Розмари отпрянула, пораженная услышанным.

— Ты знаешь, что я не Мелисса?!

— Да. Твое имя Розмари Хьюитт, ты ее сестра-близнец, — ответил Франклин.

— Но… каким образом тебе стало это известно?

Франклин в нескольких словах объяснил, как докопался до правды. Слушая его рассказ, Розмари не могла понять, радоваться ей или плакать от того, что Франклину все известно.

— Может, продолжим разговор в гостиной? — предложил он. — Не знаю, как ты, а я бы чего-нибудь выпил.

Пока Франклин вел ее в комнату, Розмари старалась собраться с мыслями. Только сейчас ее целовал тот, кого она полюбила за последние несколько дней и кого до сегодняшнего дня считала мужем своей сестры. Теперь же оказывается, что они не женаты, а Франклин чуть ли не с самого начала знал, что она самозванка, совсем не та, за кого себя выдает.

— Бренди? — спросил он, подходя к столику, на котором стоял поднос с напитками.

— Нет, благодарю, — ответила Розмари, обессиленно опустившись в кресло.

Франклин налил себе в бокал и, отхлебнув чуть не половину, облокотился о каминную стойку.

— Пока меня не было, позвонила Мелисса, верно? — повторил он свой вопрос.

— Да.

У Розмари больше не было причин лгать.

— Ну и что у нее на уме? Каким будет следующий шаг? — В голосе Франклина зазвучали негодование и гнев. — Если полагает, что я буду сидеть сложа руки и позволю ей увезти моего сына, то она просто сошла с ума!

— Мелисса — мать Дени. Она любит его, — возразила Розмари.

Однако голосу ее недоставало убежденности, и, уже произнося эти слова, она не была уверена в справедливости сказанного.

Франклин фыркнул.

— Ты этому веришь не больше, чем я. Мелисса влюблена только в Мелиссу. Она интересуется воспитанием сына меньше, чем посещением бассейна. Ей на руку использовать его, или тебя, или любого другого до тех пор, пока она не добьется желаемого.

У Розмари перехватило дыхание. Ведь это же правда! — неожиданно пронеслось у нее в голове.

— Я прав, не так ли? — с вызовом спросил Франклин.

— Тебе не кажется, что ты видишь все в черном цвете? — попыталась Розмари оправдать сестру. — У Мелиссы немало амбиций, и она действительно чересчур увлечена собой, но все мы люди. Любого можно обвинить в том же. — Она немного помолчала. — Кроме того, ведь тебе же наверняка что-то в ней нравилось, раз вы стали любовниками, — добавила она.

Услышав эти слова, Франклин помрачнел.

— Да, нравилось, — признался он. — Но с того момента, как она сказала, что беременна, я знал: у нее на уме что-то свое. И не ошибся.

Он залпом осушил бокал.

— Франклин… — начала Розмари.

— Да не нужен ей Дени, — жестко перебил ее Франклин. — Она подписала бумагу, в которой передала мне полную опеку над ребенком. Все шло по плану, пока эта актриса не сбежала. Поначалу я предположил, что что-то проснулось в ее сердце. Сейчас думаю: а есть ли у этой женщины сердце вообще? Пусть я потеряю все, но буду биться до последнего за то, чтобы мой сын остался здесь, где он и должен быть.

Розмари расслышала в голосе хозяина дома яростную решимость, за которой притаился страх. До сих пор она не понимала, насколько сильно он любит Дени.

— Я знаю только, что Мелисса будет здесь завтра утром. Она хочет поговорить с тобой и во всем разобраться, — сказала Розмари, желая подбодрить Франклина.

— И ты ей поверила? — криво усмехнулся тот.

Розмари вздрогнула. У этого мужчины есть полное право меня ненавидеть, не верить ни единому моему слову, подумала она.

— Если хочешь, чтобы я ушла, — сказала Розмари и поднялась с кресла, — я уйду.

Франклин пораженно уставился на нее. И на мгновение то, что было глубоко скрыто в душе, мелькнуло в его взгляде, посеяв в душе молодой женщины зернышко надежды.

— Нужно было сказать тебе, кто я такая, с самого начала, — покаянно произнесла она. — Мне очень жаль.

— Да, ты лгала, — кивнул Франклин. — Но ведь все это было сделано ради Дени. Сомневаюсь, что малыш выглядел бы сейчас таким счастливым и здоровым, если бы тебя не оказалось рядом. Спасибо тебе за это.

От его слов повеяло теплом. Ухаживать за Дени было для Розмари и огромной радостью, и несказанным удовольствием. Этот крошечный человечек оказался лучшим врачевателем для несчастной женщины, забывшей — или желающей забыть, — что значит любить по-настоящему.

Увы, завтра приедет Мелисса и все изменится, напомнила себе Розмари, а вслух сказала:

— Уже поздно, я очень устала.

Франклин не стал ее удерживать.

Оказавшись наверху, она взглянула на Дени, который спал как ни в чем не бывало. Розмари смотрела на ребенка, что значил теперь для нее все, и чуть не плакала. Злой рок заставит ее покинуть Дени. Но ведь тогда ее сердце наверняка разорвется. Только заботясь о здоровом, счастливом младенце, могла она полностью пережить потерю собственной малышки.

Но не только мысль о расставании с мальчиком мучила Розмари. За одну короткую неделю она полюбила того, кто был его отцом. Франклин Кэдлер доказал ей, что в мире еще существуют порядочные, добросердечные и заботливые мужчины, не желающие уходить от ответственности; те, кто способен любить детей и свою семью искренне, глубоко, без каких-либо условии.

Розмари проснулась как от толчка и в смятении огляделась в поисках того, что могло ее разбудить. Часы, стоящие на туалетном столике, показывали начало седьмого утра. Неожиданно тишину в доме разорвал дверной звонок… Второй звонок. Первый, очевидно, и стал причиной ее пробуждения.

Откинув одеяло, Розмари схватила свитер и джинсы. Она распахнула дверь комнаты как раз в ту минуту, когда Франклин, одетый в одни только джинсы, спускался в холл.

— Кто, черт возьми, мог прийти в такой час? — пробормотал он себе под нос.

Розмари остановилась на верхней площадке лестницы. Неужели ранним гостем этого дома была Мелисса?

— Доброе утро, офицер. Что случилось? — услышала она голос Франклина, доносящийся от входной двери.

— Простите за беспокойство, мистер Кэдлер. Это очень важно, — ответил другой, незнакомый ей голос. — Знали ли вы мисс Мелиссу Лангли?

— Да, — осторожно сказал хозяин дома.

— Ваше имя и адрес были найдены в вещах, принадлежавших мисс Лангли. Вы приходитесь ей родственником?

— В некотором роде, — уклончиво ответил Франклин. — А в чем дело?

Он бросил взгляд в сторону лестницы.

— Не знаете ли вы, каким образом можно связаться с семьей мисс Лангли?

— Проходите в дом, — пригласил Франклин и отошел в сторону, чтобы пропустить полицейского. Закрыв дверь, он с беспокойством наблюдал за тем, как Розмари спускается по лестнице. — Это Розмари Хьюитт. Она сестра Мелиссы.

Полицейский церемонно склонил голову.

— Мисс Хьюитт.

— В чем дело? Что случилось? — спросила Розмари.

По мрачному выражению лица вошедшего она поняла, что что-то было не так.

— Произошел несчастный случай.

— Несчастный случай? С моей сестрой? — спрашивала Розмари, надвигаясь на полицейского и глядя на него в упор.

Тот встретился с ней глазами и утвердительно кивнул.

— С прискорбием вынужден сообщить, мисс, что вашей сестры нет в живых.

Розмари схватила ртом воздух и замерла.

— Нет! Произошла ошибка! — Она бросила полный ужаса взгляд на Франклина. — Я же вчера с ней разговаривала! У нее все было прекрасно! Пожалуйста, проверьте — наверняка произошла ошибка! — повторяла женщина, как если бы слова, произнесенные вслух, могли что-то изменить.

Франклин мгновенно оказался рядом с Розмари, лицо которой приобрело пепельный оттенок. На нем застыло выражение потрясения и недоверия. Обняв, он заставил ее прислониться к себе.

— Пожалуйста, — сказал Франклин, повернувшись к полицейскому. — Не могли бы вы рассказать, что произошло? Дорожная авария?

— Нет. Некоторое время назад мне в отделение позвонили из полицейского управления в Лондоне. По всей вероятности, прошлой ночью у мисс Лангли с друзьями была вечеринка. Они пили в баре отеля, где она жила, потом поднялись к ней в номер. Несколько постояльцев обратились с жалобой к портье на шум, доносящийся из номера мисс Лангли. Вызвали полицию. Когда открыли дверь, то увидели, как мисс Лангли взобралась на ограждение балкона. Она была сильно пьяна.

— И что дальше? — нетерпеливо спросил Франклин.

— Она повернулась помахать рукой приятелям… и потеряла равновесие. Смерть наступила мгновенно.

— Нет! Нет!

Розмари почувствовала, как ноги ее стали ватными. Чтобы не упасть, она ухватила за Франклина.

— Примите мои соболезнования, мисс Хьюитт, — проговорил полицейский, но та была не в состоянии ответить.

— Благодарю вас, — сказал за нее Франклин, крепче прижимая к себе Розмари.

В это мгновение раздался плач Дени, и Розмари невольно обернулась на звук.

— Ступай к нему, — мягко сказал он. — Я приду через минутку.

Розмари глубоко вздохнула. Глаза ее наполнились слезами.

— Хорошо.

Освободившись от объятий Франклина, она пошла вверх по лестнице. В детской Розмари вынула Дени из кроватки, прижала к груди и зашептала ему на ушко слова утешения. Потом села вместе с ним в кресло-качалку. Должно быть, малыш проснулся оттого, что почувствовал: с его мамой случилось что-то неладное.

Не может быть! Мелисса не умерла! Произошла ошибка! — убеждала себя Розмари. Но с тем, что не принимал разум, уже смирилось сердце.

Всхлипнув, Розмари постаралась подавить приступ отчаяния. Они никогда больше не увидятся. Милая, красивая, талантливая сестричка, она так мечтала стать звездой, а теперь…

— Как Дени? — мягко спросил Франклин. — С ним все в порядке?

Не в силах говорить, Розмари лишь кивнула.

— Разогреть ему бутылочку?

На этот раз она отрицательно покачала головой. Если я сейчас заплачу, то, наверное, никогда не смогу остановиться, подумала Розмари и старательно заморгала.

Крошечный племянник снова заснул, но тетя не спешила разжимать объятия. Она помедлила еще несколько минут, потом встала и положила малыша в кроватку. Накрыв его одеяльцем, она подумала о том, что Мелисса оставила после себя на земле прекрасное наследство.

— Розмари, мне очень жаль, — тихо произнес Франклин. — Знаю, мы с Мелиссой не ладили из-за Дени, но она была его матерью и не заслужила такой ужасной участи.

В голосе его звенели неподдельная боль и искреннее сочувствие. Не в силах больше сдерживаться, Розмари разрыдалась в голос. Франклин обнял ее и прижал к груди. По щекам несчастной женщины ручьем текли слезы. Он держал ее в объятиях до тех пор, пока, измученная, она не смогла больше плакать.

Затем Франклин поднял ее на руки и отнес в спальню — у Розмари не хватило даже силы протестовать. И уже засыпая, она почувствовала — или ей это только показалось? — как чьи-то губы нежно прикоснулись к ее губам.

Со дня смерти Мелиссы прошло две недели. Розмари сидела в детской, пытаясь уложить раскапризничавшегося малыша в кровать.

— Что это за звуки я слышу? — спросил Франклин с порога. — Может, мне попытаться его успокоить?

— Он полностью в твоем распоряжении, — с облегчением пошутила Розмари, поднимаясь с кресла-качалки. — Весь день безобразничает. Температуры нет, но я все думаю: а вдруг он простудился?

— Надеюсь, что это не так.

Франклин принял малыша из ее рук и стал нежно поглаживать по спинке. Вскоре его усилия были вознаграждены — послышалось мирное посапывание.

Розмари улыбнулась.

— Вы с ним, кажется, нашли общий язык.

— Пожалуй, так, — откликнулся Франклин. — Да, Розмари… — Она повернулась и встретилась с ним взглядом. — Нам нужно поговорить.

Розмари кивнула.

— Хорошо, я буду в кухне.

Пока вскипала вода для чая, в памяти ее всплыли две последние недели.

Франклин был тверд, как скала, настаивая на том, что именно ему нужно лететь в Лондон. Розмари сопротивлялась недолго и позволила себя уговорить остаться и присмотреть за Дени.

Как ни тяжело было говорить об этом, пришлось обсудить похороны. Розмари согласилась с предложением Франклина о том, что Мелиссу лучше кремировать. Решено было также отложить отпевание до приезда родителей из Австралии.

Пока Франклин находился в Лондоне, Розмари связалась с родителями, которые жили у ее дяди Тимоти в Аделаиде. Узнав о произошедшей трагедии, они хотели возвратиться немедленно, но дочери удалось их отговорить. Новость о рождении Дени родители восприняли с радостью и захотели поближе познакомиться с Франклином, который, по словам Розмари, был прекрасным отцом. Тогда от лица хозяина дома она пригласила их навестить внука по возвращении в Англию.

Из высказываний матери о Мелиссе Розмари запомнилось одно, которое сейчас все время всплывало в ее памяти. «Мелисса очень ненадежный человек. Так и жду, что в один прекрасный день ее стремление быть в центре внимания обернется трагедией», — сказала тогда миссис Лангли.

Засвистел чайник. Розмари дотянулась до дверцы шкафчика и неожиданно замерла, поняв, насколько счастливо жилось ей в доме Франклина. Мама спрашивала, когда она собирается возвращаться в Йорк, и ее вопрос остался без ответа.

Неужели мне действительно придется навсегда расстаться с Дени? — с тоской подумала Розмари. И не только с ним… Однако тяжелые размышления прервал знакомый голос.

— Завариваешь чай? Замечательно! Я бы не отказался от чашечки.

— Ну как, тебе удалось уложить Дени? спросила Розмари, ставя на стол чайник, две чашки, блюдца, молочник и сахарницу.

— В конце концов удалось. Но он все равно не заснул и разглядывает висящую над ним игрушку. Просто не верится, что он так вырос с тех пор, как мы привезли его домой!

Сердце у Розмари бешено забилось. Франклин говорил так, будто она была матерью его ребенка!

— Потом он научится самостоятельно переворачиваться на животик, затем сидеть, ползать… — принялась перечислять она.

— И не успеешь оглянуться, как попросит ключи от машины, отправляясь на свидание с самой красивой девушкой в городе, — засмеялся Франклин.

Его глубокий, низкий голос заставил Розмари вздрогнуть от внезапно зародившегося желания. Уже не первый раз она подумала о том, как бы ей хотелось остаться здесь и видеть, как Дени растет, как его отец…

— Послушай, Розмари. Прошло уже две недели с того печального дня, но мы никак не можем сесть и спокойно обо всем поговорить, — серьезно начал Франклин. — Я очень хотел сказать, как много ты сделала для Дени… и для меня. Спасибо тебе за…

— Пожалуйста, Франклин, не благодари меня, — прервала его Розмари. — Ты даже представить не можешь, как Денни помог мне.

Франклин долго смотрел на нее, затем сказал:

— Я очень рад. Потерять сестру очень тяжело. Но куда тяжелее потерять ребенка.

В голосе его прозвучало такое сочувствие, что Розмари расплакалась.

— Прости, пожалуйста. Я идиот. Я совсем не хотел этого…

Он накрыл ее ладонь своей.

— Все в порядке, — прошептала она, удивившись тому, что Франклин знает об Абигайль. — Когда теряешь человека, которого любишь, кажется, что сердце твое не выдержит и разорвется. Когда навсегда расстаешься со своим малышом, впечатление такое, будто умирает частичка тебя самого. Но я бы ни на что не променяла те пять дней, которые мы с дочерью были вместе.

— Всего пять дней? — пораженно переспросил Франклин.

— Да, — сказала Розмари и мягко высвободила руку.

— У тебя, по крайней мере, оставался муж…

Она гневно взглянула на него.

— Муж бросил меня на пятом месяце беременности. Как раз в тот день врачи сказали мне, что у моего ребенка практически нет шанса выжить. Думаю, он просто испугался.

— Зато ты — нет, — проговорил Франклин. — Ты осталась с дочерью, когда ей это было необходимо. Ты была сильной.

От слов Франклина на душе у нее потеплело. Это был совершенно другой человек, не такой, как Террелл. Ах, если бы Дени был ее сыном! Если бы!.. Но желания редко исполняются.

— Ты сильно любила мужа?

Франклин понимал, что причиняет ей боль своими расспросами, но не мог побороть искушения узнать правду.

По губам Розмари скользнула тень улыбки.

— Когда мы познакомились, мне было двадцать три… Что я знала о любви? — покачала она головой. — Но все это в прошлом. Теперь главное для меня — это Дени.

— Пока все шло прекрасно. Но мы оба знаем, что так вечно продолжаться не может. У тебя в Йорке дом и работа. Не могу же я задерживать тебя здесь на неопределенное время… Пора нам сдвинуться с мертвой точки.