В начавшейся войне между экономически слабой, отсталой Мексикой и капиталистическими Соединенными Штатами Америки перевес сил был явно на стороне последних. США превосходили Мексику и по численности населения, а главное — по своей промышленной мощи. Индустрия США могла снабжать армию всем необходимым, в то время как Мексика своего оружия почти не производила. В Санта-Фе, недалеко от Мехико, и в Сакатекас имелись старые пороховые заводы и несколько небольших частных военных предприятий, но их производительность была ничтожной и не могла обеспечить армию. К тому же мексиканский порох был низкого качества. Мексиканская армия состояла из линейных войск, отдельных батальонов различных штатов и национальной милиции городов. Кавалерия, игравшая в мексиканской армии большую роль, состояла главным образом из уланов, которые были очень искусны в верховой езде и хорошо владели саблями и короткими пиками, имевшими, правда, наконечники времен Кортеса. Карабины, которыми была вооружена кавалерия, так же как и кремневые мушкеты пехотинцев, были старинных образцов (они были списаны за негодностью в английской армии и проданы мексиканскому правительству). Как отмечает Рипли, из этих старых ружей совершенно нельзя было попасть в цель, они только причиняли неприятности и беспокойство тем, кто из них стрелял. Американские солдаты и офицеры не переставали удивляться, как мексиканцы могли пользоваться таким оружием. Участник войны американский офицер Циркель писал в своем дневнике: «…Оружие мексиканской армии так дурно, что войскам нашим всегда приказывали собирать на костры отбитое у неприятеля оружие».

Мексиканская артиллерия также намного уступала американской. Орудия, как и ружья, были старого образца, на лафетах по крайней мере XVII столетия, с малоэффективным и неточным огнем, громоздкие и неуклюжие, что придавало им небольшую мобильность. (Для транспортировки артиллерийских орудий обычно применялись мулы и рогатый скот, законтрактованный у населения.) Но и такого оружия не хватало, приходилось пользоваться чем попало: ножами, тесаками, даже лассо.

США имели еще одно преимущество — они располагали сравнительно сильным флотом, в то время как Мексика своего флота почти не имела. В стране было несколько небольших пароходов и парусных судов, но правительство не имело средств снарядить их для ведения войны и они вскоре были захвачены врагом. В результате уже в первые месяцы войны США удалось установить строгую блокаду всего мексиканского побережья как со стороны Мексиканского залива, так и со стороны Тихого океана. Установив контроль над морем, США могли беспрепятственно высаживать свои десанты.

Самым же большим недостатком мексиканской армии было то, что она комплектовалась из индейцев и пеонов путем насильственной вербовки, причем рекрутов часто привозили в казармы в связанном виде. Поскольку армия постоянно использовалась то на стороне одного «каудильо», то на стороне другого, мексиканский народ, убедившись, что многочисленные «революции» приводят только к смене одних хозяев другими и лишь усиливают анархию и политический хаос в стране, ненавидел военную службу. Насильно согнанные в армию люди служили нехотя и дезертировали при первой возможности. В довершение всего мексиканские солдаты всегда были голодны и раздеты, несмотря на то что на содержание армии отпускались огромные средства. Так, из общего бюджета в 24 310 030 песо на 1846 г. расходы на армию составляли 21 815 634 песо. Но все эти средства обычно расхищались генералами и поставщиками. Что касается командного состава армии, то, как уже отмечалось выше, мексиканские генералы и офицеры были либо бездарными людьми, либо карьеристами, пришедшими в армию с целью получения привилегий и власти, и не имели никакого представления о настоящей военной службе. Среди них были даже предатели. Например, не без основания подозревали в измене генерала Аристу, командовавшего армией в начале войны, и других.

Генеральный штаб почти не играл никакой роли в руководстве военными действиями. Эти обязанности падали главным образом на инженеров, среди которых, по словам Роа Барсены, Рипли и Смита, было много очень способных и прекрасно квалифицированных людей в отличие от тех, кто попал в армию по политическим или своекорыстным мотивам.

Численность мексиканской армии к началу войны составляла 23 333 солдата и офицера. И хотя положение рядовых солдат мексиканской армии было очень тяжелым, они грудью встали на защиту своей родины от североамериканских агрессоров. Как свидетельствует участник мексиканской войны американский майор Рипли, они показали себя хорошими солдатами, храбрыми и выносливыми, способными переносить любые трудности.

США со времени войны за независимость держали небольшую постоянную армию. К концу 1845 г. она насчитывала 7883 штыка и сабли. Во время войны с Мексикой вашингтонское правительство широко применяло волонтерный принцип набора войск. Всего за годы мексиканской войны США вооружили свыше 100 тыс. человек, причем 67 905 из них были волонтерами с 12-месячным сроком службы, так как предполагалось, что война не будет продолжительной.

Стратегический план Полка сводился к тому, чтобы захватить ключевые позиции на мексиканской границе и заставить Мексику заключить мир на американских условиях. В соответствии с этим планом он приказал Тэйлору пересечь Рио-Гранде и занять северо-восточную часть Мексики. В случае несговорчивости Мексики Тэйлор должен был оттуда двинуться на юг и угрожать мексиканской столице Мехико.

18 мая генерал Тэйлор переправил свою армию через Рио-Гранде и оккупировал город Матаморос, предварительно подвергнув его орудийному обстрелу, который длился 168 часов. До сих пор под командованием Тэйлора находились только регулярные войска. В июле из США стали прибывать волонтеры, набранные после решения конгресса от 13 мая 1846 г.

В первые же дни после оккупации Матамороса в нем развили кипучую деятельность всевозможные искатели легкой наживы — всякого рода дельцы и авантюристы, следовавшие в обозе американской армии. Появилось множество магазинов, парикмахерских, отелей, баров, дансингов, игорных домов. «Америкэн итинг хауз», «Матаморос ланч хауз», «Юнайтед стейтс хотел», «Френч ресторант» и др. соперничали с единственной имевшейся в городе итальянской гостиницей. Сооруженный на скорую руку театр под громким названием «Олимпик арена» предлагал зрителям экстравагантные представления. Когда из-за невыносимой жары этому «театру» пришлось прекратить свои постановки, его учредители и артисты мгновенно переключились на продажу сигар, табака, кондитерских изделий и прочей снеди. Лейтенант американской армии Джордж Мид писал своей жене, что после оккупации американской армией Матаморос превратился в город «винных лавок и игорных домов, с армейскими гауптвахтами, переполненными пьяными офицерами и солдатами, творившими насилия над горожанами».

В начале июня 1846 г. Тэйлор выступил из Матамороса и направился со своей армией к Монтеррею, главному городу штата Нуэво-Леон, имевшему важное стратегическое значение, так как от него через Сальтильо шла главная дорога к столице Мексики. По дороге к Монтеррею армия Тэйлора оккупировала еще ряд городов: Рейноса, Камарго, Серальво и другие более мелкие населенные пункты.

Рано утром 19 сентября 1846 г. американская армия прибыла в окрестности Монтеррея, города с 15-тысячным населением, расположенного в долине реки Санта Катарина, в предгорьях Восточной Сьерра-Мадре. Армия Тэйлора к этому времени уже насчитывала 6670 солдат и офицеров и имела 19 орудий.

Монтеррей, осада которого началась 20 сентября 1846 г., защищала 7-тысячная армия генерала Ампудиа. Несмотря на то что город был плохо укреплен, а его защитники плохо вооружены, осажденные держались четыре дня. Наиболее ожесточенный характер носила бои у восточных фортов 21 сентября, когда за один день американцы потеряли 400 человек, в том числе одного генерала и 33 офицеров. 23 и 24 сентября сражение шло на улицах города — врагу приходилось с боем брать каждую улицу, каждый дом. Чтобы избежать огня мексиканских стрелков, усеявших плоские крыши домов, американские солдаты пробивались через стены зданий, используя ломы, топоры и стенобитные орудия. И хотя центральные районы города и одно из внешних укреплений («Ситадель») еще находились к этому времени в руках мексиканской армии, Ампудиа решил капитулировать, так как кончились все боеприпасы.

А поскольку и американская армия также была сильно истощена, генерал Тэйлор согласился предоставить мексиканцам почетные условия капитуляции: мексиканская армия организованно покинула Монтеррей, забрав с собой знамена, оружие, амуницию. Одновременно было заключено перемирие на восемь недель.

После капитуляции Монтеррея в городе снова начались бесчинства американской военщины, особенно волонтеров, которые, по свидетельству участника событий Мида, вели себя «подобно вандалам и готам, нагоняя ужас на мексиканское население своими грабежами, убийствами и насилием».

По словам другого участника войны, американского лейтенанта Мак Клеллана, американские волонтеры забирали у бедных мексиканских крестьян все, что попадало под руку, — зерно, скот — и расстреливали их, если они пытались протестовать. «Из-за такого поведения волонтеров, — продолжает Мак Клеллан, против нас поднялся весь народ и мы должны сражаться с ним, как с солдатами».

Часть города Монтеррея оккупанты сожгли и разрушили. Разорению и опустошению подверглись многие другие населенные пункты, в которых побывали войска США. Одна из мексиканских газет писала, что от многих селений и ранчо «остались лишь руины». Бесчинства волонтеров в районе Монтеррея приняли такие размеры, что Тэйлор вынужден был отправить в тыл один из полков (Первый Кентуккский), так как он «опозорил себя и свое государство».

Военное министерство, однако, выразило неудовольствие в связи с тем, что была отпущена со всем снаряжением мексиканская армия Ампудиа, и подверг резкой критике Тэйлора за заключение перемирия. 13 октября 1846 г. военный министр Мэрси потребовал от Тэйлора возобновления военных действий. На следующий день после получения этой депеши, 16 ноября, Тэйлор занял Сальтильо, главный город штата Коауила.

Отношения генерала Тэйлора с правительством, особенно с самим президентом, все более ухудшались. Его стали игнорировать при разработке новых военных планов: так, морская экспедиция против Тампико, а затем высадка в Веракрус были организованы Вашингтоном без участия Тэйлора. Охлаждение и подозрительность, проявляемые вашингтонскими политиками к Тэйлору, объяснялись тем, что после побед, одержанных им в северной части Мексики, на Тэйлора стали смотреть в США, согласно принятой традиции, как на возможного кандидата на очередных президентских выборах в 1848 г. А это делало Тэйлора опасным противником для членов демократической партии, поскольку он принадлежал к оппозиционной партии вигов.

Еще когда шли военные действия на Рио-Гранде, американское правительство спешно готовило захват Калифорнии. На заседании кабинета 30 мая 1846 г. президент Полк заявил, что для Соединенных Штатов чрезвычайно важно установить военную власть над Верхней Калифорнией до того, как начнутся переговоры о мире с Мексикой. Захват Калифорнии предполагалось осуществить путем совместных действий флота и армии. После получения в Вашингтоне известий о сражениях на Рио-Гранде были даны повторные указания командующему тихоокеанской эскадрой коммодору Слоуту о захвате мексиканских портов в Калифорнии и установлении блокады калифорнийского побережья. На помощь Слоуту были отправлены дополнительные суда, груженные войсками и снаряжением.

Одновременно готовилась сухопутная экспедиция. Руководителем ее был назначен полковник Кирни, которому тут же присвоили чин бригадного генерала. Кирни предстояло проделать путь от форта Ливенуорт (Миссури), крайней западной точки владений ОША, до Санта-Фе и после захвата Новой Мексики двинуться вдоль реки Хила к тихоокеанскому побережью. В форт Ливенуорт стекались войска, снаряжение, боеприпасы. Здесь формировалась так называемая «Западная армия».

В июле 1846 г. «Западная армия» численностью в 3 тыс. человек с 16 орудиями вторглась на территорию Новой Мексики. В прокламации Кирни к гражданам Новой Мексики, опубликованной 31 июля, говорилось, что «американская армия, занимая эту территорию, будет уничтожать всех жителей, как врагов, если они станут оказывать сопротивление». 1 августа Кирни послал ультиматум генерал-губернатору Новой Мексики Армихо, предупреждая его о своем намерении занять с помощью военной силы территорию штата. Вместо того чтобы организовать сопротивление захватчикам, губернатор распустил войска в количестве 2 тыс. человек, приказал заклепать все орудия и, собрав свое имущество и прихватив изрядное количество товаров, двинулся к югу, бросив штат на произвол судьбы. 14 августа армия Кирни заняла Лас-Вегас, 16 — Сан-Мигуэль, 18 августа — главный город Новой Мексики Санта-Фе. 22 августа оккупанты опубликовали указ, объявлявший всю Новую Мексику частью Соединенных Штатов под названием «Территория Новая Мексика», а ее жителей — подданными США. Было создано новое правительство, покорное захватчикам. Представители господствующих классов, церковь, представители гражданских и политических властей штата, гарнизонные войска Санта-Фе дали торжественную клятву в послушании новому правительству.

В пограничных населенных пунктах оккупанты разместили военные посты из драгун, которые должны были задерживать тех, кто вздумал бы бежать с оккупированной территории. Шесть дней спустя после захвата Новой Мексики в Санта-Фе уже пришел первый караван с американскими товарами на сумму в 1 млн. долл., эскортируемый тысячью солдат. Помещики и торговая буржуазия Новой Мексики распространяли слух о том, что «сопротивление не имеет никакого смысла», а многие из них еще раньше открыто «желали прихода американцев, с которыми они вели выгодную торговлю».

После захвата Новой Мексики генерал Кирни 25 сентября 1846 г. направился к Тихому океану с отрядом всего в 400 хорошо вооруженных драгун, которым было обещано по 320 акров земли в Калифорнии после окончания войны.

Прочтя книгу американского историка Рипли «Война с Мексикой», Маркс отметил: «…Вся война, несомненно, представляет собою достойную увертюру к военной истории… янки. Громадные пространства, на которых разыгрываются операции, и небольшое число людей, с помощью которых они совершаются (притом больше добровольцев, чем «regular army»), придают ей «американскую» оригинальность».

До прихода генерала Кирни в Калифорнию здесь уже начал военные действия отряд напитана Фрэмонта (он находился с января 1846 г. в Калифорнии под предлогом «научного исследования местности»). 15 июня 1846 г. Фрэмонт вероломно напал на укрепленный пункт Соному, близ бухты Сан-Франциско, захватил в плен генерала Вальехо и других офицеров, девять пушек, 250 мушкетов и военное снаряжение. Затем Фрэмонт спровоцировал восстание североамериканских переселенцев и, пополнив ими ряды своего отряда, вынудил губернатора Калифорнии Кастро отступить на юг. 4 июля 1846 г. была провозглашена независимость так называемой Калифорнийской республики с ее «медвежьим флагом».

Почти одновременно военно-морской флот США на Тихом океане под командованием сначала коммодора Слоута, затем сменившего его Стоктона приступил к захвату мексиканских портов на калифорнийском побережье. 7 июля был оккупирован город Монтеррей. 9 июля флот США занял Сан-Франциско. В начале августа американская эскадра вошла в порт Сан-Педро и высадила десант, который с помощью отряда Фрэмонта захватил 13 августа столицу Калифорнии Лос-Анхелес. Местные власти перебрались в соседний штат Сонору. Американцы захватили также порты Санта-Барбара и Сан-Диего.

17 августа 1846 г., после того как инициаторам мятежа в Калифорнии стало известно о том, что началась война с Мексикой, коммодор Стоктон объявил о присоединении Калифорнии к США. «Медвежий флаг» был заменен «звездами и полосами». 22 августа 1846 г. Стоктон самодовольно докладывал в морской департамент, что в Калифорнии развевается американский флаг и что она теперь находится всецело во власти Соединенных Штатов. Однако хвастливые заявления американского коммодора были несколько преждевременными. В ответ на захватнические действия американского флота и сухопутных отрядов Фрэмонта в Калифорнии развернулось массовое патриотическое движение мексиканского населения.

Вскоре после начала военных действий на Рио-Гранде Вашингтон задумал экспедицию в Чиуауа, чтобы отрезать северные провинции Мексики до порта Гуаймас на Тихом океане. На территории Техаса была подготовлена так называемая «армия центра» во главе с генералом Джоном Вулом. В конце сентября 1846 г. генерал Вул с трехтысячным отрядом и 6 орудиями начал поход от Сан-Антонио и к 8 октября достиг Рио-Гранде. Получив от своей разведки сведения, что Санта-Анна собирает большие силы в Сан-Луис-Потоси, с которыми намеревается двинуться против Тэйлора, Вул отказался от первоначального плана захватить Чиуауа, решив занять такой пункт, откуда он в случае нужды мог быстро соединиться с Тэйлором. Продвигаясь на юг, он занял Монклову, прежнюю столицу штата Коауила и Техас (до отделения Техаса они составляли один штат), и после короткой передышки двинулся в начале декабря к Паррасу, чтобы основать здесь свою штаб-квартиру. Две недели спустя по приказу Тэйлора Вул пошел на соединение с главными силами американской армии в районе Сальтильо, куда он прибыл 21 декабря. Таким образом, первая экспедиция в Чиуауа не удалась.

В результате первых восьми месяцев войны против Мексики США установили контроль над огромной территорией, простиравшейся от побережья Мексиканского залива до берегов Тихого океана.

Поражения армии и потери обширных территорий на севере вызвали в Мексике сильный взрыв народного негодования и недовольства режимом Паредеса, который вместо того, чтобы организовать оборону страны, вел подготовку к установлению монархии в Мексике. Сторонники Паредеса утверждали, что слабая Мексика не может существовать как самостоятельное государство ввиду постоянной угрозы со стороны сильных Соединенных Штатов. Единственное спасение — превратить Мексику в монархию во главе с иностранным принцем и обеспечить таким образом поддержку сильных европейских держав. Эти взгляды открыто пропагандировал на страницах правительственной газеты «Эль тьемпо» лидер консерваторов Лукас Аламан. Правительство Паредеса в одном из первых манифестов провозгласило себя противником каких-либо демократических преобразований в стране и заявило, что «армии и церкви гарантируются все их права и привилегии». В проекте конституции, составленной Аламаном, избирательными правами пользовались только привилегированные классы.

Эта антидемократическая и антинациональная политика, а также военные поражения и предательство со стороны некоторых генералов окончательно дискредитировали в глазах народа правительство Паредеса. В апреле 1846 г. вспыхнуло восстание на юге Мексики во главе с генералом — индейцем Хуаном Альваресом; восставших поддержали индейцы. В мае под руководством федералистов Фариаса, Отеро, Лафрагуа, Олагуибеля и других начались восстания во всех крупных городах Мексики: Гуадалахара, Масатлан, Веракрус, Пузбла, Селайя и др. В них принимали участие воинские части, городская и сельская беднота, мелкая буржуазия, мелкие служащие. Восставшие демонстрировали перед правительственными зданиями с лозунгами «Да здравствует республика! Смерть иностранцам!»

Опираясь на это движение, партия пурос заключила союз со сторонниками генерала Санта-Амны, чтобы свергнуть консервативное правительство Паредеса. Несмотря на явный авантюризм и беспринципность генерала Санта-Анны, многие тогда в Мексике еще считали его наиболее способным и энергичным из всех мексиканских генералов, единственным, кто мог организовать отпор интервентам. Кроме того, за Санта-Анной еще сохранилась репутация участника войны за независимость Мексики, политического деятеля 1824 г., борца против императора Агустина Итурбиде.

Когда началась война США против Мексики, Санта-Анна находился в Гаване, на Кубе, где жил в изгнании. Узнав о недовольстве народа правительством Паредеса, Санта-Анна решил воспользоваться этим, чтобы снова вернуться к власти. Он немедленно объявил себя сторонником республиканской конституции 1824 г., горячим патриотом, всегда готовым служить своей родине. Лидерам пурос, которые вели с ним переговоры, Санта-Анна обещал не вмешиваться во внутренние дела страны, «повиноваться всем приказам пурос» и сосредоточить все свое внимание на организации обороны Мексики. Но Санта-Анна одновременно вел закулисные переговоры с американским президентом через своего поверенного в Вашингтоне полковника Александра Аточа. Санта-Анна обещал уступить США «страну к востоку от Рио-Гранде-дель-Норте и Калифорнию за 30 млн. долларов», за что американцы должны были пропустить его в Мексику и помочь вернуться к власти. 13 мая коммодор Коннер, эскадра которого блокировала все побережье Мексиканского залива, получил секретный приказ морского министра Бэнкрофта не препятствовать высадке Санта-Анны в одном из мексиканских портов на побережье Мексиканского залива.

Некоторые историки отрицают предательский характер деятельности генерала Санта-Анны. Однако анализ поведения этого генерала убеждает в обратном. Санта-Анна с одинаковой легкостью предавал и интересы своих политических союзников, переходя в лагерь своих противников, и интересы родины в период войны с Соединенными Штатами Америки.

4 августа 1846 г. гарнизон столицы во главе со своим командиром генералом Мариано Саласом совершил государственный переворот, который был поддержан населением Мехико. Паредес пытался бежать, но был взят в плен и заключен в тюрьму. 16 августа Санта-Анна высадился в порту Веракрус и некоторое время выжидал в своей усадьбе, пока его сторонники и союзники подготовят ему почву для победоносного возвращения в столицу. Тем временем в результате энергичной агитации пурос и их лидера Фариаса один штат за другим высказался в пользу Санта-Анны.

14 сентября генерал Санта-Анна торжественно въехал в столицу. Была восстановлена федеральная конституция 1824 г., сформировано либеральное правительство, куда вошли представители различных партий, объявлены новые выборы в конгресс. Руководящую роль в правительстве играли сторонники Санта-Анны и пурос. Вся Мексика была охвачена огромным патриотическим подъемом. Во многих городах происходили митинги, собрания. Открывались патриотические клубы, в организации которых принимали активное участие городские низы, мелкая буржуазия, передовая интеллигенция. Самыми любимыми ораторами были члены партии пурос, выступавшей за народные интересы.

В столице по образцу якобинского клуба времен Французской революции XVIII века образовалось федералистское общество, заседания которого проходили в университете. Народ требовал дать решительный отпор американским захватчикам, заменить армию национальной гвардией, конфисковать церковное имущество, ликвидировать привилегии духовенства и армии, расправиться с монархистами. Общенациональное стремление защитить родину от агрессора перемежалось в этих требованиях с борьбой за демократизацию общественного строя Мексики.

Выборы в конгресс, проведенные на более демократических основах восстановленной конституции 1824 г., принесли победу партии пурос.

Модерадос и консерваторы оказались в меньшинстве. 6 декабря 1846 года состоялось открытие конгресса. Санта-Анна был избран президентом и главнокомандующим, а лидер пурос Валентин Гомес Фариас — вице-президентом. Фактически вся власть оказалась в руках пурос, которых поддерживали широкие народные массы. Приняв командование армией, Санта-Анна еще в сентябре отправился в город Сан-Луис-Потоси, который он избрал местом для штаб-квартиры; сюда должны были прибыть контингенты рекрутов, набранные согласно приказу о повой мобилизации в армию, опубликованному 15 сентября 1846 г. Из Сан-Луиса Санта-Анна должен был двинуться навстречу американским войскам, которыми командовал Тэйлор.

Между тем военное положение Мексиканской республики продолжало ухудшаться. Летом и осенью 1846 г. флот США приступил к захвату крупных портов на побережье Мексиканского залива. В августе 1846 г. коммодор Коннер, получив сообщение, что в Альварадо, в 60 милях к югу от Веракрус, укрылось несколько небольших мексиканских судов и что через этот порт Мексика ведет торговлю, пытался захватить порт. 7 августа эскадра Коннера прошла мимо Альварадо, обстреляв его, но попытка высадить десант не удалась — на защиту города поднялось население всех близлежащих мест, прибыла милиция из Тлакотальпама и других деревень. Вторично враг пытался занять город 15 октября, но жители и на этот раз заставили уйти поенные корабли США. За свою самоотверженную борьбу с агрессорами Альварадо стал называться городом-героем.

Возвратившись на свою базу в гавань Антон Лисардо, в 12 милях южнее Веракрус, Коннер направил экспедицию под командованием коммодора Перри против городов на реке Табаско. 23 октября Перри занял небольшой порт Фронтеру в Табаско и захватил два находившиеся там торговые судна. На следующий день 7 военных кораблей с десантным отрядом в 500 человек направились вверх по течению Грихальвы, чтобы захватить главный город штата Табаско. После отказа властей сдать город без сопротивления американцы под прикрытием беглого огня приступили к высадке десанта. Но гарнизон столицы, не превышавший 250 человек, и жители города отразили атаку врага, несмотря на недостаток оружия и боеприпасов. Тогда американские корабли открыли по непокорному городу жестокий огонь, разрушая дома и убивая мирных жителей. В связи с этим губернатор штата Хуан Траконис заявил коммодору Перри протест против «вандальского метода ведения военных действий, нарушающего всякие международные правила».

С просьбой прекратить разрушительный огонь обращались к коммодору и иностранные торговцы, находившиеся в городе, заявив, что «большая часть собственности в городе, который подвергается опасности, принадлежит им». Но Перри соглашался прекратись военные действия только при условии, если город согласится капитулировать. В результате варварского обстрела была сметена с лица земли часть города, прилегавшая к реке. Но мужество и стойкость защитников города все же заставили американские корабли уйти. Выдающийся мексиканский патриот Мигэль Бруно в своем воззвании к населению писал об этом нападении: «Американский звездный флаг, цивилизованность и человеколюбие которого так воспеваются, явился обстреливать из орудий наши дома и убивать наших женщин». Покидая воды реки Грихальвы, американцы увели с собой пять мексиканских торговых судов.

После этой неудачи эскадра Перри участвовала в захвате порта Тампико. Порт Тампико имел гарнизон в 4 тыс. человек, включая национальную гвардию, 25 артиллерийских орудий, три военных корабля и несколько мелких судов. Город был намерен защищаться, но неожиданно пришел приказ от главнокомандующего Санта-Анны оставить Тампико без боя. Приказ Санта-Анны вызвал бурю протеста среди жителей порта, которые не хотели столь бесславно отдавать город в руки врага. Но главнокомандующий вторично прислал приказ капитулировать, и 27 октября 1846 г. гарнизон под командованием генерала Парроди покинул порт, предварительно разрушив все укрепления. Оружие (пушки, ружья, сабли) и боеприпасы были затоплены в реке Пануко. 10 ноября 500 моряков под командованием Перри без единого выстрела заняли один из крупных мексиканских портов на берегу Мексиканского залива. Как пишет Бустаманте, позорная сдача Тампико была делом, «которое мог совершить только предатель, тесно сотрудничавший с врагом».

Потеря порта Тампико, имевшего важное торговое и стратегическое значение, нанесла большой ущерб мексиканской армии и одновременно закрепила и облегчила положение армии агрессора.

В течение нескольких месяцев с момента прихода к власти главнокомандующий Санта-Анна, находясь в Сан-Луис-Потоси, не предпринимал никаких действий, оправдывая свое поведение тем, что армия еще не готова к выступлению. Но мексиканский народ не мог остаться равнодушным к судьбе своей родины, подвергшейся нашествию североамериканских завоевателей. Глухой гнев вскоре перерос в массовую вооруженную борьбу мексиканского населения против оккупантов. В это движение включились горнорабочие, крестьяне, мелкая и средняя буржуазия города и деревни, бедные священники, интеллигенция и военные. Объединившись в отряды, патриоты делали налеты на американские обозы с военным снаряжением и продовольствием, нападали на вражеские гарнизоны, размещенные в населенных пунктах. Очень большую роль в этой партизанской борьбе сыграли фермеры-скотоводы (ранчерос). Ранчерос — великолепные наездники. В плаще и сомбреро, они всю свою жизнь проводят в седле с лассо в руках, вооруженные пистолетами и ножами. Подобно русским казакам, они составляли основную часть кавалерии. Их ловкость и умение обращаться с оружием весьма пригодились в условиях партизанской войны.

Партизанское движение прежде всего разгорелось в штатах, захваченных врагом. Одними из первых поднялись на борьбу калифорнийцы, возмущенные хозяйничаньем в их стране американской военщины. Во всех оккупированных штатах Мексики (Тамаулипас, Нуэво-Леон, Коауила, Новая Мексика и Калифорния) американское командование размещало свои гарнизоны, создавало новые органы гражданской власти из числа североамериканских переселенцев и военных, а также из числа предателей-мексиканцев. Захватчики систематически грабили местное население — реквизировали скот, продовольствие и вводили тяжелые налоги.

В сентябре 1846 г. тысяча вооруженных индейцев из Вальявала осадила форт Саттер. 23 сентября жители Лос-Анхелеса во главе с капитаном Флоресом напали на размещенный в городе американский гарнизон и заставили его капитулировать. Американский флаг был сорван, и на его месте был снова водружен мексиканский флаг. То же самое происходило и в других местах.

К концу ноября 1846 г. почти вся Калифорния находилась в руках мексиканских патриотов. Захватчики удерживались только в некоторых портах — Сан-Франциско, Монтеррее, Сан-Диего, но и эти пункты были осаждены партизанами. Правительство США вынуждено было направить в Калифорнию крупные силы, чтобы сохранить власть над этой территорией. В Нью-Йорке был набран полк волонтеров специально для отправки в Калифорнию.

Войска и оружие направлялись как морем вокруг мыса Горн, так и сушей. 2 декабря 1846 г., когда отряд завоевателя Новой Мексики генерала Кирни достиг границы Калифорнии, стало известно, что повстанцы освободили всю территорию этого штата. В сорока милях от Сан-Диего Кирни соединился с посланным ему навстречу отрядом капитана Джиллеспая. На рассвете 6 декабря близ индейской деревни Сан-Паскуаль их атаковали партизаны во главе с Андресом Пико. Несмотря на малочисленность (отряд Пико насчитывал не более 180 человек), партизаны нанесли значительный урон оккупантам — американцы потеряли 33 человека убитыми и ранеными, причем в числе раненых оказались начальник отряда генерал Кирни и капитан Джиллеспай. Даже враги «были восхищены необычайной смелостью, проворством и находчивостью мексиканских партизан». С большим трудом Кирни удалось добраться до Сан-Диего (по пути его еще несколько раз атаковали партизаны).

Приняв на себя командование всеми сухопутными американскими силами в Калифорнии, Кирни двинул войска на главный штаб повстанцев в Лос-Анхелесе и во взаимодействии с флотом взял его после трехдневного штурма (8-10 января 1847 г.). 12 января, через два дня после взятия Лос-Анхелеса, туда прибыл и капитан Фрэмонт с новым отрядом в 400 человек, который он организовал среди американских переселенцев в северной и центральной Калифорнии. Вскоре агрессоры взяли миссию Сан-Луис-Обиспо, захватили вождя местных партизан Хесуса Пико и приговорили его к смертной казни. После установления господства США в Калифорнии главой оккупационных властей стал Кирни, причем не без борьбы со своими соперниками Стоктоном и Фрэмонтом.

Но захватчикам пришлось еще вести долгую кровопролитную борьбу с калифорнийскими патриотами, прежде чем окончательно установить свое господство над Калифорнией. Роа Барсена отмечает, что защита такой обширной территории, как Калифорния, патриотами, численность которых едва достигала 6-8 тыс., была поистине славным подвигом калифорнийцев и составляет предмет гордости для всего мексиканского народа.

Славные страницы в историю борьбы мексиканского народа против североамериканских завоевателей вписали и патриоты Новой Мексики, которые, так же как и калифорнийцы, не пожелали стать подданными США и подчиняться новым властям, созданным из американцев и предателей-мексиканцев.

В декабре 1846 г. командование войск США в Новой Мексике узнало, что среди индейского крестьянства на севере страны готовится вооруженное восстание с целью свержения американской власти в Новой Мексике и что во главе заговорщиков стоят Томас Ортис, Диего Арчулетта, Пино и другие. Начальник американского гарнизона в Санта-Фе полковник Прайс произвел аресты, расставил по деревням отряды кавалеристов. Но, несмотря на все эти меры, 14 января 1847 г. в Новой Мексике вспыхнуло массовое крестьянское восстание. В этот день в Сан-Фернандо де Таос, в 60 милях к северу от Санта-Фе, повстанцы убили губернатора Чарльза Бента, шерифа Эллиота и 23 других чиновника. В этот же день толпа крестьян и горожан напала на дом богатого американского купца Терли, давно проживавшего в Новой Мексике в Арройо Ондо, в восьми милях от Таоса, и убила 7 американцев. Восстание охватило всю Новую Мексику. Полковник Прайс докладывал в Вашингтон: «Кажется, повстанцы поставили себе целью убивать каждого американца, находящегося в их стране, и каждого мексиканца, подчинившегося власти американского правительства».

20 январи главные силы повстанцев (в основном крестьяне) во главе с Пабло Чавесом, Пабло Монтойя, Хесусом Тафайя и другими направились в Санта-Фе, столицу Новой Мексики. По дороге к ним присоединилось население окрестных деревень. С каждым днем восстание становилось все более грозным. С сильным, хорошо вооруженным отрядом при четырех двадцатифунтовых горных гаубицах Прайс вышел навстречу партизанам. Сражение произошло у Каньеды, небольшой деревни к северу от Санта-Фе. По данным, приводимым участниками этой войны Рипли и Мэнсфилдом, повстанцев насчитывалось 1500 человек. Они храбро сражались и в первый момент, казалось, готовы были опрокинуть силы противника. Но артиллерия врага, безостановочно палившая по партизанам, заставила их отступить. В этом сражении партизаны потеряли 36 человек убитыми (в числе убитых оказался и один из руководителей Хесус Тафайя) и много было раненых.

Вскоре войска Прайса получили подкрепление — отряд драгун под командованием капитана Бургвина и роту миссурийских волонтеров с шестифунтовым орудием.

В начале февраля 1847 г. объединенные силы североамериканцев двинулись на главную ставку партизан в индейском селении Пуэбла-де-Таос. Повстанцы в количестве 600-700 человек ждали врага, укрепившись в двух больших зданиях и в каменной церкви, окруженных мощными стенами. 3 февраля американцы начали осаду Пуэбла-де-Таос. В течение двух часов Прайс обстреливал укрепления повстанцев, но их мужественное сопротивление заставило его отступить. На следующий день штурм возобновился с удвоенной силой. Враг сжимал селение со всех сторон, но защитники продолжали держаться стойко. Тогда американцы подожгли церковь и дома. Но и после этого партизаны не сдались — они оставили западную часть селения и укрылись вместе с женщинами и детьми в другом ее конце. Только на третий день с огромным трудом Прайсу удалось наконец взять Пуэбла-де-Таос. Во время этой героической обороны мексиканцы потеряли 152 человека, в том числе одного руководителя восстания Пабло Чавеса, а другой вождь Пабло Монтойя был схвачен американцами и повешен 7 февраля 1847 г. Американцы потеряли в этом сражении 54 человека убитыми.

На этом освободительная борьба патриотов Новой Мексики не закончилась. Многие оставшиеся в живых повстанцы ушли в горы и продолжали борьбу, нападая на отдельные американские отряды и обозы. Так, например, в феврале 1847 г. отряд партизан численностью в 300-400 человек во главе с Кортесом разгромил большой отряд американских войск под командованием капитана Хендли в долине Мора, причем был убит и сам Хендли.

Еще в середине декабря 1846 г. с территории Новой Мексики в мексиканский штат Чиуауа вторгся полковник Александр Донифан во главе кавалерийского отряда численностью в 856 человек с 6 орудиями. В Чиуауа не было регулярных мексиканских частей. Центральное правительство Мексики предоставило этот штат собственным силам. После получения известий о предполагавшемся походе Вула на столицу штата Чиуауа и оккупации соседней Новой Мексики войсками генерала Кирни жители Чиуауа развернули активную подготовку к обороне. Под руководством генерала Эредина и губернатора Триаса была создана национальная гвардия численностью в 4 тыс. человек, состоявшая из крестьян, ранчерос, ремесленников и мелкой городской буржуазии. Но эта гвардия была плохо вооружена — у нее не было ничего кроме пик, «мачетес» (ножей для срезания кукурузы), лассо да старинных ружей (эскопетас). Тем не менее национальная гвардия горела желанием преградить путь врагу. В сражении у Браситос 25 декабря Донифан потерял 43 человека убитыми и 150 ранеными.

Дождавшись в Пасо-дель-Норте прибытия артиллерии, обозов с продовольствием и снаряжением, Донифан 8 февраля двинулся на столицу штата Чиуауа с силами более тысячи человек, несколькими орудиями и в сопровождении 316 груженых повозок. Национальная гвардия в количестве 2 тыс. человек встретила врага в горном проходе Сакраменто, в семи лигах от столицы. 28 февраля 1847 г. произошло упорное сражение, в котором американская артиллерия косила ряды почти безоружных мексиканцев. Понеся большие потери, национальная гвардия отступила в горы, куда ушла и большая часть жителей. На следующий день колонна Донифана вступила в город Чиуауа, столицу штата Чиуауа, где начались такие же бесчинства, какие военщина США творила и в других городах Мексики. Однако отряд Донифана не смог долго продержаться среди враждебно настроенного населения. В конце апреля 1847 г. он вынужден был покинуть Чиуауа и отойти к Сальтильо на соединение с Тэйлором.

В конце января 1847 г. главнокомандующий мексиканской армии Санта-Анна двинулся, наконец, на север, навстречу Тэйлору, стоявшему с шеститысячной армией в 18 милях от города Сальтильо, у асьенды Агуа-Нуэва. Узнав о приближении Санта-Анны, Тэйлор отступил еще на десять миль и занял очень выгодные позиции у асьенды Буэна-Виста. Армия Санта-Анны по его личным подсчетам составляла 18 133 человека, но к месту сражения явилось гораздо меньше, так как во время похода мексиканская армия потеряла в результате болезней и дезертирства тысячу человек. Стояла довольно суровая зима, а солдаты были плохо одеты. Как сообщал Санта-Анна в своем отчете, уже за три-четыре дня до сражения солдаты оказались без воды и провизии, а лошади без фуража. Не считаясь с тем, что солдатам пришлось проделать тяжелый 200-мильный марш через безводную пустыню, Санта-Анна не дал им даже передохнуть и прямо с марша повел в бой.

Сражение произошло 22-23 февраля в узком горном проходе Ла Ангостура (так называемые «Мексиканские Фермопилы»), на дороге из Сан-Луис-Потоси в Сальтильо. Несмотря на голод и усталость, мексиканские солдаты смело ринулись на неприступные позиции армии Тэйлора и штурмовали их с упорством и ожесточением под смертоносным огнем вражеской артиллерии, производившей страшные опустошения в их рядах. В результате первого дня сражения мексиканской армии удалось обойти врага с левого фланга, а кавалерийская бригада во главе с генералом Миньоном смогла проникнуть через почти непроходимое ущелье Паломас Адентро глубоко в тыл противника, угрожая его коммуникациям.

Утром 23 февраля сражение возобновилось с удвоенной силой. Из горных проходов и ущелий, где они провели ночь, мексиканские солдаты лавиной обрушились на американцев, стремясь смять и уничтожить их. В результате смелой атаки мексиканцев к девяти часам утра левое крыло армии Тэйлора было разгромлено и американские войска из этого сектора в полном беспорядке стали откатываться к ранчо Буэна-Виста, а некоторые части отступили даже до Сальтильо. Полк волонтеров из Индианы в полном составе бежал с поля сражения. Паника была настолько сильной, что, когда, по словам Рипли, четырем кавалерийским ротам арканзасских волонтеров было приказано спешиться и включиться в бой, арканзасцы, еще не достигнув поля боя, бежали при первых выстрелах мексиканских стрелков.

Положение армии Тэйлора стало угрожающим — с левого фланга был открыт доступ к ее тылу. В этот критический момент, когда мексиканцы готовились нанести решающий удар, из Сальтильо прибыли свежие американские подкрепления, и американцам вскоре удалось возвратить только что потерянные позиции. Однако сражение продолжалось весь день, принимая все более кровопролитный характер. Мексиканцы предприняли еще несколько атак. Несмотря на то что артиллерия врага наносила большие потери, мексиканцы к четырем часам пополудни захватили несколько вражеских пушек и три знамени. «Если бы не наша артиллерия, — писал американский генерал Вул, — мы не могли бы удержать свои позиции даже в течение часа». С наступлением ночи бой прекратился. Американская армия с ужасом ждала возобновления атаки на следующий день. Генерал Тэйлор уже заготовил депешу в Вашингтон, где сообщалось о поражении американской армии. Но неожиданно для всех в восемь часов вечера Санта-Анна отдал войскам приказ отступить к Сан-Луис-Потоси. Санта-Анна впоследствии объяснял этот внезапный отход тем, что у него кончились боеприпасы.

Утром американцы с удивлением обнаружили исчезновение мексиканской армии, но войска Тэйлора были так ослаблены, что не могли даже преследовать противника. Потери армии Тэйлора в сражении при Буэна-Виста составили 723 человека убитыми, ранеными и пропавшими без вести. По данным американского командования, Санта-Анна потерял свыше 1500 человек убитыми и ранеными.

Сражение при Буэна-Виста, в котором мексиканская армия продемонстрировала беспримерный героизм и отвагу, было одним из самых кровопролитных. Как признают некоторые американские историки, «Буэна-Виста не стала мексиканской победой, но ее едва ли можно считать действительным американским триумфом».

Мексиканская армия отступала в беспорядке в условиях зимней стужи, не имея ни провианта, ни медикаментов. Масса солдат гибла в пустыне от голода и болезней. Санта-Анна, получив известие о начавшейся гражданской войне, бросил на произвол судьбы большую часть армии и поспешил в столицу.

Битвой у Буэна-Висты закончилась кампания на севере, и находившаяся там американская армия перешла к обороне, стараясь удержать захваченные мексиканские провинции.

Собственно, это сражение Тэйлор уже предпринял на свой риск без санкции Вашингтона, последние инструкции которого требовали, чтобы он отступил от Сальтильо и закрепился в Монтеррее. Но Тэйлор, узнав о приближении Санта-Анны, решил все же принять бой. Известие о сражении при Буэна-Виста было встречено в Вашингтоне холодно. Полк даже не поздравил с этой победой генерала Тэйлора, считая сражение ненужным, ничего не меняющим в ходе войны, и запретил армии салютовать победу.

После этого разрыв отношений между генералом и президентом стал неизбежным. У Тэйлора стали забирать войска, для организации новой кампании. Вскоре генерал Тэйлор взял отпуск и возвратился в США, где его сторонники устроили ему торжественную встречу как герою Бузна-Висты. В письме к одному из своих друзей Тэйлор писал по поводу своих разногласий с президентом: «Полк, Мэрси и Ко были больше обеспокоены тем, чтобы разбить меня, чем нанести поражение Санта-Анне».

Помимо политических мотивов, заставлявших президента, члена демократической партии, подозрительно и неприязненно относиться к генералу-вигу, существовали и другие, более важные причины. Тэйлор был сторонником продолжения войны на севере, считая, что рано или поздно мексиканское правительство, потеряв северные районы, вынуждено будет начать переговоры о мире. Правительство же Полка опасалось дальнейшего затягивания войны, которая становилась все более непопулярной среди населения Соединенных Штатов, обостряла внутреннюю борьбу и делала шатким положение самого правительства. К тому же мексиканцы не выражали никакого желания вести переговоры о мире на выдвигаемых США условиях, более того, в стране шла народная партизанская война против захватчиков.

Как Тэйлор, так и правительство Полка понимали, что будет весьма трудно осуществить поход на столицу Мексики с севера. Прежде всего это привело бы к чрезмерному растяжению линии американских коммуникаций и сделало бы их легко уязвимыми для партизан. К тому же дорога с севера проходила через безводные степи, что создавало дополнительные трудности. Поэтому уже с лета 1846 г. правительство США сочло необходимым изменить стратегический план и перенести войну с периферии поближе к сердцу мексиканской земли, чтобы нанести еще более тяжелый удар по важнейшим жизненным центрам Мексики. Было решено произвести высадку войск со стороны моря в мексиканском порту Веракрус, откуда шла более короткая и удобная дорога к столице.

В связи с организацией новой экспедиции встал вопрос о назначении главнокомандующего этой экспедиции. Кандидатура Тэйлора, ставшего слишком опасным для Полка политическим соперником, была отвергнута с самого начала. Полк пытался добиться назначения сенатора Томаса Бентона, имевшего чин полковника, но конгресс отклонил его предложение. В конце концов с большой неохотой президент вынужден был предоставить пост главнокомандующего вигу Уинфилду Скотту, который имел самый высокий в армии США чин генерал-майора. Зато все подчиненные ему генералы и офицеры были членами демократической партии.

Получив назначение, генерал Скотт отправился на север Мексики готовить армию для нового вторжения. 21 февраля он прибыл на коралловый островок Лобос, расположенный на расстоянии 12 миль от мексиканского побережья, в 60 милях ниже Тампико и 130 милях от Веракрус. Этот островок был избран Скоттом в качестве базы, куда стягивались суда и войска.

2 марта 1847 г. 13-тысячная армия Скотта перебазировалась поближе к месту вторжения, в гавань Антон Лисардо. Над Мексикой нависла страшная угроза. В этот ответственный для страны момент мексиканская реакция спровоцировала новый мятеж, который произошел при следующих обстоятельствах.

Правительство пурос всеми силами старалось обеспечить оборону страны. Принимались меры по организации армии, формировались полки национальной гвардии, которые должны были отправиться в Веракрус в связи с известием о готовящейся высадке американских войск. Правительство поддерживало постоянную связь с Веракрус, чтобы быть в курсе всех морских передвижений врага и вовремя помешать его высадке. Самой трудной проблемой по-прежнему оставалось изыскание средств для ведения войны. Казна, как всегда, была пуста. В стране хозяйничали иностранные кредиторы, опутавшие ее долгами. (Мексика была должна не только Англии, но и другим странам.) Блокада американским флотом всех важных мексиканских портов еще более ухудшила положение, ибо поступления от морских таможен представляли одну из значительных статей государственного дохода Мексики.

Чтобы изыскать необходимые для обороны средства, правительство пурос решило заложить или продать с аукциона часть церковной собственности, так называемые «владения мертвой руки» на сумму 15 млн. песо. Перед лицом американского вторжения, когда казна республики была совершенно пуста, а национальное войско было раздето и голодало, выдающийся патриот Валентин Гомес Фариас возвратился к мысли об изъятии «небольшой части несметных сокровищ, накопленных церковью».

Во время обсуждения законопроекта Фариаса в конгрессе только пурос горячо поддерживали и последовательно отстаивали его. Остальные партии — модерадос, консерваторы и группа сторонников Санта-Анны высказывались против конфискации церковного имущества. Модерадос во главе со своим лидером Мариано Отеро открыто провозгласили себя «защитниками привилегий церкви». 10 января 1847 г., несмотря на сильную оппозицию, законопроект был утвержден конгрессом. Но проведение закона в жизнь натолкнулось на вооруженное сопротивление реакции.

В тяжелый для страны момент, когда треть ее территории была занята вражескими войсками и готовилось новое вторжение через порт Веракрус, высшее духовенство, крупная буржуазия и помещики Мексики совершили величайшее национальное предательство, подняв мятеж против демократического правительства Фариаса во имя спасения своей собственности. Во главе мятежников стоял генерал Пенья-и-Барраган. Активное участие в мятеже приняли модерадос. Реакционеры сформировали аристократические батальоны национальной гвардии, состоявшие из сынков крупной буржуазии и помещиков (их прозвали «полькос» за пристрастие к модному тогда танцу полька).

Мятеж вспыхнул одновременно в столице и других городах. «Полькос» требовали уничтожения антиклерикальных законов и заявили о своем отказе подчиниться приказу правительства следовать в Веракрус.

Борьбу против мятежа возглавил Гомес Фариас. Покинутый своими союзниками (группой сторонников Санта-Анны и модерадос), он вместе с подлинными представителями народа начал мужественную борьбу против самых могущественных и влиятельных классов общества. Правительству остались верны некоторые корпуса национальной гвардии, куда входили представители городской мелкой и средней буржуазии, интеллигенции, а также беднота города. Всего в распоряжении Фариаса было 3300 человек и 22 пушки.

Уличная борьба продолжалась несколько дней. Когда правительство Фариаса было уже близко к победе, в столице появился Санта-Анна, только что потерпевший поражение у Буэна-Висты. (Предвидя близкое поражение «полькос», высшее духовенство и помещики обратились за поддержкой к Санта-Анне, пообещав ему 2 млн. песо за уничтожение январских законов и разгром правительства пурос). Санта-Анна и его клика, всегда являвшаяся орудием в руках феодально-клерикальных кругов повторили предательство 1834 года. Правительство пурос — мелкобуржуазных революционеров — было разогнано, Фариас изгнан. Санта-Анна поручил мятежникам охрану правительственных зданий. Было сформировано новое правительство из модерадос. Санта-Анна был облечен неограниченной властью диктатора.

Предательство реакционеров помогло армии США довершить разгром мексиканской армии. 9 марта началась высадка американских войск в трех милях к югу от города Веракрус, на запад от острова Сакрифисиос, служившего прикрытием для десанта. Армия Скотта располагала 162 военными и десантными судами, была снабжена мощной артиллерией, состоявшей из 40-50 орудий, и имела в запасе 100 тыс. снарядов.

Мятежники, свергнувшие Фариаса, лишили Веракрус всякой помощи. Город был предоставлен собственным силам. В обороне Веракрус принял участие гарнизон в 4320 человек (из которых тысяча человек находилась в крепости Сан-Хуан-де-Улуа, расположенной на скале в полумиле от порта), а также портовые грузчики, строительные рабочие, рыбаки и прочее трудовое население. Защитники города были почти полностью лишены самого необходимого военного снаряжения. Многие орудия были неисправны, не хватало пороха, снарядов. Если бы одному французскому судну не удалось прорваться сквозь блокаду и доставить осажденным 2 тыс. кинталов пороха, то его хватило бы только на шесть часов. Начальник гарнизона порта генерал Моралес писал 5 марта военному министру: «Горстка разутых, раздетых, но храбрых и полных подлинного патриотизма людей — вот все мои ресурсы».

Осадив Веракрус, Скотт подверг его варварской бомбардировке, которая длилась в течение четырех дней. На город было обрушено несколько тысяч снарядов, весивших в целом полмиллиона фунтов. Обстрелу подверглись больницы, жилые дома, хлебопекарни, церкви. Генерал Скотт отклонил просьбы мирных граждан и иностранных подданных остановить на время огонь, чтобы эвакуировать семьи. В результате пострадало много мирного гражданского населения — женщин, стариков и детей. Мексиканская газета «Републикано», выходившая в те дни, писала, что «улицы города залиты кровью и всюду валяются куски человеческих тел, разорванных вражескими снарядами». 29 марта 1847 г. город Веракрус был вынужден капитулировать.

После взятия Веракрус армия Скотта двинулась к столице Мексики дорогой испанского конкистадора Фернандо Кортеса. Навстречу Скотту из столицы вышел Санта-Анна с новой армией в 12 тыс. человек, состоявшей главным образом из необученных новобранцев. Сражение произошло 17-18 апреля в ущелье Серро-Гордо, в 160 милях от Веракрус. С американской стороны в сражении принимало участие 9 тыс. человек. Центром мексиканских позиций был конусообразный холм Серро-Гордо, высившийся посреди пересеченной лесистой местности.

Санта-Анна пренебрег советами своих инженеров и не укрепил соседнюю высоту Ла-Аталайя, расположенную на пути американской армии и прикрывавшую Серро-Гордо с фланга. Как и предвидели мексиканские инженеры, часть американской армии во главе с генералом Твиггом, невидимая из-за густых зарослей и неровностей местности, обошла позиции Санта-Анны с левого фланга, захватила Ла-Аталайю, установила на ней батареи горных гаубиц и принялась в упор расстреливать мексиканские позиции на холме Серро-Гордо.

Несмотря на трусливое поведение некоторых генералов, мексиканские солдаты сражались мужественно, отстаивая высоту до последней возможности. И хотя после сдачи Серро-Гордо уже определился исход сражения в пользу американцев, отдельные мексиканские части продолжали бой. Защитники батареи, расположенной к югу от Серро-Гордо, которыми командовали Харреро, Ла Вега и Пинсон, на следующий день нанесли поражение дивизии генерала Пиллоу, выбив ее с занимаемых ею позиций. Был ранен сам командующий генерал Пиллоу, а некоторые американские части отступили к Национальной дороге в направлении своих резервов. Особенно пострадали, как пишет в своем дневнике лейтенант Макклеллан, находившийся при дивизии Пиллоу первый полк пенсильванских волонтеров и второй полк волонтеров из Теннесси, которые были обращены в беспорядочное бегство.

В результате понесенного поражения Пиллоу вынужден был послать Макклеллана за подкреплениями к Скотту. Но даже после того, как по защитникам батареи был открыт сокрушительный огонь, они «держались мужественно на своем посту и энергично стреляли из своих пушек и мушкетов», отмечает Рипли, пока не были окружены подавляющими силами противника. За два дня сражения американская армия потеряла 431 человека. С мексиканской стороны потери составили 1000-1200 человек убитыми или ранеными, 3 тыс. попало в плен, в том числе 5 генералов.

Поражение при Серро-Гордо потрясло мексиканских патриотов, так как теперь дорога на столицу была открыта. С самого начала военных операций все обвиняли Санта-Анну в бездеятельности и измене. Когда 19 мая он появился в столице, его встретили очень холодно. Но Санта-Анна продолжал забрасывать своих соотечественников патриотическими воззваниями, подвергал арестам видных лидеров оппозиции, критиковавших его в конгрессе. Недовольство его политикой нарастало. Чтобы спасти свою репутацию, Санта-Анна решил сманеврировать. 28 мая 1847 г. он патетически заявил, что слагает с себя полномочия президента, жертвуя своими личными интересами во имя интересов нации, чтобы предотвратить новую революцию, которая оказалась бы только на руку врагу. Почувствовав, что его отставка будет принята и никто не станет его упрашивать, Санта-Анна тут же взял назад свое отречение. При этом он обрушил град упреков в адрес конгресса, обвинив его в медлительности, в том, что он оставляет республику без «защитников», что вынуждает его, Санта-Анну, пожертвовать своей «гордостью» для блага народа. Не имея полномочий сместить Санта-Анну, конгресс признал необходимым продлить срок его пребывания у власти. Выборы президента были назначены на 15 января следующего года. После этой инсценировки Санта-Анна опять получил неограниченные полномочия.

22 апреля авангард американской армии под командованием генерала Уорта занял город и крепость Пероте. Местные власти покорно сложили оружие и сдали американцам 66 орудий, 500 ружей, 11 167 ядер, 13 325 снарядов и ручных гранат.

11 мая, находясь в городе Халапе, генерал Скотт опубликовал на испанском языке обращение к мексиканскому народу. В манифесте упоминались принципы доктрины Монро, говорилось о том, что войска США явились в Мексику «защищать мексиканскую свободу и республиканскую систему». «Помните, — призывал Скотт, — что вы американцы и что не из Европы должно явиться ваше счастье». Так, осуществляя прямые захватнические действия, правительство США тем не менее продолжало лицемерно прикрываться принципами доктрины Монро.

На самом же деле, как подчеркивает Роа Барсена, современник рассматриваемых событий, уже тогда подлинный смысл доктрины Монро был не «Америка для американцев», а «Америка для Соединенных Штатов». Манифест заканчивался угрозами в адрес мексиканских патриотов. Чего стоили призывы генерала Скотта, показала американская военщина своим поведением в оккупированной стране. Армия Соединенных Штатов, занимая мексиканские селения и города, продолжала подвергать их самому -беспощадному грабежу. Оккупанты облагали население тяжелыми контрибуциями, забирали у крестьян скот, зерно, глумились над национальными и религиозными чувствами мексиканцев, превращали церкви в конюшни, уничтожали зеленые насаждения, разрушали памятники старинной мексиканской архитектуры, сжигали целые селения.

Участник войны американский поручик Отто Циркель так описывает в своем дневнике бесчинства американских захватчиков в городе Хуамантаге: «День этот… окончился страшным грабежом, произведенным по приказанию самого генерала Лане, который при известии о смерти … Валькора подарил город на поживу солдатам… Пехота, артиллерия, кавалерия — все с остервенением бросилось в дома; после тяжелых дней марша, трудов и лишений солдаты уже не знали никакой меры. Напившись допьяна, они начали разбойничать; множество невинных жертв было поднято на штыки. В отвратительных оргиях и зверском буйстве застала их ночь; медленно, поодиночке собирались во всю эту ночь усталые и обремененные добычею солдаты к своим бивуакам, и до самого утра вокруг бивуачных огней не умолкали рассказы о совершенных преступлениях. С рассветом следующего дня начали приходить на бивуак остальные солдаты со множеством одежды, шалей, кусков материй, домашнею утварью, лошадьми, ослами и проч. и проч.; по всему лагерю открылся рынок, мена, брань и драки».

Отто Циркель далее пишет, что в одной бедной деревушке, где нечего было взять, солдаты разбили ульи с медом и за одну ночь натаскали в лагерь более 50 ведер меду.