– В бой, – негромко раздавалось над каждым отрядом. Горы, словно помогая воинам, разносили их боевой клич в разные стороны, и непосвященному могло показаться, будто команда была произнесена не тихим шепотом, дабы не нарушить последние минуты сна карбезов, а звучала громко и уверенно, словно боевой клич. Много веков эти горы ждали мести за нарушенный некогда покой, много веков они хранили в себе тяжесть тысячелетней битвы, почти уничтожившей ее детей, – гномов Зубастого хребта. Поэтому духи гор с большим удовольствием помогали воинам Моргана и Прадли в их ошеломляющей и почти безумной затее пойти сотней мечей на сотни тысяч профессиональных воинов… Но какие же это были мечи! Гномы легко управлялись своими могучими секирами и боевыми топорами, казалось, никогда не выпуская их из сильных, окрепших в условиях тяжелой горной работы рук, да и воины-беглецы – недавние пленники – не отставали в мастерстве владения оружием: до момента начала злоключений, до страшной минуты потери свободы большинство из них были охотниками или воинами.

Прежде чем быть захваченным в плен и обратиться в невольника, каждый из них потерял родных и близких, убитых кочевниками. На долгое время сломлено было тело пленников, но не сломлен дух и не убито желание мести – благородной мести за своё родное, за частицу себя. Поэтому все они, ушедшие прошлой ночью под своды гор, готовы были хоть с голыми руками идти на врага и мстить ему за свою боль и боль близких. Всё это и делало небольшой отряд гномов и людей грозной и опасной силой, способной смести все на пути своей праведной мести.

– В бой! – Разносилось в теле горы, – и небольшие отряды тонкими ручейками тянулись из тайных врат, которые, даже при большом желании, нельзя было обнаружить.

Над Зубастым хребтом хозяйничала ночь, яркие звезды, словно тысячи светлячков, горели в вышине. Луна уже спряталась за горизонт, чтобы не мешать затее воинов Моргана и Прадли. Кое-где виднелись костры, вокруг которых сидели кочевники, уверенные в своей безопасности и халатно не выставившие боевое охранение на эту ночь. Видимо, событию прошлых суток не только руководство, но и простые воины не придали большого значения. Для них пропажа пяти десятков рабов ничего не значила – немногим менее погибало ежедневно от непосильного труда или несчастных случаев.

– Ушли так ушли, – подумали, наверное, карбезы. – Кругом скалы, да и наши войска растянулись на много лиг. Так что у рабов всего два выхода: либо сгинуть в сердце гор, куда они так бездумно ушли, либо сдаваться своим хозяевам, которые милостиво примут непокорных назад и возложат на их плечи еще более непосильную работу.

Боевые машины, вокруг которых спали рабы, наслаждаясь несколькими часами покоя, стояли в стороне, поэтому, чтобы подойти к ним, надо было пройти мимо костра охраны.

– Вот они какие, эти мерзкие кочевники, – бубнил себе под нос Прадли, чуть наклонившись, чтобы быть менее заметным. – А где же их товарищи карнибулы? – спросил он у Моргана, стоящего рядом.

– Не знаю, друг мой, я лишь несколько раз видел этих исчадий ада, и из разговора охраны понял, что они где то в центре обоза. Думаю, завтра их процессия будет как раз в этих местах. Так что, дружище, – улыбнулся Морган, похлопывая нового товарища по плечу, – сегодня у нас очень хорошие шансы на победу. Друзья ждут нашей команды для начала штурма, мы должны освободить как можно больше пленников, ну и, по возможности, уничтожить стражу.

– Все отряды готовы к атаке, – шепотом сказал Антиро, – они сообщают мне, что все спокойно, ситуация аналогична нашей: враг спит, охраны нет, боевые машины не охраняются. Думаю, десяток минут у нас будет, пока не поднимется шум. Надо напакостить как можно больше и лучше, – улыбнулся волшебник, – чтобы впредь карбезы не были так самоуверенны и беспечны. А то, видите ли, на войну они пошли, думают маршем по Афлоту пройтись, за недельку до столицы добраться, а там их уже с цветами ждут и ключами от городских ворот! Не бывать этому никогда.

– Ребята, – шепотом обратился к своему отряду Морган, – мы сейчас потихоньку подходим к охранникам, так же тихо ликвидируем их и быстро освобождаем наших товарищей. Пока десяток вырезает стражу, человека три освобождают пленных, ну и оставшиеся помогают беднягам скрыться в теле горы. Делаем все быстро, а то, не дай бог, нас обнаружат раньше времени, а это совсем не входит в наши планы. И еще, – добавил Морган, – надо вывести из строя машины, чтобы они потратили время на их починку или освобождение дороги. Но тоже – все это делайте как можно тише!

Осмотрев еще раз свое небольшое войско, Морган дал отмашку Антиро. Через секунду все отряды знали, что пора начинать бой.

Медленно, бесшумно пробираясь между камнями, небольшая группа людей и гномов начала приближаться к ближайшему костру. Около тлеющих углей недавнего кострища на звериных шкурах лежало около десятка кочевников, кривые сабли были подложены под головы. Где-то в стороне, за валунами, стояли кони беспечных карбезов, но, благодаря магии Антиро, они не почувствовали приближения незнакомцев и не смогли подать сигнал своим уже обреченным хозяевам. Волшебники маленьких отрядов возмездия старались использовать самую простую магию, сходную с магией гор, дабы лишний раз не привлекать внимание карнибулов, которые могли в любую секунду обнаружить их и подать сигнал тревоги, тем самым обрекая предприятие Моргана на провал.

Подойдя почти вплотную к кострищу и осторожно ступая на землю, чтобы, не дай бог, не издать малейший неосторожный звук, воины окружили стоянку врага. Острые клинки гномьей стали наконец-то дождались своей жатвы. Много веков они ждали крови врага, и вот сейчас этот момент настал: они исполнят то, для чего были изготовлены в глубинных кузницах Хребта.

На каждого из нападающих было по одному кочевнику, просыпающему последние мгновения жизни. Ни у кого из ночных гостей не дрогнула рука опустить клинок на спящего – у каждого из мстителей перед глазами стояли картины из их прошлого, когда под покровом ночи многие из них так же лишились родных. Несколько мгновений – и десять испускающих последнее дыхание тел навеки осталось в горах Зубастого Хребта.

Столь же бесшумно воины поспешили к месту нахождения рабов. Некоторые из них в момент убийства не спали, но все же не подняли тревогу, с интересом наблюдая за происходящим, а когда ночные незнакомцы подошли к ним, то с нескрываемой радостью встретили неожиданное освобождение.

– Ребята, – торопясь, зашептал Морган, – не пугайтесь, мы свои. Может, слышали о вчерашнем побеге, – так это мы сбежали, и теперь пришли помочь вам, чтобы потом всем вместе мстить нашим мучителям. – Как же не слыхали, – послышался в ответ шепот нескольких мужчин, – о вас только и речи было весь сегодняшний день, вдоль всего каравана рабы знают о вашем подвиге. Сегодня весь день карбезы рыскали по ближайшим скалам, но, видимо, ничего не нашли и успокоились. Мы все переживали за вас и молили богов, чтобы с вами все было отлично, чтобы вы смогли спастись, а о таком подарке всемогущих, как собственное спасение, мы даже не помышляли!

– Друзья, не будем терять времени: ночь коротка, а нам так много предстоит сделать, – прервал восторженные речи недавних рабов Морган. – После битвы за кружкой доброго гномьего эля обсудим всё и порадуемся жизни, а пока вам следует пройти за нашими друзьями под своды гор. Только перед этим заберите оружие у карбезов – оно им больше не пригодится.

На все мероприятие у отряда Моргана ушло около десяти минут, а итогом стали десять убитых врагов и десять освобожденных товарищей. Ударная мощь кочевников ослабла на одну боевую машину, так как предусмотрительные бунтари перерезали все стягивающие элементы. Одно движение или один малейший толчок – и многофутовая махина превратится в кучку деревянных блоков, собрать которые в новый аппарат займет не одни сутки.

Аналогичная ситуация наблюдалась и у остальных отрядов. Беспечные кочевники мирно спали у костров, и эти их небрежность и легкомыслие превратили здоровый ночной сон в вечный. Кое-где случались оплошности: хрустела предательская ветка под ногами, или откалывался небольшой камень, но умелая магия входивших в отряд чародеев спасала диверсантов от провала.

Уже около часа под звездами чинилась тихая расправа над высокомерными надзирателями, счет жертв пошел на третью сотню. Проторенная тропа на сотни ярдов была окроплена кровью кочевников. Тонкие ручейки бывших рабов струились между камней в сердце хребта, где их уже ждали друзья – гномы.

– Антиро, спроси у собратьев, как обстановка вокруг их отрядов, – тревожно обратился к волшебнику Морган, – у меня нехорошие предчувствия. Кажется, на сегодня нашу вылазку пора заканчивать, карлики могут почувствовать появление магии в пределах их каравана.

– Морган, – зашептал гном, – все спокойно, нам нечего бояться, можно еще пошалить немного, чтобы отправить в чрево подземных печей побольше душ наших врагов.

– Прадли, – улыбнувшись, покачал головой парень, – сегодня мы ставили перед собой задачу освободить наших товарищей, чтобы потом всем вместе уже серьезными силами мстить врагу. Нам это удалось: теперь только людей в нашем распоряжении больше двух сотен, а это две отборные центурии жаждущих мести ребят; да и твоих ратников не меньше. У нас уже хорошее войско, с которым мы можем дать бой карбезам, к примеру, следующей ночью, и как следует наказать врага.

– Я связался с нашими отрядами, у всех пока спокойно, но чувствуется напряженность животных – будто они чуют приближение неприятеля, – вступил в разговор Антиро. – Мои друзья говорят, что это связано, скорее всего, с приближением к месту скопления карликов. Наша магия перебивается их волшбой, а усиливать ее, чтобы дальше благополучно скрываться, не имеет смысла – так как мы сразу обнаружим себя. Поэтому я поддерживаю Моргана и предлагаю на сегодня завершить нашу вылазку и спокойно покинуть тропу.

– Будь по-вашему, – кивнул гном. – Антиро, труби отступление, за сутки соберемся с силами, вооружим людей и тогда дадим настоящий бой, как подобает детям гор. Отомстим карнибулам за их прошлые грехи.

Антиро передал приказ отступать всем отрядам, и ночные мстители, не торопясь, соблюдая все меры предосторожности. тихой поступью двинулись ко входам в царство гномов.

Через несколько минут, пройдя местами первой ночной бойни, отряд Моргана поравнялся с выходом из сердца скалы. Осторожно, постоянно оглядываясь, новоиспеченные воины скрывались среди каменных сводов пещеры. Лишь Морган, Прадли и Антиро не спешили заходить в сердце горы.

– Что ты задумал, друг мой? – Почувствовал переживания лидера восставших гном.

По лицу Моргана можно было понять то, что в его голове и сердце творится неразбериха.

– Да, друг мой, ты прав, – сдержанно улыбнулся воин, – я думаю, что нам немного надо поменять тактику боя. Предлагаю оставить меня по эту сторону баррикад, дабы из логова врага я мог координировать действия ваших войск. Я хочу чтобы вы за сегодняшний день полностью вооружили новых воинов, а ночью, ну или в другой удобный момент, обрушились на кочевников. Просто я сомневаюсь, что следующая вылазка у нас пройдет так же гладко, как и сегодня. Обнаружив убитых, карбезы в любом случае выставят дополнительные посты и не будут так беспечно спать. Поэтому я оденусь в лохмотья раба и прибьюсь к одной из наступательных машин, чтобы, так сказать, из первых рядов координировать ваши действия. Как вам такой вариант?

– Интересно, но очень опасно, – встревожился Антиро, – не было бы беды.

– Да не переживай ты так, – подмигнул другу Морган, – сколько времени я эту лямку тянул, и ничего же, все обошлось.

– Мне кажется, – перебил их гном, – надо десятком идти, полностью занимать всю машину, чтоб подозрений не было.

Морган задумался на мгновение.

– С одной стороны ты прав, но, мне кажется, не каждый сейчас согласится вновь приковать себя к машине, – ответил воин.

– Я готов пойти, – раздался за спинами голос одного из товарищей Моргана, – ради общего блага я готов еще денёк побыть рабом. Да и мои товарищи, уверен, пойдут ради правого дела со мной!

– Ну вот и славненько, – улыбнулся бунтарь, – тогда переодеваемся, сдаем оружие и быстро перевоплощаемся в рабов.

Всего несколько мгновений понадобилось воинам, чтобы скинуть доспехи и сдать мечи, облачившись в еще не забытые лохмотья.

– Я буду постоянно следить за вами. Прикоснувшись к земле, ты сможешь мысленно говорить со мной и давать сигналы. В случае тревоги или по первому твоему сигналу мы начнем действовать. – Уверенным голосом добавил Антиро.

– Если что, ты только дай сигнал, – похлопал по плечу новоиспеченного друга Прадли, – сотня гномов будет следовать параллельно вашей повозке, и в случае опасности им понадобится лишь пара минут, чтобы выйти на поверхность. А там и мы подоспеем. Так что, держитесь, друзья мои.

Поговорив о чем-то еще несколько минут, друзья разошлись. Морган с десятком друзей пошел к последней освобожденной ими машине, чтобы притвориться рабами и продолжить движение в составе обоза карбезов, а Прадли с остальными товарищами отправился заниматься вооружением новой освободительной армии, насчитывающей уже, помимо гномов, более трех сотен штыков.

С момента начала атаки прошло всего пара часов, но за это время жизнь нескольких сотен человек поменялась до неузнаваемости. Сотни бывших рабов, уже и не помышлявших о свободе, в одночасье обрели ее, да к тому же получили шанс отомстить своим угнетателям. А множество бывших надсмотрщиков, в свою очередь, лишились жизни. Конечно три сотни убитых в трехсоттысячном войске – это капля в море, но капля ощутимая. Причем эффект неожиданности и страх сделают свое дело: доселе уверенные в своей безнаказанности и легкой победе кочевники задумаются, поняв, что свои жизни они могут потерять за секунду, причем не обязательно на поле боя.

Морган и девять его товарищей спокойно дошли до машины, почему-то не разрушенной, как все остальные, и привязали себя к ней – правда так, чтобы в любой момент можно было освободиться от пут.

Тяжелые гномьи мечи были оставлены ими при выходе из расщелины, но остаться полностью без оружия было тоже не очень приятно, поэтому товарищи взяли по кривой сабле карбезов, аккуратно спрятав клинки в многочисленных щелях деревянной боевой машины. Это оружие, извлеченное из тайников, могло спасти жизнь или иным образом повлиять на судьбу псевдо-невольников.

Прошло еще около получаса, прежде чем откуда-то издали начали доноситься голоса степняков, будящих рабов и приводящих в порядок лошадей. Голоса становились все ближе и ближе, по цепочке команда к началу движения передавалась от одной машины к другой, от одной группы кочевников к следующей. И вот уже совсем рядом раздались голоса врагов, охранявших соседнюю осадную машину – голоса счастливчиков, до которых сегодняшней ночью не добралась смерть, пощадив пока их полную убийств и издевательств жизнь.

– Ну всё, ребятки, держитесь, они уже рядом. Еще несколько мгновений – и они забьют тревогу. Делаем вид, что мы ничего не знаем, не видели и знать не можем, – серьезным голосом сказал Морган. – Да пребудут с нами боги, – уже шепотом произнес он и с содроганием сердца стал ждать приближения кочевников.

Пара мгновений – и из-за большого валуна показалось несколько недавних хозяев положения, чувствовавших себя свободно и безнаказанно. Не торопясь, они шагали в сторону Моргана и его товарищей. Казалось, их ничего не тревожило; они были так увлечены разговором, что даже не смотрели в сторону потухшего костра и десятка окровавленных тел своих товарищей. Но безмятежность не могла быть вечной. Окрикнув товарищей и не получив ответ, один из приближающихся кочевников обратил взор в сторону ночлежки. Его лицо мгновенно поменяло выражение с жизнерадостно улыбающегося на испуганно непонимающее. Замерев на месте, он одернул своего друга и молча указал в строну трупов. Через секунду второй воин со встревоженным криком побежал в обратном направлении, а первый, обнажив клинок и озираясь по сторонам, направился к догоревшему кострищу.

Морган и его бойцы сделали вид, будто только что проснулись и заняты подготовкой к тяжелому трудовому дню, но надсмотрщик даже не посмотрел в их сторону. Подойдя к окровавленным телам и убедившись, что они бездыханны, он бегом направился в сторону следующего кострища. Через минуту крик негодования и испуга донесся и оттуда.

Улыбка радости и морального удовлетворения промелькнула на лицах Моргана и его друзей: наконец-то они дали почувствовать своим врагам горесть непредвиденной утраты и зародили в них страх перед неизвестностью.

Убежавший за подмогой кочевник уже возвращался назад с несколькими десятками земляков. Все они были напуганы и, обнажив клинки, принялись бегать между осадными машинами, находя при этом все больше и больше убитых товарищей и подсчитывая пропавших рабов.

Обстановка накалялась. Кочевники собирали убитых, что-то крича на своем наречии; черные всадники сновали между камней; где-то вдалеке были замечены несколько карнибулов. На прикованных рабов никто не обращал внимания – все были заняты убитыми и пропавшими. По реакции карбезов было понятно, что в произошедшем они винят в первую очередь сбежавших рабов. Умелая магия горных духов и гномьих волшебников скрыла следы небольшой армии мщения. Многочисленные группы всадников по узким горным тропам начали разъезжаться в стороны от места убийства – видимо, конные разъезды были высланы вдогонку якобы сбежавшим рабам.

Летнее солнце уже значительно поднялось над горизонтом, а обоз и не собирался двигаться в путь: карбезы заканчивали последние приготовления к преданию огню погибших кочевников – благо, после ночных погромов осталось море свободной древесины. Испуганные ночным происшествием воины даже не пытались расчистить путь для своего каравана, и большой участок горной дороги все еще был заставлен разбитыми осадными машинами.

Вынужденная задержка огромной армии на горном перевале принесла ощутимую пользу мобилизующемуся Афлоту, украв у его врагов драгоценное время и добавив его Артуру и королевским войскам, еще не знавшим о появившихся у них союзниках, которые уже жалили карбезов в самое сердце.

Уже много часов стоял караван, не продвинувшись ни на ярд. Только что закончились ритуальные сожжения тел погибших. Постепенно обоз приходил в себя, степняки пересчитывали потери в живой силе и технике, прикидывали число пропавших пленных и ждали новостей от конных разъездов. Все это время на рабов не обращали никакого внимания: даже появлявшиеся иногда группы черных карликов лишь на мгновение останавливали взгляд своих жутких глаз на их лицах. Только единожды какой-то старый карнибул дольше других изучал Моргана, словно пытаясь проникнуть вглубь его души. Но, видимо, и ему не удалось преодолеть преграду из внутренней ненависти, таящейся в душе раба, и умелой древней горной магии, также ненавидящей незваных гостей.

В тревоге и неизвестности армия кочевников встретила полдень. Солнце неторопливой летней поступью прошло половину своего суточного пути и столь же медленно направилось к западным вершинам гор, а отряд до сих пор стоял на месте и не начинал движение. Морган ликовал: своими действиями они уже более восьми часов сдерживали движение кочевых племен. Где-то за валунами слышна была брань и крики надсмотрщиков, пытавшихся заставить рабов убрать с дороги развалины осадных машин. Несколько раз до слуха молодого бунтаря доносилась безмолвная речь его соратников по оружию, переживавших за него и интересовавшихся делами на горной тропе. Ободрив друзей сообщением о страхе карбезов, Морган продолжал мирно ждать продолжения. Наконец часа через два после полудня дорога была очищена, тела погибших преданы огню, а армия медленно, с необычайными предосторожностями двинулась в заданном ей направлении. Теперь воины степи не были так безмятежны и веселы, как вчера; не слышны были шуточки и смех. Над караваном стояла тишина. Только скрежет колес, стоны рабов, изнуренных непосильной ношей, и редкий храп лошадей нарушал задумчивое молчание карбезов. Видимо, они начали понимать, что им может грозить опасность, что рядом притаился неизвестный враг и теперь постоянно надо быть наготове. Опасаясь нового нападения, охрана осадных машин была увеличена вдвое, а по склонам часто попадались конные воины, наблюдая с высоты за продвижением войск.

– Испугались, косматые! – почти шепотом произнес Морган, обращаясь к своим товарищам. – Не понравились им подарки ночных гостей!

– Вон как всполошились, – улыбнулся воин, шедший справа, – почти десять часов отняли мы своим набегом. Не ожидали они… Думали, что их движение будет быстрым, победоносным и безопасным.

– И не говори, – ответил Морган, – потрепали мы им нервы: вон, караулы аж в два раза увеличились, еще и на возвышенности выставили дозорных, теперь не так просто будет их атаковать.

Медленно тянулись машины по горной тропе. Никто из рабов не спешил нагнать потерянное кочевниками время: в сердцах у каждого зародилась надежда на скорое спасение, ведь уже весь караван знал о ночном происшествии, и каждый из пленников молился своим богам, дабы те оберегли и сохранили жизни спасенным товарищам. Впрочем, даже надсмотрщики не шибко погоняли замедливших движение рабов: каждый из них боялся, что ночной ужас может в ближайшее время случиться и с ним, и кто-то из обиженных нанесет смертельный удар. Каждый из степняков пристально оглядывался по сторонам, присматриваясь к расщелинам и выслеживая затаившегося врага за каждым валуном и кустиком.

В таком неторопливом темпе прошло еще пару часов. Дозоры все также сновали по склонам гор, ни на секунду не ослабляя бдительность, а надзиратели, казалось, совсем перестали обращать внимание на своих подчиненных, оставив транспортировку боевых машин без должного присмотра.

– Пора, думаю, и переговорить с нашими, – прошептал Морган, обращаясь к друзьям. – Надо узнать, как обстоят у них дела, благополучно ли прошла ночная вылазка.

– Да, наш командир, – ответил Моргану кто-то из соседей, – пока косматые заняты обзором окрестностей, надо подумать о том, что делать дальше. Видимо, мы хорошо их напугали, так что следующие действия надо как следует планировать и организовывать – по всей вероятности, так легко, как сегодня, у нас уже точно не получится.

– Ты прав, дружище, – вздохнул Морган, – не ожидали они такой наглости от кучки оборванцев. Но, мне кажется, они не до конца представляют, с кем имеют дело. Думаю, они до сих пор предполагают, что им противостоит лишь кучка беглых невольников, прячущаяся в расщелинах скал. Да, пусть после сегодняшней ночи беглецов стало больше, но это все равно кучка жалких рабов, которые и меч в руках не смогут уверенно удержать. Я надеюсь, что о помощи со стороны жителей сердца Хребта и духов гор им еще не известно, и пусть как можно дольше это останется для них тайной. Негоже сразу выкладывать все козыри перед врагом.

Радость и понимание, а также уверенность в своих силах читалась в глазах бывших рабов.

– Не зря мы пошли на этот опасный и рискованный шаг, – подумал Морган, мысленно анализируя события последних дней.

– Командир, пора, – прошептал один из идущих рядом воинов, – кочевники объявили десятиминутный привал. Мы прикроем тебя, а ты делай, что должен.

Морган молча кивнул, слегка улыбнувшись товарищу.

Кочевники иногда объявляли привалы: чаще всего их причиной были расщелины, пересекающие тропу, которую осадные машины проскочить с ходу не могли – и для ее преодоления требовалось сооружение временных мостиков. В редкие минуты отдыха рабы, не задействованные в работе, просто валились на землю и отдыхали, наслаждаясь каждой секундой благодатного покоя. Так что упавший на землю Морган и усевшиеся вокруг него невольники не вызвали у кочевников никаких подозрений.

– Антиро, ты слышишь меня? – Прислонив руку к земле, чуть слышно зашептал Морган.

– Да, друг мой, очень хорошо слышу тебя, – ответил маг через несколько секунд. – Как ваши дела? Как кочевники? Мы очень переживаем за вас. Боевая сотня гномов, ведомая духами гор, следует недалеко от вас, так что, если вдруг…

– Все хорошо, спасибо тебе, – перебил товарища Морган, – у нас все спокойно. После ночных событий кочевникам глубоко безразличны рабы: они заняты поисками ночных гостей, тут даже карнибулы мелькали. Ты лучше расскажи, как вы ушли? Благополучно ли прошла ночная вылазка, все живы, здоровы?

– Конечно, – ответил маг. – После того, как мы вас покинули, было принято решение готовиться к новому штурму – все-таки гномы – отличные воины, у них все так хорошо организовано. Лишь только начали подтягиваться в условленное место первые ручейки боевых отрядов с освобожденными рабами, друзья Прадли быстро организовали питание и обеспечение новых солдат оружием и обмундированием. В течение часа было сформировано пять полных полуцентурий из освобожденных рабов. И, как выяснилось, все они очень профессионально умеют обращаться с мечом. Нами было освобождено больше двухсот пятидесяти человек – таким образом, нас уже три сотни, три полные и хорошо вооруженные центурии. Так что, друг мой, – почувствовал незримую улыбку собеседника Морган, – теперь можно уже серьезно пощекотать кочевникам нервы.

– Молодцы, ребята, вы отлично справились! – Подбодрил товарища молодой командир. – Три сотни мечей, да несколько сотен гномов – это уже большая армия, это тебе не кучка голодных оборванцев!

– Друг, – перебил Антиро, – расскажи, как ведут себя кочевники, чтобы мы могли обдумать ход наших дальнейших действий.

После полученных новостей Морган в нескольких словах описал обстановку вокруг себя, подробно и четко акцентировав внимание на передвижениях конницы и карнибулов.

– И что ты думаешь? – После нескольких мгновений молчания нарушил тишину Антиро.

– Я думаю, что атаковать надо не глубокой ночью, а перед самым рассветом, когда враги немного потеряют бдительность, да и группами раза в три больше, чем вчера, чтобы сделать все молниеносно и бесшумно, – высказался Морган. – Конечно, группы в тридцать мечей не так уж и бесшумны, но зато с ними будет безопаснее в случае засады или обнаружения отряда бдительными часовыми.

– Вставайте, что разлеглись, хватит прохлаждаться! – Послышался совсем недалеко голос надзирателя, приглядывающего за машиной.

– Все, прекращаем разговор. Если не выйдем на связь, значит все идет по плану, атаку совершайте в запланированное время, – скороговоркой прошептал Морган и быстро поднялся на ноги, вновь вживаясь в роль изнуренного тягостями бытия раба.

Вторая половина дня прошла так же монотонно, как и раньше проходили дни рабов. Огненный шар Солнца нещадно пек головы, пыль, поднимавшаяся от проезжающих рядом конных воинов, забивала глаза.

Неторопливо наступал вечер. Солнце постепенно начало опускаться за горизонт, легкий ветерок робко ласкал изнуренные тяжелой работой и дневным зноем тела. Еще совсем немного – и наступит долгожданный привал, который подарит несколько часов спокойствия и тишины тысячам закованных в железо рабов. Еще несколько часов – и десятки, а может быть, и сотни из них обретут свободу и получат шанс отомстить своим обидчикам за разрушенные жизни и смерть близких.

И вот небо потемнело, множество звезд, словно бусинки пота на уставшем лице раба, выступили на небосводе. Наконец по цепочке раздался приказ остановить движение. Этот приказ был словно бальзам на израненном теле воина. Машины с шумом останавливались, рабы, гремя цепями, рассаживались на землю и со вздохом облегчения вытягивали ноги, предвкушая недолгий отдых и скудный ужин, который немного поддерживал в них силы.

– Все, ребятки, – прошептал Морган, – еще несколько часов – и начнется наша с вами работа.

В ответ воин получил множество одобрительных кивков своих старых товарищей.

В томительном ожидании прошла еще пара часов. Сразу после заката мимо пленников пронеслось несколько конных разъездов, и даже охрана у костров сидела, не выпуская оружие из рук. По периметру предусмотрительно были выставлены дозоры, не спускающие глаз с каменных стен горных склонов. Но все было тихо. Медленно текли часы, кое-где уже слышался беззаботных храп конвоиров и дозорных, наивно решивших, что усиление стражи напугает ночных гостей.

Близился рассвет. Еще час, может, чуть больше – и на востоке начнет розоветь небосвод.

Морган не выходил на связь со своими товарищами, дабы никоим образом не вызывать даже малейших магических волнений. Кто знает, может быть ночью карбезы более пристально следят за обстановкой в войске.

Прошло еще около четверти часа, и безоблачное небо, усыпанное множеством звезд, начало стремительно затягиваться тучами. Подул сильный ветер, пронзающий до костей своим ледяным дыханием. Люди, которые беззаботно дремали еще несколько минут назад, вскочили на ноги. Костры тухли под бушующими порывами стихии. Те, кто был свободен, бросились к лошадям, чтобы успокоить их и не допустить панического бегства; другие же пытались хоть как-то закрепить неповоротливые осадные машины, чтобы те не были перевернуты всё более усиливающимися порывами ветра. Через несколько минут небо стало совершенно черным, ветер выл, словно дикий зверь, загнанный в узкий горный лабиринт, холодные водные потоки сплошной стеной хлынули с небес. Начался ливень, какого уже давно не видели эти места. Гром сотрясал скалы, эхом разлетаясь по округе, и в этой стихийной суматохе никто даже не думал о том, чтобы смотреть по сторонам и выслеживать врага – все были заняты только тем, что усмиряли взбесившихся животных, да переброшенными через осадные орудия канатами удерживали последние от неизбежного опрокидывания.

Вместе с одним из ужаснейших раскатов грома тряхнуло и хребет: земля начала ходить под ногами людей и животных, раскачивая и так шатко стоящие деревянные конструкции. Несколько десятков секунд стоял ужасный гул, после чего во многих местах начались камнепады. Это стихийное бедствие еще больше напугало животных и притупило бдительность стражников.

И вот началось…

В следующий удар небесной стихии, оглушающий всех и вся – точнее, в предшествующей ему вспышке молнии зоркие глаза Моргана рассмотрели фигуры людей с обнаженными мечами, выпрыгивающие из невесть откуда взявшихся разломов в земле. Их были десятки. После землетрясения никто из кочевников не обратил внимание на движения земной коры, а между тем во многих местах образовались небольшие трещины, которые чудным образом при каждом раскате грома увеличивались в размерах, и в конце концов начали выскакивать воины Моргана и Прадли. Гномы и люди тенью появлялись за спинами ослепленных стихией кочевников и молниеносно исполняли свой страшный приговор. Первые десятки бездыханных тел уже лежали на каменистой тропе – там, где их настиг приговор незримых судей. Первые напуганные рабы были освобождены и направлены к спасительным расщелинам в земле.

Морган был вне себя от радости: он и предположить не мог, что его друзья решатся на вылазку столь оригинальным способом, да еще в такой момент. Хотя где-то глубоко в душе он надеялся, что всё это представление – именно их рук дело.

Скинув кандалы и взяв в руки спрятанную саблю, он вместе с друзьями, крича от радости, бросился на ближайших кочевников. Сейчас можно было не бояться быть услышанным: в кромешной темноте, лишь изредка разрушаемой вспышками молний, при столь ужасном ветре и раскатах грома все равно никто бы не обратил внимания на крики. А даже если бы кто-то и услышал боевой вопль Моргана и его товарищей, то вполне мог бы принять его за испуг или истерику какого-нибудь раба.

Раскаты грома, вспышки молнии, радостные крики разносились над хребтом. Те из рабов, кто не пожелал сразу спуститься в расщелины, брал в руки уже в достатке разбросанные по земле сабли кочевников и бросался в бой вместе со своими спасителями, освобождая все новые и новые десятки рабов и отправляя в небытие все новые партии кочевников, так и не пришедших в себя и не вступивших полноценно в сражение.

Радость по поводу благополучно выполненной операции, счастье за десятки освобожденных людей разрывали сердце Моргана, направо и налево орудующего острым клинком. Молодой бунтарь чувствовал поддержку товарищей, сражающихся рядом, всей кожей ощущал их боевой настрой и силу. Еще немного, думал он, и надо уходить – неизвестно сколько будут молчать маги кочевников.

А тем временем карбезы постепенно начали приходить в себя, оправившись от первых минут внезапно начавшегося боя. Уже увереннее разносился звон кинжалов над хребтом, уже почти повсеместно истребление кочевников превратилось в полноценный бой.

– Пора, – подумал Морган, – пора уводить друзей под защиту скал: ведь у большинства из них нет никакой защиты от врага, кроме горячего желания сражаться. Надо уводить их, дабы сохранить полученные результаты.

– Уходим, – приложив руку к земле, закричал Морган, – все в укрытие, останавливайте бой и уходите!

Благодаря поддержке гномов и духов гор его приказ донесся до слуха каждого, кто встал с ним под одни знамена.

Везде, где только что шел бой, армия рабов-беглецов начала массово прыгать в разломы и скрываться в недрах горы. Это было вовремя, так как весть о бое, видимо, донеслась до карнибулов. Сила и ярость кочевников возросли многократно – они уже не отступали под натиском рабов, а уверенно продвигались вперед, не обращая внимания на отчаянное сопротивление. Уже начали появляться первые жертвы среди воинов Моргана.

Но, к счастью, все больше и больше бывших невольников уверенными ручейками стекало в земные провалы. На поверхности оставались лишь гномы и хорошо вооруженные воины первой волны, закованные в латы и имеющие хорошее оружие, которым не страшны были наговоры карнибулов. Еще несколько минут – и последние десятки скрылись под землей, оставив на поверхности сотни убитых врагов и десятки разрушенных орудий.

Раскат грома разнесся над хребтом и земля сомкнулась, укрыв своих союзников в недоступных для их врагов пределах. Все было сделано вовремя, так как буквально через минуту на месте сражения появились группы мерзких карликов, которые уж точно повернули бы ход битвы в другое русло. К счастью, под землей их магия была не страшна – здесь Морган и его товарищи были в полной безопасности.

Бой был окончен, цели, поставленные перед войском выполнены. Теперь оставалось подвести итоги сражения, набраться сил и думать о будущем, чем и занялись воины нового войска, оказавшись в горных пределах.

– Ну и молодцы же вы, братцы, – заулыбался Морган, наконец-то встретив своих друзей по оружию в огромном зале, куда со всех сторон стекались освобожденные люди.

– А то! – гордо промолвил Прадли, перекидывая с руки на руку боевую секиру. – Хорошо порезвились мы этой ночью, давно не пило наше оружие столько вражеской крови.

– А как мы придумали с грозой и землетрясением, а? – Довольно спросил Антиро. – Ох и долго мы с нашими друзьями гномами подбирали подходящее заклинание!

– Вы все молодцы, – обнял товарищей командир, – все хорошо справились с возложенной на нас задачей, и особенно приятно видеть ее результаты.

Морган молча обвел рукой обширный зал, заполненный людьми и гномами. Многие из бывших рабов уже скидывали с себя старые лохмотья и получали новые вещи; кто-то, приведя себя в порядок, шел завтракать в специально отведенные для этого помещения. А ручейки новых людей все стекались и стекались в зал…

– Как у вас все четко организовано! – восхитился Морган, рассматривая суетящихся гномов, раздававших пищу и одежду с оружием новым воинам.

– А что тут теряться-то было? – С гордостью ответил Прадли. – Перед наступлением мы сразу развернули полевую кухню и выпотрошили все склады с оружием и вещами. Нами было приготовлено полторы тысячи комплектов, и даже сейчас наши кузнецы, ткачи и маги не прекращают работу, производя оружие и доспехи для войска.

Морган крепко обнял своего нового друга: он был безмерно рад тому, что судьба подарила ему таких союзников и не дала сгинуть в недрах пещер.

– Мы теперь вместе до конца, друг мой, – улыбнулся гном. – У нас общий враг, и мы сделаем все, что от нас зависит, дабы он навсегда забыл дорогу в наши и ваши земли. Мы чтим память наших предков, и наша победа будет для них лучшим подарком, лучшим восславлением их былых подвигов.

Выслушав друга, Морган еще крепче обнял гнома, прижав его голову к своей груди.

Надев доспехи и наскоро перекусив, командующий уже большой и грозной армией прошелся по залу в сопровождении Прадли и Антиро, наблюдая за слаженной работой гномов и солдат первой и второй партии освобождения. А заодно командиры подвели итоги ночной вылазки.

Всего за двое суток, прошедших с момента освобождения небольшой группы рабов, маленький отряд, решивший всеми силами портить жизнь своим невольникам и чудом повстречавший неожиданных союзников, вырос с нескольких десятков голодных и почти безоружных воинов в более чем полуторатысячную армию хорошо вооруженных и сытых бойцов. Семь полных манипулов встало под знамя освобождения за двое суток. Семь, хорошо вооруженных, почти поголовно состоящих из бывших солдат отрядов было готово встретиться лицом к лицу со своими вчерашними надсмотрщиками. Боевые доспехи, заговоренные магией духов земли, гномьи клинки и невероятный боевой дух делали бойцов почти непобедимыми. Теперь Морган и его союзники могли выставить против врага семь полных манипул, полную центурию лично отобранных для своей гвардии воинов и более трех сотен гномов. Отныне можно было не просто пугать кочевников ночными вылазками, а планомерно и систематически, используя магию гномов, уничтожать врагов, сея среди них панику и страх перед новыми солдатами свободы.

– Ну что, друзья, – промолвил Морган, – давайте будем думать, как побольнее укусить этого степного зверя.