Впечатление такое, словно корова долго жевала, жевала и выплюнула. Ломота в суставах, шум в голове и искры в глазах. Ощупываю себя – вроде, цел. Автомат ещё дымится. Попытке подняться мешают головокружение и тошнота, периодически подступающая к горлу. Осматриваю кабину: безусловно, перенос совершён, помещение заметно отличается от предыдущего. Прислушиваюсь: тишина, никто не встречает. Значит, можно чуток вздремнуть, когда ещё будет такая возможность? Золотистый пластик стен прохладен; прислоняюсь к нему спиной и мгновенно засыпаю.

Шарик, единственный друг, теряется в глубине сотен световых лет, но во сне мы рядом. В своей избушке: я чищу автомат, а пёс дремлет. Его сон тревожен...

* * *

Несмотря на то, что ещё далеко до максимальных кондиций, Джек мог поставить на место любого зарвавшегося человека или зверя. Он буквально шкурой чувствует мысли противника и способен вести бой, исходя из реальных угроз. Долгое время на это никто не обращал внимания, пока не произошёл странный эпизод.

В первый раз Джек покидает родную планету по неведомым делам Великого Егория. Особой спешки нет, и как средство передвижения выбран комфортабельный звездолёт. В огромной роскошной каюте, куда капитан лично сопроводил гостей, псу неуютно. Он не любит мягких ковров, запах дорогих курений раздражает нюх. Надо сказать, друг понял состояние пса и разрешил расположиться возле двери в крохотном тамбуре.

Посадка на дикой планете. Темно. Закрытые двери нисколько не мешают восприятию. Со всех сторон огромного корабля в чуткие уши проникают странные звуки. Джек вслушивается в хаос тихих колебаний, умело отделяя движение живых существ от других звуков. Первое время всё тихо; пёс расслабляется, глаза смыкаются, но в эти мгновения происходит нечто, заставляющее его подняться с ковра и обнажить огромные клыки.

По агрессивной ауре он чувствует крадущегося врага. Скрип открываемой двери тих, вот только вместо человека псу противостоит омерзительная тварь. Огромное двуногое существо с перемазанной слюной мордой бросается внутрь. Вполне очевидно, что цель – человек. Пёс не принимается в расчёт, и совершенно напрасно.

Молниеносный рывок Джека, и нога противника, начавшая бросать тело, неожиданно подгибается. Грохот от падения страшный, но атакующий невероятно силён, и лишь телепатические способности помогают псу выжить. За несколько мгновений, пока в тамбур не ворвался хозяин, пёс успешно ушёл от нескольких атак; мало того, он ухитрился острыми как ножи клыками пробить лапу нападавшему, и тот, почуяв неудачу, пытается спастись бегством. Великий Егорий в корне пресекает эту попытку. Шум и топот, подтягивается группа захвата корабля. Ей остаётся только связать зверя. Правда, псу из чисто боевого азарта удаётся ещё пару раз рвануть врага, но друг очень просит никогда не повторять такого.

Схватка оказалась совершенно неожиданной не только для Джека, но и Егория ставит в тупик. Как экипаж мог проморгать проникновения на борт наиболее агрессивной особи местной фауны? В простую халатность поверить очень сложно. Но Великий решил обойтись без наказания виновных, ведь небрежность позволила проверить готовность пса по-настоящему.

После боя отношение к псу меняется. Он из забавной игрушки становится реальным партнёром. Нет, конечно, его интеллект далёк от человеческого, но преданность хозяину и с каждым днём нарастающая мощь заставляют Егория уважать Джека почти как равного.

Великие, несмотря на высокомерие, граничащее часто со спесью, страшно одиноки. Поэтому попытка создать существо, готовое сложить голову за человека, вызвало неподдельный интерес. Эксперимент дал высокие и устойчивые результаты.

Для создания такого существа решено было использовать собаку. Привитые гены человека, чьим другом должен был стать пёс, делали его бесконечно преданным хозяину, а это вкупе с силой и ловкостью зверя придавало такому существу особенную ценность. Эксперимент дал ещё и дополнительный эффект – высокий интеллект и телепатические способности созданной особи.

Зверь рос. В завораживающей круговерти сна кристаллами немыслимой чистоты становятся дни, когда ничто не мешало дружбе, когда потребность быть вместе с хозяином становилась воистину навязчивой. Пёс научился казаться мягким и пушистым, прятался за обманчивую внешность, но никогда не терял бдительности. Многие попадались на эту удочку, считая его средством, помогающим Великому справиться со стрессами, успокоить нервы.

Сегодня необычный день. Большое собрание. Присутствуют все Первые. На зелёной лужайке перед дворцом огромные псы, словно дворняжки, бегают, суетятся, играют друг с другом. Такие встречи редки, псы практически не видят друг друга в обычной жизни. Телепатический эфир забит красочными картинками; сложно определить, кто к кому обращается. Псы делятся своими воспоминаниями. Эти звери могут входить в телепатический контакт со своими хозяевами на любом расстоянии, а с сородичами такое общение возможно лишь в пределах видимости. Уставшие от суеты, они лежат рядом, уткнувшись мордами в зелень травы.

Со стороны кажется, что собак сморил сон. Меж тем в их мозгах течёт обмен информацией, и теперь все в курсе жизни своих сородичей. Они многого не понимают в человеческой психике, но безошибочно отличают добро от зла, ласку от ненависти, и этот эмоциональный фон позволяет им свободно ориентироваться в любых ситуациях.

Картина, где пёс разрывает горло своему хозяину, появившаяся одновременно в головах всех зверей, заставляет их вскочить на ноги. Её транслирует друг Великого Павла – Сэм, при этом все собаки видели его хозяина живым и здоровым. Значит, увиденное – его желание, такое же, как желание утолить голод, но настолько сильное, что псы понимают: справиться с ним непросто. Все в замешательстве, кто-то даже скулит по-щенячьи.

Псам не дано знать, что, создавая их, люди, внедряли гены своих хозяев им в ДНК, тем самым закладывая в сознание собак преданность, не предусматривая никаких вариантов трансформации дружбы. Если бы разум псов был сродни человеческому, то всё происшедшее говорило бы о том, что Сэм сошёл с ума. Но разум животного прост, а значит, реакция на странное поведение сородича может быть только одна – бешеного уничтожить. Сэм, парализованный мощной телепатической атакой, лежит в центре круга и ждёт приговора. Но стая не нападает, сложности восприятия абстрактных образов не позволяют собакам сделать последний шаг и накинуться на него. Возникает пауза, которая оканчивается появлением Великих.

Совещание закончилось. Видимо, напряжённая работа так выматывает хозяев, что они едва добираются до уютных кабин челноков. В пустеющем эфире звучит последнее «Пока!».

Егорий явно не в духе. Все попытки Джека пробиться к его сознанию безуспешны. Такое впечатление, что мозг укрыт непроницаемым материалом. В голове пса мысли бегут очень быстро; это, конечно, не мысли человека, а своеобразный визуальный ряд – от прошлого к будущему, а жизнь лишь в пустоте между яркими кадрами. Воспоминания о следующих нескольких днях неприятны, в мозгу постоянно крутится картинка – Сэм убивает своего друга. От бессилия разобраться в ситуации Джек впадает в жуткую депрессию. Он не пьёт и не ест, не обращает ни на что внимания. Егорий, который всерьёз обеспокоен здоровьем друга, вызывает врача. Лекарства постепенно выгоняют ужасные картинки из головы, абстрактное мышление мешает реальности и отодвинуто за ненадобностью в дальний угол. Появляется аппетит, а с ним и желание жить полноценной жизнью.

* * *

Сон успокоил нервы и восстановил силы. Никто не преследует, не зря оставлена на пульте граната без чеки. Думаю, ту кабину придётся списать как не подлежащую восстановлению. Проверка снаряжения и лёгкая печаль от итогов. Автомат, кинжал да фляга воды – весь багаж. Правда, ещё на поясе болтаются две гранаты.

Выхожу из кабинки портала. Огромный холл залит нежным голубым светом и ужасающе пуст. Воздух неприятен, хотя и пригоден для дыхания. Шаги разносит эхо в тишине помещения, нигде нет ни пыли, ни мусора. Полированный гранит пола блестит чистотой, большие, светлого мрамора колонны поддерживают высокий стрельчатый потолок. Мозаичные стёкла больших окон наглухо закрыты. Ни надписей, ни указателей – очень странный порт.

На всякий случай, маскируясь за колонами, спешу к выходу. Резные двери распахиваются автоматически, и в лицо кувалдой бьёт сухой горячий воздух. Вокруг, насколько хватает глаз, искрится всеми цветами радуги песок большой пустыни. Голубое светило так накалило почву, что плевок испаряется, не долетев до земли. В такой местности северянину становится скучно. В адском пекле размещение нового портала, а он и в самом деле с иголочки, можно объяснить прицелом на далёкое будущее. Отсюда велика вероятность нахождения на планете местных станций МпЭса или наличие поблизости более приличных планет. Возвращаюсь и долго мучаю компьютер. Добро, техника знакома, и удаётся втолковать машине, что я правильный гоблин и выполняю сугубо секретное поручение богини Мэри. Требую перенести в места, где велика вероятность встречи с богами. Слабосильный процессор просит немного подождать.

Пока суть да дело, решаю пошарить в тутошнем НЗ. Набор довольно стандартен, такие же пушки, так мной и не испытанные. Ломаю пластик упаковки и вгоняю батарею в рукоять оружия; на крохотной панельке загорается зелёненький огонёк. Жахнуть решаю на свежем воздухе и палю в открывшуюся дверь. На верхушке бархана образуется малиновое полуметровое пятно расплавленного стекла. Мощь оружия невольно завораживает; с уважением прячу в вещмешок, туда же летят добрая половина НЗ и все сигареты. Часть воды и немного консервов оставляю: не дай бог, закинет судьба хорошего человека, а тут и попить нечего.

Наконец компьютер определяется с координатами переброски и приглашает занять место в кабине. Ещё раз проверив экипировку и загнав в автомат новый магазин, шагаю в неизвестность. На этот раз тьмы нет; слегка падает яркость ламп, и роскошь кабины убеждает, что куда-то попал.

Теперь судьба закидывает в крепость. То есть это я поначалу подумал на неё, но, побродив чуть по каменным стенам, понимаю: на цитадель не тянет. Скорее всего, это небольшой и наверняка очень живописный замок. В розоватом утреннем небе белые пушистые облачка, как отара овец, неспешно двигаются по своему, лишь им известному маршруту. Всё прекрасно: удивительное небо, рыцарский замок, свежий воздух, только я сижу как дурак в этой сказке, ни хрена не понимая.

Внутренний двор крепости явно создан талантливым архитектором: светлые, часто даже белые тона с блеском золота преобладают в цветовой гамме ансамбля. Сразу понимаешь: тут живёт правильный бог, которому кроме добра и делать-то больше нечего. Но внешнему лоску давно не придаю решающего значения: громче всех кричит «держи вора» сам жулик. Посмотрим, кто ждёт внутри.

По удобной мраморной лестнице спускаюсь в манящий тенью и прохладой двор. Осматриваюсь. Множество дверей, но они заперты и одинаковы в своей безликости. Похоже, замок пуст. Поэтому решаюсь прорваться во внутренние покои, вот только какую выбрать дверь? В полной тишине двигаюсь к одной из башенок, в стороне от центра. Изящная, около десяти метров в диаметре, шпилем царапает небо; конкретней за высоту ничего не скажу, мерить точно не полезу. Никого вокруг. Я даже покричал для приличия, но в ответ тишина.

Металлическая дверь словно впаянная в камень украшена роскошным вензелем, который знаком. Нечто подобное я различил на шевронах штурмовиков. Створки даже не дрогнули от сильных ударов. Не причисляя себя к светлым богам да и к тёмным тоже, кладу на дверное кольцо универсальную отмычку – РГД-5. Мощный взрыв сотрясает окрестности, летят щепа, куски камня, облако дыма накрывает двор. Приглядевшись, вижу: наша боевая техника работает исправно, дверь огромной силой смята и заброшена внутрь.

В круглом холле ничего интересного, кроме ковра с длинным ворсом, в котором чуть не по колено тонет нога. Лестница вверх; идти без прикрытия очень опасно – башня точно гигантская мышеловка с единственным выходом, но рискую. Шаг за шагом преодолеваю притяжение планеты. От постоянного движения по спирали чуть кружится голова. Не видно ни конца, ни края пути, и только собранная в кулак воля толкает вперёд.

Конец дороги. Мокрый, держась за поручни, упираюсь головой в дверь, тяну за кольцо. Щелчок – и она распахивается, словно ждала целые века. На пороге осматриваюсь; всё, как в приличных заведениях: лёгкие стеклянные столики, мягкие, зовущие присесть кресла, пёстрые диванчики с горками подушек, залитые нежным утренним светом. В дальнем углу, возле золотисто-белой ширмы, большой письменный стол. Мягкое кожаное кресло ещё хранит чей-то отпечаток тела, ровным светом помигивает работающий монитор. Изящная клавиатура мирно пылится рядом. Как путник в пустыне к воде, бросаюсь к машине. Клик, идёт загрузка. На экране текст... Из мешанины непонятных слов и сочетаний в глаза бросается несколько раз набранное – Great Mary...