«Ночь жизни» – пройдет.

Но это светлое, • радостное будущее должно придти, по его предположению, как-то да стороны, без его личных усилий, придет и всем станет хорошо. Никакого жизненного плана, с помощью которого он, Иосиф, мог бы завоевать это будущее для себя, у него нет, да и осмыслить это светлое будущее, хоть сколько-нибудь определить его ожидаемое содержание он не пытался. Его натуре, несомненно, присуща пассивность. Он – нытик, склонный жаловаться на судьбу, обстоятельства и других людей и мало способный напрягать свою волю к им самим поставленным целям. Что же побудило его совершить преступление? Раньше он судился лишь с Иваном 3. за самогонку. Таким образом, он новичок на пути преступления, но преступную карьеру свою начал сразу с одного из самых тяжких и отвратительных преступлений, – с корыстного убийства. Он хорошо помнит подробности этого убийства, помнит, как они нагнали Воеводина, как Иван схватил его и повалил, помнит, как он ему крикнул «стреляй» и как он стрелял, помнит, что ему пришлось стрелять в затылок убитого в упор, в расстоянии одного-двух вершков, помнит, что затылок Воеводина, – которого он увидел в день убийства впервые, – не был седой, что воротник его мехового пальто был опущен, помнит место убийства и как они оттаскивали труп в лес. Вся картина преступления жива в его памяти. Он осуждает свой поступок и на вопрос: «а как же на фронте, ведь, убивал», отвечает. «на фронте, там природа заставляет, а здесь ни с того, ни с сего убить человека – сверхъестественно». Что же заставило его совершить поступок, который он называет сам «сверхъестественным»? Он ссылается на Николая К., который подал им эту мысль, обещал денег и подпоил их, а также на свою нужду: одеться было не на что, был праздник, нужен был пиджак, которого Николай не отдавал. То обстоятельство, что Иосиф пишет стихи и воспевает в них страдания и какое-то неопределенное «светлое будущее», ничего не говорит в его пользу. Многие преступники пишут целые тетради стихов, в которых даже прямо осуждают свое преступление, изображают себя игрушкой судьбы или жертвою несчастных обстоятельств и т. д., а потом вновь и вновь совершают те же преступления. Дело в том, что известные идеи, – и особенно идеи расплывчатые и неопределенные, хотя бы и с возвышенным оттенком, – являются у них чисто умственным построением, не сочетанным с такими нравственными чувствами, в силу которых они 'стали бы психическими комплексами, руководящими их поведением. Из этих идей у них не родится конкретных жизненных идеалов, стремление к осуществлению которых удаляло бы с преступного пути.

Желание получить к празднику новый костюм побудило Якова Л., 20 лет, принять участие 28 декабря 1922 года в бандитском нападении в Перове и вовлечь в это нападение описанного выше Ивана Ивановича Т. Л. жил в момент преступления в Кускове и работал в качестве подручного пекаря в булочной своего отца. Нужды он никакой не знал, так как у отца его колониальная лавка и булочная, и они жили довольно зажиточно, несмотря на то, что отец Л. сильно пил и много пропивал. Л. вполне сознавал, что кража и грабеж вещи плохие. Он – не глуп, развит средне, окончил городскую школу, не прочь почитать беллетристическую книжку, читал Тургенева, Достоевского и некоторых других авторов. Почему же он, сознавая, что кража и грабеж плохи, и будучи человеком не злым и добродушным, решился участвовать в бандитском налете? У него не было хорошего костюма, а он очень любит принарядиться; особенно любит, чтобы верхнее, видное другим, платье было хорошее, ну а белье, которого никто не видит, может быть и похуже. Отец мало денег давал на одежду. А приближение праздников делало потребность в красивом костюме и карманных деньгах особенно острой.

Стремление добыть себе обувь получше побудило двух крестьян – К. и М., – без особой нужды живших своим хозяйством в деревне, 25 июня 1923 года, в три часа утра, напасть на старика-крестьянина, проезжавшего по лесу, недалеко от их села, и отразить его. Оба они – ребята веселые, любят погулять и побалагурить с «дивчатами», а одежды и, главное, приличной обуви у них не было. Оба недавно вернулись с фронта и сильно пообтрепались. Заметив проезжавшего через их деревню колесника, как им казалось, богатого, они в два часа ночи расстались с девицами, с которыми гуляли, отошли с пол версты в находящийся около их деревни и стали поджидать, когда колесник, сделавший в их деревне тановку, поедет мимо. Обвязав лица портянками, чтобы не быть узнанными, они выскочили из кустов и крикнули колеснику: «отдай деньги!». Тот отдал им 4 миллиарда и просил оставить ему часть на чай. Тот, кто был знаком колеснику – М. -сказал другому: «ну, дай ему на чай». Потерпевший по этим словам узнал голос, и все дело раскрылось.