ПРОЛОГ

Шотландия, 1746 год

Кровь. Потоки крови, окрасившей весь мир багряно-алым цветом смерти.

В тот день Рори Форбс очутился в таком аду, который не мог бы привидеться и в самом страшном сне.

Гром орудий, лязг сабель, крики. И стоны. Стоны раненых и умирающих воинов.

Тем же, кто остался в живых, не суждено будет забыть эти крики до самой смерти. Им никогда не обрести покоя и не найти успокоения, ведь, казалось, господь лишь равнодушно наблюдает с небес за тем, как его сыны беспощадно убивают друг друга. Похоже, спаситель давно покинул Шотландию и скорее всего просто забыл о том уголке торфяных болот и пустошей, что назывался Каллоден.

Бой продолжался совсем недолго. Уже через несколько минут после начала дневной атаки вересковая пустошь оказалась залита кровью. Над оставшимися в живых и пытавшимися спастись ранеными была учинена настоящая резня.

Рори был хорошо подготовлен к сражению. Он убил нескольких своих противников, но ведь и они пытались убить его. И вот теперь — спустя час — битва почти закончилась, превратившись, увы, в безжалостное побоище. С ужасом озираясь вокруг, Рори вдруг понял: ничто больше не сможет заставить его участвовать в этом кошмаре!

— Никакой пощады! — сквозь не стихающие вопли и крики донесся приказ Камберленда. — Никакой пощады.

Выронив свою окровавленную саблю, Рори застыл посреди буйства смерти. Внезапно донесшийся откуда-то сзади стон вывел его из оцепенения. Он оглянулся и всего лишь в футе от себя увидел лежащего на земле воина, одетого в плед клана Макферсонов. Кровь хлестала из глубокой раны у него на груди и пенилась на губах.

— Воды, — прошептал раненый.

Господи, если бы можно было никогда не приходить в себя, оставаться в забытьи или попросту исчезнуть. Боже, пускай это окажется лишь страшным сном.

— Кончай его! — пронзительный голос отца, похоже, мог вернуть мертвеца с того света.

Это было выше его сил. Вместо того чтобы вновь взмахнуть саблей, Рори наклонился к мужчине и поднес свою флягу к его губам, чтобы тот смог напиться. Но не успело пролиться и несколько капель, как брат Рори, Дональд, оттолкнув его, вонзил в грудь шотландца свой острый клинок.

— Никакой пощады! — Брат подхватил клич, жажда убийств затмила его взгляд, и бурлящая кровь прилила к лицу, уже и так красному от чужой крови.

С ужасом взирал молодой воин на дело рук своего старшего брата, с трудом понимая, что происходит. В юности Рори воспитывался в английской семье, впитав в себя сам дух рыцарства и благородства. Но именно этому и не было места здесь, на поле Каллодена. Он услышал доносившиеся из-за холма отчаянные крики женщин, оставшихся в лагере побежденных. Похоже, английские солдаты добрались и туда. Истерзанное сердце Рори вновь сжалось от тревоги и боли. Господи, ну чем же виноваты эти несчастные женщины? Волоча за собой окровавленную саблю, Рори шел спотыкаясь, не разбирая дороги. Он не остановился даже тогда, когда услышал брошенное ему вслед братом горькое слово:

— Трус!

Рори уходил прочь с поля, понимая, что не в его власти остановить эту кровавую бойню. Единственное, что он мог сделать, это отказаться участвовать в этом тотальном убийстве.

— Рори! — услышал он голос отца. — Какого черта ты прячешься. Вернись!

Но ни проклятия, ни угрозы отца уже не могли остановить его. Так же, как и обвинения брата в трусости. Рори не желал больше оставаться участником резни, в которой целые шотландские кланы пали под огнем королевской артиллерии, где неопытное мужество встретилось с совсем иной силой и оставшимся в живых был отрезан путь к отступлению.

Никогда прежде Рори не встречал такого бесстрашия и отваги, с которыми сражались горцы на Каллоденском поле. Увы, приходилось признать, что судьбой ему было предназначено оказаться на неправой стороне. Форбс знал это с самого начала. Недоброе предчувствие закралось в душу молодого человека еще тогда, в Эдинбурге, когда он получил письмо отца с приказом вернуться домой, в Бремор.

Это случилось уже после того, как их родственник лорд Ричард Форбс выступил против тех, кто присоединился к принцу Чарльзу, а отец Рори отделился от клана и открыто поддержал герцога Камберлендского, обещавшего за верность земли и почести.

Слова о верности и чести мало что значили для Рори Форбса. Юноша ненавидел Бремор с царившей здесь повсюду жестокостью. Без сожаления оставив свой родной дом, он перебрался в Эдинбург, где умелые руки и сообразительность могли принести хороший доход в игорных домах, а также радушный прием и теплую постель у женщины как высокого, так и низкого сословия. Отец Рори никогда не возлагал на своего младшего сына особых надежд, а тот и не стремился понравиться старому Форбсу. Заслужив себе славу мота и кутилы, Рори тем самым нанес болезненный удар по гордости отца.

Но когда прозвучал призыв к битве, даже он, беспечный Рори, ни минуты не сомневался в том, что будет сражаться.

Не из-за того, что боялся лишиться наследства или прослыть трусом. Ему были чужды как излишняя гордость, так и стремление к риску. И все же честь и достоинство воина заставили его взяться за оружие.

Какая злая насмешка судьбы! Ведь в этом бою не было места ни чести, ни достоинству!

Рори едва мог дышать. До недавнего времени он думал, что у него нет сердца, что оно давно превратилось в камень — отец постарался все сделать для того, чтобы убедить своего сына в этом. Столько горьких и унизительных слов было сказано в его адрес, что в конце концов младший Форбс и сам ясно ощутил всю никчемность своего существования. Но теперь ужас, испытанный от кровавого зрелища заставил его по-новому взглянуть на себя. Разве способен человек без сердца чувствовать такую боль и сострадание?

— Рори, черт побери, вернись!

Он слышал голоса, но ни проклятия, ни угрозы уже не могли его остановить. Поднявшись на вершину холма, он огляделся. Отсюда открывался не менее ужасающий вид. Солдаты в красной форме мелькали повсюду. Одни раздевали убитых, другие добивали раненых. Опустив глаза, Форбс взглянул на свои руки. Запекшаяся кровь темнела на ладонях грязными потеками. Плед также был весь забрызган кровью. И лицо… Сняв свой берет с кокардой черного цвета, цвета сторонников короля, Рори швырнул его на землю и направился туда, где несколько солдат в британской форме стерегли лошадей. Здесь пасся и его конь — большой серый мерин.

— Собираетесь сбежать, сэр? — поинтересовался один из мужчин.

— Мы разгромили якобитских ублюдков! — с гордостью воскликнул другой. Его налитые кровью глаза похотливо горели, хотя одежда самодовольного вояки не была запятнана кровью, а шпага так и осталась в ножнах.

Рори не ответил. Вскочив верхом, он поскакал подальше от ужасных звуков битвы, в которых смешались выстрелы, лязг оружия, стоны раненых. Он спешил к ручью, чей прозрачный поток несся прямо с гор. Только там можно смыть кровь с рук и ненадолго успокоить душу. Увы, молодой человек знал, что незаживающая рана навсегда останется в его сердце.

Вдалеке королевские солдаты добивали отступавших якобитов. Крики и стоны доносились даже сюда, и, пришпорив коня, Рори погнал его прочь от этого невыносимого зрелища. Через час показались холмы, с которых начинались земли клана Форбсов. Добравшись до ручья, Рори вдруг услышал крик и не раздумывая направил коня к тому месту, откуда он доносился. Увидев трех женщин и двух детей, Форбс остановился. Трое британских солдат выгнали несчастных из крытой соломой хижины. И до того, как Рори успел приблизиться к ним, один из солдат швырнул нож в пожилую женщину, в то время как другая, помоложе, склонилась над маленьким мальчиком, закрыв его своим телом.

— Не смей! — закричал Рори, осаживая коня.

Трое военных посмотрели на него снизу вверх, пытаясь определить, на чьей стороне сражался этот незнакомец, принадлежал ли он к армии короля или к войску якобитов. Неизвестный воин мог оказаться мятежником, ведь на нем не было черной кокарды, символа сторонников его величества. Тень сомнения явственно читалась на грубых солдатских лицах.

Без сабли, которая осталась лежать на поле битвы, Рори чувствовал себя неуютно. Выхватывая из-за пояса пистолет, он полностью отдавал себе отчет, что у него есть всего один выстрел. Один выстрел и кинжал. И еще клокотавшая в нем ярость.

— Враг за холмом, а не здесь, — отрывисто бросил он.

— Герцог сказал, мы должны убивать всех мятежников, будь то мужчины или женщины.

— А я говорю по-другому, — дерзко произнес Рори, наблюдая, как одна из женщин склонилась над той, что упала, а другая обхватила испуганных ребятишек и тихо укачивала их, пытаясь успокоить.

— А ты не мятежник ли, спасающий свою шкуру? — поинтересовался англичанин.

— Нет! — рявкнул Рори. — Но я предлагаю вам вернуться на поле битвы.

— Вот только закончим здесь кое-что, — отозвался один из мужчин и внезапно схватил самую молодую из женщин.

Рори прекрасно осознавал возможные последствия своих действий. Тех, кто нарушал приказы Камберленда, ждала виселица. Но ему было все равно. В его ушах все еще звучали крики раненых и женщин. Он презрительно взглянул на солдат. Эти люди не были на поле битвы. Эти трусы крадучись шныряли по окрестностям, насилуя и грабя тех, кто слабее. И он боялся, что в следующие несколько недель еще много таких грабителей пройдутся в поисках наживы по холмам всей Шотландии.

— Убери руки от нее! — Рори сам удивился тому, с какой злостью и ненавистью произнес эти слова. Он сжал бока лошади коленями и отпустил поводья, потянувшись левой рукой к кинжалу, торчавшему за поясом. Он едва заметил, что его споран отвязался и раскрылся, рассыпая вокруг все свое содержимое.

Один из солдат подался назад, прицеливаясь из пистолета, в то время как другой выхватил саблю, готовясь к бою. Третий продолжал удерживать девушку. Немного поодаль маленькие мальчик и девочка, испугавшись, крепко вцепились в юбку матери.

Рори выстрелил в солдата, державшего пистолет, и с удовлетворением увидел, что тот рухнул на землю. По поводу убийства этих людей у него не было никаких сомнений. Вынув ноги из стремян, он прыгнул на второго солдата, целясь кинжалом прямо в грудь. Мужчина ловко увернулся от удара и стремительно взмахнул саблей. Острая сталь полоснула Рори по руке. Не обращая внимания на резкую боль, он навалился на своего противника, швырнул его на землю. Наступив на руку, державшую клинок, Форбс нагнулся, чтобы забрать его, но тут услышал за спиной женский крик.

Этот крик спас ему жизнь. Рори успел повернуться как раз в тот момент, когда третий солдат отпустил девушку и ринулся на него с поднятым кинжалом. Одним взмахом меча Форбс распорол ему грудь и, пока тот, согнувшись, падал, метнулся ко второму, все еще лежавшему на земле.

Ругаясь, второй солдат пытался достать из-за пояса свой кинжал.

— Я бы предпочел не делать этого, — произнес Рори, приставив кончик сабли к горлу мужчины. — Забери своего друга, и убирайтесь отсюда. — Он понимал, что поступает глупо: если его узнают, это будет все равно что подписать себе смертный приговор. Он надеялся лишь на то, что под слоем крови и грязи, а также под двухдневной щетиной узнать его довольно сложно. Так или иначе, но он решил: пусть будет что будет, он не станет больше убивать.

Солдат скосил взгляд на кончик сабли, застывший у его горла, и еле заметно кивнул в знак согласия, но в его глазах сверкнула ненависть. Мужчина медленно поднялся и пристально посмотрел в лицо своему победителю. Он был намерен запомнить его навсегда. Затем противник Рори наклонился, помог подняться своему раненому товарищу, и оба побрели в сторону болота.

Только убедившись, что королевские воины удалились на безопасное расстояние, Рори обратился к женщинам. Одна из них спокойно смотрела на него. Дети продолжали крепко держаться за ее юбку: девочка тихо плакала, а мальчик уставился на Рори своими большими карими глазами.

— Благослови вас бог, сэр, — сказала она.

Девушка склонилась перед умершей пожилой женщиной. Когда она поднялась, Рори заметил, что ее темные глаза сверкают от ярости.

— Они убили ее! — воскликнула она.

— Вы должны уйти отсюда, — отрывисто бросил Форбс.

— Вы якобит. — Они не спрашивали его, они просто знали. По черному от крови и грязи пледу женщины вряд ли смогли бы определить, к какому клану принадлежал их внезапно появившийся спаситель.

— Неважно, кто я. Якобиты потерпели поражение. Как случилось, что вы оказались здесь?

— Я Кейт Макдональд. А это моя золовка Дженни. Мой муж и его брат сражались на стороне принца Чарли. Мы пришли сюда с ними. Но на рассвете они отослали нас прочь. Я думаю, они боялись, что… нам может грозить опасность. Умоляю, скажите нам хоть что-нибудь о них!

Кровь на его одежде вполне могла принадлежать ее мужу, и это его смутило. Вина за смерть тех отважных людей, что сражались и погибли за свою свободу, тяжелым бременем лежала на сердце у Рори. Как хотелось ему успокоить несчастных, но, увы, это было выше его сил. Вряд ли кто-нибудь выжил в той страшной бойне.

Его молчание было достаточно красноречивым. Женщины горестно переглянулись, на их застывших, посеревших лицах застыло отчаяние.

— Мы должны пойти к ним! — воскликнула Кейт.

— Нет, — остановил ее Рори. — Где ваш дом?

— К северу отсюда.

Оглядевшись, он выругался про себя.

— У вас нет лошадей? — Он не спрашивал, скорее констатировал факт.

— Мы шли с войсками.

Рори тяжело сглотнул. Он слышал приказ! Камберленд распорядился убивать всех якобитов. Женщин. Детей. Герцог сделает все, чтобы не осталось никого, кто снова смог бы поднять знамя против его брата, короля Георга.

Рори покачал головой.

— У вас есть друзья, к которым вы могли бы пойти? Родственники? — в надежде спросил он.

— Я останусь и найду своего мужа, — отчетливо произнесла молодая женщина.

— А дети? Вы что, хотите и их тоже принести в жертву? Думаете, ваш муж хотел бы этого?

Кейт схватила детей и прижала к себе.

— Вы не можете здесь оставаться, — повторил Рори. — Войска Камберленда обыщут все вокруг. Будет лучше, если вы спрячетесь в пещере, которая находится на том холме. Я покажу дорогу, а потом пришлю кого-нибудь с едой для вас. Когда станет не так опасно, мы придумаем, как переправить вас домой.

— Почему вы делаете это? — спросила старшая из женщин, подозрительно глядя на него.

— Потому что мне так хочется, — холодно ответил Форбс. — Так вам нужна моя защита или нет? — Его ответ прозвучал гораздо более резко, чем ему самому хотелось. В конце концов, он не собирался ввязываться в это. Но как же он мог бросить беспомощных детей и женщин, за которыми началась охота, как за дикими зверьми! Он никогда бы себе этого не простил.

Женщины посмотрели друг на друга, потом на детей. Их мать неохотно кивнула.

Двое солдат виднелись вдали, они с трудом пробирались по болоту, но все-таки шли и очень скоро дойдут до своих и все расскажут, и тогда кто-нибудь обязательно вернется за мятежниками.

Времени оставалось совсем мало.

Рори наклонился и поднял свою сумку. Колода карт рассыпалась по земле. Он любил раскладывать пасьянсы, коротая долгие дни в ожидании битвы. Благодаря этой же колоде многим членам клана Форбсов пришлось расстаться со своими деньгами.

Рори поднял карты. Валет пик лежал сверху.

— Кто вы? — спросила старшая из женщин.

— Я бы предпочел сохранить это в тайне, — сказал он.

— Но тогда как…

— Кого бы я ни послал, он принесет вам это, — произнес Рори, кидая ей карту.

— Черный валет, — тихо сказала она.

— Валет пик, — ответил он, взяв под уздцы своего коня.

— Я не могу оставить ее тут, — промолвила женщина, глядя на свою убитую родственницу.

— Обещаю вам побеспокоиться насчет похорон, — сказал Рори. — Я клянусь. Но сейчас вы должны подумать о том, чтобы спастись самим и спасти ваших детей.

Девушка некоторое время колебалась, но потом позволила Рори помочь ей сесть на лошадь. Он также поднял к ней двух ребятишек. Другая женщина должна была идти пешком, впрочем, как и Рори. Но до холмов было недалеко. Они пошли быстро и уже через полчаса добрались до пещеры. На прощание Форбс протянул им флягу с водой и немного хлеба — все, что у него оставалось. Затем он завалил вход густыми ветками.

— Не больше двух дней, — заверил их он. — Кто-нибудь придет за вами. Не забудьте…

В тусклом свете пещеры он увидел, как сверкнула улыбка одной из женщин.

— Не забудем, не беспокойтесь, мы теперь никогда не забудем Черного Валета.

 

1

Рори никогда не хотел быть главой клана. Но от его желаний уже ничего не зависело. День выдался на редкость холодным и ветреным, как почему-то всегда случается в дни похорон. Стоя у могилы своего отца, Рори слушал обрывки траурных речей, доносившиеся до него сквозь пелену моросящего дождя. Члены клана Форбсов прощались со своим вождем. На похоронах не было даже волынок. После битвы при Каллодене король Георг запретил играть на них.

Он знал, что должен был горевать, но, кроме легкого сожаления, не чувствовал ничего. Отец всегда ненавидел его и не уставал каждый божий день напоминать ему об этом. И если бы право наследования не было определено законом, Рори, без сомнения, лишился бы сейчас всего.

Около двух месяцев миновало со времени той памятной битвы. Старший брат, Дональд, умер первым. Он был лишь слегка ранен при Каллодене, но вскоре получил заражение крови и так и не справился с затянувшейся лихорадкой. По иронии судьбы, Дональд ранил себя своей же собственной саблей, когда преследовал одного из сторонников принца Чарльза и внезапно споткнулся о лежавшего на земле раненого. Отец Рори умер двумя неделями позже во время дикой, яростной ночной скачки по холмам. Скорее всего он ударился головой о низко растущую ветвь — его нашли следующим утром со сломанной шеей.

Рори знал, что все взгляды членов клана обращены сейчас на него. Вряд ли нашелся бы среди них хоть один человек, кому новый маркиз Бремор пришелся бы по душе. Старый Форбс никогда не скрывал своего презрения к младшему сыну, а после Каллодена их взаимная неприязнь стала очевидной для всех. Отец не сказал Рори ни слова с тех пор, как заболел Дональд.

А теперь Бремор принадлежал Рори. Видит бог, он никогда не хотел этого! Он знал также, что среди его родственников нашлось бы немало тех, кто также этого не хотел, например, кузен Нейл, стоявший по другую сторону могилы и смотревший исподлобья тяжелым немигающим взглядом. Несомненно, Нейл предпочел бы, чтобы это он, Рори, а не старый лэрд лежал сейчас в могиле.

Что ж, Нейлу придется подождать. Рори уже знал, как распорядится неожиданным наследством. Новый хозяин замка провел рукой по щеке — не так-то просто было отвыкнуть от бороды. Однако теперь, после Каллодена, ежедневное бритье стало привычным занятием. Густые темные волосы были также острижены и едва доставали до плеч. К удивлению многих, молодой маркиз совсем позабыл про шотландские традиции, нацепив и почти не снимая напудренный английский парик, перевязанный сзади яркой атласной лентой. В последние несколько недель Форбс превратился в настоящего щеголя, тратя карточные выигрыши на покупку модных английских брюк и жилетов всевозможных фасонов и расцветок. Про свой клетчатый плед он, похоже, не вспоминал вовсе. Вот и сегодня утром в память о своем отце Рори надел темно-пурпурный камзол, в то время как все остальные — во всяком случае, кто мог себе это позволить, — были в черном.

Черт побери, новый маркиз Бремор мог делать все, что хочет! Но только до определенной степени.

Рори Форбс знал, что, не появись он тогда вечером вновь на поле Каллодена со свежей раной и придуманной историей о преследовании каких-нибудь горцев, он будет навсегда обесчещен и члены его клана навсегда отрекутся от него. И хотя отец не поверил ему, обвинений в трусости и лжи все же не последовало. Собственная репутация для лэрда была дороже личной неприязни, и поэтому старому маркизу пришлось позволить своему непутевому отпрыску вернуться домой. Беспокоясь только о своем старшем сыне Дональде, он старался не обращать внимания на то, что его младший сын тратит свою жизнь за игорным столом или бегая за юбками. Главное — наследник, остальные дети не имели значения.

Но судьбе было угодно распорядиться иначе. Именно Рори стал единственным наследником, и его отец уже ничего не мог изменить. Гроб был уже опущен в могилу, и новый хозяин Бремора стоял рядом, сжимая лопату в окоченевших руках. Первые комья замерзшей глины глухо ударили о крышку гроба. И вновь горькое сожаление овладело им. Но грустил он не о том человеке, что ушел в мир иной, а о маленьком мальчике, которому всегда недоставало душевной теплоты и родительского внимания.

Обернувшись, Форбс посмотрел в сторону Бремора.

Сквозь пелену непрекращающегося дождя замок выглядел одиноким и заброшенным. Переведя взгляд на родственников, плотным кольцом окруживших могилу, Рори также не обнаружил ничего, что могло бы хоть чуточку приободрить его. Среди недовольных и раздраженных лиц лишь одно казалось более дружелюбным, чем остальные, но оно принадлежало человеку не из клана Форбсов. Алистер Армстронг был деревенским кузнецом. Осиротев еще в детстве, мальчик оказался перед выбором — умереть от голода или выжить. Рори тогда было около десяти. Он случайно наткнулся на Алистера, когда тот пробрался к ним в дом, пытаясь стащить что-нибудь. За такое преступление полагалась казнь через повешение. Но вместо того, чтобы выдать воришку властям, Рори убедил местного кузнеца взять мальчика к себе в ученики. Алистер был небольшого роста и отнюдь не силач, но сколько остроумия и отваги скрывалось в этом мальчугане. Рори, не понаслышке знавший, что значит быть чужим среди многочисленной родни, привязался к сироте, стал защищать его и со временем даже научил грамоте.

Голос Нейла заставил Рори очнуться.

— Камберленд хочет взять наших людей, чтобы обыскать здесь все и найти оставшихся якобитов. Стало известно, что человек, называющий себя Черный Валет, помогает им скрываться.

— Это все ерунда, сказки, — отмахнулся от него Рори.

— Некоторые из наших людей рвутся в бой. Они считают, мы должны отомстить за смерть твоего брата.

Рори нахмурился. Спорить с кузеном не следовало. Их пререкания могли подслушать и разнести повсюду, изобразив все в заведомо ложном свете. Среди родственников молодого маркиза нашлось бы немало желающих оклеветать его перед герцогом Камберлендом.

— Мы подчинялись Камберленду и сражались на его стороне. Я сам был ранен. Наш клан выполнил свой долг. Если ты так не думаешь, что ж, поступай, как считаешь нужным. Но знай, что здесь тебе не получить ни лошадей, ни оружия.

Повернувшись, Рори направился в замок. Пятьдесят пар глаз смотрели ему вслед, оценивая каждый шаг нового хозяина. Кому-то придется по душе этот приказ. Немногие хотели бы покинуть своих жен и детей, чтобы снова сражаться. Но кто знает, не сочтут ли его поступок проявлением трусости. Положение нового маркиза в клане Форбсов было шатким и ненадежным. Лишь король мог отобрать у него титул и земли, но он также мог лишить Рори и головы.

По приказу нового хозяина в замке готовился поминальный ужин с большим количеством эля для самых близких родственников. По плану Рори, в этот вечер все гости должны были основательно напиться.

Аромат жарящегося мяса уже заполнил первый этаж и растекался по огромному залу, где обычно устраивались званые обеды. Придирчиво осмотрев зал, Рори бросил взгляд на длинный накрытый стол. Сегодня вечером Рори первый раз в жизни предстоит сесть во главе этого стола… и изображать из себя полного дурака. Внезапно Рори почувствовал, что он в зале не один.

— Алистер, — обернувшись, позвал он.

— Милорд, — отозвался кузнец.

— Я сегодня задержусь ненадолго. Алистер с пониманием кивнул:

— Я предупрежу… наших друзей.

— Передай им, что сам Черный Валет отвезет их повеселиться.

— Разумно ли это?

— Я так замаскируюсь, что они ни за что не узнают маркиза Бремора.

Кузнец с сомнением покачал головой.

— Теперь у вас для этого есть я, милорд.

— Камберленд предложил щедрую награду за любого из клана Маклеодов. Они не станут доверять незнакомцу.

— Но я вполне могу надеть…

— Эй, да ты никогда не сможешь выдать себя за кого-то другого так же ловко, как я. Поэтому именно мне придется сегодня вечером ненадолго отлучиться. Надеюсь, ты позаботишься, чтобы наши гости ни в чем не нуждались и были очень заняты все это время.

— Я подмешал в пиво чуть-чуть того зелья, что дала нам Мэри. Наутро у них будет тяжкое похмелье.

— Вот тогда ты и сообщишь им, что мне еще хуже и что я желаю им всего хорошего.

Звук приближающихся шагов заставил друзей замолчать. Постепенно в зале стали собираться гости, и очень быстро рядом с кувшинами с пивом образовалась небольшая толпа.

Рори предусмотрительно наливал себе из бочонка, который Алистер оставил нетронутым. За ужином он не сдерживал себя — пил много, его тосты становились все более витиеватыми, и к концу вечера уже мало кто понимал, о чем говорит молодой маркиз и за что предлагает выпить. В конце концов Рори повалился на стол, и двоим мужчинам пришлось оттащить его в спальню.

Спустя еще пару часов зал наполнился звуками храпа, и тогда Рори тихо спустился вниз, никем не замеченный. Этой ночью у него еще оставались кое-какие дела, поважнее, чем изображать подвыпившего дурачка.

— Всадники приближаются!

Услышав крик, Рори вскочил с постели и выглянул наружу. Была полночь или около того.

Уже три месяца миновало с тех пор, как он стал маркизом, и четыре с того момента, как на свет появился Черный Валет. Двойная жизнь изматывала. По ночам он скакал по округе, помогая беглецам, а днем разыгрывал из себя бабника, игрока и пьяницу. Заботу об имении Рори доверил своему кузену Нейлу, несмотря на то что тот относился к нему с презрением. Это не особенно беспокоило молодого маркиза, тем более что Нейл умел и знал, как вести дела, гораздо лучше, чем новый хозяин.

Рори нарядился в шелковые панталоны и модный камзол и вышел из комнаты, передвигаясь как можно тише. Незаметно пройдя по залу, он поспешил к выходу. В это время трое всадников в английской военной форме подъехали к замку, спешились, привязали коней и вошли внутрь.

— У нас послание для маркиза, — представился один из солдат.

Рори всегда раздражало, когда кто-то, обращаясь к нему, произносил его титул. Это звучало неправдоподобно. В своей семье он был изгоем. Все эти тридцать лет к Рори относились как к незаконнорожденному.

— Я маркиз Бремор, — отозвался Форбс.

— Вам послание от герцога Камберленда. Ответ приказано доставить немедленно.

Один из прибывших вручил Рори свиток пергамента с тяжелой печатью.

— Вы можете подождать здесь, — приглашая военных, указал Рори на распахнутые двери одной из комнат. — Я распоряжусь, чтобы вам принесли пива и еды.

Сержант, похоже, был доволен.

— Благодарю вас, милорд, — сказал он, входя в зал.

Нейл уже ушел, и Рори самому пришлось пойти на кухню, чтобы отыскать кого-нибудь из прислуги и приказать накормить солдат. Потом он вышел и направился к конюшне. Сегодня здесь работал Алистер — менял подковы лошадям.

Заметив Рори, кузнец вышел ему навстречу.

— Я видел, как они приехали, — сообщил Алистер.

— Личное послание от Камберленда, — ответил Рори. — Пойдем, проверим лошадей.

Подойдя к воротам, Рори встревожено оглянулся.

— Здесь никого нет, — успокоил его Алистер. — Нед отправился шпионить за солдатами и собирать всякие слухи, а малыш Джейми сейчас объезжает лошадь.

— Ну ладно, тогда давай посмотрим, что нужно этому чертову ублюдку.

Опершись о край стойла, Рори сломал восковую печать и быстро прочитал написанное. Смысл послания заставил его сердце болезненно сжаться. По приказу короля маркизу надлежало жениться на якобитке. В качестве приданого он получал два имения и все доходы с них.

Без единого слова он передал письмо Алистеру, которого сам еще в детстве научил читать. Тот пробежал письмо глазами и вопросительно посмотрел на друга.

— Что же ты собираешься делать?

— А что, как ты думаешь, может сделать маркиз Бремор? Кутила и мот, который всегда нуждается в деньгах? Кто не думает ни о ком, кроме себя?

Алистер тяжело вздохнул:

— Ты хоть что-нибудь знаешь о ней?

— Нет. Но если она якобитка, то хочет этого брака так же мало, как и я. Представить себе не могу, как она согласится на это.

— Возможно, у нее тоже нет выбора.

— Черт! Тут сказано, «по приказу короля». Но за всем этим явно Камберленд стоит.

— Он, очевидно, полагает, что оказывает тебе большую услугу. Он дарит тебе огромное состояние, земли и еще один титул.

— А я всего лишь должен жениться на девице, которая, вполне возможно, готова вонзить мне нож в спину при первом же удобном случае! — воскликнул Рори, не в силах сдержать гнев.

— Вот если бы у тебя уже была невеста…

— Да, но у меня ее нет! Ты прекрасно знаешь, что меня никогда особенно не привлекала семейная жизнь. А теперь я пойман в ловушку или того хуже. — Рори снова пробежал глазами строки письма. — Этот негодяй желает получить ответ немедленно!

— Если ты откажешься, герцога очень заинтересует причина. Ведь он предлагает тебе более чем щедрое приданое.

— А как насчет женитьбы на женщине, которая скорее всего станет презирать меня?

— Я думаю, Камберленд не сочтет это существенным. Я только удивлен, что он заинтересовался судьбой якобитки, особенно из клана Макдонеллов. Ведь он стремился уничтожить всех и все, что напоминало бы о восставших. Возможно, за этим скрывается какой-то личный интерес, о котором мы ничего не знаем.

— И это делает ее еще более опасной.

— Но ты ведь можешь сказать, что не станешь жениться на якобитке.

— Да, — ответил Рори, — я могу так сказать. Но если Камберленд будет настаивать… Черт побери! Ну почему именно сейчас!

— Полагаю, потому что ты один из последних неженатых верноподданных, а эта девушка по какой-то причине очень важна для короля. Возможно, мы никогда не узнаем эту причину.

Рори это также сильно беспокоило. Почему этот брак так важен для Камберленда? У него не было ни капли милосердия по отношению к якобитам. Незаконнорожденная дочь одной из его английских фавориток? Но Рори ее имя было совершенно незнакомо. Чем же была так важна эта леди, если сам Камберленд хотел защитить ее, выдав замуж за представителя семьи, верной королю Англии?

Все это не имело никакого смысла, а Рори очень не любил бессмысленные ситуации. Тем более теперь.

Ну а кроме того, его совсем не прельщала мысль жениться на незнакомке.

Элизабет Макдонелл как оглушенная стояла перед человеком, внушавшим ей неописуемый ужас. Этим человеком был герцог Камберленд.

— Замуж? — Как презирала она себя в тот момент за эту предательскую дрожь в голосе, которую не могла скрыть. Но еще сильнее она презирала человека, оказавшегося теперь здесь и пытавшегося подчинить ее своей воле. — Но я же обручена…

— Обручены с убитым, миледи, — кратко и безучастно отметил Камберленд. — Он был предателем. Так же, как вы сами и ваш брат.

Пока речь шла о ней, Элизабет не волновало, что говорит герцог, но, когда он упомянул о ее брате, сердце девушки забилось сильнее. Ее младшему брату было всего одиннадцать лет, но он уже обладал мужеством и отвагой зрелого воина. Не побоявшись оскорбить Камберленда, он даже назвал его жалким псом. Бет была полностью согласна с братом, однако она понимала, что им в столь шатком и безнадежном положении лучше всего было бы помалкивать.

Этот замок стал для них настоящей тюрьмой. Их с братом привезли сюда, заперли в одной из комнат под самой крышей и заставили ждать милости Камберленда. Два старших брата Элизабет погибли в битве при Каллодене. Единственным, кто мог бы сохранить имя одной из ветвей их клана — клана Макдонеллов, был ее младший брат Дугал. Ведь, кроме имени, у них почти ничего не осталось. Их имения были конфискованы, а родственники либо убиты, либо находились в бегах, поскольку на них велась настоящая охота.

Ее жених, Ангус Макинтош, тоже остался лежать где-то среди холмов на Каллоденском поле. При мысли о нем сердце Элизабет болезненно сжалось. Высокий и страстный, даже немного путающий, Ангус всегда был добр к ней. Ее чувство к нему нельзя было назвать большой любовью, но Бет нравился этот человек. Ангус был настоящим воином. В нем было все, что могло восхищать в мужчине, — и мужество, и отвага. Юной девушке казалось, с ним она станет по-настоящему счастлива.

Бет усилием воли подавила навернувшиеся на глаза слезы. С тех пор как закончилась та страшная битва, она не позволила упасть ни одной слезинке — ни тогда, когда услышала о смерти своих братьев и жениха, ни тогда, когда люди Камберленда вытащили ее и младшего брата из их собственного дома, а затем у них на глазах сожгли их замок со всеми оставшимися в нем родственниками. Элизабет Макдонелл поклялась быть такой же сильной, как и мужчины ее клана. Она не станет показывать свою слабость.

— Вам повезло, миледи, — сказал Камберленд. — Оказывается, при дворе у вас есть друг, который попросил меня позаботиться о вас. Но приказ короля вполне ясен. Он не желает больше якобитских отпрысков. Те, кто выжил, могут и дальше остаться в живых, только если будут подчиняться его воле, — заявил герцог, внимательно изучая Бет своим пронзительным взглядом. — Вам понятно?

У нее хватило сил мужественно выслушать все сказанное герцогом. Она должна была защищать Дугала, чего бы ей это ни стоило.

— Его величество уже выбрал вам мужа, — сообщил Камберленд. — Это маркиз Бремор. Его семья доблестно сражалась при Каллодене. Он уступчивый и безвольный человек. Я уверен, он согласится.

Уступчивый. Слабый. Предатель, сражавшийся на стороне английского короля и тем самым предавший всех храбрых и сильных мужчин Шотландии, выступивших на стороне принца Чарли!

— Вы уверены, что он согласится взять в жены женщину, которую никогда не видел? — спросила Бет, в глубине души надеясь, что маркиз все-таки откажется. Она не была красавицей, да и приданого у нее теперь не было никакого.

— Король устроит все так, чтобы у вашего жениха не было причин отказываться, — самодовольно заметил Камберленд. — Его величество возвращает вам конфискованные владения. Форбсы надежно сохранят их от возможных притязаний оставшихся в живых отпрысков вашего клана.

Ее даже не продавали. Человек, которому предлагали жениться на ней, возьмет ее просто как придаток к ее землям.

Элизабет напрягла память, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь, что могла когда-нибудь слышать о Форбсах. Конечно, она знала о лорде Ричарде Форбсе. Благодаря его влиянию некоторые кланы шотландцев-горцев отказались встать на сторону принца Чарльза. Имя лорда было предано анафеме среди тех кланов, которые все же не побоялись поддержать принца.

— Так я передам королю, что вы согласны?

Бет едва сдерживала себя. Ее мысль лихорадочно работала. Если бы только можно было забрать брата и убежать!

Ведь есть же люди, которые помогают якобитам. Принц Чарльз, несмотря на огромную награду, обещанную за его голову, был все еще на свободе. А еще до них доходили слухи, что появился некий человек, помогающий беглецам. Если бы она отважилась на побег, они с братом могли бы исчезнуть в то время, когда их повезут в Бремор. Она хорошая наездница, а Дугалу в этом вообще нет равных.

— Я ничего не знаю об этом человеке, — в отчаянии произнесла Элизабет. Но в мозгу у нее уже возник план — она не может сдаться так легко.

— А вам и не нужно знать ничего, кроме того, что ваш будущий муж является верноподданным его величества и что сам король заинтересован в заключении этого брака.

Бет опустила голову, ей больше нечего было возразить герцогу, который, разумеется, расценил ее молчание как согласие.

— Вы отправляетесь в Бремор через час, — услышала Элизабет.

— Нет! — Это слово предательски сорвалось с ее языка еще до того, как она могла сделать что-нибудь, чтобы сдержать свои чувства. Она попыталась немного сгладить ситуацию. — Я должна собрать вещи брата.

— А кто вам сказал, что ваш брат поедет вместе с вами? Нет, миледи, он остается здесь. Вас будет сопровождать лорд Крайтон.

Бет стояла не шелохнувшись и не мигая смотрела на герцога. Это было единственное, на что в тот момент у нее хватило сил.

— Я должна его видеть, — наконец произнесла она после долгой, паузы.

— Его уже перевели в другое место. Идите и соберите все, что вам нужно. Будьте готовы отправиться в путь через полчаса.

— Пожалуйста… — Это слово казалось самым тяжелым из всех, что Бет когда-либо произнесла в своей жизни. Она поклялась никогда ничего не просить у своих врагов, но, боже милостивый, Дугал! Как могла она оставить его одного после всего того, что ему пришлось пережить? Как могла она просто исчезнуть? Особенно теперь, когда брат становится заложником ее замужества.

Замужество. Сердце Элизабет сжалось. Замуж за предателя. За слабого человека, который согласится жениться на ней только в обмен на деньги.

Но не это беспокоило ее. Ее брат — вот кто действительно занимал сейчас все ее мысли.

Она взглянула на Камберленда:

— Как я могу быть уверена, что мой брат будет в безопасности?

— Мое слово, — просто ответил он.

Его слово ничего не значило для нее. После битвы при Каллодене всем стало известно, насколько жесток и кровожаден герцог. Он повел настоящую охоту на оставшихся в живых якобитов, включая женщин и детей. Целые семьи были сожжены заживо. Бет наклонила голову, чтобы скрыть боль, исказившую ее лицо.

— Так вы будете готовы к назначенному времени?

— Да, — едва слышно сказала она.

 

2

Как она презирала себя за свой страх! Но, увы, как ни старалась, Элизабет не могла унять дрожь, которая тем сильнее сотрясала ее тело, чем ближе они подъезжали к Бремору.

Нетрудно было понять, что ее просто использовали в какой-то нечестной игре, превратили в вещь, ставшую по чьей-то злой воле объектом торга. В этом не было ничего удивительного. Увы, женщина в Шотландии никогда не имела никакой власти или влияния, если только ее отец или братья не давали ей такой возможности. Однако Элизабет повезло. Отец позволил ей самой выбрать себе жениха. Бет всегда знала, что отец любил ее и хотел, чтобы его единственная дочь сделала правильный выбор, выбор на всю жизнь.

Но отец был мертв, погибли старшие братья и Ангус, и теперь, чтобы защитить последнего мужчину их рода, Бет была вынуждена подчиниться приказу короля. Видит бог, есть от чего прийти в отчаяние. Но при мысли о человеке, который должен был стать ее мужем, Бет и вовсе становилось не по себе.

Ради всего святого! Как могла она поклясться в верности протестанту? Еретику? Человеку, который мог быть повинен в гибели одного или даже обоих ее братьев? Ее душа леденела от ужаса при мысли об этом.

Мрачные стены с высокими башнями по углам, показавшиеся впереди, отнюдь не развеяли ее уныния. Это была скорее крепость, а не замок. В пути Элизабет старалась прислушиваться к разговорам офицеров Камберленда. Иногда они переговаривались, думая, что она спит. По их словам, маркиз был слабаком. Пьяницей, игроком и бабником. Поговаривали также, что, спасаясь, он удрал с поля сражения и, возможно, даже ранил сам себя. И это был человек, за которого ей предстояло выйти замуж!

Если бы не брат!..

Подъезжая к замку, Бет постаралась придать своему лицу безразличное выражение. Крепостной стены как таковой не оказалось, вместо нее вокруг замка теснились какие-то небольшие строения, среди которых размерами выделялось одно, служившее скорее всего конюшней. Двор был неубран, нигде не было видно ни кустика, не говоря уже о более-менее приличном саде. По сравнению с ее родным домом, где царили теплота и уют, Бремор казался безжизненным. Но о родном замке придется забыть. Он больше ей не принадлежит.

Помоги ей бог! Отныне дом Элизабет Макдонелл будет здесь. Во всяком случае, до тех пор, пока ей не удастся убедить маркиза, что ему досталась самая ужасная жена на свете. Внезапно ей на ум пришла одна идея. Девушка прекрасно понимала, что сегодня после двух дней пути, ночевки под открытым небом, она выглядит не лучшим образом. Герцог не распорядился отправить с ней в дорогу горничную. Јеки будущей невесты покраснели от солнца и ветра, а одежда испачкалась. Может быть, она еще не понравится маркизу и он отвергнет ее, несмотря на большое приданое. Если бы только…

Во дворе замка несколько мужчин состязались на мечах. Обернувшись, они с грубой бесцеремонностью смотрели на проезжавшую мимо молодую женщину, окруженную свитой из десяти солдат Камберленда. Их хмурые взгляды ясно говорили о том, что членам клана Форбсов идея этого брака нравится еще меньше, чем ей.

Один из них указал гостям на массивную дверь и сам проскользнул внутрь, очевидно, спеша сообщить об их прибытии. Стражников у входа не оказалось, замок никто не охранял. Да и зачем? Форбсы предали своих предков. Они предали честь шотландцев! Им нечего бояться короля. Непреодолимое отвращение охватило Элизабет, когда она подумала о всех тех людях, которые перешли на сторону короля Англии, чтобы спасти свои жизни и сохранить имущество.

Ее продали человеку без чести, заставили жить в клане, членам которого были чужды какие-либо принципы. Такую цену она должна была заплатить за свою жизнь и за жизнь брата. Король должен быть уверен, что никогда и никто из Макдонеллов не поднимется снова против него.

Наконец путники подъехали к замку. Элизабет напряженно выпрямилась в седле, когда высокий мужчина в пледе показался в дверях и направился к ним. Он был аккуратно одет и, как отметила про себя Бет, довольно хорош собой. Темно-каштановые волосы обрамляли его лицо, а карие глаза искрились и сверкали из-под густых бровей. Плед клана Форбсов зеленого, черного и пурпурного цветов указывал на то, что это отнюдь не простой слуга.

Офицер, сопровождавший Бет, подъехал к мужчине.

— Маркиз Бремор? — спросил он.

Странное выражение боли мелькнуло в глазах встречавшего.

— Нет. Его здесь нет. Я Нейл Форбс.

Капитан кивнул в сторону Бет:

— Я привез его невесту. Мы посылали гонца предупредить о нашем приезде…

— У моего кузена были другие, более неотложные дела.

Элизабет отметила выражение глубокого презрения, промелькнувшее на его лице. Презрения к своему родственнику, своему лэрду!

Капитан покраснел от ярости.

— Но почему?! — воскликнул он.

Нейл Форбс казался весьма расстроенным.

— Маркиз говорил мне о вашем возможном приезде. Но прошлой ночью он ускакал, и с тех пор от него не было никаких вестей.

— Мне приказано оставаться здесь до тех пор, пока клятва не скрепит их союз, — заявил капитан, нахмурившись еще сильней.

Нейл Форбс перевел взгляд на Элизабет:

— Вы, должно быть, устали, миледи?

Да, она устала. Последние трое суток она почти не спала. А последние два дня они ехали вовсе без остановки. Но она ни за что не покажет Форбсам своей слабости. Молчание было ее ответом.

Нейл подошел и протянул ей руку, помогая спуститься с лошади. Бет пришлось принять его помощь, иначе она просто упала бы без сил. Элизабет Макдонелл не могла позволить себе такого позора. Но, ощутив под ногами твердую землю, она тут же отдернула руку, за которую Нейл поддерживал ее, чем ввергла его в некоторое замешательство.

Кузен ее жениха обратился к капитану:

— Комната для леди Элизабет готова. Для вас тоже. Ваши люди могут располагаться здесь, внизу.

Капитан стоял в нерешительности.

— Его величество приказал доставить известие о заключении брака немедленно, — напомнил он.

— Я уверен, мой кузен скоро вернется, — успокоил его Нейл Форбс.

Бет стояла поодаль, сжав кулаки. Потрясение было слишком сильным. Жених сбежал. Он так мало думал о своей невесте, что даже не посчитал нужным встретить ее. Ну что ж, она желает видеть его не больше, чем он ее. Как хотела она надеяться, что он не появится никогда. Может быть, он охотился на кабана. И может быть, если ей повезет, в живых останется именно кабан.

Но сейчас единственное, что она могла сделать, это стиснуть зубы и последовать за одним из Форбсов в холодные покои этого неприветливого замка.

Внутреннее убранство Бремора было не менее удручающим, чем его внешний вид. Повсюду паутина и грязь. Гобелены выцвели и покрылись толстым слоем пыли. Бет ясно почувствовала тоску, безнадежное отчаяние, поселившиеся здесь, похоже, уже давно.

Невольно вздрогнув, девушка оглянулась в надежде, что никто не заметил ее слабости. Она выпрямилась и наконец-то смогла разжать онемевшие руки.

Ее дом. Когда-то Элизабет мечтала, что день ее свадьбы обязательно окажется теплым и солнечным, полным смеха, радости и надежд. Многочисленные родственники будут поднимать бокалы за здоровье ее будущих детей, а ее братья станут произносить тосты.

— Миледи? — Красавчик Форбс смотрел на нее откровенно оценивающим взглядом, в его глазах явно читалось любопытство и… кое-что еще. Ревность? Зависть? Но как это могло быть? В каком виде стояла она сейчас перед ним? Растрепанная, в грязном помятом платье.

— Я бы хотела пройти в свою комнату, — произнесла Бет, стараясь не терять лицо.

Форбс кивнул и что-то сказал одному из сопровождавших его мужчин. Через минуту в зале появилась молодая девушка, почти девочка. Элизабет решила, что ей не больше четырнадцати лет.

— Это Трилби. Она покажет вашу комнату и принесет все, что пожелаете.

— Позвольте мне проводить вас, миледи, — сказала девушка, поклонившись.

Наконец-то она одна! Целых два дня она не могла остаться наедине со своими мыслями. Одному богу известно, как она устала и измучилась. Все эти мужчины в военной форме, в пледах клана Форбсов — она больше не может их видеть. Только одно желание осталось у Элизабет — спрятаться от всех. Скрыться и спрятать свой гнев и стыд. Никто не должен увидеть ее унижение из-за того, что ее жених попросту сбежал. Этот ничтожный человек хотел показать ей, что ни во что не ставит ее гордость, ее достоинство, что ему наплевать на нее.

Что ж, она постарается, чтобы он не узнал, что добился своего, унизив и разозлив ее.

Вслед за служанкой Бет побрела вверх по каменной, продуваемой со всех сторон лестнице и дальше по длинному темному коридору, пока не дошла до своей комнаты, находившейся в самом его конце. Горничная отворила тяжелую деревянную дверь, приглашая свою новую хозяйку войти. Здесь было так же безрадостно и неуютно, как и внизу. Лишь широкая кровать с пуховой периной выглядела более-менее удобной.

Следом за ними слуги принесли небольшой узелок с вещами Элизабет. Две накидки, две юбки из грубой шерсти, шелковые чулки и несколько пар туфель — вот все, что позволили взять с собой будущей невесте. И еще темное платье для верховой езды, которое было на ней сейчас и которое от долгого пути превратилось в нечто мятое, бесформенное и грязное.

— Могу я принять ванну? — спросила Бет, сомневаясь, что ее просьба может быть выполнена.

— Да, миледи. Маркиз приказал нам сделать все возможное, чтобы вам было удобно.

Интересно, как можно расценить эти слова? Пока еще ничто здесь не заставило ее почувствовать себя желанной гостьей. Но, с другой стороны, разве она сама не боялась встречи со своим женихом? Почему же тогда она удивлена и раздосадована, что он не пожелал встретить ее?

Ответ уже был ей известен. Грубость и невоспитанность хозяина Бремора не сулили ничего хорошего его будущей жене.

— А где маркиз?

— Я не могу сказать, миледи. — Трилби слегка покраснела.

Элизабет тут же догадалась, что девушке известно гораздо больше, чем ей дозволено говорить, и больше ни о чем не спрашивала. Бет нужен был друг, хотя бы просто союзник. И Трилби подходила на эту роль как нельзя лучше.

— Хорошо, ванна сейчас была бы очень кстати. — Бет попыталась изобразить подобие улыбки.

— Конечно, миледи, — ответила девушка, направляясь к двери.

Наконец Элизабет осталась одна. Она подошла к узкому окну и выглянула во двор. Итак, это ее дом. И хотя маркиз явно не желает жениться на якобитке, его невеста всем покажет, что не собирается предавать свои убеждения и не станет скрывать, как противен ей этот брак.

Но похоже, что это уже не имеет никакого значения. Он готов жениться на ней, хотя и против своего желания. Единственное, на что Бет могла еще надеяться, это на свои силу и мужество, которые позволили бы ей спасти единственного оставшегося в живых младшего брата.

— Леди уже в Бреморе, — сообщил Алистер. Он нашел Рори в доме Мэри, затерявшемся в глухой чаще к северу от поместья. — Она приехала вчера.

Форбс чертыхнулся. Он рассчитывал вернуться домой еще до приезда своей невесты. Но, к сожалению, дела задержали его. В эти дни он помогал скрыться нескольким якобитам. Войска герцога опять принялись обыскивать окрестности, и он должен был отправить мятежников в более безопасное место. На днях ему наконец-то удалось спрятать людей в небольшой рыбацкой деревушке, а затем переправить на французский корабль. Обычно он договаривался с одним из капитанов, и тот забирал беглецов на борт своего судна один раз в две недели.

Вчерашние беженцы были переодеты шотландскими крестьянами, возвращавшимися домой после гонений, которым они подверглись со стороны якобитов. Молодого графа постарались превратить в шестидесятилетнего старика, а его жену переодели служанкой.

Форбс не переставал с благодарностью вспоминать Анну Макком, актрису из Эдинбурга, в свое время научившую его, как следует гримироваться. Постепенно и у него стало получаться совсем неплохо, он даже мог состарить себя на пару десятков лет.

Но сейчас у Рори почти не осталось сил. Последние двое суток он вообще не спал. Считалось, что маркиз проводит время у Мэри, играя в карты и предаваясь любовным утехам. Алистер приехал, чтобы отвезти его назад в Бремор. Никто, кроме кузнеца, не отважился сделать это, поскольку новый хозяин предупредил всех своих слуг и домочадцев, что никто не смеет беспокоить его, пока он, по его словам, «занят».

Может быть, Форбс, грешным делом, надеялся, что и до его будущей жены дойдут слухи о его похождениях.

Все складывалось, увы, не лучшим образом. Сложностей и так было предостаточно, а с приездом этой женщины появлялась еще одна, новая проблема. Как теперь сможет маркиз объяснять свои частые отлучки?

Что же придумать, чтобы избежать этой неуместной свадьбы? Оставалось надеяться, что его отвратительное поведение заставит леди отказаться от этого брака. Сам он не мог этого сделать, не навлекая на себя подозрений. Ведь все считали молодого маркиза слабым и безвольным человеком. А такой человек не стал бы упускать случай присоединить к своему имению еще более значительные владения. Он предполагал, что и его невесте было сделано некое предложение, от которого она не могла отказаться.

Будь проклят Камберленд со своими интригами!

Мэри вышла из комнаты, пока Рори переодевался. Он быстро стер с лица остатки грима, отклеил фальшивую бороду и тщательно умылся, стараясь, чтобы на волосах не осталось следов белой пудры, делавшей их совсем седыми. Алистер помог другу снять старый, запачканный плед и поношенную рубаху, после чего маркиз быстро надел панталоны из дорогой ткани и модный ярко-желтый камзол. Старые башмаки вмиг уступили место дорогим остроносым туфлям.

Побрившись, Рори надел тяжелый напудренный парик. Как же он ненавидел все эти вещи, ненавидел этот модный английский костюм, делающий его похожим на праздного щеголя с Пелл-Мелл. С каким удовольствием надел бы он сейчас свой старенький клетчатый килт, но, увы, его величество не одобрял традиционную одежду горцев. А Рори Форбс слыл одним из самых рьяных верноподданных короля Англии. Когда Рори наконец вышел к Алистеру, тот одарил его ехидной усмешкой.

— Настоящий щеголь! — отметил кузнец.

— Думаешь, моей будущей супруге это понравится?

Алистер не ответил.

— Боюсь, я очернил имя Мэри, и ей еще долго придется жить с этим, — сказал Рори извиняющимся тоном.

— Это было ее собственное решение, — произнес Армстронг, но усмешка исчезла с его лица. Рори знал, как возмущала Алистера та история, которую они сочинили. Но, к сожалению, друзья не могли придумать ничего более правдоподобного, чтобы объяснить частые отъезды маркиза. Тем более что о Мэри Фергюсон все знали как о падшей женщине. Тут, к сожалению, не обошлось без его старшего брата.

Ярость закипала в груди у Рори при воспоминании о том дне, когда он застал Дональда насилующим Мэри. Набросившись на своего старшего брата, Рори заставил того поклясться, что он никогда больше не тронет девушку. Но тот раз был далеко не первым, и Дональд уже успел распустить слух, что пятнадцатилетняя девушка не такая уж недотрога. Этого было достаточно, чтобы очернить имя беззащитной сироты.

Младший брат пригрозил Дональду, что не задумываясь проткнет его шпагой, если он будет обижать Мэри, и Дональд поверил. Поверил, потому что, несмотря на дурную славу, преследовавшую Рори, все знали, что трудно было найти равного ему в искусстве фехтования. Он обучался у одного из лучших фехтовальщиков Англии, и когда вернулся в Бремор, то старший брат вызвал его на бой, после которого долго не мог прийти в себя от позорного поражения. С тех пор Рори редко тренировался на людях, предпочитая роль ленивого распутника, зля и раздражая своего отца. Но шрам на правом боку не давал Дональду забыть той далеко не шуточной схватки.

Старший брат отомстил Рори за то, что тот заступился за Мэри, повторяя всем и каждому, что младший Шорбс не нашел ничего лучше, как спутаться со шлюхой. Но Мэри он больше не трогал, и девушка смогла жить спокойно в небольшом домике в лесной чаще, где когда-то ее мать, а также раньше и бабушка выращивали лекарственные травы и готовили всякие снадобья. Некоторые были уверены, что Мэри колдунья, и обходили ее жилище стороной.

Но Рори всегда нравились и Мэри, и ее покойная мать. И хоть девушка не обладала несказанной красотой, у нее было то, что делает любую женщину милой и привлекательной, — ласковые серые глаза, длинные темные волосы и доброе сердце. Она умела общаться со зверями и птицами и знала силу трав. И неудивительно, что Алистер при первой же встрече по уши влюбился в нее.

Первый раз Рори попросил Мэри помочь, когда один из детей якобитов тяжело заболел. С тех пор девушка самоотверженно делала все, что было в ее силах, спасая невинных от страшной участи, уготовленной им королем Георгом. Слава о Черном Валете распространялась все дальше, и до домика, спрятавшегося в лесной чаще, стали доходить слухи о беглецах. А Мэри, в свою очередь, сообщала о них Алистеру и Рори.

Когда все это только начиналось, друзья и представить себе не могли, что Черный Валет настолько прославится, что за его голову будет обещано щедрое вознаграждение. Больше его величество давал только за голову принца Чарльза.

И вот теперь Рори Форбс попал в капкан, который поставил собственными руками.

Появление жены только ухудшило положение. Конечно же, он не сможет доверять ей, даже несмотря на то что она якобитка. Он вообще никогда не верил в женскую способность хранить секреты, разве что за редким исключением, которое представляли Мэри и Анна, заслужившие его доверие. И теперь он не мог подвергать опасности этих бесстрашных женщин, так же как не мог и вовлекать других в это рискованное дело по спасению мятежников. Один промах, и головы их всех окажутся на плахе.

Если бы Камберленд подождал хотя бы еще несколько месяцев!

Единственное, на что Рори мог надеяться, это на негласный договор со своей будущей женой, по которому их брак будет пустой формальностью.

— Бренди, — попросил он Алистера. Тот безмолвно протянул ему флягу. Сделав несколько глотков, Рори окропил свой жилет и капнул чуть-чуть крепкого напитка себе на руки. Теперь маркиз благоухал так, будто провел ночь в винной бочке.

А потом с любопытством, которого он от себя никак не ожидал, Рори вдруг спросил своего друга:

— А она хорошенькая?

— Честно сказать, выглядела она неважно, когда приехала. Грязная и уставшая. Волосы растрепаны. И казалась не слишком счастливой.

— А как еще она могла выглядеть? Ведь ее выдают замуж против воли, за врага, имеющего скандальную репутацию, — тихо сказал Рори. — Не нравится мне все это. Но я постараюсь, чтобы моя будущая жена не слишком страдала из-за этого. Я попросил Трилби присмотреть за ней. Она хорошая и послушная девушка.

— А как насчет брачной ночи?

Рори выругался про себя.

Конечно же, он думал об этом. Как вести себя с этой женщиной? Идея силой овладеть женой совсем его не прельщала. Конечно, нет ничего особенного в том, что у супругов будут отдельные спальни, но все же иногда им придется оставаться наедине, чтобы не сеять подозрений среди родственников и слуг, знающих все обо всех. Он решил и дальше играть роль распутника и глупца. Это был бы замечательный выход. Но и здесь нельзя переборщить, так как у глупца Нейл, безусловно, постарается отнять власть.

Подойдя к Мэри, маркиз наклонился и нежно поцеловал ее в лоб. За последние несколько месяцев она стала ему почти как сестра.

— Я не знаю, когда вернусь, — сказал он ей.

Мэри кивнула в ответ. В ее глазах явно читалась тревога. Тревога за него. Только она да Алистер были теми единственными людьми, которым было не все равно, что с ним случится.

Тронув Мэри за плечо, Форбс постарался, как мог, успокоить ее.

— Может быть, нам придется сделать передышку, — сказал он и, обернувшись, посмотрел на Алистера.

Кузнец собирался припрятать шпагу Рори и его кинжал и пистолет. Все оружие Алистер бережно завернул в плед, а затем расчистил участок пола, где они давно уже выкопали внушительных размеров яму, дно и стены которой выстлали материей, чтобы не запачкать хранившееся там оружие и одежду. Сверху яму прикрыли доской, снова засыпали землей и притоптали земляной пол. В довершение всего на это место передвинули стол.

Своего коня Рори оставлял в наспех сколоченном загоне на задворках дома, и люди, приходившие к Мэри за лекарствами, знали о том, что Форбс гостит в лесном домике. Этот гнедой всегда был на виду. Совсем по-другому дело обстояло со старенькой, но бодрой лошадкой, скрытой от любопытных глаз в пещере неподалеку. Компанию пегой старушке составлял блестящий черный жеребец, украденный в свое время у беспечного британского офицера, проворонившего своего коня за кружкой эля в придорожной таверне.

Алистер наконец закончил свои дела. Рори протянул ему руку, и кузнец сжал ее в своих широких жестких ладонях.

— Ты задержишься? — спросил его Рори.

— Да, — кивнул Алистер, переводя взгляд на Мэри.

Рори улыбнулся, сначала другу, потом девушке. Форбс знал, что Мэри и Алистер любят друг друга. Но маркизу нужно было сохранять видимость романа с Мэри хотя бы еще какое-то время. А потом… Потом ничто не сможет доставить ему большей радости, чем видеть их счастье. Мэри достаточно настрадалась в жизни.

— Ну что ж, а я поеду встречаться с этой девицей, — вздохнул маркиз.

— Она не такая уж уродина, — попытался успокоить его Алистер. — Может быть…

— Жена, мой друг, любая жена, заметь, — это настоящее проклятие. — И, не дав своим друзьям ни малейшей возможности возразить ему, Рори вышел из дома, быстро оседлал лошадь и ускакал прочь.

Жена. Он никогда не думал о женитьбе. Брак его матери был заключен в аду, и Рори вырос, постоянно ощущая, как отец и мать ненавидят друг друга. В Эдинбурге он также не знавал счастливых в браке людей. И в общем, дожив до тридцати лет, Форбс так и не повстречал ни одной благополучной семейной пары. Верные жены составляли редкое исключение, да и почти каждый мужчина обязательно имел любовницу. А потому совсем не удивительно, что Рори совершенно не стремился к браку. Одна только мысль о нем вызывала в его душе ощущение безысходности.

А тут еще ему придется начать свою семейную жизнь вместе с женщиной, которую против воли заставляют выйти за него замуж.

Будь они все прокляты!

— Маркиз вернулся, — робко сообщила Трилби. — Он желает встретиться с вами у себя в кабинете. Я пришла помочь вам одеться.

Вот и день прошел. Все это время Элизабет провела в комнате, завернувшись в плед и почти не двигаясь. Вчерашнее приглашение Нейла Форбса на ужин она принять отказалась. Ее руки были холодны как лед, а сердце билось, как у приговоренного к смертной казни. Надежды на то, что хоть что-нибудь сможет помешать этому браку, больше не осталось. Бет скучала по Дугалу, по погибшим братьям, ей так их не хватало. Старшим она уже ничем не поможет, но Дугала нужно спасти. Хотя бы попытаться. Думая об этом, девушка даже не заметила, как Трилби убрала ее густые волосы в высокую прическу и украсила их цветами.

Бет поразило ее отражение в зеркале. Лицо будущей невесты побледнело и осунулось. С тех пор как она покинула родной дом, она почти ничего не ела. Как могла она есть после того, когда на ее глазах были убиты все ее родственники? Когда ее младший брат, единственный уцелевший после этой резни, находился в плену?

— У вас прекрасные волосы, миледи, — застенчиво заметила Трилби.

Бет попыталась улыбнуться. Девушка старалась быть доброй к своей госпоже, прошлой ночью принесла ей сладости. Но отчаяние так глубоко проникло в душу Элизабет, что она почти ничего не чувствовала, словно втянутая в какую-то черную бездну. Она снова взглянула в зеркало. Где тот былой дух, который так нравился братьям? Куда исчезла отвага, гнавшая ее на поиски приключений, когда она без седла носилась на своей лошади по вересковым пустошам? И все же ни одному из проклятых англичан или шотландских предателей не удастся сломить ее.

Элизабет выпрямилась и поблагодарила Трилби за прическу и добрые слова.

— Не угодно ли, миледи, чтобы я помогла вам одеться? — спросила девушка.

На Бет было надето простое льняное платье. Нужно было только накинуть плащ и завязать пояс.

— Нет, — отозвалась она. — Можешь сказать… маркизу, что я встречусь с ним, как только буду готова. Трилби присела с поклоном.

— Ты вовсе не должна так относиться ко мне, — обратилась к ней Элизабет. — Я всего лишь пленница здесь.

— Но, миледи, вы наша новая маркиза, — возразила девушка.

Какой громкий титул! Бет подавила горькую усмешку. Маркиза! В самом деле!

Но все же она не удержалась и спросила Трилби о том, что уже давно не давало ей покоя:

— Не могла бы ты рассказать мне о своем хозяине?

— А что бы вы хотели узнать о нем? — поинтересовалась девушка после некоторого замешательства.

— Он… он старый?

— Нет, ему нет еще и тридцати.

Элизабет никак не могла решить, плохо это или хорошо. В глубине души она все-таки надеялась, что маркиз окажется стариком и будет не способен выполнять свои супружеские обязанности.

— А какой у него характер?

Трилби колебалась.

— Честно говоря, миледи, я не знаю. Он рос далеко отсюда и нечасто приезжал до… мятежа. Я слышала…

— Что ты слышала? — Бет торопила ее с ответом. Девушка подняла глаза на Элизабет. Взглядом она умоляла свою госпожу не спрашивать больше ни о чем.

— Трилби… ну я же все равно скоро узнаю. Пожалуйста.

— Я не знаю, миледи. Действительно не знаю, — повторила служанка. — Маркиз часто уезжает куда-то. Говорят, он игрок и… — Ее голос дрогнул. — Это все, что я могу сказать вам, миледи.

У Элизабет перехватило дыхание. Было что-то еще. Гораздо больше, чем сказала эта девочка, иначе она не стояла бы сейчас перед ней с таким несчастным лицом. В объятия какого монстра толкал ее ненавистный Камберленд?!

Ну что ж, это она скоро узнает. Элизабет обернулась:

— Я скоро спущусь. Скажи мне, куда идти.

— Я подожду вас за дверью, — настаивала Трилби, понимая, как важно ее госпоже побыть одной хотя бы несколько минут.

Бет вздохнула. По правде говоря, ей совсем не хотелось в одиночестве бродить по гулким коридорам замка.

— Спасибо, — отозвалась она. — Я не задержусь.

Горничная вышла, неслышно закрыв за собой дверь.

Элизабет надела плащ, накинула на плечи клетчатый плед и заколола его незамысловатой брошью. Она повязала пояс, кое-где украшенный драгоценными камнями. Этот пояс был единственной вещью, которую Бет разрешили взять из дома. Пояс и еще этот плед. Накинув его поверх плаща, девушка ощутила чувство гордости, уже успевшее позабыться от постоянных унижений. Но сейчас она была горда, ведь одежду именно такой расцветки носили мятежники. Элизабет это ни капельки не смущало. Пускай Форбс знает, что ему предстоит взять в жены отнюдь не кроткую девицу.

Слегка похлопав по щекам, чтобы вернуть им хоть немного краски, Элизабет придирчиво посмотрелась в зеркало. Она ни за что не будет выглядеть бледной и напуганной.

«Думай о Дугале», — приказала она себе.

С этими мыслями юная невеста открыла дверь и молча, с гордо поднятой головой, отправилась вслед за Трилби на встречу со своим женихом.

 

3

Ожидая встречи с девицей из клана Макдонеллов, Рори никак не мог заставить себя держаться непринужденно.

Лучше бы ему сейчас повстречаться с палачом, чем с невестой. С любой невестой, но особенно с этой, полной ненависти и страха.

Но, может быть, она вполне охотно согласилась принять титул, хоть и предложенный королем?

В дверь постучали. Как должен вести себя в этой ситуации простоватый щеголь? Уж точно не выражать почтение.

— Войдите, — произнес маркиз достаточно громко и слегка приподнялся в своем кресле.

Нетрудно было понять, что невеста была совсем не застенчивой девушкой. Одна, без сопровождения, выпрямив спину и нахмурив брови, она гордо вошла в зал, бесстрашно глядя на своего жениха.

— Леди Элизабет? — спросил Рори.

Она спокойно взглянула на него, незаметно изучая и оценивая неизвестного ей мужчину. Ее голубые глаза, темные, как Северное море, в тот момент грозно сверкали, как будто шторм бушевал в них волнами гнева.

Таким же оценивающим взглядом ответил ей Форбс. Да, Трилби действительно позаботилась о волосах его будущей супруги. Длинные, цвета красного дерева, с рыжими прядями, они были убраны в затейливую прическу и украшены цветами.

Лицо Элизабет казалось слишком худым и заостренным, чтобы его можно было назвать хорошеньким. Подбородок немного выдавался вперед, говоря об упрямстве и непреклонной воле. Губы рассмотреть не удалось, так как они были плотно сжаты в тонкую линию. Только нос Бет, как отметил про себя Рори, можно было бы считать классически правильным, но и он, как назло, оказался весь в веснушках.

Трудно было представить, какая улыбка могла бы довершить этот образ. И все же это было очень интересное лицо, лицо умной и сильной женщины. Даже если она и испытывала страх перед незнакомым человеком, выбранным ей в мужья, то мастерски скрывала это. Форбс был очень заинтригован происходящим, и это, увы, могло разрушить все его планы.

— Надеюсь, вам понравился ваш новый дом? — произнес наконец Рори после долгой гнетущей паузы.

— Нет, — бросила она в ответ. — Это не дом, а свинарник.

Это было чистой правдой, и маркиз едва сдержал улыбку, удивляясь ее смелости. Вместо этого он лишь поднял бровь, придав лицу обычное саркастическое выражение.

— Манеры тоже не лучше, — продолжала Бет. — Я уже убедилась в том, как сильно заинтересовал вас мой приезд. — Ее взгляд выражал нескрываемое презрение, и Рори понимал, что произвел именно то впечатление, которое стремился произвести. Так отчего ему вдруг стало так грустно?

— Разве мог я надеяться, что вам так не терпится познакомиться со мной?

Ярость засверкала в голубых глазах девушки, делая их еще прекраснее.

— Едва ли, — усмехнулась она. — Я и не ожидала, что меня здесь приветливо встретят.

— У меня были дела, — пожал плечами Рори.

— Дела?

— Да. — Форбс махнул надушенным носовым платком у себя перед носом, словно почувствовал какой-то неприятный запах. — У меня много разных интересов.

Он отметил, как неприязнь в голубых глазах Элизабет становится все ощутимее.

— Вы не хотите выходить за меня? — прямо спросил Рори.

— Нет.

Ответ был таким быстрым и твердым, что он чуть не вздрогнул. Почему это происходит с ним? Черт возьми, он ведь и сам не хочет этого брака.

Маркиз поднялся и подошел к Элизабет, откровенно оглядывая ее со всех сторон.

— Тогда почему вы дали свое согласие?

— А вы почему? — воскликнула она. — Вы что, не могли найти себе жену иным способом?

— При моем титуле и богатстве мне необходима жена, — заявил Форбс. — Причем по моему собственному выбору. Однако за вами дают поистине королевское приданое.

Он видел нескрываемое презрение в глазах Элизабет и вдруг почувствовал, что весь дрожит. Рори полагал, что сможет уклониться от выполнения супружеского долга, что, предоставив своей жене самое необходимое, он сможет забыть о ней, как делали большинство мужчин. Но теперь маркиз сомневался, сможет ли вообще хоть что-нибудь удовлетворить эту женщину из клана Макдонеллов.

— Я ответил на вопрос, — сказал он. — Теперь ваша очередь. Почему же вы согласились?

— Мой младший брат умрет, если я откажусь от брака с вами.

Немало сил потребовалось Рори, чтобы сохранить самообладание. Ни один мускул не дрогнул на его лице.

— Много людей погибло, — с наигранным равнодушием произнес он.

— Среди них и мои старшие братья, — медленно произнесла Элизабет. — И теперь я ни за что не потеряю Дугала.

— И поэтому вы согласились на этот брак?

— Да, под давлением обстоятельств, — ответила Бет. — Вряд ли вам приятно это слышать.

Рори пребывал в нерешительности. В глазах своей невесты он заметил не только ярость. Боль и страдание притаились в их глубоких тенях. За ее резкими словами скрывался настоящий страх. И хотя бы в этом он должен был ей помочь.

— Ну что ж, честно говоря, вам тоже не удалось очаровать меня, — жестоко бросил маркиз. — Но меня больше интересуют земли, которые после свадьбы перейдут в мою собственность. Так что можете не беспокоиться, делить с вами постель я не собираюсь. У меня другие интересы. Итак, мадам, я предлагаю вам сделку. Мы, безусловно, поженимся, ведь ни у одного из нас нет выбора. Но давайте сразу договоримся: я не вмешиваюсь в вашу жизнь, а вы в мою. Вы согласны?

Элизабет стояла неподвижно, сжав руки, и уставившись на своего будущего мужа. Рори отметил, как мужественно она пытается совладать со своими чувствами.

— У вас-то есть выбор, — горько произнесла Бет. Форбс внимательно изучал свои ногти.

— Похоже, вы недостаточно хорошо знаете короля. Его величество пожелал осчастливить меня, отдав мне ваши земли, вашу руку и сердце. Никто не смеет перечить королю.

— Почему я должна вам верить? — Элизабет подозрительно прищурилась.

Рори вновь взмахнул носовым платком, изображая глубокое безразличие.

— Меня не волнует, верите вы мне или нет. Я могу сделать с вами все, что захочу, и вы, мадам, прекрасно знаете об этом. Между прочим, по сравнению с другими изменниками вам повезло гораздо больше. Вас не казнили, поскольку герцог Камберленд полагает, что наш союз может стать полезным для короля Георга. Так что выбирать вам не приходится.

— Но тогда… почему вы не хотите…

— Потому что, как мне кажется, мы не очень подходим друг другу. Но мне все-таки от вас кое-что понадобится. Мне необходима свобода, чтобы жить так, как я хочу. Мне не нужны постоянные придирки, упреки или ручьи слез. Взамен я обещаю спокойную жизнь для нас обоих. — Рори искоса взглянул на Бет. — Если, конечно, вы согласитесь выйти за меня замуж.

— А они не станут…

— Проверять простыни? Скорее всего. Однако кровь в эти дни и так льется слишком часто. Лишние несколько капель… — Рори пожал плечами.

Элизабет вздрогнула, чувствуя, как лицо стремительно заливает краска стыда. Она и представить себе не могла, что придется обсуждать столь интимные подробности.

— Мадам? — Голос маркиза вернул самообладание растерявшейся девушке.

— Могу я в таком случае ездить на лошади, покидать дом? — дерзко спросила она.

Чувства восхищения и удивления одновременно вспыхнули в душе Рори. Девушка была на положении пленницы и тем не менее пыталась ставить свои условия.

— Возможно, при определенных… обстоятельствах, — осторожно ответил маркиз.

Чуть прищурившись, она пристально взглянула на него. Этот взгляд заставил Рори задуматься, не слишком ли много он сказал, не слишком ли много позволил Элизабет. Следовало несколько сгладить это впечатление.

— Мы поженимся через неделю. Я уже пригласил на церемонию представителей всех кланов, — заявил Рори. — И вам придется научиться делать то, что я скажу. Я всего лишь хочу, чтобы все это было достаточно… приемлемо для нас обоих.

— Приемлемо? — В голосе Бет слышалась холодная ярость. — Приемлемо? Стать женой предателя, человека, который убивал своих земляков, который…

Ее испепеляющий взгляд был полон презрения, когда она прервала себя и спросила:

— Да и вообще, были ли вы там?

— О да, миледи. Я участвовал в битве при Каллодене, хотя и не по собственной воле. Война — это пустая трата времени, — изображая скучающее выражение, произнес Форбс.

— Мои братья так не думали, — горько произнесла Бет.

— Может, мы с ними встречались, — безразлично ответил Рори. Ему совсем не понравилось чувство глубокой симпатии, которое вызывала у него эта женщина. Это было слишком опасно.

Теперь в ее глазах появилось что-то похожее на ненависть.

— Братья погибли там. А ведь они были гораздо лучше вас, — произнесла Элизабет. — Так же как и человек, с которым я была помолвлена.

Рори опять взмахнул платком, как будто отгоняя надоедливую муху.

— Вы любили его?

— Да.

Рори постарался не заметить, как неожиданно больно кольнули его эти слова. Почему его должно беспокоить, любила ли она кого-нибудь прежде!

В следующий миг маркиз уже осматривал платье Элизабет оценивающим взглядом.

— Для свадебной церемонии вам надо бы надеть что-нибудь получше.

— Все, что у меня есть, это платье и еще костюм для верховой езды. — Бет вдруг поняла, что свое первое испытание ей удалось выдержать с честью.

— Вашим нарядом займутся портнихи. К свадьбе все должно быть готово. Сам лорд Камберленд обещал посетить нас.

— И предполагается, что мне следует быть с ним любезной? Какие еще подарки вы приготовили мне к свадьбе? — съязвила Элизабет.

— У вас острый язычок, миледи.

— Вы всегда можете отослать меня назад, — с вызовом сказала она.

— Неужели вы станете рисковать жизнью брата?

Рори заметил, что с Бет вмиг слетела вся ее бравада. Но вдруг в глазах ее снова вспыхнуло упрямство.

— Я хочу, чтобы мой брат был здесь, со мной. Вы можете привезти его?

Чувство глубокой симпатии снова захлестнуло Рори. Элизабет пыталась торговаться, несмотря на неустойчивость своего положения. Как бы ему хотелось помочь ей, но он не мог, не имел права. Пришлось напустить на себя суровость.

— Ваш брат — пленник Камберленда. Не вижу, что бы я мог тут поделать.

— И вы не видите также ничего отвратительного в том, что одиннадцатилетнего ребенка используют как орудие шантажа?

— Можно подумать, вы не представляете себе, что стало сегодня с Шотландией. Все используют что-то или кого-то просто для того, чтобы выжить.

— Но ведь еще остается честь!

— Честь? Вы разве не знали, что честь давно уже покинула эту землю?

— Во всяком случае, клан Форбсов она покинула точно.

— Не стоит произносить подобные слова в Бреморе, — резко сказал маркиз. — Мой брат погиб от раны, полученной в битве при Каллодене.

Лицо Элизабет как-то сразу осунулось.

— Все знают, чем вы и ваши родственники занимались после битвы. Вам что, тоже нравится убивать беззащитных женщин и детей? Как после того, что произошло, можете вы называть себя шотландцем?

— Следите за своими словами, мадам, — остудил ее пыл Рори. — У нас здесь вряд ли кто-нибудь потерпит подобные высказывания. А что касается чести, то ваш любимый принц Чарльз тоже повел себя отнюдь не по-рыцарски. Он сбежал с поля битвы, оставив своих сторонников умирать. Это бегство было его самой большой ошибкой, и именно оно привело вас к поражению. Так что, миледи, не надейтесь встретить здесь сострадание или сочувствие.

— Я уже ни на что не надеюсь.

— Ну что ж, излишние надежды приносят излишние разочарования, а так никто из нас не будет разочарован. Полагаю, мы договорились.

Элизабет медлила с ответом.

— Что именно я должна делать? — спросила она нерешительно.

— Вы должны изображать верную жену.

— А вы, значит, верного мужа?

— Нет. Но вам не на что будет жаловаться.

— Нет? — переспросила она. — Но я уже сейчас на многое могу здесь пожаловаться. Например, этот дом. Может быть, он и подходит тому, кто стремится подражать англичанам, но уважающему себя шотландцу здесь жить невозможно.

Улыбка на мгновение озарила лицо Рори. Интересно, сможет ли эта девушка привести в порядок родовое поместье Форбсов? Воодушевление, с которым говорила Элизабет Макдонелл, восхищало молодого маркиза. И еще ее наблюдательность. Бремор действительно находился в плачевном состоянии. Уже давно ни одна женщина не вела здесь хозяйство, а отец Рори, неразборчивый в своих привычках, и вовсе не занимался домом.

— Что ж, если вас это так беспокоит, приведите Бремор в надлежащий вид. Вы ведь станете здесь хозяйкой, — спокойно заявил ей маркиз.

— С какой это стати? — Девушка пристально посмотрела на него. — Меня не волнует Бремор. Камберленд… и его союзники сущие звери. Неудивительно, если и вы чувствуете себя вполне уютно в этом свинарнике.

Форбс тяжело вздохнул:

— Я не собираюсь спорить с вами. У меня еще есть время, чтобы отказаться от этого брака. Я, пожалуй, сообщу Камберленду, что не намерен жениться на сварливой женщине, которая недовольна решительно всем. И к черту ваши земли! Они не стоят того, чтобы из-за них ломать свою жизнь.

— Но мой брат?.. — сорвалось с ее губ.

— Меня это не волнует. — Отчаяние, затопившее глаза Элизабет, отозвалось острой болью в сердце Рори. Как бы он хотел успокоить ее, сказать, что попытается найти способ спасти ее брата. Но он не имеет права рисковать другими жизнями, зависящими от него. Разве мог сейчас Рори разрушить так долго и мучительно создаваемый образ безнравственного повесы.

— Вы все еще не дали своего согласия, — напомнил маркиз.

— Разве у меня есть выбор? Зачем вам мой ответ? Хотите лишний раз насладиться беспомощностью?

— Не уверен, что вы когда-нибудь были на самом деле беспомощной, — вырвалось у Рори. Ему не следовало этого говорить. Ведь того Рори Форбса, которого знали все, не должны интересовать другие люди.

Элизабет как-то странно посмотрела на него. Без сомнения, она уловила это несоответствие, и Рори тут же почувствовал это. Да, его невеста отнюдь не простушка. Что ж, придется быть даже более осторожным, чем он предполагал.

— Мне нравится моя жизнь, — зевнув, сообщил Рори. — И я не позволю какой-то девице отравлять ее своими жалобами.

— Вы не услышите ни одной жалобы, если будете держаться от меня подальше.

— Понятно, — сказал маркиз, игнорируя явное оскорбление в свой адрес. — Похоже, мы договорились. Вы ведете хозяйство Бремора, а я развлекаюсь.

Он видел, как она сникла, как потускнели синие глаза, и испытывал отвращение к самому себе. Видит бог, Рори не хотел причинить ей боль, но разве у него есть выбор? Он не должен подпускать ее к себе слишком близко. Если Бет узнает о его делах, не захочет ли она обменять его голову на свою свободу и на жизнь своего брата?

— Надеюсь, через неделю вы будете готовы к свадьбе. Я разошлю гонцов с вестями о предстоящей церемонии.

Разговор был окончен. Покраснев от негодования, но гордо подняв голову, Элизабет Макдонелл вышла из зала.

Не замечая ничего вокруг, Элизабет брела по темному коридору замка к лестнице. Она понимала, что попала в ловушку, из которой ей ни за что не вырваться. Как хотелось бы ей верить обещанию маркиза не трогать ее. Но скорее всего это было сказано лишь для того, чтобы она не устроила скандала во время свадебной церемонии. Или для того, чтобы она не сбежала до ее начала? Но в глубине души Элизабет все-таки теплилась надежда на то, что и в этом человеке есть хоть что-то хорошее. Увы, пока она ничего не смогла рассмотреть. Ни силы, ни характера, ни чувства юмора, ни понимания, ни доброты. Ничего.

— Ангус, — прошептала Элизабет, глотая слезы. — Ты так нужен мне.

День свадьбы был именно таким, как она и ожидала, — холодным и мрачным. Пронизывающий ветер залетал во все щели и не давал согреться.

Гостей было множество, но, как отметила про себя Бет, никто из членов клана Форбсов и приглашенных со стороны не оказывал Рори никакого почтения.

Господи, как же ей выдержать эту ужасную церемонию?

Такой одинокой, как сейчас, Элизабет Макдонелл не чувствовала себя никогда прежде.

Трилби старалась поддержать ее. Она украсила комнату цветами и без умолку рассказывала Бет о многочисленных родственниках ее будущего мужа.

— Не правда ли, господин очень красив? — с надеждой взглянула на Бет горничная, расправляя складки ее шелкового платья.

Красив? В отличие от большинства шотландцев он не носил бороды, однако Элизабет так и не смогла толком разглядеть своего жениха при их первой встрече. Возможно, он и был хорош собой, но ей давно уже было известно, что лишь характер делает человека по-настоящему красивым, а этот маркиз вряд ли обладал характером.

Трус. Сколько раз она уже слышала это слово, когда речь заходила о Рори Форбсе. Его родственники не стеснялись в выражениях и не приглушали голос. Говорили, что он просто сбежал во время битвы при Каллодене и появился уже после того, как все было кончено. Он был слегка ранен, но вот где — об этом не знал никто.

Игрок. По слухам, удача ему изменила.

Бабник. Маркиз часто навещает женщину, которая живет в лесу, и подолгу пропадает или у нее, или бог знает где еще. Про эту женщину говорят, что она колдунья.

За неделю, проведенную в Бреморе, Бет выяснила, что положение нового хозяина было в замке очень непрочным. Единственной силой, удерживающей его родственников от открытого конфликта, являлись земли, унаследованные Рори после смерти его отца и старшего брата. Членам клана пришлось смириться с этим. Однако недовольство среди Форбсов росло, а ненависть день ото дня усиливалась.

Слушая рассказы Трилби, Бет поняла, почему так происходит. Отец Рори начал сгонять арендаторов с земель Форбсов, чтобы разводить там овец. Родственники надеялись, что после подавления мятежа сражавшиеся вместе с Форбсом получат возможность остаться на землях клана.

От нового маркиза они уже не могли этого ожидать. Да и чего хорошего можно было ожидать от человека, думавшего только о себе и своих развлечениях? Вряд ли этот молодой человек будет хорошим хозяином. Все уже представляли, как при новом маркизе земли, возделываемые в течение нескольких столетий, придут в полный упадок. Увы, Рори Форбс не сделал ничего, чтобы развеять эти страхи. Вместо этого он постоянно куда-то отлучался и подолгу пропадал неизвестно где.

— Какая же вы красавица! — воскликнула Трилби, стараясь отвлечь Бет от дурных мыслей.

Но она не была красавицей. Однако сейчас это ее совсем не удручало. Наоборот, похоже, именно ее непривлекательная внешность заставила маркиза заявить, что он не собирается делить постель со своей будущей женой.

Внезапно в дверь постучали.

— Священник ждет вас, — послышался мужской голос.

Мгновение Элизабет думала, что больше не сможет дышать, настолько горечь и отчаяние сдавили ей горло. Она была совсем одна. Некому было сопровождать ее к алтарю. Одна лишь Трилби может стать ее подружкой на свадьбе. Мать Рори умерла много лет назад, а его отец так больше и не женился. Жена Дональда Форбса, старшего брата Рори, умерла при родах. Их новорожденную дочь тоже не удалось спасти. Итак, среди ближайших родственников Рори Форбса не было ни одной женщины. А поскольку все гости знали, что его невеста якобитка, помогать Бет никто не спешил.

Но Трилби справлялась. Все, в чем нуждалась госпожа, выполнялось незамедлительно. Элизабет не переставала удивляться смелости своей служанки. Та и не скрывала своего презрения к официальной протестантской церкви. Трилби оказалась католичкой.

Ее единственный союзник в этом огромном, холодном, неуютном доме.

Постаравшись улыбнуться Трилби в благодарность за ее заботу, будущая хозяйка Бремора направилась к выходу.

Мужчина, стоявший за дверью, был ей знаком. Она уже видела его во дворе замка.

— Маркиз послал меня сопровождать вас, — услышала Элизабет.

Итак, его господин, ее будущий муж, боялся, что она все-таки попробует сбежать. Одному богу было известно, как она хотела этого.

— Я готова, — спокойно произнесла невеста.

— Миледи, вы сейчас не на виселицу отправляетесь, — обратился к ней мужчина.

— Разве? — спросила она. — Вы в этом уверены?

— Думаю, все же да. Я Алистер Армстронг, кузнец, — представился сопровождающий и протянул руку Элизабет. Как она мечтала, что однажды отец вот так возьмет ее за руку и поведет к алтарю…

Бет никак не могла разобраться в своих чувствах, а теперь и вовсе растерялась. У северных кланов, включая и род Макдонеллов, верность ценилась гораздо выше социального положения. И, наблюдая за кузнецом, Элизабет задумалась, был ли маркиз таким уж снобом, если его доверенным лицом оказался простой кузнец?

Алистер быстро разрушил все ее иллюзии.

— Лорд Камберленд поведет вас к алтарю, — сообщил он. — Я отведу вас к нему.

Элизабет выпрямила спину. Вместо родного отца к алтарю ее поведет его убийца. Вместо подруг, провожающих невесту, ее окружают одни враги.

Бет взглянула на своего стражника, как затравленная лиса на охотника.

— А почему именно вы удостоились такой чести?

— Я оказался рядом, — произнес Алистер с едва заметной улыбкой. — Но я постарался оказаться там.

— Зачем?

— Чтобы сообщить вам, что у вас здесь есть друг.

В это невозможно было поверить. Элизабет подозрительно прищурилась. Для кузнеца Армстронг был слишком невысок. Большинство людей этой профессии были огромного роста, со здоровенными ручищами. Алистер же был каким-то худым и жилистым, с живыми глазами, весело сверкавшими на его худом смуглом лице.

— Мой… маркиз послал вас?

— Он попросил меня сопровождать вас. Вам не следует быть одной.

— Но я и есть одна.

— Не совсем, — мягко возразил ей Алистер.

Как ей хотелось поверить ему. К этому человеку Бет сразу почувствовала расположение.

— Все будет хорошо, миледи. Маркиз не такое уж чудовище, поверьте, — услышала она.

Элизабет не могла полностью согласиться с ним. Но все же доброжелательное отношение молодого человека несколько успокоило ее.

По темным коридорам она отправилась вслед за Алистером навстречу своей судьбе. Дойдя до дверей часовни, пристроенной вплотную к стене замка, Бет неожиданно увидела Камберленда.

Улыбаясь, герцог приближался к ней. Видит бог, такой ужасной улыбки и такого поистине дьявольского взгляда Бет не видела никогда прежде.

— Позвольте предложить вам руку, мадам, — сказал он.

— Нет, — отшатнулась Элизабет.

— Вы что же, не поняли до сих пор, что не вы пострадаете от ваших капризов, а кое-кто другой? — вкрадчиво спросил Камберленд.

Угроза проникла в самое сердце девушки. Она, дрожа, взяла герцога под руку и покорно последовала в часовню. В церкви несколько сотен гостей, одетых в разноцветные пледы шотландских кланов, провожали невесту пристальными взглядами. Любопытство в их глазах смешалось с враждебностью. Но Элизабет не обращала на них никакого внимания. Гордо подняв голову, она не моргая смотрела вперед, туда, где стоял ее жених.

Последние несколько дней они почти не виделись. Рори не заставлял будущую жену выходить к гостям. В первый же день маркиз заверил Бет, что, если она пожелает, слуги будут приносить еду в ее комнату. Элизабет была благодарна ему за заботу, хотя мысль о том, что жених просто не хочет ее видеть, иногда мелькала у нее в голове.

Но сейчас, увидев маркиза перед алтарем, Бет почувствовала неописуемую тяжесть, навалившуюся на сердце. У нее нет выбора. Но как бы ей хотелось развернуться, выбежать из церкви, вскочить на первую попавшуюся лошадь и ускакать отсюда. Домой. Но у нее больше нет дома. Элизабет казалось, что все происходящее видится ей как будто со стороны. Господи, пускай какая-нибудь другая девушка окажется сейчас на ее месте. Но нет, это была она: Элизабет Макдонелл. А скоро у нее не останется и своего имени, и она станет леди Форбс, маркизой Бремор. А стоящий рядом с ней мужчина станет ее мужем, который вскоре будет обладать всеми правами супруга независимо от данных им обещаний.

Их взгляды встретились. Заглянув в карие глаза Рори, Бет не увидела в них ничего, кроме абсолютного безразличия и скуки.

Костюм Форбса выглядел веселее. В отличие от большинства приглашенных, носивших шотландские пледы или военную форму, жених предстал перед гостями в светло-голубом камзоле и панталонах, украшенных серебряными пуговицами. Воротник-жабо и широкий голубой галстук, мягко говоря, не очень подходили по стилю. Рядом с таким франтом невеста, одетая в простое платье оливкового цвета, смотрелась более чем скромно. Элизабет ожидала увидеть ярость в глазах Рори, но вместо этого чуть приметная улыбка на миг озарила его лицо. Она вспыхнула и тотчас же исчезла, Бет так и не поняла, было ли это на самом деле или ей просто пригрезилось.

Рори опять надел парик, на этот раз настолько огромный, что разглядеть лицо жениха не представлялось возможным. Английская мода диктовала свои правила, а молодой маркиз слыл известным модником.

К удивлению Элизабет, которая никогда прежде не подходила близко к своему жениху, он оказался очень высоким, просто огромным, и возвышался над ней словно скала.

Как сквозь плотную пелену тумана до Элизабет Макдонелл доносились слова, призванные изменить всю ее жизнь.

Она что-то тихо отвечала, но видит бог, как хотелось ей крикнуть «нет!».

Неожиданно она поняла, что все закончилось. Священник объявил их мужем и женой. Маркиза Бремор почувствовала, что сердце ее перестало биться.

Заставив себя оглянуться, Элизабет посмотрела на герцога, сидевшего в первом ряду в окружении офицеров. Взгляд хищника, наблюдавшего за своей жертвой, пронзил ее насквозь.

Внезапно маркиз схватил Бет за руку и притянул к себе. Оказавшись лицом к лицу со своим мужем, она вдруг увидела то, чего не замечала раньше. Темная мушка делала лицо Рори странно притягательным, но самым удивительным оказалась глубина и влекущая сила его взгляда. Неизвестно, сколько еще могла бы Бет смотреть в эти глаза, но неожиданно маркиз наклонился, и локоны его парика коснулись лица новой хозяйки Бремора. Девушка попыталась высвободить руку и отойти в сторону, но через мгновение оказалась в крепких объятиях мужа. Резкий поцелуй обжег ее губы. Да, этот поцелуй был именно резким, в нем не было ни страсти, ни нежности, лишь грубость и холод, а еще горький привкус крови от прикушенной губы Бет.

Но ведь он же обещал! Хотя что могло значить его обещание?

Рори отпустил жену, и супруги направились к гостям. Как хотелось новой хозяйке замка стереть этот поцелуй со своих губ и забыть обо всем происшедшем как о страшном сне! Но, увы, это не было сном. Элизабет безучастно смотрела куда-то в сторону, она брела, не замечая ничего вокруг. Неудивительно, что она споткнулась, поразительно было то, с какой заботой маркиз взял ее под руку и повел дальше.

Бет с едва скрываемым любопытством взглянула на своего мужа.

— Самое время поприветствовать наших гостей, — прошептал Рори в самое ухо Элизабет. Приятная волна весенних запахов окутала Бет, и ей показалось, что наконец-то она вдохнула аромат чистоты и свежести после всех тех резких и приторных благовоний, скрывавших запах немытых тел.

Но внезапно возникшее приятное чувство вмиг было разрушено той грубостью, с какой маркиз неожиданно обнял свою жену. Как холодная змея, его рука скользнула по талии Бет, и ледяная дрожь охватила девушку. Сколько сил и мужества потребовалось Элизабет для того, чтобы изображать хотя бы жалкое подобие улыбки все то долгое время, пока ей пришлось принимать поздравления от многочисленных гостей. Но, может быть, если она справится с обязанностями новой хозяйки, маркиз сдержит свое обещание и оставит ее в покое? Господи, как ей хотелось надеяться на это.

Наконец к супругам приблизился Камберленд. Злорадное, но в то же время довольное выражение его лица не оставляло сомнении в том, что герцог торжествует.

— Маркиза, вы оказались великолепной невестой, — с иронией произнес Камберленд.

— Вы уже покидаете нас, ваша светлость? — холодно отвечала Элизабет, чувствуя, как в ней закипает ярость.

— Я должен сообщить королю Георгу, что его желание исполнено. Мой брат очень интересуется вами, Элизабет.

Бет непроизвольно сжала руки в кулаки. С каким удовольствием она влепила бы пощечину этому улыбающемуся негодяю, который приказал уничтожить сотни женщин и детей, который отправил на казнь раненых и безоружных мужчин. Человеку, который убил всех ее родственников и лишил Бет всего, что было ей дорого. И он еще имеет наглость…

— Моя жена, должно быть, устала, — послышался вдруг манерный голос маркиза. — Думаю, ей нужно немного отдохнуть перед ужином.

— Да, и перед первой брачной ночью, — добавил Камберленд.

— Конечно. — Форбс взглянул на герцога, и Элизабет с ужасом заметила, как мужчины хитро подмигнули друг другу.

Предательская дрожь уже в который раз за этот ужасный день охватила бедную девушку. Неужели он солгал ей?!

Бет наклонила голову, чтобы ни герцог, ни маркиз не смогли увидеть ненависти, засверкавшей в ее потемневших от гнева глазах. Видит бог, она постарается сделать все, чтобы избежать этой жалкой пародии на брак.

Пару дней назад Элизабет случайно подслушала разговор о человеке, которого все называли Черным Валетом и который помогал якобитам спасаться от преследований короля. Камберленд объявил щедрую награду за его голову. Если бы только найти этого человека и попросить его помочь брату! Тогда она сможет бежать. Но как найти его?

— Пойдем, дорогая, — услышала Бет голос своего мужа и почувствовала, как его рука сжимает локоть.

— Вы же обещали…

— Только если вы справитесь с ролью покорной жены. — Голос маркиза стал жестким.

Она хотела верить ему. Видит бог, как хотела, но те взгляды, которыми они обменялись с Камберлендом, были не просто плодом ее воображения.

Единственное, что оставалось Элизабет, это молиться, чтобы слова ее мужа оказались правдой, и верить, что его интересует совсем не она. Хотя бы сейчас.

А еще ни в коем случае нельзя было терять надежду. Она обязательно попытается найти Черного Валета.

Бет опустила взгляд и, прикусив губу, позволила мужу взять ее под руку и подвести к столу, где уже вовсю пировали гости.

 

4

— Желаем вам много счастливых лет жизни и… много детей.

Камберленд хитро усмехнулся, произнося последнее слово. Ни у кого из присутствующих не осталось ни малейших сомнений, что именно было нужно герцогу от этого брака.

Рори взглянул на жену и увидел, как та побледнела. Ужас затаился в глазах Элизабет, словно она увидела перед собой чудовище, готовое наброситься на нее.

Как хотелось маркизу поддержать бедняжку и успокоить, но он не мог позволить себе так рисковать. Слишком много жизней зависело от него, и даже одна малейшая ошибка могла привести к непоправимым последствиям. Члены клана Форбсов и других дружественных кланов окружали сейчас Рори и Бет плотным кольцом. Поздравления сыпались со всех сторон, но вряд ли кто из гостей искренне радовался за молодого маркиза. Все присутствующие знали, что эта свадьба была устроена против воли обоих супругов. Поэтому внимательное или, не дай бог, бережное отношение маркиза к жене тем более могло вызвать подозрение. Как ни хотел Рори успокоить Элизабет, сейчас важнее всего было заставить Камберленда поверить в то, что маркиз просто бабник, которому все равно, кто окажется в его постели — мятежница или нет, была бы смазливой бабенкой.

Однако дать жене немного передохнуть было Рори по силам. Извинившись перед гостями, он сообщил, что новая хозяйка почувствовала себя дурно и нуждается в отдыхе. Пообещав, что они обязательно вернутся к праздничному ужину, Рори взглянул на Элизабет. Чувство благодарности, промелькнувшее в глазах девушки, заставило его сердце сжаться. Продолжая поддерживать Бет под руку, Форбс медленно повел ее к выходу. Оставив гостиную, где шумели и веселились гости, супруги оказались в темном коридоре. Рори понимал, насколько чужим казался его молодой жене этот безрадостный замок — ведь и он сам воспринимал его точно так же. Сколько себя помнил, Рори всегда ненавидел Бремор, и уж тем более никогда не хотел быть здесь хозяином. Притворяться и лгать — только так мог жить презираемый всеми юноша в доме своего отца.

Незаконнорожденный.

Один лишь раз назвал его так отец, и то когда сильно набрался. Всего один лишь раз. Но Рори хорошо запомнил тот день. Он, тогда еще совсем ребенок, прибежал в комнату своей матери, пытаясь защитить несчастную женщину от ярости пьяного отца.

— Шлюха! — орал маркиз. — Дочь сатаны!

Развернувшись, он со всего маху ударил ее, и Рори, н. смотря на жуткий страх, бросился на человека, которого боялся и ненавидел больше всего на свете. Резкий удар швырнул мальчика через всю комнату, и, падая, он увидел презрительный взгляд своего отца.

— Ублюдок, — бросил сквозь зубы тот.

Неожиданно его мать засмеялась.

Рори на миг закрыл глаза, переживая вновь тот свой страх и растерянность. Лишь много позже он узнал, почему отец так назвал его и почему его мать смеялась…

Усилием воли Рори заставил себя забыть прошлые обиды и вернуться в настоящее. Теперь он маркиз и хозяин здесь, и рядом с ним его жена — девица из клана Макдонеллов. Рори чуть сжал ее руку и повел вверх по лестнице. Он чувствовал запах цветов, запах свежести и чистоты, легким облаком окутывавший Элизабет. Но он также ощущал и страх, скрывающийся за ее вызовом и попытками сопротивления. Рори ненавидел себя за то, что явился причиной этого страха.

Поднявшись наверх, супруги направились в комнату маркизы. Подойдя к двери, Бет обернулась, и Рори понял, что она не желает видеть его в своей спальне. Слишком уж рассерженный был у нее вид.

Рори открыл дверь, пропуская вперед Элизабет, и сам вошел следом. Бет мужественно хранила спокойствие, хотя одному богу известно, чего ей это стоило.

Девушка молча смотрела на него. Его жена. Гордая, и мятежная, и… сердитая. Очень сердитая.

— Вы поклялись не принуждать меня… — тихо начала Бет.

— Муж и не должен принуждать жену, — поправил ее Рори. — Это ее обязанность угождать ему.

Маркиз помолчал несколько мгновений, чтобы придать вес своим словам, а затем продолжил в том же тоне:

— Возможно, до вас уже дошли слухи о том, где я провожу свое время. Это недалеко, да и леди, живущая там, гораздо более привлекательна, чем вы, но и ревнива тоже. А я, разумеется, не имею ни малейшего желания получить нож в спину. — Рори попытался улыбнуться так, словно его посетили приятные воспоминания. — Как я уже говорил, я не нуждаюсь в вашей благосклонности, и мне нечего делать в вашей спальне, но Камберленд не должен знать об этом.

— Интересно почему? Ведь единственное, что нужно герцогу, это наш брак.

— Этого брака желают и король, и Камберленд. И оба ожидают подтверждения того, что он действительно имеет силу. А это означает кровь, миледи.

— Тогда почему же вы не дадите им то, чего они так ждут? — Это был настоящий вызов. Оказавшись в западне, девушка как будто проверяла, насколько искренним и честным окажется ее муж.

Форбс нахмурился, тщетно стараясь найти способ успокоить маркизу и в то же время не открыться ей.

— Как я уже говорил, вы не в моем вкусе, миледи. — Рори взглянул на жену с холодным безразличием. За долгие годы притворства он овладел таким взглядом в совершенстве. — Вы излишне худая, да и вид у вас какой-то угрюмый. Поэтому не беспокойтесь и отдыхайте. Единственное, что мне от вас будет нужно, это присутствие на сегодняшнем ужине. А я, пожалуй, отправлюсь играть в карты.

— В карты?

— Да, дорогая жена. Я играю довольно сносно, особенно сам с собой. — Рори понимал, что разыгрывает из себя дурака, но так было даже лучше. — Камберленд же мне нравится так же мало, как и вам. И, честно говоря, мне было бы приятно перехитрить его.

Слишком серьезным был взгляд Элизабет, и хозяин Бремора внезапно почувствовал себя неуютно. Похоже, эта женщина более проницательна, чем ему показалось вначале.

— Что вы хотите взамен?

— Я ведь уже говорил вам. Мне нужна полная свобода и ваши земли.

— За вашу свободу я должна заплатить своей несвободой.

— Но, как мне кажется, это вполне приемлемая несвобода.

— Вы мне омерзительны, я презираю вас. Это имеет какое-нибудь значение?

— Нет, мадам, не имеет. Я и не собираюсь добиваться вашего расположения или тем более одобрения, мне нужна только ваша покорность. Насколько я помню, именно об этом вы поклялись сегодня перед алтарем.

— Вы жалкий предатель Шотландии! — не выдержала Элизабет.

— Да? А по-моему, это вас король Георг так называет. Все зависит от точки зрения. Вы же прекрасно знаете, что победитель всегда прав. А на этот раз победили мы. Поэтому вам придется подчиниться и стать покорной женой, хотя бы и через силу. Вечером вы будете принимать поздравления, а ночью вы подниметесь сюда вместе со мной. И упаси вас бог спорить со мной. Эту ночь мне придется провести в вашей комнате, миледи, по крайней мере несколько часов. Это вам понятно?

Рори разговаривал с Бет как с непослушным ребенком, чем еще больше рассердил ее. Сжав кулаки, девушка тяжело дышала, еле сдерживая себя, и маркиз ясно представлял себе, с каким удовольствием она бы сейчас придушила его.

— Но вы, по крайней мере, хотя бы попытаетесь привезти сюда моего брата? — с трудом промолвила Элизабет.

Форбс нахмурился. Он подслушал, как Камберленд говорил, что не отпустит мальчишку до тех пор, пока маркиза Бремор не родит наследника, но он не собирался говорить об этом Элизабет. Одному богу известно, что она может натворить, если узнает об этом.

— Я не могу, мадам, — холодно произнес он.

— Точнее, не хотите, — уточнила Бет.

— Я приду за вами через час, — сказал маркиз, отворачиваясь от нее. — У вас есть время переодеться. Я бы посоветовал вам надеть то голубое платье, оно мне нравится. И никаких пледов клана Макдонеллов, миледи, — добавил Форбс, выходя из комнаты.

Еще утром Рори попросил Трилби позаботиться о госпоже. Войдя в комнату, горничная обнаружила свою хозяйку неподвижно сидящей на кровати.

— Ты случайно не знаешь что-нибудь о человеке, которого все называют Черным Валетом? — спросила вдруг она.

— О да, миледи. Все солдаты только и говорят что о цене за его голову.

— Что еще ты слышала? Не поговаривают ли, что он где-то рядом?

Трилби пожала плечами:

— Говорят, он повсюду.

— А кто-нибудь на самом деле видел его?

— Насколько мне известно, нет, — отозвалась девушка. — Но говорят…

— Что говорят, Трилби?

— Ну, то, что он скачет по округе на черном коне. Что он очень высокий и что всегда носит маску. Еще я слышала…

Бет вдруг занервничала. Откуда ей было знать, что служанка не донесет хозяину об этом разговоре. Ни в коем случае нельзя было показывать Трилби, насколько эти слухи интересуют ее госпожу.

— И что он старик, — продолжала горничная. — Или, может быть, цыган. Некоторые даже утверждают, что он дьявол и может менять свое обличье.

— Не думаю, чтобы дьявол стал спасать людей от виселицы, — тихо промолвила маркиза.

— Ну, я бы точно не хотела встретиться с ним! — воскликнула Трилби.

Элизабет вздохнула. Да, ее служанка ничего толком не знает. Но, может быть, когда гости уедут и она сможет свободно выходить из комнаты, ей удастся узнать что-нибудь от других слуг. Возможно, кто-нибудь знает об этом Черном Валете и о том, как найти его.

— Трилби, подойди. Мне нужно выбрать платье. — Бет подошла к большому шкафу, полностью завешанному ее новыми платьями, сшитыми к свадьбе. — Любое, но только не голубое.

На праздничном ужине Рори старательно изображал влюбленного мужа. Эта роль настолько ему удалась, что, изредка глядя на жену, он с сожалением замечал выражение неподдельного ужаса, мелькавшее в глазах Элизабет. Маркиз то обнимал ее, то прижимал к себе, то похлопывал по спине, и все это под сопровождение оглушительных криков изрядно подвыпивших гостей. И только Камберленд не принимал участия в попойке, его холодный взгляд все чаще останавливался на молодой паре. Заметив это, Рори невольно почувствовал неприятный холодок, пробежавший по спине. Интерес герцога становился все более зловещим. Либо он в чем-то подозревал Форбса, либо этот интерес был связан с Элизабет.

Но надо было продолжать пировать и развлекать герцога. Среди яств были куропатки, тушенные с сельдереем в устричном соусе, пирог с голубями, румяный лосось, всевозможные сыры, печеные яйца и овощной пудинг. Ни одно из этих блюд нельзя было отведать без содрогания. Дичь была не прожарена, а овощи по вкусу напоминали болотную тину. Рори только делал вид, что ест, так же как и его жена, он едва притрагивался к угощениям.

Гости поднимали бокалы за многочисленное потомство, за первую брачную ночь, за короля Георга. Элизабет все больше бледнела, а муж никак не мог придумать способ, чтобы хоть немного успокоить ее. Маркиз поднимал свой бокал наравне со всеми, но при этом почти не пил. Ведь у него еще были важные дела этой ночью. Но, увы, Камберленд не собирался уходить, и хозяину Бремора и дальше приходилось изображать гостеприимство.

— Милорд, что же вы так мало едите? — послышался голос одного из Форбсов. — Сегодня ночью силы вам очень понадобятся.

Несмотря на шум, Рори услышал судорожный вздох Бет, но ничего не мог сделать, чтобы успокоить ее! Господи, ну почему он должен сидеть здесь со всеми своими родственниками, изображать захмелевшего простака и выслушивать их грязные намеки?

Выждав какое-то время, хозяин Бремора поднялся со своего места и протянул руку жене. Бет сидела неподвижно. Рори наклонился к ней и зашептал:

— Делайте, что я говорю, мадам. — Поцелуй обжег ее ухо, гости одобрительно зашумели.

Когда маркиз во второй раз предложил ей руку, новая хозяйка Бремора встала и последовала за мужем. Чувство страха и унижения сковывало ее движения. Весь вечер бедная девушка подвергалась нападкам со стороны гостей, даже те немногочисленные женщины, что сидели за столом, смотрели на нее с нескрываемой враждебностью. «Якобитка!» — так и читалось в их взглядах.

Рори давно уже привык к неприязни, осуждению и насмешкам в свой адрес. Он и не помнил, когда перестал обращать внимание на подобные вещи. Но для его бедной жены это явилось настоящим испытанием.

— Пойдем, — обратился к ней Рори пьяным голосом и пошатнулся.

Они вышли из зала и направились наверх, в спальню Элизабет. Дойдя до конца коридора, Рори открыл дверь и вошел вслед за маркизой.

Бет остановилась посреди комнаты, глядя на него с мрачной подозрительностью.

— Вы должны научиться доверять мне, миледи, — сказал Форбс, подходя к столу.

Трилби навела здесь порядок. Посреди стола стояла открытая бутылка французского вина и два серебряных бокала.

Плеснув вина в оба бокала, Рори протянул один жене.

— Это гораздо лучше, чем угощение внизу, — заверил ее маркиз. — Выпейте, это немного успокоит вас.

— Меня сможет успокоить только ваш уход, — послышалось в ответ.

— По-моему, мы уже говорили об этом. — Таким тоном Рори обычно разговаривал с маленькими детьми.

Ярость вновь блеснула в сузившихся глазах Элизабет.

— А вы не настолько пьяны, как оказалось, — произнесла она.

— Вы удивительно наблюдательны, мадам. По правде говоря, мне гораздо больше нравится это вино, и я не собираюсь делить его с Камберлендом. Вы точно не хотите выпить со мной?

— Нет, — отрезала Бет, подозрительно глядя на мужа.

— Тогда я помогу вам раздеться.

Девушка в ужасе отшатнулась и прижалась к стене.

— Думаю, это будет выглядеть несколько странно, если мы проведем всю ночь, не снимая одежды.

— Но ведь никто не войдет…

— Вы так уверены в этом? Я нет.

Тень страха и подозрения еще больше омрачила лицо Элизабет.

— Да неужели вы, дорогая моя, не понимаете, что если бы я действительно захотел вашего тела, то не стал бы медлить и беседовать тут с вами. Ну кто, по-вашему, смог бы остановить меня? Крики о пощаде, доносящиеся из комнаты молодой женщины, только прибавили бы мне славы.

— Мне… Мне нужна Трилби.

— Я разрешил ей повеселиться со всеми сегодня вечером. Вы же не лишите ее этого удовольствия.

— Н…нет, — запинаясь, прошептала маркиза.

Не говоря больше ни слова, Форбс подошел к шкафу, открыл дверцы и заглянул внутрь. Он достал одну из тонких льняных рубашек и положил ее на кровать.

— Повернитесь, моя дорогая.

Элизабет похолодела от ужаса, но тем не менее подчинилась. Она училась послушанию. Неохотно, но училась. Рори быстро расстегнул все пуговицы и немного отошел в сторону, наблюдая, как платье медленно падает на пол. Плечи молодой женщины были гладкими, а кожа оказалась белой как молоко. Сладкая боль желания внезапно пронзила маркиза, ему захотелось прикоснуться к этой коже, к этим удивительным темным волосам, рассыпанным по обнаженной спине. А она, надо признать, довольно хорошенькая. Как же он раньше не замечал этого!

Святые небеса! Разве может он позволить себе подобные мысли! Резко отвернувшись, Форбс подошел к столу, взял свой бокал и сделал пару глотков. Аромат отличного вина лишь навеял горькие воспоминания. Каким бы ужасным человеком ни был отец Рори, но вкус к хорошим напиткам у него все-таки имелся. Смотря в стену, Рори всеми силами пытался не обращать внимания на звуки шуршащих юбок и падающих на пол туфель.

Маркиз сделал еще глоток. Он никак не ожидал, что эта женщина вдруг вызовет в нем такое желание. Разве мог он вообразить, что его кровь закипит от одного случайного прикосновения к ее белоснежной коже? Или что его бросит в жар, когда локон ее медных волос неожиданно упадет на его ладонь?

Обернувшись, Рори увидел, что его жена уже забралась под пуховую перину и закуталась так, что в полумраке виднелись только ее глаза. Форбс снял камзол, жилет, затем с удовольствием скинул модные узконосые башмаки, носить которые было для него настоящей пыткой. Насколько лучше были мягкие кожаные сапоги, в которых Черный Валет скакал на своем коне ночи напролет. Рори опять взглянул на жену. В мерцающем свете свечей на ее лицо падали причудливые тени, делая его не таким напряженным. Девушка внимательно следила за каждым его движением, как, должно быть, обреченный кролик смотрел бы на удава.

Маркиз опустился в кресло и сел лицом к двери. Краем глаза он также мог наблюдать за женой. Но сейчас Рори решил не беспокоить бедняжку и, порывшись во всех карманах, достал откуда-то потрепанную колоду карт. Умело перетасовав колоду, хозяин Бремора принялся раскладывать пасьянс. Минуту спустя он все-таки поинтересовался, не отрывая взгляда от карт:

— Вы уверены, что не хотите вина? Уверяю вас, оно превосходно.

— Давайте, — вдруг произнесла Бет.

От удивления Форбс поднял глаза и уставился на нее, но потом, спохватившись, взял второй бокал и понес его к кровати, внимательно наблюдая, как маркиза приподнялась на своем ложе, продолжая прятаться под периной. Что-то незнакомое появилось в ее взгляде, не страх, не отвращение, к которому он уже начал привыкать.

Может быть, любопытство? Боже милостивый! Все, что угодно, только не любопытство!

— Итак, — недоверчиво поинтересовалась Бет, — наша сделка остается в силе?

— Да, разумеется, — откликнулся Рори. — С завтрашнего дня мы вряд ли будем часто видеться. Мне придется лишь изредка наведываться в Бремор, чтобы мои родственники не очень беспокоились о том, как я распоряжаюсь своим наследством.

— И как долго это продлится?

— Одному богу известно, миледи, — беспечно промолвил маркиз.

Рори видел надежду во взгляде девушки, но ему также показалось, что его жена задумывает нечто серьезное, строит какие-то планы.

— Надеюсь, вы не попытаетесь бежать, моя дорогая? — спросил он наугад. — Моя репутация не вынесет такого позора.

— Ваша репутация? — насмешливо фыркнула Элизабет.

— Ну, какая уж есть, — признался Рори. — Мне нужно сказать вам кое-что. Рано или поздно вы все равно бы узнали об этом. Дело в том, что однажды моя мать тоже пыталась сбежать отсюда. И, как вы понимаете, все закончилось для нее не лучшим образом. Ее схватили и заперли в одной из комнат под самой крышей башни. До конца своих дней она оставалась пленницей в замке. Побег моей матери всегда давал пищу слухам о моем истинном происхождении, но, поскольку мой покойный отец так и не признался в ее измене, судьбе было угодно, чтобы именно я в конце концов оказался наследником и хозяином Бремора. — Голос маркиза стал суровым и жестким. — Как вы можете догадаться, я не желаю повторения этой истории и тем паче — новых слухов о неверности жены хозяина Бремора. Мой кузен только этого и ждет, чтобы занять мое место!

— Так вот почему… — Целый рой мыслей пронесся в голове у Бет. За эти несколько минут она поняла больше, чем за все дни, проведенные под крышей этого замка.

— Почему я согласился на этот брак? — дерзко перебил ее Рори. — Да, мое положение в клане не такое уж прочное. И хотя от папаши мне досталось в наследство кое-что, этого отнюдь не достаточно для того, чтобы жить так, как я привык.

Элизабет не проронила ни слова. Маркиз же молил, чтобы она поверила в то, что он всего лишь мот и кутила.

— Вы говорили, что были на Каллоденском поле, — едва слышно спросила она.

— Да.

— Вы убили кого-нибудь из клана Макдонеллов?

— Честно говоря, я старался размахивать саблей как можно меньше. Я не люблю битвы. По-моему, это пустая трата времени. Предпочитаю заниматься другими, более приятными вещами, — самодовольно заявил Рори, отметив вспышку презрения, мелькнувшую в глазах жены. Ну что ж, сам напросился.

Маркиз вернулся к своему пасьянсу, и спальня вновь погрузилась в тишину.

Элизабет никогда прежде не находилась наедине с мужчиной, тем более раздетой и лежа в постели.

Мысль о том, что маркиз в любую минуту может потребовать от своей законной жены исполнения супружеских обязанностей, не оставляла бедняжку ни на минуту. Чтобы как-то скрыть свой страх, она попыталась продолжить прерванную беседу. Нужно было выяснить, чего можно ожидать от хозяина Бремора.

Этот человек, сплошь состоявший из противоречий, все еще оставался для нее загадкой. Рори вел себя как распутник, искатель приключений и пьяница. Но если все это было правдой, то почему он не стал навязывать ей свои права в их первую брачную ночь?

Или она и в самом деле настолько непривлекательна?

Но, с другой стороны, несмотря на суровый нрав и грубый тон, он все-таки пытался как-то успокоить Элизабет, развеять ее страхи. Законченный негодяй разве стал бы поступать так?

Взглянув на Рори, Бет невольно улыбнулась. В одной расстегнутой у ворота рубашке маркиз выглядел уже не так импозантно, и огромный парик на его голове смотрелся на редкость нелепо. Но в вороте рубахи виднелась загорелая мускулистая грудь, которая вряд ли могла принадлежать мужчине, привыкшему к праздному образу жизни. Да, в этом человеке ощущалась сила и, как ни странно, уверенность. Элизабет с интересом наблюдала, как ловко Форбс тасовал карты. Раньше ей никогда не приходилось видеть такого мастерства. А сейчас маркиз просто увлекся игрой и на какой-то миг забыл о своей роли высокомерного, заносчивого болвана, он просто перестал притворяться.

Бет отвернулась. Лучше бы ей гнать от себя подобные фантазии. Наверное, ей стоило бы прикинуться спящей, но она подумала о Дугале. Должно быть, ему так же одиноко сейчас, как ей. Дугал в плену, но и его сестра, Элизабет Макдонелл, точнее, Элизабет Форбс, тоже попала в плен, и ей сейчас ничуть не лучше, чем младшему братишке.

Бет лежала не двигаясь. Она старалась не шуметь, чтобы не привлекать внимания Рори. Одному богу известно, что придет в голову этому распутнику после нескольких бокалов вина.

Внезапно свет в комнате погас, должно быть, маркиз потушил свечи. Затем послышался звук открывающейся двери. Когда дверь закрылась, Элизабет повернулась и открыла глаза. В темноте она разглядела, что ее муж исчез.

Упав на подушку, девушка наконец-то дала волю слезам.

Раскладывая пасьянс, Рори ненадолго отвлекся от праздничной суеты, поэтому он сначала даже не понял, что услышал, как тяжело вздохнула его жена. Похоже, она даже всплакнула, но потом быстро затихла. Маркиз не обратил на это никакого внимания, но минуту спустя он невольно обернулся и увидел комочек, сжавшийся под толстой периной и едва различимый на огромной кровати.

О своей жене он знал только то, что Камберленд удерживает в плену ее младшего брата и что два старших брата Элизабет погибли в битве при Каллодене. Рори хотелось узнать побольше о семье Макдонелл, но вряд ли кто-нибудь из них остался в живых. Камберленд убил или захватил в плен всех шотландцев-торцев, спасшихся после той страшной битвы, всех, кого герцог смог отыскать.

Рори понимал, что не в силах утешить бедную девушку. Он мучился вопросами, на которые у него не было ответов. Отчего его тянуло к Бет, почему хотелось заботиться о ней и оберегать от всех напастей? Может, ему стоит открыться ей, сознаться, что он тоже не хотел этого брака и что он обязательно придумает, как спасти ее брата из темницы Камберленда? Но сможет ли она хранить тайну? Кто знает, может, ради своего брата она готова на все, даже на предательство.

Единственное, что Рори мог сейчас сделать для нее, это исчезнуть и оставить Элизабет одну.

Посмотрев на разложенные на столе карты, Форбс обнаружил, что пасьянс сошелся. Это было неудивительно, ведь ему всегда чертовски везло в картах. И никогда не везло в любви.

Рори было не больше шести, когда ему пришлось понять, что победителем в этой жизни будет кто-то другой, а его, похоже, никто не любит и, наверное, не полюбит никогда. Отец не скрывал своего презрения к младшему сыну, да и мать не любила его. Если кто и интересовал эту женщину, так это ее многочисленные любовники. После того как муж заключил ее в темницу, вино стало единственным утешением маркизы Бремор. Рори так хотел, чтобы его мать знала, как она нужна ему. Однажды он пришел к ней и попытался ее обнять. Она с такой силой оттолкнула его, что он упал и сильно ударился.

— Негодный мальчишка! Если бы не ты… — услышал он злобный, пьяный шепот матери.

Последнее предложение всегда оставалось незаконченным, но Рори прекрасно знал, что во всех своих бедах она винила именно его.

Одиночество стало уделом Рори на долгие годы. Постепенно юноша привык и смирился с этим. Что ж, может, лучше не любить никого, чем терять тех, кого любишь? И, может быть, лучше совсем не знать любви, чем найти ее, а потом потерять? Он не знал этого. Он только знал, что не стоит открывать свою душу кому бы то ни было. Научившись жить именно так, Форбс не стремился что-либо менять. Он вообще сомневался, что когда-нибудь ему придется столкнуться с иллюзорными радостями и горестями любви.

Но маленькие радости в жизни маркиза все-таки случались. И сейчас, сняв ненавистный парик, Рори с удовольствием взъерошил волосы и облегченно вздохнул. Однако сколько же времени миновало с тех пор, как они покинули гостей? Достаточно ли долго он пробыл в спальне жены? Что ж, следовало привести себя в надлежащий вид, например, развязать галстук, расстегнуть рубашку и застегнуть штаны не на ту пуговицу. Таким красавцем хозяин замка подошел к дверям зала, где продолжалось веселье. Мысленно выругавшись про себя, Рори вышел к гостям, самодовольно ухмыляясь.

 

5

Яркий утренний свет струился сквозь окно, заполняя комнату зыбким мерцанием. Солнечный луч упал на подушку и перебрался на лицо Элизабет. Девушка проснулась и, потягиваясь, открыла глаза. Новый день начинался с сильной головной боли и еще какого-то нехорошего предчувствия.

И вдруг Бет увидела маркиза. Он стоял в дальнем углу комнаты. Все та же рубашка, жилет, брюки, даже галстук, только сильно помятые после недавнего веселья. Все тот же парик, скрывающий заострившееся от бессонной ночи лицо, на котором блестели усталые глаза. Но в этих глазах надолго застыло одно лишь безразличие. Даже вчерашняя настороженность куда-то улетучилась.

— Я уж думал, вы никогда не проснетесь, — равнодушно сказал Рори, встретившись взглядом с Элизабет, и положил что-то на стол.

Бет с удивлением отметила, что это оказалась книга. Вот уж не думала, что ее муж тратит время на чтение.

— Не могли бы вы прислать ко мне Трилби? — спросила Элизабет.

— Конечно. Но сначала нам нужно кое-что сделать.

Холод вновь пробежал по спине девушки. Да, маркиз сдержал свое слово, вчера он не прикоснулся к ней. Но теперь… Кто знает, что у него на уме?

Внезапно в руке мужа блеснул кинжал.

— Не волнуйтесь, миледи, — произнес он, заметив испуг в глазах Бет. — Если уж я не забрался к вам в постель прошлой ночью, то тем более не стану делать этого сейчас. Но я знаю Камберленда. Скорее всего герцог спросит вашу служанку, видела ли она кровь, когда меняла простыни.

— Но почему… он станет спрашивать об этом?

— Возможно, и не спросит. Но вы разве не заметили, что его светлость проявляет необычайно сильный интерес к нашей свадьбе? Вчера, когда я спустился за следующей бутылкой бренди, он тут же поинтересовался, насколько моя жена оказалась… покладистой.

— И что вы ему ответили? — воскликнула девушка.

— Что вы ведете себя, как любая другая девственница. Сначала сопротивляетесь, а потом… — Рори резко взмахнул рукой и добавил, насмешливо кривя губы: — Он пообещал, что земли перейдут ко мне. Я не хочу, чтобы он передумал!

— Да вы просто проиграете в карты земли, которые испокон веков принадлежали другим кланам. Этими землями должны владеть…

— Якобиты? Вполне возможно. Но эти люди понимали, чем рискуют. А как я распоряжусь тем, что теперь принадлежит мне, вас не касается. — Голос маркиза не дрогнул.

Нет, все-таки она ненавидит его. У этого негодяя нет ни малейшего намека на порядочность. Он просто использовал ее, чтобы заполучить эти земли.

Рори молча закатал левый рукав рубашки, затем, сжимая кинжал в правой руке, направился к постели Элизабет и откинул покрывало.

— Слезайте, — скомандовал Форбс.

Отойдя в сторону, Бет наблюдала, как маркиз полоснул лезвием кинжала по своему запястью и как кровь закапала на простыни, расплываясь во все стороны алым пятном. Взглянув в глаза мужу, девушка с удивлением отметила, что они в эту минуту ничего не выражали, даже боли. Закончив, Рори оторвал от своей рубашки полоску ткани и быстро перевязал рану.

— Теперь я покидаю вас, мадам. — Но Рори никак не мог уйти. — Я могу еще что-то сделать для вас? — нерешительно начал он.

— Моя свобода.

— Сейчас это невозможно.

— Да, я понимаю.

— Внизу есть библиотека. Выберите что-нибудь для себя. — Голос маркиза стал неожиданно мягким.

— Какова моя роль в этом спектакле? — поинтересовалась Элизабет.

— Роль моей жены, — невозмутимо отозвался Форбс. — Вы теперь маркиза и хозяйка Бремора.

Ей еще многое нужно было узнать, но муж ушел, оставив Бет наедине со всеми ее вопросами.

После обеда гости начали разъезжаться.

Провожая очередных родственников, Рори заметил, как человек Камберленда беседовал с Трилби. Прошептав всего несколько слов, девушка густо покраснела, и маркиз понял, о чем шла речь. Разумеется, о крови на простыне.

Герцог со своими людьми направился на север. До Камберленда дошли слухи, что принц Чарльз скрывается где-то там. Однако недалеко от Бремора его светлость все-таки оставил военный гарнизон на тот случай, если вновь объявятся якобиты.

Алистер отыскал Рори сразу после того, как герцог уехал.

— Схватили лорда Огилви. Ему всего-то двадцать один год. Совсем мальчик. Камберленд приказал повесить его.

— Он всех приказывает вешать. Скоро в Шотландии вовсе не останется мужчин.

— Ты имеешь в виду якобитов?

— Не только. Похоже, герцог подозревает всех вокруг. Что ж, почему бы нам не поводить его за нос?

— Не желаешь ли прикинуться офицером? — проворчал Алистер.

— Ну уж нет, — усмехнулся Рори. — Хотя нам нужно найти людей, похожих на солдат короля.

— Я знаю нескольких, — отозвался Алистер. — Они не в восторге от того, что происходит. Но главное, они бы с радостью помогли Черному Валету.

Рори кивнул. Что бы он делал без этого проворного кузнеца, которому удавалось обнаружить верных шотландцев везде, где только можно. Шотландцев, которые, подобно Алистеру, сильно пострадали после битвы при Каллодене и поэтому были готовы следить за солдатами, укрывать мятежников в своих домах или перевозить их, пряча в повозках с сеном. А еще было много тайных якобитов, которые в силу разных причин не могли оставить свои семьи и присоединиться к армии принца Чарльза. Теперь эти люди всеми силами стремились помочь своим хотя бы тайно, чтобы не потерять честь.

— Когда они повезут Огилви в Эдинбург? — спросил Форбс.

— В конце недели. Они надеются поймать кого-нибудь еще.

— Что ж, попытаемся лишить их этой надежды. И, Алистер, нам будет нужно по крайней мере человек пять.

— Могу я сказать, что Черный Валет поведет их?

— Да.

— Тогда мне надо спешить. Когда и где?

— Через три дня. Как стемнеет. У той пещеры, ты знаешь.

Алистер кивнул, но не спешил уходить.

— Эта леди… твоя жена?

— А в чем дело? — насторожился Рори.

— Она не помешает нам?

— С ней я договорился. Мы заключили сделку.

Кузнец медлил.

— Она не вмешивается в мои дела, а я не пристаю к ней со своими грязными намерениями, — уныло сообщил маркиз. — Элизабет поверила, что я влюблен, ну, по крайней мере, у меня роман с другой женщиной, и вполне удовлетворена этим.

— Мэри?

— Да, — смутился Форбс. — Прости, Алистер. Если ты считаешь, что мне следовало бы придумать другую историю, только скажи.

— Мэри сама так решила, — криво улыбнулся кузнец.

— Когда все закончится, я сделаю все, чтобы помочь вам уехать куда захотите.

— Но Мэри никогда не давала мне повода думать, что… я нужен ей.

— Тогда загляни в ее глаза, мой друг.

В глазах кузнеца блеснул радостный огонек, но он поспешно погасил его.

— Итак, я найду нужных людей, — уточнил Алистер.

— Хорошо. А я поеду в Эдинбург. Надо взять у Анны еще грима. Парики и солдатская форма тоже пригодятся.

Думаю стащить все это в каком-нибудь гарнизоне к северу отсюда. Здесь лучше не сеять подозрения. Надеюсь также, что моя жена вздохнет с облегчением, когда я уеду. — Рори задумался. — Мне кажется, она очень одинока.

— Да, милорд, — отозвался кузнец.

— Почему бы тебе не развлечь ее историями о моих бесчинствах?

— Ты уверен, что хочешь этого?

Нет, он не хотел. Элизабет нравилась маркизу. Сильная, мудрая, с чувством собственного достоинства. Да, она не была красавицей, но владела той неуловимой притягательностью, которая с годами только усиливается, делая ее обладательницу все более желанной. Увы, именно поэтому она и была слишком опасной.

Так что необходимо было заставить ее презирать себя. Но несмотря на то, что Форбс уже в достаточной мере проявил свой характер и дурные наклонности, ростки сомнений все же должны были закрасться в душу его жены. Кто из мужчин не воспользовался бы супружескими правами в первую брачную ночь, не слишком интересуясь при этом желаниями своей жены? Элизабет это было отлично известно.

— Да, так надо, — отрезал Рори.

— Представляешь, что скажут родственники. А они скажут, что твоя жена не понравилась тебе, поэтому ты так скоро покидаешь замок. Не думаешь, что после этого твое, а тем более ее положение здесь только ухудшится?

Рори вздохнул. Да, конечно, он думал об этом, но не мог ничего изменить. Ему было необходимо ехать в Эдинбург во что бы то ни стало. Во-первых, у Анны он раздобудет все, что необходимо для изменения внешности, а во-вторых, сможет что-то узнать о пленниках. Частые отъезды маркиза Бремора в Эдинбург, а также слухи о его похождениях служили неплохой ширмой для опасных дел Черного Валета. И лишаться этой ширмы не стоило.

А кроме того, он не мог позволить себе дольше оставаться в обществе жены. Его слишком волновали аромат ее духов, прикосновения к белоснежной гладкой коже… Рори почувствовал, что может пропасть.

— Едва ли мое присутствие что-нибудь решит, — подумав, произнес маркиз. — Просто… позаботься о ней. Встретимся через три дня.

Алистер кивнул.

— Береги себя, друг, — пожелал ему Рори.

— Конечно, — усмехнулся кузнец. — Но о тебе я все-таки беспокоюсь.

Бедная маленькая девочка, просящая подаяния, сирота, которую в любую минуту могут вышвырнуть на улицу. Так чувствовала себя Элизабет, оставшись одна в чужом враждебной мире. Этот замок никогда не станет ее домом.

Ее муж уехал два дня назад. С того самого утра они больше не виделись. «Думаю, вы найдете способ расположить их к себе», — сказал он. Еще маркиз сказал, что слуги станут слушаться свою новую хозяйку, но, когда она спрашивала о чем-нибудь, все делали вид, что не понимают ни слова.

Затем девушка разыскала Нейла Форбса. Кузен ее мужа держал в своих руках весь замок, и Рори, похоже, ничуть не возражал. Но между двоюродными братьями не было и следа хотя бы легкой приязни. Трилби также сообщила своей госпоже, что дела имения обстоят не лучшим образом, но новый маркиз и не собирался в них вникать. Подобное безрассудство сильно злило Нейла, разозлила его и просьба Бет дать ей просмотреть счета и прочие бумаги. Но молодая маркиза хорошо понимала, что если начинать разбираться с делами, то приступать стоит именно к бумажной работе. Девушка отлично справлялась с этим, ведь после смерти матери все денежные дела имения Макдонеллов легли на ее хрупкие плечи. — Куда подевался ваш муж? — дерзко спросил Нейл. Бет лишь беспомощно пожала плечами. Откуда ей было знать, где он пропадает. Но, похоже, только она одна этого и не знала. Нейл что-то буркнул себе под нос, видно, ругательство.

— Я веду все дела, — грубо сказал он. — И не нуждаюсь ни в чьей помощи.

Элизабет слишком устала от постоянного презрения и оскорбительного высокомерия. Пусть и против своей воли, но Элизабет Форбс теперь хозяйка Бремора. И с ней будут здесь считаться!

— Возможно. Но, думаю, вежливость еще никому не повредила, — холодно отчеканила Бет. — Маркиз заверил меня, что все без исключения в замке должны подчиняться моим приказам. К вам это тоже относится, я полагаю.

— Вы заблуждаетесь, мадам. Мне вы не будете приказывать. Я не одобрял этот брак и не одобряю поведение своего кузена.

— Тогда почему вы не покинете замок?

— Потому что я рассчитываю подобрать осколки, после того, как мой братец все здесь разрушит.

— Я принесла вашей семье богатство, — вызывающе заявила Бет.

— Это не для семьи, а для карточных столов.

Злость, нет, безудержная ярость послышалась в словах Нейла. Да, кузены давно уже превратились в закоренелых врагов. Девушку это не особо волновало, но вот знает ли ее муж о том, в каком враждебном окружении ему приходится жить?

Раньше Элизабет была уверена, что всеобщая неприязнь к ней вызвана тем, что она якобитка. Теперь же маркиза начала понимать — причина в самом Рори. То, что от него отвернулись все родственники, не было виной Бет. Но все-таки…

— Несмотря ни на что, вам придется смириться с тем, что не вы, а ваш кузен — маркиз Бремор, а я — его жена, — твердо произнесла Элизабет.

— Временно, — буркнул Нейл, но в его темно-карих глазах мелькнуло что-то похожее на уважение.

— Для вас есть только один выход… — Маркиза не договорила.

— Смерть моего кузена? Не обязательно. Достаточно, чтобы король сменил милость на гнев. Я знаю, вы не хотели этого брака. Что, если вы и я…

— Это так, — резко прервала его Бет. — Меня выдали замуж насильно. Но в отличие от многих моих соотечественников у меня еще остались гордость и честь. Может, я и не хотела этого брака, но теперь я замужем и не собираюсь предавать своего мужа ради кого-то другого.

— Ради другого? Странные слова вы выбрали, миледи. Что вы имеете в виду? Быть может, вы собираетесь предать его ради себя самой?

Предательство. Похоже, Нейл только этого и ждал. По правде говоря, Элизабет не испытывала к своему мужу никаких теплых чувств. Если бы у нее появилась возможность бежать из Шотландии вместе со своим братом, она бы не задумываясь этим воспользовалась. Но она никогда не опустится до связи с врагами Рори для того, чтобы уничтожить маркиза.

— Я много слышала о семьях, похожих на вашу, но не верила слухам. — Бет уничтожающе, как надеялась, взглянула на него. — Наверное, только мы, якобиты, все еще сохраняем верность друг другу. Еще одна варварская традиция.

— Он не Форбс, — с горечью заявил Нейл. Элизабет вздрогнула.

— Вы бы все равно узнали об этом. Его мать была настоящей шлюхой, она изменяла своему мужу направо и налево. Кстати, это качество передалось по наследству и ее отпрыску.

Намек был понят. Ненавистная дрожь вновь пронзила все тело девушки ледяными иголками.

— Я не намерена выслушивать эти грязные наветы.

— Это не наветы. В Бреморе каждый может подтвердить мои слова. Старый маркиз сильно сомневался насчет Рори. Он говорил, что мальчик не его сын. У меня больше прав… — Нейл неожиданно замолчал и отвернулся.

— Но почему тогда он не лишил Рори наследства? — поинтересовалась Бет.

— Потому что был слишком горд, чтобы признаться в измене жены. И потом, старый Форбс не сомневался, что его старший сын, Дональд, получит Бремор. Ему и в голову не могло прийти…

— И вы полагаете, что сможете претендовать на наследство? — презрительно бросила молодая маркиза.

— Меня поддержат все Форбсы. Меня, а не его.

— Похоже, вы затеваете новую войну?

— Нет, но времена меняются. Клану нужен человек, который соберет всех вместе и поведет за собой, — заговорил Нейл, понизив голос. — Рори ничего не замечает вокруг себя, все время куда-то исчезает. Но сейчас, чтобы выстоять, мы должны изменить нашу жизнь. Для начала необходимо отвести больше земель для разведения овец.

— И где же они будут пастись?

— Есть несколько хороших участков. Их надо только расчистить.

— Это значит согнать с насиженного места ваших родственников, которые столетиями жили и трудились на этих землях.

— Они получат денежное содержание. — Взгляд Нейла стал колючим. — И почему, собственно говоря, вас, девицу из клана Макдонеллов, так интересует судьба моих родственников?

— Вы все равно не поймете, — загадочно произнесла Бет. — Прошу прощения, что побеспокоила вас. Пожалуй, я посмотрю расходные книги, когда вернется мой муж.

— Скорее всего вам придется долго ждать. Рори обычно пропадает не на один день, хотя и недалеко. Знаете, там, в лесу, есть домик…

— Я не собираюсь слушать эти сплетни.

— Мне лишь кажется, что вам бы следовало знать то, что известно всем.

— Очень мило с вашей стороны, — съязвила маркиза и, не проронив больше ни слова, вышла из комнаты.

Теперь Элизабет было о чем подумать. Интересно, что Нейл Форбс собирается предпринять, чтобы получить то, что он считает своим?

Маркиза осматривала замок. Бремор не был похож на ее родной дом. В большинстве комнат Бет не нашла ничего, кроме паутины и пыли. В других в беспорядке была расставлена какая-то несуразная мебель. Бремор выглядел старым, обветшалым и грязным. Элизабет знала, что, кроме прислуги, в замке больше не было женщин. Сможет ли она, новая хозяйка, создать здесь тепло и уют? Или холод и мрак Бремора поглотят ее?

Нет, она так просто не сдастся. После того как Трилби показала ей последнюю комнату, маркиза в одиночестве решила осмотреть конюшню, которая, к ее удивлению, содержалась гораздо лучше, чем дом. Интересно, кто же занимался этим? Нейл Форбс? Маркиз?

У входа девушку встретил конюх.

— Миледи, — поклонился он.

— Мне бы хотелось взять лошадь для прогулки.

— Сожалею, миледи, но маркиз распорядился не давать вам лошадей, — словно оправдываясь, сказал мужчина.

— Но я хозяйка Бремора. — Во второй раз эти слова произносить было так же непросто.

— Может быть, но маркиз…

Еще один мужчина в грязном пледе Форбсов подошел к ним и встал, как будто защищая конюха. Через плечо незнакомца свешивалась полотняная сумка, в которой что-то шевелилось и пищало.

— Что там у вас? — спросила Элизабет.

— Јенок. — Мужчина виновато посмотрел в сторону. — Совсем маленький. Собака отказалась кормить его.

— И куда же вы его несете?

— К ручью, топить.

— Нет! — воскликнула Бет так, что даже мужчины оторопели от ужаса, прозвучавшего в голосе девушки.

— Лучше бы ему не мучиться, миледи.

— Вы сами тонули когда-нибудь?

— Ну… нет.

— Так откуда вам знать, каково это? — выпалила маркиза, забирая сумку.

Развязав мешок, Бет вытащила испуганного черного щенка. Бедняжка был совсем крошечным, но его глаза уже открылись и испуганно смотрели на враждебный мир вокруг. Каким же беспомощным был этот пушистый комочек!

— Здесь где-нибудь есть корова?

— Да, мадам.

— Тогда принесите мне чашку молока. Конюх явно успокоился. Новая хозяйка не собиралась ругаться с ним из-за лошади.

— Конечно, миледи, я пришлю вам молоко, — пообещал он.

— Спасибо, — произнесла Бет, думая теперь только о том, как спасти щенка. Его можно было кормить из перчатки, продырявив один палец. Девушка однажды уже выхаживала так птенца ястреба, мать которого погибла.

Јеночек был совсем невесомым. Сейчас он уютно свернулся калачиком в ладонях Элизабет и тихо сопел.

Такой беззащитный. Среди того кошмара распрей, раздоров и крови, что заливала в те дни Шотландию, существовала одна маленькая жизнь, которую стоило спасти. И, бережно прижимая малютку к груди, маркиза поспешила к себе в комнату.

Наверху Трилби мужественно пыталась оттереть молоком пятна вина, оставленные подвыпившими гостями на подвенечном платье Элизабет. Но Бет это абсолютно не волновало. Лучше бы вообще выкинуть это платье, напоминавшее о том, о чем ей так хотелось забыть.

— А, миледи, — оторвалась от работы горничная. — Что это у вас в руках?

— Јенок, — ответила Бет. — Один из конюхов сказал, что собака отказалась кормить его. Он нес его топить, но я отобрала. Почему бы не попробовать спасти бедняжку?

Трилби бережно положила платье на кровать и подошла к своей госпоже.

— Какой крошечный, — удивилась она, гладя малютку по черной головке.

— Да, но я уже однажды спасла молодого ястреба, он был лишь чуточку постарше.

— Вам понадобится помощь, — оживилась служанка.

— Да, принеси мне перчатку и булавку. Мы проделаем дырочку в одном из пальцев. И будем ждать, пока конюх пришлет нам молока.

— У меня есть молоко. Я оттирала им пятна с вашего платья, — обрадовалась Трилби. — Сейчас проколю перчатку. Вдруг девушка остановилась.

— Ведь у вас всего одна пара перчаток, миледи.

— Что такое пара перчаток по сравнению с целой жизнью, — усмехнулась Элизабет. — Не так уж трудно выбрать, что сохранить.

Минуту Трилби стояла как завороженная, потом осторожно произнесла:

— Для многих других леди это было бы дикостью.

Трилби присела рядом с Элизабет, держа в руках перчатку, пока ее госпожа пыталась поднести щенка к молочной струйке. Поначалу малютка отказывался пить, но потом, видимо, разобравшись, в чем дело, стал жадно глотать. Через минуту щенок уже грыз сам кожаный палец.

— Нам следует кормить его каждые два-три часа, — улыбаясь, объяснила Бет.

— Как же вы назовете его? — спросила Трилби.

Элизабет не успела подумать об этом. Јенок был совсем черным, и в памяти тут же возник образ Черного Валета. Элизабет знала, что эту карту иногда называют Джеком.

— Джек, — медленно произнесла Бет. — Черный Джек.

— Джек? — переспросила служанка. — Думаю, Джек подходит как нельзя лучше.

— Да, — согласилась маркиза. — Он у нас будет галантным, смышленым маленьким пареньком.

— Он такой крохотный. — Трилби тревожно взглянула на госпожу. — Все же не слишком привязывайтесь к нему, миледи.

Но ее совет запоздал. Джек был единственным существом в Бреморе, жизнь которого зависела от нее, от Бет Форбс. Единственным, кого она могла бы любить. У животных тоже есть душа, никто не переубедит ее в этом.

Брат всегда оставался в сердце Элизабет. Но Дугал был далеко, и ей оставалось только молиться о его спасении. Но Джек был здесь и сейчас, и ему нужна помощь.

— Он будет жить, — отчетливо произнесла Бет.

 

6

Эдинбург оказался наводнен британскими войсками.

Готовясь к поездке в столицу, Рори основательно принарядился. Сейчас в город въезжал настоящий щеголь в ярко-голубом камзоле с золотыми пуговицами и лентами, в обтягивающих шелковых панталонах до колен, шелковых чулках и туфлях с золотыми пряжками. Поверх маркиз накинул клетчатый плед. В Эдинбург въезжал придурковатый шотландец, всеми силами стремящийся походить на английского франта.

Караульные даже не проверили его документы: никого не волновала цель визита этот чудака. Лишь иногда кое-кто оборачивался, глядя ему вслед с нескрываемым презрением.

Наконец Рори добрался до таверны «Лиса и заяц», где часто останавливался на ночлег. Войдя в таверну, маркиз кивнул нескольким офицерам, замечая новые лица.

— А, капитан Легренс! — манерно воскликнул Рори, обращаясь к одному из постояльцев. — Сыграем сегодня вечером?

— Дружище, — отозвался Легренс. — Что-то давно тебя не было видно? Небось уж и играть разучился. Капитан с интересом рассматривал костюм Рори.

— Да ты стал настоящим модником, — заметил военный.

— Могу себе позволить после того, как мой папаша… покинул этот грешный мир.

— Ну, теперь разгуляешься на славу.

— Увы, меня женили, — уныло усмехнулся маркиз. — Король сам выбрал мне невесту.

— Да, мы слышали об этом. Закоренелый холостяк и распутник Рори Форбс наконец женился.

— Но-но, не забывайся. Я теперь маркиз Бремор, — осадил собеседника Рори, изящно взмахнув искусно вышитым платком.

— Милорд… — Легренс наигранно поклонился.

— Вот так-то лучше, — с хорошо отрепетированным самодовольством заявил Форбс.

— Так ты из-за жены так долго не появлялся?

— Что ты! Никакая жена не удержит меня у своей юбки.

— А мы уж надеялись, что твоя женитьба откроет нам двери в покои Анны, — нахмурился офицер.

— Анна сама решает, с кем ей встречаться.

Анна была старше Форбса на пятнадцать лет. Но именно эта актриса открыла врата любви для юного искателя приключений, когда много лет назад он пробрался в ее гримерную после очередного спектакля. У Рори тогда были тяжелые времена, и Анна стала его первым настоящим другом. Актриса не боялась открыто говорить о своих убеждениях, и скоро будущий маркиз узнал, что она истинная якобитка. Когда же появился Черный Валет, то помощь и поддержка старой подруги стали ему просто необходимы. Неуловимый, как призрак, этот человек не должен был иметь с Рори Форбсом ничего общего. И он превращался то в старика, то в священника, а то и в женщину.

Все, кто знал Рори и Анну, были уверены, что у них бурный роман, но подобные отношения между ними закончились уже много лет назад. Однако стоило ли разрушать этот миф, оказавшийся как нельзя более кстати? Во-первых, Рори прикрывал Анну, не давая заподозрить ее в симпатиях к якобитам, а во-вторых, сам Рори мог и дальше изображать распутника, имеющего сразу двух любовниц: Мэри в Бреморе и актрису в Эдинбурге, чем, естественно, сильно досаждал старому маркизу, но развлекал всех остальных. Слухи о похождениях молодого Форбса не утихали.

После битвы при Каллодене Рори зарекся близко сходиться с женщинами. Если Черного Валета схватят, что станет тогда с его подругой? Его жена вроде бы в безопасности, ведь сам король заинтересован в их браке. Мэри и Анна понимают, чем рискуют, и потом, в их отношениях с Рори нет места любовным утехам. Мэри любит Алистера, а Анна… ее чувства давно уже переросли в дружбу. А кроме того, с недавнего времени маркиз стал замечать, что сердце актрисы отнюдь не свободно.

— Расскажи о своей жене. Я слышал, она дурнушка.

Дурнушка? Может, для кого и дурнушка. Тонкое задумчивое лицо возникло на миг перед глазами Рори, и огонь желания вновь пронзил тело сладкой болью. Эта женщина играла на потаенных струнах его души. Форбс уже успел это почувствовать.

— Пожалуй, — как бы нехотя признался маркиз. — Но ее очень красит приданое… Теперь об игре. Сначала я ненадолго отлучусь…

— А, прекрасная Анна?

— Джентльмены никогда не обсуждают дам.

— Ладно, передавай ей привет от меня. Скажи, что, если ей вдруг наскучит Форбс, я сочту за честь…

— Хорошо, передам, — ответил Рори. — Не забудь. Сегодня в десять вечера.

— Не забудь. Мне нужно развлечься. Этот ублюдок, Чарльз Стюарт, продолжает допекать нас. Камберленд очень недоволен.

— Я слышал, вы схватили нескольких якобитов.

— Нескольких. — Офицер помрачнел. — Всего нескольких. Но этого мало. Этот проклятый Черный Валет помогает им бежать из Шотландии. Черт бы его побрал. Герцог объявил награду в пять тысяч фунтов за голову этого негодяя.

— Интересно, кто он, как ты думаешь?

— Какой-то якобит, не иначе. Говорят, он уже седой, но проворный и хитрый как лис.

— Не сомневаюсь, что королевские солдаты отыщут и накажут этого мерзавца, — любезно заметил маркиз.

— А так же тех, кто его укрывает. Мы найдем их, когда арестуем всех шотландцев в этой проклятой стране, включая и всех присутствующих, конечно.

— Ну, спасибо тебе, утешил, — усмехнулся Рори, бросая на стол несколько монет. — Увидимся вечером.

Сейчас Анна должна была быть в театре, и Рори, как постоянный посетитель, прошел через черный ход и направился к гримерной актрисы.

Анна готовилась к вечернему спектаклю. У этой женщины был редкий дар, она мастерски владела искусством перевоплощения и могла изменить чью угодно внешность до неузнаваемости.

Заметив отражение маркиза в своем зеркале, актриса обернулась, и восхитительная улыбка засияла на ее красивом лице.

— Рори! Рада видеть тебя. Даже в этом идиотском наряде.

— Ты ничего не понимаешь. Это сейчас самое модное! — воскликнул Форбс, вертясь перед зеркалом. — И носить очень удобно. Особенно туфли. Похоже на прогулку босиком по адской сковороде.

— Тебе бы примерить пару женских платьев, тогда поймешь, что значит ад.

— Кстати, мне придется это сделать, — признался маркиз. — Как ты думаешь, мне пойдет быть пожилой женщиной?

— Ну, если только очень высокой и худой старухой, — усмехнулась Анна.

— Уменьшиться я вряд ли смогу, но вот согнуться, думаю, у меня получится.

— Значит, опять будешь дразнить герцога, — улыбаясь, заметила актриса. — Это слишком рискованно.

— Я рискую не больше тебя.

— Слышала, ты женился, — повернувшись обратно к зеркалу, тихо спросила Анна.

— Похоже, вся Шотландия только и говорит что о моей свадьбе, — проворчал Форбс.

— Верноподданный короля женится на якобитке. Это что-то новенькое и, главное, неожиданное.

— Ни у меня, ни у моей жены не было выбора. Если бы я не женился на ней, кто знает, что стало бы с бедняжкой, останься она в руках Камберленда.

— Конечно, ты же всегда всех спасаешь. Просто это так необычно для тебя: отец семейства.

— Да, меня ничто не привлекает в семейной жизни. Если бы ты знала мою мать и моего, так сказать, законного отца, то поняла бы меня. Наш брак лишь видимость, которая, как мы оба надеемся, скоро закончится. Но тому есть преграды. Младший брат моей жены в плену у Камберленда, да и мое положение в клане тебе хорошо известно.

— Но ей известно?

— Слава богу, нет.

— Ты совсем не доверяешь ей?

— Просто не хочу подвергать опасности еще одну невинную жизнь. Но, с другой стороны, что помешает ей обменять голову Черного Валета на жизнь своего брата?

— Да, Рори, иногда мне кажется, ты слишком усложняешь свою жизнь.

— Ты, что ли, нет? Ладно, хватит об этом. Молодой лорд Огилви в плену. Он единственный из семьи остался в живых. Надо освободить его.

Анна обернулась и внимательно посмотрела на Рори.

— Но раньше мы только помогали беглецам. А теперь ты собираешься проникнуть в одну из тюрем герцога?

— Да, именно это я и собираюсь сделать.

— Безумец. Скажи, что ты задумал?

— Я знаю, где они прячут юношу. План такой: один из моих людей затеет драку у стен темницы, надеюсь, его бросят туда же, куда и Огилви. Ну а потом драчуна навестит его старая матушка, которая на обратном пути попросит охрану показать ей ненавистного якобита.

— И эта старая матушка — конечно же, ты.

— Думаешь, не справлюсь?

— Видишь ли, дорогой мой, женщины и в старости несколько отличаются от вас, мужчин, — мягко произнесла актриса, подходя к Форбсу и прикасаясь к его спине, слегка наклоняя ее. — Мы приклеим тебе соломенный горб. Еще у меня есть седой парик, совсем новый. Грудь изобразим, набив под рубашку лоскутов и тряпок, а живот придется сделать из подушки. Уж прости меня, дружище, но выглядеть ты будешь поистине ужасно.

— Уж лучше уродиной, чем красавицей, — усмехнулся рыцарь. — Меньше всего мне бы хотелось отбиваться от британских солдат.

— Ну, об этом тебе не стоит волноваться. Когда тебе нужно возвращаться?

— Послезавтра.

— Тогда приходи завтра вечером после спектакля. Я все приготовлю, — произнесла Анна.

В течение нескольких следующих дней Элизабет нянчилась со щенком, вставая по многу раз за ночь, чтобы покормить малыша.

Маркиза даже смастерила кроватку для пса, но Джек так скулил, что Бет пришлось взять его к себе под одеяло. Крохотный комочек примостился под боком у хозяйки и засопел.

Через день после отъезда Рори Элизабет решила, что ей стоит побольше узнать о своем муже. Сначала она захотела найти человека, который был так добр к ней в день свадьбы. Кажется, его звали Алистер, кузнец. Раз в неделю он приходил в замок подковать лошадей и выполнить мелкие заказы. Сегодня Армстронг был как раз в замке, и Бет решила нанести ему неожиданный визит.

Увидев издали кузнеца, девушка опять поразилась его недюжинной силе при таком небольшом росте. Она с удивлением разглядывала его мощные руки и широкие плечи, когда Алистер заметил молодую госпожу.

— Миледи, какая честь для меня, — отозвался он, выходя из пышущей жаром кузницы.

— Только для одного тебя, — грустно ответила Элизабет. — Остальные в лучшем случае просто меня не замечают.

— И слава богу, мадам. Ведь у многих из здешних обитателей родственники и близкие пали в битве при Каллодене от рук якобитов. Поймите, им нужно время.

— Мои братья тоже погибли там, — горько вздохнула Бет.

— Мне очень жаль, — произнес кузнец и, помолчав, спросил: — Вы искали меня, миледи?

Бет нервничала. Она не знала, с чего начать, но точно знала, что не подобает леди ходить к кузнецам и наводить справки о своем отсутствующем муже. И все-таки…

— Ты говорил… — нерешительно начала девушка, — тогда, перед свадьбой, ты говорил о моем муже…

— Он чем-то обидел вас? — участливо спросил Армстронг.

— Да нет, он ничего мне не сделал, — уныло призналась Бет. — Мы лишь перебросились парой слов, и он тут же уехал.

— Видите ли, маркиз не может сидеть на одном месте.

— Об этом мне уже сообщили.

— Но вас что-то беспокоит?

— По-моему, нет ничего странного, если жена хочет побольше узнать о своем муже.

— Ваш муж скажет вам все, что сочтет нужным, — заметил кузнец и начал перебирать в руках какие-то железки, явно показывая Бет, что не намерен продолжать разговор.

Девушка в отчаянии отвернулась. А она-то ждала, надеялась…

— Я слышала, здесь недалеко живет женщина, которая знает все травы, — после долгой паузы сказала маркиза. — Мне нужны кое-какие снадобья.

— Я достану все, что вам нужно миледи. — Алистер отложил в сторону инструменты.

— Я хотела бы посмотреть, что у нее есть.

— Сейчас это небезопасно, мадам. — Его голос не дрогнул. — Повсюду разбойники, леди не следует путешествовать в такое время.

— Ты говоришь о Черном Валете? — наконец-то ей представилась возможность перейти к главному. — Я слышала, он никакой не разбойник, а просто помогает людям.

— Остерегитесь, миледи. — Кузнец тяжело дышал от жара, всходившего из кузницы. — Лучше вообще ни с кем об этом не говорите. Он мятежник, за его голову обещана щедрая награда. И вряд ли здесь найдется хоть один человек, готовый поддержать его. Ваш муж потерял отца и брата, погибших от рук якобитов. Не думаю, что ему понравится то, чем интересуется его жена.

— Так ты, значит, на стороне тех, кто заживо сжигал детей и женщин и вешал безоружных мужчин! — воскликнула Бет, не сдержавшись.

— Во всяком случае, не на стороне преступников, бросающих вызов самому королю, — холодно отчеканил Армстронг. — И советую вам, миледи, не заводить больше подобных разговоров.

Повернувшись, маркиза пошла прочь. Чувство стыда захлестнуло ее. Похоже, только стыд и унижение будут ее вечными спутниками в Бреморе, где она оказалась среди людей, предавших все, что было ей дорого.

— Миледи, — бросился ей вдогонку кузнец. Элизабет не обернулась. Что еще он мог ей сказать? Пелена слез застилала глаза девушки, и ей не хотелось, чтобы кто-нибудь заметил это. Ее враги никогда не увидят ее отчаявшейся. Ускоряя шаг, девушка поспешила в свою комнату, в свое единственное убежище, где могла вволю поплакать вдали от посторонних глаз.

Рори подъезжал к Бремору. Карманы его жилета оттопыривались под тяжестью монет, выигранных накануне у скряги Легренса. Два привязанных к седлу мешка болтались сзади. В один маркиз сложил всю женскую одежду, грим, парик и форму британских офицеров, а в другой спрятал бочонок хорошего вина на случав проверки. На дорогах везде были выставлены караулы, и всадника останавливали уже дважды, но, выясняв, кто он, быстро отпускали и даже извинялись, узнав в маркизе приятеля самого Камберленда.

Форбс свернул на едва заметную тропу, проходившую в стороне от замка. Сейчас ему меньше всего хотелось попасться на глаза кому-нибудь из домочадцев, которые бы тут же разнесли весть о приезде хозяина и сообщили эту новость его жене.

В последние дни он много думал об этой девушке. Рори хорошо знал, что значит быть одиноким, ненужным и униженным. Но как помочь ей, не подвергая смертельной опасности близких людей, маркиз никак не мог придумать.

Проклятый Камберленд со своими интригами! Форбс обязательно выяснит, почему для герцога и короля Георга было так важно выдать замуж именно Элизабет Макдонелл. Ни об одной другой якобитке, будь она хоть герцогиня, их светлость ничуть не беспокоился. Так какого черта английской короне понадобилась девица из семьи Макдонелл?

Совсем стемнело, когда Рори привязал к дереву свою тощую кобылу, которую приобрел в Эдинбурге у одного английского солдата, сжалившись над благородным животным, с которым явно слишком плохо обращались.

— Не беспокойся, здесь о тебе будут хорошо заботиться, — прошептал Форбс понурой лошадке. Ее нужно было лишь слегка откормить и почистить. Почему бы ему не подарить ее своей… жене? Бет ведь просила его разрешить ей кататься. Пусть у нее будет своя лошадь.

Дверь открылась почти мгновенно, как только Рори постучал.

Алистер был уже здесь. Увидев друга, кузнец усмехнулся:

— Не думал, что ты доедешь без приключений.

— Да и я, честно говоря, тоже. Отсюда до Эдинбурга полно военных дозоров.

— Их полно повсюду, — проворчал Алистер. — Я и представить себе не мог, что в живых осталось столько англичан, и сейчас, похоже, они все перебрались сюда, в Шотландию.

— К сожалению.

— Это именно то, что я думаю? — Армстронг глядел на бочонки.

— Только один. В другом одежда и прочая мелочь. Думаю, Мэри поможет мне разобраться с вещами. Услышав его слова, появилась Мэри.

— Рори! Слава богу, ты жив.

— Я слишком грешен, чтобы так быстро отправиться на небо.

— Но у твоего брата грехов было куда больше.

Лицо молодой женщины сразу как-то заострилось и побледнело. И Форбс прекрасно понимал почему. Он хорошо помнил тот день, всего месяц спустя после того, как умерла мать Мэри. Проезжая мимо их дома, Рори услышал душераздирающий женский крик. Не медля ни минуты, юноша бросился на помощь. Вбежав в дом, он увидел своего старшего брата. Повалив девушку на кровать, Дональд рвал на ней платье.

— Скоро совсем стемнеет. — Голос Мэри заставил маркиза очнуться.

— Да, конечно, — отозвался Рори. — Мне нужно всего несколько минут. Ты нашел человека, который бы не возражал провести пару часов в тюрьме? — обратился он к Алистеру.

Кузнец кивнул.

— Если все закончится благополучно, нам придется переправить его во Францию. Здесь для него может быть небезопасно, — объяснил Армстронг.

— Хорошо, — согласился маркиз. — Теперь помоги мне с этими адскими нарядами.

— Да, твой вкус всегда оставлял желать лучшего, — усмехнулся Алистер. — Кстати, тебе, наверное, будет интересно узнать, что твоя жена навещала меня сегодня в кузнице.

Форбс напрягся. Ему следовало предвидеть, что маркиза станет искать в замке родственную душу. Черт его дернул познакомить ее с Алистером.

— Ей слишком одиноко, и еще она спрашивала о тебе, — продолжал кузнец.

— Я так и думал, — сказал Рори. — Но, сам посуди, разве могу я часто навещать ее. Она обязательно что-нибудь заподозрит.

— Но она ведь сама якобитка.

— И, возможно, единственная, которой, несмотря ни на что, придется оставаться в Шотландии хотя бы до тех пор, пока не будет освобожден ее брат. Одно неверное движение, случайно брошенное слово, мимолетный шепот могут погубить всех нас.

Алистер и Мэри понимающе кивнули.

— А теперь помогите мне надеть эти дурацкие юбки. Сегодня у нас есть дела поважнее.

 

7

— Этот негодяй опять объявился. На этот раз в тюрьме!

Громкие, сердитые голоса доносились из гостиной. Сначала из окна своей спальни Бет услышала, как к замку подъехали всадники, а затем тишина Бремора взорвалась от звуков грубых голосов и гулких ударов башмаков о каменный пол. Маркиза незаметно выскользнула из спальни и теперь стояла за дверью зала, зная, что ее появление неминуемо повлечет за собой гробовое молчание.

В зале находился и Нейл. Элизабет слышала, как кузен задавал вопросы прибывшим, которые, как ей показалось, были английскими солдатами.

— Сержант клянется, что это была старуха, — произнес незнакомый голос. — От некоторых я слышал, что Черный Валет — это старик, но не старуха же.

— Вы уверены, что это проделки Черного Валета? — спросил Нейл. Его мягкий голос выделялся среди грубой речи солдат.

— Да, в камере лэрда Огилви нашли пикового валета. Он всегда оставляет эту карту.

— Самонадеянный ублюдок, — заметил Нейл. Странно, но Бет показалось, что при этом неуловимые нотки восхищения прозвучали в его тоне.

— Половина моих людей, милорд, верит, что мы гоняемся за призраком или самим дьяволом, который меняет свое обличье, когда ему вздумается.

— Это полная чушь.

— А некоторые клянутся, что видели именно женщину.

— Ну уж нет. Где вы видели женщин, способных на такие дерзкие выходки? — засмеялся Нейл.

— Вы говорите так, как будто восхищаетесь этим негодяем, — строго заметил незнакомец.

— Меня восхищает лишь мужество, а кто им обладает, мне все равно. Это совсем не значит, что я в восторге от того, что этот Валет безнаказанно рыщет по нашим землям.

— Мне нужны ваши люди. Нужно обыскать каждую хижину, конюшню или амбар, в общем, каждую щель на пятьдесят миль вокруг. Сержант убежден, что один из нападавших серьезно ранен. Там у них через весь тюремный двор тянется кровавый след.

— Только маркиз может распорядиться насчет людей. Но его сейчас нет.

— Когда же он вернется? — Собеседник Нейла был явно раздражен.

— Понятия не имею, — презрительно бросил кузен. — Он не сообщает нам. Думаю, он в Эдинбурге, хотя с такой же вероятностью может оказаться и в чьей-нибудь постели, тут поблизости.

— Но, я слышал, маркиз недавно женился.

— На якобитке, — поморщился Нейл. — С острым языком и полным отсутствием тех прелестей, что привлекают моего кузена в женщинах. В общем, ему сильно повезло.

Негодование, обида и еще почему-то стыд захлестнули Элизабет. С полным отсутствием прелестей. Вот как! Слова Нейла больно кольнули девушку в самое сердце. Похоже, ее муж полностью разделяет мнение своего кузена. Маркиза не интересовали ни постель его жены, ни тем более ее общество.

Конечно, в ее теперешнем положении лучшего и желать было нельзя, но все же женская гордость Элизабет восстала против такого оскорбительного пренебрежения. И только гордость не позволила Бет разрыдаться. Маркиза вновь нашла в себе силы спрятать боль и отчаяние в самые потаенные уголки своего сердца. Но разве стоит удивляться? Всем известно, что у этих Форбсов не осталось ни капли чести.

Маркизе очень хотелось узнать, что будет дальше. Но ей страшно было представить, что может случиться, если ее обнаружат подслушивающей под дверью.

Взяв себя в руки, девушка вошла в зал. Отложив оружие, гости в этот момент с удовольствием принялись за угощение. Шум голосов становился все громче и оживленнее. Проклятия гулким эхом звучали из всех углов, но до Бет долетали лишь обрывки каких-то фраз.

— Этот чертов призрак…

— Придется не спать всю ночь и прочесывать этот чертов лес…

— Да, не хотел бы я оказаться на месте того сержанта, что упустил беглецов. Скорее всего болтаться ему на виселице.

Элизабет жадно вслушивалась, пытаясь найти хоть малейшую зацепку, которая смогла бы привести ее к Черному Валету. В конце концов ее заметили. Несколько мужчин обернулись в ее сторону и от неожиданности на мгновение застыли с кубками в руках. На лицах некоторых появилось замешательство при воспоминании о своих не слишком приличных выражениях.

— Миледи, — поклонился один из военных.

— Я зашла узнать, не нужно ли вам чего-нибудь. Достаточно ли у вас еды и вина?

— Да, миледи, — отозвался офицер, который, похоже, был здесь за главного. — И мы все очень благодарны вам за гостеприимство.

Маркиза слегка кивнула в ответ и, развернувшись, поспешила удалиться прочь от их ненавистного общества. Как мутило ее от вида красных военных мундиров. И все же кое-что узнать удалось. Черный Валет был где-то поблизости. Но как же ей отыскать его? И где, интересно, сейчас ее муж?

Ей была необходима его поддержка для того, чтобы занять в Бреморе достойное положение. Никто здесь не воспринимал ее всерьез. А ведь она, как хозяйка, может пользоваться большей свободой, что, безусловно, поможет ей когда-нибудь сбежать отсюда. Союзники. Надо искать союзников.

Погрузившись в свои мысли, Бет не заметила, как вышла во двор. Здесь тоже было полно английских солдат, отдыхавших в тени, чистивших лошадей или слонявшихся без дела. Если бы только взять лошадь! Удивительно, но сейчас это было так просто. За пару часов можно ускакать очень далеко от этих красных мундиров. Умчаться туда, где можно вдохнуть полной грудью чистый и пьянящий воздух свободы. Девушка подошла к большому гнедому коню и провела рукой по его спине. Конь явно стоял в стойле довольно давно, его уже успели почистить и напоить. И, о чудо, с него еще не сняли седло.

— Я бы на вашем месте не стал этого делать, миледи.

Элизабет медленно обернулась, боясь, как бы выражение лица и сверкающие гневом глаза не выдали ее намерений.

Маркиз стоял поодаль и внимательно смотрел на жену. Как ему удалось появиться столь незаметно? Откуда он взялся?

— Я не знала, что вы вернулись.

— Ясное дело.

— Мне лишь захотелось… свежего воздуха.

— Слишком много английских солдат? Не так ли? Јеки девушки предательски запылали. Он как будто читал ее мысли.

— Да, — дерзко ответила Бет. — Их слишком много.

— Не думаю, что их станет меньше, если вы украдете одну из лошадей. По-моему, наоборот, вы привлечете их пристальное внимание.

Но теперь была очередь Элизабет удивленно посмотреть на своего мужа. На нем был все тот же дурацкий пестрый жилет, поэтому девушка не сразу обратила внимание на мятый и порванный рукав рубашки, под которым на наспех перевязанной ране расплылось кровавое пятно. Что-то едва уловимое промелькнуло на безучастном лице Рори, когда он заметил, как его жена побледнела при виде крови.

— Досадное недоразумение, — небрежно пояснил маркиз.

В этот миг во дворе появился Нейл в сопровождении английского офицера. Лицо кузена сразу потемнело.

— Я не знал, что ты уже здесь, — хмуро произнес он.

— Я только что приехал, — сообщил Рори, поворачиваясь к офицеру. — Мне пришлось задержаться. На меня, видите ли, напала целая шайка каких-то разбойников. Может, это те, кого вы ищете? Как вы его называете? Какое-то нелепое прозвище.

— Где?! — воскликнул офицер, явно взволнованный.

— На полпути от Эдинбурга. Они и сейчас, наверное, болтаются где-то там. Да, это точно люди того негодяя. Ведь с ними Огилви, я видел этого юного заговорщика. Но, сами понимаете, мне было с ними не справиться.

— Сколько их?

— Шесть, нет, семь — без Огилви.

— Вы уверены, что он с ними?

— Да, это был точно он.

— А остальные? Кто остальные?

— Ну, их было не отличить от простых крестьян, — пожал плечами Рори. — Хотя, скажу вам, самый главный крестьянин владеет саблей совсем неплохо. Мне пришлось, сразиться с их вожаком, когда вся эта банда вдруг появилась откуда-то сзади и один из негодяев сбросил меня с лошади. Этот разбойник порвал мой лучший костюм! Офицер презрительно взглянул на него.

— Говорите, на дороге в Эдинбург? — переспросил военный.

— Да.

— Собирайте людей, мы отправляемся, — сказал офицер стоявшему рядом сержанту. — Я переверну этот чертов город. Кстати, вы уверены, что это был он? — обратился он к Рори.

— Я уверен только, что видел Огилви. Слышал, что все ищут какого-то старика или, того лучше, женщину. Так вот, вы никого не найдете, если будете гоняться за стариками или женскими юбками. Этот тип — настоящий великан. — Похоже, Форбс был напуган не на шутку.

— Его зовут Валет. Черный Валет, — глухо произнес офицер, не глядя на Рори.

— Скажу вам, у этого человека не слишком хорошие манеры, — бросил маркиз вслед уходящему собеседнику.

— Черный Валет… Это он ранил вас? — спросила Бет своего мужа.

— Да. А вы, наверное, огорчены, что этому мерзавцу не удалось прикончить меня. Не промахнись он, вам бы больше не пришлось терпеть мое общество.

Девушка вновь невольно взглянула на его руку.

— Позвольте, я перевяжу вас, — тихо сказала она.

Спальня Рори оказалась темной и какой-то унылой. Мебели здесь почти не было — простая узкая кровать, столик да пара стульев, — и это показалось Бет странным, ведь такой щеголь, как Рори, должен был позаботиться о роскошном убранстве своих покоев.

В камине лежали свежие поленья, как будто просившие разжечь огонь. Действительно, неплохо бы разогнать здесь сырой воздух, но сейчас было совсем не до этого. Рори тяжело опустился в одно из кресел и с облегчением вздохнул. Помедлив с минуту, Бет все-таки отважилась спросить:

— Если вы скажете, где у вас тут всякие снадобья и бинты, я принесу их.

— В этом нет необходимости, — холодно произнес маркиз. — Рана уже перевязана.

— Но…

— Не сочтите оскорбительным, но я уже заезжал кое-куда. Есть одна девушка, Мэри Фергюсон. Она настоящая целительница, и ей ничего не стоило осмотреть мою рану.

Да, Элизабет уже была наслышана о похождениях своего мужа. Слухи о том, что эта девушка, Мэри, была любовницей Рори, похоже, подтвердились. Бет лишь не могла понять, почему так сердится. Ведь маркиз скрыл это от всех и сделал все возможное, чтобы не опозорить свою жену в глазах его родственников. Но, несмотря ни на что, она чувствовала себя униженной. Почему?

Да потому, что Элизабет необходимо было чувствовать себя нужной. Она ведь так стремилась помочь. Пускай этот человек был ее врагом, но он нуждался в помощи.

Но только не в ее помощи. Она никому не была здесь нужна. Даже этому ничтожеству, ее мужу. Никому.

Но она нужна Дугалу. И только ради брата она не должна отчаиваться, не должна опускать руки.

— Но если и дальше разыгрывать этот спектакль, мне, наверное, лучше все же сходить за лекарствами, — произнесла наконец маркиза, стараясь говорить как можно мягче. — Может быть, принести еще горячей воды?

В комнате воцарилась тишина, но через несколько минут Форбс нерешительно кивнул.

Спрашивая повариху о снадобьях, что обычно дают раненым, Бет изо всех сил старалась подавить гнев. Пришлось вытерпеть презрительные косые взгляды этой злобной женщины. Но девушка ждала, когда та даст ей эти совсем ненужные лекарства и бинты, ненужные, потому что о ее муже уже позаботились… в другом месте. Унижения следовали неразрывной цепью. К этому ей уже надо было бы привыкнуть. Ведь власть и влияние в замке Элизабет могла получить только через маркиза. И если слуги заметят, что хозяин не доверяет своей жене, они никогда не станут уважать ее. А без их уважения и поддержки ей никогда не удастся вырваться отсюда.

Будь он проклят!

Взяв у кухарки поднос с какими-то склянками, маркиза побрела наверх. Тихо постучав в дверь, но не услышав ответа, она вошла в комнату мужа.

Похоже, Форбс заснул прямо в кресле. И это был уже совсем другой человек. Как же изменилось лицо маркиза, когда он перестал притворяться.

Напудренный парик валялся на полу, и Бет впервые увидела, как слегка вьющиеся локоны цвета воронова крыла рассыпались по плечам. Да, без парика маркиз выглядел несколько иначе. Чудаковатый франт исчез, и девушка наконец-то заметила, каким по-настоящему красивым оказался ее муж, даже шрам на подбородке делал его еще более… притягательным. Теперь, когда неприятная усмешка не кривила его губы, а черты лица смягчились, можно было подумать, что этому человеку присущи такие качества, как доброта и отзывчивость.

Дыхание Рори было тяжелым и прерывистым. Потрогав его лоб, Бет поняла, что у маркиза сильный жар. Дрожащей рукой девушка расстегнула пуговицы на его жилете и с ужасом поняла, в чем дело. Повязка на руке вся пропиталась кровью.

Рана не переставала кровоточить! Элизабет и представить себе не могла, как серьезно ранен ее муж. Ведь еще минуту назад он вел себя как ни в чем не бывало. Боже, сколько же ему пришлось вытерпеть!

— Милорд, — тихо позвала его Бет, не зная, как ей следует обращаться к мужу.

Ответа не было.

Маркиза слегка коснулась его плеча и позвала снова, уже погромче.

Густые ресницы чуть вздрогнули.

— Милорд, — произнесла она в третий раз. Глаза медленно открылись и непонимающе взглянули на девушку.

— Позвольте, я помогу вам лечь в постель. А потом снова осмотрю рану. Она все еще кровоточит.

— Я справлюсь… сам, — с трудом простонал Рори. Элизабет отошла в сторону, наблюдая, как маркиз поднялся, сделал несколько неверных шагов и рухнул на кровать.

— Мне не нужна ваша помощь, мадам, — отмахнулся от жены Форбс, как будто она была надоедливой мухой. — Будет лучше, если вы оставите меня в покое.

Да, ее помощь здесь не требуется. Она нигде не требуется. Но, подходя к двери, маркиза почувствовала, что совсем не хочет уходить. Разве она может вот так бросить беспомощного человека, будь он другом или врагом? Остановившись, Бет подняла парик и положила его на стол. Это сооружение оказалось ужасно тяжелым и отвратительно пахло. Без парика маркиз выглядит гораздо привлекательней. И зачем он его носит?

Повернувшись, девушка опять взглянула на мужа. Его глаза все еще были открыты и следили за ней, полные боли и некоторого недоумения.

— Вы не слишком-то послушны, — сказал он.

— Вы мне уже говорили об этом, — отозвалась Элизабет.

— Придется с этим что-то делать, — закрывая глаза, проворчал Рори. — Но не сейчас. Пошлите за… Алистером.

Неужели она настолько неприятна ему? Она не красавица, но все же… Или он думает, она может причинить ему вред? Что ж, его можно понять, ведь смерть мужа освободит Бет.

Маркиза вышла из комнаты. Сама не понимая почему, но она твердо решила помочь человеку, которого презирала и который, очевидно, платил ей тем же.

Поле было залито кровью. Она текла потоками по бугристой земле, заливая чахлые стебельки, и стекала к холодному прозрачному ручью, окрашивая его чистые воды в жгуче-красный цвет. Стоны умирающих гулким эхом носились над вересковой пустошью. Мир был красным. И этот мир был болью.

— Рори, — послышалось откуда-то издалека. Он не хотел отзываться. Ему лишь хотелось уйти глубже в эту тьму. Хотелось…

— Рори! — Алистер кричал уже где-то поблизости. Не стоило разочаровывать друга. Его единственного друга.

— Да, — прошептал Рори, удивляясь хриплому звуку своего голоса.

— Слава богу! — облегченно вздохнул Алистер. Рори почувствовал, как влажная ткань приятно холодит лоб.

— Я уж, грешным делом, подумал, что мы потеряли тебя.

— Как долго…

— Два дня. Все это время я был здесь. Твоя жена приходила несколько раз, но я сказал, что ты распорядился не пускать ее, потому что не доверяешь якобитке. Понимаешь, ты постоянно бредил, лучше ей было не слышать этого.

Рори пытался понять, почему она вообще приходила. Он помнил, несколько часов назад… а может быть, несколько дней… она приходила и склонялась над ним.

— Тебе следовало остаться у Мэри, — обеспокоено произнес кузнец. — У тебя с самого начала был жар, да еще ты потерял столько крови и носился сутки без сна…

— Да, но надо же мне было похвастаться своим геройским поступком.

— Как тебя одолел Черный Валет и как ты сбежал от него?

Маркиз попытался улыбнуться.

— Огилви?

— Он жив и здоров. Должно быть, он теперь прячется в охотничьем домике старого Дугласа.

— Только бы опять чего не натворил.

— А мой рассказ? Они поверили?

— Да. Нейл пока тихо злится. Твой кузен уверен, что ты притворяешься и что твоя рана не так уж и опасна.

— Может, мне следовало умереть за честь семьи Форбс?

— Ага. И на радость Нейлу, — съязвил Алистер.

— И на радость моей жене, — пробормотал Рори.

— Мэри приходила дважды, — произнес Армстронг, не обращая внимания на бормотание Форбса. — Вчера она провела у твоей постели всю ночь.

— Моя любовница, — закрыв глаза, простонал Рори.

— Да, твой кузен не был в восторге от ее визита. Пришлось напомнить ему, кто здесь хозяин и кто отдает распоряжения.

— А… маркиза?

— Ну, после того, как Мэри пришла в первый раз, наша новая хозяйка удалилась в свои покои и приказала привести в порядок весь замок, между прочим, сверху донизу.

— И?.. — Рори знал, было что-то еще.

— Сначала никто не обратил внимания на ее слова. Но потом она сама опустилась на колени и стала драить пол. Потом один слуга присоединился к ней, затем другой. Она как бы пристыдила их, когда начала работать сама. Маркиза всем дала понять, что она здесь хозяйка и что это ее дом.

Рори тяжело вздохнул. Видит бог, он не хотел, чтобы его жена так страдала из-за брака, навязанного ей против воли.

И даже эта маленькая победа Элизабет не принесла ему облегчения.

— Она мужественная и сильная женщина, — сказал Алистер. — Она ведь спрашивала меня о Черном Валете. Не побоялась. Думаю, она хочет, чтобы он помог ей. Может, нам все-таки… сказать ей?

Маркиз помотал головой. Никто, кроме Алистера, Мэри и Анны, никогда не узнает, что Рори Форбс и Черный Валет — один и тот же человек. Этим троим можно было полностью доверять, они умеют хранить тайну. Черный Валет был призраком для всех и должен им остаться.

— Нет, — решительно произнес маркиз. — Я не стану подвергать ее жизнь опасности. Ей и так несладко.

Рори замолчал. Затем, чтобы сменить тему, а также хоть немного отвлечься, буркнул:

— Ты чертовски плохая сиделка. Дай хоть попить, а то в горле совсем пересохло.

Но вода, смочив горло, не могла облегчить чувство вины, которое возникало, когда он думал о женщине, что была сейчас где-то рядом. Он едва не захлебнулся, но не водой, что Алистер поднес к его губам, а той лавиной вины и сожаления, что захлестнула его. И тем не менее у него вдруг появилось непонятное чувство гордости за свою жену.

Рори приподнялся и сел в постели. С минуту комната плыла и кружилась перед глазами, потом остановилась. Медленно поднимаясь с кровати, он пошатнулся и схватился за спинку стула. Первые шаги дались с большим трудом, но затем с каждым новым движением становилось все легче и легче.

— Давай испортим Нейлу настроение, — повернувшись к Алистеру, предложил Рори. — Пошли скажем ему, что я все еще жив.

 

8

Элизабет вот уже битый час пыталась оттереть засиженное мухами окно, почти не пропускавшее свет через мутноватое толстое стекло.

Двое слуг подметали пол в гостиной. Сегодня здесь впервые за много лет появился веник, и пыль клубами носилась в воздухе. Каким-то непонятным образом новой хозяйке все-таки удалось заставить прислугу помогать ей, но как это у нее получилось, осталось для маркизы загадкой.

Пока в гостиной кипела работа, туда постоянно кто-то заглядывал. Постепенно все обитатели замка стали стекаться на первый этаж, поглядеть, как там происходит нечто прежде невиданное. Нейл молча наблюдал за уборкой, и, похоже, ему это даже нравилось. Нейл с одобрением смотрел, как с пола исчезают жирные пятна и многочисленные остатки костей, брошенных собакам за время бесконечных пиров.

Для Бет же важнее всего было не его молчаливое согласие, а ее новое положение в Бреморе. Теперь к новой хозяйке начали относиться с уважением. И хотя маркизу все так же провожали злобными взглядами, ее поручения и приказы стали выполняться без промедления. Но, увы, кроме враждебности, осталось еще и презрение. Вызывающий хохот взрывался за спиной Элизабет всякий раз, как она проходила мимо прислуги. Похоже, на этот раз все обсуждали бесцеремонные визиты любовницы Рори к больному маркизу. Бет поклялась не обращать внимания ни на слуг, ни на эту девицу. Она даже была ей благодарна за то, что Форбс пока не слишком стремился забраться в постель жены. Но ее отчего-то задело, что муж не позволил ей ухаживать за ним, дав таким образом понять, что не доверяет якобитке и не нуждается в ее заботе и помощи.

Что ж. И он прав. Ему стоило опасаться! С каким удовольствием она сейчас опрокинула бы на его голову полное ведро грязной воды.

И чтобы унять свою злость, Бет изо всех сил принялась тереть ни в чем не повинное стекло. Что-то мягкое и теплое потерлось о ее ногу, и, обернувшись, девушка посмотрела на щенка. Черный Джек ни на шаг не отставал теперь от своей хозяйки. Присев, Элизабет погладила пса, и он тут же забрался ей на колени. Поймав девушку за палец, малыш принялся его грызть, требуя молока.

— Подожди, у меня же грязные руки, — засмеялась Бет. — И вообще тебя будут кормить только через час. Вот обжора.

Взяв щенка на руки, девушка поднесла пушистый комочек к лицу, и Джек незамедлительно принялся лизать ее щеку своим шершавым язычком.

— Как умилительно.

Элизабет медленно обернулась. Маркиз Бремор стоял, облокотившись о спинку кресла, и ухмылялся. Теперь он не был похож на того человека, который лежал в бреду и казался ей таким уязвимым, но одновременно очень привлекательным. Глядя на его бесцеремонную позу и насмешливое выражение лица, девушка поняла, как глубоко она заблуждалась, стремясь увидеть то, что ей хотелось.

— Вижу, вы вполне поправились, милорд, — хмуро приветствовала она мужа. — Я-то думала, вы на волосок от смерти.

— Да, бывают в жизни огорчения, — усмехнулся Рори. — Но, как видите, я еще жив, хотя этот мерзавец едва не проткнул меня насквозь.

— Мне казалось, что он именно проткнул вас.

— Ему просто повезло, — проворчал маркиз. — Я не ожидал удара. У негодяя нет ни капли чести.

— Какой он? — решилась спросить девушка, хотя и понимала, что делать этого не стоит.

— Всего лишь простой крестьянин. Ей-богу, не верится, что это и был старина Валет.

— А как ваша рука, милорд? — поинтересовалась Бет, быстро сменив тему.

— Как мило, что моя жена проявляет обо мне заботу. Я польщен. Благодарю вас, все в порядке, не считая легкого жара.

— Тогда почему вам понадобилось приглашать…

— Мисс Фергюсон? Она принесла лекарства и пришла утешить меня. Она знает, как это сделать.

— Лучше уж она, чем я, — прошептала маркиза.

— Что вы имеете в виду, дорогая жена?

— Я просто рада, что кто-то заботится о вас, — спокойно встретив его взгляд, сказала Бет, надеясь, что муж правильно поймет ее намек. — Но мне бы хотелось, чтобы вы не делали этого столь открыто. Для меня это слишком… унизительно.

— Пожалуйста, простите. У меня и в мыслях не было обижать вас.

— Да у вас в мыслях есть вообще хоть что-нибудь? — печально произнесла Элизабет. — Что-нибудь, кроме женщин и карт?

— А что, этого мало? По-моему, совсем неплохо. Возможно, это и кажется кому-то безнравственным, но мне нравится моя жизнь.

Форбс отвел взгляд от ее лица и посмотрел на щенка в ее ладонях.

— Откуда у вас это?

— Конюх хотел утопить бедняжку.

— Какой-то он хиленький.

Бет заботливо прижала малютку к груди и сердито взглянула на маркиза. Никто не посмеет отнять у нее щенка. Она и так потеряла уже слишком много.

— Я ухаживаю за ним, — уверенно сообщила она.

— Но он еще слишком мал, чтобы есть самому.

— Я кормлю его коровьим молоком, — заявила Бет, заметив, как тень улыбки мелькнула на губах мужа. Но через миг он уже снова нахмурился.

— Стоит ли так долго возиться с таким никчемным созданием? Впрочем, поступайте как хотите.

Ах, ну надо же, какая душка этот маркиз! Но нет, он не дождется от нее слов благодарности. Разве не сам он настоял, чтобы Элизабет вела себя здесь как хозяйка? Так вот, она не собирается спрашивать или тем более просить у него что-нибудь. Она завела щенка и будет о нем заботиться, нравится это Форбсу или нет.

Он продолжал наблюдать за ней из-под нахмуренных бровей, таких странных из-за белой пудры, покрывающей их. Но при этом она чувствовала себя мышью, которую высматривает себе на обед ястреб. Странное сравнение. Ведь этот человек всем здесь известен как местный дурачок, жалкая карикатура на знатного человека. Он проходимец, который играет в карты и бегает за юбками в то время, когда все порядочные мужчины занимаются делами. Так стоит ли его бояться!

Бет отвернулась и посмотрела в окно.

— Похоже, вы победили, миледи. — В голосе маркиза не слышалось ни одобрения, ни осуждения.

— Что вы имеете в виду? — спросила девушка, чувствуя себя кем угодно, но только не победительницей.

— Гостиная. Она оказалась такой красивой и уютной. Еще вчера в это трудно было поверить.

— Я не собираюсь жить в Свинарнике, даже если это устраивает всех остальных.

— У меня не было времени заметить, как здесь грязно. Я не живу здесь подолгу.

— Да, мне говорили.

Мертвая тишина повисла в воздухе. Только Джек суетился под ногами. Ему зачем-то понадобилось залезть на диван, откуда он тут же свалился и, растянувшись по полу, жалобно заскулил.

— Джек, — покачала головой Бет.

— Джек? — лениво отозвался ее муж. — Какое неподходящее имя для такого маленького существа.

— Черный Джек, — произнесла девушка, стараясь кольнуть маркиза в самое уязвимое место. Ведь Черный Джек было почти то же самое, что и Черный Валет.

— А, так вы что же, восхищаетесь этим человеком?

— Меня всегда восхищает мужество.

— Да он просто глупец. Вот увидите, скоро его поймают и повесят.

Бет задумалась. Увы, такое действительно было возможно. Все английские солдаты гонялись сейчас за этим неуловимым призраком.

— Я бы на вашем месте сто раз подумал перед тем, как сказать что-нибудь, — серьезно заметил Рори. — Благородный титул не всегда сможет вас защитить.

— Вы думаете, меня это волнует? — вызывающе бросила маркиза.

— За себя вы, может, и не боитесь, но, по-моему, у вас есть брат…

Сердце тяжелым камнем ринулось куда-то в бездонную пропасть. Как она могла забыть о Дугале?

— Вы угрожаете ему? — взволнованно спросила Элизабет.

— Нет, я же не воюю с детьми, — спокойно произнес Форбс, отмахиваясь платком от какой-то назойливой мухи. — Мне нет дела до чужих отпрысков. Я лишь отметил то, миледи, над чем вам стоило бы поразмыслить.

Маркиз внимательно посмотрел на свою жену. Странное тепло исходило из его светло-карих глаз, проникая в самое сердце девушки, пробуждая непонятные ей чувства. Бет уже успела заметить, что глаза ее мужа способны были менять свой цвет — солнечные блики и яркая одежда могли превратить ореховый оттенок в насыщенный шоколадный или почти желтый. Сейчас глаза Рори излучали мягкий янтарный свет, и зеленые искорки время от времени вспыхивали в них отблесками изумрудного пламени. Он никогда раньше не смотрел на нее так. Во взгляде маркиза таились ум и понимание, и это придавало его лицу новое, незнакомое ей прежде выражение. Но вот он слегка повернулся, и его лицо вновь приобрело прежнее надменное выражение.

— По-моему, я заказывал портнихам много дорогих платьев, — вспомнил Форбс, равнодушно глядя на жену. — Мне, честно говоря, наплевать, но вообще-то маркизе Бремор не пристало выглядеть как кухарке.

— Я не хотела пачкать хорошую одежду, — растерялась девушка.

— Тогда вам не следует изображать из себя горничную. У нас полно слуг для этой работы.

— Ваши слуги отвыкли чем-либо заниматься, — воскликнула Элизабет.

— Думаю, они теперь поймут, что были не правы, — усмехнулся Рори. — Впрочем, я не собираюсь вмешиваться, пока вы здесь хозяйничаете, леди.

— А как насчет хозяина?

— Дела меня никогда особенно не интересовали. И я не собираюсь меняться, — небрежно бросил Форбс и, повернувшись, удалился.

Пристальный взгляд Элизабет проводил его до двери, отмечая гибкие, плавные движения. Так двигаться мог лишь человек деятельный, физически развитый, а не праздный лентяй, каким он был. Девушка попыталась заставить себя расслабиться, но, увы, струны ее души были натянуты до предела. И Форбс играл на этих струнах как ему вздумается. Его выходки всегда заставали маркизу врасплох, и она никогда не знала, что еще можно ожидать от этого человека. Иногда, в какие-то мгновения, Рори казался по-настоящему умным и благородным, тонкий юмор превращал сказанные им фразы в настоящие откровения. Но, как искры от костра, эти симпатичные черты вспыхивали и сразу же растворялись во тьме окутывающего его цинизма и холодного равнодушия.

Черный Джек лизал ей руки, выражая свою горячую щенячью преданность. По крайней мере муж не запретил Элизабет держать щенка в комнате. Черный Джек останется с ней. Это ее пес, и никто его у нее не отнимет.

Рори не собирался часто видеться с женой. Каждый раз в их отношениях появлялось что-нибудь новое, что лишь усиливало его влечение к этой женщине.

Теперь еще и этот щенок.

Маркиз уже слышал об этой истории дважды. Сначала от мальчишки, помощника конюха, который заметил, что леди не такая уж и ведьма, если спасла малыша. Потом старая повариха, вечно пребывавшая в дурном расположении духа и постоянно искавшая повод побрюзжать, пожаловалась хозяину на собак, которые якобы нагло бродят по всему замку.

— Не надо пускать их в комнаты, — не унималась ворчунья. — От них столько грязи.

— Кто бы говорил, — ухмыльнулся маркиз, оглядывая кухню в тайной надежде, что именно она станет следующей целью Элизабет.

— Разве правильно мы поступаем, позволяя этим… проклятым якобитам указывать нам, что делать, — кряхтела повариха.

— Уж чего точно не следовало позволять, так это доводить Бремор до такого плачевного состояния. И мы поступили бы правильно, если б сами убрались здесь, — резко оборвал ее маркиз. — Нравится тебе это или нет, твое дело. Но пока ты здесь, запомни, что эта женщина хозяйка замка.

Кухарка покраснела и начала теребить подол своего передника.

— Да, милорд, — отчетливо произнесла она, продолжая бубнить что-то себе под нос.

Уходя, Рори услышал имя Нейла и понял, что повариха опрометью бросится к кузену жаловаться на хозяина. Он подумал тогда, что Элизабет вряд ли суждено найти здесь уважение и понимание.

А потом он увидел ее в гостиной. Девушка вся светилась, стоя в лучах света, падавшего через только что вымытое стекло. Ее медные волосы растрепались, а нос был весь в саже. Она показалась ему в тот момент очень печальной, но при этом очаровательной. И как трогательно смотрелась она со щенком на руках. Сердце Рори на миг перестало биться, он почувствовал, как ноги сами понесли его к жене.

Разве мог он не заговорить с ней, не услышать ее нежный голос, звенящий, как тысяча серебряных колокольчиков. Ему нравились ее меткие дерзкие замечания, но больше всего привлекал ее смелый дух. Сколько в ней гордости, мужества, самоуважения. И она из древнего шотландского рода.

Когда-нибудь Рори навсегда уедет из Шотландии, чтобы не оказаться в один прекрасный день на виселице. Его ничто здесь не держит, и, уезжая, ничего не возьмет он с собой в дорогу. Ничего, кроме неподъемной ноши, которую ни с кем не может разделить, ничего, кроме ненавистной печати незаконного рождения.

Уходя из сияющей, только что убранной гостиной, маркиз чувствовал, как неспокойно у него на душе. Да, в последнее время он почти не отдыхал. Нужен был хотя бы еще один день, чтобы избавиться от этой опротивевшей ему слабости. Завтра, несмотря на боль и усталость, он вновь окажется в седле и поскачет на побережье договариваться о новом корабле для беглецов.

А сейчас ему необходим был глоток свежего воздуха. Оставляя юную леди одну в пустом зале, Рори подумал, как ей, должно быть, тяжело чувствовать себя пленницей в этих холодных стенах. Интересно, нравится ли ей скакать на лошади?

Дурацкая, опасная, никому не нужная затея. И все же…

И маркиз, ругаясь, поспешил обратно в гостиную. Его мягкие кожаные туфли тихо ступали по каменным плитам чисто вымытого пола. Заметив неожиданно возвратившегося мужа, Элизабет насторожилась, ожидая от него какой-нибудь очередной низости.

— Как вы относитесь к тому, чтобы совершить верховую прогулку? — Рори пытался говорить как можно холоднее. — Вам бы следовало осмотреть наши владения.

Настороженность во взгляде с быстротой молнии превратилась в яркую вспышку радости, робкая улыбка на миг озарила лицо девушки, как луч света, прорвавшийся из-за грозовых туч.

— Да, — коротко ответила она.

— Тогда наденьте что-нибудь более подходящее для верховой езды. У вас ведь есть такой костюм? — спросил маркиз, пытаясь глупо усмехнуться, но получилось, похоже, нечто другое.

— Да, тот костюм, в котором я приехала сюда. Он, правда, довольно поношенный, но…

— Не страшно. Никто не обратит на вас внимания.

Тень обиды омрачила яркий блеск ее глаз, и Форбс почувствовал себя чудовищем, отнявшим у маленькой девочки надежду на праздник. Но чтобы не сказать что-нибудь доброе ей в утешение, он резко развернулся и вышел.

Вот уже три недели Элизабет томилась в стенах Бремора. Три бесконечные недели она была пленницей в замке. Господи, да она поехала бы с самим дьяволом, только бы хоть ненадолго вырваться отсюда.

Бет попросила Трилби помочь ей переодеться.

— Костюм для верховой езды? — удивилась служанка.

— Да, маркиз пригласил меня прокатиться.

— Маркиз? — недоверчиво переспросила девушка.

— Трилби, кем был этот человек до того, как стал маркизом?

— Ну… — задумчиво произнесла горничная. — Никто ничего толком не знает о молодом лорде. Говорят, он сбежал с Каллоденского поля, и после битвы отец пригрозил прикончить своего младшего сына, как только тот объявится. Старый маркиз поклялся не давать ему ни единого пенни, ни акра земли, но потом он сломал себе шею и умер, да и лорд Дональд к тому времени был уже мертв. Так что, когда сэр Рори вернулся домой, некому было лишать его наследства.

— Разве больше нет наследников?

— Есть, но прямым наследником является сэр Рори.

Да, ничто из сказанного Трилби не обрадовало Элизабет. Ее муж говорил, что сражался в битве при Каллодене. Значит, он лгал ей? Радости от предстоящей конной прогулки не осталось и следа. С кем она собирается ехать? С трусом, дурачком и бабником. Похоже, если он иногда и становился добрым, то делал это исключительно по глупости.

Нейл Форбс наблюдал, как его кузен помогает своей жене сесть на лошадь. Маркиза держалась уверенно и легко вскочила на свою невысокую кобылку.

Черная зависть закралась в душу Нейла и надолго поселилась там. Несколько лет назад он захотел жениться, но наследство, на которое он мог рассчитывать, не позволяло ему просить руки той женщины, которую он хотел сделать своей женой. Если бы только старый маркиз пожил подольше и успел изменить свое решение, тогда Нейл стал бы главным наследником.

Но, по злой иронии судьбы, все имение досталось худшему из клана, тому, кто, не задумываясь о чести их рода, покинул поле боя. По правде говоря, Нейл никак не мог понять, почему Рори так поступил. Нейлу тоже опостылела эта бесконечная и бессмысленная гражданская война. Но все же уйти с поля битвы… Сам он никогда бы не сбежал, потому что трусость и нерешительность были для него страшнее всего на свете. Позор для Нейла Форбса был хуже смерти.

А Рори Форбс и не думал о чести. Он не думал ни о Бреморе, ни о наследстве, что свалилось на его дурную голову, ни о том, что теперь ему предстояло стать во главе их клана. Нейл мирился со всем этим лишь потому, что уважал неписаные шотландские законы. И все же случай с Рори особый. Все знали, что он не был маркизу родным сыном. Но разве отважился бы старый Форбс во всеуслышание заявить о том, что жена наставила ему рога? Нейл всегда считал, что имеет гораздо больше прав на Бремор, чем этот ублюдок.

Если бы Рори был настоящим Форбсом и получил наследство по праву, Нейл не стал бы спорить. Он ведь тоже родился вне брака и долго ничего не знал о своих настоящих родителях, кроме того, что они очень знатные люди — семейный лорд и незамужняя леди. До десяти лет мальчик воспитывался в чужой семье, не догадываясь, что в его жилах течет кровь лэрда, но затем и на их ферму добрались вездесущие слухи. И тогда Нейл поклялся, что займет достойное место. Он видел к этому один путь: он начал усиленно тренироваться, чтобы стать настоящим воином. Однажды его тренировки увидел старый маркиз и забрал с собой своего незаконного отпрыска, чтобы тот стал товарищем и защитником Дональда, его наследника. Тогда Нейл впервые увидел своего единокровного брата.

Вскоре после того, как Нейл поселился в замке, маркиз отправил Рори в английскую семью. Сразу после возвращения тот разругался с отцом и пустился во все тяжкие. Его все чаще видели в игорных домах Эдинбурга, где он подолгу пропадал, решив, похоже, окончательно опорочить имя их клана. Однажды один ревнивый супруг застал Рори в постели своей жены. Бедняга погиб на дуэли, лишь перед смертью узнав, как виртуозно владеет шпагой молодой Форбс. За одну ночь этот задира выигрывал и спускал целые состояния. В общем, этот мерзавец просто смеялся над королем и потешался над родственниками.

Нейл был следующим в ряду наследников. По крайней мере, в нем текла кровь маркизов Бремор, не то что в Рори. Что ж, он подождет своей очереди. Но он не будет ждать слишком долго, чтобы в конце концов лишь подобрать осколки былого величия, которые оставит ему в наследство «кузен» Рори.

А как отвратительно он обращался со своей женой! Нейла возмущало поведение Рори, хотя он никогда не испытывал больших симпатий к якобитам, от них можно было ждать одних лишь неприятностей. И все же следовало признать, что молодая маркиза обладала качествами, которые Нейл ценил в людях. Гордость и достоинство. С этой девушкой так дурно обращались в Бреморе, а она, несмотря ни на что, старалась привести замок в божеский вид. Нейлу не приходило в голову, в каком запустении оказалось их унылое жилище без женского внимания. Интересно, что ожидает девушку из клана Макдонеллов. На свадьбе Рори и Элизабет Камберленд дал всем понять, что с нетерпением ожидает появления на свет их первенца. Переживет ли Бет рождение ребенка?

Проводив унылым взглядом Рори и его молодую жену, Нейл вернулся к своим мыслям о том, как уничтожить негодного маркиза.

 

9

День выдался ясный и ветреный. В такие дни Рори всегда чувствовал себя превосходно. Вот и сейчас бодрящий холодок проникал за широкий воротник его ярко-синего камзола и приятно остужал разгоряченное тело. Маркиз наслаждался свободой. На этот раз он позволил себе некоторые вольности, не надев ненавистный парик и сменив свои щегольские туфли на любимые сапоги из мягкой замши.

Но больше всего его радовало общество его спутницы. Почти не замечая мужа, Элизабет устремила свой взор куда-то вдаль, на широкие поля и пологие холмы. А он не отрываясь подолгу глядел на нее. Можно было не опасаться быть застигнутым врасплох, ведь, бросив первый и, увы, разочарованный взгляд на его слишком уж экстравагантный костюм, маркиза больше не обращала на Форбса никакого внимания. Зачем ей было смотреть на разряженного выскочку, если вокруг была такая красота.

Рори смотрел на Элизабет, на ее раскрасневшиеся от быстрой езды щеки, на выбивающиеся из-под шляпы непослушные волосы. Господи, сколько жизни было в этой женщине. Разве можно заточить ее в холодных стенах Бремора? Впервые лицо девушки выглядело спокойным и умиротворенным, а движения стали плавными, утратив резкость и неуверенную скованность пленницы. Разглядывая жену, маркиз с симпатией отметил, что она совсем не пудрит веснушки, хотя любая другая женщина на ее месте старалась бы их скрыть. Какой же естественной и милой была Бет, и как ему хотелось сейчас дотронуться до ее нежной кожи…

Но, увы, нужно было держать себя в руках, и Рори поскакал вслед за своей спутницей, которой, несомненно, тоже нравились этот солнечный день и конная прогулка, хотя явно раздражал он сам. Как же грациозно и уверенно она держалась в седле! Да, девушка оказалась потрясающей наездницей, и, глядя, как умело правит Бет своей лошадью, маркиз откровенно восхищался ею, едва не теряя головы.

Не потерять голову было сейчас самым сложным. Уже подавая ей руку, чтобы помочь сесть в седло, Рори ощутил огонь, пылающий внутри этого хрупкого создания. На беду несчастного маркиза, его жена не надела перчатки, и, коснувшись ее руки, молодой человек почувствовал, как этот жар горячей волной проникает в его тело.

— Я бы хотела навестить женщину, которая выращивает травы, — внезапно заговорила Бет.

Женщину, которая выращивает травы, известную всем как его любовница.

— Зачем? — удивился маркиз.

— А вы считаете, что жене не следует знакомиться с дамой сердца своего мужа?

— Мне и в голову не могло прийти, что вас это волнует, дорогая, — стал отшучиваться Рори.

— Не льстите себе! — воскликнула девушка, слегка краснея. — Меня интересует, какие снадобья она готовит. Я сама немного занималась этим… дома.

Маркиз боялся этого и втайне надеялся, что Мэри и Бет никогда не встретятся. У этих хитрых женщин имелись свои способы проникать в суть вещей. Форбс был уверен, что его жена разгадает его тайну, не увидев в их отношениях ничего, кроме искренней дружбы.

— Моей жене не следует возиться со склянками, — высокомерно бросил Рори. — Это неприлично.

— Неприлично? — взбунтовалась Элизабет. — А прилично, по-вашему, пускать к себе в комнату любовницу и отказывать при этом своей жене?

— Я тронут вашим неугасающим интересом к моим… романам.

— Меня не интересуют ваши романы. Вы вообще меня не интересуете. Просто не вам указывать мне, что прилично, а что нет.

— Я лишь хотел помочь вам, миледи. Подсказать, как следует вести себя маркизе. Я понимаю, у вас там, в горах, все гораздо… проще.

— И это говорите мне вы? — вспылила Бет. — Вы, милорд, погрязли в разврате. Ваша жизнь вряд ли достойна восхищения. А что касается горцев, то, попади вы в горы, не продержались бы там и пары недель.

— Полагаю, нам пора возвращаться, — сказал маркиз, направляя своего коня в сторону Бремора.

— Правда глаза колет? — не унималась девушка.

— У вас своя правда, а у меня своя, — спокойно ответил Форбс. — Давайте не будем обманываться.

— Повсюду опасность? Да, милорд? — прищурилась Элизабет. — Вы ведь, как я слышала, даже с Каллоденского поля сбежали.

— Слушайте кого хотите. Мне все равно, — пожал плечами маркиз. — Однако, пока вы находитесь в моем доме, будете делать то, что я прикажу.

— Вы трус и грубиян.

— Я хозяин здесь. Будьте так любезны запомнить это. И не забывайте, что у меня к тому же есть кое-какие права. Я, знаете ли, могу и передумать.

Намек был слишком прозрачен. Рори видел, как поджались ее губы, как засверкал в ее глазах гнев. Он видел, как пыталась Элизабет справиться с естественным желанием ответить ему достойно.

У Рори не было ни малейшего желания продлевать ее мучения. Пришпорив коня, он помчался галопом. На какой-то миг маркизу вдруг показалось, что он остался один.

Он скакал не оглядываясь. Не может быть, чтобы Бет так просто сбежала. Форбс знал, ей придется догнать его, какой бы сладкой ни казалась свобода. У девушки не было выбора, ведь жизни ее брата угрожала опасность.

И Рори прекрасно понимал, сколь велика была эта опасность.

Но однажды он все-таки спасет их обоих.

Если, конечно, доживет до этого дня.

Если бы у Элизабет был пистолет, она не задумываясь спустила бы курок.

Похоже, маркизу просто нравилось изводить ее. Как только девушке начинало казаться, что этому человеку вовсе не чужда порядочность, он тут же разрушал все ее надежды. Бет злилась на себя за то, что постоянно наделяла своего мужа несуществующими добродетелями, и каждый раз чувствовала себя полной дурой, когда он доказывал ей, как она ошибалась.

Сейчас Элизабет тщетно пыталась понять причину, побудившую Рори пригласить ее на прогулку. Для чего ему понадобилось дразнить ее? Чтобы лишний раз продемонстрировать свою власть над ней? Чтобы она поняла, что не сможет выбраться отсюда?

Если так, то маркизу вряд ли удалось добиться своего. Он лишь подлил масла в огонь, еще больше разжигая в своей пленнице непреодолимое желание любыми средствами освободить брата и покинуть Шотландию. Расторгнуть брак Бет сможет в два счета. Ведь эту сделку, заключенную при помощи шантажа и без благословения католического священника, легко признать незаконной. Да она ни за что не останется женой этого разряженного павлина. Однако странно, почему ее муж до сих пор не воспользовался своими супружескими правами? Вряд ли стоило верить словам маркиза о том, что жена не в его вкусе. С недавних пор, встречаясь с ним взглядом, Элизабет стала замечать огоньки безудержной страсти, вспыхивавшие в его глазах. Интересно, как долго он намерен скрывать это? И долго ли станет сдерживать себя?

Нужно освободить брата и исчезнуть непременно до того, как это случится. Ведь если маркиза забеременеет и родит Форбсу наследника, о желанной свободе придется забыть. Родив ребенка, Бет останется в замке. Разве сможет она бросить ни в чем не повинного малютку? Поэтому необходимо бежать как можно скорее, пока ничто не удерживает ее в Бреморе.

Все эти мысли не давали ей покоя, а одна мысль оказалась наиболее настойчивой. Черный Валет. Но все, что она слышала о нем, было настолько противоречивым, что Элизабет и сама начала подумывать, не фантом ли это. Маленького роста. Нет, высокий. Старый. Нет, молодой. Мужчина. Или женщина. Единственное, что оставалось неизменным, так это карта валет пик, появлявшаяся каждый раз на том месте, где побывал этот дьявол. Невозможно было понять, зачем он оставляет этот знак. Дразнит ли он солдат, что охотятся за ним, или пытается рассказать о себе тем людям, которые нуждаются в его помощи?

Женщина… Никому не известно, кто же на самом деле этот Черный Валет. А что, если она сама станет им?

Безумная идея, конечно, и Элизабет хорошо это понимала. Ведь ей не дозволено покидать замок. А как раздобыть лошадь, узнать дорогу? Никто никогда не видел этого человека, но все знали, что есть люди, помогавшие ему. Как найти их? Похоже, даже за огромные деньги, назначенные за голову Валета, никто не выдаст его тайны.

Девушка пристально вглядывалась в скачущего впереди мужа. Она почти потеряла его из виду. Обернувшись, она посмотрела на холмы, поросшие густым лесом. Темный лес призывно манил скрыться в своей глухой чаще, но надо было возвращаться. Только терпение сейчас может стать ее союзником. Необходимо ждать и по крупицам собирать все, что может рано или поздно пригодиться.

Главное — не терять надежду.

Рори проворно спрыгнул с лошади, передавая поводья одному из конюхов. Форбс хотел помочь жене спуститься, но она уже опередила его, в очередной раз давая понять, как неприятны ей его прикосновения.

Надо было бы позаботиться о своем коне, почистить и напоить гнедого, но, увы, маркизу приходилось и дальше изображать лентяя и бездельника. Раньше он всегда сам следил за своими лошадьми, ведь никто не стал бы прислуживать нелюбимому сыну лэрда. Но теперь, после получения наследства, Рори сам стал лэрдом, и у него появилась причина быть высокомерным и заносчивым. Главное, строго выдержать свою роль, вжиться в нее. Доказать всем, что он беспечный, легкомысленный, но при этом никогда не был безответственным. И в этом, как он надеялся, крылась существенная разница.

Он должен был убедить своего кузена в том, что он именно тот, за кого выдает себя. Если Нейл утратит бдительность и перестанет обращать внимание на Рори, тогда у него будут развязаны руки.

И сейчас хозяин Бремора должен показать всем, как мало значит для него его жена. Оставив Элизабет одну, молодой человек направился в замок.

Нейл вел все дела Бремора еще при старом маркизе, и после смерти отца Рори не стал менять управляющего, хотя двоюродные братья сильно недолюбливали друг друга. Нейл был на шесть лет старше и водил дружбу с Дональдом. В детстве кузен и старший брат знали лишь два способа общения с Рори — они либо задирали мальчика, либо вовсе не замечали его. По злой иронии судьбы, Дональд погиб, а Рори стал маркизом Бремором, и Нейл, таким образом, оказался у него в подчинении.

С другой стороны, Рори прекрасно понимал, что у кузена гораздо больше прав на поместье, чем у него, и эта мысль его беспокоила. Он знал, что Нейл был истинным Форбсом. в то время как Рори лишь носил эту фамилию, если, конечно, все слухи об их появлении на свет были правдой. Нейл годами усердно служил клану Форбсов и знал в Бреморе каждый уголок, Рори же не сделал ничего ни для семьи, ни для клана. Итак, разве мог он осуждать кузена за то, что тот ненавидит его?

Если бы это было возможно, Рори без промедления оставил бы замок Нейлу. Как славно было бы распроститься с целым роем дурных воспоминаний, связанных с этим местом. Но сейчас судьбы слишком многих людей зависели от хозяина Бремора, да и король Георг и герцог Камберленд еще не получили сполна.

Как Рори и думал, Нейл оказался в кабинете. Он презрительно фыркнул, заметив, что появился маркиз.

— Рори? — Он вспоминал о титуле кузена лишь в присутствии чужих людей.

— Моя жена желает ознакомиться с бумагами и начать самостоятельно вести хозяйство.

— Я думал, тебе наплевать, чего хочет твоя жена, — произнес Нейл, едва скрывая удивление.

Пожав плечами, Рори продолжил с пафосом:

— Камберленд ожидает, что она родит мне наследника. И если моя жена будет довольна, не проще ли станет добиться того, чего так ждет герцог?

— Я не понимаю тебя, — качая головой, сказал Нейл.

— А тебе и не надо меня понимать, — многозначительно произнес Рори. — Ты знаешь, дела меня мало интересуют. Но маркиза имеет право знать, как ведется хозяйство. Это, между прочим, ее прямая обязанность. Кстати, ты не обратил внимания, какую чистоту она навела повсюду?

— Первый раз слышу, что тебе есть дело до того, что здесь происходит.

— Я никогда не стремился в Бремор. Ветхость и заброшенность замка были одной из причин.

— Жаль, что ты стал навещать нас чаще.

— Не серди меня, кузен, — улыбнулся Рори. — Ты недурно справляешься здесь со всем, и я не стану досаждать тебе. Но не пробуй давить на меня или тем более совать свой нос в мои дела.

— Господи! — негодующе засопел Нейл. — Пора бы тебе наконец вырасти.

— И отнять у тебя власть, которой ты так наслаждаешься? Не думаю, что тебе это понравится.

— Какая же это власть, если в любой момент ты играючи можешь лишить меня всего?

— Да, ты прав, — холодно произнес маркиз. — Поэтому не стоит тебе забывать об этом.

Рори видел, как Нейл силился справиться с нахлынувшей яростью.

— Все равно я не понимаю, зачем тебе передавать все бумаги маркизе. Девица, похоже, околдовала тебя.

— Вряд ли, — пренебрежительно отозвался Рори. — Она худа, как корабельная мачта. И эти ужасные веснушки… ей даже не приходит в голову скрывать их. Мне лишь нужно занять ее чем-нибудь, чтобы, не дай бог, она не начала плести здесь интриги. И вообще не твое дело осуждать меня или выяснять мои намерения, — холодно добавил маркиз.

Нейл пробурчал что-то себе под нос.

— Извини, приятель, я не расслышал. Не соблаговолишь ли повторить?

Нейл прямо встретил его взгляд. И Рори про себя чертыхнулся. Не стоило обострять их вражду. Сколько раз Рори говорил себе, что не следует дразнить Нейла, и каждый раз не мог понять, почему продолжает это делать. Потому что надо изображать дурака? Или просто старые обиды не оставляют в покое? Нейл всегда молчал, когда Дональд издевался над младшим братом, обзывая его ублюдком. Но почему он не вмешивался? Не потому ли, что сам Нейл был незаконнорожденным? Или потому, что Дональд был его братом по отцу?

— Не сомневаюсь, ты во всем станешь помогать моей жене, — твердо сказал Рори, покидая кабинет.

Надо быть терпеливой. Элизабет несколько раз повторила эту фразу. Она должна научиться ждать. А сейчас она возьмет на руки Черного Джека, и они отправятся погулять.

Да, не так-то просто сохранять самообладание, когда все вокруг раздражало и выводило из себя, а мысли о побеге не оставляли в покое. Бет точно знала, что ей надлежит делать. Одежда, карты, оружие и лошадь. Если бы ей удалось покинуть Бремор, переодевшись в мужское платье, и смешаться с толпой на рыночной площади, наверное, она смогла бы расспросить кого-нибудь о Черном Валете.

К утру ей надо бы вернуться в замок, так что время необходимо рассчитать до минуты. Если бы удалось найти нужных людей, можно было бы передать Валету весточку о том, что молодая девушка нуждается в его помощи. Тем временем она отыщет укромное местечко, где сможет спрятаться, ожидая появления своего спасителя.

Но если он не появится, что, конечно, вероятнее всего, тогда она попытается побольше узнать о тех, кто верит в эту легенду. И тогда маркиза сама сможет стать Черным Валетом и с помощью верных людей попытаться освободить своего брата.

Дугал. Каждый раз при мысли о брате у Элизабет сжималось сердце. Как он там один в таком далеком, холодном и враждебном мире? Он ведь такой гордый и смелый. Не так-то просто заставить его повиноваться. Она обязательно должна освободить брата. И себя тоже.

С такими мыслями девушка покинула комнату и, прижимая к себе щенка, начала спускаться по темной каменной лестнице во двор замка. Выйдя на улицу, Бет поспешила на конюшню. Один из молодых конюхов удивился, заметив, как маркиза, приветливо улыбаясь, направилась в его сторону.

— Я бы хотела посмотреть лошадей, — сказала Бет. Юноша с любопытством разглядывал щенка.

— Кроме вас, никто не захотел спасать малыша, — сказал он.

— Да, — кратко ответила Элизабет.

— Честно говоря, я сам хотел взять его, — улыбнулся мальчишка. — Но отец сказал, мы не сможем спасти такого слабенького. А мне понравился именно этот.

Вот у нее и появился союзник, а может быть, даже друг.

— Можешь приходить и возиться с ним когда хочешь, — сказала маркиза.

— В замок, миледи? — удивленно воскликнул паренек. — Не думаю, что отец позволит мне это.

— Давай я поговорю с ним, — предложила девушка, критическим взглядом окидывая собеседника.

Выглядел мальчуган не слишком опрятно. Старая поношенная одежда, из которой он давно вырос. Перепачканные босые худые ноги торчали из коротких штанов словно спички.

Зато теперь Бет твердо знала, где раздобыть мужское платье.

— Скажи-ка мне, — обратилась она к конюху, — какие из лошадей самые быстрые?

 

10

Как приятно было скинуть тяжелый парик и откупорить бутылочку французского вина. Взяв хрустальный бокал, Форбс щедро плеснул себе, не жалея драгоценной влаги. Вино было превосходным. Капитан французского судна, что перевозил беглецов, умел выбрать достойный подарок. Эту бутылку передала Анна, когда маркиз в очередной раз появился в Эдинбурге. Она же и познакомила Рори с этим французом.

Солнечные лучи искрились в бокале, придавая благородному напитку насыщенный рубиновый оттенок. Настало время заключить очередную сделку. На этот раз у него было что предложить капитану. Но теперь маркиз решил договариваться сам, без посредников. Анна слишком рисковала, помогая мятежникам. После истории с бегством Огилви Камберленд разъярился не на шутку. Герцог повел настоящую охоту на Черного Валета, а награда за его голову почти сравнялась с наградой за принца Чарльза.

Нанять корабль стоило совсем не дешево, но, как всегда, деньги, выигранные в карты, спасали положение. Однако теперь было не до карт, и сбережения Рори таяли на глазах. Похоже, маркизу придется наведаться в кладовые Бремора, а ему не хотелось ничего брать отсюда.

Раненая рука напоминала о себе ноющей болью. Однако с недавних пор появилась иная боль, терзавшая Рори гораздо сильнее. Как долго он сможет сопротивляться своей безумной страсти? Единственное, что точно знал маркиз, — он не сможет страдать вечно. Рано или поздно Элизабет окажется в его объятиях, она по-настоящему станет его женой. Но сердце молодого человека сжималось от одной мысли о том, что девушка возненавидит его во сто крат сильней, чем прежде.

Нет, нужно было бежать из замка. Не видеть ее. Не встречаться с ней. Спасти ее от себя.

Сейчас как раз представился повод уехать. Надо было переправить Огилви на французский корабль.

Погрузившись в свои мысли, Форбс потягивал вино, когда в дверь постучали. Необычно, что кто-то беспокоил хозяина в такое время. Слугам не дозволялось появляться, пока маркиз отдыхал.

Открыв дверь, Рори от неожиданности чуть не задохнулся. На пороге стояла Элизабет.

— Миледи, какой сюрприз, — поклонился он, стараясь скрыть волнение.

— Я… Я… — не решалась начать девушка.

Опять надо было притворяться. Он не станет помогать ей. Откажет, если она о чем-нибудь попросит. Все знают, что хозяину Бремора наплевать на свою жену.

— Говорят… вы игрок.

— Да. И отличный притом, — гордо заявил он.

— Не могли бы вы научить меня?

— Леди не играют в карты.

— Понятно, значит, я зря сюда пришла, — вздохнула Элизабет, взглянув на щенка, внимательно обнюхивавшего туфли ее мужа.

— У вас есть своя собака, а теперь, как вы и хотели, вы получили возможность просматривать расходные книги, — сказал маркиз, с интересом следя за женой, пока та отвлеклась, наблюдая за Джеком.

В ее глазах вспыхнули лукавые огоньки.

— Благодарю вас, милорд, — ответила Бет, приседая в реверансе и опуская глаза.

— Не стану скрывать, вы приобрели себе врага. Нейл не слишком обрадовался вашему новому положению.

— Тогда почему вы поддержали мою просьбу?

— Мне нравится злить его.

Своим взглядом она словно старалась проникнуть в самые потаенные уголки его души.

— Так вы научите меня играть? — спросила маркиза. Форбс вновь пожал плечами, подошел к комоду и, порывшись в ящике, достал игральные кости.

— Лучше карты, — призналась Бет.

Рори готов был побиться об заклад, что его жена задумала какую-то хитрость и игра лишь предлог. И почему карты? Слишком уж много совпадений. Внутри громко звонил тревожный колокольчик, предупреждая об опасности.

Однако маркиз все же достал колоду карт. Вернувшись к столу, он пододвинул второй стул для партнерши.

— У вас есть деньги, миледи?

— Не достаточно ли будет моего честного слова?

— Да разве можно вам верить?

— Нет.

— Ваша откровенность восхитительна. Что ж, тогда смотрите. Вот так начинают партию…

Рори протянул ей две карты, затем положил на стол четыре карты мастью вниз и еще столько же мастью наверх. Валет пик появился последним, как будто дразня его. Взглянув на Элизабет, Рори успел заметить живой интерес, вспыхнувший в ее глазах, прежде чем она отвела взгляд. Наступило неловкое молчание. Казалось, они оба почувствовали какую-то опасность, предостережение.

Без своего огромного парика и яркого камзола Рори чувствовал себя неуютно. Он тщетно старался придать лицу скучающее выражение. Едва ли это было возможно. Ведь женщина, мысли о которой лишили его сна, сидела сейчас напротив, чуть надув губки и сосредоточенно наморщив нос, усыпанный этими чертовыми веснушками. Ну почему они делали Элизабет такой обворожительной?!

Первый раз в жизни Рори жалел о том, что снял свой ненавистный парик, позволяющий ему скрывать блеск глаз и выражение лица. У него не было даже платка, с помощью которого можно было отвлекать внимание собеседника. Черт побери, никогда в жизни он еще не чувствовал себя настолько голым, и быстрые, но внимательные взгляды, которые то и дело бросала на него Элизабет, только усиливали его тревогу.

Но как же быстро она соображает. Схватывает все прямо на лету. Маркиз выиграл первую партию, но вторая победа досталась уже Элизабет. Ее глаза сверкали, движения стали уверенными, а решения быстрыми и точными.

Вот она выиграла третий раз, затем четвертый. По правде говоря, Рори слегка подыгрывал жене, надеясь хоть как-то развлечь ее. Пускай считает его ничтожным хвастуном. Да и потом, таким образом она сможет выиграть немного денег.

Элизабет ничего не понимала. Она старалась не смотреть на Рори, но просто не могла оторвать взгляд от его лица. Девушка и раньше замечала, что без парика и кричаще яркого платья маркиз выглядел очень привлекательно. Но недавний страх мешал Бет разглядеть его.

А сейчас этот человек притягивал все ее внимание. Темные густые волосы оказались подстрижены короче, чем полагалось, наверное, оттого, что Форбс часто носил парик. Но все же непослушные локоны волнами рассыпались до плеч и шаловливо падали на лоб, делая маркиза чертовски привлекательным. Не скрытое париком, его лицо с резкими, четко вылепленными скулами и подбородком выглядело гораздо более мужественным, чем представлялось ей раньше.

Отчего-то сама комната показалась Бет маленькой и тесной. Иначе как было объяснить, что ей стало вдруг жарко и душно. Она чувствовала жар, исходящий от Рори, а когда он поднял на нее взгляд, Бет увидела огонь в его янтарно-золотистых глазах. Но в этом пламени было еще кое-что, помимо опаляющей страсти. Блестящий ум рвался наружу, устав прятаться от посторонних глаз. Какая-то незнакомая сила влекла Элизабет, околдовывая и очаровывая. Девушка подалась вперед, погрузившись взглядом в этот манящий, загадочный взгляд, но… мгновение пролетело, и на лице Рори вновь застыло скучающее, чуть презрительное выражение. Бет перевела дух.

На губах маркиза промелькнула высокомерная улыбка, которую Бет так ненавидела. Огонь в его глазах погас, словно его никогда и не было. Но на этот раз Бет была уверена, что ей все это не показалось, что за маской, которую предпочитает носить ее муж, скрывается совсем другой человек, не тот, которого знают все как маркиза Бремора.

Но какой он, этот человек? И что именно он скрывает?

Холодный расчет? Жадность? Или, изображая простака, Рори стремится скрыть свои истинные цели? Но какие именно?

Все это было очень подозрительно. Так же, как и тот жар, который охватил ее минуту назад, когда встретились их ВЗГЛЯДЫ.

«Помни, зачем ты здесь!» — прошептал ей внутренний голос.

— Мне нужно спросить у вас кое-что, — произнесла Бет, не узнавая своего собственного голоса.

Рори взглянул на нее, приподняв одну бровь с выражением ленивого интереса.

— Некоторые из ваших слуг так бедно одеты. Я… Я бы хотела купить материи и заказать им новое платье. — С чего это она начала заикаться? С ней никогда еще такого не случалось.

Все тот же ленивый безразличный взгляд. Невозможно было догадаться, каким будет ответ.

— Вас волнует, какую одежду носят Форбсы?

— Мальчик, которого я встретила на конюшне, одет как бродяжка. Да и остальные не лучше. Это не делает чести владельцу замка.

— А какое вам, собственно говоря, дело до нашей чести?

— Мне есть дело до того, как одет этот ребенок! — запальчиво произнесла Бет и тут же устыдилась. Ведь эта одежда нужна была для нее самой. Маркиза обязательно позаботится и о мальчике, и об остальных, но сначала ей нужно решить свои проблемы.

— И какие же еще изменения вы намерены осуществить здесь? — небрежно спросил Рори.

— Надо сменить повариху, — отметила девушка.

— Да? А куда же мы денем эту? У нее, между прочим, семья.

От удивления Бет потеряла дар речи. Чего она никак не ожидала, так это услышать от маркиза подобные слова. Она-то думала, что ему вообще нет дела до своих слуг.

— Мы могли бы подыскать ей другую работу.

— Ради бога. Делайте что хотите. Я скажу Нейлу, чтобы выдал вам денег. Только не докучайте мне своими просьбами. У меня есть дела и поважнее.

— Например, карты?

— Да.

— И ваша любовница.

— И это тоже, — отрезал Рори, вызывающе глядя на жену.

— Чтобы купить ткань, мне нужно будет сходить в деревню.

— Поклянитесь, что не сбежите.

— Как можно? Я же ваша жена.

— Да, жена. И во всем должна мне повиноваться.

Маркиз ни о чем не спрашивал, он лишь напоминал кое о чем. Тут нечего было возразить, и Бет молча опустила глаза.

— Так вы даете мне слово? Слово Макдонелл? — настаивал Рори.

— Что именно я должна пообещать? — переспросила девушка, стараясь увильнуть от ответа.

— Если я дам вам свободу на время покинуть замок и отправиться в деревню на рынок, станете ли вы вести себя как надлежит маркизе Бремор? Не попытаетесь ли сбежать… от своего законного супруга?

— Интересно, и куда же я пойду? Мой брат у вас в плену.

— Его держит у себя Камберленд, не я. И вообще хватит мне заговаривать зубы.

Солгать? Произнести клятву, которую придется нарушить?

— О чем это вы задумались, миледи? Похоже, строите какие-то планы. Не соблаговолите ли поведать о них своему мужу?

Господи, ну почему она всегда так краснеет? Уже давно пора бы научиться лгать. Этот негодяй видит ее насквозь, похоже, он просто читает ее мысли. А ведь если Форбс заподозрит что-либо, тогда все пропало.

Если бы только она могла освободить Дугала и увезти его из Шотландии во Францию. А там уж якобиты позаботятся о мальчике. Свобода и счастье близкого человека стоят того, чтобы не нарушить клятву.

— Да, — наконец-то ответила маркиза. — Я даю вам слово. Но только на этот раз.

— На этот раз? — хитро прищурился Форбс.

— Это все, что я могу пообещать.

— Что ж, по крайней мере вы со мной откровенны, — насмешливо заметил Рори, неожиданно улыбнувшись. — Думаю, вы оповестите меня, когда сочтете, что настало время расторгнуть нашу сделку.

— Клянусь, — пообещала Бет, удивляясь доброй улыбке мужа даже больше, чем тому, с какой легкостью он уступил ей.

— Я скажу конюхам, что вам разрешено выезжать из замка. Берите ту кобылу, на которой вы уже ездили сегодня, — предложил маркиз. — Однако, полагаю, вам понадобится сопровождающий. В наши дни якобиты не в большом почете. Вам может угрожать опасность.

Господи, разве могла она вообразить все это? Элизабет было позволено даже больше, чем она просила.

— Спасибо, — поблагодарила она, опуская глаза, чтобы скрыть свое удивление.

— Не советую вам злоупотреблять моей добротой, — зевая, заметил Рори. Казалось, беседа слишком утомила его.

— Милорд? — осмелилась спросить девушка.

— Что еще? — маркиз недовольно скривил губы.

— Карты. Я хотела бы поучиться играть сама.

— Зачем вам учиться? Вы даже меня обыграли.

— Это поможет мне скоротать время. Отложив в сторону колоду карт, маркиз поднялся из-за стола.

— Вы не собираетесь забирать свой выигрыш? — обратился он к жене.

— Но здесь нет моих денег, — возразила Элизабет, глядя на рассыпанные по столу монеты.

— Тогда, миледи, запомните первое правило игрока: всегда забирать свой выигрыш, неважно, какой ценой он вам достался.

Бет не знала, что и думать. Развлекается маркиз, задумал ли что-нибудь или просто смеется над ней?

Но деньги ей сейчас совсем бы не помешали, поэтому Бет, недолго думая, собрала монеты и поднялась, собираясь уходить.

— Мадам? — услышала она, подходя к двери. Девушка с опаской оглянулась.

— Доброй ночи, — пожелал ей Рори с шутливым поклоном.

Неприятный холодок пробрался в душу Элизабет, как будто она заключила сделку с самим дьяволом. И неизвестно, какой окажется расплата.

Форбс смотрел вслед жене, напряженно соображая, что же у нее на уме.

Похоже, ничего хорошего. Иначе с чего бы маркизе так краснеть и изображать дружеское расположение, тем более что последнее давалось ей с явным трудом.

Да, Элизабет появилась в его спальне совсем не случайно, но она пришла отнюдь не для того, чтобы научиться играть в карты. Так что же она хотела?

Больше власти в Бреморе? Больше свободы? Всего лишь хорошей одежды для слуг? Странно.

Он очень в этом сомневался, так как видел нечто большее в глубине ее глаз. Как бы маркиза ни отводила взгляд и ни старалась притворяться, она смогла бы скрыть свою тайну от кого угодно, но только не от него. Как опытный игрок, Рори научился если и не читать мысли, то уж точно угадывать чувства. По едва заметному движению или случайно оброненному слову он без труда мог догадаться, что его противник блефует. Или лжет.

И сейчас он знал совершенно точно: его жена лгала.

Видит бог, как он устал от бесконечной лжи. И в первую очередь от своей собственной лжи и притворства. Сколько еще продлится весь этот маскарад и как долго сможет Рори играть свою роль? Похоже, его силы были уже на исходе, во всяком случае, сегодня игра велась отнюдь не на высоте. Элизабет как-то странно влияла на маркиза, рядом с женой ему так хотелось быть просто самим собой. Несколько раз, беседуя с Бет, он замечал, что слишком уж расслабился, обнажая перед ней истинную душу Рори Форбса.

Но кое в чем он все же мог собой гордиться. Ему удалось не распускать руки, когда она так мило улыбалась, искренне радуясь своему выигрышу, или когда демонстрировала свой неукротимый дух, выводя из себя Нейла.

Он должен был бы не спускать с нее глаз. Но это может оказаться даже более опасным, чем та прогулка верхом, когда он с трудом сдерживал себя, чтобы не сделать ее своей женой по-настоящему.

Помоги ему бог, она была такой манящей, такой соблазнительной, настоящее искушение для любого мужчины. А главное — она сама не понимала, насколько очаровательна, и это позволяло Элизабет вести себя на редкость естественно. Он сходил с ума от одного взгляда на ее белоснежную кожу. Как ему хотелось провести губами по шее Бет, ощутить ее тепло и аромат. Интересно, что бы она сделала, осмелься он на подобную дерзость?

От проницательного взгляда Рори не могла укрыться та буря чувств, что сейчас бушевала в душе его жены, хотя, возможно, сама она даже об этом не подозревала. Сегодня днем он видел, как проявлялась ее страстность в обращении с лошадью, в той радости, с которой она принимала свой выигрыш в карты. Рори не стоило никакого труда подыгрывать Бет. Он мог проигрывать так же мастерски, как и выигрывать.

Но его очень интересовал вопрос, кто же победил сегодня вечером. Он плеснул себе еще вина, поворошил тлеющие в камине угли, устроился поудобнее в кресле и принялся смотреть на мерцающие языки пламени.

На следующий день Рори отправился навестить Алистера.

— Двух лошадей надо подковать, — обратился он к кузнецу, вышедшему поприветствовать друга.

— Слушаюсь, милорд, — отозвался тот, вернувшись к наковальне. Раздув мехи, он взял щипцами полоску железа и вмиг выковал из нее подкову.

Прислонившись к стене, маркиз наблюдал за ловкими, сноровистыми движениями друга. Да, такой искусный работник нигде не пропадет. Форбс, как никто другой, знал, насколько трудолюбивым и сообразительным человеком был Алистер.

— Как чувствует себя маркиза? — поинтересовался Армстронг, точно угадав, что тревожит Рори.

— Вполне сносно.

— Ты говоришь о ее здоровье или о настроении?

— О том и о другом, — скривился рыцарь. — Как и большинство мужей, я понятия не имею, во что влип. Зато Бремор теперь так и светится чистотой.

— Светится? — удивился кузнец.

— Да. Еда стала заметно вкуснее. Знаешь, что она еще затеяла? Одеть всю нашу прислугу в новое платье.

— А что думает об этом Нейл?

— Негодует, как обычно он негодует из-за всего, что делаю я. Не стоит обращать внимания.

— Думаешь? — хитро взглянул на друга Алистер и, понизив голос, добавил уже серьезно: — Тебе предстоит отправиться на побережье, недалеко от местечка Портсой. Там будет ждать французский корабль, на который надо переправить Огилви и кое-кого еще. Капитан ожидает платы, иначе я бы сам поехал вместо тебя.

— Не стоит. Твое отсутствие заметят гораздо быстрее, чем мое. Это может вызвать подозрение.

— А как же твоя рука?

— Саднит, но не сильно.

— У тебя прежде не было таких серьезных ран. Ты не на шутку напугал нас.

— Я больше не буду так рисковать.

— Не уверен, что ты сможешь сдержать обещание.

— Ты прав, — согласился Рори. — Но надеюсь, охота на якобитов вскоре пойдет на убыль.

— Невозможно спасти всех, — грустно заметил Алистер.

— Да, но Огилви и несколько беглецов ждут нашей помощи. И есть еще один юноша, который томится в плену у Камберленда.

— Ты говорил что-нибудь своей жене?

— Нет. Лучше ей ничего не знать.

— Когда ты поедешь на побережье?

— Завтра на рассвете. Пригляди за маркизой. По-моему, она что-то замышляет.

— Но ведь она останется в замке.

— Я разрешил ей иногда выезжать, — чуть смущенно признался Рори. — Не могу же я навечно запереть ее в стенах Бремора. Да и пока ее брат находится у Камберленда, маркиза не станет рисковать.

— А потом?

— Не знаю. Не хочу думать об этом. Но я не могу лишить ее маленьких радостей. Знаешь, как засверкали ее глаза сегодня, когда она впервые выехала за ворота.

— У тебя доброе сердце, мой друг.

— Нет, — простонал Рори. — Я лишь хочу…

— Я знаю. Подергать тигра за усы. Проблема лишь в том, что ты всегда заходишь слишком далеко.

— И всегда при этом пользуюсь твоей поддержкой, — с признательностью пробормотал маркиз.

— Не хотелось бы мне поддерживать тебя по дороге на эшафот.

— Ну, надеюсь, до этого не дойдет.

Алистер покачал головой и вновь склонился над наковальней. Друзья слишком хорошо знали, что случиться могло все, что угодно.

 

11

Ужас. Ужас, какого она не испытывала никогда прежде, липкой сетью окутал Бет, не давая вздохнуть.

Они с Дугалом бежали по обрывистому берегу реки, пытаясь спастись от какой-то беды. Была ночь, хмурые облака скрывали луну и звезды. Смутные очертания деревьев и неизвестных предметов проступали в кромешной тьме причудливыми тенями. Убегая, Бет ясно слышала звук копыт, кто-то стремительно приближался сзади.

Вдруг Дугал оступился и упал, скатившись с берега в зловещую темноту. Болото! Девушка ринулась спасать брата, но, оступившись, сама оказалась в зыбкой трясине. Неописуемый ужас с новой силой охватил Элизабет, когда они с братом начали вязнуть все глубже и глубже. Бет отчаянно звала на помощь. Но вокруг не было ни души, даже звук копыт стих и растворился в неизвестности ночи.

Держа мальчика за руку, Бет всеми силами пыталась выбраться, но оба продолжали опускаться в бездну. И когда они уже отчаялись, перед их взором возник незнакомец в черном плаще и черной маске. Достав веревку, мужчина обвязал один конец вокруг дерева и, держась за другой, начал спускаться к болоту. Приблизившись к Элизабет, он протянул ей руку, но веревка оказалась слишком короткой, и лишь одного шага не хватало, чтобы получить долгожданную помощь. Один шаг, всего один шаг…

Бет проснулась. Она была вся в поту, длинные волосы разметались по подушке. Девушка тяжело дышала, сердце так и норовило вырваться из груди. Возможно, этот ночной кошмар о чем-то предупреждал ее? А мужчина? Кто он? Друг или враг?

Элизабет взглянула в окно. Яркий свет лился сквозь прозрачное стекло и освещал комнату. Похоже, наступил день. Во всяком случае, она проснулась гораздо позже, чем обычно.

Посмотрев в плетеную корзинку, стоявшую рядом с кроватью, девушка заметила, как Черный Джек возится внутри, жалобно поскуливая. Јенок, наверное, уже сильно проголодался.

Бет взяла малыша на руки, гладя его по мягкой шерстке. Это помогло немного успокоиться. Сердце забилось ровнее, и безумный страх постепенно отступил.

Господи, где же Трилби?

И тут раздался легкий, едва слышный стук в дверь, как будто служанка читала мысли своей госпожи.

Бет открыла дверь и впустила горничную, которая принесла поднос со свежими сандвичами, чашкой горячего шоколада и кувшином молока.

— Я уже заглядывала к вам, — сказала Трилби. — Но вы так крепко спали, что я не решилась вас беспокоить.

— Беспокоить?

— Да. Маркиз опять уехал, — извиняющимся тоном проговорила служанка, однако при этом хитро улыбнулась, протягивая что-то Элизабет. — Но он оставил вам записку, — сообщила девушка.

Горничной было известно, что сэр Рори не заходит в спальню к своей жене, но и то, что она навестила своего мужа прошлой ночью, не укрылось от любопытных глаз Трилби.

Опять он куда-то исчез. В этом не было ничего необычного. Странным было то чувство одиночества, которое ощутила маркиза, узнав, что муж вновь покинул ее. Одиночество и… разочарование. Снова знакомый образ возник перед глазами Бет. Каким странно притягательным выглядел этот мужчина без парика и своего вызывающе яркого платья.

Но, к сожалению, Форбс оставался Форбсом. Разряженным павлином и бездельником, проводящим время в обществе другой женщины.

Элизабет медленно подняла глаза и посмотрела на протянутое ей письмо.

«Мадам, как я и обещал, я сообщил Джону, старшему конюху, что вам разрешено брать кобылу по имени Милашка. Я также известил Нейла о том, что теперь вы станете следить за расходами».

Внизу красовалась подпись: «Ваш муж». Не «Рори», не «лорд Форбс», не «маркиз Бремор». На миг Бет показалось, что маркиз отказывался от своего титула. Но, возможно, это было лишь плодом ее воображения.

— Любовное послание? — с надеждой спросила Трилби.

— Нет, — покачала головой Элизабет. — Лишь кое-какие распоряжения.

Трилби заметно погрустнела. За последнее время эта девушка стала по-настоящему дорога маркизе. Ее веселый нрав всегда спасал Бет от уныния, а задорная улыбка как будто освещала всю комнату ярким светом. Горничная была благодарна своей госпоже и за хорошее отношение, и за пару звонких монет, что хозяйка старалась дать ей всякий раз, когда Трилби что-нибудь делала для нее.

— Давай покормим Джека, — обратилась к ней Элизабет, стараясь отвлечь служанку, да и саму себя от навязчивых мыслей об этом загадочном человеке — своем муже. Но мысли ее упорно возвращались к Рори и к своему сну. Может быть, это он был тем человеком в черном, который пытался ее спасти?

Какая странная мысль. Вот уж кого следовало подозревать в последнюю очередь. Слабый. Безвольный. Безразличный к Бремору и его людям… Интересно, куда он отправился на этот раз?

Таверна под названием «Штурвал и парус» в городке Абердин была темной, грязной и на редкость непривлекательной дырой. Сальные свечи сильно чадили, пиво было жидким, а столы для гостей замызганными и обшарпанными.

Рори остановился в дверях, пока его глаза привыкали к полумраку, царившему внутри харчевни. Маркиз уже бывал здесь, каждый раз появляясь в новом обличье. Теперь в таверну заехал усатый англичанин в военной форме капитана. Этот образ был самым подходящим, ведь солдаты разыскивали теперь и старика, и молодого парня в крестьянской одежде, и даже женщину. Капитана они пока не искали.

Все взгляды обратились на вновь прибывшего. Затуманенные изрядными порциями виски глаза таращились на Рори, следя за каждым его движением. Подойдя к одной из женщин, прислуживавших за барной стойкой, Форбс игривым тоном поинтересовался, не ожидает ли его некий мистер Смит.

Взглянув на знаки отличия молодого военного и оценив, с кем имеет дело, женщина взяла Рори под руку.

— Один человек ждет вас в комнате наверху, — сообщила она.

— В особой комнате?

Хозяйка уставилась на капитана, от удивления выпучив глаза. Особая комната предназначалась лишь для тайных встреч, и вообще мало кто знал о ее существовании. Во взгляде женщины читалось любопытство, она оживилась и насторожилась одновременно.

— Не желаете ли позабавиться после того, как решите свои дела? — спросила она, взглянув на Рори с нескрываемым интересом. Его ждал французский моряк, и означало это лишь одно. Они будут договариваться о контрабанде. А значит, у капитана в карманах должна водиться звонкая монета. Ведь такие дела всегда были выгодным занятием.

— Посмотрим, — неопределенно ответил Форбс.

Конечно, он знал об этой потайной комнате, ведь уже много раз маркиз поднимался туда прежде. Эта таверна подходила для тайных свиданий как нельзя лучше. Здесь ни о чем не спрашивали и никого не запоминали в лицо. И для встречи французского контрабандиста и английского офицера, затеявшего незаконный промысел, место было выбрано замечательное.

Рори поднялся наверх и слегка постучал в первую дверь справа. Ему открыл высокий крепкий мужчина, выглядевший как помощник капитана.

Моряк удивленно взглянул на английский военный мундир и потянулся за кинжалом, предусмотрительно оставленным на столе.

Но Рори опередил его. Метнувшись наперерез мужчине, он выхватил спрятанный за пазухой пистолет.

— Я бы не советовал вам делать этого, капитан Ренар, — обратился к нему Форбс.

— Вы знаете мое имя? — удивился француз, медленно опуская руку.

— Да, знаю. Рене Ренар. По крайней мере, так вы себя называете, — сказал Рори, швыряя на стол игральную карту.

Ренар легко перехватил ее и, взглянув мельком, вновь поглядел на Рори, на этот раз широко улыбнувшись.

— Месье! Разве я мог представить, что сам Черный Валет явится на эту встречу! Тем более в форме английского офицера.

— Один вояка одолжил мне ее, — небрежно объяснил маркиз.

— А как вы узнали, что я Ренар? — засмеявшись, спросил капитан.

— Одна наша общая знакомая подробно описала ваш внешний вид.

Это Анна предложила Рори познакомиться с французским моряком. Когда-то и он был любовником актрисы, а теперь, так же как и Форбс, стал ее близким другом. Недавно, будучи вместе с маркизом в этой таверне, Анна издали показала ему капитана и сообщила, что он может рассчитывать на его помощь.

От нее же Рори узнал, что на Ренара можно положиться и что он сочувствует якобитам. Помогать беглецам было для моряка делом чести. Он не раздумывая стал бы самоотверженно сражаться, чтобы защитить их.

Однако у француза был один недостаток. Он всегда торговался и ни за что не соглашался присылать корабль, если заранее не получал плату.

И теперь Форбс приехал на эту встречу, чтобы самому убедиться в настойчивости капитана и договориться с ним о будущих делах.

— А, прекрасная леди. Как она?

— Замечательно, — отозвался Рори, пряча свой пистолет.

— Она сильно рискует.

— Как и вы, капитан. — Маркиз старался не называть имен. — Как прошло последнее плавание?

— Без приключений, — заявил француз. — Думаю, они уже в Париже. А вы на самом деле Черный Валет? — подозрительно спросил он.

Рори неопределенно пожал плечами.

— Просто вы изъясняетесь как английский аристократ, — не унимался Ренар.

— Могу изобразить еще кого-нибудь, например, старого рыбака.

— И женщину, я слышал. — Капитан замолчал. — Но это лишь слухи. Больше я ни о чем не хочу знать. Вернемся к нашим делам. Итак, у вас есть деньги?

— Да, тысяча фунтов. Пять сотен за одно плавание и пять за другое, в следующем месяце.

— Что мы повезем?

— Четырех мужчин, трех женщин и четверых детей.

Капитан вытащил из кармана карту и разложил ее на столе. Ткнув пальцем в береговую линию, куда-то между деревушками Портсой и Куллен, он взглянул на Рори.

— Завтра ночью. Через два часа после полуночи. К этому времени лодка с нашего корабля подойдет к берегу. Ждать будем не больше часа.

— Договорились, — кивнул рыцарь.

— А теперь давайте деньги.

Форбс вытащил из-за пазухи внушительного вида кошелек и протянул его французу. Тот развязал его и принялся пересчитывать монеты.

— В следующий раз груз будет таким же. Давайте условимся, что вы заберете людей в то же время и в том же месте, что и завтра, — попросил Рори.

— Хорошо иметь дело с таким человеком, как вы, месье, — сказал Ренар, пряча деньги. — Не хотите ли настоящего французского коньяка?

— Не откажусь, — согласился маркиз. — Если это тот же, что вы подарили нашей общей знакомой. Капитан кивнул.

— Все-таки она пустила его на угощения, — недовольно проворчал моряк.

— Не держите на нее зла, капитан. Она ведь знает, как я люблю коньяк, — улыбнулся Рори. — Если у вас найдется сейчас пара бочонков, я бы с радостью купил их.

— Похоже, вкус у вас имеется.

— Нет, боже упаси. Это для Камберленда.

— Для Камберленда? — удивился француз.

— Его светлость любит хорошие вина.

В ответ Ренар разразился оглушительным хохотом.

— Не знаю, что вы затеяли, месье, но вы мне, несомненно, нравитесь.

Форбс пожал плечами. Что ж, приятно было услышать такие слова. Капитан оказался таким же мошенником и плутом, как и сам маркиз, поэтому они быстро нашли общий язык. Но что самое главное, Рори почувствовал, что этому французу можно доверять, а это случалось с ним отнюдь не часто.

— Почему вы помогаете нам? — поинтересовался Рори.

— Просто мне не нравятся англичане, — пожал плечами капитан. — Некоторые из моих старых знакомых шотландцев болтаются теперь на виселице. Да и платите вы сносно, — усмехнувшись, добавил моряк.

— Груз будет доставлен вам вовремя. Завтра ночью, — допивая свой коньяк, уточнил маркиз. Француз кивнул.

— Я не буду ждать, если опоздаете, — предупредил он, забирая со стола игральную карту и протягивая ее Рори. — Это может вам понадобиться, месье.

Элизабет размышляла над тем, как ей завершить авантюру, которую она затеяла.

Внезапный отъезд маркиза рассердил ее не на шутку. С недавних пор Бет стала интересоваться делами мужа, но при этом всеми силами старалась убедить себя в том, что это не романтическое увлечение. Увы, приходилось признать, что их ночная беседа глубоко запала ей в душу. Возможно, Форбс и был щеголем, бездельником и предателем, но он точно не был простаком. Но вот почему он так часто играл эту роль?!

Однако с разгадкой этой тайны можно было повременить. Сейчас у Элизабет появилась настоящая цель — освободить брата из темницы Камберленда. А затем, дай бог, они вдвоем исчезнут из Шотландии. Во Франции они отыщут друзей, таких же беглецов, католиков. Бет станет работать, она вполне сможет справляться с обязанностями гувернантки или учительницы. Да, это было бы гораздо предпочтительнее, чем коротать свои дни среди предателей и убийц ее родственников.

Но сначала требовалось раздобыть мужское платье, потом незаметно выбраться из Бремора. И еще нужны были деньги. Деньги на дорогу, ведь им предстояло добираться до Франции, а это было совсем не дешево. У маркизы уже имелось несколько монет, выигранных в карты у Рори. Теперь Бет распоряжалась всеми расходами в замке, но воровкой она не будет ни за что на свете. Она не станет красть даже у презренных лакеев короля Георга.

Если бы ей удалось еще несколько раз обыграть своего мужа, можно было бы скопить достаточно денег. Но сейчас…

Сейчас на Элизабет было новое красивое платье, по распоряжению маркиза ей сшили их целых семь. Платье было голубым, этот цвет всегда выгодно подчеркивал достоинства молодой рыжеволосой женщины. Да, в этом платье посвежевшая после конной прогулки Бет выглядела превосходно. Сейчас предстояло навестить Алистера и постараться произвести на него должное впечатление. Она попросит Алистера помочь подобрать новую одежду для конюха, после чего старую одежду паренька незаметно спрячет для себя.

По слухам, Черный Валет превращался то в старуху, то в зрелого мужчину, поговаривали даже, что он дьявол, способный менять свой облик. Так почему бы ему не стать юношей? Трилби причесала волосы своей госпожи, скрепив тяжелые медные пряди простой серебряной заколкой, позволяя непослушным локонам волнами рассыпаться по плечам до самого пояса.

— Ух ты, красотища какая! — с восторгом воскликнула служанка, гордясь своей работой.

Маркиза взглянула в зеркало, стараясь увидеть, чем же так восхищается Трилби. Бет не любила смотреть на свое отражение, в глубине души девушка сильно переживала из-за того, что считала себя некрасивой. И теперь ей казалось, что ничего не изменилось, что из зеркала на нее смотрит прежняя дурнушка. Господи, ну почему именно она получила от бога такую внешность? Женщины ее рода отличались удивительной красотой. Но только у Элизабет Макдонелл были эти ужасные веснушки, слишком пухлые губы и слишком худое лицо. Когда-то она надеялась…

Но теперь придется забыть о том, что когда-то ей хотелось обрести семейное счастье и любовь. После побега сперва нужно будет расторгнуть отношения с Форбсом, а потом она уже никогда вновь не выйдет замуж. Хотя ее брак легко было признать незаконным, ведь не католический священник скрепил их союз и между ними никогда не было супружеских отношений, все равно Бет никогда не свяжет свою жизнь с другим человеком. Для католички это было бы смертным грехом.

— Миледи? — вывел ее из задумчивости голос Трилби. Очнувшись, маркиза стремительно поднялась со стула, едва не опрокинув его.

— Принеси мой плащ, — попросила она служанку. Трилби вопросительно взглянула на свою хозяйку, но не осмелилась спросить, куда та собралась.

— Я поеду в деревню, подыщу кое-какую одежду для людей, что работают на конюшне, — сообщила ей маркиза.

Сегодня ей наконец удастся проверить, говорил ли Рори правду. По крайней мере, позволено ли его жене выезжать теперь за стены замка.

Минуту спустя Бет уже входила в конюшню. Широко улыбаясь, юный конюх по имени Джейми приветствовал свою госпожу. Да, в Бреморе она приобрела себе уже двоих друзей.

— Мне нужна лошадь, чтобы съездить в деревню, — сказала Элизабет.

Внезапно тень высокого худого человека, который когда-то нес топить беззащитного щенка, появилась в дверях конюшни. Это был Нед, конюх, отец Джейми. Подойдя поближе, он не поклонился и не снял шапки, как было положено слугам, а лишь пристально смотрел на маркизу.

Но девушка не смутилась, а, наоборот, открыто взглянула на конюха, и тот отвел взгляд в сторону.

— Пожалуйста, оседлайте мне кобылу, — сказала она.

— Вам нужно сопровождение, — нехотя отозвался мужчина.

— По-моему, распоряжение маркиза было довольно ясным, — промолвила Бет, надеясь, что Рори все же предупредил людей на конюшне, как он и сообщал ей в своем письме.

— Леди опасно ездить одной, — проворчал себе под нос Нед.

— Я как-нибудь разберусь с этим. Во всяком случае, я не собираюсь уезжать далеко.

Конюх опять что-то проворчал.

— Джейми умеет ездить верхом?

— Да, — ответил он, слегка нахмурившись.

— Тогда, вероятно, он сможет сопровождать меня.

Нед открыл было рот, чтобы возразить, но потом передумал. С маркизой спорить не стоило. И хотя конюх, как и большинство обитателей Бремора, недолюбливал якобитов, хозяев он слушался и уважал.

— Джейми, — позвал он мальчика. — Оседлай того гнедого для себя, а я приведу кобылу для маркизы.

Элизабет радостно вспыхнула. Мало того что она отправится в путь вместе с другом, она сможет расспросить парнишку о том, что ее так интересует. Ведь детям известно гораздо больше, чем взрослые могут себе вообразить.

Сперва они ехали молча — Бет ждала, когда скроются из виду столь ненавистные ей стены. Потом маркиза слегка попридержала свою кобылу, чтобы юноша, ехавший на почтительном расстоянии, смог догнать ее.

— Расскажи мне о Бреморе, — попросила Бет, отлично зная, что через минуту будет спрашивать уже совсем о другом, гораздо более важном.

Рори скакал всю ночь напролет без сна и отдыха. К рассвету он все же остановил коня на краю густого леса. Да, эта ночь выдалась на редкость трудной даже для Черного Валета.

Мысли об Элизабет не оставляли Рори в покое. Он не на шутку беспокоился за нее, ломая голову над тем, правильно ли поступил, разрешив ей покидать замок. Не придумает ли она чего дурного? Но Форбс понимал, как тяжело оказаться в темнице не по своей воле. Он и сам слишком долго чувствовал себя узником в Бреморе и сейчас всеми силами стремился облегчить участь бедной девушки.

Представляя милый сердцу образ Элизабет, Рори забылся тревожным сном. Но как только забрезжил рассвет, он снова был уже в седле, направляясь сквозь темную чащу к охотничьему домику, где прятался Огилви. Впереди их ждал трудный и долгий день. К полуночи им предстояло добраться до побережья. Нужно было спешить, иначе французский корабль покинет воды Шотландии без тайного груза.

Беглецов сопровождал Алистер, он же нарисовал для Рори подробную карту, иначе маркиз вряд ли отыскал бы их пристанище. Друзья договорились, что Форбс сперва заедет за Огилви, затем отправится дальше, в пещеру, где прятались другие якобиты, и наконец на небольшую ферму, где заберет оставшихся мятежников.

Внезапно тропинка оборвалась, и Рори невольно чертыхнулся. На карте дорога выходила на открытую поляну, но, оглядываясь вокруг, маркиз видел лишь плотную стену вековых деревьев. Недолго думая, он ослабил поводья и пустил коня шагом. Каким-то только ему известным чутьем гнедой уловил едва заметный просвет среди ветвей и, обойдя стороной бурелом, вывез путника прямо к сторожке.

Подъехав поближе, Форбс свистнул один раз, подождал и засвистел снова. Дверь приоткрылась, и знакомая голова боязливо просунулась в щель. Рори вздохнул с облегчением. Он спрыгнул на землю и принялся привязывать коня к низко растущей ветви. Обернувшись, маркиз чуть не налетел на пистолет, нацеленный ему прямо в лоб.

— Если убьете меня, — спокойно сказал Рори, бросая юноше черную карту, — не видать вам Франции.

Огилви медленно опустил руку, все еще недоверчиво глядя на незнакомца.

— Ваша форма… — нерешительно спросил он.

— Так было проще добраться сюда, — ответил Рори. — Вам тоже предстоит облачиться в подобный наряд, — добавил маркиз, заметив, что юноша так и не снял плед своего клана.

— Вы не заставите меня надеть эту проклятую форму, — вызывающе произнес Огилви. Лорд был по-мальчишески смел и упрям.

— Тогда я зря трачу свое время, — осадил его Форбс. — У нас нет другого способа вывезти вас отсюда. А корабль уплывает сегодня ночью, и капитан не станет вас дожидаться. Мне же надо спешить, потому что предстоит отвезти на берег еще и других людей.

Молодой упрямец, похоже, сообразил, что лучше не спорить. Минуту поразмыслив, лорд неохотно кивнул.

— Когда мы отправляемся? — поинтересовался он.

— Как только вы переоденетесь, — сообщил Рори, отвязывая от седла один из мешков и передавая его Огилви. — Здесь форма капрала и острый нож. Бороду придется сбрить.

Эта новость застала юношу врасплох. Казалось, он о чем-то серьезно размышляет, теребя свою заросшую щеку.

— Не думаю, что французским красавицам нравятся бородатые мужчины, — словно ненароком заметил маркиз. — Одно знаю точно: они предпочитают живых, а не с отрубленными головами.

Вскоре двое всадников уже скакали во всю прыть, торопясь забрать остальных беглецов и успеть на корабль. Недалеко от берега среди высоких холмов затерялась небольшая ферма, здесь прятались престарелый граф с женой, которых Форбс отыскал за пару дней до своей свадьбы, и еще один мужчина, сражавшийся на стороне якобитов в битве при Каллодене. Хозяин сочувствовал беглецам и помогал Рори как мог. Среди других беглецов, что ждали в пещере, были четверо детей и две женщины. Мужья этих женщин погибли, а их самих преследовали солдаты Камберленда.

Форбс и Огилви подъехали к пещере в тот момент, когда погасли последние лучи заходящего солнца.

Оба скинули свои красные мундиры, чтобы не напугать ребятишек. Рори громко свистнул.

Из-под колючих веток густого кустарника, закрывавшего зеленой стеной потайной вход в пещеру, показалась чья-то лохматая голова. Похоже, самый старший из детей не побоялся отправиться на разведку. Рори швырнул ему карту. Выйдя из-за кустов, мальчуган подобрал ее и подозрительно посмотрел на всадников.

— Видать, ты не доверяешь чужакам, сынок? — Маркиз постарался придать своему голосу старческие нотки.

Мальчик удивленно уставился на Рори, но затем все-таки улыбнулся.

— Так ты, оказывается, старик, — усмехаясь, произнес паренек.

— Ага, только мне известно, где находится источник вечной молодости, — хмыкнул Форбс. — А этот молодой джентльмен рядом со мной — Эндрю Огилви. Англичане жаждут поймать его не меньше, чем тебя.

Спрыгнув на землю, Рори подошел к мальчику и похлопал его по плечу. Юному лорду Камерону было не больше тринадцати, его отец одним из первых поддержал принца Чарльза. Потому-то герцог Камберленд так стремился уничтожить всю семью мятежного графа.

— А где остальные? — спросил Рори.

— В дальнем углу пещеры, — ответил мальчик. — Я из них самый шустрый. Если б я заметил солдат, то успел бы предупредить мать и тетку, и мы ушли бы отсюда. Я уже придумал, как замести следы, — важно добавил юный Камерон, расправив не по-детски ссутулившиеся плечи.

— Да ты, я вижу, храбрый малый, не боишься рисковать ради своих близких, — подбодрил его маркиз.

— А ты действительно Черный Валет? — неуверенно спросил парнишка.

— Ну что ты, я лишь один из его друзей, — неопределенно сообщил Рори. — Однако нам надо спешить. Через несколько часов к берегу подойдет французский корабль, на нем вы поплывете во Францию.

Мальчик прошмыгнул внутрь темной пещеры. Через пару минут две женщины, окруженные ватагой ребятишек, стали пробираться сквозь зеленые заросли. Почему-то детей оказалось вдвое, если не втрое больше, чем полагал Рори. Теперь его взору предстало по крайней мере двенадцать мальчиков и девочек разных возрастов. Некоторые оказались совсем крошечными — не больше четырех-пяти лет от роду. Все без исключения были одеты в какие-то жалкие лохмотья.

Маркиз окончательно растерялся. Как же можно переправить на побережье такую ораву, оставаясь незамеченными?

Форбс вопросительно взглянул на вдову.

— Они все приходят и приходят, — растерянно развела руками графиня. — Они как-то узнали про нас и теперь надеются, что здесь смогут быть в безопасности. Мы не можем оставить их! — в отчаянии воскликнула женщина. — Тут есть несколько ребятишек из клана Макдональдов. Им грозит смерть.

Рори понимал, что она права. Макдональды были заклятыми врагами Камберленда, и герцог не пощадил бы даже их детей. Что ж, во Франции малютки смогли бы жить в семьях якобитов, покинувших Шотландию и уже успевших обосноваться на чужбине.

Повернувшись, он обратился к Огилви:

— Если я объясню тебе, как ехать, не смог бы ты забрать остальных беглецов? — попросил маркиз. — Это совсем несложно. Ферма, где они прячутся, находится как раз по дороге к морю.

— Конечно, — отозвался тот, не отрывая глаз от кучки детей. — Я также могу взять с собой одного из малышей, — добавил юный лорд.

— Нет, — покачал головой Рори. — Тебе нужно спешить. Помчишься во весь опор. А с ребенком в седле тебя точно остановит какой-нибудь патруль.

— А как же вы? — с волнением произнес Огилви. — Господи, разве вы сможете справиться в одиночку?

— Постараюсь, — спокойно ответил Форбс. Достав из кармана карту, маркиз протянул ее юноше:

— На, отдашь это хозяину фермы. На этот раз ты станешь Черным Валетом.

Огилви нерешительно взял карту и кивнул.

— А теперь поезжай. Если мы не встретимся на берегу, отправляйся с остальными на корабль. Не волнуйся, за все уже заплачено.

Снова молча кивнув в ответ, юный лорд развернул коня и помчался прочь.

Рори смотрел на детей. Троим было меньше шести. Еще троим не больше восьми, а остальным десять-двенадцать лет. Мальчик, встретивший всадников, оказался самым старшим.

Одежда ребятишек совсем истрепалась. Когда-то даже роскошная, теперь она превратилась в лохмотья. Однако грязнуль среди них не оказалось. Женщины заботились о малышах насколько хватало сил.

— Мы можем посадить троих самых маленьких на лошадь, — обратился маркиз к графине Камерон. — А когда выберемся из леса, будет видно. Может, ты и на этот раз станешь нашим разведчиком? — повернулся он к пареньку, что встретил всадников. — Беги вперед и дай нам знать, если появятся военные дозоры.

Юный Камерон зарделся от гордости.

— Да, сэр! — воскликнул он и, не собираясь выслушивать напутственную речь, помчался вперед, сверкая пятками.

Взяв на руки четырехлетнего карапуза, Рори усадил его в седло. Через минуту уже трое малышей разместились на спине лошади — еще двое в седле и один сзади.

Маркиз развязал свою дорожную сумку и достал большой каравай свежего хлеба. Он специально купил его в придорожной харчевне и припас для беглецов, понимая, что они проголодаются. Каждому досталось по большому куску ароматного хлеба. Один ломоть Рори оставил для мальчика, отправившегося вперед, и, взяв под уздцы своего коня, отправился в путь. Да, им необычайно повезет, если к полуночи они все же сумеют добраться до побережья.

 

12

Вот уже битый час Бет расспрашивала Джейми о Черном Валете. По словам юного конюха, этот наполовину дьявол, наполовину герой был почти двухметрового роста.

Парнишка прекрасно понимал, что ему не следует восхищаться человеком, бросившим вызов самому королю. Но приключения этого разбойника вызывали в душе Джейми благоговейный страх. При этом он не мог припомнить никого, кто своими глазами видел бы Черного Валета.

Отвлекшись на беседу, маркиза и не заметила, как они въехали в деревню. Почти весь день Элизабет провела здесь, выбирая материю для новой одежды и советуясь с портнихой, которая, как оказалось, шила наряды и для свадебной церемонии самой Бет.

Кузнец встретил молодую хозяйку Бремора у входа в ткацкую мастерскую и, широко улыбнувшись госпоже, забрал у нее из рук целый ворох покупок и заботливо разместил внушительные мешки перед седлом ее лошадки.

— Я слышал, вы затеяли в замке перемены, — поинтересовался Алистер.

— Увы, — скривилась Элизабет. — Ни Нейлу, ни его родне нет до этого никакого дела.

— Они беспокоятся о своем будущем, — заметил кузнец. — Ведь многие Форбсы арендуют земли у маркиза. Все они боятся, как бы сэр Рори не согнал их с этих участков и не превратил бы все поля в овечьи пастбища.

— Думаешь, он сделает это? — встревожилась девушка.

— Нет, — заверил ее кузнец. — Его вообще не волнуют дела Бремора.

— Спасибо, — поблагодарила кузнеца Элизабет, с сожалением понимая, что бесполезно было расспрашивать этого неразговорчивого человека. Все попытки разузнать у него хоть что-нибудь оказались тщетными.

Не желая вести бессмысленные разговоры, Бет пришпорила свою кобылку и галопом помчалась прочь из деревни. Подъехав к развилке дорог, маркиза остановилась и повернулась к скакавшему следом Джейми.

— Мне нужны кое-какие травы, — обратилась она к юному спутнику. — Я знаю, что некая Мэри Фергюсон живет где-то неподалеку.

Лицо паренька вмиг залилось краской смущения. Похоже, даже на конюшне знали, что Мэри — любовница маркиза.

— Вообще-то нам пора возвращаться, миледи, — неуверенно промямлил Джейми.

— Мэри Фергюсон, — настойчиво повторила Бет.

— Маркиз накажет меня, — пожаловался расстроенный конюх. — Он прикажет меня выпороть.

Джейми лукавил. Рори Форбс был способен на какую угодно низость, но бить мальчика, подчинившегося приказу своей госпожи, ее муж никогда бы не стал. Элизабет точно знала это.

— Никто не узнает, Джейми, — успокаивала она паренька.

— Но она-то узнает, — испуганно прошептал он. — Она ведь колдунья.

— Кто это тебе сказал?

— Мой папка… Он говорит, она околдовала маркиза.

— Это все сказки, никаких ведьм не существует. Так что, покажешь дорогу или мне самой обыскать тут все окрестности?

Бет чувствовала себя виноватой. Уж слишком расстроенным выглядел сейчас парнишка.

— Ладно, скажи лишь, как добраться туда, — уже мягче попросила она. — А сам можешь отправляться домой.

— Вы что! — дернулся в седле Джейми. — Разве могу я оставить вас одну? Я отвечаю за вас головой, — воскликнул паренек и, поразмыслив немного, храбро заявил: — Я отвезу вас к ней.

Свернув с дороги, двое всадников направили коней прямо через лес и выбрались к берегу ручья. Пройдя немного вверх по течению, они увидели скромную хижину, спрятавшуюся в тени деревьев. Дверь отворилась, и появившаяся на пороге молодая женщина замерла в нерешительности, завидев нежданных гостей. Но она не опустила глаза, а, наоборот, внимательно наблюдала за тем, как знатная всадница спускается с лошади.

— Миледи? — поклонилась хозяйка хижины.

— Мне нужны кое-какие травы для кухни, — без лишних слов начала Бет.

Мэри улыбнулась, и мягкий свет озарил ее лицо, делая его удивительно милым. Стало ясно, что эта застенчивая и немного смущенная улыбка была самым ценным в облике молодой целительницы.

— И еще я хотела бы поблагодарить вас за заботу о моем… о маркизе, — добавила Элизабет, внимательно изучая лицо своей собеседницы.

Девушка злилась и нервничала. Она сама не могла понять, что привело ее к этой женщине, почему навязчивая идея о встрече с ней не оставляла ее в покое ни на минуту. Наверное, таким образом она просто хотела узнать побольше о своем муже. Развлекался ли он с Мэри Фергюсон или по-настоящему любил ее?

— Входите, — пригласила Мэри. — Здесь все очень скромно, но зато я могу угостить вас отличным чаем. Присаживайтесь и расскажите, какие травы вы хотели бы взять.

Голос Мэри Фергюсон звучал гораздо чище и благороднее, чем у большинства многочисленных родственников Рори. В ней чувствовалось спокойное достоинство. Однако она никак не походила на женщину, которая могла бы привлечь внимание такого ловеласа, как Форбс. Элизабет много раз пыталась представить себе образ любовницы своего мужа и, по правде говоря, не ожидала встретить такую застенчивую скромницу.

Мэри, похоже, чувствовала себя так же неловко, как и маркиза. Ей было понятно, почему госпожа проявляет к ней такой интерес. Но вот зачем она навестила ее?

— Не желаете ли присесть, миледи? — предложила хозяйка.

— Благодарю, — с наигранном оживлением ответила Бет и, выбрав один из стареньких табуретов, подсела к столу.

По стенам всюду были развешаны полки, на которых красовались бесчисленные баночки и мешочки, связки сухих трав и какие-то причудливые коренья. Запахи сушеных листьев смешивались с дымом очага, распространяя повсюду дурманящий, но в то же время завораживающий аромат. Лишь свет от тлеющих углей озарял стены неясным мерцанием, но даже в полумраке комната казалась уютной и чисто убранной.

Элизабет неожиданно успокоилась. То ли ароматы трав, то ли сама атмосфера дома подействовала на нее умиротворяюще. Она молча наблюдала, как Мэри налила воды в большой чайник и повесила его на железный крюк над очагом. Потом она обернулась и направилась к гостье.

— Так какие травы вам нужны? — вывел маркизу из приятного забытья мягкий грудной голос.

— Фенхель, — очнулась девушка, скользнув блуждающим взглядом по многочисленным полкам. — Пахучая герань, чабрец и майоран, а еще немного розовых лепестков, — выпалила Бет.

Кивнув, Мэри достала несколько стеклянных бутылочек и бережно поставила их на стол перед Элизабет.

— Пожалуйста, присядьте рядом, — попросила маркиза, понимая, что высокий титул неожиданной гостьи не позволяет хозяйке дома сидеть в ее присутствии.

Мэри снова кивнула, но продолжала стоять, неотрывно глядя на молодую госпожу. В ее глазах не было того любопытства, которое никак не могла скрыть Бет.

— Вы живете одна?

— Да, хотя со мной живет еще Кэтрин.

— Кэтрин? — Элизабет оглянулась, ожидая увидеть маленькую девочку, прячущуюся где-то в темном углу.

— Моя кошка, — пояснила Мэри. — Она не любит гостей и всегда где-то прячется, когда кто-нибудь навещает меня.

— Как бы мне хотелось стать такой кошкой и затаиться в каком-нибудь укромном уголке, — задумчиво произнесла Бет.

— Вы, наверное, сильно тоскуете по дому, — заметила Мэри.

— Да, и по своим родным.

Загадочная хозяйка ни о чем не спрашивала, но в ее серых глазах светились доверие и понимание. Как-то странно было чувствовать себя в гостях у любовницы своего мужа. Хотя на самом деле Элизабет была благодарна этой женщине за то, что та заботится о Рори, избавляя ее тем самым от ненавистных обязанностей супруги.

Тогда откуда эти болезненные уколы, похожие на ревность?

Или она думала встретить здесь Рори?

— Его здесь нет, — невозмутимо сообщила Мэри, заметив, как гостья озирается по сторонам.

— Извините меня, — покраснела Бет. — Мне не следовало беспокоить вас.

— Просто вам одиноко, — посочувствовала Мэри.

Что-то в ее голосе заставило Элизабет задуматься. Что это? Понимание? Дружеское участие? И снова сомнения закрались в душу молодой маркизы. Чем эта таинственная незнакомка смогла привлечь ее мужа? Похоже, Форбс был по-настоящему привязан к Мэри.

— Я пойду, — тихо сказала Бет. — Еще раз извините за вторжение.

— Что вы. Не надо извинений, — заверила ее Мэри. — Я всегда рада гостям. Меня ведь почти никто не навещает, — призналась она.

Никто, кроме маркиза.

— Сколько я должна вам за травы? — поинтересовалась Элизабет.

— Два пенса, — отозвалась хозяйка, пожав плечами. Это простое движение получилось у нее на редкость грациозно.

— Я обязательно пришлю вам деньги, — заверила ее маркиза.

— Можете не спешить.

Бет с удивлением отметила, что ей нравится эта женщина, нравится, как спокойно и непринужденно она держится в такой непростой для нее ситуации.

— Мне пора, — произнесла она.

— А как же чай?

Поразмыслив минуту, Элизабет улыбнулась.

— Джейми может подумать, что вы опоили меня каким-нибудь зельем, — пошутила она.

— Да, я ведь колдунья. — Неожиданно взгляд Мэри стал тоскливым и задумчивым.

Она подошла к очагу и, наклонив висевший над ним чайник, налила немного чаю в грубую глиняную чашку. Потом, достав вторую, плеснула я туда дымящегося напитка. Обернувшись, она выжидающе посмотрела на свою гостью, которая собралась уходить.

— Пожалуйста, останьтесь, — попросила хозяйка.

Предложение показалось Бет неожиданно заманчивым. В своей холодной комнате в Бреморе она никогда не чувствовала себя спокойно, а здесь, в лесной глуши, было по-домашнему тепло и уютно, и уходить совсем не хотелось. Господи, как же она завидовала этой женщине. Свободной женщине, которая могла быть с человеком, которого любила. Увы, Бет не суждено познать вкус такой свободы.

— Сегодня я не могу, но все равно благодарю вас, — вежливо отказалась маркиза.

Женщина лишь слегка кивнула, задумчиво глядя на гостью.

Уезжая, маркиза думала о том, что поездка была не напрасной. Кое-что узнать все-таки удалось.

Маркиза не было уже целую неделю. Даже больше. Он где-то пропадал уже девять дней. Впервые со дня их свадьбы он исчез так надолго. От дурных предчувствий Элизабет вновь нахмурилась, как она обычно хмурилась, вспоминая о своем муже. Сейчас она наблюдала за тем, как две служанки чистили серебряные ложки, потускневшие и почерневшие от времени. Под присмотром хозяйки девушки смахнули многолетнюю пыль со старинных гобеленов и протерли картины, с которых смотрели предки клана Форбсов. Бет казалось, что их проницательные взоры следили за ней повсюду.

Странно, у всех были эти темные глаза. А у маркиза светло-карие, способные менять цвет. Приходилось признать, что глаза молодого хозяина были все же гораздо красивее, чем у его предков. Во взгляде Рори таилась какая-то загадка. Ведь обычно у таких никудышных людей, каким слыл этот Форбс, глаза бывают пустые, тусклые от бесконечного пьянства. Вместо этого в глазах ее мужа сверкали живой ум и… тайна.

Чепуха! Все-то она придумывает и выдает желаемое за действительное.

За те два месяца, что они были женаты, Элизабет провела в обществе человека, которого она называла своим мужем, не больше двух дней.

Но это было к лучшему. Во всяком случае, она старалась убедить себя в этом.

За последнюю неделю маркиза многое смогла сделать. У Джейми теперь были новый костюм и новая пара башмаков. Отец паренька сначала недовольно ворчал, но Бет удалось убедить его, что вскоре у всех, кто работает в замке и на конюшне, будет новое платье.

Забрав старые вещи Джейми, девушка пообещала, что отдаст их портнихе и та залатает дыры. А потом починенную одежду отнесут в церковь и отдадут бедным. Она так и сделает, но позже. Гораздо позже.

Пока же после ухода Трилби Элизабет тайком постирала ветхое одеяние и развесила его перед камином сушиться. Проснувшись на следующее утро пораньше, маркиза спрятала потрепанную рубашку и короткие штаны в ящик комода.

День ото дня замок становился все уютнее. Но одна из комнат все еще оставалась неубранной. Сможет ли она узнать что-нибудь о своем муже, проникнув в его спальню?

Вмешательство в чужую жизнь было отвратительным, но ведь комната хозяина тоже нуждается в уборке. Бет заметила это еще в тот вечер, когда приходила туда поиграть в карты. Спальня оказалась довольно чистой, во всяком случае, гораздо опрятнее, чем девушка могла себе представить. Но пол и окна все же оставляли удручающее впечатление. Рори наверняка не обращал на это никакого внимания. Конечно, ведь он так редко наведывался в замок.

Интересно, почему Форбс жил в этой комнате? Она была гораздо меньше других. И почему он не занял огромную спальню своего отца, старого маркиза, которая теперь пустовала? Во время их свадьбы там ночевал Камберленд. А Рори, похоже, не собирался переезжать из комнаты, в которой жил еще в детстве. У него не было даже личного слуги, который помогал бы молодому господину.

Еще одна загадка. Для человека, любившего роскошь и пышные наряды, комната казалась слишком простой, даже убогой. В чем же тут дело? В лени ее хозяина? Или тут было что-то другое?

Ответа Элизабет не находила.

Но почему бы не отблагодарить маркиза за то, что он позволил своей жене хоть иногда чувствовать себя свободной? Более того, она теперь ведает всеми делами в замке. Да, пожалуй, стоит убрать и его комнату. Можно будет также принести один из тех довольно красивых ковров, что лежат в пустующих залах, и постелить его взамен этого вконец вытертого и истлевшего половичка.

И возможно, эта комната сможет рассказать что-нибудь интересное о своем неуловимом, загадочном хозяине.

Загоревшись этой идеей, Бет поспешила наверх, легко перепрыгивая через широкие ступеньки каменной лестницы. Минуту спустя она входила в комнату своего мужа, приметив початую бутылку вина и пустой стакан, оставленные на скромном столе в углу.

Бет прекрасно помнила этот стол. Она помнила и тот странный жар, горячей волной накатывающийся на обоих игроков. Она снова почувствовала, как вспыхнули ее щеки, по всему телу разлилась приятная нега… Господи, да что это с ней?

Но ведь он все-таки был ее мужем.

Девушка прислонилась к стене, не в состоянии сдержать нахлынувшие чувства. Немного успокоившись, она взглянула на платяной шкаф, занимавший чуть ли не половину комнаты. Минуту спустя маркиза отворила дубовую дверцу.

Буйство красок на миг ослепило ее. Чего здесь только не было! Разноцветные камзолы и жилеты из самых дорогих тканей, шелковые рубашки, панталоны всевозможных оттенков. На верхней полке красовалось несколько париков, один причудливее другого. Но Элизабет искала кое-что еще. В ту ночь на Рори была простая белая рубашка с открытым воротом и кожаные бриджи, которые так шли ему. Да, у него оказались удивительно красивые ноги. Это не удалось скрыть даже под нелепым фасоном модных панталон.

При этой мысли щеки ее запылали, а внизу живота разлилось приятное тепло.

В кармане одного из камзолов лежало что-то тяжелое. Запустив туда руку, Бет вытащила несколько колод игральных карт. Неудивительно, ведь ее муж был игроком.

— Маркиза?

Человек, который последнее время занимал все ее мысли, неожиданно появился в дверях за ее спиной и в недоумении уставился на жену.

Маркиз и на этот раз не изменил своим вкусам. Костюм, состоявший из ярко-зеленого камзола и причудливых панталон в малиново-желтую полоску, довершала съехавшая набок кудрявая копна, представлявшая очередной шедевр парикмахерского искусства. Прищурившись, Рори оглядел Элизабет с ног до головы и в конце концов задержал взгляд на ее лице.

— Я не знала, что вы уже вернулись, — пролепетала Бет.

— Это очевидно, — лениво произнес Форбс.

— Мне хотелось немного прибраться здесь.

— Среди моей одежды?

— Я же не знала. Может, какие-нибудь вещи надо починить или выстирать. Разве не обязанность жены следить за этим?

— Если уж говорить об обязанностях жены, то я бы предпочел кое-что другое. — Голос Рори приобрел вкрадчивую интонацию, а улыбка показалась Бет неожиданно циничной и даже жестокой. Похоже, ему доставляло удовольствие издеваться над ней.

— Вы не говорили, что мне нельзя входить в вашу комнату, — попыталась оправдаться Бет, закрывая дверцу шкафа.

— Нет, — с той же зловещей улыбкой ответил Форбс. — Не говорил.

Вконец растерявшись, Бет не знала, куда деться от его пристального взгляда, взгляда паука, смотрящего на запутавшуюся в паутине жертву.

— Вас так долго не было. За это время все в комнате могло покрыться толстым слоем пыли…

— Довольно долго, — ухмыльнулся маркиз. — Так, значит, вы скучали по мне?

— Нет! — воскликнула девушка, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не кинуться со всех ног к двери. Ей совсем не нравилось это странное выражение, появившееся на лице маркиза.

— Так вам просто пришла в голову неожиданная идея убраться в моей комнате?

— А мне стало интересно: почему вы не займете комнату маркиза? — вдруг спросила Элизабет.

— Потому что это комната маркиза, — буркнул Рори. Бет только изумленно охнула.

— Похоже, до вас дошли еще не все слухи. Молодая хозяйка Бремора с любопытством взглянула на своего мужа.

— Моему отцу не было до меня никакого дела. Он вообще не считал меня своим сыном. Старый Форбс ненавидел меня, и, по правде говоря, я платил ему тем же. И я не желаю жить в его комнате, — неожиданно холодно заключил Рори.

Трилби рассказывала своей госпоже, что отец и сын не слишком ладили, но, что их вражда была столь глубокой, Бет не могла даже вообразить. Девушка вспомнила о своих родителях, о той любви, которую они дарили дочери. Как, должно быть, тяжело тому, кто в детстве был лишен этого. И чувство глубокого сострадания к человеку, волею судьбы ставшему ей мужем, вспыхнуло на миг в глубине души юной маркизы.

— А ваша мать? — тихо спросила она. Рори невесело рассмеялся.

— Она превратила его жизнь в ад, впрочем, как и свою.

— А вашу?

— В конечном счете это уже не имеет значения, — пожал плечами Форбс. — Моя мать давно умерла. А отцу сильно не повезло. Ведь он не успел лишить меня всех прав после смерти моего… брата. Уверен, старик ворочается теперь в могиле, зная, что Бремор достался мне, — скривив губы в ироничной гримасе, сказал Рори. — И что якобитка стала новой маркизой.

По спине Элизабет пробежал холодок. Раньше она считала, что Рори также не желал этого брака, как и она сама. Но не стремился ли он таким образом отомстить покойному отцу?

— Вы, наверное, устали с дороги, — заметила девушка. — Я распоряжусь, чтобы вам прислали поесть.

— Думаю, мне захочется отужинать внизу, в гостиной, и вместе со своей женой, — заявил Рори.

— Что? — уставилась на него Элизабет.

— Не хочу потакать слухам, что мы не… общаемся.

— По-моему, ваше отсутствие говорит само за себя.

— Заботы, моя дорогая. Я отвозил бочонок прекрасного коньяка для самого Камберленда. Его светлость интересовался, как у вас дела.

— Он ничего не говорил о моем брате? — насторожилась маркиза.

— Нет.

Бет опустила глаза. Похоже, ее муж пребывал в прекрасном расположении духа. Пока она не понимала, хорошо это для нее или не очень. По крайней мере, надо будет постараться как-то воспользоваться этим.

— Я бы хотела написать Дугалу письмо, — осмелела Элизабет. — Но я не уверена, передаст ли его лорд Крайтон брату.

— Пишите. Я постараюсь передать ваше послание, — неожиданно заявил Форбс.

Но, стремительно подняв глаза, девушка увидела все ту же маску безразличия. Ни один мускул на его лице не дрогнул.

— Почему вы станете помогать мне?

— Вы ведь моя жена, — рассеянно сказал Рори. — Кстати, я хочу принять ванну. Не распорядитесь ли, чтобы мне принесли горячей воды? Если хотите, можете остаться и потереть мне спину, — подмигнув, разрешил он.

Больше всего на свете Бет хотела провалиться сквозь землю, чтобы скрыть алые пятна, вспыхнувшие на щеках. Опять он подшучивал над ней. Господи, никогда не угадаешь, что на уме у этого человека.

— Или ладно, — снисходительно бросил маркиз. — Лучше я зайду к вам, когда приведу себя в порядок.

Бет опрометью бросилась к двери, боясь, как бы ее муж не передумал и действительно не заставил ее остаться.

Спеша в свою комнату, девушка все не переставала размышлять о том, почему мысли о его обнаженном теле приводили ее в такой трепет.

И почему ей постоянно кажется, что он чего-то ждет от нее.

И, о боже, помоги ей! Она тоже чего-то хочет и ждет от него. Вот только сама еще не знает, чего именно.

 

13

Рори понимал, что зашел слишком далеко. Необходимо было держать себя в руках. Да, ведь он чуть не поцеловал ее, черт возьми!

Черт бы побрал эту девицу! Да она просто веревки из него вьет.

Надо было выпить. Форбс залпом осушил рюмку крепкого французского коньяка и почувствовал приятное тепло, растекающееся по всему телу. Однако стоило чуть расслабиться, как многодневная усталость навалилась с новой силой. Ночные путешествия под холодным дождем не прошли даром. Перед тем как отправиться в Бремор, маркиз навестил Мэри, но, отказавшись от ее помощи, лишь переоделся, сменив красный военный мундир на яркое одеяние чудаковатого модника, и помчался в замок.

Мэри рассказала о визите Элизабет.

— Она умная и осторожная, — заключила Мэри. — Полагаю, ей можно доверять.

— Ее младший брат — единственный оставшийся в живых мужчина из рода Макдонеллов, — напомнил маркиз. — Ради него она готова на все.

— Не думаю, что она воспользуется случаем и выдаст Черного Валета, — покачала головой Мэри.

— Может, и нет, — сказал Форбс. — Но все же я не стану впутывать новых людей в наше рискованное дело. Это опасно не только для меня, но и для тебя, и для Алистера.

— Она так одинока, милорд. Эта девушка держится мужественно, но я вижу, что она в отчаянии, — не унималась Мэри. — Как бы маркиза не решилась на что-нибудь…

На этом разговор закончился. Маркизу совсем не нравилось, что его жена сует свой хорошенький носик в его дела.

А теперь она еще и роется у него в шкафу!

Оглядевшись, Рори отметил, что его жилище действительно нуждается в уборке. Однако он так редко бывал в своей спальне, что совсем не обращал внимания на царящий здесь беспорядок. Нейл предлагал кузену завести себе личного слугу, чтобы тот иногда все-таки прибирался в комнате наверху. Но Рори совсем не устраивало, чтобы кто-то копался в его вещах и следил за тем, когда он уезжает и возвращается.

Вот и теперь следовало проверить шкаф, который только что осматривала Бет. Потрогав камзол, Форбс убедился, что карты лежат на месте. Если бы девушка просмотрела все колоды, она обязательно бы отметила, что в каждой не хватает одной карты. Валета пик. Зря он не избавился от этого мусора, давно надо было сжечь эти колоды в камине. Ну что ж, сегодня ночью будет чем развести огонь.

В дверь постучали, и несколько слуг, так и не услышав разрешения войти, ввалились в комнату, волоча здоровенную лохань с горячей водой и полотенца.

Маркиз попросил их принести дров и разжечь камин. Через пару минут сухие поленья в очаге весело затрещали, и отблески пламени заплясали в усталых глазах Рори. Слуги незаметно удалились, но девушка, что принесла полотенца, почему-то осталась и с интересом смотрела на своего господина.

— Не желаете ли, чтобы я потерла вам спину? — лукаво спросила она.

Да, видно, маркиза распорядилась удовлетворить любую прихоть своего мужа. Она, наверное, выбрала самую привлекательную служанку. Молодой человек всегда был не прочь позабавиться с хорошенькими простолюдинками, но теперь… Черт побери, что с ним происходит? Почему он не может изменить женщине, которая является его женой лишь формально, да и то ненадолго? Хотя, если разобраться, что ему мешает…

С неудовольствием отметив, какое опасное направление приняли его мысли, Форбс отослал служанку и забрался в горячую ванну.

Лежа в воде, он с грустью думал об Элизабет, находившейся сейчас где-то в доме, но, увы, не рядом. Его сердце радостно забилось, когда, войдя в комнату, он застал там свою жену. На какой-то миг он даже подумал, что она пришла встретить его, потому что скучала. Он почти поверил, что ей действительно хотелось починить его одежду, убрать в его комнате, а главное, превратить холодный замок в их уютный дом. Дом, которого у Рори никогда не было и к которому он всегда так стремился, но никогда не надеялся обрести.

Его надежды умерли в тот миг, когда он увидел ее виноватое лицо. Да, Бет явно пришла сюда не как заботливая жена. Рори почувствовал себя так, словно его окатили ведром ледяной воды.

А чего, собственно, он ожидал? Маркиза жила в замке как в плену. Их нелепый свадебный договор вряд ли мог вызвать в ее душе что-либо, кроме холодной враждебности.

Нет, лучше оставить подобные мысли, они не доведут его до добра, только все усложнят.

Закончив мыться, Рори выбрался из лохани и направился к шкафу. Он побрился еще у Мэри, и теперь изысканному моднику предстояло лишь выбрать подобающий наряд. Мысль о необходимости натягивать на себя тесный петушиный камзол и узкие панталоны сразу же испортила ему настроение. Он бы сейчас предпочел просторную рубаху и удобные бриджи. Увы, маркизу не подобает иметь такие слабости.

Чертов титул. Когда-то Рори упрашивал отца отправить его в Эдинбургский университет. Юноша мечтал изучать право, а потом выучиться на врача. Но в ответ отец разразился оглушительным хохотом. Разве стал бы он тратить хоть пенни на ублюдка. Старый маркиз не сомневался, младший сын его жены был настолько туп, что годился лишь прислуживать на конюшне. Бремору не нужны были врачи. Форбсам не помешало бы объединить свои земли с какими-нибудь сильными и влиятельными соседями, а для этого требовалось найти Дональду подходящую жену. Больше отца ничто не волновало.

Рори так и не мог понять, что заставило его вернуться в Бремор, когда отец призвал его присоединиться к войскам Камберленда. Возможно, он по-детски стремился получить признание своей семьи. Несмотря ни на что, Рори всегда втайне мечтал об этом. Эта мечта и толкнула его на то, чего он не должен был делать. Он не должен был убивать тех славных людей.

Отмахнувшись от дурных мыслей, маркиз выбрал самый безвкусный камзол и самые вызывающе яркие панталоны.

Если придется общаться с женой, надо было постараться выглядеть как можно противнее.

Последняя колода карт полетела в камин, всколыхнув языки пламени. В ней тоже не было одного валета.

На этот раз Элизабет решила надеть бархатное темно-синее платье, одно из тех, что сшили к ее свадьбе. Девушка изо всех сил старалась убедить себя, что выбрала это платье случайно, а вовсе не потому, что синий цвет всегда выгодно оттенял медь ее волос и зажигал удивительными огоньками ее голубые глаза.

Маркиз так долго отсутствовал. Где он побывал, с кем разговаривал? А вдруг ему удалось узнать что-нибудь о Черном Валете? Может, Форбс слышал о принце Чарльзе, которому пока удавалось скрываться от Камберленда. И, главное, он обещал передать письмо ее брату.

Ей очень хотелось верить его обещанию. Больше ей не во что было верить.

Полная смятения и каких-то неясных предчувствий, Элизабет подошла к окну и взглянула далеко за холмы, туда, где раскинулся зелеными клубами темный лес. Лес, где жила любовница ее мужа. Вечерний туман спускался с гор, окутывая изумрудную зелень своим мягким светом. Все вокруг казалось таким мирным, с трудом верилось, что на этой прекрасной шотландской земле и сейчас повсюду льется кровь и страдают люди. Бет горестно вздохнула и смахнула скатившуюся по щеке слезу.

Она уже никогда больше не увидит своих близких. Но она еще может попытаться спасти Дугала.

Продолжая глядеть в окно, маркиза почувствовала, что в комнате кто-то есть. Она так глубоко погрузилась в свои печальные мысли, что не слышала, как он вошел. Она не стала оборачиваться — не хотела, чтобы он видел ее слезы. Ведь она из клана Макдонеллов — гордых и сильных людей.

Мягкий ковер заглушал шаги. Бет знала, что Форбс приближается к ней, только по усиливающемуся запаху цветочного мыла. Бет украдкой вытерла слезы.

— Миледи?

Бет обернулась, надеясь, что ее не выдадут покрасневшие глаза. Но, взглянув на Рори, она поняла, что надежда была напрасной. Он понял. Но при этом в его взгляде мелькнуло что-то… неужели сострадание?

Нет, господи, не надо. Она лучше будет думать о Камберленде, о битве при Каллодене. Да, об этой битве. Возможно, Форбс убил одного из ее братьев. Маркиз — предатель, изменник, вероотступник… Но сколько бы она себе этого ни говорила, она все равно не могла оторвать взгляда от его лица.

Его глаза завораживали. В них таилась какая-то манящая глубина. Она не понимала, что скрывалось за этим загадочным взором. Столько раз Рори изображал из себя бог весть кого. Глупца, простака, даже подлеца. Но одного этого взгляда было достаточно, чтобы понять — все это ложь, игра. Маркиз Бремор вовсе не тот, за кого себя выдает. Но какой он на самом деле? Единственное, что понимала Бет, этот человек совсем не глупец.

— Вы готовы, дорогая? — вежливо поинтересовался маркиз, достав из кармана платок и протягивая ей. — По-моему, на ваше лицо попало несколько дождевых капель, — заметил он.

Эти слова прозвучали с такой неожиданной теплотой и участием, что слезы сами собой хлынули из глаз Элизабет. С тех пор как погибли ее братья, как Камберленд силой отнял земли Макдонеллов и запер в своей темнице Дугала, Элизабет не слышала ни одного теплого, участливого слова. Она почти забыла, что такое искреннее, дружеское участие. Но именно это помогало ей не раскисать и не терять присутствия духа.

И теперь одного доброго слова оказалось достаточно, чтобы она заплакала как ребенок.

Доброго слова, сказанного врагом.

Сделав над собой усилие, Бет оторвала взгляд от его лица и отвернулась. Но это не принесло облегчения. Она чувствовала его присутствие всем своим существом. И вновь жар окутал их словно плащом. Их влекло друг к другу. Казалось, сам воздух дрожит от напряжения, словно натянутая струна.

Этого не должно было случиться. Она не должна была позволить очаровать себя человеку, которого ей следовало ненавидеть. Члена клана, поднявшего оружие против своих же соотечественников, клана, сражавшегося на стороне негодяя, который держал ее младшего брата в качестве заложника.

— Ваш брат в безопасности.

Как будто Форбс прочитал ее мысли. Бет окончательно растерялась… и встревожилась.

Она вытерла тыльной стороной ладони мокрые щеки и вздохнула, но не обернулась.

Маркиз молчал. Если бы не этот цветочный аромат, можно было бы подумать, что он ушел. Он больше не произнес ни слова, не пытался ее успокоить, и Бет снова почувствовала себя сильной.

Наконец она медленно повернулась. И в эту минуту отвернулся он. Но не раньше, чем она заметила таинственный огонь в его глазах, увидела, как словно от боли исказилось на миг его лицо.

— Нам пора идти к ужину, мадам, — холодно произнес Рори. — Мой кузен Нейл уже там, и другие родственники тоже. Все уже собрались.

Чуть помедлив, маркиз протянул своей вконец растерявшейся жене маленькую бархатную коробочку, которую она сперва даже не заметила.

Бет с изумлением уставилась на нее.

— Возьмите это, — приказал Форбс высокомерным тоном.

Элизабет приоткрыла и невольно ахнула. На черном бархате лежало ожерелье из сапфиров и бриллиантов. Таких красивых драгоценностей ей еще никогда не приходилось видеть.

— Оно подходит к вашему платью, — небрежно бросил Рори. — И к вашим глазам, — не удержавшись, добавил он. Бет подняла на него потрясенный взгляд:

— Я… Я… не могу…

— Это ожерелье принадлежало покойной маркизе. Теперь оно переходит к новой маркизе Бремор.

Элизабет никак не могла решиться прикоснуться к драгоценному ожерелью. Ей ничего не нужно от ее врагов. Ничего, что связывало бы ее с этой семьей, подтверждало подлинность и нерушимость ее брака с маркизом Бремором.

Рори нетерпеливым жестом вынул ожерелье из футляра и поднес к груди своей жены. Тепло его рук опалило ее нежную кожу по контрасту с холодом драгоценного металла и камней. Одним легким движением маркиз откинул тяжелые медные локоны с ее спины и через мгновение щелкнул золотой застежкой, опуская тяжелую россыпь сверкающих камней ей на грудь. Вот, значит, что подразумевают под словом «узы», узы супружества. Золотая, но все же цепь. Девушка дрожала всем телом, а его сильные руки погладили ее шею и спустились ниже, к плечам.

Странно, но ей это нравилось. Нравились прикосновения шершавых, грубых ладоней. Бет всегда считала, что именно такие руки должны быть у настоящего мужчины. Но откуда такие руки у неженки и бездельника?

— Благодарю вас, — прошептала Бет.

— Я слышал слова благодарности, произнесенные и более теплым тоном, — съязвил Форбс.

— От кого? От пленников?

— Но вы-то больше не пленница, — заверил ее Рори. — Итак, вы готовы?

Девушка кивнула. Конечно, она не была готова, но не стоило ему знать об этом. Как она ненавидела все эти ужины в общем зале. Помимо родственников мужа, за столом обязательно оказывались британские солдаты, которые постоянно наведывались в Бремор и останавливались в замке, пользуясь гостеприимством Форбсов. Господи, как она устала от этих красных мундиров, постоянно мелькавших перед глазами.

В комнате повисла тишина, пока Черный Джек, сообразив, что хозяйка не хочет брать его с собой, отчаянно не затявкал. Зарычав, щенок подбежал к маркизу и, схватив за ногу, повис на штанине. Бет затаила дыхание. Форбс, конечно, позволил ей оставить малыша, но ведь тот до сих пор ни разу не кусал его.

Рори наклонился, стараясь отодрать щенка от своей штанины. При этом туго завитые кудри его парика свесились чуть ли не до пола. Джек просто не мог не воспользоваться этим. Он подпрыгнул, ухватился за один из напудренных локонов своими острыми зубками и принялся тянуть изо всех сил, грозно рыча. Но сорвать парик с головы хозяина было не так-то просто, и, подпрыгнув еще выше, щенок вновь вцепился в шелковистую прядь. Маркиз чуть-чуть приподнялся, и черныш повис, перебирая в воздухе всеми четырьмя лапами.

— Джек! — не выдержав, воскликнула Элизабет.

Она видела, как покраснело лицо мужа, скрытое за пышными кудрями, и не на шутку испугалась, представив, как маркиз закипает от ярости. Однако через мгновение плечи Рори затряслись, и из-под парика послышался сдавленный смех. Через минуту Форбс уже хохотал во весь голос, смахивая выступившие на глазах слезы.

Элизабет изумленно смотрела на мужа. Такого она еще не видела. Никогда прежде маркиз не смеялся, да еще так весело. Он даже никогда по-настоящему не улыбался. Лишь презрительная ухмылка время от времени появлялась на его красивом лице. А теперь он смеялся, да еще так искренне и весело! Казалось, ситуация доставляет ему настоящее удовольствие.

Его парик! Безумно дорогой парик, от которого сейчас летели клочья! И Бет, не выдержав, тихонько захихикала, глядя, как Джек, весь осыпанный белой пудрой, вконец запутался и, громко повизгивая и рыча, тщетно пытался выбраться из кудрявого облака.

— Извините… меня, — продолжая хихикать, сказала девушка.

Маркиз снял парик и вызволил отчаявшегося щенка.

— Честно говоря, без парика вы мне нравитесь гораздо больше, — призналась Элизабет, глядя на погибший парик в руках мужа. От стены отчуждения, разделявшей их еще минуту назад, не осталось и следа.

— Возможно, но мой кузен и его друзья знают о моей неуемной страсти ко всяким… излишествам, — напомнил Форбс. — Не стоит разочаровывать их.

Еще минуту назад у нее хватило бы сил отвести свой взгляд от этого мужчины. Но теперь это было невозможно. Волосы цвета воронова крыла растрепались, янтарно-карие глаза весело блестели из-под густых бровей. Без парика черты его лица казались более четкими и строгими.

Таким лицом мог обладать лишь сильный и мужественный человек.

Да как ей в голову пришло считать его слабаком?

Однако, похоже, он сам хотел, чтобы другие считали его глупым простаком и бестолковым щеголем. Теперь становилось понятным то, что раньше казалось таким странным. Например, его дружба с кузнецом и верность простой деревенской девушке.

Так вот почему эта затворница вела себя так спокойно и безмятежно, к чему ей было прихорашиваться и кокетничать, если этот человек по-настоящему любил ее! Черная зависть кольнула сердце. Все смешалось в ее голове. Бет перестала хоть что-нибудь понимать. Лишь одно было очевидно — ее влекло к Рори Форбсу, маркизу Бремору.

— Без парика я чувствую себя неловко, — посетовал Рори. — Мне нужно вернуться в свою комнату и подыскать новый.

— Зачем?

Маркиз удивленно взглянул на жену.

— Я спрашиваю, зачем вы притворяетесь другим, не таким, какой вы на самом деле?

— А вам известно, какой я на самом деле?

— Во всяком случае — не глупец.

— На вашем месте я бы не стал ставить на это, миледи.

— Вы не ответили мне. Я уже достаточно хорошо знаю вас, чтобы…

Девушка смутилась, глядя, как его губы кривятся в той привычной и столь ненавистной ей улыбке. Но теперь обмануть Элизабет было не так-то просто.

— Так что вы знаете, дорогая моя?

— Что вы — человек чести.

— Вы льстите мне, мадам. Я понятия не имею о чести. По правде говоря, меня это мало волнует. По-моему, «честь» лишь слово, которое так умело используют мужчины, чтобы произвести впечатление на женщин. Но я не собираюсь никого очаровывать. Я игрок и готов играть хоть с самим дьяволом.

Голос маркиза стал холодным и твердым, но Бет видела, что огонек страсти все же не погас в его глазах.

— Ваши наряды… совсем вам не идут.

— Это вы так считаете, миледи. Они очень даже подходят мне.

— Но почему?

— Вам ведь теперь немало известно о моей семье. Мой, так сказать, законный отец не желал тратить на мое содержание ни пенни. Так что пускай ворочается в гробу, а я теперь получу все сполна.

— Вы уже говорили об этом. Похоже, вы живете, лишь чтобы мстить ему.

— Ну да! А почему бы и нет? Эта цель ничем не хуже и не лучше любой другой.

Несмотря на легкомысленный тон, Бет ясно различила горечь и странную фальшь в его словах. Не стоило продолжать разговор в том же духе, и, повернувшись, Элизабет направилась к двери.

— Вы очень красивы, — поймал ее за руку Рори. — Думаю, новая хозяйка станет гордостью Бремора.

Бет совершенно не волновало, станет ли она гордостью Бремора. Однако это был первый комплимент, которым маркиз удостоил свою жену. Он медленно наклонился, и Бет ощутила его дыхание прямо у своих губ. Его поцелуй не был грубым, как когда-то у алтаря, он был волнующим и нежным. Пьянящее чувство захлестнуло Элизабет, толкнув ее в объятия супруга. Жар соблазна охватил их обоих. Впервые в жизни Бет ощутила, как огонь желания проникает в самые потаенные уголки ее души и тела.

Поцелуй становился все более настойчивым. Теперь его губы уже не вопрошали, они требовали. И Бет пылко отвечала ему. А затем Рори неожиданно выпустил Элизабет из своих объятий, и совсем неуместные проклятья слетели с его губ. Бет почувствовала резкую боль, словно ее ударили под дых. Он не хочет ее, а она… Помоги ей боже!

Отшатнувшись от Рори, Бет стремительно метнулась в сторону, споткнувшись о Черного Джека.

Јенок взвизгнул, а его хозяйка взмахнула руками, пытаясь удержаться на ногах. С удивительной легкостью маркиз подхватил ее, но, казалось, падение продолжалось. Странная сила кружила ей голову, затягивала в бездонную пропасть. В водовороте нахлынувших чувств все смешалось, она чувствовала исходящую от него угрозу и желание защитить.

— Элизабет… — Первый раз он назвал ее по имени. Как странно прозвучало оно в его устах. Она всегда была для маркиза «миледи» или «мадам». Форбс постоянно старался держать ее на расстоянии, никогда не переступал определенной черты. Но теперь это уже казалось невозможным. — Вы в порядке? — спросил Рори внезапно севшим голосом.

— Да, — тихо ответила Бет.

Их взгляды встретились. И вновь она увидела ту таинственную глубину в его бездонных янтарных глазах, загадку, которую он так старательно прятал от посторонних. Внезапно его пальцы слегка коснулись щеки Элизабет. Затаив дыхание, она следила за скользящим движением его руки, оставлявшей на ее коже обжигающий след. Но через мгновение Форбс с видимым нежеланием опустил руку и направился к двери. Отворив ее, он вежливым жестом предложил жене пройти вперед. По дороге он заглянул в свою спальню и снова присоединился к Бет, уже в новом парике.

Элизабет начала спускаться вниз по широкой лестнице, когда голос мужа остановил ее.

— Мне бы хотелось, мадам, чтобы вы больше не навещали Мэри, — холодно произнес он.

— Это приказ? — обернувшись, спросила девушка.

— Да.

Волшебство кончилось. Осталась лишь гнетущая боль и обида. Но боль предстояло спрятать подальше, ведь сейчас маркиз и маркиза Бремор отправлялись на ужин в кругу семьи Форбс.

Кажется, он чуть не затащил ее в постель! Хоть они и были женаты, существовала одна, казалось, непреодолимая преграда. Совесть.

Правда, сейчас он убеждал себя, что не собирается спать с женой только потому, что это повлекло бы за собой одни проблемы. Их новые и… трепетные отношения незамедлительно стали бы известны, но тогда у маркиза не осталось бы повода навещать Мэри. А ведь ее лесной домик подходил для тайных дел Рори как нельзя лучше.

Увы, он слишком открылся Элизабет, но разве мог он представить, что окажется не в силах совладать со своим чувством к ней. Теперь же приходилось расплачиваться за свою слабость. Нужно было обязательно придумать какой-нибудь ход, заставить маркизу поверить в то, что ее муж просто валял дурака.

Супруги входили в большой зал рука об руку. Оттуда доносился громкий смех, там вполне могли потешаться над новым хозяином замка.

Завидев маркиза и его жену, все встали, приветствуя их. Сидевший во главе стола Нейл тоже поднялся, приглашая Элизабет сесть рядом с ним.

Рори медлил садиться. Внимательно осматриваясь вокруг, он разглядывал знакомые лица. Некоторые не скрывали своей враждебности, другие смотрели подозрительно. Но молодой маркиз приветствовал всех надменным кивком, а затем уселся за стол, приняв небрежную, ленивую позу.

— Не часто ты одариваешь нас своим посещением, — сухо заметил Нейл, подцепив жареного голубя с подноса, который принес слуга. — Можно поинтересоваться, где тебя носило?

— В Эдинбурге, — беспечно ответил Рори. — И кое-где еще.

— Найди пару часов, мне надо обсудить с тобой дела, — произнес Нейл. — Это касается некоторых земельных участков.

— Поступай как сочтешь нужным, — лениво отозвался маркиз. — Я ничего не смыслю в подобных делах.

Трудно было не заметить, как нахмурились сидевшие рядом члены клана, слышавшие их разговор. По правде говоря, Рори доверял своему кузену, ведь тот недурно справлялся с делами. Нейл старался защищать и поддерживать тех нанимателей, что брали в аренду у маркиза участки земли и, деля их на более мелкие наделы, в свою очередь, сдавали землю более мелким арендаторам. Рори поддерживал стремление Нейла помогать этим людям, многие из которых были из клана Форбсов. И маркиз, и его кузен понимали, что так было гораздо человечнее, чем превращать столетиями обживаемые земли в пастбища для овец. Хотя многие помещики теперь именно этим и занимались.

Но у Рори не было ни малейшего желания обсуждать эти дела. Своего он, похоже, уже добился. Синие глаза Элизабет потемнели, она с осуждением взглянула на мужа. Маркизе так хотелось, чтобы Форбс уделял своим людям как можно больше внимания, ведь с недавних пор это стало и ее заботой.

Что ж, если ее так волнует этот вопрос, пускай займется им вместе с Нейлом. Этой девушке уже удалось покорить немало сердец в Бреморе. И это только начало. А его, Рори, здесь не любит никто. Но это его вполне устраивает.

Глотнув крепкого пива из высокой кружки, маркиз наклонился и поцеловал жену. Однако в этом поцелуе не было ни нежности, ни страсти. Холодный расчет и явная игра на публику больно задели сердце Элизабет. Взглянув на свою жену, Форбс увидел лишь удивление, отвращение и гнев в тех глазах, что еще совсем недавно светились волшебным светом страсти.

— Что скажешь, хороша моя жена, а, Нейл? — горделиво воскликнул Рори, доставая из кармана кружевной платок и поднося его к губам.

— Тебе повезло, — нахмурился кузен. Он осуждал маркиза за столь вызывающее поведение.

— Да, верно, — не унимался Рори. — Для полного счастья нам не хватает только детей, но, думаю, это легко можно исправить. — Последняя фраза была сказана таким тоном, что никто не осмелился бы пошутить по этому поводу. Бет побледнела, ее голубые глаза вмиг потускнели, выражение неприязни и отвращения появилось на ее лице. Но разве не этого он добивался? Видит бог, так лучше для них обоих.

Маркиз вновь обернулся и похотливо уставился на свою жену. Это, к счастью, было совсем нетрудно, учитывая пожар, сжигающий его изнутри. У Бет расширились глаза и задрожали губы. Она выпрямилась и возмущенно взглянула на мужа.

Рори ненавидел себя за то, что вытворял за столом, но влюбленного мужа не должны были волновать приличия. Он был уверен, что среди гостей есть шпионы Камберленда, потому-то он и завел столь неприятный разговор о наследниках. Его очень беспокоил вопрос о том, почему эта девушка так интересует кого-то при дворе короля. Но маркизу Бремору негоже совать свой нос в королевские интриги, так что придется разузнавать все окольными путями.

Казалось, ужину не будет конца. Роль дурачка когда-то развлекала его, но теперь, видит бог, она ему опостылела, и причина тому сидела рядом, милая и желанная. Первый раз в жизни Рори не нравился устроенный им спектакль. Ему была противна та роль, которую он выбрал для себя. Первый раз в жизни он захотел, чтобы его уважали.

Проклятье! Он все же попался! Залпом осушив свой бокал, маркиз встал, с грохотом отодвигая тяжелое кресло.

— Нам с женой пора в постель, — сообщил он гостям.

Рори подал руку Элизабет, и супруги направилась к дверям. Форбс остро чувствовал, как взгляды всех этих людей были в тот миг прикованы к удалявшейся паре. Бет хранила молчание, пока они не подошли к ее спальне. Здесь, обернувшись, она взглянула на мужа. Такой сердитой маркиз еще никогда ее не видел.

Неожиданно девушка вырвала свою ладонь из рук Рори и с размаху влепила ему звонкую пощечину. Черт, как больно! Форбс подался назад, с изумлением глядя на жену и потирая горящую щеку. Уж не сломала ли она ему челюсть?

— Вам бы следовало сражаться при Каллодене, — заметил он.

Не стоило этого говорить. Рори тут же пожалел о том, что эти слова сорвались с его языка. Но сказанного не воротишь. А все его привычка отвечать ироничной шуткой или едким словцом, отбиваясь от чьих-нибудь нападок.

Глубокая печаль омрачила милое лицо Элизабет, и маркиз проклял себя за то, что вновь причинил ей боль.

— Простите меня, миледи, — взмолился он. — Мне не стоило говорить этого.

— Вы специально унизили меня, — с горечью произнесла девушка.

Что мог он ответить на это? Как объяснить ей?

— Я глубоко ошиблась в вас, когда подумала… — Бет замолчала и отвернулась.

— О чем подумали?

— Что в вас есть что-то человеческое. — Она быстро открыла дверь и, войдя в комнату, постаралась захлопнуть ее у мужа перед носом.

Но Рори удержал дверь.

— Это не так, мадам, — сказал он, входя вслед за ней и плотно прикрывая дверь.

 

14

Господи, как же она презирает его.

Стоило лишь немного ослабить бдительность, как он тут же воспользовался этим, ранив ее в самое уязвимое место.

Элизабет была просто в ярости. Злилась на себя, на него. И то, что она никак не могла справиться с собой, злило ее еще больше. Что ж, если Форбс желает остаться в комнате своей жены, она сделает все, чтобы испортить ему настроение.

— Вы собираетесь нарушить свое обещание? — сердито спросила Бет.

— Это была сделка, а не обещание, — уточнил Рори.

— Вы играете словами, словно это карты, — с горечью произнесла девушка. — Похоже, чужая жизнь для вас не дороже, чем очередная ставка.

— Маркиза, вы совершенно правы. Однако смею заметить, что Камберленд с нетерпением ожидает рождения нашего первенца, и очень может быть, что судьба вашего брата напрямую зависит от того, верит ли герцог в наши пылкие отношения.

Элизабет в ужасе уставилась на него:

— Что вы имеете в виду?

— Неужели вы до сих пор не поняли, что Камберленд что-то затеял, поженив нас? Почему, интересно, его так волновали ваши простыни? Ему нужен наследник, ребенок. Ваш ребенок. Несомненно, герцог ждет этого с нетерпением, — сказал Форбс, не отрывая от Бет пристального взгляда. — Несколько дней назад я отвозил ему в подарок бочонок французского коньяка. Как вы думаете, о чем его светлость спросил меня в первую очередь? Конечно же, о вас, моя дорогая, о том, как мы с вами ладим. И, разумеется, я ответил, что в восторге от своей молодой жены.

— Как же вы мне омерзительны, — срывающимся голосом прошептала маркиза.

— Это не самое худшее, что мне приходилось слышать в свой адрес, уверяю вас.

— Что вам нужно? — взмолилась Бет. — Скажите и перестаньте мучить меня.

— Неужели наш брак столь мучителен для вас?

— Ваши постоянные игры и представления! Они могут свести с ума кого угодно!

— Ну что ж, могу лишь принести свои извинения, — поклонился Форбс.

Черный Джек завозился в своей корзинке, куда ему недавно удалось затащить свою добычу, огромный парик, и соорудить из него что-то наподобие гнезда. Немного повозившись, черныш выбрался наружу и принялся путаться под ногами Элизабет, виляя хвостом и просясь на руки.

Маркиз уныло взглянул на свой лучший парик.

— Теперь можете забрать его, — предложила девушка.

— Увы, у него теперь новый владелец, завоевавший свое право обладать им в жестокой борьбе. Теперь он принадлежит Джеку на законных основаниях.

Бет не могла не признать, что иногда Форбс мог быть очаровательным. Однако, как и все хорошее в этом человеке, его любовь к шуткам проявлялась крайне редко.

— Не знала, что вы так заботитесь о соблюдении законности, — сказала она.

— Когда нет ничего лучше. — Рори сделал еще один шаг по направлению к ней.

Наклонившись, девушка схватила щенка, прикрываясь им как щитом.

— Вам это не поможет, Элизабет, — убедительно заявил он, делая еще один шаг.

— Не понимаю, о чем вы.

— Вы пытаетесь отвлечь меня. Не думаю, что у вас это получится.

Бет подалась назад, вконец растерявшись. Она не знала, на что способен этот мужчина. В его глазах появился какой-то странный блеск, и от него сильно разило пивом. Но в то же время… В то же время он вел себя так, словно прекрасно контролировал каждое свое слово.

— Что вам нужно? — повторила вопрос маркиза.

— Мне нужно, чтобы все Форбсы знали, что муж и жена сейчас вместе и что они занимаются тем, чем и подобает заниматься супругам, — зачинают новую жизнь.

— Не понимаю, почему это так важно для вас.

— От этого может зависеть не только ваша жизнь или жизнь вашего брата. Моя тоже.

— И все же я не понимаю.

— Есть только один человек, который по своему положению стоит выше герцога. И этот человек, Бет, его величество король. Не думаю, что Камберленд так старается только ради себя. Похоже, у короля Георга здесь какой-то свой интерес. Вы случайно не знаете, какой?

Господи, как трудно вдруг стало дышать. Он прав! Да, ее муж определенно не так глуп, как хочет казаться. Элизабет вспомнила слова герцога. Настаивая на ее замужестве, Камберленд упомянул о том, что при дворе у Элизабет Макдонелл есть друг, который просил позаботиться о ней.

Не у нее. У ее матери! Мать Бет родилась и выросла в Англии. Она была удивительно красивой женщиной. Ходили слухи, что в юности ее сосватали за какого-то очень богатого и влиятельного английского лорда, но потом отец Элизабет покорил сердце юной красавицы и увез ее с собой в Шотландию. Бет всегда считала эту историю выдуманной, но теперь вдруг усомнилась в этом. Девушка никогда ничего не слышала о семье своей матери, отказавшейся от нее после того, как та сбежала с шотландцем-католиком. Но имя она знала. Однако ей совсем не хотелось обсуждать это с человеком, которому она не могла доверять.

Рори внимательно наблюдал за своей женой. Почему он никак не оставит ее в покое? Ведь он же получил земли, что обещал ему герцог. Чего же ему еще надо?

— Вам не надоело валять дурака? — дерзко воскликнула девушка, решив, что нападение — лучшая защита.

— Не хочу никого разочаровывать, — проворчал Форбс.

— То есть вы хотите сказать, что всех устраивает, когда вы ведете себя как глупый мальчишка?

— Весьма любопытная теория. — Взгляд маркиза вдруг сделался острым как бритва.

— Но неверная?

— Думайте что хотите. — Он равнодушно пожал плечами.

Как же ей хотелось разглядеть его истинное лицо. Узнать настоящего Рори, скрывавшегося под маской многоликого Януса. Лишь только Элизабет думала, что начинает понимать его, как перед ней вновь появлялся незнакомец.

В одном она была почти уверена — что Форбс был человеком чести, зачем-то носящим маску простофили. И, возможно, для него тоже невыносимо было выполнять приказания проклятого Камберленда.

Если она права — а ей так хотелось надеяться на это, — то в замке у маркизы есть еще один неожиданный союзник.

— Не хотите ли сыграть в карты, милорд? — спросила Бет.

Не ожидая услышать подобное предложение, маркиз насторожился, но затем заметно повеселел.

— У вас осталась та колода, что я дал вам в прошлый раз? — спросил он.

— Да.

— Тогда почему бы и нет? — беззаботно отозвался Рори.

Облегченно вздохнув, понимая, что разговор о будущих наследниках хотя бы ненадолго отложен, девушка быстро достала из комода колоду карт и принялась наблюдать за маркизом, пока тот тасовал карты с необычайной сноровкой.

Бет подумала, что все-таки начинает кое-что узнавать о Форбсе. Но ей было известно так мало. Несомненно, Рори умел держать людей на расстоянии и не пускать их в свою жизнь. И сегодня за ужином он вел себя так омерзительно, что не на шутку рассердил ее. Однако не скрывалась ли за таким поведением какая-то тайная цель, как и за всеми другими выходками маркиза?

Постепенно Элизабет успокаивалась и переставала злиться. Разве можно было забыть, как еще недавно его веселый смех и возня с щенком растопили ее измученное сердце. Всего пару часов назад ее так влекло к этому человеку.

— Вы действительно так любите азартные игры? — поинтересовалась Бет, с любопытством глядя на мужа. Рори пожал плечами.

— Отец отослал меня на воспитание в английскую семью, — начал свой рассказ Форбс. — Но он почему-то не дал мне в дорогу ни пенни. Пришлось научиться играть, чтобы накопить денег на хорошую шпагу. Оказалось, что у меня настоящий талант. Да и потом, понимаете ли, меня волновало кое-что еще. Я думал… был почти уверен, что отец лишит меня наследства. А играя в карты, я мог бы себя неплохо обеспечить.

— А вы никогда не хотели заниматься чем-нибудь другим, более достойным?

— Как вам сказать. Когда-то я считал, что мог бы изучать законы. Но отец не захотел тратиться на мое обучение. Возможно, он был прав, из меня вряд ли получился бы хороший законник.

— Я не согласна с вами.

— Только потому, что хотите выиграть в этой партии.

— Я выиграла! — воскликнула маркиза, скидывая все карты на стол.

— А вы не жульничаете? — прищурился Рори. Черный Джек заскулил и завозился под столом.

— Он не подглядывал в ваши карты, — улыбнулась Элизабет.

Поднявшись, Форбс скинул свой яркий камзол. Но, увы, оставил парик. А ей до боли хотелось увидеть его без парика. Ей хотелось коснуться его щеки, его черных волос. Хотелось услышать его завораживающий, тихий смех.

Следующая победа досталась Рори. Бет это лишь порадовало, ведь она совсем не хотела, чтобы он подыгрывал ей.

Через миг их взгляды встретились.

— Почему вы не снимете парик? — поинтересовалась девушка.

— И вы еще спрашиваете? — усмехнулся Рори. — Желаете, чтобы ваш маленький страж сделал себе подстилку и из этого? А после игры с вами у меня скоро и вовсе не останется средств. Вряд ли я смогу позволить себе потратиться на новый парик.

— Но сейчас вы выигрываете.

— Возможно, но вы соображаете слишком быстро, и кто знает, как закончится следующий кон.

Впервые за несколько месяцев Элизабет почувствовала, что краснеет от удовольствия.

Ее никогда не хвалили за ум и сообразительность. И теперь это оказалось удивительно приятно.

Игра продолжалась. Как уже случалось прежде, комната становилась все меньше, теснее и жарче, даже несмотря на порывы холодного ветра, прорывавшегося с улицы через оконные ставни. Собирая разбросанные по столу карты, Рори как бы случайно коснулся руки Элизабет. Легкое прикосновение обожгло ее кожу, пугая и волнуя одновременно.

Взглянув на мужа, маркиза увидела, что в его светло-карих глазах бушует огонь. И огонь этот мог означать лишь одно — желание. Жаркая волна захлестнула Бет, проникая в самые глубины ее тела.

Резко вскочив, Рори отшвырнул стул с такой яростью, что, случись это еще пару часов назад, Бет испугалась бы не на шутку.

— В Бреморе все уже спят, — задыхаясь, проговорил Форбс. — Мне надо пойти к себе, пока я не нарушил данное вам обещание.

Внезапное озарение снизошло на Бет. Теперь она не сомневалась: он пугал, обижал, мучил ее лишь для того, чтобы увеличить разделявшую их пропасть. Маркиз хотел, чтобы его жена злилась и сердилась на него. Он всеми силами стремился разрушить те хрупкие ростки близости, что постоянно возникали между ними. Теперь девушку не волновали его желания. Она сама безумно хотела вновь ощутить вкус его губ. Всего один поцелуй! Не тот шутливый, беспечный поцелуй, что Рори подарил ей за ужином, но нежный, полный страсти, который обжег ее губы незадолго до этого.

Да, он остается верноподданным Камберленда. Да, он мог убить одного из ее братьев. Игрок, которого совершенно не волнуют судьбы людей, которые зависят от него. Сколько всего еще можно перечислить. И то, что он держит данное им слово, ничего не меняет. Это только потому, что у него есть любовница, с которой он предпочитает проводить время…

Бет злилась, спрятав в складках своего платья сжатые в кулаки, побелевшие от напряжения руки. Как же ей хотелось хотя бы на несколько минут, на несколько часов забыть, как она одинока.

Помни о Дугале. Ты нужна ему. Ты поклялась увезти его из Шотландии. Так сделай же все возможное и невозможное ради него!

— Мой брат, — осмелилась напомнить девушка. — Вы говорили, что вам удастся передать ему письмо.

— Так пишите, миледи. — От разделявшей их бездны не осталось и следа. — Я доставлю это письмо, — заверил ее Форбс.

— Благодарю вас, — прошептала Элизабет, опустив глаза.

Он колебался всего мгновение, а затем коснулся ее щеки. Ее пронзила сладкая боль узнавания. Ее кожа помнила прикосновение его шершавых пальцев.

Рори тихо выругался себе под нос, а в следующее мгновение наклонился к ней. Его губы встретились с ее губами, они жадно впились друг в друга, и Рори сжал Элизабет в своих объятиях.

Маркиза едва не лишилась чувств от налетевшего вихря страсти, охватившего обоих супругов и распалившего огонь желаний в их одиноких, истосковавшихся по любви сердцах.

Его поцелуй становился все более настойчивым, он все искал и требовал чего-то еще. Тая в объятиях мужа, Бет почувствовала, как что-то произошло, что-то случилось с ними, новое, незнакомое. Вряд ли стоило сейчас размышлять над этим, но Элизабет знала, чувствовала, что это важно. Она хотела чего-то еще, ее разгоряченное тело требовало каких-то новых ощущений.

Элизабет ощущала, как напряжение охватило распаленное тело Рори, как он изо всех сил старался сдерживать себя, и как это удавалось ему все хуже. Его руки скользили по ее спине, своими прикосновениями порождая новые вспышки всепоглощающего огня. Оторвавшись от ее губ, маркиз коснулся пылающей щеки и медленно начал спускаться ниже, целуя спрятавшуюся под медными прядями белоснежную шею. У Бет перехватило дыхание, казалось, она сейчас задохнется от переполнявших ее чувств.

Рори поднес ее руку к губам и стал целовать каждый пальчик. Разве могла вообразить Элизабет, что столь невинный жест заставит ее забыть обо всем на свете. Забыть о горе, страданиях и потерях, которых на ее долю выпало немало. В тот миг в ее душе не осталось ничего, кроме нежности, доброты и еще этой странной, сладкой боли.

Он заставил ее забыть. Медленно и бережно он водил руками по дрожащим плечам и спине Элизабет, как будто изучая и запоминая каждый изгиб ее тела.

— Дорогая моя, — прошептал маркиз, нежно лаская жену.

Чарующее, завораживающее колдовство. Чудесная сказка. Ничего другого не приходило на ум. Сердце рвалось наружу, в ушах звенело, а все тело так и сводило от безумного желания, разгоравшегося все сильней от каждого нового прикосновения его ласковых рук и обжигающих губ.

Минуту спустя Рори уже ласкал ее грудь, и Бет вновь затрепетала от внезапно нахлынувших незнакомых прежде чувств. Так хотелось откинуть голову назад, опустить ресницы и отдаться на волю блаженству. Но разве можно было оторваться от этих сверкающих глаз. Таких глаз нет ни у кого на свете. Янтарные, с зеленоватыми и золотыми искрами огня, бушующего в их глубине. Глядя в них, можно было увидеть суровые и необузданные волны Северного моря, разбивавшиеся о скалы как раз в том месте, где над берегом возвышался замок, в котором когда-то жила Элизабет. Как приятно было дотрагиваться до его лица. Бет слегка коснулась едва заметного шрама на тяжелом подбородке, наблюдая, как тонкие губы маркиза дрогнули и расплылись в широкой улыбке. А потом, хитро прищурившись, она вдруг сдернула с него парик и, швырнув его в дальний конец комнаты, запустила свои пальцы в темные кудри, непослушно торчавшие в разные стороны.

Мгновение Бет наслаждалась мягким шелком его волос, рассыпавшихся по его широким плечам, но затем долгий поцелуй вновь обжег ее губы. Волнение и страх улетучились без следа. Все барьеры были сметены, и этот поцелуй превратился в настоящий взрыв страсти.

Это было глупо и опасно. Рори прекрасно понимал, что не следовало поступать так опрометчиво, однако выпустить Элизабет из своих объятий было выше его сил. Ее глаза… Когда-то они глядели зло и неприветливо, а сейчас в них светилась такая нежность, такая страсть томилась в их манящей синеве. Он знал, что нужен ей так же сильно, как и она ему. Он не может, не станет называть это любовью. Любовь — слишком опасное слово. Ведь один неверный шаг, и болтаться ему на виселице. Или того хуже. Кто знает, возможно, это случится уже завтра.

— Рори?

Первый раз Элизабет назвала его по имени. Едва слышным шепотом она позвала его, но это имя, произнесенное ее нежным голосом, казалось, отозвалось в гулкой тишине комнаты громовыми раскатами. Проклятье! Что же он делает?

Он не смог бы сейчас остановиться даже под угрозой смерти. В ее таких ясных, таких серьезных глазах он видел неуверенность, но еще и желание. То же самое желание, что терзало и мучило его душу и тело. И он, наклонившись, поцеловал жену прямо в кончик носа, а затем стал целовать ее веснушки, которые так умиляли и манили его. Похоже, Бет на самом деле никогда не задумывалась о том, насколько желанной создала ее природа, и это просто сводило его с ума. Он восхищался ею: храброй, упрямой женщиной, обладавшей добрым, нежным сердцем.

Как же он наслаждался этими минутами. Впервые за долгие годы он стал самим собой. Первый раз он не чувствовал ни горечи, ни боли, ни ярости. Он знал, этой женщине был нужен именно Рори Форбс, а не какой-то маркиз Бремор. Он отдавал должное ее проницательности. Элизабет удалось узнать о своем муже гораздо больше, чем всем остальным, даже Алистеру и Мэри. И это знание сейчас ясно читалось в голубых глазах Бет.

Но вот пушистые ресницы дрогнули и скрыли манящую синеву. И Форбс вновь впился поцелуем в ее призывно раскрывшиеся губы.

К черту все сомнения и тревоги! Он внимал лишь зову своего сердца, жаждущего тепла женщины, что волею всевышнего стала его женой. Тело Рори пылало, кровь вскипала и бурлила, как в адском водовороте, а сердце колотилось в груди, стремясь вырваться наружу из темницы, куда он так надолго запрятал все свои чувства.

— Это не слишком разумно, дорогая, — простонал он срывающимся шепотом.

— Но мы женаты.

Господи, она согласилась так легко и просто. Разве мог он отказаться принять то, что его жена предлагала с такой любовью?

— Ты уверена? Я ведь сражался на стороне ваших врагов.

— Говорили, вы покинули поле боя, — слегка улыбнулась Элизабет.

— Еще говорят, что я трус, — напомнил ей Рори.

— Я не верю в это.

— Какое облегчение, — прошептал маркиз, обнимая девушку, прижимаясь к ней всем телом и слушая, как бьется ее сердце. Наконец, подняв жену на руки, Рори понес ее к широкой постели, ждавшей супругов в углу спальни. Склонившись над Элизабет, раскинувшей руки по мягкому покрывалу, маркиз нетерпеливо, но бережно принялся расстегивать на ней платье. Постепенно на пол упала и тонкая нижняя рубашка Бет, ее туфли и шелковые чулки.

Она была прелестна в полумраке комнаты, где мерцание свечей причудливо меняло очертания предметов, придавая им зыбкий налет таинственности. Неясный свет падал на тонкое лицо, окруженное нимбом золотистых волос. Эта женщина была так желанна, что это почти пугало Рори. Никогда и никого он не хотел так, как Элизабет.

Странное и незнакомое чувство свободы заполняло Бет, пока муж медленно раздевал ее. Ей бы следовало чувствовать себя распутной грешницей, но ничего подобного не случилось. Вместо того чтобы мучиться угрызениями совести, она наслаждалась томительным ожиданием и предвкушением того, что могло бы утолить ее страсть.

Колдовство. Ничем другим нельзя было объяснить то, что с ней происходило. Ее тело таяло. Она испытывала странные ощущения, словно неведомые силы увлекали ее в заколдованный лабиринт.

Она не заметила, как это произошло, но вдруг одежда маркиза куда-то исчезла, и теперь лишь широкая льняная рубашка слегка скрывала его обнаженное тело. Отдавшись на волю все разгорающемуся влечению, девушка беззастенчиво протянула руки и, расстегнув ворот, принялась ласкать и гладить грудь и плоский живот мужа. У него было сильное красивое тело, которое он отчего-то предпочитал скрывать под этими нелепыми камзолами. Как восхитительно выглядел бы маркиз в узких бриджах и простой рубашке, а если бы он накинул клетчатый плед, наверное, во всей Шотландии не нашлось бы никого красивее этого молодого мужчины.

Бет касалась его тела сначала робко, затем все увереннее, все настойчивее.

Отвечая на ласки жены, Рори вновь принялся целовать ее шею, спускаясь к груди и касаясь упругих сосков, играя с ними языком. Словно вспышки ослепительных молний пробегали по трепещущему телу молодой женщины.

Наконец Рори скинул рубашку и предстал перед Элизабет полностью обнаженным, прекрасный, как языческий бог. Шрам на его левой руке был еще свежим и выглядел не лучшим образом, так же как и несколько других едва заметных царапин, но все же это не могло испортить божественную красоту его тела. Глядя на широкие могучие плечи, на переливающиеся под кожей мышцы, Бет чувствовала, как огонь внутри разгорается все сильнее.

Он снова поцеловал ее, проникая языком во влажную глубину ее рта, а затем, не отрываясь от ее губ, накрыл ее своим телом, прижимая к постели.

На какой-то миг Элизабет испугалась, но затем волна страсти вновь подхватила ее, и она уже ничего больше не хотела, только ощущать поцелуи и прикосновения этого мужчины, заставившего ее окончательно потерять голову.

Оторвавшись на миг от ее губ, Рори внимательно посмотрел на свою жену.

— Ты уверена, что не станешь жалеть об этом, милая? — спросил он.

Господи, ну конечно, она не была ни в чем уверена. Но огонь желания сжигал сейчас ее тело, и Форбс был единственным в мире мужчиной, кто смог бы утолить этот ненасытный огонь.

Элизабет только кивнула, не в силах произнести ни слова.

Голова закружилась, и странное ощущение пронизало ее насквозь в тот момент, когда он медленно, но настойчиво стал входить в нее. Резкая боль заставила ее вскрикнуть, и он тут же замер. Но затем боль прошла, и странный голод внутри заставил ее издать сладострастный стон. Она чувствовала его тело, его плоть внутри себя, видела, как напряжены все мышцы его тела. И она обняла его.

— О Бет, — прошептал Рори.

В ответ она выгнулась ему навстречу, и он снова стал входить в нее, медленно, не торопясь, позволяя ей привыкнуть к нему. Как только она слегка успокоилась и раскрылась для его ласк, Рори стал проникать в нее все глубже и глубже, пробуждая в своей молодой жене все новые ощущения, заставляя извиваться и стонать от наслаждения.

Ничего подобного ей не приходилось испытывать никогда в жизни. Казалось, эта жаркая волна может расти бесконечно, но вот наступил момент, когда Элизабет поняла, что больше не выдержит.

Нет, выдержит. Изо всех сил она старалась продлить мгновение, что доставляло ей такое удовольствие. Ее чувства обострились до предела, порождая все новые ощущения.

Глухо вскрикнув, Бет вцепилась в широкие плечи Рори, притягивая его к себе и пытаясь сохранить ускользающее ощущение близости, так крепко связавшее их. Теплые волны приятного успокоения и удовлетворения разливались по всему телу, вспыхивая снова и снова и не давая расслабиться.

Минуту они лежали неподвижно, но потом маркиз слегка приподнялся и откинулся на спину, увлекая за собой Элизабет. Он выглядел уставшим, но очень довольным. Взяв жену за руку, Форбс нежно пощекотал ее ладонь.

— Ты… прелестна, — сказал он.

Не хорошенькая. Прелестная. Да, сейчас и она чувствовала себя прелестной. Красивой и любимой, а еще нужной и желанной. Как это было чудесно.

Молодая женщина упала в объятия мужа и в первый раз за долгое время почувствовала себя в безопасности.

 

15

Элизабет проснулась от того, что кто-то тихо, но настойчиво стучал в дверь. Маркиза никак не могла сообразить, где она находится. Все теперь было как-то иначе. Новые непонятные ощущения, немного болезненные и в то же время не неприятные.

Солнечные лучи заливали комнату ярким полуденным светом, и уже давно пробудившийся щенок возился в корзинке и жалобно попискивал.

Снова раздался стук в дверь, но на этот раз в ответ послышался пронзительный лай. Бет огляделась вокруг, стараясь уловить хоть что-нибудь, напоминавшее о присутствии здесь ее мужа. Прошлой ночью она крепко уснула в его объятиях.

Но его здесь не было. И вряд ли он стал бы стучаться в дверь в столь ранний час. Оглянувшись, Элизабет увидела пятна крови на белом полотне. Надо было что-то делать, куда-то спрятать простыни, ведь кровь на них уже пролилась однажды.

Быстро накинув сверху покрывало, Бет вновь осмотрела спальню. Никаких следов Рори Форбса, не считая трофея Джека. Другой парик исчез, так же как и вся мужская одежда. Как будто маркиз никогда здесь и не появлялся. Как будто это был сон.

Почему ей так грустно? Откуда это горькое чувство разочарования? Отчего она так хотела увидеть его рядом? И почему ей вдруг стало так не хватать его?

А ей ведь следовало бы подумать о брате. Надо спасать Дугала, вырвать его из темницы Камберленда и увезти из Шотландии.

Стыд затопил душу Элизабет. И все же она почему-то чувствовала себя победительницей. Это чувство пересилило все остальные, не позволяя падать духом.

Элизабет поднялась с постели, высвободила барахтавшегося щенка из его кудрявого плена, накинула на плечи шелковый халат и направилась к двери.

Трилби поджидала у входа. Горничная принесла поднос с горячим шоколадом и кусочком яблочного пирога.

— Маркиз распорядился принести вам завтрак в постель, — поклонилась служанка, с нескрываемым интересом посматривая на свою госпожу.

— Где он? — спросила Бет.

— Сэр Рори получил письмо и тут же уехал. Он очень спешил.

Ядовитая стрела разочарования больно ужалила в самое сердце. Как же долго она спала, что проспала все на свете?

— Когда он уехал, Трилби?

— Не так давно.

— А он не сказал, когда вернется?

— Нет.

А чего она, собственно, ожидала? Как она могла подумать, что эта сказка будет длиться вечно?

Разве он говорил, что любит ее? Или хотя бы что хочет быть с ней? То безрассудство, с которым она упала в его объятия, все же не окончательно лишило ее чувства реальности. Бет никогда не забывала о том, что у ее мужа есть любовница. А Рори и не отрицал этого. Вот и сегодня утром… Не помчался ли он к той женщине? Не та ли лесная затворница прислала письмо, которое так взволновало маркиза? Но как ей быть теперь, как справиться со всем этим? Боль и обида были невыносимы.

Трилби поставила поднос с едой на стол, где со вчерашнего вечера лежали неубранные карты. Все же он оставил здесь кое-что свое. Подойдя к столу, Элизабет взяла одну из карт и перевернула. В ее руках оказался валет пик.

Юная женщина чуть не вскрикнула от удивления. Похоже, чудеса продолжались, само Провидение старалось напомнить Элизабет о том, что она должна сделать.

— Я принесу воды, миледи, — сообщила Трилби, как-то странно глядя на хозяйку.

— Хорошо, — тихо произнесла Бет. Присев к столу, маркиза взглянула на сладости. Есть совсем не хотелось. Отломив маленький кусочек пирога, Элизабет протянула его Джеку, который подозрительно обнюхал угощение перед тем, как сгрызть все до крошки.

Глядя на стул, стоявший у другого конца стола, маркиза представляла, как ее муж еще совсем недавно сидел там, держал в руках карты и кривил губы, пренебрежительно улыбаясь в своей обычной манере. И почему она захотела увидеть в нем больше, чем было на самом деле? Оттого ли, что этот человек так смешно возился со щенком и от этого казался добрым и отзывчивым?

Или оттого, что его сильные руки оказались такими нежными?

Прикусив губу, Бет ругала себя за то, что прошлой ночью не справилась со своими чувствами. Теперь она ощущала себя грешницей и укоряла за то, что не выдержала его натиска, хотя надо было оставаться холодной и неприступной. Ведь маркиз говорил что-то о том, что Камберленд ждет появления их первенца. Не поэтому ли Рори пришел к ней вчера ночью и соблазнил ее? Или это она соблазнила его? А ведь она почти в него влюбилась!

Ее муж был человеком азартным. Он не прочь был играть людскими жизнями, как костяными фишками. И вчера ночью он даже не скрывал этого. Тогда почему же она пустила его в свою постель и, главное, в свое сердце?

Протянув еще один кусочек пирожного Джеку, Бет отхлебнула горячего шоколада. Затем она решительно поднялась, сдернула с постели испачканную простыню и, свернув ее как можно плотнее, спрятала в самой глубине платяного шкафа.

Стараясь запихнуть простыню под ворох одежды, Элизабет нашарила сверток с поношенными бриджами и порванной рубахой юного конюха. Что ж, возможно, это платье понадобится ей уже сегодня вечером. Во что бы то ни стало она попытается отыскать Черного Валета. А если ей это не удастся, Бет сама станет этим призраком и спасет брата.

После того, что случилось прошлой ночью, больше нельзя было медлить.

Рори несся галопом, не разбирая дороги, как будто сам дьявол гнался за ним. И, похоже, так оно и было. Во всяком случае, один из демонов уже вцепился ему в спину, и маркиз никак не мог скинуть его со своих плеч.

Демон сомнения. Рори никогда не относился к себе слишком серьезно. Он не забивал себе голову мыслями о чести, мужестве, отваге или доблести.

Но как он мог так опрометчиво поступить прошлой ночью? Что теперь станет с Элизабет? Как он посмел сделать то, на что не имел никакого права? Он должен был подумать о последствиях. И что же теперь? Теперь его жена в опасности. Так или иначе, но он предал ее. Бедная девушка и так достаточно настрадалась, она заслуживала лучшей доли. А он, мерзавец, разрушил ее жизнь.

Рори почти не спал, боясь потревожить Бет, дремавшую в его объятиях. Ругая себя на чем свет стоит, маркиз поклялся сделать для этой прекрасной женщины хотя бы то, что он мог сделать. Он освободит ее брата и поможет им обоим уехать из Шотландии как можно скорее. И неважно, что будет тогда с ним самим.

Однако рано говорить Элизабет об этом. Вызволить Дугала из неволи будет очень непросто. Так стоит ли вселять надежду в ее измученную душу, не зная, чем закончится эта опасная затея.

На рассвете Рори поднялся с постели, глядя на спящую жену и чувствуя, что если не уйдет сейчас, то скорее всего не сможет уйти никогда. Утром он получил письмо от Алистера с просьбой приехать немедленно.

Видит бог, он не хотел уезжать. Ему очень не хотелось, чтобы, проснувшись утром, Бет почувствовала себя одинокой и брошенной. Если бы он мог объяснить ей, что все не так, что она нужна ему больше всего на свете! Но, увы, он будет молчать. Нельзя пробуждать в душе Элизабет пустых надежд, позволить ей думать, что он тот человек, с которым она сможет создать настоящую семью. Он и так уже натворил немало бед и не имел права причинять ей новые страдания.

Ругая себя последними словами, Рори подъехал к хижине Мэри, которая уже давно служила местом встречи, поскольку деревенский дом и кузница Алистера были у всех на виду. Не стоило маркизу часто наведываться в гости к простолюдину, ведь об их дружбе никто не подозревал. А еще лучше, если бы никто так и не узнал, насколько крепкими и теплыми были их отношения. При каждом удобном случае Рори не уставал напоминать всем вокруг, что новый хозяин Бремора не способен на искренние чувства. Иногда он даже хотел, чтобы это и было так в действительности.

Лошади у крыльца он не увидел. Это означало, что Алистер либо еще не приехал, либо спрятал своего коня где-то поблизости. Рори привязал гнедого на самом виду, втайне надеясь, что его жена никогда не узнает о том, что он сразу же после их первой брачной ночи отправился к Мэри.

И все же будет лучше, если она узнает об этом. Пускай думает, что он недостоин ее любви.

Он постучал. Мэри впустила гостя и быстро закрыла за ним дверь.

— Джеймс Драммонд в бегах. Он сейчас где-то рядом с портом Баки, пытается попасть на корабль. Англичане знают об этом и готовят ему ловушку. Подкупили одного рыбака, который якобы должен тайно перевезти якобита через границу. Одна девушка, прислуживающая в прибрежной таверне, подслушала его разговор с англичанами.

— Где Алистер?

— Помчался туда. Он попытается отыскать Драммонда и предупредить его об опасности.

— Эта ловушка может предназначаться и для Черного Валета, — задумчиво сказал Рори.

Это было вполне похоже на англичан: устроить ловушку, распустить слухи и выжидать, когда рыбка сама поплывет в сети.

— Алистер знает об этом. Он будет осторожен. Он просил передать, что будет ждать вас в «Летящей леди».

— А тот предатель-рыбак? Известно, кто он?

— Да. Говорят, он и мать свою продаст за полпенни.

— А Драммонд, похоже, слишком молод и слишком доверчив.

— И слишком отчаян.

Маркиз много чего мог рассказать об отчаянии. За последние несколько месяцев это чувство, казалось, не обошло никого. Шотландцы-горцы яростно и мужественно сражались на поле битвы, но у этих людей не было ни капли хитрости. Их честь и гордость не позволяли им лукавить и лгать.

Мэри кивнула. Таких людей спрятать было непросто. Искренность и открытость всегда на виду. И теперь молодая женщина не на шутку беспокоилась о своем друге.

— Все будет в порядке, — постарался приободрить ее Форбс. — С Алистером ничего не должно случиться. Ты ведь знаешь, он изворотливый, как уж. Выберется из любой передряги.

Мэри не ответила, но ее прекрасные серые глаза потемнели от растущего чувства тревоги.

— Я привезу его домой, — продолжал Рори, соображая, что ему делать: ехать ли в чем есть или переодеться каким-нибудь неизвестным путником. Нужно было спешить, следовательно, образ английского офицера подошел бы как нельзя лучше. Было опасно использовать один и тот же костюм два раза подряд, но сейчас выбирать не приходилось.

— Что с офицерской формой? — спросил рыцарь.

— Я постирала ее, — отозвалась Мэри. — Она готова. Форбс утвердительно кивнул.

— Своего коня я оставлю здесь, а сам возьму того вороного, что в пещере. Если кто-нибудь появится здесь и станет спрашивать обо мне, скажи, что я охочусь в лесу и вернусь лишь к вечеру, — добавил он.

— Даже маркизе?

— Да.

— А что она подумает?

— Это ее не касается, — резко ответил Рори. Он не хотел, чтобы кто-то узнал о том, что и маркиз, и кузнец одновременно куда-то исчезли. Пускай лучше думают, что молодой Форбс развлекается у своей любовницы.

«Лучше для кого?» — Демон сомнения продолжал терзать его душу.

Быстро собравшись, Рори достал кое-какие вещи из тайника, вырытого под столом в комнате, и, завернув их в плащ, перекинул тяжелый узел через седло. Все в округе знали нового хозяина Бремора в лицо. Надо было загримироваться, на это нельзя было жалеть времени.

— Не волнуйся, — обратился он к Мэри. — Как только я отыщу Алистера, тут же отошлю его домой.

Казалось, слухи проникали в каждый уголок, в каждую щель холодных стен замка. Слухов было так много, что Элизабет стала подумывать, не предназначались ли все эти разговоры именно для нее.

Шепот, шепот, шепот отовсюду.

«Маркиз в хижине своей девицы!»

«Он там уже два дня!»

«Молодой Драммонд сбежал, и теперь солдаты повсюду ищут его».

«Говорят, это ловушка для Черного Валета».

Черный Валет и любовница маркиза. Этих двоих обсуждали чаще всего, однако, как только появлялась Бет, разговоры смолкали, но злобный шепот еще долго растворялся во внезапно опускавшейся тишине, больно раня юную хозяйку Бремора в самое сердце.

Ловушка.

Маркиз и Мэри.

Ловушка для Черною Валета.

Господи, этого не должно случиться. Он ее единственная надежда на спасение Дугала.

Она должна предупредить его.

Баки. В замке поговаривали, что ловушка подготовлена именно там. Но это же бог знает где. Как же успеть туда вовремя? Как найти и узнать этого человека? И когда, интересно, вернется ее муж? Редко когда он уезжал на пару дней, чаще его отсутствие длилось неделю, а то и больше.

Бет все еще помнила жар его объятий, страсть, даже нежность. Но он променял ее на свою любовницу. Наверное, теперь они вместе смеются над тем, как легко маркизу удалось соблазнить свою жену. Потешаются над тем, как он очаровал и обманул ее.

Но как же она сама могла так обмануться? Из спальни своей жены он опрометью помчался в постель любовницы. Неужели Элизабет оказалась так плоха для него? Так непривлекательна? Горло сдавила судорога с трудом сдерживаемых рыданий. Но Бет не собиралась оплакивать свои разбитые надежды. Она решила действовать. Конечно, ей было позволено выезжать из замка без сопровождения, но, если она возьмет лошадь и не вернется в Бремор до наступления темноты, люди Нейла отправятся на ее поиски. А что станет с Дугалом, если ее все-таки схватят? Эта мысль заставила Бет содрогнуться.

Но надо было что-то делать. Может ли она доверять Трилби? Мысли путались, метались. Она что-то придумывала и тут же отметала. Осмелится ли она воспользоваться этим случаем? Да и что она, на самом деле, может?

Но, если подумать, сколько раз Черный Валет рисковал своей жизнью, спасая ее друзей, сражавшихся за независимость Шотландии. Он просто делал это, не слишком размышляя об опасности или риске. Значит, и она должна рискнуть ради этого человека.

Элизабет подошла к зеркалу и принялась придирчиво рассматривать свое отражение. Она была бледна, но недостаточно, чтобы выглядеть больной. Возможно, следует добавить румян, тогда получится болезненный румянец. Как в лихорадке.

Интересно, какая болезнь сможет напугать слуг до такой степени, что они побоятся входить в спальню к своей госпоже? Сыпь? Да, это не на шутку переполошит всех в замке, но, с другой стороны, привлечет внимание к Бремору. Нет уж, она не станет так рисковать.

Может быть, упасть в обморок? Все сразу подумают, что она беременна. Давно пора, ведь прошло уже три месяца со дня их с Рори свадьбы.

Вот оно! Именно так она сможет остаться одна. Элизабет не раз слышала рассказы о том, что беременные женщины чувствовали дурноту, слабость, часто падали в обморок и даже серьезно заболевали.

Бет скажет служанке, что ее мучает непонятный недуг, тошнота, слабость, в общем, она не желает никого видеть. Пускай думают что хотят. Тогда вечером она смогла бы незаметно выбраться из замка, оставив Трилби записку. Элизабет напишет, что получила известие о своем брате, ему грозит опасность, и она отправилась узнать, так ли это. Маркиза попросит горничную никого не пускать в комнату хозяйки до тех пор, пока она не вернется. Но вдруг Трилби придется отвечать за проделки своей госпожи? Разве можно было подвергать опасности девушку, которая так много сделала для нее?

Возможно, прямой путь — самый верный. Ведь маркиз позволил ей брать лошадь и выезжать на прогулку. Он бросил ее и отправился к своей любовнице. Что ж, если Рори так мало волнуют дела его жены, тогда она не станет дожидаться его разрешения, а лишь оставит записку, для него или для кого-нибудь еще, кто пожелает узнать, что маркиза отправилась навестить своего брата. Она обещала быть верной женой. Но разве она обещала отказаться от встреч с Дугалом?

Кто знает, что может случиться в дороге с одинокой молодой женщиной. Она может сбиться с пути и заблудиться. Сколько дней ей потребуется, чтобы вернуться домой?

Да, этот план был самым рискованным. Но если Бет удастся предупредить Черного Валета об опасности, риск будет оправдан. А если ей улыбнется удача, она добьется расположения этого отважного человека и сможет впоследствии рассчитывать на его помощь.

А если ее муж все-таки станет ругать ее, она всегда может упрекнуть его в том, что он бросил ее одну. Опять исчез, не сказав ни слова, скорее всего отправился к своей любовнице. Пусть только посмеет сердиться на нее! Во всяком случае, она знает, что ему ответить.

Элизабет продумывала все до мелочей, надо было хорошо подготовиться к побегу. Ей придется покинуть замок еще днем, иначе ее вечерний отъезд вызовет немало подозрений. Старший конюх, живший в пристройке около конюшни, вряд ли без возражений отпустил бы молодую хозяйку одну на ночь глядя.

Итак, одевшись в костюм для верховой езды, Бет тщательно спрятала сверток с вещами Джейми в свою дорожную сумку. Если б кто-нибудь спросил, что у нее за поклажа, маркиза ответила бы, что несет портнихе порвавшуюся рубашку своего мужа. Оставалось спрятать ожерелье, которое Рори подарил ей на днях. Возможно, ей придется подкупить солдат. Совсем недавно это украшение так много значило для Элизабет, но теперь она старалась забыть об этом.

Собравшись, девушка черкнула пару строк о том, что отправляется навестить своего брата. Возможно, Нейл не слишком расстроится из-за ее исчезновения и не станет посылать за ней погоню, тем более без указаний маркиза.

Выехав из Бремора, надо было незаметно свернуть с дороги где-нибудь на полпути. Ее брата держали в плену в поместье Роузмар. Не доезжая до этого места, Элизабет повернет к побережью и направится в Баки.

Перепрыгивая через ступеньки, девушка побежала вниз по лестнице. Можно было не бояться столкнуться в дверях с Нейлом. Кузен со своими людьми уехал из замка и скакал теперь по окрестностям, разыскивая Огилви и других якобитов, среди которых был, наверное, и Драммонд. Скорее всего Форбсы вернутся уже к вечеру, но все, что им будет нужно, — это хорошее вино и горячий ужин. Если повезет, они не хватятся ее до завтрашнего вечера.

Джейми оказался на конюшне. Он с радостью помог госпоже выбрать лошадь и оседлать. Он предложил сопровождать ее, но Бет сказала, что знает дорогу и не нуждается в спутниках. Конюх недоверчиво посмотрел на нее и открыл было рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент появился его папаша и отчитал парнишку за то, что тот надоедает леди.

Увы, никто, кроме Джейми, не беспокоился об Элизабет.

Когда замок скрылся из виду, Бет пришпорила свою пегую кобылку, и та понеслась галопом, поднимая пыль. Наконец-то она была свободна.

По слухам, ловушка действительно предназначалась для Черного Валета, а не для лорда Драммонда. Но если последний тоже угодит в нее, Камберленд не станет огорчаться.

Рори быстро сообразил, что к чему.

Красный военный мундир открывал любые двери, в том числе и двери одной таверны, где часто собирались английские офицеры. Все без исключения радушно принимали в свою компанию новичка, имевшего в карманах звонкую монету и без промедления платившего за всю выпивку. Его ни о чем не спрашивали, тем более что неизвестный капитан, казалось, был так же пьян, как и остальные.

Солдаты были не прочь поболтать. Некоторые недавно возвратились из дозора и рассказывали, что все дороги к рыбацкой хижине хорошо просматривались. Любого путника, будь то мужчина или женщина, старик или ребенок, обязательно остановят и хорошенько расспросят, куда он идет. Драммонд слышал об этом рыбаке лишь краем уха. И скорее всего мятежный лорд не станет проверять услышанное, а сразу же отправится к своему «спасителю».

Черный Валет, несомненно, постарается спасти якобита. Англичане понятия не имели, где находился в тот момент юный мятежник, они лишь предполагали, что Драммонд прятался где-то неподалеку, в Грампианских горах. Они распустили слух, что есть в деревне некий Джорджи Грант, который может переправить через пролив. Говорили, этот Джорджи готов на что угодно за монету или кружку пива. Теперь Драммонд знал, куда ему идти, и англичане ждали его появления не позднее следующего вечера. Солдаты уже два дня стерегли хижину рыбака и вконец измучились от безделья. А тут еще принялся моросить холодный дождик, порождая разговоры о том, что погода в Шотландии такая же суровая и изменчивая, как и местные жители.

Единственное, что согревало заскучавших солдат, — это надежда поймать Черного Валета. Награда за его голову была уж слишком велика. Можно было и под дождем помокнуть.

Рори старался правильно говорить по-английски, без шотландского акцента, что всегда получалось у него прекрасно. Годы обучения в английской семье не прошли даром. Вскоре вокруг новоприбывшего капитана собралась шумная компания офицеров, время от времени разражавшихся оглушительным хохотом. Шутили по поводу некоторых вельмож при дворе короля Георга. Форбс смеялся и поднимал свой бокал вместе со всеми, но его мысль напряженно работала, создавая новый план действий.

Сперва надо было отыскать Алистера или хотя бы убедиться, что он в безопасности.

А вдруг кузнец уже нашел Драммонда? За короткое время Алистер умудрился создать такую разветвленную сеть шпионов, что, казалось, узнавал обо всем раньше всех.

Рори покинул таверну, пожелав своим новым знакомым удачи в поисках мерзкого злодея… который продолжает водить их за нос. Естественно, вторую часть фразы он произнес про себя.

Минут через пятнадцать он подъехал к «Летящей леди». В этой таверне собирались местные рыбаки, многие из которых сильно недолюбливали англичан, отчего последние не жаловали заведение своим присутствием. Поэтому появление в дверях английского офицера привлекло всеобщее внимание. Такой наглости никто не ожидал.

Войдя, Рори окинул взглядом столы, за которыми сидели суровые и молчаливые шотландцы, враждебно глядящие на незваного гостя. Их можно было понять. Теперь рыбаки выходили в море лишь по специальному разрешению английских властей. Во всех прибрежных деревушках стояли воинские гарнизоны — англичане искали якобитов. Рыбацкие шхуны постоянно обыскивались, а некоторые бесцеремонно отбирались у тех хозяев, которые якобы сочувствовали мятежникам.

Один мужчина поднялся из-за стола и, нахмурившись, направился к человеку в форме капитана.

— Я думаю, вы оказались не там, где надо, — сказал он.

— Я так не думаю, — возразил ему Рори, пододвигая себе стул. — Хочу отведать вашего лучшего поила.

Через минуту он уже пробовал то, что стоило бы предложить чертям на их адскую кухню. Да, отыскать выпивку хуже этой было невозможно.

Все откровенно уставились на него, но, казалось, англичанин не замечает их пристальных взглядов. Развалившись на шатающемся стуле, он медленно потягивал убийственный напиток. Так прошел час, потом второй.

Посетители таверны что-то тихо обсуждали между собой, но их разговор становился все громче. Рори взглянул на рыбаков, презрительно усмехнувшись.

Один за другим все потянулись к выходу, оставив его в одиночестве. Лишь хозяин сердито смотрел на наглеца.

— Мы закрываемся, — буркнул он.

— А я-то надеялся перекинуться здесь с кем-нибудь в карты, — лениво потянулся Форбс.

Хозяин одарил его испепеляющим взглядом, но промолчал. Он ведь не мог выставить на улицу английского офицера.

— Присаживайтесь, сыграем партию, — предложил капитан.

Лишь сердитый взгляд был ему ответом.

Не обращая внимания на хмурый вид хозяина, Рори вытащил колоду карт и слегка перемешал их. Положив карты на стол, он открыл верхнюю, оказавшуюся валетом пик.

Хозяин еще больше насупился и, повернувшись, хотел уйти.

— Броди сказал, вам можно доверять. Этим именем называл себя Алистер. Мужчина остановился.

— Как дела у мистера Броди?

— Скверно.

Хозяин подозрительно уставился на своего собеседника, внимательно изучая его. Рори приветствовал такую осторожность.

— Что вам нужно? — наконец спросил хозяин.

— Броди был здесь?

— Да.

— Когда?

— Сегодня утром, — ответил хозяин, не спуская с Рори внимательного взгляда. — Он Просил предупредить кое-кого.

— Драммонда?

— Да, — неуверенно произнес мужчина.

— Вам известно, где он теперь?

— Возможно, да, а возможно, нет, — ответил шотландец, взглянув на пикового валета. — Любой может показать эту карту.

Рори поднялся из-за стола.

— Точно, — добродушно заметил он. — Но нужно что-то делать, чтобы доверять друг другу.

— Так вы, что ли, этот… Валет? — спросил трактирщик, прищурившись.

— Нет, лишь посланник.

Мужчина недоверчиво смотрел на Форбса.

— Вы выглядите и говорите как английский офицер, — заметил хозяин.

— Иногда это помогает.

— Ладно, — сдался наконец трактирщик. — Я могу передать ему записку. Или вы мне не доверяете?

— Вряд ли я пришел бы сюда, если бы не доверял вам, — сказал Рори, вмиг избавившись от английского выговора. Минуту трактирщик раздумывал.

— Хорошо, я отведу вас к нему, — согласился он. — Я как раз собирался передать ему послание от Броди. Сегодня вечером. Сначала мне надо дождаться своего брата, он присмотрит за таверной.

— Нет ли у вас какой-нибудь одежды? — попросил Рори. — Моя форма уж слишком бросается в глаза. Честно говоря, не хочу, чтобы меня подстрелили, приняв за английского солдата.

Непонятно почему, но его признали. Не говоря больше ни слова, суровый трактирщик жестом указал Рори следовать наверх и открыл едва различимую дверь, приглашая войти.

Через несколько минут оттуда вышел высокий мужчина, одетый в поношенные штаны, сшитые из грубой материи, и порванную рубаху. Это было как раз то, что нужно. В дополнение ко всему хозяин протянул ему ветхую рыбацкую куртку.

Трактирщик внимательно наблюдал, как незнакомец отклеивает аккуратные усы. Рори прекрасно понимал, что его новый помощник никак не поймет, кто же перед ним. Но у маркиза не было ни малейшего желания обсуждать этот вопрос. Пускай думает что хочет.

Заложив за щеки по паре ватных шариков, Форбс достал из жестяной баночки немного краски и испачкал себе зубы.

Хозяин уставился на него в изумлении.

— Никогда бы не поверил в такое перевоплощение, если бы не увидел собственными глазами, — воскликнул он и протянул гостю руку. — Я Керри.

Рори криво усмехнулся, обнажив якобы гнилые зубы, и тихо ответил:

— Я знаю.

 

16

От долгой езды верхом у Бет болела каждая косточка, каждая мышца в теле. Холод пробирал ее до костей, беспрепятственно проникая под верхнюю одежонку и широкую дырявую шляпу, под которой Бет старалась скрыть волосы. Хорошо еще, что она заплела их в тугую косу и сколола на затылке.

Грудь пришлось перетянуть широкой лентой, чтобы окончательно стать похожей на мальчишку. Похоже, Бет это удалось. Во всяком случае, она так думала. Но, повстречайся ей какой-нибудь местный житель, вряд ли он принял бы ее за паренька из соседней деревни. Однако маркиза сделала все, что могла, изменив свою внешность до неузнаваемости. Теперь у нее оставалась лишь одна цель — надо было мчаться в Баки и предупредить кое-кого о том, что британские солдаты готовят ловушку Черному Валету.

Отчаянная наездница скакала по лесам и полям, не разбирая дороги, она направляла свою лошадь по горным тропам, проезжая по глубоким ущельям Грампианских гор. Немного передохнув, Элизабет отважилась продолжать путь, даже когда стемнело. Ночь выдалась ясная, и приходилось прислушиваться к каждому звуку, чтобы, едва заслышав топот копыт или звук шагов, прятаться в тень деревьев, растущих по обочинам.

Интересно, то, что она затеяла, действительно очень глупо? По правде говоря, девушка уже начинала сомневаться в разумности своего поступка.

Так что же ей предстояло сделать? Как предупредить об опасности Черного Валета? Она подумывала о том, чтобы самой выдать себя за Черного Валета, но кто, скажите на милость, поверит, что какой-то костлявый паренек и есть этот отчаянный, бесстрашный герой. Какого бы мастерства в перевоплощении он ни достиг, ему не удалось бы уменьшиться чуть ли не в два раза.

Так как же ей поступить? В голову не приходило ничего стоящего, и маркизе оставалось лишь продолжать свой путь. Впереди показались владения семьи Иннес. Все члены этого клана были якобитами. Элизабет хорошо знала этих людей, раньше в их поместье часто собирались гости, а один из братьев Бет сватался за Анне Иннес. Отсюда до деревушки Баки было рукой подать.

Интересно, выжил ли кто-нибудь из них в этой кровавой бойне? Клан Иннесов не был знатным или влиятельным, и у лэрда клана не было титула. Удалось ли им сохранить свои земли? Элизабет тяжело вздохнула, вспомнив, как один юноша из этого рода откровенно флиртовал с ней, стараясь привлечь внимание смешливой рыжеволосой девушки. А ведь это было всего несколько месяцев назад. Как будто в другой жизни.

Элизабет вспомнила тот праздник. Все танцевали и веселились от души. Увы, многих из тех гостей уже не было в живых. Возлюбленный Элизабет, Ангус, и оба ее брата пали в бою. А тогда, поднимая бокалы, все пили за принца Чарльза и предстоящую битву, в которой шотландцы обязательно разобьют англичан. Господи, какими беспечными и какими молодыми они были Бет больно прикусила губу, стараясь сдержать горькие слезы, готовые хлынуть из глаз от накатившего чувства одиночества и утраты.

Они все погибли! Молодые, красивые, смелые!

Но разве могло быть иначе? Теперь она понимала, что у них не было шанса. Участь якобитов была предрешена. Теперь Элизабет знала о том, что многие шотландские кланы предали Чарльза, о том, что принц не обращал внимания на предостережения и советы тех, кто действительно хотел помочь ему, и о том, сколько ошибок совершил этот человек, сплотивший под своими знаменами половину Шотландии. И все же молодая маркиза, как и многие ее соотечественники, желала, чтобы принц благополучно добрался до французского берега.

Разглядев в предрассветной темноте проступающие очертания замка Иннесов, Бет спустилась с лошади и, привязав ее за ветвь дерева, направилась к безмолвным каменным стенам. А ведь когда-то здесь было так тепло и весело! На востоке первые лучи еще невидимого солнца окрасили холмы и долины нежным розовым сиянием. Дойдя до конюшни, Элизабет решила сначала выяснить, не остался ли кто-нибудь из бывших хозяев в замке. Если бы Анне была здесь, она наверняка смогла бы помочь Бет, одолжив ей другую лошадь. Та, на которой путешествовала маркиза, была слишком хороша для бедного паренька, за которого она себя выдавала.

Дверь в конюшню оказалась открытой. Отворив ворота, девушка незаметно проскользнула внутрь. Предрассветный холод проник и сюда, и, немного осмотревшись, Элизабет нервно поежилась. Постепенно глаза привыкли к полумраку конюшни, различая очертания предметов и силуэты животных.

Одна из лошадей заржала, почувствовав ее присутствие, и остальные животные тут же заволновались. Сейчас в стойле оказалось лишь пять лошадей, а ведь еще недавно конюшня у Иннесов считалась одной из лучших в Шотландии.

Надо было спрятаться где-нибудь в укромном уголке и подождать, не появится ли тот молодой конюх, который служил здесь несколько месяцев назад. Тогда Бет сможет расспросить его о судьбе Анне и ее семьи. Отец Анне был слишком стар, чтобы присоединиться к восставшим. Бог не дал ему сыновей, но тем самым всевышний избавил Иннеса от страшной участи хоронить их. Теперь оставалось лишь молиться о том, чтобы старика и юную девушку миновала участь шотландцев, сражавшихся при Каллодене. И еще Элизабет втайне надеялась на то, что Иннесы могли знать что-нибудь о Черном Валете.

Многие стойла в конюшне пустовали. Там было тепло, нагретая за день солома приятно шуршала под ногами. Здесь можно было спрятаться и подождать, пока кто-нибудь не придет. Кстати, и отдохнуть немного. Бет зарылась в теплую солому. Глаза у нее слипались. Она поспит лишь пару минут. Совсем чуть-чуть.

Какая странная боль. Проснувшись, Бет никак не могла понять, что с ней и где она. Но вот кто-то снова со всей силой пнул ее ногой в грудь.

Пробуждение оказалось стремительным и ужасно болезненным. Таким же внезапным и страшным было осознание случившегося. Схватившись за голову, девушка быстро проверила, на месте ли большая шляпа, скрывавшая ее волосы. Лишь затем она осмелилась взглянуть на того, кто так бесцеремонно разбудил ее, точнее, бедно одетого паренька, заснувшего в копне сена.

Это был не тот конюх, которого знала Элизабет.

— Бродягам нечего делать на конюшне, — сердито произнес мужчина. — Хочешь переночевать, иди на задний двор.

Бет попыталась приподняться и сесть, но удар оказался таким сильным, что она с трудом могла дышать. Уставившись на злого дядьку, девушка старалась припомнить, как же ей следует говорить, изображая бродяжку.

— Чего это вы деретесь? Я ничего не сделал, — заканючила маркиза.

— Что тебе нужно?

— Мисс Иннес. Мне надо повидаться с мисс Иннес.

— Интересно, что такому замарашке может понадобиться от миледи? — спросил конюх, подозрительно глядя на странного паренька.

Так, значит, Анне жива, и она здесь, в замке! Это была удача.

— Госпожа обещала мне помочь.

— Тогда почему ты не пошел сразу в замок?

— Не хотел никого будить, — с достоинством заявила Бет.

— Не очень-то похоже, малый, чтобы ты обучался хорошим манерам.

Элизабет сердито посмотрела на своего обидчика.

Мужчина ответил ей не менее сердитым взглядом.

— Мисс Анне не встает так рано, — хмуро сообщил он наконец.

— Я подожду. Могу помочь вам здесь пока. Надо чего для лошадей? — изображая грубоватую речь подростка, сказала девушка.

Конюх помедлил, но, несомненно, в этом веснушчатом мальчишке он не увидел ничего угрожающего, и кивнул.

Маркиза принялась убирать в стойле, где только что спала. Закончив, она стала чистить соседнее. Бессонная ночь давала о себе знать. Бет так и не удалось толком выспаться, и сейчас она чувствовала себя разбитой и безумно уставшей.

Новый конюх оказался не слишком разговорчивым. Закончив возиться в стойле, он обернулся.

— Я отправляюсь к госпоже и передам ей, что ты здесь. Я скажу… ты хороший работник, — добавил он нерешительно. — Меня зовут Джон. А тебя?

Какая глупая! Она забыла придумать себе имя! Внезапно у Бет возникла одна спасительная идея. Имя ее брата, возлюбленного Анне. Койни. Это старинное кельтское имя, звучавшее на английский манер как Кеннет.

— Кении, — сказала маркиза. — Может, она и не помнит. Год назад госпожа говорила, что, если мне понадобится помощь, я смогу найти ее здесь.

— Год назад? — переспросил мужчина, странно глядя на парня.

— Или больше, — уточнила Элизабет, сильно волнуясь.

Конюх направился к дверям, но остановился и, оглянувшись, сердито пригрозил:

— Только попробуй стащить здесь что-нибудь.

Бет старательно затрясла головой, пытаясь убедить его в своей честности.

Время текло медленно. Бет не замечала, как тянутся минуты и как долго она сидит здесь одна. Но вот на пороге дома появилась Анне, а через пару минут на конюшню быстрым шагом вошел конюх.

— Госпожа встретится с тобой, — сказал он уже совсем другим тоном.

Девушка вскочила и вразвалочку направилась к выходу. Подойдя к крыльцу, где стояла хозяйка, Бет заметила, как глаза Анне округляются от удивления. Мисс Иннес не проронила ни слова, пока ее гостья не поднялась по ступенькам.

— Элизабет? — прошептала Анне.

— Не думала, что кто-нибудь узнает меня в этом рванье, — усмехнулась маркиза.

Анне посмотрела в сторону. Конюх внимательно наблюдал за ними. Обернувшись, юная госпожа прошла в дом, жестом приглашая Бет следовать за ней. Закрыв дверь и убедившись, что никто их не видит, Анне крепко обняла подругу.

— Пресвятая Дева, Элизабет! — радостно воскликнула она. — Как я беспокоилась о тебе. А теперь ты появляешься в этом наряде. Что случилось?

— Черный Валет. Ему готовят ловушку. Нужно найти кого-нибудь, кто смог бы предупредить его.

— Я думала, тебя выдали замуж… — изумленно сказала Анне.

— Да, Мясник заставил меня выйти замуж за маркиза Бремора. Камберленд держит у себя Дугала и угрожает мне расправиться с ним, если я вдруг решу ослушаться.

— Едва ли ты мечтала о такой свадьбе.

— Увы, этого я хотела меньше всего на свете. Он… распутник. Предатель. Ненавижу его.

— Так как же он позволил тебе приехать сюда?

— Что ты? Разве он позволил бы? Просто его нет в замке, куда-то отправился, скорее всего к своей любовнице. Уезжая, я оставила на столе записку, что собираюсь навестить брата. Сейчас Дугал у лорда Крайтона, в его поместье Роузмар.

Немного успокоившись, Элизабет почувствовала, как сильно продрогла, и невольно поежилась.

— Господи, что же я стою? — забеспокоилась Анне, взглянув на дрожащую искательницу приключений. — Надо тебе переодеться во что-нибудь теплое.

— Мне нужно добраться до Баки. Только в этой одежде я смогу появиться в рыбацкой таверне, где, может быть, разузнаю что-нибудь о Черном Валете. Ты не слышала ничего об этом человеке? — с надеждой спросила Бет.

— Увы, нет, но я каждый день молюсь за него.

— Мне нужна лошадь, Анне. Та, на которой я добралась сюда, уж слишком хороша для такого оборванца, как я. Может, у тебя есть какая-нибудь плохонькая кобылка?

— У нас на конюшне есть одна старушка, — задумалась девушка. — Правда, на ней уже давно никто не ездил.

— Обещаю позаботиться о ней, — уговаривала ее маркиза.

— Как бы мне хотелось поехать с тобой, — тоскливо промолвила Анне. — Но отец… он болен. Слег, когда Камберленд отобрал у нас весь скот. Нам теперь нечем кормить людей. Некоторые уже отправились на поиски работы в Глазго и Эдинбург, и остальные, думаю, вскоре последуют их примеру. Иногда мне кажется, что отец больше не хочет жить. А я… я никогда не забуду Кеннета, — дрогнувшим голосом прошептала Анне, смахивая навернувшиеся на глаза слезы.

Подойдя к столу, она присела и, достав лист бумаги и перо, принялась что-то быстро писать. Поставив свою подпись, Анне запечатала письмо и протянула Элизабет.

— Это письмо к моей сестре. Я приглашаю ее навестить меня, — объяснила девушка. — Если тебя остановят на дороге солдаты, скажешь, что я наняла тебя отвезти послание Джейн Иннес.

— Как мне благодарить тебя? — воскликнула маркиза. — Однако мне надо спешить. Я и так уже слишком задержалась.

Анне кивнула. Порывшись в комоде, она достала поношенную куртку, которую Бет смогла надеть поверх своего потрепанного платья. И две подруги отправились на конюшню.

— Оседлай Сади, — приказала молодая хозяйка суровому конюху. — Этот юноша отвезет письмо моей сестре.

Джон удивленно посмотрел на свою госпожу, но без промедления кинулся выполнять приказ.

Бет легко взобралась на лошадь, в который раз отмечая, насколько удобнее было сидеть в мужском седле. Хозяйка взяла под уздцы кобылку и вывела ее из конюшни. Когда конюх уже не мог их видеть, Анне крепко сжала руку Элизабет и тяжело вздохнула.

— Благослови тебя бог, — тихо сказала она.

— Я привязала свою лошадь вон там за холмом, — показала рукой маркиза. — Может, проедешься по окрестностям и отыщешь ее? Ей нужен отдых и еда.

— Да, я так и сделаю. Она будет ждать твоего возвращения.

— Спасибо тебе.

— Не стоит меня благодарить. Ты только береги себя. Я не хочу, чтобы Мясник отвил у иена последнего друга из клана Макдонеллов.

…Элизабет добралась до Баки ближе к вечеру. Опасаясь разоблачения, она не стала останавливаться в таверне, где собирались английские солдаты, а, проехав еще немного, зашла в небольшой паб. Здесь девушка присмотрела себе укромное местечко в самом углу сумрачного зала, где можно было незаметно устроиться и слушать разговоры местных завсегдатаев. Дрожащей рукой Бет положила медную монетку на прилавок трактирщика и забрала тяжелую кружку эля. Поставив ее перед собой, маркиза немного отхлебнула крепкого пива и затаилась, внимательно прислушиваясь.

После нескольких настороженных взглядов в ее сторону разговор потек о рыбной ловле и приставаниях англичан к деревенским девушкам. Отчаявшись услышать что-нибудь стоящее и вконец разуверившись в удачном исходе своего плана, Элизабет покинула паб, размышляя, куда ей еще пойти.

В Баки была еще одна таверна, рядом с гостиницей. Бет решила отправиться туда. Там, по крайней мере, можно покормить лошадь, а потом уж она подумает, что делать дальше.

Ведя под уздцы уставшую Сади, маркиза старалась идти по затененной стороне улицы, не привлекая внимания разгуливавших повсюду солдат. Красных мундиров больше всего виднелось у той таверны, где собирались англичане и куда не рискнула заглянуть Элизабет. Здесь двое гвардейцев оживленно искали третьего.

— Черт меня побери, если я знаю, куда подевался этот мерзавец Робби, — колотил себя в грудь один из солдат, обращаясь к собравшимся на улице сослуживцам.

— Полковник шкуру с него сдерет, если тот не явится в срок. Был отдан приказ всем собраться в деревне, — сообщил второй.

Девушка замедлила шаг, схватив за морду Сади, чтобы та не храпела и не фыркала. Только бы услышать, о чем они говорят.

— Проклятье, но, похоже, полковнику удалось заманить их в ловушку.

— Дональд и Джек продолжают следить за ними. Хорошо бы не потерять их из виду.

— Во всяком случае, мы знаем, что трактирщик и какой-то человек вышли из таверны и направились в лес. Они точно пошли искать Драммонда, ей-богу. Полковник приказал следить за каждой, даже едва заметной тропинкой.

— А если это не Валет?

— Не советую говорить об этом полковнику. Он убежден, что «Летящая леди» и есть самое логово мятежников. Мы так долго следили за этим заведением, и вот наконец сегодня на рассвете хозяин с каким-то незнакомцем тайком вышел через черный ход. Как тебе такие новости? И ты еще спрашиваешь, Валет ли это.

— А почему их не схватили?

— Да потому что они приведут нас прямиком к Драммонду. Разве стоит упускать такой шанс?

— А награда? Наверняка полковник не станет ни с кем делиться.

— А как же Джорджи? — спросил кто-то другой. Солдаты отошли довольно далеко, и Бет с трудом расслышала ответ:

— А что Джорджи, он просто дурак, если думает, что получит свои тридцать сребреников.

Джорджи. Должно быть, они говорили о рыбаке, который согласился выдать Черного Валета, заманив его в ловушку. Теперь она знает, как зовут предателя. Это уже кое-что.

Но как предупредить Черного Валета? Где он сейчас? На всех дорогах солдаты. Они знают, что он в лесу, и будут пытаться поймать его там.

В ее голове постепенно начал складываться довольно неожиданный план. Что, если отвлечь солдат? Если они будут думать, что Черный Валет где-то еще, например уже на берегу, то они снимут патруль с лесных дорог и Черный Валет сможет от них ускользнуть.

Но вряд ли она похожа на высокого мужчину, а ее пегая кобылка — на сильного гнедого жеребца. Хрупкая девушка в рваной одежде не сможет прикинуться даже пожилой женщиной, которой, по слухам, оборачивался Валет.

Нечего было и думать. Ничего не получится, если не найти подмоги. И еще, люди из «Летящей леди». Им всем грозит опасность, во что бы то ни стало надо предупредить их. Ведь если станет известно, что они помогали Черному Валету, англичане всех их повесят.

Солдаты были уже далеко, и Бет выбралась из тени. Заметив какого-то паренька, слонявшегося по улице, маркиза решила подойти к нему.

— Слушай, скажи, где находится «Летящая леди»? — спросила она грубым голосом.

— А вон там, в конце улицы. Иди к морю, не ошибешься, — ответил мальчишка и с любопытством поглядел на незнакомца.

Элизабет отправилась к морю. Незаметно стемнело, но моросивший весь день дождик прекратился, и появившаяся из-за туч луна зажглась ярким, но холодным светом. В вечернем сумраке Бет с трудом разглядела блеклую вывеску, приколоченную над дверями таверны. Когда-то эта надпись красовалась на борту корабля, а теперь, наверное, только она и сохранилась от той старой посудины.

Оглядевшись, девушка не увидела ни одного солдата — похоже, все англичане отправились прочесывать лесную чащу и искать Черного Валета. Хорошо, если так.

Пошарив в кармане, Бет нащупала колоду карт. Пиковый валет должен был лежать сверху. Подходя к дверям таверны, маркиза прислушалась. Оттуда не доносилось ни звука, никто не разговаривал и не шумел, как в других деревенских харчевнях. Дверь оказалась не заперта, и, толкнув ее, девушка заглянула внутрь.

В глубине зала, понурив голову, сидел какой-то мужчина. Он казался огромного роста, рыжая борода почти полностью скрывала его лицо. Вид у незнакомца был на редкость мрачный.

— У нас закрыто, парень, — буркнул великан.

— Дверь не заперта.

— Она никогда не заперта, но сейчас тебе здесь лучше не задерживаться.

— Так вы знаете? — спросила Бет.

Мужчина стремительно поднялся и в три шага оказался возле нее.

— О чем это ты? — угрожающе спросил он, крепко ухватив Элизабет за локоть.

Маркиза вытащила свободной рукой пикового валета из кармана и швырнула его на стоявший рядом стол.

— Что такой сопляк, как ты, может смыслить в картах? — прищурился трактирщик.

Девушка постаралась расправить свои хрупкие плечи и вытянулась во весь рост, невзирая на жгучую боль в том месте, за которое схватился бородач.

— Вы что, не знаете, что у… Валета много обличий?

— Что это за игра, парень? — зарычал рыжий, сжав локоть Бет так, что она едва не закричала от боли.

— Вы хозяин?

— Не я, мой брат. Он попросил меня посторожить здесь пока.

— Он в опасности. Англичане знают, что на рассвете он отправился в лес с каким-то мужчиной. Они считают, что его спутник и есть Валет.

— Но он, конечно, не Валет, потому что Валет — это ты, — усмехнулся бородач. — Повторяю, что за игру ты затеял?

— Да ничего я не затеял, — воскликнула Бет, с ужасом замечая, что грубая речь паренька с конюшни удается ей все хуже.

— Скажи слова.

Пароль! Как же она могла не подумать об этом. Черт побери, вот она и запуталась окончательно. Дура! Кого она хотела обмануть?

— Я не Валет, — призналась маркиза.

— Неужели? — усмехнулся мужчина.

— Я его товарищ по несчастью, который отчаянно нуждается в его помощи. Я как раз искал его, а тут вдруг услышал, как солдаты говорили, что видели рано утром вашего брата с неизвестным спутником. Они ушли в лес, но ведь англичане следят за каждой тропой, — выпалила Элизабет и, переведя дух, тихо добавила: — Всем, кто придет сюда, угрожает опасность.

— Думаю, ты и есть проклятый шпион. Отвечай, сколько англичане заплатили за то, чтобы ты совал свой нос куда не следует? Надо бы всыпать тебе хорошенько.

— Ты не понимаешь, тогда всех вас повесят! — воскликнула маркиза. — Валет должен прийти в хижину к Джорджи, а он — предатель!

Трактирщик нахмурился.

Видя, что он задумался, Бет продолжала так же решительно.

— Это двойная ловушка, — убеждала она. — Англичане распустили слух, что им известно, кто повезет Драммонда через границу. Им теперь остается лишь ждать, когда Черный Валет, узнав о ловушке, примчится спасать якобита. Они подозревают, что он останавливается в вашей таверне.

— Думаешь, у англичан хватит ума придумать такой план?

— Они хитрые и коварные. — Девушка старалась убедить собеседника, своим упрямством выводившего ее из себя. — У меня нет времени уговаривать вас. Поймите, если мы не можем предупредить Черного Валета об опасности, другой Валет должен пойти к Джорджи, пригрозить ему и отобрать у него лодку. Тогда он побежит жаловаться к англичанам, а те бросятся на берег и станут искать Черного Валета там, вместо того чтобы преследовать вашего брата и его спутника в лесу.

— Ты уверен, что они поступят именно так?

— Нет, — честно призналась Элизабет. — Но это единственный план, который кажется мне разумным. Ведь тогда они поверят, что ваш брат невиновен, что он просто ушел куда-то по своим делам, что он никак не связан с Черным Валетом.

Мужчина ослабил хватку, и Бет смогла вздохнуть с облегчением.

— Что тебе нужно от меня? — спросил он.

— Люди, которым вы доверяете. Англичане ищут двоих мужчин в холмах, а не на морском берегу. Почти всем солдатам было приказано отправиться туда. Джорджи скорее всего никто не охраняет. Нам… Вам ничего не стоит схватить его и забрать лодку.

Выцветшие голубые глаза устало смотрели на Элизабет.

— У меня никого нет, кроме брата. Если по твоей вине с ним что-нибудь случится, убью, — медленно произнес рыжебородый.

— Это его единственный шанс, — уверенно ответила Бет, хотя не была совсем ни в чем уверена.

— Возможно, мы уже опоздали, — уныло вздохнул трактирщик, с большой неохотой вверяя свою судьбу и судьбу своего брата в руки незнакомого юноши.

— Черный Валет хитер, — заверила его девушка. — Его не так-то легко поймать.

— А ты знаешь его? — удивился мужчина.

— Да, — солгала маркиза не моргнув глазом.

— Говорил я брату, чтобы не впутывался в эти дела, но разве станет он меня слушать, — пробурчал великан. — Я знаю нескольких рыбаков, которым можно доверять, — сообщил он.

Господи, неужели она все-таки добилась своего?

— У вас есть какая-нибудь черная одежда и еще что-нибудь, например платок, чтобы прикрыть лицо? Остальным тоже следует замаскироваться. Говорить буду только я, остальных могут узнать по голосу.

Трактирщик придирчиво оглядел Бет с ног до головы, прикидывая, что можно сделать.

— У брата есть черный плащ, — сказал он наконец. — В нем ты будешь выглядеть более… — мужчина запнулся, стараясь подобрать нужное слово.

— Внушительно? — помогла ему девушка.

— Пожалуй, — согласился он. — А сколько тебе лет, приятель?

— Достаточно, чтобы успеть потерять всех своих родных.

— Не очень-то я тебе доверяю, — нахмурился бородатый.

— У вас нет выбора. Для вашего брата это единственный шанс.

Трактирщик проворчал что-то о том, что они все обречены. Маркиза ждала затаив дыхание.

— Ты уверен, что там, куда мы отправляемся, не прячутся шпионы? — не унимался он.

— Я никого не видел, хотя, уверяю вас, смотрел очень внимательно.

— Ладно, — сдался мужчина, переборов все сомнения. — Но если ты лжешь…

Она лгала. Но лишь отчасти. И только во благо. Втайне Элизабет возносила молитвы Пресвятой Деве Марии и просила прощения за все свои прегрешения.

— Пойду принесу тебе плащ, — сообщил рыжий. — Жди здесь, пока я не разыщу своих друзей. Не знаю, правда, согласятся ли они помогать тебе.

— Они будут помогать вам, — сказала маркиза.

Суровое лицо постепенно смягчилось, на самом деле ему было привычнее полагаться на себя, чем на незнакомого мальчишку.

Показав Бет, где взять плащ и еще кое-какую черную одежду, трактирщик незаметно растворился в сумраке ночи.

… — Проклятье! Черт бы их всех взял!

У Рори был план.

У него всегда были планы. Но иногда они не срабатывали. Похоже, так было и на этот раз. Что ж, это послужит ему уроком.

Они торчали здесь уже два дня. Прятались в сырой холодной пещере, как цыплята, за которыми охотился хитрый голодный лис. Перед тем как оказаться здесь, они, как загнанные звери, петляли по покрытым густым лесом холмам и все-таки оторвались от своих преследователей. Потом Рори и местному трактирщику, ирландцу по имени Керри, ненавидевшему англичан в сто раз больше, чем любой шотландец, удалось укрыть Драммонда в безопасном месте. На рассвете все было спокойно.

Но когда через несколько часов Рори выглянул из укрытия, он обнаружил английских солдат повсюду. Ему едва удалось скрыться, и теперь беглецы оказались заперты в пещере без воды и без пищи.

Больше всего Рори винил себя за то, что Керри по его вине оказался в такой серьезной переделке. Теперь жизнь хозяина таверны висела на волоске, впрочем, как и жизнь юного Драммонда. Надо было подумать о судьбе мятежного лорда, забившегося сейчас в самый дальний угол пещеры и дрожавшего от лихорадки, вызванной, как подозревал Рори, не только голодом, но и страхом.

Они даже не могли развести костер, чтобы запах дыма не привлек солдат. Маркиз и Керри отдали Драммонду свои плащи, но молодой лорд чувствовал себя все хуже, по его разгоряченному лицу градом катился пот, а тело била мелкая дрожь. За последние два часа ему стало совсем худо.

Беглецов могло спасти лишь чудо. Обернувшись, Форбс отыскал глазами ирландца, спрятавшегося в глубине пещеры.

— Прости, что втянул тебя в это, — вздохнул он.

— Меня никто не заставлял, — хрипло отозвался Керри. — Я еще расквитаюсь с парой ублюдков, — воскликнул трактирщик, доставая из-за пазухи пистолет. Ужасного вида нож болтался у него на ремне, и маркиз знал, что такой же тесак спрятан у ирландца в сапоге.

Драммонд, которому было не больше двадцати, непрерывно дрожал и давился сухим кашлем. Рори это очень беспокоило. Солдаты могли услышать звуки, доносившиеся из пещеры.

Достав свою флягу, Форбс протянул ее юному лорду. Драммонд с благодарностью принял флягу и, выпив последние капли, вновь опустился на холодные камни. Рори переглянулся с Керри, ловя его испуганный взгляд.

— Попробую снова выйти и оглядеться, — сказал маркиз. — Может, они отчаялись найти нас и ушли.

Ирландец с сомнением взглянул на него и отвел глаза. Оба, и маркиз и трактирщик, старались скрыть от юного лорда, в какую ужасную ловушку они попали.

Форбс подошел к выходу из пещеры, который завалили сухими ветками после того, как обнаружили, что англичане вот-вот нападут на их след. Теперь надо было ползком пробираться через густой валежник, чтобы выбраться наружу.

Оказалось, что уже рассвело. Небо на востоке посерело, но солнце еще не взошло. Легкий ветерок шелестел в ветвях деревьев, а густая трава клонилась к земле под тяжестью крупных капель росы. Рори выглядел не лучшим образом, его черный плащ заметно посветлел из-за налипших на него комьев глины. Засохшая грязь испачкала промокшую одежду, которая затвердела и липла к телу.

Измазав лицо сажей, чтобы скрыть белизну кожи, маркиз глубже натянул черную шляпу. Очень осторожно он отполз на несколько шагов от пещеры и, спрятавшись в тени деревьев, принялся жадно прислушиваться к предрассветным звукам. Лес жил своей обычной жизнью. Громко свистели проснувшиеся птицы, но не шуршали опавшие листья и не трещали, ломаясь с хрустом, сухие ветви, как это было накануне. В лесу не было людей. Рори напряженно огляделся.

Никого.

Спустившись с холма, Форбс пробрался к небольшой поляне, где еще вчера он приметил пламя костра. Никого. Рядом был лагерь англичан, здесь тоже разводили огонь, но угли уже успели остыть.

Примятая трава не успела подняться, солдаты явно спали здесь прошлой ночью. Когда же они ушли? И почему?

Новая ловушка?

Англичане оказались способны на хитрые и коварные уловки, не стоило их недооценивать. Спустившись еще ниже по склону холма, Рори и здесь заметил следы присутствия людей. И опять никого. Ни единого звука, ни запаха дыма. Птицы весело щебетали, белки беззаботно прыгали с ветки на ветку, все было спокойно.

Рори поежился, продрогнув от сырости предрассветного тумана. Куда, черт побери, они подевались? Почему ушли?

Распрямившись в полный рост, Форбс укрылся в тени могучего дуба, продолжая оглядываться. Среди зеленых ветвей и темно-коричневых стволов деревьев не промелькнуло ни одного красного мундира. Не веря своим глазам, маркиз решил осмотреться повнимательнее, он шел, не останавливаясь, сторонясь лесных троп и избегая открытых полян. В лесу было тихо, почти всю дичь давно истребили воины обеих армий.

Теперь охотники выслеживали другую добычу.

Пройдя больше мили, Рори заметил англичан лишь однажды, да и те в спешке покидали свой лагерь. Итак, неизвестно из-за чего, но поиск мятежников внезапно прекратился. Что ж, если бог действительно услышал их молитвы и солдаты больше не вернутся, трое беглецов подождут до вечера, а потом под покровом темноты постараются добраться до побережья. Керри говорил, что знает одного рыбака, которому можно доверять. Этот шотландец жил довольно далеко от Баки и вряд ли общался с англичанами. Драммонда, если, конечно, он сможет справиться со своим недугом, надо будет переправить на лодке через залив. Там в приморской деревушке живет один фермер, он всегда помогает укрывать беглецов, пока те ожидают появления французского корабля.

Форбс вернулся в пещеру так же осторожно, как и покинул ее.

— Солдаты ушли, — сообщил он, переводя дух.

— Ты уверен? — удивился Керри.

— Да. Никого на расстоянии мили вокруг. Я заметил один английский отряд, но и те спешили убраться отсюда. Они отступают.

— Уйдем сейчас? — нетерпеливо спросил ирландец.

— Думаю, нам стоит подождать до вечера, — понизив голос, прошептал Рори. — Боюсь, нам придется нести Драммонда большую часть пути. Далеко ли до дома твоего друга?

— Если отправимся ближе к вечеру, к рассвету будем уже там, — прикинул Керри.

— В полдень я выйду еще раз, — предупредил его маркиз. — А теперь нам надо поспать. Будем меняться. Иди отдыхай.

— Но ты ведь совсем не спал, — принялся возражать трактирщик.

— У меня еще будет время, — твердо сказал Рори. Керри обиженно засопел, но потом взглянул на дрожавшего Драммонда.

— Как ты считаешь, может, нам все-таки разжечь костер?

— Да, — согласился маркиз. — Попробуем развести огонь в самой глубине пещеры.

Ирландец широко улыбнулся, обнажив на удивление кривые зубы, и весело воскликнул:

— Вот увидишь, мы перехитрим этих ублюдков.

 

17

Никогда в жизни Элизабет не была так напугана. Зато теперь юная маркиза понимала, почему мужчины так рвутся в бой. Она вся тряслась от страха, но в то же время непонятное чувство, заставлявшее по-новому взглянуть на жизнь в тот момент, когда так легко можно было расстаться с ней, наполняло Бет незнакомым, но таким приятным возбуждением.

Тем более что неуверенность и страх приходилось скрывать от посторонних глаз. Ведь сейчас несколько пар таких глаз следили за каждым ее движением. Один неверный шаг, и все друзья брата трактирщика, которых ему едва удалось уговорить, немедля разбежались бы в разные стороны. Бородатые шотландцы и так с недоверием поглядывали на худосочного паренька, но серьезность юноши заставила рыбаков отнестись к нему с уважением. Незнакомец предложил одну идею, и, черт побери, это был отличный план. План, достойный самого Черного Валета.

Обитатели Баки давно уже хотели воздать по заслугам старине Джорджи Гранту, опозорившему доброе имя их деревни. Решили хорошенько проучить предателя, напугать до смерти и отобрать у него лодку, чтобы другим шпионам англичан было неповадно.

Удивительным образом все шло, как и было задумано. Шестеро заговорщиков, включая и Элизабет, накинули черные плащи и испачкали свои лица сажей. Отойдя в тень, девушка наблюдала, как пятеро крепких мужчин без труда справились с тремя солдатами, которые стерегли хижину Джорджи. Ей нельзя было ввязываться в драку. Не дай бог, ее ранят, а ведь именно ей придется вести переговоры, остальных легко могли узнать по голосу.

Луна скрылась за плотными облаками, и сырой туман опустился на землю, превращая сгустившийся ночной мрак в непроглядную тьму. Бет тщетно пыталась разглядеть хоть что-нибудь, но ничего не было видно. В безмолвной тишине девушка слышала лишь, как стучит и бьется в груди ее беспокойное сердце. Но вот до нее донеслось какое-то невнятное бормотание, и глухой звук тяжелого удара отчетливо ухнул где-то совсем рядом. Маркиза замерла от ужаса. Господи, как она могла втянуть этих людей в столь опасную авантюру: Разве может какая-то девчонка так рисковать чужими жизнями? Что же теперь будет?

Но вот из темноты появился огромный неуклюжий детина, одетый в черную промасленную куртку.

— Все в порядке, парень, — громко прошептал рыбак. — Они не станут нас больше беспокоить. Во всяком случае, сегодня ночью.

Остальные ждали у входа в хижину. Стараясь казаться как можно выше, Бет поплотнее закуталась в плащ и натянула на лицо черную маску — кусок грубой ткани с прорезями для глаз. К Джорджи она вошла первой, рыбаки плотной гурьбой ввалились следом и без промедления нацелили на предателя свои пистолеты. Маркиза швырнула на стол валет пик, глядя, как лицо Джорджи сереет от ужаса.

Громким уверенным голосом, которого Элизабет никак от себя не ожидала, она отчитала предателя последними словами за то, что тот спутался с англичанами, и заявила, что забирает его лодку, поскольку Драммонд уже поджидает снаружи.

Дрожащий от страха Джорджи покорно позволил связать себя и не возражал, когда трое молчаливых шотландцев направились на пристань отвязывать его лодку. Похоже, Джорджи не сомневался в том, что сам Черный Валет навестил его в столь поздний час. Оставив на столе карту, Бет вместе с поджидавшим ее братом трактирщика помчалась к берегу. Бородач помог ей забраться на борт. В тот же миг расправленные паруса затрепетали на ветру, и рыбацкое суденышко направилось в открытое море.

Темная вода еще больше напугала молодую женщину. Лодка металась в бурных северных водах, как ореховая скорлупка. Бет чуть не свалилась в воду, но потом ей все-таки удалось крепко ухватиться за борт. Брызги разбивавшихся о нос волн градом окатили маркизу с ног до головы, и вся ее одежда вмиг вымокла насквозь. Сильный ветер сорвал с ее головы шляпу и играючи завертел ее высоко в воздухе. Тяжелые медные пряди одна за другой расплелись и упали на плечи. Рыбаки, толкая друг друга, уставились на рыжеволосую девушку.

— Господи! — воскликнул один из них, первым обретя дар речи.

— Девушка!

— Проклятье!

Элизабет оставалось лишь крепко держаться, чтобы не упасть, и бесстрашно глядеть в их суровые нахмуренные лица.

— Разрази меня гром, как нас провела эта девица.

— Помнишь, рассказывали, что Черный Валет оказался старухой.

Все смотрели на маркизу с таким изумлением, как будто у нее внезапно появилась вторая голова. Про лодку в такой суматохе напрочь забыли, но после того, как на них обрушилась очередная волна, вновь пришлось вспомнить, где они находятся. Один из моряков бросился к рулю, стараясь выровнять болтавшуюся из стороны в сторону посудину.

— Так ты — он? — спросил кто-то.

— Но она не знает пароль, — напомнил брат трактирщика. — Настоящий Валет сейчас в лесу с моим братом.

— И все же план был неплох, вполне достойный Валета, — одобрительно заметил рыбак.

— Между прочим, этот план мог провалиться, если бы мне пришлось уговаривать вас чуть дольше, — раздраженно прервала разговор Элизабет.

Мужчины замолчали и отвернулись. Вконец измученная и продрогшая, маркиза в изнеможении опустилась на дно лодки. Бессонная ночь и волнение от случившегося давали о себе знать. Но больше всего ее беспокоило, получилось ли то, ради чего она все это затеяла. Ушли ли английские солдаты с поросших лесом холмов?

До конца плавания больше никто не проронил ни слова. Как долго они плыли, Бет не заметила. Она смертельно устала и чувствовала себя глубоко несчастной, и все же… она смогла сделать что-то важное. Правильным был ее поступок или нет, но она попыталась обмануть судьбу. Даже если их замысел и не удался, она стремилась изменить ход событий и изменилась сама.

Вскоре они причалили к берегу возле небольшой деревушки, спрятавшейся в тихой бухте к северу от Баки. Вытащив лодку на берег, рыбаки достали топоры и разломали посудину в мелкие щепки, чтобы таким образом скрыть следы своего ночного плавания. В миле от того места, где они высадились на прибрежный песок, мятежников поджидал паренек, стороживший лошадь Элизабет. Все закончилось, и теперь, возвратившись в Баки, трактирщик отправится на поиски своего брата, а маркиза поскачет к Иннесам. Молодой женщине предстояло вернуть Анне ее лошадь, забрать свою и со всех ног мчаться в Бремор, на ходу придумывая историю, которая могла бы оправдать ее долгое отсутствие.

Уже рассвело, когда уставшие путники добрались до «Летящей леди». Рыжебородый брат хозяина привязал лошадь на соседней улице, и они с Бет прошли в таверну с черного входа. Никто не заметил их возвращения. Девушка быстро переоделась и поспешно взяла сверток с едой, протянутый ей мужчиной.

— Ты храбрая девушка, — похвалил ее он.

— А ты настоящий храбрый шотландец, — ответила Элизабет.

— Не скажешь свое имя? — улыбнулся бородатый великан.

— Ну, не знаю…

— Упавший духом.

Маркиза в недоумении уставилась на трактирщика.

— Не удивляйся, это слова, по которым мы узнаем Черного Валета и его… помощников. В сегодняшней Шотландии вряд ли можно встретить хоть одного честного человека, кто не пал бы духом. Тебе может понадобиться это имя.

— Не сделаешь для меня кое-что? — спросила Бет.

— Конечно, девушка.

— Пожалуйста, не говори никому, что я женщина. И попроси других тоже не болтать об этом.

— Ну что ты. Они будут немы как рыбы. И уж точно никто не станет рассказывать о нашем ночном приключении. Это было бы слишком опасно.

Ей очень хотелось попросить его еще кое о чем. Передать Черному Валету, что есть одна девушка, которой так нужна его помощь. Элизабет Макдонелл, ставшая недавно маркизой Бремор. Но она не могла так рисковать. Повсюду шпионы, если англичане услышат это имя, кто знает, что может случиться с Дугалом. О себе и о своем брате она позаботится позже. А теперь, протянув свою тонкую руку, Бет крепко сжала широкую ладонь рыбака.

— Спасибо, — от всей души поблагодарила его Элизабет.

— Это мы с братом должны благодарить тебя, — отозвался трактирщик. — Что ж, прощай, и в добрый путь.

Несколько минут спустя юная всадница уже покидала прибрежную деревушку. Она едва держалась в седле. Усталость и напряжение давали о себе знать. Но для отдыха не было времени, надо было спешить домой, не дожидаясь, пока кто-нибудь сообщит Камберленду о происшедшем. Узнай герцог о том, что маркиза Бремор сбежала из замка, что ждет тогда ее брата?

Рори въехал в ворота замка.

Успев, как обычно, заглянуть к Мэри, Форбс вновь надел свой вызывающе яркий камзол, в котором покидал Бремор в то утро, когда отправился выручать Драммонда. С тех пор прошло уже восемь дней. Целых восемь дней маркиза не было в замке. Сколько раз за это время он прощался с жизнью, и если б не тот отчаянный паренек, выдавший себя за Черного Валета, вряд ли бы Рори возвращался теперь домой целым и невредимым.

Маркиз так хотел поблагодарить своего спасителя, но, увы, никто не знал его имени и не представлял, откуда тот мог появиться. Никто ничего не слышал о юном незнакомце.

Брат Керри встретил троих беглецов, когда те уже выходили из леса, и рассказал им о случившемся. Все вместе они сочинили историю о том, что один заезжий искатель легкой наживы нанял хозяина таверны, чтобы тот отвел его в Грампианские горы и помог отыскать Черного Валета. Мало того, что им не удалось никого найти, так этот приезжий еще и не заплатил Керри ни пенни. История казалось правдивой, тем более что ирландец действительно ходил в горы именно в то время, когда Валет объявился на побережье, в хижине Джорджи Гранта.

В общем, англичане в очередной раз оказались в дураках. И это отнюдь не прибавило им уважения в глазах местных жителей.

О Драммонде можно было больше не беспокоиться. Юного мятежника укрыли у себя добрые люди, помогавшие и другим беглецам. Скоро все они уплывут во Францию.

До той злополучной ночи, проведенной в пещере, Рори и представить не мог, как он рискует, по какому тонкому краю ходит, не глядя под ноги. Но теперь все изменилось, теперь нельзя было действовать так опрометчиво. Форбс был нужен Элизабет, ему предстояло спасти ее брата и вывезти их обоих из Шотландии. Следом за ними он и сам покинет эту залитую кровью страну, ставшую ему совсем чужой.

Нужно было все продумать до мелочей. Что, если сказать Камберленду о беременности Бет, что он хочет взять ее брата к себе в Бремор, пускай живет вместе с сестрой в замке, чтобы не волновать ее лишний раз. Если бы только герцог поверил, что Бет больше не сможет от него ускользнуть…

Но сначала ему надо хоть немного поспать. Хотя нет, лучше много. Не стоит так изнурять себя, ведь усталость и невнимательность приводят к беде. Разве так сложно было заметить шпионов, крутившихся около «Летящей леди»? Целая череда бессонных ночей привела к тому, что Форбс стал совершать одну ошибку за другой.

Рори постарался хоть чуточку приободриться, въезжая на конюшню и передавая поводья в руки юного Джейми. Спрыгнув с лошади, маркиз огляделся. Только бы ему сейчас не столкнуться со своим на редкость проницательным кузеном. Несколько часов сна, и хозяин Бремора будет готов встретиться с Нейлом и Элизабет.

Но не тут-то было. Какой-то доброжелатель, как обычно, успел предупредить Нейла, и кузен уже поджидал Рори у дверей. Вид у встречавшего оказался на удивление понурым, а такого холодного взгляда маркиз не видел никогда прежде.

— Маркиза больна, — внезапно произнес Нейл. — Твоей жены не было больше пяти дней, вернувшись, она рассказала, что ездила навещать своего брата, но заблудилась и все такое. Во всяком случае, она вернулась без лошади.

Из всего сказанного Рори услышал лишь одно слово. Больна. Господи, почему ему вдруг стало так трудно дышать?

— Что с ней? — срывающимся голосом воскликнул рыцарь.

— Трилби говорит, у нее жар.

— Это серьезно? — нахмурился Рори.

— Трилби говорит, не очень, — пожал плечами кузен.

Надо было бежать к ней, сидеть у ее постели, как-то помочь ей. Но, увы, маркиз должен держать себя в руках. Нельзя, чтобы кто-то догадался о том, как он беспокоится о своей жене, тем более Нейл.

— Камберленду известно о том, что маркиза уезжала? — спокойно спросил Форбс.

— Я не распускаю слухи, Рори, — насупился Нейл. — Но послушай моего совета. Сидел бы ты дома. Твоя жена совсем отбилась от рук, следовало бы приструнить ее. Представь, что устроит нам Камберленд, если узнает о ее прогулках.

— Он узнает, что я разрешил ей выезжать из замка, — твердо ответил маркиз. — Конечно, надо бы кому-нибудь сопровождать ее, но, похоже, ей уж очень не терпелось увидеть брата.

Нейл молчал, но, судя по его сердитому сопению, он не одобрял поведения своего кузена. Повернувшись, он побрел прочь, стараясь скрыть раздражение.

Пять дней. Глупец! Как же он не понял, что после той ночи Бет не станет покорно сидеть и ждать его возвращения. Особенно после того, как он так бессердечно бросил ее наутро.

От многодневной усталости не осталось и следа. Рори летел вверх по лестнице, забыв о столь желанном сне и отдыхе.

Остановившись у двери в спальню маркизы, Форбс торопливо постучал и ворвался в комнату, не дождавшись ответа.

На огромной кровати среди мягких подушек и пуховых перин Элизабет выглядела такой хрупкой и беззащитной. Эту трогательную картину дополнял Черный Джек, уютно устроившийся под боком у своей хозяйки.

Лицо Бет пылало, медные волосы разметались по подушке. Голубые глаза горели лихорадочным огнем. В них одновременно отражались и ярость, и отчаяние. Одной рукой девушка прижимала к себе щенка, а другую, как заметил Рори, сжала в кулак, увидев его в дверях.

— Мне сказали, что вы больны, — нерешительно произнес Форбс, шагнув к постели жены. Потрогав ее лоб, он немного успокоился. Жар у Элизабет оказался не сильный, просто она, видимо, слишком устала и измучилась. Это было не страшно.

— Странно, что вам есть до меня дело.

Ну вот, дождался. Хотя именно такого отношения он и заслуживает. Но не это больше всего тревожило Рори. Его беспокоили собственные чувства к этой женщине.

— Мне пришлось уехать…

— К вашей любовнице, — язвительно закончила за него Бет, отворачиваясь. — Не могли бы вы оставить меня в покое?

— Думаю, нет.

Рори не хотел быть жестоким, но полагал, что это необходимо, чтобы хоть как-то защитить Элизабет, да и самого себя. И сейчас маркиз никак не мог решиться разрушить столь долго создаваемый им образ злодея, но, видит бог, он должен помочь Бет, не подвергая ее опасности. Видя, как Элизабет отворачивается от него, Рори вновь чувствовал, как ростки сомнения и страха вновь проникают в его душу. Она сердится, но на ее усталом лице заметны боль и отчаяние. Неужели это из-за него?

— Я не был у Мэри, — неожиданно сказал маркиз. Бет повернулась и грустно посмотрела на него.

— Мне действительно надо было уехать, — попытался объяснить Рори, но, похоже, это плохо у него получалось.

— Понятно, — наконец отозвалась девушка. — Что ж, и мне надо было уехать.

— Мне говорили.

— Конечно, вам должны были сказать. — Маркиза приподнялась в постели, плотно кутаясь в плед. Всем своим видом Элизабет показывала, что не собирается говорить о случившемся или тем более оправдываться. Ее муж позволил ей покидать замок, и она воспользовалась этим. Что плохого она сделала?

— Вам удалось повидаться с братом? — опустив глаза, поинтересовался Форбс.

— Нет.

— Я же обещал вам передать ему письмо.

— Письмо, — не удержавшись, фыркнула Бет, подозрительно прищурившись. — Что толку от этих писем? Написать можно все, что угодно. А как я узнаю, что с ним все в порядке? Мне нужно было видеть его своими собственными глазами.

— Да уж, — согласился Рори. — Но это все, что я мог сделать для вас. Так я пошлю Алистера? — спросил он. — Но советую вам написать два послания. Одно на тот случай, если письмо станут вскрывать, а второе лично для Дугала.

— Откуда мне знать, что я могу доверять вам?

— Вам решать. Я лишь предлагаю оказать вам небольшую услугу.

— А как Алистер передаст то, второе, письмо?

— Полагаю, он что-нибудь придумает.

— Почему вы предлагаете свою помощь?

— По-моему, у нас с вами уже сложились доверительные отношения, мадам, — напомнил маркиз. — И я не собираюсь препятствовать нашему общению с братом.

— Доверительные?

— Ну, мне бы хотелось так думать. Да, Нейл сказал, ваша лошадь потерялась.

— Я возмещу вам потерю, — уверенно заявила Бет.

— Да? И как же вы собираетесь это сделать?

— Выиграю у вас в карты, — заявила девушка, чуть улыбнувшись, и Рори тут же подумал, что согласится на все ради ее улыбки.

В этот миг уже знакомое тепло стало вновь заполнять комнату, бывшую такой холодной и неприветливой в тот момент, когда маркиз появился там.

— Бог с ней, — отмахнулся Форбс с наигранным безразличием.

Сердитый взгляд его жены немного смягчился.

— Что еще сказал вам Нейл?

— Он не посылал гонца к Камберленду.

Рори понимал, что Нейл старался делать все возможное, чтобы улучшить состояние дел в Бреморе. Маркиз относился к кузену все лучше и лучше. Избавившись от пристального внимания отца и старшего брата, Нейл самоотверженно принялся за работу. Кузен оказался порядочным и справедливым хозяином — в то время как другие землевладельцы прогоняли людей с земли, он с заботой и уважением относился к мелким арендаторам, беспокоясь об их семьях. Нейл отлично справлялся с делами, он знал, что нужно земле и людям, живущим на ней. А Рори понятия не имел.

Бет явно удивилась, видимо, она не ожидала такого благородства от Нейла.

Немного осмелев, маркиз обошел ее кровать и присел на краешек около изголовья.

— Расскажи, что случилось. Как далеко ты забралась?

— А ты не станешь доносить об этом Мяснику?

Первый раз Элизабет назвала Камберленда тем словом, которым всегда называли его якобиты. Но теперь герцога называли так не только мятежники. Все больше шотландцев, даже тех, кто сражался вместе с Камберлендом, выходки его светлости приводили в ярость.

— Не стану, — тихо сказал Рори.

— И почему же? — вызывающе спросила Бет.

— Потому что теперь это мое дело, а не его, — улыбнулся маркиз.

Мужество его юной жены восхищало его. Да, черт побери, его восхищало в ней все! То, как она смотрела на него, слегка прикрыв густые ресницы, то, как откидывала назад непослушные пряди шелковистых волос. А веселые веснушки, а ее алые губы, такие нежные, сладкие, дарившие ему поцелуи…

— Так что же случилось? — вновь поинтересовался Рори.

— Я заблудилась.

— Но здесь же всего две дороги.

— Поехала не по той, — пожала плечами девушка. — Я ведь проезжала здесь лишь однажды… Помнишь, когда ты сбежал. Хотя ты все время куда-то исчезаешь.

— Я думал, так лучше для тебя.

— Да, лучше.

Маркиз отыскал в подушках ее маленькую ладошку и бережно сжал тонкие пальцы в своей руке. Девушка попыталась высвободиться, но муж держал ее крепко.

— Где ты пропадала целых пять дней?

— После того как я потеряла лошадь, меня приютили в семье одного фермера.

— А как же ты умудрилась потерять свою кобылу?

— Остановилась у ручья, чтобы напоить ее, а тут филин как ухнет. Лошадь испугалась и помчалась прочь. Оказалось, я непрочно привязала ее, петля ослабла, вот она и вырвалась. Ну а потом принялся моросить дождь, я вся продрогла, заблудилась. По дороге мне повстречалась какая-то ферма. Я постучалась, меня пустили погреться.

— Почему ты не послала за кем-нибудь в замок?

— За кем? Ты же уехал, и мне… не очень хотелось возвращаться. — Ее глаза потускнели, а в словах послышался плохо скрываемый упрек.

Элизабет явно чего-то недоговаривала. Этого нельзя было не заметить. Иначе она не стала бы так открыто показывать свою обиду.

— Как звали хозяина фермы? Надо бы отблагодарить его.

— Не помню.

Зыбкое доверие, возникшее между ними лишь минуту назад, вмиг улетучилось. Маркиза что-то скрывала. Что-то очень важное.

Что-то связанное с ее братом?

Такая возможность сильно тревожила Рори. Если Бет сама попытается освободить Дугала, это может спутать все планы Черного Валета. К тому же это очень опасно для нее самой.

Если бы он мог сказать ей правду, успокоить, заверить, что ее муж никогда не желал ей зла, никогда не хотел видеть ее пленницей в Бреморе. Но как сказать ей все это? Кто знает, что еще у нее в голове?

Если рассказать ей, кто скрывается под маской Черного Валета? Поверит ли маркиза? А если и поверит, не совершит ли роковую ошибку, которая будет стоить им обоим жизни?

Рори старался никогда и никому не доверять. Лишь Мэри, Алистер и Анна были его верными друзьями. Форбс знал их уже много лет, но Элизабет? Как бы он хотел довериться ей сейчас.

— Больше ничего не хочешь мне сказать? — спросил Форбс.

— Нет. Полагаю, я здесь больше не пленница?

— Я только старался позаботиться о твоей безопасности, — вздохнул он.

— Неужели? Я что, твоя собственность? Или, может быть, я покушаюсь на твою власть или свободу?

— Да, на все сразу! — воскликнул Рори, чувствуя, как сжимается его сердце от ледяного взгляда ее холодных голубых глаз.

— Собираешься запереть меня здесь, в четырех стенах?

— Если это потребуется. А пока я лишь предупрежу конюхов, чтобы больше не давали тебе лошадей.

— Тебе известно, как я люблю конные прогулки, — гневно напомнила Бет. — Неужели ты лишишь меня единственной радости?

— Ты сама виновата.

— Да ты просто жалкий, презренный тип! — Она попыталась вырвать свою руку из ладони маркиза, но тот держал ее крепко.

— Ты уже говорила об этом.

— Я говорила, ты мне противен, теперь же ты мне просто омерзителен.

— Интересно, это лучше или хуже? — серьезно спросил Рори.

Элизабет уставилась на него, не зная, что возразить на столь дерзкую шутку. В пылу ссоры она не заметила, что сидит прямо на постели, а плед упал и теперь маркиз бесстыдно глядел на ее груди, обтянутые тонкой льняной рубашкой.

Ему пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы не прижаться губами к этим волнующим округлым холмикам, к белоснежной, покрытой веснушками коже ее обнаженных плеч…

— Не подобает жене так холодно встречать своего мужа, — хрипло сказал он, вновь прибегая к испытанному оружию. Разозлить ее, уничтожить мгновенно возникающую между ними связь, расширить разделявшую их пропасть.

— Да и ты не ведешь себя, как нежный супруг.

— Я могу измениться, — вкрадчиво сказал Форбс, но в его тоне не было и намека на примирение.

Бет замерла, больше не пытаясь вызволить свою руку из его руки. Казалось, она замкнулась, отгородившись от него невидимой стеной. Ее ладонь превратилась в ледышку. Холодом повеяло и в воздухе спальни.

— Что ж, у тебя есть право на мое тело, — горько прошептала маркиза.

— Меня не интересуют холодные как лед женщины.

— Звучит обнадеживающе, — усмехнулась Элизабет. — Не знала, что для тебя имеют значение такие тонкости.

Это было именно то, чего он добивался. Хотя, по правде говоря, Рори слегка перестарался. Но разве мог он подумать, что его слова так больно ранят Элизабет?

— Пожалуй, мне пора, — засобирался он. — Помни, однако, что я сказал. Без меня больше никуда не поедешь.

— Тогда я вообще больше никуда не поеду.

— Как хочешь, — равнодушно отозвался маркиз. — Но учти, я распоряжусь, чтобы на конюшне внимательно следили за каждым твоим шагом, — заверил он жену, отпуская наконец ее руку. — Думаю, стоит разыскать этих фермеров, что приютили тебя. Мне кажется, тебе было бы приятно отблагодарить их.

— Эти люди не любят Форбсов.

— Тем не менее я посмотрю, что можно сделать для них.

Нежданная ревность кольнула Рори в самое сердце.

А вдруг она была с другим мужчиной? Может быть, с тем, кого она знала еще до битвы при Каллодене? Не искала ли она помощи у своих друзей, не просила ли их помочь ей спасти брата?

— Делай что хочешь, — отмахнулась Бет. Форбс не ответил, он уже направился к выходу, стараясь избавиться от подозрений и дурных предчувствий.

— А как же письма? — остановил его голос Элизабет.

— Подготовь письма к полудню. Я передам их кузнецу и скажу, чтобы он вернулся с ответом.

— Благодарю вас, милорд.

— Всегда рад услужить, миледи.

Откинувшись на мягкие подушки, Бет тяжело вздохнула. Господи, что ей пришлось вытерпеть, чтобы сохранить самообладание. Как трудно было не расплакаться от отчаяния и обиды. Но маркиз никогда больше не увидит ее слез, чего бы ей это ни стоило.

Удивительно, как она обрадовалась его появлению. Несмотря на то что он бросил ее, возможно, ради своей любовницы, Элизабет было очень приятно вновь увидеть мужа.

Рори выглядел усталым, но И после долгих странствий его глаза светились живым блеском, а в движениях чувствовались стремительность и сила. Даже в своем дурацком парике маркиз выглядел на редкость привлекательным, его образ манил и притягивал юную девушку, как никогда прежде. Она чуть было не растаяла, уловив, как ей показалось, в его словах намек на заботу и внимание. Как же! Форбс беспокоился о ней, волновался о ее здоровье! А когда он сказал, что не был у Мэри, Элизабет почувствовала себя чуть ли не на седьмом небе от счастья.

Какая же она дура! Рори оказался тем, чем всегда был, — отвратительным и бездушным мерзавцем. Притворяясь заботливым, он лишь хотел выведать у нее, где она была. А потом просто напомнил маркизе, кто она такая — его собственность. И теперь, увы, Бет снова стала узницей в Бреморе.

И как ей могло прийти в голову, что под вызывающе яркими нарядами мог скрываться добрый и отзывчивый человек?

А письмо? Стоит ли так рисковать? Лучше написать брату о всякой ерунде. Этот невыносимый Форбс наверняка перечитает послание. И почему это он так торопится ей помочь? Не передаст ли он ее письмо Камберленду вместе со своим донесением?

Первая слезинка покатилась по щеке, обжигая и одновременно холодя разгоряченное лицо молодой женщины.

Ничто не изменилось. Она снова была одна. Совершенно одна! Мысль о том, что маркиз не так уж плох, казалась теперь безрассудной. Как она могла так заблуждаться?

 

18

Камберленд со своей свитой направлялся в Бремор. Его появления ждали с минуты на минуту.

Нарочный курьер, везущий депешу от герцога, подъехал к стенам замка как раз в тот момент, когда Рори выходил из комнаты Элизабет. В своем послании его светлость сообщал, что собирается остановиться в Бреморе на ночь.

Форбс злился, размышляя о том, что на уме у этого мерзавца. Можно было не сомневаться, что уж точно ничего хорошего. Скорее всего Камберленд едет в замок с одной целью — посмотреть, не округлился ли живот молодой маркизы.

Но где же она пропадала?

Рори не поверил в ее историю ни на минуту. Бет была слишком хорошей наездницей, чтобы так нелепо потерять лошадь. К тому же она была слишком умна и ни за что не сбилась бы с пути. А ее внимательность и доброта по отношению даже к самым простым людям? Разве смогла бы Элизабет забыть имена тех, кто помог ей в трудную минуту?

Хотя, пожалуй, в первую минуту он все же поверил жене, поскольку другого объяснения ее отсутствию просто не мог себе представить. Сейчас он не сомневался, она не собиралась ехать в поместье лорда Крайтона. Иначе она непременно попала бы туда, и, возможно, сейчас и Бет, и Дугал были бы уже далеко отсюда, а солдаты обыскивали окрестности, пытаясь их найти. Но маркиза явно что-то замышляла.

Однако существовало еще одно объяснение произошедшего, которое больше всего беспокоило Рори. Мужчина. Нет, не любовник. Кто-то, кто мог бы помочь Бет спасти ее брата. Но кто, когда и каким образом?

Как далеко она могла ускакать от замка за те пять долгих дней? С кем встречалась? В Шотландии, казалось, уже невозможно было отыскать ни одного якобита, а те, кто еще оставался в живых, либо спасались бегством во Францию, либо попрятались и затаились как мыши. Король не тронул лишь несколько кланов, члены которых не примкнули ни к одной стороне в той страшной битве при Каллодене, но и этим ни в чем не повинным людям приходилось теперь несладко. У них отняли оружие и запретили носить шотландскую одежду, ведь разноцветные клетчатые пледы были последним напоминанием о древних шотландских родах, живших в этих местах тысячу лет.

Что ж, пускай Камберленд приезжает в Бремор. Возможно, маркизу удастся разузнать что-нибудь у его светлости. Но господи, когда же он наконец выспится? Всего несколько часов сна, и он снова сможет стать прежним Рори. Бесстрашному Черному Валету скоро вновь потребуются силы, но на этот раз, чтобы разгадать, какие тайны прячутся в рыжеволосой головке его юной жены.

Несколько минут спустя Форбс рухнул на широкую кровать, со всего размаху запустив куда подальше свой кудрявый парик и с наслаждением скинув ярко-малиновый камзол, отделанный золотыми лентами.

Проснувшись глубоко за полночь, Рори с трудом пришел в себя. Голова раскалывалась, во рту пересохло. Единственное, чего хотелось теперь маркизу, так это проспать все оставшуюся жизнь.

Сладко потянувшись, Форбс свесил ноги и сел на кровати, слегка поеживаясь. Дрова в камине давно догорели, и в комнате заметно посвежело. Подбросив в очаг сухих поленьев, Рори подошел к окну и выглянул во двор.

Двор замка оказался пуст, сейчас там царила тишина. Увы, утром от былой тишины не останется и следа. Лошади, всадники, королевские солдаты. Сплошная суматоха.

Лучше бы поторопиться и навестить Алистера еще сегодня, а то с приездом Камберленда вряд ли удастся это сделать. Беспокойный сон не принес облегчения, и Форбс чувствовал себя разбитым, но в то же время маркиз понимал, что спать в эту ночь ему больше не придется.

За порогом кто-то оставил поднос с едой и кружкой душистого эля. Молодой человек сильно удивился такой заботе, ведь прежде такого никогда не случалось. Подхватив поднос, Рори быстро разложил на столе свой поздний ужин и съел все до крошки. Жареный фазан, фрукты и хрустящий хлеб были восхитительны. Оказалось, уставший странник не на шутку проголодался.

Кто же о нем позаботился? Элизабет? Но она больна. И разве она обрадовалась его возвращению?

Но все же такое могла сделать только она. Проклятье, что-то он уж слишком расчувствовался. Это Бет заставила его стать таким сентиментальным.

Надев удобные бриджи и простую белую рубашку без всяких кружев, Форбс накинул на плечи длинный черный плащ. Сегодня ночью вряд ли кто-нибудь повстречается ему на пути, так к чему все эти разноцветные камзолы и модные галстуки, стягивающие шею и не дающие свободно дышать.

В конюшне, несмотря на поздний час, все еще возился Джейми. Паренек чистил пустые стойла, предназначенные для лошадей герцога. Отца Джейми нигде не было видно. Этот-то наверняка видел уже третий сон.

Рори пообещал себе, что поговорит со старшим конюхом завтра утром.

— Оседлать вам лошадь, сэр? — спросил Джейми.

— Не надо, я сам оседлаю своего коня, — отозвался Форбс. — Я не поеду далеко.

— Я очень хорошо могу оседлывать лошадей, — обиженно поджал губы парнишка.

— Я не сомневаюсь в этом, Джейми, — постарался успокоить его Рори. — Но теперь уже поздно, и тебе давно пора спать.

— Папка… — осекся Джейми.

— Передай ему, я велел тебе сейчас же идти спать, — твердо сказал маркиз и, порывшись в карманах, вытащил крону. — Вот, возьми, — произнес Рори, протягивая мальчику монету. — Это для тебя, а не для твоего отца. Спрячь где-нибудь в надежном месте на тот случай, если тебе вдруг понадобятся деньги.

Паренек вытаращился на хозяина, растерявшись от удивления и радости.

— Да, сэр. Благодарю вас, сэр, — пролепетал он.

Вообще-то маркизу Бремору не пристало так баловать слуг, но, видит бог, Рори был больше не в силах прикидываться самовлюбленным эгоистом и грубияном. Форбс сильно рисковал, ведь доброжелательность считалась проявлением слабости. И кто знает, к чему это могло привести?

— Веди себя хорошо, парень, — окликнул Рори уходящего с конюшни Джейми.

Проводив мальчика, маркиз оседлал свою любимую лошадь. Эту удивительно красивую, но в то же время спокойную кобылу Черный Валет никогда не брал для своих ночных вылазок, слишком уж заметной была ее серая в яблоках масть. Вскочив в седло, Форбс выехал из замка.

Полная луна ярко сияла на небе. Ночь выдалась тихая и ясная. Было уже за полночь, и по дороге маркизу не встретился ни один всадник. За последнее время Рори проводил в седле больше времени, чем где бы то ни было, и, по правде говоря, ему порядком надоела такая жизнь. Но сейчас маркиз ничего не мог поделать, ему нужно было покинуть Бремор, умчаться прочь от воспоминаний о прошлом и мыслей о настоящем, терзавших его душу.

Сколько раз Рори думал о том, чтобы уехать навсегда, оставить поместье своему кузену, законному наследнику Бремора. Теперь уже ни у кого не оставалось сомнений в том, что Нейл отлично справлялся с делами. А Рори? Кто станет уговаривать его остаться? Он слишком много лет своей жизни потратил впустую, демонстрируя всем, что ему плевать на мнение окружающих.

Но что будет с Элизабет?

Он обязательно позаботится о ней. То ожерелье из сапфиров и бриллиантов оказалось у юной маркизы совсем не случайно. Но это еще не все. Бет обязательно получит еще кое-что из драгоценностей Форбсов. Этого ей с братом должно хватить, чтобы начать новую жизнь где-нибудь в другом месте. Рори обязательно постарается придумать, как можно будет расторгнуть их брак или признать его недействительным. Тогда рыжеволосая красавица вновь обретет свободу и сможет распорядиться ею по собственной воле. Если ему удастся выжить и покинуть Шотландию, то он сможет и дальше зарабатывать себе на жизнь игрой в карты. Увы, это единственное, что умеет делать Рори Форбс, маркиз Бремор. Пускай ему придется бедствовать или терпеть нужду, он никогда не возьмет ни одного пенни, ни одного драгоценного камешка из того, что принадлежит клану Форбсов.

Привязав лошадь, молодой человек направился к жилищу Алистера, приютившемуся прямо за кузницей. Нужно было сильно постараться, чтобы разбудить Армстронга, и маркиз принялся барабанить в дверь что было сил. Через пару минут появился заспанный и ворчащий Алистер.

— Господи, ну почему ты не можешь жить как все нормальные люди? — сокрушался кузнец.

— Как приятно вновь увидеть старого друга, — усмехнулся Рори. — Вижу, ты благополучно вернулся из Баки.

— А ты в этом сомневался?

— Да нет, просто волновался чуть-чуть. Я-то опять угодил в историю. — И Рори рассказал другу, как оказался в лесу с больным Драммондом, а вокруг сновали красные мундиры.

Внимательно слушая, кузнец жестом пригласил друга к столу и налил им обоим по кружке пива.

— Не тяни, Рори. Я вижу, что ты жив и здоров. Рассказывай, как ты перехитрил этих негодяев, — торопил Алистер.

— В том-то и дело, что не я. Какой-то паренек выдал себя за Черного Валета.

— Кто такой?

— Я надеялся, что тебе известно, кто он, — вздохнул Форбс. — Мне хотелось бы поблагодарить этого смельчака.

— Но среди моих помощников не было никакого мальчишки.

— Да, сплошные загадки, — задумался маркиз. — Слышал, моя жена исчезала куда-то на несколько дней.

— Ага. Ее уже не было, когда я вернулся. Я было собрался ехать ее искать, как она сама возвратилась, вся оборванная, промокшая и сильно уставшая. Она сказала тебе, что с ней приключилось?

— Рассказала какую-то душещипательную историю, но я не верю ни единому слову. Слишком уж неправдоподобно. Прямо как наши с тобой выдумки. Но она, в отличие от нас, врать не умеет.

— Черт побери, похоже, твоя жена задумала что-то, — нахмурился Алистер.

— Ты прав, — вздохнул Рори. — Боюсь, Бет сама ищет способ освободить своего брата.

— Тогда у тебя развязаны руки, друг мой. Скажи ей, кто ты на самом деле.

— Нет, — твердо заявил Форбс. — Существует много причин не делать этого. Во-первых, Элизабет не умеет лгать, у нее на лице написано все, о чем она думает. И во-вторых, завтра здесь будет Камберленд. Полагаю, его светлость сильно разозлится, не заметив никаких изменений. Он-то уже надеется, что Бет беременна.

— Камберленд? Здесь?

— Да. Сегодня мы получили от герцога письмо.

— Странное совпадение. А вдруг он что-нибудь пронюхал?

— Надеюсь, что нет, но теперь они определенно не остановятся, пока не схватят Черного Валета. Пора нам подумать о том, как убраться отсюда. Надо уезжать из Шотландии, Алистер. Как только мы освободим брата Элизабет и переправим их обоих во Францию, нам здесь делать больше нечего.

— Элизабет? — Алистер внимательно посмотрел на друга. — Но ведь ты мог бы поехать с ними.

— Не люблю я Францию, — слукавил Рори. — Честно говоря, я подумываю отправиться в Америку. Мне бы очень хотелось взять вас с собой, тебя и Мэри. У меня достаточно денег, чтобы оплатить дорогу для троих. Кузнецы нужны везде, Алистер, а я поеду туда, где можно прожить, играя в карты.

— Но ведь ты останешься женатым мужчиной, — напомнил Армстронг.

— Я разведусь или добьюсь признания нашего брака недействительным.

— Твоя жена католичка.

— Нас венчал не католический священник, а протестантский.

— Ты ведь уже все обдумал и решил, не так ли, Рори?

— Да.

— А что же будет с леди?

— Она исчезала куда-то на пять дней. Подозреваю…

— Любовник?

Господи, нет. Она ведь была девственницей. Однако кто знает, не существовало ли человека, которого Элизабет по-настоящему любила и которому могла бы довериться.

— Бет никогда не хотела этого брака, — пожал плечами маркиз.

— Ты беспокоишься о ней, — убежденно произнес Алистер, внимательно глядя на друга.

— Нет, — поспешно ответил тот. Слишком поспешно.

— Так кто же здесь не умеет лгать? — усмехнулся кузнец.

— Не хочу, чтобы Бет чувствовала себя неловко из-за того, что я что-то делаю для нее. Вряд ли эта женщина сможет уважать меня. Да и что я могу предложить ей? Ведь все драгоценности Форбсов останутся в замке. Покидая Бремор, я возьму с собой лишь деньги на дорогу.

Алистер вздохнул, помолчал немного, затем спросил:

— Так что тебе нужно от меня?

— Утром отвези письмо ее брату. И еще присмотрись к тому, что происходит. Узнай, не дал ли в чем-нибудь слабину Черный Валет.

— Мой отъезд может вызвать кривотолки, — насторожился кузнец.

— Уедешь, потому что я приказал тебе. Никто не удивится, все считают меня безжалостным эгоистом, способным поднять с постели кого угодно ради собственных прихотей.

— Твоя проблема, милорд, как раз в том, что ты слишком печешься о людях.

— Чепуха. Ты же знаешь, я просто люблю риск и азартную игру. Поводить за нос самого Камберленда доставляет мне особое удовольствие. Этого мерзавца стоит проучить как следует, — небрежно бросил Форбс, но в его глазах мелькнула ненависть. — Он такой же мерзавец, как и маркиз Бремор.

— Небось будешь скучать по своим модным камзолам, — поддел друга Алистер.

— Ага, так же как по разноцветным панталонам, рубашкам, галстукам и по тому, каким глупцом я выглядел во всем этом шутовском платье.

— Ну что ж, ты вздохнешь с облегчением, — усмехнулся Алистер. — Но Шотландии будет не хватать Черного Валета, — уже серьезно добавил он.

— Думаю, этот человек сделал все, что мог. А для вас с Мэри такие приключения становятся слишком опасными. Никогда не прощу себе, если с вами что-нибудь случится.

— Не волнуйся, если что, тебя повесят вместе с нами, — сухо заметил кузнец. — Вряд ли будет время расстраиваться. Помни, мы оба сделали свой выбор.

Но Рори знал, его друзья делали это для него. И теперь он был в ответе за их судьбы.

— Сможешь поехать завтра утром? — спросил он Алис-тера.

— Да, если пообещаешь прекратить свои ночные странствия хотя бы на неделю. Надо бы тебе отдохнуть и прийти в себя. Не слишком-то ты похож на сытого, толстого и самодовольного маркиза.

— А маркизы всегда довольны собой?

— Ну да, всякие недоумки уж точно, — со знанием дела сообщил кузнец. — Во всяком случае, я так думаю, хотя мне ведь не быть одним из них, могу и ошибаться.

— Кем не быть? Маркизом или недоумком?

— Последнее я оставляю за тобой, милорд, — засмеялся Армстронг. — А сейчас позволь мне все же немного поспать, а то с утра мне предстоит неблизкий путь.

— К утру я привезу тебе письма. Лучше, если ты отправишься в дорогу, не дожидаясь приезда герцога. Алистер понимающе кивнул.

— Постарайся разузнать о пареньке, рядившемся в Черного Валета, — напомнил Рори, подойдя к двери. — Что ни говори, а для меня это слегка оскорбительно.

— Да ладно, все же знают, что Черный Валет мастер перевоплощений. По мне, так уж лучше, когда тебя считают юношей, чем горбатой старухой.

— Я могу стать старше, но никакой грим не поможет мне стать моложе.

— Не думал, что ты так тщеславен, милорд.

— Спокойной ночи, мой друг, — улыбнувшись, попрощался маркиз.

Элизабет проснулась. Пушистый щенок лизал ее щеку своим мокрым языком.

Как приятно было сладко зевнуть, потянуться, раскинув руки на широкой и теплой кровати. Почувствовать себя в безопасности.

Бет засмеялась, когда Черный Джек принялся вылизывать ухо своей хозяйки.

— Счастливчик!

Низкий мужской голос заставил Бет вздрогнуть, и она, сама того не ожидая, внезапно вскочила и уселась на постели. Черныш свалился с подушки и обиженно тявкнул.

Маркиз сидел в одном из ее кресел, бесцеремонно развалившись и вытянув ноги. В это утро на нем не было пышного парика, и выглядел маркиз на удивление красивым. Но в этот раз Бет не позволит своему мужу так легко одурачить ее.

— Что ты здесь делаешь? — раздраженно спросила она.

— Пришел навестить свою жену.

— А что, твоя любовница сегодня занята?

— Острый же у тебя язычок, дорогая.

— Только когда мне приходится общаться с тобой.

— Сомневаюсь, — слегка улыбнулся Рори. — Но я пришел сюда как добрый самаритянин. Спешу сообщить, что Алистер отвезет твои письма. Он уже здесь, ждет во дворе.

Господи, ну почему ему всегда так легко удается обезоружить ее? Она проследила за пристальным взглядом его карих глаз и спохватилась, заметив, что ее ночная рубашка слишком прозрачна и слишком откровенно распахнута на груди. Сладкая боль кольнула в том месте, куда был устремлен его потемневший взгляд, и теплой волной проникла под кожу, растекаясь по всему телу. Движения ее вдруг стали скованными, а сердце готово было вырваться наружу из грудной клетки, показавшейся ей вдруг такой тесной. Казалось, сам воздух между ними зазвенел от напряжения. Ее безудержно потянуло к нему, в его объятия.

Похоже, тот же вихрь нахлынувших чувств закружился и в душе у Рори. В его карих глазах взметнулось золотое пламя. Но было еще что-то в этих золотистых глазах — странная неуверенность, даже робость, которая так пленяла и манила Элизабет, заставляя забыть обо всем на свете.

— Вы приготовили письма для вашего брата, мадам?

— Да, — срывающимся голосом произнесла Бет. — Я спрятала их в книгу, что лежит на столе. То, на котором написано его полное имя, предназначено для досмотра, а другое надписано просто «Дугалу».

На самом деле и это письмо не содержало ничего предосудительного, но Элизабет все же опасалась полностью доверять маркизу. Во втором послании были кое-какие фразы, смысл которых, как надеялась девушка, удастся разгадать ее брату.

Рори подошел к столу и, взяв книгу, внимательно изучил ее название перед тем, как, пролистав страницы, достать оттуда пару писем.

— Я вижу, вы воспользовались моим советом посетить нашу библиотеку, — сказал Форбс, пряча письма за пазуху.

— Да, — небрежно отозвалась Элизабет.

— Удивляюсь, как вы нашли время для чтения, — тонко улыбнулся маркиз. — Я думал, путешествия отвлекли вас от других дел.

— Время — это единственное, что у меня осталось после того, как вы вновь заточили меня в замке.

— Но это случилось только вчера, — прищурился Рори.

— А кажется, прошла уже целая вечность.

— Это для вашего же блага. Не хочу, чтобы вы вновь оказались одна в незнакомом месте из-за того, что лошади вздумалось сбежать. В следующий раз может так не повезти.

— Надо же, как вы заботитесь обо мне.

— Камберленд вряд ли обрадуется, если узнает, что вы снова исчезли. Напоминаю, его светлость осчастливит нас своим посещением уже через несколько часов.

Побелев как полотно, Бет испуганно взглянула на мужа.

— Так вот для чего вы пришли сюда? Не забрать письма, а лишь убедиться, что я встречу нашего гостя в добром здравии.

— Одно другому не мешает. Кстати, его визит может быть нам на пользу. Пока Камберленд останется в Бреморе, будет гораздо проще отвезти письма Дугалу, тем более что замок лорда Крайтона станут охранять гораздо меньше, когда герцог уедет оттуда.

Одним гибким движением Рори поднялся. Бет и раньше обращала внимание на его силу и грацию, с которыми он двигался, когда скакал на лошади или ходил по сумрачным залам Бремора. Это чувствовалось даже в том, как он сидел, раскинувшись в кресле, в каждом его чувственном движении, когда он занимался с ней любовью…

Как бы ей хотелось не вспоминать об этом, как хотелось относиться к своему мужу с тем же холодным безразличием, что, как ей казалось, она читала сейчас во взгляде его янтарных глаз.

Камберленд. Безумная ярость, вспыхивавшая от одного упоминания его имени, уже не терзала так сильно. По крайней мере, теперь Бет сможет взглянуть на него, посмотреть прямо в глаза этому мерзавцу и почувствовать, что и она внесла свою маленькую лепту в то, чтобы разрушить коварные планы герцога.

И, возможно, коварные планы ее мужа.

— Вы прочтете мои письма?

Маркиз удивился настолько, что даже не смог скрыть своего изумления.

— Нет, мадам. Я не собираюсь читать личные письма.

— Но ведь вы служите Камберленду. По-моему, такая мелочь, как чтение чужих писем, ничто по сравнению с другими, более серьезными грехами.

— Более серьезными? — прищурился Рори.

— Измена Шотландии.

Какие-то неизвестные демоны искушали Элизабет, побуждая ее вести себя вызывающе. Почему-то она всегда старалась задеть мужа, сыграть на его слабостях. Это все из-за того, говорила она себе, что Рори так гнусно обращался с ней, постоянно делал что-нибудь, чтобы вывести ее из себя.

— Ты, жена, похоже, забыла, что победитель всегда прав? — усмехнулся Форбс. — Изменник теперь тот, кто проиграл.

Подойдя к двери, маркиз обернулся.

— Я ожидаю от вас, чтобы вы надели свое лучшее платье, — высокомерно заявил он. — Я хочу, чтобы герцог увидел самую счастливую семейную пару в Шотландии.

Если б у нее в руке было хоть что-нибудь, Бет не раздумывая запустила бы в мерзавца. Лучше какой-нибудь камень потяжелее, но, увы, пушистый Джек, свернувшийся калачиком на ладонях у своей хозяйки, никак не подходил на эту роль. Девушка разозлилась не на шутку. Ну почему она всегда так расстраивается из-за его слов? И почему ее так тянет к этому человеку? Она бросает ему вызов и в то же время беспокоится о том, что он подумает о ней. Каждый раз, когда Форбс кажется добрым и отзывчивым, он преследует какую-то неведомую ей цель. Камберленд хочет, чтобы у них появился ребенок. Они должны выглядеть счастливыми потому, что, видите ли, маркиз желает показать его светлости «образцовую семью».

Да, все это так. Но отчего она никак не может выбросить из своей головы его образ — чуть кривую, но такую чарующую улыбку, непослушные темные кудри и загадочные глаза, так стремительно меняющие свой цвет?

— А ты что думаешь? — обратилась Бет к Черному Джеку.

Тот весело завилял хвостом, услышав голос хозяйки.

— Это не поможет, — грустно вздохнула она.

Опустив щенка обратно на подушки, маркиза поднялась с постели и подошла к окну. День только начинался, и в замке чувствовалось оживление. Посмотрев вниз, Бет заметила стоявшего возле конюшни Алистера.

Вот к нему подошел Рори, сказал что-то и передал кузнецу письма Элизабет, скрепленные ее личной печатью. Похоже, Форбс все-таки не читал их, во всяком случае, с момента его ухода прошла лишь пара минут. Это радовало. Девушка вновь глубоко вздохнула, на этот раз с облегчением. Надо было присмотреться к этим двоим. Казалось, что маркиз и кузнец прекрасно ладят между собой. Ее и раньше удивляли такие отношения, а теперь, наблюдая за их непринужденной беседой, Бет и вовсе была заинтригована. Мгновение спустя Алистер вскочил в седло и галопом понесся прочь.

 

19

— Какая честь для нас, ваша светлость! Чем же мы заслужили внимание столь знатной особы? — заискивающе раскланивался Рори.

Как и полагалось, Форбс снова нарядился по самой последней английской моде. Длинный красный камзол украшала целая вереница золотых пуговиц, черно-красные панталоны были сшиты из самого дорогого сукна, а расшитая золотом подвязка вызывающе дополняла его шикарный наряд.

Парик тоже был самым лучшим. Напудренные белые локоны рассыпались по плечам и почти полностью скрывали лицо маркиза.

Однако на его светлость герцога Камберленда это, похоже, не произвело должного впечатления.

— Где маркиза? — нахмурился высокий гость.

— Она… чувствует себя неважно, — залепетал Рори.

— Так, может, она беременна? — поинтересовался герцог, заметно повеселев.

— Может, — отозвался рыцарь. Оставалось лишь надеяться на то, что его жена исчезнет раньше, чем откроется их обман. Но, черт побери, почему Камберленда так интересует беременность его жены?

— Теперь ей нужен особый уход, — одобрительно закивал герцог. — Принимать роды я пришлю своего личного врача.

— Я, правда, не вполне уверен, беременна ли она, — насторожился Форбс.

— Будем молиться об этом, — слишком уж набожно произнес Камберленд. — Обещаю вам тысячу фунтов, если эта новость подтвердится.

Рори даже не попытался скрыть своего удивления.

— Какая честь для меня, ваша светлость. Как мне благодарить…

— Я подскажу вам. Это второе дело, за которым я сюда приехал.

Рори сразу насторожился, выжидая, что скажет герцог.

— Этот Черный Валет. Давно пора поймать мерзавца. Я удвоил награду. И еще я отдал приказ всем верноподданным его величества стеречь и охранять дороги и хватать мужчин, да и женщин тоже, в общем, всех неизвестных и праздношатающихся. Мы не намерены больше терпеть дерзкие выходки какого-то проходимца. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы привести негодяя на виселицу.

— Конечно, ваша светлость. Я обязательно пошлю людей охранять все подступы к замку. Нет ли у вас каких-нибудь примет этого человека?

— Да он скользкий, как уж. Последний раз он появился в образе юноши. Проклятье, мальчишка. Некоторые из моих людей верят, что он самый настоящий дьявол, который может превращаться в кого угодно.

— А что думаете вы?

— Я думаю, что это обычный проходимец. Но солдаты напуганы. И что еще хуже, шотландцы сделали из него легенду, символ. Он становится так же важен и дорог им, как их ненаглядный принц Чарльз. Его необходимо схватить!

— Я все сделаю для этого!

— Думаю, тогда вы сможете стать очень богатым человеком, Форбс.

— Если он в пределах пятидесяти миль от Бремора, я найду его, — спокойно ответил Рори. Камберленд одобрительно кивнул:

— Я переночую в замке и утром продолжу свой путь. Надо предупредить остальных.

— Ваш визит — большая честь для всех нас.

— А твоя жена присоединится к нам за ужином?

— Непременно, ваша светлость.

— Ладно, пойду отдохну с дороги.

— Я пришлю вам коньяку.

— А, тот французский коньяк! Уж не контрабандист ли вы, Форбс?

— Нет, но этот восхитительный напиток достался мне от одного моряка, промышляющего кое-какими делами. Камберленд только фыркнул.

— Не желаете ли, чтобы я сопровождал вас в ваши покои? Мы приготовили вам ту же комнату, что и в прошлый раз, во время нашей свадьбы. Она лучшая в замке.

— Не беспокойтесь, Форбс, — неожиданно смягчился Камберленд. — Мои слуги позаботятся обо мне.

Обернувшись, Рори увидел стоявшего в стороне Нейла. Кузен слегка поклонился проходившему мимо герцогу.

— Что ему надо, Рори? — спросил Нейл, когда гость скрылся за дверью.

— Он хочет перекрыть все дороги. Останавливать и проверять каждого путника и задерживать всех неизвестных.

— Но в Бреморе не найти столько людей. У всех фермы, хозяйство.

— А что я ему скажу? — вздохнул маркиз. — Ты когда-нибудь пытался спорить с Камберлендом?

— Не имел такого счастья, — сухо бросил Нейл.

— Тогда запомни, — серьезно произнес Рори, внимательно глядя на кузена. — Этот человек раздавит тебя, если вдруг ты окажешься у него на пути. Тебя, твой дом. Он играючи сломает всю твою жизнь.

— А кажется, вы такие добрые друзья, — с неожиданной злостью сказал Нейл, чем весьма удивил своего кузена. Форбс полагал, что Нейл относится к герцогу довольно терпимо. Похоже, он ошибался.

— У меня есть кое-что, чего он хочет, — пожал плечами Рори. — Но этот человек ненавидит и презирает всех шотландцев. Думаю, тебе не стоит забывать об этом. — Он повернулся, собираясь уходить, но Нейл преградил ему путь.

— Почему тебя вдруг стало волновать, что случится с Бремором? — зло прошипел кузен. — Мне всегда казалось, что тебе ничего не стоит проиграть наше поместье в карты.

— Да плевать мне на Бремор, — отмахнулся от него Рори. — С чего ты взял? Я лишь не хочу неприятностей ни для кого здесь.

— Не понимаю я тебя.

— А ты и не должен. Просто почаще кланяйся нашему гостю и делай то, что он скажет.

— А ты? Опять скоро уедешь куда-нибудь?

— Будешь скучать? — усмехнулся маркиз и тут же удостоился презрительного взгляда. — Я останусь здесь столько, сколько нужно, чтобы взрастить семя. Таков приказ Камберленда.

— Что ж ты не следовал его приказам во время битвы при Каллодене?

— Чтобы ты стал маркизом в случае моей смерти? А, Нейл? — Рори не хотел обижать кузена, но и спускать неуважение было нельзя. Пусть Нейл хорошо ведет дела и следит за поместьем, но слишком трудно было забыть те годы, когда кузен был лучшим другом Дональда. Рори надеялся, что уже смог пережить эту свою боль, но он ошибался.

Нейл смерил его испепеляющим взглядом и удалился к себе в кабинет.

Глядя вслед уходящему кузену, Рори печально вздохнул.

Элизабет не стала надевать свое лучшее платье. И почему она должна подчиняться приказам? Но, по правде говоря, то платье, что выбрала маркиза, было далеко не самым худшим. Постепенно девушка стала понимать, что сладкий мед часто бывает лучшим оружием, чем уксус. Для того чтобы добиться своего, надо действовать хитростью. Бет во что бы то ни стало нужно получить больше свободы. Она ненавидела себя за то, что готовилась совершить, но следовало стать послушной и кроткой.

Трилби закончила прическу своей госпожи, закрепив тяжелые медные локоны причудливыми заколками, усыпанными драгоценными камнями.

Внезапно дверь без стука отворилась. Тяжелое облако крепких духов окутало комнату еще перед тем, как ее муж подошел и остановился за спиной у маркизы.

Опять он как будто читал ее мысли и делал все наоборот.

— Я хочу, чтобы вы надели ожерелье, — настойчиво произнес Форбс.

— Я решила не надевать его.

— Можешь идти, милочка, — обратился маркиз к Трилби, продолжая глядеть на жену и едва заметно улыбаясь.

Служанка бросила робкий взгляд сначала на хозяина, затем на свою госпожу и, поклонившись, поспешила прочь.

Форбс достал маленькую шкатулку из кармана своего кораллово-красного камзола. Как успела заметить маркиза, на все эти золотые пуговицы и подвески было потрачено столько средств, сколько хватило бы средней семье на целый год.

Бет старалась не смотреть на шкатулку, но вот Рори открыл ее, и девушка уже не могла оторвать глаз от пары восхитительных серег с крупными сверкающими изумрудами.

— Что-то я не слышу слов благодарности, — хмыкнул маркиз.

— Возможно, оттого, что я ослеплена видом вашего камзола, милорд, — в том же тоне ответила Элизабет. — Похоже, сегодня вам удастся затмить даже солнце.

— Этот цвет сейчас самый модный, — жеманно произнес Форбс, явно любуясь собой в зеркале.

— Вы думаете о чем-нибудь, кроме карт и своих дурацких камзолов?

— О деньгах, миледи. И сегодня это зависит от человека, что присоединится к нам за ужином. А теперь ожерелье. Куда вы его дели?

Бет подошла к комоду и достала драгоценную коробочку. Отодвинув крышку, девушка взяла в руки переливающееся великолепие.

— Я помогу вам.

— Я и сама могу его надеть.

— Знаю, но предпочту сделать это для вас.

Этого Бет хотелось меньше всего. Вновь почувствовать обжигающие прикосновения его пальцев. Она ведь знала, чем все может закончиться.

Даже сейчас, когда он стоял перед ней в отливающем золотом камзоле и своем нелепом парике, молодая женщина ощущала, как непреодолимо ее влечет к этому человеку.

Рори взял ожерелье из рук жены.

— Ну, будь хорошей девочкой и повернись, — настаивал он.

Вместо этого Бет с удовольствием влепила бы ему звонкую пощечину. Хорошая девочка сделала бы это. Но надо было запрятать свой гнев поглубже. Свобода — вот что нужно ей больше всего.

Нахмурившись, маркиза повернулась и вызывающе расправила хрупкие плечи.

И вновь тяжелые камни легли вокруг ее обнаженной шеи. Бет чувствовала, как драгоценный металл приятно холодит ее кожу, как горячие пальцы его нежно прикасаются к ней. Вот раздался тихий щелчок, но Рори не убрал рук, и знакомое тепло волнами потекло по всему ее телу. Стало вдруг трудно дышать. Господи, ну почему она не в силах отойти, убежать от этих нежных и ласковых прикосновений? Юная маркиза едва держалась на ногах, все ее тело трепетало, и где-то в глубине души вспыхнул и запылал огонь страсти. Будь он проклят!

Но неожиданно все кончилось. Бет поняла, что его пальцы больше не прикасаются к ней.

— Теперь серьги, — услышала Бет спокойный голос мужа, как будто не было этого вихря чувств, охвативших, она чувствовала это, их обоих. — Повернись.

Игрушка. Да она просто игрушка в его руках, с которой он может делать все, что захочет. Девушка повернулась, понимая, что не в силах скрыть страстно-голубое сияние своих глаз.

— Я сама могу надеть их, — взмолилась маркиза.

— Конечно, но мне приходилось делать это не раз, и уверяю вас, у меня должно получиться, — усмехнулся Рори, но при этом в его глазах она увидела смятение.

И снова его пальцы прикоснулись к мочкам ее маленьких ушей с такой нежностью, что молодая женщина едва не лишилась чувств. Даже в ту их первую ночь его ласки не были столь пьянящими и страстными. Обе серьги уже сверкали изумрудным пламенем на фоне рыжих кудрей, но Рори вновь не спешил опустить руки.

Бет вся дрожала от полыхавшего в ее груди огня.

— Вы великолепно выглядите, — заметил Форбс. — Вы оказываете честь этим драгоценностям, маркиза.

Хоть слова и были сказаны очень вежливо, Бет почувствовала себя униженной его бесстрастным тоном. Боже, да как она могла только что так страстно мечтать о его поцелуях?

— Что касается вас, маркиз Бремор, то вряд ли вы можете оказать честь кому-нибудь или чему-нибудь, — спокойно произнесла Элизабет.

— Совершенно верно, — учтиво поклонился Рори. — Что поделать, такой уж я порочный. А теперь, мадам, пора идти очаровывать герцога Камберленда.

Рори не лгал. Несколько серьезных пороков у него действительно было. Конечно, он знал о них, во всяком случае, ему не позволяли забывать об этом.

И теперь прикосновения к нежной коже Элизабет вновь напомнили маркизу о его слабостях. Видит бог, он не хотел этого. Форбс лишь зашел убедиться, что жена надела ожерелье, и передать свой скромный подарок, который сможет пригодиться ей и Дугалу в их долгих странствиях. У него и в мыслях не было ласкать ее. Но все благие намерения рассыпались в прах, лишь только молодой человек увидел Элизабет.

Скромное платье удивительно шло ей. Бледно-серый шелк струился шуршащими складками, подчеркивая небесную голубизну ее глаз и оттеняя золото ее волос. Маркиза оделась удивительно просто, но в то же время рядом с ней Рори в своем красно-черно-золотом одеянии не выглядел уже столь нелепо. Супруги как будто дополняли друг друга.

Вместе они пошли вниз по лестнице. Отыскав в складках шелкового платья тонкую руку Бет, Рори бережно сжал ее пальцы. Такая хрупкая и такая сильная. И какая сила духа чувствовалась в его юной жене. Ему самому было до нее далеко.

Зал был полон. На званый ужин съехались все окрестные лэрды. Несомненно, пригласить их всех могло прийти в голову только Нейлу. Кузен не упустил случая в который раз намекнуть, кто в замке настоящий хозяин.

Заметив маркиза, входящего в гостиную рука об руку со своей женой, гости замолчали, глядя во все глаза на молодую пару. И мужчины, и женщины поднялись со своих мест, чтобы поприветствовать супругов. Все, кроме Камберленда, оставшегося сидеть во главе стола. Но когда Рори и Бет подошли к герцогу, тот тоже встал и сразу же обратился к Элизабет.

— Замужество вам к лицу, миледи, — заметил он.

— Благодарю вас, ваша светлость, — грациозно поклонилась маркиза.

Лишь Форбс, успевший неплохо изучить повадки своей жены, смог уловить ироничные нотки в столь галантно произнесенной фразе.

Леди присела за стол и пригубила вина.

Камберленд повернулся и внимательно посмотрел на молодую хозяйку.

— Я слышал, вы неважно себя чувствовали, — начал он. — Надеюсь, ничего серьезного?

— Как любезно с вашей стороны беспокоиться о моем здоровье, — ответила Бет. — Мне было бы гораздо лучше, если бы мой брат оказался сейчас здесь.

— Думаю, ему хорошо в гостях у лорда Крайтона, — невозмутимо отозвался Камберленд.

Форбс молча потягивал вино и прислушивался к словесной дуэли маркизы и герцога. С одной стороны, он был рад, что про него не вспоминают и ему не надо поддерживать беседу, а с другой — восхищался смелым и острым язычком своей жены. Оставалось лишь молиться о том, что Бет окажется достаточно умна и не наговорит лишнего.

— Тогда, полагаю, вы не станете возражать, если я навещу поместье Роузмар. Крайтон наверняка примет меня, — продолжала она.

— Боюсь, это может не понравиться вашему мужу, миледи.

— Вы ведь не возражаете, милорд? — неожиданно обратилась к Рори Элизабет.

— Я подумаю об этом, — важно ответил Рори. Разочарование, появившееся в ее голубых глазах, ранило его сильнее, чем он ожидал.

— У тебя ведь полно дел в замке, — поспешно сказал маркиз. — Да и за здоровьем надо следить.

Опустив голову, Бет молчала. Рори знал, что обидел и разочаровал ее. Но разве у него есть выбор? Ни в коем случае нельзя рисковать и сердить Камберленда.

Герцог одобрительно кивнул.

— Жена должна оставаться в доме своего мужа, — напыщенно заявил он. — Не волнуйтесь, у вашего брата все хорошо, он в безопасности. Не тратьте понапрасну силы, — добавил Камберленд, глядя куда-то вниз, на талию Бет. — У вас скоро появятся свои дети, вам будет о ком заботиться.

Элизабет вспыхнула, но промолчала. Удивительно, ведь юная гордячка никогда прежде не скрывала своих чувств. Рори оставалось лишь молить бога, чтобы она и дальше проявляла столько же терпения и благоразумия.

— Мы очень надеемся, что вскоре сможем сообщить всем радостную весть, ваша светлость, — вмешался в разговор Форбс и тут же получил за это сильный пинок по ноге.

Обернувшись к жене, маркиз бросил на нее предостерегающий взгляд.

Пока герцог пребывает в хорошем расположении духа, надо действовать, и Рори рискнул.

— Нам с женой было бы приятно, если б Дугал все же навестил нас, — вкрадчиво произнес маркиз.

— Боюсь, это не возможно, — отрезал Камберленд. — Он только начал привыкать к своему новому дому, не стоит сейчас беспокоить мальчика. Но с другой стороны, — смягчился герцог, — если б мы знали наверняка, что маркиза ждет ребенка, можно было бы ради такого случая сделать и исключение. Почему бы моему личному врачу не заглянуть к вам на днях?

Форбс чувствовал, как безудержный гнев закипает в его душе. Проклятый самодовольный мерзавец! Он опять предлагает очередную сделку. Деньги для маркиза. Брат для его жены. Что, черт побери, это значит?

Рори решил сменить тему от греха подальше.

— Наши люди уже отправились в дозор, — сообщил он герцогу. — С сегодняшнего вечера никто, будь то мужчина или женщина, не сможет проехать или пройти по местным дорогам незамеченным.

Элизабет насторожилась, судорожно сжав руки.

— Почему? Что происходит? — спросила она, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно.

— Я увеличил награду за голову этого бандита, — сообщил Камберленд. — Думаю, теперь не составит большого труда поймать его. Я очень надеюсь, что до конца недели этот мятежник окажется в наших руках.

— Готовы заключить пари на этот срок, ваша светлость? — Тон маркизы был вкрадчиво-учтивым.

Герцог осуждающе взглянул на Бет и, отвернувшись, обратился к Рори:

— Вам следует приструнить свою жену, маркиз.

— Но это мой муж и научил меня заключать пари! — дерзко заявила девушка.

Форбс изо всех сил старался не улыбнуться. Да, смелости его жене не занимать. Здравого смысла ни на грош, но вот смелости — сколько угодно.

— Обещаю, ваша светлость, — раболепно произнес Рори, — непременно заняться ее воспитанием.

Камберленд удовлетворенно кивнул и принялся за еду. От нахлынувшего разочарования Бет не могла никак прийти в себя. Увы, все ее надежды рухнули, она ничего не могла добиться от проклятого Мясника. Окончательно расстроившись, молодая женщина не хотела замечать, как хмурится ее муж, как мрачнеет его лицо, темнеет взгляд. Она усердно делала вид, что не замечает устремленных на нее многочисленных взглядов, предостерегающих ее о чем-то. Элизабет не желала видеть, как Рори изо всех сил пытается остановить ее, предотвратить назревающую стычку с герцогом.

— Понравилось ли вам угощение? — заискивающим тоном поинтересовался маркиз, пытаясь отвлечь внимание высокого гостя. — Это моя жена постаралась. Теперь она следит за прислугой, а также ведает всеми денежными делами нашего поместья.

Камберленд проворчал что-то невнятное. Его светлость был явно недоволен столь вызывающим поведением новой хозяйки Бремора. Его взгляд упал на изумруды, сверкающие на шее Бет.

— А, знаменитые драгоценности Форбсов, — заметил гость. — Они вам к лицу, маркиза.

Небрежно бросив последнюю фразу, Камберленд отвернулся от четы Форбс и обратился к Нейлу, сидевшему по левую руку от герцога. Разговор потек о том, сколько людей отправилось в ночной дозор, на какие дороги и достаточно ли хорошо осведомлены стражники. Бет сидела с напряженной спиной, полная негодования, но ей все же хватило здравого смысла больше ничего не говорить и не злить человека, от воли которого зависит жизнь ее брата.

— Отменный стол, — заметил небрежно Камберленд.

Так оно и было. Жители целой деревни могли бы пировать за таким столом в течение целой недели. На этот раз с Камберлендом нельзя было не согласиться. С тех пор, как Бет принялась за дело, даже ужины с ненавистной родней перестали быть для Рори наказанием.

— Говорю вам, моя жена отлично справляется с домашними делами, — хвалился маркиз. — Она мастерица на все руки. Мне очень, очень повезло.

Форбс произнес это таким тоном, что ни у кого из гостей не осталось ни капли сомнений в том, что именно имел в виду молодой хозяин. Правда, Элизабет вновь пнула его под столом со всей силы. Рори вздохнул. Похоже, одним синяком на ноге ему сегодня не отделаться.

— Я же говорил вам, что это очень выгодный брак, — снисходительно произнес Камберленд. — Надеюсь, вы это помните?

— Конечно, ваша светлость.

Маркиз наклонился к своей жене и крепко поцеловал, не обращая внимания на ее яростные, возмущенные взгляды. Жаркий и настойчивый поцелуй затянулся, развеселившиеся от вина гости оживились и принялись подбадривать молодого хозяина. Элизабет сопротивлялась лишь миг, а затем, казалось, покорно отдалась на волю мужа. Однако не тут-то было. Со всей силы ее острые зубки впились в ненасытный язык Рори. Соленый привкус крови и боль заставили маркиза оторваться от нежных губ. На этот раз в ее глазах он увидел торжество.

Ни один мускул не дрогнул на его спокойном и довольном лице, но острая боль казалась нестерпимой, как будто раскаленное лезвие стального клинка прошило насквозь его язык. Ну уж нет, на этот раз ей не добиться своего. И крепко схватив Элизабет за руку, Рори вновь прильнул к ее губам.

На этот раз его поцелуй был яростным, диким и… страстным. Но и Бет вела себя совсем по-другому. Упав в объятия своего мужа, она пылко отвечала на его поцелуй. Сначала она все же пыталась сопротивляться, но с каждым мгновением ее сопротивление становилось все слабее. Маркиз хоть и держал ее крепко, но, пожелай она того, Элизабет смогла бы вырваться из его объятий. Она не слишком старалась.

— Мне очень повезло, ваша светлость, — глупо улыбаясь, с чувством повторил Рори, оторвавшись наконец от губ жены.

Глотнув вина, Рори едва заметно поморщился, смесь свежей крови и благородного напитка оказалась уж слишком пикантной.

Внезапно Бет поднялась с места.

— Я чувствую себя неважно, милорд, — раздраженно сказала девушка.

Растерявшись, маркиз посмотрел на Камберленда, но герцог понимающе кивнул.

— Скоро я присоединюсь к тебе, любовь моя, — напыщенно произнес Рори, поднимаясь вслед за женой.

Она не ответила. Лишь, гордо расправив плечи, прошла мимо притихших гостей и скрылась за дверями гостиной.

— Ее не слишком волнует, что подумают люди, — вздохнул Форбс. — Но, уверяю вас, в нашей спальне маркиза ведет себя совсем иначе.

Камберленд снова кивнул.

— Замужество сильно красит твою жену, — заметил герцог. — А будущее материнство придаст ее красоте зрелость.

Опять эта навязчивая идея, связанная с рождением ребенка. Похоже, герцог был одержим мыслями об этой женщине.

Надо бы попытаться выяснить хоть что-нибудь о тайных замыслах королевского вельможи.

— Элизабет говорила, ее дед был англичанином, — начал издалека Рори.

— Не стоит вам волноваться о ее происхождении, — отозвался Камберленд, отправляя в рот очередной кусок пирога. — Эта красавица из знатного рода.

— Кто-нибудь из ее родственников по этой линии остался в живых? — рискнул спросить Рори.

Камберленд устремил на маркиза холодный взгляд:

— Я не интересовался этим вопросом. И вам не советую. Итак, явное предостережение. Интересно!

— Как скажете, ваша светлость, — учтиво поклонился маркиз.

— Просто не забывай о своих обязанностях, — твердо напомнил Камберленд, перестав хмуриться.

— Ваше желание для меня закон.

Герцог кивнул. Случайно взглянув на Нейла, сидевшего рядом с их гостем, Рори заметил, каким загадочным и таинственным стал вдруг взгляд кузена. Почему? Да потому что для умницы Нейла не составило большого труда подметить перемены в поведении молодого маркиза, всегда пресмыкавшегося перед братом короля, но на этот раз зашедшего уж слишком далеко. Он наверняка давно смекнул, что Рори притворяется. Проклятье. Как же он устал и измучился, играя своей и чужими жизнями. Будто жонглируя хрупкими шариками, подбрасывая в воздух и стараясь поймать, а главное, удержать свои иллюзорные надежды и желания. И, похоже, последнее время он делает ошибку за ошибкой.

До конца ужина Рори занимался лишь тем, что терпеливо ждал. Ждал, когда все закончится и герцог наконец-то удалится в свои покои.

Проводив гостей, Форбс отправился в комнату жены. Она стояла у окна, озаренная мерцающим сиянием. Пламя лишь одной свечи наполняло комнату неясным светом. Но и этот слабый свет проникал под тонкую материю ночного одеяния Бет, выхватывая из темноты очертания ее обнаженного тела. Одного взгляда было достаточно, чтобы воспоминания об обладании этим изящным телом жаркой волной вновь захлестнули сердце молодого человека.

Элизабет не обернулась. Девушка как будто замерла, она смотрела вдаль, на поросшие лесом холмы и далекие горы Северной Шотландии. Мысленно она была где-то там, и, казалось, лишь бесплотная тень витала у окна в ее спальне.

— Простите меня, — сказал Форбс. — Но это было необходимо.

— Знаю, — спокойно ответила Бет. — Я поняла, почему ты вел себя так.

И вновь ей удалось поразить его своим умом и проницательностью.

— Ты старался защитить меня как мог. Не рассказал ему о побеге.

Какое-то время Рори молчал. Подобрать нужные слова было непросто.

— А это на самом деле был… побег?

— Мне так хотелось убежать отсюда. От тебя. Я так разозлилась, когда проснулась, а…

К черту все эти разговоры! Маркизу безумно хотелось обнять эту женщину, целовать ее. Но нет, не стоит этого делать. Во всяком случае, не сейчас.

— Почему ты ничего ему не сказал? — спросила Элизабет.

— Это касается только нас двоих.

— Думаю, я знаю, почему Камберленд так хочет, чтобы я забеременела.

— Знаешь? — удивился Рори.

— Ты как-то спрашивал о моей семье. Так вот, мой дед был герцогом Блэндфордом. У него было всего двое детей — моя мать и ее брат. Мой дядя погиб двадцать лет назад. В то время войска генерала Вейда были посланы в Северную Шотландию на подавление мятежа горцев. Дядя тоже принимал участие в подавлении восстания. В горах он попал в засаду и был убит. Он умер бездетным. Так что прямых наследников у герцога Блэндфорда нет.

— Есть. Твой брат. И… ты.

— Нет. Мою мать лишили наследства. Ведь все ее родственники ненавидели шотландцев. А мы с братом воспитывались, как чистокровные шотландцы.

Едва заметная жилка забилась на щеке Рори, и Бет поняла, она рассказала это не зря. Маркиз хмурился. Привычная маска холодного безразличия пала с его лица, уступив место глубокой задумчивости.

— Да, — тихо продолжала Элизабет. — Им нужен ребенок от матери-шотландки, которого в семье его отца могли бы воспитать как добропорядочного англичанина.

— Но твой брат…

— Он, наверное, смог бы претендовать на титул. Если, конечно, он еще жив.

Форбс пристально смотрел на жену. Теперь все становилось на свои места. Даже настоятельное предложение Камберленда прислать своего личного врача, чтобы тот принимал роды. Интересно, что собирается сделать герцог? Просто украсть младенца? Или убедить Бет в том, что ее ребенок родился мертвым?

— Почему ты рассказываешь мне об этом?

— Потому что ты не сообщил Камберленду о моем побеге. Потому что предложил передать письма моему брату. Потому что, возможно, ты был прав, говоря, что неплохо бы нам хоть чуточку доверять друг другу. А еще потому, что ты не такой уж глупец, каким прикидываешься. И… — запнулась Бет.

— Что?

— Это ведь будет и твой ребенок.

На пару минут Рори лишился дара речи. Она всегда удивляла его, но теперь! А он-то думал, что честь навсегда покинула сердца сынов и дочерей Шотландии. Но вот в этой хрупкой девушке он нашел то, что уже никогда не надеялся отыскать в людях.

— Почему ты так часто прикидываешься глупцом? — спросила маркиза.

— А ты уверена, что я прикидываюсь?

— Иногда ты слишком стараешься.

— Ну, от дурака никто не ждет многого, — пожал плечами Рори. — По-моему, я уже говорил тебе, что не люблю возбуждать несбыточные надежды.

— Так чего же ты хочешь? — внимательно посмотрела на мужа Элизабет.

— А чего хотят все? Развлекаться…

— Не думаю, что и дальше буду верить подобным заявлениям.

— Увы, тогда ты видишь лишь то, что хочешь видеть.

— Разве глупец может всегда выигрывать? Почему ты притворяешься одним из тех жалких простаков? Чтобы заставить своих противников потерять бдительность?

— В игре с тобой мне вряд ли повезет, дорогая.

Элизабет взяла на руки Черного Джека, который крутился у ног, и молча направилась к креслу. Сев, она посадила щенка себе на колени и только потом снова взглянула на мужа. Ее голубые глаза никогда прежде не сияли так ярко.

— Ты расскажешь Камберленду, что тебе известно о моей семье?

— Знаешь, он мне нравится так же мало, как и тебе.

— Но ты же позволил ему использовать себя в его грязной игре, — горько вздохнула она.

Рори лишь вопросительно приподнял брови.

— Ты женился на мне, — пояснила она.

— Но я многое получил от этого брака.

— Ты всегда только этого и хотел от своего брака? Денег?

— Как и все, разве нет?

— Нет, — тихо возразила она. — Мой отец позволил мне самой сделать выбор.

Что он мог ответить на это? Он знал, что случилось дальше. Знал, откуда эта боль в ее глазах, этот мягкий свет. Не о нем она сейчас думает. О другом. О своем женихе, что после битвы так и остался лежать на Каллоденском поле. И эта боль ранила Рори сильнее любой пули или шпаги.

Помоги ему бог, неужели он влюбился в нее?

— Ты любишь Мэри? — Голос его жены был тихим, но настойчивым.

Форбс не знал, что ответить. Мэри всегда была его прикрытием от ненужных вопросов, от подозрений о целях его внезапного исчезновения. Рори хотел ответить Элизабет, но он не хотел ей лгать.

— Она мой друг, — откровенно признался маркиз.

— Я не о том спрашиваю.

— Вы задаете слишком много вопросов, мадам.

— Ты всегда так делаешь.

— Делаю что?

— Называешь меня «мадам». Ты всегда называешь меня так, когда стараешься увильнуть от ответа. Или создать непреодолимую пропасть между нами.

— Но между нами и есть пропасть. Глубокая пропасть. Ты якобитка. А я верноподданный его величества короля Англии. — Рори посмотрел на дверь. — Я, пожалуй, пойду к себе, — добавил он.

Бет молчала.

— Спокойной ночи, мадам.

— Не могла бы я отправиться на прогулку завтра утром?

— Только вместе со мной.

— Со своим тюремщиком.

— Думаешь, твои слова что-нибудь изменят? Она молча пожала плечами, и он ушел. Ушел, пока еще не успел наговорить или совершить какую-нибудь глупость.

 

20

Этот разговор не просто озадачил Бет. Видит бог, она никогда не удивлялась так прежде. То, как вел себя Форбс, да и то, как она сама открылась ему, заставляло задуматься. А вдруг она совершила непоправимую ошибку, рассказав мужу о своей семье?

Но за последние несколько недель у юной хозяйки Бремора было достаточно времени, чтобы заметить некоторые тайные добродетели, так тщательно скрываемые ее мужем. Без сомнения, этот загадочный мужчина был порядочным человеком.

Чувство горькой обиды от грубого поцелуя за ужином все никак не проходило, но разве ее муж мог поступить по-другому? Бледное лицо Камберленда выплывало откуда-то из темноты, как маска дьявола. Его светлость одобрительно кивал и довольно улыбался. Теперь молодая женщина понимала, зачем ее муж затеял все это. Маркиз предвидел нависшую над ней и ее братом опасность задолго до того, как сама Бет осознала весь ужас своего положения. Возможно, Рори не знал наверняка, но он чувствовал и предвидел такое развитие событий. Господи, что же делать? Риск слишком велик. Неужели на кон придется поставить свою едва начавшуюся жизнь?

Хотя что она, собственно, раздумывает? Ведь, по правде говоря, жизнь Элизабет Форбс уже давно стала ставкой в этой жестокой игре.

И теперь, если Бет все же забеременеет, что с недавнего времени стало вполне возможно, за ее жизнь, да и за жизнь Дугала никто не даст и ломаного гроша. Скорее всего ребенка маркиза Бремора отнимут у родителей, и вступись Рори за сына, с ним может приключиться какая-нибудь неприятность. Камберленд не остановится даже перед убийством. Что этому Мяснику смерть парочки якобитов или никчемного маркиза, известного своими слабостями к игре и женщинам, бестолковостью и трусостью? Наконец-то коварство герцога и загадочные поступки ее мужа начали приобретать смысл для узницы мрачного замка.

Бет стало страшно. Страх пронизывал все ее хрупкое тело. Это же ее родственники, пускай дальние, но все же родные ей люди. Какая жестокость — отнять ребенка у матери.

Элизабет нужен союзник. Сказал бы ей кто-нибудь несколько недель назад, что этим человеком станет ее муж, Бет просто бы рассмеялась. Но теперь Рори действительно оказался единственным в ее окружении, кому можно было довериться. Что ж, ей оставалось только молиться о том, чтобы Форбс сохранил их разговор в тайне. И еще что он смягчит свой приказ и позволит жене взять лошадь и отправиться завтра утром на прогулку.

Черный Джек заставил молодую хозяйку очнуться от страшных мыслей. Јенок жалобно заскулил и завозился у нее на коленях. Похоже, черныш сильно проголодался. Последнее время это случалось с ним все чаще и чаще, аппетит у малыша был отменный. Бет наклонилась, взяла Джека на руки и крепко прижала к груди своего маленького друга. Она обязательно возьмет его с собой, когда выберется отсюда. Джек опять заскулил. Надо было его накормить.

Девушка выглянула в коридор. Бремор погрузился в ночную тишину, не было слышно ни звука, лишь неясный свет смоляных факелов отражался на стенах причудливыми тенями.

Минуту Бет размышляла. Ей не очень-то хотелось быть застигнутой врасплох, бродящей по замку в одной ночной рубашке. Это было бы уж слишком. Вернувшись в комнату, маркиза открыла платяной шкаф и, достав простое платье с застежкой спереди, быстро облачилась в свой незатейливый наряд и всунула ноги в мягкие туфли. Взяв в руку подсвечник, девушка направилась к двери. Снаружи было тихо, и, растворившись в этой тишине, Бет побрела вниз по лестнице. Даже Черный Джек перестал призывно тявкать и лишь молча сопел на руках у хозяйки.

В кухне было темно, но уже через несколько часов она наполнится светом и звуками. Слуги начнут суетиться, готовя завтрак для непрошеных гостей. Отыскав кувшин с молоком, маркиза налила немного в плошку и покрошила туда хлебного мякиша.

Черный Джек жадно набросился на еду, довольно пыхтя и фыркая. Его хозяйка ждала, пока он наестся и попросится на улицу. Малыш оказался на редкость смышленым и очень быстро научился не путать пушистый ковер и вытоптанную землю двора.

У дверей стоял часовой. Наверное, присутствие герцога заставило Нейла усилить охрану.

Бет лишь на минуту выглянула на улицу, чтобы позвать щенка. Но когда она уже собиралась вновь раствориться в сумраке коридоров замка, маркиза вдруг заметила, как какой-то всадник выехал с конюшни и поскакал прочь. Конечно же, она знала, кем был этот всадник.

Как бы ей хотелось хоть на миг почувствовать себя такой же свободной, умчаться прочь из этого проклятого замка, где правит бал ненавистный Мясник. И еще одна мысль сильно расстроила Элизабет, — что Рори скачет в ту маленькую лесную хижину.

Окончательно расстроившись, Бет побрела обратно в замок. Но едва она подошла к ведущим наверх ступеням, как до нее донеслись приглушенные голоса. Маркиза задула свечи и прислушалась. Один из них явно принадлежал Камберленду. Подхватив Черного Джека на руки, Элизабет затаилась в темном углу холла.

— Он сделает так, как я скажу, — говорил герцог. — Я уже сказал ему, что он получит десять тысяч крон, если она забеременеет. Этот бестолковый маркиз ради денег сделает все, что угодно, — добавил Камберленд с явным презрением. Джек завозился у нее на руках, и Бет прижала щенка к себе, стараясь заставить его не шуметь. Но мужчины прошли мимо, ничего не заметив. Отчаяние охватило Элизабет. Десять тысяч крон — это ведь целое состояние. Но маркиз ничего не сказал ей об этом предложении герцога.

И больше ни разу он не проводил ночь в ее спальне. Больше не занимался с ней любовью. Неужели она была так неприятна ему, неужели он надеялся, что одного раза будет достаточно для достижения их с герцогом цели? А если нет? Если одного раза все же оказалось недостаточно?

Молодая женщина стремглав взлетела вверх по лестнице и захлопнула за собой дверь. Боже, да она вся дрожит. Но не от холода. Страх, отвращение, гадкое, ни с чем не сравнимое ощущение предательства. С ней Обошлись, как с глупой куклой.

Опустившись на кровать, Бет едва не разревелась от отчаяния. Такой одинокой и несчастной она не чувствовала себя даже в тот день, когда впервые оказалась здесь, в мрачных и неприветливых стенах Бремора. Тогда будущей невесте казалось, что ее страдания невыносимы, но сейчас юная маркиза понимала — бывает и хуже.

Элизабет все еще хотела доверять своему мужу, но опять сомнения принялись терзать ее измученную душу. У нее осталась одна надежда — отыскать Черного Валета.

Конечно, как же она могла забыть! Анне! Ведь можно передать весточку Анне и попросить подругу послать кого-нибудь в «Летящую леди». Можно напомнить Валету о том, что у него остался должок перед тем пареньком, что помог ему. Не составит большого труда убедить его, что юная яко-битка, совершившая столь безрассудный поступок во имя спасителя всех мятежников, теперь сама нуждается в помощи. Разве он сможет отказать ей? Ни за что. В этом Бет не сомневалась.

Надо только придумать, как передать письмо Анне. Элизабет не станет называть себя, она лишь назначит встречу где-нибудь недалеко от замка. Возможно, стоило бы напоить конюха каким-нибудь снотворным зельем или…

Но для этого придется вновь навестить Мэри, постараться убедить ее в том, что молодая госпожа плохо спит по ночам и нуждается в снадобьях лесной затворницы. Но, господи, как же это унизительно.

Ладно, она подумает об этом после, а сейчас надо решить, каким образом передать послание Анне. Если ее муж оказался таким… сговорчивым, может, он окажет Бет еще одну услугу? Почему бы не написать зашифрованное письмо и не попросить Рори отвезти его?

Она не знала, как ей поступить. Поведение маркиза оставалось загадочным и непредсказуемым. Однако ее риск должен быть оправдан. От правильности ее решений зависит жизнь брата, и, как чувствовала Элизабет, нельзя было полагаться на человека, которому она не могла полностью доверять.

Рори изо всех сил старался превозмочь желание поскорее вернуться, ворваться в спальню жены и рассказать ей, кто он на самом деле.

Но теперь оказалось, что лучше и дальше скрывать от нее свою вторую, тайную жизнь. После того как Бет поведала ему историю своей семьи, ему все стало предельно ясно.

Больше всего на свете ему хотелось бы обнять и приласкать ее, но это невозможно. Ему оставалось лишь надеяться, что Бет не забеременела после той их единственной ночи. Потому что если что-нибудь пойдет не так и он встретит свою смерть раньше, чем Бет и Дугал смогут покинуть Шотландию, то что станет тогда с ними? Страшно представить.

Будь проклят этот чертов Камберленд, вечно гореть ему в аду!

Ругаясь на чем свет стоит, Форбс галопом мчался по вересковым пустошам, направляя своего коня к небольшому озерцу, спрятавшемуся среди холмов в четырех милях от Бремора. С одного берега к озеру подступали пологие холмы, а с другой стороны вздымались крутыми склонами высокие горы.

В детстве Рори часто наведывался сюда. Здесь всегда можно было спрятаться, почувствовать себя в безопасности.

Но сейчас молодой человек не искал покоя, он жаждал холодного ветра, хлеставших по лицу ледяных потоков дождя.

Надо было остудить тот жар, что могла разжечь в его сердце лишь одна женщина. Оставив Бет наедине со своими мыслями, Рори пытался заснуть. Но как можно спать, когда ярость от собственного бессилия так велика, что дух захватывает, а страсть и желание обладать своей женой так сильны, что сводят с ума? Ему было необходимо остаться одному. Остудить свой гнев. Разгневанному человеку ничего не стоит натворить глупостей. Маска беспечного глупца больше не скрывала истинное лицо хозяина Бремора, ввязавшегося в такие запутанные дела, какие еще недавно невозможно было себе представить.

Увы, ему вновь придется вернуться в Бремор, вновь разыгрывать идиота перед Камберлендом и, черт побери, держаться подальше от этой рыжей колдуньи.

Проклятье! Слишком мало времени оставалось у Рори до того дня, когда французский капитан вернется и вновь встретится с ним. К моменту их последнего свидания мальчик должен быть на свободе, как, впрочем, и его сестра. Необходимо тщательно подготовиться к бегству, составить четкий план, чтобы людям Бремора не пришлось расплачиваться за проделки их непутевого хозяина. И еще нужно отыскать как можно больше якобитов и забрать их с собой на корабль. К сожалению, это будет последний шанс, чтобы расквитаться с Камберлендом и помочь беглецам.

Интересно, что удалось узнать Алистеру? Весь путь должен занять у него дня четыре, даже все пять, если считать, что один день предстоит провести в поместье лорда Крайтона. До тех пор у него связаны руки. А когда Алистер вернется… Да, следующая неделя будет, по-видимому, самой тяжелой в жизни маркиза.

А что потом?

Потом он потеряет единственного человека, наполнившего смыслом его никчемную жизнь. Потеряет женщину, заставившую его полюбить и измениться. Ему будет очень не хватать ее мудрости, и мужества, и проницательности. И как же он будет скучать по ее улыбке. Но он должен вернуть ей свободу. Видит бог, она заслуживает лучшей доли, чем участь жены такого никчемного человека, как он. Что он может ей предложить?

Но у него по крайней мере останутся воспоминания. Он поклялся запомнить каждый миг, когда они были вместе, как бесценное сокровище. И, оставшись в одиночестве, он будет раз за разом открывать этот драгоценный ларец.

Бет старалась не потерять самообладания, надо было взять себя в руки и сохранить холодный трезвый рассудок. Она и так наговорила уже слишком много.

Однако ее бедное сердце все же затрепетало в груди, когда муж вернулся домой к завтраку. Как ни в чем не бывало маркиз вновь нарядился по последней моде. Рори явился в спальню Элизабет в ярко-голубом камзоле, сшитом из тончайшей шерсти, но сегодня его изысканный наряд не казался столь вызывающим.

— Я видела, герцог Камберленд покинул нас на рассвете, — настороженно произнесла Элизабет.

— Да, теперь по его милости все наши фермеры и пастухи прочесывают окрестности Бремора.

Девушка лукаво взглянула на Рори из-под густых ресниц. Боже праведный, кажется, она откровенно флиртует с ним! Эта мысль заставила Бет смутиться, но виду она не подала. Интересно, что творится сейчас в душе ее мужа, что скрывается за этими вмиг потемневшими глазами?

Действительно ли он читает ее мысли, угадывает, что у нее на уме, как прежде? Как это ему удается?

— Ты прекрасно выглядишь сегодня утром, — заметил Рори.

— Благодарю, милорд, — шутливо поклонилась Бет.

— Я правда так считаю, — серьезно сказал он.

Опять это знакомое волнение. Разве она не зарекалась не доверять этому мужчине? А сейчас, услышав серьезные нотки в его тихом голосе, растаяла как льдинка под солнцем. Почему бы не позволить ему помочь ей накинуть на плечи плащ? Теперь надеть перчатки. Черный Джек громко пыхтел где-то рядом, опасаясь, как бы его не оставили одного.

— Не могли бы мы взять Джека с собой? — попросила девушка, взглянув на маркиза. — Он так любит приключения.

— Кажется, в этом он похож на свою хозяйку. Бет решила не отвечать. Она лишь продолжала просительно смотреть на Рори.

— Лошади могут затоптать его.

— Я бы взяла его к себе в седло.

— Раз так, то пожалуйста, если это будет тебе в радость.

Только спасение брата могло бы обрадовать ее сейчас, но Элизабет все же кивнула в знак благодарности.

Лошади оказались уже оседланы, и Джейми крепко держал их под уздцы. Маркиз протянул пареньку щенка.

— Подержи-ка его, пока маркиза не сядет на лошадь, — попросил Рори.

Он же помог Элизабет сесть в седло, предложив ей свою руку, и не отпускал ее тонкие пальцы еще какую-то лишнюю долю секунды. Но вот Черный Джек подал голос и громко запросился к хозяйке. Глядя, как маркиз забирает щенка, Бет отметила, с какой нежностью он гладит пушистую шубку черныша и как бережно передает его ей.

Быстро вскочив в седло, Форбс жестом пригласил свою спутницу следовать за ним. Всадники направились вниз по дороге, ведущей из замка.

— Куда мы едем? — поинтересовалась Элизабет.

— На озеро. Я попросил повариху собрать нам кое-какой еды в дорогу. Думаю, вдали от Бремора ты сможешь отвлечься хоть ненадолго.

Лучше бы навсегда. Но маркиз снова был сама любезность. И хотя Бет нисколечко ему не доверяла, она не могла противиться его чарам, особенно когда он оказывался… так близко.

Путники ехали около часа и, миновав один из дозоров, добрались наконец до горного озера. Водная гладь, заключенная в теснину высоких холмов, сверкала на солнце всеми цветами лазури, от темно-синего до небесно-голубого. У юной всадницы дух захватило от восторга. Как она любила эти девственные холмы, поросшие медовым вереском, эти быстрые ручьи и спокойные озера.

Но ей нельзя было терять бдительность. Присутствие рядом мужа беспокоило и настораживало Бет. Форбс был непостоянен, как зимний ветер в горах Северной Шотландии. И в любую минуту его очаровательная любезность могла смениться злой иронией. Да, он выслушал ее, согласился с тем, что их с братом дела совсем плохи. Но разве Рори предложил ей хоть какую-то помощь? Единственное, за что она могла его благодарить, это за то, что он не поведал каждому встречному о секретах своей жены.

Так можно ли надеяться на поддержку этого человека? Станет ли маркиз рисковать ради нее? Тем более что ничто не связывает их, кроме брачных уз, которые тяготили обоих.

Они остановились в тени деревьев. Рори помог жене спешиться и, расстелив на траве покрывало, принялся доставать привезенные с собой припасы.

— Как здесь красиво! — воскликнула Элизабет, подходя к озеру.

— Да. Когда я был маленьким, я часто приезжал сюда, — отозвался маркиз.

Бет удивленно взглянула на мужа.

— Не могу представить тебя маленьким.

— Да я, честно говоря, и сам не всегда могу себе это представить, — пожал плечами Рори. — Не знаю, было ли это на самом деле. Я мало что помню из детства, только как старый маркиз ругался с моей матерью. А потом меня отправили на воспитание в одну английскую семью, наверное, эти годы были самыми… спокойными.

— А когда ты приехал сюда в первый раз?

— Моя мать привела меня сюда, когда мне было семь. С тех пор я приезжал на озеро каждый раз, когда выпадала такая возможность. Я мог часами сидеть здесь на берегу, слушать тишину, наблюдать, как олени приходят на водопой. Тогда мне казалось… — Рори запнулся, как будто едва не приоткрыл завесу какой-то своей тайны.

— Ты всегда приходил сюда один? — спросила девушка.

— Один, разве только какой-нибудь пастух случайно забредал сюда со своей отарой, — произнес маркиз, мечтательно глядя на чуть заметную тропинку, бежавшую по берегу озера и скрывавшуюся в густом лесу, зеленым ковром покрывавшем холмы. — Там наверху есть пещеры, — добавил он. — Раньше я всегда там прятался. Играл, воображая себя храбрым рыцарем прошлого или Робертом Брюсом.

— А потом вырос и стал сражаться против того, что было ему дорого? — не выдержала Элизабет. Вечно он убаюкивает ее, давая ей иллюзию безопасности. Ей приходится постоянно напоминать себе, что он ей не друг. И все же тоненький голосок сомнений внутри ее шептал, что он неспроста завел этот разговор. Что, если Рори и вправду показывает ей, где можно спрятаться в случае чего? Только почему он всегда говорит загадками?

— Это было двадцать лет назад, миледи. Еще до того, как мои родственники стали служить Ганноверу.

— Ганноверу?

Якобиты всегда так неуважительно называли короля. Но услышать такое из уст Рори было по крайней мере удивительно. Хотя чему удивляться? Ведь молодой хозяин Бремора никогда не отличался особой верностью ни его величеству, ни еще кому бы то ни было. Казалось, Форбс противопоставил себя двум враждующим сторонам, лишь наблюдая за происходящим со стороны, причем с нескрываемой иронией.

— Тогда почему ты сражался при Каллодене?

— Но ведь некоторые утверждают, что меня там не было. Что я сбежал при первых же пушечных залпах.

— А как было на самом деле?

Рори стоял на самой кромке поросшего мхом берега. Наклонившись, он подобрал камень и швырнул его далеко, наблюдая, как зыбкие круги расходятся по темной воде.

— Хочешь узнать, что за человек твой муж?

— Да, — призналась Бет. — Твое поведение так часто смущает меня. Уж не знаю, что и думать. Особенно о той битве.

— Я не сбежал, дорогая. Я просто ушел с поля битвы, когда Камберленд приказал убивать пленных. Я воин, а не палач.

В первый раз в голосе молодого маркиза звучали настоящие, неподдельные чувства. И первый раз их глубина поразила Элизабет. А еще ее приятно удивило то, что Рори хоть немного раскрылся перед ней.

— Поэтому ты не рассказал Камберленду о моем бегстве? — поинтересовалась девушка.

— Наверное, мне просто не хотелось, чтобы его светлость считал меня никудышным мужем, — отмахнулся маркиз.

Бет сделала несколько шагов и, подойдя совсем близко к Рори, взглянула ему в глаза. Боже праведный, как же они сияли! Как переливались изумрудным, золотым и янтарным светом. Всегда такие непостоянные, изменчивые, завораживающие. И такие загадочные.

— Почему ты позволяешь им всем считать тебя трусом?

— Меня мало волнует их мнение на мой счет. Похоже, Форбс не лукавил. У его жены было достаточно времени для того, чтобы убедиться в этом. Однако, с другой стороны, маркиза, несомненно, беспокоило, что думает о нем Элизабет.

Внезапно девушка обнаружила, что шагнула ему навстречу. Словно завороженная Бет сделала один шаг, потом второй.

Вот между ними уже не осталось пространства, и тонкая воздушная пелена, разделявшая их, вдруг оказалась наэлектризованной, звеня от наполнявших их эмоций. Страсть, желание, все еще сдерживаемые, окутали их словно плащом. Бет почувствовала, как горячее дыхание мужа обожгло ее губы и они раскрылись навстречу его нежному поцелую. Каким сладостным, каким волнующим был почти забытый вкус его губ среди бескрайней пустыни горя и одиночества. Как приятно было упасть в объятия этого мужественного, сильного человека, прижаться к его груди, почувствовать себя в безопасности. Слушать, как бьется его сердце.

И вновь она не могла устоять перед его ласками. Опять эта знакомая слабость, нестерпимый голод, жгучее желание вновь ощутить в себе его плоть. Бет слышала тихий плеск воды, веселый щебет птиц. Вся природа, казалось, пела и радовалась, вторя мелодиям, возникающим в душе юной маркизы.

Громкий всплеск мгновенно разрушил чары.

Джек лупил о водную гладь всеми четырьмя лапами. Должно быть, малыш плюхнулся в озеро, не удержавшись на скользких от влаги камнях. И теперь его хозяйка с ужасом наблюдала, как, изо всех сил стараясь выбраться, щенок захлебывался в волнах, уносивших бедняжку все дальше от берега. Не раздумывая, девушка стремглав помчалась к воде, но сильные руки ее мужа удержали ее.

— Вода холодная, и здесь слишком глубоко, — остановил ее Рори. — Я достану его.

Затаив дыхание, Бет смотрела, как маркиз мгновенно скинул парик, камзол и свои кожаные туфли. Его движения были уверенными и стремительными. Не медля ни минуты, Форбс нырнул и быстро поплыл за щенком, который уже успел скрыться из виду. Голова Рори то появлялась, то уходила под воду, казалось, он вот-вот утонет.

Элизабет перепугалась до смерти, временами ее сердце переставало биться. Черный Джек! Она виновата, что не углядела за ним. Так же, как она была виновата в том, что вовремя не увезла брата из Шотландии.

Но вот вдали над водой появилась голова маркиза, а рядом и мохнатая мордочка ее маленького друга. Рори греб одной рукой, в другой крепко держал черного непоседу.

Выбравшись на берег, Форбс дрожал не переставая. Јенок бездыханный лежал у него на ладони.

Рори присел на корточки и принялся растирать Джеку лапы и грудь. Через пару минут струйка воды брызнула из пасти терьера, и черныш заворочался, издавая слабые, похожие на мяуканье звуки. Бет забрала щенка и укрыла его своим теплым плащом. Затем коснулась руки маркиза, которая оказалась холодной как лед.

— Надо разжечь огонь, — сказала Элизабет.

— Но у меня нет огнива, — пожал плечами Рори, стянув промокшую рубашку и накидывая на плечи сухой камзол. Темные мокрые кудри свешивались ему на лицо, холодные потоки струились по лбу и щекам, стекая за шиворот. Бет передала щенка маркизу и, наклонившись, оторвала кусок материи от подола своей нижней юбки, чтобы ее муж мог использовать его в качестве полотенца.

— Садись, — скомандовала девушка.

Удивленно глядя на нее, Форбс покорился. Жена принялась вытирать ему голову куском ткани. Но что она могла сделать с его насквозь промокшими бриджами? Бет посмотрела вниз. Рори бережно согревал щенка, закутав малыша в полу своего изысканного камзола.

Девушка загляделась на трогательную сцену, продолжая перебирать темные пряди своими тонкими пальцами, которые медлили отпускать причудливые завитки, сооруженные ее нежными руками.

— Испортишь камзол, — сказала Бет и сама не узнала своего голоса.

— Он совсем продрог.

— Но и ты тоже.

— Я-то скоро согреюсь, а он еще долго не придет в себя.

Элизабет вновь уставилась на темные кудри, закрывавшие лицо Рори, на его склоненную голову. Слава богу, он не смотрел на нее сейчас, не видел выражения ее глаз, не знал того, что скрывалось за этим взглядом. Юная маркиза вовсе не хотела выставлять напоказ захлестнувшие ее такие противоречивые чувства — страх, растерянность и горячую благодарность.

И кое-что еще, темно-синей волной промелькнувшее в голубых глубинах ее глаз.

— Лучше нам поскорее отправиться в обратный путь, — предложила Бет.

— Не пообедав? — с напускным ужасом воскликнул Форбс.

— Найти бы место потеплее. Нет ли здесь чего-нибудь рядом?

— Нет, нигде. Лишь в Бреморе, но, честно говоря, у меня нет особого желания возвращаться туда. Вода оказалась холодной, но ведь лето еще не кончилось. Вот увидишь, солнце скоро высушит одежду.

— Спасибо тебе за Джека, — прошептала Элизабет.

— Возможно, это научит его быть более внимательным и не соваться в воду. — Рори нежно погладил незадачливого пловца. — Дорогая, ты так выдерешь мне все волосы, — вдруг заявил он.

Только теперь маркиза заметила, что все сильнее теребит и перебирает волосы мужа. Смутившись, девушка отшвырнула вконец промокший кусок ткани. Забрав щенка из рук маркиза, Бет принялась укачивать его в своих ладонях, прижимая к груди. Малыш все еще дрожал и жалобно поскуливал, но его любопытные черные глаза уже внимательно глядели вокруг.

— Ах ты, маленький плутишка, — пожурила его Элизабет, с ужасом думая о том, как близко он был к тому, чтобы утонуть.

Ведь его хозяйка не умела плавать. Ни за что ей не удалось бы спасти его одной.

Удерживая щенка одной рукой, другой Бет слегка коснулась лица Рори, проведя пальцами по его щеке. Господи, как же она могла поверить, что этот человек за деньги сможет отдать своего ребенка в руки негодяю? Но почему маркиз не предложил ей свою помощь вчера, во время их разговора?

Молодой человек не смотрел на жену. Надев башмаки, предусмотрительно оставленные им на берегу, Форбс поднялся и принялся подпрыгивать и размахивать руками на солнечной полянке, чтобы быстрее согреться. Элизабет с умилением наблюдала за ним. Рори сейчас чем-то напоминал петуха, приготовившегося немножко погонять кур.

Бет захихикала, и ее муж наконец-то взглянул на нее.

— Неужели я так глупо выгляжу? — улыбаясь, поинтересовался он.

— Нет. Мне ты кажешься настоящим героем.

— Странные, однако, у тебя представления о героях.

— Очень даже не странные, — возмутилась девушка. — Джек со мной согласен!

— А, — неопределенно буркнул Рори, продолжая скакать на одной ноге.

Элизабет все смотрела на него, стараясь запомнить своего мужа именно таким. Коварный демон у нее в голове уже нашептывал ей, что сероглазая Мэри, наверное, часто видела этого мужчину без его дурацкого парика, в кожаных бриджах, обтягивающих стройные ноги. Вот таким: веселым и свободным. Острая боль ревности кольнула ее в самое сердце.

Молодая женщина отвернулась и посмотрела на водную гладь озера. Черный Джек принялся лизать ее руки, стараясь достать до щеки. Как будто малыш понимал, что его хозяйка нуждается в заботе и ласке даже больше, чем он. Элизабет не глядела на Рори, но всем своим существом ощущала его присутствие. Каждый раз, видя его, она попадала во власть неизвестных прежде страстей, чувств, желаний.

И пусть он был шотландцем, который сражался на стороне англичан, пусть по приказу Камберленда он женился на совершенно незнакомой и нежеланной женщине. Пусть он содержал любовницу. Чувства были сильнее голоса разума. Боже, за что ей все это!

А что, если бы маркиз и вправду полюбил ее? Но она не должна об этом думать. Не должна мечтать о несбыточном. И все же ей будет не хватать Рори. Она будет скучать по его ярким причудливым нарядам. По его тонкой иронии, по его неожиданно точным, глубоким суждениям. Как ни пытался маркиз скрыть свой проницательный ум, ехидно подшучивая или остро отзываясь о ком-то, Бет давно разгадала его хитрость. А порядочность? Ее он тоже старался спрятать от посторонних глаз, да так умело, что, казалось, лишь его жена смогла открыть в нем все эти благородные качества.

Элизабет вновь посмотрела на Рори. Маркиз продолжал отчаянно прыгать и размахивать руками. С бриджей капало, а налипшие на камзол водоросли вконец испортили дорогой костюм. Но и в этом наряде Форбс был неотразим. Как ни странно, именно простая одежда придавала Рори неуловимый шарм, обаяние, элегантность. Однако прежде к этим качествам всегда примешивалось еще одно, менее приятное. Нарочитая надменность. Сейчас же, перепачкавшись с головы до ног, Рори выглядел невероятно привлекательным и очень милым.

Форбс прекратил свой замысловатый танец и направился к лошадям. Сняв со своего седла дорожную сумку, он вытащил оттуда покрывало и, расстелив его на траве, торжественно водрузил бутылку красного вина в самый центр импровизированного стола. За вином последовали жареные фазаны, сыр и фрукты.

— Я все думаю, как бы тебе раздобыть сухую одежду, — обеспокоено сказала Бет.

— Не надо ничего, — бросил маркиз с тем самым высокомерным видом, который его жене был уже хорошо известен.

Глотнув вина, предусмотрительно разлитого Рори по серебряным кубкам, Элизабет отметила, что на вкус оно оказалось превосходным. Маркиза опять взглянула на мужа. Его волосы уже слегка подсохли и распушились, распадаясь на волнистые пряди. Но вот камзол весь измялся и имел жалкий вид, хотя, казалось, это совершенно не волновало его хозяина. Напротив, он выглядел на редкость довольным и жизнерадостным.

Глядя на мужа, Бет не могла оторвать от него взгляд. Из всех перевоплощений именно этот Рори Форбс нравился ей больше всего. Его совершенно не беспокоило, как он выглядит. Он, не раздумывая ни минуты, бросился спасать жизнь маленького зверька. И теперь он чувствовал себя прекрасно, несмотря на мокрую и грязную одежду.

— Что же вы ничего не едите, мадам? — поинтересовался Рори.

— Любопытно наблюдать за тобой. Я смотрю, тебе все это очень нравится.

— Раньше со мной не случалось ничего подобного. Замечательная поездка!

Неожиданно Джек вырвался из рук хозяйки. Спрыгнув на землю, он помчался к покрывалу и стащил с него большой кусок фазаньего мяса.

— Видишь, — улыбнулся Рори. — С ним все будет в порядке. Джек отважный парень.

Бет наклонилась и отщипнула мяса от куска, которым успел завладеть проворный щенок. Да, теперь черныш выглядел совершенно здоровым. Девушка потрепала терьера по еще слегка влажной шерстке.

— Да, — вздохнула Элизабет. — Это точно.

— А его хозяйка — смелая девушка. Смелая Бет откровенно посмотрела на своего мужа. Черт знает что у него на уме, но все же стоит рискнуть.

— Я хотела бы как-нибудь отправиться в поместье семьи Иннес, — начала маркиза, стараясь выяснить, чем может помочь ей Форбс. — Анне Иннес — моя хорошая подруга.

Элизабет присела на траву, с волнением ожидая ответа.

— Думаю, нет, — наконец произнес он, нарушив молчание, казавшееся бесконечным. — Иннесы — якобиты.

В отчаянии девушка опустила голову, ведь в какой-то миг казалось, что ей удастся его уговорить.

— Тогда, может быть, письмо? — взмолилась маркиза. — Она была помолвлена с моим старшим братом.

Рори опять медлил с ответом. Его жена терпеливо ждала, пока он выпьет вина. Он словно старался напомнить ей, кто здесь хозяин.

— Хорошо, — наконец произнес маркиз. — Я сегодня же пошлю кого-нибудь отвезти твое послание.

— Спасибо.

Надо было бы праздновать победу, но Элизабет вовсе этого не хотелось. Ей предстояло покинуть Бремор, и сейчас юная маркиза понимала, что уедет оттуда с тяжелым сердцем. Интересно, как долго она будет вспоминать эту то теплую, то ироничную улыбку? Неужели всю оставшуюся жизнь?

Как ей хотелось рассказать ему обо всем! О том, что она собирается попросить Анне разыскать Черного Валета, о том, что после этого они с братом исчезнут навсегда из его жизни. Но Бремор был его домом, а она — его женой. И очень многое, чем он владеет, он получил только благодаря ей. Что он сделает, узнав о том, что она замышляет?

Рори принялся собираться в путь. Сложив в сумку все вещи, он помог Бет забраться на лошадь. От былой теплоты не осталось и следа. Маркиз вновь замкнулся в себе. Высокомерная, холодная улыбка опять заиграла на его тонких губах. Он вновь превратился в совершенно чужого, почти незнакомого ей человека. И у нее в душе появилось странное чувство, как будто она только что потеряла близкого друга.

 

21

После полудня Элизабет удалилась к себе и принялась за письмо. Черный Джек уютно устроился у ног своей хозяйки, а та, отрываясь время от времени от записей, теребила щенка за ухом. Черныш жмурился от удовольствия и тихонько урчал.

Сочинить письмо оказалось не так-то просто. Ведь Элизабет должна сообщить подруге о том, что хочет сбежать от своего мужа и вытащить брата из темницы Камберленда.

А поскольку ее муж рискует своим положением и богатством, то не попытается ли он остановить ее?

Поэтому нужно было писать очень осторожно.

«Дорогая Анне! Наконец-то мне удалось написать тебе. Видит бог, я так сильно скучаю по тебе и по всем нашим друзьям, о которых мы с тобой вспоминали во время нашей последней встречи. Никогда не забыть мне того славного путешествия к морю. Как бы мне хотелось совершить его вновь. Или, может, тебе удастся навестить меня в Бреморе? Я бы обязательно отвела тебя на озеро Мейр. Как раз сегодня мы были там с мужем, он показал мне это удивительное место. Не представляешь, как там красиво. Мы завтракали на уступе скалы, острым клином врезающейся в водную гладь. Место совершенно дикое, безлюдное. Редко кто забредает туда, да и то все больше случайно. Надеюсь, ты сможешь приехать еще в этом месяце, когда на небе появится серп молодой луны. Тогда мы могли бы вместе отправиться на озеро и смотреть, как лунный свет переливается на спокойных волнах. Передай нашему другу, чтобы не волновался о своем долге. Он сможет оплатить его, когда мы снова встретимся. Я жду с нетерпением нашей встречи, когда бы мы вволю посмеялись над тем, как я выглядела в тот раз.»

Твоя подруга Элизабет.»

Запечатав письмо, молодая госпожа передала его Трилби и попросила служанку отнести послание Рори. Встречаться с ним у самой Бет не было ни малейшего желания. Форбс заставлял свою жену терять голову, а сейчас она никак не могла себе этого позволить.

Рори сам отвез письмо Анне Иннес.

Всю дорогу он ругал себя за то, что опять сделал все не так. Снова совершил ошибку. Он лишь надеялся, что Элизабет сможет немного отвлечься, побродив по берегам тихого озера. Что она просто отдохнет от мрачных стен замка и подышит свежим воздухом. А вышло все наоборот. Ну разве мог он предполагать, что невидимая волна желания вновь охватит их тела и бросит навстречу друг другу? Или все же Форбс надеялся на это? Да если и надеялся, мог ли он не знать, что не сможет сдержать своей страсти, своего безумного влечения к этой женщине?

Рори не стал дожидаться возвращения Алистера. Надо было вновь бежать из Бремора, от Элизабет, от самого себя. Бежать, чтобы не натворить беды, не причинить вреда, не подвергать опасности близких и дорогих людей.

Отвезти письмо, а потом помчаться в Эдинбург. Два дня туда, два дня обратно. И обязательно галопом. Быстрая езда сможет охладить его… одержимость. Возможно, в городе ему повстречается какая-нибудь красотка, которой не будет никакого дела до его страстей. Которая лишь ищет кого-нибудь, чтобы развлечься и скоротать вечер.

Маркизу нравилась Анне Иннес, но он не рассчитывал на радушный прием в ее доме. Девушка настороженно поприветствовала нежданного гостя, от глаз которого не укрылось, что хозяйка считает его чем-то лишь отдаленно напоминающим человека. Однако Анне все же соблюдала традиции гостеприимства, которыми всегда так славилась Северная Шотландия, и пригласила маркиза присоединиться к ее семье за ужином. Рори хотелось остаться и хоть недолго побыть вместе с приятными и добрыми людьми, но, к несчастью, он и так наделал слишком много ошибок. И теперь не стоило открываться малознакомым людям. Пускай продолжают считать его негодяем и ничтожеством.

Поместье Иннесов, как отметил про себя Форбс, пришло в совершенное запустение. Похоже, с деньгами у хозяев было совсем плохо. Анне казалась мрачнее тучи, какая-то невидимая мука терзала ее сердце. Рори удалось расспросить ее кое о чем. Оказалось, отец Анне совсем плох, старик уже давно не встает с постели. Девушка и ее больной отец остались в живых лишь потому, что никто из их родственников открыто не поддержал принца Чарльза и не выступил на его стороне в битве при Каллодене. Но теперь обитателям поместья предстояла медленная смерть от голода, ведь весь скот пришлось продать за бесценок землевладельцам с юга, поддержавшим короля Англии и получившим за это многие почести, а главное — земли и скот.

Рори смекнул, что скот отчасти можно будет вернуть и что старый Иннес сможет получить за него настоящую цену. Анне не передала никакого ответного послания, но девушка настоятельно попросила Форбса передать жене, что она очень скучает по подруге и что хорошо понимает все, о чем та ей пишет.

— Обязательно передайте ей это, — повторяла Анне. — Передайте, что я все поняла.

Маркиз заверил молодую хозяйку, что сделает все, как она просит, и с тяжелым сердцем отправился в Эдинбург.

Надо было выяснить, не разузнала ли Анна Макком еще что-нибудь о якобитах, нуждавшихся в помощи. Ведь это будет последний раз, когда французский капитан заберет на борт своего судна беглецов. Также стоило расспросить актрису о планах английских военных, не поговаривают ли они о каких-нибудь новых распоряжениях герцога. Вдруг его светлость издал новый указ о том, как ловить Черного Валета. И, наконец, следовало убедиться, что место, куда обычно приходит французский корабль, все так же остается безопасным.

Подобные мысли служили хорошим оправданием для того, чтобы задержаться в столице и не показываться в Бреморе хоть какое-то время. Но, черт побери, Элизабет притягивала и манила его, как свечка беспомощного мотылька, летящего на свет, чтобы обжечь крылья. Эта женщина почти заставила его забыть, что такое одиночество. Она растопила лед его души.

И поэтому ему надо было держаться от нее подальше.

Форбс скакал двое суток почти без отдыха, лишь на пару часов он забылся тревожным сном и, вскочив в седло, вновь помчался, не разбирая дороги. К концу второго дня измученный всадник въехал в Эдинбург.

В таверне «Лис и заяц», как обычно, царили шум и неразбериха, протолкнуться было невозможно. Но только что прибывший всадник быстро отыскал хозяина во всей этой суматохе.

— Совсем вы забыли о нас, милорд, — услужливо засуетился трактирщик.

— Увы, дела, дружище.

— Как долго собираетесь пробыть у нас на этот раз?

— День или два. Мне надо прикупить себе одежды. Герцог Камберленд рассказал мне, что у вас тут появился новый портной.

При упоминании имени первого вельможи при дворе короля Англии и самого могущественного человека в Шотландии хозяин таверны чуть не пустился в пляс от восторга.

— Я мигом приготовлю вам комнату, разожгу камин…

— И ванну приготовь.

— Конечно, конечно. — Трактирщик хорошо знал привычки своих постояльцев и, предвкушая хорошую плату, старался изо всех сил.

Рори ждал до полуночи, пока в таверне не останется ни одного посетителя, а затем переоделся в наряд бедняка. Заложив за щеки кусочки ветоши и нацепив парик из длинных спутанных волос, Форбс превратился в настоящего нищего.

Прошмыгнув через черный ход, Рори очутился на улице. Всю дорогу он старался держаться в тени, а заслышав приближающихся солдат, ложился на землю и принимался громко храпеть. Никому не было дела до подвыпившего бродяги, и наконец маркиз добрался до дома актрисы. Надо было убедиться, что на улице никого нет, ведь нельзя рисковать, подвергая опасности Анну. Оставалось лишь надеяться, что красавица не принимает у себя какого-нибудь офицера.

Форбс стукнул четыре раза, подождал и постучал снова. Дверь отворилась, и ночной гость быстро прошел в комнату, бросив последний настороженный взгляд в темноту ночи.

— Боже праведный, тебе все же следовало стать актером! — воскликнула Анна.

— Возможно, именно этим я стану зарабатывать себе на жизнь, перебравшись в английские колонии.

— Ты уезжаешь?

— Да, на следующем корабле. Моя жена уплывет на нем же и, да поможет мне сам дьявол, надеюсь, ее брат тоже. Не думаю, что маркиз Бремор сможет пережить их исчезновение.

— Ты поедешь во Францию?

— Нет. Я оставлю там Элизабет, а затем найду способ добраться до колоний в Северной Америке. Говорят, там можно легко затеряться. Я только хотел предупредить тебя.

— Я буду скучать по тебе, Рори, — вздохнула Анна.

— И я тоже, дорогая моя.

— Не думаю, что ты проделал столь долгий путь лишь для того, чтобы повидать меня напоследок.

— Ты права. Не могла бы ты сообщить остальным, что это будет последнее плавание для Валета? И предупреди людей в Наирне, что мне нужно мертвое тело мужчины. Моего роста и телосложения. Не стоит никого убивать, — быстро добавил маркиз. — Пусть отыщут какого-нибудь покойника.

— Что это ты задумал?

— Не хочу, чтобы подозрение или тем более вина пала на клан Форбсов. Рори Форбс должен умереть, стараясь догнать свою сбежавшую или украденную жену. Алистеру и Мэри тоже предстоит уехать. Они столько помогали нам, помогут еще раз. После этого им следует исчезнуть.

— Но ведь они не принадлежат к семье Форбс, — улыбнулась Анна.

— Точно. Но репутация моего кузена должна оставаться незапятнанной.

— Я и не думала, что ты так любишь своего кузена.

— Он хороший хозяин и неплохой человек, — пожал плечами Рори. — И потом, я не хочу, чтобы кто-то расплачивался за мои грехи.

— Мне будет не хватать тебя, Рори, — опять вздохнула актриса.

Маркиз вытащил из-за щек ватные шарики и поцеловал ее.

— Уж как-то слишком по-братски, — возмутилась Анна.

И Рори снова поцеловал ее, и на этот раз поцелуй был добрым, полным воспоминаний, привязанности и грусти от предстоящей разлуки. Долго их губы не могли оторваться друг от друга, но в них не было той страсти и радостного возбуждения, которое всегда вспыхивало в нем рядом с Элизабет. Пускай сердится Анна, этот поцелуй тоже был лишь дружеским.

— Я напишу тебе, — сказал Рори.

— И от кого же будет это письмо? Как ты станешь теперь подписываться?

Форбс задумался.

— Как насчет Лазаря? — поинтересовался он.

— Дай лишь знать, что воскрес из мертвых, милорд, — усмехнулась актриса.

— Если кто-нибудь повстречает якобитов, пусть говорят им, чтобы собирались в приморской деревушке Баф, наше старое место Баки теперь под наблюдением англичан. В Бафе есть небольшая ферма в пяти милях от берега, скажи, там их встретят, — принялся спешно давать указания Рори. — Надо спешить, у нас всего две недели, — подходя к двери, добавил он.

Засунув за щеки шарики и поправив парик, маркиз согнулся, скособочился и вновь стал похож на оборванное пугало.

— Мне пора, а то хозяин таверны встает рано. Как бы не прогнал меня прочь.

— Удачи, Рори. Да хранит тебя бог.

— И тебя тоже, дорогая, — произнес маркиз, доставая из кармана маленький сверток.

— Не надо, Рори.

— Во имя того, что ты сделала для меня, — твердо отрезал рыцарь. — Возможно, и тебе самой придется уехать. Это поможет оплатить дорогу.

Форбс быстро пошел прочь и захлопнул за собой дверь до того, как Анна смогла хоть что-то сказать. До того, как смогла увидеть слезы, навернувшиеся у него на глаза. Как мало друзей суждено ему было повстречать в своей жизни, и теперь с одним из них он расставался навсегда.

Перед возвращением в Бремор Рори завернул в кузницу, где, как и ожидал, повстречал Алистера, менявшего подковы лошади.

— Как твоя поездка? Удалась? — тут же спросил маркиз.

— Да, — отозвался кузнец. — У меня даже есть ответ, но, правда, я еще не передал его Элизабет. Хотел дождаться тебя. Мне также удалось набросать план замка, где содержится Дугал. Знаешь, он такой смышленый мальчишка, ну прям как его старшая сестра. Мне удалось навестить его.

Дугал знал, как выбраться из замка, оказалось, паренек очаровал одну из молоденьких служанок, и та готова была помочь ему. Но Дугал не мог достать ни денег, ни лошади. Более того, на ночь его запирали в комнате, а все остальное время рядом с ним неотступно находился слуга.

— Думаю, мальчишка все давно разузнал и поджидал удобного случая, чтобы удрать, — предположил кузнец.

— Но как?

— Трубы из кухни ведут в общий слив, который прямиком ведет ко рву с водой.

— Мерзость какая.

— Верно, но не сомневаюсь, этот храбрец отважился бы и не на такое. Он очень беспокоится о своей сестре. Считает, что должен защищать ее.

— Ха. Уж скорее надо защищать меня от ее острого языка, — уныло заметил Рори.

— А мне показалось, вы заключили перемирие. Форбс пожал плечами.

— Тяжело быть пленником, даже в золотой клетке. А я держал ее взаперти, под присмотром, не давая ей ни на минуту забыть о том, где она находится. Бет очень напугана, ей просто удается скрывать свои страхи. Но я-то вижу. И боюсь, она может натворить глупостей до того, как мне удастся что-нибудь придумать.

— Ходили слухи, что она была больна.

— Больна? — насторожился маркиз.

— Три дня, — внимательно посмотрел на друга Алистер. — Даже за врачом посылали. Но тот сообщил Нейлу, что это просто женские проблемы, и сказал не волноваться. Джейми рассказал мне об этом, когда я вернулся из форта Вильям и заехал, чтобы оставить лошадь на конюшне.

— А как она сейчас? Ей лучше?

— Да, — ответил кузнец. — Похоже на то.

Рори похолодел от ужаса. А что, если это серьезно? Если Бет на самом деле беременна? Но почему тогда врач не сообщил об этом? Не заметил? Возможно ли такое? Господи, это же его ребенок. Что же делать? Стоит ли отправлять Элизабет в столь далекий и опасный путь в таком состоянии? Так мучительно было вновь и вновь думать о том, что эта женщина навсегда исчезнет из его жизни. Ведь с тех пор, как огонек страсти впервые вспыхнул между ними, Рори впервые почувствовал вкус к жизни. Он стал по-другому воспринимать мир, а очевидные вещи вдруг стали такими удивительными. Голубое небо, свежий горный воздух, лунный свет…

Черт побери, он рассуждает как влюбленный болван. Совсем раскис, еще не хватало навлечь на всех беду.

— Француз должен объявиться уже совсем скоро, — резко сменив тему, напомнил Форбс. — Надо, чтобы и Бет, и мальчик попали на корабль.

— А ты?

— Все мы, надеюсь. Тем временем надо придумать, как сделать так, чтобы Нейлу или, не дай бог, всей семье Форбс не пришлось отвечать за мои проделки.

— И что ты предлагаешь на этот счет?

— Я сейчас как раз работаю над деталями, — усмехнулся Рори. — А теперь о мальчике. Как мы сможем сообщить Дугалу, когда и где будем поджидать его?

— Подарок от сестры. Скоро его день рождения. Вот этот подарок мы как-нибудь и пометим.

— Возможно, я сам отвезу его, — кивнул Рори. — Пора мне познакомиться с братом своей жены. Значит, он написал ей письмо.

— Да. Я предложил ему сделать то же, что и Элизабет. Написать два письма, одно на тот случай, если лорд Крайтон захотел бы прочесть его. Так оно и случилось, это послание вскрыли. А второе я припрятал, оно все еще запечатано. Это письмо сейчас в моей комнате. В Библии.

— Возможно, если я передам маркизе письмо с нетронутой печатью, это поможет ей снова доверять мне. Боюсь, из разговора Камберленда или кого-то из его людей Бет могла услышать что-то такое, что заставило ее насторожиться.

— Как прошел визит его светлости?

— Как обычно, надоел до черта. Представляешь, он предложил мне десять тысяч крон, если Бет родит ребенка.

И Форбс поведал другу историю о семье своей жены и о том, какие коварные планы строил Камберленд и почему герцог так интересовался женщиной из клана Макдонеллов.

— Проклятье, похоже, тебя ожидают горячие деньки, — присвистнул Алистер.

— Вот поэтому, друг мой, нам и надо убираться отсюда. Кузнец задумался.

— Я вчера получил весточку, — нерешительно начал он. — Из «Летящей леди». Тот паренек, что однажды помог тебе, просит о помощи. Он хочет встретиться с тобой около озера Мейр.

— Мейр? — Неприятное предчувствие холодком пробежало по спине. Озеро было так близко от Бремора. Неужели кто-то заподозрил его? Вдруг это ловушка? Форбс принялся лихорадочно соображать, где же он допустил ошибку. — Когда? — наконец спросил он.

— Как появится молодая луна.

— Через неделю.

Но именно в это время они с Алистером собирались спасать Дугала.

И почему, собственно, озеро Мейр? Почему не Ивернесс или Наирн?

— Хоть кто-нибудь знает об этом мальчишке?

— Нет.

Рори не знал, что делать. Все очень напоминало ловушку. Но как он мог отказать в помощи тому, кто помог ему самому?

— Не мог бы ты разузнать о нем? Поспрашивать рыбаков на побережье. Вдруг кто-нибудь видел его. Знает, как он выглядит. Говорит ли по-гэльски? Если говорит, значит, он северянин, из горцев.

— Думаешь, он шпион?

— У Камберленда их столько.

— Наверное, лучше мне поехать к мальчишке.

— Нет, — покачал головой Рори. — Ты и так ездишь без отдыха. Нет ли у тебя на примете кого-нибудь, кому не страшно довериться?

— Да, тот паренек, что привез послание. Он сейчас в холмах, прячется в пещере. Я попросил его задержаться, думал, ты захочешь передать с ним ответ.

— Посылай его незамедлительно, — распорядился маркиз. — Передай ему, он получит пять фунтов, если обернется до появления новой луны.

— Я дам ему одну из моих лошадей, — отозвался Алистер.

Рори согласился. У кузнеца было три лошади, и всех трех ему удалось купить за гроши. Тогда они выглядели как старые клячи, доходяги, а торговцам и в голову не пришло, что при хорошем уходе они могут превратиться в весьма резвых и сильных животных. Но у Алистера было чутье на лошадей. И теперь лошадки окрепли и приобрели должную прыть.

— Ты уверен, Рори? — нерешительно переспросил кузнец. — Не нравится мне все это.

— Знаю, — уныло отозвался Форбс, стараясь больше убедить самого себя, чем друга. Чувство тревоги усиливалось день ото дня. Рори не находил себе места, понимая, какая опасность грозит Элизабет и ее брату и что ожидает их вот уже совсем скоро. Но, видит бог, разве мог он отказать человеку, спасшему его в трудную минуту? А что, если это все-таки не ловушка? Что, если паренек действительно попал в беду? — Я перед ним в долгу, — коротко объяснил Рори.

— В письме об этом ясно говорилось.

— Проклятье.

— Твое чутье никогда не подводило тебя, Рори. Постарайся быть повнимательнее. Осторожность не помешает.

— Надеюсь, что помощь требуется только ему одному. Если он, конечно, тот, за кого себя выдает. Потом я отправлюсь за Дугалом, а ты заберешь маркизу. Мы могли бы встретиться на побережье.

— А почему ты не заберешь маркизу, ведь Дугала мог бы забрать и я? — Серьезные глаза Алистера озарились необычным мерцанием.

— Потому что Крайтон доверяет мне. Что он может подумать о незнакомце, навещающем его узника второй раз за месяц? И потом, тебе предстоит позаботиться и о Мэри.

— Только поэтому, ты уверен?

— Да, — отрезал Рори. — Только поэтому.

Это было не так, и он прекрасно знал об этом. Но трезвый расчет и способность ясно мыслить, всегда помогавшие ему в безвыходных ситуациях, вмиг исчезали, когда рядом появлялась Элизабет. И это могло погубить их всех.

Алистер недоверчиво присматривался к другу, но затем лишь пожал плечами и сдался.

— Поеду в Бремор, — решил Форбс. — А к Мэри уж завтра. Ты уже говорил с ней?

Алистер смотрел куда-то в сторону и, похоже, не собирался отвечать. Хотя его молчание было понятнее любых слов.

— Нет, — наконец проворчал он.

— Алистер, — с упреком сказал Рори, раздражаясь от нахлынувшего отчаяния.

— Я не имею права, пока мы не будем в безопасности. И я что-то ведь должен дать ей.

Маркиз покачал головой, но в данный момент не ему было советовать другим, как следует поступать. За свои тридцать лет он натворил уже столько глупостей, что хватило бы на десять жизней. И Бет оказалась его последней жертвой.

Форбс не совладал с собой, у него не хватило ни выдержки, ни стойкости, чтобы держаться подальше от своей жены. И снова Рори принялся винить себя за грехи, впрочем, этим он занимался каждый божий день с тех пор, как впервые покинул Бремор.

Единственное, что он может сделать, чтобы хоть немного искупить свои грехи, это освободить Бет и ее брата. Эта женщина должна получить свободу во что бы то ни стало.

— Ладно, встретимся завтра у Мэри. После полудня.

— Хорошо, — сказал Алистер и вернулся к работе.

К побегу из Бремора все было почти готово. Когда Форбс в очередной раз исчез, его молодая жена поспешила к Мэри и принялась жаловаться ей на бессонницу. Однако лесные травы оказались недостаточно сильными, а унизительный визит в лесную хижину — бессмысленным. Тогда пришлось притвориться больной, жалуясь на боли в животе. В замке перепугались и послали за местным врачом. Тот по настоятельной просьбе юной хозяйки оставил для нее бутылочку с опиумной настойкой. Пряча заветный флакон в свои тапочки, Бет не переставала благодарить бога, что ее муж так вовремя куда-то отлучился. Будь он в замке, ей ни за что не удалось бы так ловко раздобыть нужное зелье. Иногда ей казалось, что Рори и впрямь мог читать ее мысли.

В дверь постучали. Маркиза сразу же догадалась, кто к ней пожаловал. Никто в замке не осмелился бы так настойчиво и властно стучать в ее дверь. Интересно, когда он вернулся? Должно быть, только что, иначе Трилби прибежала бы сообщить о приезде хозяина.

Не дожидаясь ответа, Форбс ввалился в комнату, заполняя собой все пространство. В присутствии мужа спальня маркизы сразу же становилась слишком тесной. — Мадам, мне сказали, вы заболели.

Бет не поднялась с постели, она лишь взглянула на мужа из подушек, изо всех сил стараясь скрыть свои чувства.

— Да, мне было нехорошо, — тихо произнесла молодая женщина.

— А как теперь? Лучше?

— Да.

Маркиз явно хотел спросить еще о чем-то, но не решался.

— Ты не… ждешь ребенка? — наконец спросил он.

— Нет! — вспыхнула Элизабет. — Не видать тебе награды от Камберленда, так что не надейся!

Ее муж устало опустился на край постели. Черный Джек, этот маленький предатель, тут же залез к нему на колени, весело виляя хвостом. Похоже, щенок узнал своего спасителя. Или ему просто нравилось сидеть на ласковых руках Рори, который тут же принялся теребить малыша за ухом. Маркиза украдкой наблюдала за ними, вновь поражаясь той удивительной нежности, с которой ее муж играл со щенком. Но разве она сама не знает, какими ласковыми и нежными могут быть его прикосновения.

Вмиг вспыхнув от нахлынувших воспоминаний, Элизабет резким движением закрыла книгу и положила ее на стол.

— Как я вижу, вам нечего сказать, милорд?

— Ты слышала что-то, когда Камберленд был здесь. Это был не вопрос, а утверждение.

— Да. Герцог упомянул о деньгах, которые выплатит тебе… при одном условии.

— Я же предупреждал тебя, что ему нужно подтверждение твоей беременности. Он хочет быть уверен в том, что у тебя будет… ребенок.

— Но ты не сказал мне о тех десяти тысячах, что Камберленд предложил тебе! Ведь это было до того, как я рассказала о своей семье?

— Да, — признался Рори, глядя жене прямо в глаза.

— Почему ты ничего не сказал мне?

— Почему? А что бы это изменило? — Горькая улыбка скользнула по губам Форбса. — Если ты помнишь, я всеми силами избегал близости после этого. Видит бог, это далось мне непросто, но я не желаю становиться отцом ребенка, которого герцог хочет использовать в своих тайных целях!

От волнения Бет едва могла дышать. Да, ее муж прав. Так почему же она поверила всему самому плохому о нем? Может, из-за того, что Рори так спешно уехал и бросил ее? Или она пыталась отыскать причины, по которым и дальше могла бы презирать маркиза? А что, если она просто пыталась защититься от своих собственных чувств?

— Почему ты уехал?

— У меня были дела, — кратко ответил Форбс и поднялся с постели, доставая из-за пазухи слегка потрепанный сверток. Запечатанный конверт упал на стол рядом с Элизабет. — Твой брат прислал это тебе. Алистер говорит, лорд Крайтон не читал его письмо. А госпожа Анне шлет тебе привет и сожалеет, что не может навестить тебя. Она просила сказать, что все поняла.

Сердце Бет замерло на миг. Взяв со стола письмо Дугала, девушка не спешила открывать его, Рори стоял слишком близко. Между ними вновь возникло напряжение. Впрочем, так было всегда. Оторвав взгляд от письма, Элизабет посмотрела на Рори. Он снова оделся как павлин: длинный парик, переливающийся ярко-зеленый галстук, пурпурный жилет и фиолетовый камзол — от кричащих цветов и дорогих тканей рябило в глазах. Но юная маркиза смотрела не на это безвкусное великолепие. Ее внимание привлекли задумчивые глаза, густые темные брови, чувственные губы, на которых играла ироническая усмешка.

— Мне очень жаль, что тебе нездоровилось, — сказал Рори, с неожиданной нежностью взяв Бет за подбородок.

— Пустяки.

— Говорят, ты провела в постели три дня. Вряд ли это можно назвать пустяком.

Это замечание и удивило и обрадовало маркизу. И, конечно же, немного смутило.

— Я так скучал по тебе, дорогая, — прошептал Рори.

— Тогда почему ты все время уезжаешь? — спросила Бет. Вопрос против воли сорвался с ее языка.

— Но ты ведь просила отвезти письмо Анне Иннес. Рори наклонился, его губы коснулись губ Элизабет, пробуждая в ней затаенные желания. Его поцелуй был жадным, ненасытным, как будто маркиз истосковался от одиночества и желания. Молодая женщина ощущала его голод и его силу, только сейчас Бет осознала, как нужна этому мужчине, как безумно его влекло к ней. Но и она чувствовала то же. Ее тело было ей больше не подвластно, оно само стремилось в его объятия, желая раствориться в жаре его страсти. Рори обнимал Элизабет все крепче, его поцелуй становился все настойчивей, пока губы Бет не раскрылись как розовый бутон и его язык не проник внутрь, обжигая и соблазняя. Маркиза задрожала, и уже знакомая истома охватила ее тело. Она потянулась обнять его, и… письмо брата, которое она продолжала все это время держать в руках, полетело на пол.

Как же она могла забыть о нем?

Должно быть, Форбс почувствовал мгновенное изменение в ее настроении. Печально улыбнувшись, он бросил на нее долгий, выразительный взгляд и отошел в сторону. Но, заметив письмо, наклонился и, подобрав его с пола, подал маркизе.

— Наверное, мне стоит уйти и оставить тебя наедине с твоим братом, — сказал он с явным сожалением.

— Спасибо, — прошептала девушка, молясь, чтобы ее голос не задрожал, но бог не услышал ее молитвы. Как же ей хотелось, чтобы он остался, взял ее руку в свои большие, сильные ладони, сел рядом…

Но Рори прервал ее мечтания:

— Алистер говорит, что скоро день рождения Дугала. Полагаю, ты захочешь послать ему подарок.

— Я просто хочу увидеть его, — грустно вздохнула Бет.

— Алистер говорит, у Дугала все в порядке.

— Я боюсь за него.

— Крайтон заботится о нем. Он отвечает за него перед Камберлендом.

— Потому что герцог может шантажировать меня жизнью брата, — прошептала Бет, опустив голову.

— Я найду выход, — как бы случайно бросил маркиз. Подойдя к двери, он обернулся и внимательно посмотрел на Элизабет. — Просто не наделай глупостей.

Бет напряглась, подозрительно прищурившись.

— Ты так хороша, когда сердишься, — улыбнулся Форбс. — Я рад, что тебе лучше.

Жаркая волна прилила к лицу. Как будто ему было все известно, все, о чем она думала, что замышляла. Может, он что-то подозревает?

Но маркиз ничего не сказал. Он ушел, оставив ее один на один со своими страхами.

 

22

Вечером маркиз сопровождал жену на ужин, но перед тем, как подать ей руку, Рори передал Элизабет восхитительное ожерелье из крупных жемчужин. У Бет от восторга захватило дух. О таком подарке она не могла и мечтать.

Минуту девушка лишь молча смотрела на перламутровое сияние, не в силах произнести ни слова. В ее семье тоже хранились всевозможные украшения, но, несомненно, ничего подобного у Макдонеллов никогда не было. Наконец придя в себя, маркиза взглянула на мужа.

— Опять фамильные драгоценности?

— Да.

— Для кого же мне предстоит надеть их сегодня?

— Для меня, — сказал Форбс. В его голосе не было и намека на былое высокомерие.

Бет повернулась к зеркалу, любуясь своим отражением, пока Рори старался справиться с непослушной застежкой. И вновь он не спешил опустить руки, прикасаясь к нежной шее и бережно поглаживая плечи своей юной жены. Матовый свет крупных жемчужин подчеркивал белизну кожи. Их взгляды встретились в зеркале.

— Я хочу, чтобы ты поняла кое-что, Бет, — серьезно начал Рори. — Все драгоценности, которые я дарю, принадлежат тебе. Неважно, останутся ли они в семье. Меня это не волнует. Они есть и всегда будут твоими, только твоими, — взволнованно добавил он.

Если бы Бет не знала лучше своего мужа, она была бы готова поклясться, что Рори пытается попрощаться с ней.

Девушка обернулась, чтобы посмотреть ему прямо в глаза, так как зеркало искажало его взгляд. Но, к сожалению, он вновь закрылся от нее, и она не смогла увидеть ничего помимо того, что видела в зеркале.

— Благодарю вас, милорд.

— Не стоит благодарности. — В его глазах неожиданно блеснуло удивление. — Пожалуйста, запомни мои слова.

— Да, милорд, — покорно согласилась Элизабет.

Маркиз протянул ей черный бархатный мешочек.

— Вот, возьми, в нем твои жемчуга не потускнеют, — многозначительно сказал он.

И, конечно же, в нем Бет сможет забрать с собой свои драгоценности. Холодок пробежал по спине маркизы. Что, если Рори подозревает о ее намерениях? Значит ли это, что он благословляет ее?

Девушка опустила глаза, не зная, что ответить. Форбс повернулся и, наклонившись, принялся гладить Черного Джека. Јенок веселился от души. Перевернувшись на спину, он перебирал в воздухе всеми четырьмя лапами, перекатывался с боку на бок и восторженно вилял хвостом. Элизабет наблюдала за ними и думала, что ей все же придется согласиться и принять подарок мужа. Не только потому, что жемчуг был великолепным. Юной маркизе нравились украшения, однако не до такой степени, чтобы ради них соглашаться на все. Нет, она примет подарок ради того серьезного, задумчивого выражения, которое появилось в глазах Рори, когда он надевал ей на шею жемчужные нити.

К сожалению, эти мгновения оказались последними приятными минутами в тот вечер. Впереди супругов ждал ужин. Не удосужившись посоветоваться с маркизой, Рори пригласил множество родичей клана Форбсов из самых разных уголков Шотландии. За столом молодой хозяин много пил и много разглагольствовал, уделяя внимание всем, кроме собственной жены. Как будто ее просто не существовало.

Элизабет отметила, что Нейл как-то по-особому наблюдает за ними, и забеспокоилась, не случилось ли между кузенами какой-нибудь ссоры. Не разозлился ли Нейл на очередной отъезд Рори и не злится ли по поводу того ожерелья, что надела к ужину молодая хозяйка? Тревожные мысли не давали покоя. Сам Нейл редко покидал замок. Лишь недавно кузен стал выезжать из поместья, да и то лишь для того, чтобы следить за делами в новых владениях Форбсов. Настоящий хозяин Бремора вел себя и как настоящий затворник. Бет ни разу не слышала, чтобы он говорил о женщинах или о женитьбе.

Если бы маркиза осталась в Бреморе, она наверняка смогла бы помочь ближайшему родственнику мужа, поговорить с ним по душам, а то и сосватать за него какую-нибудь милую девушку. Бедняга совсем одичал без женской ласки, стал мрачным, чересчур серьезным и неразговорчивым. А сегодня он вел себя как-то уж слишком тихо и незаметно, гораздо тише, чем в те редкие дни, когда Рори возвращался домой. С тех пор как гости приступили к трапезе, кузен едва ли сказал пару слов. Муж завладел всем вниманием Бет, потому-то маркиза только теперь обратила свой взор на его родственника.

— Тебе нравится угощение, Нейл? — поинтересовалась она.

— Да, — отозвался тот. — С твоим появлением дела на кухне пошли гораздо лучше.

— Просто теперь повариха добавляет в еду кое-какие приправы.

— Я не об этом, — возразил Нейл. — Мясник стал присылать нам лучшее мясо, а повариха теперь так гордится своей работой. И все оттого, что появился кое-кто, способный оценить и похвалить ее труд.

Это звучало почти как комплимент. Надо было по-своему поблагодарить кузена.

— Рори говорит, ты отлично справляешься с делами.

— На полях, миледи, но не на кухне.

— А ты не думал жениться?

— Мне нечего предложить своей будущей жене, — нахмурился Нейл, и его карие глаза стали совсем черными.

— Чепуха. Ты ведь управляешь Бремором.

— Но не владею им. А именно это имеет значение для отцов и опекунов.

Что можно было ответить на это? К несчастью, Нейл был совершенно прав, и Бет, как никто иной, понимала всю трагичность его слов. Без богатства, без титула молодой человек вряд ли смог бы найти себе достойную невесту. Но по крайней мере его не принуждали жениться против воли.

А ее вынудили это сделать силой и шантажом.

Элизабет вновь обернулась к Рори. Маркиз как будто и не отрывался от своего кубка, продолжая потягивать вино. Его парик съехал набок, на дорогой фиалковой материи красовались внушительные жирные пятна. Но вот Форбс поставил бокал и обратился к кому-то. Голос подвыпившего хозяина становился все громче, а речи все развязнее. Рори выглядел и вел себя как свинья. Юная маркиза никогда не видела своего мужа таким. Нет, конечно, он и раньше разнузданно вел себя, валяя дурака, но чтобы Рори так напивался, такого прежде не было.

Недопитый бокал со звоном опустился на стол и опрокинулся. Брызги красного вина полетели во все стороны, но попали почему-то только на светлое платье молодой хозяйки, даже скатерть не сильно пострадала, а вот Бет не знала, куда деться от такого позора.

— Ой, прости, дорогая, — невнятно промычал Форбс.

Теперь все смотрели на маркизу. Девушка постаралась вежливо улыбнуться.

— Мне придется покинуть вас. Надо переодеться, пока пятна не въелись в ткань.

— Ты покидаешь меня, любимая?

— С твоего позволения, — ответила Элизабет с едва скрываемым осуждением. Чувство благодарности за восхитительный подарок вмиг улетучилось. Как низко было с его стороны использовать столь коварный предлог, чтобы опозорить жену и показать всем свою власть над ней.

На одно мгновение затуманенные вином карие глаза маркиза прояснились, взгляд вновь стал острым и ясным. Но не успела Бет удивиться, как выражение его лица вновь изменилось, и на нее уставились мутные, отупевшие от вина глаза мужа.

— Позволяю, моя птичка. Можешь уже ложиться в постельку, я скоро приду, — громко сказал Рори с пьяной ухмылкой.

Краска стыда залила бледное лицо девушки, в то время как многочисленная родня ее мужа разразилась оглушительным хохотом. Одарив своего мучителя испепеляющим взглядом, Бет повернулась и пошла прочь. Но маркизу и этого было мало, извернувшись, он больно ущипнул ее пониже талии. Вот мерзавец! Но все же юной маркизе удалось сбежать от этого невыносимого застолья.

Несколько часов спустя Элизабет все ворочалась под тяжелым одеялом, воспоминания не давали ей уснуть. Форбс так и не пришел, и теперь ей казалось, что он и не собирался этого делать. Наверное, повалился где-нибудь, забывшись пьяным сном. А жемчуг все же был такими красивым. Ожерелье лежало теперь на столе, и пламя свечей плясало на крупных бусинах причудливыми переливами.

Они есть и всегда будут только твоими.

Господи, как этот человек мог быть таким добрым, а потом превратиться в пьяное чудовище? Бет не раз наблюдала, что вино способно сделать с людьми, во что оно превращало добропорядочных граждан и отцов семейств. Однако Рори, казалось, не позволял себе подобных вещей. Да, он слегка поднабрался на их свадьбе, но с тех пор…

Маркиза задула свечи. Что ж, во всяком случае, он значительно облегчил ей задачу.

Следующий день тянулся невыносимо медленно. Элизабет старалась не попадаться мужу на глаза и наконец решила уединиться в библиотеке. Здесь можно было скоротать время в ожидании того, к чему Бет так стремилась и на что так надеялась, — встречи с Черным Валетом.

Но, войдя в библиотеку, девушка тут же увидела Рори, уютно устроившегося в мягком кресле. Маркиз был одет просто и как-то по-домашнему: в мягкие бриджи, свободную льняную рубашку с широкими рукавами и открытым воротом. Вот он взглянул на возникшую в дверях Элизабет и слегка вздрогнул. Или это ей только показалось?

— Мадам, — беспечно произнес Форбс, но в его взгляде чувствовалось напряжение. Золотисто-карие глаза потемнели, в них появилось выражение откровенного любопытства. Без парика маркиз выглядел таким близким, красивым, таким… неотразимым. Бет постаралась вызвать в себе негодование, напомнив себе, как по-свински он вел себя вчера за ужином, но их взгляды встретились… и она обо всем тут же забыла.

Сердце Элизабет билось в груди, как стремящаяся на волю птица. Помоги ей боже, этот мужчина имеет над ней почти колдовскую власть!

Рори выглядел превосходно: отдохнувший, посвежевший. Ни малейшего намека на вчерашние чрезмерные возлияния.

— Я не знала, что ты здесь, — дерзко бросила Элизабет.

— Мы договорились встретиться с Нейлом, решить кое-какие дела. Он должен скоро прийти.

— Вижу, ты хорошо отдохнул после вчерашнего ужина.

— Да. Иногда бывает полезно покутить, — оживленно ответил Форбс.

Как хотелось раздосадованной маркизе бежать без оглядки и от этого мужчины, и от тех чувств, которые он пробуждал в ней.

— Я, пожалуй, пойду.

— Мне надо поговорить с тобой, Элизабет.

— О чем же это? — насторожилась девушка.

— О твоем брате. Ты уж извини, я не посоветовался с тобой. Но я купил ему теплый плащ в подарок на день рождения, — смущенно начал Рори. — Полагаю, у Дугала почти нет одежды. Что он мог взять с собой, уезжая из дома?

Всего несколько слов, и змеиный клубок сплетенных между собой злости, отчаяния и ревности рассыпался сам собой. Подарок для брата был проявлением любезности, одним из тех добрых жестов, которыми время от времени маркиз удивлял жену. Всегда каким-то непостижимым образом Рори угадывал именно тот момент, когда злость и обида Бет достигали точки кипения. И каждый раз это полностью выбивало ее из седла. От таких шараханий можно было сойти с ума. Вот и сейчас Рори опять удалось сбить ее с толку.

— Благодарю, — тихо промолвила Элизабет.

— Я сам отвезу наш подарок в замок лорда Крайтона. Скорее всего в понедельник, — сообщил между тем Рори.

Через два дня после ее встречи с Черным Валетом, на которую она так рассчитывала. Ну почему бы Форбсу не уехать прямо сейчас? Сию минуту.

Следовало бы попросить мужа взять ее с собой навестить брата. Бет всегда поступала так. Даже не имея ни малейшей надежды, все равно продолжала упрашивать Рори и Камберленда разрешить ей увидеть Дугала. А вдруг на этот раз маркиз согласится? Но к тому времени, когда Рори только начнет собираться в путь, она, Элизабет Макдонелл, уже должна скакать во весь опор в Роузмар, спасать узника. Если все же Черный Валет не придет ей на помощь, она сможет просто навестить брата, и тогда они вместе обдумают план бегства.

— Можно мне поехать с тобой? — наконец отважилась спросить Бет.

В глазах Рори заплясали насмешливые огоньки. И как только мог кто-то считать этого человека глупым или безвольным? Что угодно, только не это. Может быть, беззаботным? Потакающим собственным желаниям? Но она уже и в этом теперь сомневалась, несмотря на очевидные факты.

— Мы поговорим об этом позже, — предложил Рори и, поднявшись, направился в кабинет Нейла, оставляя жену в одиночестве размышлять об этом странном разговоре.

Прошло два дня, а Элизабет все так же ломала голову над словами мужа. Она думала об этом даже накануне свидания с Черным Валетом.

С момента их последнего разговора в библиотеке Бет почти не видела Рори. Она избегала его, а Рори, в свою очередь, казалось, избегал встречи с ней. Он наверняка проводил все это время у Мэри. Во всяком случае, так полагала Элизабет. Но волновало ее сейчас совсем другое. Ведь именно сегодня состоится (или нет?) ее встреча с Черным Валетом. Сегодня станет ясно, удастся ли ей вырваться из когтей Камберленда.

Но ведь если этой ночью все получится, то, возможно, она уже больше никогда его не увидит!

За окном начало смеркаться, и тоненький серп народившейся луны проступил сквозь бегущие облака, озаряя их темные края бледноватым призрачным светом. Новая луна. Рваные клочья облаков становились все плотнее, и ночь обещала быть темной. Да, запоздалым путникам придется сегодня несладко. Путь предстоит трудный и опасный.

«Боже, помоги мне, сделай так, чтобы он приехал!» Сколько раз повторяла Бет эти слова.

Маркиза тщательно готовилась к побегу. Она надела простое удобное платье с застежкой спереди, чтобы можно было легко переодеться. Длинные юбки скрывали узкие брюки, которые случайно попались на глаза молодой хозяйке, убиравшейся в комнатах. Эта находка оказалась очень кстати, ведь одежду Джейми Бет потеряла во время своих пятидневных странствий по побережью. Новые бриджи девушка собственноручно обрезала и подшила. Теперь они уже не болтались на ее тонкой талии, хотя и были великоваты. Длинный черный плащ тоже пришлось слегка обновить. Элизабет приколола к изнанке черную рубашку из грубого сукна и пришила маленькую сумочку, куда собиралась спрятать Черного Джека. У маркизы и в мыслях не было оставить щенка в замке.

Сомневаясь, что ей придется возвращаться, Бет собрала все подаренные ей драгоценности, уложила в бархатный мешочек и зашила его под подкладку плаща.

Дождавшись полуночи, юная мятежница наконец покинула свою комнату и, прихватив с собой бутылочку со снотворным, направилась на опустевшую кухню. Отыскав кувшин с душистым элем, девушка достала две кружки и наполнила их до краев, не поскупившись и на заветную настойку. Бет от души плеснула из склянки темной тягучей жидкости, но привкус опиума бесследно растворился в густом аромате ячменного зелья.

В сопровождении Черного Джека молодая хозяйка поспешила на конюшню. Ее муж распорядился выставить здесь охрану, но Элизабет давно нашла общий язык со стражниками, время от времени принося им пиво или яблочный сидр.

Сейчас на конюшне оставались лишь двое молодых парней. Оба расположились на сеновале, спасаясь от ночной прохлады и развлекая себя нехитрой игрой в карты. Сюда они притащили небольшой столик, который чуть не опрокинули, вскочив от неожиданности при появлении маркизы.

— Что-то мне не спится, — слукавила девушка. — Я встала, чтобы налить себе сидра. Мне показалось, что и вас может мучить жажда. Не хотите ли эля?

Конечно, они хотели. Стражники с благодарностью приняли кружки из рук своей госпожи и без промедления принялись за хмельной напиток.

Уже через полчаса стражники распластались по столу, оглушая всю конюшню раскатистым храпом. Теперь у Элизабет появилось еще несколько монет и возможность беспрепятственно взять лошадь.

Рори серьезно готовился к ночной встрече с загадочным юношей. Он не был до конца уверен, что ему следует самому появляться на озере. Уж слишком было много подозрительных совпадений. Маркизу такое стечение обстоятельств совершенно не нравилось. И почему паренек выбрал место рядом с Бремором?

Но, увы, ничего уже не изменить. К несчастью, весточки от гонца, что доставил первое письмо, Форбс так и не дождался.

Пришлось отправляться в путь. Благополучно добравшись до озера, Рори отыскал укромную пещеру, где переоделся в простое платье. Маркиз решил приехать именно сюда, а не заезжать, как обычно, к Мэри. Так было лучше для нее. Ведь кто знает, не окажется ли эта встреча ловушкой? Форбс подготовился заранее, припрятав в пещере одежды и грима столько, что можно было нарядить целую труппу бродячих актеров. Сегодня маркиз решил стать пастухом, случайно забредшим на озеро и прикорнувшим под холмом среди вересковых кочек.

Рори изо всех сил старался сосредоточиться на происходящем, однако мысли об Элизабет не покидали его ни на минуту. Вновь и вновь перед глазами возникал образ рыжеволосой девушки, терзая сердце воспоминаниями о том разочаровании и отвращении, с каким смотрела она на пьяные выходки своего мужа. Как ни странно, именно разочарование угнетало больше всего. Форбс ненавидел себя за то, что вытворял, но так было нужно по многим причинам. Во-первых, следовало убедить всех в том, что маркиз относится к своей жене как к собственности и ни в грош ее не ставит. Вызывающее поведение хозяина Бремора еще раз должно было напомнить соседям и родственникам о том, что за ничтожество и негодяй Рори Форбс; а у Элизабет не должно было оставаться сомнений в необходимости бежать из замка, от этой ужасной семьи, от своего мужа-недоумка. Всех остальных предстояло убедить в том, что этот самый муж, не отличаясь большим умом, довел свою жену до побега, а затем бросился за ней вслед и как последний идиот сломал себе шею. Рори готовился к последнему акту задуманной им пьесы. Но в самом финале он был пока не уверен.

Черт побери, как же легко станет у него на душе, когда все это кончится.

Но вот раздался едва различимый свист, сразу же за ним послышались шорохи, и наконец из-за кустов возник Алистер и, озираясь по сторонам, направился к пещере.

Войдя под холодные своды, кузнец без труда отыскал Друга.

— Гонец вернулся, — с видом заговорщика сообщил Алистер. — Я щедро отблагодарил его.

— И… — нервничал Рори.

— Твоим защитником оказался вовсе не юноша. Это была девушка.

— Девушка? — воскликнул маркиз, не веря своим ушам.

— Да, девушка, — подтвердил кузнец. — Трактирщик долго молчал, но потом все же сознался, что парень был совсем не парень, а девушка. Ирландец говорит, она очень просила не выдавать ее, а рыбаки были так очарованы, да что там, поражены ее смелостью и находчивостью, что не раздумывая согласились держать язык за зубами. Мне с трудом удалось разговорить их. Между прочим, они не сомневаются, что это и был сам Черный Валет.

— Девчонка выдала себя за меня?

— Обидно, не так ли, друг мой?

— Уж лучше, чем старуха, — пожал плечами Форбс. — Представляю, в какую ярость придет его светлость, узнай он о том, что гоняется за девушкой, — усмехнулся Рори. — Если б ее жизни не грозила опасность, я, пожалуй, распустил бы слух о том, что Черный Валет не кто иной, как юная авантюристка. Вот смеху-то. Самого Камберленда водит за нос какая-то девчонка. Большего унижения для герцога трудно вообразить, — добавил маркиз, смеясь от души.

— Но что ей нужно от Черного Валета? — настороженно произнес Алистер.

— Наверное, помощи. А может, она хочет присоединиться к нам. Никто не сказал, как она выглядит?

— У нее длинные темные, возможно, рыжие волосы. Они рассыпались по плечам, когда ветром унесло ее шляпу. Так рыбаки и узнали, что это не мальчишка.

Рыжие волосы? Что-то уж слишком много совпадений. Мысли лихорадочно вертелись в голове у Рори и в конце концов, выстроившись в одну цепочку, привели молодого человека к однозначному выводу.

Этого не может быть!

Элизабет исчезала на пять дней. Как раз столько времени нужно, чтобы добраться до побережья и вернуться назад.

— О чем задумался? — спросил Алистер.

— Сдается мне, наш Валет может оказаться нашей старой знакомой. Не кажется ли тебе, что она выбрала это озеро потому, что живет неподалеку?

— Но кто она и почему затеяла все это?

— Возможно, из-за своего брата.

Алистер от удивления открыл рот и замер, вытаращив глаза.

— Моей жены не было пять дней. Она якобы провела это время у какого-то фермера, но сказала, что не помнит, как его зовут. Она явно лгала.

— Но как могла девушка в одиночку добраться до побережья?

— Неделю назад она написала письмо Анне Иннес. А поместье Иннесов находится лишь в миле от берега.

— Кажется, я начинаю понимать, — задумчиво произнес кузнец. — Ведь просьба о помощи пришла именно оттуда.

— Да, и потом, об этом озере почти никто не знает.

— Вот почему было выбрано именно это место для встречи, — продолжал вслух размышлять Алистер. — Не потому, что кто-то узнал о том, кто такой Черный Валет, как мы боялись. Просто Бремор находится совсем рядом.

— И я еще думал, что должен спасать ее, — вдруг расхохотался маркиз.

— Не будь так уж уверен, — попытался предостеречь друга Алистер.

— Я готов поставить свой последний пенс, что это она.

— Только не надо ставить на кон собственную жизнь.

— Ваши жизни, Алистер. Возможно, это вовсе не Элизабет. Или, возможно, моя жена лишь пешка в руках человека, приготовившего нам ловушку. Вот поэтому я и разыграю здесь небольшое представление.

— Но как она раздобудет лошадь? — не унимался кузнец. — Ты ведь говорил, что усилил охрану конюшни.

— Если уж ей удалось добраться до побережья, — усмехнулся Рори, — втянуть дюжину рыбаков в свою рискованную авантюру, заставить их поверить ей на слово, украсть лодку, а потом после всего этого благополучно возвратиться домой, то перехитрить парочку стражников не составит для Бет никакого труда.

— Теперь я понимаю, почему эта девушка понравилась мне с первого взгляда, — засмеялся Алистер.

— Думаю, на то было много причин, дружище, — серьезно добавил Форбс.

— Ты о себе, милорд? — хитро прищурился кузнец.

— Да. Но я поклялся отпустить ее, как только мне удастся вывезти их с братом из Шотландии. Элизабет заслуживает того, чтобы стать счастливой. Она еще встретит достойного человека.

— Я бы на твоем месте так легко не сдавался, — заметил Алистер.

— Она презирает меня, — напомнил маркиз.

— Потому что ты слишком старался убедить ее в том, какой ты мерзавец. Рори вздохнул:

— После того как я сам покину Бремор, что останется у меня за душой? Ничего. Я бы мог как-то жить, добывая деньги игрой в карты. Но это не жизнь для женатого человека.

— А как же ваш брак?

— За границей Элизабет сможет добиться признания нашего брака недействительным.

Алистер молча соображал что-то.

— Когда она узнает, что ты и есть Черный Валет… — нерешительно начал он.

— Наверное, она будет благодарна, но мне не нужна ее признательность. Я хочу, чтобы у Бет была свобода выбора.

Кузнец недоверчиво взглянул на Рори, но, решив не спорить с другом, сменил тему.

— Все же мы не можем быть уверены, что это не ловушка, — напомнил Армстронг.

— Именно поэтому я и не хочу, чтобы ты появлялся здесь сегодня ночью. Если я ошибаюсь и это все же ловушка, тогда отправляйся за Мэри и Элизабет. Потом забери Дугала и скачите к морю. Драммонд уже на побережье, он прячется в доме семьи Харрис.

— Я знаю, — подтвердил кузнец.

— Французский капитан приведет свой корабль в бухту через два часа после полуночи в четырнадцатый день новолуния. Не волнуйся, я уже заплатил ему.

Алистер кивнул.

— После того как вы переберетесь во Францию, убедись, что Бет с мальчиком в безопасности. У нее достаточно драгоценностей, этого должно хватить им обоим на некоторое время. И еще, — после паузы добавил Форбс. — Если меня все же схватят, не пытайся выручать меня. Позаботься о Мэри, Элизабет и ее брате. Это теперь важнее всего.

Алистер медлил с ответом.

— Клянусь, — едва заметно кивнул он.

— Ты настоящий друг, Алистер, — с чувством произнес маркиз.

— Ты тоже.

— Ладно, хватит сантиментов. — Подобные разговоры всегда смущали Рори. — Мне пора идти. Ну-ка помоги мне превратиться в пастуха.

Элизабет ехала, не разбирая дороги. Почему-то озеро все никак не появлялось. Девушка уже начала беспокоиться, не сбилась ли она с пути. Но вот сквозь туман проступили очертания скалистых берегов, и водная гладь черным шелком заблестела среди едва различимых холмов. Спустившись с лошади, Бет повела ее под уздцы, опасаясь, как бы та не повредила себе ногу, оступившись или угодив в щель между камнями.

Тысячи разных причин могли заставить Черного Валета отказаться от этой встречи. Возможно, Анне не поняла, о чем просила ее подруга. А если и поняла, то кто знает, дошло ли ее сообщение до Валета? Вдруг храбрый воин умчался на помощь кому-то еще? Может быть, он сейчас далеко. А может, получив весточку от паренька, который осмелился выдать себя за него, спаситель всех якобитов решил не рисковать ради этого выскочки. Или, страшно подумать, его могли схватить англичане. Чем ближе подходил час свидания, тем больше сомнений теснилось в ее душе.

Прошло уже два часа с тех пор, как Бет сидела на берегу наедине со своими мыслями. Еще четыре часа, и начнет рассветать. Ей осталось ждать всего четыре часа.

Туман все сгущался, его холодные пальцы проникали в складки плаща, на легкие туфли маркизы налипла болотная тина, превратив их в тяжеленные колодки. Время текло ужасно медленно, и с каждой минутой в ее душе поселялись новые тревоги и сомнения. От былой решительности не осталось и следа. Какая все же это глупая затея! Ведь если ее схватят, кому, как не Дугалу, придется расплачиваться за ошибки сестры?

Черныш завозился и тихонечко заскулил в своей сумке, которую Бет заботливо закрепила в седле. Как будто щенок читал мысли своей хозяйки, вспомнившей о его счастливом спасении.

— Тихо, — зашептала Элизабет, отыскав в темноте сумку и гладя малыша, чтобы тот успокоился. — Не хочу, чтобы ты вновь свалился в воду.

— Я тоже, — раздался голос из тумана.

Голос удивленный, но веселый. Голос, который она не смогла бы спутать ни с каким другим. Бархатистый, чувственный, чарующий. Голос, который мог принадлежать лишь одному человеку.

 

23

Элизабет замерла от ужаса.

Черный Джек, напротив, заметно повеселел, громко залаял и засуетился у нее на руках.

Но его хозяйка стояла неподвижно. Господи, неужели он следил за ней? Догадался, о чем она написала Анне? Проклятье! Неужели маркиз устроил ловушку Черному Валету?

В непроглядной тьме его руки коснулись Элизабет, и щенок охотно перебрался к своему новому другу.

Девушка немного пришла в себя и посмотрела прямо перед собой. Из темноты постепенно выплывали очертания пастуха. Потрепанная одежда, длинная клокастая борода, седые волосы, казавшиеся в лунном свете совсем белыми. Но это был Рори. Бет готова была поклясться. Его рост, походка, движения рук, гордая посадка головы. Она слишком хорошо чувствовала его присутствие, чтобы спутать его с кем бы то ни было.

Јенок уютно устроился у него на руках. Предатель! Элизабет слышала о том, что собаки чувствуют, кому из людей можно доверять. Интересно, правда ли это?

— Что ты здесь делаешь? — вызывающе спросила девушка, стараясь не выдать свое смятение.

Рори был так близко, что она могла слышать его дыхание.

— Я могу спросить о том же свою жену, — услышала Бет.

— Но ты не спрашиваешь, — сказала она, с ужасом понимая, что все пропало. — Ты знаешь, — прошептала маркиза.

— Да, ты ждешь предателя и изменника, — напыщенно произнес Форбс, что никак не вязалось с его образом одинокого пастуха, случайно забредшего на дикий берег.

Нет, это невозможно.

Ее муж не может быть Черным Валетом.

Увы, сейчас это уже не казалось таким уж невозможным. Впрочем, не стоило ломать голову над тем, кем же был этот человек на самом деле. Он мог оказаться либо тем, кого ждала Элизабет, либо… Так или иначе, но все скоро выяснится. А ей лучше молчать. На этот раз она подождет, что скажет Рори.

— Ты не ответил на мой вопрос, — напомнила девушка.

— Ты удивляешь меня, дорогая. Разве мог я отказать в помощи тому, кто однажды спас меня? — В его голосе послышались ироничные нотки, столь хорошо знакомые Бет.

— Ты?

— Да. Представь себе, перед тобой Черный Валет… уж какой есть.

Мысли путались, голова раскалывалась, сердце лихорадочно колотилось. Ей хотелось задушить его. Но вместо этого Элизабет выдохнула:

— Настоящий Валет?

— Да, — невозмутимо отозвался маркиз. — К счастью или, может, на беду.

— Почему ты не сказал мне об этом раньше? — Она едва могла говорить от возмущения и обиды.

— Это изменило бы твое отношение ко мне. Но, уж прости меня за прямоту, как бы ты ни старалась, врать у тебя не получается. И потом, было кое-что еще, — помолчав, добавил Рори. — Твой брат оказался заложником Камберленда. Я ведь не знал, на что ты готова ради него.

— Ты думал, я могу выдать тебя? — недоверчиво спросила Бет.

— Теперь я уверен, что нет, — пожал плечами Рори. — Но когда мы впервые встретились, такой уверенности не было. Тогда мне показалось, что самым безопасным…

Так сильно Элизабет не злилась еще никогда в жизни. Страх, ярость, отчаяние, накопившиеся у нее на душе за последние несколько месяцев, вмиг выплеснулись наружу. Не задумываясь над тем, что делает, юная маркиза сжала кулаки и набросилась на мужа, со всей силой пнув его в живот. В темноте было не разглядеть его лица, Бет услышала лишь, как Форбс задохнулся от неожиданного натиска и, пробормотав что-то наподобие «умпффффф», подался назад.

Маркиза ринулась за ним и выхватила из его рук ничего не понимающего щенка.

Она сама едва не задохнулась от нахлынувших чувств и теперь замерла, пытаясь отдышаться.

Но вот из темноты послышались короткие смешки, а потом и громкий хохот.

Разозлившись еще больше, Бет приготовилась нанести очередной удар.

Однако, похоже, Рори почувствовал опасность. Маркиз выпрямился и затих.

— Не сердись, дорогая. Я ведь не над тобой смеюсь, а над собой. Надо же, как удивительно пересеклись наши пути, — принялся уговаривать жену Форбс, продолжая посмеиваться. Но теперь этот смех звучал по-доброму, тепло и ласково. Приятным эхом зазвучал он в груди Элизабет, обволакивая сердце ощущением покоя и безопасности.

Но все же недавняя обида еще не улеглась, ее осталось ровно столько, чтобы не позволить девушке засмеяться вместе с мужем.

— Ты знал, что это я прошу тебя о помощи? Почему ты заставил меня прийти сюда? — не унималась она.

— Я получил письмо, в котором говорилось, что мальчишка, спасший Черного Валета от англичан, нуждается в помощи. У меня и в мыслях не было, что этим парнем окажешься ты. Я начал подозревать тебя, только когда узнал, что моим помощником оказался вовсе не паренек, а девушка. Но даже тогда я не был до конца уверен в этом. Единственным подтверждением этому оставалось твое неожиданное исчезновение из Бремора и непонятная потеря памяти. Ну не мог я поверить в то, что ты забыла имя человека, приютившего тебя. Только это и заставило меня прийти на встречу с незнакомцем. Ведь такая встреча легко могла оказаться ловушкой. Не представляешь, как я обрадовался, услышав твой голос.

Бет слушала, не перебивая. В темноте она не могла разглядеть лицо мужа, но не сомневалась — Форбс действительно был рад их ночному свиданию. Однако Элизабет не могла радоваться вместе с ним. Если б он доверял ей, скольких ненужных волнений можно было бы избежать. А сколько сил потрачено зря! Девушка вздрогнула, вспоминая, как, промокнув насквозь, она возвращалась в замок после своих многодневных странствий к морю.

Черный Валет.

Только сейчас к Бет начало приходить осознание того, что происходит. Ее муж. Этот трусливый маркиз. Малодушный глупец. Этот… пьяница.

— Ты ведь не напился той ночью, правда?

— Ни той ночью, ни когда-либо прежде, — признался Рори. — Это было бы неразумно.

— Но зачем ты притворялся в последний раз? Перед кем? Ведь Камберленда не было за нашим столом.

— На то были причины, милая.

— Похоже, ты не собираешься посвятить меня в них.

— Я расскажу, тебе. — Немного помедлив, Форбс наклонился к Элизабет и слегка коснулся ее губ. — Теперь я наконец-то могу поблагодарить того загадочного паренька, что выручил меня из беды, — выпрямляясь, произнес он. — Англичане нас здорово прижали в горах. Если б ты не отвлекла их тогда, не знаю, чем бы все это кончилось.

Ярость, вспыхнувшая в груди юной мятежницы, растаяла, как сахарный кубик, брошенный в чашу с горячим вином. Голос маркиза завораживал, в нем больше не слышалось изумления, лишь приятное тепло волнами исходило от этого человека, растворяя холодок отчуждения в душе Элизабет.

Но все же что-то настораживало девушку. Они были женаты несколько месяцев, и Бет казалось, что она уже достаточно хорошо знала своего мужа. Но как же теперь? Оказывается, она не знает о нем почти ничего. Даже если Рори и в самом деле Черный Валет, то что же скрывается под этой маской? Жажда приключений? Высокие идеалы? Честь? Или любовь к риску, к игре?

Неужели он так и останется для нее неразрешимой загадкой? Даже в те несколько мгновений, когда они по-настоящему были близки, Форбс оставался лишь осязаемой тенью, растаявшей в первых лучах утреннего солнца.

— Элизабет?

Ей нравилось то, как он произносил ее имя. Но сейчас Бет была так потрясена, так растеряна, что не могла откликнуться на призыв, звучавший в его голосе.

— Ты, видимо, наслаждался этой игрой, не так ли? — с горечью произнесла она.

— Нет. Мне не нравилось обманывать тебя. Я думал…

— Думал, что не можешь доверять мне. Что я пойду на предательство ради собственных интересов.

Слезы навернулись на глаза и потекли по пылающим щекам, заставляя расстроенную маркизу почувствовать еще большее унижение от собственного бессилия. Как она мечтала о встрече с таинственным Черным Валетом, сколько надежд связывала с этим человеком, казавшимся таким могущественным, но почти недоступным. Теперь все ее мечты рассыпались в прах. Бет казалось, что это была лишь очередная партия в их бесконечной игре. Партия, в которой она проиграла.

— Элизабет, я увезу тебя и твоего брата из Шотландии. Поверь мне, все уже готово, чтобы переправить вас на корабль.

— Когда же ты собирался сказать мне об этом? Когда решил, что можешь довериться мне? Или так и не решил? — Эти слова причиняли ей почти физическую боль. — А теперь ты предлагаешь поверить тебе. Увы, милорд, я не собираюсь этого делать.

Оцепенение, охватившее Бет в первые минуты их встречи, постепенно проходило, опять уступая место гневу и еще боли. Слишком глубокой и болезненной оказалась рана, и Бет сомневалась, что ей удастся когда-нибудь залечить ее.

— Дорогая, — прошептал Рори, но она отшатнулась от него, прижимая к груди щенка. Ничего не замечая вокруг, девушка наугад побрела к лошади и, нащупав привязанную к седлу сумку, сунула туда зверька.

Затем Элизабет быстро села на лошадь и направила своего коня вверх по тропе, ведущей на вершину холма. Видит бог, она не хотела этого, но все же какая-то невидимая сила заставила ее обернуться. Всего несколько шагов отделяли ее от Рори, но предрассветный туман уже поглотил его в свои зыбкие объятия; и таинственный пастух растворился в сереющей дымке, как неуловимый призрак. Да он, собственно, никогда и не был ничем иным.

Форбс услышал цокот копыт. Элизабет уезжала от него, а он стоял и клял себя на чем свет стоит. Оказывается, он еще меньше понимал женщин, чем думал раньше. Он не знал, чего ожидал от своей жены, но только не этой безудержной ярости. Черт побери, как больно она, оказывается, дерется. Внутри прямо горит все от ее удара. Оставалось только сказать спасибо, что его изящная женушка не угодила в какую-нибудь более ценную и уязвимую часть его тела.

И что же ему теперь делать? Рори стоял у самой кромки воды, его конь остался в лесу в миле от берега. Ведь пастухи не ездят на лошадях. Правда, неподалеку паслась одна лошадка, заблаговременно привязанная маркизом на случай, если ему придется удирать от погони.

Надо было догнать Элизабет. Ему вовсе не хотелось отпускать ее одну в такое время навстречу английскому дозору. Кстати, как это ей удалось раздобыть коня? Да, кому-то на конюшне сильно достанется сегодня утром от Нейла.

Вскочив в седло, маркиз направил своего гнедого шагом.

Оставалось лишь надеяться, что и Бет не поскачет быстрее, понимая, как легко заблудиться в неверном предрассветном сумраке.

Однако, как стало теперь очевидно, осторожность не относилась к числу ее достоинств, впрочем, так же, как покорность и нерешительность.

Элизабет мчалась как одержимая. Противоречивые чувства лишь распаляли ее гнев, накопившийся за эти бесконечные недели, когда она тревожилась о брате и старалась отыскать Черного Валета.

Гнева юной маркизы хватило на всех. Ей и самой досталось сполна. Как же она не догадалась? Все эти постоянные исчезновения Рори, пропадавшего неизвестно где. А его страсть к картам? Даже самый азартный игрок не станет хранить у себя в шкафу столько колод. А эти резкие и оттого еще более загадочные перемены в его поведении? Украшения? Теперь понятно, что имел в виду Форбс, говоря ей о своих подарках. Если бы с ним что-нибудь случилось, у Бет осталось бы достаточно средств, чтобы самой организовать их с братом побег.

«Рори, черт бы тебя побрал. Будь ты проклят! Ты говоришь, что хотел защитить меня. Ты считаешь, мне нельзя доверять потому, что я не умею лгать. Ничего себе заявления. А кто, по-твоему, спас твою шкуру? Между прочим, твоей жене не составило особого труда догадаться, что под маской трусливого простака скрывается кое-кто еще. Интересно, почему это мне нельзя доверять? Похоже, несмотря на все твои заверения, ты не находишь, что женщина рядом с тобой способна на понимание и верность. И с чего это ты взял, что во мне нет ни капли ума и чести?

Будь ты проклят, Рори!»

Юная всадница изо всех сил сдерживала себя, чтобы не пришпорить лошадь и не помчаться галопом по холмам, забираясь все выше в предгорья и дальше в узкие горные долины.

Этот мерзавец, наверное, обсуждал все свои планы с Мэри. От этой мысли Бет стало совсем тошно. Он спал с ней, занимался с ней любовью, но, несмотря ни на что, не доверял ей, хотя, похоже, безгранично верил своей любовнице.

А Алистер? Их с маркизом дружба всегда казалась Элизабет странной. События той ночи, когда Рори вернулся домой тяжело раненный якобы в стычке с Черным Валетом, теперь стали проясняться. Вот почему кузнец не пускал никого в спальню маркиза, никого, кроме Мэри. Ведь тогда все бы в замке узнали, что в Валета стреляли. А Рори? Его рана оказалась гораздо глубже, чем ранение от клинка. В его руке застряла пуля.

Итак, Мэри была посвящена в их тайные дела. Да, похоже, Форбс по-настоящему любил эту женщину, раз так безгранично доверял ей. Ведь Рори не тот человек, который доверится первому встречному, его доверие нужно заслужить.

Выплеснув всю свою боль, Элизабет заметно успокоилась. Ярость улетучилась, оставив в душе зияющую пустоту.

Господи, она даже не подозревала, что это за человек. Он постоянно рисковал жизнью, спасая других людей. Рисковал всем, что имел. Рори мог увезти ее и Дугала из Шотландии. Разве не этого она так страстно желала последние месяцы? Господи, чего ей еще надо?

Однако какой-то не унимающийся демон в ее голове все настойчивее твердил совсем о другом. Нет, это не все. Не все, чего она хочет. Элизабет никогда не могла понять, что так привлекает ее в этом мужчине, как она могла посвятить все свои мысли безмозглому глупцу, безразличному ко всему, кроме карточных ставок и своих ярких петушиных камзолов. Теперь юная маркиза понимала, почему ее так влекло к Рори. Честь и мужество можно скрыть от посторонних глаз, но ведь ее-то глаза не посторонние! Сама того не понимая, Бет в глубине души давно осознала, каким на самом деле был ее муж, и знание о том, что он не доверяет ей, больно ранило молодую женщину в самое сердце. Но боль оттого, что им придется расстаться, оказалась ни с чем не сравнима.

Мрачные стены Бремора уже выступили из предрассветной мглы, когда маркиза услышала стук копыт, доносившийся сзади. Бет отлично знала, кто догонял ее, но не натянула поводья, не замедлила бег своего коня, не обернулась и вообще не обратила никакого внимания на всадника, через миг поравнявшегося с ней.

Туман постепенно растаял, но ночное небо перед самым рассветом превратилось в низкий непроницаемый купол. Тоненький серп молодой луны закатился за горизонт, и темнота опустилась на землю, окутывая все вокруг черным бархатом.

Они ехали, казалось, целую вечность, но вот наконец Рори заговорил.

— Я виноват перед тобой, Бет, — начал он. — Но я только хотел защитить тебя, оградить от ненужных забот и страхов. Мне казалось, что лучше тебе не знать ничего… К сожалению, жизнь научила меня лишь одному — не доверять другим людям. Мне было непросто поверить тебе, — помолчав, добавил он.

Искренность звучала в его голосе, и, похоже, маркиз не собирался больше притворяться. На этот раз Рори был до конца откровенным. Во всяком случае, ей так показалось. Но, черт побери, этот человек был так многолик, противоречив и непонятен. Стоит ли верить тому, что кажется? Задумавшись, Бет больно прикусила губу.

Ни один звук, кроме стука копыт, не нарушал ночную тишину. Через пару минут лошадь Элизабет завертела головой, захрапела и потянула в сторону Бремора, почувствовав запах знакомого стойла.

— Как тебе удалось раздобыть эту лошадь? — спросил Рори.

— Я напоила стражников элем с капелькой опиума. Душистый залах и крепкий вкус темного пива отбили горечь снотворного зелья.

— И как же ты собиралась объяснить свое отсутствие? Что сказать в свое оправдание? Бет молчала.

— Ты намеревалась исчезнуть сегодня ночью? — негодовал Форбс. — А как же твой муж? Как же ты могла вот так просто уехать, не попрощавшись?

— И что я должна была сказать ему? — зло спросила маркиза. — Извини, дорогой, но сегодня я постараюсь сбежать вместе с предателем и изменником?

— Ну, что-то вроде этого.

Рори произнес последнюю фразу так вежливо и серьезно, что Элизабет тихонечко прыснула. Видит бог, она пыталась сдержаться, но звонкий смех вдруг прорвался наружу, выплескивая все накопившиеся эмоции. Наконец девушка закашляла, давясь и хихикая. Все было как всегда. Противоречивые чувства, которые он в ней вызывал, заставляли ее одновременно смеяться и плакать, грустить и надеяться, злиться и недоумевать.

Наконец всадница оглянулась. Рядом с ней скакал уже не бедный пастух, а маркиз Бремор, одетый в кожаные бриджи, белую рубашку и длинный черный плащ.

— Когда ты успел переодеться? — удивилась Бет.

— Когда-то давно я научился быстро менять свои наряды и свою внешность. Не представляешь, что может сделать обычный парик. Снимаешь его, надеваешь простые бриджи и льняную рубаху, и хоп, — Рори грациозно взмахнул рукой, — вот он я.

Чуть раньше она нашла бы его очаровательным, но теперь ей показалось, что он всего лишь сменил маску.

— Как ты стал Черным Валетом?

— Это долгая история.

Впереди виднелись холодные стены Бремора. Замок был совсем рядом.

— У меня есть время, — остановив лошадь, произнесла маркиза.

Рори тоже придержал коня.

— Я говорил тебе, что не испытываю особой тяги к убийствам, — начал он.

— Но ты не говорил и о том, что тебя тянет спасать якобитов.

— Все вышло случайно, милая. Когда Камберленд приказал не щадить пленных, я просто покинул поле битвы. На пути мне повстречались королевские солдаты. Мерзавцы напали на женщин и детей, прятавшихся в холмах неподалеку. Не понравилось мне, как сражались эти вояки…

Небо на востоке посерело, и стало светать. Лицо молодого маркиза проступило в утренней дымке. Рори пытался острить, обращая свою грустную историю в шутливый рассказ, он старался скрыть тяжелые воспоминания за ироничной улыбкой и легкомысленным тоном. Но только не от Элизабет.

— А дальше… — настойчиво потребовала девушка.

— А дальше кому-то еще понадобилась помощь. Потом… Ну, потом я зашел уже слишком далеко. А кроме того, так приятно было водить за нос Камберленда, — вновь попытался шутить Рори.

Но Бет понимала: настоящие причины таились гораздо глубже. Маркиза вспоминала те неуловимые мгновения, когда ее муж был по-настоящему добрым, щедрым, отзывчивым. Однако она понимала: Рори ни за что не признает своих благородных стремлений. Похоже, она открыла в своем муже еще одно качество. Скромность.

— Мы? — переспросила девушка. — Кто «мы»?

— Я не могу рассказать тебе всего, милая.

— Алистер, — утвердительно произнесла Бет. — И твоя Мэри.

Имя этой женщины больно кольнуло в самое сердце, но Элизабет хотела знать. Ничего, она потерпит, ей приходилось сносить и не такое унижение.

— Возможно, ты и угадаешь, но я не стану помогать тебе, — твердо сказал Рори и, развернув коня, поскакал к замку.

— Ты говорил, что хочешь вывезти меня и моего брата из Шотландии.

— Да, и всех нас, — не оборачиваясь, отозвался маркиз. — Игра становится слишком опасной, особенно после того, как ты исчезнешь. Тогда мое участие во всем этом окажется очевидным.

— Когда?

— Я отправляюсь завтра, повезу твоему брату подарок на день рождения. Дугал уже сообразил, как можно выбраться из Роузмара, ему лишь нужно немного помочь. Я передам ему сверток и буду ждать у ворот. Потом мы поскачем на побережье, через шесть дней оттуда отплывает французский корабль.

У Бет перехватило дыхание, она уставилась на Рори, хлопая глазами от удивления. Шесть дней. Боже, как скоро.

— Но вам, мадам, следует вести себя очень осторожно.

— Я должна поехать в Роузмар с тобой?

— Нет. Я еду один.

Они уже почти подъехали к конюшне, когда оттуда с шумом выскочили несколько всадников. Впереди мчался Нейл. Кузен заметил двух путников и направил своего коня в их сторону.

— Мы только что узнали, что маркиза пропала, — нахмурившись, сообщил он, подозрительно поглядывая на Элизабет.

— Я пригласил жену прогуляться к озеру, — беспечно ответил Рори. — Ночь была такая красивая.

— Стражники говорят, что их опоили каким-то зельем, — продолжал хмуриться кузен.

— Надо же. Так они говорят? Когда я пришел на конюшню, где мы договорились встретиться с Бет, они пили пиво и выглядели не вполне трезвыми. Я и сам собирался отчитать их сегодня утром. Нельзя позволять караульным напиваться на посту. Да уж, Нейл, тебе бы стоило держать их покрепче, а то совсем распустились. Ладно, пожалуй, хватит об этом. Мы с маркизой ужасно устали. Не так ли, любимая?

Элизабет опустила голову, стараясь скрыть невольную улыбку. Как вдохновенно лгал ее муж. Никогда прежде она не думала, что подобное качество может ее восхищать.

Проницательный взгляд Нейла скользнул по маркизу и вновь вернулся к молодой хозяйке Бремора. Бет чувствовала, кузен не поверил ни единому слову, но этот Форбс не имел права на излишнее любопытство, не в его власти было задавать вопросы хозяину замка.

— Будет очень мило с вашей стороны, если в следующий раз вы предупредите меня о своих прогулках при луне, — съязвил Нейл. — Я тогда не стану поднимать весь Бремор на ваши поиски.

— Постараюсь не забыть об этом, кузен, — небрежно бросил маркиз.

Спрыгнув с коня, Рори подошел к лошади Элизабет и помог жене спуститься на землю. И вновь он слишком долго держал ее руку в своих ладонях, глядя на Бет с нескрываемым ожиданием и предвкушением чего-то, что должно было случиться уже очень скоро.

Рори вытащил из сумки Черного Джека и опустил на землю. Јенок тут же залаял и забегал кругами, гоняясь за падающим листом. Элизабет оглянулась и заметила, что Нейл все еще хмурился, но теперь во взгляде кузена таился какой-то немой вопрос. Нейл был явно озадачен.

Маркиз не обращал на него ни малейшего внимания.

— Пришли кого-нибудь позаботиться о наших лошадях, — бросил он кузену. — Они совсем выбились из сил.

Не дожидаясь ответа, Рори схватил жену за руку и потащил к дверям. Черный Джек, все еще возбужденный ночной прогулкой, увязался за ними.

Форбс прошел на кухню и, не отпуская жену, распорядился, чтобы им принесли еды и пива. Кухарка, чистившая овощи, чуть не свалилась со стула, когда увидела своих хозяев. Встретившаяся им на лестнице Трилби выглядела растерянной и заплаканной.

— Миледи! — воскликнула горничная. — Все так перепугались. Мы ведь подумали, что вас похитили.

Но до того, как Бет смогла произнести хоть слово, муж опередил ее и восторженно-сладким голосом воскликнул:

— Ах, Трилби, ты даже не представляешь, как это романтично. Мы с женой отправились к озеру. В лунном свете все выглядит таким таинственным.

Служанка лишь слегка пожала плечами.

— Госпожа простит тебя, если сегодня утром ты не станешь ей прислуживать, — сообщил ей Рори. — Я сам позабочусь об этом.

— Благодарю вас, милорд, — поклонилась девушка.

Продолжая держать Элизабет за руку, маркиз направился в свою комнату. Закрыв дверь, он наконец отпустил жену и развалился в кресле, с удовольствием вытянув ноги.

— Да, дорогая, ночь у нас выдалась долгая, — вздохнул он, потягиваясь. — Еда и хороший сон будут сейчас как нельзя кстати. Нам обоим нужно подкрепиться и отдохнуть.

Однако Бет так разволновалась, что совсем не хотела спать, хотя, следовало признаться, она действительно очень устала. Есть тоже не хотелось. Хотелось лишь знать, что задумал Черный Валет и когда все это кончится. Вопросы теснились в ее голове, толкая и обгоняя друг друга.

Взглянув на Рори, прикрывшего глаза в полудреме, маркиза удрученно вздохнула, понимая, что ничего сейчас от него не добьется. Присмотревшись повнимательней, девушка заметила, что ее муж устал гораздо сильнее, чем она могла предположить. Вокруг запавших глаз залегли мелкие морщинки, а лицо сразу как-то осунулось и потемнело. Таким Бет его прежде не видела.

Форбс закрыл глаза, как будто опасаясь, что жена сможет заглянуть ему в душу. Видит бог, он не был готов к этому. Но Бет просто глядела на него и молчала, прислушиваясь к неровному биению своего сердца. Весь ее гнев улетучился, когда срывающимся голосом этот благородный человек поведал ей, как непросто ему доверять людям. Маркиза все еще никак не могла разобраться в своих чувствах, но она почти согласилась с тем, что у него были причины не доверять ей. Она больше не обижалась, тем более что новое чувство так приятно согревало ее измученную душу. О ней позаботятся, она будет в безопасности, их с братом спасут. Господи, какое счастье узнать об этом.

Как ей хотелось подойти поближе, погладить Рори по щеке, провести рукой по густым волосам, оказаться в его объятиях. Однако оставалась преграда. Женщина, которой он доверял.

В дверь постучали. Элизабет поспешила открыть, надеясь, что стук не разбудил Рори. Ему действительно надо было поспать. Но, распахнув дверь, маркиза услышала, как заскрипело и отодвинулось кресло. Когда служанка внесла поднос с едой, Рори уже сидел, выпрямив спину, и хлопал заспанными глазами, глядя, как на столе появляются свежие лепешки, масло, джем, сыр, фрукты и жареный цыпленок, а также кувшин и два кубка.

— Спасибо, дорогуша, — поблагодарил служанку Рори. Девушка поклонилась, с любопытством взглянув на хозяина, и скрылась за дверью.

Только теперь Бет поняла, как проголодалась. Конечно, ей хотелось расспросить Валета о многих вещах, но сначала надо было поесть. Взяв лепешку, девушка откусила маленький хрустящий кусочек и облизала губы от налипших на них крошек.

Рори не отрываясь смотрел на нее. Его взгляд стал напряженным, а золотисто-карие глаза потемнели и зажглись странным светом. Форбс отвел глаза и замер, словно статуя, в каком-то немом оцепенении.

В комнате стало заметно жарче, хотя в камине не трещали поленья. Огонь пылал внутри их самих.

— Милая моя, — очнулся Рори. — Ты настоящий вызов моим благим намерениям.

— Мне казалось, тебе это нравится.

— В разумных пределах, — прошептал он, чертя на столе невидимые круги пальцем.

Лишь теперь Бет поняла, как нравились ей их словесные дуэли. И она еще могла считать этого человека глупцом!

В будущем следует повнимательней прислушиваться к своему сердцу. И доверять Черному Джеку. Кстати, надо бы прогнать его со стола, а то этот разбойник совсем от рук отбился: стащил кусок цыпленка, раскидал все лепешки. Куда смотрит Рори?

Молодая женщина вновь взглянула на мужа.

Ее муж. Черный Валет.

Элизабет все еще никак не могла свыкнуться с этим открытием. Оно впитывалось в ее сознание постепенно, как влага в губку, хотя настоящего шока она не испытала. Узнать правду и принять ее оказалось легче, чем она ожидала.

Он наклонился и дотронулся кончиками пальцев до ее губ.

— У тебя крошка на губе.

Он смахнул крошку, но руку не убрал. В этой мимолетной, якобы невинной ласке была завораживающая порочность. Она поймала губами его палец и чуть прикусила зубами.

Другой рукой он коснулся лица, с неожиданной нежностью провел пальцами по ее щеке, откинул назад непослушные, упругие пряди волос.

— Как же ты прекрасна!

Она знала, что это неправда. После бессонной ночи и скачки по вересковым пустошам она просто не могла хорошо выглядеть. И все же она поверила, что кажется ему сейчас прекрасной.

А вот он и впрямь был хорош. Он весь излучал соблазн, противостоять которому было невозможно. Темные волосы упали ему на лицо, и она, повторяя его движение, протянула руку и откинула ему со лба волосы, наслаждаясь прикосновением к роскошной черной гриве. Чувства теснили ей грудь, она не пыталась в них разобраться, она лишь хотела касаться его, чувствовать, как он ласкает ее. Она хотела раствориться в нем и уснуть в его объятиях.

Она невольно взглянула на постель. Он — тоже. Бет знала, что он хочет того же, что и она. Но через мгновение Рори отвернулся от нее, глотнул эля, затем встал и галантно подал ей руку.

— Думаю, ты очень устала, милая, — сказал он чуть охрипшим голосом.

— Наверняка ты не меньше.

Он усмехнулся и поцеловал ее в губы. Это был странный поцелуй — нежный и в то же время печальный, словно он прощался с ней. У Бет сжалось сердце. Она так хотела, чтобы он попросил ее остаться. Она хотела этого больше всего на свете. К сожалению, он этого не хотел.

Прервав поцелуй, он чуть отстранился от нее.

— Нам обоим следует хорошенько выспаться, а вместе у нас не получится. Ты понимаешь, о чем я говорю, милая? Вечером я должен ехать в Роузмар.

— Я тоже хочу ехать с тобой.

— Будет лучше, если я поскачу один. Камберленд настаивает, чтобы ты не виделась со своим братцем, пока не родишь ребенка. Если он узнает, что ты покинула Бремор, то выпустит всю свою охотничью свору на поиски. Поэтому тебе надо посидеть денек здесь. Алистер доставит тебя и Мэри на побережье, куда прибудет наш корабль. Там мы все и встретимся.

Опять Мэри!

— Она тоже уедет с нами?

— А как же? Ей слишком опасно здесь оставаться.

Бет закусила верхнюю губу, чтобы не дать вырваться словам, которые крутились у нее на языке. Она о многом хотела его спросить. Но в одном он был прав. Они оба слишком устали. Она могла сейчас сказать то, о чем бы после очень сожалела.

Он поднес к губам ее тонкую руку:

— Черный Валет еще раз благодарит тебя за то, что ты спасла ему жизнь.

Ей следовало сейчас удалиться, но она не могла сделать ни шагу. Бет приподнялась на цыпочки, ее лицо оказалось на уровне его лица.

Он открыл рот, наверное, чтобы сказать что-то, но она вдруг прижалась к его губам страстным поцелуем. И желание, с которым он все это время боролся, захлестнуло его с головой.

Но ведь он любит другую!

В ее мозг настойчиво стучалась эта мысль, но она отмахнулась от нее и лишь теснее прижалась к мужу. Если они расстанутся сейчас, если он опять исчезнет, она просто не вынесет образовавшейся пустоты.

Когда же Бет поняла и ощутила всем телом его ответный порыв, триумф ее был безмерен. Она перестала стесняться своего желания, обвила руками его шею и, почувствовав его дрожь, уже твердо знала, что он больше не обманет ее своим Показным равнодушием.

Она отвечала на каждое его движение, на внезапную яростную страсть его поцелуев и объятий. Еще совсем недавно эта страстность пугала и смущала Бет, а теперь она сама жаждала ее.

Его поцелуи становились все более жадными и нетерпеливыми. Его тело излучало тепло, которое было сродни волшебному ветру, что дует весной на холмах, когда зацветает вереск и травы тянутся вверх, в небесную синеву.

Бет желала получить от этого мужчины то, чего еще сама не знала, но к чему стремилась всегда, то, к чему была предназначена, будучи рожденной женщиной.

Последняя связная мысль мелькнула у нее в голове: «Господь да простит меня! Он — мой супруг. Он принадлежит мне, а не Мэри».

Груди ее напряглись так, что заныли сладостной болью. Они жаждали прикосновений.

— О девочка, любимая моя, — простонал он, и она поняла, что пробила его броню, что он терпит поражение, но победителями будут они оба.

 

24

Когда Рори проснулся несколько часов спустя, ее уже не было рядом с ним. Он пощупал рукой ее подушку — холодная. И Рори почувствовал разочарование. Он и представить себе не мог, что когда-нибудь будет так тосковать о женщине, очнувшись один в постели.

Он попытался внушить себе, что она поступила здраво. Хотел бы он обладать столь же сильной волей, как эта юная женщина, но его тело вопреки настояниям разума страдало, как у любого мужчины, чья страсть не удовлетворена полностью. Он по-прежнему желал ощущать ее близость, хотел проснуться, держа ее в объятиях.

Рори с трудом избавился от пустых грез. Ему предстояло сделать многое, а для этого надо было собраться с силами. Солнце светило в окно, словно подавая тревожный сигнал. День близился к закату, а сколько еще предстоит неприятных хлопот до наступления темноты! Например, разговор с Нейлом. Тут надо применить всю свою изворотливость. Ведь кузен явно начал что-то подозревать. Однако с появлением Бет в Бреморе умственные способности Рори оставляли желать лучшего. Он был на грани разоблачения, много раз выдавая себя. Странно, что никто еще этим не воспользовался.

Рори вылил в таз кувшин ледяной воды и несколько раз плеснул себе в лицо. Это помогло ему избавиться от клейкой паутины, опутавшей его мозг. Долой сомнения! Он должен действовать! Рубашка с кружевным передом, темно-синие бриджи, небесно-голубого цвета сюртук и золотистый шелковый галстук — вот одежда для джентльмена с хорошим доходом, хотя и весьма сомнительным вкусом.

Преображение доставило ему некоторое удовольствие. Завершая его, он сунул заранее надушенный платок в нагрудный карман. Он снова стал богатым человеком, занимающим высокое положение, уважаемым и приветствуемым теми, кто стоял чуть выше его. Интересно, сколько еще дней ему придется играть эту роль?

Нейл подозрительно взглянул на Рори, когда тот протянул ему запечатанный конверт.

— Что-то я не могу взять в толк, к чему это?

— Это завещание. Составлено шесть месяцев назад, и вот подписи двух свидетелей. Именно тогда я стал маркизом. По этому завещанию ты назначаешься моим наследником, который получает все, если со мной случится какое-либо несчастье.

У Нейла брови сошлись в прямую линию, когда он нахмурился, размышляя и недоверчиво поглядывая на Рори. Он знал, что не является прямым наследником. На это место могли претендовать десятки дальних родственников с одинаковыми правами.

— Почему? — вырвалось у него.

— Что почему?

— Почему я? Ведь ты всегда меня недолюбливал.

— Да, ты прав, — честно признался Рори. — Но ты единственный, кто по-настоящему любит Бремор. Я всегда восхищался твоим умением управлять делами.

Нейл воззрился на него с нескрываемым удивлением.

— Вот уж не думал, что судьба Бремора тебя хоть сколько-то волнует.

Рори развел руками:

— Я лишен твоих талантов, кузен. И у меня хватило ума, чтобы вовремя понять это. Ты убережешь Бремор от всех опасностей, я же способен только на то, чтобы погубить его.

Нейл, чуть прищурившись, взглянул на кузена:

— Что ты затеял?

Рори выдал ему самую невинную из арсенала своих улыбок:

— Люблю удивлять людей. Тебя в том числе. Нейл бросил документ на стол.

— Ты переживешь кого угодно из нас. Все это пустая формальность.

— Думаю, это не так, Нейл. На твоем месте я бы тут же ее схватил и уж больше никогда не выпускал из рук. Ведь тут дело касается не только Бремора, но и жирных кусков приданого моей супруги. Впрочем, драгоценности моей жены принадлежат только ей.

— Ты явно что-то недоговариваешь. — Нейл напряженно выпрямился в кресле.

— Как я уже сказал, мы живем в опасное время. Я бы не хотел, чтобы кто-то в Бреморе расплачивался за допущенные мною ошибки. В отличие от меня ты искренне предан нашему родовому гнезду и обладаешь деловым чутьем. Кому, как не тебе, в будущем следует управлять поместьем?

Положив обе руки на стол, Нейл наклонился вперед, напряженно вглядываясь в лицо кузена. Затем, глубоко вздохнув, он спросил:

— Почему ты доверяешь мне? Мы никогда не дружили, взаимной симпатии у нас не было с самого детства. Хотя, если честно признаться, я нередко сожалел об этом.

— Мы оба были молоды, Нейл, и оба зависели от моего отца и от моего старшего брата. Но теперь мы свободны, и я понял, что ты достойный претендент на наследство наших предков. Ты лучший из всех нас.

Нейл устремил на брата проницательный, острый взгляд:

— И что же дальше, Рори?

— Кто знает? Я ведь мог погибнуть еще несколько недель назад, когда этот Черный Валет ранил меня. Это напомнило мне, что я смертен, как, впрочем, и любой из нас. И мне не хотелось бы отправиться в могилу с мыслью, что Бремор останется без законного хозяина или, что еще хуже, попадет в лапы Камберленду.

Нейл только кивал, изумляясь разумным речам кузена.

— Вот уж не ожидал, что тебя заботит не только то, какие панталоны ты натянешь на себя и какими духами опрыскаешься.

— Мои пристрастия не изменились, но уж слишком я не люблю Камберленда. Его жадности нет предела. И если у Бремора не окажется законного наследника, этот англичанин просто сожрет его с потрохами.

Тут Нейл был согласен с кузеном. Любой шотландец, даже тот, кто сражался под знаменами Камберленда за короля Георга, потом возненавидел герцога. «Великий» полководец зверствовал в Шотландии несколько месяцев, пока не напился вдоволь крови. Ну а теперь ему требовалась пища поплотнее — земли и замки шотландцев.

Рори уловил, что какая-то тонкая нить, пусть почти невидимая, как осенняя паутинка, протянулась между ним и кузеном. Вражда и недоверие останутся, но есть еще то, что неподвластно могущественному английскому королю и его тупому, жестокому наместнику, — чувство клана.

— Боюсь, Камберленд скоро забудет, какие кланы оставались верными королю. Ему было бы по нраву, чтобы шотландцы вообще больше не рождались, — мрачно подтвердил Нейл.

— Ну да, — подхватил Рори. — Опустевшую страну заселят англичанами, а саму память о Шотландии развеют по ветру. Я не желаю этого. Вот из-за чего я ссорился с отцом и братом. Прав ли я был — покажет время, но предчувствую, что мне не дожить — и слава богу — до тех судных дней.

Он уже направился к двери, как вдруг, словно что-то вспомнив, остановился.

— У меня к тебе только одна просьба. Поклянись, что позаботишься о моей супруге… и о Мэри, если мне выпадет черная масть.

— Незачем брать с меня клятву. Я и так бы все сделал. Но уверен, что ты нас всех переживешь.

— Как знать, — небрежно произнес Рори и добавил с улыбкой: — Ну и, конечно, присмотри за Джейми, чтобы его не обижали в конюшне другие грумы. В любом случае я хочу, чтобы Бремор оставался в твоих руках. Ты заботишься о людях. Мой отец ими не дорожил, да и брат — тоже.

Рори не стал ждать ответа Нейла и поспешил уйти. Он и так сказал слишком много, хотя инстинкт подсказывал ему, что Нейл его не предаст.

Бет, вся во власти сомнений, нервно металась по своей комнате. Чуть раньше, проснувшись в объятиях маркиза и нежась в тепле его рук, она осторожно выскользнула из постели, беспокоясь, что может разбудить его. Ведь ему так нужен крепкий сон перед дорогой. А она ему совсем не нужна. Он даже не хотел ее. Это она соблазнила его.

С самого начала он ясно дал понять, что ей лучше было уйти. Очевидно, он предпочитал Мэри и хранил верность своей возлюбленной, а она заставила его изменить ей.

Бет осторожно выскользнула из постели, собрала разбросанную по полу одежду, тихонько оделась и направилась к себе. Она не хотела услышать его извинения, не хотела видеть его виноватые глаза.

Присев на свою кровать и подхватив на руки жалобно заскулившего Черного Джека, она заплакала горькими слезами.

Сегодняшнюю ночь она запомнит навсегда. И то, как он смотрел на нее, и те чувства, которые испытывали они оба, и то, какое наслаждение он ей доставил. Она никогда не верила, что любовь может быть такой, и не верила, что сама способна полюбить кого-то так сильно, с таким неистовым желанием отдавать всю себя любимому человеку.

Но вместо ощущения счастья у нее ныла душа, сердце разрывалось и слезы безостановочно текли из глаз. Проклятье! Почему это происходит именно с ней?

Черный Джек обеспокоено лизнул хозяйку в лицо и вновь заскулил.

— Мой Черный маленький Валет, мой верный телохранитель, — прошептала она.

В конце концов Бет заставила себя встать и переодеться. Она выбрала скромное платье с кружевной вставкой спереди, расплела растрепавшуюся косу и принялась гребнем расчесывать волосы, пока они не обрели шелковистый блеск. Затем она пощипала себя за щеки, добиваясь того, чтобы они слегка порозовели.

Она не могла допустить, чтобы он догадался о ее душевных терзаниях и истинных чувствах к нему. В последующие дни ему грозит столько опасностей, что незачем добавлять ко всем прочим его заботам еще и тревогу за женщину, которая вздумала влюбиться в него до безумия.

Оставив волосы распущенными, она надела домашние туфельки и приоткрыла дверь, чтобы выпустить Джека. Маркиз словно специально поджидал ее в коридоре.

Бет сразу оценила его элегантный наряд. Это, по всей вероятности, означало, что он уже готов к отъезду. Она отступила назад, впуская его в комнату. Взгляд его золотистых глаз был холоден, лицо выражало мрачную решимость. Маленькая черная мушка на его щеке выглядела вызывающе — жеманство, которое он позволил себе и в день их свадьбы.

— Ты уезжаешь прямо сейчас?

— Да, моя девочка! Завтра к вечеру я попаду в Роузмар. А ты завтра ночью покинешь Бремор вместе с Алистером. Вы оба должны исчезнуть одновременно. А потом я вернусь сюда, обнаружу, что тебя похитил Черный Валет, и отправлюсь в погоню, поклявшись убить негодяя.

Она посмотрела на него озадаченно.

— Зачем все это?

— Рори Форбс должен в скором времени умереть, любовь моя. Ни у кого не должно возникнуть подозрений, что он и есть Черный Валет. Иначе все в Бреморе дорого заплатят за это. Я думаю, что это одеяние и парик достаточно бросаются в глаза.

Он достал из кармана несколько игральных карт.

— Одну ты оставишь здесь на столе. Пусть Камберленд решит, что Валет — твой сообщник.

Бет кивнула. Она была благодарна хотя бы за то, что он стал доверять ей.

— Теперь напиши брату письмо.

Она послушно села к столу и быстро написала поздравление брату с днем рождения, затем добавила, что он может довериться подателю сего послания. Сложив листок, она приложила к нему печать.

Маркиз взял письмо и аккуратно спрятал его во внутренний карман. Затем протянул руку и ласково коснулся ее рыжих локонов.

— У тебя дивные волосы. Куда ты их деваешь, когда изображаешь из себя мужчину?

— Я заплетала их в косу, закалывала шпильками на макушке и надевала большую шляпу.

Он помедлил, прежде чем задать еще одни вопрос:

— А ты согласишься их обрезать?

— Да, — кивнула Бет.

— Тогда ты бы сошла за подмастерье Алистера, если вас остановят.

— А Мэри?

— За его жену.

— Я вполне могла бы сойти за его жену, — возразила Бет.

— Слишком много людей присутствовали на нашей свадьбе, — покачал головой Рори. — В женском платье тебя могут узнать, а вот если ты переоденешься пареньком — вряд ли.

Ей было очень жалко своих волос, но ведь сейчас речь шла о гораздо более важных вещах. Поэтому она просто кивнула.

— Зашей свои драгоценности в одежду.

Она снова кивнула, удивляясь, как холодно, по-деловому звучит его голос. Словно не было этой удивительной ночи любви.

— Если случится что-либо неожиданное, Алистер назовет тебе имя человека, который поможет спрятаться. Надеюсь, до этого дело не дойдет. Как я уже говорил, корабль подберет вас. Капитан — француз, вполне надежный человек. Ему уплачено наперед.

Бет опять молча кивнула, зная, что, если скажет что-нибудь, дрожь в ее голосе выдаст ее смятение.

Он обхватил широкой сильной ладонью ее дрожащий подбородок.

— Вы с Дугалом выберетесь отсюда и счастливо заживете во Франции. Якобиты там прочно обосновались и держатся друг за друга.

— А как же ты?

Он слегка пожал плечами:

— Я странник, Бет. Я уже и так слишком долго пробыл на одном месте. Ты легко сможешь получить признание нашего брака недействительным, очистить совесть от греховной, вынужденной сделки и стать свободной.

Но теперь она вовсе не считала эту сделку такой уж плохой.

Если бы она могла ему в этом признаться! Но у него сейчас совсем иные заботы.

— Спасибо, — прошептала она. Ее губы едва шевелились. — Да поможет тебе бог!

Рори поклонился с преувеличенной галантностью:

— Надеюсь, мы еще встретимся, любимая.

Когда дверь за ним затворилась, Бет подбежала к окну.

Вот он вышел во двор. Вот он уже на лошади, которую заблаговременно вывел конюх. Она провожала его взглядом, пока он совсем не исчез в туманной дали.

Она больше не встретится с ним в Бреморе. И, наверное, уже никогда не останется с ним наедине. С ним теперь будет Мэри.

«Я — странник», — сказал он.

А Мэри? Она спутница в его странствиях?

Он ясно дал ей понять, что ему не нужна жена, что он женился на ней только для того, чтобы избежать разоблачения и спасти ее от еще более ужасной участи. Ей не нужна его жалость. Но разве есть ее вина в том, что она влюбилась в своего мужа?

Боже! Обереги его от опасностей и ловушек, которые расставлены на его пути!

Рори пренебрег всеми предосторожностями и скакал напрямик по главной дороге. В любом случае Крайтон доложит о его появлении в Роузмаре, и, уж конечно, после того, как обнаружится, что мальчик исчез. Когда это случится, Рори и Дугалу надо постараться уехать оттуда достаточно далеко.

Он понимал, что его визит в Роузмар свяжут с пропажей мальчика, но это входило в его планы.

До глубокой ночи он продолжал свой путь и благополучно миновал три кордона. При каждой остановке он заводил беседы с патрульными, спрашивая, что слышно нового о преступлениях Черного Валета и вся ли дорога впереди надежно охраняется.

Если ответ был положительным, Рори громко воздавал похвалы королю и выражал уверенность, что вскоре благодаря доблестному войску его величества вся Шотландия будет очищена от негодяев и мирный путешественник сможет безбоязненно пересекать ее в любом направлении. К своему удовлетворению, он убедился, что патрули, как и прежде, сами не знают, какие дороги они охраняют, куда эти дороги ведут, и походят на слепых без поводыря, брошенных в незнакомой местности, вдали от дома.

Он остановился на ночлег в придорожном трактире, но потратил на сон всего лишь четыре-пять часов и еще до рассвета был в седле. К полудню он был уже в Роузмаре.

С Крайтоном Рори уже прежде встречался. Английский генерал, в награду за свои сомнительные воинские подвиги получивший изрядную долю конфискованной у якобитов собственности, вел себя высокомерно и отнесся к нему с большим подозрением.

— Его светлость не известил меня о вашем приезде, — заявил он, когда Рори, почистив одежду и освежившись после длинной дороги, предстал перед ним.

— Визит получился неожиданным. Так уж сложились обстоятельства, — извиняющимся тоном произнес Рори. — У мальчика день рождения, и моя супруга настояла, чтобы я отвез ему подарок. Вы знаете, каковы женщины, в особенности когда они ждут ребенка. Каждую минуту у них появляются новые капризы. Я бы не имел покоя у себя в доме, если бы не оседлал коня и не доставил в срок парнишке этот подарок.

Он протянул генералу свернутый плащ.

Выражение лица Крайтона стало более любезным.

— Ждет ребенка, так вы сказали?

— Ну да. Ей так кажется. Эти недомогания по утрам… Впрочем, вы, разумеется, знаете про женщин больше, чем я. Крайтон, довольный услышанной вестью, потер руки:

— Очень хорошая новость. Его светлость обрадуется. Он забрал сверток.

— Я передам его мальчику.

— Я бы хотел лично увидеть его. Все-таки он мой близкий родственник, а жена потребует от меня детального отчета о том, как он выглядит. Я, впрочем, рад, что вы избавили меня от забот о нем. К детям я равнодушен, тем более к тем, в чьем зачатии я не участвовал.

Тут Рори извлек из кармана изящную табакерку, скорчил гримасу и отправил в нос ароматное виргинское зелье.

— Этот маленький якобит весьма нагл и дерзок, — пожаловался Крайтон. — Будь моя воля, я ни за что не взялся бы дрессировать такого высокомерного негодника, но его светлость требует от меня всячески опекать его, пока ваш ребенок не появится на свет. Правда, я не усматриваю здесь никакой связи…

Рори неопределенно пожал плечами:

— Из вас, вероятно, получится лучший наставник, чем из моей ненадежной персоны. Скажу прямо, решение его светлости меня вполне устраивает. Я сюда заскочил лишь на минуту по пути в Эдинбург. Там у меня роскошная любовница. Предпочитаю любовниц женам. Они более выносливы в известном смысле… — Он подмигнул Крайтону. — Вы такого же мнения?

Генерал сперва в недоумении поморгал ресницами, а затем понимающе ухмыльнулся. После небольшой паузы он все-таки поинтересовался:

— У вас есть письмо для мальчишки? Я обязан его прочитать.

— К чему письмо? — произнес Рори небрежно. — Плащ в подарок — этого достаточно. Я считаю, что им не надо общаться, даже путем переписки. Я бы не взялся передавать и плащ, но побоялся, что маркиза в сердцах сотворит такое, что может повредить нашему еще не рожденному младенцу.

Крайтон кивнул и громко позвал, обращаясь в пустоту громадного холла:

— Эймс!

Из темноты выступил мужчина, одетый во все черное.

— Мальчишку держат взаперти за его дерзости, — пояснил Крайтон, обращаясь к Рори. — Эймс проводит вас к нему.

Рори последовал за Эймсом. Они прошли четыре лестничных марша, поднимаясь в комнату наверху башни. Рори подождал, пока Эймс отопрет дверь, и жестом отослал его:

— Можешь идти.

— Я не должен оставлять его наедине с посторонним человеком.

— Я не посторонний. Я маркиз Бремор, — напыщенно заявил Рори и приказал: — Принеси вина. Я долго был в пути и умираю от жажды. А с маленьким негодяем я как-нибудь справлюсь сам, без тебя.

Мужчина колебался, пока Рори не вскинул гневно брови:

— Или ты желаешь, чтобы я обратился к твоему хозяину?

Эймс покачал головой и молча отправился вниз. Рори шагнул через порог и прикрыл за собой дверь.

Комната была холодной и почти пустой. Всю обстановку составляли грубо сколоченная кровать и стол. Сквозь узкое окошко лился слабый свет.

Мальчик, черноволосый и такой же, как Бет, голубоглазый, пристально разглядывал вошедшего. Во взгляде его читался открытый вызов, и от всей его хрупко-угловатой фигуры веяло непокорностью. Если бы он не так хмурился, то лицо его было бы привлекательным, но сейчас оно было искажено ненавистью.

— Кто вы?

— Твой шурин.

Рори прислонился спиной к двери, чтобы ее нельзя было открыть, не потревожив его. Достав из кармана послание Бет, он протянул его пареньку:

— Читай быстрее, Дугал. У нас мало времени.

Мальчик с подозрением отнесся к его словам, но все же приблизился на несколько шагов и выхватил письмо из рук Рори. Взломав печать, он пробежал глазами короткое послание.

— Я ничего не понял.

— В письме тебя просят доверять мне. Не так ли?

— Да. Но я не вижу причины, почему мне соглашаться на это.

— А ты доверяешь Алистеру?

Дугал вздернул подбородок. В том, как его гордая голова откинулась на тонкой худой шее, было что-то трогательное. У Рори запершило в горле.

— Я вывезу тебя и твою сестру из страны. Алистер говорил, что ты знаешь, как выбраться отсюда, из замка. Это правда?

— Возможно, — уклончиво ответил Дугал. Его подозрения еще не развеялись окончательно.

— Ты сможешь встретиться со мной за стенами и рвом с западной стороны в два часа пополуночи? Дугал медлил.

— Твоя сестра пишет, что ты можешь мне довериться, — напомнил Рори.

— Ее могли заставить так написать. Рори рассмеялся:

— Ты действительно думаешь, что такое кому-либо по силам?

Неожиданно мальчик усмехнулся:

— Нет, никому. Ладно… Я знаю, как выбраться отсюда. Рори кивнул.

— Вот что мы сделаем. Когда Эймс вернется, я вроде бы тебя ударю. Надо, чтобы они поверили, будто мы ненавидим друг друга. Это важно. От этого зависит безопасность других людей. Твой побег не должны связать с моим появлением здесь.

Мальчик вновь усмехнулся, теперь уже задорно:

— Я охотно дам вам повод влепить мне как следует. Он был достойный брат своей сестры. Тот же неукротимый норов. Рори отдал ему плащ.

— Вот подарок для тебя. И повод для моего появления здесь.

— Почему вы это делаете?

— Ты слышал о Черном Валете?

— Да. Слуги много о нем говорят.

— Он будет ждать тебя сегодня ночью. Ты понял? Дугал повиновался, окинув Рори изучающим взглядом.

— Вы действительно ее муж?

— Клянусь! А о том, действительно ли ты ее брат, я бы не стал и спрашивать. У тебя ее глаза.

Парень несколько раз кашлянул, словно у него запершило в горле. Рори вспомнил о том, что, кроме сестры, у Дугала не осталось никого и ничего: ни дома, ни родителей, ни друзей.

За дверью послышались шаги. Рори шагнул вперед, освобождая Эймсу проход. Тут же Дугал громко завопил:

— Английский прихвостень! Предатель! Мне ничего не надо от тебя, никаких подарков я не возьму из твоих рук!

Рори размахнулся и залепил ему пощечину. Он пытался сдержать силу удара, но мальчик все-таки отлетел к противоположной стене.

Прижимая ладонь к щеке, Дугал злобно оскалился:

— Мерзавец! Убирайся вон!

Рори повернулся к Эймсу, невозмутимо держащему перед собой поднос с кубком вина. Рори осушил его залпом, затем поднял с пола брошенный плащ.

— Мой родственник заявил, что он ему не нужен. Тогда я забираю его. Неблагодарный крысеныш!

Он покинул комнату, предоставив Эймсу возиться с запорами. По лестнице он спустился стремительно, перепрыгивая через две ступеньки сразу, и огляделся в поисках Крайто-на. Тот незамедлительно вышел из своего кабинета.

— Якобитский выродок! Пакостный мальчишка! Наглец! — нарочито громко возмущался Рори. — Мне пришлось поучить его хорошим манерам, как я иногда поступаю и со своей супругой.

Крайтон сочувственно кивнул.

— Я сам хотел бы избавиться от него, — произнес он со вздохом.

— Понимаю, как вам тяжело.

— Я буду вынужден доложить его светлости, что вы навещали мальчишку, — продолжил Крайтон.

— Только чтобы его не отдали мне в опеку. Я не желаю, чтобы этот маленький дикарь появился в моем доме.

После этих слов Рори откланялся. Он вышел во двор, сел на лошадь и выехал за ворота. В отличие от Бремора этот замок был отлично укреплен. Оставалось только гадать, как мальчику удастся выбраться из башни и преодолеть крепостные стены, но тот вел себя так уверенно… Впрочем, Алистер тоже заверял, что у парнишки имеется план. Теперь оставалось только раздобыть лошадь для парня, а потом ждать.

Бет посетила Алистера накануне ночи, предназначенной для бегства. Она попросила Джейми сопровождать ее, хотя сейчас в этом уже не было необходимости. Маркиз распорядился, чтобы ей давали лошадей в любое время, когда она пожелает.

Очевидно, ее супруг подверг жестокой словесной порке охранников, дежуривших две ночи назад, за проявленную ими небрежность. «Зачем вообще держать охрану, — говорил он, — если от нее нет никакого толка?»

Джейми слышал, что сказал маркиз, и воспринял это с восторгом. Однако еще раньше маркиз стал героем в его глазах, когда отчитал отца мальчика за то, что тот заставляет сынишку дежурить по ночам, а еще добавил, что все побои, нанесенные сыну, вернутся отцу сторицей.

Проезжая через деревню, Бет вручила мальчику полпенни на сладости в местной бакалейной лавчонке, а сама заглянула к Алистеру в кузницу. Тот встретил ее загадочной улыбкой:

— Миледи!

Бет вспомнила, как он старался поддержать ее в день свадьбы и как она удивилась тогда столь странному поведению простого кузнеца. Теперь же, глядя в его умные глаза, она видела в нем друга. Он был ее другом и доверенным лицом маркиза.

— Не думала, что ты будешь сегодня работать, — сказала Бет.

— А почему бы и нет? — ответил он с ухмылкой. — Зачем привлекать к себе внимание? Этот день ничем не должен отличаться от других.

— У тебя тесные отношения с маркизом. Когда ты исчезнешь, не станут ли его подозревать в сообщничестве?

— О моей дружбе с маркизом знаете только вы, миледи. Мы были очень осторожны. В таких делах, как наши с ним, скрытность необходима. Теперь к делу. Вы можете покинуть замок в час после полуночи?

— Да, — кивнула Бет.

— Хорошо. Я буду ждать вас с лошадьми. В домике Мэри вы сможете сменить платье. Оставьте одну из карт, которые дал вам Рори, на столе в своей комнате. Надо создать для всех видимость, что Черный Валет похитил вас в отсутствие Рори.

— Хорошо. Я все поняла.

Она собралась уходить. Он вернул ее уже с дороги.

— Миледи! Рори все тщательно продумал. Вам не о чем волноваться.

В его тоне было столько уверенности, дружеского участия, что у нее на сердце потеплело.

И вот настал решающий час. На душе было тяжело. Встреча с возлюбленной собственного мужа пугала ее больше, чем Камберленд со всеми его солдатами. Чтобы как-то занять себя, Бет в последний раз расчесала свои длинные волосы и заплела их в косу. Потом она надела самое скромное из своих платьев, два других свернула в узелок. Мешочек с ценностями она привязала к поясу. Туда же добавила иглу и нитки, чтобы зашить драгоценности в одежду, которую ей подберет Алистер.

Черный Джек крутился у нее под ногами. Он нервничал, явно осознавая, что происходит нечто необычное. Она взяла его на руки.

— Я никогда не брошу тебя, — шепнула она ему. — Никогда.

У нее уже была приготовлена для щенка дорожная холщовая сумка.

Мучительно тянулись последние минуты. На прощание Бет еще раз посмотрела на себя в зеркало, на свои волосы, с которыми предстояло вскоре расстаться. Мать говорила ей, что они — ее главное украшение. Со многим, что ей было дорого в жизни, Бет суждено было расстаться, вот настал черед и этого живого сокровища.

Она положила одну игральную карту на столик возле кровати и неслышной походкой скользнула по пустынному коридору, затем по лестнице вниз — через сумрачный зал, где еще недавно веселились гости на ее свадьбе.

Никто не попался ей по пути. Замок не охранялся, на то не было причин. Бет поспешно прокралась к тени деревьев позади конюшни. Из зарослей кустарника послышалось конское ржание.

Алистер держал под уздцы двух лошадей. На нем были черные кожаные штаны и куртка, голову прикрывала шляпа с опущенными полями. Он не произнес ни слова и тотчас подсадил ее на низкорослую, изможденного вида кобылу. Старое потертое седло не очень-то подходило ей по размеру. Бет с сомнением оглядела свою лошадь.

— Она гораздо выносливее, чем, кажется, — заверил ее Алистер и подал Бет сумку со щенком.

Они сразу пустились быстрой рысью. Небо совсем затянулось облаками, но Алистер отлично видел дорогу даже в кромешной тьме. Он соскочил с коня возле домика и помог Бет спешиться.

Дверь тотчас распахнулась, и на пороге появилась Мэри с масляной лампой в руке. В слабом свете Бет разглядела приветливую улыбку на ее лице, простое коричневое платье из грубой шерсти и такую же шапочку, скрывающую роскошные каштановые кудри, которые запечатлелись в памяти Бет после первого визита в этот дом. Мэри впустила Бет и молча указала на одежду, разложенную на столе.

— Вам помочь переодеться? — спросила Мэри, чувствуя, что пауза затягивается.

Бет отрицательно мотнула головой, и Мэри тактично отвернулась. Если бы не гложущая ее ревность, Бет прониклась бы истинной симпатией к Мэри, настолько велико было исходящее от той обаяние.

Бет быстро сняла свое платье и облачилась в давно не стиранную мужскую рубаху, кожаные штаны и потрепанную, с заплатами куртку, не очень-то подходящую ей по размеру. Зато ей удалось зашить торопливыми стежками в подол просторной куртки свой мешочек с драгоценностями.

Покончив с переодеванием, она обратилась к Мэри с вопросом, который был самым тягостным:

— Маркиз сказал, что мне надо остричь волосы. Вы не поможете мне?

Мэри смотрела на нее с искренним сочувствием.

— Мне очень жаль, но, наверно, маркиз прав. Если вы доверитесь моим рукам, я сделаю все как надо.

Бет кивнула и, отвернувшись, села на скамью. Она видела, как блеснуло у Мэри в руках лезвие, слышала, как скрипят под ножом пряди ее волос. Этот звук был подобен пытке, которую Бет долго еще не забудет.

Когда наступила тишина, Бет качнула головой и ощутила, что лишилась привычной тяжести. Отдельные пряди упали ей на лицо. Она откинула их, сдерживая слезы. У нее было много потерь. Эта — не самая большая. Волосы когда-нибудь отрастут.

Мэри не предложила Бет взглянуть на себя в зеркало, да и вряд ли оно у нее было. Зато она растерла древесный уголь и посыпала им волосы Бет.

— Ваша головка не так пахнет, как надобно подмастерью кузнеца, — объяснила она.

Затем Мэри предложила ей на выбор два кинжала, слегка высунув их из ножен. Бет предпочла тот, что поменьше.

Но хлопоты на этом не завершились. Подняв одну из досок пола, Мэри извлекла из тайника несколько пистолетов, аккуратно завернутых в тряпицы, поместила их в мешочки, подшитые к поясу платья, а один протянула Бет, поинтересовавшись с сомнением в голосе:

— Вы сможете им воспользоваться при случае?

— Конечно, — и глазом не моргнув, заявила Бет.

Единственная девочка среди своих многочисленных братьев, она старалась быть с ними наравне и умоляла их научить ее тому, что умеют мужчины. Но стрелять в человека? Она не могла об этом и помыслить. Ей было любопытно узнать, каким опытом обладает ее соперница и стреляла ли она хоть раз в кого-нибудь. На заданный вопрос Мэри ответила:

— Только по мишени, прибитой к дереву. Я не хочу расстаться с жизнью на виселице или быть отправленной на каторгу и стать рабыней купившего меня плантатора.

Тогда почему Мэри позволила вовлечь себя в опаснейшие игры маркиза? Любопытство Бет еще больше разгорелось, но для разговоров на эту тему времени не было.

Все-таки она спросила, указывая на кинжалы:

— А этим ты пользовалась?

— Только чтобы резать хлеб и ветчину. — Мэри улыбнулась. — Просто нам, женщинам, оружие придает уверенности. Завтра английские солдаты, боюсь, сядут нам на хвост, хоть Рори и заверил меня, что продумал весь план и что он надежен.

Рори… Как привычно слетело с ее уст имя маркиза. Пока Мэри привязывала к щиколотке Бет кинжал, а кобуру с пистолетом к поясу, та мучилась от ревности.

К смертоносному арсеналу добавились еще объемистые узлы, набитые, судя по аппетитному запаху, провиантом на несколько дней пути. Мэри весьма справедливо поделила груз пополам. Женщины вышли наружу, где их встретил Алистер, приведший и третью лошадь. Узлы приторочили к седлам.

Бет заметила, с какой галантностью Алистер усадил на лошадь Мэри, а также и то, с какой нежностью он смотрел на нее. Может, ей это показалось, а может, Алистер не только верный слуга маркиза, но еще и его соперник в любви?

 

25

Уже многие часы Бет не отрывала взгляда от крохотного окошка уединенной охотничьей хижины.

Мэри спала на полу. Изредка просыпаясь, она предлагала Бет использовать эти пустые часы ожидания для сна, но какой может быть сон, когда Рори и Дугал запаздывали?

Восемь часов непрерывной скачки измотали Бет, но сна не было ни в одном глазу. Большую часть пути между Бремором и Роузмаром они проделали под дождем, который был для них одновременно и проклятием и спасением. Английские патрули не высовывали носа из-под своих временных укрытий. Только дымные костры выдавали их присутствие.

Алистер давно заприметил эту полуразвалившуюся хижину. Там не было ничего, чем можно было соблазнить английского мародера, и она была хорошо укрыта в зарослях. Правда, крыша протекала, и на прогнившем полу образовались лужи.

Однако Мэри нашла сухое местечко и расстелила там одеяла. Они втроем сытно поели, а потом Алистер приказал женщинам непременно поспать. Но Бет была слишком встревожена, чтобы спать. Она хотела дождаться Дугала и Рори. Она ругала себя за то, что предпочла более легкий путь и согласилась не участвовать в спасении брата.

За окном посветлело. Ливень перешел в мелкий дождик, а потом туман окутал ближайшие деревья, и хижина погрузилась в сплошное туманное облако. Холод пробирал Бет до костей, и она поплотнее завернулась в шерстяное одеяло. Хорошо, что Алистер позаботился обо всем, даже об одеялах.

Наконец Бет услышала условный сигнал. Алистер предупредил женщин, что крики совы будет означать тревогу и приказ немедленно спасаться бегством, а протяжный свист возвестит о приближении Рори.

Как была, в накинутом на плечи одеяле, она поспешила на улицу. Ей даже думать не хотелось о том, как она выглядит, но сейчас это волновало ее меньше всего.

Бет стояла под дождем, не обращая внимания на струйки, текущие по ее остриженным волосам. Из туманной дымки появились двое всадников. Оба были закутаны в плащи, на обоих — шляпы с опущенными полями. Но тот, что ехал сзади, был гораздо меньше ростом.

Она устремилась ко второму всаднику и, когда тот соскочил на землю, обхватила его и прижала к груди.

— Ох, Дугал… — прошептала Бет, и бравый юный воин, последний мужчина из ее клана, стесняясь слез, уткнулся носом в плечо сестры. Ему было всего двенадцать, и он потерял всех своих родных и близких. Он имел право на слезы. Но все же, смущенный таким бурным проявлением эмоций, он выскользнул из объятий сестры и оглянулся на маркиза. Бет тоже посмотрела на мужа.

Маркиз не выглядел усталым, хотя его путешествие с Дугалом было более продолжительным и опасным, чем у Бет с Алистером. Легко соскочив с коня, он с симпатией наблюдал за бурной встречей брата и сестры.

— Милорд, вы невредимы? — спросила Бет и тут же поморщилась, только сейчас уловив какой-то неприятный запах.

Глупый вопрос, но Рори ответил с широкой улыбкой:

— Абсолютно, дорогая. Правда, мы немного провоняли, о чем чувствительный носик моей жены уже успел ей, видимо, сообщить. Спешу дать объяснения. Узника не держали уж в таком черном теле, но Дугалу пришлось пройти через замковую клоаку и помойку, куда его допустила очарованная им служанка. Весь путь я держался поодаль от юнца, но даже сплошной ливень, сопровождавший нас по дороге, не справился с запахом. Только понюшка ароматного табака спасала меня.

Далее Рори заговорил серьезно, опустив руку на хрупкое плечо жены.

— Каков он есть, мытый или немытый, мальчик теперь на твоей ответственности. На отдых почти нет времени. Скоро здесь поднимется такой вороний грай, что хоть уши закладывай. До рассвета вас здесь не должно быть.

— Вас?..

— Да, вас. Я уеду раньше. Я должен вернуться в Бремор и сыграть свою роль в спектакле — изображать, в каком я ужасе от твоего исчезновения, и проклинать Черного Валета.

— Но тебе надо хоть немного отдохнуть, — сказала Бет.

— Пожалуй, отдохну часок… вместе с тобой.

Бет обняла его, их губы сомкнулись, и короткий поцелуй обжег их, разогревая кровь, несмотря на холодный дождь, щедро сеющий с небес.

Мысль о брате смутила Бет.

— Спасибо, что ты позаботился о Дугале.

— Он, как оказалось, вполне самостоятельный юноша. Сразу видно, что твой брат.

Эти теплые слова, этот поцелуй наполнили сердце Бет надеждой.

— Идем, милая, — сказал Рори, обнимая жену одной рукой и увлекая ее в дом. — Ни к чему тебе мокнуть. Так же, как и этому озорнику, — он кивнул на Черного Джека, радостно прыгающего вокруг.

Дугал сначала смотрел на них довольно хмуро, но при виде щенка его лицо посветлело. Он любил животных и очень переживал, что Камберленд не разрешил ему взять с собой его старого верного пса.

И маркиз, очевидно, это понял. Подняв с земли Черного Джека, он протянул его Дугалу, и мальчик прижал щенка к груди. Черный Джек тут же лизнул его в нос.

Дугал засмеялся, а у Бет защемило сердце — она не видела улыбки брата с тех пор, как погибли все их родные.

Маркиз обнял второй рукой Дугала и повел их всех в дом. Бет поймала себя на том, что даже мысленно называет мужа маркизом. Ей хотелось кинуться ему на шею, обнять, назвать просто Рори, но ведь это интимное имя произносила Мэри, и, вероятно, с полным на то правом.

— А где Алистер? — Она надеялась, что ее голос не дрожит.

— Он остался сторожить. Пусть твой брат поспит пару часов, а потом сменит его, пока вы не будете готовы двинуться дальше к побережью.

Опять это «вы» вместо желанного «мы»!

Войдя в хижину, Рори мельком глянул на мирно посапывающую Мэри и улыбнулся:

— Вот кто из нас самый рассудительный. Эти слова тоже кольнули ее, наслаиваясь на все прежние мысли.

— Поесть что-нибудь найдется? — спросил он тут же.

Бет растерялась. Кто здесь в доме за служанку? Кто должен обогреть и накормить маркиза после долгого и опасного пути? Жена или любовница?

— Мэри позаботилась обо всем, — сказала Бет, едва удержавшись, чтобы не повторить слово «рассудительная».

В углу, завернутый в промасленную тряпицу, был сложен заготовленный Мэри провиант. Бет отломила по куску хлеба и сыра и подала мужу и брату. Оба с жадностью набросились на еду. Нельзя было не заметить, что между ними возникло некое чувство товарищества.

Бет вглядывалась в Дугала. Казалось, что за эти несколько месяцев он повзрослел на несколько лет. Бет грустно улыбнулась, ее маленький брат становился мужчиной. Ей так хотелось подойти к нему, погладить по голове, взъерошить волосы, но она была уверена, что он уже не примет ее ласки и отстранится. Ей еще повезет, если он не огрызнется, а хотя бы снисходительно улыбнется сестре. Поэтому женщине оставалось лишь наблюдать, как едят ее мужчины. Дугал, запихивая куски себе в рот, успевал еще кидать крошки в разинутую пасть Черного Джека.

Когда с едой было покончено, маркиз что-то тихо сказал Дугалу. Тот кивнул, выбрал себе местечко посуше на полу, лег и почти мгновенно заснул. Тогда маркиз с усмешкой обратился к жене:

— Думаю, нам обоим стоит последовать его примеру. Теперь, когда они оба были здесь, в безопасности — пусть хоть на время, — она могла позволить себе заснуть.

Пробудившись, Рори оперся на локоть, приподнялся и оглядел комнату. Мэри не было. Вероятно, она вышла, чтобы отнести еду Алистеру. Бет и ее брат мирно спали.

Разметавшиеся волосы Бет лишь чуть доходили ей до плеч. С такой короткой прической она никак не походила на жену маркиза, а скорее напоминала лесного эльфа. Мэри растерла ее лицо каким-то снадобьем, отчего кожа стала смуглой. Нос и щеки были чем-то испачканы, и все это вместе тронуло сердце Рори. Она выглядела такой маленькой и уязвимой, хотя он уже убедился, сколько мужества и силы в ней скрыто. Он знал, что при случае может положиться на эти ее качества. Он был готов ради нее на все, и то, что он возвратил ей брата, было первым в списке благодеяний, которые он мысленно поклялся ей оказать.

За последние несколько часов Рори проникся искренним уважением к юному Дугалу. Паренек оказался способным организовать свое бегство, очаровал кого-то из слуг, чтобы получить ключ от комнаты, в которой его держали, додумался использовать сточную клоаку для побега из замка, явился точно вовремя на место встречи и ни разу не захныкал, не пожаловался на всем долгом пути сквозь дождливую холодную ночь. У брата и сестры было в характере много общего.

Рори вспомнил, какое счастье было написано на лице Бет при встрече с братом и с какой благодарностью она смотрела на мужа. И сейчас, словно удар молнии, его поразила самая очевидная мысль, которую он раньше упорно отгонял от себя, не веря, что с ним такое может случиться. Ведь он влюблен, влюблен по-настоящему, впервые в жизни!

Он любовался спящей Бет и думал о том, как не хочет с ней расставаться. Он хотел продлить эти мгновения, но знал, что должен уйти.

Дороги наверняка кишат солдатами. И его кузен Нейл, и Крайтон уже знают об исчезновении обоих Макдонеллов и о том, что Валет замешан и в том, и в другом случае. Охота на него будет серьезной.

Рори сильно рискует, возвращаясь в Бремор. Вполне возможно, Камберленд заподозрил двойную игру маркиза и отдал приказ о его аресте. Но Рори обязан был сделать все, что в его силах, чтобы отвести подозрения от Нейла и других обитателей Бремора.

С тяжелым чувством Рори шагнул за порог.

Все холмы и рощи потонули в густом тумане, так хорошо знакомом всем шотландцам. Отличная погода для преступных Деяний!

Рори быстро оседлал лошадь, укрытую от дождя под развесистым дубом с густой листвой, но не успел еще поставить ногу в стремя, как ощутил рядом чье-то присутствие. Резко обернувшись, он был готов уже отразить нападение, но тут же замер в изумлении. Бет выглядела еще более трогательно-беззащитной, чем во сне, но в глазах ее сверкала яростная решимость.

— Ты не можешь уехать без меня!

— Я думал, ты спишь.

— Я легко просыпаюсь.

Он протянул руки и заправил ей под мальчишеский берет выбившуюся короткую прядь.

— Милая моя девочка… Я благодарен тебе за желание ехать со мной, но это задержит меня, а для тебя это будет слишком опасно.

— Я не задержу тебя. Ведь вспомни, я тогда скакала сутки напролет…

— Чтобы выручить меня, — сказал он, криво усмехнувшись. — Конечно, помню, но…

— Обещаю, что буду держаться в стороне. А если случится что-то плохое, я просто уеду, чтобы позвать на помощь Алистера.

— И чтобы он тоже попал в западню… Нет, это не дело…

— Я поеду с тобой, — упрямо заявила она.

Он понял, что переубеждать ее бесполезно. Единственный способ помешать ей — это связать, но тогда она позовет на помощь брата, и тот освободит ее от пут, как только Рори отъедет. Бет знала, куда он направляется, и, конечно, последует за ним. Он достаточно хорошо изучил ее. И, вполне возможно, она заблудится в густом тумане.

Впрочем, если ее схватят, у нее будут перед ним некоторые преимущества. Она была вместе с Дугалом законной наследницей своего деда. А с исчезновением Дугала ее ценность для Камберленда возрастает стократно. Так что жизни ее по крайней мере ничего не угрожает.

Рори взвесил все «за» и «против», понимая, что у него, собственно, нет выбора.

— Поклянись, что будешь слушаться меня беспрекословно, — потребовал он.

— Клянусь, милорд, — охотно отозвалась жена.

Это его не слишком успокоило. Но выбора действительно не было. И хотя он понимал, насколько опасна задуманная им авантюра, он не мог не гордиться своей женой. Она ездила верхом лучше иного мужчины, а ее отваге и уму многие могли бы позавидовать.

Он очень надеялся, что никто не узнает в этом юном, бедно одетом грязнуле маркизу Бремор. Правда, мальчишку они будут тоже искать! Бет сейчас не очень-то походила на брата, но все равно им придется избегать проторенных дорог и непременных английских патрулей. Но если ее все-таки остановят, то она должна играть определенную роль. Пусть она будет грумом, которому ее хозяин поручил доставить от соседа недавно купленную им лошадь. Рори уже придумывал фразы, которые придется выучить Бет, подходящие для этого персонажа. Разумеется, он тоже будет неподалеку.

Он предпринял последнюю попытку убедить ее остаться, не слишком, впрочем, надеясь на удачу.

— А как же твой брат? Ты не хочешь поехать с ним?

— Нет, — твердо ответила она. — Он доказал, что уже взрослый и не нуждается в моей опеке. Я бы только хотела шепнуть ему: «До встречи!»

Рори кивнул, и они оба вернулись в хижину. Бет склонилась над спящим братом и прижалась губами к его черным слипшимся волосам. Рори чувствовал, какая борьба происходила в ее душе. Ей приходилось делать нелегкий выбор. Рори на мгновение уверился, что она останется с братом, а не с Черным Валетом, но его любимая не меняла своих решений.

— Я готова, — сказала она и первая шагнула за порог. — Я знаю, что Алистер позаботится о нем. Если бы я разбудила его, он, конечно, увязался бы за нами.

— Несомненно, — пробурчал Рори. Он было отправился седлать ей лошадь, но Бет остановила его.

— Я все сделаю сама, — сказала она. — Если я должна играть роль слуги, то лучше начать прямо сейчас.

Водрузить тяжелое седло на лошадь оказалось нелегким делом для хрупкой маленькой женщины, и только после нескольких попыток она наконец справилась и застегнула подпругу, выждав положенное время, чтобы животное успокоилось. Наблюдая за ее стараниями, Рори убедился, что Бет знает, что делает, и ему придется уступить ее настойчивости.

Первую сотню ярдов они проехали бок о бок. Когда Рори свистнул, из тумана тут же возник Алистер, а за его спиной — Мэри.

— Я забираю с собой Бет, — заявил маркиз. — Она спрячется в пещере возле Бремора, пока я буду доказывать свою непричастность к ее исчезновению.

Алистер прищурился и приподнял бровь, всем своим видом выражая сомнение в правильности такого решения.

— Попробуй сам удержать ее, — вспыхнул Рори, явно оправдываясь.

— О нет! — Алистер понимающе улыбнулся. — В супружеские дела я не вмешиваюсь. Так я, как мы договаривались, еду прямо к берегу?

— Да, но сначала поспи пару часов. Пусть мальчишка сменит тебя на посту. Думаю, на него можно положиться.

Затем Рори, не спешиваясь, склонился с седла и запечатлел на мокром от дождя личике молчащей Мэри поцелуй.

— Скоро увидимся, — пообещал Рори и пришпорил лошадь.

Загнав поглубже острое чувство ревности, Бет последовала за ним.

Нейл в задумчивости смотрел на еще не остывшие угли в очаге. Обитатели явно ушли отсюда недавно, но сырой туман успел выстудить опустевшую хижину. Если бы Нейл поторопился, то застал бы их здесь, потребовал бы объяснений и, возможно, выяснил наконец, какую игру затеял его кузен.

То, что у маркиза большие неприятности, стало ясно уже два дня назад, когда тот завел разговор о завещании накануне своего поспешного и неожиданного отъезда. Затем вчера утром слуга доложил, что молодая маркиза пропала неизвестно куда, а на столике в ее комнате нашли игральную карту — валет пик.

А еще через несколько часов прискакал на взмыленной лошади посланец с известием о бегстве из-под стражи юного брата маркизы. Попутно Нейлу был передан приказ не спускать глаз с леди Бремор и заточить ее в башню до прибытия самого герцога Камберленда. Нейл не счел нужным говорить гонцу, что леди уже в бегах. Слуги, явно сочувствуя маркизе, держали язык за зубами.

Теперь в мозгу Нейла начала складываться цельная картинка. Как же он был глуп, когда не замечал, что происходило прямо у него под носом! Он считал Рори пустым никчемным транжирой, самовлюбленным щеголем, доставлявшим одни лишь неприятности своему отцу и получившим в наследство титул и состояние только в силу трагических обстоятельств. Дурная репутация, которую тот приобрел в Эдинбурге, укрепляла Нейла в этом мнении. Нейл ощущал себя несправедливо обделенным. Ведь в его жилах течет настоящая кровь Форбсов, а Рори, наоборот, поступает как чужак. Может, и есть правда в пересудах о том, что он зачат в грехе? Нейл был влюблен в Бремор всеми фибрами души, а Рори на родовое гнездо было наплевать.

А теперь, хоть и с опозданием, Нейла осенило, что Рори просто носил маску и втайне сражался за то, что дорого и ему, Нейлу. Нейл знал, что никогда не осмелится восстать против победоносного английского короля и его наместника Камберленда, но он был шотландцем, и те, кто растоптал благородные кланы, когда-то составлявшие гордость Шотландии, были ему ненавистны.

Как и его кузену, который пил, шутил, развратничал, играл и обыгрывал их общих врагов. И обыгрывал на весьма кругленькие суммы. Иначе не случилось бы так, что ни одного пенни не исчезло из казны Бремора, якобы истраченной на развлечения и наряды маркиза. Нейл знал счет деньгам и проверил, что они все в целости и сохранности.

И насчет корыстного мотива брака с Бет Нейл тоже ошибся. Он не раз замечал, как кузен смотрит на свою супругу, правда, только в те моменты, когда она не могла перехватить его взгляд. И Нейл решил, что не стоит торопиться сообщать Камберленду об исчезновении маркизы. Чем дольше он промедлит, тем больше будет шансов у Рори и Бет совершить то, что они хотят и что, он был в этом почти уверен, пойдет на пользу Шотландии. У него самого было ощущение, что герцог слишком уж туго затягивает петлю, и он беспокоился, как бы его любимая страна не задохнулась.

При этой мысли холод пробрал Нейла. Он бросил несколько щепок на угли без всякой надежды, что они разгорятся, но подул на них, и свершилось маленькое чудо. Они вдруг вспыхнули таким ярким пламенем, что он отпрянул и ощутил, что под доской пола, на которую он наступил, была пустота.

Он попробовал приподнять ее и обнаружил тайничок. Там хранились завернутые в ткань странные вещи — разные парики, женское платье большого размера и набор фальшивых усов и бород.

Вот уж потрясающая находка была бы для ищеек Камберленда! Теперь все окончательно становилось на свои места. Камберленд безумно обрадуется его находке, а для Рори это будет означать виселицу. И тогда Бремор будет принадлежать ему, Нейлу!

Нейл взвесил все «за» и «против». Он воевал за английского короля, потому что такова была воля старого маркиза, но он был прежде всего шотландцем. Отдать ли эти доказательства в руки английских судей и тем погубить Рори или сжечь их на месте? А может, оставить здесь, в слабой надежде, что парики и платья понадобятся новым преемникам Черного Валета? Кто знает…

На пути в Бремор Рори дважды сталкивался с постами, выставленными Камберлендом. Бет, как и обещала, держалась поодаль. На его стороне была мерзкая погода и то, что все знали, кто он такой. Расспрашивая солдат о своей супруге, похищенной проклятым Черным Валетом, он предлагал им глотнуть бренди из объемистой фляжки, жаловался на дождь и туман, а Бет тихо проезжала за спинами солдат, радовавшихся щедрости маркиза.

В пещере, которую он предназначил для временной стоянки, было сухо, но царил ледяной холод. Впрочем, Бет была рада и такому укрытию. Они спешились, и он ввел туда лошадей, затем, почиркав несколько раз огнивом, зажег свечу. Она с удивлением оглядела расставленные здесь сундуки, вешалки с платьями, включая и британскую офицерскую форму. Рори откупорил большую бутыль с коньяком и заполнил янтарной жидкостью свою опустевшую флягу.

— Хочешь согреться?

Бет кивнула, хотя знала, что огненная жидкость обожжет ее внутренности.

— И смени одежду. Жаль, я не могу развести огонь.

— Я скоро вернусь, — сказал он. — А если меня долго не будет, не жди меня, а пробирайся к берегу сама.

— Когда мне тебя ждать?

— Скоро. Не бойся, никто не подберется сюда незаметно. Он поцеловал ее сначала в щеку, потом в губы, и как она хотела, чтобы этот поцелуй не был прощальным.

 

26

Рори ворвался во двор замка на полном скаку, сметая охрану, как и подобает разъяренному хозяину. Везде горели факелы, во дворе толклись привязанные кони, а в холле храпели английские солдаты.

Он ворвался прямо в комнату к Нейлу, не дожидаясь, когда ему откроют.

— Я не ждал тебя. — Нейл был явно растерян, увидев кузена.

— Это почему?

— Твоя жена сбежала. Ее братец тоже в бегах.

— Ну и что?

Нейл понимающе улыбнулся:

— Мы ведь здесь не сонные мухи. А если дремлем, то нас будят королевские гонцы. Послушай меня, кузен, я ведь кое о чем догадался.

— Ну и?..

— Я на твоей стороне и поэтому решил не тревожить герцога раньше, чем сам сделаю для себя вывод.

— Какой же?

— Я посетил некий домик и нашел там в тайнике некоторые интересные предметы. Тебе следует или уничтожить их, или перепрятать в более надежное место.

— А почему бы тебе не показать их герцогу? Это послужило бы на пользу Бремору.

Они пристально посмотрели друг другу в глаза, и оба не отвели взгляда.

— Ты вернулся сюда, чтобы отвести угрозу от Бремора, — сказал Нейл. — Ведь это так? Я угадал?

— Ошибаешься, кузен, — улыбнулся в ответ Рори. — Я спешно вернулся домой лишь потому, что в дороге узнал плохую новость. Разве муж не должен ловить сбежавшую от него жену? Я вне себя от ярости и сейчас же отправляюсь в погоню за ней и за Черным Валетом. Так и доложи нашему с тобой общему другу Камберленду. И никто из обитателей Бремора не будет виноват, что эта охота окончится печально для маркиза. Возможно, он даже погибнет.

— План твой хорош, — согласился Нейл. — Но только как мне объяснить исчезновение Мэри и Алистера?

— Скажи, что уволил эту шлюху сразу, как только узнал о моей смерти. Алистер последовал за ней.

Нейл кивнул и спросил:

— Тебе нужны деньги?

— Деньги нужны любому, но я их зарабатываю игрой. Тебе и Бремору они нужнее. Ведь приданое Бет наверняка отнимут в пользу короны.

— Ты как-нибудь дашь о себе знать?

— Если тебе пришлют посылку, а в ней будет колода карт, ты поймешь, кто отправитель.

Нейл усмехнулся:

— Разумеется, я догадаюсь. Думаю, тебе лучше убраться отсюда побыстрее. Люди Камберленда появятся здесь уже завтра.

— Ты в порядке?

— Да, я многое понял за последние несколько недель. — Он протянул руку. — Я бы хотел узнать тебя лучше.

— Я тоже, Нейл. Надеюсь, ты позаботишься о Бреморе.

— Сделаю все, что смогу. Скажи, как нам лучше расстаться — друзьями или врагами?

Рори лукаво подмигнул Нейлу и вдруг повысил голос до крика:

— Иди ты к дьяволу! Бездельник! Проспал все на свете! Упустил девчонку!

Он орал так, что мог разбудить даже мертвого, потом громко хлопнул дверью. Сбежав, громко топоча по лестнице, Рори стал пинать сапогами дремлющих на полу зала солдат:

— Просыпайтесь, лентяи! Немедленно в погоню!

Выскочив во двор, он, пока солдаты протирали глаза, выбрал самую лучшую из их лошадей взамен своей измотанной вконец кобылы и умчался галопом прочь от замка.

…Бет снился страшный сон. Она и Дугал убегали от погони. Она слышала топот множества копыт у себя за спиной, они приближались все ближе, ближе…

— Бет, проснись, — откуда-то издалека звал ее Рори.

Она разомкнула тяжелые веки. Вокруг была темнота. Но она ощутила рядом присутствие Рори, и это мгновенно отогнало страх.

— Ты стонала во сне, — сказал он, гладя ее руку.

— Мне снилось, что за нами с Дугалом охотились.

— Твой сон недалек от реальности. Поэтому нам надо поспешить.

Она приподнялась на своем каменном ложе.

— Мы едем прямо сейчас?

— Да. Я поднял на ноги чуть ли не целую роту солдат и выкрал у них свежую лошадь. Они теперь наверняка разлетелись во все стороны, как разъяренные псы, но нам это нипочем. Я знаю тут тропинки, о которых они и понятия не имеют.

Рори запалил свечку и быстро переоделся в английскую офицерскую форму, а прежнюю одежду аккуратно скатал и рассовал по седельным сумкам. В рот себе он положил комки ваты, что изменило до неузнаваемости его лицо и даже голос.

— Ты готова?

Перспектива вновь отправиться в тяжкое странствование совсем не прельщала ее, но Бет постаралась изобразить энтузиазм.

— Вполне.

Он улыбкой дал ей понять, что распознал ее невинный обман, однако оценил проявленную ею решимость.

— Меньше чем через двадцать четыре часа мы будем спать на борту прекрасного корабля, идущего под всеми парусами во Францию.

— А если нас остановят, в какой роли предстану я?

— Моего маленького пленника.

Рори помог ей взобраться в седло. За входом в пещеру уже брезжил белесый сырой рассвет. Они пустили лошадей бодрой рысью.

…Они ехали без остановок четыре часа, полчаса отдыхали и снова четыре часа скакали по тайным тропам. Рори избегал дорог и выбирал путь через заросли и узкие ущелья, за что дорого приходилось расплачиваться и лошадям, и всадникам.

К полудню лошади окончательно выдохлись. Рори нашел место, где они смогли бы передохнуть, и помог Бет спешиться. Сам он, забрав обеих лошадей, удалился и пропадал два часа, а возвратился с двумя свежими лошадьми, впрочем, весьма неказистыми на вид.

— Мои лошади были получше, так что обмен состоялся к обоюдному удовольствию сторон, — заверил он Бет.

Они тотчас продолжили путь.

Холодный дождь не прекращался, а туман становился все плотнее, поднимаясь до самых горных вершин. На особенно крутых и скользких подъемах и спусках Рори и Бет шли пешком, ведя лошадей под уздцы. Только близость и неукротимая воля Рори заставляли Бет двигаться вперед. Иногда она засыпала в седле, что грозило падением. Поэтому Рори постоянно оглядывался на свою спутницу и будил ее.

Начало темнеть, и Рори стал искать место для длительного привала. Он углядел его под нависшей в виде козырька скалой, где было немного сухого пространства. Когда он помогал Бет спешиться, она без сил упала в его объятия, и он перенес ее на руках под навес.

Отстегнув пояс с пистолетом и сняв с плеча мушкет, он присел рядом с женой и протянул ей флягу с коньяком. Спиртное обожгло ей рот и горло, но зато немного согрело. Глядя на дрожащую жену, Рори печально покачал головой:

— Мне не надо было брать тебя с собой, девочка.

— С тобой я могу выдержать все, — заявила она твердо.

— Я не сомневаюсь в твоем мужестве. Ты выказывала его неоднократно. Но у каждого есть свой предел. Признаюсь честно, я сам смертельно устал. Впереди у нас узкая длинная лощина. Там наверняка есть посты, но это единственный путь по горам. Отправимся туда ночью, а пока будем отдыхать.

Бет свернулась калачиком в его объятиях и закрыла глаза. От Рори пахло сырой кожей и конским потом. Но для нее это был самый чудный запах на свете. Запах покоя и безопасности.

Бет пробудилась первой, и тотчас ее охватил ужас. Вокруг была кромешная тьма, как будто ее похоронили заживо. Только ощутив на лице дуновение холодного воздуха сквозь маленькую щелку, она догадалась, что Рори укрыл ее с головой лошадиной попоной, оберегая от порывов ветра и дождя. Пытаясь пошевелиться и сменить позу, она вскрикнула от нестерпимой боли в пояснице.

— Что случилось? — Голос Рори прозвучал встревожено.

— Ничего, — солгала она. — Я немножко испугалась.

— Прости. Я завернул тебя в попону, думал, так будет теплее.

— Ты хорошо сделал. Я согрелась. Спасибо тебе. Рори усмехнулся:

— За что? За то, что я тащу тебя через всю Шотландию, да еще под проливным дождем?

— За то, что ты помогаешь мне и Дугалу. За то, что позволил мне быть причастной к делам Черного Валета.

— Черного Валета больше не существует. Да и существовал ли он на самом деле?

— Все горцы верят в него. Он дал им надежду.

— Валет не существо из плоти и крови, а лишь красивая иллюзия вроде радуги, сотканной из солнечных лучей и дождевых капель. Посверкает и исчезнет, растает без следа. Все, что связано с ним, — выдумка.

— А кто тогда Мэри? — Бет больше не могла таить этот вопрос в себе.

— Подруга. Участница спектакля. Она любит Алистера, и Алистер любит ее. Я нуждался в правдоподобном объяснении моих отлучек из Бремора. Ссылаться на Эдинбург слишком часто я не мог. Вот я и придумал себе любовницу.

— У тебя это получилось очень убедительно. И для остальных тоже. Как и то, что ты из себя изображал.

— Ну да, эдакого беспечного гуляку. Может быть, в глубине души мне хотелось быть именно таким.

Это шутливое признание рассмешило ее. Вероятно, причиной тому стало вдруг спавшее нервное напряжение. Он рассмеялся вслед за ней, а когда смех оборвался, их губы сомкнулись. Поцелуй пробудил в них обоих плотский голод. Он прижал ее к себе, и Бет обдало жаром, исходящим от его сильного тела. Она уже не ощущала ни боли, ни леденящего ветра с горных вершин. Она стала частью его, он — частью ее. Их сердца бились в унисон, их дыхание сливалось воедино. И он уже не мог отступить, сбежать, как это было много раз прежде.

Бет жаждала его прикосновений, его поцелуев, она вся горела от нетерпения, желая почувствовать его всем своим телом. От его тяжести, от прикосновений его рук, от его торопливых жадных поцелуев, осыпавших ее лицо, шею и грудь словно ласковым дождем, Бет казалось, что она вот-вот начнет светиться и озарит собою мрак промозглой ночи. Слова любви сами собой сорвались с ее губ.

— Я так люблю тебя! — прошептала она, втайне надеясь услышать эти слова и от него. Но он их так и не произнес.

Как бы скоротечны ни были минуты, отданные любви и нежным ласкам, но некоторое время они все же отняли, и эта мысль терзала Рори, когда они покидали укрытие под скалой. Близился рассвет, а это означало, что время упущено.

— Алистер наверняка успел воспользоваться этим проходом до появления там английских патрулей. Мы же не избежим встречи с ними, — сказал Рори.

— Вот почему ты надел форму?

— Да. И еще мне придется связать тебе руки. Я не буду слишком затягивать узлы, чтобы ты смогла быстро освободиться, если все пойдет не так, как следует.

Со всевозможными предосторожностями Рори устроил Бет в седле, связал ее полоской материи, отрезанной от своей рубашки, затем сам оседлал коня, а ее лошадь повел за собой в поводу. Так они довольно долго пробирались сквозь туман, нащупывая дорогу среди камней и колючих зарослей.

Рори уже начал верить в удачное завершение их непростого пути, как тут их грубо окликнули:

— Стой! Кто идет?

Рори придержал коня и замер в ожидании. Из тумана материализовались две фигуры в красных мундирах. Один солдат навел на Рори мушкет, другой поднял вверх зажженный фонарь. В сплошном белесом тумане он не мог даже на небольшом расстоянии разглядеть их лица. Вероятно, они тоже догадались о его приближении лишь по звуку конских копыт.

— Что вам нужно? — В разговоре с солдатами Рори сразу взял на вооружение высокомерный тон.

— Ваши путевые документы, сэр, — потребовал солдат, державший в руке фонарь. Он посветил сперва на Рори, потом на Бет.

— Я направляюсь к его светлости герцогу Камберленду, — заявил Рори. — Везу ему этого парнишку.

Свет еще ближе приблизился к лицу Бет, и она невольно опустила голову. Англичанин поглядел на ее связанные руки.

— Не тот ли это опасный мальчишка, которого мы ищем?

— Тот самый. Герцог сейчас в Ивернессе, и мне поручено доставить его туда без промедления.

— В таком случае мы будем сопровождать вас.

— И оставите свой пост?! — с притворным ужасом воскликнул Рори.

Англичанин стоял на своем:

— Без документов я вас не пропущу. Показывайте документы!

— Цените ли вы ваши нашивки и свою шею, сержант, или не цените, не моя забота, — сказал Рори с напускным безразличием. — За то, что вы покинули свой пост вопреки распоряжению старшего офицера, судить будут вас, а не меня.

Рори хотел узнать, сколько у сержанта под началом солдат. Пока он видел одного с мушкетом. Сколько их здесь еще? Двое? Трое?

Сержант колебался, взвешивая в уме все «за» и «против».

— Я пошлю с вами двоих.

— А сколько людей у вас всего?

— Десять.

Черт побери! Надо же, как не повезло! Действительно, от патруля особенно не убудет, если сержант лишится двух стрелков.

Рори равнодушно пожал плечами:

— Вам решать, но только хочу вас предупредить, что в округе объявился Черный Валет. Возможно, вам понадобятся все ваши силы для отражения атаки. Впрочем, на споры с вами у меня нет времени.

Фонарь качнулся, и свет от него упал на лицо сержанта. Воистину удача отвернулась от Рори. Сержант выглядел гораздо более сообразительным, чем другие обладатели того же звания.

— Что-то он не очень-то похож…

— На кого?

— На того, чье описание нам зачитали.

— Он изменил свою внешность.

— И как же его распознали?

— Он думал, что хитер, но я хитрее, я нутром чую якобита, под какой бы личиной он ни скрывался.

— И все-таки желательно, чтобы вы оба спешились.

— И речи быть не может, сержант. Вы уже и так держите нас здесь чуть ли не полчаса. Если я не явлюсь с пленником к его светлости до полудня, меня предадут военно-полевому суду.

— Считайте, что уже опоздали, капитан. До Ивернесса целый день пути.

— Для кого как, сержант. Я доберусь туда в срок. Способны ли ваши люди не отставая следовать за мной?

Сержант сразу отверг мысль, что его люди в чем-то могут дать слабину.

— Они на все способны, — заявил он уверенно.

— Рад за них и за вас, — произнес Рори так, что трудно было понять, насколько серьезно это сказано. Не так уж плохо, два солдата — это не десять солдат. К тому же ему были нужны свежие лошади.

Спустя час четверо всадников наконец выбрались из ущелья. Пора было начинать действовать.

Рори резко осадил коня на перекрестке дорог. Купа крепких дубков, росших у обочины, вполне подходила для его замысла.

— И место неплохое, и время настало лошадкам отдохнуть, а нам взбодриться.

Оставшиеся без надзора умного сержанта, два простоватых английских парня, облаченные в мундиры цвета вареных раков, охотно спешились и с завистью посмотрели на офицера, который подкрепил себя внушительным глотком из объемистой фляги.

— Ночь была мерзкая, не правда ли, ребятки? — Рори протянул им флягу. — Угощайтесь. Даже сам герцог оценил хорошее шотландское виски. Потчую вас от его имени.

На лицах солдат была написана растерянность. Трудно было поверить, что королевский офицер вот так просто может расщедриться и поделиться с простыми рядовыми столь изысканным напитком. Но соблазн был велик, да и холод пробирал до костей. Первый солдат робко глотнул немного, второй же приложился жадно и надолго. Оба не заметили, как Рори подмигнул Бет.

— Спасибо, сэр, — выдохнул солдат, оторвавшись наконец от фляги, и увидел направленный на него и его товарища пистолет.

— Черный Валет благодарит за составленную ему компанию. Мы неплохо вместе провели время.

Рори отвесил солдатам шутливый поклон. Их рты в изумлении открывались и закрывались, как у только что вытащенных из воды лососей.

— Ну-ка, парень, займись делом, — бросил Рори, обращаясь к Бет.

Путы легко спали с ее рук. Она спрыгнула с лошади и встала позади солдат, наставив на них свой пистолет. Те растерянно переводили взгляды с паренька на Рори, который, безусловно, казался им гораздо более серьезным противником.

— Забери у них мушкеты, а если хоть один шевельнется — стреляй.

Солдаты сами помогли Бет избавить их от тяжелых ружей.

Только теперь, разоружив конвой, Рори понял, как он рисковал, и холодный пот выступил у него на лбу. Он ставил на карту, на черного валета жизнь Бет, и если бы карта проиграла, это был бы их общий конец.

Достав из ножен кинжал, он перекинул его через головы пленников сообщнице:

— Режь, не жалей.

Парни вздрогнули, но скоро поняли, что команда относится не к ним лично, а к сбруе на их лошадях. Этими ремнями Рори привязал обоих солдат к стволам молоденьких, но крепких дубков.

Краем глаза он в то же время любовался Бет, которая так твердо держала в худенькой руке тяжелый заряженный пистолет. Рори крепко связал англичанам руки и лодыжки, жертвуя остатками своей рубашки, а в довершение засунул каждому в рот по кляпу. Парни было взмолились, но Рори успокоил их обещанием:

— При первой возможности я пошлю весточку, где вас искать. В отличие от Камберленда я не убиваю пленных, а даю им шанс выжить. Столько ваших товарищей шныряет по нашей земле, что вас скоро найдут.

Он бросил рядом с ними карту валет пик, а затем они с Бет заменили седла на солдатских лошадях, а своих расседланных лошадей Рори хлопнул по крупу, заставляя убежать прочь.

Вскочив в седла, Бет и Рори поехали на восток, прямо к берегу, где их должен был ждать корабль.

 

27

Алистер облюбовал просторную гостиную в небольшом крестьянском домике недалеко от моря. Кузнец с нетерпением ожидал скорого приезда Рори и Бет.

Уже через пару часов им предстояла встреча с французским капитаном. Выезжать следовало заранее, ведь до условленного места на побережье скакать было минут двадцать. Сейчас Мэри и еще десять якобитов, все из горских кланов, которые Камберленд приказал уничтожить, уже ждали на берегу, прячась в песчаных дюнах. Алистер настоял, чтобы Мэри отправилась вперед вместе с беглецами. Если что, она смогла бы успокоить и поддержать измученных путников и передать им частичку своего спокойствия и уверенности.

Дугал остался с кузнецом. Он решительно отказался уезжать без сестры. Вообще эти Макдонеллы оказались на редкость упрямыми, что брат, что сестра.

Алистер вышел на улицу и осмотрелся, прислушиваясь, как перебирают копытами лошади.

Время ожидания тянулось мучительно долго, и еще дольше тянулась темная ночь. Коротая время, Алистер рассказывал мальчугану кое-что о Рори и о тех семьях, которым он помог скрыться, включая двух женщин и трех детей, с которых все и началось.

Сейчас Дугал подошел к двери и остановился рядом с кузнецом. Черный Джек сновал у него под ногами. Маленький черный терьер, лишившись на время своей хозяйки, сильно нервничал, суетился и ни на шаг не отходил от мальчика.

Алистер взглянул на чистое ночное небо. Молодой месяц заливал луга и поля мягким светом, а звезды, срываясь с небесной тверди, дождем сыпались на землю.

— Увы, нам не удастся прошмыгнуть в тумане, — тихо проворчал Армстронг. — Сегодня слишком ясно.

В последние два дня погода стояла на редкость сухая, и это превратило их долгий путь в настоящее испытание. Вчера к вечеру путники наконец-то добрались до назначенного места и расположились на отдых. Якобитов пришлось уговаривать остаться на одной ферме в горах, и они с трудом согласились подождать там в течение трех дней. А сегодня утром Алистер привел беглецов вниз, к морю.

Ближе к обеду один рыбак привез им подарок от хозяина «Летящей леди» — целый воз сена. Под сеном неожиданно оказался чей-то труп.

— Валет распорядился привезти это, — сообщил рыбак.

Алистер осторожно приподнял копну и взглянул на тело. Это был мужчина с темными волосами и абсолютно голый. Кузнец не заметил больше ничего особенного, да и вряд ли что-либо можно было заметить. Лицо мужчины было сильно изуродовано, похоже, перед смертью его сильно избили.

— Нам говорили никого не убивать, — оправдывался рыбак. — Но этот человек шпион Камберленда. — Рыбак злобно сплюнул. — На его месте могли бы оказаться мы.

Это происшествие вызвало у Армстронга ощущение неясной тревоги, какое-то дурное предчувствие беспокоило его. Но он просто кивнул и стащил тело с телеги. Теперь нужно было найти одеяло и завернуть в него мертвое тело. Да, непросто будет везти его на лошади, но другого выхода, к сожалению, не было. Алистер знал, что задумал Рори и для чего ему этот труп.

Но все их усилия окажутся напрасными, если Форбс опоздает.

— Думаешь, их схватили англичане? — Голос мальчика дрожал. Было бы слишком больно потерять сестру, которую он только что вновь обрел после долгой разлуки.

— Нет, Рори перехитрит любого офицера. Должно быть, что-то их задержало, — попытался успокоить его кузнец. Но все же надо было подготовить мальчика к худшему. — Не знаю, как долго мы сможем ждать их, — печально добавил он.

— Я не поеду без Элизабет.

— Ты считаешь, она обрадовалась бы этому? — воскликнул Алистер, его голос становился все жестче. — Сколько она сделала для того, чтобы ты оказался на свободе и смог продолжить род Макдонеллов, сохранить свое имя!

— Она и Черный Валет рисковали своей жизнью, чтобы спасти меня. И после этого что, прикажешь мне просто удрать, бросив их в беде? — упрямился Дугал.

Алистер достал из кармана часы и взглянул на них.

— Мы должны идти, — спокойно сказал он, не обращая внимания на горячие слова мальчика. — Я попытаюсь убедить французского капитана подождать их еще чуть-чуть.

— Я останусь и подожду здесь, — не унимался юный Макдонелл.

— Дугал, — Алистер старался не терять выдержки, — теперь уже очень поздно. Рори повезет твою сестру сразу к месту нашей встречи. Не хочешь же ты, чтобы ему пришлось возвращаться сюда за тобой и тем самым опоздать на корабль.

Этот довод попал точно в цель. Дугал стоял в нерешительности, о чем-то напряженно соображая.

— Ладно, я поеду с тобой, — после недолгого молчания сказал мальчик. — Но я не поплыву без нее.

Алистер уже смирился с тем, что на корабле ему предстоит еще одна битва с этим упрямцем.

Кузнец хотел оставить своему другу записку на тот случай, если Рори все-таки приедет сначала сюда, а не направится сразу на берег. Необходимо было найти чернила, перо и бумагу. Подобной роскоши в доме не оказалось. Проклятье! Ничего не получалось, все происходило не так, как задумывалось. Еще этот ужасный мертвец. Надо было везти его с собой. Оставлять труп в доме и тем самым навлекать подозрение на хозяев, если английский патруль вдруг проверит их жилище, было нельзя. Алистер в последний раз взглянул на часы и отправился седлать лошадей. Дугал сможет поехать вместе с ним, а через второе седло придется перекинуть бездыханное тело.

Боже, помоги Рори и Бет!

Рори посмотрел на небо. Месяц стоял уже довольно высоко. Форбс знал, что опаздывает. Дважды им приходилось петлять и прятаться от английских патрулей, которых почему-то именно сегодня оказалось так много. А потом они скакали так, будто все демоны гнались следом. Они опаздывали на несколько часов. Слишком много времени было потеряно, и его начали терзать угрызения совести. Слишком долго отдыхали, слишком медленно собирались. И все из-за его слабости. Именно сейчас нельзя было поддаваться искушению, но он ничего не мог сделать с тем, как действовали на него тепло ее рук, ее нежность. Эта минутная слабость могла привести к ужасным последствиям. Она могла стоить жизни Элизабет.

Чувство вины не давало ему покоя. Лишь изредка давая отдохнуть лошадям, беглецы продолжали путь. Может быть, с божьей помощью им удастся добраться до побережья вовремя. Но Форбс знал, что силы Бет уже на исходе. Увы, они не могли толком передохнуть, а короткие остановки не позволяли Рори даже ненадолго обнять жену и успокоить ее. Собственное бессилие злило и угнетало его больше всего на свете.

Оставалось надеяться только на то, что француз немного подождет. Если этого не случится, Элизабет будет угрожать смертельная опасность: Рори знал, Камберленд не успокоится, пока не вернет Макдонеллов.

Алистер наблюдал, как на темной водной глади где-то совсем недалеко вспыхивали и гасли огоньки. Кузнец зажег масляную лампу, которую предусмотрительно взял из дома, и посветил в ответ. В тишине мужчина и мальчик наблюдали, как большая лодка плывет к берегу. Бросивший якорь в бухте французский корабль был неразличим во мраке ночи, лишь его паруса отливали неясным серым светом. Но и они растворились в темноте, когда плотные облака набежали и скрыли луну. Сейчас унылая шотландская погода была очень кстати.

Возможно, француз согласится подождать еще пару часов.

И, возможно, Камберленд еще не успел разослать весть о беглецах, а береговая охрана пока не послала во все стороны усиленные патрули.

Лодка уткнулась носом в песок, и трое из шестерых матросов спрыгнули в воду, подтаскивая лоснящуюся посудину к берегу.

Один из моряков направился к Алистеру. Другие стали поднимать беглецов на борт. Дугал, казалось, прирос к своему месту и стоял неподвижно.

— Мы ждем еще двоих, — сказал Алистер.

— Нет, нам надо спешить, — ответил француз.

— Передай капитану, что это Валет и еще одна женщина, — настаивал кузнец. — Скажи, если нужно, мы заплатим больше денег. — Армстронг сильно рисковал, не зная, есть ли деньги у Рори. Но черт побери! Врать во спасение не грех. Этому он хорошо научился у маркиза Бремора.

— Мы спешим, — не сдавался матрос.

— Спроси капитана, — потребовал Алистер.

— Мы должны отплыть немедленно, — не унимался собеседник.

— Мы оба останемся и подождем. — Кузнец обратился к Дугалу. — Надеюсь, капитан согласится подождать. Если нет, будем молиться.

— Хорошо, месье, я скажу капитану, — пожал плечами француз. — Один огонек — нет, два — да.

Мэри перебралась на нос лодки, явно собираясь снова спуститься на берег. Алистер взял на руки Черного Джека и направился к ней.

— Позаботься о нем для маркизы, — сказал он, передавая ей щенка.

— Я тоже останусь, — заявила Мэри.

— Нет, — спокойно сказал Алистер. — Пожалуйста, поезжай. Я не могу волноваться еще и из-за тебя. Если они не появятся в течение часа, мы поднимемся на борт, — солгал кузнец. Они с Рори затеяли все это, им вместе и заканчивать. Но Алистер должен был убедиться, что Мэри в безопасности. Он вынул из кармана тугой кошелек с золотыми монетами — все, что ему удалось накопить.

— Позаботься также и об этом. Для нас. — Кузнец наклонился к Мэри и крепко поцеловал ее. — Я люблю тебя, — тихо произнес он.

Отчаяние отразилось в глазах молодой женщины. Как она могла уплыть одна?

— Сделай это для меня, дорогая, — настаивал Армстронг.

Слезинка сверкнула в лунном свете и покатилась по щеке. Алистер никогда прежде не видел, чтобы Мэри плакала. И сейчас он робко смахнул слезинку, прикоснувшись своей шершавой ладонью к нежной коже любимой женщины.

— Ради нашего будущего, поезжай. Клянусь, мы догоним вас.

Отойдя в сторону, Алистер взмахнул рукой, давая матросам сигнал к отплытию. Лодка зашуршала о прибрежный песок и стала медленно удаляться, растворяясь в ночи.

Дугал стоял поодаль. Конечно, можно было просто сгрести его в охапку и швырнуть в лодку, но кузнец знал, что мальчишка обязательно бы спрыгнул обратно на берег. Что ж, они будут ждать вместе.

Через пару минут с корабля подали сигнал. Две вспышки света означали, что капитан согласился повременить, хотя бы чуть-чуть.

В тишине мужчина и мальчик опустились на песок и принялись молиться.

Лошади — самые ужасные существа на свете, она никогда больше не сядет ни на одну из них. Элизабет уже почти теряла сознание от боли и усталости, когда наконец-то послышался плеск набегающих на песок волн. Сквозь ночной мрак проступали очертания морского побережья. С того момента, как беглецы миновали последний английский патруль, прошли целые сутки. Сутки в седле без сна и отдыха.

Казалось, в теле Бет не осталось ни одной мышцы и косточки, которая бы не болела. Несколько раз она думала, что не сможет встать после очередного привала.

Рори всегда был рядом и помогал ей вновь сесть на лошадь и ехать дальше. А сколько сил требовалось, чтобы не заснуть и не выпасть из седла. Можно было щипать себя или умываться ледяной водой из фляги, однако под конец и это перестало помогать. Но когда Элизабет на закате случайно взглянула на своего мужа и увидела его решительно сжатые челюсти и горящие упорством ввалившиеся глаза, она поняла, что будет держаться изо всех сил.

Увы, не только безумная усталость мучила молодую женщину, сильнее всего ее терзало отчаяние, охватившее Рори. Он вновь стал грубым и раздражительным. Бет больше не слышала от него добрых слов, он больше не пытался подбодрить или успокоить ее. Это снова был чужой, незнакомый ей человек со своей болью и отчаянием, к которым он не хотел допускать ее, свою жену.

Когда Элизабет поняла, что уже не в состоянии сделать больше ни единого шага и что она сейчас просто свалится с лошади и останется лежать, так как ей уже все равно, что с ней будет, она услышала голос мужа:

— Мы добрались. — Но в его тоне не было радости, лишь горечь отчаяния. Она поняла, что они приехали слишком поздно.

— Рори?!

Но он все равно из последних сил скакал на звук прибоя. Сквозь покрытые низким кустарником песчаные дюны Бет разглядела большой камень, торчавший прямо из песка. Запах моря и звук волн, набегавших на песок и разбивавшихся о берег, доносился и сюда, за холмы, но самого моря еще не было видно.

Бет поскакала вслед за мужем, который придержал коня, взобравшись на песчаные холмы, тянувшиеся вдоль берега. Рори пронзительно засвистел и стал ждать.

Громкий свист тут же прозвучал в ответ.

Через мгновение где-то внизу вспыхнул и замигал дрожащий огонек. Похоже, с берега сообщали на корабль об их прибытии. Их дождались! Всматриваясь в темноту, где сливались море и небо, Элизабет разглядела трепетавшие на ветру паруса. Радость сменила отчаяние, придав им новые силы. Рори спрыгнул с коня, помог спуститься жене и быстро расседлал лошадей. Потом он снял привязанные к седлам холщовые сумки и перекинул их через плечо. Свободной рукой он обнял Бет, и они начали спускаться с холмов вниз к берегу.

Идти по влажному песку оказалось непросто, Бет еле передвигала ноги. И тогда Рори наклонился, подхватил ее на руки и почти побежал вперед к двум темным мужским силуэтам.

Алистер! Дугал!

Рори опустил на землю Элизабет, и она бросилась к брату, крепко обнимая его, целуя и плача. Когда наконец Дугал смог вырваться из объятий, Бет повернулась к мужу. Форбс развязывал мешок, который они принесли с собой.

— Возьми брата, и отправляйтесь к берегу, — сказал Рори, снимая свой перстень с гербом маркиза Бремора.

Но она никуда не пойдет без него, и нечего приказывать, что ей делать! Оставшись рядом с мужчинами, Бет с удивлением наблюдала за тем, как Алистер развернул покрывало, из которого выкатилось мертвое тело. Мертвеца быстро облачили в костюм маркиза, который он часто носил в замке. Рори также надел на его палец свое кольцо с печаткой.

Сюда, до песчаных холмов, должен был скоро добраться ночной прилив.

— Кто это? — тихо спросила Бет.

— Шпион, — резко ответил Алистер. — Пошли, лодка уже близко.

— Господи! — воскликнул Форбс. — Я слышу всадников.

Через мгновение их услышали и остальные.

Но так же отчетливо слышался и плеск весел. Никто из четверки не стал дожидаться на берегу. Рори вновь поднял Элизабет на руки и вошел в ледяную воду. Он перекинул жену через борт. Алистер и Дугал забрались в лодку следом. Последним запрыгнул Рори.

Всадники береговой охраны появились, когда беглецы были на пути к кораблю. Но английские мушкеты стреляли очень далеко и метко. Одна из пуль даже пробила борт лодки, и матросам пришлось грести изо всех сил. К счастью, корабль был уже совсем близко.

Минуту спустя трап был спущен, и чьи-то сильные руки подхватили Бет и поставили на палубу. Французский корабль на всех парусах уходил в открытое море.

Бет пришла в себя в каюте и сразу же увидела Мэри. Рори оставил свою жену в тот самый момент, когда они очутились на корабле. Он заговорил с капитаном, а какой-то моряк отвел насквозь продрогшую женщину в каюту, похоже, принадлежавшую самому капитану.

Мэри уже была здесь.

— Как я волновалась за всех вас! — воскликнула она, обнимая Элизабет.

— В первую очередь за Алистера, — предположила Бет.

— И за милорда тоже, — призналась Мэри, опустив глаза.

Элизабет помнила, как Рори сказал ей, что Мэри лишь помогала ему, и ничего больше. Теперь можно было убедиться в этом или, наоборот, узнать, что он лгал.

— Но не так, как вы думаете, миледи, — попыталась успокоить ее молодая женщина, заметив тень сомнения на лице Бет. — Маркиз когда-нибудь говорил вам обо мне?

— Нет, — ответила она, стараясь держаться прямо. Она смертельно устала, но все-таки решила выяснить, что же на самом деле связывало ее мужа с этой женщиной.

— Мне было пятнадцать, когда умерла моя мать, — между тем рассказывала Мэри. — Мне разрешили остаться, если я буду и дальше собирать лечебные травы и готовить для замка разные снадобья. Но однажды появился Дональд. Он попытался заставить меня лечь с ним в постель, а когда я отказалась, он превратился в разъяренное чудовище и набросился на меня. — Мэри немного помолчала, стараясь унять нервную дрожь, охватившую ее от этих воспоминаний. — Потом он появился снова, и все повторилось. Рори только что вернулся. Вы, наверное, знаете, раньше он воспитывался в другой семье. Так вот, он вернулся и вскоре отправился в лес за травами, его лошадь захворала. Рори услышал мои крики, прибежал и отшвырнул от меня своего брата. Они подрались, Дональду тогда здорово досталось. С тех пор старший брат стал бояться Рори, хотя, как поговаривали, он был незаконнорожденным и нежеланным в семье. Но Рори сказал, что убьет Дональда, если тот еще хоть раз посмеет прикоснуться ко мне. С тех пор Дональд больше не приходил, но зато распустил слух о том, что я сама охотно встречалась с ним.

Молодая женщина снова помолчала немного, затем продолжила, не глядя на Бет:

— Рори сказал, что даст мне денег, чтобы я могла уехать и начать новую жизнь. Но я не представляла себе жизни в другом месте, без моего сада и моего леса. Поэтому, чтобы защитить меня, Рори придумал эту историю о том, что он якобы покровительствует мне. — Мэри взглянула на Бет. — Но на самом деле ничего такого никогда не было. Я знала, что у него были женщины, но ко мне он ни разу не прикасался. Он знал, что я люблю Алистера.

Голос Мэри окреп, стал тише и спокойнее:

— Маркиз всегда думал о себе слишком плохо. Скорее всего это отец внушил ему мысль, что он последний человек, ведь старый Форбс не любил младшего сына. Но Рори спас меня от Дональда так же, как он когда-то спас Алистера. Так же, как спас вас и вашего брата. Он всегда защищал тех людей, которые не могли защитить себя сами, хотя никто не заставлял его делать это. Он называл это игрой или случаем и убеждал всех, что делает это, чтобы досадить отцу или подразнить Камберленда. На самом деле Рори просто не может смириться с несправедливостью. Он будет отрицать это до своего смертного часа, но это правда. Он благородный и сильный, как могучий вековой дуб.

Бет почувствовала, что по ее щекам текут слезы. Она устала, измучилась, глаза ее слипались. И словно во сне она вдруг увидела мужа, каким он представился ей в этот миг, стоящего, словно могучий дуб, назло всем жизненным бурям и штормам, одинокого, лишенного любви и тепла, даже своей собственной фамилии.

— Боритесь за него, миледи, — послышался тихий голос Мэри. — Ведь сам он не станет бороться за себя. Форбс привык спасать только других.

— Спасибо тебе, — просто ответила Элизабет.

— Вам не стоит благодарить меня, миледи. Только вы сможете сделать его счастливым.

— Я постараюсь, — откликнулась Бет, опуская ресницы. Сон вмиг окутал ее плотным покрывалом. Мысли путались. Завтра она решит, что делать, как решить эту проблему. Она бросит ему вызов. Ведь Рори сам любит вызовы.

На капитанском мостике стояли двое мужчин. Капитан судна Ренар держал в крепких умелых руках штурвал, а Форбс пристально вглядывался в синий горизонт. Дул свежий ветер, и корабль летел на всех парусах. Британских судов пока не было видно, но капитан уже успел заверить Рори, что их проворное судно сможет удрать от любого английского фрегата.

Прошло уже восемь часов с тех пор, как исчез из виду шотландский берег. Ренар постепенно успокоился и перестал суетиться. Теперь им предстояло совершить долгий и рискованный путь во Францию, но худшее было уже позади.

Дугал все еще спал, Алистер уединился куда-то с Мэри, и лишь несколько пассажиров бродили по палубе. Все подходили и благодарили капитана и своего спасителя.

Рори не видел Бет с того момента, как они поднялись на борт. Мэри сообщила, что его жена спит. И слава богу. Ей это было сейчас просто необходимо. Просто чудо, что он не загнал ее до смерти этой безумной скачкой. Ей пришлось пройти через ад. Она едва не погибла. И все из-за того, что он не смог унять свою страсть.

Безусловно, ей будет лучше без него.

Но эта мысль показалась ему на редкость мучительной.

Надо было срочно отвлечься, и Рори повернулся к капитану.

— Я ведь так и не поблагодарил тебя за ожидание, — сказал Форбс.

— Ну, я большой поклонник Валета, — усмехнулся Ре-нар. — Не хотелось бы мне, чтобы этот герой закончил свои дни на виселице. Как мог я бросить вас в такой момент?

— Ты уверен? — Рори внимательно изучал собеседника. — Теперь я перед тобой в неоплатном долгу. Запомни, я твой должник.

— Непременно запомню, милорд! Форбс хитро прищурился.

— В конце концов мне хитростью удалось уговорить Анну рассказать кое-что про вас, — неожиданно заявил Ренар. — Она слишком беспокоилась и говорила, что вам может пригодиться моя помощь.

— Ты и Анна…

— Собираемся пожениться, милорд. И у нас больше нет секретов друг от друга. Она лишь хотела повременить со свадьбой, пока вы не уедете.

— Зови меня Рори, — улыбнулся Форбс. — Маркиза больше нет, капитан. Он умер.

— Какая трагедия, — отозвался француз. — Ведь маркиза, похоже, ищет его.

Рори проследил за взглядом капитана. Элизабет стояла на палубе, держась за поручни, и смотрела на своего мужа. Легкий бриз играл в ее остриженных волосах, и они непослушной копной рассыпались, закрывая милое лицо. Обладательница рыжих кудрей все еще была в мужской одежде, но теперь ее куртка была расстегнута, и сквозь тонкую ткань рубашки проступали манящие очертания груди. Едва заметная улыбка затаилась в уголках ее губ, а сверкающие голубые глаза смотрели прямо на мужа.

— Ступайте к ней, — произнес Ренар. — Она гораздо привлекательнее, чем я.

Форбс не мог не согласиться с капитаном. Казалось, он в жизни не встречал никого прекраснее Элизабет. Но сейчас настало время для серьезного разговора. Он должен рассказать ей о своих планах отвезти их с братом во Францию и о том, что ждет ее в этой стране. Ей помогут друзья Черного Валета. Но Бет ни в коем случае не должна говорить им о том, что Валет жив, а на берегу остался лежать другой человек. Слишком много было связано со смертью маркиза Бремора.

— Милорд, — нежно промолвила Элизабет, взяв мужа за руку и внимательно заглядывая в его глаза.

— Маркиз умер, — коротко ответил он.

— Жаль. Мне будет не хватать его ярких нарядов.

— А мне нет, — отозвался Форбс. — Парень был груб, задирист и вообще дурно воспитан.

— А мне уже начала нравиться его задиристость.

Как же она влекла его к себе! Яркое солнце освещало ее лицо, и веселые веснушки на ее носу забавно сверкали. Морской бриз разрумянил ей щеки, в синих глазах отражалась лазурная гладь, и непонятно было, чего в них больше — моря или неба. Медные кудри отливали золотом и окружали лицо Бет искрящимся нимбом. Помоги ему бог, он безумно хотел эту женщину, не на одну ночь — навсегда.

Она стояла так близко. Но Рори хорошо помнил, чем все закончилось в последний раз, когда он не смог заглушить в себе бушующее пламя страсти.

«Не смей», — мысленно предостерег себя Форбс.

Но в сияющем взгляде женщины не было и тени сомнения или неуверенности. Элизабет обняла Рори, встала на цыпочки и коснулась его губ мягкими губами.

— Я люблю тебя, — прошептала она. Форбс затряс головой, отказываясь принять ее щедрый дар.

— Ты просто мне благодарна, — поправил ее Рори. — Не стоит. Зла я причинил тебе не меньше, чем добра. У тебя есть драгоценности. Вы с Дугалом сможете обеспечить себе довольно сносную жизнь во Франции, а главное, там вы будете в безопасности.

— А ты?

Он попытался улыбнуться как можно беззаботнее.

— Я отправляюсь в Америку. Я же говорил тебе, что я настоящий бродяга.

— Тогда я поеду с тобой, — твердо заявила Бет. — Ты прав, у меня есть драгоценности, и теперь я могу следовать за тобой повсюду.

Рори смотрел на свою жену и впервые в жизни чувствовал, что сейчас находится целиком в ее власти. Он сразу поверил ей. Он знал, что она сделает именно так, как говорила. Упрямства и мужества ей не занимать. Но почему она решила ехать с ним?

— Ты не можешь указывать мне, кого любить, — сказала Элизабет.

Как же он мог тут сопротивляться? Видит бог, она права. Нельзя было указывать ей, кого любить. Можно было только предостеречь. Но надо быть полным дураком, чтобы сделать это сейчас.

— Что, никаких возражений? — улыбаясь, спросила Бет.

— Думаю, их даже больше, чем нужно, — заявил Рори. — У меня нет титула. Нет никакого ремесла. Почти нет денег. Лишь страсть к путешествиям.

— А Мэри сказала, что у тебя корни дуба. Какой же ты бродяга?

— Мэри слишком много болтает, — проворчал Форбс.

— Она просто любит тебя, так же как и Алистер, и еще много других людей.

Рори ответил ей изумленным взглядом. Похоже, подобная мысль ни разу не приходила ему в голову. Он крепко обнял ее и изо всех сил прижал к своей груди.

— Мне нечего предложить тебе. Во Франции ты могла бы встретить достойного человека, джентльмена. Мне таким никогда не стать.

— Я уже встретила самого достойного человека, милорд, и мне не надо другого, — сказала Бет, нежно гладя лицо Рори своими тонкими пальцами. — А во Франции я просто зачахну. Я погибну, если тебя не будет со мной рядом. Или ты, как и все остальные мужчины на свете, полагаешь, что тебе лучше известно, что нужно женщине?

— Я понятия не имею, чего тебе надо, моя дорогая, — засмеялся Рори.

— Зато я знаю. Я знаю, что мне нужен только ты, — заявила Элизабет и добавила неуверенно: — Правда, я не знаю, нужна ли я тебе.

— Любовь моя, как можешь ты сомневаться в этом. Вот только…

— Что «только»?

— А, все к черту! — окончательно капитулировал он, заключив ее в свои объятия. Он коснулся поцелуем ее губ и полностью потерял голову, покоренный величием ее любви и нежной страстностью ее поцелуя.

Первый раз в жизни он был по-настоящему кому-то нужен, и любим. И только сейчас понял, что именно к этому стремился всю жизнь.

Оторвавшись от губ жены, Рори уткнулся носом ей в висок.

— Я люблю тебя, — тихо прошептал он.

Корабль слегка накренился, волна ударила в борт, и мириады брызг засверкали в воздухе, падая на палубу и искрясь в лучах яркого солнца. Широкая радуга перекинулась через небо разноцветными полосами, как будто открывая ворота в новую жизнь.

Двое путников стояли, держась за руки, на носу корабля и смотрели на игру света над морем.

— Это для нас, — прошептала Элизабет.

Всего лишь иллюзия. Так он мог бы сказать еще два дня назад. Но сейчас он точно знал, это обещание новой жизни.

Теперь они принадлежали друг другу. И неважно, что принесет с собой завтрашний день. Они всегда будут вместе.

— Да, — произнес Рори, зная, что она думает точно так же. — Навсегда.

 

Эпилог

Пьемонт, Виргиния, 1751 год

И все же Рори никогда не хотел быть фермером.

Даже теперь, остановив своего коня и глядя на плодородные поля и зеленые пастбища, он не чувствовал ни гордости, ни удовлетворения. Да, он постарался сделать что-то настоящее, достойное. Он и Элизабет, Алистер и Мэри. И это ему удалось.

Трехлетний мальчуган, Кевин, сидел впереди отца, все время крутясь в седле и пытаясь слезть. Рори поднял сына на руки и бережно опустил на землю, где друга уже поджидал Черный Джек, неотрывно следовавший за всадниками. Пес тут же вцепился в штанину Кевина и стал тянуть мальчика, предлагая поиграть. Да, эти двое были неразлучны.

Вслед за сыном Рори и сам спрыгнул на землю, помогая спуститься Элизабет. На один короткий миг она оказалась в объятиях мужа, но и его было достаточно, чтобы вновь ощутить его безграничную любовь.

С недавнего времени такое молчаливое общение стало неотъемлемой частью их жизни. Конечно, Бет и сама могла бы справиться с лошадью, но для супругов так желанны были эти минуты близости, когда тела их соприкасались и между ними вспыхивал огонь желания.

В полумраке спальни, вдали от посторонних глаз, они давали этой страсти разгораться вовсю, но даже после четырех лет брака Рори никак не мог насладиться ласками своей жены. И сейчас, обнимая Элизабет, он чувствовал, как влечет его к этой женщине.

Веселый смех сына отвлек их внимание друг от друга. Мальчик, хихикая, гонялся за псом. Тот же, увернувшись, подпрыгнул и ткнулся черной мордой прямо в нос своему приятелю.

— Ух, — оторопел от неожиданности Кевин, но вид у него при этом был очень довольный.

Элизабет давно хотела приехать сюда именно в этот день. Ровно четыре года назад их семья перебралась в этот отдаленный уголок Виргинии. Покидая Бремор, Рори ничего не хотел брать с собой, но им предстоял долгий путь и нужны были деньги. Поэтому, приехав во Францию, им пришлось продать кое-какие драгоценности. Здесь, во Франции, Мэри и Алистер, а также Рори и Бет поженились. Для новой жизни Рори взял себе фамилию Логан, достаточно распространенную в Англии, но все же принадлежавшую хоть и почти исчезнувшему, но доблестному шотландскому клану.

После свадьбы Логаны и Армстронги сложили вместе все, что имели. Их богатство составили сбережения Алистера и деньги, выигранные Рори в карты, а также то, что друзья выручили за ожерелье и серьги Бет. Этих средств оказалось достаточно на дорожные расходы и на покупку пяти верховых лошадей. Несколько игр в таверне Вильямсбурга принесли еще немного денег, а главное, сведения о стране, куда они направлялись. Никому из пятерых не хотелось оказаться в местах, наводненных британскими переселенцами.

Им повезло. Какой-то шотландец поведал путникам об одной мало кому известной долине, расположенной в предгорьях Виргинии. Там почти никого не было, а те немногочисленные жители, что уже поселились в Пьемонте, отличались свободолюбием и напрочь отвергали рабство. Земли в долине были довольно дешевы, а главное, очень плодородны. Хорошие мастера ценились там на вес золота, и у кузнеца дела быстро пошли бы в гору.

Когда путники прибыли в Пьемонт, миновав горный перевал, Бет воскликнула от восхищения. С высоты птичьего полета долина, окаймленная высоченными горами, казалась бескрайней, и, что удивительно, все здесь напоминало горную Шотландию. Среди зеленых холмов бежала прозрачная и чистая река, своими водами орошавшая плодородные луга, покрытые буйными травами.

У Рори уже были кое-какие планы перед тем, как они отправились сюда. Можно было построить какую-нибудь торговую факторию или, лучше, ферму, где они смогли бы разводить лошадей. И когда огонек надежды блеснул в глазах его жены, Рори вновь вспомнил о своих замыслах. Для коневодства долина подходила как нельзя лучше. Так почему бы им с Бет не заняться этим?

Идея оказалась как нельзя кстати. С тех пор в течение многих дней жители окрестных деревень, расположенных даже за пятнадцать миль от новой фермы, приходили помогать новичкам. Сначала построили небольшой домик, потом общими силами возвели амбар и конюшню. Рори, Алистер и Дугал трудились в поте лица, расчищая землю под огород. Нужно было успеть посадить овощи, чтобы осенью собрать урожаи и сделать запасы на зиму. На это не требовалось много сил, ведь, оказавшись в земле, все без исключения начинало быстро расти без какой-либо помощи. Рори отыскал несколько хороших лошадей и, поторговавшись, заплатил за них совсем немного. Для улучшения породы он оставил себе лишь самых здоровых и выносливых, продав остальных направлявшимся на запад торговцам.

Но, несмотря ни на что, Рори грызла мысль, что он недостоин всего этого, что не заслужил любви такой женщины, как Элизабет, и что когда-нибудь она поймет, каким мошенником и проходимцем на самом деле оказался ее муж. Увы, даже в такой прекрасной долине его душа так и не обрела успокоения, хотя любимая Бет сама выбрала это место.

После известия о том, что его жена ждет ребенка, Рори тут же распорядился пристроить к дому еще одну комнату. Одному богу было известно, как волновался и беспокоился будущий отец и какую радость почувствовал он, держа на руках только что родившегося малыша — своего сына. И как молился, чтобы господь не отнимал у него мальчика, когда Кевин тяжело заболел. Молился только об одном. И, может быть, именно поэтому бог подарил Рори и Бет только одного сына, ведь с тех пор у них больше не было детей.

Элизабет расстелила на лугу покрывало и принялась вынимать еду из корзинки. Рори взял жену за руку. Какой красавицей она стала. Ласковое солнце позолотило ее кожу, рождение сына придало телу женственность, а движениям плавность. И синие глаза теперь почти всегда светились любовью, гордостью и жизнелюбием.

С любовью был приготовлен и сегодняшний обед. Жареный цыпленок, свежий домашний хлеб, сыр и джем. День выдался замечательный. Легкий ветерок приятно холодил кожу, не давая жаркому солнцу слишком припекать. Так приятно было поваляться на траве, а затем ненадолго прикорнуть в тени деревьев. Первым сдался Кевин, его сморило сразу после обеда. Даже Джек не смог растормошить друга и, отчаявшись, тоже засопел под боком у мальчугана.

Обняв сидевшую рядом Бет, Рори в который раз подумал, что любовь навсегда останется в его жизни загадкой. Разве мог он когда-нибудь вообразить, каким счастьем обернется для него это чувство. Теперь счастье удивляло каждый день и, видит бог, никогда не перестанет удивлять, как никогда не перестанет удивлять та женщина, что лежит сейчас в его объятиях.

— Нам бы нужно сделать еще одну пристройку к дому, — лениво потянулась Бет.

Рори удивленно посмотрел на нее: именно она была против всякий раз, когда он предлагал ей сделать это. Но, увидев загадочную улыбку на лице жены, он все понял. И, крепко прижав к себе Элизабет, Рори зажмурился, не в силах справиться с захлестнувшей его радостью.

— Бет? — Он осторожно коснулся ее груди, затем перевел руку чуть ниже.

— Да, любовь моя, — послышалось в ответ.

Наконец-то бог услышал его молитвы.

Обернувшись, Рори посмотрел вниз, где зеленым ковром расстилалась долина. Солнечные блики сверкали и искрились, переливаясь на водной глади реки и рассыпаясь алмазными брызгами над изумрудными волнами. По берегам тянулись правильные коричневые квадраты полей, которые осенью непременно станут золотыми.

Эта долина приютила странников и завладела их сердцами. Но, помимо этого чудесного уголка, у Рори было что любить, чем гордиться. Безграничная вера и любовь Бет, доверие Кевина, уважение Дугала, ставшего ему вторым сыном, преданность друга, готового рисковать ради него жизнью. Ради этого стоило жить.

Их любовь и доверие помогли ему справиться со всеми горестями и пережить все напасти. Но все же где-то в глубине души сомнения продолжали терзать Рори. Разве заслужил он все это?

Но в тот миг вдруг стало как-то удивительно спокойно у него на душе.

Ребенок. Новая жизнь. Дар судьбы.

Его семья и дом. Никакие сокровища мира не могут сравниться с этим. Настоящим богатством оказалось то, что сделано своими руками, во что вложена частица души. Так вот чего он так долго боялся! Боялся, что этот призрачный мир надежды и счастья исчезнет в один миг, оказавшись прекрасным сном. Но разве может исчезнуть то, что на самом деле и есть настоящая жизнь? Никогда, пока его сердце не перестанет биться.

Обняв Бет, Рори долго и нежно целовал ее. Нежность превратилась в пылкую страсть, и огонь любви опалил им губы.

— Наконец ты почувствовал, что дома? — прошептала Элизабет.

Так, значит, она знала! Она должна была догадаться, потому что всегда могла читать в душе и в сердце Рори.

— Да, я дома, — сказал он, погладив сына по пшеничной макушке. В первый раз в жизни он знал, что это правда.