В лесной чащобе, на краю маленькой поляны, стоит себе старенький сруб. Никто уже и не помнит, когда появилась здесь эта избушка. Так давно это было. Сруб, это дом, сложенный из цельных бревен, его называют избой. Каждый ряд брёвен называется венцом. Хотя, зачем вам это? Сруб, он и есть сруб, а дом, он и есть дом. Если дом маленький, то его называют избушкой. И неважно, из чего он сделан.

Стёкол в окнах нет, вместо стёкол вставлены тоненькие кусочки слюды, это камень такой, прозрачный и тонкий. Никто из лесных жителей уже и не припомнит, кто построил эту избушку и жил в ней. Много лет её единственными жильцами были мыши. Хозяин куда-то сгинул. Лес большой, попробуй, отыщи.

Тихонько скрипнула, перекошенная временем и непогодой, дверь. Похоже, что кто-то решил навестить ничейную избушку. Через порог перешагнула и огляделась вокруг маленькая девчонка. Что здесь понадобилось этой малышке? Как она сюда попала? Где её родители?

На голове большой бант, в цветной горошек, в руках маленький узелок. Острый и длинный носик нахально смотрит вверх. Глазки быстрые и хитрые, на губах улыбка. Что-то не слишком она похожа на заблудившегося ребенка! По всему видать, шкода ещё та!

По-хозяйски оглядев весь дом, положила свой узелок на кособокий стол и вышла на улицу. Обошла избушку вокруг, почесала свой длинный носик, и ещё раз чему-то улыбнулась.

– Ты кто? – спросила её любопытная сорока.

– Капа. А ты кто?

– А я сорока Марфа. Меня так люди когда-то назвали, но я от них удрала. В лесу лучше. Летай, где хочешь. Делай, что пожелается. Красота! Не то, что в клетке сидеть и никаких новостей не знать.

– А где ты людей видела?

– На краю леса стоит деревня. Меня мальчишки, обманом поймали и в эту противную клетку посадили. Но я хитрая! Я их всех перехитрила и удрала оттуда. А потом ещё и дразнила их несколько дней. То-то весело было!

– А деревня эта далеко? И много там детей?

– А тебе зачем?

– Я тоже повеселиться люблю. Дети меня любят, а я с ними всякие шутки затеваю. Они же думают, что я тоже, маленькая девочка.

– Фи! – сорока Марфа только крылом махнула, – Какое с ними веселье? Так и норовят тебя обидеть.

– Ха-ха-ха! – рассмеялась Капа, – Меня они не обижают. Меня они любят. Особенно маленькие девочки. Я же такая веселая. Со мной им всегда интересно взрослых донимать.

– Ну, я не знаю, – задумалась сорока, – Давненько я там не бывала. Поди, уже все повырастали. Сами взрослыми стали.

– Не беда. Там, где живут люди, всегда есть маленькие дети. Так как? Дорогу покажешь?

– Ладно, покажу. Только, чур, в деревню пойдёшь сама. Мне там делать нечего. Эти мальчишки, такие противные выдумщики. Всё время стараются какую-нибудь пакость подстроить.

На следующий день Капа наводила порядок в избушке. Это она так считала, что наводит порядок. На самом деле сложила, как попало, все ненужные вещи в один угол и накрыла их какой-то цветастой тряпкой. После этого смахнула пыль, где достала, грязной мокрой тряпкой прошлась по окошку и с середины комнаты вымела на улицу мусор.

– Ну, вот и ладно. И так сойдёт. – облегченно вздохнула она, – А то, разговоров больше. Подумаешь, невидаль, какая, порядок навести.

– Что? Уже управилась? – поинтересовалась сорока, – Когда в деревню-то пойдём? Или передумала?

– Ничего я не передумала, – капризно ответила Капа, – Вот, сейчас отдохну немного и сразу же пойдём.

– Расскажи про себя, – попросила сорока, – Кто ты? Откуда? Как попала в наши места? Останешься здесь или дальше пойдешь?

– Откуда я и как попала в ваши места рассказывать долго. Я бедная и несчастная Капа, которую отовсюду гонят.

– Но, ты же говорила, что дети тебя любят? – удивилась сорока, – Особенно маленькие девочки.

– Дети-то любят, взрослые прогоняют. Ругаются страшно! Хотя и среди взрослых встречаются такие, кто не прочь со мной дружить. Только другие взрослые тогда начинают на них ругаться, и прогоняют меня снова. Вот и мыкаюсь я по свету. Сегодня здесь, а завтра там.

– За что же, взрослые-то тебя так не любят?

– А что они понимают, эти взрослые? Им нужно, чтобы всё было так, как они хотят, а так не бывает. Один хочет одно, а другой другое. И кого тогда слушать? Третьего?

– Ну и что делать?

– А то и делать, что тебе хочется. Вот ты, например, взрослых слушаешься? Делаешь так, как они хотят?

– Нет, – задумалась сорока, – Я всегда делаю то, что я хочу. Лечу, куда я хочу, дружу с тем, с кем я хочу. И какое мне дело до того, что кто-то хочет. Кто хочет, тот сам пускай и делает!

– Ну и что? Кому-то от этого стало хуже или лучше? Или другие не так поступают?

– Все в лесу так делают.

– Ну вот! Видишь? Ты-то меня понимаешь! И маленькие дети понимают, а взрослые, они… они… – Капа пошевелила пальцами в воздухе, подбирая нужное слово, – Глупые! Вот! Таких простых вещей понять не могут.

– Да, ты права, – согласилась сорока, – И как это я сама до такого не додумалась? Какая ты умная!

– Вот потому-то взрослые и прогоняют меня. Они же хотят быть самыми умными! Или хотят показать, что все вокруг дураки, и только они знают, что хорошо, а что плохо. Какой взрослый признается, что дети могут быть умнее, чем он? То-то же! Потому и начинают показывать свою силу. Мол, кто сильнее, тот и прав.

– Хи-хи-хи! – послышался тоненький голосок, – Такие большие и такие глупые! Правильно мама говорит, что у сороки в голове то же, что и в крыльях.

– Что в крыльях? – не поняла Капа.

– Ветер!

– Ах ты, глупый маленький мышонок! – вскипела сорока, – Это у меня-то ветер в голове? Да я все новости в лесу знаю! А твоя мама кроме своей норы вообще ничего не видела!

– Да, я еще глупый, потому что маленький. – согласился мышонок, – А ты, хоть и большая, но ещё глупее меня. Я-то ещё поумнею, когда вырасту, а вот ты такой же глупой и останешься. А все твои новости, это просто лесные сплетни!

– Ну а почему ты решил, что я глупая? – ласково улыбаясь, спросила Капа, – Разве я что-то сказала неправильно?

– На первый взгляд, всё правильно. Но это, только на первый взгляд. Для дураков и тех, кто своей головой думать не хочет.

– Это почему же? – снова улыбнулась Капа, – Для дураков.

– А вот почему. Когда ты всё делаешь так, как только тебе хочется, то другие перестают делать что-то для тебя. Если ты попадёшь в беду, то никто не придёт к тебе на помощь, потому что ты никому не нужна!

– Как это, не нужна? – обиделась Капа, – Меня любят маленькие дети!

– Но не все. Вот я маленький, а дружить с тобой не хочу. Я с мамой дружу, потому что люблю её и хочу, чтобы она любила меня.

– С мамой, с мамой! – передразнила сорока, – Вот поймаю твою маму, да как дам ей клювом по голове!

– Странно. Вы только что ругали взрослых за то, что они считают, что кто сильнее, тот и прав. Ты же сильнее мамы? Чем же ты лучше взрослых, если так хочешь доказать свою правоту?

– Ты у меня сейчас договоришься! Как дам больно!

– А моя мама говорит, что применять силу, значит признавать своё моральное бессилие! – пискнул мышонок и юркнул в норку.

– Вот и поговорили, – вздохнула Капа, – Совсем заморочили мышонку голову эти взрослые.

– Попадёшь в беду! Никто не поможет! – снова передразнила мышонка сорока, – А мне ничья помощь и не нужна! Зато и я никому ничего не должна!

– Ладно. Порядок в доме я навела. Отдохнула. Теперь можно и в деревню наведаться.

– Хи-хи-хи! Хи-хи-хи! – высунул мордочку из норки мышонок, – За такой порядок мой папа оторвал бы лапки и этими лапками надавал бы по мордочке! Весь мусор в стороны размела, а по углам оставила нетронутым. В углу свалку тряпкой накрыла. Если не видно, то это ещё не значит, что порядок. Порядок, это когда всё нужное по своим местам разложено, а ненужное на улицу выброшено.

– Много ты понимаешь! – фыркнула Капа, – Чего это я буду лишнюю работу делать? Я по углам не бегаю, как некоторые! Главное в порядке, это, чтобы ничего лишнего под ногами не валялось. Всё остальное – ерунда!

– Вот я и говорю, что глупая! Как старый гнилой пенёк! Снаружи красиво, а внутри одна труха! Так и у тебя в голове.

– Это у кого труха в голове? Это кто старый пенёк? – возмутилась Капа.

– Да, правда. Ты даже на пенёк не похожа.

– Это я-то не похожа? Да если хочешь знать, я самая лучшая копия пенька!!! Тьфу ты! Совсем заморочил мне голову! А всё это взрослое воспитание! Ни тебе уважения, ни вежливости! Одно слово, серость!

– Глубоко неуважаемая Капа! – с трудом выговорил мышонок, – Я приношу свои глубочайшие и самые искренние извинения по поводу допущенной мной бестактности, позволившей вам усомниться в степени моей воспитанности и учесть при этом мой юный возраст. Несомненно, что этот пренеприятнейший инцидент послужит мне поучительным уроком. Что же касается моих уважаемых предков и их воспитания, то осмелюсь донести до вашего сведения, что моя прабабушка целых два года прожила в доме глубокоуважаемой нами учительницы сельской школы и получила блестящее образование! Так что, наше семейство имеет честь быть самым образованным и воспитанным мышиным семейством во всём лесу.

– Что? Что он сказал? – внезапно охрипшим голосом спросила сорока у Капы.

– Мда! – глубокомысленно ответила Капа, – Узнаю людские замашки. Вечно всё позапутают так, что мозги можно вывихнуть, а потом выдают это за учёность и воспитание.

– Прошу меня ещё раз простить, но разве не вы недавно утверждали, что каждый должен делать только то, что ему нравиться и не считаться ни с кем? Вы же изволили сказать, что каждый может делать то, что ему хочется. И почему вы изволили себе присвоить право судить других? Вы что, взрослая, которая знает, что хорошо, а что плохо? Чем же вы тогда лучше тех взрослых, которыми так недовольны?

– Всё! С меня хватит! – воскликнула сорока, – У меня уже мозги закипают! Я сейчас или сойду с ума, или разорву этого нахалёнка на куски!

Но мышонка уже не было. Он, гордый своей победой, спешил к маме. Сорока с Капой посидели ещё немного и отправились в деревню. Сорока перелетала с дерева на дерево, а Капа резво следовала за ней понизу.

Как ни спешили сорока с Капой, до вечера они до деревни так и не добрались. Заночевали в лесу. А где же ещё можно ночевать, если вокруг только лес? Сорока устроилась на удобной ветке, а Капа забралась в старое дупло, где и уснула, свернувшись калачиком.

Утром, едва взошло солнце, сорока принялась будить Капу. Все птицы просыпаются с рассветом, кроме тех, кто охотится по ночам.

– Ну что ты ко мне привязалась? – капризно ответила Капа, – Я спать хочу.

– Можем не успеть до темноты. Деревня-то ещё далеко.

– Ну и что? Не успеем сегодня, дойдём завтра. Куда нам спешить? Никуда твоя деревня не денется!

– А ты оказывается капризная.

– Это ты капризная! Не можешь подождать, пока я сама проснусь и встану. Или тебя кто-то где-то ждёт?

– Никто меня не ждёт.

– Так какая тогда тебе разница, где быть? Здесь или в другом месте?

– В общем-то, никакой. Это ты хотела в деревню, а не я.

– Вот высплюсь и пойдём. А сейчас не мешай.

Сорока посидела ещё немного, потом махнула крылом и полетела искать себе завтрак. Чего сидеть просто так? Да и кушать хочется. Если не позавтракать сейчас, то потом придётся специально останавливаться. Марфе не терпелось посмотреть, как будет развлекаться в деревне Капа.

Сороки очень любопытные птицы. Если бы не любопытство, то Марфа уже давно бросила бы Капу и полетела по своим сорочьим делам. А так приходилось дожидаться, когда же проснётся Капа.

Марфа уже успела и позавтракать и поскучать возле дупла, когда из него показалась заспанная Капа.

– Вот теперь, совсем другое дело, – потянулась она, – Теперь можно и дальше идти. Где ты говоришь, твоя деревня?

– Далеко ещё. Хорошо, если до темноты успеем.

– А поближе ничего нет? Что, на весь лес одна деревня?

– Есть, но они ещё дальше.

– Я же говорила, что эти взрослые глупые! Не могли свои деревни поближе построить? Какая им разница, где свои дома строить, если везде лес?

– Это точно.

– Да и ты, тоже хороша! Забралась в самую глушь. Нет, чтобы поближе к какой деревне поселиться.

– Но тогда бы ты не встретила меня, – удивилась сорока, – Кто бы тебе тогда дорогу показал?

– Нашёлся бы кто-нибудь ещё. Какая мне разница.

– Но от этого деревня не стала бы к тебе ближе!

– Ладно. Уговорила. Пошли, что ли?

– Полетели.

И две подруги продолжили свой путь, продолжая на ходу обсуждать глупость людей, поселившихся так далеко. Пару раз останавливались подкрепиться и отдохнуть. Сороки не перелётные птицы. Долго лететь они не могут. Да и Капа начинала капризничать, особенно, когда на пути попадались поваленные деревья или слишком густые кусты.

Уже под вечер, показалась опушка леса. Дальше виднелось поле, засеянное пшеницей. А между лесом и полем стояла маленькая деревушка. Всего-то, дворов на пять.

– Это и есть твоя деревня? – спросила Капа у Марфы.

– Ага, она самая и есть.

– Не деревня, а одно название!

– Какая есть, – обиделась сорока, – А чем она тебе не нравится?

– Маленькая слишком, развернуться негде. И стоило из-за этого сюда идти? Может, здесь и детей-то нет.

– Может, и нет. Давно я здесь не бывала.

Капа долго ещё выговаривала сороке своё недовольство. В конце концов, решили дождаться утра и тогда уже решить, что делать дальше. Заночевали здесь же, на опушке леса. Какое-то время в окнах домов ещё видны были тусклые огоньки, но потом и они погасли. Деревенька погрузилась в сон. Только собаки изредка перебрёхивались между собой, охраняя покой своих хозяев.

Летом в любой деревне встают рано. Мало ли дел по хозяйству? Да и в поле урожай ждать не будет. Проморгаешь, половину потеряешь, а зимой есть будет нечего. Это только охотникам зима не помеха, они круглый год могут зверя и птицу добывать. Хотя зимой, какая птица? Зато у зверя мех знатный! Сумей только правильно взять того зверя.

Едва только заря заалела над лесом, как деревня начала просыпаться. Снова засветились окошки домов. Во дворах появились люди. Потянуло дымком. Сорока встряхнулась на ветке и внимательно осмотрела деревушку. Детей видно не было, видимо для них было еще рановато.

* * *

– Не хочу! Каждый день каша! – маленькая Фёкла ковыряла деревянной ложкой в миске, – Сладенького хочу!

– Вот, погоди, вернётся тятя, он тебе задаст и сладенького, и горяченького, – пыталась вразумить внучку старая бабка Матрёна, – Ишь, чего удумала! Кашу она не хочет! Все едят, а ей сладенького подавай. Без каши расти не будешь.

– Ну и не надо! Меня и так все любят! А стану большой, так никто любить и баловать не станет.

– Ишь ты, какая умная! Вот посидишь до обеда голодной, тогда узнаешь, почем фунт лиха! – осерчала бабка Матрёна, – Вставай, иди во дворе подмети, потом на огород с тобой пойдем.

– Не хочу в огород! И подметать не хочу!

– А я вот сейчас хворостину возьму, да и отстегаю! – пригрозила бабка.

– А я тяте расскажу, что ты меня хворостиной!

– Расскажешь, расскажешь. Только сначала двор подметёшь и в огороде мне поможешь.

– Сама поможешь!

– Ах ты, неслух какой! – бабка взяла в руки хворостину, лежавшую у печи.

– Ладно, ладно! Иду уже.

Взяв веник из берёзовых прутьев, Фёкла направилась во двор и принялась лениво им махать из стороны в сторону. Попутно досталось и собаке, попавшейся на пути. Пёс отошёл в сторону, не желая связываться с маленькой хозяйкой. Это на охоте он главный, после хозяина, конечно, а дома люди всегда главные.

Помахав веником на одном месте минут пять, Фёкла уселась на завалинку. В животе заурчало и сразу же захотелось есть. Но, зная характер бабушки, она только вздохнула. Теперь придётся терпеть до обеда. Вот, всегда так! Чуть что, так сразу виновата! А что она особенного сделала?

Фёкла прислушалась. Бабушка гремела посудой в доме. Значит можно и в огород тихонько сбегать. Конечно же, не для того, чтобы грядки полоть, а чтобы малинкой полакомиться. Так-то, мало что достанется, бабушка её всё время сушит. На зиму запасает. А чего её запасать? Ещё вырастет. До конца лета ещё далеко.

Малина в огороде закончилась, до обидного быстро. Фёкла даже и распробовать, как следует, не успела. А тут еще того и гляди, бабушка выйдет! Лучше уж в лес пойти. И от бабушки подальше, да и малины в лесу побольше. Вот только искать её нужно. На каждом кустике не найдешь. А жаль. И что за лес такой противный? Нет, чтобы на первой же поляне малины вдоволь было! Какая ему разница, где малина растет?

– Здравствуй, девочка, – раздался голосок из-за куста, – Тебя как зовут?

– А тебе какое дело? – огрызнулась Фёкла, – Сама-то кто будешь?

– Меня зовут Капа. Я просто здесь гуляю.

– А где ты живешь? Я тебя раньше здесь не видела.

– А я по лесу гуляю. Поругалась с бабушкой и ушла из дома. Пусть теперь поищут меня! – соврала Капа.

– И я тоже с бабушкой поругалась! Заставляет меня есть эту противную кашу. А я сладенького хочу! Да еще и работать заставляет!

– Вот-вот! И у меня такая же.

– А еще хворостиной грозится!

– Ах! Как я тебя понимаю! Эти взрослые такие глупые! Все время учат, а сами ничего не понимают.

– Правильно!

– Вот я теперь делаю что хочу, гуляю где хочу и ем, что захочу!

– Тебе хорошо! Мне бы так.

– Так пойдем со мной, – с хитрой улыбкой пригласила Капа, – Втроем веселей.

– А кто третий? – удивилась Фёкла, – Я никого не вижу.

– А вон, на ветке сидит. Марфа её зовут. Мы с ней вместе гуляем.

– Это сорока, что ли? – удивилась Фёкла, – Не люблю сорок! Они мне спать мешают! И сладкие ягода клюют! А я есть хочу!

– Ну, тогда иди к бабушке, кашу есть.

– Ну да! Сама иди! Все равно до обеда ничего не даст! Сердитая она. А чего я такого сделала? Придирается ко мне все время! То ей не так, другое не так! Умываться заставляет, двор подметать, огород полоть! А чего его полоть? Растет себе и растет!

– Ага! Взрослые, они такие. Сами чуть-чуть поработают, а потом отдыхают. А детей все время работать заставляют.

За разговором, Фёкла и не заметила, что они ушли уже далеко от деревни. Так далеко она еще никогда не уходила.

– А вот и малинник, – показала Капа, – Это я его первая увидела!

– Ну и что, что ты первая? – надула губы Фёкла, – Малина в лесу ничья.

– Малина ничья, значит, кто первый нашел, тот и хозяин.

– А вот и нет! Если ничья, то у нее и хозяина не бывает.

– И чего вы спорите? – удивилась сорока, – Давайте, вместе соберем, а потом вместе и поедим.

– Не хочу вместе! Хочу сама есть, одна.

– Тогда сама и собирай. Только сначала сама найди малинник, – обиделась Капа, – А еще подружка, называется.

– А если вы мои подружки, то наберите малины, а то я устала.

– А кто есть будет?

– Пока вы будете собирать, я отдохну. Потом помогу вам есть.

– Ладно, будь по-твоему, – неожиданно согласилась Капа, хитро подмигнув сороке.

Марфа с Капой начали собирать малину. Капа, не спеша, выбирала самые красивые и спелые ягоды и складывала их вместе. Марфа быстро рвала первые попавшиеся и складывала рядом. Вскоре малинник, благодаря стараниям сороки, опустел. Рядом высилась горка спелой лесной малины.

– А теперь, начинаем есть. Кто быстрей! – крикнула Капа и бросилась к ягодам.

Пока Фёкла думала, как бы удобнее устроиться возле собранной малины, Капа двумя руками начала отправлять ягоды в рот. Делала она это так быстро, что сорока успела съесть всего лишь пару ягод. Фёкле не досталось ничего.

– Ты противная! – топнула ногой на Капу Фёкла, – Подруги так не делают!

– Почему не делают? Каждый делает то, что ему хочется. Ты хотела отдохнуть. Сорока хотела быстрее собрать ягоды. Я хотела выбрать самые красивые. Каждый делал то, что он хотел. Всё честно. – рассмеялась Капа.

– Ладно, – сказала Марфа, – Вы тут разбирайтесь, а я полетела дальше. Скучно мне с вами.

– Куда это ты полетела? – возмутилась Фёкла, – Давай снова искать малину. Я есть хочу.

– Сами и ищите, – заявила сорока и улетела.

– Тебе хорошо! Ты сытая! – обернулась Фёкла к Капе, – А я есть хочу!

– Ну, и хоти себе, на здоровье, – лениво ответила Капа, укладываясь под кустом, – А я спать хочу. Каждый делает то, что он хочет. И не мешает другим делать то, что хотят они.

– А как же я? Ты же сама позвала меня с собой, сказала, что в лесу лучше, чем с бабушками.

– Сказала. Мне без бабушки лучше. Ты же сама захотела пойти со мной. Значит, делала то, что ты хотела. Я тебе не мешала. Вот и ты не мешай мне спать.

– А я хочу мешать тебе! – неожиданно заявила Фёкла, – Будешь знать!

Капа насмешливо посмотрела на Фёклу. Потом встала и быстро скрылась в зарослях. Фёкла бросилась следом, но Капы и след простыл.

Разозлившись, Фёкла начала метаться по лесу, то ругая новую подружку, то прося её вернуться. Наконец, потеряв всякую надежду, она устало побрела по лесу. Найдя еще один малинник, быстро собрала все ягоды, сразу отправляя их в рот. Сытости не прибавилось, но навалилась усталость. Стало так жалко себя, что Фёкла разревелась.

Так и сидела она под кустом, размазывая по щекам слезы и всё больше жалея себя, пока не уснула, вконец выбившись из сил. Снилась ей бабушка, которая ставила на стол кашу. Фёкла тянула к миске руки, но никак не могла дотянуться. Просила бабушку дать ей поесть, но никто её не слышал. А бабушка кому-то говорила, что теперь каждый будет делать лишь то, что ему захочется.

Откуда-то появилась сорока Марфа и стала поддакивать бабушке, угощаясь кашей из миски. Потом появилась Капа и утащила весь чугунок с кашей, которую тут же съела и отправилась спать на кровать Фёклы. А бабушка смотрела на это и улыбалась. Потом бабушка с сорокой уселись на скамейку и начали обсуждать все лесные сплетни.

Во дворе сидели отец с мамой и над чем-то весело смеялись. Кошка Машка грелась на солнышке. И никто ничего не делал. Фёкла хотела встать и пойти в огород, но не могла этого сделать. Было очень обидно, что никто не обращает на нее внимания. Слезы сами катились из глаз, а в носу стало щекотно. Фёкла чихнула и проснулась.

– Кхе-кхе… – послышалось сверху, – Ты, что здесь делаешь?

Фекла подняла голову. На ветке сидел ворон и рассматривал её.

– Что хочу, то и делаю! – сердито ответила Фёкла, – Тебе какое дело?

– Мне-то никакого дела нет, – согласился ворон, – Просто подумал, что, может быть, помощь нужна.

– Не нужна мне никакая помощь. Лети отсюда!

– А ты, оказывается, грубиянка, – задумчиво проговорил ворон, – Как же ты дальше жить собираешься?

– Как хочу, так и живу!

– А плакала почему?

– Хочу и плачу!

– Хм, просто так маленькие девочки не плачут. Значит, обидел кто-то.

– Я есть хочу! – неожиданно вырвалось у Фёклы.

– Так беги домой, там и поешь.

– Заблудилась я, – тихо выговорила Фекла, – Мы с сорокой и Капой малину искали. А потом они меня бросили.

– Капризка Капа? – удивился ворон, – Давно ее в этих краях не было. Ладно, иди за мной. Тут недалеко люди живут. Они тебе помогут.

* * *

Трезорка поднял голову, прислушиваясь. Кто-то из леса шел к дому. Навострил уши и Тишка. Гость был еще далеко, но у кошек и собак хороший слух. Судя по всему, шел человек. Сильно уставший. Трезорка поднялся и собрался бежать навстречу путнику, но в это время из леса вылетел Мудрый Ворон.

– Ой! Мудрый Ворон прилетел! – обрадовалась Лиза, – Здравствуй, Мудрый Ворон. Давно ты к нам не заглядывал. Что нового в лесу?

– Здравствуй, Лиза, – ответил Ворон, – Девчушка в лесу заблудилась. Маленькая еще. Вот я ее к вам и привел.

– А как она одна в лесу оказалась?

– Сорока с капризкой Капой ее в лес завели, да и бросили там.

– А кто такая, Капа?

– Потом расскажу. Пусть Трезорка встретит ее. Устала она очень. Долго идти пришлось.

А Трезорки с Тишкой уже и не было. Они мчались со всех лап навстречу гостье. Мало ли кто может встретиться. Да и снова заблудиться может. Она же еще маленькая, а лес большой.

Фёкла с опаской смотрела на Трезорку.

– Ты, кто? Волк, да? – осторожно спросила она, – Ты меня сейчас съешь?

– Какой там волк? – вынырнул из зарослей Тишка, – Трезорка это. И есть тебя он не будет.

– Ой! А ты кто?

– Я кот Тишка. Мы прибежали тебя встречать. Мудрый Ворон сказал, что ты сильно устала. А Трезорка поможет тебе идти.

– А как он мне помогать будет? В зубах понесет? У него же рук нет.

– Так у тебя руки есть. Вот и держись за Трезорку. Он Лизу ходить научил, когда ее Лисма вылечила.

– А кто такая Лиза?

– Это наша хозяйка. Она добрая. А еще у нас есть лошадь Машка и хозяин. Он только с виду сердитый.

– Ладно, хватит болтать, – остановил Тишку Трезорка, – Лиза с Мудрым Вороном волнуются. Да и гостье пора отдыхать.

Едва они тронулись, как у Фёклы подкосились ноги. Виновато улыбаясь, она не смогла снова подняться. Тишка помчался за помощью. Трезорка попробовал зубами помочь подняться Фёкле, но она снова опускалась на землю. Ноги ее не держали.

Трезорка лег рядом. Посмотрел на гостью и вздохнул.

– Забирайся мне на спину, – скомандовал он, – Здесь недалеко, а ты не слишком тяжелая. Только держись крепче.

Так они и вышли из леса. У Трезорки подгибались лапы, но он упрямо шагал к дому. Подоспела Лиза, и они уже втроем добрались до дома. Трезорка осторожно лег на землю. Фёкла, придерживаясь за Трезорку, сползла на землю и потеряла сознание. Лиза растерялась и не знала, что делать. К счастью, послышался скрип телеги и вскоре во дворе появился дедушка.

Едва взглянув на Фёклу, он быстро подошел и поднял ее на руки. Ничего не говоря, занес в дом и уложил на свою постель. Снял с нее изорванное платье и осмотрел. Довольно хмыкнув, полез на свою полку и достал пузырек с какой-то настойкой. Налив немного настойки в ложку, влил в рот Фёклы. Девчонка закашлялась и открыла глаза.

– Ну, вот и ладно. Вот и хорошо.

– А где мое платье? – удивилась Фёкла.

– Лиза постирает и починит его, тогда и наденешь. А то от твоего платья одни лоскутки остались.

– Бабушка теперь заругает, – вздохнула Фёкла, – Она всегда меня ругает, если у меня что-нибудь порвется или испачкается.

– Жива осталась и ладно. Платье можно и новое сшить. Небось, есть хочешь?

– Очень, – призналась Фёкла, – А что со мной было? Почему я не могу ходить и в глазах потемнело?

– Это у тебя от голода. Голодный обморок называется. Но это не страшно. Сейчас мы тебя накормим, а завтра ты будешь, как новенькая.

– А я теперь у вас жить буду?

– Все разговоры потом. Сейчас мы тебя накормим, вымоем, смажем твои ссадины, и ты будешь спать. Потом поговорим.

Такой вкусной каши Фёкла никогда не ела! Хотелось еще, но дедушка сказал, что сразу много нельзя. Потом еще можно будет поесть. Вместе с Лизой осторожно, чтобы не задеть царапины и ссадины, отмыли в бане всю лесную грязь. Одели в старенькое Лизино платьице, которое ей уже давно было мало, и уложили гостью спать.

Проснулась Фёкла от тихих голосов. Прислушалась. Во дворе разговаривали Лиза и Мудрый Ворон.

– Ты обещал рассказать про Капу, – напомнила Лиза.

– Капа, – задумчиво повторил ворон, – Капа иногда появляется в разных местах, хотя уже давно о ней ничего не слыхали.

– А кто она такая?

– Капризка. Ищет капризных детей и заводит с ними дружбу. Но долго дружить у нее не получается. Она сама капризная очень. Поэтому, подговаривает и учит детей капризничать с теми, кто рядом. Для нее это большая радость, видеть, как сердятся взрослые. Потом хитростью заманивает детей в лес. А когда капризные дети убегают с ней, то ей становится скучно и она их бросает. Вот так и с Фёклой получилось.

– Значит, Фёкла не виновата?

– Виновата, в том, что не ценила доброе отношение и заботу близких. Думала только о себе. Вот тебя кто вылечил? Разве они думали только о себе? Лисма к самому Берендею бегала. А помогали ей Кики, Лейса, Трезорка и Тишка.

– И ты тоже помогал, – вставила Лиза.

– Или вспомни Стрича. Если бы не вы, то бельчонок бы погиб.

– Это дедушке спасибо.

– Не только дедушке, но и вам всем. Вы же не искали выгоду для себя.

– Не то, что Лешачиха, – подал голос Тишка, – Та только о себе и думает.

– Вот именно. Потому и друзей у нее нет. А без друзей, которым ты нужен и которые всегда придут на помощь, много ли ты сможешь?

Фёкла осторожно вышла во двор и виновато опустила глаза.

– Прости меня, Мудрый Ворон. Я нагрубила тебе при нашей встрече, а ты меня спас. Я больше не буду! И с Капой больше дружить не стану. Ты и вправду, очень мудрый. Я всё поняла. Нужно всегда что-то делать для других, если хочешь, чтобы что-то делали для тебя.

– Вот и славно, если поняла. Никто не станет заботиться о тебе, если ты сама не будешь заботиться о других.

Ближе к вечеру вернулся дедушка. И не один. С ним приехал отец Фёклы. Грубовато приласкал Трезорку и Тишку. Поблагодарил дедушку и Лизу. Потом сгреб в охапку свою дочь и крепко прижал к себе. Так они и уехали. В обнимку. Дедушка, Лиза, Тишка и Трезорка долго смотрели им вслед. Они верили, что теперь у Фёклы все будет хорошо. Жаль, что Мудрый Ворон не дождался. Улетел. Но они ему обязательно расскажут.

* * *

Капа уныло брела по лесу. Снова одна, никому не нужная. Может в город податься? Там можно найти много друзей, которые будут ей рады. Неуютно стало в лесу. Отдохнула, называется, от городской суеты. Думала, что в волшебном лесу будет хорошо. Куда там! Одну девчонку только и нашла, да и та наслушалась старого ворона. Даже говорить не захотела при новой встрече. А как славно все начиналось!