— Что вы собираетесь сделать? — визгливо вскрикнула Рита. После головокружительного сексуального марафона с Дорианом они вместе спустились вниз, чтобы освежиться и вернуть себе в какой-то степени потерянное самообладание. Сделать это было довольно трудно. Рита с трудом держалась на высоком барном стуле и для равновесия хваталась за Дориана, который все еще был измазан блеском для губ и имел весьма растерзанный вид.

— Мы собираемся пожениться, — улыбаясь, сказала Фрэнки, поднимая вверх руку и показывая кольцо, которое Рилли сделал ей из золотой фольги, снятой с бутылки из-под шампанского.

— Когда?

— Сегодня вечером. — Рилли тоже улыбался.

Наступила пауза, а потом Рита внезапно разразилась безудержными рыданиями. Фрэнки от неожиданности отпрянула назад. Она ожидала, что Рита начнет ругаться, смеяться, вопить. Все, что угодно, только не это.

— Черт, прошу прощения, — сквозь всхлипывания сказала Рита, пытаясь унять эмоции.

Дориан молчал, все еще не оправившись от шока, в который его ввела рыжеволосая женщина с другой стороны Атлантики.

— Ничего не могу с собой поделать, — икала Рита, вытирая глаза первой попавшейся под руку и пропитанной вином салфеткой. — Свадьбы всегда на меня так сильно действуют. — Она снова испустила вопль, обхватила обеими руками счастливую пару и сжала их в медвежьих объятиях.

Таким образом, все это решилось. Она выходит замуж. Фрэнки все еще не могла в это поверить. Все произошло так быстро. Как только она сказала да, Рилли прижал ее к своей голой груди, начал ласкать и целовать, говорить, как он счастлив, поднял ее на руки и таскал по всей комнате, пока они вместе снова не свалились на постель, смеясь над тем, как, должно быть, глупо они сейчас выглядят и как они счастливы. И не в силах сдержать свою бурную радость, они наскоро натянули на себя одежду, схватили такси и бросились в Городскую палату, чтобы заполнить все необходимые формы и получить разрешение на брак. Процедура заняла менее часа, и они со всех ног бросились обратно в казино, чтобы сообщить новость Дориану и Рите.

Между тем сияющая от восторга Фрэнки ни на минуту не переставала обдумывать происходящее. Она не хотела, это происходило само собой. Практически всю свою жизнь она считала себя рациональным и сдержанным человеком. В детстве она рано ложилась спать, всегда выполняла домашние задания и шла к тому, чтобы быть в школе первой отличницей. В подростковом возрасте она никогда не бунтовала, никогда не красила волосы в кислотные цвета (такого рода краски бесплатно прилагались к журналу для девушек «Джекки»), никогда не прокалывала ушей и не болталась по подворотням с курильщиками. Всегда внимательная и рассудительная, она делала то, что от нее ожидали: получила аттестат зрелости, поступила в университет, нашла хорошую работу. Ну, то есть, конечно, она курила немного марихуану и несколько раз напивалась допьяна, но даже теперь, в двадцать девять лет, она считала унизительным для себя пускаться в случайные связи, принимать тяжелые наркотики и переходила улицу, только когда на светофоре зажигался зеленый человечек. Вплоть до того момента, когда она вскочила в самолет на Лос-Анджелес, она никогда не принимала поспешных решений, никогда не шла на риск. И что же в результате всего этого она от жизни получила? Что могла предъявить в качестве доказательств правильности своих действий? Коллекцию старых пластинок? Бывшего бойфренда, который бросил ее в самый день рождения? Пустой банковский счет?

Но теперь все в ее жизни изменилось. Она хочет быть импульсивной и безрассудной. Ей доставляло величайшее наслаждение плыть по волнам шампанского и замысловатых коктейлей, отдаваться своей любви. А почему бы и нет? Ощущения возникали просто потрясающие, фантастические. Настолько фантастические, что даже мало были похожи на правду. Скорее напоминали одну из сюжетных линий в каком-нибудь голливудском кино с Джулией Робертс в главной роли. Только на этот раз она не сидела на диване и не наблюдала за этой историей со стороны, вставив в видеомагнитофон взятую напрокат кассету. Ей не приходилось печально сравнивать, как это происходит в реальной жизни, понимая, что там показано нечто сказочное. Потому что на этот раз не было никакого кино.

Это была реальная жизнь. Ее собственная жизнь.

… — А как насчет бежевого брючного костюма?

— Ужасно скучно.

— А мое маленькое черное платье?

— Слишком напоминает клубную пятничную вечеринку.

Причитая от злости и отчаяния, Фрэнки швырнула оба наряда на кучу остальных отвергнутых туалетов, разбросанных по украшенному монограммами ковру, и снова нырнула в чемодан. Все это становилось просто невыносимым. Последние полчаса они с Ритой занимались тем, что рылись в ее чемодане и пытались найти в нем что-нибудь подходящее для свадьбы. Фрэнки начала уже паниковать. Время бежало со страшной скоростью. Даже для паба подобрать подходящий наряд — дело сложное, что же говорить о собственной свадьбе? Не стоит говорить, что в ее чемодане для такого случая нашлось еще меньше возможностей. Прошлым вечером, когда она упаковывала вещи для поездки в Лас-Вегас, то ни сном, ни духом не могла себе даже вообразить, что ей понадобится что-нибудь, кроме разноцветных маек, шортов и бикини. Совершенно случайно она не прихватила с собой длинного шелкового платья с кружевными воланами и фату.

— А как насчет этого? — Рита плюхнулась на кровать, сигарета свешивалась из угла ее рта. Она вытащила вышитое платье и гармонирующую с ним короткую кофточку, отделанную бархатом. Это был наряд от Карен Миллен, специально купленный для дня рождения.

Фрэнки покачала головой и скривила недовольную мину.

— Дурные воспоминания, — пробормотала она, забросив опустошенный чемодан и возвращаясь к куче одежды на полу, как будто дело происходило в универмаге «Хеннс» в первый день распродажи. Все это начинало напоминать поиски иголки в стоге сена. Она мельком взглянула на свое отражение в зеркале. Что-то нужно еще сделать с волосами, которые имели вид «только что с постели» — то есть лежали нечесаной, распатланной копной. Просто удивительно, почему она раньше считала, что добиться такого вида очень трудно? Для этого нужно всего лишь только что встать с постели.

— А ты уверена насчет брючного костюма? — Фрэнки снова вытащила из кучи бежевый костюм. Может быть, Рита сжалится над несчастной невестой и пересмотрит свой суровый приговор.

Но ей следовало лучше знать Риту. Та в ужасе бросила смешивать для коктейля шампанское и водку и угрожающе взмахнула бутылкой в направлении Фрэнки.

— Какого черта, ты же не можешь выходить замуж в костюме от Некст. Это свадьба, а не деловое интервью. — Она поддержала высокий градус своего возмущения глотком из бокала. — Если бы Рилли видел тебя в этом костюме, он бы наверняка не попросил тебя выйти за него замуж. Он бы скорей попросил тебя помочь ему с аппаратурой на съемках.

— Ну, хорошо, это не подходит, я сдаюсь, — сумрачно сказала Фрэнки и села на кровать рядом с Ритой, которая, движимая лучшими дружескими чувствами, протянула ей суперкрепкий коктейль и сигарету. Фрэнки обиженно приняла то и другое и уныло улыбнулась. — Прошу прощения, я тут на тебя слегка окрысилась.

— Не будь идиоткой, у тебя просто нервы перед свадьбой разыгрались. — Рита усмехнулась, встала с кровати и, пошатываясь, направилась в ванную. — У всех невест нервы ни к черту. — Имея шестерых женатых братьев, она приобрела большой опыт в утешении плачущих невест.

Невеста. Фрэнки множество раз мысленно повторяла это слово. И никак не могла с ним свыкнуться. Ей всегда казалось, что быть невестой — это значит тайно пройтись в обеденный перерыв по всем магазинам для новобрачных в центре Лондона. Посвятить двенадцать месяцев своей жизни выбору цветочного оформления и организации холодного и горячего фуршета. Регулярно наносить визиты на улицу Хэттон Гарден, где располагается большинство ювелирных магазинов Лондона, чтобы купить обручальные кольца. Сходить в универмаг «Харви Никс» и перемерить там все свадебные платья, совершенно твердо при этом зная, что никогда в жизни она не сможет себе такое позволить. Но ни сном, ни духом она не могла себе представить, что ее свадьба будет такой, как эта. Что она напьется допьяна со своей лучшей подругой в номере отеля в Лас-Вегасе. Что ее кольцо будет сделано из фольги. И, несмотря ни на что, что все это будет совершенно серьезно, без капли иронии.

Глядя, как ее подружка ковыляет, пошатываясь, в ванную комнату, Фрэнки сделала глоток из стакана и продолжила разговор. За годы совместного проживания и совместных походов в туалет она привыкла болтать через тонкие стенки туалетных комнат.

— Я фантазировала, каким будет мой свадебный день, еще в детстве. — Она вздохнула, наслаждаясь вкусом шампанского и водки, которые шипели у нее на языке. — Помнится, когда мне было одиннадцать лет, я мечтала иметь такой же туалет, как у принцессы Ди, множество жемчуга, шелка и длинный шлейф. — Она насмешливо улыбнулась. — Не беспокойся, очень скоро я забросила эту идею. Но все-таки мне всегда казалось, что у меня будет красивое платье. Конечно, не пышное, в стиле «маркиза», а простое и обязательно с вуалью. — Она легла на диван и положила голову на подушку. — И что у меня будет много подружек, и трехъярусный пирог с маленькими человечками на верхушке. И что я поеду в церковь в старинном «Роллс-ройсе» с отцом, и когда войду в церковь, то все будут на меня смотреть и говорить: «Как она мила!» — Она засмеялась, сама растроганная своим рассказом, и снова сделала глоток из стакана. — А когда я дойду до алтаря, то там меня будет ждать мужчина, за которого я выхожу замуж, в утреннем костюме, с гвоздикой в петлице… — Она запнулась, потому что ее память внезапно выдала ей целый каскад кадров из прошлого, где запечатлелось, какой она была всего два месяца тому назад, как она сидела на мусорном бачке в квартире в Фулхеме и держала в руках квитанцию на обручальное кольцо из магазина Тиффани. — Я всегда думала, что это будет Хью.

Она замолчала, зажгла сигарету и сделала обжигающую горло затяжку. Голова ее кружилась. И дело было совсем не в смеси шампанского с никотином. Воспоминания о Хью выбили ее внезапно из равновесия, дали толчок другим воспоминаниям, которые словно с цепи сорвались, хлынули безудержным потоком.

— Сегодня у нас могла быть вторая годовщина, — пробормотала она, вспомнив канун Нового, 1997 года, когда они напились и провели вместе свою первую ночь. Она себя одернула. С чего это ей вдруг вспомнился Хью? Всего несколько минут назад она была в горячечном бреду от счастья по поводу своей свадьбы с Рилли, и вот ее уже переполняют горечь и сожаления. — Ты считаешь меня сумасшедшей?

Из ванной комнаты донеслось презрительное фырканье.

— Что ты несешь? Ты два года потратила на этого придурковатого Хью, а теперь вяжешь узлы из самого сексуального мужчины в Америке, если не считать Джорджа Клуни!

Фрэнки не смогла удержаться от улыбки. Она всегда могла рассчитывать на прямой ответ Риты.

— То есть ты не удивилась, когда мы с Рилли решили пожениться?

— Ну, как сказать. Вы несколько поторопились. К тому же, по-моему, ужасно, что ты не устроила перед свадьбой девичник. Ты могла бы разодеться в красивое платье и сходить в Облачный бар. Вот это было бы настоящее веселье!

При упоминании о самом роскошном баре в Лос-Анджелесе Фрэнки вздрогнула. Там всегда полно супермоделей и кинозвезд, и внешность значила все. Потом попыталась представить себя в вуали и кринолине и не смогла. И слава тебе господи.

Дверь в ванную комнату открылась, за ней показалась сидящая на толчке Рита.

— Послушай, не имеет никакого значения, что думают обо всем этом другие! Это твоя жизнь, это твое решение. — По каким-то причинам Рита всегда брала на себя роль философа, когда ей трудно было сказать что-либо конкретное и вразумительное, и она обожала сыпать вокруг себя перлы премудрости. — Посмотри на меня. Я приехала в Ла-Ла, чтобы попытать счастья и стать актрисой. Представляешь: я — и голливудская актриса! — Она восторженно улыбнулась и представила себя в роли Трейси Поттер (съемки должны были начаться через несколько дней). — Все меня считали чокнутой, но я не обращала на это внимания. Конечно, определенный риск существовал. Но, с другой стороны, что бы я потеряла, если бы все здесь пошло наперекосяк? Неужели соблазнительную работу? Нет, только старый побитый «Мини» с текущим радиатором и эту убогую квартирку, которую мы с тобой снимали. — Она скривила физиономию. — Но мне повезло. Я приняла правильное решение. И вот, посмотри на меня теперь.

Фрэнки посмотрела. Пьяная, со спущенными до колен трусами, с расплывшейся по лицу тушью для ресниц, с рулоном туалетной бумаги в руках. Просто сердцеедка Кэтрин Зета Джонс.

— Жизнь похожа на одно огромное казино. Чтобы что-то получить, надо рисковать. И никто тебе не даст никаких гарантий. Но если ты чего-то очень хочешь, то должна пойти на риск. А уж если от этого зависит твое счастье, то у тебя просто не остается выхода. Ты должна взять в руки кости и последовать за своим сердцем. Живи моментом. Если жить по-другому, то постоянно придется мучиться сомнениями, что было бы, если бы да кабы. — Она встала, натянула на задницу свои трусики, но сделала это слишком быстро, и ей пришлось, чтобы не упасть, схватиться за мраморную раковину. — И к тому же, если все пойдет наперекосяк, ты всегда можешь позвонить в службу по разводам 1-800. Это примитивно просто, я видела объявления. Ты просто слушаешь автоматическое сообщение, а потом нажимаешь 1 — если у тебя есть дети, 2 — если у вас общая закладная по ипотеке, 3 — если…

— Хорошо, хорошо, я уловила идею. — Фрэнки улыбнулась и покачала головой. Она слышала, что по телефону можно заказывать пиццу, но чтобы по телефону можно было заказывать развод? Возможно, они даже раскладывают по почтовым ящикам рекламные листовки со специальными предложениями: «Разведитесь, и вы получите второй развод за полцены!» Она решила не думать о таких вещах, с трудом поднялась с кровати и достала из мини-бара маленькую бутылочку «Эвиана». Она выпила ее одним глотком прямо из горлышка, чтобы хоть как-то разбавить вечернюю дозу алкоголя. Все-таки напиться пьяной — это сейчас не самая лучшая идея. От шампанского она чувствует себя неуверенной, сентиментальной, сверхчувствительной, в ней просыпается ностальгия. Хью остался в ее прошлом. Она напомнила себе, что выходит замуж за Рилли, а вовсе не за Хью. Теперь ее будущее — это Рилли.

— Я считаю, что ты должна надеть это.

Фрэнки взглянула на Риту, которая вышла из ванной комнаты с некой вещью в руках.

— Ты что, шутишь? Кожаные штаны? — воскликнула Фрэнки. — На собственной свадьбе?.. То есть я хочу сказать, что это несколько нетрадиционно.

Рита одарила ее одним из своих выразительных взглядов, в которых ясно читалось: «Я знаю лучше».

— Ты венчаешься в часовне Элвиса, твое обручальное кольцо сделано из бутылочной обертки, на свадьбе мы будем петь «Подозрительные типы» вместо «Вся жизнь прекрасна и удивительна» и священник будет одет в белый спортивный костюм. — Она помахала в воздухе штанами. — Мне еще нужно что-нибудь добавлять?

Представив себе подобную перспективу, Фрэнки не могла удержаться от смеха. Она выхватила из рук Риты кожаные штаны и исчезла в ванной, чтобы подготовиться к своей свадьбе.