Я почувствовал, как что-то слегка задело мою ногу. Послышалось тихое «мяу». Котенок почти забрался на мою туфлю. Я отодвинул ногу, мягко оттолкнув его. Шаги громыхали уже совсем близко. Я напряг мускулы икр и бедер и поднял над головой дубинку. Котенок опять тихо мяукнул.

— Киса, киса, — произнес Дэнди высоким, скрипучим голосом.

Голос прозвучал в ярде от меня. В следующую секунду Дэнди поравнялся с поворотом коридора. Он чуть согнулся, готовясь подхватить котенка, и я опускал дубинку еще до того, как он заметил меня. Может, он даже и не видел меня. Может, он только успел подумать, что мяукал здесь какой-то кровожадный горный лев. Как бы то ни было, в этот миг дубинка шмякнула по его голове со звуком, похожим на удар бейсбольной битой по стене. Он сгибался все больше и больше, пока не приземлился мягко на ковер, не издав при этом даже писка.

Я схватил его за плечи и оттащил на несколько шагов за угол коридора. Оставив его там, я снова занял свою прежнюю позицию, выглянул из-за угла и стал ждать.

Через некоторое время Тоби крикнул из комнаты:

— Ну, кретин! Ты там заснул, что ли? Чем, черт возьми, ты там занимаешься?

Потом Тоби проговорил что-то, чего я не расслышал. Вероятно, он велел другому подручному пойти посмотреть, что случилось с Дэнди. Я надеялся, что с ним оставался только один человек. Снова послышались шаги. Но на этот раз шагам предшествовал луч фонарика. Мужик приблизился по коридору, увидел открытое окно и погасил фонарик.

Тихо матерясь, он подошел к окну и начал опускать его. Я сделал два шага к нему, и он услышал меня. В тусклом свете, доходящем сюда от двери комнаты, я увидел, как он резко повернулся. Он издал вопль, тут же заглохший, когда я опустил дубинку. Попал я ему в лоб, и его колени подогнулись. Пока он падал, я врезал ему еще раз и бросился бегом к комнате, где находился Тоби.

Уже не было смысла не шуметь. Тоби слышал этот вопль. Я только надеялся, что он там один.

Он был один. Когда я ворвался в открытую дверь, Тоби уже стоял, глядя на дверь, с пистолетом в руке. Я действовал автоматически — запустил ему в лицо дубинку. Она не попала в него, но пролетела так близко от его головы, что он резко пригнулся, нажимая одновременно на спусковой крючок. Его пистолет проревел оглушающе в ограниченном пространстве комнаты. Пуля грохнула в стену за моей спиной, но я уже был рядом с ним и с силой опустил свой левый кулак с зажатым в нем револьвером на его руку. Его пистолет брякнулся на пол, но он успел заехать мне кулаком в живот.

Удар его был достаточно сильным, чтобы развернуть меня вбок. Однако Тоби так растолстел и обмяк, что, даже если бы у него были силы еще для одного удара, он не мог двигаться достаточно быстро, чтобы нанести его. Мне же хватило времени, чтобы сделать шаг в сторону и врезать кулаком по его обвисшему, толстому лицу.

Он приземлился на задницу, опрокинулся и трахнулся головой о ковер, но тут же попытался подняться. Я его не выключил — просто он уже не помнил, где он. Спрятав свой револьвер в кобуру, я подобрал и сунул в карман дубинку, потом поднял пистолет 45-го калибра, принадлежавший Тоби.

Он успел сесть. Потряс головой, и обвисшая кожа заколыхалась на его безобразном красном лице. Пока он еще пребывал в полубессознательном состоянии, я быстро обыскал его и удостоверился в том, что при нем нет другого оружия. Оглядевшись, я обнаружил пустую гильзу, вылетевшую из патронника, когда Тоби выстрелил в меня.

Я подобрал гильзу, вынул магазин из рукоятки пистолета, отвел затвор, чтобы извлечь патрон из патронника, вложил его в магазин, а сверху вставил пустую гильзу. Передвинув опять затвор, я загнал пустую гильзу в патронник. Тоби все еще пребывал в тумане.

С пистолетом в правой руке я пододвинул стул с прямой спинкой ближе к Тоби и сел так, чтобы он оказался между мной и открытой дверью. Хоть я и был уверен в том, что те два громилы не скоро еще проявят к чему-либо интерес, на всякий случай я все же сел лицом к двери.

— Тоби, — тихо произнес я.

Он опять потряс головой, взглянул на меня так, словно его глаза не могли сфокусироваться, и попытался встать. Я приставил пистолет к его носу и сказал:

— Сиди спокойно, приятель. Как в последний раз, когда мы с тобой беседовали.

Его лицо покраснело еще больше, но он остался сидеть.

— Послушай, Тоби, ты будешь говорить много, честно и долго. Или я спущу курок. — Я дал ему заглянуть в ствол пистолета. Что может быть неприятнее, чем смотреть в ствол заряженного пистолета 45-го калибра с взведенным курком?

Он облизал губы и спросил:

— Как ты меня нашел?

— Вопросы буду задавать я. Я уже знаю большинство ответов, так что постарайся отвечать откровенно. Первое: все, что ты знаешь об убийстве Зоу Авилла, Джона Рэндольфа и Хорэйшио Адера.

— Я знаю только, что они мертвы.

— Ты напрашиваешься на это. — Я скосил глаза на ствол пистолета.

— Подожди! Подожди! — завопил он искаженным от страха голосом, отдергивая голову в сторону.

— Я уже сказал тебе, Тоби, что не шучу.

— Но я ничего не знаю, Скотт! Я не убивал их!

— Может, и нет. Но ты замешан в этом! Часть работы ты поручил Арку.

— Арку?

— Он застрелил Рэндольфа.

— Если он так и сделал, я к этому не имею никакого отношения. Он, видимо, сам решил поразвлечься…

— Конечно. Точно так же он сам решил пришить Литу Коррел после того, как она стала свидетелем смерти Рэндольфа.

— Я об этом ничего не знаю! И я не имею ничего общего со всем этим.

— Ты просто не умеешь не врать, а, Тоби? Ну что ж, прощай, приятель.

Он не понял. Я чуть пошевелил пистолетом и начал нажимать на спусковой крючок, целясь в его левый глаз. Он завопил в тот миг, когда курок опустился на пустую гильзу с резким щелчком.

Я изобразил озадаченность и осмотрел пистолет, пока Тоби что-то там лепетал.

— Забавно, — сказал я. — Может, сейчас получится? — Я передвинул затвор, выкидывая пустую гильзу и загоняя боевой патрон в патронник, и снова взвел курок. Еще раз я прицелился в его глаз.

Он задергал головой из стороны в сторону, словно она держалась на ниточке, и умоляюще завопил:

— О Боже, Скотт! Не надо. Пожалуйста. О Боже, не убивай меня, пожалуйста, пожалуйста…

— Заткнись и перестань врать.

— О'кей. Да, я убил их. Всех.

Похоже, я напугал Тоби слишком сильно. Сейчас он готов был признаться в убийстве Линкольна.

Я дал ему успокоиться и воспользовался паузой для того, чтобы вынуть обойму, снова вложить в нее пустую гильзу и вставить ее обратно в рукоятку. Пистолет опять был готов для безвредного выстрела, только на этот раз надо будет сначала взвести курок, что должно было произвести еще большее впечатление. Тоби мог бы умереть от сердечной недостаточности, если бы я проделал это еще раз. Все это я сделал на его глазах, но для Тоби такие мелочи уже мало что значили.

— Тоби, пойми меня правильно. Я жажду услышать от тебя правду, только и всего. Никаких выдумок. Давай говори.

Совершенно больной на вид он заговорил:

— Я не знаю, кто убил их. Я не видел Арка после того, как Лемми вытащил его из твоей машины. Я велел Лемми позаботиться о нем и о теле Флэвина и спешно перебрался сюда. Я понимал, что должен притаиться на время. Я даже не разговаривал с Ар ком после заварухи в имении Адера, когда ты пострелял ребят.

— Но ты ведь велел им убрать меня на выезде из имения Адера? Не так ли, Тоби? Он кивнул:

— Флэвин позвонил мне и сообщил, что ты занялся расследованием убийства Зоу. Я подумал, что ты пытаешься повесить его на меня. Поэтому я велел парням… — Он сглотнул, не желая произносить это. По крайней мере не сейчас, когда я целился ему в глаз.

— Велел им пришить меня, ты хочешь сказать?

— Ага. Я… рад, что у них не получилось, Скотт. Я действительно…

— Разумеется, ты умираешь от радости. Тоби, во время нашей беседы в твоем офисе за спортзалом ты солгал мне относительно покушения на меня в имении Адера. Ты сказал, что не убивал Зоу Авилла, что даже никогда не слышал о ней.

Он кивнул, глядя на пистолет, потом зажмурился — он просто не мог дольше видеть его.

— Ага, — хрипло произнес он. — Я часто лгу. Но не сейчас. Нет, сэр, только не сейчас. И я не убивал Зоу. Понятия не имею, кто это сделал.

— Но ты ее знал?

— Да-да. Мы спали с ней. Я платил арендную плату за ее домик на улице Вязов. Я был у нее в тот день, когда ты следил за мной. После телепередачи Рэндольфа я понял, что ты должен был видеть меня там. Может, ты и не знал, почему я заезжал в тот дом, но меня это обеспокоило — у меня ведь есть жена и трое детей. Я не мог позволить, чтобы они узнали о Зоу. Это убило бы их.

— Ага. Чувствуется, одно твое присутствие в доме — уже несчастье.

— Во всяком случае, когда вчера ребята сообщили мне по телефону, что ты занимаешься убийством Зоу, я, естественно, решил, что ты посчитаешь меня ее убийцей.

— И поэтому ты велел им убрать меня?

— Это переполнило чашу. У меня уже были достаточные основания для этого.

— Как ты познакомился с Зоу?

— Это случилось в баре «Кларендон» рядом со спортзалом. Я там частенько бываю, как ты знаешь. Пару недель назад она подсела за мой столик. Выглядела она неплохо, и мы разговорились. Знаешь, как это бывает. Так мы договорились до постели.

— Вот так просто?

— Сам знаешь, как это бывает, — повторил он.

— Это произошло до или после того, как ты попытался силой стать партнером «Мамзель»?

— После. Примерно через неделю.

— Зоу спрашивала у тебя что-нибудь о «Мамзель»?

— Ага. Мы много говорили об этом. Слишком много, как мне кажется. Мы обсуждали мою попытку… сделать капиталовложение в эту компанию. Ей очень понравилась идея.

— Тоби, не хотелось бы тебя расстраивать, но я думаю, что Зоу обыграла тебя как мальчишку. Я почти уверен, что она организовала встречу в «Кларендоне» именно потому, что ты заинтересовался «Мамзель». Ибо она была заинтересована в этой компании, а вовсе не в тебе.

Он затряс головой:

— Не знаю. Клянусь, не знал ее намерений.

— Каким образом тут замешан Дэн Брайс? Он постоянно возникает в этом деле. Каков его интерес?

— Не знаю. Я его ненавижу. Он с двумя парнями в прошлом месяце совершил налет на одно из моих заведений, так что я сам хотел бы с ним посчитаться. Если бы я узнал хоть что-нибудь, я бы выложил тебе это с удовольствием. Но я не знаю ничего, что связывало бы его с этими убийствами.

Мы поговорили еще немного, но Тоби не сообщил мне ничего важного. Я велел ему подняться и сказал:

— Ну что ж, я надеюсь, что ты сказал правду. А теперь совершим небольшую поездку…

— Нет! Я ведь рассказал тебе все… Он думал, видимо, что я отправлю его одного в поездку, из которой не возвращаются, поэтому я сказал:

— Расслабься. Я не собираюсь пристрелить тебя. Он расслабился настолько, что чуть не рухнул на пол. Я прошел вместе с ним до поворота коридора. Двое его подручных все еще лежали там, но котенка не было видно. Если я доживу до завтра, я привезу ему мешок самой вкусной кошачьей еды, какую только смогу найти.

Через десять минут Тоби и двое его молодчиков были надежно связаны тесьмой, которую я прихватил с собой. Я позвонил в полицию, сообщил, где их можно найти, и убрался оттуда.

* * *

Лита все еще спала, когда я приехал домой. Но она проснулась, когда я положил руку на ее плечо, и посмотрела на меня так отстраненно, словно никогда раньше не видела меня.

Потом она потеплела и сонно проговорила, улыбаясь:

— Ты напугал меня, Шелл. Который час? Я ответил, и она скатилась с постели, прошла в ванную комнату и умылась. Пробежав расческой по своим густым волосам, она снова стала выглядеть обалденно: разве что немного взъерошенная, но и взъерошенной она смотрелась восхитительно.

Я рассказал ей о поездке в дом Гулда и о том, что там случилось. Мы сидели на моем шоколадно-коричневом диване в гостиной. Она высказала несколько замечаний по поводу моей мебели и аквариумов с рыбками и неизбежно критически отозвалась об «Амелии» — ослепительной обнаженной, висящей над фальшивым камином. Моя «Амелия», должен признать, слегка бесстыжа. Я полез за сигаретами в карман, наткнулся на пистолет Тоби, вынул его, бросил на диван, нашел сигарету и закурил.

— Где ты раздобыл такой жуткий пистолет? — спросила Лита.

— Отобрал у Тоби, милая. Он попытался подстрелить меня из него, и пришлось отобрать у него пушку. Я связал его и двух его ребят и оставил в доме готовенькими для полиции.

— А что дальше? Как долго еще это будет продолжаться, Шелл? Когда все вернется к… нормальной жизни?

— Да все практически закончилось, птичка. Она с удивлением посмотрела на меня.

— В самом деле? Замечательно! — Она вздохнула. — Ты, должно быть, узнал что-то существенное от Тоби?

— Только в отрицательном смысле, методом исключения. — Я встал и начал медленно прохаживаться по комнате, выстраивая в голове свои мысли по мере их высказывания:

— Главное, что я вынес из разговора с Тоби, — это убеждение, что он не имеет отношения к смерти Рэндольфа и Хорэйшио Адера. И даже Зоу Авилла. Самое важное: я теперь уверен, что знаю смысл списка Зоу.

— Ты говоришь обо всех этих именах и цифрах? Об именах людей, связанных с «Мамзель»?

— Да. — Я остановился и взглянул на Литу. — Видишь ли, дорогуша, Зоу — бывшая уголовница, она сидела в тюрьме Техачапи за вымогательство.

— Ты имеешь в виду шантаж?

— Угу. Именно это и означает ее список — шантаж. Зоу потратила много времени и сил на то, чтобы выяснить доходы «Мамзель», гонорары всех тех, кто принимал участие в рекламной кампании, еженедельную выручку каждого отделения. В ее списке перечислены все отделения с суммой еженедельных доходов и даже оценка суммарной прибыли «Мамзель» — около миллиона долларов. Она основательно поработала. Вот почему она посетила стольких людей, связанных с «Мамзель»: агентство Эда, Джеддера и так далее. Поэтому она и звонила по городам во все отделения «Мамзель». Это объясняет все ее поступки, включая ее знакомство с Роем Тоби после того, как она узнала, что он собирается стать партнером «Мамзель» с помощью угроз.

— Но зачем? — озадаченно спросила она. — Почему она приложила столько усилий?

— Ну, во-первых, не такие уж большие усилия. Она потратила на всю операцию всего лишь две-три недели. Иногда профессиональный вымогатель вкалывает так, как и не снилось законопослушному гражданину в легальном бизнесе. Она хотела узнать, как много денег в обороте, чтобы точно определить размеры своего куска пирога. Немного исследования, кропотливая подготовительная работа могли бы составить гонорар, скажем, от двадцати до пятидесяти тысяч. Женщина вроде Зоу многое сделала бы ради лишних тридцати тысяч. Да и кто бы этого не сделал?

Лита встряхнула головой, и свет заиграл в ее чудесных волосах оттенка осенних листьев.

— Это-то я могу понять, Шелл! Но каким образом, даже обладая всей этой информацией, могла бы она шантажировать? И кого?

— Ну, не забывай, что всю эту информацию она собирала в основном для того, чтобы вычислить, на какой кусок она могла рассчитывать. Зоу уже обладала сведениями, необходимыми ей для шантажа. И об этом говорит одна запись в ее списке, запись, которая ввела меня в заблуждение с самого начала. Кроме семи городов, в которых расположены салоны «Мамзель», там записан еще один город, казалось бы лишний. Корона. Ты знаешь, где он находится?

— В сорока — пятидесяти милях отсюда, около Риверсайда.

— Верно. Вполне естественный ответ. Именно это спутало, заставило меня думать, что Корона — это название еще одного города. — Я снова начал прохаживаться по комнате. — На самом деле все совсем не так. Это имя женщины. Так должно быть. От капитана Сэмсона я слышал, что женщина по имени Корона — Энн Корона — отсидела два года в Техачапи за вымогательство.

Я преднамеренно удалился от Литы в сторону небольшого зеркала, висевшего на дальней стене. Я рассчитал, что могу теперь видеть ее отражение в зеркале. Она подняла пистолет с дивана и осмотрела его так, словно никогда раньше не видела оружия.

Однако она знала, как с ним управляться. Без какого-либо колебания она оттянула затвор, дослала патрон в патронник и одновременно взвела курок.

Потом Энн Корона прицелилась в мою спину и нажала на спусковой крючок.