«Я же совершенно ничего про неё не узнал, – корил себя Рощин, колдуя над переносным аппаратом, вернувшись с работы. – Какие координаты?! Надо было всё равно настоять на своём и узнать их! Если Светла на нашей планете, значит, я бы её нашел!»
Практически все детали для аппарата Влад выковырял из пары компьютеров и одного видеомагнитофона – благо, этим добром был завален весь угол в комнате-лаборатории – бери, не хочу. Лишь нужную линзу пришлось поискать по ларькам, где торговали биноклями и подзорными трубами. Параметры Рощин запомнил и ещё утром записал в блокнот, но, доставать его из кармана не понадобилось. Когда он перебирал оптический товар и взял в руки очередной бинокль – мысленно спросил: «Светлочка, как же мне линзу измерить?! А скупить весь этот лоток – пока финансы не позволяют…» И, вдруг, прямо в голове услышал голос своей феи: «Бери-бери этот, не надо его на пол ронять – дома спокойно разберешь». – «Мне, что – уже мерещится? – машинально подумал Влад. – Светла, ты здесь или нет?» – «Здесь, – беззлобно усмехнулась девушка. – Хочешь – докажу?» – «Конечно! Ведь это же чудо – разговаривать с тобой не только во сне!» – «Пожалуйста – слушай. Как зовут моего отца? Гермеса, ты, конечно, помнишь, а дальше, какое второе имя я назвала?» – «Когда ты волосы заколола, я вообще всё на свете забыл», – пробовал шутить Влад, всё еще не веря, что он разговаривает не сам с собой. – «Повторяю по слогам: Гермес Трис-ме-гис-та… Та-та-ТА-ТА-А! – торжественно-весело пропела Светла. – А теперь – покупай бинокль, который держишь!»
* * *
Да! Линза подошла. Влад проверил аппарат дома, играючи подойдя к древнему шифоньеру: в одной руке кейс, в другой немного исправленный им мобильник, работающий как пульт управления и принимающий изображение на экран. В ухе, естественно, микрофон. Кино было недолгим, но поразительно ярким и сочным, как «лесное» полотно Шишкина. Только вместо медведей среди бурелома сосновых выворотней развлекалась волчья семья.
Теперь Рощин мог спокойно отправляться в любой сад и не вызывать ни у кого лишних вопросов, как если бы он орудовал пилой. Но пока он возился со сборкой, наступила ночь. Не самое подходящее время для праздно шатающегося художника с дипломатом в руке. Влад завел будильник на шесть утра: «Сгоняю туда пораньше, а уже на работе спокойно посмотрю запись. Нужны-то всего последние сорок восемь часов».
Кстати, новая конструкция устройства увеличивала скорость чтения памяти в тысячу раз. По ходу дела Влад внес в плату кое-какие изменения, и аккумуляторы поставил мощнее, чем увидел в предложенной Светлой конструкции. Теперь, всего лишь на три минутки поставил у дерева кейс так, как надо – и последние двое суток в кармане. Почему-то Рощин был уверен, что сразу поймет – какой ствол ему просвечивать.
А теперь спать, спать! Пора на свидание.
* * *
– Какой ты молодец – аппарат работает! – Светла схватила голову Влада ладонями и звонко чмокнула в губы. – Вот это я понимаю – творческий подход! Ты всё ещё хочешь найти клад?
– Тебя я хочу найти! – Рощин щёлкнул пальцами и прямо из воздуха на земле появились два кресла с удобными мягкими подлокотниками. – Давай присядем на минутку. И поговорим спокойно…
– Давай. Владик, вижу, ты стал прекрасно ориентироваться в мире снов. Что пожелаешь, то и получаешь… – Светла, присела на краешек своего кресла и уперлась круглыми коленями в колени уже сидящего художника. – Вернёмся к кладу – его НАДО найти. И, скорее всего, понадобится не один скрытень, а несколько. Погоди, не перебивай! Устройство, конечно, замечательное, но тут оно не поможет. Представь, сколько тебе понадобится времени, чтобы просмотреть хотя бы сто лет только одной стороны единственного дерева! Пусть даже за минуту ты сможешь считывать не двадцать часов, а целую неделю. Ты же быстро считаешь… Прикинул? И даже, если сделать программу, которая будет выдавать тебе при просмотре только нужные моменты, то все равно – это очень долго. Пройдет десять, двадцать, тридцать лет.
– Ты же сама говоришь, что НАДО найти клад. И даже не один, – развел Влад руками.
– Да-да! Чтобы меня найти тебе понадобится много золота, но добывать его будем не таким способом. Просто я тебе скажу, где оно лежит. Без всяких деревьев. Пойдешь и возьмёшь его. Очень аккуратно, чтобы никто не заметил…
– Кто же его для меня положил?!
– Мой папа. Он предвидел, что понадобятся немалые деньги для моего вызволения, и в своё время сделал некоторый запас. А маньяка, который убил девочку, надо обязательно наказать – вот тут аппарат незаменим. Сделай запись и отправь её вашим стражникам, только себя не выдавай.
Влад, не шелохнувшись, внимал прекрасной девушке: «Вызволения? Откуда?! Почему она сказала «стражники», а не полиция?»
Светла услышала его мысленные вопросы:
– Полиция или стражники, – какая разница?! Милый мой, говори вслух. Ну, если желаешь – думай – я всё равно отвечу. Я и в плену, и не в плену. Нет, не у людей. Пока мне никто ничего плохого сделать не может, но поторопиться надо не только потому, что «пока не может», а для нас двоих. Время идёт быстро, и пока я неосязаемая – не смогу продлить тебе молодость. Разве только чуть-чуть… лет на десять-пятнадцать. Ты ведь не хотел бы, найти меня только через полвека? Причем, точно такую же, как видишь сейчас? Да-да, я останусь такой же, а вот ты сильно изменишься. Нам этого не надо – совершенно верно. Поэтому, пожалуйста, слушай меня и доверяй как себе. И даже больше!
– Так и есть, – наконец подал голос Влад.
– Хорошо. Утром, как ты и собирался, поезжай в тот Патриотический сад, потом… ах, да – на работу. Всё время забываю, что тебе это пока необходимо. Хорошо, тогда перенесём поездку за изумрудами до выходных.
– За какими изумрудами?!
– Египетскими и очень красивыми. Нет-нет, в Африку не надо – они здесь недалеко. Сто пятьдесят камней ждут, когда ты их выроешь из земли.
– Во сне?
– Наяву. Запоминай координаты: 59 градусов 45 минут 33 секунды северной широты и 30 градусов 37 минут 18 секунд восточной долготы. Там старое дерево или пенёк, опять дерево – забавно! Вокруг него на расстоянии в три аршина и на глубине в один аршин лежат изумруды…
– Их туда твой отец?..
– Другой умный человек по просьбе папы сто тридцать лет назад. Стоп! Лучше скажи – запомнил циферки?
– Обижаешь! Проснусь – запишу.
– Уж, пожалуйста, запиши, Владик, – улыбнулась Светла. – Только лопату не забудь. Хотя, мы с тобой ещё увидимся до поездки… Ещё одна ночь будет.
– Светла, так, если что – я тебя могу и днём позвать! Мысленно…
– Можешь. Но у меня не всегда получается общаться, когда ты не спишь. Много раз пыталась – говорю, кричу, а ты не слышишь. Не знаю, с чем это связано… Меня всё же волнует, как ты будешь вашим полицаям про убийцу девочки…
– Всё будет хорошо, – Рощин положил ладонь на колено девушки. – Хочешь шампанского?
– Хочу! – засмеялась Светла. – Погоди-погоди! Можно – я сама?
Влад кивнул, и его фея взмахнула неизвестно откуда взявшейся волшебной палочкой. Возник малахитовый столик с золочёными ножками в виде лап льва, а на нём в серебристом ведёрке со льдом уже открытая бутылка «Дон Периньон». Фужеры тоже имелись.
– Где-то я точно такой же стол видел? – задумался Рощин, наполняя бокалы. – А-а-а! В Зимнем дворце.
– И я там же – твоими глазами. А эта палочка со звёздочкой из твоего любимого в детстве фильма.
– Из «Золушки»… Так ты со мной с детства? – немного смутился Влад. – Постоянно?
– С юности. С восемнадцати лет. Но я не в буквальном смысле сижу у тебя в голове. Совсем не сижу. Просто каким-то десятым чувством ощущаю тебя. Настоящего тебя. Твою душу. Поверь мне на слово, когда ты пьешь из горлышка портвейн в подъезде – я этого не вижу. Или еще, когда… меня тоже рядом нет. Да ты сам об этом подумал, поэтому я ответила. Не стесняйся, ты – живой человек.
– Иногда бываю даже чересчур живым…
– Нет, не чересчур. Я тебя такого люблю.
Долгий поцелуй, который на этот раз с большим усилием прервал Влад и тихо сказал:
– Давай просто полетаем вместе…
– Конечно… – ответила Светла.
* * *
Там, действительно, росло некое подобие сада, полностью заросшее сорняками и унавоженное мусором. Скорее это место напоминало не сад, а маленькую городскую свалку.
«Всего за два года такую точку изгадили! – сплюнул Рощин, поправляя ремешок этюдника на плече и внимательно осматриваясь по сторонам. – Посмотрим, где же тут следы?» Деревья молчали.
Влад прошел по неровным тропкам к заброшенной церквушке. Внутри, как и несколько лет назад, тянуло сырой прелью. Но, если прежде, на одной из стен можно было рассмотреть контуры неизвестного святого, то теперь на этом месте широкие яркие полосы граффити славили негритянского рэпера, местный футбольный клуб и резко осуждали нетрадиционную любовь. Полицейской засады не наблюдалось. Зато в дальнем углу Рощин заметил прогнивший топчан – ложе бывшего дивана. «Здесь! – ёкнуло у Влада внутри. – Всё случилось именно здесь!»
Ни одного кустика сквозь побитый и почти невидимый под грязью храмовый пол не пробилось. Рощин выглянул наружу. Прямо напротив входа искривился довольно взрослый клён. Словно человек от удара плетью, его ствол немного пошел винтом.
«Он точно всё видел и помнит», – Влад поставил ещё сложенный ящичек этюдника на тропу, а на него – кейс, зрачок которого прицелился в самый центр ствола, примерно в метре от земли. Потом Рощин не торопясь прикурил сигарету и достал телефон-пульт. Запись пошла.