Честные вопросы – это то, что свойственно жизни. Я уже много лет читаю лекции о природе трёх основных мировоззрений (трех кругов), много лет беседую на эту тему с другими людьми, и мне задают очень много вопросов. Сами по себе они просто бесценны, потому что благодаря им люди получают возможность ближе познакомиться с тем, чему я учу, и подойти к нему с более практической стороны; они также придают моим лекциям определенную динамичность, не давая им превратиться в сухую одностороннюю информацию. Мы растём и учимся благодаря тому, что спрашиваем.

Надеюсь, что следующие вопросы, переведённые со многих языков, заставят вас ещё больше задуматься и станут пищей для соответствующих дискуссий.

Вы на самом деле считаете, что всю широту и сложное многообразие космоса можно подвести под какой-нибудь один из ваших теоретических кругов? Нет, я так не считаю. Три круга, о которых я говорю, – это просто символы, в которых всё в значительной мере упрощено. Я считаю, что они могут быть полезными, но адекватными они ни в коей мере не являются. Объективная истина, выраженная в форме символа, не достаточна для того, чтобы выразить подлинную Истину. Истина еще и субъективна, а это означает, что для того чтобы получить более полное представление о реальности, объяснения, включающие символы, должны сочетаться с вашим личным субъективным опытом. Нельзя просто думать о супружеской жизни и тем самым состоять в браке, как нельзя просто думать об Иисусе и уже быть христианином. Реальность супружества гораздо шире любого символа, выражающего идею супружеской жизни. Но в чём-то символы могут быть полезны.

Каков монистический взгляд на духовную эволюцию? В большинстве случаев люди первого круга считают человека существом с высоким уровнем сознания, и это сознание, как они полагают, развивается из жизненной силы, которая проявляется всё более сложными способами и всё сильнее себя осознаёт. Считается, что животные, например, мухи, черви или крысы, не имеют индивидуального сознания, как человек, который имеет его и потому может делать индивидуальный выбор. Кроме того, перевоплощаясь, человек не утрачивает своего сознания, хотя и забывает о прошлом, тогда как сознание крысы или мухи в момент их смерти превращается в нечто бессознательное. Хотя другие живые существа тоже страдают, они, в отличие от человека, не могут осознать единство всего существо и тем самым остановить страдание, не могут до тех пор, пока не разовьются до уровня человеческого существа, имеющего индивидуального самосознание. Во всей реальности человек ценится очень высоко. Именно он имеет возможность стать просветлённым. Вера в то, что человек живет и умирает очень много раз, делает людей первого круга более терпимыми к другим людям и вообще миру. Если тебе что-то не удаётся в этой жизни, не надо впадать в панику, потому что за этой жизнью будет другая. Такой взгляд позволяет расслабиться и сбросить напряжение, а это во многих случаях благотворно сказывается на здоровье. Однако, рассматривая всё сущее в широком контексте подлинной реальности, не мешает спросить: «Не слишком ли большую цену мы платим за то исцеление, которое испытываем?»

Как монистические религии относятся к браку? Люди первого круга считают, что на ранних стадиях духовного развития супружеская жизнь может быть полезной, потому что брак – это тоже форма единения и создания определённого единства. Но если вы достаточно далеко продвинулись в ваших перевоплощениях, то можете уйти в монастырь. В Индии есть очень религиозные люди, которые сначала женятся и выходят замуж, воспитывают детей, занимаются предпринимательской деятельностью, а потом – когда дети вырастают и уходят от них – продают свои фирмы и предприятия и уходят в мужской или женский монастыри. Они оставляют друг друга ради дальнейшего духовного развития, потому что понимают, что теперь стали помехой друг для друга. В браке они переживают единение, но они также понимают, что брак привязывает, и им хочется расстаться, чтобы совершенствовать в себе природу Будды или возрастать в сознании Кришны.

Как монистические религии объясняют увеличение численности населения Земли и вообще перемены в демографии? Увеличение количества людей на Земле объясняется тем, что другие формы жизни всё чаще преобразуются в человеческое индивидуальное сознание. Это проявляется в рождении детей. Новорождённый может рождаться впервые, а может совершать своё рождение и в тысячный раз, поэтому с точки зрения духовной эволюции ребенок может быть гораздо старше своих родителей. Этим, в частности, объясняется гениальность Моцарта: скорее всего, он было гораздо старше своего физического возраста и много пережил в своих прошлых жизнях. Количество людей на Земле может увеличиваться или уменьшаться в соответствии с мудростью богов кармы. Человеческие существа живут и действуют в соответствии с их решениями, и эти решения включают в себя так много переменных, что мы просто не в состоянии постичь их.

Складывается впечатление, что монизм не различает добро и зло. Но разве идея кармы не предполагает понятие добра и зла и тем самым понятие общей нравственной структуры? Карма имеет дело с иллюзией майя, иллюзией многообразия, частностей и отношений. В этой иллюзии существуют позитивные и негативные ситуации, различные энергии и вибрации, которые определённым образом созданы и установлены, и которые надо привести в гармонию, чтобы реализовать в себе природу Будды или сознание Кришны. Карма – это предельно содержательный и сложный процесс. Долгосрочная цель состоит в том, чтобы получить освобождение, обретя природу Будды или сознание Кришны. Но отрабатывание кармы может происходить по-разному. Возьмем, к примеру, убийцу. Если я кого-то убиваю в этой жизни, то в следующей я сам буду убит или стану спасать другие жизни. Любая из этих возможностей привносит в мою карму равновесие, даже если по своей природе они обе совершенно разные, например, одна завершается смертью, а другая – жизнью. Карма – это не карательная юридическая система. Хотя в ней и есть элемент наказания, но он тесно сочетается с другими более существенными элементами, и потому карму нельзя понимать только в контексте морали. Она больше, шире и богаче морали.

Вы упомянули о том, что в монистическом мировоззрении отношения являются злом и, значит, любовь – тоже зло, поскольку она строится на отношении. Если это верно, тогда почему буддизм так сильно подчеркивает необходимость сострадания? В своём вопросе вы отождествляете сострадание и любовь, а это неверно. Любовь предполагает отношение, а сострадание – это осуществление единства и идентичности. Когда я кому-то сострадаю, я поддерживаю стремление этого человека достичь природы Будды или сознания Кришны, а на это может уйти очень много перевоплощений. Приведу пример. Если человек родился в этот мир на страдание, вполне возможно, что он отрабатывает свою карму на основе мудрости владык кармы, которые лучше знают, что наиболее полезно для него. Поэтому когда я вижу, что он страдает, я не должен вмешиваться со своей помощью, ведь если я избавлю его от этого страдания, ему придется пережить его вновь. Такое соображение лежит в основе буддийского учения о невмешательстве. Оно может показаться жестоким, но когда речь идет о перевоплощении, невмешательство и есть максимальное сострадание к человеку, потому что если мы не мешаем ему страдать, он получает возможность привести свою карму в равновесие. Христианская идея любви совсем другая, поскольку её контекст совершенно иной. Христианин считает, что существует только одна земная жизнь, и именно в ней, а не в последующих перевоплощениях сосредоточено всё значение нашего выбора. Кроме того, христианин верит в вечную реальность отношений. Любовь Христа – это любовь, основанная на взаимоотношении, на возможности видеть друг друга лицом к лицу, на взаимном ободрении друг друга быть такими, какими нас задумал и создал Бог. Бедность и страдание воспринимаются как искажение Божьего замысла по отношению к человеческой жизни, и с ними надо бороться. Христиане призваны облегчать страдания других людей и с уважением относиться к любой человеческой жизни. Поэтому в данном контексте сострадание и любовь – не синонимы, хотя в широком смысле они нередко именно так и употребляются. В Библии встречается слово сострадание, но там оно тесно связано с любовью.

Считая, что депрессия и другие формы эмоционального страдания связаны с нарциссизмом, эгоцентризмом и чрезмерной сосредоточенностью на самом себе, буддизм предлагает различные методы исцеления. Какой вклад в наше понимание эмоционального страдания и исцеления вносит христианство? Мысль о том, что причиной депрессии и других видов эмоционально страдания является нарциссизм и эгоцентризм, во многих случаях оказывается совершенно точной. Ту же самую мысль можно найти и в Библии. Различие касается контекста страдания и характера исцеления. Буддисты проводят различие между человеческой самостью и собственно САМОСТЬЮ, т. е. между индивидуальной эгоцентрической самостью человека и универсальной САМОСТЬЮ Будды. Христианин проводит различие между замкнутостью человека на самом себе и сосредоточенностью на другом человеке. Поэтому для буддистов решение проблемы страдания заключается в растворении человеческой самости в абсолютной САМОСТИ. Христианин же решает эту проблему по-другому: для него важно переориентировать собственную самость в направлении других людей и Бога. В данном случае человеческая самость, человеческой «я» сохраняется, оно не растворяется в чём-то другом, но исцеляется и развивается благодаря установлению определенного отношения любви ко всей остальной реальности. Таков основной смысл спасения через Иисуса Христа. Христиане считают, что депрессию надо лечить, они принимают различные целительные методики, как буддистские, так и другие, но они считают, что ради исцеления или обретения свободы от страдания нельзя жертвовать уникальной реальностью человека и Бога, реальностью любви.

В движении «Новый век» подчеркивается важность силы веры. Что вы думаете по этому поводу? Если я правильно понимаю, речь идет о том, что мы создаем реальность своим собственным мышлением. Если мы мыслим негативно, значит, возникает более негативная реальность, а если позитивно, то более позитивная. С библейской точки зрения позитивное мышление возможно только в контексте размышления об Иисусе, т. е. речь идёт не о том, что мы сами своими мыслями создаём определенную реальность, а о том, что Бог создаст для нас ту реальность, которая необходима для исполнения Его замысла по отношению к нашей жизни. То, что Он создает, может нам понравиться, а может показаться странным, но, в любом случае, мы должны быть благодарны Ему за это и по-прежнему доверять Ему и работать со всем тем, что Он нам дает.

Может ли привлечь детей к индуизму то, что они рисуют в школе мандалу? Может быть, но, рисуя мандалу, они ничуть не больше привлекаются к индуизму, чем к Иисусу, когда рисуют крест.

Опасна ли медитация для христиан? Здесь у каждого получается по-разному: для одних это может иметь терапевтическую пользу, а для других (в силу некоторых психологических состояний) оказаться очень опасным. Это очень опасно и в том случае, когда мы думаем, что медитация простит нам наши грехи, наделит нас подлинной идентичностью или заменит молитву.

Существует ли христианская практика медитации? Фраза «христианская практика медитации» заставляет вспомнить об обширной истории и практическом осуществлении тех идей, которые слишком содержательны, чтобы сейчас их можно было рассматривать. Я позволю себе сузить ваш вопрос до разговора о библейской практике медитации. Итак, если восточная медитация стремится к тому, чтобы остановить мысль, то библейская начинается с того, что мы узнаем что-то о Боге, прочно удерживаем это в уме, а потом позволяем Святому Духу с его помощью касаться нашего сердца. Затем человек начинает размышлять и молиться о том, что он переживает на опыте. Библейская медитация не имеет строго определенного направления и чёткой программы. Она более пассивна и восприимчива по сравнению с мышлением, но тем не менее связана с ним.

Сегодня атеизм – это широко распространённое мировоззрение. Как его связать с вашими тремя кругами? Атеизм – это вера в то, что не существует никакого Бога, а все вещи возникают случайно из материальной субстанции Вселенной. Многие атеисты считают, что начало Вселенной лежит в некоей единичности или единстве всей и всяческой энергии, сосредоточенной в одной точке, которая однажды взрывается. Это событие называется большим взрывом . Считается, что после большого взрыва во вселенную ворвалось разнообразие – ворвалось благодаря возникновению различных физических законов и физических явлений, включая звезды, планеты и, наконец, Землю со всеми её особенностями, в том числе и биологической жизнью в том её виде, в котором мы её знаем. Однако, ни один из этих физических фактов не имеют в атеизме абсолютного смысла. Атеисты могут ощущать смысл, например, чувствовать, что их жизнь имеет некое значение, что их отношения наполнены каким-то смыслом, что какой-то смысл есть в заходе солнца или горной цепи, но если во Вселенной всё-таки нет абсолютного смысла, если она сама безлична и случайна, значит, всё, что в ней совершается, тоже абсолютно бессмысленно, независимо от того, как сильно мы чувствуем или верим, что этот смысл существует. В атеистической Вселенной смысл – это совершенная иллюзия. Хотя атеисты могут и не считать себя монистами, тем не менее их взгляды напоминают монизм: для них Вселенная в начале тоже находится в состоянии единства, а потом возникает многообразие, которое в действительности оказывается иллюзией. С другой стороны, люди третьего круга считают, что Вселенная и всё, что в ней находится, исполнены смысла, потому что всё это сотворено Богом, которому смысл присущ извечно. Следовательно, жизнь никак не может быть иллюзией. Мне кажется, для того чтобы быть атеистом, требуется даже больше веры, чем для того, чтобы быть христианином, ведь атеисту приходится всерьёз отстаивать мысль о том, что слепая, бессмысленная, бесцельная реальность, лишенная какой бы то ни было нравственной основы, как бы брошенная на произвол судьбы и не имеющая никакого направления, – эта самая реальность породила человеческие существа, которые по своей природе прямо противоположны всем перечисленным характеристикам. Легче предположить, что те качества, которыми обладает человек, свидетельствуют о том, что нечто подобное присуще и самой Вселенной и тому, что предшествовало ей. Перефразируя библейский стих, скажем так: в начале была Информация . Мне кажется, многие выбирает атеизм потому, что он не слишком заставляет их думать о том, почему они существуют. Кроме того, он избавляет их от всякой мысли о вине и грехе. Раз во Вселенной нет никакого смысла, значит, нет никаких оснований переживать чувство вины и верить в существование добра и зла. С другой стороны, отсутствие абсолютного смысла (и потому непризнание добра и зла) очень сильно сближает атеизм с монизмом. Некоторые атеисты тоже верят, что после определённого расширения Вселенная снова сожмётся до тотального единства, а это сильно напоминает монистический взгляд на вещи. Правда, другие атеисты считают, что Вселенная будет расширяться до бесконечности. Учитывая большое сходство между монизмом и атеизмом, я бы сказал, что атеизм можно считать составной частью или вариантом первого круга.

Иногда христиане подозрительно и как бы неодобрительно воспринимают те добрые поступки, которые совершают не христиане. Они рассуждают примерно так: «Да, всё это, конечно, очень мило, но…» И дальше следует примерно следующее: «Но всё равно с ними нет Иисуса», или: «В конце концов, они всё равно окажутся в аду». Слова могут быть и другими, но суть одна: не дать человеку быть добрым, если он не христианин. Случалось ли вам быть свидетелем такого отношения к не христианам, и что вы думаете по этому поводу? Да, мне случалось это видеть, но, к счастью, только в самое последнее время. Мне кажется, что в Царстве Божьем неуместно не признавать доброту, если мы ее видим, как неправильно считать, что у каких-то людей нет вечности в их сердце. Конечно, Богу невозможно угодить без веры, но, по-моему, образ Божий в человеке можно выразить по-разному, и порой не христиане это делают даже убедительнее христиан. Но если эти проявления доброты никак не связаны с признанием Иисуса, они лишены цельности и совершаются от случая к случаю. С другой стороны, доброта христианина, даже если в отдельных случаях она оказывается меньше, чем доброта не христианина, обретает свою полноту во Христе. Автор Послания к евреям говорит, что всё сущее удерживается во Христе силою Его слова . В любом случае нет никаких оснований насмехаться над добротой другого человека, надо просто восхититься, похвалить его и укорить самого себя за неправильное отношение.

Получаете ли вы пользу от общения с атеистами? Да, получаю. Мне кажется, благодаря им я кое-что узнал о том, что значит быть человеком, сотворённым по образу Божию, особенно благодаря тем, кто умеет терпеть и быть дисциплинированным так, как я этого не умею, а также тем, кто старается жить плодотворно, мужественно и принимать жизнь так, как это не удаётся мне. Если быть кратким, от некоторых атеистов я научился понимать, что значит быть человеком. Они не научили меня тому, что значит быть прощённым или совершенным во Христе, но научили многому другому.

В какой из трех кругов лучше всего вписываются анимизм и шаманизм? И куда можно отнести иудаизм и ислам? Не забывайте, что эти круги упрощают реальность и дают только её приблизительную картину. Они отражают лишь принципиальные аспекты различных мировоззрений и не касаются поверхностных деталей. Помня об этом, я могу предположить, что анимизм и шаманизм лучше всего подходят первому или второму кругу или их сочетанию (в зависимости от индивидуального понимания и конкретной практики). Иудаизм, в том его виде, который мы обнаруживаем в Ветхом Завете или Торе, вписывается в третий круг. В повествовании о творении Божьи Лица разговаривают друг с другом, а позднее Бог предстает перед Авраамом в образе трех мужей. В Ветхом Завете представлено всё Триединство. Однако, в богословии и практической деятельности иудеев можно наблюдать некоторое тяготение к первому кругу. Что касается Корана, то здесь мы имеем прямое отношение к первому кругу. Аллах один и един. Нет никого равного ему. У него нет сына. Аллах – это абсолютное, строгое единство, поскольку его природа не предполагает никаких внутренних отношений. Если Аллах хочет к кому-то обратиться и действовать, как личный бог, ему сначала надо создать того, с кем он сможет поговорить.

Некоторые не понимают, зачем беспокоиться о выборе мировоззрения? Почему нельзя просто жить настолько хорошо, насколько это возможно. Что вы думаете по этому поводу? Можно всерьёз попытаться жить именно так, не вписывая себя ни в какой контекст и не намечая никакого направления. Но тогда вы не сможете отстаивать никакой серьёзной идеи и не будете иметь никакой выверенной цели по той простой причине, что не будете проводить никакого различия между добром и злом и, в конце концов, придёте к такой мысли: «Добро – это то, что ощущается как нечто хорошее, а зло – это то, что переживается как нечто плохое, а что есть что, решаю здесь я. Я и есть Бог». В то же время стремление жить как можно лучше предполагает наличие определенного мировоззрения, пусть даже не чётко выраженного. В этом всё и дело. Нам всем необходимо мировоззрение для того, чтобы любая наша цель имела под собой основание, а наши действия могли получить оправдание. Иными словами, для того чтобы жить как можно лучше, необходимо определить критерий этого лучше , а без мировоззрения этого сделать нельзя. Независимо от того, беспокоит ли нас выбор мировоззрения или нет, признаём мы его наличие или не признаём, оно всё равно в том или ином виде всегда присутствует.

Не кажется ли вам, что в более простой жизни больше счастья и радости? Не обязательно так. Да, богатство, большие деньги, наличие огромной собственности, обширные познания могут стать бременем для жизни человека, заставляют его быть более ответственным и чаще делать тот или иной выбор, но отсюда не следует, что всё это автоматически делает нас в большей или меньшей степени счастливыми. Многие богатые и умные люди совершенно не счастливы, но и многие бедные и простые также не имеют счастья. Мне кажется, что существуют определённые ценности, которые выше счастья, такие как вера, верность и благочестие. Иисус был преисполнен радости, но Он был также и «муж скорбей». Апостол Павел был полон радости, богатства, жизнелюбия, уверенности и благодарности, но и у него было много неприятностей. Люди предавали его, били, бросали в темницу. Для Иисуса и Павла счастье не было наивысшей ценностью. Я верю, что то, как Бог задумал нас, и то, как Он принимает тяготы этого падшего мира и борется с ними, ведёт к самой лучшей и самой полной, хотя, быть может, и не самой счастливой жизни. Это нелегко принять, потому что мы хотим быть счастливыми, но счастье – только часть реальности. Глупо жертвовать всей остальной реальностью только ради того, чтобы быть счастливым. Иногда я счастлив и очень этому радуюсь, но счастье для меня – не главное.

Считаете ли вы христианство религией? Религия – это система связей со сверхъестественным началом. Христианство же, как я его понимаю, – это не какая-то система, и, в основном, речь в нём идёт не о сверхъестественном. Христианство – это реальность всего сущего, как естественного, так и сверхъестественного, которые удерживаются вместе силой Иисуса, a также наша жизнь в этой реальности. Фарисеи, жившие во времена Иисуса, были очень религиозны, у них были свои церемонии, правила, особые одеяния и ритуалы, но на Иисуса всё это не произвело особого впечатления. Он говорил, что праведность человека должна быть выше фарисейской праведности, а это означает, что христианская праведность не может быть набором правил и традиций или каких-то там церемоний. Должна быть праведность сердца, т. е. радикальное личное преобразование его, что никак не определяется одним только религиозным обрядом.

Многие христиане сосредоточены только на том, как оказаться на небесах. Что вы думаете по этому поводу? На самом деле Библия говорит нам о том, что мы должны работать и молиться, чтобы Божье Царство воцарилось на земле. Иисус сказал: «Молитесь же так: Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе». Повторяя эту молитву, мы часто не думаем о том, что же она, действительно, означает, и порой вкладываем в неё примерно такой смысл: «Отче, сущий на небесах, забери меня отсюда!» Таково наше настроение, но Иисус не этому учил. Он учил молиться и работать, чтобы небесное Царство воцарилось на земле, т. е. чтобы библейские ценности, библейское понимание человеческой жизни и взаимоотношений между людьми были бы поняты здесь, на земле. Мы не должны просто терпеливо ждать того момента, когда Бог выхватит нас отсюда и перенесёт в другое место. Но я понимаю, почему порой люди ждут именно этого, ведь мы страдаем, нас что-то угнетает, мы испытываем глубокое разочарование. Однако, подобная позиция неверна, и нам надо раскаяться в ней. Зачастую именно в силу такого неправильного представления христиане кажутся не христианам плохими, а мы ещё удивляемся, почему наша проповедь Евангелия оказывается не очень действенной. Она такой и будет, пока мы будем проповедовать уход от жизни.

Многое из того, о чём вы говорили, как объективность и субъективность, форма и свобода, не упоминается в Библии напрямую. Приходилось ли вам встречаться с теологами, которые утверждают, что эти представления слишком абстрактны, умозрительны и не находят подтверждения в библейском тексте? Люди очень редко утверждают, что идеи, о которых я говорю, не являются библейскими. Гораздо чаще они спрашивают, как я их обнаруживаю в Библии, а это вдохновляет. Затем я стараюсь разобраться в самом вопросе. Например, в таком: «Почему Вы употребляете слово „Триединство“, если оно не встречается в Библии?» С моей точки зрения Триединство – это символ, выраженный словом, который отражает природу Бога, как она описывается в Библии. Другим примером такого символа может служить исповедание отцов церкви. Мы говорим, что это их кредо , потому что данное слово, выражающее систему убеждений, восходит к латинскому глаголу credo , в переводе означающему «я верю». Однако, сами отцы церкви называли его символом или определением, потому что оно представляло собой всю истину, содержащуюся в Библии. Вообще говоря, вы никогда не найдёте полного соответствия между символом и тем, что он символизирует. Точно так же вы не найдете его между словесными символами (такими, как Триединство, форма и свобода, динамизм) и теми словами, которые есть в Библии, даже если эти символы находят полное подтверждение в самом библейском тексте.

Можете ли вы подробнее рассказать о том, что значит спастись, и что затем происходит? Спастись – это значит из мертвого, эгоцентричного создания преобразиться в живого человека, не замкнутого на самом себе. Спастись значит выйти из состояния духовной надломленности и начать движение к исцелению. Это значит принять исцеление и трудиться ради исцеления или, как поётся в одной старой песне, доверять и повиноваться . Это реальность, построенная по принципу взаимодополняемости и составляющая все 200 %. Мы спасаемся не потому, что только доверяем Богу, и не потому, что только повинуемся Ему, а потому, что делаем и то, и другое. Некоторые попадают в ловушку, считая, что надо делать что-то одно. Мне кажется, что в данном случае вопрос о выборе нашёптывает дьявол. Ты веришь в Божье исцеление или трудишься ради него? Дьявольский вопрос. Это всё равно что спросить у Шалтай-Болтая, на какую сторону стены он хотел бы упасть. Бог говорит, что мы можем иметь обе. Иисус говорит: « Я пришел для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком. Я не призываю вас выбирать только то, что вам больше нравится. Берите всё. Живите полной жизнью» . Другим примером того, как нам может быть брошен вызов после спасения, могут служить слова из 22 псалма: «Чаша моя преисполнена». Когда наша жизнь бьёт ключом, мы обычно реагируем так: «Ах, как всё сложно, надо с этим что-то делать!» Мы не любим, когда что-то выходит из-под контроля и становится непредсказуемым. Но недостаток контроля плох только тогда, когда наш путь определяется тем, что мы видим перед собой. Если же наш путь определяется верой, то мы доверяем Богу, зная, что Он укрепит нас в жизни, где «чаша преисполнена». Вера может пугать, потому что веря, мы не видим, не контролируем ситуацию и не имеем полного понимания того, что происходит. Мы просто идём и доверяем Богу. Это похоже на то, как если бы мы, оказавшись в тёмном туннеле, шли к выходу на Его голос. Но люди хотят потрогать стены, пробежаться вперёд и назад, самостоятельно сориентироваться на местности, что вполне естественно. А путь, совершаемый в вере, – это духовно. Нас тянет к естественным вещам, потому что мы – существа надломленные и падшие, а нам необходимо духовное преображение. Это не значит, что надо совсем отказаться от всех естественных вещей, просто использовать естественное в полноте Божьей истины и реальности. Некоторые считают, что естественное – это одно, а духовное – другое, и потому, обретя спасение, надо оставить первое и обратиться ко второму. Но Библия говорит нам о том, что естественное осуществляется в контексте духовного, в контексте господства Иисуса Христа. Тогда ничто не утрачивается, а только приобретается. Жизнь становится больше и полнее.

Если после обретения спасения жизнь становится больше и полнее, тогда почему так часто мы видим противоположную картину, когда христианская жизнь делает человека более ограниченным и жёстким? Бывая в разных странах, я нередко завожу с людьми такую беседу. «Предположим, – говорю я, – вы пошли в свой город и, встретив там человек десять, спросили их: „Скажите, вот если бы вы сегодня стали христианами, как бы изменилась ваша жизнь? Стала бы она более содержательной, наполненной, динамичной или, наоборот, более скованной, скудной, ограниченной?“ Что бы ответили вам ваши соотечественники, если бы вы спросили их об этом?»Обычно все говорят, что они услышали бы второй вариант: «Жизнь стала бы более скованной, скудной, ограниченной». Я думаю, что так оно и есть. Но когда я спрашиваю: «Говорит ли об этом Библия?», они отвечают: «Нет, Библия ни о чём таком не говорит». Да, на самом деле не говорит. Почему же тогда человек решает, что если он станет христианином, его жизнь будет более ограниченной? Иногда люди начинают так думать, начитавшись газет, насмотревшись телевидения и услышав какие-нибудь неоправданные нападки на христианство, но в ещё большей степени они делают такой вывод, глядя на самих христиан. Если картина на самом деле такова, тогда всякую христианскую апологетику следовало бы начать с извинений. Возможно, нам надо просить прощение за то, что мы создаём у людей неправильное представление о том, что значит быть христианином. Нам также надо стремиться к тому, чтобы Иисус Христос был Господом всей нашей жизни, а не только жизни религиозной.