Возле черной реки, в странном городе без дверей и людей Светла тихонько подошла к Рощину сзади и осторожно прикрыла ладошками глаза.

– Ура! – воскликнул Влад. – А то я тут хожу-хожу – ищу тебя.

– Зачем? И наяву – я, и тут – опять я. Боюсь тебе надоесть.

– Вот этого не надо бояться, – улыбающийся художник повернулся к девушке и взял ее за талию. – Это называется – вечный кайф!

– Как скажешь. Мне очень приятно, что это так называется, – безмятежно молвила фея, но тут заметила в его лице какую-то напористую, но неуловимую мысль. – Что-то узнать хотел?

– Я хочу тебя высечь! – быстро проговорил Рощин.

Девушка вскинула брови:

– За что?!

– Высечь из мрамора, – теперь уже, как бы задумчиво уточнил Влад. – Ты же хотела портрет, а будет ещё лучше. Сними платье.

Светла без всяких затей скинула лямочки с плеч, и воздушная ткань упала к её ногам. Она была совершенна и чиста. Упругость высокой груди, округлость бедер притягивали. Рощину вновь захотелось в её уют, но он сдержался и попытался шутить:

– Сапожки можешь оставить. Они не помешают.

Потом он уже привычным жестом щёлкнул пальцами, и возле него появилась белая мраморная глыба с голубыми прожилками и узенький деревянный верстачок с инструментом. Влад взял в руки молоток и зубило:

– Ну-с, приступим. Во сне скульптуры получаются очень быстро. Даже из гранита, а уж из мрамора – как из воска! Сама увидишь.

– Баловник, – засмеялась фея. – Я правильно стою?

– Ещё как правильно! Ножку за ногу – это волшебно! – воскликнул Рощин. – Да! Совсем забыл. Мне же нужен полный обзор.

Он повелительно ткнул указательным пальцем куда-то позади Светлы, и там выросло огромное зеркало. Скульптор приступил с упоением. Мрамор, действительно, резался словно воск. Влад практически сразу отбросил зубило с молотком и, взяв в руку резак, стремительно кромсал камень. Он остановился минут через десять, когда в прежде мертвом кубе уже можно было угадать человеческую фигуру:

– Хочу так запомнить твоё тело, чтобы наяву повторить его на бумаге или холсте. Чтобы ярче его представлять, когда перед глазами другое…

– Наташа и сама бы в тебя влюбилась. У нее уже что-то там стало рождаться, но я сделала лучше и быстрее, – словно оправдывая любимого, произнесла Светла. – Не думай, никакого насилия над ДРУГИМ телом не произошло. А что касается души, то там была только моя душа и никакой другой.

– Всё-всё! Сдаюсь, – Влад поднял обе руки вверх. – Ты сделала меня счастливым, а я веду себя как идиот! Просто это меня, как бы правильнее сказать? Шокировало! Я обалдел! Понимаешь? Одно дело – во сне, а тут…

– Всё прекрасно, – фея плавно указала ручкой на оживающий мрамор. – Ты скульптуру обещал.

Влад кивнул:

– Будешь лучше греческой богини! Ножку на место верни…

– Да-да, извини.

Вновь куски мрамора полетели в стороны. Появились волосы, плечи, грудь…

– Светлочка, сколько нужно денег на выкуп? – вдруг спросил Рощин, не отрываясь от ваяния.

– Выкуп?! Хотя можно и так сказать. Только этот выкуп не людям.

– Это я понял. Расскажи – сколько?

– Ну, не могу я назвать цифру! Честно – не знаю. Нужны не сами деньги, золото или камни, а то, что можно за них сделать.

– Завтрашних изумрудов хватит?

– Нет! Что ты! Если бы все было так просто… С них ты только начнешь. Тебе надо стать очень богатым и влиятельным. Легально, без неприятностей с законом.

– Погоди-погоди! Самолет, что ли надо купить?

– И пароход тоже, – совсем без улыбки добавила девушка. – И скорее всего – не один, а несколько. Самых больших, какие только есть. Или построить их.

– Знаешь сколько времени понадобиться, чтобы корабль…

– Конечно. Сейчас – с помощью Наташи – я смогу тебя спокойно дожидаться. Да и ты тоже. И, кстати, разве – завтра, ты уже идешь на верфь? При самых благоприятных условиях это случится не раньше, чем через год. Не думай сейчас о времени. Хорошо? Скучно тебе не будет. Гарантирую все радости жизни. По возможности… Было бы желание!

– За желаниями дело не станет! У меня уже давным-давно, целый сон только одно сильное желание!

– Всё в наших руках, милый. Закончи произведение…

– Готово! – Рощин бросил резак. – Смотри.

Скульптура дышала и светилась изнутри. Светла подошла к ней, встала рядом и повторила позу:

– Нас можно перепутать. Ты – великий художник.

– Только здесь. Как говорится, в объятиях Морфея. А по жизни сама знаешь, чем занимаюсь…

– Знаю. Занимаешься тем, что идешь ко мне. А еще – ищешь справедливость. Наказываешь зло. Всё остальное – шелуха. Ничего не стоящая шелуха. А это изваяние украсит лучший дворец на Земле.

– Твоими бы устами… – сиял Влад. – Видишь, и совсем недолго я над ней колдовал. Жаль, нельзя перенести в тот самый дворец.

– Знаешь, я сохраню её…

– Но как?!

– Пока в этом мире. А потом… Потом увидишь – как. Это я тебе обещаю. А сейчас – иди сюда…

* * *

Утро билось лучиком солнца в подушку, по которой разлилась платина локонов феи.

«Вот уж, действительно, какое-то чародейство, – подумал Влад. – День начинается прекрасно!»

Светла открыла глаза и, потянувшись, выгнула гибкое тело дугой, словно кошка:

– Нет-нет. Ты ещё не проснулся. Мне захотелось вкусить, каково это – просыпаться рядом с тобой. Извини, за это испытание.

– Что ты! Мне понравилось.

– Я рада. Через минуту ты, действительно, проснешься. Хочу тебе напомнить, что девушку зовут Наташа. И ещё… я ей дала воспоминания, правда, не очень четкие, как ты её любил этой ночью. Она будет по-особенному благодарна тебе за это, ты скоро поймешь почему…

* * *

Рощин проснулся. По-настоящему. Наташа тихо дышала рядом. Она, с головой забравшись под одеяло, свернулась в клубочек. Потерялась на широкой кровати. «Пусть спит, – решил Влад, натягивая джинсы. – Надо пойти чайник поставить…»

Уже на кухне, закурив сигаретку, художник задумался: «Интересно, что же она помнит? По-моему, я ее даже Светлой называл в запале. Но такое имя можно принять и за эпитет. Брать её с собой за изумрудами или нет?» Фея молчала. Рощин заварил чай в двух фаянсовых кружках и побрел в спальню.

– А я испугалась, что ты мне только приснился, – встретила его на пороге комнаты Наташа. Она не успела одеться.

Влад чуть посуду не выронил от её слов и смог выдавить лишь:

– Чай…, – но машинально про себя отметил: «А у них фигуры похожи».

– Спасибо, поставь на столик, – сказала Наташа, влезая в просторную футболку. – Сейчас я что-нибудь приготовлю. Будешь яичницу с колбасой? Или бутерброды?

– Всё буду.

Она ластилась к нему и в то же время пугалась – вдруг, это ему не понравится и он скажет что-то резкое. Влад понял, ластилась именно Наташа. «Ну, как я могу просто так от нее уйти?!» – мысленно спросил он неизвестно у кого, допил чай и снял с Наташи футболку.