Влад предоставил своё тело в полное распоряжение Светлы. Вначале он попытался самостоятельно смешивать масла, мысленно слушая указания феи, но спустя полчаса мучений со склянками взмолился. Мудрая девушка сразу предложила единственно верное решение:

– Можно всё закончить очень быстро, но для этого…

– Тебе надо забраться в меня.

– Не беспокойся, милый. Ты ничего не почувствуешь…

– Как раз это меня и беспокоит, – усмехнулся Рощин.

– Хорошо, тогда я оставлю тебе ощущение присутствия, но параллельно испытаешь и полную беспомощность. От второго, к сожалению, не смогу тебя избавить.

– Нет, – беспомощности Влад не выносил. – Тогда уж целиком в меня залезай.

– Не бойся, всё сделаю очень аккуратно. Ты как будто уснёшь. Чтобы уж совсем стало комфортно – ложись на кровать и закрой глаза.

Синий пузырёк ожидал, когда его наполнят чудесным одеколоном по личному рецепту феи. На всякий случай Рощин купил на развале блошиного рынка три похожих флакончика размером с сигаретную пачку с притёртыми стеклянными пробками. Светла пояснила, что синий цвет стекла необходим для сохранности аромата и даже для усиления его лечебного действия.

Фея руками Влада уверенно, словно жонглёр, манипулировала баночками-скляночками, смешивая заветный состав. В течение получаса она наполнила все три пузырька. Девушка уже собиралась начать готовить и снадобье для Дорсета, но передумала. Всё же в этом действе должен обязательно участвовать и её любимый. Пользуясь удобным моментом, Светла ещё минутку полюбовалась на «Всадниц». Затем улеглась на постель, глубоко вздохнула и выпорхнула из Рощина. Спустя мгновенье Влад открыл уже собственные глаза.

– Хорошо, что мы такую посуду подобрали – отечественную, – художник, взяв один флакон, прочёл вслух надпись, под двуглавым орлом отлитую в стекле полтора века назад. – «Пенъ-Экспеллеръ» от ломоты в суставах и прочих напастей»! Светлочка, так мне три пузырька принцу отдать?

Находясь в одиночестве, Влад всегда разговаривал со своей феей вслух, как и во сне. Только вот голос девушки сейчас раздавался лишь у него в голове:

– Отдай один! В конце концов, это же подарок. И ты не придворный парфюмер. Кстати, пользуйся сам этим одеколоном. С утра по капельке на височки, и ни одна зараза не пристанет. Как себя чувствуешь после моего посещения?

– В норме. Словно поспал часок…

– Славно! Теперь давай на пару колдовать над лекарством. Доставай медицинский спирт из морозильника.

Рощин поставил на столик ледяную бутылку и до жара потёр ладони:

– Приступим. Эх, спиртовку-то не купили!

– Это ещё зачем?! – удивилась Светла.

– А разве нам ничего не надо кипятить?!

– Володька, кипятят только, когда яд готовят или подобное зелье для какого-нибудь приворота или иной болезни, – смеясь, заметила фея. – Если же творишь лекарство из растений, то оно только настаивается. На родниковой воде, на водке или спирте. Менделеев, кстати, сам перегонял прекрасный спирт и готовил снадобье для любимой жены. Она подхватила в Египте… Папа, папа рецепт ему поведал!

Влад задумчиво поскрёб лоб:

– Интересно, когда-нибудь душа вспоминает все прежние воплощения?

– Поживём – увидим, – философски ответила фея.

* * *

Рощин страстно желал поехать в поместье и приступить к заветной «Поляне сказок», но его держали в Лондоне непросохшие «Всадницы». Ждать, как минимум, ещё три-четыре дня. «Ну, хорошо – денёк потрачу на музеи, – рассуждал Влад. – А остальное время куда девать?! Бездельничать?!» «Во-первых, тебе надо переехать в просторный номер в этом же отеле, – разумно заметила Светла. – Поставишь картину в отдельную комнату, и там же сможешь без помех собрать аппарат чтения деревьев…» – «Правильно! Хотел отложить это дело до переезда в Мэлдон, но там, поди, ещё и деталей нужных не найдёшь». – «И, пожалуйста, не затягивай с разговором про камни… – фея могла быть убедительной. – Майкл тебя не предаст». – «Сегодня же вечером! – мысленно воскликнул художник. – Собирался вчера, но после всех этих прогулок граф здорово перебрал».

Влад положил зубную щётку на полочку, умылся и вышел из ванной. Наташа по телефону заказывала поздний завтрак – пожалуй, впервые за всю неделю ребята смогли поспать вволю, не обращая внимания на будильник.

– Птичка, пригласи сюда какого-нибудь местного начальника, – вполголоса сказал Рощин. – Пора нам в апартаменты переселяться!

Очаровательная птичка, сразу после десерта весело «заказала» портье и администратора.

Не прошло и пяти минут, как вместе с официантом, катившим тележку с кофе и закусками, явился управляющий отеля. Предупредительный господин облегчённо вздохнул, узнав, что именитому постояльцу требуется всего-навсего номер побольше. В гостинице такие имелись. Управляющий предложил на выбор: президентский люкс или королевские апартаменты с выходом на застеклённую крышу в собственный зимний сад.

– Правда, там цены… – директор отеля помялся. – Но для вас мы предоставим специальные скидки.

– Люблю скидки, – улыбнулся художник и, глянув на Наташу, добавил. – Переезжаем в королевские с садом сразу после завтрака.

– Через полчаса пришлю носильщиков…

– Не надо, – махнул рукой Влад. – Мне детективы помогут. Хотя, одного с ключами всё же пришлите.

– Ваши охранники у дверей даже меня обыскали на предмет оружия, а ведь я распорядился, чтобы им вчера стулья в коридор поставили, – тихим голосом доложился директор отеля, когда официант ушёл. – Кстати, в королевских апартаментах для них предусмотрена дежурная комнатка перед входом. Там есть собственный туалет и душ.

– Спасибо, мы садимся завтракать… – Рощин прозрачно намекнул управляющему, что ему уже пора откланяться.

Однако тот покидать номер не спешил. Он уставился в сторону мольберта с полотном и приторно ласково проговорил, пошевелив согнутым указательным пальчиком:

– Сэр, простите, можно хоть одним глазком…?

– Можно, – снизошёл до просьбы придворный живописец. – Но никому, ни слова!

Отельный начальник чуть не на цыпочках подобрался к картине, держа руки по швам. Спустя несколько секунд, он, вытаращив очи, кинул опасливый взгляд на автора и, пятясь, отступил от «Всадниц» насколько это возможно. Затылком и спиной прижавшись к стене, управляющий ещё с полминуты взирал на холст, затем прошелестел «спасибо» и бесшумно выскользнул в коридор.

Стоит ли говорить, что кроме обычного набора фрукты-цветы-шампанское, в апартаментах Влада и Наташу ожидал подарочный комплект из четырёх новых кожаных чемоданов разного размера. На пупырчатых боках золотыми буквами сияло название гостиницы. Несколько подобных туристических гарнитуров уже лет двадцать хранилось в личной кладовой директора для презента особым гостям.

– Будет куда платья складывать! – довольно произнесла Наташа, пощёлкав блестящими чемоданными замочками.

– А я ведь и не подумал об этом, – отозвался Рощин из кабинета, где он менял код на электронном сейфе. – Позвони Глории, спроси – где встречаемся? Мы можем на такси, прямо на Беккер-стрит приехать. Сначала пойдём к Шерлоку, а потом – к Тюссо.

* * *

После небольшой пирушки в зимнем саду королевских апартаментов, досыта находившиеся по музеям друзья разделились на пары. Девочки – в гостиной, мальчики – в кабинете. Мольберт с «Всадницами» Влад предусмотрительно поставил в огромной спальне, подальше от окна и солнечных лучей. И, кстати, от сигаретного дыма. Теперь Рощин, сидя за письменным столом напротив Дорсета, никак не решался завести разговор о камнях. Светле пришлось его мысленно подтолкнуть: «Володька, не ищи подходящий и логичный переход темы, как ты любишь, говори – в лоб!»

Володька засопел, допил свой бокал с виски до дна и, глядя графу в глаза, спросил:

– Как ты относишься к драгоценностям?

– То есть?! Хочешь прикупить бриллиантов на пару миллионов?

– Наоборот, – Рощин размеренно встал, открыл сейф и достал из портфеля увесистый черный пакет.

– Что у тебя там? – заинтересовался Майкл. – Неужели, бриллианты?!

Вместо ответа Влад запустил в мешочек руку и высыпал на полированную столешницу пригоршню крупных изумрудов. Дорсет взял один в руку и, прищурившись, посмотрел сквозь него на свет настольной лампы.

– Я не ювелир, но, по-моему, это прекрасный настоящий изумруд, – переходя на шепот, произнёс граф. – Стоит кучу денег.

– Все настоящие, – Рощин вновь присел и плеснул себе капельку спиртного в стакан. – Есть ещё сапфиры и один рубин. Виновен в контрабанде, сознаюсь, но только в ней. Камни не ворованные и отследить их происхождение невозможно. Во всяком случае, живых владельцев, кроме меня, нет.

– Клад?

– Да, – кивнул Влад. – Откопал под Петербургом. Как нашёл – длинная история, позднее расскажу…

Дорсет красноречиво показал ладонью – история не к спеху: – Хочешь продать?

– Разделим поровну…

– Воля твоя, хотя, зачем такая прорва наличных? – Майкл опять поднял изумруд с половину спичечного коробка, поиграл зелёными бликами. – Завтра поедем к нашему семейному ювелиру, чтобы оценил. Возьми один с собой, а остальные спрячь. Сколько их всего?

– Полторы сотни. Всё-таки я не хотел бы… – начал Рощин, но его моментально прервал понятливый граф:

– Скажу ювелиру, что камень мой. Из Африки. Просто, как бы зашёл к нему по пути с любопытным другом. Продавать будем в другом месте… Да, Влад, по поводу моего гонорара, ты что-то перегнул! Поровну! Хватит и десяти процентов, ну, если уж за секретность – двадцать…

– Пополам, – твёрдо отрезал русский художник, но не сумел удержаться в полном серьезе. – Слово рыцаря!

Дорсет расхохотался, и живописцы с театральными гамлетовскими ужимками пожали руки.

– С ювелиром я сейчас договорюсь на завтра. И так понимаю, что раз наедине мы всё обсудили, вернёмся к закускам и девушкам? – спросил граф.

– Пожалуй… – Рощин погасил сигарету. – Я терпел говорить про камни, а ты, наверно, про лекарство?

– Угадал! Неужели готово?

– Настаивается в темноте… – Влад указал на невысокий шкафчик в углу. – Остался последний штрих, но его сделаем уже в поместье. Там и выпьешь. И навсегда забудешь про лихорадку.

– Прекрасно! – заулыбался Майкл. – Кстати, пока картина сохнет, у нас есть несколько свободных дней в Лондоне – успеем камни продать. Готовь чемодан для фунтов, ах, да, забыл! Тебе же подарили.

– Молодец управляющий – как в воду глядел…

* * *

Влад и Майкл отправили своих подруг порхать по этажам универмага, а сами договорились пересечься, буквально на пороге особняка ювелира, в одном из французских кафе Южного Кенсингтона. Граф приехал на минуту раньше и, по обыкновению, заказал два кофе с лимоном и коньяком. Любил он этот напиток. Прибывший позднее Рощин, и потому поставленный перед фактом, отказываться не стал, но добавил в чашку несколько ложек сахара. Заметив удивлённые глаза Дорсета, и с трудом проворачивая ложечкой в этой липкой смеси, Влад почмокал:

– Навёрстываю горькие годы, друг мой, – затем Рощин достал из кармана и положил перед графом нечто, завернутое в платок. – Возьми к себе. Там: крупный изумруд, сапфир и рубин. Пусть уж он сразу всю твою африканскую добычу оценит.

Майкл не спеша спрятал камни:

– Правильное решение. И не волнуйся, ювелир – полностью наш человек. Его предки, да и он сам работали с такими камнями для нашей семьи, что клад под Петербургом – это даже не цветочки. Прежде не говорил тебе, кое-кто из моих прадедушек губернаторствовал в Америке. Четыреста лет назад. Дожил до глубоких седин, вышел в отставку и вернулся в Англию с сундуком драгоценностей. Половину забрал у индейцев, а половину – у пиратов. И у тех, и у других, сам понимаешь, не по доброй воле. Ещё один прадедушка двести лет назад командовал британским полком в Индии. Этот привёз на родину уже два сундука жемчуга, алмазов и золотых статуэток из тамошних храмов и дворца раджи. Подобные достижения на счету многих моих родичей – из пращуров. Пограбили аборигенов от души. Наверно, только мы с отцом ничем особенным в этом плане не отличились.

– Неужели, предки этого самого ювелира…?!

– Совершенно верно! – воскликнул Дорсет. – Основатель славной династии Фрейзеров служил ещё у прадеда-губернатора в Америке четыре века назад. С ним и возвратился сюда, купил дом, правда, в районе попроще, чем ныне, и продолжал трудиться на нашу семью. Ну, всё – время! Допивай свой сироп, и пойдём.

Спустя пару минут друзья входили в высокие двери трехэтажного здания красно-серого кирпича. Открыл им пожилой слуга в черном костюме, который приветствовал Дорсета почтительным поклоном. Майкл уверенным шагом проследовал в мрачноватую гостиную с окнами, на треть занавешенными тяжёлыми портьерами. За двойными створками Рощин разглядел витые решётки, на которые с улицы не обратил внимания. Граф сразу развалился в кресле возле холодного камина и указал Владу на такое же напротив:

– Присядем, пока Фрейзер спустится.

Ювелира долго ожидать не пришлось. Он, буквально, ворвался в комнату, и широко распахнув объятия, в которые, правда, никто не упал, радостно вскричал:

– Сэр Майкл! Спасибо, что не забываете старика!

С определением собственного возраста ювелир несколько преувеличил. На вид ему можно было дать, максимум, лет сорок пять. Видимо у здешних хозяев такая фраза много лет служила стандартным приветствием своих знатных покровителей. Дорсет представил Дугласу Фрейзеру своего лучшего друга – сэра Влада, и заявил, что их дело требует обсуждения в плотно закрытом кабинете.

– Вы, сэр Майкл, как всегда – с места в карьер, – одобрительно произнёс Фрейзер и указал в сторону лестницы. – Прошу вас, господа.

Рощин предполагал, что они поднимутся на второй или на третий этаж, однако хорошо знакомый с этим домом и шедший впереди Дорсет сбежал вниз по ступеням, куда-то в подвал и остановился на площадке. Влад последовал за ним. Замыкал шествие Фрейзер. Спустившись, ювелир открыл ключом обычную деревянную дверь и щёлкнул выключателем где-то за притолокой. Лампа под потолком осветила узкую длинную комнатку, в дальнем конце которой матово поблёскивала мощная бронированная дверь. Примерно такую же Рощин видел в хранилище банка. Ювелир, довольный произведённым на новичка впечатлением, достал из внутреннего кармана пиджака кожаный футляр, а уже из него извлёк две, как показалось Владу, зазубренные спицы. За спиной Фрейзера скрылись все его хитрые манипуляции с замками, и, наконец, гости попали в просторный подземный кабинет «драгоценного мастера». Посредине находился овальный стол с шестью стульями, больше подходящими для столовой. Справа и слева парочка шкафов, а чуть подальше – окованный стальными полосами потрёпанный старинный сундук. «Не из тех ли, что графы Дорсеты из заморских стран привезли?» – мелькнуло у Рощина.

– Задумка моего прадедушки – здесь невозможно ни подслушать, ни подсмотреть, – усмехнулся ювелир, обращаясь по большей части к Владу и понимая, что он здесь не случайный гость. – Пол, стены, потолок – бетонные, пусть вас не тревожит лёгкая шёлковая обивка. Давайте устроимся вокруг стола. Итак, слушаю вас, дорогой граф!

– В Африке мне повезло. Кроме малярии нашёл там ещё и вот это. – Кашлянув в кулак, Майкл вытащил платок с камнями и протянул его Фрейзеру. – Скажите, сколько это стоит?

Прежде чем развернуть, Дуглас прикинул на ладони вес узелка, затем положил его на стол и аккуратно развязал. Рощину показалось, что глаза ювелира вспыхнули всеми цветами радуги, когда он посмотрел на драгоценности. Или это игра света? Фрейзер выхватил из кармана жилетки увеличительное стекло и поочерёдно вгляделся в сверкающие бока сапфира, рубина и изумруда. Продолжая держать тёмно-зеленый камешек в руке, ювелир что-то промычал и кинул крайне вопросительный взор на графа. Тот улыбнулся и утвердительно качнул головой:

– Можете говорить при Владе всё.

– Тогда слушайте, – ювелир с большим усилием расстался со смарагдом, отодвинув его на центр стола. – У меня есть частный заказ для… ну, это вам всё равно. В общем, мне нужны двадцать таких изумрудов.

– Британский клиент? – придирчиво поинтересовался Дорсет.

– Нет, я бы вам сказал. Клиент китайский. Эти ваши изумруды – удивительной древней огранки, и они дороже любых бриллиантов.

– Какие изумруды?! – поднял брови Майкл. – Перед вами лишь один камень.

– Сказал на перспективу, если возможно достать из этого же источника ещё девятнадцать. Можно и тридцать… Да, цена! – спохватился Фрейзер. – Сразу плачу за каждый по полтора миллиона фунтов.

– Вы найдёте сорок пять миллионов?!

– Конечно. Возьму у китайца предоплату на материалы, – закивал ювелир. – Кстати, заберу и сапфир с рубином.

– Сколько? – переспросил граф, имея в виду то ли цену, то ли количество. И услышал от Фрейзера сразу и то, и другое:

– Пять сапфиров за миллион и столько же рубинов за пятьсот тысяч.

Влад незаметно подмигнул графу.

– Берите семь сапфиров и один рубин за полтора. Больше, так скоро не смогу достать, – вздохнул Дорсет.

– Согласен! – обрадовался Дуглас. – А как скоро?

– Послезавтра с утра переводите на мой счёт сорок пять миллионов. В обед привезу все камни и возьму полтора наличными.

– Сэр Майкл, вы просто маг и чародей!

– С вами тоже приятно иметь дело.

* * *

Едва ребята покинули обитель ювелира, Дорсет тут же остановил такси и буркнув водителю: «Букингемский дворец», – наклонился к уху Влада:

– Понимаю, хотелось сразу всё ему сбагрить, но я навёл кое-какие справки… Короче, есть ещё один приличный покупатель. Встреча через два часа в пабе «Майский цветок».

– Мы не рано туда едем? – тихо поинтересовался Рощин.

– Ах, я постоянно забываю, что ты ещё плохо знаешь город, – граф хлопнул себя по коленке. – У меня реальное впечатление, что ты родился в Лондоне. Доберёмся до дворца, погуляем там и всё объясню.

Во время небольшого променада вдоль красивой ограды королевской резиденции Дорсет поделился с другом своими опасениями насчет слежки неизвестными преступниками за всеми посетителями Фрейзера, включая и их:

– Ты сам говоришь: бережёного – Бог бережёт. Наверняка я не знаю, но на всякий случай запутаем следы. До «Майского цветка» времени целый трюм, кстати, этот паб в Ротерхите, а на полпути туда – твой отель. Когда я договаривался, то уже не мог тебе с глазу на глаз сообщить, чтобы ты захватил, кроме большого, ещё и средний изумруд. Поэтому выбрал именно тот район… Может быть, мне померещилось, что парочка мужиков, сидели в машине напротив дома ювелира с фотоаппаратом.

– Может быть, это – секретная служба? – вслух предположил Влад, а уже мысленно справился у Светлы: «…Или полиция? Птичка, ты не знаешь?» – «Вот мы вместе с папой наблюдаем за вами, – моментально отозвалась фея. – Видели и тех фотографов, но их папочка проверял…» – «Здравствуй, Володя! – раздался в голове Рощина приятный баритон Гермеса. – Мне те парни тоже не понравились, но оказалось, что они – обычные журналисты. Немного покопался в их мозгах: себя они называют папарацци. Противное словечко. Не волнуйся, они уже забыли, зачем там сидели и кого караулили. Сегодня они напьются и побросают фотоаппараты в реку». – «Спасибо!» – с чувством подумал Влад и повернулся к Майклу:

– Что-что?

– Говорю: зачем секретной службе нас фотографировать?

– Да мало ли туристов! – Рощин широко повёл рукой по площади перед дворцом. – Смотри, здесь не лучшее место – отсеивать людей с камерами. Каждый первый! Ба! Я же придворный художник, хочешь – пройдём сквозь королевский парк и выйдем через другие ворота.

– Нельзя! Там рамка металлоискателя, а у меня пистолет подмышкой, – проворчал граф. – Когда имеешь дело с драгоценностями – будь готов ко всему.

– Ничего себе! – Влад обнял друга за плечо. – Средний изумруд давным-давно лежит в моём бумажнике. В отель заезжать не нужно. И раз уж паб в той стороне, давай заскочим в галерею? Там есть чёрный ход во двор, а потом через арку проберёмся на соседнюю улицу… Точно – любые шпики отцепятся!

– Умыл! – восхитился Дорсет. – Говорю ж – ты родился в Лондоне.