Кайтаран, насколько хватало зрения, проводил глазами удаляющуюся самку ящера и вернулся в замок. Отправил мага-скорохода в драконью деревушку. Зачастую все, что умел такой чародей, – выстроить туннель для быстрого перемещения одного человека, но правитель отчего-то завидовал им. Скороходам не приходилось томиться в ожидании новостей. Самое позднее завтра утром маг вернется и расскажет, что произошло. Каяра не стала бы воевать с ошейником без веского повода, и, если крылатым нужна помощь, не стоит оставаться в стороне.

Отправился в ванную, не заглядывая в столовую. Ужин наверняка уже закончился, да и нет смысла гнаться за компанией, прикажет потом накрыть отдельно. Скинул одежду и погрузился в теплую воду. Только бы Каяре хватило сил достучаться до человеческого обличья! Чаще всего застрявший между ипостасями оборотень погибал сразу как освобождался от ошейника, но, если сохранял жизнь, мог лишиться одного из обликов. А корыстному правителю до смерти хотелось заполучить девственность ящерки. Если до того вечера на озере мужчина смотрел на совместную постель с ней как на неизбежное зло, то после одолело обыкновенное желание. Жрица ласкала нежно и сладко, испортить ее теперь казалось изысканным удовольствием.

В дверь постучали, и, не дожидаясь разрешения, вошла Рата. Положила на табуретку рядом с ванной свежую одежду и полотенце.

– Побуду вместо Орума. Не против? – улыбнулась она, наклоняясь поцеловать любовника.

– Не против, – Кайтаран окунулся с головой, вынырнув, смахнул воду с лица и потянулся навстречу. – Устал сегодня. Если ты хочешь чего-то, лучше скажи сразу, не ходи вокруг да около.

– Не хочу, чтобы она возвращалась, – Рата наконец-то добралась до губ мужчины и поцеловала его со спокойной уверенностью женщины, перед ногами которой по меньшей мере полмира. – Боюсь, ты влюбишься и лишишься свободы раньше времени.

– Жениться раньше срока могу, – вздохнул Кайтаран, предвкушая опостылевшую песню о свадьбе. – Но не на ней. И не на тебе.

Рата наморщила носик, а правитель снова ушел под воду. Выслушивать неубедительные доводы против оговоренной еще отцом свадьбы не хотелось. Особенно раздражали высокопарные речи о любви. Пустая болтовня! За примерами и ходить далеко не требовалось. Отец женился на матери по договору, и до самой ее смерти брак этот был образцом во всем. Дома родитель получал и помощь, и совет, и нежность. А после он взял в жены Исолию, по большой, надо сказать, любви, и ничего хорошего из этого не вышло. Мало того что новая супруга побрякушками и тряпками интересовалась больше, чем жизнью мужа, так еще и ребенка явно нагуляла на стороне.

Кайтаран вынырнул, фыркнул и встал на ноги. Перешагнул через бортик ванны. Рата протянула полотенце. Мужчина свернул его жгутом и, поймав любовницу в махровую ткань, как в петлю, притянул к себе.

– Не начинай, дорогая, – попросил, целуя ее шею. – Слаще тебя никого не знал. Все другие – суета и дань положению.

– Льстец, – улыбнулась женщина, но потом стала серьезной. Поймала взгляд правителя. – Я хочу ребенка, Кайтаран, – прошептала она еле слышно. – От тебя.

Покачал головой. У постельной грелки очередной каприз?

– Даже признанный бастард – всего лишь бастард. Мне не нравится твое желание.

Рата прижалась к мужчине всем телом и ловко погладила любовника чуть ниже спины. Облизнула губы, наслаждаясь произведенным эффектом.

– Обещай подумать…– проворковала она так нежно, что Кайтаран улыбнулся.

– Обещаю, – выдохнул он, отстраняясь. – А теперь беги… Я поужинаю, переговорю с Тамалом и приду к тебе.

Рата подмигнула и направилась к выходу. Кайтаран хмыкнул и принялся одеваться, прикидывая нехитрый план. Поесть, выяснить у Тамала подробности похода, набраться терпения и до утра не сорваться в драконью деревеньку лично. Кажется, все.

***

Свобода! Ветер умелым любовником ласкает тело, моросящий дождик напоминает брызги речной воды в жаркий день. Хочется закрыть глаза и втянуть в себя этот волшебный вечер, будто цветочный аромат. Плевать, что видно так мало. Она и без этого отлично помнит, куда направляется. Взмах могучих крыльев. Еще. И еще. Эй, звезды, посторонитесь, истинный хозяин неба летит!

Каяра спешила и волновалась, но не отдаться радости полета не могла. Казалось, целая вечность прошла с тех пор, как Кайтаран надел на нее ошейник. Хотя если мыслить здраво, она носила артефакт не больше двух недель. Все равно, еще никогда драконица не испытывала такого счастья, оттого что может подняться ввысь.

До деревни было рукой подать, если не задует сильный встречный ветер, она прибудет туда точно к рассвету. Лишь бы успеть! Лишь бы не дать тем, другим, обидеть отца! Когда, защищая своих от пришлых магов, Васил лишился животной ипостаси, Каяра поклялась владычице, что никогда не оставит его без опеки другого большого ящера. Что ж… Кажется, настало время исполнить клятву. Хозяйка лазурного неба, не оставь своим покровительством!

Солнце лениво выползало из-за горизонта, когда утомленная ночным перелетом Каяра увидела, наконец, родную деревню. Зависла на мгновение в воздухе, пытаясь сообразить, как лучше явиться туда: человеком или ящером. Плюнула и не стала оборачиваться. Если тебя не ждут, то чем крупнее ты будешь, тем лучше.

Снижалась медленно, ожидая атаки со всех сторон. Внизу произошло что-то непонятное: несколько деревянных сараев на окраине явно еще не остыли от пожара, а дом по соседству выглядел так, будто кто-то пытался заново обжечь кирпичи. Судить с высоты, цел ли щит, Каяра не могла, но и с приземлением не спешила. Чинно, будто большая важная птица, она облетела окрестности и зависла над рыночной площадью.

Там, среди в который раз покореженных прилавков, лежал мертвый чужак. Грозный крупный самец, серый, как пожившая мышь. Деревня еще спала, и спросить, ждет ли он погребения с почестями или позорного предания огню в полдень, было не у кого. Каяра осмотрелась и, не заметив угрозы, приземлилась рядом. Ткнула мордой в труп и призвала око богини.

Они пришли втроем, в человеческих обличьях, вчера, чуть позже полудня. Драконы-чародеи, редкость по нынешним временам. Обманули щит с помощью амулетов, что выдавали торговцам, и пробрались в святилище. Долго бродили в поисках входа в чертоги богини, безуспешно пытались зажечь священный огонь. Уверились в тщетности усилий и, прихватив несколько поленьев, что лежали у очага, собрались домой.

Один из торговцев увидел, как странные люди выносят что-то из храма, и поднял шум. Убить дракона в животной ипостаси практически невозможно, и первое, что сделали чужаки, – обернулись. Прибежали маги Кайтарана. Глупцы решили, что кому-то из местных удалось избавиться от ошейника. Атаковали, пытаясь восстановить порядок.

От смерти людей спас выставленный Василом щит. Пришлые оказались куда сильнее местных, и заклинания человеческих магов не подействовали. Двое чужаков полетели прочь, а третий, синий гигант, остался прикрывать отход. Серого убил Васил, ударив древним заклинанием чуть раньше, чем огонь синего достал мудрейшего и поджег деревянные постройки.

От видения отвлекли шаги, осторожные, почти неслышимые. Драконица навострила уши.

– Тот был такой же синий, надо бить, пока не поздно, – еле слышно произнес незнакомый голос.

– Это самка, на рога глянь, – одернул его собеседник.

Каяра осторожно развернулась посмотреть, кто пришел по ее душу и, завидев людей Кайтарана, велела телу сменить ипостась. Мир вокруг дернулся, но ничего не произошло. Жрица так и осталась ящером. Тем временем мужчины уже встали полукругом и приняли боевые стойки.

– Мы не хотим зла! – крикнул тот, что признал в ней самку. – Просто обернись.

Каяра по очереди посмотрела на каждого из шестерых, стараясь показать свою безобидность. В животной ипостаси крылатые не могли разговаривать, только перебрасываться мыслями с такими же драконами. Как объяснить, что она не враг, жрица понятия не имела.

Мужчины занервничали. Тот, что показался главным, поднял руку, Каяра зажмурилась и замахала крыльями, пытаясь взлететь. Поздно! Первый удар настиг ее в воздухе, и, взвизгивая от боли, жрица оценила, насколько сильно людей испугал тот синий, что прилетал до нее. Второй удар оказался слабее, маги вспомнили, что перед ними самка, не спешащая использовать огонь, и поумерили пыл. После третьего драконица улеглась на землю и, не пытаясь улететь, завыла жалобно и протяжно. Разбудить бы кого из своих, дальше будет легче.

Маги замерли в недоумении: воющего дракона им видеть не приходилось. Главный послал одного за цепью, а остальные так и остались стоять вокруг. Каяра только увеличила громкость: чем раньше ее услышат драконы, тем больше шансов выбраться не сильно изувеченной.

Расчет оправдался, на звук сбежались еще маги, а чуть раньше, чем пришел человек с цепью, примчался Нуласк. Взъерошенный, сонный, но жутко злой. Глаза правой руки мудрейшего метали молнии, кровь прилила к лицу.

– Идиоты! – заорал он не своим голосом. – Это жрица. Просто не может обернуться! Так бывает.

Подошел вплотную и осторожно погладил морду драконицы.

– Сейчас, Каяра, я помогу.

На душе посветлело. Страх и боль ушли. Осталась лишь уверенность, что вот-вот все наладится. Драконица закрыла глаза и потерлась о плечо мужчины. В такие моменты становилось понятно, почему именно Нуласк – правая рука Васила. Не самый сильный маг, но вожак, способный взять все в свои руки в нужный момент.

Он почесал жрице нос, в животном обличье не было ласки приятней. А потом схватил за морду и, не давая отвести взгляд, начал заклинание. Каяра взвизгнула и дернула головой, но Нуласк не дал ей вырваться. Если что-то разладилось в оборотном процессе, то первые несколько превращений всегда болезненны, тут главное – не отступать. Жрица мысленно собралась в комок, запрещая себе сопротивляться. Поймала взгляд соплеменника и вместе с прорезавшей тело болью почувствовала, что мир вокруг изменился. Она снова стала похожа на человека.

– Спасибо! – слабо улыбнулась и тут же поведала цель возвращения. – Хочу видеть отца. Он жив?

Нуласк опустил глаза.

– Жив, – выдохнул он. – Но ты прилетела вовремя.

Не помня себя, Каяра побежала к дому Васила. Вошла без стука, дверь у мудрейшего никогда не бывала запертой. Проскочила общую комнату и очутилась в спальне. Отец открыл глаза и слабо улыбнулся. Выглядел не очень, впрочем, гораздо лучше, чем представляла себе драконица. Голова и руки мужчины были перевязаны, но глаза и рот уцелели. Вероятно, Васил все-таки успел увернуться от прямого огня.

– Как ты? – Каяра чмокнула его в щеку, втягивая носом горьковатый запах лечебных зелий.

– Спина болит.

– Позволишь? – жрица протянула руки к ранам, скорее всего, лекарство используют правильное, но проверить было не лишним.

Мудрейший развернулся, подставляя перевязанную спину. Каяра отодвинула ткань и тяжело сглотнула: синий не пожалел огня, заживать рана будет долго, и наверняка останутся шрамы. Осторожно дотронулась кончиками пальцев, вздохнула и закрыла глаза, позволяя владычице взглянуть на подопечного.

Тело охватила злость, давняя, выпестованная. Огонь синего не пугал, раздражало, что серый может уйти. Будто во сне, подгоняла заклинание в надежде достать старого прохвоста. А потом ударила что есть силы и, не успев толком вздохнуть, попала под жаркую атаку.

Отпустило быстро. Нужный запах пришел мгновенно. К счастью, это лекарство в деревне знали давно и лечили Васила правильно. Каяра кивнула отцу и направилась на кухню подогреть кисель. Сомнения улетучились: жизнь мудрейшего в безопасности, а раны со временем заживут.

Принесла завтрак: кисель и выпечку. Устроилась на стуле рядом.

– Внимательно слушаю, что тут произошло, – посмотрела на отца, ухватившего кружку с напитком.

– Нас навестили, чтобы разведать путь, а заодно прощупать, достаточно ли ослабла богиня, – пояснил Васил. Сделал несколько глотков и прошил дочь взглядом. – Мне кажется, мы ошиблись в расчетах, и все случится значительно раньше. Что скажешь?

– Я чувствую ее присутствие, она слаба, но еще с нами. Да и звезды пока согласуются с предположениями, – пожала плечами. – Не понимаю, сколько у нас времени.

– И я, – мудрейший залпом допил кисель. – Те трое – чародеи с особыми умениями: синий может заставить сменить ипостась, белый – лишить полета.

– А серый чем провинился? – поинтересовалась Каяра и откусила булку. Та, хоть и оказалась не самой свежей, все равно осталась вкусной.

– А серый мог оставить всех без огня. Его я видел в деле много лет назад, – Васил ухмыльнулся, – тогда он был моложе и шустрее… – протянул кружку дочери, и та наполнила ее киселем снова. Дотронулся кончиками пальцев до небритого подбородка. – Остается понять, приходил их цвет или рядовые воины. Щит изменим, святилище попробуем спрятать, но, если явится хотя бы с полсотни таких крылатых, нам не устоять.

Каяра взяла еще булку. На этот раз ей повезло меньше – выпечка больше напоминала сладкий сухарь. Отгрызла кусочек, отпила кисло-сладкого напитка. Поймала задумчивый взгляд отца.

– Жаль, что у тебя нет огня в животной ипостаси, Каяра. Пригодился бы…– вполголоса посетовал он.

– Есть в человеческой.

Васил покачал головой.

– Поверь, стоять в человеческом обличье перед крылатым чужаком страшно, реши он просто задавить тебя, никакой огонь не спасет.

Жрица кивнула. Бессмысленно спорить, отец прав. Им бы подумать об этом хотя бы два года назад, все было бы иначе. Но готовясь встретить врага, упустили столько важных деталей, что иногда хотелось выть от досады.

– Ты, надеюсь, насовсем? – мудрейший снова протянул кружку.

– Нет, – Каяра вылила туда остатки киселя. – Посижу с тобой, зайду в святилище и полечу назад. Мы еще, – почувствовала, что краснеет, – не выполнили все обязательства.

– Во имя владычицы! – Васил поднял глаза к потолку. – Понимаю, ты была бы парнем, я бы вещал, как соблазнить девственницу. Но ты девушка… Красивая, желанная. Говорила, знаешь, как действовать. В чем дело? Кайтаран бессилен?

– Насколько я поняла, нет, – ехидно улыбнулась драконица, – но…

– Никаких но! – мудрейший в сердцах махнул рукой и поморщился от боли, но речь не прервал. – Обняла, чмокнула в шею, залезла руками под рубаху, шепнула «возьми меня». Остальное он сделает сам. Что не получается?

– Он ждет моей любви…

– Хорошо, – Васил взглянул на Каяру так, будто та никак не может выучиться читать. – Вместо «возьми меня» прошепчи «люблю тебя», и дело сделано.

Жрица шумно вздохнула. Если бы все было так просто! Подруги говорили, что рядом с желанной женщиной мужчина забывает обо всем на свете, но даже в тот вечер на озере Кайтаран сохранил хладнокровие. Скорее всего, секрет стойкости прост – она не нравится правителю, вот он и не спешит.

Посмотрела на отца. Васил прикрыл глаза, вероятно, устал от разговора.

– Прогуляюсь в святилище, – сообщила она. Подошла и чмокнула мудрейшего в лоб. Погладила по щеке.– Не волнуйся, папа, я все сделаю как надо.

Васил поймал ее руку. Поднес к губам и поцеловал ладонь.

– Как давно ты не называла меня так, Кая.

– Очень давно, – Каяра опустилась на колени и прижалась к отцовской груди, вслушиваясь в стук большого драконьего сердца. – Береги себя. Без тебя я останусь совсем одна. Обещаешь вести себя осторожно?

– Обещаю, – согласился мудрейший. – А теперь иди и девственницей не возвращайся.

Драконица хихикнула, поднялась на ноги и направилась навестить владычицу.