Прогресс на израильско-палестинских переговорах вскоре действительно произошел. В середине июля в Кэмп-Дэвиде – загородной резиденции президента США, под Вашингтоном – после довольно долгих проволочек, наконец-то стартовала трехсторонняя встреча в верхах, посвященная израильско-палестинскому урегулированию, с участием Ясира Арафата, Эхуда Барака и Билла Клинтона. Точнее, как уточнила американская сторона, президент Клинтон намеревался участвовать в саммите лишь в самые его «ключевые» моменты, а всю «черновую» работу по сближению позиций сторон должна была осуществлять государственный секретарь США Мадлен Олбрайт, уже накопившая солидный опыт встреч, как с израильским премьер-министром, так и с палестинским лидером.

Американцы связывали с саммитом «Кэмп-Дэвид-2», как сразу же была названа встреча, довольно большие надежды. Они рассчитывали, что если встреча все-таки завершится успешно, она продемонстрирует всем избирателям в США успехи вашингтонской администрации, а следовательно и демократов на ниве миротворчества, а перед президентскими выборами это, безусловно, было важно. Задумывалось также, что она засвидетельствует и успехи лично Билла Клинтона на исходе его каденции, позволит в дальнейшем говорить о нем как о президенте США, который способствовал, как до него Джимми Картер в 1978 году, также в Кэмп-Дэвиде, «развязыванию узлов» самого запутанного из всех мировых конфликтах – ближневосточного.

В то же время абсолютно всем было ясно, что задача, свалившаяся во многом хотя и на «железные», но все же на «женские плечи» преуспевшего в дипломатических премудростях госсекретаря США Мадлен Олбрайт была не из легких. Ведь позиции сторон по принципиальным вопросам саммита оставались почти что прямо противоположными, и «красные линии» их возможных уступок не пересекались. А что если ничего не удастся? – вопрошали многие американцы. Как тогда будут выглядеть миротворческие усилия Вашингтона? Так что, как были уверены почти все, демократы наверняка постараются заключить соглашение, хотя бы промежуточное. Ведь уже заранее, неофициально, начала распространяться информация, что саммит – всего лишь «промежуточный», а в конце августа в США должен состояться еще один.

«Мандат от палестинского народа», с которым прибыл в Кэмп-Дэвид Ясир Арафат, однозначно сводился к тому, что в соглашении, подписанном в Осло, точно обозначалась конечная цель переговорного процесса. Это выполнение резолюции ООН номер 242. Резолюция же эта, подчеркивали палестинцы, четко предписывает Израилю уйти к границам июня 1967 года, то есть освободить все захваченные ими в ходе «шестидневной войны» территории. Палестинцы однозначно указывали, что речь в том числе идет обо всех – именно всех! – территориях Западного берега реки Иордан и даже о Восточном Иерусалиме, который они намеревались провозгласить столицей своего независимого государства.

– На переговорах мы не ведем речи, например, о Яффо или Хайфе, – говорил Панову в Газе один палестинский генерал полиции. – Только о том, что записано в соглашении Осло. Должны отдать, будьте любезны, отдайте…

– А что может произойти в противном случае?

– Многое может произойти, – ответил генерал. – Ведь не зря же израильтяне укрепляют поселения. Значит, понимают, что противостояние вполне вероятно…

– Вот, смотрите сами, – генерал показал в сторону крупного еврейского поселения Гуш-Катиф, к которому он почти вплотную подъехал на своем джипе. Машина остановилась на пригорке, так, чтобы все было хорошо видно.

Работавшие внизу тракторы и бульдозеры уже вырыли огромный котлован, из которого они черпали глину. Экскаватор сбрасывал ее на грузовики, и те устремлялись вверх, к поселению. Глина, считал генерал, была предназначена для укрепления стены вокруг Гуш-Катиф. Между тем поселение уже и без того производило впечатление крепости. Со стены вниз смотрели крупнокалиберные пулеметы.

– Четко к противостоянию готовятся, – все время повторял генерал, – не знаю, о чем мы с ними будем договариваться в США?

Панов приехал в Газу в начале июля. Но в Обществе дружбы Азизу он не нашел. Как сказал сторож, она была на работе, По просьбе Алексея Константиновича старик проводил его к зданию школы, где преподавала девушка.

– Ребята, встаньте и поприветствуйте российского журналиста, – сказала по-русски Азиза, обращаясь к классу. – Россия – верный друг палестинского народа, и ее журналисты всегда пишут правду о нашей борьбе…

Класс встал, и дети начали аплодировать Панову, растерянно стоявшему в дверях и не знавшему как реагировать на происходившее.

– Алекс, подожди меня внизу, – пришла ему на помощь Азиза. – Через пятнадцать минут урок закончится. После этого у меня будет полуторачасовой перерыв, и мы сможем погулять по набережной. Как в прошлый раз.

– Спасибо вам, товарищ журналист, за вашу работу, – услышал, уже уходя, Панов громкий детский голос.

Вслед за ним раздались другие голоса: «Спасибо, спасибо…» Палестинские дети по-русски благодарили его за что-то. Только вот за что, Алексей Константинович понять не мог.

– Что это был за концерт? За что они меня благодарили? – спросил Панов Азизу, как только она появилась около школы.

– Ты многого не понимаешь, Алекс, – уверенным тоном ответила девушка. – Я стараюсь развить в моих учениках чувство любви и уважения к России. Я не просто учу палестинских детей русскому языку, но рассказываю им про великую далекую страну, где живут люди, которым не безразлична судьба Палестины и ее народа. Которые поддерживают нас в борьбе с врагом. Для меня это очень важно, поскольку Россия – моя вторая Родина.

– Но не первая?

– Нет. Прежде всего, я – палестинка. Это стало мне понятно сразу же, как только несколько лет назад я ступила на эту землю.

– Как ты думаешь, в Кэмп-Дэвиде Арафат договорится о чем-нибудь с Бараком?

– Очень на это надеюсь. Уже все сроки прошли. В сентябре мы снова, уже в который раз, должны объявить о создании независимого государства. Если ты помнишь, это планировалось еще в мае прошлого года. Затем все отложилось на год. Потом еще на несколько месяцев. Сколько можно ждать? Если израильтяне не понимают человеческого языка, тогда придется говорить иначе.

– Как иначе? При помощи оружия? Взрывать бомбы?

– А что делать, если они отказываются согласиться на создание нашего государства? Отказываются уйти с нашей земли. Нам остается только действовать силой.

– Но пока все же начинаются переговоры в Кэмп-Дэвиде.

– Да, и все мы очень надеемся на их успех. Если же нет, то…

Казалось, что девушка была настроена очень решительно. И Панов позже не раз вспоминал тот их разговор, в Газе.

Между тем, как понимал Алексей, израильтяне смотрели на ситуацию с саммитом в Кэмп-Давиде совершенно не так, как палестинцы. Прежде всего, считали израильские собеседники Панова, речь в Норвежских соглашениях никогда не шла о том, что Израиль «обязан» уйти к границам 1967 года. Даже в резолюции ООН номер 242, дескать, готовится только о «государственных границах», а Палестина, как известно, государством ни в то время, ни позже не была, а, следовательно, никаких «государственных границ» у нее нет. К тому же само намерение вести переговоры «на базе резолюции 242», указывали израильтяне, вовсе не обязывает их страну отдавать палестинцам то, что они требуют «за просто так», в условиях «тотальной ненависти» к израильтянам. Ведь в Осло задумывалось, что переговорный процесс способен и изменить отношения между двумя народами, а между тем палестинцы, как считали израильтяне, по-прежнему воспринимали их как своих главных врагов. Как же в таких условиях можно уходить с земель, имеющих стратегический характер для Израиля?

Расхождения в позициях сторон были очень велики. К тому же встреча в Кэмп-Дэвиде проходила на фоне все расширявшегося кризиса в израильской правительственной коалиции. Пророчества Сони начинали сбываться. У Барака оказался слишком разношерстный кабинет министров, чтобы он мог вести серьезные переговоры с палестинцами. И даже чтобы следовать своим же заявлениям и обещаниям.

За день до начала саммита из правительства вышли министры сразу от нескольких политических партий – «Исраэль баалия», МАФДАЛ, ШАС. И произошло это в первую очередь по причине неприятия их лидерами позиций Эхуда Барака на переговорах с палестинцами. О своем нежелании ехать в Кэмп-Дэвид заявил даже министр иностранных дел Израиля Давид Леви, глава партии «Гешер», входившей в блок «Единый Израиль» Эхуда Барака, причем именно по причине того, что «мир важен, но его нельзя добывать любой ценой».

Согласно самым «пугающим» источникам информации, уступки Эхуда Барака палестинцам в Кэмп-Дэвиде могли распространиться чуть ли не на 92 или даже 96 процентов территорий Западного берега реки Иордан. А также на вывод из под управления городским муниципалитетом отдельных районов в Восточном Иерусалиме, на обещание о немедленном возвращении на территорию нынешнего Израиля 40 тысяч беженцев и принятие ситуации, когда Израиль должен нести за судьбы этих беженцев моральную и материальную ответственность.

Перед тем, как принять решение о выходе из коалиции руководители ШАС «трясли» Барака, требуя «выложить перед ними» список уступок. Но премьер-министр не сдался и отбыл в США, заявив, что готов вести переговоры с палестинцами и не имея поддержки большинства в кнессете.

Имеет ли он право на это? – задавали вопрос многие израильтяне. Ведь поддержка большинства парламентских депутатов на самом деле означает и поддержку большинства населения. То есть, без такой поддержки как может Эхуд Барак вести переговоры и подписывать столь важные для Израиля документы?

Имеет право, – отчетливо отвечали на этот вопрос сторонники премьер-министра. Его право на принятие важнейших решений для страны, по их мнению, было получено в тот самый день, когда глава правительства выиграл выборы, причем проведенные прямым голосованием. К тому же, как указал на заседании кабинета министров сам Барак, он твердо убежден, что соглашение с палестинцами, если оно, конечно же, будет подписано, «получит поддержку большинства израильских избирателей».

Позиции Ясира Арафата на переговорах были более определенны. Палестинцы выработали единую линию поведения и намеревались четко ей следовать. Она была определена за неделю до начала саммита, на заседаниях Национального совета Организации освобождения Палестины в Газе. Тогда же была и окончательно утверждена дата провозглашения палестинцами независимого государства – 13 сентября. Хотя многие наблюдатели не исключали, что определенные уступки Арафатом все-таки были оставлены «про запас», на случай если американцы «уж очень сильно» начнут убеждать его в необходимости сделать новые «шаг вправо – шаг влево».

Во имя успеха переговорного процесса как такового все же предполагалось пойти на небольшие уступки. Но это уже действительно все! Принципиальные же позиции палестинцев – по территориям, Восточному Иерусалиму, возвращению беженцев и так далее оставались неизменными – на основе резолюции ООН номер 242.

– Действительно, сегодня палестинцы на Яффо и Хайфу не претендуют, но где гарантии, что этого не произойдет через пару лет? – задавал Панову вопрос Марк.

По его мнению, нынешний премьер-министр Израиля Эхуд Барак просто не мог пойти на уступки, которые от него требовали палестинцы. Ведь и без того он подвергался мощному давлению со стороны правой оппозиции и даже партий, входивших в правительственную коалицию. По всей стране проходили демонстрации протеста, чьи участники требовали от Барака отказаться даже от куда более мелких уступок палестинцам, чем, например, передача Восточного Иерусалима или разрешения на возвращение палестинских беженцев.

В одной из таких демонстраций, в начале июля в Иерусалиме, приняло участие около тридцати тысяч человек, в подавляющем большинстве выходцев из бывшего СССР. Они проявляли в отношении переговорного процесса с палестинцами очень большую активность, подчеркивая свое несогласие с перспективой передачи им новых земель на Западном берегу и уже абсолютную невозможность отказа от части Иерусалима. Как заявил на митинге в Иерусалиме лидер одной из партий «русских» израильтян Натан Щаранский, он был намерен уйти в отставку с поста министра внутренних дел в знак протеста против территориальных уступок палестинцам.

Между тем, насколько это понимал Панов, и Ясир Арафат не имел каких-то широких возможностей для компромисса. По многим оценкам руководитель Палестинской национальной администрации не мог принять иного решения, кроме провозглашения независимого государства, «не смотря ни на что». И в столь сложную ситуацию, считала Соня, «загнали» Арафата во многом сами израильтяне. Сначала они четко доказали, что не может быть мирного соглашения с Сирией, во всяком случае в ближайшее время, а следовательно приоритетным остается палестинское направление на переговорах. Палестинцы это поняли мгновенно и «подняли планку требований». Затем, неожиданно для многих, израильтяне вывели свои войска из Ливана, заявив при этом, что выполнили резолюцию ООН номер 425. Почему же, действительно, в таком случае им не выполнить и резолюцию номер 242?

Чем палестинцы хуже? – постоянно задавали Панову вопрос в Газе. Египту в свое время Израиль отдал все захваченные земли. Из Ливана ушел. Сирия даже говорить с Израилем отказывается, вынося как предусловие для переговоров полный, до сантиметра, уход его войск с Голанских высот. Почему же палестинцы должны отступать от своих принципиальных позиций? Рассказывали, что Ясир Арафат в телефонном разговоре с президентом США Биллом Клинтоном сказал, что готов скорее уехать в изгнание, чем принять решение об отказе палестинцев от Восточного Иерусалима или от возвращения беженцев.

Кроме того, и это становилось все более очевидным, вывод израильских войск из Южного Ливана, однозначно расцененный в арабском мире как победа движения «Хезболла», породил в умах палестинцев идею, что с Израилем можно и нужно говорить языком силы. «Хезболла», дескать, это понимала, ни на какие переговоры с агрессором не шла и победила. Именно с таким «мандатом от народа» и поехал в Кэмп-Дэвид Ясир Арафат.

То есть позиция палестинцев, как считали многие израильтяне, была очень жесткой, и, скорее всего, для их страны мало приемлемой. Какие такие невероятные варианты решения проблем придумал премьер-министр Барак, направляясь в Кэмп-Дэвид? – задавали вопрос израильтяне. Почему, не смотря ни на что, он был так уверен в успехе встречи в верхах? Может быть, спрашивали люди, Барак действительно верит в Чудо?

И как соотнести с жесткой позицией палестинцев некоторые заявления главы израильского правительства? Например, на одном из последних заседаний кабинета министров Эхуд Барак снова подчеркнул, что израильская армия не будет отведена за линию границы 1967 года, Иерусалим останется «вечной, единой и неделимой» столицей Израиля, а еврейское государство не будет нести ответственности за возвращение домой палестинских беженцев.

– Где же «точки соприкосновения»? – задавал вопрос тот же Марк. – Откуда у Барака берется уверенность в том, что он договорится с Арафатом? А главное, что же будет, если стороны разъедутся «каждый при своем», то есть не договорившись?

Марк считал, что это был очень вероятный вариант развития событий. Скорее всего, указывал он, в таком случае Ближний Восток ожидает новый серьезнейший кризис, а возможно и конфликт, причем даже более ожесточенный, чем в годы кампании гражданского неповиновения палестинцев, то есть новая Интифады.

Прежде всего, рассуждал Марк, палестинцы даже в случае провала переговоров, попробуют провозгласить свое независимое государство в одностороннем порядке.

– И что тогда будет? – спрашивал Панов.

– Как говорит Натан, необходимо будет немедленно аннексировать все территории, на которых расположены еврейские поселения – на Западном берегу и в Газе. На силу, надо отвечать силой.

Довольно однозначные заявления звучали и с другой стороны. «Скоро начнется бой за Иерусалим», указывал, например, министр связи Палестинской национальной администрации Имад Аль-Фалуджи, – Ни один израильтянин не будет счастлив на захваченной территории, мы не позволим вернуться в свои дома ни одному поселенцу».

А перед прощанием в Газе Азиза даже рассказала Панову о возможности, что тысячи безоружных палестинцев легко и быстро захватят все еврейские поселения, если пойдут «живой стеной».

– Что будут в таком случае делать израильтяне? – спрашивала девушка. – Начнут стрелять? Это может, во-первых, вызвать самую нежелательную реакцию толпы, которая только быстрее «все сметет». А, во-вторых, применение оружия против безоружных людей будет однозначно отрицательно расценено и международным общественным мнением. А для Израиля это далеко не безразлично…

– Такое возможно? – спрашивал Панов.

– Многое возможно, – жестко отвечала девушка. – Ситуация обостряется. И, если саммит в Кэмп-Дэвиде результатов не даст, нельзя исключать начала беспорядков на территориях Палестинской автономии уже в самое ближайшее время.

– Азиза права, – делала вывод Соня, выслушав рассказ Панова об очередной его встрече с ее школьной подругой. – Так что сторонам на переговорах в Кэмп-Дэвиде предстоит сделать очень трудный, но в то же время очень важный выбор. Как бы высокопарно не звучало, но выбор этот: война или мир?