Командировка организовалась неожиданно.

– Виталий Иванович, вам нужно срочно вылететь в Челябинск для заключения контракта, – неожиданно официальным тоном объявляет гендиректор в самом конце совещания.

Это что-то новенькое. Сегодняшнее заседание ничем не отличалось от десятков подобных планёрок, но вот концовка неожиданна. Получив кто по заслугам, а кто и заметно больше, все покидают огромный кабинет. Мне, вполне естественно, предложено задержаться. Интересно, что произошло? Конечно, командировки не являются основным видом моей работы, но как события они вполне обычны. Помотало за последние годы по стране из конца в конец. Но обычно я если и оправлялся куда-то по делам фирмы, то узнавал о предстоящей поездке без посторонних.

– Геннадий Васильевич, что за официоз? – я задаю вопрос, после того как последний руководитель покидает кабинет. – Ты…

Договорить я не успеваю. Бочаров делает понятный без слов предостерегающий жест, который во всём мире означает одно – «Заткнись!», и добавляет:

– Надо лететь. Стоимость договора очень серьёзная. Вам поручается контроль за его исполнением. Детали обсудим непосредственно перед отлётом. Билеты на дневной рейс возьми у секретарши и утром сразу ко мне – получишь командировочные, и поговорим обо всём, – его знаки и тон не оставляют сомнений, что дело мутное, и нас, скорее всего, прослушивают.

– Как скажешь, Василич. Я по объектам. Буду на связи. – Иду к двери, но перед уходом царапаю на листке: «На Сахалинской, дом 5, квартира 18. Хата чистая. Мобильник не бери, забудь в машине. Хвост, если будет, обрубишь сам. В 22.00».

Друг кивает – всё понятно.

Остаток рабочего дня голову не покидают нехорошие мысли. Конечно, ни о каком производительном труде на благо общества не может быть и речи. Да хрен с ней, с работой! В однажды отлаженном механизме всё крутится и без моего присутствия. Вспоминаю всё, что знаю о контракте: на мой взгляд, обычная, если не считать стоимости, поставка оборудования. Немного известно и о поставщике, некой фирме «Надежда», зарегистрированной в славном городе Челябинске, с немаленькой историей. На банальное кидалово такая контора не пойдёт, но, вспоминая разговор в кабинете, почти не сомневаюсь – дело именно в ней.

Время тянется медленно. Пытаюсь что-то делать: даю какие-то распоряжения, но всё без огонька. Наконец стрелки на часах сходятся в нужном месте, и я в числе первых покидаю душный офис. Мотор «Тойоты» заводится с пол-оборота, и мой автомобиль не спеша вливается в транспортный поток. Целью недалёкого путешествия является одна квартира, адрес которой оставил у шефа. Она словно предназначена для тайных встреч: один морячок, уходя в рейс, попросил присмотреть. Связать этот адрес со мной даже теоретически невозможно; мы знакомы-то с месяц, и времени проверить жильё ещё не было. Тем не менее, добираюсь к месту со всеми предосторожностями. Слежки не заметил, но решил не рисковать и машину оставил за пару кварталов, добравшись до нужного дома через дворы.

Трель дверного звонка. Никого, кроме Гены, я не жду, но всё-таки незнакомая мелодия, прозвучав неожиданно, заставляет вздрогнуть. Нехитрые манипуляции с замком, на пороге Бочаров. Совершенно не ко времени в голову лезет мысль, что друг заметно сдал со времени нашей первой встречи. Заботы, чтоб им!.. Но глаза, это зеркало души человека, по-прежнему полны жизни, а значит, особо беспокоиться не о чем. Сейчас, конечно, выглядит он чуть растерянно, но в остальном – порядок.

– Заходи, Геннадий Васильевич. Чай, кофе?

– Да нет, давай сразу к делу. – Мы рассаживаемся по старой советской привычке на крохотной кухне. – Виталь, мне этот контракт с самого начала не нравился, но напрямую с заводом сработать не получилось. Сколько я не пробовал, всегда натыкался на непробиваемую стену. С недавних пор все договоры поставки предприятие (изготовитель нужного нам оборудования) заключает только через «Надежду». В принципе ничего странного, но, наведя справки, я обнаружил, что незадолго до нас завод отработал подобный заказ без посредников, – Геннадий с каждым словом становится все мрачнее. – Меня это насторожило. А вчера, не поверишь, я совершенно случайно обнаружил в кабинете жучок. Забыл приготовленный дочке подарок и вернулся. Машинально замечаю, что телефон не на месте. Сначала подумал – уборщица. Да нет: мусорная корзина полна, значит, её ещё не было. Потянул за корпус, а крышка-то не закручена. Даже я сумел различить в паутине проводов посторонний микрофон. Похоже, нечаянно спугнул спеца. Как ты, наверное, догадался, я не стал поднимать шум: ничего не тронул и сразу же ушёл. Вот такие дела, дружище! Что делать?

Мои попытки проиграть ситуацию не увенчиваются успехом из-за недостатка данных. Но пока молчу, давая другу выговориться. Провести с таким сутки и не рассказать никому – это дорогого стоит.

– Договор подписан, только деньги не проплачены. По условиям, наш представитель должен присутствовать при отгрузке и после того, как оборудование будет на железнодорожной станции, даст добро на банковский перевод. Я ещё не всё сказал, – говорит Гена, видя, что я собираюсь прокомментировать его слова, – сумма сделки почти сто миллионов долларов. Если что пойдёт не так, мы можем крупно прогореть, а если уж начистоту, просто разориться. Вот теперь говори.

– Да, кажется, на сей раз мы действительно куда-то вляпались. Поясни вначале: откуда столько бабла?

– Деньги взяты под государственный заказ и обеспечиваются всеми активами моего предприятия. Ещё раз говорю, на кону всё.

– Это хорошо, хоть криминала нет.

– Ты же знаешь, у меня с этим строго. На всю оставшуюся жизнь хватило того случая, – он улыбается.

– Я не понял, ты с такой милой улыбкой вспоминаешь, как сидел к дереву привязанный и пускающий красные сопли?

– Не угадал! Вспомнил тебя, как ты испугался моего голоса. Чуть не пристрелил.

Ржём оба.

– Вот что скажу: при отправке товара со склада фирмы кидняка точно не будет, – я прекращаю веселье, хотя такая разрядка идёт нам обоим на пользу, и начинается обсуждение вопроса, так сказать, в рабочем порядке, – если что и устроят, так уже на железной дороге.

– Как?

– Ха, если бы я знал. Скорее всего, в момент погрузки в контейнер. Я, понятно, буду присутствовать при этом мероприятии, и они, понимая, что представителя не обмануть, должны сработать как фокусники. Груз укладывается, опечатывается, а потом исчезает. Стоп, а страховка?

– Страховка полная. Потеряется груз по дороге, РЖД оплатит всё сполна. И к тому же вместе с грузом будут сопровождающие: охрана у такого ценного груза соответствующая.

– Тогда вообще не понятно. Зачем слежка?

В этот момент меня осенило, скорее не так: я начал думать в другом направлении, и вопросы посыпались на Гену как из рога изобилия.

– Не перебивай, а просто отвечай: госзаказ получен честно?

– Да.

– Стоимость оборудования в «Надежде» выше или ниже, чем на заводе-изготовителе?

– Одинакова.

– Фирма сопровождения чья?

– Поставщика.

Теперь всё встаёт на свои места. Дело вовсе не в контракте, дело в грузе, вернее в возможности его доставки. Если вся ответственность лежит на наших партнёрах, то с грузом ничего произойти не может, он придёт точно по расписанию. После прибытия его доставят нам, а вот тут, внимание: если что и случится, так уже не по их вине. Но что может произойти? А на этот вопрос я ответил уже вслух:

– Груз попадёт в какую-то передрягу и будет повреждён. Причём всё сделают так, что ответственность будет возложена на нас. В контейнере, как я понимаю, навигационное оборудование для той посудины, что на базе в Шкотово? – И, получив утвердительный кивок, заканчиваю – Стоимость исправной протестированной системы навигации – миллионы, а цена бракованной – грош. Купил неисправную, получил деньги, отправил, доставил, а покупатель её сломал. Вопрос, кто пролетел, может даже не подниматься.

– Да что с ней по дороге от станции до базы случится? Сопровождение: половина полиции Владивостока охранять будет. Тут войсковая операция нужна.

– И я о том. Сопровождение. Хотя они могут лишь организовать акцию, а для повреждения товара хватит и одного камикадзе за рулём тяжёлой машины. Что-то подобное и должно произойти. Круто заработать можно лишь таким способом. По-честному, там навар невелик: бонус от продажи никак не подходит под то количество затрат, которые производятся сейчас. Прослушка, слежка – сложновато для честного бизнеса. Прибыль должна быть огромной, только тогда суета и оправдывает себя.

– Очень похоже на истину. Но, Виталя, это всего лишь предположения, похожие на правду, догадки. Нужны не расчёты, а железные доказательства.

– Кому? То, что против нас что-то готовится, это железно, что прослушивают – без сомнений; что ещё тебе нужно, чтобы начать предпринимать ответные шаги?

– И что я могу, если не уверен, как меня подставят?

– Начнём с основного: охрана груза. Подключи военных – это заказ под оборонку, вот и пусть морпехи тренируются. Второе: собственная безопасность и семьи. И третье: пробей по своим каналам эту «Надежду» – «наш компас земной»… Денег не жалей. Говно оно завсегда всплывёт.

– А ты? Если они почуют недоброе, могут и через тебя начать давление. Наши дружеские отношения не великий секрет.

– Ты уж, Ген, здесь постарайся. А я прорвусь. Мне не впервой.

Мы проговорили ещё три часа, осушили бутылку абсента. За рюмками с зелёным напитком обсудили всё: от способов телефонной связи до условных сигналов дымом костра. Бочаров ушёл, и через положенное время приходит СМС: «Добрался без приключений». Ладно, завтра будет лучше, чем вчера, а посему врубаю телевизор, допиваю последние капли и ложусь на диван, решив спать здесь. С сегодняшнего дня я в официальном загуле.