Солнце зашло, но благодаря прожекторам было светло, и люди, столпившиеся у бассейна, с напряженным вниманием следили за поднятием трупа из воды. Водопад бездействовал, и мертвую тишину нарушало только натужное пыхтение двух полицейских в форме, вытаскивавших скорбный груз на поверхность.

Прошло полчаса после моего звонка в полицию, и на месте происшествия уже собралась довольно многочисленная группа заинтересованных лиц. Кроме двух полицейских в форме, которые прибыли первыми, здесь присутствовали пара детективов в штатском, эксперты из криминалистической лаборатории и следователь из отдела убийств. Специалистам по снятию отпечатков пальцев нечем было заняться, пока тело находилось в воде, и они ждали своей очереди вместе с детективом, ответственным за осмотр местности, который уже закончил свою работу. Бен Нельсон, капитан голливудского уголовного розыска, лично руководил операцией. Я надеялся, что прибудет капитан Сэмсон из центрального отдела по расследованию убийств, но Нельсон тоже был хорошим специалистом, и я давно знал его.

Большинство участников вечеринки были препровождены в гостиную, но Рауль, Своллоу и я оставались возле бассейна. Я отвел Рауля в сторонку.

— Послушай, на остальных мне наплевать, но ты попал в неприятную ситуацию. Труп обнаружен в твоем бассейне. Как, ты думаешь, это могло случиться?

Он покачал головой и нервно подергал густые усы.

— Кроме того, Рауль, — продолжал я, — кажется, ты не хотел, чтобы я вызывал полицию?

Он взглянул на меня.

— Пожалуй, ты прав, я этого не хотел, но кто бы захотел на моем месте? Кажется, я просто растерялся — мне никогда не приходилось сталкиваться с убийствами. Я все думаю об Эвелин... — Он нахмурился. — Боюсь, это еще больше осложнит наши отношения.

— Может быть, совсем наоборот, эта история поможет укрепить ваши узы.

Рауль горестно вздохнул:

— Может быть, но боюсь, что это конец. Хотелось бы... вот что я скажу тебе, Шелл, я был и остаюсь жалким идиотом.

Пожав плечами, он ушел.

Я подошел к кромке бассейна как раз в тот момент, когда полицейские, поднатужившись, извлекли труп из воды. В свете ярких вспышек фотокамер я отчетливо разглядел тяжелую чугунную решетку, к которой был привязан труп с помощью толстой проволоки, обернутой вокруг горла и щиколоток женщины. Оскар Своллоу сделал два шага вперед и, опустившись на колено, напряженно всматривался в труп.

— Зоя! — воскликнул он. — Боже мой! Она покончила с собой.

В первую минуту до меня не дошел смысл его слов, но потом они поразили меня своей очевидной нелепостью настолько, что я подошел к Оскару поближе и заглянул ему в лицо. Оно выражало, как мне показалось, неподдельные ужас и отчаяние. Тем временем люди капитана Нельсона деловито окружили труп плотным кольцом, чтобы скрыть неприглядную картину случившегося, которое конечно же станет достоянием обитателей Голливуда.

Часом позже тело Зои упаковали в пластиковый мешок и унесли на носилках. Мы снова все собрались в гостиной, но настроение было совсем иное. Все пять девушек сидели рядышком на огромном диване, Рауль и я стояли позади них, прислонившись к роялю, а Кинг и Дженова расположились в глубоких креслах слева от нас. Своллоу примостился чуть поодаль, на табурете у бара. Капитан Нельсон в окружении двух детективов стоял перед нами с записной книжкой в руках.

Они уже допросили нас по очереди в соседней комнате; сейчас он обратился к Раулю:

— Давайте подведем итоги. Мистер Эванс, эта компания собралась у вас сегодня около двух часов дня, только мистер Дженова появился здесь много позже, а мистер Скотт — сразу после четырех. Так?

— Да, — ответил Рауль.

— И такая же вечеринка, — продолжал капитан, — состоялась здесь в прошлый четверг?

Рауль кивнул.

— Только тогда отсутствовали вот эти две девушки. — Он указал на Сьюзен и Пегги. — Кроме того, тогда присутствовал еще Арчер Блок, сценарист из нашей студии.

Нельсон повернулся к Дженове:

— Та встреча состоялась по вашей инициативе, мистер Дженова?

Дженова вспылил:

— Я уже дважды объяснял вам, капитан, мы собрались вместе: Рауль, Своллоу, Блок, некоторые актеры и я — главным образом для того, чтобы обсудить сценарий фильма «Девушка из джунглей». Пожалуй, вам этого не понять.

Капитан Нельсон слегка нахмурился.

— Но мы уже перерасходовали свой бюджет, — продолжал Дженова, — а впереди еще пять дней съемок. Была настоятельная потребность изыскать пути снижения расходов. Вот и все.

Капитан Нельсон вздохнул и медленно оглядел собравшихся.

— Ну хорошо, — сказал он. — Совершенно очевидно, что мисс Зоя Таунсенд появилась в этом доме вечером в прошлый четверг, когда большинство из вас уже находилось здесь, и она была убита. Все это время ее труп оставался в бассейне. Получается, что никто из вас ничего о ней не знает, никто ее не видел и вы понятия не имеете, почему она явилась сюда. — Он сделал паузу и взглянул на Рауля. — Есть желающие что-нибудь добавить? Хотя бы самую малость?

С минуту все молчали, а потом Дженова сказал:

— Мне нечего добавить, но я надеюсь, что никто из моих людей не окажется замешан в этом деле. Я не могу позволить...

Нельсон прервал его:

— Мистер Дженова, независимо от вашего позволения или непозволения, если кто-нибудь из ваших людей утаит хоть самую незначительную информацию, имеющую отношение к данному делу, они будут задержаны. И довольно надолго.

Дженова выглядел очень расстроенным. Кинг сидел, осторожно поглаживая рукой шею. Вдруг он заговорил, хрипло, но, как всегда, воинственным тоном:

— Что вы можете сказать о газетах? Если это дело попадет в прессу, я просто не знаю... — Он не закончил фразу, свирепо оглядев присутствующих. Его взгляд остановился на мне. Мы снова оказались там, где все началось. Но теперь у него был сообщник: Дженова тоже сердито косился на меня.

Нельсон оставил вопрос Кинга без ответа. Да и что мог он сказать, если репортеры уже побывали здесь и разъехались. Поэтому он просто закрыл свою записную книжку.

— Ладно. Если никто ничего не хочет добавить, можете отправляться по домам. Только помните, что я сказал: возможно, мне еще доведется снова побеседовать с вами.

Послышались вздохи облегчения. Девушки встали, а я подошел к капитану Нельсону и вместе с ним вышел из дома. Я его хорошо знал; конечно, не так хорошо, как капитана Сэмсона, но вполне достаточно, чтобы вступить с ним в беседу. Мы пошли к бассейну, и я сказал:

— Между прочим, Бен, меня не было здесь в четверг вечером.

Он улыбнулся, достал пачку сигарет и предложил мне закурить. Я дал ему прикурить, и он промолвил:

— Я не думаю, что вы кого-нибудь убили, Шелл.

— Спасибо. Вы думаете, что ее убили в четверг вечером?

— Или в пятницу утром. Это несомненно, а точнее узнаем после вскрытия. Видимо, убийца торопился.

Я знал, что он имел в виду. Кто-то задушил ее руками, потом привязал к ее телу тяжелую решетку от шашлычницы Рауля и спрятал в укромном месте — в бассейне.

— А как она оказалась здесь? — спросил я. — Насколько я понимаю, вы допрашивали большинство этих людей еще вчера.

— Этим занимался сержант Прайс из отдела пропавших без вести, а не я. — Он посмотрел на меня. — Девушка по имени Лола Шеррард в субботу утром сообщила об исчезновении мисс Таунсенд. Она сказала, что Таунсенд отправилась сюда, в дом вашего друга, около восьми часов вечера в четверг. И не вернулась. Теперь мы знаем почему.

— Понятно. Кто-нибудь здесь знал о том, что она придет?

Он покачал головой.

— Нет, насколько нам известно. Никто из них не знал. Она явилась без приглашения.

— Зачем?

— Бог знает. Но попытаемся выяснить. Может быть, ее соседка по квартире поможет нам. Вы же знаете, как это бывает с большинством без вести пропавших, Шелл. Но мы все проверим.

— Ладно. Если я понадоблюсь, вы знаете, где меня найти, Бен.

— Не волнуйтесь. — Он испытующе взглянул на меня и спросил: — А вы что, официально занимаетесь этим делом?

— Нет. — Я вспомнил, как Дженова и Кинг предупреждали меня, и о драке с Кингом, и добавил: — У меня есть свой интерес.

Он ухмыльнулся и пошел к бассейну, а я вернулся в дом. Пары девушек уже не было, а Своллоу собирался уходить. Рауль готовил коктейли и вручил мне бурбон с водой, когда я подошел к бару. Он выглядел несчастным и затравленным.

Вскоре к нам подошла Элен в меховом манто, накинутом на плечи.

— Приготовьте и мне коктейль, Рауль, — попросила она. — Пожалуй, двойной. — А потом обратилась ко мне: — Привет, Шелл. По-прежнему радуетесь, что пришли сюда?

Я улыбнулся:

— И да и нет. Ведь были не одни неприятности.

Мы лениво переговаривались втроем, прихлебывая из бокалов. Атмосфера была гнетущей. В конце концов я сказал Элен:

— Ради бога, не вешайте нос. Уныние здесь не поможет.

Она просветлела, отпила большой глоток из своего бокала, поморщилась и улыбнулась как ни в чем не бывало.

— Так лучше?

— Намного, вы просто прелесть.

— Вы разочаровали меня, Шелл.

— Почему?

— Вы так и не спустили с него шкуру.

Я смотрел на Элен и скорее услышал, нежели увидел, что Рауль поперхнулся своим коктейлем.

— Не все еще потеряно, — сказал я. — С кем вы приехали сюда?

— С Кингом.

— Вы знаете, о чем я сейчас думаю?

— Думайте побыстрее, Кинг мне ужасно надоел.

Я повернулся к Раулю:

— Ну ладно, приятель, увидимся завтра.

— Конечно, Шелл. Извини, что так получилось.

— Да брось ты. Знай, что я на твоей стороне, если это имеет для тебя значение.

— Конечно, имеет. — Он улыбнулся мне. — Ну, будь здоров.

Вместе с Элен я направился к выходу, затем остановился и помог ей надеть меховое манто, главным образом для того, чтобы Кинг не подумал, будто мы удираем тайком. Но он только слегка приподнялся и сразу же снова плюхнулся в кресло.

Мы с Элен сели в мой «кадиллак», она откинулась на спинку сиденья и расслабилась. Болтая, мы постепенно преодолели депрессию и почувствовали себя почти нормально. Элен похвалила мой новый черный автомобиль, который я купил взамен ярко-желтой машины с откидным верхом, прослужившей мне десять лет, пока ее не взорвали в Лас-Вегасе вместе с очень симпатичным парнем. Новый «кадиллак» был тоже двухместным и с откидным верхом, но, несмотря на всю его прелесть, я скучал по своей старой колымаге.

Постепенно наше настроение улучшилось, беседа вернулась в прежнее русло, и я почти убедил Элен, что ее жизнь лишится всякого смысла, если она не заедет ко мне посмотреть моих тропических аквариумных рыбок.

— Интересно, почему вы разводите рыбок? — спросила она.

Я взглянул на нее. Верх «кадиллака» был откинут, и ее восхитительные волосы струились на ветру, как серебряные нити.

Кажется, ветер ее нисколько не раздражал.

— Потому что они симпатичные и очень забавные. У меня есть рыбки всех цветов радуги, и как ваши волосы, и как ваши глаза.

— Боже мой! — вздохнула она. — Давно уже не слышала я таких приятных комплиментов.

— Нет, я серьезно говорю, они бывают всех цветов радуги, вы обязательно должны их увидеть, вы даже не представляете...

Она прервала меня:

— Ну хорошо, Шелл. Я согласна заехать к вам, если только вы прекратите их расхваливать.

А я не успел еще похвалиться своим последним приобретением: Rasbora heteromorpha. Но у нас нашлись и другие темы для разговора. Остановившись у отеля «Спартан», я распахнул перед ней дверцу машины. Она вышла и, указав на загородный клуб «Уилшир» на противоположной стороне улицы, с лукавой улыбкой спросила:

— Так это здесь собираются ваши солнцепоклонники?

— Да, конечно. Может быть, зайдем? Мы могли бы там основать секту лунопоклонников.

Она тихо хохотнула, обходя машину. Я забрал ключи в конторке и повел Элен в свою квартиру, состоящую из гостиной, спальни, кухни и ванной. Мой телефон трезвонил, пока я отпирал дверь, но замолчал, как только мы вошли и я включил свет.

Я сказал ей, чтобы она чувствовала себя как дома, и направился на кухню за бурбоном. Вслед мне донеслось:

— Ах, какие они милые!

Оглянувшись, я увидел, что Элен стоит у двух аквариумов слева от двери и, наклонившись, рассматривает разноцветных рыбок, сверкающих в лучах специальной подсветки, которую я оставил невыключенной.

— Противные рыбки, — поддразнил ее я. Она лукаво улыбнулась, продолжая рассматривать аквариумы.

Я вернулся из кухни с двумя бокалами и один из них вручил ей.

— Оказывается, у меня есть скотч и содовая, — объяснил я и пару минут рассказывал о своих рыбках, а потом подвел ее к огромному шоколадно-коричневому дивану перед фальшивым камином.

— Разве рассказ о подводном мире закончен? — спросила она, улыбаясь.

— Мы вернемся к нему позже, — сказал я, усаживаясь рядом с ней. — Как вам нравится моя квартира?

— Неплохо. По крайней мере, то, что я видела.

— Осмотр продолжим через минуту.

Она отпила глоток из бокала, поставила его на низкий черный кофейный столик, откинулась на подушки дивана и вытянула длинные ноги, зарывшись высокими каблуками в густой ворс золотистого ковра. Ее глаза остановились на портрете обнаженной красавицы на стене.

— Напоминает сценку у бассейна Рауля Эванса.

— Верно, хотя и не так красиво. Скажите, Элен, вы были на вечеринке у Рауля в четверг?

— Да, но там было намного скучнее, в основном говорили о делах.

— А Зои там не было?

Она покачала головой:

— Нет... Я вижу, детектив продолжает работать?

Я расхохотался:

— Совсем по другому делу. Но почти все были очень недовольны, что я вызвал полицию.

Она кивнула и скорчила гримаску.

— Да еще и газетчиков... Интересно, что будет в газетах?

Они так вцепились в желтый купальник Дот! Настоящая находка для репортеров.

— Да. Мне абсолютно безразличны мужчины, участвовавшие в вечеринке, все, кроме Рауля. У меня давние добрые отношения и с ним, и с Эвелин, и я всячески желал бы им помочь. Должен признаться, что мне вообще нравится помогать женщинам. — Тут я вспомнил Шерри и разговор с капитаном Нельсоном, и мне вдруг пришло в голову, что «Шерри» может быть производным от «Шеррард».

— А как полное имя этой Шерри, которая ненадолго появилась сегодня вечером? — спросил я.

— Лола Шеррард. А в чем дело? Хотите найти ее в телефонном справочнике?

— Нет, просто вспомнил. Она, кажется, жила вместе с Зоей?

— Верно.

— А кто этот Бондхелм, которого все так ненавидят?

— Не знаю точно. Он вложил деньги в «Девушку из джунглей». Еще вопросы, детектив Скотт?

Я улыбнулся и поставил свой бокал на стол.

— Я сожалею о возникших неприятных осложнениях главным образом потому, что они прервали развитие событий на самом интересном месте.

Она широко улыбнулась.

— Да, жаль, что мы так и не искупались, вы ведь даже не знаете, умею ли я плавать. Может, я сразу пошла бы ко дну.

— Я бы не выпустил вас из рук.

Она искоса весело посмотрела на меня своими карими глазами.

— Моя жизнь была бы в ваших руках. — Она сплела пальцы на затылке и откинулась на спинку дивана. Я склонился над ней, и она замерла.

— Черт возьми, — сказал я. — У меня нет бассейна, но есть ванная.

Она рассмеялась и придвинулась ближе.

Ее лицо было совсем рядом; я взглянул на ее приоткрывшиеся в улыбке губы, наклонился совсем низко, и тут зазвонил проклятый телефон. Черт с ним, с телефоном, подумал я, продолжая тянуться к ее губам. Телефон звонил не переставая. Глаза Элен расширились, потом сузились, она обвила мою шею рукой и повалилась на диван, увлекая меня за собой. Улыбка исчезла, когда я прижал ее к себе и приник к ее губам. С неожиданной силой она стиснула меня в объятиях, и я ощутил ее упругую грудь. Я уже не мог разобраться, где звенит, в аппарате или у меня в голове. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем она прервала поцелуй и нахмурилась.

— Отключите его или разбейте!

— Пойдемте. — Я встал и потащил ее в спальню.

— Разве телефон не в прихожей?

— Да. Но здесь есть второй аппарат. — Проклятый телефон продолжал трезвонить, когда я включил в спальне свет. Я поднял трубку и проворчал: — Да?

— Мистер Скотт? — Это был мужской голос.

Я подтвердил, что я Шелл Скотт, а Элен тем временем расположилась на кровати, подложив под голову подушку. Я смотрел на нее, а голос тем временем продолжал:

— Говорит Питер Бондхелм, мистер Скотт. Я никак не могу вас поймать. У меня есть предложение, которое, возможно, вас заинтересует.

Я чуть было не сказал ему, что у меня уже есть предложение, которое меня интересует намного больше любого другого, но сдержался.

— В чем дело?

Элен сбросила туфли и, лежа на спине, согнула ноги в коленях. Подол ее белого платья соскользнул с колен, обнажив длинные изящные ноги до самых бедер.

Бондхелм продолжал что-то говорить, но я уже не слушал. И мне пришлось переспросить:

— Повторите, пожалуйста, я не расслышал.

Элен лежа покачивала коленом, глядя в потолок.

Бондхелм продолжал:

— Прошу вас, мистер Скотт, немедленно приехать ко мне. Мое предложение связано с убийством Зои Таунсенд. Я хочу, чтобы вы провели расследование по моему заказу.

В тот момент меня интересовало совсем другое расследование, поэтому я ответил:

— Видите ли, я сейчас очень занят. Объясните, что вам нужно.

— Я хотел бы объяснить вам все лично, мистер Скотт. Я живу на Темпл-Хилл-Драйв, номер 1620.

В нашей беседе наступила долгая пауза. Элен продолжала покачивать коленом. Наконец Бондхелм нарушил молчание:

— Я готов заплатить вам по меньшей мере десять тысяч долларов. Возможно, больше. Намного больше.

Конечно, я был очарован бедрами Элен, тем более что на них совершенно не сказывалась инфляция, но деньги меня тоже интересовали, и поэтому я заставил себя отвернуться. Это помогло: я тут же подумал: откуда Бондхелм знает об убийстве? В газетах еще не упоминалось об этом происшествии, и я уверен, что радио и телевидение тоже пока молчали.

— Десять тысяч чего? — уточнил я.

— Долларов, мистер Скотт, симпатичных хрустящих долларов.

— Ну не такие уж они симпатичные в данный момент. Как насчет учета инфляции?

Он возмущенно заворчал:

— Я вас не совсем понимаю, мистер Скотт. — Его голос зазвучал немного жестче. — Я предлагаю вам приличные деньги за проведение расследования.

Я не отрываясь смотрел на пепельницу рядом с телефонным аппаратом. Я был явно не в своей тарелке: обычно предложение гонорара в десять тысяч долларов побудило бы меня помчаться к клиенту галопом. Тем более что меня интересовало, каким образом Бондхелм связан с этим делом. Я все еще пытался вычислить, сколько останется от этого гонорара с учетом налогов и стоит ли браться за этот заказ, когда Бондхелм нетерпеливо добавил:

— Мистер Скотт! Мне нужен детектив, я надеялся договориться с вами. Учтите, я должен решить этот вопрос именно сегодня вечером.

Я закрыл глаза на долгие, мучительные пять секунд. Потом ответил:

— Хорошо, я приеду, чтобы переговорить с вами, только ненадолго.

— Договорились. Сколько времени это потребует, зависит от вас. Адрес: 1620, Темпл-Хилл-Драйв. Жду вас. — Он повесил трубку.

Я медленно положил трубку и направился к постели. Присев рядом с Элен, с трудом выдавил из себя слабое подобие улыбки:

— Дорогая, мой дом в вашем распоряжении. Мне нужно исчезнуть на несколько минут. Я скоро вернусь, дождитесь меня.

Глядя в потолок, она вздохнула. Я продолжал:

— Речь идет о куче денег, которые мы прокутим вместе. Я даже куплю вам рыбок. — Чувствуя, что не убедил ее, я продолжал тараторить: — Вы пока отдохните, поправьте косметику. Осмотрите квартиру. Выпейте чего-нибудь. Ну как?

— Проваливайте, — ответила она.

Ее колено больше не двигалось. Я наклонился и слегка толкнул его, надеясь придать ему импульс, но ничего не вышло. Я нервно похлопал по колену, потом наклонился и поцеловал его гладкую кожу. Я понимал, что совершаю ошибку, но все-таки встал:

— Сейчас вернусь.

Она наконец повернула голову ко мне. Несмотря на улыбку, было ясно, что ее настроение испорчено.

— Возвращайтесь поскорее, милый, — тихо сказала она.

— Считайте, что я уже вернулся.

Я не брал револьвер на вечеринку, поэтому подошел к шкафу и достал «кольт-спешиал» 38-го калибра с коротким стволом в кожаной кобуре. Сняв пиджак, я решительно натянул кобуру и снова надел пиджак.

— Видите, — сказал я. — Дело важное. Очень секретное.

Она улыбнулась немного шире.

— Ладно. Но смотрите, долго не задерживайтесь. Я завтра с утра до вечера занята на съемках.

Я сам был не прочь серьезно заняться «девушкой из джунглей», поэтому еще раз повторил: «Не уходите», послал воздушный поцелуй и смылся.

* * *

Дом, в котором жил Бондхелм, представлял собой двухэтажное оштукатуренное здание на углу Темпл-Хилл и Норт-Бичвуд-Драйв всего в трех милях от моего дома. Я доехал за четыре минуты и спросил мужчину, открывшего дверь на мой звонок:

— Мистер Бондхелм? — Он кивнул, я представился: — Шелл Скотт.

— Отлично. Пожалуйста, проходите.

Это был огромный мужчина, всего на дюйм ниже меня, и его полнота, скорее всего, объяснялась нарушением обмена веществ, а не перееданием. Закрыв дверь, он пошел впереди меня по коридору. Ввалившись в гостиную, он остановился перед гигантским мягким креслом, прицелился своей слоновьей задницей и рухнул в него. Воздух, вырвавшийся из подушек кресла, издал звук, похожий на вздох. Он посмотрел на меня заплывшими жиром глазками, едва различимыми на его румяном лице. На щеках и на лбу у него выступил пот. Таков был Питер Бондхелм. Он напоминал слизняка.

Несмотря на свою внешнюю медлительность, Бондхелм довольно быстро объяснил, чего он от меня хочет. Усадив меня на стул напротив себя, он затараторил неожиданной скороговоркой:

— Я знаю о событиях сегодняшнего вечера и о том, что вы присутствовали, когда был обнаружен труп Зои Таунсенд. Я хочу, чтобы вы установили, кто убил девушку, и сообщили мне. Чем скорее, тем лучше, я не поскуплюсь на гонорар.

Он умолк, и я спросил:

— Она... Вы знали мисс Таунсенд?

— Никогда не встречался с ней.

— Вы что-то сказали о десяти тысячах долларов или даже большей сумме.

Он покачал головой, поднял пухлую руку, взял бумаги, лежавшие на столе рядом с креслом, и, слегка наклонившись вперед, протянул их мне, говоря:

— Я основной финансист кинофильма «Девушка из джунглей». Мне принадлежат семьдесят пять процентов общего числа в сто акций, а Луи Дженова владеет остальными двадцатью пятью акциями. Я подписал распоряжение, находящееся у вас в руках, согласно которому передаю вам две из принадлежащих мне акций. Две акции кинофильма будут вашим гонораром, если вы возьмете на себя расследование этого дела.

Он так расцвел, как будто назначал меня своим наследником. Я взглянул на верхний лист, на котором корявым почерком было написано: «Я, нижеподписавшийся, настоящим передаю...» — и дальше говорилось, что акции передаются Шелдону Скотту.

— Минутку, — возразил я. — Что за черт? Мы же говорили о долларах.

— Это одно и то же. Надежно, как золото. Теперь вы часть киноиндустрии, мистер Скотт.

— Это вовсе не приводит меня в восторг.

— Уверяю вас, при том, что номинальная стоимость двух акций составляет только восемь тысяч долларов, при чистой прибыли от фильма в миллион долларов вы держите в руках эквивалент двадцати тысяч долларов.

— Не так быстро, мистер Бондхелм. С таким же успехом можно предположить, что прибыль от фильма составит миллиард. Этот примитив никогда не соберет миллион, а если он провалится, то у меня в руках останется всего лишь клочок бумаги.

Его глаза сузились и утонули в жирных складках вокруг них. Он ничего не ответил.

Я посмотрел на бумаги, которые держал в руках, и, прикинув, сколько будут весить двадцать тысяч долларов, добавил:

— Я предпочитаю наличные. Если возьмусь за дело.

Он качнул головой, сначала налево, потом направо:

— Нет, никаких наличных, но мое предложение остается в силе.

Я снова взглянул на потенциальную прибыль в моих руках, вспомнил про Элен и сказал:

— Мистер Бондхелм, ваше предложение имеет свои привлекательные стороны, но я должен знать, почему вы заинтересованы в расследовании этого дела. Может, это необычно, но таков мой стиль работы. И, кроме того, предположим, я еще ничего не успею выяснить, как полиция схватит убийцу, скажем, завтра?

Он надолго замолчал, и его глазки снова исчезли. Странный тип; он мне совсем не нравился. Открыв глаза, он равнодушно уставился на меня.

— Акции останутся у вас, мистер Скотт, если вы внесете серьезный вклад в расследование этого дела. Конечно, если вы ничего не выясните, то не можете рассчитывать на такой большой гонорар. — Помолчав, он продолжал скороговоркой: — Но поскольку совершенно очевидно, что девушку убил один из участников сборища в доме мистера Эванса в четверг вечером, я, естественно, ожидаю, что вы сконцентрируете все свое внимание на них. У меня... есть на то свои причины.

Все выглядело довольно необычно, и я спросил:

— Ну и что?

Он вздохнул, слегка наклонился вперед, вытащил из кармана скомканный носовой платок и вытер пот с лица. Когда он снова заговорил, я понял, что его инструкции были продуманы заранее.

— Я буду откровенен с вами, мистер Скотт. Я зарабатываю приличные деньги, вкладывая капитал в киноиндустрию. Последний фильм мистера Дженовы провалился, его финансисты отвернулись от него. Ни один банк не соглашается иметь с ним дело. Я — единственный человек, который решился финансировать его фильм. Для съемок «Девушки из джунглей» мы образовали корпорацию, в которую он вложил все, что имел: сто тысяч долларов. Я авансировал остальные триста тысяч, но предусмотрительно включил в контракт пункт, согласно которому все права на фильм переходят ко мне, если бюджет картины будет превышен на три процента. Вы понимаете: мне выгодно, чтобы фильм превысил бюджет.

Старый пират! Превышение бюджета лишает Дженову всяких прав на фильм, и всем начинает заправлять Бондхелм.

Теперь мне стали понятны отчаянные усилия студии «Луи Дженова продакшн» снизить расходы. И еще одно стало ясно: мне опротивел Питер Бондхелм.

— Иными словами, я должен повесить убийство на кого-то из съемочной группы, не так ли? За две возможно ничего не стоящие акции я отправлю кого-то в тюрьму и провалю бюджет «Девушки из джунглей».

Он ничуть не смутился:

— Все не так, мистер Скотт. Вы установите, кто виновен. Просто мне кажется очевидным, что убийца — один из сотрудников студии «Дженова продакшн». — Он помолчал и снова вытер пот с лица. — Я скажу так: в любом случае, если вы остановите съемки... или будете вынуждены остановить их... и это пойдет мне на пользу, вам будут причитаться дополнительные акции.

Этот скользкий сукин сын пытался моими руками помешать съемкам. Я встал, швырнул бумаги ему на колени, повернулся и направился к выходу, но он закричал мне вдогонку:

— Мистер Скотт! Вы меня не поняли. Пожалуйста. Я просто был с вами чрезмерно откровенен. Пожалуйста, не думайте, что я хочу принудить вас к каким-то незаконным или аморальным действиям. Вы можете... действовать так, как вам заблагорассудится.

Я вернулся к креслу, в котором он продолжал сидеть. Видимо, он не мог из него встать без посторонней помощи. Я решил внести ясность:

— Теперь выслушайте меня, приятель. Я прервал чудесный вечер, чтобы приехать к вам, потому что надеялся получить вполне законные предложения. Я и близко не подойду к сомнительному делу, даже за все ваши проклятые акции.

Он притих и, видимо, был согласен на все. В результате мы договорились, что я буду вести дело по-своему. В заключение я спросил:

— Почему вы выбрали меня? Ведь существует уйма других детективов, и некоторые из них возьмутся за любое сомнительное дело.

Он прочистил горло, обдумывая ответ.

— Насколько я знаю, вы знакомы с несколькими сотрудниками Дженовы. Вы даже находились в доме мистера Эванса сегодня вечером. Все это очевидно дает вам преимущество по сравнению с другими, кого я мог бы нанять. Еще могу добавить, мистер Скотт, что ваша превосходная репутация широко известна.

— Позволю себе еще один вопрос. — Я немного подумал и слегка расширил рамки моего вопроса в попытке выведать побольше. — Информация об убийстве Зои еще не попала в газеты и на радио; откуда вы все так быстро узнали?

Он снова качнул головой влево и вправо:

— Нет. Вас это не касается.

Продолжив свои бесполезные попытки еще пять минут, я подвел итог:

— Хорошо. Но имейте в виду: я берусь за это дело, буду отрабатывать любую версию, какую сочту нужной, и докладывать вам. Но это абсолютный предел. Я буду действовать так же, как при расследовании любого другого дела. И за три акции.

Еще пять минут переговоров, и я вышел за дверь, имея клиента и три акции фильма «Девушка из джунглей». Три акции, которые, вполне возможно, ничего не стоили.

Вернувшись в отель «Спартан», я устремился на второй этаж и вдоль по коридору к своему номеру. Распахнув дверь и заглянув внутрь, я завопил:

— Элен! Эй, Элен! — В номере горел свет, но было тихо. — Я здесь, я вернулся! — продолжал вопить я.

Закрыв дверь и не получив ответа, я замер на месте. Не может быть, думал я. Она не могла так со мной поступить. Потом я попытался рассуждать логично: она, наверное, уснула. Ну и прекрасно! Пусть себе спит. Куколка уже в постельке, а это главное. Выключив свет в гостиной, я на цыпочках прошел в спальню. Но я ошибся: ее там не было, на постели осталась вмятина от милого, стройного тела Элен, но самого тела не было. На столе рядом с телефоном я обнаружил записку: «Милый Шелл! Уже поздно. Я устала. Слишком устала. Удалось ли тебе заработать много денег?»

Раздосадованный, я разделся, принял душ, разорвал записку и через пятнадцать минут улегся в холодную постель. До этого я тщательно осмотрел всю квартиру, но Элен нигде не было. Я дошел до того, что даже заглянул под кровать.