Я сидел недалеко от "Джаз-Пэда" в своей машине со спущенными покрышками, время от времени ощупывая шишки на голове, и при этом громко стонал. Не от боли в голове, ребрах и фактически во всем теле, хотя это тоже не было пустяком, а потому, что мысли о Зазу грызли мой мозг, как настоящие термиты.

И дело было не в одной Зазу. Имелась еще и Сивана. Когда позвонил ей, опоздав при этом всего на десять минут, и сказал, что придется отложить игру в шарики, потому что потерял свои, я узнал, что такое иракско-египетский характер. Я оказался прав: хорошим его никак не назовешь.

От ее крика у меня заболели барабанные перепонки. Вообще-то мне не следовало слушать ее, но я надеялся ее утихомирить. Так что, когда она швырнула телефонную трубку на рычаг, я вздохнул с облегчением. Ее голос все еще звенел у меня в ушах даже после того, как я сделал то же самое. И тут я подумал: "Черт с ней и с ее знаменитым пупком. Есть и другие пупки".

Прежде чем уйти из дома, я разговаривал с Зазу минут десять. Ей и правда было многое обо мне известно. Например, она знала, что если я что-то пообещал, то сдержу обещание, если только меня не ухлопают. Вот почему мне надо было вести себя осторожно и не разбрасываться обещаниями. В итоге я заявил, что посвящу ей двадцать четыре часа. И, конечно, сама Зазу никогда не переступит порог моей квартиры. Возможно, я вообще никого не стану пускать, разве что по предъявлению свидетельства, что это шлюха. Посему у Зазу больше не будет подобного шанса. Она может согласиться на мое предложение или нет, дело хозяйское.

Потом она пожаловалась мне, что банда Домино стала вертеться в "Джаз-Пэде", который когда-то был штаб-квартирой ее папочки и его худов. Она также сказала, что ей известно, кто пытался убить Александера и вместо этого "ухлопал" Гизера. Это меня интересовало. Она сказала, что Александер видел этого человека, он его знает, так что она скажет мне его имя, когда я вернусь. Непременно, когда я вернусь.

Да-а, Зазу все еще оставалась в моей квартире. Пальто, разумеется, снова было на ней.

Я оставил "кадиллак" там, где он находился, и вызвал такси. Потом позвонил в гараж, работающий всю ночь, заказал четыре новых покрышки, попросив, чтобы все было сделано быстро.

По дороге домой я думал о многих вещах. Дела мои шли не блестяще.

Я работал на мошенника. Одно это мне здорово не нравилось. Предполагалось, что я вселю страх в сердца других негодяев. А что получилось вместо этого?

Когда я снова вошел в свою квартиру, Зазу вскочила с дивана. Она осмотрела меня с ног до головы. С широко раскрытыми глазами она смотрела на то, что со мной стало. Она рассматривала мою голову, пиджак, огромную шишку немного левее середины лба.

Затем воскликнула:

– О, Господи! Вы их нашли...

Как вам это нравится? Разве она не была очаровательной малюткой?

– Убери отсюда свою семнадцатилетнюю задницу! – рявкнул я. Вообще-то я редко ругаюсь. Я никогда не обижаю молоденьких девушек, даже если они так же хорошо развиты, как Зазу. Но я был не в себе, вы же знаете. Сегодня я побывал в аду. Возможно слишком сильно сказано, но об этом еще можно поспорить.

– Убери свою...

– Что случилось? – спросила она. – Что стряслось?

Похоже, она была в самом деле заинтересована.

– А как ты думаешь, что случилось? – спросил я ласковым голосом. – Они побили меня, только и всего.

– Очень сожалею. Вы... Вы кого-нибудь убили из них?

– Ага. Вот оно. Тебе хотелось, чтобы я отправился туда с пулеметом и всех изрешетил, да? Или чтобы я вспорол им животы большим ножом, извлек их сердца и съел их? Ты...

Она прервала меня:

– Мистер Скотт, я...

– Не смей называть меня "мистером Скоттом"! Я пожертвовал тебе лучшую ночь в своей жизни. Пожертвовал тебе свою голову, как минимум, одно ребро и, возможно, печень. Как ты не понимаешь? Мы приятели.

– Шелл, – сказала она, – Шелл, я же надеялась, что все будет иначе. Я говорила, что искренне верю, что вы способны совершить то, что никому не под силу во всем мире. Вот почему я сюда пришла. И я знаю, что если кто-то...

– Лесть тебе не поможет.

– ... способен помочь папе, то только вы один.

– К черту твоего папу!

Ее все же проняло.

– Что?

– К черту папу! Если мне удастся, я погублю твоего папу.

– Вы хотите сказать... Вы отказываетесь от данного вами слова?

– Нет. Я обещал тебе потратить двадцать четыре часа на то, чтобы разгромить банду Домино. Правда с этим ничего не вышло. Времени не хватило. Теперь на эту задачу я отведу остаток своей жизни, если такой у меня имеется. Но не ради Сирила Александера. Ради самого себя... Если это осчастливит твоего папочку, замечательно. Он может петь и плясать от радости. Но лучше ему не попадаться у меня на пути. Я сделаю тебя сиротой. Правда, не круглой, но...

Я замолчал, припоминая. Ну да, он был женат. Или уже успел овдоветь?

Но я был уверен, что упоминали в разговоре о миссис Александер. Горластый боевой топорик, если верить слухам.

Я посмотрел на нее.

– Твоя мамочка не будет беспокоиться? Уже поздно, а тебя нет дома. Ты на квартире у холостяка.

Я похвалил себя за находчивость, но Зазу сразу же разочаровала меня.

– Ох, мама знает, где я. Идея принадлежит мне, но мама помогла мне спланировать отдельные моменты.

Что я мог сказать на это? Я подошел к одному из пуфиков и поддал его ногой. Он отправился прямиком к фальшивому камину на стене, где висела Амелия, ослепительная красавица в костюме Евы, которую я подцепил на каком-то аукционе. Амелия смотрела с полотна чуть насмешливо на меня и мой криминальный гений. Даже она не казалась мне сейчас особенно привлекательной.

Я подошел ко второму пуфику и плюхнулся на него.

– Что мне делать? – спросил я. – Что мне делать? Я знаю, что я должен был что-то сделать. Возможно, все дело в женщинах, которых я...

– Шелл!

Зазу шла ко мне по золотисто-желтому ковру.

– Всех тех женщин, которых я...

– Шелл, расскажите мне что-нибудь.

– Разве вам не хочется послушать об этом? Вам понравится.

– Шелл, вы действительно намерены и дальше заниматься этим делом? Действительно?

– Я уже сказал, не так ли?

– Ох, до чего же я рада! – она сияла, – именно этого я и хотела.

– Именно этого я и хотела, – передразнил я ее. – Я хотела. Чего именно?

– Шелл, я счастлива.

– Замечательно. Давайте поедем куда-нибудь отметить это дело. Я отвезу вас в Трокадеро. Я могу сделать все, что угодно. Или же мы отправимся прямиком в "Ховен"? Я смогу договориться... Нет, кое-что я не сумею сделать. Но все в разумных пределах...

– Шелл, вы просто чудо! – сказала она и, быстро наклонившись, поцеловала меня в губы. Это не был поцелуй маленькой девочки. Правда, она сама мне сказала, что начала развиваться с двенадцати лет.

– До свидания, – сказала она мне от двери.

Щелкнул замок.

Я сидел, барабанил пальцем по краю стола. Потом медленно поднялся, прошел в ванную и стал охлаждать и прогревать под душем свои синяки и ссадины.

В постели я довольно долго лежал без сна. Завтра надо будет многое сделать. Позвонить Сирилу Александеру, это раз. И, черт возьми, я позабыл спросить у Зазу, кто же убил Гизера. Ничего удивительного. Впрочем, сейчас меня ничем нельзя удивить. Я бы даже не поразился, если бы она в пятидесятилетнем возрасте, если только она доживет до такого возраста, стала владычицей мира.

Меня даже не удивили мои сны. Вы, наверное, догадываетесь, какого они были содержания.