В космической броне с трудом умещаемся в тесной кабине. Великая вставляет жетон, и по потухшему свету понимаю: мы – «где-то».

Первым покидаю портал. Пейзаж вокруг шокирует. На моей прежде цветущей планете мёртвая пустыня – ни травинки, ни животного. Стою столбом, впав в ступор, и Марии приходится изрядно потрудиться, возвращая меня в реальность. Неподалёку, видимо на всякий случай, спрятана шлюпка. Привычно занимаем удобные кресла и стартуем на север.

На предельных скоростях и высотах буквально пожираем пространство. Наконец радары замечают крупные объекты. Ещё немного, и визуально наблюдаем огромные туши змеев. Они как древние броненосцы рассекают зелёные волны лесов, оставляя после себя не пенные буруны, а шлак пустыни. Прямо по их курсу большая река шириной с километр. Как раз то, что нам нужно. Шлюпку сажаем за рекой; электроника ни на секунду не упускает из виду пятерых чудовищ.

Скафандры вполне заменяют акваланги. Мощные сервомоторы с обратной связью значительно усиливают мышцы и позволяют плыть со скоростью моторной лодки. Крохотный островок посредине реки с густыми зарослями бамбука – прекрасный наблюдательный пункт. Вмонтированная в шлемы великолепная оптика позволяет разглядеть на противоположном берегу даже бабочек.

Трагедия природы в полном разгаре. Гигантские деревья покрываются красноватой пылью и исчезают вместе с ней, словно в киномонтаже. Во всей красе видны гигантские червяки. Поступь чудовищных лап сотрясает землю. Твари уже у реки. Только лезть в тёплую водичку им явно не хочется; бестолково начинают ходить туда-сюда. Странно, а с виду крокодилы и крокодилы.

Компьютер записывает подробности перемещений монстров во всех мыслимых ракурсах и частотах. Неожиданно один, самый мелкий, выпускает алое облако пыли в сторону ещё не тронутого леса, и датчики во всех подробностях запечатлевают цикл уничтожения биомассы. Теперь бы в спокойную обстановку всё обмозговать и попытаться найти способы борьбы с ними, иначе сожрут вся и всех. Могучая цивилизация исчезнет, оставив лишь засыпанные пылью материальные следы.

У напарницы не выдерживают нервы. Она ни с того ни с сего поднимается и палит из бластера по необъятной туше. Это, естественно, привлекает ненужное внимание. Пылевой залп несётся в нашу сторону. Только сбив женщину с ног, успеваю бросить её в воду и чуть погодя последовать за ней. Над нами надолго зависает облако. Впрочем, его ожидания напрасны: щас, бросим всё – семью, детей – и полезем дышать свежим воздухом!

Клаудио, проанализировав информацию, поражает новостью: плотность пыли над головами сопоставима с плотностью тела человека. Полежав немного на дне, плывём прочь, крепко взявшись за руки. Хорошее дело – моторчики. Они быстро вытаскивают нас из-под пыли цвета крови.

Двигаемся против течения абсолютно бесшумно. Тишину слегка нарушают сопение Марии да словесная трескотня Итальянца. Ничего путного из его последних версий не складывается. Проплыв километра четыре и убедившись, что над водою только небо, всплываю.

– Назад! – истошный вопль Клаудио.

Ныряю и быстро опускаюсь на самое дно.

– Они создали маленького дракона, тот патрулирует реку с высоты. При попытке всплыть наверняка будем уничтожены.

– Умеешь ты, Клаудио, добрые вести приносить, – шучу сквозь зубы.

– Запасов воздуха хватит часов на десять, а батарей для моторов на три часа беспрерывной работы. Предлагаю ещё с километр проплыть, подальше от основных сил противника, там и дождаться темноты, – Маша в последнее время говорит редко, но по делу.

– Согласен.

Плывём дальше, вода, хоть и речная, но не очень мутная. Разглядеть, что творится по сторонам, по силам и без радаров. Рыбы подозрительно косятся на пришельцев, но самая страшная акула намного милее и чище тех кусков чужого мира. Да и не водится тут акул. Ландшафт дна заметно меняется. Песка всё меньше, и наконец на дне только камень. Наверняка на берегу гористая местность. Течение меж тем усиливается и становится заметно глубже. Тоже неплохо: у самой поверхности не взяли, а вглубь уж точно не полезут.

Рядом величаво, спокойно плывет огромный, килограммов на десять, чумарь. Глаза чуть из орбит не вылезают, как бы спрашивая – что вы тут забыли? Правда, глаза у них всегда такие, и, даже обидевшийся на нас, он не соперник.

– Маша, берега скалистые, давай подплывём и посмотрим, может, караул снят? – с надеждой бросаю в микрофон.

– Можно попробовать, хотя глубоко сомневаюсь, что нас теперь отпустят. Вероятно, они поняли потенциальную опасность нашей группы и постараются уничтожить. Везёт мне с тобой: всегда всем поперёк дороги. Вообще-то это исключительная редкость – постоянно оказываться в нервных узлах событий. Это, конечно, интересно, кто бы спорил, но накладно. Ни тебе поесть, ни поспать спокойно.

– В тебе погибла поэтесса. Меня поражают объём и цвет фраз о нашем положении. Кстати, тут пещера, обследую-ка её. Прикрой вход.

Мощная лампа головного фонаря хорошо освещает стены тёмного неуютного лаза. Первые метров десять проход не меняется. Дальше начинается медленный подъём, с каждым шагом выше и выше. Если дальше так пойдёт, то вполне вероятно нахождение пещеры и над водой. Появляется шанс.

Наконец и в самом деле голова над водой. Свод пещеры невысоко, но ноги идут вверх. Так, у нас есть воздух, теперь надо сухое место. Рядом, в лучах фонаря, проплывает белая рыбина с метр длиной, наверняка слепая, никак не реагирует на резкий свет. Впереди довольно значительный пятачок, на котором вполне устроимся все, причём с комфортом. Сообщив хорошую новость подруге, выбираюсь из воды и с нетерпением срываю шлем. Воздух в скафандре хоть и чист, но отдаёт какой-то машинерией, а в пещере свежий, хотя и влажный.

Извлекаю из ранца НЗ и на спиртовке кипячу кружку чая. Горячее не помешает. Вода уже закипает, когда Маша добирается до обустроенного по-походному уголка.

Помогаю даме выйти из воды. Сняв шлем, она с упоением вдыхает воздух свободы. Мы пока заперты, но ключей снаружи не подобрать. Ни с воды, ни с воздуха не обнаружить. Одно беспокоит: сколько змеи будут над нами как воронье кружить? С другой стороны, сам искал место отсидеться, пролистать отснятые кадры, попробовать найти решение в тишине и уюте. Уж больно неохота отдавать на откуп всякой сволочи надежду и веру людей в свободу и счастье. До сих пор не было времени поговорить о лучших днях цивилизации, о её героях и врагах. О нежности и гнусности, отваге и трусости. Всё бегаем то от одних, то от других. До того друг другу примелькались, кажется, случись неприятность, всё отдашь, даже жизнь для спасения и Маши, да и железного мозга Клаудио.

– Клаудио, изобрази кино, – требует Мэри, превращаясь в холодную, лишённую эмоций Великую.

– Торопиться некуда, давай не спеша.

Кристалл на площадке светится зеленоватым светом, и возникает небольшая, но очень чёткая голографическая картинка. Первый раз просто смотрим без комментариев. У чудищ только отчаянное неприятие больших объёмов воды, ибо дождь они переносят хорошо. Значит, мы всё-таки нашли единственный на сегодняшний день недостаток монстров. Но сражение под водой не устроить; тем более, оружия, наносящего им хоть какой вред, до сих пор не найдено. Прямо руки опускаются. Но побеждали же змея наши богатыри обыкновенным мечом. Может, хитрили малость, но врага ломали. Поэтому русский человек двадцать первого века просто обязан повторить сей подвиг.

Запись крутится по второму кругу. Вот знаменитый залп во всей красе. Увеличиваем пыль, ну до чего похожа на пламя! Вроде обычное облако, но с гигантской скоростью перемещения. Клаудио подсчитывает: это вдвое выше скорости звука, а первые искорки – те вообще превосходят все мыслимые пределы. Выдохнуть так невозможно; впечатление, что у каждой частички микродвижок.

Компьютер сканирует происходящее внутри тучи; видимость, конечно, ужасная, но деревья, словно сахар-рафинад в горячей воде, тают буквально на глазах. Пыль словно вышибает из них молекулы и, связав своими частицами, несёт к змею. Очень интересно. Комп просканировал все частоты и определил длину волн, на которых звери управляют пылью. Она у каждого змея разная, поэтому столбы пыли не смешиваются, а возвращаются назад точно к своим телам.

На первое место выходит вопрос: на каких принципах происходит полёт? Увеличение до уровня молекул не получается – далеко. Но то, что возвращение к своему зверю происходит под действием приказов на частотах, которые можно модулировать, огромная зацепка. Мы повеселели, и даже обычный холод Великой несколько отступает. Рядом просто прекрасная женщина с присущими ей достоинствами ну и, естественно, недостатками.

Кипятим ещё чаю. Сухой паёк предлагает вяленые фрукты, зелень, а также специально обработанное и упакованное мясо да ещё немного галет, таких твёрдых, что зубы можно сломать. В голове мелькает идея: а не сварить ли супчика горяченького – в этой сырости в самый раз. Рву вакуумную упаковку и опускаю мясо в котелок, очень похожий на армейский. Спиртовые таблетки дают приличную температуру – вода закипает быстро. Зелень из сухого пайка, горсть крупы. Жаль, картошки нет. Пещеру наполняет аромат наваристого бульона.

Такой супчик у нас называют «поебуриха». Удивительно смачное, можно даже сказать ароматное словечко. Ломаю длинные галеты рукояткой пистолета и бросаю в котелок. Они медленно разбухают, впитывая в себя аромат и жар готового блюда. Обжигаясь, глотаем густое варево. Маша счастливо улыбается: ещё бы, в конце бесконечно длинного туннеля, наконец, замаячил огонёк. Жаль, нет связи с Великими. Добытая информация может здорово помочь. Ладно, ещё денёк просидим в пещерке. Должны же зверюги отвлечься? Скорей всего, двинулись дальше уничтожать жизнь. А дракончик без их поддержки долго не протянет.

– Маша, а ваше ядерное оружие на каком уровне находится? Наверняка потребуется значительное увеличение его производства. Сможете?

– Не знаю, эта проблема меня никогда не интересовала. Но наверняка такая возможность есть, ведь на каждом шлюпе Великого находится по две ядерные бомбы, правда, очень ограниченной мощности; не вижу причин, мешающих увеличению их количества и боевых свойств. Неужели у тебя идея? Вижу, вижу; хоть и темно, но глаза блестят – расскажешь?

– Ничего особенного. В космосе нападение на группу змеев тоже не привело к их уничтожению, хотя использовали лазерные пушки и излучатели особо большой мощности. Драконы так же рассыпались в пыль, которая перемещалась уже с поистине космическими скоростями. Несмотря на всю огневую мощь Великих, вреда монстрам не нанесено. А потери людей значительны. Так?

– Ну и что? При просмотре всё так и наблюдали. Сначала драконы, потом пыль, они в космосе не оставляют даже контуров и снова собирают тела. Всё мыслимое оружие не может повредить им, – любезно информирует Итальянец.

– Правильно, но не совсем... Мы как будто определили волну, которая даёт команду на возвращение пыли. Теперь предположим, что всё распознавание идёт как в авиации по системе свой-чужой. Тогда частички не путают тел, потому что их постоянно запрашивает защитная система монстра. Это как сотовый телефон, сообщающий базовой станции свои данные. Отсюда такая потрясающая мобильность пыли, ведь любая частичка всегда найдёт своё место. Если всё так, то одна возможность поиграть с пресмыкающимися есть. Сделаем вот что.

Склоняю голову к ушку Марии и даю расклад. Не удержавшись, слегка щипаю губами мочку. Получаю кулаком в грудь: больно! Надо сказать, план принят на ура! Тем более, что он в любом случае предлагает интересное зрелище. Приходит время попробовать гадов на прочность. Решаем выспаться и под покровом ночи выбраться из заточения.

На холодную и сырую плиту брошены комбинезоны. Они могут превращаться практически во что угодно. И сейчас это превосходные надувные матрасы. Серьёзное КБ разрабатывало скафандры. Если доберусь до Земли, обязательно запатентую нечто аналогичное. На сон грядущий слегка повозились с Машей. В полном мраке хорошо спится.

Клаудио работает будильником и исторгает ужасные звуки, способные поднять и мёртвого. Рука машинально ищет что-нибудь тяжёлое, успокоить навечно звуковой прибор, но под ней лишь песок и ровная плита. Сон медленно уходит, комп зажёг кое-какие лампочки.

Маша неожиданно налетает на бедную железяку. И припоминает всё. Бочком отодвигаюсь подальше от разъярённой фурии. И в душе радуюсь: «Ну чё, падла, доподлизывался!» Впрочем, на моём вполне серьёзном лице нет и намёка на усмешку. Минут пять длится перепалка женщины и Компьютера, больше похожая на монолог Мэри. Слушать визги и писки, абсолютно ей несвойственные, скоро надоедает. Поэтому командую:

– Прекратить, мать вашу, нашли время! Неужели всё сделано, осталось друг на друга орать. Готовимся к выходу; если брань услышу, накажу.

Этого вполне достаточно, чтобы ругань, ранее летевшая в одного лишь Клаудио, плавно переключилась и на меня. О, сколько же узнаю о себе! Вы не поверите. Но по земному опыту знаю: спорить с женщиной абсолютно бесполезно. Поэтому, молча надев скафандр, жду у выхода в пещеру.

Лаз так же тёмен и пуст. Скользкие стены вызывают отвращение, не помогает и осознание того, что на руках перчатки. Фонарь на шлеме даёт достаточно света. Правда, если я в прошлый раз из реки поднимался, то теперь приходится спускаться.

Всё – я в воде: включаю сервомоторчики и тихонечко плыву; это на удивление намного удобнее, чем идти. Вскоре слегка светлеет, наверно, выход недалеко. На всякий случай достаю кинжал. Лезвие отличается невероятной прочностью, не ржавеет, а ручка лежит в руке легко и удобно. На выходе никто с дубиной не ждёт, и на том спасибо.

Прошу Клаудио просканировать окрестность. Тот в ответ требует выбраться поближе к середине реки и развернуть все его радары и сонары. Двигаюсь в нужном направлении. Течение довольно ощутимо, но моторчик с лёгкостью позволяет зафиксироваться на месте. Это одновременно и хорошо, и не очень. Что хорошо, понятно: очень удобно и экономит силы. Плохо – запас энергии не бесконечен, что, признаться, напрягает. Маша ждёт у пещеры результатов. Клаудио шарит по всем каналам.

– На небе ни облачка, ни дракона, – произносит он наконец.

– Мария, подожди, – смещаюсь со всей скоростью к берегу и под прикрытием нависающих глыб поднимаю голову на водой.

На первый взгляд, ничего опасного, да и Комп успокаивает: вроде тихо. Боже, во что превращены необъятные горные леса! Голые скалы, даже многолетний мох слизан, а камни, словно отполированные бриллианты, сверкают на солнце неземной красотой, нереальной по своей природе.

– У, суки, подождите! Заставлю ваших хозяев весь лес восстановить, – кричу в бессильной горячке.

– Андрей, успокойся. Они и в самом деле заплатят за всё. Для начала давай попытаемся развязаться с нашим почти безнадёжным предприятием. Докажем ублюдкам: мы здесь хозяева. А их номер даже не пятнадцатый, – Мария шепча обнимает за плечи и лёгким толчком направляет вперёд.

Пробежка выходит довольно значительной, и некоторые, с железными мозгами и яйцами, начинают хамить, вспоминая бегство Одиссея от Пенелопы. Юморист, однако.

Всё вокруг замирает... Такое состояние называют ветром смерти: ещё не видишь, не слышишь опасности, но знаешь наверняка – сейчас ударят.

Перекатываюсь мигом позже по земле и, нажав курок, с упоением слушаю чарующую музыку инструмента, на котором прекрасно играю. Очередь веером расходится по воздуху, слегка притормозив ужасающее чудовище. Остановить его пули не успевают, и подствольник с уханьем выдаёт последнюю гранату. Она с утробным гулом разносит тело зверя на кровавые куски. Присмотревшись, узнаю знакомого зверушку, вечного врага Шариковой породы. А здесь-то ему какого надо?!

Экземпляр в самом деле великолепен. Даже чуть жаль красавчика. Шёл бы себе мимо, не видел, что ли, люди делом заняты? Маша подходит с извинениями, в горячке прошлой ругани она забыла про пушку, и та, намокнув, до сих пор не стреляет. Отдаю один из своих стволов. Кратко инструктирую. Теперь за спину спокоен, Маша отличный ведомый. Прикроет в любом случае.