирались послать в погоню язык Кешки, пока отчитывали Гуфа… Маринка в зубе уже влетела в Черное Поле.

– Я лечу за ней! – крикнула Наташа.– Кешка – курс на Черное Поле…

– Тогда погибнем мы все… Теперь единственный выход – следовать тому, что спланировал Гуф…

– Это я, я во всем виновата! – Наташа металась от Ника к пульту управления Кешкой и обратно… – Знала же, знала, что разговоры Гуфа собьют Маринку с толку. Гуф, был бы ты немного постарше, ни за что не стал бы говорить про поле при ней… Она всегда мечтала совершить подвиг, а тут ты подал ей такую идею…

– А что я? Что я? – недоуменно разводил маленькими ручками Гуф.– Проснулся, смотрю – Марина читает правила управления Кешкой. Потом попросила меня помочь ей Кешин зуб запломбировать, а потом какую-то кнопку нажать. Я не знал, что это катапульта. Я думал – она корабль лечит…

На стене появилась надпись: «Он лжет!» Кешка предупреждал Ника. Но взволнованные Маринкиным поступком Ник и Наташа просто не обращали внимания на стену и не видели сообщения.

– Что ж, другого выхода нет,– объявил Ник, подумав.– Приступаем к выполнению плана Гуфа.

– Хорошо! – Наташа защелкала какими-то кнопками возле рации.

– Что же вы ждете? – подливал масла в огонь Гуф.– Нужно немедленно связаться с Вистом и попросить выключить поле…

Глаза Гуфа горели огнем нетерпения. Он знал, как только ребята свяжутся с Вистом, дальше от них уже ничего не будет зависеть. План Гуфа – не тот, о котором он распинался вчера, а настоящий – наконец осуществится…

* * *

«Предатель, гнусный предатель!» – в каждый удар по Кешкиной пломбе, Маринка вкладывала силу своей обиды на Гуфа.– Я отсюда выберусь! Обязательно выберусь, тебе назло! И выскажу тебе все, что думаю…»

На последнем слове пломба вылетела, и Маринка выползла из зуба. Точно! Сомнений не оставалось. Кешка был прав – Гуф соврал, что катапульта может вернуться назад на корабль. Перед Маринкой лежал пустой, безжизненный зуб.

«Я нахожусь в Черном Поле,– продиктовала Маринка своему чудо-диктофону, который, конечно же, взяла с собой. Она очень надеялась, что Наташа с Ником догадаются отыскать оставленный в Кешке принтер, распечатать Маринкины слова и узнать, что с ней тут происходит. – Вижу пещеру. Захожу в нее… Холодно, темно и страшно. Кажется, я здесь совсем одна. О нет! Не одна!»

Прямо перед Маринкой неизвестно откуда появились две фигуры в черном. Какое-то слабое подобие земных мужчин. Один – щупленький и маленький, а другой – невероятно огромный. В руках они несли большие фонари…

– Новенькая! – захихикали монстры.– Разрешите представиться,– поклонился огромный,– я – Разум. А это мой друг – Ум.

«Только их мне здесь и не хватало… – сказала Маринка диктофону.– Эти люди явно не в себе…»

– Ну, что же вы молчите? – прошептал маленький, а потом неизвестно откуда взявшимся басом заорал: – Имя, манера мыслить, цвет глаз???

Маринка попятилась, краем глаза заметив, что там, где раньше был вход в пещеру, теперь царит непроходимая темнота.

– Ой, да она до смерти напугана! – забасил огромный.– Не бойтесь, леди, мы стражи, обычные стражи…Знаете, почему, никто еще не возвращался из Черного Поля? Да потому, что каждый вновь прибывший, встречает нас! И тогда он или проходит испытание и спешит в нашу страну, или не проходит испытания и…

– И вы убиваете его? – спросила Маринка шепотом.

– Что? Убиваем? – Ум, казалось, очень удивился.– Мы? Нет-нет, мы таким не занимаемся! Мы охраняем вход в Черное поле. Все мечтают попасть туда, но только хороший человек, прошедший все испытания, может быть пропущен. Все приезжие или погибают, проходя испытания, или – это если они оказываются действительно ловкими и хорошими – уходят вглубь.

– Ты хороший человек? – спросил Разум.

– Не знаю… – Маринка совсем запуталась.– Погодите, но ведь Черное Поле создано из сгустков негативной энергии, значит, здесь не могут цениться хорошие качества…

– Ох, какая грамотная! – подмигнул Ум приятелю.– А кто тебе точно скажет, что хорошо, а что плохо? Для нас хорошо, когда ты станешь кричать и бояться, проходя испытание. Наше поле питается твоими негативными эмоциями… А для тебя хорошо – пройти испытание. Хороший человек – это тот, который справится с заданием, и при этом накормит наше поле досыта…

– Мне придется специально бояться и злиться, чтобы кормить ваше поле?

– Нет, специально не придется… Тебе будет страшно по-настоящему… Или ты вырвешься на свободу, или они растерзают тебя…

– Кто они?! – Маринка пятилась к стене, а Ум и Разум наступали на нее, угрожающе размахивая фонарями.

– Твои самые страшные страхи! – захохотал Разум.– Наше поле знает о них все и запросто может материализовать их. Если выберешься от них живой – значит, прошла испытание…

От обилия информации и странности ситуации у Маринки в голове все перемешалось, поэтому она даже испугаться как следует не могла.

– Бойся! Бойся! Злись! Поле хочет есть! – наступая, причитали хором Ум и Разум.

Где-то в глубине пещеры замелькали блики света, раздался тревожный барабанный бой.

– Бойся! – кричал Разум, раздуваясь до устрашающе громадных размеров.

Барабан стал бить чаще…

– Нет, так дело не пойдет! – прикрикнула на них Маринка.– Погодите! Нужно спокойно разобраться.

Она уселась на большой камень и попыталась сосредоточиться. Ум с Разумом замерли рядом. Разум вдруг сник и казался теперь совсем жалким.

– Ты нормальная? – обиженно спросил Ум.

– Нет,– честно ответила Маринка.

– Мы тут пугаем тебя, стараемся… А ты – ноль эмоций. Неприятный клиент! – сообщил Ум Разуму.

– Неприятный,– согласился Разум.– Может, пропустим ее? Что зря возиться? – Потом снова начал раздуваться: – Ты доиграешься, что мы пропустим тебя без испытания! – важно пригрозил Маринке он.

– Пропустите куда? – спросила Марина.– Что вы охраняете?

– Как что? Проход к следующим стражам. А те – проход к следующим…

– То есть? – Маринка побледнела.– Вы хотите сказать, что я попала в мир, где все живое гоняют от одних испытателей к другим, а каждый попавший сюда или погибнет в одном из испытаний, сражаясь с собственными страхами, или будет проходить испытания вечно?! Бесконечный кошмарный сон… Так?

– Да! – обрадовался Разум и снова стал надуваться.– К третьим стражникам никто не попадает в своем уме, а до шестых попросту еще не добралась ни одна живая душа… Все мертвые … Ха-ха-ха! Ведь поле питается негативными эмоциями! Сейчас мы тебе покажем! Сейчас Ум зайдет за Разум…

– Скорее, скорее,– засуетился Ум,– она, наконец, испугалась. Вот тебе первое наше испытание!

И тут Ум, выкрикивая какие-то странные слова, стал кружиться вокруг Маринки, а затем все окружающее тоже стало крутиться, причем в разные стороны и с разной скоростью. Все мельтешило и видоизменялось. Все, кроме неподвижно застывшей в углу фигуры Разума. В очередной виток, кружась с невиданной скоростью, Ум залетел за широкую спину Разума.

«Вот уж воистину Ум за Разум заходит»,– подумала Маринка, зажмурившись, и тут же поняла, что все худшее еще впереди.

– Мамочка!!! – быстро принялась диктовать диктофону она.– Их трое. Они огромные и ужасные, лежат, греются на солнышке… Описываю: три кошмарных существа с телом змеи, лицом Анны Горилловны и пастью крокодила. Кстати, крокодилов я никогда не боялась, это какая-то ошибка поля…

Тут одно из существ громко зарычало и зевнуло во всю пасть…

– А-а-а! – тоненьким голоском запищала Маринка и диктофон послушно записал этот писк.– Там такие ужасные зубы… Похоже, поле не ошибается. Нет! Кажется, меня заметили… А вдруг Вист не отключит это поле?

Маринка неловко пятилась, боясь сделать резкое движение. Змеи с лицами Горилловны, шипя, приближались. Медленно, лениво, как бы давая жертве время на то, чтобы испытать все возможные страхи… Кольца одной из змей вдруг распрямились и она прыгнула немного вбок. Теперь Маринка была окружена. Слева – две Горилловны, справа – одна, сзади – скала… Гадкое змеиное тело было совсем близко. Оно вздымалось и опускалось в такт дыханию. Маринка с детства испытывала отвращение к змеям. Больше всего сейчас она удивлялась, что до сих пор не свалилась в обморок… Одна из змей снова прыгнула. Маринка отскочила и, споткнувшись о мокрый, слизкий камень, распласталась в грязи. Такую мерзкую, вонючую, болотную грязь Маринка тоже всю жизнь ненавидела… Над ухом раздалось клацанье зубов. Пасть страшилища захлопнулась именно там, где секунду назад была Маринкина голова.

– Брысь, фу! – закричала Маринка, теряя самоконтроль.– А-а-а-а! Уйдите, уйдите вы!

Змеи-Горилловны довольно переглянулись и разом прыгнули на несчастную девочку.

* * *

«Тепло и спокойно… – с блаженством думала Маринка, не открывая глаз.– «Как хорошо. На том свете мне нравится явно больше, чем на этом». Кто-то осторожно коснулся ее лба.– «Нет, все это потом, я не хочу загробной жизни, меня устроит пока состояние полного покоя…» – заворчала Маринка.

– Очнулась…– сказал Вист над самым Маринкиным ухом.

«О нет! Значит, я не умерла… Значит, Вист все-таки отключил поле…»

– Спасибо,– вяло простонала она.– Эти змеи… Это было совсем ужасно… Ты спас меня…

– Исключительно по глупости,– заворчало облако.– Все, что происходило в поле – просто плод твоего воображения. Вероятно, ты впала в летаргический сон, и тебе привиделись всякие ужасы.

– Ничего не привиделись! Там, в Черном Поле, стражники – Ум и Разум. С каждым, кто к ним попадает, происходит нечто ужасное – просто Ум за Разум заходит…

Облако громко засмеялось:

– Послушай сама, какую чушь ты несешь! Ум, Разум, стражники… Говорю тебе – все это просто твои сны.

– Если это сны, то зачем же было меня из них вызволять? В первый раз слышу, что сон может кому-то вредить. Наоборот: «Ляг поспи и все пройдет!» – говорят у нас на Земле.

– Вот именно! – Вист очень оживился.– Надо же, и на Земле бывают правильные поговорки. Ляг поспи – и все пройдет. Все, понимаешь? И жизнь тоже. Попадая в поле человек впадает в летаргический сон, какое-то время еще видит галлюцинации, а потом… Не знаю, что потом, но, никто оттуда еще не возвращался. Никто не знает, что находится в моем Черном Поле! Даже я! Хотя я – одно из самых умных существ галактики…

«Только Вистовского хвастовства мне не хватает!» – с тоской подумала Маринка и попыталась мысленно разобраться в случившемся.

Воспоминания о событиях последних часов начали принимать в голове Маринки конкретную форму.

– Я долго была без сознания? – с тревогой спросила она, и тут же подумала: «Дура, зачем я себя выдаю!»

– Это не имеет значения,– насмешливо фыркнул Вист. – Все интересное, что ты пропустила, сейчас перескажут тебе друзья.

– Друзья? Интересное? О чем это ты? – Маринка пыталась выглядеть по возможности беззаботнее. Тут она приподнялась с кресла, на котором лежала, и увидела… Ника и Наташу, привязанных к колонне, поддерживающей потолок…

– Ты – глупая девочка, Марина Котикова,– строго проговорил Вист.– Знай я раньше, что ты задумала, ни за что не стал бы тебя спасать. Ты бы погибла в Черном Поле, и это было бы правильно. Потому что смерть во сне все же лучше, чем казнь.

– Казнь? – переспросила Маринка. При этом она неотрывно смотрела в глаза Наташе, пытаясь увидеть в ее глаза хоть какой-то намек… – Какая казнь? За что?

– Конечно, казнь! Ты сорвала все мои планы! Ты оказалась страшной предательницей… Глупая девчонка, сорвала такую сделку! Я хотел примирить империи, хотел сотрудничать с Тетти… Пусть берет трудресурсы и отдает мне планеты… Это был бы самый сильный союз в истории вселенной. А ты взяла и свалила на меня похищение Алмаза. Не стыдно? И вот теперь, когда Алмаз снова летит к Тетти, ты считаешь, тебя не за что казнить?!

– Алмаз летит к Тетти?! – не в силах скрыть радость, завизжала Маринка, но тут же успокоилась.– Так почему же тогда Наташа и Ник здесь?

– Пусть они сами тебе об этом расскажут! Мне ваша троица уже так надоела, что не имею ни малейшего желания поддерживать беседу. Пойду, перекушу перед вашей казнью.

Вист что-то буркнул в рацию, и старые знакомые – чугунные роботы – мигом поставили Маринку к колонне рядом с Ником и Наташей. Немедленно наброшенные веревки больно сжали запястья.

– Это грубость! – воскликнула девочка.– Я же все равно не сбегу, зачем меня связывать?

Вист не слышал, он уже вышел на балкон и наслаждался ужином.

– Боже! – прошептала Наташа.– Я так волновалась… Что с тобой было?

– А вы не нашли принтер от моего диктофона? Я так надеялась, что распечатаете мои слова и узнаете, где я…

– Маринка-Марина– Мариночка! – причитала Наташа,– нам было совсем не до диктофона. Главное, что ты жива!

– Это ненадолго,– любезно напомнил Ник, но потом, смягчившись, добавил.– Да, Котикова, храбрости тебе не занимать. Уважаю! Если б только мозгов побольше…

– Хватит,– перебила Маринка,– объясните, что произошло. Отчего вы в плену?

– Гуф всех подставил,– вздохнула Наташа.– И как только я сразу не разглядела, что он ненормальный… Несчастный, умалишенный мальчик… Ник, эта картинка будет преследовать меня всю жизнь! – Наташа быстро-быстро заморгала, чтобы загнать слезы обратно в глаза.

– Какая картинка? – не отставала Маринка, совершенно не щадя нервы подруги.– Ну?!

– Все вышло очень паршиво,– рассказывая, Ник неустанно теребил пальцами веревку.– Ты ушла в поле, мы стали просить Виста о помощи. Как он хохотал! «Сначала раскидали мои корабли, уничтожили лучшие экипажи, а теперь просите помощи… Дети – что с вас взять. Глупые и непоследовательные… Ладно, я вытащу оттуда вашу девчонку. Но вы немедленно должны сдаться в плен!» Что было делать? На карту была поставлена твоя жизнь.

Ник тяжело вздохнул. Он не любил проигрывать, и рассказы о недавнем поражении совсем не доставляли ему удовольствия.

– Мы согласились. Я успел приказать Кешке, чтобы он действовал по разработанному нами раньше плану. То есть, чтобы сидел на орбите и ждал момент выключения поля… Теоретически все было верно продумано… Проникнуть в хранилище через мусорник – это ведь была довольно правильная идея…

– Ух! – Маринка очень обрадовалась.– Видишь! Хоть какая-то моя мысль пригодилась!

Ник не обратил внимание на ее восторги и продолжил:

– В общем, с похищением Алмаза все нормально. Кешка отправился в технический отсек, как только Вист отключил поле. К счастью, мусорник открылся как раз в нужный момент. Никакой дополнительной сигнализации внутри хранилища не оказалось. Кешка схватил Алмаз и понесся обратно…

– А ты откуда знаешь? – поразилась Маринка.– Помнится, только у меня с Кешей есть связь…

– Что ж я по-твоему, совсем глупый? Конечно, мы потребовали у Виста изменить условия. Я сказал, что сдадимся мы все, кроме Кешки. Пообещал, что весь экипаж честно перейдет на любой Вистовский корабль, но Кешка должен остаться на свободе… Вист пошел на наши условия. Похоже, он и сам очень хотел спасти тебя. Доля правды в предположениях Гуфа была…

– Гуф… он предал меня… Сказал, что катапульта сможет забрать меня из Черного Поля…

– Ты что в школе вообще ничему не училась? – возмутился Ник.– Катапульта – катапультирует, а не возвращает.

– К счастью, в наших школах еще не изучают устройства летательных аппаратов,– огрызнулась Маринка.

– Эй, не ссорьтесь! – вмешалась Наташа.– На это увлекательное занятие у вас сейчас нет времени! Нужно срочно что-то придумать… Итак, первую часть плана мы выполнили. Алмаз у Виста выкрали. Как только мы перешли на борт вистовского корабля, Кешка сразу же улетел. Пропажу Алмаза Вист обнаружил несколько позже. Ох, как он злился! Провел подробное расследование – показал нам запись преступления Кешки, в качестве обвинительного материала… Но поделать ничего не смог – Кешка намного быстрее всех Вистовских кораблей, его не догонят. Кешка знает, что делать. Он прилетит на Марс, покажет журналистам Алмаз и уж потом вернет его Пренту. Тогда Тетти придется выполнить свои обязательства… Так что за эту часть операции можно быть спокойными. Если бы теперь нейтрализовать Виста и придумать, как спасти наши жизни…– Наташа провалилась куда-то в собственные размышления.

– Эй! – позвала Марина.– Не отвлекайся! Вы ведь мне так ничего и не объяснили. Итак, из-за плана Гуфа вы оказались в плену. Гуф, конечно, не допускал возможности, что Вист согласится отключить поле, только если вы сдадитесь в плен…

– Гуф? – Наташа хрипло рассмеялась.– Напротив, он именно этого и добивался. В голове у этого малыша, оказывается, давно уже был разработан собственный план. Оказавшись рядом с Вистом, он заговорил совсем не так, как при нас. Ну, совсем псих: голос хрипит, пальцы дрожат, глаза горят безумным огнем…

Марина подозрительно покосилась на дрожащие пальцы подруги и заглянула ей в глаза.

– Нет-нет,– кинулась оправдываться Наташа,– он был не как я. Он был совершенно ненормален!!! Он сказал, что много лет ждал этого момента. Прокричал, что больше всего на свете мечтал оказаться рядом с Вистом и… взорвать бомбу. После этих слов Гуф снял с себя ручные часы и угрожающе замахал ими. Оказалось, в них вмонтирована бомба. «Прощай, убийца моей матери!» – сказал он, а потом обратился к нам: «А вы – жалкие людишки. Погибнете просто оттого, что подвернулись под руку. Спасибо, что доставили меня сюда». Надо было видеть выражение его лица… Он был ужасен…

– А потом?

– Потом он выдернул из часов какую-то проволоку,– Наташа как-то совсем поникла, и говорила монотонно. Не рассказать Маринке о случившемся она не могла, но пересказывать такие ужасы было очень тяжело. Наташа глядела себе под ноги и еле-еле шевелила губами… – Гуф страшно захохотал. Вист выкрикнул какое-то заклинание и вокруг Гуфа выросла стена. Раздался грохот… Стена подпрыгнула, но устояла. Позже Вист объяснил, что чудом успел опустить на Гуфа взрывозащитный колпак… Это я виновата… Это я забрала Гуфа с Марса. Там бы его, может, вылечили… Он, конечно, психически нездоров, но это еще не повод взрывать себя…

– Гуф умер? – Маринка была абсолютно ошарашена. Одно дело – разговоры о смерти, другое – когда человек всего несколько часов назад был жив, и вот теперь не существует…– Взаправду?

Наташа и Ник удрученно закивали. Сами они уже смирились с этой мыслью.

На Маринку вдруг нашло что-то ужасное. Бешено дергаясь, стараясь вырваться из веревок, она начала сыпать обвинениями.

– Эй ты! – звонко закричала она Висту.– Ты просто чудовище! Ты ведь умеешь контролировать все в своем окружении! Ты умеешь создавать иллюзию гор, умеешь из ничего создавать земную еду… Значит, ты мог, мог сделать так, чтобы бомба не взорвалась! Почему ты не остановил Гуфа? Почему позволил ему погибнуть? Он ведь, на самом деле, еще ребенок! Он ни в чем не виноват. Он не крал Алмаз, не передавал его тебе… Ты мог просто обезвредить бомбу и спасти малыша!

В этот момент Маринка забыла, что Гуф пытался взорвать и Виста, и Наташу с Ником, забыла даже, что Гуф ей совсем не нравился. Помнила одно – Вист позволил человеку умереть.

– Он ведь был попросту болен. Его нужно было вылечить. Когда оружие попадает в руки к сумасшедшим, нужно отобрать оружие… Просто отобрать оружие! – кричала Марина и слезы катились из ее глаз. – И ты мог, ты мог это сделать! На Марсе Гуф был такой живой, такой милый… Он слушал сказки, он…

Маринка запнулась, услышав Наташины всхлипы, потом отмахнулась от них и продолжила:

– Ты чудовище! – крикнула она Висту,– Ты – мучитель!

Маринка замолчала, потому что зал вдруг сотрясли громовые раскаты. Багровое от гнева облако, содрогаясь, подлетело к Маринке.

– Это я чудовище?! – кричал Вист.– Да что ты понимаешь! Ваш Гуф ненавидел меня и хотел уничтожить. По-настоящему. Он сумел обмануть все коды ученых, умудрился украсть оружие на Марсе – не так-то легко было найти бомбу в виде часов… Вынудил вас доставить его сюда. Он был безумно храбр, ваш Гуф. Я горжусь его смелостью, потому что сам воспитал ее в нем. Какое-то время Гуф был мне почти как сын, и это я сделал его таким храбрым. Если бы Гуф так не ненавидел меня, я бы взял его к себе на работу. А так – пришлось ликвидировать. В качестве самозащиты… И я еще и чудовище! – облако постепенно начало приобретать нормальный цвет.– Ох, что это я так разволновался… И из-за чего? Из-за слов какой-то глупой, малолетней истерички!

Маринка моментально перестала реветь. Мозг ее тут же начал изобретать ответ похлеще да пообиднее…

Облако захихикало.

– Нет, ну действительно ребенок! – смеялось оно, в явном умилении,– Накануне казни думает о дразнилках! Прямо даже жаль, что придется убить такую забавную игрушку…

Маринка насупилась и постаралась ни о чем не думать.

– Игрушку? – Наташа вдруг оживилась.– Как же я сразу не подумала, вам ведь, наверное, скучно тут одному? Давайте поиграем…

– Во что? – заинтересовалось облако, но тут же спохватилось.– Не думай, что ради игр я отменю казнь! После того, как эта девочка предала меня, я уже не тот дурак!

– В игру под названием «Чепуха»,– осторожно продолжала завлекать Виста Наташа.– Получится очень весело… Казнить вы нас всегда успеете. Может, игра покажется вам такой интересной, что это и не потребуется…

– Ох уж эти земляне! Они так цепляются за свою жизнь! Ладно, расскажи правила…

– Главное, не читай послания,– шепнула Наташа Маринке,– иначе будешь все знать, и Вист считает это из твоих мыслей.

– В каком смысле? Вы что-то задумали? – насторожилось облако, тут же считавшее с Маринкиного сознания Наташину фразу.– Эй, со мной шутки плохи!

– Я просто не хочу, чтоб Марина поддерживала с Вами телепатическую связь во время игры,– тоном оправдывающейся отличницы залепетала Наташа.– Тогда получится, что вы мухлюете… Будете знать, где что она писала!

Вист поверил, приказал чугунам развязать ребят, и через минуту вся троица уже восседала за столом.

– Предупреждаю, в этом замке хозяин – я. Стоит мне подумать о чем-то – и оно тут же осуществится. Так что не вздумайте попытаться напасть на меня! – эту фразу Вист произнес перед тем, как Нику развязали руки.

Но Ник и не думал нападать. Он старательно изображал интерес к игре, пытаясь понять, что же задумала Наташа.

Со стороны эти посиделки были похожи на мирное чаепитие. Уже после первого круга облако и гости весело смеялись. Наташа собирала получившиеся записки и зачитывала вслух смешную абракадабру. Маринка старательно не думала о том, что Наташа хочет сказать Нику подобным родом переписки.

– А можно еще усовершенствовать игру,– улыбалась Наташа.– Чем больше игроков, тем интереснее. Давайте свяжемся с Кешкой! – вдруг предложила она.– У Маринки с ним телепатическая связь. Представляете, у нас будет настоящая межгалактическая чепуха!

– Нет, мы сделаем по-другому! – вдруг насупился Вист.– Ты, Марина, прикажешь кораблю принести Алмаз сюда!

– Не выйдет,– Ник мгновенно перестал улыбаться и твердо посмотрел на Виста.– Корабль слушает только мои личные приказы. А рацию я у него сломал. Специально, чтоб никто не мог вынудить меня позвать Кешу обратно…

– Хитро, хитро… – Вист снова покраснел.– Что ж, понесешь за это заслуженную кару. Казнь через отрубание головы тебя устроит?

– Вполне,– сухо ответил Ник.

– Ну, что приуныли? – как ни в чем не бывало, обратился Вист к девочкам.– Межгалактическая чепуха, говорите? Давайте попробуем…

С помощью Маринки сыграли пару кругов, в которых участвовал Кешка. Огромных трудов Маринке стоило сосредоточиться на игре, и не пытаться разгадать планы Наташи. Где-то в дальнем уголке сознания она прекрасно понимала, что Ник и Наташа пытаются передать кораблику какое-то важное поручение. С помощью «Чепухи» можно легко передать нужное послание. Кешка был умным корабликом и знал возможности игры. Когда Маринка читала ему мысленно сообщения с листочка, она просто выполняла работу диктора – озвучивала, не вдумываясь в смысл. А Кешка поступал совсем по-другому. В своем сложном мозгу он складывал все образовавшиеся в игре записки и высчитывал, какие именно слова писал Ник. Из этих слов Кешка складывал предложение и получал указание хозяина.

Кроме того, Наташа и Ник с помощью «Чепухи» обменивались информацией друг с другом. Между собой за время игры они договорились тянуть время, а Кешку попросили спрятать Алмаз в тайник и быстрее лететь к планете Виста, чтобы спасти своих хозяев. Только вот как сбежать из плена, ребята еще не придумали.

«Итак, Кешка в пути. Хорошо, что Вист ни о чем не догадался… – думала Наташа.– Пока все идет отлично. Ой, сглазила!»

Ник резко вскочил из-за стола и прыгнул на облако. Вист тут же взлетел под потолок и грозно прогремел:

– Это что еще за шуточки! Молодой человек, вы в гостях! Не забывайтесь!

– Ну, должен же я был попробовать,– смущенно проговорил Ник, поднимаясь.– А то все в стены, да в стены…

– Ты? На меня? С голыми руками? – Вист насмешливо фыркал и даже уронил на голову девочкам пару дождевых капель.– Смешно до слез! – прокомментировал он.– Хочешь казаться храбрым в глазах дам, так действуй хотя бы так, как твой покойный дружок… А то – нелепость сплошная!

– Не хочу, как дружок! Он поступил бесчестно. С гранатой – на безоружного… С гранатой каждый может,– хитро прищурившись, проговорил Ник.

– Что?! – завелось облако.– Ты не считаешь Гуфа храбрецом? Ты – жалкий, ничтожный солдатишка, смеешь называть моего «почти сына» трусом?! – Вист негодовал.– Неужели ты не знаешь, сколько смелости нужно человеку, чтобы взорвать самого себя…

– Спорим, я тоже так смогу! – вызывающе оскалился Ник.

– Ты?! – Вист опустился к столу и несколько раз обернулся вокруг собственной оси.– Спорим,– согласился он, а потом заговорил с другой торжественной и устрашающей интонацией.– Вот вам кнопка. – перед ребятами тут же, прямо на столе, возник выпуклый красный кружок. – К этой кнопке подключена мощнейшая бомба. Нажми, и ты взорвешь половину моего замка. Да. Эпицентр взрыва будет прямо в этой комнате. Ты уничтожишь меня. Но вместе со мной из этого мира уйдет и частичка добра. Маленькая частичка, но такая важная для тебя,– голос Виста гулко разлетался по комнате.– Этим взрывом ты убьешь и себя, и своих подруг-землянок… Ну что, сможешь поступить, как Гуф?

Наступило молчание.

– Ага, чувствуешь, как нелегко это сделать! Только человек большой смелости может поступить так!

– В данном случае, так поступит только человек большой глупости,– парировал Ник.– Откуда я знаю, что ты говоришь правду. А если это не бомба? А если здесь только взрыватель, а бомба взорвется где-то в другом месте? Может, ты хочешь уничтожить что-то моими руками? Как проверить, что ты говоришь правду? У тебя есть детектор лжи?

– У меня есть все! – злобно отрезал Вист и приказал что-то в рацию.

Через секунду чугуны подключили к Висту детектор лжи. Маринка с недоумением рассматривала все эти проволочки и браслеты, приставленные к облаку. «К чему это все? Что за бардак творится!» – произносила она про себя, усиленно не позволяя другим мыслям прокрасться в голову.

– Я не вру. Комната действительно заминирована. Если кнопку нажать, то все здесь взорвется. Включая меня, и всех, кто находится в комнате,– четко проговорил Вист, и прибор показал, что не прозвучало ни слова обмана.

– Но.. Но это невозможно! – забеспокоилась Наташа.– Уберите эту кнопку немедленно. Вдруг кто-то нечаянно нажмет ее. Я совсем не хочу умирать так! – пролепетала она, с укором глядя на Ника.

– Нажмет, и уничтожит злодейского меня! – подливал масла в огонь Вист.– Ну, Ник, покажи свою смелость!

– Нам нужно посоветоваться, – быстро бросил Ник, облизал пересохшие губы и, не дожидаясь разрешения, потащил Наташу в дальний угол комнаты.

«Ну вот, опять без меня!» – ощетинилась Маринка, – «И на этот раз вполне законно, что еще хуже!»

– Не переживай, он не нажмет кнопку. Струсит. А значит, у тебя еще будет возможность посекретничать с ним до казни, – Вист явно забавлялся.

Наташа с Ником шептались очень тихо. До Маринки не доносились даже обрывки слов.

– Вист однозначно врет! – это было первое, что сказала Наташа Нику. – Я не верю, что бомба существует. С чего ему подвергать себя такому риску? Ты же понимаешь, что он попросту хочет унизить тебя, показав, что ты побоишься нажать на такую кнопку.

– Понимаю, – отмахнулся Ник. – Но про бомбу Вист не врет, хотя сам не догадывается об этом. Он не подключал бомбу к пульту, бомбы вообще никакой не было… Но теперь она есть. Когда-то давно в нашей марсианской библиотеке я нашел несколько интересных фактов о поле негативной энергии. Ну, то есть о Черном Поле. Теоретически, хозяин поля, отключивший его, на какое-то время после этого становится всесильным. Все, во что он верит – воплощается в реальность. Вист не знает об этом, ведь исследования проводили секретные марсинаские ученые.

– Выходит, если заставить Виста поверить, что бомба существует, то она воплотится? – переспросила Наташа. – Но как заставить поверить в бомбу того, кто прекрасно знает, что ее нет?

– Он сам себя заставил. – ответил Ник. – Гуф рассказывал мне, что Вист давно уже научился обманывать детектор лжи. Оказалось, все очень просто. Чтобы обмануть этот прибор, нужно просто действительно поверить в то, что говоришь, и тогда детектор скажет, будто ты не врешь. Вист обманул детектор. Для этого ему пришлось накрутить себя до состояния веры в существование бомбы…

Наташа почувствовала, как виски разламываются от бешеного биения пульса. Напряжение достигло предела. Итак, комната действительно заминирована…

– Я сейчас подойду и нажму на кнопку. – спокойно, но твердо, сказал Ник. И Наташа не нашла в себе сил возражать. Спасение Земли сейчас было важнее всего.

– Ты согласна?

Наташа мрачно кивнула.

Словно зомби, без малейших выражений на лицах, Наташа с Ником подошли к столу.

– Пусть зло будет уничтожено!– крикнул Ник.– Пусть Земле больше ничто не угрожает! – он резко выбросил руку вперед и… нажал на злополучную кнопку.

Маринка почему-то все поняла и бешено завизжала. Мгновение, кроме этого визга, ничего не было слышно. Потом раздался невероятный грохот. Все вспыхнуло, и какая-то воздушная волна свалила Маринку с ног. Наташа крепко схватила подругу за руку.

«Как жарко. Кажется, это конец!!! Хорошо, что я успела записать на диктофон повесть о всех наших приключениях. Кешка распечатает текст и, быть может, земляне прочтут повесть. Прочтут и станут бороться с отражениями… Тогда Земле уже точно ничто не будет угрожать»,– это была последняя Маринкина мысль.

* * *

Юная зима приветствовала землян ослепительно белой, праздничной вьюгой. Люди радовались первому снегу, а он – им.

В одном уютном дворике небольшого северного городка слышались радостные крики детворы и ворчание бабушек.

– Ох, ну опять весь мокрый будешь! Ну, зачем ты лезешь в сугроб, а? – это уже не бабушка. Это мама отчитывала маленького сынишку, которого только что забрала из садика и во что бы то ни стало намеревалась доставить домой непростуженным.

Смешной, похожий на медвежонка, малыш, в большой пушистой шапке, отчаянно упирался, и тянул строгую маму куда-то обратно к сугробу.

– Ну, мам, ну посмотри! Мам, там такое! – хлопал ресничками он.

– Сашка, у меня ужин еще не готов, а папа сейчас приедет… Ну, что ты! – сопротивлялась мама.– Пойдем быстрей домой.

– Ну, мамочка, миленькая, ну одним глазком!!! – Сашка всегда умел убалтывать взрослых.

Мама улыбнулась и согласилась посмотреть. Она хорошо знала своего сына, и понимала, что сейчас этому сорванцу проще уступить. «И в кого он такой уродился?» – не без гордости думала мама о своем медвежонке.

За сугробом сидела обычная собака.

«Ну вот,– мама нахмурилась,– теперь Сашка потребует взять эту псину в дом..».

– Мам, я могу разговаривать с ним! Честно!– доверительно сообщил Сашка.– Я слышу в своей голове его мысли!

«Ох уж это детское воображение!» – мама согласно закивала и даже протянула руку, чтобы погладить пса. Зверь, на самом деле, был довольно красивый…

– Он дала мне вот это! – Сашка вытащил из-за пазухи папку с листами текста.– Он говорит, что ты должна прочесть это, и я тоже, и все мы. Здесь написано что-то важное для целой планеты!

– Ну, слава Богу! – вырвалось у женщины.– А я думала, ты опять будешь скандалить насчет домашних животных. Конечно, прочтем этот текст. Не зря ж ты его нашел. Только после ужина. Хорошо?

– Конечно,– ответил довольный Сашка, и позволил увести себя к подъезду.– Мам, а планета – это много или мало? – любопытствовал он по дороге.– Мам, а собака сказал, чтобы я его не брал домой… Почему? Он боится папы, да? – не замолкал Сашка.– Мам, но мы же обязательно почитаем?

Мама с сыном удалялись все дальше и голоса их постепенно стихли.

«Ну, вот, я выполнил свою миссию… Теперь земляне узнают про отражения и станут «будить» их. Виста больше нет, Тетти увел свои войска, отражения будут вылечены. Итак, Земле пока ничто не угрожает,– думал межгалактический космический кораблик, он же собака – передавшая малышу листы с текстом. – Эх, Земля, Земля… Странная планета. Разве стоишь ты жизней моих хозяев? Видно стоишь, раз так сложилось..».

Кеше хотелось плакать, но он не мог – ведь межпланетные корабли не плачут. Они возят людей по космосу и помогают уходить от погони.

Для того чтобы механизм под названием жизнь работал исправно, каждое колесико должно крутиться в своем направлении и быть на своем месте. Все существа вселенной должны выполнять свои функции. Кому-то суждено радоваться, кому-то страдать, кому-то жить вечно, а кому-то – погибнуть в борьбе… Все мы крутим свои колесики, и будем это делать дальше… Только зачем? Надо ли оно нам? Видимо да… Или не нам? Тогда кому? А, кто его знает…

Конец (детским почерком)

Дальше – на другой стороне страницы, так, что б невозможно было сразу прочесть, что там.

 

Эпилог

– Котикова! Котикова! – зашептал Толик Полевой, и с силой ткнул линейкой в напряженную и прямую, как струнка, спину одноклассницы. Маринка даже не вздрогнула. «Странно,– мелькнуло в голове Полевого,– еще вчера, я уверен, Маринка бы завизжала на весь класс. Чегой-то она молчит? Может, обиделась?..»

И тут Толика впервые в жизни посетила галлюцинация. Самая настоящая! Тело Маринки Котиковой запереливалось волнами, потом замигало, как в телевизоре при поломке антенны, а потом… вообще сделалось прозрачным. Если бы Толик нашел в себе силы глянуть на первый ряд, то увидел бы, что то же самое происходит с телом его сестры. Но Толик не стал вертеться, он попросту закрыл глаза. А когда открыл, все уже было в порядке. Котикова сидела на своем месте вполне реальная, к тому же вертящая головой и быстро-быстро моргающая широко раскрытыми глазами. Толик моментально пришел в себя.

– Чего уставилась? Думаешь, раз замена, так тебе двойку не влепят? Литература же! – прошептал Полевой в ответ на удивленный взгляд Маринки.

– Толик! – Котикова растерянно улыбнулась… – Надо же… – прошептала она, и Толику пришлось отвернуться.

«Просто какой-то день глюков,– подумал мальчик.– Я, вероятно, нездоров. Этого не может быть!»

Полевому проще было убедить себя, что он заболел, чем поверить, что это действительно произошло, поверить, что глаза бесстрашной Маринки Дикой Кошки действительно наполнились слезами…

– Бери бумажку – твой ход. В «Чепуху» играть будешь? – забубнил Толик, лишь бы что-то сказать.

Маринка отрицательно замотала головой, потом посмотрела на Наташу, как-то странно улыбнулась и громко сказала:

– Не, я наигралась уже…

– Пе-ре-ме-на! – громко завопил Косточкин, на полсекунды опередив звонок. С самого начала урока он пристально следил за часами.

7-А дружно сорвался с места и принялся шуметь. Окончание последнего урока в пятницу всегда придавало ребятам чрезмерное количество энергии.

Только Марина и Наташа не участвовали в общем бедламе. Растеряно глядя на одноклассников, они молча собирали свои сумки.

– А что это наша староста никого не успокаивает? – подкатила к Наташе Ксенька Марченко в окружении свиты из подхихикивающих девочек.– Ну что же ты, крикни, как обычно: «Ах, 7-А, ах, успокойтесь! Ах!»

Ксенька, хохоча, передразнивала Наташу. И тут… Одним движением руки староста схватила Ксеньку за воротник, крепко встряхнула и вжала в стену. От ужаса Марченко вся побелела.

– Отвали от меня, ясно? – четко чеканя слова, проговорила староста.– Еще раз разинешь варежку – получишь в дыню, поняла?!!

– Наташа! – Маринка вскочила на парты и понеслась к подруге. Толик обалдел. Никогда раньше он не видел, чтобы девчонка, пусть даже Котикова, бежала так быстро. Перескочив сразу через две парты, Маринка подлетела к старосте и быстро зашептала ей что-то на ухо. Наташа отпустила сползающую по стене Марченко.

– Ты же не хочешь, чтобы нашим стало то будущее, из которого пришел Ник в первый раз? – шептала Маринка.– Теперь я понимаю, почему одно из будущих именно такое! Потому что ты вдруг разъярилась и стала ругаться! Завтра же тебе будет подражать вся школа, потом весь район, а потом и все семиклассники станут так разговаривать! Ты же не хочешь этого?

– Ты права,– испугано сказала Наташа, и склонилась над ошарашенной Ксеней.– Извини, пожалуйста.– предельно вежливо попросила она.– У меня был тяжелый день. Все в порядке?

Марченко набрала в легкие воздух и усиленно закивала.

– Будь так любезна, встань,– попросила Наташа.

– До свидания,– сказал в этот момент новенький.

Наташа с Маринкой с надеждой посмотрели на него. Для всех в классе это был все тот же загадочный новенький Николай. Но Котикову с Полевой нельзя было обмануть. Перед ними стоял мальчик, в точности похожий на Ника, но… без блеска в глазах и с безразличным выражением лица. Девочки прекрасно понимали, что это лишь отражение Ника.

– Любое отражение можно разбудить… – с надеждой протянула Наташа.

– Нет,– Маринка не хотела огорчать подругу, но сказать правду было важнее,– Засланные отражения не будятся. Излечиваются лишь те, кто был заражен…

– Да, правда,– тяжело вздохнула Наташа и снова переключилась на Ксению,– Ты не сильно ушиблась?

Меньше всего на свете старосте хотелось, чтобы то будущее, из которого в свое время прибыл Ник, воплотилось на Земле. Теперь, догадавшись, что она сама могла послужить причиной его воплощения, Наташа моментально избавилась от всех намеков на «крутизну» и решила общаться предельно доброжелательно:

– Ксюш, ты уж не обижайся…

Оставив обалдевшую Марченко в классе, Маринка с Наташей засобирались по домам. Никогда раньше они не поверили бы, что могут так сильно мечтать о встрече с родителями.

– Сенсация! – завопил вдруг влетевший в класс Косточкин.– Монстр не заболела! Она – уволилась! Она больше никогда не будет у нас преподавать! Только что в учительской говорили – она уехала навсегда в какую-то командировку!!!

– Действительно сенсация,– хмуро сказала Маринка.– В кои-то веки Косточкин говорит правду. После гибели Виста Монстр, конечно же, уедет куда-нибудь подальше от нашей школы… Она ведь знает, что мы ее рассекретили.

– А жаль,– вздохнула Наташа,– она была неплохим учителем…

– Котикова! – робко позвал Толик.– Ты это… Ты так круто бегаешь!

Маринка вдруг залилась краской.

– Краснеть от похвалы мальчишки? – засмеялась Наташа.– Ну, ты даешь!

* * *

Кошка Ночка сидела у Маринкиных ног. Как никто другой, она чувствовала, что с «хозяйским котенком» что-то не так.

– Сколько можно висеть на телефоне! – ворчала бабушка.

– Сейчас, бабулечка! – неожиданно ласково ответила Маринка.– Я еще полминуточки поговорю. Не представляешь, как много нам нужно друг другу объяснить!

Наташа подождала, пока Маринка объяснится с бабушкой, и продолжила разговор:

– Я все понимаю. Как только к тебе в руки попал чудо-диктофон, ты сразу же стала писать свою повесть о наших приключениях. Рассказала о том, что было раньше, продолжала делать записи до момента взрыва Виста… Я понимаю, своей повестью ты хотела показать людям, что нужно бороться с отражениями – это здорово… Но зачем же ты написала такой мрачный финал? Почему не объяснила, что в последний момент Ник сорвал с тебя браслет защитного плаща, и накрыл нас? Почему не рассказала, как мы бежали по горящему замку Виста, и как Кешка, которого мы по «Чепухе» попросили вернуться, подобрал нас? Ты ведь не описала даже, как Ник отправил нас на Землю, а сам полетел отдавать Алмаз Тетти… Почему? И потом, в твоей повести Вист получился слишком добрый, а мы – прямо монстры какие-то – взяли его и убили… Зачем так?

– О покойниках или хорошо, или ничего! – Маринка внезапно вспомнила слышанные где-то слова и очень обрадовалась, что они уж точно не народная марсианская поговорка.– Вся вселенная только и говорит, что погиб великий злодей. Рано или поздно эти легенды дойдут и до Земли. А я… Я хотела показать, что у Виста, каким бы злодеем он ни был, тоже были свои положительные черты.

– Ладно, понимаю,– согласилась Наташа.– Но нас-то ты в повести, зачем убила?

– Я написала чистую правду,– улыбнулась Маринка,– те мы, ну… Те, которые воевали, дрались, убили Виста… Те мы умерли. Будет нехорошо, если кто-то решит найти нас. Теперь мы другие – мирные и спокойные…

– И это ты говоришь?! – ахнула Наташка.– М-да, в этом мире творится что-то невозможное! Маринка Дикая Кошка выступает за мир, а отличница-Наташа припирает Ксеню Марченко к стенке…

Девочки хором засмеялись: Наташа – от души, а Маринка – не совсем. На самом деле она не одобряла перемен, происшедших с подругой. После воздействия передатчика знаний Наташа стала слишком взрослой..

– Знаешь,– Наташа тут же развеяла все опасения,– сегодня я помыла голову… И.. Представляешь, земной фен, оказывается, выдувает из головы все последствия перекачки разума. Теперь я снова обычная земная семиклассница.

Маринке очень-очень, вы просто не представляете как, захотелось поверить подруге.

* * *

Прошел месяц.

Марина с Наташей наслаждались земной жизнью, и почти не вспоминали о своих галактических приключениях. Им хватало забот и в школьной жизни…

Борьба с отражениями на Земле начинала принимать глобальные масштабы. Маринка с Наташей разместили текст Маринкиной рукописи в Интернете, одно издательство нашло этот текст и очень захотело издать повесть. Так получилась книга. Читая ее, земляне понимали, что нужно вылечить планету и стремились вдохнуть жизнь в каждое отражение из своего окружения. Да, да, речь идет о той самой книге, которую сейчас читаешь ты…

Кешка отпросился у Ника в отпуск и отправился искать своих затерянных сородичей. Судя по некоторым его посланиям, он уже нашел возможность улизнуть от града метеоритов и проскользнуть к заваленной планете.

Профессор Грязь получил всемарсианскую премию за изобретение защитного браслета-плаща. По просьбе Ника ученые пересмотрели свои решения и пришли к выводу, что плащ-браслет – отличное, хорошо работающее изобретение. Теперь Грязь жил припеваючи и имел право заниматься любой научной деятельностью в любой лаборатории галактики.

Красная Жаба вышла замуж за Толстяка, и оба они страшно гордились своим браком. Она – потому что смогла, наконец, «выбиться в люди». Он – потому что воочию продемонстрировал всем свою нелюбовь к девчонкам и женился на Жабе.

Жизнь в марсианской империи текла своим чередом. Одним из известнейших борцов за справедливость и порядок во вселенной стал воин Ник. Его отражение преспокойно училось в земном седьмом классе и частенько ловило на себе грустные взгляды крутой отличницы Полевой и добродушной веселой, совсем не задиристой Котиковой. Девочки искренне опасались, что никогда не будут иметь возможность пообщаться с настоящим Ником. Опасения их, наверняка, подтвердились бы на практике, если бы однажды… Впрочем, об этом, в следующий раз.