Сразу после того как рассвело, у двери появился разносчик. Он торговал свежеиспеченным хлебом. Аннетта впустила его. Она совсем не спала и сейчас необыкновенно обрадовалась, заулыбалась при виде пожилого, слегка сутулого человека с сумкой на плече. Ноша его чудесно пахла. Аннетта удивилась, где он раздобыл такое богатство да еще рано утром. Однако она уже видела столько сюрпризов со стороны Джона Патрика и его команды матросов, что почти поверила в их способность творить самые разнообразные чудеса.

— Квинн, — узнала она разносчика.

Он широко улыбнулся, и в этот момент из погреба поднялся Джон Патрик.

— Капитан, — приветствовал его Квинн.

— Патрульных не видел?

— Видел, сэр, но ничего необычного не заметил. Двое человек, и никого из сопровождения.

— Хорошо. Все наши в сборе?

— Эй. Никого не задержали.

— Мне нужны трое в доме. Другие пусть купят лошадей, четырех. Двух крепких и быстрых. Двух дряхлых и слабосильных на вид, — и, поколебавшись, прибавил: — Но только не крадите их. И скажи, чтобы потом все остальные держались поближе к дому.

Больше он ничего не стал объяснять. Аннетта ни о чем не расспрашивала. Она знала, что эти люди могут оставаться невидимыми в гуще людской, держаться в тени, растворяться в ночной тьме.

Квинн кивнул. Достав несколько ковриг хлеба, он положил их на стол, добавил сдобу и исчез через черный ход. Через полчаса он вернулся уже без сумки. Вскоре прибыл разносчик фруктов. Во входную дверь постучал трубочист. Через час у черного хода появилась толстая негритянка в нескольких юбках.

— Мистер Бизли, — с восхищением приветствовала Аннетта женщину, шумно вторгшуюся в комнату.

Бизли был удручен, что она его узнала.

— Но как же я могла не узнать друга? — И Аннетта наградила Бизли радостной улыбкой.

— Мне так удобнее исполнять, что надо… свои обязанности, — объяснил Бизли Джону Патрику, не сводящему с него удивленного взгляда.

— Но как же цвет кожи… — спросила недоуменно Аннетта.

— Да купил театральный грим, еще до Мартиники. Мало ли что и где может пригодиться. Никогда не угадаешь…

Однако в этот момент Мальком, находящийся в другой комнате, свистнул и поднял вверх два пальца, потом один.

— Гэмбрелл, — удовлетворенно пояснил Джон Патрик, — и сопровождает его только один солдат.

Они уже обсудили все возможные варианты развития событий. Во всяком случае, Аннетта очень надеялась, что они все предусмотрели. Теперь оставалось только молиться богу.

Она кивнула. Джон Патрик и Мальком молниеносно спустились в подвал.

Наверху своим делом занимался трубочист. Бизли полировал мебель. Квинна и фруктовщика нигде не было видно. Отец Аннетты сидел вместе с ней за столом рука в руке.

Через считанные секунды в дверь постучали, и Хью Кэри пошел открывать. Она последовала за ним.

Аннетта встречалась с майором Гэмбреллом много раз. Слишком много. Она видела его в гостях у других роялистов. Он просил разрешения посещать ее, но ей было известно, что он женат, и она отказала. При виде ее он ослепительно улыбнулся.

— Мистер Кэри, мисс Кэри, — приветствовал их Гэмбрелл, — я понимаю, что вы прошли через тяжелое испытание, но могу я войти и расспросить вас об этом?

Он выжидающе глядел на отца и дочь.

Отец отошел на пару шагов назад.

— В чем дело, мистер Кэри? — спросил майор.

— Мой отец не может говорить. С тех самых пор, как мятежники сожгли наш дом и после… — и она замолчала.

— Но с вами я могу побеседовать? Вы, наверное, знаете, что доктор Марш…

Аннетта перевела взгляд на сержанта, стоявшего за спиной майора.

— Думаю… я смогла бы поговорить на эту тему, но не… в присутствии…

Глаза майора заблестели, хотя он очень старался придать лицу сочувственное выражение. Аннетте майор никогда не нравился, а сейчас она его просто презирала. Ему было безразлично, какие несчастья она перенесла, лишь бы получить нужные показания да еще и приволокнуться при случае.

Гэмбрелл велел сержанту подождать его снаружи.

Аннетта схватилась за ручку двери, изобразив, что вот-вот потеряет сознание. Майор подхватил ее, чересчур фамильярно обняв за талию. Она стерпела объятие и позволила ему усадить ее за стол. Он сел напротив.

— С вами все в порядке, мисс Кэри? Этот разбойник не?..

Невысказанный вопрос повис в воздухе. Аннетта покраснела. Отец в замешательстве подошел к дочери, но майор не обратил на это никакого внимания.

— Доктор Марш лечил его, не так ли? — наконец спросил он. — Ведь это он доставил его к вам в дом, да?

Слеза скатилась по щеке Аннетты. В комнату вошел Бизли, все еще одетый в женское платье. Майор Гэмбрелл не удостоил его взглядом. Бизли постепенно оказался у него за спиной. Там он вынул из широких юбок пистолет и нацелился в майора.

— Гэмбрелл, — прорычал он.

Майор обернулся и вытаращил глаза при виде толстой женщины, взявшей его на мушку. Он хотел было подняться, но из другого угла раздался голос:

— Я бы не стал этого делать.

Гэмбрелл круто обернулся.

На пороге стоял Джон Патрик и тоже целился в злосчастного майора. Рядом с Джоном Патриком стоял Мальком.

— Садитесь, майор, — сказал Джон Патрик.

Он снял парик, хотя оставался в гриме, который его старил. Майор Гэмбрелл обвел безумным взглядом комнату, потом снова посмотрел на Джона Патрика, который, очевидно, полностью владел ситуацией. Не понимая, что происходит, он начал было:

— Какого черта?..

— Полагаю, вы искали встречи, — задумчиво произнес Джон Патрик. Но в голосе его звучала скрытая угроза.

Гэмбрелл взглянул на Аннетту, потом на ее отца, и в глазах его затеплилось понимание всего происходящего.

— Неужели вы могли… — начал Гэмбрелл.

— Нет, они вас не предали, — отчеканил Джон Патрик, — но, к сожалению, мне пришлось задержать сестру мистера Кэри, поэтому эти люди у меня в руках. Обстоятельства, знаете ли.

Это в первоначальные планы не входило, но он старался сделать все, чтобы Лью и Аннетту не сочли изменниками и помощниками повстанцев.

Джон Патрик опустил пистолет, но двое вооруженных людей, которые вошли в комнату, взяли Гэмбрелла на прицел. Он небрежно присел на край стола и лениво сложил руки на груди, словно ему некуда торопиться.

— Чего вам надо? — резко спросил он.

— Жизнь брата в обмен на вашу.

— Но он жив!

— И это большая удача для вас, однако, насколько я понимаю, вы делаете все от вас зависящее, чтобы изменить ситуацию.

— Он шпион.

— Нет, ему просто выпало несчастье быть моим сводным братом.

— Я вам не верю.

— А этого от вас и не требуется. Вам просто нужно доставить его сюда.

Гэмбрелл посмотрел на Джона Патрика, как на умалишенного.

— Но я не могу этого сделать. Его ни за что не выпустят из тюрьмы, ни по чьему приказу.

— Думаю, что к приказу генерала Хоу прислушались бы, особенно если бы под ним стояла и ваша подпись. Ведь это вы обвинили брата в измене.

Гэмбрелл как будто понял, чего от него хотят.

— Я этого не сделаю ни за что на свете.

— Конечно, сделаете. Вы же не хотите расстаться с жизнью в столь цветущем возрасте.

Джон Патрик сказал это таким обыденным тоном, что по спине Аннетты побежали мурашки. Она вдруг поняла, что Джон Патрик очень даже способен осуществить угрозу.

Майор тоже понимал это. Руки, которые он теперь положил перед собой на стол, слегка дрожали, и он с трудом проглотил комок в горле.

— Но вам не удастся выбраться живым из Филадельфии.

— В таком случае мне нечего терять.

— Вас повесят.

— Но вам этого увидеть не придется. Теперь же я готов предоставить вам несколько решений на выбор, майор.

Гэмбрелл подозрительно посмотрел на Джона Патрика.

— Вы можете вызвать сейчас сержанта и немедленно послать его за генералом, сказав, что располагаете новостями чрезвычайной важности для самого Хоу.

Гэмбрелл побледнел.

— Разумеется, ваша карьера на том закончится. Все будут знать, что вы заманили в ловушку своего генерала, — сообщил ему Джон Патрик.

Сделав небольшую паузу, он продолжал непринужденно развивать свои идеи:

— Или же вы постараетесь бежать. Но на вас нацелены дула четырех пистолетов. В доме есть и другие вооруженные люди. И, как я сказал, нам особенно нечего терять, если вы попытаетесь улизнуть. Не знаю, чувствуете ли вы сейчас себя достаточно смелым для этого, но знайте: одно неверное слово — и я отправлю вас в преисподнюю. Или же… — И Джон Патрик вновь сделал красноречивую паузу.

Гэмбрелл невольно подался вперед, как мошка, летящая на огонь.

— Или… — Джон Патрик сказал это очень тихо и серьезно, — вы можете спасти свою карьеру, объявив, что совершили ошибку, что показания Кэри, отца и дочери, совершенно очистили добропорядочного доктора Марша от всех подозрений, и вы с не менее чистой совестью освобождаете его из-под стражи. Так как вы единственный из должностных лиц, кто предъявлял ему обвинение, то, полагаю, вам поверят. И квакеры будут в восторге. Так как власть генерала над городом зависит от их доброй воли, то он тоже будет счастлив. А вы сможете успешно продвигаться по службе и дальше.

Аннетта не сводила глаз с Джона Патрика. Если Гэмбрелл был похож на мошку, летящую на пламя, то она уподобилась змее, которая всецело покоряется мелодии, исполняемой на дудочке ее укротителем.

Он обеспечил единственную возможность ей и отцу безбоязненно остаться в городе, если они этого захотят.

— Марш должен будет уехать из города, — сказал Гэмбрелл.

Джон Патрик кивнул в знак согласия.

Гэмбрелл взглянул на Аннетту и ее отца. Она постаралась напустить на себя жалостный вид. И отец — заметила Аннетта — сделал то же самое.

— А им вы не причините зла? — Майор уже не был таким бледным и старался говорить сердито, но это ему плохо удавалось. Он все еще пытался прикинуть в уме, нельзя ли как-нибудь выкрутиться.

— Им, конечно, пришлось… пожить без удобств, — ответил Джон Патрик, — и в очень неприглядных условиях. И они очень напуганы. Но если бы я не задержал миссис Мод Кэри и старого слугу мистера Кэри, они бы никогда и ни за что не согласились бы…

— Я не желаю, чтобы они тоже здесь оставались.

Ведь кто-нибудь из них обязательно проговорится о его сделке с дьяволом.

Джон Патрик молчал. Аннетта сообразила, что он не желает показать, как сильно сам этого хочет. Взглянув на Аннетту, он спросил:

— Вы согласны уехать?

— Но это мой дом! — едва не плача, негодующе воскликнула Аннетта.

Гэмбрелл на мгновение прикрыл глаза:

— Я не соглашусь, если они останутся в городе.

Аннетта всхлипнула:

— Мы уедем, если это поможет освободить доктора Марша. Я уверена, что он не шпион.

У Гэмбрелла был вид крысы, попавшейся в западню.

— Значит, если я соглашусь…

— Мы перевезем вас в такое место, откуда сами вы не сможете освободиться. Я оставлю кое-кому ключ, и вас освободят через несколько часов после нашего отъезда. Мы хотим быть уверены, что вы обязательно исполните вашу часть нашего общего договора.

Колючий взгляд Гэмбрелла говорил о том, что он лихорадочно ищет другие возможности освобождения. Наконец он коротко кивнул.

— И последнее, майор. Вы знаете, как легко я попадаю в город и ускользаю из него. Если вы нарушите хоть один пункт в нашей сделке, я вас убью. Если вы попытаетесь бежать в Англию, я пришлю Хоу доказательства, что вы предатель. Если я не пересеку благополучно ваши сторожевые посты, он и в этом случае обязательно получит свидетельства против вас.

— Вы не сможете. Я не…

— Кто вам поверит, когда в данный момент один из наших поверенных скупает ваши векселя, данные в счет карточных долгов.

— Как это? — нахмурился Гэмбрелл.

— Не секрет, что у вас много долгов. Пятно навсегда останется на вашей репутации.

Бледность Гэмбрелла мгновенно уступила место яркому румянцу.

— Вы тайный агент, — крикнул он.

Выражение лица Джона Патрика не изменилось. Все тот же ледяной взгляд и жесткая складка рта. Теперь даже Аннетта испугалась, в то же время понимая, что он неуклонно идет к намеченной цели без единого выстрела. Джон Патрик делал также все возможное, чтобы скрыть роль ее семьи в происходящем.

— Итак, ваш ответ?

— Я все-таки увижу, как вас однажды повесят, — выпалил Гэмбрелл.

— Что ж, это вполне возможно, — согласился Джон Патрик.

Лицо Гэмбрелла приобрело обычный цвет. Джон Патрик только что Дал ему возможность сохранить остатки гордости. Еще никогда ей не приходилось наблюдать такого искусного умения вить из человека веревки.

— Поклянитесь, что ваш брат ни в чем не замешан, — сказал Гэмбрелл, — поклянитесь жизнью своей матери.

— Он никак не был замешан в моих делах. Никогда. И очень всех этим расстраивал.

Аннетта не знала, что именно Гэмбрелл услышал в словах Джона Патрика. Скорее всего, то, что хотел услышать.

— Дайте мне листок бумаги, — сказал он.

* * *

Ноэля терзал жестокий голод. Запястья болели от тяжелых наручников. Он сидел в углу переполненной камеры. Другие заключенные, считая его роялистом, относились к нему презрительно, хотя он страдал от тех же лишений, что и они. А тот факт, что он по-прежнему настаивал на своей невиновности, не улучшал его взаимоотношений ни с королевскими солдатами, ни с захваченными в плен озлобленными мятежниками.

Единственное, что о нем знали, так это его родство с Джоном Патриком. Никто, однако, не видел, как он его лечил или доставил в дом Кэри. Это мешало обвинить Ноэля в предательстве Короны. Совпадения и предположения были недостаточным материалом для обвинительного вердикта в городе, где он знал и лечил каждого солидного по своему положению квакера. Никто никогда не видел его вместе со Звездным Всадником, никто, кроме Кэри, но, слава богу, они находятся за пределами досягаемости.

Кэти. Он невольно все время думал о Кэти и своей семье. Как бы ему хотелось снова всех увидеть! Он жаждал опять заключить Кэти в объятия и наверстать упущенное даром время. Но теперь это вряд ли получится. Он попытался пошевелиться. Одежда стала жесткой от грязи и отвратительно пахла. Он теперь понимал, почему Джонни так стремился освободить своих людей. Жаль, что того же не проделать вторично.

Интересно, где сейчас брат? Где-нибудь на просторах семи морей. Все же он, Ноэль, тоже пока жив и не поддается отчаянию. Нет, он еще не готов сдаться. Ведь его ждет Кэти.

Он услышал лязг открываемых дверей и стук сапог. Никто из сокамерников даже головы не поднял. Многие из них обитали здесь больше трех недель, в течение которых Ноэль занимал свой угол в этой преисподней, и уже утратили всякую надежду.

— Марш! — проворчал огромный сержант, с самого начала невзлюбивший Ноэля.

Ноэль медленно встал, ослабевшее тело двигалось с трудом. Опять будут бить?

Он перешагнул через валявшихся на полу, стараясь держаться прямо. Наручники звякнули самым неприятным, душераздирающим образом. Он подошел к выходу, один из караульных вытолкнул его наружу и снова запер дверь. Ноэля повели по коридору в караульную, затем к кузнецу, который, к удивлению Ноэля, расковал его. И все это молча. Никто не проронил ни единого слова.

Сержант повел Ноэля к двери в фасадную часть тюрьмы, где нетерпеливо ожидал другой сержант. Этот, в отличие от тюремного, был одет в безупречно чистый форменный мундир.

— Вот он, — ткнул пальцем в Ноэля первый.

Другой кивнул, а затем, повернувшись к Ноэлю, брезгливо повел носом, словно его вниманию предложили мешок с тухлой рыбой.

— Получен приказ освободить вас, но майор Гэмб-релл сначала желает увидеться с вами. Идемте.

Не очень похоже на приказ. Какую новую игру затеял Роджер? Ноэль шел за сержантом на некотором расстоянии. У него возникло искушение бежать. Как чист и свеж воздух! Идет дождь, но это хорошо, может быть, он смоет с него немного грязи, пусть даже будет очень холодно.

Ноэль очень удивился, заметив, что сержант ведет его прямо к дому Кэри. Первый этаж был целиком освещен. Почему? Когда же Кэри вернулась?

Это все Джон Патрик, внезапно понял Ноэль. Кэри прибыла сюда вместе с Джоном Патриком. Сердце отчаянно забилось в груди. Нет. Его брат ни за что бы не вернулся в Филадельфию. Это слишком опасно…

И все-таки во всем этом видна рука его хитроумного братца. Роджер никогда и ни за что бы не выпустил его из тюрьмы, даже если бы не сумел доказать, что он, Ноэль, шпион. Шаг его стал тверже и легче.

Сержант подошел к крыльцу.

— Майор ожидает вас внутри, — сказал он, постучал в дверь и отступил в сторону.

Дверь отворилась, и Ноэль увидел широко улыбающегося Хью Кэри, который повел его в кухню.

За столом, насупившись, сидел Роджер. На краю стола восседал Джон Патрик с пистолетом в руке, но с таким вальяжным видом, словно он — гость на званом вечере.

Их взгляды встретились.

— Ты чертовски плохо выглядишь, братец, — сказал Джон Патрик.

— И еще хуже пахну, — ответил Ноэль. — А что ты здесь делаешь?

— Убеждаю майора в том, что он ужасно ошибся, арестовав невиновного человека. И он теперь твердо в этом уверен.

Ноэль взглянул на Роджера. Майор насупился еще сильнее.

Джон Патрик поморщился. Он наконец в полной мере ощутил зловоние, исходящее от Ноэля.

— Хью поделится с тобой одеждой. Она, конечно, не совсем тебе впору, но…

— А потом?

— Майор Гэмбрелл сделал твой отъезд из Филадельфии обязательным условием твоего в высшей степени великодушного освобождения из тюрьмы. Мы уезжаем через полчаса.

Ноэль перевел взгляд с Джона Патрика на Аннетту, стоявшую рядом с отцом, потом на большую, неуклюжую женщину с пистолетом в руке. И, наконец, его взгляд остановился на Малькоме, который только что тихо вошел в комнату.

— Черт возьми, как я рад тебя видеть, — улыбнулся Ноэль.

— Аристотель в порядке, — ответил Мальком.

Огромное облегчение выразилось на лице Ноэля. В тюрьме он все время беспокоился о Малькоме и собаке.

— Но вам лучше поторопиться, — напомнил Джон Патрик.

Ноэль ограничился кивком, сердце его было слишком полно благодарностью, чтобы он мог вымолвить хоть слово, и пошел за Хью в его комнату. Старик закрыл плотно дверь и повернулся к Ноэлю.

— Мои вещи вам, конечно, будут малы, но…

Ноэль уставился на Хью:

— Когда же?..

— Несколько недель назад, в доме вашего отца, — сказал Хью. — Но я вам подробно обо всем расскажу попозже.

— Да, нам надо поскорее отсюда выбираться, — закончил Ноэль, соскребая с себя грязь над умывальным тазом.

— Совершенно верно, — ответил Хью, подавая Ноэлю кое-что из одежды и еще теплый плащ. — Аннетта внизу приготовила поесть. Нам придется ехать всю ночь.

— Нам?

— Майор Гэмбрелл не желает, чтобы мы тоже здесь оставались, хотя Джон Патрик, как настоящий паладин, пытался заставить его поверить, будто мы не имели никакого отношения ко всему происходящему.

— А как он…

— Наверное, получил сообщение от вашего слуги. И еще он точно знал, каким образом заставить майора согласиться на все его условия.

Ноэль покачал головой.

— А как Аннетта?

— Мне кажется, что она любит вашего брата.

— Я все время беспокоился о вашей семье. Вы так внезапно исчезли.

— Джон Патрик превосходно о нас заботился. Мы остановились в вашем поместье. Я помогаю Йэну в школе, — добавил он горделиво.

Сколько чудес удалось сотворить Джону Патрику всего за несколько недель.

Однако времени восхищаться ими совсем не оставалось. Ноэль снова последовал за Хью, на этот раз вниз по лестнице. Роджера нигде не было видно. Огромный пирог красовался на столе. Ноэль с жадностью схватил кусок, в три глотка осушил стакан пива, стараясь навсегда смыть всякое воспоминание о тюрьме.

Через минуту на пороге появилась Аннетта. На ней были брюки и мужская рубашка, а волосы она спрятала под матросской шапкой. Исчезла церемонная, сдержанная мисс. Глаза ее сверкали, а походка стала еще легче и стремительнее.

Сколько всего свершилось за то время, что они с ней не виделись?

— А где майор?

— Джон Патрик запер его в подвале, чтобы он в следующие несколько часов не изменил своим обещаниям. Завтра придет человек, которому Джон Патрик заплатил, чтобы открыть погреб и потом запереть дом.

В комнату вошли трубочист и еще какой-то человек, которого Ноэль не узнал, затем — толстуха. Она хладнокровно стала снимать одну юбку за другой. Под ними обнаружились матросские брюки. Под конец она освободилась от парика и оказалась мужчиной. Появился Джон Патрик, который был чем-то занят на другой половине дома. Он снова довольно сильно постарел, благодаря седому парику и ветхой шляпе, низко надвинутой на лоб.

— Лошади готовы. Поедем по двое. Я с Аннеттой, а вы, Ноэль и Хью, поедете на двух других лошадях. Ты недостаточно крепок, чтобы идти пешком. Нам лучше ехать разными дорогами. Полагаю, ты знаешь, как можно выбраться из Филадельфии.

Ноэль кивнул. Глупо будет, если их обоих поймают.

— А как же остальные?

— Они просочатся сквозь контрольные пункты пешком. Или украдут лошадей. Сейчас обстановка уже не такая напряженная.

— Не стоит ли нам дождаться темноты?

— Когда мы доберемся до линии заграждений, уже стемнеет. Лучше ехать по городу днем как добропорядочным гражданам.

— Добропорядочным гражданам? — И Ноэль вздернул брови.

Джон Патрик хмыкнул.

— Все еще цепляешься к словам?

Ноэль усмехнулся в ответ.

— Спасибо, — сказал он.

— Должок еще не вполне уплачен, — ответил Джон Патрик. — Но об этом потом.

Через несколько минут они уже все были в седлах. Джон Патрик и Аннетта — на дреэних клячах, которые соответственно и выглядели. А Хью и Ноэль, одетые как преуспевающие негоцианты, на быстроходных и крепких жеребцах. Остальные незаметно, один за другим, выскользнули из дома.

— Увидимся в Вэлли Фордж, — сказал Джон Патрик.

Ноэль кивнул, и они разъехались в разные стороны.

* * *

— Проходите в дом, миссис, ведь дождь идет.

Но Кэти не хотела и не могла сидеть внутри. Она безостановочно сновала взад-вперед мимо замаскированных ветками хижин, в которых зимовал штаб армии Вашингтона. Она прибыла вместе с экипажем «Звездного Всадника», испытав все трудности опасного путешествия по Делаверу. Плыли в безлунную ночь, чтобы не заметили английские сторожевые суда и не открыли огонь. Выгрузили пушки и продовольствие. Затем «Звездный Всадник», управляемый Айви, отчалил, а Джон Патрик и несколько членов команды вместе с семейством Кэри остались.

Кэти очень хотелось поехать с ними в Филадельфию, но тогда Джон Патрик пригрозил, что свяжет ее, если она не уймется.

— Ты только ухудшишь положение Ноэля, — убеждал он ее, и наконец она согласилась остаться. Однако они отсутствовали уже три дня.

Из двери вышел один из полковников, адъютант Вашингтона.

— Наши люди ждут с лошадьми наготове недалеко от контрольных английских постов. Теперь уже недолго осталось.

Полковник поглаживал пальцами свою трубку.

— Генерал Вашингтон желает лично поздравить доктора Марша. Он был нашим лучшим агентом в Филадельфии. И мы не хотим потерять его.

Потерять по ее вине! Чувство раскаяния переполняло душу Кэти с тех самых пор, когда она узнала об аресте Ноэля. Это она привлекла к нему нежелательное и опасное внимание. Она сейчас со стыдом вспоминала все колкости, шпильки, обвинения, которыми язвила его. Ей хотелось умереть. Она должна была обо всем догадаться сама. Но даже если она заблуждалась на его счет, то все равно, почему она его не поддержала, не оказала ему помощи?

«Господи, пожалуйста, верни его мне». Она не переставала молиться об этом с тех самых пор, как его арестовали. Никто, ни Джон Патрик, ни самый ад, не смогли бы ей помешать отправиться в Вашингтон на «Звездном Всаднике». И только понимание, что она действительно может ухудшить положение Ноэля, заставило ее остаться в штаб-квартире генерала. И ждать. Ждать. Она поклялась себе, что отныне никогда не отпустит от себя Ноэля.

Дождь барабанил по ее голове. Он лил уже три дня подряд, превращая дороги в сплошную грязь, гася костры и вселяя уныние во всех, особенно в молодых солдат, плохо одетых и обутых.

Кэти плотнее закуталась в плащ. Полковник все еще старался вовлечь ее в беседу, но она не хотела разговаривать. Она хотела, она жаждала только одного — увидеть Ноэля.

Наконец она спросила:

— Нельзя ли нам подъехать поближе к тому месту, где они должны пересечь линию фронта?

Полковник неохотно согласился.

— Пойду распоряжусь, чтобы оседлали лошадей. Но дамских седел у нас нет.

— Мне все равно, — сказала Кэти.

И они поехали по грязной дороге по направлению к Филадельфии, к лесам, разделявшим обе армии. Эти леса редели на глазах. Обе армии использовали их на топливо.

Они проехали мимо тяжело бредущих солдат, сменившихся с караула. А затем вдали показались двое всадников. Кэти пришпорила лошадь, пустив ее рысью, затем в галоп. Подъехав, она увидела пожилого мужчину и другого, молодого и худощавого. Она сразу же узнала Джона Патрика.

— А Ноэль? — спросила она.

— Он должен вскоре появиться, — усмехнулся племянник, — и черт меня побери, если я опять отправлюсь когда-нибудь его спасать. Думаю, я чересчур злоупотребляю гостеприимством Филадельфии.

— Ты его вытащил из тюрьмы?

— Эй, но его надо было еще вытащить из города. Но он сказал, что знает дорогу, и мы сочли за лучшее разделиться.

Кэти посмотрела на Аннетту:

— Спасибо вам.

Аннетта, чья вязаная матросская шапочка промокла насквозь, улыбнулась, глядя на Джона Патрика. Кэти подумала, что, пожалуй, вскоре они станут родственницами. И это замечательно. За короткий путь из Мэриленда к устью Делавера она прониклась к Аннетте теплым чувством. Просто в глаза бросалось, как ее племянник и Аннетта влюблены друг в друга.

Джон Патрик выпрямился в седле.

— Ноэль может примчаться вдоль реки.

Он свернул с дороги и поехал к югу, а за ним остальные. Все четверо ехали молча примерно час и наконец увидели караульных.

— Не заметили кого-нибудь, кто переправился бы с той стороны?

— Да, сэр. Двое. Их уже отправили в штаб.

— Оба в гражданском платье? Один пожилой?

Караульный кивнул.

Четверо всадников переглянулись, улыбаясь, и помчались во весь опор к штабу.

* * *

Ноэлю наконец удалось убедить штабных офицеров, что он действительно тот, за кого себя выдает. Его обуревало радостное возбуждение, но силы были на исходе. Ждать аудиенции у генерала пришлось довольно долго, но вдруг дверь распахнулась и в штабное помещение влетела Кэти и бросилась в объятия Ноэля.

Он крепко прижал ее к себе. Кэти вся промокла, впрочем, он сам тоже, с одежды стекала вода, но что им было до этого. На виду почти у всех приближенных Вашингтона они целовались и целовались и не могли оторваться друг от друга. Он уже не надеялся, что снова когда-нибудь прижмет ее к груди, опять увидит ее прекрасные зеленые глаза, устремленные на него со всепоглощающей любовью.

— Эхм-м…

Все еще держа Кэти в объятиях, Ноэль наконец услышал деликатное покашливание и обернулся. Перед ним, улыбаясь, стоял генерал Вашингтон.

— Значит, вашему брату-разбойнику удалась его затея, — сказал генерал и протянул Ноэлю руку.

— Да, сэр.

— У него больше жизней, чем у кошки. И у вас, очевидно, тоже.

— Да, сэр, — ответил Ноэль лаконично.

— Куда вы теперь направитесь?

— Домой, наверное. На некоторое время.

— Вы это заслужили, доктор Марш. А потом возвращайтесь к нам. Нам нужны хорошие врачи.

И генерал снова протянул Ноэлю руку:

— Мы у вас в большом долгу.

Вашингтон повернулся к Джону Патрику, который стоял у двери с Аннеттой и Хью.

— Капитан Сазерленд, примите мою благодарность.

Джон Патрик кивнул, а Ноэль заметил, как он сжал руку Аннетты.

— Я хочу вас кое о чем просить, генерал.

Вашингтон кивнул.

— Просите обо всем, что в моих силах исполнить.

— Земельные угодья этих людей были конфискованы, потому что их владелец не присягнул на верность вашему правительству. Он так поступил из принципа…

— Понимаю, — ответил Вашингтон и перестал улыбаться. — Обещаю, что не забуду о помощи, которую они вам оказали, и сделаю все, что могу.

И отвернулся, давая понять, что аудиенция закончена. Все пятеро: Ноэль и Кэти, Джон Патрик, Аннетта и Хью — вышли из штаб-квартиры.

— Ты куда теперь? — спросил Ноэль брата.

— Наверное, поеду с вами домой. «Звездный Всадник» нуждается в починке. Корабль сейчас в Балтиморе.

— Так, значит, ты сможешь присутствовать на нашей с Кэти свадьбе.

* * *

Наверное, они представляют собой странное зрелище, подумала Аннетта, когда на двух небольших лодках они пересекли Делавер и прибыли наконец в Вилмингтон, а оттуда к Чезапикскому заливу. Джон Патрик, у которого, казалось, всегда водятся в кошельке деньги, приобрел для всех крепких, хотя и не очень красивых лошадей. Матросы ворчали: мало кто из них был умелым наездником. Некоторые не раз падали с лошадей. На границе с Мэрилендом Квинн с матросами откололись от остальной компании и направились в Балтимор, куда Джон Патрик приказал Айви отвести «Звездного Всадника».

А Кэти, Ноэль, Джон Патрик, Аннетта и Хью поехали к Сазерлендам. Дорога была трудная. На ночь они останавливались во встречных гостиницах, и, если можно было получить свободную комнату, в ней располагались Кэти и Аннетта. Если таковой не оказывалось, они ночевали со всеми другими женщинами-путешественницами. То было время, не слишком уважавшее права личности на интимную свободу. Между Джоном Патриком и Аннеттой наконец настало умиротворение. То, чего не было прежде. Любовь была, а мира и покоя нет. Однако теперь, убедилась Аннетта, они словно подписали договор, прочный и нерушимый, как сталь.

На четвертую ночь дождь перестал и погода улучшилась. Они заехали в придорожную гостиницу, но решили не останавливаться здесь на ночлег. Вместо этого они разбили лагерь около реки, разожгли огонь и поужинали хлебом, сыром и говядиной, купленными в гостинице, запивая еду пивом.

Джон Патрик взял Аннетту за руку и повел вдоль реки. Ноэль и Кэти отправились в противоположную сторону, оставив костер на попечение Хью.

Джон Патрик приметил наконец бревно, и они с Аннеттой сели.

— Еще никогда ты не была такой прекрасной, как сейчас, — сказал он, глядя на нее.

От прикосновения его пальцев ей стало тепло. Его губы нежно коснулись ее уха, потом прильнули ко рту. Уже давно между ними не было плотской близости. Аннетте стало жарко.

— Я еще не поблагодарил тебя как следует за спасение Ноэля, — прошептал он.

Меньше всего она хотела бы сейчас от него благодарности.

Аннетта отвернулась, потом взглянула на небо. Она уже слышала его рассказы об отважном Звездолове и Звездном Искателе. Ей суждено было влюбиться в человека, умеющего творить чудеса. Но ей хотелось творить чудеса вместе с ним.

Внезапно он поднялся с мокрого бревна и, опустившись перед ней на колени, спросил:

— Ты выйдешь за меня?

Аннетта прищурилась:

— Из чувства благодарности?

— Нет, по любви. Я никогда не смог бы жениться из чувства благодарности. Я тебя люблю.

Аннетта внимательно разглядывала его лицо. Он говорил это и прежде, но она не позволяла себе верить ему.

— Промочишь колени, — вот все, что она нашлась ответить. Глупость какая! А ее лицо уже заливал пламенный румянец.

Он весело хмыкнул.

— Да, очень сыро, и я чувствую себя дурак-дураком. Но ведь надо было сделать тебе предложение по всей форме, хотя мы не очень хорошо с тобой начинали.

Она улыбнулась.

— Да, не очень. — А ее пальцы коснулись его губ, обводя любимый контур. Господи милосердный, как же она любит Джона Патрика, но почему-то не может сказать об этом.

— Прости меня…

— Нет, — и она зажала ему пальцами рот. — Тебе не за что просить прощения. Ты и твои родные вылечили моего отца. Ты заставил меня понять себя самое и поверить в свои силы.

— И я очень люблю это «тебя самое».

И все-таки Аннетта еще сомневалась.

— Ты Звездный Всадник, флибустьер, искатель приключений.

— Нет, — тихо возразил Джон Патрик, — я им был. А теперь я хочу стать Звездным Хранителем моей собственной семьи. А ты, любимая, и есть моя звезда. — Он улыбнулся: — Так на этих условиях ты выйдешь за меня замуж?

Это все, что она хотела от него услышать.

— Да, о да! — А затем Аннетта подозрительно взглянула на него. — Но, может, тебе нужен мой ответ, чтобы поскорее встать с колен?

— И по этой причине тоже, миленькая.

Он встал. И глаза его блеснули, а губы изогнулись в чудесной, только ему присущей улыбке. Джон Патрик притянул Аннетту к себе.

— Но знай: ты всегда будешь моей звездой — ясной, сияющей и негасимой звездой моего собственного мира.

Она тесно прижалась к нему. Они поцеловались. Поцелуй был долгий и крепкий, Аннетта почти задохнулась, а он все сжимал ее в объятиях, словно решив не расставаться с ней никогда.

Аннетта коснулась его щеки и наконец произнесла слова, которые так долго хранила в сердце:

— Я люблю тебя.

* * *

Аннетта стояла на верхней ступеньке лестницы с букетом в руках, ожидая, когда наступит ее очередь спуститься. Перила были увиты зеленью, запах которой наполнял весь сазерлендовский дом. Это был день ее свадьбы.

И Кэти тоже. Обе свадьбы справляли в один день.

Времени для пышной церемонии не было. Они дали знать священнику только за два дня до намеченного срока, но никто не хотел ждать. Любовь — слишком драгоценный дар, чтобы тратить его впустую. Политика больше не имела никакого значения. Ведь главное — они любили друг друга и ценили свою преданность и верность самым близким и уважаемым людям. Кэти уже спустилась вниз. За ней последовала Аннетта. Дом был полон гостей — собрались все родственники и друзья Сазерлендов. Аннетте всегда хотелось иметь большую семью, и теперь ее желание исполнилось.

Она медленно прошла мимо гостей в комнату и заняла свое место рядом с Джоном Патриком. Кэти уже стояла там вместе с Ноэлем. Она подмигнула Аннетте, а потом устремила любящий взгляд на будущего мужа.

Аннетта посмотрела на Джона Патрика. Зеленые его глаза улыбались. Аннетте казалось, что сердце ее не выдержит и разорвется — так оно было полно любовью.

К ее капитану. К ее флибустьеру. Ее мужу.

Звездному Хранителю.