– К чему тебе власть над Лазурным драконом, Тамал? – усмехнулась Исолия. – Что намерен с ней делать?

Маг с нежностью посмотрел на любовницу. Какое счастье, когда судьба посылает разумную спутницу! Обожженные уши выдали его с потрохами, но вместо ревности, слез и упреков Исолия только добродушно посмеялась над горе-соблазнителем.

Дернул за веревку, раскачивая качели. Возлюбленная редко приходила в гости, и зрелище красивой женщины, восседающей на подвешенном сиденье в его саду, согревало душу и льстило самолюбию. А вот делиться планами не хотелось. По крайней мере пока.

– И все-таки? – не унималась любовница. Не дождавшись ответа, снисходительно улыбнулась и продолжила: – Так и быть, подумай до завтра. Разрешаю, – оттолкнулась ногами, раскачиваясь, и пристально взглянула на собеседника. – У меня к тебе приземленная просьба.

– Для тебя все что угодно, любимая, – Тамал расплылся в улыбке, предвкушая благодарность за услугу для его Исолии.

– Свари зелье, из тех, что пьют, чтобы влюбиться ненадолго. Хочу, чтобы Кайтаран влюбился в Рату.

– Это еще зачем? – нахмурился маг.

– Чтобы не сдохнуть к концу следующей осени, ему нужен ребенок от жрицы, – тон любовницы стал назидательным, но Тамал не обиделся, давно привык. – То, что девка не устоит, не сомневаюсь – Кайтаран молодец, она уже заливается соловьем, стоит ему появиться рядом. А вот сыночек никого не любит. Подозреваю, для взаимной любви у него есть зелье. Хочу подменить. Пусть имеет одну, а любит другую. При таких условиях ребенка от драконицы не выйдет, и к следующей зиме мой сын, наш сын, – она красноречиво посмотрела на любовника, – унаследует власть. А я стану регентом до его совершеннолетия. Мне кажется, этот план реальнее, чем мифическая помощь от Лазурного дракона.

– Какую славную ошибку совершил отец Кайтарана, рассказав тебе о проклятье сына, – прошептал мужчина еле слышно.

– Наивный дурак, – отмахнулась Исолия, – он думал, клятва заставит меня заботиться о его сыне в ущерб интересам моего. Так не бывает, – снова оттолкнулась ногами и, отклоняясь назад, взглянула в ясное чистое небо. – Смотри,– указала на крупную синюю птицу, – летунья возвращается. Ай да сынок! Страшен, как демон ночи, а женщины липнут как мухи на варенье.

– Держись, – усмехнулся Тамал, раскачивая ее сильнее. – Будет тебе зелье к вечеру.

Любовница прикрыла глаза, будто нежащийся на полуденном солнце кот.

– Очень хорошо, – томно прошептала она.

***

Каяра любовалась замком с высоты. Ладные башенки, игрушечные пристройки, небольшой садик и люди, такие маленькие, что боязно крыльями взмахнуть хорошенько. Вдруг сдует? Фыркнула. Пора бы приземлиться, солнце становится все жарче, того и гляди напечет голову. Созерцать, как живут другие, можно вечность, а у нее есть конкретное важное дело.

Жаль, завтрак уже прошел, и не удастся увидеть Кайтарана с утра. Можно, конечно, отыскать повод, например, зайти поблагодарить за то, что снял ошейник… Но, если правитель занят, визит получится скомканным, а так хочется поболтать с мужчиной хоть немного! Окунуться в запах лаванды с едва уловимыми нотками сандала, почувствовать теплые ладони на талии, ответить на нежный поцелуй. Тряхнула головой, заходя на посадку. Лучше бы не было того вечера на озере! Не знала бы, каким ласковым может быть этот маг, ждала бы своей участи спокойнее.

Приземлилась во дворе. Собралась с силами, приказала телу сменить ипостась. Все внутри отозвалось болью, но мир дрогнул и стал другим. Получилось! Нуласк, конечно, не самый сильный чародей, но тут сработал лучше не бывает. Зашагала ко входу в жилое крыло. Плевать, что не выйдет встречи за завтраком, зато она тщательнее подготовится к обеду. Наденет красивое платье, соберет волосы в хвост, чтобы подчеркнуть декольте. Навесит на шею побрякушку. Кайтаран не устоит!

Мужчина нанес упреждающий удар. Он ждал под навесом у входа. Свежий и бодрый, но одет по-домашнему просто: расстегнутая почти до пояса рубаха, штаны и туфли. Будто не правитель вовсе, а торговец в день, когда работы нет. Поймал ее взгляд и широко улыбнулся. Раскинул руки, давая понять, что готов принять в объятия, и сам сделал шаг навстречу. Каяра ускорилась настолько, насколько позволяли приличия, и через несколько мгновений оказалась в кольце крепких рук. С наслаждением втянула привычный запах, потерлась носом о теплую грудь мага.

– Страшно соскучилась, Кай, – выдохнула она и тут же осеклась, испугавшись своего признания. То, что она вспоминала о нем – правда, но ему-то знать об этом совсем необязательно.

– Рад, что у тебя все хорошо, – прошептал он на ухо.

Большие ладони скользнули по спине, погладили шею и утонули в шевелюре, нежно массируя голову.

– Испугался, что ошейник лишит тебя ипостаси, ящерка.

Отстранился, отступил на шаг и окинул Каяру насмешливым взглядом. Достал из кармана серебряный браслет, тонкий, с множеством висюлек с разноцветными камнями и фигурками животных.

– Соседи отменили визит, и с утра я оказался внезапно свободен. Вот, – он протянул украшение, – сделал для тебя. Примерь. Подгоним размер, покажу, как с его помощью выстраивать щит.

– Спасибо! – Каяра взяла браслет, надела на руку и снова нырнула в объятья Кайтарана. Не церемонясь, мужчина прижал ее к себе. Проглотила застрявший в горле ком и поинтересовалась: – Отчего он такой? Будто на рынке похватал, что нашлось, и деру.

Правитель рассмеялся, и нежно, словно опасаясь разоблачения, погладил спину собеседницы.

– Понятия не имею! Видимо, бездна силы именно так представляет волшебный предмет для необъезженной самки дракона.

– Вряд ли бездну силы интересует, объезжена самка или нет, – улыбнулась Каяра, несмело запуская ладонь в вырез рубахи Кайтарана. Закрыла глаза, наслаждаясь прикосновением. Кожа оказалась теплой и приятной на ощупь. Сердце забилось буйно помешанным. Заныли губы, страшно, до боли, захотелось поцеловать правителя.

– Мы непременно проверим, ящерка, – прошептал мужчина, оглаживая бедра драконицы.

Каяра глубоко вдохнула и, ухватив мага за шею, коснулась губами его губ.

Не оттолкнул. Лишь крепче сжал в объятьях. Ответил жарко и требовательно, по-хозяйски лаская языком и покусывая губы. Не сдерживался, но и не напирал, позволяя Каяре самой делать выбор, хочет она большего или нет. Она хотела. В отчаянной решимости распрощаться с невинностью она сама не поняла, как потеряла голову, и только и могла, что отвечать на его нежности да тихо постанывать от удовольствия.

Не помнила, когда они очутились в ее комнате, помнила, как усадил на кровать и опустился на колени рядом. Целуя и поглаживая, избавил от одежды. Задыхаясь от желания прижаться к нему без лишней ткани, Каяра стянула с Кайтарана рубаху и пробежалась губами от основания шеи к груди и обратно. Мужчина, казалось, тоже утратил самообладание. Уложил драконицу на кровать и, пристроившись между разведенных ног, продолжил ласки.

Маг был везде. Его руки умело сводили с ума, а губы бесстыдно толкали в пучину нетерпения. На нем еще оставались штаны, и Каяра, обхватив ногами мускулистые бедра, потянулась к поясу.

– Не так быстро, ящерка, – тяжело выдохнул на ухо. – Надо выпить зелье.

Измученная предвкушением, драконица только подалась бедрами вперед, прижимаясь к чреслам мужчины и в очередной раз убеждаясь, что желанна. Тихо постанывая, погладила могучую спину.

– Ты смерти моей хочешь? – еле слышно прошептал он, заглядывая жрице в глаза и осторожно расчесывая пальцами ее влажную от пота шевелюру.

– Просто хочу, чтобы ты взял меня, – честно призналась Каяра.– Хочу дойти до конца.

– Сейчас дойдем, – Кайтаран горячо поцеловал ее в губы. – Я туда и обратно. Твой первый раз для меня страшно важен. И я расстараюсь, поверь.

Драконица прикусила губу и нахмурилась. Внезапно проснувшаяся совесть заглушила желание. Маг не сделал ей ничего дурного, чтобы запросто лишить его шанса.

– Не надо, Кай! – драконица осторожно выбралась из-под мужчины. – Так малыша не выйдет, пока есть только вожделение, не больше.

Правитель сел на кровати и покачал головой. Судя по всему, и у него тоже пропало желание продолжать.

– Вожделение – тоже неплохо для начала, – нашел глазами рубаху и потянулся к ней. – Но у меня только одна попытка, и я подожду, если нужно.

Натянул одежду, обулся и внимательно посмотрел на Каяру.

– Помни, что вожделеешь не только ты, ящерка. Не играй с огнем.

Драконица виновато опустила глаза.

– Покажешь, как обращаться с браслетом? – осторожно поинтересовалась она. Хотелось убедиться, что правитель не сердится.

– Не сегодня, – маг направился к двери, – сейчас не смогу мыслить здраво рядом с тобой. Вернешься после очередного похода за цветком, там и поговорим. И еще, – обернулся, держась за ручку засова, – пришлю Борина надеть на тебя ошейник. Так нужно.

– Кай, он чуть не убил меня! – возмутилась драконица, но поймав взгляд господина, сбавила тон. – Боюсь этого артефакта.

– Если захочешь полетать, только скажи. Избавлю тебя от него на некоторое время.

– Хорошо, – со скрипом согласилась жрица.

Кайтаран кивнул и вышел, осторожно затворив дверь. Каяра поспешила одеться, отчего-то показалось, что с уходом мужчины в комнате похолодало. Как ей не хватило поцелуя на прощание! Казалось, маг так горяч, а на деле только создает видимость, чтобы задурить ей голову. Вздохнула. Неприятно ощущать себя лишь ступенью на пути к цели.

В дверь постучали, и Каяра, наивно полагая, что Кайтаран вернулся попрощаться толком, поспешила открыть. Борин виновато улыбнулся вместо приветствия, переступил порог и потянулся к шее жрице. Она собрала волосы и позволила застегнуть ошейник. Ухмыльнулась, почувствовав, как тот впивается в шею. Маг поклонился и убрался восвояси. На душе драконицы стало совсем муторно.

Обедать не пошла, грустные мысли одолели окончательно, и Каяра предпочла немного поспать. А к ужину спустилась. Зря! Пока ели, Рата настойчиво демонстрировала свои с Кайтараном отношения. Будто показывая, что этот мужчина – ее добыча, она то называла его «дорогой», то гладила по руке и даже умудрилась поцеловать. Жрицу представление забавляло и печалило одновременно. С одной стороны, она отчего-то ревновала правителя, а с другой – смешила сама мысль, что Рата считает ее достойной соперницей. В том, что происходящий спектакль играют для нее, Каяра не сомневалась, оставалось лишь понять побудившие актрису причины.

Вечер провела за сборами: завтрашний поход не обещал трудностей, но ухо следовало держать востро. Впрочем, как знать, может, в этот раз Тамал окажется в настроении, и ей удастся забыть о Кайтаране хотя бы ненадолго? Помнится, когда брат покойного супруга не был высшим магом, он умел развлечь разговорами. Совершенно неясно, нужен ей сейчас любовник или нет, а вот приятель бы совсем не помешал.

До последнего ждала, что правитель навестит ее, чтобы хотя бы дать понять, что не сердится, но, промучившись до темноты, плюнула и улеглась спать. Завтрашний день обещал много интересного, так зачем зацикливаться на чем-то или на ком-то одном?

Кайтаран пришел с утра проводить на встречу с Тамалом. Собранный и спокойный, он равнодушно кидал дежурные фразы и смотрел куда угодно, только не на нее, Каяру. Жрица махнула рукой. В конце концов, он обижен, к тому же он никогда не говорил о симпатии, только о ребенке, а что уж она себе надумала, не его забота. Послушно шла рядом и поддерживала ничего не значащий разговор.

Тамал встретил их на середине моста. Кайтаран с сомнением посмотрел на завязанный на голове незадачливого надзирателя платок, но промолчал. Открыл туннель, и драконица с магом шагнули туда. Вышли на свет чуть севернее нужного места, в этот раз точность изменила правителю.

– У Бурлящего будем к полудню, – с досадой констатировал Тамал.

– Раньше, если перестанешь тратить силы на брюзжание, – отрезала Каяра и ускорила шаг. Обычно колнда росла около воды, и обойти осталось не так много. Должны были успеть вернуться к туннелю до темноты. Вздохнула и предложила горе-надзирателю: – Хочешь, подожди тут.

– Вот уж нет! – возразил Тамал, ускоряясь следом. – В прошлый раз Кайтаран мне такое устроил, что теперь собираюсь ходить по пятам, даже если ты будешь против.

Жрице захотелось спросить, знает ли правитель, что Тамал наводил на нее морок, но она сдержалась. Пусть уж лучше надзиратель ворчит, чем распускает руки.

Солнце жарило нещадно, когда они подошли к Бурлящему ручью. Воняло серой, драконица едва различала запахи растений вокруг. Оставалось одна надежда: яркая колнда была заметна издалека. Если Каяра не ошиблась в своих предположениях и цветок действительно рос здесь, конечно.

Дошли до места, где в прошлый раз жрица добыла латуоку. Вместо кустов с голубыми лилиями здесь выросли растения с ядовито-розовыми цветами, пахнущими так сладко, что захотелось попить воды. Драконица улыбнулась: проделки духа-хозяина этих мест оказались невинными. Обычно такие существа не отличались добрым нравом и сурово карали за вторжение, а тут только не любимые ею растения высадили.

Прошли чуть выше по течению, туда, где из-под земли брал свое начало Бурлящий ручей. Несколько горячих ключей время от времени выбирались из недр и то одновременно, то по очереди выбрасывали горячую жидкость. Вокруг почти ничего не росло, все живое подбиралось к воде позже, когда она немного остывала и успокаивалась, и только оранжевые круглые цветы колнды набрались смелости и приблизились к этому беспокойному месту.

Каяра достала нож, опустилась на корточки и принялась срезать цветы. Еловый аромат кружил голову, и, когда она почувствовала на себе чей-то взгляд, она решила, что ей мерещится. Потом подумала и улыбнулась в пространство. Если за ней наблюдает тот же дух-проказник, то они уже договорились и неприятностей ей не грозит.

– Мы не одни, Яра, – еле слышно прошептал Тамал, – надо уходить.

– Сейчас, – жрица уже набрала охапку цветов и уложила их на кусок ткани, чтобы произнести сохраняющее заклинание. – Я давала подношение, прядь волос, одному из духов недалеко. Думаю, это он. Не бойся.

– Не то чтобы я боюсь, – ухмыльнулся маг, – но связываться не хотелось бы. Сама знаешь, духи-хозяева – те еще жуки.

– Знаю, – вздохнула Каяра и зашептала заветные слова.

Духи-хозяева земель чем-то напоминали медведей: жили поодиночке и каждый тщательно охранял свою территорию. Никто не знал, когда и как они поделили земли, но Каяра предполагала, что они просто-напросто занимали все свободные от большого количества людей уголки. Жадные и озлобленные духи не знали пощады, и всякий, кто приходил в малонаселенные людьми места, помнил – если взял что-то, духа лучше задобрить, иначе может покалечить, а то и вовсе наградить страшным проклятием.

Каяра засунула цветы в торбу, и они с магом зашагали обратно. Солнце начало путешествие за горизонт, до туннеля было полдня пути, но с каждым шагом становилось все очевиднее, что ночевать здесь нельзя. Не дух-проказник, нет, кто-то другой посчитал себя обиженным.

– У тебя же должен быть оберег от хозяев, – то ли спросила, то ли напомнила жрица спутнику. Поежилась. Вокруг как-то резко похолодало.

– Должен, – подтвердил Тамал. – Только тут кто-то особенный, и мой артефакт не считает его врагом.

– Плохо, – выдохнула Каяра, ускоряясь. Духу, конечно, не следует демонстрировать страх, но лучше показаться трусом, чем влипнуть в историю. – Сможешь снять мой ошейник? Или открыть туннель до прохода Кайтарана?

– Ошейник – нет, с ним и Борин-то не очень справляется, а я послабее буду, – отмахнулся Тамал, – а туннель могу открыть только для себя. Но что-то мне подсказывает, что проще тут сцепиться с хозяином, чем явится к Кайтарану в одиночку.

– Пошевеливайся или готовься защищаться… Кожей чувствую его злость, – предупредила жрица. – Только не понимаю, в чем дело. Вряд ли в цветах…Может, остановимся и попробуем откупиться?

– А что ты можешь предложить? – ухмыльнулся Тамал. – Не думаю, что этот монстр готов принять прядь волос.

Каяра кивнула и перешла на легкую рысь. По-хорошему с духом надо бы переговорить, а не убегать по темноте, но уж больно грозный взгляд прошивал спину. Как бы не случился последний разговор в жизни.