Нельзя сказать, что Трим полностью забыл операцию «Боевые дельфины». В документах ее назвали совсем непонятно. Но в начале своего боевого пути он, как и многие другие, был озадачен поисками средств, используемых супостатом для обнаружения советских подводных лодок.
Помимо всех технических средств особое место занимали биологические. Т. е. обитатели морских глубин в зоне досягаемости подводных лодок. В них просто не верили, но со счетов сбрасывать не собирались. Задачу поставили группе Минморфлота, все ближе к морю, а в научной группе — Триму. Вернее он сам вызвался, т. к. просмотрел список конференций, куда выезжали советские ученые, и увидел в повестке дня конференции в Монако вопрос о поведении и биоакустики морских млекопитающих. Триму было от чего оттолкнуться. И он с молодым энтузиазмом принялся изучать морских млекопитающих, а главное людей с ними связанных.
Наконец, проглядев уйму личных дел, установив десятки контактов в научных институтах, Трим остановил свой выбор. Он принялся за изучение и разработку молодого ученого кандидата биологических наук, сотрудника Института океанологии АН СССР Сергея Лапина, почитателя модного тогда в Союзе Ива Кусто и акваланга. Лапин свободно владел французским и читал английские журналы по специальности, но ни разу из СССР не выезжал. Трим играл в волейбол в институте, нырял с аквалангом в компании с Лапиным и его друзьями. Стоял на ушах перед своим начальством и начальством второго управления Комитета. Наконец доказал всем, что Лапина можно выпустить в капиталистическую страну, минуя социалистическую. Существовало тогда такое нерушимое правило. Правда, останься Лапин в Монако, сделайся гордым монегаском, не сносить Триму головы. Во время неоднократных посиделок Лапину удалось внушить, что за поддержку друзьям надо оказывать посильные услуги.
Конференция прошла успешно, Лапин сделал сообщение и попал в анналы конференции, привез кучу материалов себе и институту. А что же перепало Триму? Трим получил наводку на ученого француза, имевшего постоянные научные связи с американцем, по-видимому, консультирующим какое-то правительственное учреждение. Американец тоже присутствовал на конференции. Француз очень заинтересовался Лапиным и мечтал продолжить контакты, которые в Советском Союзе не приветствовались. Здесь Трим решил помочь французу и Лапину, взяв на себя роль посредника. Опуская очень важный раздел работы с собственным начальством и другими еще более важными силами, ведь решение на выезд давал секретариат ЦК КПСС, Трим очутился в Швейцарии слушателем Школы бизнеса в Лозанне. Позвонил из Лозанны французу и предложил ему или выслать посылку от Лапина, или встречу в Швейцарии. Если бы француз не захотел двигаться, то получил бы в посылке матрешку с русской водкой и открытку. Но француз прилетел в Женеву. Здесь на аэропорту Куантрен и произошла первая встреча Трима с французом. В глазах француза Лозаннская школа бизнеса выглядела респектабельно, а Трим совсем не походил на русского медведя. Вообще, они провели вместе весь уик-энд, конец пятницы и утро понедельника. Нашлись общие интересы не только в блюдах французской кухни, но и в бизнесе. Француз оказался сыном лесоторговца, до обвала цен на нефть было еще 13 лет.
Ну, а дальше — все по Марксу, на какое преступление не пойдет капиталист ради прибыли. Внешняя торговля СССР была монополизирована государством, и можно было предлагать выгодный контракт папеньке-французу. Но не сразу, а после выяснения, какое правительственное учреждение консультирует американец, испытывает ли он материальные затруднения, может ли он передать за вознаграждение документы и прочий набор обычных в таких делах вопросов. Байка не претендует на учебник по агентурной разведке. Но одно положение автор выдаст читателю: «Без везения, удачи ничего не получится даже у самого умного полиглота с несметным количеством образований, навыков и умений».
Американец консультировал ВМС США, участвовал в разработке программы изучения и обучения дельфинов и создании военного дельфинария в Сан-Диего, шт. Калифорния, на берегу Тихого океана. Он передал французу пачку документов и до конца своей жизни считал, что работает на Service de documentation exterieure et de contre-espionnage (SDECE) — французскую внешнюю разведку под эгидой министерства обороны. Француз был передан на связь резидентуре ГРУ во Франции. (Отдельная песня).
Из первой информации, полученной по этому каналу, стало ясно, что обнаружение советских подводных лодок, а они шумели как вертолеты на взлете, более эффективно техническими средствами, а вот роль дельфинов была неоценимой в разминировании и минировании акваторий, борьбе с боевыми пловцами, определении подводных объектов, охране кораблей и портов. Годовые ассигнования на 1960 г. превысили 8 млн. долларов, тогда это была сумма.
Трим успешно закончил свою школу; документы передал через дипломатическую почту; и подумал, что Швейцария очень удачное место для работы. Ведь этой стране он ничего плохого не сделал, а работа спец. служб США в Швейцарии была в зачаточном состоянии в то время.
Вернувшись домой, Трим узнал, что документы доложены министру обороны, который приказал Главкому ВМС, открыть подобный центр под Севастополем.
Ребята из Минморфлота пытались решить вопрос через Папанина, командующим в то время флотом АН СССР. Они сходили даже в рейс на одном из научных судов, приятно там провели время с научными дамами, сопровождавшими академиков, но результатов не добились. И у Трима появились завистники, хотя Трим, кроме благодарности, ничего за боевых дельфинов не получил.
Трим еще некоторое время продолжал бескорыстную дружбу с Лапиным, они даже съездили понырять вместе на Черное море. Но после длительной командировки Трима за рубеж дружба не возобновилась, хотя обмен поздравлениями по праздникам продолжался не один десяток лет. Истинные друзья появляются только в детстве.