Уже десять минут четвертого, а Колин как сквозь землю провалился.
Ник принялся чеканить по асфальту баскетбольным мячом, ведя его то правой рукой, то левой, потом снова перекидывая в правую. Мяч отскакивал с коротким певучим стуком, и Ник старался держать одинаковый ритм. Еще двадцать раз — и, если Колин и тогда не придет, Ник отправится на тренировку один.
Пять. Шесть. Задерживаться, не предупредив, как-то не похоже на Колина — он же отлично знает, что из команды, которую тренирует Беттани, люди вылетают только так! Мобильник Колина не отвечал, он наверняка опять забыл зарядить аккумулятор. Десять. Одиннадцать. Забыть о баскетболе, о друзьях, о команде? Восемнадцать. Девятнадцать. Двадцать. Нет, только не Колин.
Ник вздохнул и зажал мяч под мышкой. Ладно, тогда большинство очков сегодня будет записано на его счет.
Тренировка выдалась тяжелой, и через два часа Ник был весь мокрый от пота. На свинцовых ногах он поковылял в душ, встал под горячую воду и закрыл глаза. Колин так и не появился, и Беттани, как и следовало ожидать, был взбешен. Все свое раздражение он выплеснул на Ника, как будто тот имел отношение к отсутствию друга.
Ник выдавил на голову шампунь и принялся мыть волосы, чересчур длинные, по мнению тренера Беттани; затем перехватил их потрепанной резинкой и заплел в косу.
Он покидал спортзал последним — на улице уже было темно. Спускаясь по эскалатору в метро, Ник достал из сумки мобильник и набрал номер Колина. После второго гудка включилась голосовая почта, и он нажал «отбой», не оставив никакого сообщения.
Матушка лежала на кушетке, читала один из своих очередных журналов о модных прическах и вполглаза смотрела телевизор.
— Сегодня только хот-доги, — заявила она, стоило Нику закрыть за собой дверь. — Я вся вымоталась. Не принесешь мне из кухни аспирин?
Ник бросил спортивную сумку в угол и положил в стакан с водой таблетку аспирина вместе с аскорбинкой. Черт, одни хот-доги. Он умирал с голоду.
— А отца что, нет дома?
— Нет, он придет позже. У его коллеги день рождения.
Без особой надежды Ник изучал содержимое холодильника в поисках чего-нибудь более подходящего, чем сосиски с булкой, — остатков вчерашней пиццы, например, — но ничего не нашлось.
— А что там за происшествие с Сэмом Лоуренсом? — крикнула из комнаты мать. — Он что, правда с ума сошел или как?
Сэм Лоуренс? Имя казалось знакомым, но лица он так и не смог вспомнить. Когда Ник сильно уставал — вот как сегодня, — все эти загадочные намеки матушки только действовали ему на нервы.
Он подал ей заказанный коктейль от мигрени и задумался, не принять ли таблетку самому.
— Вы же были там, когда она его привела? Миссис Гиллинджер сегодня рассказала мне эту историю, пока я красила ей волосы. Она работает в той же фирме, что и мать Сэма.
— Я вообще не в курсе. Сэм Лоуренс ходит в мою школу?
Матушка недовольно взглянула на него:
— Ну конечно! Только он на два класса младше тебя, а сейчас временно отстранен от занятий. Ну что, уже интересно?
Нет, Нику это было до лампочки, но его мать хлебом не корми — дай рассказать обо всем в мельчайших подробностях:
— В его шкафчике нашли оружие! Оружие, представляешь! Там вроде были пистолет и два автоматических ножа. Откуда у пятнадцатилетнего парня пистолет? Не поделишься секретом?
— Нет, — честно ответил Ник. Он даже не слышал об этом, как выразилась матушка, скандале. Некстати вспомнились рассказанные кем-то истории об американских школах, где ученики расстреливают своих одноклассников, и Ник вздрогнул. Неужели эти чокнутые типы теперь завелись и у них?
Рука потянулась к телефону позвонить Колину — наверняка тот что-то знает об этом происшествии, но друг ведь — где его только носит? — не берет трубку. Может, и к лучшему: матушка, скорее всего, опять все преувеличила, и у этого Сэма Лоуренса были припрятаны какой-нибудь водяной пистолет и перочинный ножик.
— Как плохо, когда дети вырастают и у них все начинает идти вкривь и вкось, — произнесла матушка и посмотрела на него таким взглядом, словно хотела сказать: Ну, а ты, мой зайчик, мой малыш, мой сынок, ты же не сделаешь ничего такого?
Слыша подобное, Ник начинал всерьез задумываться, не переехать ли ему все-таки к брату.
— Ты вчера что, заболел? Беттани здорово на тебя разозлился!
— Нет, все путем, — покрасневшие глаза Колина уставились мимо Ника куда-то на стену школьного коридора.
— Точно? Выглядишь ты как-то неважнецки.
— Точно-точно. Просто ночью мало спал.
Взгляд Колина скользнул по лицу друга и снова уперся в стену. Ник засопел от отчаяния: у Колина никогда не было привычки недосыпать.
— Ездил куда-то?
Колин покачал головой, дреды мотнулись из стороны в сторону.
— Ладно. Но если твой отец опять…
— Он мне не отец, ясно?
Колин протиснулся мимо Ника в класс, но не уселся за парту, а не спеша направился к Дэну и Алексу, которые увлеченно разговаривали у окна.
Дэн и Алекс? Ник удивленно заморгал, не веря своим глазам. Они же совсем придурки, вечно занимаются всякой ерундой, за что Колин всегда называл их «кружевницами». Дэн, первая «кружевница», был очень низкого роста, и возникало впечатление, что он старается это скрыть, отрастив необычайно толстый зад. У Алекса, «кружевницы» номер два, всякий раз, стоило только с ним заговорить, цвет лица с рекордной скоростью менялся от землисто-бледного до ярко-красного, как у светофора.
Неужели Колин решил записаться в «кружевницы» номер три?
— В это я просто не въезжаю, — пробормотал Ник.
— Сам с собой болтаешь? — за спиной возник Джеми, похлопал его по плечу и запулил изношенную сумку через весь класс, ухмыльнувшись Нику и продемонстрировав ряд самых острых зубов, какие только можно было сыскать во всей школе. — Между прочим, разговоры с самим собой — дурной знак. Один из первых симптомов шизофрении. Ты, наверное, и голоса уже слышишь?
— Еще чего, — Ник шутливо толкнул Джеми плечом. — Это Колин с «кружевницами» связался. Дружить, что ли, собрался?
Он еще раз посмотрел в сторону окна и изумился. Стоп. Никакой дружбы тут в помине не было: на лице Колина появилось какое-то подобострастное, заискивающее выражение, совершенно ему не свойственное. От неожиданности Ник подошел ближе.
— …никак не пойму, в чем там дело. Может, дашь пару советов? — послышался голос его друга.
— Нет, так не пойдет. Не валяй дурака, ты же сам знаешь, что можно, а что нельзя, — ответил Дэн и скрестил руки на груди. На галстуке его школьной формы красовалось засохшее пятно желтка, оставшееся с завтрака.
— Да ладно, что тут такого? Я ведь тебя тоже никому не выдам.
Алекс с сомнением посмотрел на Дэна, а у того на лице явно читалась самодовольная радость от происходящего:
— Забудь. Иначе в такое вляпаешься — не успеешь заметить, как вылетишь.
— Ну хотя бы…
— Нет! Заткни, наконец, пасть, Колин!
Сейчас, вот сейчас его друг схватит Дэна за плечи и швырнет через весь коридор. Прямо сейчас.
Но Колин только свесил голову и понуро разглядывал носки своих ботинок.
Что-то здесь было не так. Ник не спеша присоединился к троице у окна:
— Ну, что тут у вас делается?
— Тебе чего от нас нужно? — задиристо спросил Дэн.
Ник переводил взгляд то на одного, то на другого.
— Не от тебя, — ответил он. — Только от Колина.
— Ты ослеп? Он же разговором занят.
У Ника даже дыхание перехватило. Как Дэн вообще посмел ему такое ляпнуть?
— Да неужели, Дэн? — медленно процедил он сквозь зубы. — И о чем же с тобой можно разговаривать? О кружевных узорах, что ли?
Черные глаза Колина сверкнули, но он ни слова не произнес. Не будь его кожа такой смуглой, точно бы покраснел, Ник готов поклясться.
Да нет, этого просто не может быть! Неужели у Колина неприятности, влип в историю, а Дэн об этом узнал и теперь шантажировал его?
— Колин, — громко произнес Ник, — после школы мы с Джеми кое с кем встречаемся на Кэмден-Лок. Ты с нами?
Колин долго стоял молча, не отвечал.
— Пока не знаю, — наконец сказал он, напряженно глядя куда-то за окно. — Лучше на меня не рассчитывайте.
Дэн и Алекс многозначительно переглянулись, и у Ника отчего-то засосало под ложечкой.
— Да в чем, собственно, дело? — он обнял друга за плечи. — Колин! Ну же, что стряслось?
И вдруг Дэн, эта жалкая тефтеля, снял руку Ника с плеча Колина:
— Тебя тут ничего не касается. Ты в этом ничего не понимаешь.
В половине шестого на Северной линии яблоку некуда было упасть — все забито битком. Ник и Джеми, собравшись в кино, стояли, втиснувшись среди усталых потных людей. Нику все же удавалось время от времени высунуться из толпы и глотнуть свежего воздуха, а вот Джеми, зажатый между солидным обладателем костюма и пышногрудой матроной, не мог рассчитывать даже на это.
— Я тебе говорю, тут что-то не так, — настаивал Ник. — Дэн обращался с Колином как с мальчиком на побегушках. А со мной — как с ребенком. В следующий раз… — Ник запнулся. И что же он сделает в следующий раз? Врежет Дэну по носу? — В следующий раз я ему покажу, кто тут главный, — закончил он.
Джеми шевельнул плечом — единственное, что ему оставалось в такой тесноте.
— Мне кажется, ты сам себя заводишь, — равнодушно отозвался он. — Скорее всего Колин надеется, что Дэн поможет ему с испанским. Он же многим помогает.
— Нет. Там было совсем не то. Слышал бы ты их!
— Тогда он, наверное, задумал что-нибудь эдакое, — Джеми расплылся в широкой ухмылке. — Колин заткнет их обоих, понимаешь? Как в тот раз, когда он накрутил Алексу, что Мишель на него запала. Мы тогда не одну неделю потешались!
Сам того не желая, Ник улыбнулся. Однажды Колин сумел так убедить Алекса, что тот стал буквально преследовать эту тихоню Мишель. Дело, естественно, вскрылось, и Алекс потом пару дней не менял окраски — оставался все время пунцово-красным.
— Это же произошло два года назад. Нам тогда было ровно по четырнадцать, — сказал Ник, — и мы еще дурачились как дети.
Двери вагона плавно открылись. Несколько пассажиров вышли, еще больше втиснулось внутрь. Какая-то девушка на высоких каблуках наступила Нику на ногу, и на несколько минут он от боли позабыл и о Колине, и о его странном поведении.
Только потом, когда они уселись в темном кинозале и во весь огромный экран замелькали рекламные ролики, перед глазами Ника снова возник Колин и два фрика рядом с ним. Светящийся ревностью взгляд Алекса, самодовольная гримаса Дэна, смущение Колина.
Нет, тут дело не в помощи.
На выходных Колина не было ни видно, ни слышно, а в понедельник он говорил с Ником только по необходимости и, казалось, все время хотел уйти. На одной из перемен Ник увидел, как друг что-то протягивает Джерому, что-то тонкое, из зеркального пластика. Джером как будто заинтересовался, и Колин заговорил с ним, лихорадочно жестикулируя, а потом снова куда-то ушел.
— Привет, Джером, — Ник старался говорить как можно более дружелюбно. — Скажи, что Колин тебе только что дал?
Пожатие плечами.
— Ничего особенного.
— Дай все-таки посмотреть, что там!
На мгновение показалось, что Джером уже тянется к карману куртки, но в следующую секунду он нашел, как выкрутиться:
— С чего вдруг тебя это интересует?
— Да так, просто. Любопытно.
— Ничего важного. И вообще, спроси лучше Колина.
С этими словами Джером отвернулся и присоединился к парням, обсуждавшим результаты последних футбольных матчей.
Ник вытащил из шкафчика книги по английскому и побрел в класс, где, как всегда, первым делом взглянул на Эмили. Она рисовала, опустив голову, вся погрузившись в работу; темные волосы спадали на белоснежную бумагу.
Он оторвался от этого зрелища и направился к парте, за которой обычно сидел вместе с другом. Однако сейчас там торчал Алекс, чертова «кружевница». Сблизив головы, они с Колином о чем-то перешептывались.
— Ну я тебе это припомню, — мрачно пробормотал Ник.
На следующий день Колин не пришел в школу.
— Знаешь, дело там может быть в чем угодно. Ха, обычно из нас двоих я самый недоверчивый! — словно в подтверждение своих слов Джеми громко захлопнул дверцу шкафчика. — Ты не думал, что Колин просто втрескался в кого-нибудь по уши? Тут многие чудить начинают. — Он закатил глаза. — Например, в Глорию. Почему бы нет? Или в Бринну. Нет-нет, та сохнет только по тебе, Ник, старый ты казанова.
Друг слушал его краем уха: дальше по коридору, прямо перед туалетами, стояли двое ребят из седьмого класса, Дэннис и еще один, Ник не смог вспомнить его имя. Дэннис что-то торопливо говорил второму и совал ему в руки тоненький квадратный пакет. Парень лишь ухмыльнулся и как ни в чем не бывало положил эту штуку в карман. Нику показалось, что он уже видел подобное.
— А может быть, Колин втюрился в Эмили Карвер, — бодро предположил Джеми. — Просто конфетка! Об эту он точно поломает зубы; чего уж тут удивляться, что у него такое плохое настроение. Или в нашу общую любимицу Хелен! — Джеми смачно шлепнул по попке толстушку, которая в этот момент пыталась протиснуться мимо него в класс.
Хелен обернулась и врезала ему так, что он отлетел на середину коридора.
— Руки прочь, ты, задница, — прошипела она.
В первое мгновение испугавшись, Джеми быстро пришел в себя:
— Ну да, конечно. Мне ж при одном только твоем виде уже трудно себя контролировать. Я же как чокнутый западаю на прыщики и жировые складочки!
— Оставь ее в покое, — сказал Ник.
Джеми изумленно воззрился на него:
— Что с тобой творится? Ты чего, в Гринпис записался? Спасите моржей и все такое?
Ник ничего не ответил. Всякий раз, когда Джеми острил по поводу Хелен, у него возникало чувство, будто кто-то запускает фейерверк рядом с канистрой бензина.
По телевизору показывали «Симпсонов». Ник в одних шортах сидел на кушетке и ложкой вылавливал из банки еще теплые равиоли.
Матушки пока не было. Она вновь куда-то упорхнула, причем опять собиралась в такой спешке, что половина ее «инструментов» так и осталась валяться на полу. Вернувшись домой, Ник наступил на бигуди и чуть не растянулся. Это не мама, это сплошной Все-Вверх-Дном!
Отец храпел в спальне, повесив на дверь табличку «Пожалуйста, не беспокойте! Сплю про запас!»
Банка из-под равиоли была пуста. Гомер врезался на автомобиле в дерево. Ник зевнул. Эту серию он уже видел; к тому же надо было немедленно отправляться на баскетбол.
Без особого энтузиазма Ник собрал вещи. Может, Колин хотя бы сегодня появится, он ведь все-таки пропустил последнюю тренировку? Позвонить, что ли, ему, напомнить? Вреда не будет.
Ник набирал номер трижды, но неизменно включалась голосовая почта и просила оставить сообщение, а Колин, как известно, прослушивает их лишь раз в год, да и то по обещанию.
— Тем, кому неохота всерьез относиться к игре, в команде ловить нечего!
Рычание Беттани заполняло зал, все члены заметно поредевшей команды стояли, напряженно застыв. Тренер кричал, конечно, не на тех, кто все же пришел на тренировку. Но вместо семнадцати их оказалось всего восемь. Из восьми игроков не составишь две команды, и уж тем более нечего даже думать о том, чтобы выпустить кого-то на замену. Колин, естественно, не явился, но и Джерома не было. Странно.
— Что там с этими прогульщиками? Все скопом слегли? В округе что, свирепствует острое размягчение мозгов?
Скоро Беттани охрипнет, надеялся Ник.
— Если и дальше пойдет такая дрянь, то в следующий раз я сам останусь дома, — проворчал он и в награду заставил всех сделать двадцать пять отжиманий.
По пути домой Ник еще дважды позвонил Колину. Безуспешно. Черт побери!
Почему же он так обеспокоен? Только потому, что Колин по-дурацки себя вел? Нет, решил Ник после недолгого раздумья, не из-за этого стоит волноваться. А из-за того, что Колин изо дня в день в упор не замечал его, словно решил вычеркнуть друга из своей жизни. Так пусть он хотя бы скажет, почему.
Придя домой, Ник вбежал в свою комнату и бросился на вращающийся стул у письменного стола, затем включил компьютер и открыл почту.
От кого: Ник Данмор <[email protected]>Ник
Кому: Колин Харрис <[email protected]>
Тема: У тебя все о'кей?
Привет, старик! Ты заболел или у тебя проблемы?
Я тебя обидел или что? Если да, то это было не нарочно.
Скажи, что там между тобой и Дэном? Он же довольно странный тип, мы ведь оба так считали…
Ты завтра будешь в школе? Если у тебя какие проблемы, давай поговорим.
Чао!
Ник нажал Отправить, потом открыл браузер и зашел в чат баскетбольного союза. Там никого не оказалось, и тогда он перебрался на «Deviantart». К Эмили. Ник посмотрел, не выложила ли она на сайт стихотворение или новую мангу. Эмили была невероятно талантлива.
Он нашел два новых наброска, которые сразу перекинул на жесткий диск, и короткую запись в блоге. Помедлил, прежде чем прочитать ее. Всякий раз Нику будто приходилось преодолевать невидимый барьер, ведь он знал, что сообщение предназначено вовсе не для него. Эмили старалась сохранить анонимность, но подружки у нее оказались болтливыми.
Ник отогнал эти мысли. Здесь, на сайте, он был наедине с Эмили, словно незаметно дотрагивался до нее в кромешной тьме.
Эмили писала в блоге, что чувствует в голове какую-то пустоту. Ей хотелось уехать за город, прочь от громадного молоха — Лондона. Ее слова невыносимо жалили Ника. Эмили покинет его город, его жизнь! Он трижды перечитал запись, прежде чем закрыть браузер.
Еще раз проверил электронную почту. Ни слова от Колина. И уже несколько дней никаких новых сообщений в твиттере. Ник вздохнул, щелкнул мышкой сильнее обычного и выключил компьютер.
Химия — сущая кара судьбы. С нараставшим отчаянием Ник зависал над книгой и пытался понять задачу, которую им на этот урок подсунула миссис Гантер. Если бы можно было просто получить в конце года тройку! Но даже с четверкой почти ничего не светит и, честно говоря, нужно зарабатывать «отлично». Ведь в медицинские университеты неудачников от химии не принимают.
Он поднял глаза. Перед ним сидела Эмили; темная коса спадала ей на спину. Не на какую-нибудь узкую спинку эльфа, а на спину, при одном виде которой сразу представлялась тренировка по плаванию. Как и при виде ее ног — длинных, и мускулистых, и… Ник мотнул головой, словно пытаясь прогнать навязчивые мысли туда, где им следовало находиться. Черт! Сколько все-таки молей содержится в 19 граммах СН4?
Звонок, возвестивший об окончании урока, прозвучал слишком быстро. Ник сдал свой листок одним из последних, убежденный, что миссис Гантер не порадуется его работе.
Эмили уже вышла. Он машинально попытался отыскать ее взглядом и обнаружил девушку в коридоре, всего в нескольких метрах от него. Она разговаривала с Рашидом, чей огромный нос отбрасывал на стену тень, словно от клюва. Ник на пару шагов приблизился к ним и сделал вид, что ищет что-то в своей сумке.
— Никому об этом не говори, понимаешь? — Рашид что-то показывал Эмили, какой-то плоский квадратный конверт из газетной бумаги. Опять то же самое. — Это важно. Ты удивишься, это просто улет.
Скептическая гримаса на лице Эмили говорила сама за себя:
— У меня нет времени на всякие глупости.
Ник перешел к тщательному изучению висевшей рядом доски объявлений шахматного клуба.
— Ну вот еще — «нет времени»! Ты просто попробуй! Держи.
Краем глаза Ник заметил, что Рашид протянул Эмили конверт, но девушка его не взяла. Она сделала шаг назад, покачала головой и пошла по коридору.
— Подари это кому-нибудь еще, — крикнула она Рашиду, обернувшись через плечо.
Ага, подари это мне, подумал Ник. Да что же это творится? Какая-то квадратная штука ходит от одного к другому, но никто ничего не говорит. И почему, интересно, он еще об этом не знает? Он же всегда в курсе всех событий!
Ник наблюдал за Рашидом, а тот, сунув конверт в карман куртки, стал расхаживать по коридору, шаркая ногами. Пару минут спустя он подрулил к Бринне, которая только что попрощалась с подружкой; Рашид заговорил с девушкой, достал конверт…
— Ну, о чем замечтался? — Джеми энергично хлопнул Ника по плечу. — О-о, этот отвратительный урок химии?
— Ага, отвратительный, — пробормотал Ник. — А ты чего ожидал?
— Хотел узнать из первых рук.
Несколько учеников остановились в коридоре и заслонили Бринну с Рашидом. Ник подошел ближе, но сделка уже состоялась. Рашид удалялся своей характерной шаркающей походкой, Бринна свернула за ближайший угол.
— Вот дрянь, — выругался Ник.
— Что стряслось?
— Да непонятное что-то. В прошлый раз Колин что-то подсунул Джерому, и оба стали так секретничать, просто жуть. Сейчас вот Рашид пытался что-то передать Эмили, но она его отшила, так он пристал с этим к Бринне. — Ник провел рукой по стянутым в хвост волосам. — А концовку я упустил. Хотелось бы знать, в чем там дело.
— Диски, — буднично пояснил Джеми. — Думаю, какие-то пиратские копии. Я сегодня уже дважды видел, как один оттаскивал другого в угол и всучивал ему CD. Слушай, тебе не все ли равно, что там?
Значит, диски. Да, они примерно того же размера, что и конверт Рашида. Пиратская копия, которую передавали из рук в руки; может быть, музыка из чартов. Неудивительно, что Эмили не захотела об этом слышать. Да, такое вполне возможно.
Эта мысль немного уняла любопытство Ника, но… если дело в дисках, почему никто ничего не говорит? В прошлый раз, когда ребята обменивались каким-то запрещенным фильмом, все только о нем и болтали. Те, кто смотрел, взахлеб описывали увиденное, а остальные с завистью слушали их красочные рассказы.
Сейчас же все делалось втихомолку, по секрету. Посвященные в эту историю помалкивали, перешептывались, держались отдельно от других.
Размышляя о происходящем, Ник отправился на английский. Этот урок был скучным, Ник погрузился в свои мысли и только через двадцать минут после начала занятия заметил, что сегодня отсутствует не только Колин, но и Джером.
Теплый осенний свет падал из окна, окрашивая в золотистые тона царивший на столе хаос из книг, тетрадей и скомканных листов. В сочинении по английскому языку, над которым вот уже полчаса безуспешно корпел Ник, пока насчитывалось ровно три фразы, зато поля были усеяны кольцами, молниями и волнистыми линиями. Вот черт. Он просто не мог сосредоточиться, мысли постоянно где-то витали.
Ник слышал, как на кухне хлопотала матушка, как одна радиостанция сменяла другую. Уитни Хьюстон пела «I will always love you». Да за что ему такое наказание?
Он швырнул карандаш на стол, вскочил и захлопнул дверь. Эти диски просто не выходят из головы; так дальше продолжаться не может. Почему Ник еще ни одного не получил? И почему никто ему ни слова об этом не сказал?
Он снова попытался позвонить Колину, но тот — уж такой-претакой сюрприз! — не брал трубку. Ник наговорил ему кучу грубостей на голосовую почту, потом переключился на номер Джерома и нажал кнопку Вызвать. Один длинный гудок, второй, третий; вызов сбросили.
Вот черт еще раз. Ник глубоко вздохнул. Это уже не смешно. Он размахнулся, чтобы зашвырнуть мобильник в сумку, но внезапно замер от возникшей в голове идеи. Ведь в памяти его телефона хранится номер Эмили.
Прежде чем Ник успел придумать кучу отговорок, почему не следует ей звонить, пальцы уже сами нажали нужные кнопки. Снова длинные гудки: один, второй…
— Алло?
— Эмили? Э-э… это я, Ник. Я только хотел тебя кое о чем спросить… Сегодня… в школе…
Он закрыл глаза, вздохнул.
— Ты о работе по химии?
— Нет. Э-э-э… Я случайно увидел, что Рашид хотел тебе что-то передать. Ты можешь мне сказать, что это было?
Прошло несколько секунд, пока Эмили не ответила:
— Зачем?
— Ну, это… потому что… Кое-кто из ребят странно ведет себя в последнее время. Ты заметила, что многих нет в школе? — Ну вот, наконец-то он выдавил из себя хотя бы пару фраз. — Я думаю, это как-то связано с теми штуками, которые все друг другу передают. Поэтому… Ну, ты уже понимаешь. Мне очень хотелось бы знать, в чем там дело.
— Я сама не знаю.
— Разве Рашид ничего об этом не сказал?
— Нет, он принялся расспрашивать о моей семье, выпытывал то, что его вообще не касается. Много ли чего мне позволяют родители и все такое, — она коротко усмехнулась, но в голосе ее не было слышно никакой радости. — И еще есть ли у меня свой компьютер.
— Ага, — Ник напрасно силился что-то извлечь из этой информации, — а он не сказал, для чего тебе понадобится компьютер?
— Нет. Сказал только, что хочет дать мне что-то уникальное, лучше всего, что у меня когда-либо было, и что я должна смотреть его одна. — Интонации Эмили прекрасно передавали, что она думает обо всем этом. — Он суетился и был как-то слишком назойлив. Но ты ведь и сам видел.
Последняя фраза прозвучала насмешливо. Ник почувствовал, что краснеет.
— Видел, — отозвался он.
Наступила пауза.
— Как ты думаешь, что там такое? — наконец спросила Эмили.
— Без понятия. Я спрошу Колина, если он появится в школе. Или… Я рассчитывал, может, ты какую идею подкинешь.
Ему ничего не приходило в голову.
— Нет, — расстроенно ответила Эмили, — честно говоря, я на эту тему мало задумывалась.
Перед следующей фразой Ник глубоко вздохнул:
— Тебе хотелось бы узнать об этом, если я что-нибудь выведаю? Если интересно, конечно.
— Да, разумеется, — сказала Эмили. — Ясное дело. Но сейчас давай заканчивать, у меня еще очень много дел.
После такого разговора день для Ника был прожит не зря. Колин его вычеркнул? Ну и пусть! Зато он подобрал ключик к Эмили. И теперь у него есть повод еще раз ей позвонить. Как только он что-нибудь разузнает.
Колин снова был тут, как будто ничего не произошло. Прислонился к шкафчику, ухмыльнулся Нику в лицо и, тряхнув головой, разбросал дреды по плечам.
— В жизни не было такой ангины, — произнес он, показав на платок. — Даже по телефону говорить не мог. Хрипел-сипел.
По лицу Колина Ник пытался понять, не врет ли тот, но так ничего и не заметил.
— Беттани никогда еще так не злился, — наконец сказал он. — Почему ты не предупредил его, что заболел?
— Да я совсем расклеился. А старику не стоило так кипятиться.
Теперь Ник особенно осторожно подбирал слова:
— Наверняка твоя болезнь сильно заразна. Позавчера на тренировке нас было только восемь. Абсолютный антирекорд.
Если Колин и удивился, то ничем этого не выдал:
— Ну, вполне может быть.
— Джером тоже отсутствовал.
У друга чуть дрогнули веки, выдавая внезапно пробудившийся интерес, и Ник тотчас этим воспользовался:
— Кстати о Джероме. Слушай, что ты ему в последний раз передал?
Ответ прозвучал как выстрел из пистолета:
— Новый альбом Linkin Park. Прости. Знаю, надо было тебе тоже дать переписать. Завтра получишь, о'кей? — с этими словами он захлопнул дверцу шкафа, сунул под мышку учебники по математике и вызывающе посмотрел на Ника. — Ну, пошли?
Одним рывком Ник стряхнул с себя странный ступор, в который впал, когда услышал объяснение Колина. Linkin Park! Неужели он сам себе внушил весь этот заговор? Что, если фантазия сыграла с ним злую шутку и ребята не ходили в школу просто из-за эпидемии гриппа?
В принципе, если посчитать, то занятия пропускали немногие. Зайдя в класс перед самым звонком, он быстро окинул всех взглядом. Отсутствовали «кружевница» номер два, еще Джером, Хелен и тихоня Грег. Остальные сидели за партами, и вид у них был более или менее заспанный.
О'кей, подумал Ник. Значит, он все просто вообразил. Никаких страшных тайн, всего лишь Linkin Park. Он посмеялся над самим собой и повернулся к Колину, чтобы описать ему вчерашний приступ тренерской ярости.
Однако друг не обратил на него никакого внимания: он пристально смотрел на Дэна, который сидел на своем привычном месте у окна. Дэн поднял четыре пальца, старательно пряча их за своим животом. Колин восхищенно взметнул брови и вытянул в ответ три пальца.
Ник поглядывал то на одного, то на другого, но, прежде чем он успел спросить Колина, что означают эти жесты, в класс вошел мистер Форнери. Весь следующий час учитель так старательно втолковывал им важнейшие математические проблемы, что к концу занятия у Ника просто не осталось времени подумать о трех, или четырех, или скольких бы то ни было пальцах.