Прошло пять недель, — сказал Ларри Дей коту и пригладил пальцем густые брови, глядя в зеркало полутемной спальни. — Я собираюсь навестить свою мать. Банан замурлыкал.

Ларри выставил кота из дома и запер дверь. На верхней ступеньке крыльца лежал маленький сверток.

Ларри подобрал его, прошел во двор к Бену и вывел машину в предрассветную тьму. К коробке конфет, лежащей рядом на сиденье, была прикреплена записка.

ВАШЕ МЕСТО В МОЕЙ ПОСТЕЛИ ПОДО МНОЙ.

Белые зубы Ларри Дея блеснули сквозь густые усы и бороду. Казалось, он улыбнулся.

ВЫ БУДЕТЕ ЦЕЛОВАТЬ МОИ НОГИ И УМОЛЯТЬ, ЧТОБЫ Я СДЕЛАЛ

ЭТО СНОВА

В машине сидела не женщина. Ларри Дей разорвал записку в клочки и выбросил ее вместе с коробкой конфет в окно.

Вокруг на многие мили расстилалась Айова.

Когда взошло солнце, Ларри остановился у заправочной станции, заглушил мотор и распорядился залить полный бак.

Ларри распахнул дверь с буквой «М». За дверью находился грязный писсуар и кабинка. На двери кабинки было нацарапано «Всех затрахать». В туалете не было ни мыла, ни полотенца. Темнобородый молодой человек взглянул на него из грязного зеркала.

ЛОРА.

Я ЗНАЮ, ЧТО ТАКОЕ ДЕТИШКИ.

Я ТЕБЕ ИХ ОРГАНИЗУЮ.

Вошел механик, осмотрел Ларри, потом снова взглянул на него, расстегнул брюки и пристроился у писсуара.

Ларри расплатился за бензин и направился по шоссе из города. Хотя сентябрьское солнце все еще припекало, на деревьях во дворах ферм уже появились желтые листья.

Ларри без остановок ехал до обеда, затем остановился у придорожного ресторана. Там он заказал дешевое дежурное блюдо, помня, что нельзя ни улыбаться, ни кивать головой. Он задрал подбородок и уперся кулаками в стол. До Фредсбурга он доберется уже затемно. Надо будет остановиться в мотеле и взять комнату на одного.

— Пожалуйста, — сказала молоденькая официантка, придвинувшись к Ларри чуть ближе, чем было нужно.

— Благодарю, — сухо сказал Ларри. Покачиваясь на высоких каблуках, она отошла, взглянув на него еще раз в зеркало.

Ларри Дей аккуратно поддевал пищу вилкой, стараясь не испачкать усов и бороды, Сейра пережевывала ее тщательно и не торопясь. Из-под его густых бровей она внимательно следила за всем происходящим в зале ресторана. Никто не обращал на нее ни малейшего внимания.

Она включила кондиционер. Автомобиль порядком нагрелся на солнце.

Поля, маленькие городки. Около семи Сейра остановилась, чтобы поужинать. Темнело.

Проносящиеся мимо по узкой дороге грузовики раскачивали ее машину. Она проезжала мимо элеваторов. В маленьких городских парках вокруг фонарей вились ночные насекомые. Высокая кукуруза почти скрывала рекламные щиты, установленные вдоль дороги.

Наконец она добралась до Фредсбурга. Сначала она увидела неяркое зарево огней. Здесь ей был знаком каждый поворот, каждое дерево.

— Джо, — позвала она. Ее машина поднималась по склону холма к дому.

Завидев ферму, которую они снимали на протяжении трех лет, она не остановилась.Она даже не сбросила скорость. Амбар окончательно завалился и напоминал скорее груду бревен. В сумраке она различила доски, которыми были забиты окна. Дом стоял пустой и заброшенный.

Она ехала в машине мимо своего старого дома и одновременно бежала вместе с Джо, перепрыгивая через колеи разбитой дороги. Не глядя, она знала, где растут ивы. Она ощущала запах, стоявший в холле, слышала смех матери, видела тень на стене от ее старомодной кровати с шарами, и вот все уже скрылось за холмом, а она спускалась вниз по дороге к Крейджи Корт Центру для престарелых.

Она и здесь не остановилась Она высматривала машину Мартина на всех стоянках и вдоль улиц Фредсбурга. Город был невелик. На главной площади стояло здание суда. Напротив — кондитерский магазин Энди. После школы там вечно толклись старшеклассники и покуривали, прищурив глаза. Ужасно хотелось быть симпатичной и обладать силой, достаточной, чтобы привлечь их внимание и спровоцировать на оскорбительные реплики, брошенные вслед, как бросаются снежками мальчишки поменьше, и чем ты симпатичнее, тем похабнее летящие в спину, как льдинки, словечки.

Фредсбург был ярко освещен, и она ехала по улицам, следя, не появится ли где машина Мартина. Как глупую ночную бабочку, ее тянуло именно туда, где ее мог ждать Мартин с пистолетом, чтобы убить ее. Вокруг на тысячи миль раскинулась безопасная страна, а ей надо было приехать именно во Фредсбург и остановиться перед единственным отелем в городе, который стоял напротив Крейджи Корт Центра.

Сейра оглядела небольшую рощу, где она пряталась всю ночь прошлым летом. Небольшая лампочка горела над входом в мотель. Она помнила, как орал тогда Мартин, как он бил ее. Сейчас его машины не было ни перед мотелем, ни на стоянке Центра.

Темнобородый молодой человек вышел из машины под окнами номера, который занимал Мартин. Мартин наблюдал, как он захлопнул дверцу со стороны водительского сиденья, попытался запереть ее, снова хлопнул и позвонил в дверь мотеля. Сонный дежурный проводил молодого человека в номер. Щелкнул замок, и Мартин ничего не увидел из окна своей комнаты, кроме машины на стоянке и Крейджи Корт Центра, в окнах которого кое-где горел ночной свет.

Сейра выглянула из окна своего номера и посмотрела на Центр, стоящий через дорогу. Мартин никогда не входил в здание. Он всегда ждал, пока она встречалась с матерью. Потом они уезжали. Он не входил туда, потому что, как он говорил, у него там мурашки по коже бегают.

Не тот ли это был номер, в котором она сидела, скорчившись от ужаса, пока Мартин барабанил в дверь?

Из зеркала на Сейру взглянул бородатый человек. Она опустила шторы, потом отклеила бороду, усы и брови. Теперь на нее смотрел кто-то непонятный — не мужчина не женщина. Грудь этого существа была почти плоской, оно было одето в джинсы.

Сейра сбросила мужские туфли, джинсы и рубашку, сняла бандаж и парик. Теперь перед ней стояла, расплетая косы, молодая женщина. Никто не рвался в дверь, не орал и не пытался ее ударить.

Она осмотрела постель, шкаф, ванную, тихонько включила телевизор и растянулась на постели, поглядывая на гангстеров, паливших друг в друга. Завтра утром у ее порога не будет очередной записки.

КУКОЛКА,

ТЕБЕ НЕ СКРЫТЬСЯ ОТ МОЕЙ ЛЮБВИ.

Я ВОЗЬМУ ТЕБЯ, И ТЕБЕ ЭТО ПОНРАВИТСЯ.

Горячая вода помогла ей расслабиться. Она долго не выходила из душа. Борода, усы, летний костюм ждали, чтобы еще один день охранять ее, пока она не вернется в Сидер Фоллз.

Сейра зевнула, выключила свет и приоткрыла шторы, чтобы видеть приют, в котором по другую сторону неширокого шоссе спала ее мать. Неосвещенная сторона была почти пуста. Только какой-то человек переходил от машины к машине, записывая что-то в блокнот. Полицейский, наверное. Она ничего не оставила в машине, дверца водителя не запиралась.

В комнате ее матери было темно.

Сейра опустила шторы, легла и вздохнула. Ей снился Сидер Фоллз. Потом ей приснилась женщина, которая делала то, что ей нравилось, а небо над Сейрой заполнило огромное женское лицо. Позже в ее снах появился Бен, и она улыбалась во сне, а рядом лежали костюм, рубашка, борода и усы.

Мартин тихо прошел мимо окна Сейры и осторожно открыл дверцу следующей машины. При свете маленького фонарика он прочитал: Бенджамин Вудворт, 2309, Тремонт-стрит, Сидер Фоллз, Айова, 50613. Он оставил дверцу приоткрытой.

Следующая машина тоже оказалась не запертой. Харли Фендстром, 18905, Строберри Лейн, Омаха, Небраска.

Мартин не стал захлопывать дверцу. Он пробрался в свой угловой номер.

Постояльцы появлялись иногда совсем поздно. Каждую ночь он дежурил у окна до рассвета и беспрерывно почесывал свою двухнедельную щетину. Она ужасно чесалась.

Почти две недели Мартин старательно записывал номера каждой машины, остановившейся перед мотелем или Центром для престарелых, каким бы дурацким не казалось ему это занятие. Может, Сейра и научилась плавать, но это еще не значит, что ей удалось добраться до берега. Вполне вероятно, что она утонула, оставив тем самым за собой последнее слово.

Он подкрасил свою новую бороду так же, как он выкрасил волосы. Если он будет в темных очках, Сейра никогда не узнает его. По крайней мере до тех пор, пока не будет уже слишком поздно. Он чертыхался и следил за каждым посетителем Центра. Порой ему казалось, что он больше не существует. У него не было жены, не было работы, его искала полиция, а он сидел здесь и следил за кем-то давно утонувшим. Он следил за каждым новым приезжим, если тот оставлял машину возле Центра или у мотеля. Сейра вполне может попросить кого-нибудь навестить ее мать. Вполне возможно, это будет тот, с кем она теперь живет. Она захочет дать знать своей матери, что она жива, но по телефону она звонить не будет. Хло никто никогда не звонил. Письмо послать она тоже не решится.

Если машина оставалась на ночь не запертой, он записывал все данные.

За это время он накопил информации больше чем достаточно, он уже не мог видеть свой мотель, и его тошнило от гамбургеров. Он продолжал много пить. Но полиция еще не напала на его след. А может, эта сука вовсе и не обращалась в полицию. Кроме того, они могли предположить, что он утонул.

Он составил описание всех, кто посещал Крейджи Корт. Нянечка в регистратуре сказала ему, что с тех пор, как утонула Сейра, ее мать не получала писем, никто ей не звонил и не навещал ее.

Каждый день он проверял, не звонил ли кто Хло Грей и не было ли у нее посетителей. Он знал, что Сейра обязательно придет сама или пришлет кого-нибудь.

Мартин сидел, наблюдал, ждал, ругался, разговаривал сам с собой и пил, пока его голова не становилась огромной, как тыква.

По мере того, как шло время, ему все чаще начинало казаться, что он видит Сейру: под большим деревом, сидящей в углу его комнаты. Иногда ему казалось, что она в постели рядом с ним, вся распухшая и разлагающаяся, и, когда он пытался заняться с ней любовью, он натыкался на кости, покрытые слизью.

Спал он только при свете.

Он подождет. Она должна появиться. У него были деньги, время и пистолет.