Чего ты хочешь больше всего?
Мира на Земле?
Победы над СПИДом?
Попку, как у Анджелины Джоли?
Морщась от боли — ремешки новых босоножек натерли на пальцах гигантские медузоподобные пузыри, — я жму на кнопку светофора и жду, когда загорится зеленый. Моя мысль проста: каждый о чем-то мечтает, не важно о чем, но непременно мечтает, ведь правда? Все мы — мечтатели. Разворачивая овсяную коврижку (сегодня это мой завтрак), разглядываю свои несчастные ноги. В том, что касается желаний, я не исключение. Но пока кто-то борется за мир, спасает человечество или сверкает обалденной задницей в мини-бикини, я стою здесь, тупо уставившись на мозоли, и мечтаю… знаете о чем?
Ай!
Один из пузырей лопается, и между пальцами становится мокро.
О тапочках, вот о чем!
Уже почти середина июля, и Британию душит жара. Для истосковавшегося по солнцу населения страны это просто дар свыше: можно устраивать пикники в парке, принимать солнечные ванны во дворе или просто кайфовать на лавочке, с мороженым. Для нас же, лондонцев, сущий ад. Город исходит потом, как гимнаст на тренировке. Душные офисы, вонючие выхлопные газы и поезда метро без кондиционеров превращают жизнь в кошмар. Отношения обостряются. Носы облезают.
А тут еще новые босоножки грозят свести меня в могилу. Мысленно проклиная все на свете, нашариваю в сумочке мятый обрывок туалетной бумаги и опускаюсь на корточки.
Шикарно смотришься, говорю я себе, пальцем вытирая с верхней губы капли тонального крема и одновременно запихивая бумажку под ремешок. К чему, спрашивается, каждый месяц покупать модные журналы, если ты и без их помощи способна создавать собственный неповторимый стиль?
Кто-то толкает меня в спину: зеленый-то уже горит. Встаю и хромаю через дорогу. Вокруг бурлит людской поток: сограждане треплются по мобильникам, прихлебывают кофе на ходу, торопятся, мельтешат, налетают друг на друга. Чей-то портфель с размаху врезается мне в ногу. Я сдавленно вскрикиваю. Не впервые ловлю себя на том, что мечтаю жить у моря. У моря, а не в этом загазованном зоопарке, который называю домом вот уже шесть лет.
Откровенно говоря, иногда мне кажется, что я всю жизнь только и делаю, что мечтаю. Причем не о каких-то грандиозных, невероятных вещах. Не о том, например, чтобы новый фильм с Брэдом Питтом взялись снимать аккурат возле моего дома и — о чудо! — меня, Хизер Хэмилтон, пригласили на главную женскую роль. Нет, речь не о таких мечтах. Не о тех желаниях, которые загадывают, зажмурив глаза, ради которых кидают монетки в фонтаны, высматривают в небе падающие звезды и остервенело полируют волшебные лампы. Я говорю о самых обычных, приземленных и, если уж начистоту, скучных желаниях. Они посещают меня раз по десять на дню, порой я их даже осознать не успеваю. Для меня мечты никак не связаны с волшебством — это часть повседневной жизни.
Например, сейчас, ковыляя по Мэрилебон-роуд, я думаю: вот было бы классно, если бы я не съела ту коврижку!
Пальцы нащупывают в кармане упаковку. Ладно, купила я чертову коврижку в магазине здоровой пищи, и лежала она на одной полке с курагой и коричневым рисом. Но кого я пытаюсь обмануть? Я ж отлично понимаю, что к здоровью эта «еда» не имеет никакого отношения (если не считать здорового размера). Прищурившись, вчитываюсь в список ингредиентов. Мама дорогая. Да здесь только предупреждения Минздрава не хватает! Догадайтесь, сколько калорий в овсяной коврижке?
Скомкав обертку, поспешно заталкиваю ее в сумочку, как всегда набитую барахлом, которое мне почему-то не лень всюду таскать с собой. Протекающие ручки, отбившийся от своих «тампакс», блеск для губ — крышечка отлетела, и теперь он весь в соринках… Ну и само собой, штук пять талончиков от электронных весов в аптеке «Бутс».
Кстати, еще об одной мечте. Вчера в обед я заскочила в «Бутс» — хотела просто купить тампоны, но не удержалась и встала на весы, всей душой желая увидеть на дисплее чуть больше пятидесяти кило… а не под шестьдесят, как на самом деле оказалось.
Впрочем, готова поспорить, моя одежда весила килограммов пять.
Втянув живот, ускоряю шаг. Вообще-то сейчас, когда я задумалась о желаниях, стало ясно: я загадываю их столько, что все едва ли упомнишь. Только за последние сутки, к примеру, вышел бы длиннющий список.
вот бы вчера вечером я осталась дома, а не отправилась в караоке-бар с моей лучшей подругой Джесс
вот бы кто-нибудь удержал меня от перехода на текилу
вот бы земля разверзлась и поглотила меня в тот момент, когда я заблеяла «Влюбленную женщину» Барбры Стрейзанд. (В тональности си-бемоль минор. И зажмурившись от избытка чувств.)
вот бы, завалившись домой в два часа ночи, я не отправила эсэмэску своему бывшему, гаду такому
Позорище. И ладно еще просто отправить сообщение. Но написать такое…
вот бы кто-нибудь дал мне по рукам, когда я решила выдавить тот прыщик
Но я это сделала, а мерзкий прыщ позвал пару дружков — очевидно, для моральной поддержки.
вот бы кто-нибудь предупредил меня, что на тридцатый день рождения я не получу в подарок престижную высокооплачиваемую работу (а разве мне не положено?!)
вот бы мужчины тоже мучились от ПМС
вот бы в метро для меня всегда находилось свободное местечко, а в кофейнях обслуживали без очереди, а возле дома можно было спокойно припарковаться…
Есть такая шутка: женщины не умеют парковаться, потому что мужчины внушили им, будто семнадцать сантиметров — это во-от столечко. На прошлой неделе я рассказала ее мужику из сорок второго дома — после того как попыталась втиснуться сразу за ним и конечно же поцеловала его новый «бумер». Неудивительно, что шутку он не оценил.
вот бы выиграть в лотерею
Кто-то скажет, что это уж чересчур — если учесть, что я никогда в жизни не покупала лотерейных билетов. Но тем-то мечты и хороши: им не обязательно быть реалистичными.
вот бы понятие «не твой день» исчезло навсегда
вот бы вчера, когда инструктор по йоге помогал мне сделать стойку на руках, мне удалось сдержаться и не «газануть»
вот бы я выпивала пресловутые восемь стаканов воды ежедневно
Целых восемь стаканов! Тоска зеленая. У нее и вкуса-то нет.
вот бы встретить мужчину — приверженца моногамии плюс любителя стирки и сексуальных прелюдий
И долой тех, кто разводит грязь, изменяет на каждом шагу и крутит женщине левый сосок, будто это ручка настройки радиоприемника. Не ловите меня на слове, считайте, что Дэниэл, мой бывший, ни при чем.
вот бы мне никогда больше не пришлось имитировать оргазм
(Я же говорила, что реализм и мечты вовсе не обязательно связаны!)
вот бы кремы от морщин оправдывали свое название
вот бы в мороженом с шоколадной крошкой не было калорий, ни единой
вот бы мне хватило ума послать куда подальше продавщицу с ее уверениями, будто автозагар подарит моей коже дивный оттенок а-ля «только что из Сан-Тропе» (главное — не забыть сначала использовать скраб)
Бросаю взгляд на свои ноги в ярко-оранжевую полоску. Сходство с шезлонгом — единственное, что приближает меня к Сан-Тропе.
вот бы папа в свое время не женился на отъявленной стерве
Отъявленная стерва, которая в миру зовется Розмари, — живое доказательство того, что злые мачехи — не выдумка сказочников.
вот бы я не выпросила у своего брата Эда плеер, отправляясь кататься на роликах
Или хотя бы не выпендривалась, пытаясь проехаться спиной вперед. Потому что в результате со всего размаху хлопнулась на задницу. Уточняю: прямо на плеер. Можете представить, во что он превратился.
вот бы мою «Визу» не заблокировали, что обнаружилось на кассе в «Сейнсбериз»
Это само по себе довольно унизительно, но еще позорнее, когда появляется менеджер с кислой миной, отводит вас в каморку где-то во чреве магазина, звонит в банк и, щелкнув ножницами, режет вашу блестящую пластиковую подружку пополам — «по требованию банка».
вот бы я сообразила, что ассистент в магазине упражняет свое чувство юмора, называя «Унесенных» с Мадонной классикой киноискусства
Пронзительный свист вырывает меня из раздумий — и что же я вижу? Бригада дорожных рабочих пялится на мою грудь. Моментально рождается очередное желание.
вот бы, собираясь утром на работу, я надела лифчик
Втянув голову в плечи, я пытаюсь шагать свободно и непринужденно. Хизер, не обращай на них внимания. Не поднимай глаз. Иди себе и делай вид, что никого не замечаешь. Подумаешь, сексуально озабоченные работяги! Тоже мне проблема.
— Эй, сиськи покажи!
вот бы у всех дорожных рабочих враз укоротились члены!
С горящими щеками проскакиваю мимо, притворяясь, что смотрю на часы, — лишь бы ни с кем не встречаться взглядом. При этом замечаю, сколько времени. О черт!
вот бы мне удалось не опоздать в ЗАГС, где на десять назначена встреча с Брайаном
Но сейчас уже двадцать минут одиннадцатого. И он меня убьет.
У входа в ЗАГС, явно нервничая, топчется не лишенный привлекательности седовласый мужчина в идеально скроенном темно-сером фланелевом костюме и отполированных до блеска туфлях. На вид ему немного за пятьдесят, в действительности — на десять лет больше. Он смотрит на часы, вертит головой по сторонам, вздыхает и опускает взгляд на свою бутоньерку. Розовая гвоздичка вянет на жаре, и он суетливо ее поправляет.
Это Брайан. Из-за толпы на улице он не видит, как я бегу к нему, зато я его уже разглядела. Он снова косится на часы, затем достает из нагрудного кармана сотовый и набирает номер, неуверенно тыкая в кнопки, как делают люди, не умеющие печатать. Прижимает телефон к уху.
До цели остается всего метров сто, когда я слышу знакомую мелодию. Лихорадочно шарю в сумке, нащупываю свою «Нокию» — и в этот момент музыка обрывается. Черт.
Вытаскиваю телефон вместе со спутанным проводом гарнитуры и вглядываюсь в экран. Один пропущенный звонок. Торопливо вызываю голосовую почту. «У вас одно новое сообщение».
Ожидая воспроизведения, изо всех сил машу Брайану, но он отвернулся прикурить сигарету, и мне видна только его сгорбленная спина.
Это Брайан. Я возле ЗАГСа и уже нервничаю. Буду краток — где тебя черти носят?!
Ой…
Судя по его раздраженному шипению, я крупно вляпалась. Звоню ему, он тут же отвечает:
— Хизер?
— Здесь! — Подобравшись вплотную, я хлопаю его по плечу.
М-да, я всего лишь прибегла к юмору, чтобы разрядить ситуацию, а едва не устроила человеку инфаркт на ровном месте. Брайан разворачивается, схватившись за сердце.
— Ты опоздала! — гневно орет он в мобильник. Сообразив, что к чему, чертыхается, захлопывает телефон и сует в карман.
— Знаю, прости, пожалуйста! Будильник не сработал, метро почти стоит, а еще эти дурацкие новые босоножки…
— Ладно. По крайней мере, явилась, — перебивает он меня, растирает подошвой сигарету и застегивает пиджак. Резкие движения, взъерошенные волосы и пронзительный взгляд делают его похожим на птицу. — Давай поторапливаться.
— А где все? — Я едва поспеваю за ним по ступенькам.
— Внутри. Только нас и ждут. — Он придерживает для меня входную дверь. — Я там бог знает сколько проторчал. Когда все сроки вышли, отправился тебя искать.
— Ну извини, извини! — Цепляюсь за его локоть. Я заметно выше Брайана, особенно в новых туфлях.
В прохладном полумраке фойе я сразу притормаживаю, чтобы изучить свое отражение в зеркале с позолоченной оправой. Я похожа на большинство рыжих: бледная кожа, россыпь веснушек, копна непослушных кудрей и мучительные воспоминания детства. В памяти до сих пор всплывают «морковка», «рыжая-бесстыжая» и нецензурные кричалки. Достаточно, чтобы до конца своих дней проваляться на кушетке психоаналитика. Не дождетесь — я каждые полтора месяца сажусь в парикмахерское кресло и с помощью мелирования превращаюсь в рыжеватую блондинку. Волосы обычно распрямляю, но в такую жару они неизбежно встают дыбом. Торопливо приглаживаю их… и замечаю в зеркале Брайана — он стоит у меня за спиной, вперившись взглядом в пол.
— Что у тебя с ногами?
— Стерла в погоне за модой! — Наклонившись, пытаюсь поглубже запихнуть туалетную бумагу, торчащую между пальцами.
В другой раз Брайан усмехнулся бы, выдал ответную шутку или поинтересовался подробностями очередного вояжа по магазинам. Он тщательно отслеживает все модные веяния — что, как вы понимаете, для мужчин его возраста нехарактерно, — постоянно таскает у меня «Вог» (под предлогом изучения новых тенденций в фотографии) и крайне щепетилен в отношении внешнего вида. Брайан истый аккуратист — из тех, кто тщательно утюжит даже нижнее белье. Но сейчас он только пренебрежительно фыркает и вопрошает сквозь зубы:
— Может, пойдем наконец? — Желваки так и ходят, серые глаза сверкают. Он невероятно хорош для пожилого мужчины — даже в таком дурном настроении.
— Да-да… в смысле, да, конечно, — лепечу я, чувствуя себя ребенком, которого отчитали за баловство.
Эхо в мраморном фойе множит наши шаги, что окончательно лишает меня присутствия духа. Брайан тянется к ручке массивной двери из красного дерева, бормоча, что следующая пара прибудет через считаные минуты и если мы не поторопимся, то все испортим.
— Погоди… — Я достаю из сумочки упаковку бумажных платков и разрываю целлофан. — Я же знаю, как ты любишь пустить слезу на свадьбе.
Он стоит как истукан, брови сошлись на переносице.
Я помахиваю белым квадратиком, словно флажком.
Это его добивает. Брайан сдается, морщинки на лбу разглаживаются, лицо светлеет.
— Извини. Понимаешь, я уж было подумал, что ты не придешь. — Выдернув из моих пальцев платочек, он ловко прячет мой дар примирения в рукаве.
— Сдрейфил, что брошу тебя у алтаря? — шепчу я. На его лице появляется легкая ухмылка.
— М-м, что-то в этом роде.
Мы улыбаемся друг другу. Он поправляет галстук, приглаживает волосы — маскируя залысины — и приосанивается.
— Готова?
Я одергиваю юбку и заправляю за ухо выбившуюся прядь.
— Готова! — Хотя в действительности я сплошной комок нервов.
С серьезным видом мы смотрим прямо перед собой. Я собираюсь с духом.
— Поехали. — Брайан делает глубокий вдох и вторично протягивает руку к двери. — Шоу начинается!