Пребывание возле подъездного окна наедине со своим открытием плохо отразилось на моем состоянии. Я думала, что сойду с ума от нетерпения. Догадка о замысле Кирилла была настолько театральной, что поверить в неё просто так представлялось затруднительным. Надлежало еще раз проверить всё. Причем сделать это хотелось немедленно. Необходимо было срочно поговорить с Хомутовым. Наблюдательный пост не позволял себя покидать и я нелепо чиркала в блокноте нечто похожее на план предстоящих действий, убеждая себя, что этим, дескать, приближаю развязку истории. На самом деле план выходил дурацкий и только прибавлял путаницы к моей головной каше. Что-то вроде: «Кто Кир Хомутову? На фига?». Имелось в виду, «зачем Хомутов отдает свою книгу в лапы какого-то постороннего сценариста?». Я уже дважды звонила Тигре, которая обещала прислать мне Тима с минуту на минуту.

«Собственно, чего ты так завелась?» – здравый смысл пытался оздравомыслить всю меня, – «Подумаешь, в рукописи на одну главу больше, чем в самой книге. Может, Хомутов действительно писал эту главу, а редакция перед печатью книги выкинула её. Тоже мне, главная улика против Кирилла…»

«Вот об этом я у Хомутова и спрошу. Писал или не писал? Вот в чем вопрос! Исключительно, чтобы доставить тебе удовольствие», – огрызалась в ответ я, – «И так ведь понятно, что главу эту дописывал Кирилл. Как пообещал Ксении, что «расчистит» ей путь к главной роли, так и уселся писать. Специально подделался под стиль автора, чтоб у актрис не возникло подозрений. Специально вписал главу ближе к концу текста. Все сделал, чтобы спровоцировать исчезновение девочек.»

«Да что же они по-твоему, совсем дуры? Верить какой-то книжке…»

«Я б и сама поверила. Уж очень правдоподобно описано. Я б и сама, если б знала, где находится описанное место, пошла бы проверить его. Лариса с Аллой, похоже, знали. Знали, пошли проверить и…»

На то, что произошло далее, моей фантазии не хватало. Однозначно было понятно, что Кирилл дописал злополучную главу, чтобы заманить девушек в ловушку. Но вот что это была за ловушка, я догадаться никак не могла.

Выявленная мною «лишняя» глава «Рассказов для животных» содержала практические советы для актрис, начинающих работу над новой ролью. С присущей всей книге иронией автор в мельчайших психологических подробностях описывал состояние такой актрисы: «Про меня напишут во всех газетах. Столичные режиссеры клюнут на журналистскую шумиху, приедут посмотреть и… заберут меня в профессиональный театр. Или… подумать страшно… или даже в кино!», «Все умрут от зависти…», «Вот только б режиссер не разочаровался в моих способностях, не снял с роли.», «Как сложно все-таки! С одной стороны недовольный режиссер, с другой – подпирает этот злополучный второй состав. А вдруг ими режиссер довольна больше?», «Умру от беспокойства. Я должна справиться с этой ролью. Любой ценой, любыми путями…» , «Господи, да что же это, чем больше работаю над ролью, тем фальшивее получается игра…». После этого для тех, кто давно смирился со своими животными страстями, и не стремится добиваться побед лишь честным трудом, предлагается фантастический вариант решения проблемы. «Конечно, это низко. Конечно – ритуализм и спекуляция доступом к сверхъестественному. Но, ведь мы и не скрываем своё несовершенство. Почему бы не воспользоваться тем, что действенно. А если не действенно? Тогда зачем бы каждый раз, начиная работу над новой ролью, прибегала к этому ритуалу г-жа N?». Тут приводилась фамилия супер-знаменитой актрисы, которая родилась, выросла и начала свою карьеру в нашем городе. Далее рассказывалось, что в каждом городе есть места, освященные особой энергией и открывающие доступ к духам, покровительствующим искусству. Мол, в городе г-жи N – это очаг искусства, находящийся в тайной комнатке глубоко под землёй. Актриса, пришедшая в полночь к этому очагу, должна будет зажечь лампаду возле алтаря, прочитать приведенную в этой главе молитву три раза и сжечь тетрадь с ролью (обязательно переписанной собственноручно актрисой!) на жертвенном огне. Конечно, автор допускал, что все это глупые выдумки. Утверждал, что точно уверен только в том, что г-жа N регулярно пользуется этим способом «умасливания муз». А также в том, что у очага вот уже много веков существуют хранители, поддерживающие его в должном состоянии. «Из поколения в поколение передают в одной семье обычных горожан легенды об Очаге Искусства.» Автор писал, что беседовал с нынешним хранителем и видел, что тот искренне верит в чудодейственную силу очага. «Попасть к этому загадочному месту может каждый», – говорилось в рукописи. Далее следовал текст «молитвы», состоящей из хаотичного потока слогов. Несколько пафосные указания на расположение загадочного места были ненавязчиво разбросаны по всему тексту. В указаниях этих легко угадывались реальные черты нашего города. Но конкретное обозначение места мне ни о чем не говорило. А вообще, вся глава была написана так убежденно, так правдоподобно, что всякий читатель невольно вспоминает описанные места и рассуждает о том, где же там может быть тайная подземная каморка… Если Алле с Ларисой удалось полностью расшифровать описание места – они наверняка пошли проверить наличие Очага Искусства. Может из любопытства, а может и ради реального совершения ритуала. Ведь обе девочки мечтали о том, чтобы роль Героини принесла им успех…

Мне сделалось противно. Само понятие «Человек», в условиях наличия столь действенных способов манипулирования людьми, казалось мне теперь довольно ничтожным.

«Все мы – марионетки на веревочках. Как легко можно манипулировать нами. Достаточно лишь четко увидеть круг наших интересов – и мы в ловушке. Кир ловит Ларису с Аллой на обещания успеха в театральной карьере. Я пытаюсь поймать Кира на его беспокойстве о Ксении… Интересно, а кто и на что ловит меня?»

К счастью, на философствования не было времени. Необходимо было развивать мысленную деятельность другого характера. Предстояло сыграть с автором текста в игру по расшифровке местонахождения описанного очага. Я хорошо знала город, и вполне могла рассчитывать на успех. Прежде всего, я подчеркнула в этой главе все слова, имеющие хоть какое-то отношение к описанию расположения Очага.

«В том городе, где я родился и вырос, есть три реальные достопримечательности,» – начинал свое изложение автор, – «Две самые большие в Европе клетки и расположенный строго посередине между ними Очаг Покровителей Искусства.»

Про первую клетку я догадалась сразу: в нашем Городе располагалась самая большая в Европе тюрьма. Еще самой большой в Европе являлась наша центральная площадь… Но отчего же площадь называть клеткой?

«Балда!» – радостно завопили внутри меня те, кто догадался, – «Она ведь вымощена булыжниками. Получается, как бы «площадь в клеточку». Кроме того, вспомни, как Хомутов пишет о городах в первых своих рассказах: «Идиоты! Заковали землю в асфальт, посадили в вымощенную булыжником тюрьму и требуют от неё подмоги! В неволе не рожают!». Итак, искомое место находится ровно посередине между центральной площадью и городской тюрьмой. Как бы это представить получше…»

– Где карта, Билли? – прокричала я в трубку, в очередной раз связываясь с Тигрой.

– Вы не туда попали? – вежливо поинтересовалась Кристина.

– Да нет, это была цитата. Я имею в виду, где Тим? Кроме того, хочу попросить, чтобы по дороге сюда он раздобыл для меня карту нашего Города. Это реально?

– Нет, – твердо ответил кто-то за моей спиной.

Я почувствовала, как сердце совершило гигантский скачок у меня в груди, после чего благоразумно умчалось в пятки.

«А Георгий еще говорит, что я бессердечная. Врет!» – глупо подумала я, медленно оборачиваясь.

– Тим! – облегченным вздохам не было конца, я готова была расцеловать сменщика, – Как ты меня напугал!

– Не хотел. А карту по дороге добыть не могу, потому что я уже здесь.

– Все отлично, – заверила я начинающего оперативника, – Я всё сама добуду. Только, сделай одолжение, отгони из-под подъезда свой мотороллер. Подследственный тебя по нему враз вычислит.

– Можно подумать, такой транспорт только у меня, – обиженно пробурчал Тим, раздосадованный своей ошибкой, – Объект может подумать, что это не я, а Тигра…

– Тем более! Отгони этого зеленого гада куда подальше.

Тим и сам понял, что не прав, и отправился отгонять свой мотороллер.

– Я же сказала, куда подальше, а не куда подольше! – возмутилась я спустя массу столетий, когда Тим, наконец, вернулся.

– Я очень медленно хожу пешком, – объяснил Тим, – А брать такси от соседнего переулка показалось излишним барством.

После этих слов Тим протянул мне карту города и молча уселся на подоконник. Вспомнив все возможные слова благодарности, я оставила сменщика на посту, и умчалась к своему Форду.

"«…расположенный строго посередине между ними…» это как?" – рассуждала я, на бегу разворачивая карту, – «Если имеется в виду автомобильная дорога от центра к тюрьме – то здесь посередине река,» – бубнила я себе под нос уже в машине, – «Не пойдет. Если бы для посещения очага необходимо было заниматься подводным плаванием, то рекомендации по сжиганию тетрадки с ролью было бы невозможно выполнить… Ага. Может, имеется в виду географическая середина?»

Авторучка отказывалась писать на мелованной бумаге. Я достала из сумочки помаду, провела прямую линию от центра площади к домику, обозначающему тюрьму. После этого принялась искать у полученного отрезка строгую середину.

«Примерно здесь… Где-то в центре…» – бубнила я себе под нос.

"«Примерно» – не пойдет! Нужно точно!"

В результате, окончательно плюнув на сохранность карты, я согнула её по «помадной» линии. Затем согнула еще раз, совместив тюрьму с площадью. Кощунственное, конечно, обращение с важной бумагой. Особенно если вспомнить, что совершала я весь этот бред из-за глупой выдумки какого-то сказочника. Все равно, что пришить к штанам вентилятор и, поверив в возможность существования Карлсона, прыгать с крыши. И все же я принялась внимательно изучать образовавшийся из сгибов карты крестик. Строгость эксперимента была соблюдена и я незамедлительно получила потрясающие результаты. Крестик красовался прямо возле Сквера Поэзии! То есть на том самом месте, на котором стоял не обозначенный на карте дом Хомутова! Ксения была уверена, что исчезновение девушек как-то связано с Хомутовым и его глухонемым. Ура! Мы на верном пути!

Если бы Форд не был столь тяжел, я торжественно подняла бы его на дыбы перед стартом. Настроение было соответствующее. Вперед! Победа уже почти с нами!

«Попасть к этому загадочному месту может каждый,» – писалось в рукописи, – «Один из хранителей, предвидя войну, разруху и эвакуацию специально пометил это место наземным знаком. Увы, время беспощадно, а люди глупы. Время разрушило знак, а люди осквернили останки служением совершенно другим богам. Оскверняют и по сей день. Собираются вокруг него в свой праздничный полдень, семнадцатого ноября, и трижды выкрикивают имя совершенно постороннего Очагу духа.»

– Алло, Тигра? Спишь?! А, чтобы не заснуть ночью на дежурстве… А разве не я дежурю ночью?

– Нет. Я все рассчитала. Один человек целую ночь не выдержит. Будем меняться. Получается по три часа на совершеннолетний нос. А Крона подойдет к семи утра. У них же карантин.

Отчего-то в тоне, которым Тигра произнесла последние слова, мне почудился подвох. Похоже, организация Настасьиного карантина происходила не без участия мудрых советов старших. Кристина вполне могла придумать схему. Впрочем, сейчас было не до того.

– Погоди с расчетами. Надеюсь, ночная слежка вообще не понадобится. А сейчас, кровь из носу, раздобудь мне информацию о том, какой такой праздник в нашем городе отмечают семнадцатого ноября. И вообще, что это за дух такой, которому поклоняются днем?

– Ой, – многозначительно произнесла Тигра. Видимо, это означало, что ей совершенно непонятны причины подобных моих интересов.

– И не спрашивай даже. Объясню позже, – опередила Тигру я.

– Вообще-то семнадцатого ноября – день студентов. Но это не только в нашем городе. Кроме того, с духами никак не связано. И потом, слишком просто и банально. Вы наверняка интересуетесь чем-то более заковыристым.

Я не стала разубеждать свою помощницу. Да уж! Мои умственные способности явно не соответствовали моим же умственным потребностям. И как можно было забыть о Дне Студентов? Эх, старость не радость…

И какого же, спрашивается, духа наши студенты начинают звать в праздничный полдень? И главное, где они это делают? Можно было, конечно, спросить у Тигры. Но я откровенно постеснялась. В конце концов, Алла с Ларисой сообразили, значит, и я соображу. А если нет?

«А зачем тебе, собственно, расшифровывать место? Получив веские доказательства виновности Кирилла, тебе уже можно будет ни о чем не беспокоиться. Георгий разберется. Привлечет своих «товарищей» и прочешет миллиметр за миллиметром весь район вокруг дома Хомутова. Допросят мальчишку, в конце-то концов. Если удастся доказать, что эту главу вписал в рассказы Кир, то, с учетом того, что мы уже знаем, сценарист не отвертится от дачи показаний. Со своей стороны, я уже была твердо уверена в виновности Кирилла. К Хомутову надлежало зайти просто для очистки совести. Вспоминая, что Кирилл говорил о Ларе с Аллой в настоящем времени, я была уверена, что девушки пока живы. Значит, вся эта история еще может завершиться хэппи-эндом. Значит, я не имею права действовать неподготовлено. Успех операции зависел теперь от того, сумею ли я убедить Георгия в необходимости «штурмовать» Кира и хомутовский район. Конечно, гипотеза о том, что Кир заманил актрис в ловушку, всего лишь прибавив главу к какой-то книжке, изначально вызовет недоверие Георгия. Слишком необычный метод.

«Необычный и недоказуемый», – представляла я реакцию Жорика, – «А за что моим ребятам его задерживать? Собственно, где состав преступления? Главу дописал? Тоже мне – злоумышленник. Ладно бы «убил словами», а то ведь, и того смешнее – «похитил силой слова»… И ради чего? Ради того, чтоб какая-то Ксения получила роль, которую вообще-то сама не хотела… Да, да. Раз сбежала – значит, не хотела… Как-то уж очень все это шатко.»

В общем, к разговору с Георгием надлежало подготовиться основательно. Именно об этом я и сообщила Хомутову. Дело в том, что прочтение «Рассказов для животных» существенно возвысило личность Хомутова в моих глазах. Посему теперь я немного смущалась при общении. Конечно же, пытаясь скрыть это, я перебарщивала с бравадой.

– Предупреждаю сразу, я к вам с официальным визитом! Как детектив к литератору, – очень серьезно заявила я в образовавшуюся в дверном проеме квартиры-музея щель.

Хомутов снял цепочку. Хомутов поднял тяжелые брови. Хомутов посмотрел на меня, как на очень интересную вещь. Его немного рыбьи, выпуклые коричневые глаза, сузились и раскрылись снова, как диафрагма фотоаппарата во время запечатления чего-то занимательного. Все эти манипуляции в совокупности с хомутовской невозмутимостью заставили меня совершенно растеряться. Нелегко все же общаться с великими людьми. Нацепив глупую улыбку, я начала разъяснять и оправдываться:

– Понимаете, мне необходимо доказать своему самому главному Боссу, что я – сыщик что надо…

– Я должен написать сценарий? – понимающе закивал литератор.

– Какой сценарий? – не поняла я.

«Один вон, уже написал сценарий, так после этого люди пропадать стали. Не надо нам такого больше…»

– Ну, – замялся литератор, – Сценарий ваших подвигов. Чтобы начальник знал, какая вы героическая личность.

– А вы и таким тоже занимаетесь? – на этот раз моя реакция была совершенно искренней. Теперь у нас с Хомутовым были одинаково выпуклые глаза.

– И не только, – с достоинством ответил литератор, – Должен же я чем-то за квартиру платить. Так, собственно, чем могу быть полезен?

– Ситуация следующая, – я попробовала успокоиться и внятно всё объяснить, – Существует преступление. Я его раскрыла. Теперь нужны ваши показания, чтобы главный начальник был уверен в моей правоте. Я вам это говорю, чтобы вы не начали нервничать, что-то искажать или замалчивать. По сути, мне все уже известно. Попытки обмануть следствие только пагубно скажутся на вашей репутации. Еще раз замечу, что ваши показания никого не подставят и ничего не изменят. Они нужны просто «для галочки».

– Вашего начальника зовут Галина? – ничем не выдав улыбки, поинтересовался Хомутов, -Ладно. Все ясно. Точнее, ясно, что ничего не ясно. Вот тапочки. Проходите. Будем пить чай и разбираться.

Я замялась. Ну почему я вечно попадаю в ужасно нелепые ситуации?

– Э-э-э… Понимаете… Буду с вами откровенна. Пройти не могу, ввиду проблематичности снятия сапог.

Хомутов, не понимая, подозрительно посмотрел на мои ноги. Потом о чем-то догадался и хитро улыбнулся.

– Носки дырявые, что ли? Ладно, проходите, не разуваясь. Я через неделю все равно пол помыть собираюсь.

Еще минуту я раздумывала, стоит ли возмущенно доказывать целостность своих носок, или моё «как вы могли подумать?!» будет звучать совсем глупо.

– Если мои показания настолько несущественны, отчего бы вам ни написать их самой? – моментально сделав предыдущую тему неактуальной, заговорил Хомутов, – И вообще, какое преступление? При чем здесь я?

– Как, вы не слышали об исчезновении актрис из театра «Сюр»? А вы вообще в курсе, что этот театр ставит спектакль по мотивам вашей книги?

– В курсе, – Хомутов галантно подставил локоть и, вытирая мною обои узкого коридора, галантно провел даму к кухонному столу, – Театр ставит спектакль. Актрисы бегут из него. Ничего удивительного. Значит, такой спектакль…От меня вот даже жена ушла из-за этой книжки. Ушла из дома и не вернулась…

– Пропала без вести? – отчего-то перешла на шепот я, соболезнуя.

– Если бы! – вздохнул Хомутов, пододвигая ко мне заварочный чайник, – С вестями. Регулярно звонит, требует алименты. Говорит, я должен бросить писать и начать трудиться и зарабатывать. Я бросаю, начинаю трудиться… но не зарабатываю. Видать, карма.

Чай оказался на редкость вкусным. Я прониклась к Хомутову еще большим уважением. Как редко можно встретить человека, умеющего талантливо колдовать над заваркой.

– В общем, слышал я про исчезновение этой красавицы. Пропала кареглазая блондинка в самом расцвете сил, – Хомутов потягивал чай, потребляя удовольствие маленькими резкими глоточками, – Причем не от негодника-Кирюши слышал, а от дальних знакомых. Кирюша мне про все это и слова не сказал.

– То есть?

– Не появлялся он у меня уже давненько. Я, когда еще сценарий Кирюхин вычитывал, сразу сказал: «Главную роль должна играть настоящая барышня. Эдакая длинноногая кокетка. Правда проблем с такой – не оберешься» Кир сказал, что такая в труппе имеется. И что её, скорее всего, на роль и назначат. Хотя сам Кирюша хотел какую-то другую…

– А откуда вы вообще Кирилла знаете? – весь план моего разговора сбился и пошел наперекосяк.

– Из роддома. Мы его оттуда забирали. Я и мой брат – Кирюхин отец.

– А, – вовремя нашлась, что ответить, я. Раз Хомутов – родственник, значит добровольно информацию, порочащую Кирилла, предоставлять не станет. Ничего, мы ему не скажем, на кого компромат набираем.

– Берите печенье, – Хомутов пододвинул ко мне целлофановый кулек с расплющенными мишками и зайчиками, – Ужин вам не предлагаю, потому что его у меня нет. У мужчин с ушедшей женой ужинов не бывает.

– Должны же вы чем-то платить за квартиру, – подхватила уже привыкшая я.

– Обижаете! – непонятно с чего возмутился Хомутов, – Просто лень готовить. Это ж надо магазин визитировать, в подвал за консервациями идти…Нет. Не хочу. Я тут хозяйством больше не занимаюсь. Считай, как жена ушла, так и забросил всё. Год ужо. А для кого стараться? Зачем что-то делать? Подвал вон вообще молодежи под мастерскую отдал. И поделом мне!

Хомутов вдруг на мгновение замер, а потом заговорил быстро-быстро.

– Кстати, про ужин. Имеется одна забавная история. Познакомился, давеча, с одним холостым джентльменом. Тот вот уже несколько лет питается объявлениями о знакомствах.

– Открыл брачное агентство или ест газеты? – не поняла я. Расплющенные звери оказались из очень вкусного теста. Я никак не могла заставить себя стать приличной и перестать совать руки в кулек с печеньем.

– Нет. История намного поэтичней. Этот тип дал объявление: «Интересный, серьезный, умный, познакомится с милой женщиной средних лет, умеющей хорошо готовить. Намерения самые серьезные.» С тех самых пор, ему звонят дамы. А он назначает встречи: «О, какой приятный голос… Давайте я зайду к вам на обед» или «Давайте позавтракаем вместе. В тихой семейной обстановке.» И никакая жена не нужна. Нас и так неплохо кормят.

Я автоматически улыбнулась, мысленно пытаясь определиться, как именно задавать вопрос о лишней главе. Хомутову очень понравилось моё молчание. Литератора потянуло на откровенность. Увы, совершенно не в тех темах, которые были для меня важны.

– Люблю собеседников, умеющих слушать, – начал он, – Я вам признаюсь кое в чем. Нет у меня такого знакомого. Я его только что придумал. Не могу ж я честно признаться о той тьмущей тьме, в которую завели меня мечты о вкусном борще… Я уже даже всерьез подумываю давать объявление.

– Красивая идея, – отреагировала, наконец, я. В конце концов, в непринужденной обстановке получить нужные сведения мне будет значительно легче, значит, поддерживать теплое общение не возбраняется, – Знаете, я бы с удовольствием приготовила вам борщ. Есть из чего?

Хомутова моё заявление отчего-то ужасно обрадовало. Он захлопал в ладоши и захохотал. От обычной его литераторской флегматичности не осталось и следа.

– О нет, – наконец, обратился он ко мне, – Не стоит утруждаться. Ценю вашу доброту. Но я не всерьез. Это была всего лишь проба.

– Что?

– Проба идеи. Придуманный джентльмен станет героем моего нового рассказа. Рад, что вы признали идею достойной.

Ах, так?! Экспериментировать на мне вздумали? В таком случае долгие беседы отменяются. Перехожу сразу к делу! Я гневно достала блокнот и надела виртуальный скафандр официального вида.

– Достойно отношусь к достойным идеям, – серьезно проговорила я, – Особенно мне полюбилась за последнее время сказка об Очаге Искусства. Согласитесь, это интересно?

В поведении Хомутова ничто не свидетельствовало о напряжении. Моя вкрадчивость оказалось растраченной даром. «Не он», – черканула я в блокноте, отчего-то по диагонали.

– Честно говоря, не припомню такой сказки.

Так-с. Значит, главу писал не он. Теорема доказана. Для приличия, конечно, нужно задать еще пару вопросов.

– Про очаг искусства – это милая новеллка в стиле «Рассказов для животных».

– Мне было бы приятно думать, что у этой книги неподражаемый стиль.

– Так и есть. Скажите, а эта книга есть в виде файла? Я хотела бы иметь её в электронном виде, чтобы переслать иногородним друзьям.

– Конечно, – литератор был, явно, польщен, – Если у вас с собой есть дискеты, я скопирую файл. Впрочем, я даже сам подарю вам дискету… Могу, и автограф на ней поставить. Нужно?

Я в очередной раз не оценила юмор собеседника. Мысли были заняты другим. Теперь я уже была уверена точно: Кир виновен. Необходимо было срочно доложить об этом Георгию.

Хомутов поднялся, чтобы сходить к компьютеру.

– Погодите, я все же хотела бы задать вам пару вопросов, – остановила его я, решив сразу дособирать все сведения, – Скажите, почему вы отдали книгу к постановке именно в этот театр?

– А что, плохая труппа? Я, знаете ли, ни разу их не видел. Кирюха звал когда-то давно, но я тяжелый на подъем… К детям как-то не идется. Что я им скажу? У них вся жизнь впереди, зачем им впечатление от неё заранее портить?

На самом деле Хомутов был вовсе не так стар, как хотел казаться. Наблюдать его стенания было очень любопытно. Но особой информативности они не носили. Пришлось снова превращаться в Цербера и требовать от рассказчика конкретики.

– Почему отдал к постановке? Просто отдал и все. Кирюша всё мечтал о собственном спектакле. Даже сам что-то пописывал. Я пару строк прочел и забросил… Говорить ничего ему не стал. Я, собственно, мало что понимаю в современных веяниях литературы. А потом, когда «Рассказы для животных» вышли, Кир как-то прочитал и начал приставать: «Давай я сценарий сделаю и своим в театр подкину. Ну, давай…» Я и согласился. А что, пропавшая Героиня, вы полагаете, исчезла из-за нежелания участвовать в таком ужасном спектакле?

– Нет-нет, не выдумывайте. Вовсе не поэтому.

Что может быть глупее, чем серьезно реагировать на шутки собеседника? Я поняла, что произвожу нелепое впечатление, почувствовала себя неловко и отвернулась к не зашторенному окну.

Небольшой внутренний дворик действительно оказался глухим. Очень удобно для проживающих в центре. Бедные люди! Они и шагу из дома ступить не могут, чтобы не попасть в водоворот светской жизни. Даже отправляясь попросту вынести мусор, они обязаны тщательно одеваться, чтобы не вызывать возмущения общественности. А дети? Чтобы не волновать родителей, им приходится гулять в радиусе метра от подъезда. Другое дело – в домах с такими уютными внутренними двориками. Здесь же можно не опасаться ни машин, ни хулиганов, ни чьих-то разборок…. Правда, судя по молодежной компании поглощателей пива, восседающей на детской карусели, дворик облюбовали не только местные жители.

– Студенты, – проследив за моим взглядом, прокомментировал Хомутов, – Они у нас тут, считай, поселились уже. Это их любимое место для прогуливания пар. Сколько себя помню, столько очередные двоечники здесь восседают. Политехнический институт рядом. А мы, жильцы, не жалуемся. Бабулькам нашим подподъездным они бутылочки оставляют. Деток гуляющих не обижают. Иногда присмотрят даже, пока мамашка в соседний продуктовый сбегает. А мне эти студенты так и подавно на пользу: наглядное пособие для изучения внешнего мира под окнами восседает. Где еще такое встретишь?

На этот раз откровенность Хомутова была как нельзя кстати. До рези в глазах таращилась я на вышеописанных студентов. Предположим, это они кричат что-то неприличное в полдень своего профессионального праздника. Но, что именно? На каком месте? И как спросить об этом, не вызвав нехороших подозрений?

– Между прочим, посиделки здесь носят для них еще и мистический характер.

Хомутов, казалось, читал мысли и добровольно отвечал на все мои незаданные вопросы. Я готова была расцеловать литератора.

– Как интересно! – осторожно произнесла я, чтобы не спугнуть удачу и все же подтолкнуть Хомутова к дальнейшим рассказам, – Где же там мистика?

– В кустах, – серьезно ответил Хомутов, – Вон, видите обломок скульптуры за кустом сирени?

Я присмотрелась. На углу потрескавшегося небольшого пьедестала за указанным кустом возвышался какой-то круглый предмет.

– Студенты политеха считают, что это – Памятник Шаре. Носят к нему цветы перед сессией и в день студентов. Обязательно ставят возле своей г-жи Шары пластиковый стаканчик с пивом, когда прогуливают пары. В общем, относятся к этим руинам крайне уважительно. Причем эта традиция у них завелась лет пятнадцать назад. Тогда одна подвыпившая компания политеховцев случайно наткнулась на эти обломки и провозгласила их своим личным политеховским алтарем преклонения перед шарой. Перед всякими ответственными моментами или просто так приходят сюда, выкрикивают трижды: «Шара прийди!» и считают, что «дело в шляпе». Забавный народ.

Я едва сдерживалась, чтобы не кинуться к этой самой шаре. Все сходилось! Вот он, тот самый наземный знак, воздвигнутый над Очагом Искусства. Почему в кустах – понятно: необходимо было пометить точное место. Кто ж виноват, что на нем разрослась зелень. Но почему именно такой странной композицией?

– На самом деле, эта скульптура – памятник пионерке, – Хомутов снова отвечал на все мои мысленные вопросы, – У нас в дому, еще до войны, один скульптор жил. Талантливый был мастер. Мало того, что над гос.заказами, не покладая рук, трудился, так еще и для души что-то делать успевал. Двор вот наш решил украсить.

– А почему пионеркой? – озадачилась я.

Какое, спрашивается, пионерка имела отношение к Очагу Искусства?

– Вот уж не знаю… Может, воплощение скрытых комплексов? Хрупкая девочка в коротенькой школьной форме играет в мяч. Говорят, необыкновенной красоты была статуя. Оригинал этой работы на всесоюзных выставках участвовал! Так что это у нас не что-нибудь, – Хомутов почтительно поклонился окну, – А остатки копии произведения искусства. В войну статуя разрушилась. От всей красоты остался только мяч. Вот его студенты под свои игры и приспособили. Даровали камню, так сказать, вторую жизнь.

Вот так везение! Хомутов, сам того не понимая, выкладывал передо мной важнейшие факты. Ни в одних книгах я не вычитала бы об этом. Интересно, а каким образом Кир рассчитывал довести эту информацию до Аллы и Ларисы? Вряд ли он надеялся, что Хомутов попадется им на пути. Или… Страшная догадка полоснула по моим нервам.

«Всякий нормальный человек, заинтересовавшись описанным местом, разыщет автора и уточнит, что тот имел в виду! А если… А если Хомутов действует заодно с Киром? Охотно рассказывает обеим Героиням о Памятнике Шаре и подталкивает, тем самым, девочек в сети коварного сценариста. Иначе, откуда бы литератор знал, как выглядит Лариса? Ведь в начале нашей беседы он описал девочку весьма достоверно… Кроме того, ведь Кир говорил Ксении что-то такое про литератора… Мол, покуда есть Хомутов – я смогу, что угодно… Как я могла забыть?! Племянник и дядя – сообщники! Срочно уходить отсюда! Срочно вызывать Жорика!»

«Он!» – я давно уже исчеркала беспорядочными записями несколько страниц блокнота, и теперь сама не могла понять, куда нужно записывать мысль, чтобы потом найти её.

Вдруг раздавшийся пронзительный звонок заставил меня вздрогнуть. Кроме того, как бы в подтверждение моих подозрений, Хомутов прищурился и с какой-то странной издевкой в голосе спросил:

– Вы ведь никому не говорили, что направляетесь ко мне?

«А ведь и правда… Я никому не говорила…Георгий даже не знает, где меня искать. Вот исчезну сейчас, как актрисы! Посмотрим, станет ли он по-прежнему считать, что это дело «выеденного яйца не стоит».»

– Отчего же, – стараясь улыбаться, отвечала я, – У меня такая работа, что постоянно нужно быть начеку. Начальство всегда знает, где я.

– А, – произнес Хомутов, как мне показалось, разочарованно, – Тогда это может быть вас. Пойду сниму трубку. Заодно захвачу для вас дискету.

«Успокойся!» – приказала я себе, – «Ну что он тебе сделает? Тем более, «муж в курсе»… Таким ответом ты кого угодно отшила бы. Сейчас вежливо заберешь дискету и распрощаешься.»

Понимание того, что я у цели, никак не давало мне покоя. Быть в двух шагах от разгадки и бежать за подмогой?!

«Я только посмотрю. Только одним глазком, и сразу вернусь сюда. Скажу, что закружилась голова, и я вышла на воздух.»

Я прекрасно понимала, что, если уж идти к Шаре, то делать это нужно прямо сейчас, пока Хомутов занят.

«За моим уходом из квартиры литератор, наверняка, будет наблюдать. А вот сейчас он не готов к тому, что я могу проявить инициативу.»

Бесшумно прошмыгнув по коридору, я схватилась за ручку входной двери. В этот момент дверь распахнулась и на пороге показалась бессмысленно ухмыляющаяся физиономия Детины-Глухонемого…