Вот и закончился первый день Великого Турнира. Завтра на этом же месте должны были встретиться сегодняшние победители, и выяснить, наконец, кто же из них достоин ста тысяч золотых. А сегодня все начали расходиться. Команда, сидевшая в своей ложе, потеряла Укео из виду, когда Седьмой ушел с песка Арены, уводя за собой Фиону.

— Что делать будем? Мы его потеряем, — сказала Анджела, активно работая локтями в густой толпе, стремящейся к выходу.

— Я не знаю, здесь восемь выходов, а Арена огромная… — Ван сокрушенно качал головой, пробираясь вслед за вампиршей.

— Давайте разделимся и встанем снаружи на углах Арены. Так мы будем видеть хотя бы шесть выходов.

— Ну давайте, а что еще делать?

Маленький отряд выбрался на улицу и разделился. Довольно долго всматривались они в толпу, вертя головами направо и налево. Каждый из них старался не пропустить заветную синюю юбку. Ведь если это случится, то они могут потерять Укео совсем. Кто знает, может быть, его уже ждет оседланная лошадь, чтобы везти беспутного сына светлейшего Истарниу в темную неизвестность? Поэтому Ван так боялся упустить Седьмого именно сейчас. Будучи невысокого роста, храмовник даже изредка подпрыгивал, стараясь разглядеть Укео поверх голов.

И вот в один из моментов старания Четвертого были вознаграждены. Он увидел Укео, который вышел из ворот Арены под руку с Фионой.

И только теперь Ван понял, что не знает, что делать дальше. Лишь секунду назад ему казалось самым важным увидеть Укео. А теперь, когда Седьмой приближался, еще не замечая Четвертого, Ван колебался. В душе воина тут же ожили все сомнения и подозрения. Тот ли это Укео, которого Ван знал уже много лет? А вдруг Анджела права, и кто-то (или что-то) управляет Седьмым? Тогда решительно все становилось непонятным. Чего хочет теперь Укео, к чему стремится? Узнает ли он Вана? А если узнает, то не кинется ли на бывшего друга с мечом?

Все эти страшные мысли в один миг пронеслись в голове храмовника, и Ван отступил назад, скрывшись за деревом. Он решил не окликать друга, не выходить ему навстречу. Ван решил, что просто пойдет за ним. Другими словами, проследит.

Толпа, вытекая из ворот Арены, расползалась по улицам. Ван стоял за деревом, затаив дыхание. И вот Укео с Фионой прошли мимо, не заметив Четвертого. Ван услышал такой знакомый, такой близкий голос друга. Это были его, Укео, интонации, его словечки и его немного насмешливый тон. «Как же так? — растерянно думал Ван, — ведь это Укео, действительно он. Его походка, его манера говорить, его жесты и его улыбка…». Ван совсем было решил окликнуть Укео, как вдруг ноги его будто приросли к земле, а язык отсох. Седьмой уходил все дальше, а Ван все смотрел ему вслед, смотрел на его затылок, где, стягивая тяжелые длинные волосы Седьмого, крепился зажим. Ван знал своего друга едва ли не с детства. Укео всегда отдавал дань моде. Всегда одежда его была безупречной. А, как известно, одним из основных правил моды храмовников было однообразие цвета. И Укео всегда соблюдал его. И никогда бы не позволил себе столь вопиющее нарушение.

Никогда Укео, настоящий, истинный Укео не надел бы к синей юбке Седьмого… черного зажима для волос. Черный для Храма — цвет раба. Не подобает Седьмому носить на себе черный цвет. «Это не Укео», — подумал Ван. Лицо Четвертого слегка побледнело, а губы превратились в тонкую полоску. Он решительно тряхнул головой и последовал за светлейшим.

Анджела и Гор безрезультатно простояли у Арены еще около часа. Толпа поредела настолько, что друзья уже видели друг друга, стоя у разных углов огромного здания. А вот Вана Анджела не разглядела и надеялась только на то, что храмовнику посчастливилось встретить Укео. Подождав еще с полчаса до тех пор, пока последние зазевавшиеся зрители не покинули здание, вампирша и гном сошлись в том месте, где должен был стоять Ван.

— Нету… — констатировал факт Гор, оглядываясь вокруг.

— Наверное, Укео вышел с его стороны.

— Если так, то слава Богине.

— Может, пойдем в таверну? Чего торчать здесь?

— Пойдем. Устал я что-то. Сил нет. Поспать бы сейчас.

— Ну так и спи, кто тебе мешает.

Только лишь друзья завалились в таверну, Гор сразу же отправился наверх, в свою комнату, а Анджела уселась в зале за столиком с кувшином вина и сырными гренками. Народу была тьма, и вампирше просто посчастливилось, что для нее нашлось свободное место.

Ждать Анджеле пришлось не слишком долго. Она даже не успела подъесть первую порцию гренков, как в дверь зашел Ван. По лицу храмовника вампирша сразу поняла, что пахнет крупными новостями, и тут же, заказав в номер еще два кувшина вина, бутербродов с рыбой и несколько печенных куропаток, поднялась из-за стола.

Подождав, пока официантка расставит все на столе и выйдет в коридор, Анджела заперла дверь и набросилась на Вана:

— Ну ЧТО???

Храмовник сделал глоток вина и начал рассказывать.

Он шел за Укео и Фионой довольно долго и, в конце концов, они вступили в дворянские кварталы. Здесь было мало людей, поэтому следить за Седьмым стало гораздо сложнее, и Ван вынужден был приотстать. Но, к счастью, вскоре Укео и его спутница свернули к одному из самых красивых и самых богатых домов. Седьмой, поддерживая под руку достопочтенную Фиону, с видом хозяина прошел мимо охраны и скрылся за дверью особняка. Ван некоторое время постоял за углом, наблюдая за домом, но больше ничего не происходило. И тогда Четвертый решился. Он подошел к охране и спросил, здесь ли живет светлейший Укео из Ханна. И храмовнику без заминки ответили, что именно здесь он (светлейший Укео) и живет. А на вопрос о том, кто хозяин этого чудесного особняка, последовал столь же четкий ответ: «Баронесса Беатрис Ливарская».

«И на том спасибо», — подумал Ван, направляясь в таверну.

Рассказывая о том, что ему удалось увидеть и заметить, Ван не забыл и о странном черном зажиме в волосах Укео.

— Это тот самый что ли, который надо светлейшему Истарниу принести? — уточнила Анджела, подцепляя аппетитный бутерброд с вяленной семгой.

— Не знаю, наверное. Меня сейчас другое волнует, Анджела, — задумчиво вертя в руках нож, проговорил Четвертый. — А вдруг ты была права?

— Я всегда права. А ты про какой именно случай?

— Я про то, что Укео — это не совсем наш прежний Укео. Мне кажется, им действительно что-то управляет.

— Тебе тоже так кажется? — Анджела перестала жевать. — Помнишь ту деревню, которая потом сгорела?

— Ну да…

— Тавернщик говорил, что Укео, как тузик грелку, порвал там целую кучу народа.

— Помню. Конечно, помню. Укео никогда бы не стал просто так убивать и калечить людей.

— Точно, — вампирша потерла лоб кончиками пальцев, — Он сам не стал бы. Значит, кто-то заставил его сделать это. А кто?

— Ну ты и спросила!! — Ван возмущенно посмотрел на Анджелу. — Я похож на оракула?

— Кого мы видели рядом с ним, вспоминай? Эта самая, с которой он дрался сегодня на Арене… как ее там…

— Достопочтенная Фиона.

— Да. Фиона эта!

— Ну и что? Каким образом достопочтенная Фиона связана с Укео? Я готов поспорить, что они встретились сегодня на Арене впервые.

— Почему это ты готов поспорить?

— Потому что Фиона принесла Укео Третью Клятву прямо на Арене. Помнишь же, что такое Третья Клятва?

— Да, кажется, Укео рассказывал мне… Что-то вроде рабства.

— Вроде того. Полное повиновение. Но не в этом дело. Главное в другом, — Ван от волнения вскочил на ноги и забегал по комнате, размахивая бутербродом. — Если бы Укео и Фиона знали друг друга раньше, я думаю, она принесла бы ему Третью Клятву гораздо раньше. Да и как она может влиять на него, если их связывает эта клятва?

— Что? Никак?

— Никак.

— Ну ладно. — Анджела вонзила зубки в печеную куропатку и, прожевав, продолжила, — Ну тогда эта маркиза, которая…

— Баронесса Ливарская. Я не знаю, Анджела. Первый раз сегодня я услышал это имя. Да я вообще в этом городе никого не знаю. Мы, конечно, можем попытаться узнать, кто такая эта баронесса. Только что нам это даст? Мы услышим только то, что она захочет, чтобы мы услышали. Неужели ты думаешь, что в первой же таверне нам скажут: «А! Баронесса Беатрис Ливарская, та самая, что пудрит мозги светлейшему Укео, заставляя его убивать мирных граждан направо и налево»?

— Да! Я похожа на дуру!! — вампирша злобно взглянула на храмовника, — Поэтому именно так я сейчас и думаю.

— Ну ладно, не злись. Просто я никак не могу разобраться во всем этом. Все слишком запутано.

— Ладно, забыли. Ван, ты исправь меня, если я ошибаюсь: ведь чтобы управлять кем-то, нужно постоянно быть рядом, так?

— Ну, вроде бы, да.

— А если никого рядом нет, то, может быть, это не живое существо, а предмет… ну не знаю…

— ЗАЖИМ!!

— Зажим?

— Анджела, как же это просто!! Кто-то однажды обманом или силой заставил Укео надеть этот странный зажим для волос, и с помощью него управляет теперь светлейшим.

— Я об этом не подумала… — вампирша нахмурилась. — И что теперь делать?

— Надо подумать, — отозвался Ван, ложась на кровать и закидывая руки за голову.

— По-моему, нужно пойти к нему.

— Но это может быть очень опасно…

— Ты ведь помнишь приказ светлейшего Истарниу? — Анджела хитро сощурилась.

— Да. Помню, конечно. Нужно пойти, — быстро согласился Четвертый. — Будь что будет. Пойдем. Но только вот, я думаю, нас не особо там ждут. Баронесса эта еще… Кто ее знает, может она нас вышвырнет…

— Ты что, Ван? Какая-то вшивая баронесса? Ты помни, пожалуйста, что я все же не крестьянского рода.

— Ах, да. Графиня.

— Оо-ой! Вспомнил, ты посмотри. Естественно графиня. А теперь скажи, посмеет ли какая-нибудь из баронесс вышвырнуть из дома графиню? А?

— Наверное, нет. Но кто нам поверит? У тебя на лбу не написано, что ты — графиня. Нам нужно, чтобы поверили слуги, понимаешь. Надо пройти в дом без проблем и попробовать добраться до Укео.

Несколько минут оба молчали, обдумывая сложившуюся ситуацию.

— А где Гор? — Ван оглянулся.

— Да спит он в вашей комнате.

— Ясно. Вот уж кому горя мало…

Анджела, все это время разглядывавшая свое мрачно-шикарное платье, вдруг задумчиво сказала, — Спит… Слушай, Ван, а ведь нам всего-то и нужно, что последовать примеру этих загадочных товарищей, которые управляют нашим Укео.

— Это как это? Последовать примеру?

— Это так это! — Передразнила друга вампирша, — мы насильно утащим его домой.

— Ты съела что-то не то что ли? Очнись! Ты хоть представляешь себе эту картину маслом: «Мы втроем тащим Укео в Ханн»? Да он нас разорвет на мелкие кусочки!! Анджела, что за глупые предложения??

— Я тебя сейчас ударю!

Ван скептично хмыкнул.

— Мы должны добраться до него, постараться вызвать его на беседу и пойти куда-нибудь выпить. А там подольем ему какого-нибудь снотворного и тепленьким повезем домой. Понимаешь теперь? Какая разница, кто им управляет и как, если сам Укео будет спать?

— Точно.

— Привезем его Истарниу, и пусть он там сам со своим сыном разбирается.

— Так. Это нужно хорошо продумать. Анджела, сможешь достать снотворное?

— Думаю, в аптеке найдется. Надо заглянуть.

— Надо не заглянуть, надо скорее бежать туда, — храмовник горел жаждой действия. Предложение вампирши воскресило в нем надежду. — Я хочу попробовать встретиться с Укео сегодня. А вдруг завтра его уже не будет в городе?

— Мда… Вполне вероятно… — Анджела вздохнула и поднялась. — Ну хорошо. Я схожу в аптеку. А что дальше?

— Дальше. Дальше-дальше. — Ван нервно барабанил пальцами по перевязи меча на груди. — Мы должны появиться в доме баронессы Ливарской так, чтобы ни у кого не возникло сомнений, что мы — дворяне, очень знатные товарищи и вообще лучше к нам не подходить.

— Ну знаешь, все нормальные дворяне ездят в гости в каретах.

— АНДЖЕЛА!

— Чего орёшь??? — вампирша вскинулась.

— Точно! Карета. Ну конечно. Мы наймем карету, — храмовника словно ветром сдуло с кровати. Он взволнованно забегал по комнате, и юбка его ярким оранжевым пятном мелькала перед глазами Анджелы. Наконец вампирша не выдержала этого метания и быстренько подвела итог:

— Ну, тогда всё. Планировать точнее, я думаю, нет смысла. Мало ли как пойдет дело… Всё. Я в аптеку.