А 4 мая ситуация в Палестинской автономии почти «взорвалась». В день предполагавшегося провозглашения независимого палестинского государства там прошли демонстрации с участием тысяч людей, в основном молодежи. Демонстранты протестовали против решения, принятого за несколько дней до этого Центральным советом Организации освобождения Палестины на заседании в Газе. Ведь вплоть до последнего момента, руководитель Палестинской национальной администрации Ясир Арафат указывал, что независимое государство должно быть провозглашено именно 4 мая, то есть в день, когда, согласно трактовке палестинцев, заканчивался определенный соглашением в Осло пятилетний «переходный период», а новым шагом должно стать провозглашение независимого государства для палестинцев.

Демонстрации прошли на Западном берегу реки Иордан – в Хевроне и Рамалле. Там воинственно настроенные молодые палестинцы в масках шли по улицам города, стреляя из пистолетов в воздух. А в Рамалле даже произошли столкновения с израильскими солдатами. Они начались после того, как группа палестинцев начала бросать в КПП камни и бутылки с зажигательной смесью. Солдаты ответили стрельбой резиновыми пулями. Всего 4 мая на Западном берегу получили ранения около двадцати палестинцев и израильский фоторепортер.

Беспорядки на территории автономии, естественно, ожидались. Ведь далеко не все палестинцы приняли решение ЦС ООП одобрительно. Хотя большинство из них и понимали, что эта вынужденная мера, возможно даже приближавшая конечную цель.

Тем более, что инициатором решения выступил сам Ясир Арафат, чей авторитет в автономии был непоколебим. Как считала Соня, на его позицию во многом повлияли послания, которые он получил от президента США Билла Клинтона и от Европейского союза. В частности в первом послании речь шла о готовности Вашингтона ускорить мирный процесс на Ближнем Востоке и о его намерении уже в июле собрать новую трехстороннюю встречу Израиль – Палестинская автономия – США. В принципе же Клинтон призывал Арафата отложить вопрос о провозглашении независимого палестинского государства на один год – до мая 2000.

Надо сказать, что решение отложить сроки провозглашения независимости дались Арафату, а вместе с ним и большинству членов ЦС ООП, нелегко. Руководитель Палестинской национальной администрации в течение нескольких месяцев «колесил» по столицам арабских стран, ездил в Москву, Пекин и т. д. И в большинстве случаев он получал один и тот же дружеский совет – не осложнять ситуацию, провозглашение независимости отложить.

Тем не менее активисты ООП подчеркивали, что решение, принятое Центральным советом их организации трудное и временное. По их оценкам, тому есть много причин…

Азиза встретила Панова в помещении Общества палестинско-российской дружбы в Газе и, как показалось Алексею, была довольно сильно расстроена.

– Все мы ожидали, что уже в мае будем отмечать создание нашего независимого государства, – сказала она. – А теперь даже не понятно когда это произойдет…

– Не надо расстраиваться. Все откладывается ровно на один год, так что ничего такого уж серьезно отрицательного не произошло. К тому же американцы обещали, что в мае 2000 года государство Фалястын точно будет создано. Что делать? Приходится ждать.

– Да, я понимаю. Но, как подчеркивалось на заседании Центрального совета ООП, май 2000 года – это уже точно последний срок.

– Вероятно, что да. А может быть…

– Ничего не может быть. Если государство Фалястын к этому моменту создано не будет, мы просто «взорвем» Израиль. Начнем новую Интифаду.

– Как ты думаешь, почему Центральный совет ООП все же согласился отложить объявление независимости? Только по рекомендации Клинтона или европейцев?

– Да нет, разумеется. Многим в Палестине сейчас кажется, что Арафат, провозглашая независимость для палестинцев, как раз помог бы Нетаньяху одержать верх на выборах. Ведь нет в Израиле другой личности, столь уверенно заявляющей, что с палестинцами надо говорить только языком силы. Вот, дескать, Нетаньяху был прав, и Арафат это доказал. А что говорят обо всем этом израильтяне?

– Очень многие из них сейчас подчеркивают, что не следует доверять арабам. К тому же, если, дескать, будет объявлена независимость, станет просто невозможно решать серьезные проблемы – с Восточным Иерусалимом, с еврейскими поселениями в Газе, на Западном берегу.

– Да нет там никаких проблем. Израильтяне должны освободить для нашей столицы Восточный Иерусалим и уничтожить еврейские поселения, как в Газе, так и на Западном берегу. Они просто обязаны это сделать, согласно резолюции ООН 1947 года. Исходить именно из ситуации по границам на момент принятия резолюции, а не из какой-то возникшей позже.

– Да, но израильтяне возражают. Они подчеркивают, что, с их точки зрения, решение ООН 1947 года о разделе Палестины на еврейское и арабское государство в принципе потеряло силу и должно быть аннулировано, поскольку, как они говорят, арабы сами отказались принять его и многократно нарушали все условия.

– Алекс, – резко прервала рассуждения Панова Азиза, – я знала, что ты приедешь и попросила своего товарища повозить нас по Газе. Тебе, вероятно, это будет интересно.

– Конечно, очень интересно.

– Думаю, что ты многое увидишь и многое поймешь…

Они вышли на улицу и направились к старенькой «Тойоте», стоявшей недалеко от входа в здание Общества дружбы.

– Знакомься, Алекс, – сказала Азиза. – Это Адель. Мой хороший друг.

– Рад знакомству, – на отличном русском языке сказал палестинец.

– Откуда такое знание русского?

– Я учился в Минске. Закончил медицинский институт, как раз перед развалом СССР.

– Ну, отлично. Тогда поехали…

Они колесили по Газе несколько часов. Заехали даже в самую отдаленную часть сектора, к небольшому городку Рафиах, на границе с Египтом. Панов с интересом осмотрел построенный незадолго до того современный аэропорт, откуда, согласно висевшему на стене расписанию, осуществлялись авиарейсы в некоторые арабские столицы. Как рассказал Адель, передвижение через аэропорт все равно контролируют израильтяне. Автобусы привозят отбывающих, либо прибывших, пассажиров и их багаж в «специальную зону» на границе. Там их документы проверяются, а багаж досматривается. И уже после этого те же автобусы увозят арабов обратно, в аэровокзал.

На юге сектора Панов также обратил внимание на обилие добротных двух– и даже трехэтажных домов, напоминающих богатые подмосковные коттеджи.

– Очень многие палестинцы, – объяснил Адель, – долгие годы работали за границей и сумели накопить немалые деньги. Вот сейчас они возвращаются домой и вкладывают их в строительство жилья для себя и своих семей. А семьи у них большие. Так что приходится строить многокомнатные дома…

– А это уже не наше территория, – прервала Аделя Азиза. – Смотри, Алекс. Мы проезжаем мимо еврейского поселения Кфар-Даром. Таких поселений в Газе много. Есть более мелкие, а есть и еще крупнее.

По обе стороны шоссе тянулась городки с аккуратными, крытыми красной черепицей домиками. Их территории, как направо от дороги, так и налево, были обнесены сразу двумя рядами колючей проволоки, между которыми, как рассказали Панову, пропущен электрический ток. Объединял городки навесной мост через шоссе, то есть «через чужую территорию». Немного поодаль – КПП, к которому как раз в тот момент двигалась колонна автомашин поселенцев. Ее сопровождали несколько военных джипов, из которых в разные стороны торчали винтовки М-16 солдат.

– Да, неспокойно им здесь живется, – сказал Панов.

– Естественно, – жестко отреагировала Азиза. – А что же они хотели? Ведь израильтяне оккупировали чужую землю, и пусть отсюда убираются…

– Куда? В Израиль?

– Да, в Израиль. Пока…

– Ну вот, опять «пока»…

– Да. А мы здесь создадим свое независимое государство. Хотя, о какой независимости и самостоятельности в такой ситуации вообще может идти речь?! – воскликнула Азиза. – Если это наши территории, пусть убирают свои поселения.

– Никогда они отсюда не уйдут, – горько заметил Адель.

Однако, как выяснилось позже, палестинец оказался не прав. В 2005 году все еврейские поселения в секторе Газа были ликвидированы по указанию тогдашнего премьер-министра Израиля Ариэля Шарона. Многие израильтяне встретили такое решение с возмущением и даже попытались оказать сопротивление прибывшим выселять поселенцев военным и полицейским. Но решение главы правительства было выполнено.

Позже израильские правые упрекали Шарона в том, что он лишь усугубил ситуацию, складывавшуюся вокруг Газы, поскольку, дескать, обстрелы израильской территории самодельными ракетами «Кассам» из сектора только усилились. В ответ на такие обстрелы израильская армия провела несколько военных операций, в том числе и печально известную «Литой свинец» в начале 2009 года. В результате той операции было убито почти полторы тысячи палестинцев.

Но все это произошло уже позже. Пока же Панов и его спутники проезжали мимо еще существовавших в Газе еврейских поселений. И они снова начали рассуждать о решении Арафата отложить провозглашение независимости. И Адель, и Азиза были единодушны: государство Фалястын надо было провозглашать немедленно, то есть 4 мая.

– А что говорят израильтяне? – поинтересовался Адель.

– Многие из них, – честно сказал Панов, – уверены, что такой шаг только бы еще более «загнал их в угол» и в целом обострил бы ситуацию на Ближнем Востоке. Ведь, как заявил в апреле Нетаньяху, Израиль нашел бы ответные действенные меры. По многим оценкам речь шла бы о вводе израильских войск на территории автономии. А это уже могло бы обернуться и новой Интифадой…

– Если бы к нам снова пришли израильские войска, новая Интифада точно бы началась, – согласилась с Пановым Азиза.

– Но все равно, – сказал Адель, – многие палестинцы, и прежде всего молодежь, дипломатию Арафата не приняли. Они отнеслись к дате 4 мая чрезмерно эмоционально, чуть ли не как к празднику «Дня независимости». Поэтому решение Центрального совета ООП в Газе их разочаровало. А отражением такого недовольства и были демонстрации в автономии.

– Тем более, – добавила Азиза, – что и сам Арафат улетел в этот день куда-то за границу…

Перед отъездом из Газы Панов рассказал Азизе о том, что встретил в Израиле ее школьную подругу.

– Серьезно? – очень удивилась девушка. – Действительно Соня Лурье была моей одноклассницей. Я как-то даже запамятовала, что она еврейка. Еще в старших классах она куда-то пропала, а потом мне рассказали, что ее семья переехала на постоянное место жительства в Израиль. Но тогда я не придала этому никакого значения. Как интересно! Я не против с ней встретиться. Вспомнить школу, учителей, общих друзей.

– Ну, и приезжай ко мне в Тель-Авив. Я приглашу и Соню. Вот вы и встретитесь. Не откладывай. Приезжай уже на этой неделе.

– Да, конечно, – уже как-то растерянно согласилась Азиза. – Правда, как я думаю, есть одно «но»…

– Какое опять «но»? – спросил Панов, побуждая продолжить разговор неожиданно замолчавшую девушку.

– Это очень серьезное «но», – наконец произнесла Азиза. – Ведь раньше мы были с Соней подругами. А теперь оказались в разных лагерях, можно даже сказать, что в окопах по разные линии фронта.

– Не преувеличивай. Соня стоит на четких левых позициях и выступает за мир с арабами. За создание вашего государства.

– Да, конечно же. Но не очень-то я доверяю израильтянам. Все они, как говорят русские, «одним медом мазаны». И правые, и левые. А что, Алекс, эта израильтянка тебе понравилась?

В тоне Азизы Алексей Константинович, к удивлению для себя, уловил некую иронию, даже, как ему показалось, ревность. Но он сразу же отогнал от себя подобную мысль. Только этого не хватало! Ему на старости лет вполне достаточно и любви молодой израильтянки! Ревность ее ровесницы – палестинки это уже, как говорится, перебор…

– Так что, приедешь? – спросил он Азизу.

– Да.

– Когда?

– Назначай день и время.

– Давай в пятницу…

– Нет, в пятницу я хожу в мечеть. Договариваемся на субботу. Днем. Я приеду.

– Да, но ты, наверное, знаешь, что общественный транспорт по субботам в Израиле не ходит?

– И ладно. Меня подвезет знакомая англичанка, из миссии ООН. Она каждую субботу ездит в Тель-Авив, в свое посольство. И уже несколько раз предлагала мне поехать вместе с ней. Говорила, что пока она будет занята в посольстве, я смогу погулять по городу. А потом она даже может отвезти меня обратно.

– Хорошо. Будем тебя ждать вместе с Соней. Ровно в 13.00 я встречаю тебя у входа в «Андромеду».