Действующие лица:

Сэр Эндрю — джентльмен с зонтом и в маске, закадычный друг сэра Роберта, сэра Гарри и Кота Томаса с Кренделем.

Сэр Роберт — джентльмен с моноклем, закадычный друг сэра Эндрю, сэра Гарри и Кота Томаса с Кренделем.

Сэр Гарри — джентльмен с сигарой в зубах и газетой подмышкой, закадычный друг сэра Эндрю, сэра Роберта и Кота Томаса с Кренделем.

Кот Томас — кот, закадычный друг сэра Эндрю, сэра Роберта, сэра Гарри и Кренделя. Крендель — крендель, закадычный друг Кота Томаса, молчаливый ворчун, которого сэр Эндрю, сэр Роберт и сэр Гарри терпят только ради закадычного друга Кота Томаса.

И другие.

 

Table talk

— Прекрасная погода сегодня, не правда ли? — сказал сэр Эндрю, присаживаясь за столик к своим закадычным друзьям сэру Гарри, сэру Роберту и Коту Томасу с Кренделем.

— Просто исключительно великолепная, — ответил сэр Роберт, рассматривая в монокль лужу дождевой воды, растекающуюся вокруг зонта сэра Эндрю.

— Давненько природа не баловала нас такой благодатью, — присоединился к беседе сэр Гарри, незаметно перекладывая свою любимую газету подальше от мокрого цилиндра сэра Эндрю.

— По дороге сюда я пытался припомнить, когда последний раз стоял такой же чудесный день, и не преуспел, — сообщил сэр Эндрю и громко чихнул.

— Моя тетушка Эмили рассказывала, что однажды в Брайтоне была свидетельницей невероятно отменной погоды, — сказал сэр Роберт, наблюдая в монокль, как лужа от зонта сэра Эндрю подбирается к его лаковым гамашам.

— Передавайте ей при случае нижайший поклон от всех нас, — сказал сэр Гарри, безуспешно пытаясь раскурить отсыревшую сигару.

— А по-моему, господа, погода — дрянь, а вы все — жалкие снобы и лицемеры, — решил наконец поддержать разговор Кот Томас.

Крендель ничего не сказал, только обвел сэра Эндрю, сэра Роберта и сэра Гарри возмущенным, а Кота Томаса — ласковым взглядом, и меланхолично покачиваясь, принялся смотреть в залитое дождем окно.

За столом воцарилось дружелюбное молчание.

 

Новая маска сэра Эндрю

Однажды сэр Эндрю спешил на встречу со своими закадычными друзьями сэром Робертом, сэром Гарри, Котом Томасом и Кренделем в кафе «Рога и бубенцы». Погода, как обычно, стояла чудесная — лило, словно из носа простуженного кокни, и, пытаясь преодолеть зеленую лужу возле овощной лавки, сэр Эндрю неверно рассчитал дальность прыжка, упал и ударил лицом в грязь.

Головокружительный прыжок сэра Эндрю

Любимая черная маска сэра Эндрю была решительно испорчена, а показаться на глаза своим закадычным друзьям без маски сэру Эндрю не позволяло воспитание и происхождение — все его предки вплоть до одиннадцатого колена носили черные маски, что бы там ни случилось. Поэтому, отряхнувшись и должным образом отругав лужу, сэр Эндрю отправился в галантерейный магазин за новой черной маской.

Продавец галантерейного магазина, почтительно нависая над прилавком, выслушал пожелания сэра Эндрю и с сожалением сообщил, что в настоящее время в наличии имеются только розовые маски с запахом лаванды. Припертый к стенке обстоятельствами, сэр Эндрю повязал на лицо новую маску и, благоухая лавандой, покинул магазин.

Не станем описывать, какими взглядами и выражениями провожали сэра Эндрю прохожие — главные испытания ждали его впереди.

Когда Сэр Эндрю добрался, наконец, до «Рогов и бубенцов» и со словами «Недурная погода, не правда ли?» присел за столик к своим закадычным друзьям, те уставились на него, словно члены Парламента на чистильщика обуви, забредшего по ошибке на заседание Палаты лордов.

— Позвольте, милейший, это место предназначено специально и исключительно для нашего закадычного друга сэра Эндрю, так что потрудитесь уйти, если вам дорога целостность вашего безвкусного сюртука и отвратительного мятого цилиндра! — сказал разгневанный сэр Роберт, роняя монокль в сахарницу.

— Это просто неслыханно — навязываться с пошлыми разговорами о погоде совершенно незнакомым людям! — сказал сэр Гарри, дымя сигарой прямо в лишившийся защиты глаз сэра Роберта.

— Вы только взгляните на его забрызганные грязью уши! — вскричал Кот Томас, покрепче прижимая к себе напуганного инцидентом Кренделя.

— Господа, да это же я, ваш закадычный друг сэр Эндрю! — с дрожью в голосе сказал сэр Эндрю и от расстройства раскрыл зонт.

— Как же, сэр Эндрю! — ядовито рассмеялся сэр Роберт, освобождая монокль от сахарных крошек. — Да будет вам известно, что мы назначили встречу ровно на пять часов, вы же явились в полшестого. А сэр Эндрю не имеет привычки опаздывать, значит, вы — это не он!

— Не припоминаю, чтобы от сэра Эндрю когда-нибудь разило лавандой, к тому же он не носит таких идиотских сюртуков! — развил тему сэр Гарри, отмахиваясь газетой от запаха лаванды.

— К тому же, в этой розовой маске вы похожи на эмо, а сэр Эндрю никогда не был похож на эмо, — резюмировал Кот Томас, умевший уловить самую суть проблемы.

Крендель, как обычно, ничего не сказал, лишь одарил обладателя розовой маски весьма неприязненным взглядом и, пользуясь всеобщим замешательством, стал читать передовицу из газеты сэра Гарри.

Чувствуя, что положение становится безвыходным, сэр Эндрю пошел на отчаянный шаг и извлек из внутреннего кармана сюртука пострадавшую при прыжке через лужу измятую и грязную черную маску. Надев ее вместо розовой, сэр Эндрю с надеждой взглянул на своих закадычных друзей.

— Ну вот, совсем другое дело! — воскликнул сэр Роберт, внимательно рассматривая в монокль сэра Эндрю. — Теперь я совершенно уверен, что это действительно наш закадычный друг сэр Эндрю!

— Разрази меня гром, дружище, да это и вправду вы! — воскликнул сэр Гарри, отнимая газету у Кренделя, и в этот момент за окном разразился гром.

— Где это вы так вывозились, сэр Эндрю? И с какой стати опоздали на целых полчаса? — спросил Кот Томас, поглаживая обиженного сэром Гарри Кренделя.

Узнанный сэр Эндрю вздохнул с облегчением, сложил зонт, и закадычные друзья принялись приятно коротать вечер.

 

О том, как сэр Эндрю, сэр Роберт и сэр Гарри блюли традиции и за это поплатились

Однажды прекрасным дождливым вечером закадычные друзья сэр Эндрю, сэр Роберт, сэр Гарри и Кот Томас с Кренделем встретились у входа в кафе «Рога и бубенцы», но внутрь войти не смогли — на двери заведения висела, глумливо ухмыляясь, табличка с надписью «Сандень».

— Какая неприятность, — сказал сэр Роберт, побуквенно изучив надпись через монокль.

— Не то слово, дружище, — сказал сэр Эндрю, гневно встряхнув зонт и налив полпинты воды за шиворот сэру Роберту.

— Куда же нам податься в такой чудесный вечер? — спросил сэр Гарри и в расстроенных чувствах отщипнул клочок от своей любимой газеты.

— Мы с Кренделем предлагаем всем как можно скорее податься в кафе «Бубенцы и рога», что на противоположной стороне улицы, — сказал Кот Томас, а Крендель громко высморкался в знак согласия.

— В «Бубенцы и рога»?! — воскликнул сэр Роберт. — Да ни за что на свете! Пусть даже сама Королева скажет мне: «Сэр Роберт, ради меня и моих малюток — пойдите в «Бубенцы и рога»», я буду тверд!

— Право же, милейший Томас, — подхватил сэр Гарри, — истинный джентльмен никогда не переступит порог конкурирующего заведения, даже если это будет единственное открытое заведение во всем королевстве!

— Истинный джентльмен никогда не нарушает традиции — такова традиция! — дополнил сэр Эндрю, который всегда был чрезвычайно щепетилен в вопросах традиции (вспомним случай с маской и прыжком через лужу).

— Традиция нашей компании — каждый вечер собираться в «Рогах и бубенцах», и мы не отступимся от нее ни при каких обстоятельствах! — торжественно возвестил сэр Роберт и тут же сделался вылитым адмиралом Нельсоном.

— Не отступимся! — хором воскликнули сэр Гарри и сэр Эндрю.

— Ну что ж, господа, — сказал Кот Томас, посовещавшись с Кренделем, — мы с моим здравомыслящим другом оставляем вас блюсти традиции в компании этой очаровательной таблички, а сами отправляемся пить конкурирующий чай с конкурирующими сливками!

Пять минут спустя Кот Томас и Крендель сидели за столиком у камина в «Бубенцах и рогах» и наблюдали в окно, как их закадычные друзья, стремительно набухая под дождем, из последних сил блюдут традиции у порога «Рогов и бубенцов».

Последствия этого вечера были яркими и незабываемыми:

сэр Роберт простудился и непрестанно чихал, всякий раз роняя наземь свой монокль;

сэр Эндрю, проснувшись утром следующего дня, потянулся по обыкновению за черной маской и обнаружил, что она «села» и теперь была впору разве что кошке;

сэра Гарри разбил радикулит, так что целых два дня он не мог самостоятельно раскурить сигару, а про чтение газеты и говорить нечего;

Кот Томас проспал всю ночь безмятежным здоровым сном и ему приснился Крендель;

Крендель проспал всю ночь безмятежным здоровым сном и ему приснился Кот Томас.

 

Книга — почтой

— Господа, меня чрезвычайно удручает тот факт, что мы с вами практически не живем культурной жизнью, — сказал сэр Эндрю и обвел осуждающим взглядом своих закадычных друзей сэра Роберта, сэра Гарри, Кота Томаса и Кренделя.

— Лучше бы вы, сэр Эндрю, удручались из-за того, что мы практически не живем половой жизнью, — сказал Кот Томас, однако массовой поддержки не получил: перспектива половой жизни очевидно напугала всех, включая Кренделя, который обычно все начинания Кота Томаса встречал с энтузиазмом.

— Отчасти вы правы, сэр Эндрю, — сказал сэр Роберт, пытаясь с помощью монокля придать своему лицу выражение осмысленной задумчивости. — Однако культурная жизнь требует времени, я же человек занятой — мне нужно постоянно следить за новинками оптической промышленности…

— Я, знаете ли, тоже не сижу, сложа руки, — обиженно подхватил сэр Гарри, стряхивая пепел со своей сигары в сложенный зонт сэра Эндрю. — Мне нужно постоянно следить за новинками табачной промышленности, а кроме того, как вам известно, я являюсь Почетным читателем третьей страницы воскресного приложения к газете Bloomsbury & World Express!

— А мне нужно постоянно следить за Кренделем, а ему — за мной, так что мы оба тоже чрезвычайно заняты, — поддержал товарищей Кот Томас.

— Мои дорогие друзья, будучи, так же, как и вы, исключительно занятым человеком — мне ведь нужно постоянно следить за новинками галантерейной промышленности, — я все продумал, — сказал сэр Эндрю, победоносно взирая на закадычных друзей из-под черной маски. — Существует надежное агентство Books & Books, распространяющее книги почтой.

При этих словах сэр Роберт, Сэр Гарри и Кот Томас с Кренделем кисло улыбнулись, мысленно посылая пожелания скорейшего разорения надежному агентству Books & Books. А сэр Эндрю с воодушевлением продолжил:

— Сегодня утром они прислали мне совершенно бесплатно пять экземпляров своего каталога — вот, взгляните. Любую книгу из этого каталога вам доставят почтой прямо домой в течение трех дней! К тому же, в текущем месяце они предоставляют скидки на издания, посвященные Елизаветинской эпохе — нужно не упустить этот шанс!

И друзья не упустили — через три дня сэр Роберт, сэр Гарри, Кот Томас, Крендель и зачинщик культурной революции сэр Эндрю явились в «Рога и бубенцы» с пакетами, доставленными в срок надежным агентством Books & Books.

— Ну что ж, господа, давайте окунемся в прекрасное! — призвал сэр Эндрю и, окунаясь первым, сорвал обертку. — Вот, полюбуйтесь! — и с этими словами он предъявил взору закадычных друзей иллюстрированный справочник «Зонты и маски Елизаветинской эпохи».

— Изысканный выбор, дружище! Мой, впрочем, не хуже, — и довольный сэр Роберт извлек из пакета иллюстрированный справочник «Очки и монокли Елизаветинской эпохи».

— Это выбор настоящего джентльмена! — воскликнул сэр Гарри. — А вот и мой трофей!

Им оказалась иллюстрированная энциклопедия «Сигары и газеты Елизаветинской эпохи».

— А мы с Кренделем в целях экономии заказали одну книгу на двоих, — заявил Кот Томас и торжественно выложил на стол иллюстрированную энциклопедию «Коты и Крендели Елизаветинской эпохи».

Вечер ознаменовался оживленной культурной дискуссией.

 

Про забытый монокль и про то, как тетушка Эмили обернулась герцогом Веллингтонским

Однажды вечером сэр Роберт отправился в кафе «Рога и бубенцы», позабыв дома свой монокль. Естественно, это повлекло за собой последствия.

Вместо того, чтобы сесть на автобус номер 22 «С», идущий прямо к порогу «Рогов и бубенцов», сэр Роберт сослепу погрузился в автобус номер 143 и через семнадцать с половиной минут вышел у фабрики по производству каминных решеток. Еще не оценив должным образом размеры катастрофы, сэр Роберт миновал два квартала, сунулся в магазин корсетных изделий, мастерскую по ремонту термосов, меняльную контору и полицейский участок, и только тогда приблизился к пониманию сути происходящего.

— О Господи, — воскликнул сэр Роберт, беспомощно растопырившись посреди незнакомой улицы, словно впавшая в маразм курица, — как же я выберусь отсюда без своего монокля?

Сэр Роберт, оказавшийся в беде по вине собственной забывчивости

Этот вопрос нашел отклик в душах двух сомнительного вида джентльменов, один из которых стоял, нежно приобняв фонарь и ритмично покачиваясь, а второй, лежа рядом на мостовой, закусывал растерзанным кочаном капусты.

— Фил, ты слышал, что сказал этот гондон в цилиндре? — спросил качающийся.

— Он сказал, Билли, что ему не выбраться отсюда без какого-то бинокля, — ответил закусывающий. — Сомневаюсь, что он выбрался бы отсюда, будь у него даже пять биноклей.

Услышав этот диалог, сэр Роберт решил пойти на крайние меры и взял такси до «Рогов и бубенцов». И вот, пережив несколько неприятных мгновений после попытки расплатиться с водителем квитанцией из прачечной, сэр Роберт предстал, наконец, перед своими закадычными друзьями сэром Эндрю, сэром Гарри, Котом Томасом и Кренделем.

— Добрый вечер, мой дорогой сэр Эндрю, — сказал сэр Роберт, обращаясь к сэру Гарри.

— А как ваши дела, сэр Гарри? — продолжил приветствие сэр Роберт, адресуясь к Коту Томасу.

— Рад видеть вас, мой дорогой Томас, а где же ваш закадычный друг Крендель? — воскликнул сэр Роберт, обращаясь к незнакомой даме в пенсне, сидящей за соседним столиком.

— По-моему, по пути сюда наш друг сэр Роберт пережил какое-то душевное потрясение, от которого временно повредилось зрение, — предположил сэр Эндрю, поправляя перекосившуюся от удивления маску.

— Возможно, потрясение было не столько душевного, сколько физического свойства, — развил тему сэр Гарри, треснув сложенной газетой Кренделя, который стащил у сэра Гарри сигару и пытался обрезать ее с помощью кофейной ложечки.

— А по-моему, сэр Роберт позабыл дома свой монокль, — блеснув, как обычно, верной догадкой, Кот Томас отнял у Кренделя измочаленную сигару и с поклоном вернул ее сэру Гарри.

— Не желаете ли послушать последние новости? — спросил сэр Гарри, чувствуя, что пора сменить тему, и развернул газету.

— Батюшки, да это же моя тетушка Эмили! — сдавленно пискнул сэр Роберт, тыча пальцем в газетный лист. — Что там о ней пишут, сэр Гарри?

— Помилуйте, сэр Роберт, это же фотография герцога Веллингтонского, открывающего благотворительный базар в Торки! — ошеломленно пролепетал сэр Гарри.

— Вы, сэр Роберт, коли явились при неполном боекомплекте, так сидели бы лучше молча, — сказал Кот Томас, поймав одобрительный взгляд Кренделя.

Сэр Роберт смущенно потупился и подлил свежего чая в сахарницу, обещая себе впредь сидеть молча, однако продержался недолго.

Заметив у барной стойки уборщицу, выжимающую над ведром половую тряпку, сэр Роберт вскочил, опрокинув стул, и завопил:

— Вы только полюбуйтесь! Эта старая ведьма пытается утопить нашего дорогого Кренделя!

При этих словах уборщица перевернула ведро с водой, а Крендель стал цвета сырого теста, так что пришлось дать ему нюхательной соли, от которой у него тут же началась икота.

— Без своего монокля я просто как без рук, — жалобно простонал сэр Роберт.

— Лучше бы вы и правда были без рук — хлопот было бы определенно меньше, — прошипел Кот Томас, обнимая Кренделя, и это был редкий случай, когда сэр Эндрю и сэр Гарри были абсолютно согласны с Котом Томасом.

В общем, суматошный выдался вечер, нервный…

 

Сердечные дела сэра Гарри

— Господа, последнее время я чувствую некоторую пустоту, образовавшуюся в моей жизни, — сказал сэр Гарри, выпустив облако дыма в форме кренделя, чтобы сделать приятное Кренделю. — И вот, дабы заполнить эту пустоту, я решил пылко и безрассудно влюбиться.

— О! — сказал сэр Эндрю и потуже затянул тесемки на черной маске.

— Кхе! — сказал сэр Роберт и переместил монокль с правого глаза на левый.

— Старый болван! — сказал Кот Томас и что-то зашептал на ухо Кренделю, после чего оба зашлись беззвучным хохотом, так что Крендель чуть было не сполз под стол.

— Однако, мой милый друг, — сказал сэр Эндрю, — из достоверных источников мне известно, что для пылкой и безрассудной любви джентльмену непременно нужна хотя бы одна особа женского пола…

Сэр Роберт и Кот Томас одновременно раскрыли рты, чтобы сделать существенное дополнение к высказыванию сэра Эндрю, однако сэр Гарри перебил их.

— Не беспокойтесь, друзья мои, кандидатура моей будущей возлюбленной уже известна — это живущая со мной по соседству вдова нотариуса. У нее прекрасные глаза цвета копченой селедки и милая сумочка для рукоделия. Третьего дня мы даже перекинулись с нею парой слов!

— Вот как! О чем же? — спросил сэр Эндрю, с наслаждением почесывая спину рукояткой зонта.

Сэр Гарри охотно поведал:

— Она поинтересовалась, не я ли обронил на парадной лестнице пакетик пластыря от мозолей, а я ответил, что нет, не я, но как мило, что она побеспокоилась.

— Грандиозно! — воскликнул Кот Томас, но никто из присутствующих иронии не уловил. Один только Крендель, не в силах более сдерживаться, рухнул под стол, и Коту пришлось лезть доставать его.

— Полюбуйтесь, сэр Гарри, до чего доводят ваши сумасбродства, — пробубнил Кот, усаживая на стул пыльного Кренделя.

— Но знает ли эта милая дама о том, что вы наметили пылко и безрассудно полюбить ее? — задал резонный вопрос сэр Эндрю.

— Как раз вчера вечером я написал ей письмо, — ответил сэр Гарри. — Но пока не отправил, поскольку неожиданно образовалась проблема.

Закадычные друзья сэра Гарри почтительно умолкли, а Крендель икнул, подняв при этом небольшое облачко пыли.

— Как вы все знаете, в конверт с любовным письмом принято вкладывать какой-либо очаровательный засушенный цветок, я же не нашел у себя ничего, кроме сбора лекарственных трав от желудочной колики, — сэр Гарри помрачнел лицом от грустных воспоминаний. — Затем я решил было заменить цветок на одну из своих лучших сигар, но от сигары конверт так разбух и перекосился, что не было никакой возможности написать адрес и наклеить марку.

Сэр Гарри сочиняет письмо своей будущей возлюбленной

— Вы могли бы сложить письмо и сигару в коробку из-под нафталиновых шариков и отправить все это заказной бандеролью, — поспешил на помощь закадычному другу сэр Роберт.

Сэр Эндрю и сэр Гарри с укоризной взглянули на сэра Роберта, а Кот Томас тревожно покосился на Кренделя, опасаясь, что тот снова рухнет под стол.

— Я подумал, что может быть вы, сэр Роберт, одолжите мне на время свой монокль, — продолжил сэр Гарри. — Монокль прекрасно поместится в конверт, и моя будущая возлюбленная подумает, что ее тайный поклонник — человек серьезный и образованный.

— Она подумает, что тайный поклонник считает ее подслеповатой, — брякнул Кот Томас, подливая себе в чай сливок.

— Тогда может быть вы, сэр Эндрю, расстанетесь на пару дней со своей маской? — не терял надежды сэр Гарри. — Маска отлично складывается в конверт, и моя будущая возлюбленная решит, что ее тайный поклонник — человек с артистической жилкой и богатым воображением.

Кот Томас хотел было сказать, что именно подумает будущая возлюбленная о своем тайном поклоннике, пославшем черную маску в придачу к любовному письму, но решил, что в приличном обществе о таком не говорится вслух. А тем временем сэр Эндрю, напуганный перспективой расставания с маской, выдвинул встречное предложение:

— А почему бы вам, сэр Гарри, не послать даме вырезку из вашей любимой газеты? Вырезка замечательно поместится в конверте. Вот хотя бы та небольшая заметка о пожаре на гуталиновой фабрике в Шропшире…

— Но при чем здесь пожар на гуталиновой фабрике? — изумился недогадливый сэр Гарри.

— Ну как же, — пояснил сэр Эндрю, забравшись указательным пальцем под маску и почесывая левый глаз, — тем самым вы намекнете на то, что ваши чувства горячи, как огонь.

— Тем самым вы намекнете на то, что вы полоумный пироман, сэр Гарри, — сказал Кот Томас и укутал Кренделя в салфетку, чтобы тому не надуло.

— Послушайте, дружище, — сказал сэр Роберт, — так ли необходима вам эта пылкая и безрассудная влюбленность? Может быть, пустоту в вашей жизни заполнит новый радиоприемник или патентованный двухколесный велосипед?

— Но как же быть с письмом — ведь оно уже написано? — опечалился сэр Гарри.

— А вы пошлите его в редакцию своей любимой газеты на конкурс любовных писем, — посоветовал сэр Эндрю.

Радиоприемник — проверенная замена пылкой и безрассудной влюбленности

— Гениально! — сказал сэр Роберт.

— Пожалуй, мне это по душе! — сказал сэр Гарри.

— Какие же вы все ослы, господа! — сказал Кот Томас, а Крендель одобрительно кивнул.

И тут же закадычные друзья постановили отметить благополучное разрешение проблемы партией в домино.

 

Про то, как сэра Эндрю, сэра Роберта, сэра Гарри и Кота Томаса с Кренделем одолела тяга к переменам

Однажды вечером, сидя за столиком «Рогов и бубенцов», закадычные друзья сэр Эндрю, сэр Роберт, сэр Гарри и Кот Томас с Кренделем впали в глубокое уныние.

— Наша жизнь, господа, бесцветна и однообразна, — сказал сэр Гарри, уныло пожевывая сигару и комкая опостылевшую газету.

— В нашей жизни не хватает остроты, — дополнил сэр Эндрю, уныло поглаживая свой зонт и поправляя покосившуюся от уныния маску.

— В нашей жизни не хватает волнительных событий, — сказал сэр Роберт, уныло протирая салфеткой свой монокль.

— А нас с Кренделем все устраивает, — сказал Кот Томас, уныло подмигивая нахмурившемуся Кренделю.

Повисла унылая пауза.

— Вот поглядите, господа, — возобновил беседу сэр Гарри, — каждый вечер мы приходим сюда и пьем чай со сливками. А может быть, нам попробовать что-то новое?

Сэр Эндрю, сэр Роберт, Кот Томас и Крендель ошеломленно уставились на сэра Гарри, напуганные смелостью предложения.

Смелые эксперименты кота Томаса

— Что-то новое? — пискнул сэр Роберт. — Что вы имеете в виду, мой дорогой друг? Вы же не имеете в виду… — и тут сэр Роберт запнулся, не решаясь озвучить страшную догадку.

— Да-да, сэр Гарри, поскорее объяснитесь, а то я опасаюсь, как бы Кренделя от потрясения не одолела икота, — сказал Кот Томас, нервно поглядывая на подозрительно притихшего Кренделя.

— Верно, сэр Гарри, говорите, не томите, — завершил коллективную просьбу сэр Эндрю.

— Ну, я подумал, — неуверенно начал сэр Гарри, — что вместо чая со сливками можно попробовать, например, сливки с чаем…

— О, это, несомненно, могло бы привнести остроту! — воскликнул сэр Эндрю и, не желая показаться замшелым ретроградом, поспешил внести свое революционное предложение:

— Можно пойти дальше и попробовать чай с чаем — конечно, предварительно проконсультировавшись с домашним доктором…

— Да-да, чай с чаем — это может быть очень, очень волнительно, — подхватил сэр Роберт. — А если для кого-то это будет чересчур волнительно, можно чай с чаем смягчить капелькой слабого чая со сливками…

— А я бы предпочел сливки со сливками, — сказал Кот Томас, поддавшись общему настроению.

— Интересно, а что предпочел бы наш дорогой друг Крендель? — поинтересовался сэр Гарри, довольный тем, что его начинание получило одобрение масс.

— Я думаю, — сказал Кот Томас, внимательно рассматривая Кренделя в позаимствованный у сэра Роберта монокль, — что наш друг Крендель предпочел бы сахар с сахаром.

— Великолепно! — сказал сэр Эндрю и выступил с очередным предложением:

— Давайте запишем все это и передадим в администрацию «Рогов и бубенцов»!

О том, что сказали сэру Эндрю, сэру Роберту, сэру Гарри и Коту Томасу с Кренделем в ответ на их новаторские предложения в администрации «Рогов и бубенцов», история деликатно умалчивает.

 

Толкование сновидений

— Господа, сегодня мне приснился удивительный сон, — сообщил сэр Роберт своим закадычным друзьям сэру Эндрю, сэру Гарри и Коту Томасу с Кренделем.

— Вот послушайте, — и голосом народного сказителя сэр Роберт начал повествование. — Снилось мне, будто иду я по длинному-длинному коридору, а по обе стороны коридора — вереница дверей, и все похожи друг на друга, как две капли чая со сливками. Но вдруг на одной двери я замечаю табличку. Подхожу ближе и вижу, что написано на ней…

— Сандень! — встрял Кот Томас, дружески пиная локтем Кренделя.

— Я вижу, дражайший Томас, что содержание моего сна известно вам лучше, чем мне — тогда извольте продолжать сами, — обиженно сказал сэр Роберт, наматывая на ухо шнурок от монокля.

— Да чего тут продолжать, сэр Роберт, право слово, — ничуть не смутившись, сказал Кот Томас, — когда буквально каждому в Блумсбери известно, что всякий ваш сон заканчивается одним и тем же, а именно — явлением тетушки Эмили! Если бы вы, сэр Роберт, потрудились навестить библиотеку и там направить свой монокль на полку с буквой «Ф», то узнали бы о себе много познавательного …

— А мне вот каждую ночь снится гигантская сигара, — пожаловался сэр Гарри. — Я будто бы вхожу в гостиную, и всякий раз там прямо поперек комнаты, на полу, оказывается она, такая огромная, что курить ее не представляется возможным, и я постоянно просыпаюсь с чувством досады оттого, что не могу придумать применения этому монстру.

— Знаете, сэр Гарри, — сказал Кот Томас, внимательно разглядывая собеседника, — этот сон явственно говорит о том, что внутри вас дремлют порочные желания и нешуточные страсти.

— Господи Иисусе! — испуганно воскликнул сэр Гарри, прикрывая лицо газетой. — Что же будет, если эти желания и страсти проснутся?!

— Я думаю, вам стоит возобновить свои ухаживания за вдовой нотариуса с прелестными глазами цвета копченой селедки, — молвил Кот Томас, держа Кренделя перед глазами, словно пенсне.

— А мне, господа, часто снится, что я летаю, — подключился к беседе сэр Эндрю, поглаживая новую фетровую маску, приобретенную по случаю наступления осенне-зимнего сезона.

— Существует расхожее мнение, что полеты во сне означают рост организма спящего, — сказал Кот Томас. — Конечно, это противоречит теории психоанализа, но в данном случае я склонен согласиться с гласом народа. Я всегда полагал, что вам, сэр Эндрю, присущ явственный инфантилизм — одиннадцать поколений предков в масках … это, знаете ли, даром не проходит.

— А что снится вам, наш дорогой Томас? — спросил сэр Эндрю, обидевшись за предков.

— По средам, четвергам и пятницам я сплю крепким здоровым сном без сновидений, в понедельник и вторник мне снится зеленый трамвай, а в выходные и праздничные дни — непременно Крендель, что вполне нормально для моего возраста и моей комплекции, — ответил Кот Томас.

О том, что снится Кренделю, спросить никто не решился, и разговор переключился на особенности погоды.

Сон Кренделя

 

В поисках идентичности

Однажды прекрасным дождливым утром сэр Роберт проснулся в коконе родственных чувств и решил, что пришло время отправиться в Брайтон и навестить свою любимую тетушку Эмили. В связи с этим было сделано обращение к закадычным друзьям сэру Эндрю, сэру Гарри и Коту Томасу с Кренделем:

— Господа, — сказал сэр Роберт, — поедемте со мною в Брайтон, в вашей компании встреча со старой калошей будет не так тягостна.

И вот все пятеро, пребывая в приподнятом настроении, расположились в купе первого класса экспресса «Блумсбери — Брайтон — Блумсбери», как вдруг случилось непредвиденное.

Непредвиденное явилось закадычным друзьям в облике Контролера Железных Дорог Ее Величества.

— Боюсь, господа, что этот билет не вполне в порядке, — сказал Контролер, брезгливо, словно дохлую жабу, разглядывая билет Кренделя.

— Что значит «не вполне в порядке»?! — поинтересовался Кот Томас. — Он не такого размера, как другие билеты? Кто-то отгрыз у него уголок или просверлил в нем дыру? Вместо слова «Билет» на нем напечатано слово «Меню»? Срок его действия истек в сентябре прошлого года? Под видом билета на поезд нам втюхали билет на выставку цветов? Или кассирша успела нацарапать на нем грязное ругательство в адрес управления спальными вагонами?

— Ничего похожего, сэр, — ответил Контролер.

— Тогда потрудитесь объяснить, многоуважаемый, — потребовал сэр Эндрю, энергично размахивая у носа Контролера своим зонтом.

Контролер потрудился:

— Это пассажирский билет, а ваш попутчик, — при этих словах Контролер многозначительно скосил глаза на Кренделя, который моментально скукожился, приняв форму страдающего сколиозом бублика, — определенно не похож на пассажира.

— На кого же он, по-вашему, похож?! — воскликнул сэр Роберт и, волнуясь, перекусил шнурок от своего монокля.

— Он похож на багаж, а значит, должен ехать в багажном отделении, с билетом для багажа, — заявил Контролер.

— Да вы в своем уме, милейший?! — вскричал сэр Гарри, от расстройства ломая пополам свою сигару. — Наш друг Крендель — почетный член клуба «Рога и бубенцы»; доводилось ли вам видеть, чтобы почетные члены клубов путешествовали в багажном отделении?

— Нет, сэр, не доводилось, — признался Контролер. — Однако я был бы очень благодарен, если бы сам … э-э-э …господин почетный член клуба окончательно развеял мои сомнения относительно его природы…

При этих словах Крендель поспешно скрылся под сенью газеты сэра Гарри, ясно давая понять, что ничьи сомнения относительно своей природы развеивать не собирается.

— Наш Крендель не привык беседовать с первым встречным, — сказал сэр Эндрю.

— Наш Крендель заключил пари, что будет молчать до 18.30 будущего понедельника, — сказал сэр Роберт.

— Наш Крендель — образец скромности, ему невыносимо говорить о себе, — сказал сэр Гарри.

— У нашего Кренделя проблемы с самоидентификацией, — сказал Кот Томас, как всегда, прозревая истину.

— Откровенно говоря, господа, — деликатно кашлянув, сказал Контролер, — ваш попутчик более всего похож на хлебобулочное изделие.

— Восхитительно! Тогда верните нам наши деньги! — ликуя, воскликнул Кот Томас. — В правилах эксплуатации спальных вагонов первого класса нигде не сказано, что хлебобулочным изделиям полагается билет!

— Приятного путешествия, господа, — сказал Контролер голосом проржавевшей дверной петли и ретировался в коридор, а закадычные друзья извлекли Кренделя из-под газеты и провели остаток пути в увлекательной беседе о проблемах обретения самоидентичности.

 

Про то, как сэр Эндрю, сэр Роберт, сэр Гарри и Кот Томас с Кренделем одновременно оказались в финансовом кризисе

— Господа, я в безвыходном положении, — пожаловался сэр Роберт. — Сегодня утром, отгоняя мух от моего завтрака, я так неудачно замахнулся мухобойкой, что лишился последнего запасного монокля…

— Это еще вам повезло, сэр Роберт, — поспешил утешить друга Кот Томас, — по крайней мере, вы не лишились одного из двух последних глаз!

— И теперь мне нужно срочно приобретать новый монокль, — продолжил безутешный сэр Роберт, — но мое финансовое положение в настоящий момент весьма плачевно: все сбережения пошли на покупку новой рамы для портрета тетушки Эмили… Не могли бы вы, сэр Эндрю, одолжить мне пару фунтов?

— Я был бы просто счастлив, мой друг, — ответил сэр Эндрю, сокрушенно вздыхая, — но, увы, как раз на днях мне пришлось купить новую маску и новый зонт, и теперь я совершенно на мели…

— Тогда может быть вы, сэр Гарри, не дадите другу пропасть? — не теряя надежды, переадресовал свою просьбу сэр Роберт.

— Ах, дружище, я бы с радость подарил вам целых сто фунтов совершенно безвозмездно, — грустно молвил сэр Гарри, — но, к сожалению, в настоящий момент у меня нет даже ломаного пенни: коробка прекрасных кубинских сигар и годовая подписка на «Вестник табачной промышленности» съели все мои денежные запасы…

— Тогда вся надежда на вас, милый Томас, — сказал сэр Роберт. — Протяните руку помощи утопающему другу!

— Помилуйте, сэр Роберт, да я же беден как церковная мышь! Вернее, как церковный кот! — воскликнул Кот Томас и для пущего эффекта вывернул правый карман, действительно пустой. Левый, правда, выворачивать не стал, а вместо этого продолжил свое печальное повествование:

— Как раз третьего дня я купил Кренделю килограмм сахарной пудры — чего не сделаешь для закадычного друга! А себе для повышения интеллектуального уровня приобрел трехтомник сочинений Спинозы. И вот теперь — хоть зубы на полку, даже чай приходится пить без сахара.

И Кот Томас поднял свою чашку, приглашая друзей убедиться, что сахара в чае действительно нет, хотя на глаз определить это бывает затруднительно.

— Что ж, — сгорбившись под тяжестью финансового бремени, сказал сэр Роберт, — значит, придется мне нести в ломбард чудесную новую раму. А может, — и голос сэра Роберта совсем упал, — и сам портрет тетушки Эмили…

Кот Томас демонстрирует церковной мыши свое печальное финансовое положение

— Погодите, мой друг! — вскричал сэр Эндрю. — Не стоит так быстро впадать в уныние — наверняка есть какой-то выход. Давайте все вместе как следует пошевелим мозгами.

Воцарилось молчание. Сэр Эндрю, сэр Роберт, сэр Гарри и Кот Томас принялись шевелить мозгами, а Крендель от нечего делать сполз под стол и погрузился в сравнительный анализ штиблет своих закадычных друзей.

 

«На виражах судьбы»

— Господа, а почему бы нам с вами для поправки финансового положения не написать сценарий фильма? — сказал сэр Эндрю. — Думаю, с нашим жизненным опытом и образованием это не составило бы труда…

— Отличная идея! — сказал сэр Роберт.

— Определенно в этом что-то есть! — сказал сэр Гарри.

— Выручку честно разделим на четверых, — сказал сэр Эндрю.

— Как на четверых?! А Крендель?! — забеспокоился Кот Томас. — Я требую, чтобы Крендель был включен в контракт! Пусть он будем нашим продюсером…

— Ну ладно, ладно, — примирительно сказал сэр Гарри, — давайте сначала напишем сценарий, а финансовые вопросы решим потом. Сэр Эндрю, а в каком жанре будет наш будущий фильм?

— Пускай это будет интеллектуальная драма, — сказал сэр Эндрю. — Так и вижу: наш герой — назовём его Бертольд — высокий лоб, глубокие залысины, глубоко запавшие глаза — подходит к книжной полке, берет томик Кафки, садится к окну и погружается в глубокие раздумья… Прекрасное начало фильма, по-моему!

— Ага, прекрасное начало лечебного фильма для страдающих бессонницей — положительный результат, как говорится, гарантирован, — сказал Кот Томас. — Слишком много глубины, сэр Эндрю, и никакого драматизма. Пускай этот ваш Бертольд хотя бы застрелится в финале…

— Почему же он непременно должен застрелиться? — обиженно спросил сэр Эндрю.

— Ну, не хотите, чтобы он стрелялся — тогда пускай будет погоня на автомобилях, это тоже драматично, — предложил Кот Томас и для наглядности схватил Кренделя и принялся очень натурально им рулить.

— Но позвольте, — возразил сэр Эндрю, — какая может быть автомобильная погоня в интеллектуальной драме?

— Очень даже прекрасная, — охотно пояснил Кот Томас. — Например, у Бертольда есть заклятый враг — назовем его Герберт — он беден, болен чахоткой и ненавидит весь мир. Его дом сгорел, жена ушла к булочнику, друзья отвернулись от него, и еще он хромает на левую ногу. В отчаянии Герберт угоняет автомобиль, похищает у Бертольда редкое издание Кафки и мчится в аэропорт, чтобы продать раритет швейцарскому миллионеру-кафкоману и начать жизнь заново. Бертольд отправляется в погоню.

— Друзья мои, — подключился сэр Роберт, — не стоит забывать о природе! Природа тоже должна быть отражена в нашем фильме. Представьте: Бертольд читает у окна Кафку, а в окне — тяжелые свинцовые тучи, стекло залито дождем, сверкает молния… Или вот этот чахоточный Гумбольдт… или как его… Герберт… пускай он бредёт, прихрамывая, по промозглым ноябрьским переулкам, тротуары скованы льдом, с неба сыпется мелкий колючий снег…

Сцена из к/ф "На виражах судьбы"

— И тут раздается выстрел — это застрелился Бертольд! — влез Кот Томас, усаживая поудобнее Кренделя, у которого после исполнения роли руля начался приступ икоты.

— Дался вам этот выстрел, уважаемый Томас, — подал голос сэр Гарри. — По-моему, друзья, вы забыли о любовной линии — она непременно должна быть в интеллектуальной драме.

— Ну-ка, сэр Гарри, давайте, добавьте в историю перца — вы ж у нас известный эротоман-порнограф, — подбодрил товарища Кот Томас.

— Не знаю, что вы имеете в виду, дорогой Томас, — сказал сэр Гарри, багровея лицом. — Но я подумал, что у нашего Бертольда может быть … э-э-э … дама сердца, такая, знаете ли, юная интеллектуалка, они познакомились, допустим, на публичной лекции Общества любителей философии, и вот вечерами они гуляют по улицам…

— … по осенним промозглым улицам, под дождем, и сверкает молния, — дополнил картину сэр Роберт.

— Да, да, по осенним… промозглым…, — продолжил сэр Гарри, — а потом они уединяются в библиотеке Бертольда, и … э-э-э … ну-у… здесь можно ввести такую сдержанную эротическую сцену…

— Отчего же сдержанную? — удивился Кот Томас. — Напротив, пускай это будет безудержный животный секс, а потом Бертольд застрелится…

— Но почему он должен стреляться после безудержного животного секса? — спросил сэр Роберт. — Кстати, я бы сцену безудержного секса перенес из библиотеки на природу. Пускай это будет полуразвалившийся сарай в чистом поле, гремит гром, льет дождь, Бертольд и его дама барахтаются в сене в отблесках молнии…

— … а сквозь щель в стене сарая за ними подглядывает Герберт, зажав подмышкой украденного Кафку. — подхватил Кот Томас. — А потом Герберт от зависти стреляется…

— Господа, мы как-то отклонились от исходного жанра, — отметил сэр Эндрю. — Это ведь интеллектуальная драма, а наши герои только и делают, что стреляются, устраивают автомобильные погони и … э-э-э … барахтаются в сене… В финале нам нужен яркий интеллектуальный акцент.

— Отлично, — сказал Кот Томас, — тогда пускай в финале Бертольд и его дама вместе напишут окончание «Замка» и посвятят его застрелившемуся Герберту…

— И взявшись за руки, уйдут вдаль, в поля…, — завершил картину сэр Роберт.

— Ну что ж, по-моему, неплохо получилось, — резюмировал сэр Эндрю. — Но у нас до сих пор нет достойного названия!

— Пустите, дайте, я скажу! — закричал Кот Томас, в порыве энтузиазма утратив обычную отточенность манер, так что даже Крендель взглянул на него с осуждением. — Пусть наш фильм называется «На виражах судьбы»!

— Недурно, — одобрительно покачал головой сэр Эндрю, — и глубоко, и драматично.

— И если мы захотим сделать продолжение, то «Снова на виражах судьбы» звучит опять же неплохо! — сам себя похвалил Кот Томас.

— Нужно еще продумать костюмы для главных героев, — сказал сэр Эндрю. — Думаю, Бертольду пошла бы черная маска…

— Монокль тоже бы смотрелся неплохо, — сказал сэр Роберт.

— И сигара ему бы не повредила, — добавил сэр Гарри.

И закадычные друзья погрузились в тщательную проработку мелких деталей будущего фильма.

 

Игра в слова

— Господа, а давайте играть в слова, — сказал Сэр Эндрю, нарушая молчание, вот уже более часа царившее за столиком закадычных друзей в «Рогах и бубенцах». До этого момента сэр Эндрю, сэр Роберт, сэр Гарри и Кот Томас с Кренделем безуспешно пытались придумать себе коллективное занятие на текущий вечер. Погода, как обычно, выдалась редкостно прекрасная — проливной дождь весело бомбардировал крыши, а ветер поднял на лужах пятибалльный шторм, так что альтернативы играм в закрытых помещениях решительно не было.

— А для усложнения задачи, — продолжил сэр Эндрю, довольный собой, — ограничимся одной темой. Как вы относитесь к спорту?

— Замечательно, сэр Эндрю, — сказал сэр Гарри, последний раз занимавшийся спортом двадцать три года назад, когда, будучи пылким юношей, гнался за продавцом газет, недодавшим ему сдачу.

— Отличная тема! — сказал сэр Роберт, тоже знатный спортсмен. — Начинайте, сэр Эндрю!

— Гольф! — сияя атласной маской, сказал сэр Эндрю. — Теперь ваша очередь, дорогой Томас. Слово на букву «Ф»!

— Фаллоцентризм, — ни секунды не раздумывая, сказал Кот Томас и подложил в чашку Кренделя еще два кусочка сахару.

— Милый Томас, — краснея, сказал сэр Гарри, — давайте обойдемся без ненормативной лексики.

— Ну, извольте, тогда — фикус! — сказал Кот Томас.

— Помилуйте, мой друг, — спросил сэр Роберт, удивленно сверкая моноклем, — разве фикус имеет отношение к спорту?

— Еще какое! — уверенно молвил Кот Томас. — У меня есть знакомый боксер, так у него весь дом обставлен фикусами, и он самолично поливает их каждое утро. Если не верите — убедитесь сами, вот его визитная карточка, — и Кот Томас вытянул из кармана что-то, напоминающее по виду трамвайный билет.

Любитель фикусов Неустрашимый Джек

Однако история про боксера-ботаника не встретила одобрения коллектива.

— Ну, хорошо, хорошо, — сварливо пробубнил Кот Томас. — Тогда — футбол. Насладитесь. Ваша очередь, сэр Гарри. Слово на букву «Л».

— Лопата, — сказал сэр Гарри и наградил себя глубокой затяжкой.

— Однако, — изумился сэр Эндрю, — причем тут лопата?

— Как вы отстали от жизни, сэр Эндрю, — съязвил Кот Томас, мстя за отвергнутый фикус. — Разве вы не слыхали о новом виде спорта — синхронном метании лопаты в высоту?

Крендель, не принимавший участия в игре по причине природной молчаливости, поддержал Кота Томаса дружеским кивком и углубился в чтение позавчерашнего меню.

— Лопатой, — решил не отступаться сэр Гарри, — роют бункер на поле для гольфа!

Это объяснение устроило всех, кроме Кота Томаса, который решил воздержаться, и очередь перешла к сэру Роберту.

— Давайте, дружище, слово на букву «А», — подбодрил товарища сэр Гарри.

Однако сэру Роберту явно требовалась помощь зала или звонок другу. Он беспомощно открывал рот, потом закрывал и снова открывал, но слово на букву «А» никак не образовывалось. Наконец, совершенно убитым голосом сэр Роберт произнес: «Ангина», и испуганно вжал голову в плечи.

Из человеколюбия никто не стал спрашивать сэра Роберта о том, как ангина соотносится со спортом, и, чтобы игра не завяла, было решено сменить тему.

В течение вечера были задействованы следующие темы:

политическая экономия,

транспортные средства,

банковское дело,

мореплавание,

цветы полей и лесов,

пивоварение,

однако отметим с сожалением, что дольше одного круга ни одна из вышеперечисленных тем в игре не продержалась.

 

Doppelgänger

Однажды сэр Эндрю, сэр Роберт, сэр Гарри и Крендель сидели за столиком в «Рогах и бубенцах», как вдруг дверь заведения распахнулась с невиданной ранее ретивостью, и внутрь влетел Кот Томас, растопырив руки, словно рыбак, показывающий размеры пойманной щуки. Выпученными глазами он обшарил зал, обнаружил своих закадычных друзей, сделал глубокий вдох и широко раскрыл рот, так что всем присутствующим показалось, будто Кот Томас сейчас объявит о том, что герцог Веллингтонский собирается посетить «Рога и бубенцы» или крикнет «Пожар!». Однако Кот Томас не сделал ни того, ни другого, а, волнуясь и запинаясь, поведал следующую историю:

— Вообразите, друзья мои, буквально вот только что иду я сюда, в «Рога и бубенцы», как вдруг из-за угла мне навстречу идет — кто бы вы думали? — мой двойник!

При этих словах сэр Эндрю с грохотом уронил на пол свой зонт, сэр Роберт разорвал шнурок от монокля, сэр Гарри перекусил сигару, а Крендель, как обычно, принялся икать.

Кот Томас тем временем вытер пот со лба и в изнеможении пал на стул. Отхлебнув чаю из чашки сэра Гарри, он продолжил:

— Представьте себе — в точности я, вылитый, мое отражение, идеальная копия! Возможно, кто-нибудь и сохранил бы спокойствие и невозмутимость в данной ситуации — вот Крендель, я знаю, встречается со своими двойниками каждый день, когда идет мимо булочной…

Неожиданная и таинственная встреча Кота Томаса с двойником

— Ик! — подтвердил Крендель.

— … однако я, признаться, не был готов к такому испытанию. И теперь я не успокоюсь, пока не найду объяснения этому невероятному происшествию! — и Кот Томас обвел глазами закадычных друзей, явно ожидая объяснений именно от них. Однако друзья сидели молча и с объяснениями не торопились.

— Ну? — не выдержал, наконец, Кот Томас. — Что вы об этом думаете?

— Э-э-э…, — неуверенно начал сэр Эндрю, — возможно, мой дорогой друг, у вас есть брат-близнец, разлученный с вами во младенчестве, и именно его вы встретили сегодня по пути сюда…

— Ну что за мелодрама, сэр Эндрю, — раздраженно взвизгнул Кот Томас, — история моей семьи мне доподлинно известна, генеалогическое древо, заверенное Генеалогическим обществом, висит над моим камином! Я был единственным ребенком своих родителей, и никаких потайных братьев или сестер у меня не было и нет!

— Тогда, возможно, милый Томас, намедни вы съели или выпили что-нибудь такое, что способствовало появлению галлюцинаций, и этот ваш двойник — не что иное, как фантом воображения? — предположил сэр Гарри.

— Мой рацион питания, сэр Гарри, — с обидой в голосе ответил Кот Томас, — не меняется вот уже много лет, однако ничего похожего до сих пор не случалось.

— А может, дружище, у вас стало сдавать зрение? — участливо спросил сэр Роберт. — Может, этот двойник — вовсе никакой не двойник? Вы уверены, что он был в точности похож на вас? Возможно, вам стоит приобрести очки или вот, к примеру, монокль?

— Не нужен мне никакой монокль! — в отчаянии воскликнул Кот Томас. — И я уверяю вас, что это был мой двойник! Я глядел на него, словно на собственное отражение в зеркале!

— Так может вам, мой друг, повстречалось ходячее зеркало? — блеснул догадкой сэр Эндрю.

— Не знаю, бывают ли на свете ходячие зеркала, но ходячие деревья — определенно бывают, — сказал на это Кот Томас. — С одним ходячим дубом я даже близко знаком.

Повисла неловкая пауза.

— Как видно, никто из вас не способен пролить свет на это таинственное происшествие, — скорбно молвил Кот Томас. — Что ж, придется обратиться к профессионалам.

С этими словами Кот Томас похлопал по спине продолжающего икать Кренделя и принялся читать колонку объявлений в газете сэра Гарри.

 

Happy birthday to you

Однажды у сэра Эндрю случился день рождения.

Накануне его закадычные друзья сэр Роберт, сэр Гарри и Кот Томас с Кренделем собрались на тайное совещание, чтобы решить, чем бы порадовать дорогого друга и как сделать праздник незабываемым. Совещание проходило в полевых условиях, а точнее — на верхней платформе автобуса номер 11. Идти в «Рога и бубенцы» было нельзя — там сидел будущий именинник и недоумевал, куда подевались его товарищи, а временно отступить от традиции и навестить конкурирующее заведение «Бубенцы и рога» истинные джентльмены сэр Роберт и сэр Гарри наотрез отказались.

— Господа, давайте скинемся, — предложил сэр Роберт, — и купим нашему дорогому сэру Эндрю что-нибудь прекрасное на память. Я тут в антикварном магазине по соседству присмотрел очень недурную бронзовую статуэтку «Умирающий гладиатор»…

— Сэр Роберт, помилуйте, зачем сэру Эндрю умирающий гладиатор? — поинтересовался Кот Томас.

— Ну, как же, — обиженно сказал сэр Роберт, — вы сами сказали, что подарок должен быть ярким и незабываемым. Сэр Эндрю поставит «Умирающего гладиатора» на каминную полку, и всякий раз, глядя на него, будет вспоминать своих дорогих друзей…

— Ага, мерси вам, сэр Роберт. Лично я не желаю, чтобы сэр Эндрю вспоминал обо мне, глядя на умирающего гладиатора, — пробурчал Кот Томас.

— А что, если подарить сэру Эндрю машинку для обрезки сигар? — сказал сэр Гарри. — Давеча в табачной лавке я видел очень элегантный экземпляр, уменьшенная копия гильотины…

— Очень полезный подарок, сэр Гарри, — сказал Кот Томас, — особенно если учесть, что сэр Эндрю не курит. Можно, конечно, приспособить машинку для утилизации изношенных масок — сворачивать их в трубочку и нарезать, а затем сдавать полученную лапшу в утильсырьё… Но вряд ли сэр Эндрю ожидает от нас таких подарков.

— А каких же, по-вашему, подарков он от нас ожидает? — раздраженно спросил сэр Гарри.

— Я думаю, что лучший подарок — это подарок, сделанный своими руками, — молвил Кот Томас. — Пусть каждый из нас сделает сэру Эндрю какой-нибудь приятный сувенир из подручных материалов, и непременно с учетом интересов именинника.

— Что ж, надо сказать, вы правы, дорогой Томас, — с плохо скрываемым сожалением признал сэр Роберт. — Давайте же поспешим домой и примемся за дело!

И закадычные друзья покинули автобус, умиротворенные и довольные — все, кроме Кренделя, которого так растрясло, что он сделался цвета тухлой курицы и мысленно проклинал сэра Эндрю, закадычных друзей и автобус номер 11 в придачу.

Закадычные друзья выбирают подарок для сэра Эндрю

На следующий день в «Рогах и бубенцах» Сэр Эндрю, надевший по случаю именин выходную маску, украшенную стразами, получил в подарок:

а) от сэра Гарри — вырезанную из газеты маску с каемкой из аккуратно приклеенных табачных крошек;

б) от сэра Роберта — художественную композицию, состоящую из декоративного зонтика для коктейлей, шнурка от монокля, мяча для гольфа и карликового кактуса;

в) от Кота Томаса с Кренделем — Кренделя, густо усыпанного сахарной пудрой и декорированного пышным бантом, к которому была приделана открытка с текстом: «Дорогому имениннику — в подарок на 1 (один) день. К.Т. & К.».

Глубоко тронутый подарками сэр Эндрю заказал всем двойную порцию чаю со сливками, и закадычные друзья принялись проводить незабываемый вечер.

 

Да будет свет!

Однажды сэр Эндрю, сэр Роберт, сэр Гарри и Кот Томас с Кренделем мирно беседовали за столиком в «Рогах и бубенцах», как вдруг погас свет.

— А-а-а! Что это?! Что такое?! — заголосил сэр Гарри. — На помощь!

— Да что вы орете, сэр Гарри, — донесся из темноты голос Кота Томаса. — Просто где-то пробки перегорели, только и всего.

— Только и всего?! — продолжал паниковать сэр Гарри. — Я боюсь темноты! Мало ли, что может случиться…

— Ой, ну и что же может случиться? — отозвалась темнота. — Похитят вашу драгоценную газету? Или хозяин «Рогов и бубенцов» под покровом тьмы покусится на вашу честь?

— Ваши шутки совершенно неуместны! Я…

Однако тирада сэра Гарри была внезапно прервана криками, донесшимися с другого конца стола.

— Сэр Роберт, что это вы делаете?! Оставьте в покое мою маску! — возмущенно вопил сэр Эндрю.

— Это вы отцепитесь от моего монокля! — визжал в ответ сэр Роберт.

— А-а-а-а!

— Уй-й-й!

Возня, сопровождаемая нечленораздельными восклицаниями, завершилась ударом об пол чего-то тяжелого и мягкого.

— Господа, чем вы там занимаетесь? — строго спросил Кот Томас.

— Кажется, упал зонтик сэра Эндрю, — неуверенно молвил сэр Роберт. — А за ним, по-моему, последовал и сам сэр Эндрю…Ума не приложу, как это получилось…

— Зато я в точности знаю, как это получилось, — злобно проскрипел сэр Эндрю откуда-то из-под стола. — Когда свет включится снова, дорогой сэр Роберт, я сделаю из вас антрекот!

— О боже, я чувствую, сейчас случится что-нибудь непоправимое! — пискнул сэр Гарри.

— Ик! — подал голос Крендель, у которого от страха началась безудержная икота. — Ик! Ик!

— Я сейчас с ума сойду! — не унимался сэр Гарри. — Кто-нибудь, возьмите меня за руку!

— Ну, вот еще, не хватало, — буркнул Кот Томас.

— Я могу, если хотите, взять вас за ногу, сэр Гарри, — подал голос из-под стола сэр Эндрю.

— Нет!!! Не надо за ногу! — истошно заорал сэр Гарри, и в этот момент зажегся свет.

Картина, представшая взору посетителей «Рогов и бубенцов», была живописной: сэр Эндрю, в перекосившейся маске, наполовину высунувшись из-под стола, тянет руку к ноге позеленевшего лицом сэра Гарри; сэр Роберт застыл, широко раскрыв рот, под правым глазом наливается синяк, а монокль безвольно болтается на шнурке, привязанном к левому уху; Кот Томас, словно младенца, баюкает истошно икающего Кренделя.

— Господа, я не могу подобрать слов, чтобы передать, как мне за вас стыдно, — сказал Кот Томас.

— Ик! — сказал Крендель.

Сэр Эндрю, сэр Роберт и сэр Гарри, пристыженные, принялись усердно размешивать сахар в своих чашках с чаем.

Стоит ли говорить о том, что в то вечер за столиком закадычных друзей оживленной беседы так и не получилось…

 

Гипношоппинг

Однажды «Рога и бубенцы» посетил коммивояжер, обладавший навыками массового гипноза. В результате его преступных действий сэр Эндрю купил прибор для уничтожения колорадского жука силой мысли; сэр Роберт приобрел веревку повышенной прочности для развешивания белья, созданную по космическим технологиям из нано-сырья с добавлением клонированного капрона; сэр Гарри обзавелся экологически чистым и абсолютно натуральным порошком для машинной стирки домашних тапочек; Кот Томас разорился на самовоспламеняющиеся свечи для рождественского пудинга, а Кренделю втюхали ароматизированный крем для интимной гигиены под названием «Бегония». Хозяин «Рогов и бубенцов» тоже стал жертвой гипноза и купил копилку для оторванных пуговиц, сделанную в виде хохочущего куриного яйца.

Когда спустя сутки колдовские чары рассеялись, закадычные друзья принялись избавляться от полезных приобретений. Сэр Эндрю, отчаявшись продать прибор для убиения жуков членам Королевского Общества Садоводов и Огородников, в конце концов подбросил его в конкурирующее заведение «Бубенцы и рога». Сэр Роберт отправил нано-веревку заказной бандеролью в Брайтон в виде внеочередного подарка любимой тетушке Эмили, старательно написав на пакете «NB: Для белья!», дабы старушка не восприняла его содержимое как грязный намек. Сэр Гарри, не имевший обыкновения стирать домашние тапочки ни в стиральной машине, ни вручную, подарил порошок вдове нотариуса, живущей по соседству, резонно рассудив, что она может использовать его для экологически чистой машинной стирки сумочки для рукоделия. Кот Томас не успел избавиться от свечей, поскольку уже в день покупки они в полную силу проявили свою склонность к самовоспламенению и зажглись как раз в тот момент, когда наш герой требовал у кондуктора автобуса номер 11 билет со скидкой. Впрочем, один положительный результат все же был: глядя на пылающий карман пассажира, кондуктор и вовсе позабыл про плату за проезд. Крендель, не искушенный в вопросах интимной гигиены, предпринял попытку съесть приятно пахнущий крем «Бегония», но был вовремя остановлен Котом Томасом. В итоге крем был незаметно подсунут в сумку кондуктора автобуса номер 11, пока тот пугался самовоспламеняющихся свечей Кота Томаса.

Что же касается копилки для оторванных пуговиц, то она и поныне находится в собственности хозяина «Рогов и бубенцов», в чем можно самолично убедиться, навестив это во всех отношениях достойное заведение.

 

Вечер поэзии

— Господа, — торжественно изрек сэр Роберт, протирая монокль галстуком-бабочкой, — кажется, во мне открылся поэтический дар!

— О! — сказал сэр Эндрю.

— Э! — сказал сэр Гарри.

— А в каких числах закрытие? — поинтересовался Кот Томас, крутя Кренделя на указательном пальце.

— Но почему вы решили, сэр Роберт, что он — то есть дар — в вас открылся? — спросил сэр Эндрю. — Каковы симптомы?

— Я стал повсюду находить рифмы! — охотно пояснил сэр Роберт.

— Поразительно! — воскликнул сэр Гарри, нервно комкая газету.

— Да, поразительно, — подхватил Кот Томас, оставив, наконец, в покое Кренделя. — И много уже насобирали?

— Ну же, поделитесь с нами, не томите! — воскликнул сэр Эндрю.

— Ну, вот хотя бы, из последнего, — прочистив горло, сказал сэр Роберт. — Извольте: «монокль — бинокль».

— Гениально! — завопил Кот Томас, тормоша Кренделя, чтобы тот разделил с ним восторг. — А не могли бы вы, сэр Роберт, найти рифму к слову «Крендель»?

Сэр Роберт, не ожидавший такого подвоха, беспомощно открыл рот и положил туда палец.

— Это очень сложное задание, дорогой Томас, — вступился за товарища сэр Эндрю.

— И ничего не сложное! — заявил Кот Томас. — Вот вам, экспромтом:

В этом месте Крендель, впав в восторженное неистовство, принялся икать.

— Я придумал, придумал! — очнулся сэр Роберт, от радости чуть не откусив себе палец. — Слушайте: «Крендель — Гендель»!

— Поместите это, пожалуйста, в контекст, — медовым голосом попросил Кот Томас.

Сэр Эндрю и сэр Гарри посмотрели на Кота Томаса так, как смотрят на подростка-хулигана, отнимающего у семилетнего малыша набор наклеек «Веселый Билли».

— В контекст… — еле слышно пролепетал сэр Роберт и скукожился на стуле, словно пустой мешок из-под овса.

— Ну же, мой друг, не сдавайтесь, — подбодрил сэр Эндрю. — Хотите, ссужу вам на пару минут свою маску?

— Да-да, напрягите все ваши творческие силы! — подключился сэр Гарри. — Может, газета вам поможет?

Однако по затравленному виду сэра Роберта было ясно, что ни маска сэра Эндрю, ни газета сэра Гарри не помогут ему поместить Генделя в один контекст с Кренделем.

— А вы-то сами, дражайший Томас, что можете предложить? — ехидно спросил сэр Эндрю.

Кот Томас схватил икающего Кренделя, театрально вытянул руку и продекламировал:

Сэр Эндрю и сэр Гарри уважительно примолкли.

Сэр Роберт, желая вернуть интерес к своей персоне, промямлил:

— А вот еще интересная рифма: «чай — молочай».

— Неплохо, — обрадовался за друга сэр Эндрю. — А к слову «маска»?

— «Каска»! — моментально ответил сэр Роберт, прекратив быть похожим на пустой мешок.

Также в этот вечер были найдены рифмы:

рога — нога;

бубенцы — огурцы;

сигара — отара;

дверь — зверь;

шнурок — урок;

цветок — молоток (а также потолок).

Но жемчужиной вечера стала рифма к слову «газета», найденная, естественно, Котом Томасом:

 

«Маска, кто ты?», или Дизайнерские начинания сэра Эндрю

Однажды сэр Эндрю вошел в «Рога и бубенцы», сгорбившись, всей тяжестью наваливаясь на зонт, прихрамывая и кряхтя — словом, вошел так, будто на его плечи легло Бремя. Со стоном повалившись на стул, страдалец молвил:

— Друзья мои, я просто убит! Раздавлен!

— Что случилось?! Неужели вас переехал каток?! — участливо спросил сэр Гарри и раскурил новую сигару, хотя в пепельнице призывно дымилась вполне еще жизнеспособная предыдущая.

— Нет, — капризным голосом ответил сэр Эндрю. — Но я только что посетил галантерейный магазин! И я в ужасе! Ассортимент масок, который эти невежды предлагают населению, совершенно невозможен!

— Подайте на них иск в Гаагский военный трибунал, — посоветовал Кот Томас и принялся аппетитно хрустеть крекерами, не забывая делиться с Кренделем.

— Надо срочно предпринять меры — положение практически безвыходное! — продолжил стенать сэр Эндрю. — Скоро порядочному джентльмену будет совершенно нечего надеть на свое лицо!

— Но что же можно предпринять? — спросил сэр Роберт, удивленно поблескивая моноклем.

— Я решил, — постепенно успокаиваясь, сообщил сэр Эндрю, — открыть собственную линию масок на все случаи жизни, для детей и взрослых, а также для домашних питомцев!

— Потрясающе! — воскликнул сэр Гарри. — А как вы назовете эту вашу линию?

— Я все продумал, — гордо заявил сэр Эндрю. — «Гондольер: удобные маски на все случаи жизни» — недурно, по-моему. Маски для праздников будут продаваться в серии «Веселый гондольер», для печальных мероприятий — «Грустный гондольер». Вот, правда, для повседневных масок название пока не придумалось…

— «Томящийся гондольер», — без промедления предложил Кот Томас.

— Почему томящийся? Отчего он томится? — одновременно изумились сэр Эндрю, сэр Роберт и сэр Гарри.

— Он томится всю неделю в ожидании выходных, — разъяснил Кот Томас.

— Еще я думаю выпустить серию лечебных масок, — продолжил делиться планами сэр Эндрю. — И назову серию «Здоровый гондольер»: маски против насморка с экстрактом ромашки и алоэ, маски с мятой от желудочной колики, маски от бессонницы, маски от подагры…

— А как насчет масок для домашних животных? — прервал энтузиаста Кот Томас. — Эта линия, видимо, будет называться «Четвероногий гондольер?»

Сэр Роберт и сэр Гарри подавились хохотом, а сэр Эндрю оскорбленно пробубнил:

— Нет, для этой серии я придумал название «Друг гондольера».

— Мне, сэр Эндрю, изготовьте, пожалуйста, персональную маску из серии «Друг Кренделя», — сделал заказ Кот Томас.

— А вот еще можно запустить серию «Свирепый гондольер» — для морских офицеров, — выступил с креативной идеей сэр Роберт.

— «Быстроногий гондольер» — для спортсменов, — сказал сэр Гарри.

— «Пьяный гондольер» — для творческой богемы, — сказал сэр Роберт.

— «Меткий гондольер» — для охотников, — сказал сэр Гарри.

— «Ученый гондольер» — для преподавателей Оксфорда, — сказал сэр Роберт.

— Сэр Эндрю, а как насчет масок для особых случаев? — спросил Кот Томас. — Что-нибудь вроде «Свадебного гондольера» или «Рождественского гондольера», м?

— А также «Пасхального гондольера» и «Коронационного гондольера», — добавил сэр Роберт.

В общем, к концу вечера все мыслимые и немыслимые линии масок «Гондольер» были разработаны и готовы к производству.

 

Гамлет, принц Датский

Однажды сэр Эндрю, сэр Роберт, сэр Гарри и Кот Томас с Кренделем собрались в «Рогах и бубенцах», чтобы обсудить репертуар выступления на ежегодном Шекспировском фестивале. Фестиваль проводился здесь же, в «Рогах и бубенцах», силами завсегдатаев заведения: каждая компания должна была представить одну сцену из любого произведения Великого Барда.

— Я считаю, господа, что нам нужно ставить сцену на кладбище из «Гамлета», — сказал Кот Томас.

— Почему же именно эту сцену? — спросил сэр Эндрю.

— Потому, — разъяснил Кот Томас, — что это единственная сцена, где может быть занят Крендель.

— И кого же он будет играть? — удивился сэр Гарри.

— Сэр Гарри, образованный человек, не знающий, кого может сыграть Крендель в сцене на кладбище, должен пойти и застрелиться! — презрительно буркнул Кот Томас. — Крендель будет исполнять роль черепа Бедного Йорика.

— А кто же будет у нас Принцем Датским? — спросил сэр Роберт.

— Им буду я, — скромно обронил Кот Томас и, опережая возражения, пояснил:

— Для актеров, играющих в паре, очень важна психологическая совместимость. Мы же с Кренделем идеально подходим друг другу.

Против такого аргумента сэр Эндрю, сэр Роберт и сэр Гарри оказались бессильны, поэтому, оставив в покое Кота Томаса и Кренделя, сцепились друг с другом, разбирая оставшиеся роли.

В результате ожесточенной баталии сэр Эндрю получил роль Первого Могильщика, сэр Роберт отправился учить слова Горацио, а сэр Гарри, совершенно неспособный к актерской игре, был назначен художником-постановщиком и пиротехником по совместительству.

И вот настал день премьеры.

На сцене (коей служила площадка, освобожденная от столов и стульев перед барной стойкой) громоздилась пустая коробка из-под консервированной говядины с бобами, играющая роль свежевырытой могилы. На дно коробки заблаговременно был положен Крендель (он же — череп Йорика), которого Кот Томас слезно умолял держаться из последних сил и не икать раньше времени. Над коробкой, опираясь на лопату (в роли лопаты — зонт), стоял сэр Эндрю. Чтобы оживить образ Первого Могильщика, художник-постановщик сэр Гарри решил присобачить на спину сэра Эндрю горб. В роли горба дебютировала сумочка для рукоделия вдовы нотариуса, помещенная под сюртук Первого Могильщика.

Итак, горбатый сэр Эндрю, мрачно морща лоб, нависал над раскрытой коробкой из-под консервов, в то время как позади коробки, скрючившись в позе эмбриона, прятался художник-постановщик и курил одновременно три сигары — дым от них должен был, по замыслу сэра Гарри, напоминать клубы тумана, сгустившегося над промозглой кладбищенской землею.

И вот на сцену из-за кулис (а точнее — из-за барной стойки) явились Гамлет и Горацио (соответственно Кот Томас и сэр Роберт). Кот Томас был завернут в плюшевую скатерть с кисточками, которая служила плащом, а на голове помещалась белая льняная салфетка, завязанная по углам узелками.

Явление Принца Датского вызвало в публике ажиотаж.

— Что это за бордовый гном? — послышалось из глубины партера.

— Это Гамлет, севший от стирки! — тут же был дан ответ с правого фланга, и зрительный зал зашелся хохотом.

Гамлет тем временем, путаясь в полах плаща, добрался до коробки и словами «Недурная погода нынче, не правда ли?» приветствовал Первого Могильщика. Первый Могильщик оживился, запустил руку в коробку, выудил оттуда Кренделя и тоном приказчика в мануфактурной лавке молвил:

— Вот этот самый череп, сударь, это — череп Йорика, королевского шута!

— Да что вы говорите?! — картинно изумился Принц Датский, а Горацио навел на останки Йорика свой монокль.

— Вот зуб даю, он самый, — заверил сэр Эндрю.

— Покажи-ка мне, — сказал Гамлет и взял Кренделя. Покрутил его так и эдак, понюхал, поскреб пальцем и, кажется, результатами экспертизы остался доволен.

— Увы, бедный Йорик! — сказал Кот Томас, и Крендель, расчувствовавшись, икнул в ответ. — Я знал его, Горацио!

Сэр Роберт участливо покачал головой, протирая полой сюртука запотевший монокль.

— Человек бесконечно остроумный, — продолжал причитать Кот Томас, — чудеснейший выдумщик; он тысячу раз носил меня на спине…

— Вот и помер, надорвамшись, — донесся комментарий с галерки.

— Здесь были эти губы, которые я целовал сам не знаю сколько раз, — сообщил далее Гамлет, вертя Кренделя в поисках места, где у него могли бы находиться губы.

Затем Кот Томас, словно утратив интерес к Кренделю, обернулся к сэру Роберту и молвил:

— Прошу тебя, Горацио, скажи мне одну вещь.

— Какую, мой принц? — любезно отозвался сэр Роберт.

— Как ты думаешь, у Александра был вот такой же вид в земле?

Сэр Роберт взял Кренделя из рук Кота Томаса и тщательно изучил его, вставляя монокль то в правый, то в левый глаз. Наконец вынес вердикт:

— Точно такой!

— И он так же пахнул? Фу! — и Кот Томас, войдя в роль, брезгливо забросил Кренделя обратно в коробку. На лету Крендель умудрился трижды икнуть.

— Совершенно так же, мой принц, — констатировал Сэр Роберт.

— Ну что ж, приятно было побеседовать, — поклонился Кот Томас уже успевшему заскучать Первому Могильщику. — Но нам пора, дела, знаете ли. И Принц Датский под руку с Горацио торжественно удалились за барную стойку под бурные аплодисменты зала.

Постановка сцены на кладбище так понравилась зрителям, что, попив чаю со сливками и откачав обкурившегося до обморока сэра Гарри, компания повторила выход, причем на это раз Кот Томас вместо скатерти облачился в выходную пелерину жены хозяина «Рогов и бубенцов», сэр Гарри вместо дымовой завесы исполнял партию кладбищенского ветра, уныло завывая за коробкой, а на Кренделе красным карандашом нарисовали сочные губы.

 

Провал коммуникации

— Дорогой Томас, передайте, пожалуйста, эту сахарницу сэру Эндрю, — сказал сэр Роберт, протягивая Коту Томасу сахарницу.

Кот Томас передал сахарницу.

— Томас, не будете ли вы так любезны передать эту газету сэру Роберту? — Спросил сэр Гарри, протягивая Коту Томасу газету.

Кот Томас был любезен и передал газету.

— Дражайший Томас, верните, пожалуйста, сахарницу сэру Роберту, — попросил сэр Эндрю, протягивая Коту Томасу сахарницу.

Кот Томас вернул сахарницу.

— Уважаемый Томас, вы не могли бы спросить у сэра Роберта, который сейчас час? — адресовался к Коту Томасу сэр Эндрю.

Кот Томас спросил.

— Томас, душечка, передайте сэру Гарри его газету, — сказал сэр Роберт Коту Томасу и протянул газету.

Кот Томас передал газету.

— Милый Томас, вы не подвинете Кренделя немного влево, а то он мне загораживает обзор, — попросил сэр Эндрю.

Кот Томас подвинул Кренделя.

— Томас, будьте так добры, передайте хозяину, что сливки он подал нам явно вчерашние! — сказал сэр Гарри.

— Господа, передайте, пожалуйста, друг другу, что сезон бесплатных услуг связи закончился, — сказал Кот Томас и присосался к чашке со вчерашними сливками.

За столом воцарилось безмятежное молчание.

 

У моря

— Господа, — сказал сэр Роберт, игриво размахивая моноклем, — а почему бы нам не провести денек у моря? Моя тетушка Эмили…

— У моря? — перебил сэра Роберта встревоженный Кот Томас. — У моря?! Ну не знаю, не знаю… Кренделя в море одолевает морская болезнь; хотя вот парадокс: на суше сухопутная болезнь его совершенно не берет…

— Дорогой Томас, — снисходительно кивая парадной черной маской, сказал сэр Эндрю, — добираться к морю вовсе не обязательно морем. Поедем поездом!

— Да, да, поедемте, — с энтузиазмом подхватил сэр Генри, глубоко затягиваясь новой сигарой с ароматом спелого крыжовника. — Нам всем не помешает развеяться и глотнуть морского воздуха!

— Главное — не наглотаться морской воды, — буркнул Кот Томас, и голосом радиокомментатора сообщил:

— В последнее время количество несчастных случаев с участием купальщиков на курортах страны резко возросло!

— И охота вам каркать, дражайший Томас, — укоризненно сказал сэр Эндрю. — Лучше пойдите, помогите Кренделю собрать вещи.

И вот, после сравнительно благополучного путешествия по железной дороге (омрачающими деталями стали безудержная икота Кренделя, вызванная плохими воспоминаниями о предыдущей поездке в спальном вагоне, и потеря сэром Эндрю нового кружевного зонта, купленного специально для принятия солнечных ванн), закадычные друзья оказались на вожделенном морском побережье.

— Какая красота, не правда ли! — по очереди воскликнули сэр Эндрю, сэр Роберт и сэр Гарри, устраиваясь поудобнее в шезлонгах на пляже. Кот Томас тем временем засунул Кренделя глубоко за пазуху, свил из банного полотенца подобие чалмы, водрузил это сооружение на голову и, схватив свой шезлонг, устремился прочь от закадычных друзей.

— Куда это вы, милый Томас? — удивленно закричали сэр Эндрю, сэр Роберт и сэр Гарри.

— Господа, я хочу, чтобы все подумали, будто я — Принц-Инкогнито, отдыхающий в одиночестве, — пояснил Кот Томас. — В вашей же компании сойти за принца нет никаких шансов!

И будущий Принц-Инкогнито прибавил шагу, а закадычные друзья, нисколько не оскорбившись, приготовились наблюдать интересное представление.

Кот Томас уселся в шезлонг и стал пристально смотреть на море. Вскоре показались первые жертвы — две дамы, одна из которых несла кружевной зонт (сэр Эндрю грустно вздохнул), а вторая — лорнет (сэр Роберт одобрительно крякнул). Когда дамы поравнялись с шезлонгом Кота Томаса, новоявленный Принц-Инкогнито поприветствовал их: приложил ладонь сперва ко лбу, затем к груди, и отвесил глубокий поклон, при этом из-за пазухи, истошно икая, вывалился Крендель. Дама с зонтом нервно хихикнула, дама с лорнетом испуганно ойкнула, и обе поспешили прочь от странного субъекта в полотенце.

— Кажется, первый блин у нашего Принца получился несколько комом, — прокомментировал сэр Роберт, а сэр Эндрю и сэр Гарри довольно заулыбались.

Кот Томас, во избежание повторного казуса, засунул Кренделя подмышку и приготовился приветствовать следующую группу отдыхающих. Она состояла из отставного полковника, болонки на поводке и мальчика лет шести противной наружности.

Первой Принца-Инкогнито заметила болонка, о чем и сообщила своим хозяевам единственным доступным ей способом — заливистым лаем. Полковник осмотрел чалму и нахмурился, а мальчик, глядя прямо в глаза Принцу, высунул язык и покрутил пальцем у виска. Кот Томас, собравшийся было приветствовать троицу и уже приложивший ладонь ко лбу, завершать церемониал передумал и застыл с поднятой рукой, словно его внезапно осенила глубокая философская мысль. Крендель, стиснутый подмышкой, приглушенно икал.

— Лучше, чем в прошлый раз, но все равно не блестяще, — констатировали в стане наблюдателей.

Вдруг сэр Гарри изменился в лице.

— Господа, — волнуясь, сказал он, — кто это там приближается к нашему Томасу с левого фланга? Сэр Эндрю и сэр Роберт последовали взглядом за указующим перстом сэра Гарри и рассмотрели группу в сером, среди которой выделялась рослая фигура в чалме. Группа приближалась к шезлонгу Кота Томаса, но тот, войдя в роль Принца-Мыслителя, ничего не видел. Зато фигура в чалме и ее свита Принца-Инкогнито уже приметили и даже прибавили шагу.

— Друзья мои, — встревоженно заголосил сэр Эндрю, — по-моему, наш дорогой Томас в опасности! Нужно действовать!

Сэр Гарри свернул рупором свою газету и громко крикнул:

— Ваше высочество! Ваше высочество! А не пора ли вам принимать желудочные пилюли?! Они здесь как раз, у вашего придворного лекаря!

— Да-да, ваше высочество, — подхватил сэр Роберт, с моноклем в глазу очень похожий на придворного лекаря, — бегите скорее к нам, а то как бы чего не вышло с вашим желудком! И остальными частями организма тоже, — добавил сэр Роберт уже вполголоса.

Кот Томас узрел, наконец, приближающуюся к нему процессию и, оценив находчивость закадычных друзей, бросился к ним со всех ног, крепко прижав к груди Кренделя и позабыв про шезлонг. Фигура в чалме и ее свита потрясали кулаками и кричали что-то угрожающее вслед улепетывающему Принцу-Инкогнито.

— Ну как, дорогой Томас, понравилось ли вам в роли августейшей особы? — не без сарказма поинтересовался сэр Эндрю.

— Я отказываюсь от трона, — сообщил Кот Томас, и закадычные друзья отправились обедать в прибрежный ресторан «Собака и якорь».

 

Про то, как закадычные друзья сэр Эндрю, сэр Роберт, сэр Гарри и Кот Томас с Кренделем делились детскими воспоминаниями

— Куда это вы уставились, сэр Гарри, — недовольно пробурчал сэр Эндрю. — Мы уже пятнадцать минут обсуждаем прелести сегодняшней погоды, а вы до сих пор не присоединились к беседе!

— Я любуюсь вон тем мальчуганом, — с благостной улыбкой на устах ответил сэр Гарри, указывая сложенной газетой на соседний столик. — Очаровательный малыш, не правда ли?

Закадычные друзья посмотрели в направлении, намеченном сэром Гарри. Там прыщавое дитя лет шести непрерывно елозило на стуле и явно жаждало деятельности, причем подрывной. Улучив момент, когда его бабушка повернулась к приятельнице, чтобы поближе рассмотреть коробочку с порошком от грудной жабы, маленький паршивец всыпал в чай старушки не меньше унции соли и плюхнул хорошую порцию горчицы на тост с мармеладом. Заметив, что господа за соседним столиком наблюдают за его манипуляциями, «очаровательный малыш» показал им два кукиша и принялся усердно ковырять в носу.

— Согласитесь, господа, детство — это самая лучшая пора жизни! — восторженно молвил сэр Гарри, а за соседним столиком тем временем раздалось нечленораздельное кудахтанье (это бабушка, надкусив тост с горчицей, запила его глотком щедро посоленного чая), за которым последовали душераздирающие вопли (это бабушка под одобрительные комментарии приятельницы откручивала уши маленькому рецидивисту). Сэр Гарри, тем не менее, задушевным тоном продолжил:

— Я был в детстве тихим, спокойным мальчиком, обожал возиться с газетами. Вот только однажды, помню, сильно расстроил матушку, когда сжевал отцовскую сигару…

— Зачем же вы, сэр Гарри, жевали сигару? — поинтересовался сэр Роберт.

— Я думал, что она шоколадная, — охотно объяснил сэр Гарри.

— А вы мало изменились с тех пор, сэр Гарри, — сказал Кот Томас, усаживая Кренделя к себе на колени. — Все так же возитесь с газетами и жуете сигары… Кстати, как там поживает вдова нотариуса? Мне кажется, пора бы вам соединить, наконец, ваши сердца и обзавестись собственным очаровательным малышом. Он будет радовать вас, возиться с вашими газетами, жевать ваши сигары…

Сэр Гарри хотел было достойно ответить на этот выпад, и даже открыл рот, но тут встрял сэр Эндрю:

— А я в детстве был проказником, — гордо сообщил он. — Помню, однажды шантажом и угрозами заставил нашего дворецкого Паркера надеть маску и постучаться в кабинет к папеньке. Узрев седовласого типа в маске, папенька обознался и решил, что это приехал его троюродный кузен, викарий из Шропшира. Они мирно обсуждали третью поправку к Биллю о членстве в Королевском Садоводческом Обществе, и только спустя час Паркер, которому пора было идти накрывать к обеду, наконец открыл свое лицо. Папенька, помнится, кричал так, что со стены в коридоре сорвался портрет прадедушки, а маменьке стало дурно и пришлось дать ей нервных капель.

— Нас водила молодость в сабельный поход, — продекламировал Кот Томас, чопорно помешивая ложечкой чай.

— А я вот был послушным мальчиком, — предался воспоминаниям сэр Роберт, — и слушался абсолютно всех, включая тетушку Эмили, которую не слушалась даже её собственная кошка. Только однажды я огорчил своих дорогих родителей, когда во время светского приема проглотил монокль леди Брентон-Дженкинсон…

— Зачем, скажите на милость, вы это сделали, сэр Роберт? — изумился сэр Гарри. Сэр Роберт пояснил:

— Леди сама дала мне монокль и сказала: «На вот, малыш, поиграй, только смотри, не проглоти». А я как раз накануне переболел свинкой и немного оглох, так что мне послышалось не «не проглоти», а «проглоти», а поскольку я был послушным мальчиком, то моментально исполнил, что было велено.

— Хорошо, что добрая леди Брентон-Дженкинсон дала вам монокль, а не зонт или, скажем, обувную колодку, — сказал Кот Томас, и все горячо согласились с этим замечанием.

— А вы, дорогой Томас, — спросил сэр Гарри, — каким были в детстве?

— Маленьким, — ответил Кот Томас и набил рот мармеладом, давая понять, что развития темы не последует.

Каким в детстве был Крендель, спросить никто не решился, опасаясь спровоцировать очередной приступ икоты. Поэтому закадычные друзья вернулись к безопасной теме о климатических особенностях различных районов Лондона.

Сэр Гарри в детстве

 

Что наша жизнь? Игра!

— Господа, что мы, в сущности, знаем о сыре? — молвил сэр Эндрю лекторским тоном. — Оказывается, сыр…

— Тысяча чертей! — воскликнул сэр Гарри, беспардонно перебивая сэра Эндрю и гневно тыча сигарой в газету. — Эта чертова Хромая Бестия пришла восьмой, черт бы ее побрал!

— Дорогой сэр Гарри, — спросил Кот Томас, меланхолично покачиваясь на стуле, — поведайте нам, чем вызвано столь частое упоминание вами нечистой силы?

— Милый Томас, — еще не вполне остыв, пояснил сэр Гарри, — вчера я поставил десять фунтов на лошадь по кличке Хромая Бестия, а сегодня — извольте! — эта кляча пришла восьмой!

— Плакали ваши денежки, сэр Гарри, — с плохо скрываемой радостью констатировал сэр Роберт.

— Ну, принимая во внимание кличку, остается удивиться, что она вообще доплелась до финиша, — резонно заметил Кот Томас. — Скажите, сэр Гарри, чем был вызван столь экстравагантный выбор лошади?

— Мне посоветовал один хороший знакомый, совершенно надежный джентльмен, — сказал сэр Гарри, — мы с ним покупаем сигары в одном магазине…

— Ну, так этот ваш совершенно надежный знакомый задался целью вас разорить, так и знайте, — резюмировал Кот Томас.

— Помилуйте, да зачем ему это? — изумился сэр Гарри.

— Ну, не знаю, может, он питает нежные чувства к вдове нотариуса, — предположил Кот Томас, — и видит в вас счастливого соперника. Или он мечтает победить вас по количеству сигар, покупаемых в неделю, и для этого ему необходимо ослабить вашу финансовую мощь…

Было заметно, что Кот Томас готов и дальше выдвигать предположения, однако встрял сэр Эндрю, оскорбленный тем, что ему не дали развить тему сыра:

— Я вообще считаю, что азартные игры — это зло! Нужно жить по средствам и не надеяться на милость Фортуны! Я вот ни разу в жизни не побился об заклад, и горжусь этим!

И сэр Эндрю расправил на лице маску и приосанился, чтобы было видно, что он и в самом деле гордится.

— А я обожаю пари, — сказал сэр Роберт. — Вот буквально на прошлой неделе я выиграл фунт: поспорил с одним господином из страховой компании, что смогу забросить свой монокль на самую верхушку фонарного столба! И забросил! Правда, снять монокль не удалось, так что на выигранный фунт пришлось тут же идти покупать новый…

— А вот вы, Томас, любите играть? — спросил сэр Гарри.

— О, да, мы с Кренделем обожаем пари, — молвил Кот Томас, и Крендель согласно кивнул. — Правда, мы обычно спорим на философские темы…

— Философское пари? — сказал сэр Эндрю, и его брови взметнулись над маской, выражая скепсис и недоверие. — Очень любопытно, ознакомьте нас с процессом, пожалуйста.

— Охотно, — ответил Кот Томас. — Сначала мы с Кренделем выбираем исходный вопрос. Например, позавчера он был такой: что первично — материя или сознание? Я бился об заклад, что сознание, а Крендель — что материя. Затем я с закрытыми глазами подхожу к книжной полке и наугад снимаю книгу. В ней мы и ищем ответ.

— Ну и? — заинтересованно подался вперед сэр Роберт. — Чья взяла?

— Ничья, увы, — с досадой в голосе сказал Кот Томас. — Я вытащил книгу «Советы по домоводству и кулинарии миссис Мэри Дж. Паркинс».

— Нужно переиграть! — тоном заправского игрока посоветовал сэр Роберт.

— Этим мы и займемся сегодня вечером, — уверил Кот Томас. — А теперь, дорогой сэр Эндрю, расскажите нам об удивительных свойствах сыра, мы все внимание…

 

Сеанс устного счета

— Угощайтесь, господа, — сказал сэр Роберт и торжественно установил в центр стола маленькую коробочку конфет. — Гостинец от тетушки Эмили, пришел с утренней почтой.

— О, прелестно, — воодушевился сэр Гарри, и уже потянулся было к коробке, чтобы последовать призыву сэра Роберта, но тут раздался встревоженный возглас Кота Томаса:

— Погодите, друзья! Разве вы не видите — у нас проблема!

— Где проблема? — воскликнули одновременно сэр Роберт, сэр Гарри и сэр Эндрю.

— Ну как же! — продолжал беспокоиться Кот Томас. — Конфет ведь только девять!

— Ну и что? — спросил непонятливый сэр Гарри, с вожделением глядя на коробку.

— Как — что?! — взвизгнул Кот Томас. — Девять конфет не делятся на пятерых, а это значит, что в то время как четверо из нас буду наслаждаться целыми двумя конфетами, кому-то из нас придется довольствоваться жалкой одной!

— Действительно, непорядок, — констатировал сэр Эндрю. Сэр Роберт беспомощно сверкнул моноклем, а сэр Гарри приуныл, чувствуя, что угощение откладывается на неопределенный срок.

— А может быть, — вкрадчиво молвил сэр Эндрю, — наш дорогой Крендель обойдется одной конфетой? Ведь он и сам, в некотором роде…

— Нет, не обойдется! — отрезал Кот Томас, гневно взирая на сэра Эндрю. — О, какое коварство! Я так и знал, я чувствовал, что будет сделана преступная попытка обделить Кренделя, но я его в обиду не дам!

Сэр Эндрю, сэр Роберт и сэр Гарри пристыжено умолкли, а Крендель, учуяв плетущуюся против него интригу, икнул.

— Как же нам быть? — убитым голосом спросил сэр Гарри, глядя на коробку конфет, словно на корабль, уплывающий в океанскую даль.

— А может быть, нам разделить конфеты поровну? — желая реабилитироваться, предложил сэр Эндрю.

— Ну что ж, давайте, блесните арифметическими способностями, сэр Эндрю, — съязвил Кот Томас.

— Итак, у нас девять конфет, — начал сэр Эндрю. — Нас — пятеро.

— Гениально, — вставил Кот Томас.

— Сначала раздадим всем по одной конфете, — продолжил сэр Эндрю.

— Да, да, давайте уже раздадим! — горячо поддержал сэр Гарри.

Сэр Эндрю укоризненно взглянул на нетерпеливого сэра Гарри, и тот мрачно запыхтел сигарой.

— Остаются четыре конфеты, — сообщил сэр Эндрю. — Их надо разделить на пятерых.

— Четыре на пять не делится, — сладким голосом подсказал Кот Томас.

— О, я не вынесу этого! — простонал сэр Гарри и надел «домиком» на голову газету.

— Делится! — торжественно возвестил сэр Эндрю. — И я знаю, как это сделать! Нужно разрезать каждую из оставшихся конфет на такое количество частей, чтобы сумма полученных частей делилась на пять!

Сэр Роберт и сэр Гарри уставились на сэра Эндрю с испугом и восхищением, но Кота Томаса поразить было нелегко:

— И на сколько же частей надобно разрезать каждую конфету? — поинтересовался он.

— На пять, — ответил сэр Эндрю. — Тогда каждому из нас достанется одна конфета и четыре части в придачу.

— Восхитительно! — не скрывая издевки, воскликну Кот Томас. — Зовите хирурга!

— Зачем хирурга? — спросил сэр Роберт и побледнел.

— Затем, — пояснил Кот Томас, — что только хирург способен разрезать маленькую конфетку с ликерной начинкой на пять равных частей!

Почувствовав, что в словах Кота Томаса заключена истина, друзья окончательно сникли. Все шло к тому, что никаких конфет они в ближайшем будущем не отведают.

— Черт бы побрал тетушку Эмили с ее конфетами! — в сердцах воскликнул сэр Роберт.

— Не знаю, что бы вы все без меня делали, — сказал Кот Томас. — Слушайте же: сейчас мы съедим по одной конфете, а оставшиеся четыре отдадим на хранение хозяину «Рогов и бубенцов». Когда кто-нибудь из нас пропустит встречу, и за столом будет не пятеро, а четверо, хозяин отдаст нам коробку, и четверо присутствующих насладятся оставшимися конфетами.

— Да благословит вас Господь, дорогой Томас, — сказал сэр Роберт, и на его глаза навернулись слезы умиления.

— Ик! — сказал Крендель.

И закадычные друзья, наконец, угостились конфетами тетушки Эмили.

 

Выставка цветов

Однажды закадычные друзья Сэр Эндрю, сэр Роберт, сэр Гарри и Кот Томас с Кренделем отправились на Выставку Цветов. Зачинщиком культпохода был сэр Эндрю, он же и возглавил шествие, гордо чеканя шаг и размахивая зонтом. Позади него понуро плелись сэр Роберт, сэр Гарри и Кот с Кренделем. В отличие от сэра Эндрю, эти четверо не испытывали особого ботанического энтузиазма, но аргументов против цветочной выставки им найти не удалось.

— Святые угодники, сколько же здесь цветов! — изумленно воскликнул сэр Роберт, когда компания добралась до места назначения.

— Вот уж и правда, удивительно: цветы на цветочной выставке, — съязвил Кот Томас; он уже понял, что поход обещает быть нервным, так как Крендель, нанюхавшись цветочной пыльцы, принялся безудержно чихать.

— Ой, какие прелестные синенькие цветочки! — восторженно заголосил сэр Гарри. — И вон те желтенькие тоже восхитительны! А там вон красненькие такие, просто чудесно хороши!

— Сэр Гарри, если бы вы потрудились прочесть таблички возле цветов, — молвил Кот Томас, — ваш восторг был бы более осмысленным.

Сэр Гарри, схватив монокль у оторопевшего сэра Роберта, бросился читать таблички, однако быстро возвратился.

— Там написана какая-то абракадабра, — удрученно сообщил он. — Я не могу прочесть ни слова!

— Это латынь, сэр Гарри, — тяжело вздохнув, разъяснил Кот Томас и передал Кренделя сэру Роберту. — Подержите, дружище, а я пойду поучу сэра Гарри читать по слогам.

Сэр Роберт, словно пугало, остался одиноко стоять среди цветочных кущ, подслеповато щурясь и прижимая к себе чихающего Кренделя.

Спустя десять минут вернулись разъяренный Кот Томас и красный как помидор сэр Гарри.

— Проще заставить кокни выучить наизусть сонет Шекспира, — заявил Кот Томас, — чем вас, сэр Гарри, научить читать по-латыни! Но где же Крендель?

Последний вопрос адресовался сэру Роберту, который, виновато повесив голову, пытался спрятаться за куст рододендрона.

— Мой дорогой Томас, ума не приложу, как это произошло, — мямлил сэр Роберт, — я буквально на минуточку выпустил Кренделя из рук, чтобы поправить свой цилиндр, и Крендель исчез!

— Как — исчез?! — взвизгнул Кот Томас, а сэр Гарри стремительно побледнел. — Сэр Роберт, да вы злостный преступник! О, я не вынесу этого ужаса! Мой бедный Крендель, мой дорогой друг! Это наверняка похищение! Но я пойду на все, я даже продам собрание сочинений Спинозы, только бы вызволить моего дорогого Кренделя из лап похитителей!

— Да что вы, милый Томас, — попытался успокоить убивающегося друга сэр Гарри, — какие похитители? Наверное, наш дорогой Крендель просто завалился куда-нибудь…

— Нет, я уверен, это похищение! — стеная и заламывая руки, Кот Томас пытался бежать сразу во все стороны. Сначала он кинулся было к сэру Роберту, чтобы прямо на месте совершить над ним расправу, но потом передумал и решил приступить к опросу свидетелей.

— Мадам, вы не видели здесь Кренделя, румяного такого, чихающего? — задыхаясь от волнения, спросил Кот Томас проходящую мимо даму почтенных лет. — Пожалуйста, подумайте хорошенько!

Кот Томас в сердцах схватил даму за рукав, и та, приглушенно взвизгнув, рысцой припустила по тропинке, при этом постоянно оглядывалась на ходу и бормотала ругательства.

— Друзья, нам надо разделиться и тщательно здесь все обыскать, — сказал Кот Томас, разочаровавшись в опросе свидетелей. — Вы, сэр Гарри, пойдете по этой тропинке; вы, сэр Роберт — по той, а я обыщу все вокруг этого куста. А где сэр Эндрю?

— Он пошел в павильон семян, так что боюсь, он не сможет нам помочь, — печально сказал сэр Гарри.

— Сэр Гарри, верните мне мой монокль! — почти рыдая, воззвал сэр Роберт. — Без монокля я не смогу ничего обыскивать!

Сэр Гарри подошел к сэру Роберту, и в этот момент откуда-то раздалось сдавленное чихание.

— Тихо! — воскликнул Кот Томас. — Друзья, вы слышали это?!

— Кто-то определенно чихнул, — сказал сэр Гарри.

— По-моему, это где-то вон там, у скамейки, — робко пискнул сэр Роберт.

— Апчхи! — вновь донеслось до розыскной команды.

— Ага! Это там! — Кот Томас коршуном метнулся к скамейке, а за ним, отпихивая друг друга, бросились сэр Гарри и сэр Роберт.

Рядом со скамейкой помещался просторный цветочный горшок, в недрах которого, на слое щедро удобренного грунта, мирно лежал чихающий Крендель.

— Мой дорогой Крендель! — заливаясь слезами счастья, заголосил Кот Томас. — Как же я рад, я уж и не чаял! Вы не ушиблись? Вы не простудились? И Кот Томас тщательно осмотрел Кренделя со всех сторон. Крендель тем временем приветливо чихал, выражая радость по поводу воссоединения с закадычными друзьями.

— Ну как, господа, хорошо ли вы проводите время? — спросил явившийся из зарослей хризантем сэр Эндрю.

— О, да, я давно так не развлекался, — сказал Кот Томас, гневно глядя на сэра Роберта.

— Апчхи! — сказал Крендель.

— По-моему, самое время выпить чашечку чая, — взял на себя миротворческую миссию сэр Гарри, и закадычные друзья отправились в чайный павильон.

 

How do you do, Ваше Величество?

— Друзья мои, — скорбно молвил сэр Эндрю, — сегодня за завтраком, доедая вторую порцию жареных почек, я вдруг с ужасом осознал, что не имею никакого представления о том, как обращаться к королеве!

— О! — сказал сэр Роберт и принялся нервно протирать свой монокль.

— Кхм, — сказал сэр Гарри, глубоко затянулся и выпустил пять колечек.

— А где вы, сэр Эндрю, предполагаете встретиться с королевой? — поинтересовался Кот Томас.

— Ну, не знаю… — несколько потерялся сэр Эндрю. — Да вот, хотя бы, прямо на улице, по дороге в «Рога и бубенцы»!

— Ага, или у витрины галантерейной лавки, — развил тему Кот Томас. — Представьте: идете вы, сэр Эндрю, мимо, глядь — а тут, откуда ни возьмись — королева, витрину в лорнет разглядывает! Вы тогда должны сказать: «Доброе утро, Ваше Величество! Какие славные перчатки для верховой езды, не правда ли?». Все знают, что Её Величество обожает ездить верхом. У вас завяжется приятная беседа, королева пригласит вас ко двору, а вы уж тогда, я надеюсь, не забудете про своих закадычных друзей…

— Еще надо непременно про погоду, — подсказал сэр Роберт.

— Точно! — подхватил сэр Гарри. — Скажете ей: «Доброе утро, Ваше Величество! Ну и поганая же погода сегодня! Зато какие славные вон те вон перчатки для верховой езды, не так ли?» Ну, и дальше, как сказал наш дорогой Томас, у вас завяжется приятная беседа, и…

— А то еще можно случайно повстречаться с королевой в автобусе, — выдвинул новую версию Кот Томас. При упоминании об автобусе Крендель стремительно побледнел и с трудом подавил подбирающуюся икоту, а Кот Томас продолжил:

— Подходите вы, сэр Эндрю, к королеве, и, приятно улыбаясь, говорите: «У рынка сходите, Ваше Величество?» или «Ваше Величество, прокомпостируйте, пожалуйста, талончик».

— А как вы думаете, господа, — задумчиво молвил сэр Эндрю, — уместно ли делать королеве комплимент? Ну, там, что-нибудь насчет цвета лица или глаз?

— Представляю себе, — оживился Кот Томас, — идете вы, сэр Эндрю, в «Рога и бубенцы», а навстречу вам — королева. Тут вы галантно приподнимаете цилиндр и говорите: «Доброе утро, Ваше Величество! У вас сегодня на редкость выразительный зеленый цвет глаз и лица!».

Сэр Роберт робко хихикнул, а сэр Эндрю сердито потеребил тесемки своей маски.

— От вас, господа, как обычно, никакой практической пользы! — заявил он. — А вот известно ли вам, что мой прадедушка по матушкиной линии снискал себе весьма почетное место при дворе и усадьбу в Девоншире, сказав одну-единственную фразу во время высочайшей аудиенции у прабабки нынешней королевы!

— Поразительно! — воскликнул сэр Роберт.

— Мы сгораем от любопытства, сэр Эндрю, — вяло промямлил Кот Томас. — Что же это была за фраза?

— Старая королева, знаете ли, была немного забывчива и подслеповата к тому же, — поведал сэр Эндрю. — И вот, приветствуя гостей, она подошла к моему прадедушке и спросила: «Милочка, какой нынче день недели?». Мой прадедушка, хоть был пышно усат и на милочку совсем не походил, с готовностью ответил: «Нынче пятница, Ваше Величество». Королева же — все об этом знали — просто обожала пятницы, и вот она так обрадовалась прадедушкиному ответу, что решила непременно его наградить. И даже когда ей разъяснили ошибку насчет «милочки», королева ничуть не пала духом и щедрость ее нисколько не приуменьшилась.

— Невероятно! — воскликнули хором сэр Роберт и сэр Гарри.

— Ну что ж, сэр Эндрю, — сказал Кот Томас, — вам остается лишь поселиться в шалаше неподалеку от Букингемского дворца и ждать подходящего момента. Может быть, королева, прогуливаясь в окрестностях, спросит у вас, который час, и ваш ответ так поразит ее, что она одарит вас недвижимостью в Шропшире.

И закадычные друзья с увлечением принялись обсуждать различные способы устройства блестящей придворной карьеры сэра Эндрю.

 

Новый плащ сэра Гарри

Однажды в Блумсбери установилась до того прекрасная погода, что сэр Гарри всерьез задумался о покупке непромокаемого плаща. Не желая полагаться на случай в таком серьезном вопросе, сэр Гарри обратился за помощью к вдове нотариуса, и после долгих и утомительных консультаций остановил свой выбор на фирме «Симпсон, Симпсон и Симпсон». Изделия фирмы, по словам вдовы нотариуса, пользуются спросом с незапамятных времен: если верить некоторым историческим источникам, сам Вильгельм Завоеватель во время своих завоеваний в избыточно дождливые дни надевал плащ от Симпсонов. К тому же — этот факт особенно пленил сэра Гарри — магазин фирмы располагался как раз по пути к «Рогам и бубенцам».

Итак, одним чудесным ноябрьским днем сэр Гарри, промокший до самой последней нитки своих шерстяных кальсон, переступил порог фирменного магазина «Симпсон, Симпсон и Симпсон». Объяснив похожему на простуженную белку продавцу, что ему нужно, сэр Гарри получил для примерки непромокаемый плащ в крупную зелено-оранжевую клетку.

— Скажите, милейший, — с сомнением разглядывая свое отражение в зеркале примерочной, спросил сэр Гарри, — а эта расцветка… э-э-э… не слишком ли она… ну… броская?

— Что вы, сэр, — ответила Простуженная Белка, смачно высморкавшись, — на фоне дождливого пасмурного дня такая расцветка будет выглядеть сдержанно и скромно!

— А ткань действительно непромокаемая? — поинтересовался уставший промокать сэр Гарри.

— Сэр, — обиженным тоном сказала Простуженная Белка, — да в этом плаще можно хоть в ванну ложиться!

— У меня такое чувство, милейший, — грустно поведал сэр Гарри, — что в ванне я намокаю гораздо меньше, чем по пути от дома до «Рогов и бубенцов».

Простуженная Белка растянула рот в улыбке, а сэр Гарри отправился оплачивать покупку.

Сэр Эндрю, сэр Роберт, Кот Томас и Крендель уже сидели за первой чашкой чая, когда перед ними предстал сэр Гарри в своем новом непромокаемом плаще.

— Добрый день, господа! — приветствовал закадычных друзей сэр Гарри. — Славная погода, не правда ли?

Сэр Гарри не спешил присаживаться, чтобы друзья смогли в полной мере оценить его обновку. Однако сэр Эндрю, сэр Роберт, Кот Томас и Крендель уставились на сэра Гарри, словно на привидение, и высказывать восторги не торопились. Соскучившись стоять, сэр Гарри спросил:

— Ну, что же вы, господа? Как вам мой новый плащик?

— Сэр Гарри, — сказал сэр Эндрю, — в этом плаще вы похожи на спятившего почтальона, не хватает только растерзанной посылки подмышкой — для полноты образа.

— А по-моему, — сказал Кот Томас, — сэр Гарри в этом плаще похож на эксгибициониста, пугающего зазевавшихся дамочек в парке!

— А мне нравится ваш плащ, сэр Гарри, — сказал сэр Роберт. — У тетушки Эмили есть точно такой же, только в бордово-желтую клетку.

Однако сходство с тетушкой Эмили сэра Гарри не обрадовало:

— Что ж, значит вам, господа, не понравился мой новый плащ? А между тем, он абсолютно непромокаемый! Вот, полюбуйтесь! — и сэр Гарри, расстегнув две верхние пуговицы, выудил из-за пазухи свежий номер газеты, купленный по дороге. — Совершенно сухая!

— Ну что вы, сэр Гарри, мы в восторге от вашего плаща! — воскликнул Кот Томас, тщательно исследуя газету. — К тому же, эта вещь, несомненно, огромной практической пользы. Когда плащ вам надоест (а мы с Кренделем подозреваем, что это случится довольно скоро), его можно отдать скаутам: они сделают из него надежную двухместную палатку, которую будет видно из любого конца леса!

— Ну что ж, — сказал повеселевший сэр Гарри, — надо отметить покупку чашечкой крепкого чая со сливками!

 

В поисках Кривого Билла

— Послушайте-ка, господа! — воскликнул сэр Гарри, разворачивая газету. — Срочное сообщение Скотленд-ярда: «Разыскивается опасный преступник по кличке Кривой Билл. Сегодня утром Кривой Билл, вооруженный копьем, ранее украденным из антикварного магазина мистера Джошуа Криспа, совершил дерзкий налет на Лондонский банк. Угрожая расправой работникам банка и немногочисленным утренним посетителям, преступник похитил кассовый аппарат и скрылся в неизвестном направлении. Каждому, кто сообщит что-либо о местонахождении Кривого Билла и кассового аппарата, гарантируется вознаграждение».

— Потрясающе! — сказал сэр Роберт.

— Невероятно! — сказал сэр Эндрю.

— А каков размер вознаграждения, сэр Гарри? — поинтересовался Кот Томас.

— О размере вознаграждения тут ничего не сказано, — разочарованно молвил сэр Гарри. — Но каков наглец! Обокрасть Лондонский банк! Среди бела дня!

— Друзья, давайте попробуем выследить этого Кривого Билла, — сказал сэр Эндрю, и его глаза под черной маской зажглись азартным огнем. — А вознаграждение разделим поровну!

— Как же мы его выследим, сэр Эндрю? — забеспокоился сэр Роберт. — Ведь в газете нет никаких примет Кривого Билла!

— Как это — нет?! — возмутился сэр Эндрю. — Есть самая главная примета — он кривой! И потом, кассовый аппарат — довольно громоздкая штука, я бывал в Лондонском банке и видел своими собственными глазами! Все, что нам нужно — выследить кривого типа с большим мешком.

— Таким приметам, сэр Эндрю, более всего соответствует Санта-Клаус, но до Рождества еще далеко, — заметил Кот Томас.

— А мне нравится ваша идея, сэр Эндрю, — сказал сэр Гарри. — Давайте поймаем этого Билла и прославимся на весь Лондон! О нас напишут в газетах, а в «Рога и бубенцы» станут водить экскурсии!

— Я тоже пойду! — храбро взвизгнул сэр Роберт.

— Что ж, мы с Кренделем тоже присоединимся, — сказал Кот Томас, — но исключительно из спортивного интереса!

Итак, закадычные друзья покинули «Рога и бубенцы» и отправились на поиски Кривого Билла.

— Посмотрите, господа, — свистящим шепотом молвил сэр Эндрю, указывая на противоположную сторону улицы, — вон та дама с коляской… Не кажется ли она вам подозрительной?

— Сэр Эндрю, — сказал Кот Томас, — во-первых, не надо шептать — шум от экипажей такой, что на той стороне улицы никто бы не услышал, даже если бы вы во все горло кричали «Караул!». Во-вторых, дама, конечно, несколько кривовата, особенно в сравнении с фонарным столбом, но все же, на мой взгляд, до Кривого Билла не дотягивает…

— Не знаю, не знаю, — упрямствовал сэр Эндрю. — В такой коляске запросто можно спрятать кассовый аппарат, и даже два! К тому же преступники — виртуозы маскарада!

— Ну, вам ли не знать, сэр Эндрю, — съязвил Кот Томас и переложил Кренделя из кармана за пазуху, чтобы тому было лучше видно. — По части маскарада вы у нас эксперт.

— А мне эта дама тоже кажется подозрительной! — заявил сэр Гарри. — Давайте проследим, куда она пойдет!

Закадычные друзья двинулись вслед за дамой, которая неспешно прошла мимо мясной лавки, галантерейного магазина и почты, а затем свернула в маленькую улочку, ведущую к парку.

— Она направляется в парк! Это подозрительно! — прошипел сэр Эндрю.

— Почему подозрительно? — растерянно спросил сэр Роберт.

— Я думаю, она — то есть он — собирается зарыть там кассовый аппарат, чтобы потом, когда шумиха уляжется, вырыть его обратно! — разъяснил сэр Эндрю.

— Гениально, сэр Эндрю! — восхитился сэр Гарри. — Я бы никогда не догадался!

Тем временем дама дошла до небольшого пруда, живописно обсаженного бегониями, уселась на скамейку и вынула из сумки вязание.

— Кажется, земляные работы откладываются, — заметил Кот Томас.

— Это для отвода глаз! — уверил сэр Эндрю. — Выжидает! Нужно проверить, что там в коляске.

— Точно! — обрадовался сэр Роберт.

— Вот вы и идите, — сказал сэр Эндрю, и от радости сэра Роберта не осталось и следа.

— Почему я?! — пискнул он.

— Потому что вы с вашим моноклем выглядите как настоящий джентльмен, — пояснил сэр Эндрю.

— Почему это «как»?! — обиженно воскликнул сэр Роберт. — И вообще, как я это сделаю? Что ей скажу?

— Будете идти мимо и как бы невзначай заглянете в коляску, — инструктировал сэр Эндрю. — Улыбнетесь, скажете — какой, мол, у вас милый младенец…

— А если там не младенец, а кассовый аппарат? — спросил сэр Роберт.

— Скажете — какой у вас милый кассовый аппарат, — посоветовал Кот Томас.

— Если я увижу кассовый аппарат, Кривой Билл убьет меня на месте похищенным копьем! — сказал сэр Роберт.

— Тогда идите вы, сэр Гарри, — сказал сэр Эндрю. — Я знаю, вы не из трусливых!

Сэр Гарри хотел было сказать, что он как раз наоборот из трусливых, как вдруг со стороны улицы донесся голос: «Свежие газеты! Экстренный выпуск! Кривой Билл пойман при попытке сбыть краденный кассовый аппарат!».

— Как это ни удивительно, господа, но Скотленд-ярд справился без нашей помощи, — констатировал Кот Томас.

Сэр Роберт и сэр Гарри не скрывали облегчения, и только сэр Эндрю приуныл.

— Господа, давайте вернемся к нашему чаю, — сказал Кот Томас, и закадычные друзья медленно побрели в «Рога и бубенцы».

 

Рацион питания тетушки Эмили

Однажды тихим дождливым вечером закадычные друзья сэр Эндрю, сэр Гарри и Кот Томас с Кренделем мирно дремали над чашками чаю в «Рогах и Бубенцах», как вдруг появился сэр Роберт и, с трудом переводя дух, выпалил:

— Господа, только что я получил телеграмму!

Брутально разбуженный сэр Эндрю от неожиданности уронил на пол зонт, Крендель по обыкновению икнул, сэр Гарри клюнул носом в газету, а Кот Томас, критически оглядывая сэра Роберта, молвил:

— Сэр Роберт, судя по болтающемуся у вас на ухе моноклю, сбившейся набок бабочке и нервно дергающемуся левому глазу, эта телеграмма должна быть, по меньшей мере, из Букингемского дворца.

— А вот и нет! Это телеграмма от моей любимой тетушки Эмили! — волнуясь, поведал сэр Роберт.

— Ну, и что нового в Брайтоне? — поинтересовался Кот Томас. — На пляже установили новые шезлонги, и тетушка поспешила на почту, чтобы передать эту новость любимому племяннику?

— Она пишет, что прибывает завтра двенадцатичасовым поездом, — сказал сэр Роберт, и голос его подозрительно дрогнул. — Собирается остановиться у меня на неделю.

— Что ж, стало быть, — сказал сэр Эндрю, — всю следующую неделю мы не будем иметь удовольствие видеть вас в нашей компании?

Сэр Роберт помрачнел лицом.

— Проблема не в этом, — сказал он, — проблема в питании.

— В питании? — изумился сэр Гарри.

— Да, в питании! — повторил сэр Роберт, и отчаяние в его голосе обрело такую глубину, что, окажись за столом театральный режиссер, он без проб взял бы сэра Роберта на роль раненого матроса, погибающего в океанской пучине.

— Так что там с питанием, сэр Роберт, — раздраженно спросил Кот Томас. — И перестаньте пучить глаза, вы пугаете Кренделя! (Крендель подтвердил сказанное иканием.)

— Дело в том, — начал сэр Роберт, — что тетушка Эмили предпочитает исключительно домашнюю пищу. В то же время нынешнее состояние ее зубов таково, что они выполняют скорее декоративную функцию… И вот я в растерянности, господа — чем кормить родственницу на протяжении целой недели так, чтобы…

— …и зубы остались целы, и тетушка Эмили была бы сыта, — завершил мысль Кот Томас, несколько перефразируя известную пословицу.

— Нужно готовить что-то жидкое, — предложил сэр Эндрю. — Например, чай с мармеладом на завтрак — и никаких тостов!

— Очень питательно, — заметил Кот Томас.

— Суп и компот — на обед, — продолжил сэр Эндрю.

— А на ужин? — спросил сэр Роберт.

— Э-э-э… а на ужин, мой друг — жидкая манная каша! — подсказал сэр Гарри.

— Объедение! — сказал Кот Томас.

— Господа, положим, один день я так продержусь, — промямлил сэр Роберт. — А дальше как?

— Ну, с завтраком трудновато, конечно, — признал сэр Эндрю. — Но зато обед оставляет массу вариантов! Знаете ли вы, сэр Роберт, сколько существует различных супов?

— Нет, — ответил сэр Роберт, явно не горя желанием узнавать.

— Суп куриный, суп говяжий, суп из баранины, суп с капустой, луковый суп, сырный суп, суп молочный с вермишелью, суп томатный, уха, суп из колбасной палочки…

— А на ужин — манная каша, — прервал сэра Эндрю Кот Томас. — Думаю, сэр Роберт, что при таком рационе зубам вашей тетушки действительно ничто не будет угрожать. Что же касается тетушкиного желудка — он вряд ли отзовется о вас добрым словом.

— Вы умеете поддержать друга в трудную минуту, милый Томас, — с горечью в голосе констатировал сэр Роберт. — Что же мне делать, господа?

— Я думаю, сэр Роберт, вам следует придерживаться разработанного нашими совместными усилиями меню, — сказал Кот Томас. — По крайней мере, у тетушки Эмили не возникнет желания слишком скоро посетить вас снова. А потом — кто знает — может, стоматология шагнет так далеко, что во время следующего визита старушка будет свободно сгрызать баранью ногу на обед и уписывать антрекот на ужин.

Эта мысль несколько успокоила сэра Роберта, он расправил плечи, водрузил, наконец, бабочку на ее обычное место, и закадычные друзья принялись угощаться чаем.

 

Та-ра-кан!

— Вон он! Ловите его! — воскликнул сэр Эндрю и, ловко подцепив зонтом скатерть, ринулся под стол. (Ну, если честно, «ринулся» — не совсем верное слово, оно подразумевает грациозную и страстную стремительность, сэр же Эндрю скорее неуклюже сунулся под стол, но для красоты стиля мы оставим первый вариант.)

— Кого вы там преследуете, сэр Эндрю? — поинтересовался сэр Гарри, оторвавшись на время от увлекательной игры, суть которой состояла в том, чтобы разорвать газетный лист на максимально возможное количество клочков.

— Таракана, — донесся из-под стола шепот сэра Эндрю.

— Сэр Эндрю, отчего вы шепчете? — спросил сэр Роберт.

— Он боится, что таракан его услышит и затаится, — ответил за сэра Эндрю Кот Томас, — а потом нанесет коварный удар в спину. Сэр Эндрю, отчего бы вам не поступить в духе Ренессансного гуманизма и не оставить в покое бессловесную и, кстати, безухую тварь?

— Я не могу сидеть за столом, зная, что под столом сидит таракан! — объяснил сэр Эндрю. — А вдруг он заползет мне на ногу!

— Да, ампутации в таком случае не избежать, — заверил Кот Томас, подмигнув Кренделю.

Сэр Эндрю тем временем усиленно орудовал зонтом, попадая большей частью по ногам своих закадычных друзей.

Наконец битва с невидимым противником прекратилась.

— Я его упустил, — уныло просипел сэр Эндрю.

— Конечно, упустили, — подтвердил Кот Томас. — Этот таракан давно уже укрылся за барной стойкой. Можете пойти поползать там, а то наш дорогой хозяин что-то заскучал…

— Мой вечер безнадежно испорчен, — заявил сэр Эндрю, явившись из-под стола в комьях пыли и клочках газеты, в изобилии разбросанных сэром Гарри.

— Не отчаивайтесь, мой друг, — сказал сэр Гарри, — и не сдавайтесь. Прямая схватка окончилась не в вашу пользу, но войну вы еще не проиграли. Нужно устроить ловушку и заманить туда вредное насекомое.

— Ловушку для таракана? Вроде мышеловки? — сэр Эндрю задумчиво теребил тесемки своей черной маски. — А что будет служить наживкой?

— Ну, тараканы наверняка обожают чай со сливками. Просто дождитесь пяти часов, поставьте чашку с чаем под стол и ждите, — подал идею Кот Томас. — Когда таракан явится, подпустите его поближе и…

— А он точно явится? — уточнил сэр Эндрю.

— Ну, возможно, не сегодня. Но на днях — непременно, — ответил Кот Томас, посыпая Кренделя газетными обрывками.

— Зачем вы посыпаете Кренделя газетными обрывками? — спросил сэр Эндрю.

— Это отвлекающий маневр, чтобы вы забыли о своем таракане и дали всем спокойно насладиться чаем, сэр Эндрю, — сказал Кот Томас. — Сэр Гарри, вам подлить сливок?

— Вы очень любезны, дружище, — ответил сэр Гарри.

Сэр Эндрю опасливо заглянул под стол, поджал на всякий случай ноги и, решив проявить твердость характера, потянулся за чайником.

Настало время чаепития.

 

Пуговица

Однажды сэр Гарри явился в «Рога и бубенцы» сам не свой. Даже на фоне обычного блумсберийского дня его скорбное лицо выделялось особенным асфальтовым оттенком.

— Что случилось, сэр Гарри? — участливо спросил Кот Томас. — Неужели прекрасная вдова наконец ответила вам согласием, и вы посерели лицом в преддверие грядущей семейной жизни?

Сэр Эндрю, сэр Роберт и Крендель с интересом воззрились на сэра Гарри, ожидая, подтвердит он или опровергнет предположения Кота Томаса. Сэр Гарри опроверг:

— Господа, случилось непоправимое. Я проглотил пуговицу!

Сэр Эндрю недовольно хмыкнул и почесал в ухе, сэр Роберт пропел колоратурным сопрано «Fucking Shit!», а Крендель, по обыкновению, звучно икнул. Один лишь Кот Томас, не привыкший терять дар речи ни при каких обстоятельствах, молвил:

— Что ж, мой друг, быть может, это ваш звездный час — я так и вижу красочную афишу над входом в цирк-шапито: «Спешите! Только один вечер! Ловкач Гарри — пожиратель пуговиц!».

— Я не специально ее глотал! — пискнул пожиратель пуговиц. — Это была трагическая случайность!

— Расскажите же нам, дружище, как все было! — хором потребовали сэр Эндрю и сэр Роберт.

— Извольте, — сказал сэр Гарри. — Я спешил сюда, на встречу с вами, господа, как вдруг из переулка вылетел экипаж — он мчался прямо на меня! Кучер, безграмотный болван с луженой глоткой, рявкнул: «А ну с дороги, лапша блумсберийская!» Я, знаете ли, не привык к подобному обращению и, видимо, от неожиданности, икнул. (Крендель, эксперт по иканию, в этом месте понимающе закивал головой.) И тут от моего сюртука оторвалась пуговица. Она чуть не укатилась в водосток, но мне удалось ее поймать. Я вытер ее носовым платком и положил за щеку…

— Э-э-э, простите, сэр Гарри, но почему за щеку? — робко поинтересовался сэр Роберт. — Почему вы не положили пуговицу в карман?

— Потому что из кармана ее мог похитить карманный вор! — разъяснил сэр Гарри.

— О, да, оторванная пуговица сэра Гарри — это мечта любого карманника, — размахивая ложечкой, принялся разглагольствовать Кот Томас. — Если удачно ее продать, можно купить виллу на Ривьере, и еще останется на дубовый буфет и столовое серебро.

— Я продолжил путь с пуговицей за щекой, — проигнорировав реплику Кота Томаса, продолжил сэр Гарри, — как вдруг из другого переулка вылетел другой экипаж и помчался прямо на меня! Другой кучер, но очень похожий на первого, рявкнул: «А ну с дороги, сопля блумсберийская!», я от неожиданности икнул — и проглотил пуговицу!

— Нет, определенно, сэр Гарри, в цирке вас ждет оглушительный успех! — сказал Кот Томас.

— Вы бы, дорогой Томас, — жалобно заныл сэр Гарри, — чем издеваться над потерпевшим, лучше протянули бы руку помощи!

— Я думаю, вам следует безотлагательно обратиться к доктору, сэр Гарри, — авторитетно насупившись, сказал сэр Эндрю.

— Да, да, правильно, — поддакнул сэр Роберт.

— Да будет вам известно, господа, что пилюли для растворения проглоченных пуговиц пока не изобретены, — сообщил Кот Томас.

Этот факт подействовал на сэра Гарри угнетающе.

— Как же быть?! — спросил он, непослушными пальцами безуспешно пытаясь зажечь спичку.

— Да есть один способ — его изобрели североамериканские индейцы, — поведал Кот Томас. — Если индейский ребенок проглатывал пуговицу или иной мелкий предмет, его родители шли к вождю племени, и тот готовил настой из слизи североамериканской жабы, тертого зуба ящерицы, сушеной мяты и слюны степного суслика. Ребенку давали этот настой перед сном, и наутро проблема оказывалась решенной.

За столом воцарилось молчание. Сэр Эндрю рисовал пальцем на скатерти, сэр Роберт разглядывал в монокль узор на чашке, Крендель мелодично икал, а сэр Гарри беспомощно глядел на улыбающегося Кота Томаса.

— Но где же я возьму слюну степного суслика? — наконец нарушил тишину сэр Гарри.

— Мой дорогой друг, — сказал Кот Томас, с сожалением глядя на сэра Гарри, — в Блумсбери вам этого ингредиента определенно не сыскать. Но я думаю, что в ближайшей аптеке вам продадут слабительное — простите, господа, что говорю об этом за столом. Примите его, строго следуя инструкции, — и вскоре, сэр Гарри, проблема с пуговицей будет решена наилучшим образом.

— Милый Томас, — растроганно сказал сэр Гарри, — вы настоящий друг, вы спасли мне жизнь! Простите, если бываю порой резок с вами!

— Ничего, пожалуйста, — благородно ответил Кот Томас, и закадычные друзья принялись разгадывать кроссворд из любимой газеты сэра Гарри.

 

Железное алиби

Однажды сэр Эндрю, сэр Роберт, сэр Гарри и Кот Томас с Кренделем влипли в историю. Ничто не предвещало беды: в Блумсбери, как обычно, лило, словно из пожарного брандспойта, а закадычные друзья задушевно скучали в «Рогах и бубенцах». Сэр Эндрю набрасывал на салфетке фасон парадной коронационной маски; сэр Роберт деликатно покусывал шнурок от монокля; сэр Гарри с увлечением читал статью о протуберанцах и курил, обсыпая пеплом помещенную ниже статью о повадках полевых мышей; Кот Томас мысленно полемизировал с Гегелем по вопросу кантовского дуализма, а Крендель сосредоточенно разглядывал собственное отражение в кофейнике.

Внезапно дверь распахнулась, и на пороге появились двое полисменов. Окинув взором почтенное собрание, они уверенно направились к столику закадычных друзей и объявили:

— Господа, вы арестованы! Извольте проследовать с нами в участок!

При этих словах сэр Эндрю поспешно затолкал в рот незавершенный эскиз; сэр Роберт, не успев даже ойкнуть, потерял сознание; сэр Гарри уронил сигару, которая моментально прожгла дыру в уже и без того загаженной статье про полевых мышей; Крендель по обыкновению принялся икать, а Кот Томас подумал было об оказании сопротивления властям, но потом здраво рассудил, что от судьбы не уйдешь, и решил вступить в переговоры.

— Офицеры, — молвил он тоном епископа Кентерберийского, обращающегося к пастве, — ваше заявление настолько обескуражило моих друзей, что я начинаю опасаться за их физическое здоровье и душевное равновесие. (Крендель убедительно икнул, демонстрируя одновременно ухудшение физического здоровья и нарушение душевного равновесия.) Не могли бы вы разъяснить нам суть дела?

— Охотно, господа, — сказал Первый Полисмен. — Газеты не писали об этом по нашей просьбе…

— Чтобы не спугнуть преступников, — вставил Второй Полисмен.

— Однако в Блумсбери вот уже три месяца, — продолжил Первый Полисмен, — орудует банда похитителей горшочных растений.

Эти наглецы — с виду вполне благопристойные джентльмены — разработали весьма хитроумную схему. Сперва один из них — по описаниям очевидцев, он курит сигару и всегда носит подмышкой свежую газету — стучит в окно первого этажа. Когда хозяйка раскрывает окно, чтобы посмотреть, кого это там принесла нелегкая, второй (с виду робкий, носит монокль) стучит в дверь, и тогда хозяйке приходится бежать в прихожую, а окно, естественно, остается открытым. В этот момент третий участник банды, представительный мужчина в черной маске, становится на спину тому, который с сигарой и газетой, и похищает с подоконника горшочные растения. На этом этапе к делу подключается четвертый бандит — кот, имеющий подмышкой кондитерское изделие крендель; кот стремительно грузит награбленное в мешок, и все фигуранты быстро исчезают в разных направлениях. За три месяца бандитам удалось похитить по не уточненным данным свыше двадцати двух горшков герани, около семнадцати фиалок, не менее четырнадцати кактусов, по меньшей мере, десять петуний и как минимум три фикуса. Однако мы предполагаем, что масштабы преступления намного внушительнее — далеко не все пострадавшие решились заявить в полицию…

— Помилуйте! — взвизгнул очнувшийся сэр Роберт. — И вы полагаете, что все эти гнусные преступления — наших рук дело?!

— Несомненно, — хором ответили Первый и Второй Полисмены. — Описания преступников полностью совпадают с вашими, господа!

— Это чудовищная ошибка! — воскликнул сэр Эндрю, дожевывая набросок коронационной маски.

— А скажите, господа офицеры, в каких числах были совершены преступления? — не поддаваясь эмоциям, спросил находчивый Кот Томас.

— Точно известно о кражах 12-го и 25-го июня, 3-го и 18-го июля, а также 5-го, 14-го и 30-го августа сего года, — сказал Второй Полисмен, сверившись с записями в полицейском блокноте.

— В таком случае ваши обвинения безосновательны — эти дни, впрочем, как и все остальные, мы провели здесь, в «Рогах и бубенцах», — с плохо скрываемым торжеством сказал Кот Томас.

— А кто это может подтвердить? — спросил Первый Полисмен.

— Мы! — нестройным хором ответили сэр Эндрю, сэр Роберт, сэр Гарри и Кот Томас, а Крендель утвердительно икнул.

— Что ж, это меняет дело, — сказал Первый Полисмен. — Господа, я снимаю с вас все обвинения в краже горшочных растений и приношу вам свои извинения. Пойдем, Джек, наведаем «Бубенцы и рога», может там нам повезет больше.

И полисмены с достоинством удалились, а закадычные друзья принялись успокаивать изрядно истрепанные нервы чаем с тройными сливками.

 

Рождество в Блумсбери (Christmas carol)

Однажды в Блумсбери настало Рождество.

Всякий знает, что Рождество — это пора чудес.

Спросите самого распоследнего кокни: «Что такое Рождество?», и он вам без промедления ответит: «Мистер, а не пошли бы вы на …» «Рождество — это пора чудес!».

Итак, в Блумсбери настало Рождество, и оно принесло с собой массу чудес.

Во-первых, вместо привычного в этих местах дождя с утра пошел снег.

Это ли не чудо?

Еще какое!

Даже степенный сэр Эндрю, повязав праздничную маску и прихватив на всякий случай праздничный зонт, по пути в «Рога и бубенцы» не удержался и, воровато оглядываясь по сторонам, наспех слепил возле телефонной будки снеговика.

Во-вторых, люди в канун Рождества делаются добрее — пусть ненадолго, но всё же… Например, когда сэр Гарри в парадном столкнулся нос к носу с домовладельцем и поприветствовал его: «Доброе утро, мистер Вопсл, и счастливого вам Рождества!», тот не сказал по обыкновению: «Сэр Гарри, если вы не прекратите курить в помещении, то я подам на вас в суд, и вас посадят на пять лет с конфискацией сигар и газеты!», а растянул щербатый рот в подобие улыбки и ответил: «И вам счастливого Рождества, сэр Гарри!».

В-третьих, в канун Рождества повсеместно распространяется неповторимая атмосфера праздника. Вот и сэр Роберт, едва проснувшись, тут же почувствовал атмосферу праздника: она стремительно влетела в его комнату через открытую форточку, приняв обличье старательно слепленного снежка. Кроме того, с утренней почтой сэру Роберту доставили посылку от тетушки Эмили, в которой лежал Рождественский подарок — ручной работы носок для хранения драгоценностей и иных сбережений. Сэр Роберт, не имевший драгоценностей и иных сбережений, решил, что будет на ночь класть в носок свой монокль.

Атмосфера праздника не обошла вниманием и Кота Томаса с Кренделем — направляясь в «Рога и бубенцы», они поддались всеобщему эмоциональному подъему и купили пять хлопушек, чтобы придать Рождественскому обеду с закадычными друзьями праздничной остроты.

Собравшись в «Рогах и бубенцах», сэр Эндрю, сэр Роберт, сэр Гарри и Кот Томас с Кренделем единогласно постановили приступить к празднованию Рождества.

— Господа, — сказал, волнуясь, сэр Эндрю, — я ужасно огорчен! Как же мы будем праздновать Рождество, когда здесь нет елки!

Друзья принялись усиленно вертеть головами по сторонам, но елки, действительно, не обнаружили. Крендель, чувствуя, что веселая вечеринка повисла на волоске, сник и удрученно икнул. Сэр Роберт потер пальцем свободный от монокля глаз, а сэр Гарри выпустил унылое колечко дыма.

— Друзья мои, если нет елки, нужно сделать елочный заменитель! — сказал находчивый Кот Томас. — Сэр Эндрю, вы ближе всех сидите к вешалке, тащите ее сюда!

Сэр Эндрю, кряхтя, притащил вешалку, и закадычные друзья принялись превращать ее в Рождественскую Елку. Сэр Роберт пожертвовал для украшения свой монокль и носок, полученный в подарок от тетушки Эмили; Сэр Гарри отдал сигару и газету, из которой Кот Томас с неожиданной сноровкой вырезал гирлянду; сэр Эндрю отжалел на время запасную маску; подлинным же образцом самопожертвования в этот вечер стал Крендель, добровольно согласившийся повисеть на импровизированной елке в роли Рождественского Кренделя.

— Великолепно! — хором воскликнули сэр Эндрю, сэр Роберт, сэр Гарри и Кот Томас, любуясь творением своих рук.

— Ик! — подал голос Рождественский Крендель.

— Теперь можно начинать праздновать! — объявил сэр Эндрю, и закадычные друзья заказали себе по случаю праздника тройной чай с тройными сливками — ведь в Рождество не принято мелочиться!

— Господа, — насытившись чаем, сказал Кот Томас, — несмотря на то, что у нас теперь есть елка, наше с вами празднование Рождества не вполне соответствует заведенной традиции!

Сэр Эндрю, сэр Роберт и сэр Гарри испуганно ойкнули и синхронно схватились за головы. Нарушить традицию, да еще в Рождество — что может быть страшнее для настоящего джентльмена из Блумсбери?

— Милый Томас, скорее помогите нам исправить эту ошибку! — высказал коллективную просьбу сэр Эндрю.

— Друзья, — укоризненным тоном сказал Кот Томас, — как вы могли забыть о том, что в Рождество принято наряжаться и бродить по улицам, распевая Рождественские песни?!

— Но во что же мы можем нарядиться? — расстроился сэр Роберт.

— Нам достаточно просто обменяться некоторыми аксессуарами, — сказал Кот Томас, — и все полопаются от смеха, поверьте мне! Вот вы, сэр Эндрю — дайте мне свою маску!

— Ну, не знаю… — неуверенно промямлил сэр Эндрю.

— Да ладно вам, сэр Эндрю! Ради праздника! — и Кот Томас ловко отцепил маску от головы сэра Эндрю и напялил на себя.

Раздался громкий смех и звук падения — это свалился с елки хохочущий Рождественский Крендель.

— Видите, — сказал Кот Томас, — я был прав: получилось смешно до упада!

Он вытер пыль с Кренделя и передал его сэру Эндрю:

— Сэр Эндрю, вот вам Крендель. Только ради всех святых, не уроните его, когда станете петь!

Тем временем сэр Роберт и сэр Гарри увлеченно наряжали друг друга — сэр Гарри сделал сэру Роберту шапочку из газеты, а сэр Роберт, сняв с елки носок, надел его на зонт сэра Эндрю и передал полученную композицию сэру Гарри со словами:

— Доверяю вам, сэр Гарри, как самому уравновешенному из нас. Вы будете дирижировать этим, чтобы мы не фальшивили, когда станем петь.

Дебютировать было решено прямо у входа в «Рога и бубенцы». Некоторая заминка вышла с выбором репертуара — оказалось, никто, кроме Кота Томаса, не знает наизусть ни одной Рождественской песни. Высказав все, что он думает о воспитании и образовании своих закадычных друзей, Кот Томас постановил: он будет петь «Звените, колокольчики!» соло, а трио (сэр Эндрю, сэр Роберт и сэр Гарри) будет подпевать «Ла-ла-ла!». Кренделю не запрещалось время от времени ритмично икать.

Сначала исполнение шло не совсем гладко, в основном из-за того, что сэр Эндрю забыл слова и вместо «Ла-ла-ла!» пел «Тирли-ли!», однако публика подобралась на редкость терпимая (только один раз кто-то прицельно метнул в сэра Эндрю рыбьим скелетом), а кроме того, все погрешности были позабыты, когда пятеро закадычных друзей на последнем куплете грохнули припасенными Котом Томасом хлопушками. Это был успех, и ряженные заработали десять леденцов, кусок пирога со свининой, два яблока, ножку Рождественской индейки и кулек засахаренных орехов. Так что Рождественский ужин закадычных друзей был обильным и разнообразным, каким и должен быть по традиции.

Таким было Рождество в Блумсбери.