На улице было холодно, продолжал моросить мелкий дождик. Мы вышли через главный вход и по дорожке, посыпанной гравием, почти в темноте направились к воротам.

— Слушай, ты, гад, держись на ногах, не то мы положим тебя и будем тащить по земле, — предупредил Медоус.

Я спотыкался как мог, стараясь только не упасть. Но после его слов выпрямился, слегка покачиваясь и издавая горлом отвратительные звуки.

Медоус выругался.

— Может, я пойду к машине и приведу Лестера? — спросил Эл.

— Да нет. Нужно держать этого психа вдвоем.

У меня не было никакого реального плана. Я знал только одно, что должен сбежать до того, как мы приедем в Роли. Я должен это сделать. Ведь если за мной закроется дверь камеры, придется на некоторое время сказать «прощай» всему миру.

Однако замечание Эла насчет Лестера сдерживало. Двое полупьяных полицейских куда ни шло, но трое сведут все мои шансы к нулю. Если я собираюсь вырваться, то должен это делать немедленно.

Пульс участился, сердце заколотилось сильнее. Медоус, крепко вцепившийся в мои бицепсы, был слева. Эл держал правую руку, и его незащищенное тело находилось от меня всего лишь в двух или трех дюймах. Я подождал, пока он выставит вперед левую ногу, и мгновенно свалился на него, ударив правой ногой в пах. Он рухнул на землю, грязно ругаясь.

Крепкая хватка Медоуса потянула его за мной, когда я накренился в сторону Эла. Но в момент падения Эла я постарался удержаться на ногах, нагнулся еще больше вправо, схватил мою левую ладонь другой рукой, чтобы действовать ею как рычагом, и вложил в эту руку всю возможную силу.

Все вышло великолепно. Когда в следующий миг я рванулся в сторону Медоуса, целясь локтем ему в живот, уже ничто не могло помешать моему удару или смягчить его. Твердая костистая часть локтя врезалась ему в кишки с силой, почти равной всему моему весу, и глубоко погрузилась в его жир.

Вонючий выдох изо рта сержанта попал мне в лицо. Медоус согнулся, а я поднял высоко вверх скованные наручниками руки и опустил их на его затылок. Наручники хрястнули по черепу, одновременно я пнул его коленом в лицо. Сержант отключился и свалился окончательно, хотя некоторое время еще как бы висел в воздухе.

Я стал выворачиваться до того, как он упал на землю, но Эл уже начал кричать. В темноте на одно мгновение я потерял его из виду и только слышал крики. Потом увидел поднимающимся с земли. Если бы он тогда прыгнул вперед, возможно, и достал бы меня, но Эл схватился за пистолет.

Когда раздался металлический щелчок, я, сделав прыжок в воздухе, был от него уже на расстоянии фута. Во всяком случае, мои ноги находились именно на таком расстоянии, а голова на несколько ярдов позади. Я прыгнул ему на плечи, но его пистолет оглушительно выстрелил вверх за мгновение до того, как он упал.

Двинув ему как следует, я поскользнулся сам и шлепнулся в грязь, на гравий, но даже не подумал о возможных шрамах и кровоподтеках на физиономии. Я знал — выстрелы решат исход боя не в мою пользу. Однако в тот момент, когда вновь поднялся на ноги, Эл начал уползать от меня на четвереньках. Может, выронил оружие, может, просто перестал соображать, во всяком случае, изо всех сил старался отползти подальше от сумасшедшего. Это облегчало дело.

Я вновь приблизился к нему двумя быстрыми прыжками. Левой ногой ударил в спину, затем перевернул к себе лицом и правым ботинком нанес тупой удар с противным звуком. Не знаю точно, куда попал, но точно знаю, что в цель, — Эл распластался по земле.

— Медоус! Эл! Медоус! Эл! — заорал в это время третий полицейский, вылезая из патрульной машины.

Я опустился на колени возле Медоуса и, неуклюже действуя скованными руками, обыскал его карманы. Мне необходимо было найти ключ от этих проклятых наручников.

Полицейский возле патрульной машины снова закричал, и я услышал его шаги по тротуару.

В памяти всплыло его имя, я заорал:

— Лестер! Нам нужно захватить негодяя. Подай машину назад!

Боюсь, мой крик не показался ему убедительным. Однако шаги слегка замедлились. Я видел, как он остановился у открытых ворот, затем включил фонарик и направился в мою сторону.

В этот миг мои пальцы отыскали наконец кольцо с ключами. Я выхватил его, сунул в свой карман, повернулся и бросился бежать со всех ног.

Луч фонарика осветил меня, и тут же раздался выстрел. Пуля пролетела мимо, но мои ноги начали выделывать такие кренделя, что лишь чудом можно объяснить, как еще несли меня вперед.

Я не знал, куда бегу.

Просто убегал, убегал от человека, который в меня стрелял. И не помнил ни о «кадиллаке», ни о веревке, переброшенной через стену «Гринхейвена». Но когда вспомнил, бросился именно туда. Черт побери, я бежал так быстро, что оказался там через мгновение. Веревку еще не видел, но продолжал нестись параллельно стене и скоро обнаружил ее. Скованные руки я держал наготове перед собой и сумел ими ухватиться за веревку. А поскольку бежал очень быстро, то оторвался от земли и взвился в воздух, оцарапав левый бок о цемент. Казалось, при такой скорости можно оказаться прямо на небесах.

Однако на самом деле я пролетел только половину расстояния, необходимого, чтобы попасть на стену. Поэтому сполз назад, все еще по эту сторону стены, ругаясь, сквернословя и плюясь. Снова прозвучал пистолетный выстрел, и пуля ударила где-то рядом в цемент. Я подпрыгнул, ухватился за веревку повыше, подтянулся, перекинул ноги и полез через стену, действуя исключительно на адреналине. В этот момент раздался еще один выстрел. Однако Лестер опять промазал, а я рухнул на землю с другой стороны стены.

Конечно, здорово ударился, разбился, но все же добрался до «кадиллака» и через десять секунд уже мчался со скоростью сорок миль в час вниз по улице. Потом спидометр показал девяносто и дальше держался только на этой цифре.

Я освободился от наручников. Стеклоочистители монотонно скрипели под моросящим дождем. Это была та же дорога, по которой недавно я преследовал Вулфа. На пути к скрытому туманом склону на правой стороне шоссе, в ста футах за заброшенной лужайкой, я заметил старый сарай и дом с примыкающим к нему гаражом. На лужайке стояла табличка: «Продается». Мне нужно было где-то спрятаться. Через несколько минут все полицейские машины из Роли и Лос-Анджелеса тоже должны начать прочесывать близлежащие дороги в поисках не просто сумасшедшего маньяка, а маньяка-убийцы. Какой сенсационный материал для печати!

Двухэтажный дом возвышался от меня справа. Я погасил фары и въехал на дорожку, ведущую к гаражу. Дом стоял в темноте, окутанный моросящим дождем. Он казался огромным.

Я остановился перед гаражом и вышел из машины. Помимо звука двигателя моего «кадиллака», сквозь шорох дождя был слышен вой двух сирен. Один глухой, другой — на очень высокой ноте. Дверь гаража была закрыта на засов, но время и погода сделали свое дело. Когда я, упершись, толкнул ее плечом, винты, на которых держался засов, легко вылезли из гнилого дерева. Похоже, муравьи грызли дом и гараж уже много лет. Все вокруг казалось мертвым, наполненным муравьями, ползающими повсюду, как черви в мертвой плоти. Вероятно, такое сравнение пришло мне в голову из-за того, что я собирался сделать.

Загнав «кадиллак» в гараж, я выключил двигатель. Затем открыл багажник машины, поискал в нем и нашел то, что было нужно. После этого запер дверь гаража, всунув поржавевшие винты на прежнее место.

За это время одна из сирен приблизилась, зазвучала громче. Стоя под прикрытием гаража, я увидел, как пронеслась полицейская машина с красной мигалкой. После этого повернулся и пошел, скользя и утопая в грязи. Я нес фонарик и лопату.

Из-за охватившей усталости, неодолимого желания прилечь и уснуть не трудно было понять, что стимулирующее средство, которое впрыснула мне Лин, перестает действовать. Меня шатало, движения замедлились, я споткнулся и упал на землю. Некоторое время лежал, распростершись лицом вниз, чувствуя, как все мои мышцы дрожат. Однако звук сирены, раздавшийся совсем близко, заставил подняться.

Наконец выбрался на какую-то узкую тропинку, но в изнеможении прошел слишком далеко, пропустив пригорок, который искал. Однако все-таки знал, где нахожусь, поскольку недавно крался здесь за Вулфом под дождем. За моей спиной склон горы поднимался вверх. Я повернул назад. У меня не было сомнений, что Вулф тогда нес человеческое тело. И насколько помнил — нес его легко, хотя сам не был крупным мужчиной. Тело, должно быть, было небольшим и легким. Скорее всего — женщины.

Пробираясь под деревьями по сырой земле, неожиданно я дошел до нужного места. Луч фонарика осветил небольшое, в несколько ярдов, расчищенное пространство и приглаженную, ровную поверхность могилы. Это был небольшой клочок, примерно шести футов в длину и двух в ширину, прикрытый черной свежевскопанной землей. А вокруг этого места все было плотно утрамбовано.

И хотя дождь прекратился, с деревьев с легким шорохом продолжали падать капли, чавкало под ногами, было отвратительно мокро. Установив фонарик так, чтобы луч освещал нужное мне место, в полном изнеможении и одновременно со все нарастающим чувством отвращения я принялся копать. Лопата коснулась чего-то мягкого, совсем не глубоко зарытого. Отбросив ее, я опустился на колени и начал разгребать влажную землю руками.

Как я и ожидал, это было тело. Как предполагал — тело женщины. Прежде чем очистить с него грязь, я пододвинул фонарь к краю могилы, так чтобы свет падал прямо в яму. Двигаться мне было трудно. Руки и ноги стали тяжелыми, дыхание с шумом вырывалось из открытого рта. Я подождал немного, будто теперь, когда оказался так близко к цели, расхотел увидеть то, что искал, но все же погрузил руки в землю, обхватил труп за плечи и подтянул к себе. В тусклом свете, падающем на него, какое-то время наблюдал, как с головы медленно сползают куски грязи. Это выглядело ужасно, словно от костей отходило мясо. Наконец разглядел лицо.

Я с силой отпихнул от себя труп. Он упал с легким стуком, при этом голова его странно склонилась в сторону, так что засыпанные землей глаза, казалось, уставились на меня.

Наверное, около минуты я неподвижно стоял на коленях. Затем, закрыв глаза и прижав их ладонями, заставил себя вспомнить все с того момента, когда последовал сюда за Вулфом.

Я ехал за ним. Потом подкрался сюда. Да, все происходило именно так! Он похоронил тело и вернулся в «Гринхейвен». Там я беседовал с Хантом, затем с Вулфом. Еще видел какую-то незнакомую сестру, потом сестру Диксон. Я выстрелил Вулфу в голову, потерял сознание от сильнодействующего лекарства, пришел в себя уже в присутствии полиции и очаровательной Лин. Они стояли вокруг меня. После этого убежал, вновь пробрался сюда. И все это время тело, похороненное Вулфом, находилось здесь, в земле.

Конечно, все происходило именно так! И если я в своем уме, то никак не мог видеть раньше женщину, лежащую теперь передо мной в могиле. Вероятно, какая-то ошибка, галлюцинация, злая шутка затуманенного воображения.

С силой тряхнув головой, я снова открыл глаза. Все осталось по-прежнему. Это была она!