Распущенные волосы заполняли клетушку целиком, не оставляя места мне самой. Когда я собирала их в длинную, тяжелую косу, волосы становились тягостной ношей – огромный золотистый груз, от которого так просто не избавишься. Ведьма не давала мне стричься, забираясь в башню по монструозной косе, а мне не приходило в голову отрывать волосок за волоском, подобно зверю, отгрызающему себе лапу. В комнатушке не было ничего, кроме постели, маленького столика, полки с авантюрными романами, которые я знала наизусть, табуретки, ночного горшка, печки c тазиком и умывальника.

– Рапунцель, Рапунцель, прекрасная златовласка! Спускайся к нам! – Деревенские ребятишки, которые, таясь, иногда играли около башни, помахали мне снизу.

Дети любят опасности, но я не могла к ним спуститься, дверь наглухо закрыта. Хотелось бегать, но комната в башне была такой крохотной, что даже белка бы в ней заскучала.

Я часто смотрела в окно. Взору открывались поля, темная кромка загадочного леса, где изредка проезжали путники, которых ведьма превращала в свиней, крестьяне вдалеке заготавливали сено и свистели с высоких стогов. Все занимались чем-то. Кроме меня.

Когда-нибудь принц придет и вызволит меня из башни, но до того времени остается только сидеть и сходить с ума. Иногда ко мне прилетали птицы и забегали цепкие мелкие зверьки, чтобы подивиться на такое чудо. Ими двигало любопытство, но обсудить нам было нечего – разве что цвет заката вчерашнего дня. Даже если бы я захотела убежать, далеко ли уйдешь с такой тяжестью? В какой-то момент в груди стало так пусто и темно, что я перестала вставать с кровати.

Вот тогда-то он и появился, подарив надежду. Волосы у незнакомца были синие, словно грудка сойки, хитрые глаза обшаривали комнату, делая ее еще более голой. Мне он показался самым красивым существом на свете, ведь я никогда не видела такого яркого лица, такой дерзкой улыбки и таких необычных зрачков.

– Кто ты такой?

– Я вор. Я слышал, что в башне ведьмы живет настоящая красавица, и пришел похитить твою честь.

– Разве честь можно похитить? – удивилась я. – Если человек честен и добр, он таким и останется, даже если его обокрадут.

Вор рассмеялся и откинул волосы с лица непосредственным, мягким жестом. В этом движении заключалась прежде невиданная для меня гармония. Глаза незнакомца сияли, когда он спрыгнул с подоконника и сделал несколько шагов вперед.

– Ты не боишься меня, златовласка?

– Нет. Единственное, чего я боюсь, – это снова остаться в комнате одна и чувствовать, как меня душат волосы, по которым ведьма взбирается наверх каждый вечер. И тебе бы стоило этого опасаться.

– Ты храбрая, златовласка, – вздохнул гость и сел на край кровати. – Я не ожидал, что ты окажешься такой дикой. Ты словно лесной цветок, которому недостает лоска. Придется тебе выбрать одну из двух вещей, которые я могу предложить.

Я села рядом и стала ждать, рассматривая необычную одежду вора. Неужели так одеваются люди снаружи? Разве воры не должны скрываться и красть? В книгах, что я прочла, так и было, но этот мужчина казался слишком красивым, хотя я не видела больше никаких мужчин.

– Я дам тебе ножницы. Или я дам тебе ночь любви, которую ты запомнишь надолго.

– А разве нельзя получить все сразу? Почему обязательно нужно выбирать?

Он громко расхохотался:

– Потому что я не твой спаситель! Я вор, а где-то недалеко находится принц, он уже едет, чтобы тебя спасти.

– Зачем же мне тогда выбирать и волноваться, раз помощь близка? Я жду уже долго, могу подождать и еще.

– Я же говорил, что пришел что-то похитить. Я не могу вернуться без добычи, какой бы она ни была.

– Ты хочешь обокрасть принца?

– Очень хочу. – Синеволосый мужчина усмехнулся. – Я ненавижу принцев.

– Тогда я выбираю ножницы, добрый вор, – наконец решила я. – С ножницами у меня будет все – и ночи любви, и друзья, и прогулки. Весь мир ждет.

Вор опять улыбнулся, а затем приблизился настолько, что я отпрянула к стене, а он уперся в нее руками, поймав меня в их кольцо и щекоча щеку необычными волосами. Впервые человек находился так близко от меня. Вор пах амброй и кожаными ремнями, теплым деревом и сладким перцем. Когда-то в детстве я знала такие запахи.

– Неужели ножницы нравятся тебе больше? – прошептал он.

– Ты хочешь обокрасть принца. А я хочу обокрасть тебя! – Я выскользнула из его хватки. – Красть чужие призы – это то, что делают воры, не так ли?

Вор кивнул, бросил на постель ножницы и снова забрался на подоконник. Он двигался легко и точно, не скованный ни платьями, ни законами. Я полюбила эту свободу сразу, как только увидела. Ветер играл его волосами, кидал их то на скулы, то на подбородок, непривычно сбрызнутый щетиной.

– Я найду тебя, вор, и украду что-нибудь твое.

Стоило моргнуть, как он исчез.

Я не ждала: тут же обстригла свою толстую, словно сноп, косу и сложила ее на кровати. Голове стало так легко, что хотелось смеяться. Обстричь волосы – это как сбросить гирю. Из косы получилась длинная веревка, которую можно привязать к ножке печки. Раз у вора без труда вышло спуститься, получится и у меня, – главное, чтобы ведьма не пришла к середине пути.

Уже скоро я ступила ногами на зеленую траву. Она оказалась мягкой и прохладной, но совсем не такой была лесная тропинка, по которой я следовала, изранив голые ступни. И все же, разве это что-то значило по сравнению с запахами деревьев, мятых листьев, сухих иголок, маленьких лесных цветов и душистых сережек, висящих на ветках? По сравнению с разнообразием новых предметов, к которым можно прикасаться? Я восхищалась шершавой корой, гладкостью стеблей, колкостью бесприютных сухих сучьев, острых, словно зубы… Ветер задул в лицо, и я почувствовала себя похитителем, который движется к городу. Ведьма меня не догонит. Никто больше не посадит меня в клетку.

Я оторвала лоскут платья и обмотала ступни. Дело пошло на лад, и миновал час или два. Невидимые птицы перекликались в листве. Ветер полюбил меня, здесь ему было где разгуляться: он качал кроны, трепал остатки волос, раздувал платье.

Вскоре я наткнулась на людей на лошадях, которые неслись вперед, раскидывая по сторонам комья грязной лесной земли. Их было трое: все в начищенных доспехах, вооруженные мечами, с твердыми лицами, настроенными на войну. Один из них был так же светловолос, как я, молод и серьезен.

– Здесь должна стоять башня, девушка, – произнес он, смерив меня взглядом с высоты. – Правильно ли мы едем?

– Вы едете верно, – кивнула я. – Осталось совсем немного. Рапунцель живет там.

– Я спасу ее и возьму в жены, если она так красива, как говорят. Золотистые волосы Рапунцель воспевают все менестрели в округе, а крестьяне рассказывают, что она так мила, что даже звери приходят подивиться на ее красу… – Принц задумался о прекрасной Рапунцель из своих грез. – Тебе тоже стоит обзавестись косой, девушка.

В непоколебимой уверенности и непреклонности принца многие нашли бы опору, но как же приятно было теперь обокрасть и его, проскользнуть между строк его песни. У него не нашлось времени вдохнуть запах прелых листьев и душистой травы. Пожалуй, он и вовсе не понимал, что находится в лесу.

– Желаю вам успехов и побед, господин, – улыбнулась я. – Остерегайтесь – ведьма приходит на закате, и ее сложно одолеть.

Вот так случилась моя первая кража, и когда стук копыт по дороге смолк, птицы снова запели вокруг.

Меня манили сокровища и загадки, прикосновения неведомых вещей и вызов преступника, вольного и дикого, как воздух гор. Может, я стану капитаном пиратского корабля, и соленые волны будут хлестать изо всех сил, стараясь сбросить меня с палубы. Может, моя судьба – быть наемницей и убийцей королей, и как же хочется познать эту науку!

Столько дорог открыто перед Рапунцель, и столько людей ее ждет.

Ноябрь 2018 года