Перед поляной деревья росли так густо, что Рощину пришлось-таки немного прогуляться и обычным способом. Он уже собирался отвести в сторону последнюю ветку и выйти на открытое пространство, как услышал голоса. Детские голоса. Русскую речь! В британской дубраве!

– Мистика! – с чувством прошептал Влад. – Ласточка моя, ты не скажешь, что за наваждение?

«Сама в шоке! Секундочку, – моментально отозвалась фея. – Послушаю их мысли и сообщу… Не выходи пока наружу».

– Почему!? Да не боюсь я детей… – Рощин вновь потянулся к мохнатой еловой лапе, но его остановила заботливая Светла: «Дело не в тебе, не испугать бы их. Говорю ж, погоди!»

Влад кивнул и замер.

«Несчастные ребятишки, – спустя минуту заговорила фея в голове художника. – Это брат и сестра. Коля и Лена. Пять лет назад их усыновила одна американская семья… Ах, да! Коле недавно исполнилось двенадцать, Леночке – одиннадцать. Так вот, приёмные родители души в них не чаяли, и так продолжалось целый год… Пока их новые папа и мама не погибли в аварии. Потом ребята попали в другую семью, взрослые тоже были добры к детям. Минул год, и их так же не стало. Застрелили в Центральном парке Нью-Йорка. В Америке видимо много бездетных супругов…»

«И следующие скончались?!» – уже мысленно вопрошал Рощин.

«Да… – грустно ответила Светла. – В общей сложности – четыре раза подряд. Причём, тем или иным образом, спустя ровно двенадцать месяцев материнства-отцовства умирали сразу и муж, и жена. Это, действительно, мистика какая-то! Ныне Коля и Леночка уже почти год на воспитании у пятой счастливой четы американцев, которые повезли детей в Лондон. Ребята считают, что в смерти взрослых виноваты они. Что именно они приносят все напасти этим хорошим людям. Поэтому, не дожидаясь критической даты, дети убежали от родителей во время экскурсии по Британскому музею. Мальчик вычитал в интернете, что в окрестностях Мэлдона есть православный монастырь. Туда они и направлялись, чтобы с них сняли проклятье».

«…И заблудились, – подвёл черту Влад. – Пойду, приглашу их в дом. Как бы не заболели…»

«Прошу тебя, милый, аккуратнее! – попросила девушка. – Они пролезли через дырку в ограде с дальней стороны парка и, сидя под дубом, думают, что попали на святые монастырские земли».

«Не переживай! Я не собираюсь выскакивать перед ними как чёрт из коробочки», – после этих мысленных успокоений любимой, художник тихо-тихо попятился и, когда до края поляны стало уже метров тридцать, он вполголоса, но всё же громче дождя и ветра, запел единственную песню из своего, ну, очень любительского репертуара, которая более-менее приличествовала бы какому-нибудь монаху, а именно – «Боже, царя храни».

* * *

Наташа искренне обрадовалась ребятишкам. Собственноручно накрыв стол и накормив их досыта, она утащила Леночку в ванну хозяйской спальни, отправив Колю мыться в душ графской опочивальни и поручив его заботам садовника Вильяма. Улыбающийся Рощин проводил и тех, и других, покурил в гостиной, а затем велел горничным, тотчас же пойти и забрать всю грязную детскую одежду и привести её в порядок. Однако когда Афина несла мимо него в домашнюю прачечную груду сырого и замызганного облачения Лены и Коли, художник слегка притормозил её. Он записал на бумажку размеры с бирок на воротниках и поясах: «Куплю ребятам всё новое! Светлочка, поможешь с фасонами и прочим?» – «Поехали уже! – смеясь, откликнулась фея. – Захвати с собой в город филиппинку, хочется вслух пообщаться, да и выбирать одёжку будет полегче». – «Поди, хочешь вселиться в верную невесту Мутью?» – «Она пусть трудится дома, – хмыкнула Светла. – Позови влюблённую в тебя Синди, заодно после нашего разговора я ей и в чувственном плане мозги прочищу! Сразу всё забудет».

Влад ещё только подъезжал к медленно открывающимся воротам усадьбы, а рядом с ним сидела уже фея. Маленькая такая и смугленькая.

– Странно тебя ощущать в этом облике… – пробормотал Рощин. – Хорошо, что у нас есть Наташа… Не уверен, что даже обнять бы смог.

– Да уж! Для любви не гожусь, – вздохнула Светла. – Но я не для этого…

– Нет-нет, – подмигнув, живописец перебил наречённую. – В конце концов, если приглядеться и немножко пообвыкнуться… Можно найти что-то привлекательное. Даже очень много! Худенькая девчушка, ручки-ножки аккуратненькие, раскосые глазки всегда смеются… Представить себя вновь подростком. Девятиклассником… Шучу-шучу! Не дерись! Я же за рулём!

– Тогда спрашивай, хватит чепуху молоть!

– Как ты ухитрилась прочитать всю биографию у них в головах всего за одну минуту? Не могли же брат с сестрой именно в это время прокручивать события за последние пять лет?!

– Очень просто! Задавала вопросы и получала ответы… -фея показала ладошками – хлоп, хлоп, словно лепёшки лепила. – Ты ещё главного не знаешь. Я справилась у папы про них… и про странные смерти…

– Не тяни, пожалуйста!

– Охотились не на приёмных родителей, а на детей.

– Так я и предполагал! – воскликнул Влад. – Ну, не может какое-то непонятное проклятие малышей перекроить все беды на головы совершенно чужих взрослых людей. Пусть самых прекрасных и добрых, но практически – чужих. Теперь скажи, кто охотился?

– Серые, кто же ещё! Коля уже сейчас – великий физик. Серые демоны не хотят, чтобы он жил и творил. Благо, их сила иссякает на рассвете…

– На каком рассвете?! – не понял Рощин. – Про демонов из тёмных миров космоса я помню…

– Наступает космическое утро Сварога, а ночь, когда мощь серых непреодолима, уже кончилась. Сейчас всё объясню, родной, – Светла по-свойски похлопала художника по коленке, но заметив его нервозную реакцию, тут же осеклась. – Всё-всё, больше этими руками не дотронусь, извини.

– Ладно, продолжай…

– Сутки в нашей Галактике длятся двадцать шесть тысяч лет. Утро, день, вечер, ночь… – размеренно произнесла фея, но тут заметила, что Влад пристально уставился на неё. – Может, притормозишь? Нам ещё аварии не хватало.

– Хорошо, – послушался Рощин. – Итак, получается, каждое время суток занимает по шесть с половиной тысяч лет. Знакомая цифра. Именно столько мы находились в разлуке.

– Именно столько длилась ночь, и на Земле, да и вообще повсюду в нашей Галактике, хозяйничали демоны. Лишь могучие духом светлые пытались, хоть чуточку влиять на происходящее.

– Как Гермес и Лада?

– Да, и не только они. Есть ещё… и всегда были, но за ними постоянно охотились и расправлялись, придумывая для остальных людей любой, даже самый дикий предлог в оправдание. Чудовищные зверства возводились в закон, в мировой порядок. Сожжение заживо волхвов, целителей, ведуний, знахарей, учёных. Самых умных, самых честных, самых лучших…

– И большинство народа одобряло…

– Не всегда, – поправила фея любимого. – Часто демонам приходилось уничтожать людей целыми городами и селениями. А витязей, способных защитить жителей, травили ядами или хитростью сталкивали лбами. Истинная любовь обзывалась пороком… Если желаешь, Гермес подробней расскажет. Я уступлю ему эту фигурку.

– Да он, пожалуй, и не втиснется в неё… – попробовал отшутиться Рощин, но глянув на изумленное лицо девушки, добавил на полном серьезе: – Удивлена, что впервые отказываюсь от пояснений? Да? Обычно пристаю с расспросами, а тут… Мне хочется ещё тебя послушать. Правда.

– Приятно… – Светла машинально потянулась, чтобы погладить художника по волосам, но, быстро сообразив, отдёрнула руку. – С далёкой историей закончили, а про нынешние дела сама всё поведаю. Так вот, деткам сумели немножко помочь наши. Светлые. Хорошо, что пять лет назад ночь была уже на излёте. Надеюсь, ты понял, что настоящий переломный момент наступил всего пару месяцев назад, когда я впервые явилась к тебе во сне?

Влад энергично кивнул:

– Конечно… – и задумчиво вымолвил: – Что же это за серые? С чем их едят? А мы сможем спасти брата с сестричкой?

– И даже их нынешних американских родителей! – радостно выдохнула девушка. – Кстати, они – не родные брат с сестрой, а сводные. Так, кажется, подобное родство называется? У них нет общего отца или матери. Просто, когда их усыновили…

– Ясно. Сами-то они знают про это?

– Они жаждут никогда не расставаться! – с жаром воскликнула фея. – Пока это восхитительное детское чувство, но через несколько лет оно превратится в любовь. Они станут мужем и женой. Очень на это надеюсь!

– Давай оставим их с собой! Здесь! Хотя, как это всё объяснить властям? Да и родители, верно, с ума сходят… Идея! Купим им дом в Мэлдоне, пускай тут живут всей семьёй у нас на виду.

– Ты – добрый ребёнок, – ласково, совсем по-светлински улыбнулась азиатская девушка. – Их родители и сами богаты, мы лишь маленько подскажем им, что делать. Но вначале, сводим детей в монастырь. Ты с Наташей сводишь. Раз они верят, что их там расколдуют – пусть так и случится. Ну, что – пойдём за покупками?

– Пойдём… – Рощин распахнул дверцу и мечтательно посмотрел вверх. – А как наша Галактика называется?

– Млечный Путь…

* * *

Дорсет вместе с Глорией примчались в поместье задолго до обеда. Ещё вчера узнав в телефонном разговоре с Рощиным о ребятах, граф очень сожалел, что не сумеет выехать тем же вечером. Он попросил друга до его приезда ничего не предпринимать: «Успеем в полицию сообщить. Замерзающих голодных детей ты нашёл в лесу, приютил, чего же им ещё?! Пусть только эти американцы попробуют на тебя в суд подать! Папе нажалуюсь… Хотя, что это я торможу? У тебя ж покровители посолидней. В общем – разберёмся!» Под солидными покровителями Дорсет имел в виду, конечно же, всего лишь королеву и принца. Знал бы он…

Майкл со своей спутницей застали друзей с ребятишками уже готовыми отправляться в монастырь.

– Видишь ли, я как-то с монахами не особо дружен, – пробормотал Дорсет. – Если только Глория…

– Да куда мне – грешнице?! – скороговоркой выпалила медсестра. – Подождём вас здесь… Влад, позволишь на «Лесную сказку» полюбоваться? Мы уже соскучились. А Майкл всю дорогу грезил будущей моряцкой беседой с Филиппом…

Рощин вытащил из кармана ключ от мастерской:

– Налюбуетесь, обязательно заприте дверь. Кстати, и продолжение «Сказки» готово.

Граф восторженно схватил живописца за плечи и легонько тряхнул:

– Новое полотно? И ты молчал! Вот так сюрприз! – и забрав ключ, Дорсет, как бы прощаясь, театрально пожал руку друга: – Спокойно поезжайте, у нас будет, чем заняться.

– Счастливо оставаться! – засмеялся Влад. – Где стоит выпивка, ты знаешь.

* * *

Дети благоговейно замерли у церковного алтаря под присмотром заботливой Наташи, а Влад отправился на поиски настоятеля. Игумен оказался на редкость непонятливым или, по крайней мере, искусно выдавал себя за такового.

– Да не надо проводить никакого экзорцизма! – спорил Рощин со священником. – Нет в них бесов! Вы можете сделать вид некоего святого ритуала? Попышнее!

– Мы не делаем вид, молодой человек, – строго замечал настоятель. – У нас всё реально.

– Ах, да! – живописец, наконец, догадался, с какой стороны зайти, чтобы растопить сердце старика в чёрной рясе. – Я – придворный художник. Вот, посмотрите мои документы. Хочу для нашей королевы запечатлеть обряд очищения детей от проклятия. Видимость его, понимаете? Без приковывания цепями и прочих пугающих вещей. Ну, максимум, водой побрызгать… Но мальчик с девочкой должны верить, что всё по-настоящему. Иначе выражение их лиц получится искусственным, наигранным. Говорю, без всякого святотатства, поверьте. И происходить всё должно именно в православном храме. Готов пожертвовать на ремонт или иные монастырские нужды пять тысяч фунтов. Деньги в кармане, только покажите – куда их положить.

– Давайте мне, – смягчился игумен. – Благословляю… Крестики у ваших ребятишек есть?

– Так их не будет видно на картине… – опять чуть не завелся Рощин, но вовремя сообразил. – А у вас здесь продаются? Слава Богу! Примите, отче, ещё двести… На крестики.

Обряд получился правдивый и в меру напыщенный. Коля с Леночкой уверовали, что их навсегда избавили от колдовской порчи. И приёмные родители больше не умрут.

«Не умрут, не умрут, – подтвердила Светла только для Влада. – Во всяком случае, не от демонских мерзостей».

На обратном пути Наташа умостилась вместе с ребятами на заднее сиденье. Поговорить, пообнимать. Её тянуло к детям не просто призвание учителя, а что-то посильнее, схожее с нерастраченной материнской… Нет, не любовью, а, скорее, опекой, ежеминутным попечением, вниманием. Сыты ли, в тепле ли, мои маленькие?

Рощин, ведя машину, тоже не остался в одиночестве. Правда, общался он с обожаемой феей – почти как всегда – мысленно…

– …Представляешь, в мальчике – душа Николы Теслы… -Светла даже язычком прищёлкнула. – Пока ты с попом торговался, мне родители поведали.

– Лихо! Даже имя совпадает.

– Случается… Мама сказала, что у него и у Леночки сейчас третье воплощение на Земле.

– Им не придётся, как нам, ждать новой встречи тысячи лет? – прищурился Влад. Или это от солнца? Оно светило прямо в глаза.

– Кто знает, Володенька… Вполне возможно, что во всякой последующей жизни они вновь обретут друг друга.

– Этому никак нельзя помочь?

– Ты совершенно не изменился! В любых своих ипостасях желал осчастливить всех хороших людей. К сожалению, мы пока не можем на это повлиять. Но есть некто повыше и мудрее нас. Поверь, теперь с ребятками всё будет так, как надо.

* * *

Американские родители добрались до Мэлдона, когда уже стемнело. После посещения храма по настоянию Наташи им позвонила Леночка и, успокоив, что с ней и с Колей всё в порядке, передала трубку графу. Вначале Майкл для солидности перечислил свои титулы – он всё ещё опасался судебного иска к Владу, однако заметив к его величию полнейшее равнодушие «этого невежественного янки», назвал должности отца. «Председатель Палаты лордов?» – переспросил заокеанский турист и, вроде бы моментально успокоившись, попросил подробней объяснить дорогу. Подозревая, что дело нечисто, мужчина давно уже включил громкую связь, и всю их беседу с Дорсетом внимательно слушал лондонский инспектор полиции, с которым по своему аппарату связалась взволнованная приёмная мать.

Этому сыщику давным-давно не поручали расследований громких преступлений и повышение, о котором он мечтал, ему не грозило. Однако услышав фамилии из самого, что ни есть, высшего света, инспектор пожалел, что ответил на звонок американки. «Лорды, графы, королевские художники! Куда меня занесло!? И похищения-то наверняка не было. А сунусь туда, отправят потом к чёрту – служить и защищать – на Фолклендские острова! – бормотал он, листая служебный справочник и отыскивая номер отделения полиции в Мэлдоне. – Пускай уж, деревенские бобби имение проверяют…»

Спустя четверть часа столичному сыщику отзвонился старший «деревенский» констебль и, громко хрюкая в трубку, попросил не присылать в их тихий городок спецназ и десантные войска. Да и вообще, закрыть заведённое розыскное дело «за отсутствием, так сказать, пропажи»… Инспектор прервал разговор, не поблагодарив провинциального коллегу, и связался с этими… Как их там? Со Смитами! Да нет же! С Джонсонами…

Когда Джонсоны-старшие вдоволь натискали ребятишек, Рощин радушно пригласил их к столу, а мысленно пожал плечами: «Кажется, всё по-честному… Ласточка, пошарь, пожалуйста, у них в головах». – «Давно проверила, – откликнулась фея. – Они, действительно, души в детях не чают. Не переживай». – «Тогда я предложу им за ужином переселиться в Мэлдон…» – «Ты обожаешь с места в карьер! Пригласи, пока что, пожить в усадьбе, а этот город они полюбят уже завтра. Утром». – «Прошу, только не особо…» – «Мягче мягкого! – рассмеялась Светла. – Мамочка с папой всё сделают. Кстати, местечко-то замечательное. Грех его не полюбить».