Шел 2045 год, наверное. Мелкий дождь вперемешку с мокрым снегом говорил, что до зимы осталось не так уж и далеко. Марс решил, что сейчас начало ноября, но точно не был в этом уверен: вести календарь он бросил давно. Некоторое время он лежал неподвижно, слушая, как дождевая вода шуршит по клочку полиэтилена, под которым он укрылся прошлым вечером. Его тело закоченело до такой степени, что шевелиться вовсе не хотелось. Полуразрушенное здание, в котором он находился, продувалось со всех сторон, но это было гораздо лучше, нежели остаться ночевать на улице. Собрав в себе остатки сил, он медленно поднялся.

Рядом с ним под кучей вонючего, грязного и влажного тряпья спала девчушка лет четырнадцати. Они с Виктором подобрали ее еще совсем ребенком. Тогда Катина община была истреблена группой отморозков, которые возомнили себя «волками»: они считали, что должны уничтожить в этом мире всех слабых и немощных — во всяком случае тех, кто был слабее их самих, — дабы осталась только элита. Катиной группе не повезло: она оказалась на пути «волков» и была слабее их. А Марс и Виктор очутились рядом по простому стечению обстоятельств. Даже сейчас, прикрыв глаза, он видел эту страшную резню, желтый луч прожектора, выискивающий жертв в темноте, слышал звук пулеметной очереди. Сколько же прошло времени?

Марс вспомнил, как хотел бросить Катю. От этой мысли его передернуло. (Тогда было не до маленькой девочки, выжить бы самим. А дети умирали сотнями каждый день, впрочем, как и взрослые. Смерть уравнивает всех в своих правах.) Хорошо, что Виктор не позволил. Старик всегда верил, что люди вернутся к своей истинной природе, как река возвращается в русло после весеннего разлива. Теперь Марс был несказанно рад, что наставник убедил его спасти девочку. За долгие годы он привязался к ней. Катя стала для него кем-то большим, чем друг или даже собственное дитя. Она стала лучиком надежды, смыслом его жизни, родным существом, держащим его на этом свете, в этом сошедшем с ума мире. Вот и сейчас, проснувшись, он первым делом потянулся к девчушке проверить, дышит ли она. Страх за ее жизнь не покидал его, а может, Марс просто боялся остаться один.

Недавно у нее был жар. Ему пришлось зайти в город, чтобы раздобыть медикаментов. Там оказались хорошие люди, хотя такое сейчас редкость, большая редкость. Сейчас нужно держаться подальше от тех мест, где можно встретить людей. Да, здоровье Кати обошлось ему недешево: антибиотики стоили половину имевшихся на тот момент запасов провизии. Зато болезнь быстро отступила. А припасы... Ну что припасы? Не в первый раз голодали. Главное было не скатиться, как многие, до каннибализма. У него побежали мурашки, и он невольно обхватил себя руками и растер тело.

Зима приближалась, каждая ночь становилась темнее и холоднее предыдущей. Марс с опаской положил руку на закутанное в тряпье тело девочки. От ее дыхания ладонь медленно поднялась и опустилась. Значит, все в порядке. Ему есть ради чего жить. Хотя Виктор всегда убеждал, что Марс должен жить ради спасения человечества. А может, человечество, все эти так называемые homo sapiens не достойны спасения? А что, если весь людской род — это тупиковая ветвь эволюции, которая должна исчезнуть, как динозавры? Груда тряпья зашевелилась. Да нет, еще можно дать шанс людям. Вот хотя бы ради таких, как эта девочка.

Солнце нехотя начало подниматься из-за горизонта, тускло прорезая своими лучами изморось. Марс выдохнул на озябшие руки теплый воздух и потер их, пытаясь разогреть пальцы, проверил, как закреплен на бедре охотничий нож, вытащил из-под вороха тряпок пистолет, засунул его за пояс. Какое-то время понаблюдал за спящей Екатериной.

Свет солнца пробился сквозь тучу и длинным лучом потянулся к нему, проскользил у его ног и замер на девочке. Если бы Виктор был рядом, то он непременно принял бы это за знак свыше: он всегда видел в природных явлениях некое предначертание. Забавный был старик. Марс улыбнулся, вспомнив, как много лет назад они наткнулись на погреб, до отказа забитый самогоном. Виктора удалось вытащить оттуда только после того, как он уничтожил весь алкоголь. Страшные две недели запоя. Как его печень смогла выдержать такое?

Теперь Марс вспоминал это с улыбкой, а тогда было не до шуток. В пьяном бреду Виктор нес чушь, что выполняет последнее указание Бога, а Марс и есть тот самый мессия, который должен спасти человечество от посланника апокалипсиса. Пьяный Виктор звал Марса, тянулся к нему, тряс за грудки, выдыхая зловонный перегар в лицо, и орал о спасении мира. Бормотал про какой-то цветок жизни, который Марсу непременно следует сохранить, иначе бездна поглотит этот мир окончательно. Виктор пил, блевал, снова пил и снова блевал. Плакал, вспоминая прошлое, раскаиваясь в чем-то. Счастьем было, когда он вырубался и подвал содрогался от режущего уши храпа. Эти впечатления из детства научили Марса относиться к спиртному с опаской. Что-что, а делать правильные выводы он умеет. Протрезвев, Виктор притворился, что ничего не помнит. А может, и в самом деле не помнил.

Марс поднялся и, оставив Катю досыпать, вышел из развалин. Ни души, ни звука, только мусор и хлам кругом.

Вначале они двигались на юг, к городу с названием Новый Рим. Так хотел Виктор. Он считал, что именно там они найдут Александра — некоего мифического человека, причастного к тому, что произошло с миром, и виновного в смерти семьи Марса. Виктор бредил противостоянием добра и зла и внушал свои представления Марсу с самого раннего детства. Страшный человек по имени Луций, совершенное зло во плоти, постоянно перерождаясь, тянет этот мир в бездну саморазрушения. Демон, заточенный в человеческом теле, не принадлежащий себе. Темная сущность, стремящаяся к истреблению всего людского рода. Поначалу Марс верил в это. Верил, что некий архангел Михаил был послан к его приемному отцу Виктору с наказом обучить маленького мальчика, дабы тот восстал против зверя и спас человечество. Какое, к чертям собачьим, человечество?! Где он его тут увидел? Старик, видимо, тронулся умом. С учетом того, как Виктор любил прикладываться к бутылке, это было немудрено.

Марс пнул ногой камень, и тот, устремившись вперед, скрылся в сухостое. Хотя, надо признать, Виктор был нереально крут. Все, что сейчас умеет Марс, все это вложил в него именно Виктор. Он очень хорошо научил его выживать, добывать пропитание, охотиться, и да, он научил его превосходно убивать себе подобных, тех, кто, по его мнению, служил Анатасу. Дурацкое имя для князя тьмы! Посмотреть сейчас на то, что творится повсеместно, так все служат только ему. Наверное, старик хотел видеть в своем воспитаннике некое божество, идеального человека, спасителя. Марс усмехнулся и почесал затылок. Грязная голова зудела. Он уже забыл, когда последний раз видел мыло. Радовало только, что вшей пока у него не было.

Он снова вспомнил своего наставника: «Земля тебе пухом. Там тебе гораздо лучше, чем здесь». Теперь везде лучше, чем здесь, а фантазии Виктора отошли на второй план, померкнув за реальностью происходящего. Сейчас Марс понимал одно: люди сами виноваты в том, что случилось. Ни Бог, ни дьявол тут были ни при чем. Все рухнуло, как рушились древние империи и цивилизации. Все знали о Судном дне, но никто не знал, что к нему приблизятся так быстро, так неожиданно и незаметно. Не было ни ядерной войны, ни нашествия зомби, не было и смертельного вируса, хотя сейчас болезни косят целые общины, а все потому, что нет элементарных медикаментов, они теперь на вес золота. Впрочем, какое, к чертям, золото — теперь всё на вес еды, одежды и оружия. Производство встало, поля не возделываются. Потому что проще отнять, чем создать.

Да, все рухнуло. И произошло это как-то обыденно. Затянулся всемирный кризис. Цены обвалились, а за ними и экономика. Люди потеряли контроль над ситуацией. Нищета стремительно росла, словно вирус, охватывая город за городом, регион за регионом, страну за страной. Стоимость хлеба доходила до килограмма денег (только вес бумаги еще сохранял какую-то ценность). Человечество оказалось застигнутым врасплох. А все потому, что люди чувствовали себя непричастными к происходящему, не хотели задуматься над тем, что творилось. Все, абсолютно все закрывали глаза на детали. Страх и отчужденность всегда заканчиваются разрушением.

А потом правители государства, в котором они жили, неожиданно прозрели. И что сделали небожители? Прибегли к стандартному приему, работавшему всегда безотказно: маленькая победоносная война должна была решить все проблемы и отвлечь народ от тягот, свалившихся на их головы. Под предлогом установления всем уже осточертевшей демократии и свободы ввязались в дела соседнего государства. Но там, где они планировали пройти парадным маршем, случилась катастрофа, вылившаяся в кровопролитную бессмысленную бойню. Города наполнялись материнским плачем, цинковые гробы поставлялись в дома обезумевших родителей с ужасающим постоянством.

Как грибы стали вырастать проповедники, призывавшие народ встать на путь истинной веры и свергнуть тиранию. Повсеместно прошли забастовки и митинги. Правительство пыталось разогнать людей с помощью полиции, что лишь усугубило обстановку. В результате первые жертвы, а дальше гражданская война, которая обескровила и опустошила страну. Все полетело к черту, армия стала неподконтрольной. Каждый тянул одеяло на себя. Паника и полный хаос.

И так — во всем мире. Локальные войны, постоянные конфликты между группировками. Весь мир превратился в Африку, над которой прежде смеялись.

Теперь не было ни правительства, ни армии, ни полиции — никого. Каждый был сам за себя. Если ты объединил достаточно людей и сумел их сплотить — что ж, можешь выбрать себе клочок земли и создать свое собственное государство. Полная свобода. Но это хорошо только на словах. В действительности почти ни у кого не было оружия, не было еды, не было лекарств. Говорили, на юге осталось что-то типа цивилизации. Но это громко сказано. «Огненные братья», фанатики под руководством некоего Александра. Многие бежали к нему, когда начался хаос. Он обещал «путь света». Но именно «Огненных братьев» обвинял во всех бедах Виктор. Его ключевой идеей было покончить с ними. Вдвоем — покончить с целой армией?! Старик явно спятил.

Однажды Виктор кардинально поменял свое решение двигаться на юг и как безумный устремился на север. Ту ночь Марс помнил отчетливо. Приемный отец, уединившись, долго смотрел на звезды, будто ища там заветный ответ на все вопросы. А утром они уже двигались в противоположном направлении. На расспросы он, как всегда, отмалчивался. Когда его не стало, Марс не осмелился изменить указанную цель, север так север. Пусть будет он. Они пойдут туда, откуда все бегут. Сейчас безопасно там, где нет людей. Возможно, старик знал все наперед. Возможно.

Марс прикрыл глаза и втянул ноздрями прохладный воздух, заполняя им до отказа свои легкие. Жизнь в этом мире отвратительна, но они пока что живы, и это уже хорошо. Он вернулся на место ночлега и взглянул на ворох тряпья, под которым так сладко спала Катя.

— Эй, — тихо произнес он и пошевелил девчушку.

Комок из тряпок зашевелился, Катя приподнялась, опираясь на локти. На чумазом личике блестели заспанные глазенки. На голову накинут капюшон теплой толстовки, сверху короткая болоньевая куртка с заплаткой спереди. Все это было плотно натянуто на худое, хрупкое тело.

— Привет, — зевая и потягиваясь, проговорила она.

— Привет. Как спалось?

— Нормально.

— Не замерзла? — он дотронулся до ее лба тыльной стороной кисти.

— Да все нормально. Ты и так нарядил меня как капусту. Я уже не маленькая, — насупилась Катя.

— Я знаю, знаю. Вот поэтому переживаю еще больше. На, держи, — он протянул ей коробок со спичками. — Разведи пока костер, только небольшой, а я обойду все вокруг. Не хочу, чтобы нас кто-то нашел. Заодно, может, удастся найти что-то съестное. — Он направился к пролому в стене, но приостановился. — Если что, кричи. Я буду рядом. Я услышу.

Марс ухватился за торчащую арматуру, пригнулся и скользнул в проем, выпрямился, долго вглядывался в угнетающий пейзаж поздней осени, пытаясь обнаружить хоть какое-то движение, поправил нож, потер запястьем переносицу и стал спускаться с пригорка, на котором они заночевали.

Екатерина вылезла из-под тряпок, еще раз зевнула, достала из кармана потертых штанов свернутую в несколько раз газету, оторвала от нее клочок, остальное сунула обратно. Сложив из битых кирпичей что-то вроде очага, она поместила туда куски дерева, подпихнув вниз клочок газеты. Чиркнув спичкой, развела костер. Огонь неуверенно, но все же принялся пожирать то, что предложили ему на этот раз. Катя сидела и смотрела на него, поднеся руки, впитывала его тепло. В желудке заурчало, и она поморщила лицо. О еде последнее время думалось очень часто. Даже холод изводил ее не так сильно, как желание набить живот чем-то съестным, и даже необязательно вкусным. Она подкинула веточек, костер стал ярче. Позади что-то хрустнуло.

— Максимыч, это ты?

Она почти всегда называла его так. Римское имя ей казалось смешным и нелепым. Марс рассказывал о своем отце, которого якобы звали Максим. Катя подхватила это и почти всегда обращалась по отчеству.

Не успела она обернуться, как незнакомый мужчина схватил ее за шкирку, заткнул рукой рот и повалил на пол.

— Ш-ш-ш-ш, — зашипел он, все сильнее придавливая ее к земле. — Ты тут одна?

Девчушка закивала головой.

— Это хорошо. Еда есть?

Она глазами указала на лежащий в стороне рюкзак.

— Сходи посмотри, что там, — приказал незнакомец кому-то.

Катя смогла разглядеть лишь пару ног в потрепанных кроссовках, быстро прошедшую к заветной сумке.

— Нам приказано найти парня, а не вещи их осматривать!

— Делай, что говорю!

— Тут только одно барахло! — вытряхнув содержимое из рюкзака, раздосадованно проорал человек в спортивной обуви.

— Где он?! — произнес третий, входя в развалины. Черные потертые кожаные штаны, армейские ботинки. По тону он походил на главного.

— Тут только эта девка! И долбаная банка консервов! — в злости отшвырнув рюкзак в сторону, проорал тот, что был в кроссовках, и направился к девочке. — Ну хоть чем-то можно скрасить огорчение.

— Постой, — спокойно произнес человек в армейских ботинках. — Подними ее.

Сейчас Катя смогла разглядеть его. Среднего роста, крепкого телосложения. Длинный темный плащ, капюшон почти полностью скрывает лицо. По виду поблескивавшей на груди кольчуги с нашитыми, словно чешуя, пластинами, понятно, что ее обладатель был не раз в переделках. Поверх плаща на руках красовались стальные наручи почти до локтей. На поясе короткий меч с рукояткой в виде змеи.

— С кем ты тут, девочка?

— Максимыч перебьет вас всех, если хоть один волосок упадет с моей головы, — злобно прошипела Екатерина, и из ее глаз потекли слезы.

— Максимыч? — кожаная перчатка коснулась ее лица и вытерла со щеки слезу.

— Да, Марс! — сквозь зубы, сдерживая гнев, произнесла она.

— Марс? Значит, Марс. Это хорошо. Значит, я не напрасно столько времени искал его. — Он потрепал ее волосы, затем ласково погладил ее, словно несмышленого щенка. — Я за остальными. И запомните, Александру он нужен живым!

— А с ней что делать?

— Да что хотите. Главное, чтобы ее приятель пришел к ней на помощь, — бросил он и пошел прочь.

— Ха! Моя сладенькая, — оскалившись, заржал первый мужчина. — Расслабься, дядя тебя не обидит. — Он ухватил ее за подбородок, подтащил к себе и облизал щеку, по которой катились слезы.

— Давай, Кабан, побыстрее, не задерживай очередь! — рассмеялся парень в кроссовках.

В этот момент чья-то рука схватила его за волосы и задрала голову кверху. Нож мгновенно скользнул по горлу, рассекая плоть почти до позвоночника. Тело рухнуло на колени и завалилось набок, дергаясь в предсмертных конвульсиях. Раздались страшные хрипящие и булькающие звуки. Кабан отшвырнул девчонку и кинулся на Марса. Выбив у него нож, повалил его на землю, вцепился в горло и стал душить. Вес Кабана был далеко за центнер. Марс тщетно пытался спихнуть его с себя. Оскаленная пасть напавшего плевала на Марса слюной от напряжения. Марс вцепился ему в глаза, пальцы провалились в глазные яблоки. Кабан завыл, скатываясь в сторону и зажимая окровавленные дырки руками.

— Сука! Убью, сучара! — поднимаясь на четвереньки, орал изуродованный мужчина.

— Не смотри! — крикнул Марс девочке.

Та послушно зажмурилась, закрыв глаза руками. Быстро подняв нож, он подошел к несчастному и всадил оружие в область почки, провернул рукоять и резко выдернул обратно.

— Это тебе за девчонку, ублюдок!

Кабан взвыл и стал кататься по земле, пытаясь зажать новую рану рукой.

— Катя, уходим! Быстро! — схватив девочку за рукав, скомандовал Марс, и они выскочили наружу.

Бегом кинулись в ближайший кустарник и там замерли, упали плашмя, стали прислушиваться, с трудом переводя дыхание.

— Почему ты его не убил? — шепотом спросила Катя.

— Считай, что убил.

— Как это?

— Сам сдохнет. Не заслужил он быстрой смерти. Ш-ш-ш-ш. Тише, Катюша, тише. Сколько их было? — Она показала руку, на которой было оттопырено три пальца. Марс кивнул. — Значит, где-то еще один.

Вскоре послышался гул мотора, к месту их ночлега подъехал военный «Урал», из которого выскочило несколько вооруженных человек. Эти были не похожи на прежних: черная униформа, хорошо экипированы, словно спецназ из далекого прошлого. Командовал ими человек в темном, почти черном плаще. Марс, стиснув зубы, ударил себя рукой по щеке. Откуда их нелегкая принесла? И как вообще они смогли их вычислить? Он же так тщательно скрыл все следы, перед тем как заночевать здесь.

Катя от страха втянула голову, прижимаясь все ближе к земле. Он привлек девочку к себе, ее тело сотрясала дрожь.

— Ищите лучше! Они не могли далеко уйти! — орал командир.

Он снял капюшон, но лицо разглядеть было невозможно: слишком далеко. Он стоял не шевелясь, смотрел в их сторону, словно чувствовал их.

— Он двоих завалил из банды Толстого, генерал!

— Я сказал, ищите! — командир снова накинул капюшон.

— Максимыч, — толкая Марса в бок и кивая в сторону, прошептала Катя, — там.

Он приподнялся и увидел, как сквозь кустарник пробирается человек. Еще минута — и они столкнутся с ним нос к носу. Сняв с предохранителя пистолет, Марс выскочил навстречу.

— Руки поднял, — тихо произнес он. — И без глупостей, а то башку продырявлю.

Тот посмотрел на пистолет, посмотрел на Марса и поднял руки. Незнакомец глядел глазами дикого животного, на лице был черный грязный платок, закрывающий все до глаз. Высокий, худой. Почти на полголовы выше Марса. Старая, затертая камуфляжная куртка, на правой руке шеврон в виде пентаграммы в огне, на ногах когда-то синие джинсы. На плече висела винтовка, в руке он держал пластиковую бутылку с водой.

— Брось оружие и раздевайся до пояса.

— Хм, — недовольно буркнул человек и сделал все, о чем его просили. На груди красовалось клеймо с тем же изображением, что на шевроне.

— Что вам от нас нужно? У нас ничего нет.

— Нам нужен ты. Лживый пророк!

— Что за бред?!

— Не прикидывайся! Зверь в человеческой шкуре! Неужто ты не знаешь, кто ты? — он сделал шаг навстречу Марсу.

— Э-э-э! А ну, стой, где стоишь!

— Братство все равно найдет тебя рано или поздно. Мы всех находим.

— «Огненные братья»? — Марс дулом пистолета указал на клеймо на груди. — Наслышан. Зачем я вам?

— Скоро такие будут носить все. Скоро все закончится и начнется новый мир! Мы построим его на руинах старого, — он снова шагнул вперед.

— Думаешь, не смогу убить? А?!

— Моя смерть будет вкладом в нашу победу! Александр многое рассказывал о тебе. Говорил, что ты можешь одурманить меня, дабы испытать мою веру! Я не поддамся!

— Александр? Одурманить? Что за пургу ты несешь?

— Вера истинная только наша вера! Млечный путь — спасение души и тела! Мы избавим мир от тебя и твоих последователей и последователей твоих последователей!

— Максимыч, мне страшно, — девочка одернула Марса за рукав.

— Сними маску, живо! — взводя курок на пистолете, приказал Марс.

Незнакомец медленно потянулся к платку, но через мгновение кинулся вперед. Раздался выстрел. Оба упали на землю.

— Катя, беги! — прокричал Марс, сваливая с себя противника.

Он попытался подняться, но тот схватил его за ногу. Марс развернулся и ударил свободной ногой. Послышался хруст переносицы, но парень в платке не ослабил хватку, словно и вовсе не чувствовал боли. Он, лишь хрипя, подтягивал его к себе, пытаясь залезть сверху. Марс уперся в его грудь ногой и со всей силы оттолкнул от себя.

— Беги! — снова прокричал Марс, вскакивая с земли.

Девчонка сорвалась с места и бросилась через кустарник. Марс почувствовал удар по затылку, в глазах потемнело, он по инерции сделал несколько шагов вперед и развернулся. Снова прилетело в челюсть, и он свалился набок. Перед глазами поплыло, в голове стоял треск. Он осознал, что его пинают, перевернулся и кубарем скатился с пригорка, попал на валун, боль пронзила грудную клетку, дыхание перехватило.

— Твою мать, — на выдохе пробормотал он и с трудом поднялся.

Человек с закрытым лицом быстро спустился по склону, цепляясь за небольшие деревца, и попытался нанести удар, но Марс увернулся и контратаковал. Еще удар и еще. Противник упал, и тут же ботинок Марса стал втаптывать голову поверженного в землю до тех пор, пока тот не перестал подавать признаков жизни, а его лицо не превратилось в кровавое месиво, в котором нельзя было различить ни маску, ни кожу.

Выдыхая и переводя дух, Марс прислонился к дереву. Пот лился ручьем, тело еще немного потрясывало от нахлынувшего адреналина. Он расстегнул куртку, задрал шерстяной свитер вверх и осмотрел разбитый темно-бордовый бок. Под кожей набухла скопившаяся кровь, которая сочилась небольшой струйкой чуть ниже. Он потрогал ушиб, его лицо искривилось от боли.

— Вот дьявол!

Он подошел к телу и проверил карманы. Еще раз посмотрел на клеймо.

Вверху раздались грубые мужские голоса.

— Тут только одежда!

— Соберите оружие! Они где-то рядом! Ищите! Ищите лучше! Они не могли далеко уйти!

Послышался треск сухого кустарника, звук приближался. Марс, прижав рукой место ушиба, сорвался с места и побежал что есть силы, вытянув свободную руку вперед, пробираясь через частокол мелкого кустарника, расцарапывая в кровь открытые участки кожи. Он бежал до тех пор, пока голоса позади него внезапно не стихли. Нутром почувствовал неладное. Почему перестали преследовать?

Нужно вернуться, пойти вслед за Катей. Бок предательски болел, даже больше, чем разбитая голова. Марс пошел обратно и остановился только тогда, когда в горле встал едкий привкус крови, а дыхание слишком участилось. Вдруг раздался истошный детский крик. Марса словно окатило холодной водой. Он прислушался: не показалось ли? Снова крик. Нет, теперь точно не показалось. Вот почему погоня за ним прекратилась. Из последних сил кинулся туда, откуда кричали. Минут через пять выскочил на пригорок и замер. Внизу двое тащили Катю к автомобилю. Она брыкалась, пытаясь вырваться. Человек в капюшоне указал на кузов. Марс потянул руку к поясу. Пистолета не оказалось на месте: потерялся в схватке.

— Максимыч, помоги! Марс! А-а-а-а-а! — девочку, словно пушинку, забросили в грузовик.

— Я сейчас, сейчас, — попытался прокричать он осипшим и обессиленным голосом, но только шептал себе под нос. — Я сейчас.

Бросился вниз, споткнулся и скатился к подножью. Подняться уже не было сил.

— Я сейчас, Катя. Я сейчас... — В глазах все расплылось, мир скрылся в темноте. — Я сейчас…