Опустошенность бывает страшней истерик, боли и слез. Отстраненность может быть следствием ужасной боли и шокового состояния. Состояние апатии, как подушка безопасности амортизирует удар от столкновения с реальностью, где ты потеряла самого близкого тебе человека, которого так упорно ненавидела и так страстно любила. Без которого твоя дальнейшая жизнь кажется бессмысленной чередой дней и ночей, сменяющих друг друга. Всё это Даша испытала на себе. Было ощущение, будто из нее вынули душу, оставив лишь пустую оболочку. Ей казалось, что последние дни она вырыдала всю влагу содержащуюся в ее организме. Но она плакала скорее потому, что знала, что так нужно, девушка просто не могла осознать весь масштаб потери. Всё делалось автоматически, потому что мозг и чувства существовали отдельно от тела. Тело продолжало жить в реальном мире, шевелилось, двигалось. Но все движения были механическими, реально бесчувственными, будто зомби она выполняли нужные задачи, иногда даже не понимая смысла происходящего. Истерик и воплей не было, боль просто стерла всё, оставив Дашу ни с чем. Внутренняя пустота даже не пугала ее, для нее она была чем-то саморазумеющимся, ведь со смертью Вита умерла и часть ее. Та самая пустота, которая преследовала ее пять лет после предательства, не могла сравниться с тем, что Даша испытывала на этот момент. Изматывающая, выворачивающая на изнанку боль была настолько сильной, что мозг затормозил все процессы в организме, протестуя против боли, которая девушка была просто не в состоянии выдержать. Было ощущение, что в ее груди проделали огромную, кровоточащую дыру.

Когда Даше сообщили о взрыве и гибели Виталия, девушка не поверила. Просто не могла поверить в это. Он не мог так поступить с ней. Воронов не мог снова покинуть ее! В голову пришло, что это чья-то жестокая шутка, которая не может быть правдой. Она ждала, что он сейчас появится, как всегда немного хмурый, целеустремленный и такой родной, успокоит ее, прижмет к себе и больше не отпустит. Но он не появился, зато по всем утренним новостям распространилась информация о взрыве и гибели известного предпринимателя Виталия Воронова. А когда Центральный канал продемонстрировал кадры с места происшествия, то отрицать правду стало просто не возможно. Каким образом эта запись оказалась у журналистов было неизвестно, но Даша на тот момент не могла анализировать ту скорость, с которой развивались события. Местная репортерша рассказывала с телеэкрана, что в доме обнаружили три тела, которые визуально очень сложно опознать. Девушка несколько раз повторила, что предположительно одно из тел принадлежит Виталию Воронову, будто Даша в первый раз не поняла…

Именно тогда и произошел первый выплеск эмоций, когда весь ужас ситуации навалился на девушку, заставляя буквально взвыть. Это были не слезы, не причитания, это был вой раненного животного. Потоки слез хлынули из глаз, а она все выла. Ее пытались успокоить, но она никого не слушала, просто раскачивалась из стороны в сторону, медленно проваливаясь в бездну отчаяния, захлебываясь в ней, теряя надежду. Не выдержав остроты эмоций Даша просто потеряла сознание, а когда очнулась, вела себя уже не так, как раньше, в ней будто что-то умерло. Что-то важное, что отвечало за ее умение чувствовать. Чистейшая агония, боль не соизмеримая ни с чем ранее испытанным, все это ввело ее в состояние сильнейшего шока.

Близкие ее не бросали, рядом всегда кто-то был с ней. Жека с Алисой вернулись в город, Макс не отходил от нее и дочки Вита ни на шаг, Лазарев всегда болтался где-то рядом. Из Москвы сразу же прилетела Женя. Ее старая квартира была просто переполнена людьми, но Даша никого не видела и не слышала. Траур окутал девушку непроглядным туманов, не пропускающим ни лучи солнца, ни тепло огня. В душе был абсолютный и непроглядный холод. И лишь единственному человечку удавалось пробиться сквозь эти леденящие клубы мрака, укутывающего Дашу. Маленькая Алиса единственная кому получалось хоть на время, но достучаться к глухой от горя девушке. Стоило Беляевой взять на руки малышку, как выжинающее и острое отчаяние чуть отступало, давая немного воздуха. Нет, боль никуда не уходила, всегда оставаясь с ней, но присутствие Алисы делало эту боль терпимее и возвращалась хоть какая-то чувствительность. Маленькая девочка оказалась лекарством, облегчающим состояние. Она не могла излечить болезнь, но делала симптомы менее выраженее. Это как при лихорадке ко лбу больного приложить холодный компресс, он не уничтожит болезнь, но сделает легче протекание болезни. Алиса оказалась вот таким своего рода компрессом для Даши, которая пребывала в лихорадке потери любимого человека. Влияние малышки на нее видели все, так что никто не удивился, что маленькая девочка переселилась в спальню Беляевой. При этом няню очень часто отправляли домой, и с ребенком Оксана сидела только в экстренных случаях, когда Даша этого не могла сделать. Все кто был свидетелем этих событий понимал, что девушка отчаянно боится за малышку, не выпуская ее из поля зрения. Алиса стала дочерью для Даши, но официально при этом не имела прав на нее.

Когда первоначальный шок более-менее прошел, в голове Даши родилось множество вопросов, на которые она не находила ответы. Кому понадобилось взрывать дом? Зачем? Кандидатура Беса Дарья практически сразу отбросила. Во-первых, Максимов сам пострадал в результате взрыва, а во-вторых, у него не было на это причин и мотивов. Мужчина получил всё, что хотел получить, да и этот взрыв был настолько показушным, что это не вязалось со стилем ведения дел Дениса Максимова. Бес скорее бы предпочел темную подворотню и лезвие ножа. Быстро, просто и незатратно. Но если не он, тогда кто? Пфф… кандидатур было множество. Воронов не относился к милым, деликатным людям, которым нет причин и желания причинить вред. Наоборот, очень многие хотели хоть как-то навредить Воронову. Даша предполагала, что если составлять список желающих убить Виталия, то это список бы не ограничился бы одним листочком. Методы Воронова отличались бескомпромиссностью и зачастую носили насильственный характер, так что ответная агрессия была закономерна. Вот только чтобы настолько нагло? Кому бы хватило смелости? Или может быть глупости? Но момент для организации взрыва был подобран слишком идеально, Даша начинала задумываться над тем, что человек, затеявший всё это, был близок к окружению Вита, а может даже был в этом окружении. Вопросы и домыслы роились в голове у девушки, но никак не желали выстраиваться в общую и закономерную логическую цепочку. Факты не вязались друг с другом, слишком уж разрозненными они были. Дальше хуже. Медленно понимание неотвратимости заставило мозг обдумывать ближайшее будущее и помимо ужаса от случившегося, в ней начал нарастать страх. Алиса теперь была круглой сиротой, в течение нескольких месяцев лишившись сначала матери, а потом и отца. Вопрос опекунства малышки вызывал в Дарье дикий страх. Хотелось прижать к себе малышку и не отдавать никому-никому. В данной ситуации и ежу было бы понятно, что Алексеевский не бросит свою племянницу, и прав он имеет гораздо больше, чем Даша. Для всех она была лишь любовницей Виталия Воронова, никак не связанной с его дочерью. Ни кровных уз, не уз бюрократических между ними. Зато были узы любви, но это мало кого будет интересовать дальше. Вся эта неизвестность порой просто заставляла ее браться за свою голову, потому что ей начинало казаться, что она сейчас просто разорвется на части от всех этих мыслей.

Но самым душераздирающим и болезненным моментом были похороны. Хоронили Вита в закрытом гробу, так как от тела мало что осталось. Медицинским экспертам удалось определить принадлежность тела, лишь благодаря стоматологическим слепкам и титановому штифту в кости умершего. Несколько лет назад Виталий сломал ногу, когда катался на лыжах. Мать Вита не стала требовать проведения ДНК-теста, как и следователь, ведущий дело о взрыве дома. Некий Никольский был удовлетворен теми доказательствами, что имелись на данный момент. В пользу того, что Виталий находился в доме на момент взрыва также говорила запись, на которой видно как за несколько минут до взрыва Виталий в компании двух мужчин заходит в дом. Сама видеозапись была сделана с одной из многочисленных видеокамер расположенных на территории усадьбы. Так что записи и заключения судмедэкспертов стали достаточной доказательной базой и в смерти Виталия Воронова уже никто не сомневался.

Сам взрыв был очень освещаем в прессе, строились различного рода догадки на счет личностей, стоящих за взрывом. Также масла в огонь подлило и то, что дело смерти Кати было вновь возобновлено в связи с новыми вскрывшимися фактами. Что именно за факты вскрылись не было обнародовано, что безусловно добавляло тяжести на сердце Даши. Хотя сейчас, после всего случившегося тюрьма ей не казалась таким уж страшным наказанием. Самое страшное уже в ее жизни случилось — ее просто лишили возможности быть счастливой.

Похороны были не очень многолюдными. Жека организовывая их решил, что на них будут присутствовать только самые родные и близкие. Нечего из ритуала захоронения балаган устраивать. Даша была с ним полностью согласна.

Дарья впервые на них увидела мать Виталия. В этой тихой и спокойной послушнице монастыря нельзя было угадать женщину, которая в своей жизни выпила через чур много вина и любила слишком много мужчин. Но даже то, что Марина Карпова полностью раскаялась в своих деяниях, не могло побудить Беляеву простить ее. Девушка понимала, что в принципе не имеет на это права, да и неважно ее мнение, и возможно была не набожна и бессердечна, но страдания Виталия она не могла простить этой женщине. Не то, чтобы Вит сильно распространялся о своем детстве, но Даша умела читать между строк, улавливая за ничего не значащими общими фразами оголенные напряженные нервы, затянувшиеся из-за воспоминаний, которые даже во взрослой жизни мешали Виту жить свободно. Беляева никогда не была дурой и сопоставлять факты умела.

Также Даша познакомилась со сводной сестрой Виталия Лизой. Девушка была степенной, умной, можно сказать хладнокровной. Не было никаких сомнений, что кончина брата сильно ударила по ней. Сама девушка пояснила, что хоть у них с Витом и не было особой близости из-за того, что он не подпускал ее слишком близко, но она любила его и уважала. Он был единственным членом ее семейки, которого она действительно уважала. Эти слова многое объясняли, надо сказать. Жека не пригласил никого из семьи Вороновых кроме нее, хотя это стоило ему потраченных нервов, Вячеслав Воронов не любил, когда ему что-то запрещали, тем более посетить похороны сына требовали приличия. В общем, папаня Воронова решил присутствовать на самом погребении, а поминки проигнорировать. Все были очень рады его решению, не желая видеть этого напыщенного индюка среди скорбящих. Сама Лиза не слишком была рада видеть своего отца и на захоронении. Этот человек всю жизнь стремился ее подчинить себе и своим интересам, когда же она отказалась действовать по его указке, то лишил ее права наследования. Но девушка не сильно-то и страдала по этому поводу, хотя ей и было обидно. Лиза была куда умнее и перспективнее своего старшего брата, но ее полностью лишили всех привилегий, потому что она женщина. Когда ее родной брат не оправдал надежд Вячеслава, отец обратил внимание на Вита, благополучно забыв про нее. Но девушка была только рада за брата, Виталий смог поставить на колени всех этих лицемерных ублюдков, за короткое время присвоив себе право практически единолично решать судьбу компании. Воронов использовал все его излюбленные методы воздействия, и совершенно естественно, что контрольный пакет акций в скором времени принадлежал ему. Сама Лиза очень походила на Виталия, проглядывались похожие жесты, рассуждения, даже поведение. А еще она была очень похожа на него внешне. Особенно глаза. Эти глаза цвета предгрозового неба. Это было жутко, смотря во внимательные серые глаза Лизы понимать, что ты больше никогда не увидишь эти самые глаза на лице твоего любимого мужчины.

А вот на самом ритуале погребения Даша не была. Во время выноса гроба из дома у нее случилась истерика. Даша никогда бы не подумала, что сможет впасть в такое невменяемое состояние. Это было страшно, сама она в тот момент напоминала Катю, когда та билась в истерики после родов. Даша никогда бы не сказала, что способна на такие выходки, считая себя вполне стрессоустойчивой. В ее жизни было много всякого дерьма, но таких приступов никогда не было. Даша действительно билась в истерическом припадке, кричала, чтобы его остановили, чтобы не забирали его у нее. Неконтролируемые крики сопровождались безудержными рыданиями и попытками Даши остановить процессию.

Всё это Дарья не помнила, ее все рассказали гораздо позже. Женя подробно рассказала подробности, тревожно глядя на подругу, а Даша и не знала что думать. Сама девушка не помнила ничего из рассказанного, она начала беспокоится о своем собственном рассудке. Даже Лере позвонила и несколько часов буквально исповедовалась ей. Конечно, абсолютно всё она рассказать не могла, но это и не нужно было. Лера успокоила ее, сообщив, что этот приступ был следствием того, что внутреннее неверие и неготовность отпустить Виталия натолкнулось на физическое доказательство того, что Вит уже никогда не будет с ней. Все те несколько дней до похорон мозг и чувства просто не смогли принять тот факт смерти любимого, а в момент выноса гроба это отрицать уже не возможно было. Это была запоздалая реакция, шок потери, горе… Противоречие реальности и ее собственных ошибочных представлений о событиях в ее жизни привели к срыву. Ничего особо страшного в этом не было, и Даша не была сумасшедшей, хотя некая терапия ей понадобится. Дашу это успокоило, но раненное сердце уже никто не мог успокоить. Лера выписала Даше несильные успокоительные, предписала побольше гулять на свежем воздухе и не забывать о родных и друзьях, от которых Даша все это время отгораживалась ледяной стеной боли. Ей было нужно общение, потому что тот информационный вакуум, на который девушка себя обрекла, может быть куда опасней случившегося приступа. Беляева клятвенно и совершенно искренне обещала выполнять все рекомендации своего врача, она совсем не хотела окончить свою жизнь, как Катя. Даже если Лера не врет и сумасшествие ей не грозит, меры предосторожности никогда не помешают.

И вот теперь на следующий день после похорон, Даша сидела в просторном кабинете личного адвоката Виталия. С Валиахметовым Леонидом Сергеевичем девушка была уже знакома, он помогал ей во времена расследования смерти Кати. Возможно, ей еще и понадобится его помощь, кто знает. Ведь дело пока еще не закрыто, а новые доказательства так и не были представлены на суд людей.

Представительный мужчина сорока пяти лет с внимательными карими глазами и благородной сединой в черных волосах внимательно осмотрел присутствующих. Тут помимо самого адвоката и Даши находилось еще два человека — Жека и Лиза. Если честно то, Беляева совсем не удивилась, увидев их здесь. Скорее всего Леонид Сергеевич пригласил их всех сюда на оглашение завещание Воронова, только девушка считала это бессмысленным делом, ведь перед смертью Вит отписал всё свое имущество Максимову.

— Леонид Сергеевич, — обратилась Дарья к нему, — нам обязательно проводить эту процедуру? Учитывая, что Вит перед смертью отписал всё Максимову, то зачитывание завещания лишь никому не нужная формальность.

— Дарья Дмитриевна, — улыбнулся адвокат, по мнению девушки, слишком уж веселой улыбкой. Сама Даша была бы рада закрыться в какой-нибудь комнате и тихо поплакать. — Не всё так просто. Процедуру зачитывания завещания я опущу, потому что смысла она действительно не имеет. Но вам придется выслушать меня, потому что я лично перед самой смертью обещал Виталию Вячеславовичу провести эту беседу. Так что если вы уважаете последнее желание умершего, то необходимо провести эту процедуру, если же нет, то вы вольны идти… Тем более, что имущество господина Воронова никак не может принадлежать гражданину Максимову.

— Как так? — потрясенно выдохнула Даша, пытаясь вникнуть в слова, сказанные Валиахметовым. — Почему Максимов не может являться владельцем имущества Виталия?

— Потому что на момент подписания документа, подтверждающего передачу имущества, Виталий Вячеславович не обладал этим имуществом, — победно произнес адвокат, весело сверкая глазами. — Эти бумаги являются не правомочными. Юридически на тот момент господин Воронов был беднее церковной мыши и не имел никаких материальных ценностей.

— Подождите, — прохрипела Даша, — я ничего не понимаю! Каким образом Вит так быстро лишился всего, ведь еще недавно он…

Даша не смогла продолжить, слова просто застряли в горле под пристальным, хитрющим взглядом пожилого адвоката.

— Очень просто, Дарья. Ничего, что я к вам по имени обращаюсь? — Леонид Сергеевич легко задал вопрос, а Даша лишь кивнула головой, как болванчик, давая понять, что не против. — Так вот, Дарья. Дело в том всё имущество Виталия Вячеславовича на тот момент принадлежало вам троим. Он просто переписал его на вас.

Звенящая тишина обрушилась на кабинет, выдавая шоковое состояние трех человек. Даше даже показалось, что никто из них не дышал. Девушка растерянно посмотрела на Жеку и Лизу, пытаясь обнаружить на их лицах что-то что указывало на то, что они знали о планах Виталия. Но оба, и Жека, и Лиза, как и она были обескуражены новостью. Адвокат не пытался вмешаться в этот странный обмен взглядами, лишь выжидающе смотрел на них.

— Поэтому я собственно вас и собрал здесь, — когда на лицах трех его посетителей появилось более-менее вменяемое выражение, продолжил Валиахметов. — Я должен вас просветить на счет имущества, которое передается во владение каждому из вас. Соответствующий документ мы с Виталием Вячеславовичем оформили за неделю до его гибели, — адвокат отвлекся и что-то прочитал в документе, лежащем перед ним. — Итак, по его желанию весь пакет акций «Гермес-Холдинг», который принадлежал ему, а это примерно пятьдесят пять процентов от общей доли, передается во владение Вороновой Елизавете Вячеславовне.

Девушка повернулась к сестре Виталия, та сидела совершенно дезориентированная, смотря на адвоката своими огромными глазами, но на губах уже стала формироваться довольная улыбка. Решение Вита практически передало огромную компанию, созданную ее отцом в ее единоличное распоряжение. Контрольный пакет акций позволит ей совершенно не зависеть от мнения отца и брата. Она сама будет решать свою судьбу, при этом вся семья, финансово сильно зависящая от доходов холдинга, будет практически в ее руках. Вячеслав Воронов будет кипятком писать, когда его поставят в известность. Не о таком развитии событий мечтал он, когда пригласил своего незаконнорожденного сына на пост генерального директора фирмы.

— Клуб «Виктория», — продолжил адвокат, не обращая внимания на жутко довольную Лизу, — передается в полное владение Алексеевскому Евгению Олеговичу. При чем господин Воронов особо просил подчеркнуть тот факт, что это никакая не подачка, а реальная оценка вклада Евгения Олеговича в успех клуба. Совершенно естественно, что создатель должен владеть своим детищем.

Даша была полностью согласна с Виталием в этом вопросе. Никто не сделал больше Жеки для успеха клуба. Клуб целиком и полностью был его детищем. Виталий практически не участвовал в делах клуба, особенно в последнее время, все управление и организацию Красавчик давно взял на себя. Это естественное и обоснованное решение, хотя сам Жека немного хмурился.

— Всё остальное имущество, — адвокат поднял глаза на Дашу и показал несколько листков с каким-то списком. — Мне обязательно зачитывать весь список?

Девушка потрясенно покачала головой. Со стороны, наверное, казалось, что ее глаза сейчас из орбит повылезают.

— Давайте в общих чертах, — выдавила она, испытывая огромное желание забиться куда-нибудь под стол. Кто-то другой бы обрадовался всему этому богатству, но не она. Она бы с удовольствием обменяла все материальные богатства на жизнь Вита, — я всё равно сейчас не состоянии оценить всю масштабность ситуации.

Седовласый адвокат склонил голову в знак того, услышал ее пожелание.

— Речь идет о нескольких миллионах долларов, двух ресторанах, одном пункте быстрого питания, двух квартирах, даче в Краснодарском крае, катере класса…

— Достаточно, — пискнула Даша, пытаясь сдержаться и не убежать отсюда. Девушка всегда знала, что Виталий Воронов богат. Даже очень богат, но она никогда не считала деньги в его кошельке. Ей это было безразлично. Теперь же все его имущество переходит к ней, а она… она не могла понять, что теперь со всем этим ей делать. Это все казалось таким бредом.

— Даш, ты в порядке? — обеспокоился Алексеевский. Видать вид у нее был совсем уж неважный.

— Угу, — Даша закусила губу, пытаясь сделать вид, что у нее всё хорошо. Не хватало ей сейчас, чтобы Жека опять перепугался за нее. Она итак часто их «радовала» своими истериками, — если не считать того, что я теперь миллионерша.

— Но в отношении вас Виталий Вячеславович выдвинул определенное условие, — поспешил поставить в известность адвокат. — Вы обязаны его выполнить, если хотите вступить во владение своей частью имущества.

— И что же за условие? — нахмурилась Даша.

— Ровно половина всего отписанного вам имущества должна составить трастовый фонд на имя Вороновой Алисы Витальевны, — озвучил условие адвокат, — если вы выполните это условие, то остальная часть имущества перейдет в ваше безраздельное пользование.

— То бишь половина будет принадлежать Алисе, — улыбнулась Даша, подумав, что Вит предусмотрел абсолютно все. — Конечно, я согласна.

— Что же замечательно, — кивнул Леонид Сергеевич. — Теперь к вопросу о дальнейшей судьбе Алисы. Дарья, вы помните, как месяц назад подписывали несколько бумаг по моей просьбе?

Девушка совсем растерялась, а потом вспомнила, что Валиахметов подсунул ей на подпись какие-то бумаги, когда она выходила от следователя. Девушка тогда подумала, что это что-то связанное с делом Кати. Она ошибалась.

— Так вот господин Воронов подал заявление в орган попечительства на предоставление вам прав опекунства над девочкой, — следующие слова буквально заставили Дашу подпрыгнуть на месте, а потом обратно сесть. Она не знала, что сначала сделать расцеловать адвоката или расспросить все ее интересующие вопросы.

— И? — Даша понятия не имела, каким образом Вит собрал все нужные документы, как ему удалось столь быстро провести весь этот процесс. Даша вообще плохо понимала мотивы мужчины. Он ведь даже не озаботился тем, чтобы узнать хочет ли она этого. Хотя наверняка он уже тогда всё знал…

— Вас назначили опекуном Вороновой Алисы еще неделю назад, — ответил адвокат, а Даша начала испытывать… злость. Могли бы и рассказать ей всё!! Сколько бы нервов сберегла бы. — Теперь я хотел бы узнать один важный вопрос в связи с тем, что девочка осталась круглой сиротой. Стоит ли мне готовить документы на усыновление девочки вами?

А вот этот вопрос ей даже и не стоило задавать. Воронов напоследок сделал ей самый дорогой подарок в ее жизни, и она ни за что на свете не откажется от него.

* * *

Прошло два месяца

Мысли о том, чтобы покинуть город посещали Дашу всё чаще. Ей было трудно жить там, где буквально всё напоминало о нем. Девушка всё еще страдала из-за понесенной утраты, но вместе тем пришло осознание того, что так продолжаться не может. Беляева редко появлялась на людях, выходила она только по надобности или на прогулку с Алисой. На улице зелень цвела полным летним цветом, солнце припекало, заставляя людей раздеваться и оголяться в попытке хоть как-то освежится. Алисе нравилось проводить время на улице, она с удовольствием наблюдала за птичками, цветочками. Девочка заметно окрепла и подросла, радуя новоявленную маму активностью и жизнерадостностью. Дочка стала для нее отрадой, ее частичкой счастья и покоя.

Так не заметно проходили сутки за сутками, дни сменяли ночи, шли недели, а Даша полностью себя посвящала девочке. Днем она заботилась о ребенке и вела жизнь домохозяйки, а ночью плакала в подушку о своей утраченной любви. Управлением ее ресторанов занимался Жека. Девушка сразу смекнула, что самой ей ни за что не справится. Только если отказаться от воспитания ребенка в угоду карьеры, а это сделать она не могла. Слишком долго она мечтала о материнстве, слишком много потеряла, и девушка не собиралась терять драгоценные минуты жизни из собственной дочери в угоду ненужной ей гонки за властью и деньгами. Поэтому Даша попросила своего друга о помощи, и он к ее облегчению согласился взять на себя управление еще и ее бизнесом. Также он помогал ей разобраться с тем имуществом, которое так нежданно свалилось на нее. Ведь всем этим нужно было управлять. Если Алексеевский принимал какое-то важное решение, он обязательно сначала все разъяснял ей, оставляя за ней право соглашаться или нет на этот шаг. Первое время Жека практически дневал и ночевал в ее квартире из-за этого, нужно было оградить бизнес от негативных последствий того, что Виталия признали виновным в смерти Кати. Алексеевскому было чертовски трудно сохранить бизнес, не потерять клиентов «Виктории» и «Вивата» после публичного оглашения результатов расследования.

Спустя всего пару дней после похорон стало известно, куда именно делся Олег. Бывший телохранитель в ночь взрыва отправился в органы с повинной. Он признался, что помогал Воронову в инсценировке несчастного случая. Следом вскрылись и другие доказательства по этому делу. Неизвестно откуда взялись фотографии, на которых было видно, как Олег и Виталий заносят тело умершей в многоэтажный дом. Самым удивительным были не сами фото, а их качество. Отличное качество изображения, учитывая ночное время суток, когда проводилась съемка. Даша знала, чьих это рук дело. Максимов всегда умел подставлять соперников, действуя из подтешка. Последним и, пожалуй, главным доказательством вины Воронова в смерти Кати стала его письмо, оставленное им незадолго до смерти. Оно было найдено в огнеустойчивом сейфе взорванного дома. В письме он признавался, что смерть Кати была досадной случайностью, в которой он сильно раскаивался. В общем, дело закрыли, а Олег к делу привлечен, как свидетель. Ему удалось выпутаться из этой ситуации, практически совершенно безболезненно для себя, избежав статьи за соучастие в убийстве. Видно, у их бывшего телохранителя были достаточно большие связи, которые ему и помогли. Сначала Даша была жутко зла на него. Она была в бешенстве, воспринимая его поступок чуть ли не как предательство к умершему Виталию. Потом по прошествии времени, она смогла успокоиться, но простить его так и не смогла. Единственную просьбу Олега о встрече Беляева отклонила, считая, что будет лучше, если их пути раз и навсегда разойдутся.

Зато второй телохранитель не отходил от Даши и ее дочки ни на шаг. Макс не собирался покидать Дашу вообще, настаивая, что ей теперь нужно беспокоиться не только о своей безопасности, но и о безопасности дочки. Тем более сейчас, когда Беляева была очень богатым человеком, да и возможности того, что Бес решит опять вмешаться в их жизнь всё еще присутствовала. Этот мужчина отличался крайней мстительностью. Хотя надо отметить, что такая возможность у него представится не скоро. У Максимова была черная полоса в жизни, и это выражение очень слабо выражало всю запущенность его ситуации. Приобретенные после взрыва проблемы со здоровьем были не самыми худшими. Он медленно, но верно восстанавливался после полученных травм, хотя изначально врачи серьезно опасались за его жизнь. Здоровье восстанавливалось, чего нельзя было сказать о бизнесе. Судебные разбирательства, полное банкротство и полная потеря репутации на строительном рынке. Но это еще не все. Его собственный отец застрелился в собственном кабинете после того как против него было возобновлено дело по статье растление несовершеннолетних. В ходе расследования всплыли факты, подтверждающие, что за спиной мужчины были также такие правонарушения, как шантаж, изнасилования и избиения. Самым забавным было то, что это дело вел все тот же господин Никольский, который занимался расследованием взрыва загородного дома. Конечно же, журналисты как всегда уцепились за возможность раскрутить дело бывшего главы администрации, вспомнили соперничество Вячеслава Воронова, который ушел с поста после того, как у него обнаружился незаконнорождённый сын и его место занял Максимов-старший, на тот момент далеко продвинувшийся за счет связей и денег своего тестя, также интервью дали две проститутки, пожелавшие оставить их имена скрытыми. Они очень подробно рассказали о садистских наклонностях Антона Максимова. В общем, привыкший прятаться за маской примерного господина отец Дениса решился на последний шаг. Так или иначе жизнь Беса покарала. Но достаточно ли? На этот вопрос может ответить только время.

Сама Даша все эти недели наблюдала за этими событиями словно со стороны, потому что со смертью Виталия это всё вдруг стало таким не важным. Его уже ничего не могло вернуть, и это было самым тяжелым откровением. Но ей достался только кусочек счастья, его продолжение, его дочь, Алиса, которая стала для Даши центром существования. Ее она будет беречь, как зеницу ока. Но ради нее она должна изменить положение вещей, девушка должна ей обеспечить беззаботное, здоровое детство, а для этого Беляева должна выйти из траурного ступора, в котором сейчас пребывала. Так что решение уехать из города было вполне логичным, она итак слишком задержалась тут. Слишком много связывало ее с этим городом и сейчас Даша должна сбросить оковы, в которых она пребывала. Виталий мертв, но она-то жива, и Дарья должна жить дальше, как бы ей тяжело не было. Ради Алисы. Ради себя. Ради Вита. Воронов всегда будет в ее сердце, он любовь всей ее жизни. Слишком многое они прошли, слишком многое пережили, и Даша понимала всю правомерность таких мыслей. Поэтому она однажды июльским утром просто собрала чемодан и покинула город вместе с дочкой и всегда сопровождающим ее Максом. Покинула уже навсегда, больше сюда Дарья Беляева не возвращалась в своей жизни никогда.