1

Середина января по определению пустое время: люди отдыхают от праздников, приходят в себя, планируют работу на следующие месяцы.

Родители, успокоившиеся окончательно после первого взноса на машину, больше не приставали ко мне с неудобными вопросами. Мои занятия по совершенствованию Силы шли по плану. Таких активных посиделок с командой поиска, как раньше, не было: Вадима преподаватели терзали сессией, а Рамирос занимался своими делами, почти не выходя на связь. Во время немногих встреч или созвонов вел себя вежливо, но подчеркнуто бесстрастно.

Никаких приключений я не ожидала, считая, что раньше начала полевого сезона все равно ничего не случится. Как позже выяснилось, я глубоко ошибалась…

3…ля

— Как насчет встретиться? — в ежедневной рабочей суете, среди звонков печатникам и рисования макетов, голос Рамироса в трубке оказался как снег на голову.

— Хм… — я на минуту задумалась, — на выходных я занята…

— Тогда давайте сегодня в ТЦ? — нажал Рамирос.

— Что-то случилось?

— Об этом потом. Ну, что, встречаемся?

— Хм…

— В общем, жду на прежнем месте, после шести! — Рамирос отключился.

Вздохнув, предупредила родителей, что задержусь. Парней заметила еще издалека: осунувшийся, усталый Вадим вяло ковырялся вилкой в тарелке, а Рамирос был наоборот, весел и словоохотлив.

— Добрый вечер! Надеюсь, не опоздала? — кинула сумку на стул, расстегивая куртку.

— Нисколько! — Рамирос одарил меня ослепительной улыбкой.

— Судя по твоему сиянию, что-то произошло, — достала из сумки кошелек, — погоди, дай хоть поесть куплю! Я жутко голодная.

И быстренько слиняла в ближайшую очередь.

Усевшись на свое место, первым делом повернулась к бедолаге-студенту:

— Вадик, бедненький!.. Совсем тебя со свету сживают!..

— Почти все сдал, — в голосе парня была вселенская скорбь.

— А те схемы прошли?

— Да, все как надо, — он благодарно погладил меня по руке, — что бы я без тебя делал?!

— Сам мучился, — слегка хихикнула и теперь обернулась к поисковику, — ну что ж, я жду твою сенсацию, Рамирос.

— Угу, — присоединился к просьбе Вадик.

Поисковик торжественно положил на стол завернутую в пленку старинную карту:

— Вот!

— Старинная? — аккуратно взяла в руки раритет.

— Это карта шведского офицера, один из районов Карельского перешейка. Обрати внимание на верхний левый сектор карты, — мужчина лукаво посмотрел на меня.

— Ого! Какая древняя!.. Откуда ж достают такие раритеты?!..

— Случайно, — засмеялся Рамирос, — и помог мне в этом, как ни странно, монах.

— Монах?! — в один голос ахнули мы с Вадиком.

— Он тогда сказал мне одну фразу: «никогда не отказывай в помощи, даже если тебе не видно в этом смысла». Я тогда не понял ее, но, когда тут гулял по московской «блошке», наткнулся на бабку. Она торгует всякой лабудой — открытками, альбомами, репродукциями. Так она просто начала навязывать мне набор открыток Москвы семидесятых. Мне он на фиг не нужен, но тут я вспомнил слова монаха и купил. А внутри, среди открыток, и лежала эта карта!

— Вот так-так!..

Я, наконец, решила посмотреть внимательнее на указанный поисковиком сектор. Рамирос галантно протянул мне лупу. Среди болотец и низких холмиков густой чащи был полустертый значок…

— Похоже на иконку лабиринта, — наконец сказала, откладывая линзу.

— Именно! Я тщательно изучил другие карты этого района, даже аэфы достал, и только на самом крупном нашел нечто вроде руин. Так что там должно что-то быть!

— Хм… — задумалась, погрузившись в легкий транс. Интуиция говорила, что там может быть нечто стоящее не только для обычных людей, но и для меня.

— Ну что?.. — Рамирос со значением посмотрел сначала на меня, потом на студента.

— Как только можно будет туда добраться…

— Значит, договорились! — радостно закончил Рамирос, — я постараюсь собрать о маршруте и этой местности максимум инфы, а также продумаю все детали.

— Раньше чем в июле, меня в отпуск не отпустят, — вздохнула.

— В июле, так в июле, — не стал спорить поисковик, — потом уточним все окончательно.

— Значит, мне предстоит хорошая прогулка по туристическим магазинам, — кивнула.

— Вот Вадик с хвостами рассчитается, и можем все вместе этим заняться! — радостно предложил Рамирос.

Я слегка удивленно посмотрела на него, но, помедлив для приличия, согласилась.

После небольшой паузы, вызванной тем, что у Рамироса закончился кофе, он вдруг спросил:

— А почему ты не спрашиваешь, как обстоят дела с рыжим? Он тебя больше не пугает? — на лице поисковика было веселое лукавство.

— Ты наверно удивишься, но после охотничьей заимки не пугает, — пожала плечами, — если честно, я и думать про него забыла. Подумаешь, после рыжего тигра какой-то там рыжий Леня!..

И сделала театрально-пренебрежительный жест.

— И правильно! Я узнал тут, что Полковник застукал его за слежкой и накрутил хвоста по самые помидоры. Так что рыжий держится от нас теперь как можно дальше.

5…та

— Так, большую часть снаряжения закупили, а теперь идем делать тебе рыболовно-охотничье удостоверение, хотя бы по минимуму! У меня и Вада оно есть, так что из команды необилеченной осталась только ты.

Рамирос целенаправленно шел по улице. Мы с Вадиком с трудом поспевали за ним, сгибаясь под тяжестью покупок. То обстоятельство, что он сам нес тяжеленные сумки, Рамироса нисколько не беспокоило. Меня немного грела мысль, что вот в той стороне, примерно через два часа, мы сгрузим все это барахло в папину машину.

— Хорошо, — знала, что в вопросах путешествий на природу спорить с командиром бесполезно, да и бессмысленно по причине моей «зелёности».

Мы зашли в подъезд неприметного здания, прошли через стальные двери, облагороженные лаковой вагонкой, и оказались в помещении, забитом людьми.

— Приготовь бумажки, — велел мне поисковик.

— Так рано?

— Очередь движется очень быстро, вот увидишь.

Пожав плечами, вытащила папку с документами, которые уже две недели собирала по его же требованию. Люди и вправду один за другим заходили в кабинет за двойными дверями, находились там некоторое время и так же быстро исчезали.

Наконец, красавица секретарша назвала мою фамилию. Мы прошли в кабинет, где за роскошным столом восседал седой представительный мужчина. Благожелательно улыбаясь, он поздоровался:

— Добрый день! Как я понимаю, это еще один ваш друг, Рамирос? — седой оглядел меня.

— Верно, — тон поисковика был по-деловому сух, — и нам нужен полный пакет разрешений для Мечты Сергеевны.

— Сейчас сделаем, — живо откликнулся хозяин, принимая у меня папку. Он нажал кнопку на телефоне и позвал:

— Ольга, подготовьте, пожалуйста, бланки по схеме один-б.

— Сию минуту, Давид Иосифович!

Мы прождали минут пятнадцать, когда дверь сбоку открылась, и секретарша внесла пачку бумаг.

Еще десять минут ушло на выставление подписей и печатей, и вот у меня в руках несколько новеньких хрустящих удостоверений. С трудом удержав язык за зубами до выхода на улицу, поспешила поделиться сомнениями:

— Рамирос, зачем мне разрешение на такое оружие?! — старалась не отставать, — я и стрелять-то не умею даже из рогатки, не то, что из автомата!

— Мало ли что? — поисковик был невозмутим, — все члены отряда должны быть в равном правовом отношении. А стрелять я тебя научу. Кроме того, «Сайга-12» не автомат, а самозарядное ружье, хотя и сделанное на том же Ижевском заводе, что и «Калашников». И выглядит похоже. Очень надежное и удобное оружие.

— Хорошо, — увидела впереди папину машину и прекратила этот разговор.

Загрузив автомобиль покупками, Рамирос вежливо, но непреклонно не дал мне уехать, сообщив, что у нас еще куча дел.

Теперь мы спустились в метро и отправились на Петроградскую сторону. Вадик облегченно вздохнул и быстренько слинял, заявив, что ему надо в универ.

Выйдя на поверхность и попетляв еще по улицам, зашли в большое здание со множеством вывесок. Рамирос не дал мне прочитать их все, но там, где на втором этаже мы прошли через турникет, на стене была скромная табличка «Петербургский клуб кладоискателей». По коридорам сновала туда-сюда весьма разношерстная публика. То и дело с Рамиросом здоровались, останавливали и что-то спрашивали или сообщали. Мужчина отвечал, спрашивал что-то в ответ.

Наконец, коридор закончился, и мы зашли в небольшой зрительный зал, где за овальным столом в президиуме заседали несколько мужчин в возрасте. Рамирос нашел мне стул, усадил и занял место за спиной.

Речь держал представительный пожилой мужчина с орденской планкой на пиджаке. Обстоятельно, по-военному четко он рассказывал о последних годах Великой Отечественной, о путях отступления немцев, о местах боев. Лекция сопровождалась слайдами, которыми управлял знакомый уже мне рыжеволосый поисковик.

Кое-кто из зрителей прилежно записывал, но в основном военного просто с интересом слушали.

Наконец, лектор произнес два волшебных слова «лекция закончена» и предложил задавать вопросы. Сразу взметнулось несколько рук. Воспользовавшись наставшим шумом, Рамирос наклонился ко мне и на ухо пояснил, что лектор и есть знакомый мне заочно Полковник. Тем временем обнаружилось, что вопросы есть у почти половины зала, так что их благополучно перенесли на другое время, чтобы не задерживать остальных.

Пока мы перешептывались, все поднялись и начали расходиться. Встала и я. Мы пошли к выходу, когда почти натолкнулись на лектора, выходящего в сопровождении Леонида, тащившего проектор и ноутбук. В руках у военного была потрепанная пухлая папка с конспектом.

— Ага, Рамирос! — по-дружески обратился лектор к моему спутнику, — пришел послушать старика?

— Верно, Антон Игнатьич, — улыбнулся в ответ Рамирос.

— Но ты пришел не к началу, верно? Ай-яй-яй, как нехорошо опаздывать! — усмехнулся Полковник. Между тем его глаза цепко и зорко рассмотрели меня и то, как я старалась держаться поближе к парню.

— Прошу прощения, обстоятельства, — сдержанно ответил Рам, разведя руками, — ну никак не удалось поспеть вовремя!

— Понимаю! Все еще надеешься? — загадочно протянул военный и прошел в двери, — ладно, увидимся.

Леонид сердито царапнул по нам взглядом и поспешил вслед за командиром.

— О чем это он? — как-то напрягла меня эта странная фраза полковника.

— Да так, — Рам вел меня по коридору дальше, — это насчет прошлых наших разговоров с ним. Я начинал с его командой, пока не наткнулся на свою первую жилу и самостоятельно ей не занялся. В принципе, именно он научил меня всему, что я знаю. А теперь, давай, я покажу тебе клуб.

— Ясно, хорошо, — лавируя в толпе, поспевала за спутником, по пути обдумывая только что произошедшее рандеву. Вспомнив взгляд Полковника и сопоставив его со словами Рамироса, пришла к выводу, что поисковик просто-напросто показал меня наставнику, для того и пришел на лекцию с опозданием. Получилось естественно и эффективно, — молодец Рам! В принципе, такие «смотрины» не входили в мои планы, но я понимала, что для успешного вживания в среду кладоискателей мне необходимо пройти через эту процедуру.

Мы осмотрели другие помещения клуба: небольшое кафе, медпункт, архив клуба с библиотекой, несколько комнат для занятий и даже полностью оборудованный спортивный зал. Именно в нем и состоялось самое неожиданное и поучительное для меня событие в этот день.

В спортивном зале стояли тренажеры, был сделан ринг для спаррингов, а также обширное место для прочих занятий. К залу примыкали хорошо оборудованные раздевалки. Когда мы зашли, примерно полтора десятка поисковиков в зале качались, отрабатывали приемы или занимались общей подготовкой. Руководил ими мужчина в синем спортивном костюме с секундомером и свистком.

— Подожди здесь, ладно? — Рамирос указал мне на винтовую железную лесенку, ведущую на маленький балкончик под потолком, где стояли скамейки для зрителей.

Забравшись по звонким металлическим ступеням, отзывающимися воистину музыкальными обертонами на каждый мой шаг, выбрала место примерно посередине балкончика, чтобы было все видно. Из раздевалки вскоре вышел Рамирос в спортивном костюме. Обменявшись несколькими словами с тренером, пролез между канатами на ринг.

— Саша, две минуты вольным стилем, — повелительно крикнул тренер спортсмену в боксерских трусах, до этого разминавшемуся возле канатов. Тот кивнул и повернулся к Рамиросу.

Бойцы коротко поклонились друг другу и встали в боевую стойку.

— Жестче! — наставник стоял возле канатов и внимательно следил за спаррингом, — Рам, выше ногу! Саша, отход! Еще три минуты! Работаем!

Громкие команды тренера легко перекрывали шум в зале. Остальные мужчины оборачивались на голос, переглядывались, подходили поближе посмотреть. Тем временем в зал вошли новые люди. Кто-то отправился переодеваться, а кто-то решил посмотреть сверху — краем уха услышала гудение ступеней. Рядом сели, но я не сразу сообразила, увлеченная спаррингом друга.

— Во дают! — вдруг над ухом сообщил мужской голос, — кровь молодая играет!

Вздрогнув, резко обернулась. Рядом со мной сидел Полковник, разглядывая ринг.

— Я даже по молодости не дрался, — доверительно сообщил Полковник, — как-то не любил. А вы?

— В детстве дралась, до четвертого класса, а потом как-то прекратила. Теперь предпочитаю дипломатические переговоры.

— Это хорошо, — Полковник задумчиво покрутил ус, — уметь договариваться великое искусство! А что ж сначала-то дрались?

— Просто самая маленькая в классе была. Вот меня мальчишки и задирали.

— Маленьким обычно и достается, — согласился ветеран, — а Рамироса вы давно знаете?

— С конца прошлого года, — я поняла, что вступительная часть разговора закончилась, и полковник перешел к делу.

— И где ж вы с ним познакомились?

— В Интернете.

— Ух, не люблю я это! — неожиданно сморщился пожилой поисковик, — не понимаю! Наверно, возраст не тот, чтоб такими игрушками баловаться!

— Зря вы так, — с улыбкой посмотрела на недовольное лицо военного, — мой дедушка уже восьмой десяток разменял, а от компьютера за уши не оттащишь!

— Серьезно?! Вот молодец! А вы в компьютерах разбираетесь?

— Более-менее. По мере необходимости.

— Молодец! А вообще чем занимаетесь?

— Дизайном.

— Здорово! Художница, значит. Ну что ж, в нашем деле порой уменье рисовать очень пригождается!.. А, скажем, рукодельничать как-нибудь?

— Смотря как и что, — осторожно перешла на общие фразы, поскольку разговор как-то начал походить на допрос.

— Ну, там, зашить, починить?

— Это любая девушка должна уметь.

— А готовить?

— Умею, конечно. Какая ж девушка готовить не умеет?!..

— Так вы ж просто находка для поисковика!.. — он изобразил бесшабашную радость, — слушайте, а давайте-ка присоединяйтесь к моей команде! Будете в поисках помогать, ну, и хозяйничать, а?

— Нет, спасибо, — покачала головой, — благодарю за приглашение, но оно излишнее.

— Отчего так? — это к нам подсел рыжий уже в спортивном костюме, — у нас и компания сработанная, и ребята надежные, да и поиски удачливее!

— Надежная дружба достойнее сиюминутной выгоды, — отрезала уже серьезно, — если уж создал команду, то и держись друзей. А туда-сюда скакать не по мне!

— Отлично сказано! — на лестнице стоял Рамирос, вытирая пот полотенцем.

— А ты не вмешивайся! — неожиданно окрысился Леонид, — не твое дело!

— Как раз мое, — Рам прошел мимо них и присел рядом со мной, обняв за плечи, — если мою команду переманивать пытаются.

Полковник пытливо посмотрел на нас и одобрительно усмехнулся:

— Заступаешься за подругу? Ну что ж, молодец! Так и надо! — и поднялся. — Идем, Лёня.

Полковник направился к лесенке. Однако Леонид не ушел. С минуту меряясь с Рамиросом взглядами, он вдруг покраснел и выпалил:

— А вот сейчас посмотрим, какой ты молодец!! — и попытался ударить парня кулаком в лицо.

Рамирос вскочил и мягко отвел удар от себя и меня.

— Но-но-но-но!!! — это энергично вмешался Полковник, — не позорь команду!! Идем, я сказал!

Снизу раздался свисток тренера и его окрик:

— Драки запрещены!! Разойтись!

— Драки да, а спарринг нет!! — Леонид со злобой плюнул под ноги Рамиросу, — кто выдержит! До первой крови!

— Хорошо.

Я не на шутку испугалась:

— Рам…

Но он только коротко обнял меня за плечи и тихо сказал:

— Ничего не бойся.

И спустился вслед за Полковником и рыжим. Я осталась сидеть на скамейке, стараясь унять дрожь и наблюдая, как мгновенно вокруг ринга собралась толпа. Пока дуэлянты надевали кикбоксерские перчатки, на помост пролез тренер.

Отмашка. Рыжий сразу пошел в атаку, широко отмахивая и метя противнику в лицо. Рамирос не стоял на месте, каждый раз уворачиваясь и отвечая короткими точными ударами. Болельщики разделились, и я с радостью заметила, что за Леонида болели очень немногие. Легко пританцовывая, Рам кружился по рингу, как вдруг Леонид сделал обманный маневр и достал его мощным ударом ноги в печень, а потом добавил прямым в челюсть. Рамирос пошатнулся, а я невольно ахнула. Пока он был в легкой прострации, рыжий удачно провел двойку в корпус, наскакивая и продолжая теснить Рама в угол ринга. Болельщики недовольно загудели, мне стало страшно. Однако, чуть передохнув в глухой защите, Рамирос удачно отскочил и снова начал легко уворачиваться.

Тем временем рыжий стал быстро уставать от им же навязанного темпа и снизил скорость. Это сразу заметил Рам и теперь уже сам взвинтил темп, заставляя противника поддерживать изматывающий ритм. Хлесткими ударами ног по корпусу он начал загонять рыжего в угол ринга, где точными, мощными джебами выбил из носа Леонида первую кровь. Тренер отчаянно засвистел и бросился разнимать противников.

— Итак, в ходе этого спарринга, — рефери вывел противников за руки на середину ринга, — пустив кровь противнику, победил Рамирос!

И поднял его руку в перчатке вверх. Все вокруг зааплодировали. Я радостно хлопала в ладоши, прыгая на своем балконе. Полковник с мужчиной в белом халате стащили проигравшего с помоста и увели в сторону, унимать кровь.

Улыбаясь, Рамирос вылез с ринга. Болельщики хлопали его по плечу, смеялись, аплодировали, что-то кричали. Он улыбался в ответ, отвечал, пробираясь вперед. Кто-то подал ему полотенце. С ним-то на шее он и поднялся ко мне:

— Вот видишь! А ты боялась! — глаза парня смеялись, когда он присел рядом со мной.

— А ты бы не испугался на моем месте?! — улыбалась в ответ.

Правда, губы у меня предательски задрожали, когда я начала осознавать свой страх.

— Ну-ну-ну, ну что ты, — он стер с моей щеки первую слезу, — ну вот, ну, не плачь!..

Тут я уткнулась ему в плечо и расплакалась окончательно. Сидя рядом, Рамирос гладил меня по спине и плечам и шептал что-то ласковое уверенным спокойным голосом, отвлекая меня от пережитого страха.

Наконец, поток слез стих. Все еще всхлипывая, я потянулась за платком:

— Теперь красные глаза будут…

— Ты все равно останешься красивая, — неожиданно ответил он.

— Правда?!.. — подняла голову, чтобы заглянуть ему в глаза.

Рамирос просто снова обнял меня. Наконец, я окончательно успокоилась. Командир показал, где можно умыться, так что вскоре от истерики никаких следов не осталось.

А вечером, уже дома, задумалась: утешение Рамироса — чего в нем было больше? Интереса ко мне, как к женщине? Или заботы командира о члене своей команды? А может, Рамирос просто привык очаровывать и защищать всех девушек без разбора, что находятся рядом? Так и ничего и не решив, уснула.

11…та

Шесть мощных колонн поддерживали высоченный стрельчатый свод. Я осторожно пошла вперед. То, что это храм, у меня почему-то сомнений не возникало — планировка здания практически как две капли походила на католический собор, отличаясь только деталями: вместо традиционных для готики цветочных гирлянд, масок и скульптур декор состоял из необычного орнамента в виде сплетенных в пожатии рук, драпировок из тканей и букетов живых цветов. И все это под потолком! Витражи в виде паучьих сетей, низкие скамьи вдоль стен из мрамора. Кстати, скамьи действительно были слишком низкими даже для моего роста «метр с кепкой».

Посреди помещения была купель с фонтаном, рядом стояла изящная стойка с полотенцами. Прихожане явно совершали здесь ритуальные омовения: подобные традиции известны и в моем родном Мире. Света было немного, но в противоположной стене угадывалась какая-то дверь. Взялась за массивную ручку и потянула ее изо всех сил.

Дверь раскрылась с тихим шорохом. Впереди, на возвышении в пять ступеней, стояла мраморная статуя бога — юноши в замысловатом головном уборе из золота, усыпанного драгоценными камнями. Его черты лица были интересно искажены, я даже задумалась — это было сделано специально, чтобы подчеркнуть его «сверхчеловеческую» природу, или подобные черты были нормой для аборигенов?

Статуя была укутана в богато расшитые ткани, подножие заставлено свежими цветами. Трогать главный алтарь не решилась, но сбоку от него стояли малые алтари, и на одном я углядела подходящую статую того же юноши, лежавшем в величавой позе и держащем маленький щит с замысловатым знаком. Убедившись с помощью мини-транса и вопроса к Ведущим, что это то, что нужно, я покинула храм.

…тем же вечером…

— Пап, можно тебя на минутку? — Вадим заглянул в кабинет отца. Тот работал с бумагами, прихлебывая арманьяк.

— Это стоит того? — Игорь Иванович приподнял толстую пачку бумаг, — у меня дел невпроворот.

— А вот сам решишь, — заговорщицки улыбнулся сын.

— Ну, только быстро, — банкир нехотя вышел из-за стола, — тебе давно ничего стоящего не предлагали.

— Ты сначала посмотри, — Вад пошел впереди отца в свою комнату.

— Ну, как тебе? — он вывел только что полученные фотографии на экран.

Игорь сел на табуретку и взглянул на монитор:

— Ого! Наконец-то что-то стоящее! Это откуда?

— От нашей художницы. Там еще другие кое-что прислали, но я думаю — подделка.

— Если от нее, то пять лимонов! И даже не глядя берем. Я скажу Эдику, чтоб начал готовить бумаги.

— Я ей звоню?

— Давай! — Игорь Иванович помог сыну дотянуться до мобильного.

…чуточку раньше…

— Я тут кое-что послала тебе, из свеженького, — проинформировала я Вадима.

— Хорошо, — голос в трубке был усталым, — доберусь до дома и посмотрю.

— Отлично, — я отключилась.

Позже, почти перед сном, зазвонил мобильный, и Вадим радостно сообщил, что это шедевр.

— На эзотерику тянет? Я его в храме нашла…

— Еще как! Отец в восторге, — судя по фону в трубке, Игорь Иванович сидел рядом с сыном, — говорит, что на пять желтых потянет.

— Договорились, — пожелала собеседнику спокойной ночи и отключилась.

Настроение серьезно улучшилось: пять желтых, или пять миллионов, станут важным шагом на пути к моей мечте обретения финансовой стабильности.

12…та

В доме лорда Броу сразу заскочила в буфетную, загрузила поднос деликатесами и прямиком направилась в кабинет хозяина. В кармане лежал четко разработанный план действий, позволяющий максимально эффективно использовать отведенное мне на Странных Путях время.

Войдя в небольшой транс, по наитию вытащила наугад книгу. С интересом открыла глаза. Эксперимент оказался удачным, — нашла самую необходимую мне на данный момент книгу — «Историю становления магических и точных наук». Проштудировав ее, я смогу получить базовые знания и ориентиры, необходимые для постижения заданной Ведущими магии. Улегшись поперек кресла, раскрыла первую страницу. Слева под рукой на специальном столике на подносе благоухали вкусности, по ощущениям, времени на этот раз мне дали не меньше нескольких часов, так что можно было спокойно читать, делая пометки в неразлучном блокноте.

Дома я смогу упорядочить записи, подводя итоги каждого путешествия по Путям и раскладывая новые знания по полочкам, экономя тем самым отведенное на путешествие время.

Добравшись до своей комнаты, сразу занялась делом: внесла кое-какие подсмотренные особенности в нужные таблицы, дописала незавершенные мысли.

В кухне зазвонил телефон, заставив очнуться от занятий. По голосу отца поняла, что позвонила сестра. Чуть позже забибикал интерком и мне пришлось снять трубку.

— Слушай, что это за чувак?!

— Ты о ком?

— Иришка видела тебя в ресторане с каким-то мужиком. Признавайся, у тебя наконец-то появился хахаль?!

— Ни в каком ресторане я ни была.

— В ресторанном дворике ТЦ была?!

— А, это. Да, я периодически там обедаю. А что, нельзя?

— Так! Чтобы немедленно начала обхаживать этого мужика, ясно?!

— Тебе не надоело вмешиваться в мою личную жизнь, сестренка?

— Мне надо тебя пристраивать срочно. Так что давай, хватит фигней маяться!

— Отстань, ладно? Или рассержусь.

Сестра раздраженно бросила трубку. Вздохнула и задумалась: скорее всего, речь шла о Рамиросе. После достопамятного спарринга в клубе поисковик начал относиться ко мне намного теплее, но я списывала это на успешно пройденную «проверку на вшивость», устроенную мне Полковником. Рамирос просто начал немного больше доверять, вот и все. Всякие там фантазии моей младшей сестры, всегда более активной и успешной в социальной сфере, меня не касаются — у меня своя голова на плечах!

14…та

Обойдя весь этаж во дворце Хемуля, наконец добралась до кабинета. По понятной причине поиска знаний именно кабинеты с библиотеками были моей главной целью во всех странствиях по Странным Путям.

Тщательно обыскав стол и шкафы, пополнила коллекцию находок пачкой писем, несколькими тетрадями с дневником и пачкой чертежей дворца. Внимательно рассмотрев схемы, сориентировалась и направилась по коридорам вниз: мне захотелось осмотреть обширные кладовые, расположенные в подвалах дворца.

Возле входа в подвал висела толстая связка ключей. Обходя по очереди все кладовки, бегло осматривала содержимое и шла дальше. Наконец, нашла небольшой чулан со стоящими на полках ларцами и коробками. Все они оказались заполнены документами. Чего только там не было! И купчие, и расписки, и справки разные. Особенно меня заинтересовали подорожные и купчие: через них могла проследить путешествия и траты Хемуля. Разумеется, у него были и имя, и титул, но я упорно продолжала называть его про себя Хемулем — так он был похож на персонажа книг скандинавской сказочницы. Наконец, я решила, что мне можно возвращаться домой.

Надо сказать, что поездка к монаху перевела меня на совершенно новый уровень Силы: отныне хотя бы иногда могла запланировать свое путешествие, обозначив примерное время отправки и место назначения. Очень много времени уходило на изучение моей добычи, тренировки концентрации Силы и управления ею, а также медитации.

Монах передал мне часть своего опыта: от него узнала, как использовать Силу для поиска кладов в моем Мире, как совмещать пространства, чтобы подойти к кладу не одной, а всей командой. Оставалось только тренироваться. Больше всего меня беспокоило то, что после каждого серьезного применения Силы я резко теряла сознание. Это было неприятно вообще, а в походных условиях ставило под удар всю группу.

Другим источником моих знаний были книги. К сожалению, пока мне не удалось выяснить, где жили интересующие меня родственники лорда Броу, но я не сомневалась, что это только вопрос времени. В конце концов, так и не удосужилась разобрать все деловые документы аристократа, предпочтя запоем читать книги! После находки бумаг Хемуля именно документы рода Броу могли стать весьма надежным источником моего благосостояния.

Не то, чтобы мечтала сравняться с Вадимом и его отцом. Нет, меня этот стиль жизни отнюдь не прельщал! Однажды уже досыта насмотрелась на класс крупных и средних дельцов, и изучение их мира ничего хорошего мне не принесло. Не смогла принять их узко потребительскую систему ценностей, достаточно размытые этические рамки. Конечно, далеко не все из них были мошенниками! Взять, хотя бы, Игоря Ивановича — он являл собой просто образец честности и благородства. Но все равно, это было не по мне.

Куда больше мне импонировал класс кладоискателей — их стиль жизни, моральные устои. Наверно, в основном это было из-за Рамироса. Но и то, что я наблюдала в клубе, только подтверждало наличие сложившегося социума поисковиков.

Раньше как-то мало интересовалась жизнью вокруг, предпочитая жить в мире искусства и книжных грез. Теперь же, невольно став участницей весьма активных событий, с удивлением обнаружила, что за последние годы в моей родной стране сформировались некие классы, пока никак не признанные официально, но уже вполне четкие, со своими наборами традиций, норм и правил, с вполне состоявшимися кланово-родственными иерархиями. В принципе, меня это нисколько не удивляло — таковы глобальные законы цивилизации. Какой бы строй не был провозглашен официально, всегда будут различные группы людей, играющие определенные социальные роли и создающие для их исполнения свой, внутренний, свод правил и традиций.

Всегда будет слой производителей и слой управленцев над ним. Но в современном мире, с его техническими возможностями и уровнем знаний и доступа к ним, появились совершенно новые прослойки общества, сочетающие некоторые качества и функции традиционных, но занимающие совершенно новые ниши.

Например, кладоискатели создали совершенно уникальный микрокосмос со своими законами, иерархией и даже мифологией. Это было как государство в государстве, занимающее меня не меньше, чем Странные Пути. Появившиеся в первые, особенно тяжелые и лихие, годы Перестройки, кладоискатели, поисковики и частные археологи постепенно сплотились в стройную централизованную систему Братства, объединяющую как свободолюбивых одиночек, так и сплоченные команды. Буквально через пять лет у них появилось подобие руководства, эмблема, удостоверительные документы. Налоговики даже выделили специальную графу в декларации «нахождение клада». Теперь сообщество обросло традициями, ритуалами, законами, внутри Братства появились свои герои и лидеры. Теперь оно обладало достаточными средствами, чтобы проводить слеты, соревнования и даже чемпионаты, вести общественную деятельность и развиваться дальше.

Кроме того, кое-кто из дальних родственников сообщил, что сохранившиеся магические кланы начали получать молчаливое одобрение от властей в своей войне с самозванцами и мошенниками. И хотя родители были далеки от магического мира, подобные новости их обрадовали, — никому не хочется быть под подозрением из-за каких-то аферистов! Многие кланы начали разыскивать и брать под крыло истинных носителей Силы, что в будущем могло стать основой для создания полноценного социального класса магов. Пока до стройности и мощи Братства кладоискателей магическим кланам было далеко, но никто не сомневался, что это — всего лишь вопрос времени.

…в то же время…

Маленький уютный бар был полон посетителей. Парочки умилённо мурлыкали за столиками и у стойки, в соседнем зале для курящих отдыхали несколько компаний. Одна из них состояла всего из двоих мужчин: тот, что постарше, пил кофе из маленькой фарфоровой чашечки, перед молодым стояли бокал пива и тарелочка с креветками.

— Ты зря так, — голос полковника был слышен только его собеседнику, — если уж судьба послала тебе напарников, следует их принимать именно такими, какие они есть.

— Я не понимаю порой ее реакций… Мечта не кокетничает, не строит глазки, не старается прижаться ко мне или принять соблазнительную позу для любования… вообще! ведет себя, словно «свой парень». Я этого не понимаю! Она же девушка!

— А никто и не гарантирует, что ты всегда до конца будешь понимать и знать окружающих тебя людей. Ты привык смотреть на женщин только с одной-единственной точки зрения, поэтому сейчас и оказываешься в недоумении. Рамирос, ты просто прими ее такой, какая она есть, со всеми ее странностями и прочим. Это не помешает вам оставаться просто друзьями и напарниками, но при этом намного облегчит тебе жизнь. А может, и вообще, поменяет в корне твои отношения с женской половиной человечества.

— Вы думаете?

— Да, именно. Поверь, я за свою жизнь насмотрелся всякого, так что знаю, что говорю.

— А встречали ли вы… — Рамирос слегка запнулся, но продолжил, — магов? Настоящих, не киношных и не тех шарлатанов, что в газетах объявления пишут.

— Бывало… Ах, вот оно что!.. — Полковник проницательно посмотрел на собеседника, — теперь мне многое понятно…

— Что?

— Рыжий Лёня… Ты знаешь, почему он так вдруг окрысился?

— Нет. Я немало удивился, что он сел на хвост тогда, и вообще с тех пор просто ненавидит.

— Он как-то раз по-пьянке проговорился, что если бы не какие-то обстоятельства, то стал бы покруче всяких Лонго с Кашпировскими. Я расспросил в Братстве, прежде чем его в артель брать: Леонид был в учениках у какого-то сильного мага, но, то ли способностей не хватило, то ли еще что-то… в общем, выгнали его. Но, видать, задатки действительно есть, раз он твою колдунью учуял.

— Он опасен Мечте?

— Не думаю, — Полковник вытащил из кармана кисет и трубку, — но ты все-таки не оставляй ее без присмотра, ладно? Хотя бы в Клубе. Кто знает, что у него за счеты к магам?

— Хорошо, учту. Спасибо за науку, наставник.

 

2

14…ля

Весна взялась дружно, так что к середине месяца снега осталась самая капелька — в тени, в оврагах, под густыми кустами. Утром позвонил Рамирос:

— Пора начать практические занятия!

— В смысле? — трясясь в переполненном автобусе, я пока не совсем проснулась и туго соображала.

— Как насчет выезда на природу в ближайшие выходные? В субботу утром выедем, в воскресенье вечером вернемся. Поедем на юг, ближе к Новгороду.

— Давай, — подавила зевок, — а что брать с собой?

— Сейчас закину список по электронной почте.

— Договорились.

Помимо указанных другом вещей, я взяла с собой купленную на развале брошюрку с рецептами походной кухни и аптечку.

Ехали мы на машине Рамироса — неприхотливом «УАЗ-Патриот». Сзади расположились я и собака Вадима — огромный ротвейлер Тёма. Пес выглядел настоящим монстром, но на поверку оказался добродушнейшим увальнем. Мы с ним подружились сразу и бесповоротно. На мой взгляд, этому также поспособствовала Сила: животные от природы чувствуют подобные вещи.

Впереди, на штурманском сидении, Вадим прокладывал маршрут. Впрочем, места были отлично Раму знакомы: он почти не сверялся с картой, уверенно находя путь в лабиринте проселочных дорог. Наконец, мы преодолели последний подъем и грунтовка закончилась на окраине заброшенного села.

— Приехали, — поисковик открыл дверцу и выпрыгнул наружу, — это, можно сказать, учебный полигон клуба.

Тёма завозился и заскулил. Я открыла дверцу, и огромный пес пулей вылетел к ближайшим кустам. Пока он давал волю напряженным нервам, парни начали разгружать вещи.

— Так, мы ставим палатки, а ты, Вад, займись валежником для костра, — Рамирос взял мешки с палатками и принялся развязывать узлы.

Кивнув, студент достал топорик и направился к лесу. Пес бросился за ним с радостным гавканьем.

Сначала мы взялись за мою палатку: по задумке Рамироса, она должна была стоять посередине. Палатка была двухместная, чтобы поместилась не только я, но и снаряжение. Внутри постелила себе теплый спальник на специальном коврике и овчинной подстилке, разложила вещи. Когда вылезла наружу, оказалось, что свою палатку Рамирос уже почти целиком собрал, даже в одиночку.

— А почему ты меня не подождал? — немного обиженно протянула, спеша присоединиться к процессу.

— Я ее уже с закрытыми глазами одной рукой собираю, — засмеялся Рам, — вот с Вадиковой палаткой мы помучаемся!.. Он же не просто палатку купил, а самую навороченную, да еще и японскую! Черт разберет их восточную логику…

К счастью, тут явился Вадик с толстой валежиной на плече в сопровождении Тёмы.

— Давайте, я сам! — он отобрал палатку, — лучше костер запалите, а то есть хочется…

Засмеявшись, Рамирос достал небольшую лопату и ловко снял дерн. Подсказывая и направляя, он провел мне урок розжига костра с одной спички. К моей гордости, я оказалась не таким уж чайником, достаточно быстро схватив суть процедуры и вскоре разложив хороший костер. Вбив колышки-рогульки, сообща повесили котелки с водой для чая и каши.

Оставив костровым Вадима, Рамирос достал из чехла свой металлоискатель. По тому, как поисковик обращался с прибором, чувствовалось, насколько он любит своего электронного помощника. Мы прошли подальше, к самым развалюхам. В одной руке он нес прибор, в другой лопату.

Объясняя технику поиска, Рамирос дал мне попробовать свой прибор. Сначала я побаивалась сделать что-то не так, но постепенно освоилась и в конце мне даже понравилось вслушиваться в переливы электронного писка. Медленно прошла вдоль остатков забора, повернула вглубь деревни, когда всплеск Силы отвлек меня. Поспешно сняла наушники и передала металлоискатель озадаченному Рамиросу.

— Сила, — пояснила, — там всплеск Силы!

— Давай, веди, — согласился он, — я рядом, если что, не бойся.

Покрутившись на месте, я уверено двинулась вдоль остатков сруба, в прошлогодний сухой бурьян. Пробравшись по кускам кирпича и мусора, определила место, и присев на корточки, принялась выдергивать сухие бодылины вместе с корнями.

— Дать лопату? — Рамирос с интересом следил за моими действиями.

Я кивнула и взялась за отполированный черенок. Вскоре на дне ямки звякнул металл, и я осторожно выкопала маленькую глиняную кубышку. Крышка ее была наглухо закрыта и густо просмолена.

— Вот, не разбила, слава богу! — вернулась к командиру.

— Ого! Сколько народу в этой деревне копалось, а ты сумела такой клад найти! Молодец!

— А это увлекает!.. — направилась к палаткам, — давай Вадику покажем? Мне не терпится проверить, что там!

Возле костра мы аккуратно вскрыли горшочек. Там оказалось доверху промасленных тряпок, под которыми были почерневшие монеты, такие же колечки и цепочки, а также немного погнутый витой браслет из желтого металла.

— Твое мнение, Вад? — повернулся Рам к историку.

— Конец Империи, начало революции, — Вадик достал лупу и принялся внимательно изучать предметы, — монеты серебряные империалы. Украшения сделаны полукустарным способом, скорее всего, в небольшом городке местным ювелиром. Серебро и золотой браслет.

— Вот и положено начало твоей коллекции! — радостно сообщил Рамирос, заворачивая находку обратно в тряпки и передавая мне.

— Пойдемте, еще поищем? — поднялась и спрятала в палатку горшочек, — до темноты еще куча времени!

Парни расхохотались и достали еще две лопаты. До позднего вечера мы бродили по селу, выискивая всякую мелочь. Когда поспел ужин — разогретые в кипятке консервы, мы устало собрались у костра. Тёма улегся рядышком, блаженно жмурясь на огонь. Поужинав, принялись разбирать трофеи. Так как я не пользовалась никакими приборами, полагаясь только на свою Силу, мне попались: маленькая плоская фляжка с выдавленным двуглавым орлом на боку из мутного темно-зеленого стекла, кучка различных монет, пара пуговиц и несколько пряжек. Ребята, вооруженные металлоискателями, нашли по нескольку пригоршней всяких металлических мелочей — монет, пробок, пряжек, пуговиц и прочего. Кроме того, Вадиму улыбнулась удача в виде половины подковы и дверной ручки. Смеясь и подшучивая друг над другом и своими находками, мы начали укладываться спать.

Засветив в палатке фонарик, я быстренько разделась и юркнула в теплый спальник. Утром выяснилось, что могучая спина Тимофея наглухо перегородила выход из моей палатки. Попытка разбудить голосом дрыхнувшего мертвым сном пса не удалась. Пока уговаривала ротвейлера встать, справа раздалось мужское ржание.

— Помогли бы лучше, чем смеяться, — пробурчала, шлепая глянцевую собачью задницу с вяло подергивающимся обрубком-хвостом.

— Тёмка, брысь! — справа прожужжала молния и появилась взъерошенная голова Вадима, — эти два молодца допоздна театр теней смотрели, так что фиг ты его сейчас поднимешь!

— Какой театр теней?! — обалдела.

В ответ над моей головой пролетел кроссовок и чуть не попал по Вадиму. Понемногу начала соображать: не смогла сразу уснуть в непривычной обстановке, поэтому долго сидела и читала. И естественно, читала при включенном на общее освещение фонаре… и на мне была только ночнушка… Мама!!! Почувствовала, как начинаю краснеть. Хохоча, Вадим выбрался из палатки и отправился к колодцу за водой. Я, наконец, заставила подняться собаку и тоже выбралась наружу. С наслаждением потянулась. Потом снова заглянула в палатку и вытащила сумочку с зубной щеткой и пастой. У колодца Вадим с фырканьем и ахами обливался ледяной водой. Меня передернуло. Подождав, пока он закончит брызгаться и отойдет, аккуратно умылась, стараясь не облиться. Когда вернулась к стоянке, Вадим уже поставил кипятиться чай, а Рамирос заканчивал разминку. Пока он умывался, Вадим рассказал мне, что Рамирос ушел в свою палатку только тогда, когда я погасила свет. При этом Вадим был насильно отправлен спать сразу после меня, поэтому из вредности сидел на пороге своей палатки, читая и наблюдая за приятелем.

— Офигеть!!.. — только и смогла выдавить я.

Тем временем к костру вернулся Рам. Вид у него был немного смущенный. Во всяком случае, мне так показалось. Не глядя на нас, он заглянул в палатку, вытащил и надел свитер. Тем временем я нарезала бутербродов, а Вадим заварил чай.

Позавтракав, мы снова принялись за поиски. На этот раз меня потянуло в овражек рядом с деревней. Аккуратно перелезала через поваленные ивовые стволы, осматривала берега быстрой и глубокой речки, когда увидела на скользком глиняном склоне нечто ярко-желтое. Расковыряв глину лопатой, наткнулась на несколько медных фигурок зверей — коня, птицы и льва. Скорее всего, это были накладки на седло или еще какую поверхность, так как в каждом было проделано по нескольку аккуратных отверстий. Я прошла бы еще дальше, но наверху высунулась черная башка Тёмы и он радостно гавкнул.

Когда я, перемазанная желтой глиной и грязью, выбралась наверх, оба поисковика стояли рядом с псом:

— Мы тебя потеряли! — сообщил Рамирос.

— А я вот она, нашлась. И нашла — показала свои находки.

После обеда мы начали собираться домой. Пока мы с Вадимом собирали палатки, Рамирос убрал в мешок мусор, закопал кострище.

…тем же вечером…

— На фига ты ей рассказал?! — Рамирос почти рычал от ярости.

— А на фига ты меня в палатку отправил?! — радостно парировал Вадик, отмокая в ванне и включив мобильный на громкую связь.

— Маленький еще потому что!

— Я уже совершеннолетний, а ты, походу, ревнуешь, — засмеялся Вадим. Ему вдруг пришло в голову, как подтолкнуть эти два одиноких сердца друг к другу, к их счастью и своей пользе.

— Ничего я не ревную!!

— Нет, ревнуешь, — возразил парень, — вот только заметь, пожалуйста, что Мечта, между прочим, не твоя девушка.

На том конце провода изумленно замолчали.

— Вы просто друзья, как и я с ней, — уже совершенно серьезно продолжил Вадим, пользуясь молчанием друга, — а значит, я имел такое же право сидеть у костра. Я тоже сразу заметил, что она очень симпатичная, умная, талантливая, с великолепным характером. И, к тому же, волшебница, что само по себе — уникально.

Рамирос зарычал и отключился. Расхохотавшись, парень довольно потер руки и поглубже погрузился в душистую пену.

…тогда же…

Давненько Рамирос не был так зол! Мало того, что он выглядел тогда как дурак, так теперь эта уникальная девчонка может просто перестать ему доверять, или еще что похуже выкинет. Фиг знает, какие выводы она может сделать из сложившейся ситуации — логика магов непредсказуема!.. Вечернее наблюдение получилось совершенно спонтанно: магесса не подумала о том, что палатка пропускает свет, ведя себя по-привычке, как дома, или рассчитывая, что напарники тоже разошлись по палаткам и ничего не увидят. Ну, а ему, как всем известному Казанове, просто не пришло в голову, что наблюдение может быть истолковано превратно.

Однако, поплескавшись под холодным душем, поисковик немного остыл и уже серьезно задумался над словами друга. Все-таки, как ни обидно, но Вадим был прав. И прав во всем — и в том, что Рамирос невольно приревновал к бойкому студенту, вдруг увидев в нем соперника, и в отношениях Рамироса с прекрасным полом… Да и наставник посоветовал ему поменять свои взгляды… мнению Полковника Рамирос верил безоговорочно.

18…ля

— Ты загорела! — Иннокентий Витальевич, мой начальник, даже не дал мне поздороваться.

— Так правильно, я же за город ездила, — включила компьютер и приготовилась к работе, — весь день на улице была.

— Ты подготовила те ленточки для весеннего предложения?

— Да, сейчас превью вам пошлю, — быстро залетала мышкой по монитору, — вот только никак не могу решить, какой вариант лучше, с цветами, или птичками?

Зубр рекламы уставился в монитор. Подумал. Потом распечатал оба варианта и поднялся:

— Иду к начальству. Мне и самому не выбрать — оба варианта в принципе хороши.

Через полчаса он радостно ввалился в кабинет:

— Птичек для основного офиса, а цветочки в филиалы отправим!

— Готовим к печати?

— Да!

Мы принялись за работу.

Я только что закончила предпечатную подготовку последнего флаера, когда в Аську постучался Рамирос с предложением встретиться. Хмыкнув, поинтересовалась, где. Ответ был несколько неожиданным — возле клуба кладоискателей. Удивившись, я все равно согласилась.

Я слегка опаздывала, поэтому запыхалась, пока бежала через переход от метро. Впрочем, еще издалека увидела Рамироса, стоящего возле здания и как раз перекидывающегося парой фраз с входившими в клуб людьми. Лицо мужчины не было раздраженным, так что я смогла перевести дух и подойти спокойно.

— Добрый день! — улыбнулась Рамиросу, — надеюсь, я не опоздала?

— Нисколько, рад тебя видеть, — он открыл передо мной дверь.

Мы прошли на второй этаж. Лавируя среди толпы, поинтересовалась:

— Итак, чем мы будем заниматься? — в помещении было жарковато, и я засунула куртку под лямку рюкзака.

— Будем изучать карты, если ты не против.

— Разумеется, не против!

…чуточку раньше…

Немного нервничая, Рам поджидал возле входа в здание свою новую подругу. Кладоискатель решил теперь как можно больше проводить времени в ее обществе, а сбор материалов для предстоящей экспедиции был отличным предлогом.

Как ни странно, но порой эта девушка ставила его в тупик своими неожиданными реакциями. Рамирос всегда гордился своим знанием «слабого» пола, но эта волшебница была непредсказуема и не похожа ни на одну из ранее встреченных им женщин. То она спокойно идет в тайгу изгонять огромного тигра, а потом рыдает из-за обычного спарринга! Она бесстрашно гуляет по Иным Мирам, словно по собственной квартире, а в толпе полностью стушевывается и прячется за его спину… В ней не было той привычной женской кокетливости, но порой она могла свести с ума даже бесчувственную статую одним только взглядом. Рамирос всегда предпочитал абсолютно ухоженных «конфеток» с яркой внешностью, огненным темпераментом и низким интеллектом, используя их по своим потребностям и не особо заморачиваясь муками совести. Благо, именно у такого сорта женщин он пользовался успехом, без усилий укладывая их в постель.

Колдунья же могла похвастаться хорошим образованием, острым умом и весьма широким кругом талантов и интересов. И почти полным равнодушием к «гламуру», женским уловкам и кокетливости: одевалась со вкусом, но чуточку старомодно, практически не красилась, не заморачивалась с прической.

— Добрый день! Надеюсь, я не опоздала? — Мечта весело улыбалась.

— Нисколько! Рад тебя видеть, — вернул улыбку поисковик.

На девушке были джинсы и вязаная блузка с треугольным вырезом, прикрытая красной ветровкой. Пропуская ее вперед, мужчина невольно отметил, что весна обнажила не только землю, но и ранее спрятанную под толстыми одежками весьма аппетитную фигурку магессы.

— Итак, чем мы будем заниматься?.. — она сбросила куртку, пристроив ее в лямку рюкзака.

С некоторым трудом оторвав взгляд от волнующего декольте спутницы, Рамирос взял себя в руки и ответил:

— Будем изучать карты, если ты не против.

…в тот же вечер…

Земля была покрыта нежно-зеленой травкой, пробивающейся сквозь прошлогоднюю листву. Кое-где серебрился длиннолистный подорожник и метелочки хвоща. Я шла по светлому широколиственному лесу, чуть загребая кроссовками листву и наслаждаясь ее умиротворяющим шуршанием.

В который раз я сбегала на Странные Пути, чтобы просто побыть наедине с собой и подумать. Любуясь солнечными бликами, играющими на листве кленов и дубов, размышляла о поведении Рамироса. Сегодня оно было немного странным. Во-первых, поисковик держался непривычно близко. Во-вторых, я часто замечала, что он тайком разглядывает меня. Все это было настолько непривычным, что даже немного пугало. Обычно поисковик уделял мне внимания не больше, чем это минимально необходимо.

На полянке лежал зверь. Я сразу заметила его, стоило обойти заросли малины. Страха он не вызывал, скорее наоборот.

— Кис-кис, — поманила зверя.

Серый с поперечными полосками кот размером с овчарку поднялся и направился ко мне. Спокойно подошел. Потеревшись об мою ногу, подтолкнул мордой руку, нахально выпрашивая ласку. Пришлось погладить и слегка почесать под подбородком. Теперь мы шли по лесу вместе. Кот шел рядом, делая вид. Что он так, мимо проходил. Выйдя на полянку на вершине холма, устроились рядышком на теплом стволе поваленного дерева.

Кот довольно жмурился на солнце и одним глазом косил на меня. Довольно мурлыча, котяра сполз со ствола и положил большую голову мне на колени. Утробный мууур успокаивал, хотя происходящее казалось немного странным — огромный зверь вел себя удивительно миролюбиво для своих размеров. Душевный раздрай постепенно начал проходить. Неожиданно для себя протянула руку и начала гладить зверя, словно домашнего любимца. Шерсть у него была блестящей и мягкой, он позволил почесать за ушами, неожиданно тонкими и бархатистыми. Я задумалась, а кот неожиданно повалился на бок, предлагая почесать пузико. Перевернулся на спину, поджал все лапки и совсем громко затарахтел, зажмурившись. Я присела рядом на корточки. Поглаживая животик, спросила:

— Ну, и как мне реагировать на него, киса? Что он вообще задумал?..

Кот повернул ко мне морду и принялся играючи ловить мои пальцы огромными лапами. Подняла с земли старую веточку и начала дразнить зверя. Со смехом прыгая по поляне, мы постепенно добрались до густых зарослей лещины. Во время одного, особенно отчаянного прыжка кот вдруг оступился на невидимом в зарослях склоне и с жалобным мявом покатился вниз.

— Киса!! — бросилась следом.

Скатившись по скользкому мелком щебню, мы оказались на дне оврага. Зверь припал к земле и испуганно оглядывался, нервно стуча хвостом.

— Не бойся, маленький, — начала ласково оглаживать испуганное животное и оглядываться, — куда это мы попали?

В стороне, там, где овраг поворачивал вправо, темнел провал то ли пещеры, то ли подземелья, свод которого был сложен из когда-то плотно подогнанных, а теперь расшатавшихся больших камней. Меня начало грызть любопытство. Быстро убедившись, что кот не пострадал, выпрямилась и направилась туда:

— Давай-ка проверим, что там такое?

Кот еще раз обиженно мяукнул, но поспешил вслед за мной. Длинный хвост нервно бил по бокам.

— Тсс, — приложила палец к губам и осторожно вошла в грот.

Пещера представляла собой глухое пространство высотой метра в два (судя по моему росту), с тремя узкими и низкими лазами впереди — все, что можно было различить в неясном сумраке входа. Достала цепочку путешественника и включила фонарик. Стены из светлого известняка плавно переходили в своды, кое-где образуя выступы и ниши. Кое-где виднелся мусор, например, в ближайшем от входа углу. Решив действовать согласно уже знакомой по первой пещере тактике, раскидала ветки и обломки. Ничего! Фыркнула, подумав, что подобный подарок вовсе не в стиле Ведущих, направилась в крайний левый проход. Зверь, припадая к земле, осторожно двинулся следом. Ласково погладив мягкую шерсть, ободряюще заметила:

— Не бойся, киса. Не думаю, что нас с тобой хотят обидеть.

Кот тихонько муркнул и потерся о ногу. В лаз пришлось залезать на четвереньках. Кот уже смело меня обогнал и двинулся по проходу вперед. Зажимая в зубах фонарик, с трудом удерживая плечом от падения сумку, тяжело продвигалась вперед, надеясь, что низкий потолок лаза скоро расширится. Пол к тому же, вдруг стал неровным, отчего коленки мгновенно заболели. Пришлось сначала неловко приподнять попу, выпрямив ноги, а потом уже плюнуть на все и пойти вперед, сильно согнувшись. Спина начала болеть через десять метров. Если бы не гордо шествующий впереди и одобрительно мурлычущий кот — могла бы и обратно повернуть. Проход закончился в небольшом зале с куполообразным потолком. Лучик света выхватил кожистые свертки уцепившихся за неровности кладки летучих мышей, недовольно зашевелившихся, но не поспешивших улететь, кое-где плесень на стенах и ржавую решетку из толстенных прутьев, перегораживающую зал от пола до потолка. Обойдя доступную часть и обнюхав, кот подошел ко мне и вопросительно мяукнул.

— Закрыто, — аккуратно подергала решетку, потом заметила важную деталь, — смотри, киса, тут вроде как дверь!

Под моими пальцами с петель посыпалась ржавчина. Было заперто, но замка я не заметила.

— Интересно… — внимательно изучая каждый кусочек преграды, наткнулась на целую россыпь из маленьких кованных же звездочек и полумесяцев на крайней справа секции решетки. Под пальцами одна из звезд слегка подвинулась вниз.

— Ха, киса! — повернулась к спутнику, — посмотри, тут, кажется, тайный замок с секретом! Надо подумать, в чем принцип…

Подвигав детали так и эдак, задумчиво отошла чуть в сторону и уселась на большой валун — после пробежки по лазу ноги просто не держали. Семь звездочек и пять полумесяцев. Оба количества — священные мистические числа. Но звездочки… сколько я знаю созвездий, связанных с мистикой? Конечно же, Зодиакальный круг! А также, Большая Медведица, Орион, Плеяды… Повспоминав, подошла к замку и начала выстраивать звезды в виде больших песочных часов: три почти в ряд с легким креном вправо, и еще по две снизу и сверху. Так, а пять полумесяцев… Плеяды? Ставим, как положено…

Ничего не произошло. Подумав, что Плеяды и Орион находятся в разных полушариях, а значит, соседствовать не могут, передвинула звездочки в виде большого ковша, причем, донцем кверху, как и расположена она по отношению к Плеядам. И… получилось!!!

Над головой вдруг что-то отчаянно заскрипело, отчего кот с шипением спрятался обратно в лаз, а решетка медленно поехала вверх, в услужливо открывшуюся, до этого замаскированную щель в потолке. Летучие мыши недовольно запищали, сделали круг под потолком и снова устроились спать подальше от шумного места.

— Кис-кис-кис! — поманила кота обратно, — можешь выходить, все в порядке!

Для надежности сделала финт ушами: прикатила несколько валунов и установила прямо в проеме, чтобы не позволить решетке опуститься до конца: оставшейся щели мне бы вполне хватило протиснуться. Ну, а о возможностях кошек к подобным фокусам можно и не упоминать!

Попав в закрытую часть зала, осмотрелись. Тщательно, но безрезультатно осмотрев кучки камней, двинулись в следующий лаз, узкой щелью начавшийся за кучей каменных обломков, вывалившихся из стены.

— Ох, киса, надеюсь, там не придется так ползать, — прокряхтела, следуя за гордо задранным кошачьим хвостом.

В ответ послышалось жизнерадостное «Мяу!»

Лаз быстро закончился в еще одном зале, на этот раз почти заваленном стародавним камнепадом. Перегородивший проход массив известняковых валунов и плитообразных обломков порос какими-то дивными сиреневато-розовыми кристаллами размером с ладонь. В свете фонарика смотрелось бесподобно — лучик света, преломляясь в гранях кристаллов, вспыхивал, раскрывался веером радуг и мерцал. Зрелище — феерическое!

Налюбовавшись, я принялась искать проход или обход, но тут случилось нечто странное: вдруг, словно невидимая рука подняла за шкирку истерически забившегося и заоравшего кота. Зверь беспомощным мешком повис в воздухе.

— Киса! — бросилась к коту, но наткнулась на невидимую стену.

— Шшшсти… — прошелестел потусторонний голос, — жжшивооой…

— Отпусти его немедленно! — постаралась добавить силы в голос.

— Жжшивоой… йиеееда!..

— Отпусти кота, он мой! — правило принадлежности, как говорила бабушка, одно из основных.

— Твоооой? — удивленно взвыл невидимый некто, но кот слегка опустился.

— Это мой кот! Мой!!

Кот опустился еще немного ниже.

— Отдай моего кота!!! — тут, главное, продолжать наскок.

Кот заорал и забился.

— Твооой… — разочарованно вздохнул некто, и кот, наконец, шлепнулся на пол.

Несчастный зверь кинулся мне за спину, крупно дрожа. Не обращая больше внимание на призрачную угрозу, опустилась на корточки и обняла беднягу:

— Киса, все в порядке, успокойся.

Он всем телом прижался ко мне, медленно приходя в себя. Приговаривая ласковые глупости, плавно поглаживала животное. Немного погодя, кот успокоился и замурчал.

— Ну вот, теперь можно идти дальше.

Осторожно, по стеночке, обойдя опасное место, прошли к следующему проходу, к счастью, уже нормальных размеров.

Этот зал походил на мечту геолога: разноцветные кристаллы, то ветвистые, словно деревья, то округлые и приземистые, словно кактусы. Гигантские друзы и конгломераты. Россыпи гальки и поросшие кристаллами мини-каверны. Прожилки минералов на стенах, словно карнавальный серпантин. Теперь кот уже не рвался вперед, осторожно ступая и прислушиваясь.

— Какая красота! — шепотом восхитилась, оглядываясь, — смотри, киса, вот это бирюза, а это — сердолик.

Показывая на знакомые минералы и шепотом называя, пошла вперед, к темному проходу на противоположном конце пещеры. Кот внимательно слушал, но не спешил отдаляться.

Ровно посередине зала на тумбе из белого гранита лежала шкатулка-коробочка, придавливающая лист бумаги. Подошла и прочитала:

— Для тебя, в помощь во время путешествий.

Удивленно приподняв брови, открыла шкатулку и обнаружила в ней небольшие черные бруски размером с губную помаду. На каждом была надпись: «1 дмЁ», «1 мЁ», «2 дмЁ» и так далее. Еще на них были две кнопки — красная и зеленая. Подумав, я осторожно взяла один из них и направила его на валявшийся рядом кусок камня, нажав зеленую кнопку. Слегка вспыхнул конус фиолетового света, и булыжник исчез. Обернулась к тумбе и нажала красную кнопку. Камень, как ни в чем не бывало «встал» на полированном граните будто век тут лежал.

Никакой опасности в этом зале не оказалось, так что через несколько минут блужданий по тоннелю мы выбрались на поросший лесом склон холма. Кот радостно замяукал, прощально потерся о мои ноги и ринулся вперед, в густые заросли.

— Удачи тебе, киса, — вздохнула, делая шаг вперед и проваливаясь в родной Мир.

23…ня

Лето было в самом разгаре. В городе от жары плавился асфальт, кондиционеры в офисе работали на износ. В отделе рекламы было скучно и жарко. Иннокентий Витальевич в основном пил чай со льдом и читал газеты. Я рисовала впрок всякую фигню, иногда призывая начальника в качестве судьи.

— Считаешь, небось, дни до отпуска? — рекламщик разморено сидел на кресле, дожидаясь письма от типографии.

— Ага… в городе из-за жары просто душегубка.

— Поедешь за границу?

— Нет, по России, с друзьями.

— А я думаю к морю махнуть.

— Уже выбрали, куда?

— Жена решает. Я бы с удовольствием махнул куда-нибудь поближе, но ей экзотику подавай.

— Говорят, на Гоа здорово. Что может быть экзотичнее Индии?!

— А что, идея! — начальник потянулся за трубкой и погрузился в переговоры с дражайшей половиной.

У меня запиликал мобильный. Звонила сестра:

— Привет. Ты когда идешь в отпуск?

— Через полторы недели.

— Ага…

— А что?

— Ты же будешь на даче сидеть? Тут такое дело… в общем, мы с Мишей тоже пару недель в отпуске будем, а еще его друг. Так, может, мы все вместе на даче потусуемся?

— Коооотяяяя…. - обреченно протянула, — я же сто раз говорила, что уезжаю! В экспедицию!!! Чем ты слушаешь?!

— Ладно, еще поговорим, — она отключилась.

Вздохнула и вернулась к рисунку. Однако через минуту позвонил Рамирос:

— Ты уже укладываешь вещи?

— Пока сижу на работе. Упаковкой займусь на выходных.

— Ясно. Я тут тебе список вещей послал, на всякий случай. И надо будет на днях пересечься, уточнить последние детали.

— Договорились.

4…ля. Отпуск: время не важно

«УАЗик», набитый под завязку, несся по трассе на северо-восток от Петербурга. Сидя, как всегда, сзади, дремала, удобно устроившись на откормленном заду Тимофея. Пес не возражал, свернувшись клубком и мирно посапывая. Один раз мы остановились размяться и перекусить. К вечеру оказались почти на месте. Заночевав в кемпинге, чтобы не шастать по болотным грунтовкам в темноте, на рассвете отправились в глубь лесов.

Грунтовый проселок петлял среди просторных сосновых боров, веселых березняков, темных, мрачных ельников. Нырял в низины с болотцами и озерами, пересекал ручьи и речки. Сверяясь с GPS и картой, Рамирос напряженно пробирался по ненадежной дороге.

Тёма, чуя близкий конец тяжелого пути, прижался носом к окну и тихо подтявкивал, стараясь учуять волнующие лесные запахи через стекло.

Вскоре мы взобрались на холм и остановились посреди векового соснового бора, на небольшой прогалине.

С наслаждением выбравшись из машины, потянулась, разминая затекшее тело.

— Готовим лагерь, — скомандовал Рамирос, — наш объект должен быть вон за теми деревьями.

Он показал вперед, на север.

— Понятно, — Вадим вытащил первые тюки из багажника.

Выкопав яму под кострище, раскинув палатки и разложив вещи, мы взяли металлоискатель, лопату и карту и отправились взглянуть на цель нашего путешествия. Лагерь приказали охранять Тимофею. Взобравшись на соседний холм, обнаружили сильно вросшие в землю валуны, складывающиеся в потрепанный временем, но вполне четкий лабиринт.

Я принялась исследовать место с помощью Силы. Парни, до этого прозванивавшие заросли на краю лабиринта, бросили свое занятие и во все глаза уставились на меня. Медленно шла по обозначенной камнями тропе, прислушиваясь к себе и течению энергии вокруг. Место было и впрямь необычное: вихри самых различных Сил и энергий то сплетались в клубок, то четко следовали вдоль тропы. В центре они образовывали плотный столб, набирая колоссальную мощь.

— Это сакральное место, настоящее, — вернулась к парням, — и его не оскверняли, не трогали. Вы нашли что-нибудь?

— Ничего особого, только гвоздь старый, да солдатскую пуговицу. Место глухое, вряд ли здесь люди часто появляются! Разве что грибники…

Кивнула:

— Не страшно! Мы только что приехали. Думаю, паломники останавливались не здесь, а на окружающих холмах.

— Надо бы нарисовать схему лабиринта, хотя бы примерно, — предложил Вадим, — так легче будет исследовать. У меня с собой все, что надо.

— Отличная идея!

На составление схемы лабиринта и окружающих холмов у нас ушло два дня. Мы также нашли и пометили все перспективные для поиска места.

За южным холмом пряталось озерцо, полное рыбы. Рамирос будил меня на рассвете, и мы шли вдвоем на утреннюю рыбалку. Сначала побаивалась насаживать червяка на крючок, но потом втянулась. Было замечательно встречать солнце, сидя на коряге над темной водой, наблюдая за поплавком. Непуганые птицы беззаботно щебетали в сосновых ветвях, а однажды увидели несколько оленей и лося, вышедших на водопой на другом берегу. Звери не обращали на нас внимания, явно не считая опасными. Рам сидел рядом, спина к спине. Иногда наклонялась вперед, и тогда парень резко оборачивался. Убедившись, что я на месте, снова замирал, следя за поплавком.

На соседней возвышенности, с востока охватившей сакральный холм широкой подковой, мы раскопали небольшую стоянку охотников: несколько копий, пригоршня наконечников стрел и треснутый котелок окружили старое кострище. В метре в сторону нашли яму с кучкой глиняных черепков. Все это день за днем мы тщательно фотографировали и зарисовывали.

Так прошла почти неделя.

Проснувшись на рассвете, сладко потянулась и по привычке обернулась к восходящему над соснами солнцу, а потом в сторону лабиринта. Тут мое дыхание перехватило, и я бросилась будить друзей.

Заспанные парни выскочили из палаток. Тёма носился кругами, лая и путаясь под ногами.

Мы вместе уставились на небо между сосен: вверх взметнулся полупрозрачный столб белого не то светящегося тумана, не то пламени. Хотя, пожалуй, все-таки тумана, светившего неярким, но отчетливо видимым светом.

— Это не дым! — наконец, сказал Рамирос.

— Это энергия из лабиринта! — уверенно отозвалась, — он заработал.

— Надо туда, скорее, — Вадик схватил видеокамеру и лихорадочно снимал.

— Не гони лошадей, — одернул студента поисковик и обернулся ко мне, — Мечта, ты чувствуешь что-нибудь опасное?

Я покачала головой:

— Вадик прав, нам надо туда, — выделив слово «надо», я в упор посмотрела на командира.

— Тогда пошли? — Рамирос мигом подхватил свой пояс путешественника, лопату и рюкзак.

Вадик взял свои инструменты, мешок и причиндалы для камеры, а я сунула в карман цепочку из пещеры, захватив в рюкзак пакет с бутербродами и термос с кофе. Приказав собаке охранять лагерь, мы поспешили по тропинке.

Над древними камнями стояло холодное марево синеватого оттенка. Чуть подрагивая, оно мягко светящимся столбом поднималось в небо, метрах в десяти над землей сходя на нет.

— Нам надо туда, — показала на лабиринт.

— Ты уверена? — несколько испуганно поинтересовался Вадим, — может, надо взять с собой что-нибудь?

— Все, что надо, у нас уже с собой.

— Тогда идем! — Рамирос решительно направился к лабиринту, ведя за плечо студента.

— Погодите! Я должна идти первой, — повела друзей по тропинке, — держитесь как можно ближе ко мне, ладно? Или лучше вообще взяться за руки.

— Лучше давайте свяжемся веревкой, — предложил Вадик, — у меня камера в руках.

— Давайте, — Рамирос достал из кармана рюкзака моток шнура. Мы соединились в цепь и шагнули в лабиринт.

Туман сгустился, видно было только землю прямо перед ногами. Ориентируясь с помощью Силы, я вела отряд вперед, к центру лабиринта. Там почувствовала резкий всплеск энергии, и туман исчез.

Мы стояли на полянке, под раскидистым вековым дубом.

— Это Странные Пути? — немного настороженно поинтересовался Вадик.

— Угу, — огляделась. За ближайшими кустами на востоке виднелись какие-то развалины. Точнее, кусок стены из дикого камня темно-серого и бурого цвета. — Нам туда!

— Идем, только осторожно, — кивнул Рамирос.

Мы прошли по поляне и углубились в кусты. Взяв в сторону от идущих напролом парней, вдруг обнаружила узенькую тропку.

Окликнула спутников. Подождав, пока Вад выпутает камеру из веток, пристроилась вслед за снова занявшим место впереди Рамом. Кусты закончились возле самой руины. По виду она напоминала крепостную стену — слегка наклонная, высотой метров пять.

— Класс! — будущий археолог погладил стену свободной рукой, — спинным мозгом чую древность!

— Аккуратнее, — предостерегла студента, — смотри под ноги, здесь все-таки не асфальт.

— Угу, — Вадим обошел вывернувшиеся из травы корни и догнал меня.

К счастью, долго нам идти не пришлось: метров через двадцать в стене обозначился широкий пролом, и мы смогли заглянуть внутрь.

— Все-таки крепость! — высказал свое мнение Рам, — смотрите, вот вроде казармы!..

— И храм! — показала чуть в сторону, на полукруглое строение с провалом вместо купола.

— И башни! — это уже Вадим оторвался на минуту от камеры.

— С чего начнем?

— Давайте с храма, — предложил Вадим, как историк.

— С казарм! — возразил любитель военного дела Рамирос.

— Не спорьте, мы сможем сюда наведаться еще и завтра и послезавтра, — обрадовала я парней.

— Тогда сначала казармы, их больше.

— Договорились, — нашарила на цепочке фонарик.

Развалины были щедро освещены солнцем, проходящим сквозь проломы и дырки на месте окон и дверей, и только в самых дальних углах царил мрак. Как ни странно, но кое-где сохранились деревянные части рам, потолочные перекрытия, другие недолговечные детали интерьера. Мы осматривали все помещения по-очереди, но ничего так и не нашли. Только в конце, уже в сумерках, Рамирос с довольным возгласом вытащил из балки застрявший наконечник стрелы.

— Похоже, стрела попала в балку… — мы обступили поисковика с двух сторон.

— Класс!

— Мне кажется, здесь шел бой, — не столь радовалась находке, — стрелу обломали возле самого наконечника, не став возиться с ее вытаскиванием.

— Зато мы теперь с почином!

— Идем дальше, — я направилась к следующему помещению.

— Увы, не дальше, а в лагерь, — поймал меня за талию Рамирос, — уже темнеет.

Продравшись обратно к поляне с дубом, мы шагнули в столб белесого марева и оказались снова в своем Мире, в центре лабиринта.

На следующее утро мы прихватили немного больше оборудования — металлоискатель и веревки. Пройдя казармы до конца, за остаток дня облазили башни и стены крепости. Нашей добычей стали еще два наконечника для стрел, подкова и ржавая железяка вроде скобы. К сожалению, без травм не обошлось: без устали снимая на камеру, Вадим зазевался и подвернул ногу, а Рамирос весьма сильно приложился плечом и локтем, упав вместе с рухнувшими под его тяжестью деревянными балками. К счастью, высота была всего два метра, а спортивный Рам успел сгруппироваться, так что обошлось без серьезной травмы. Ногу археологу я вправила вечером, вернувшись в лагерь. Намазав поврежденную конечность Вадима спортивной мазью и туго забинтовав, приказала Рамиросу, до этого помогавшему мне вправлять вывих, удерживая Вада на месте:

— А теперь ты. Снимай рубашку и садись!

— Да ладно, — поисковик попытался скрыться в палатке.

— Сидеть! — рявкнула так, что Тема в десятке метров от нас бухнулся на толстый зад, виновато поглядывая на меня.

Поисковик обреченно снял одежду и уселся на походный стул. Пока я промывала ссадины командира кипяченой водой и смазывала йодом, Вад поставил на огонь котелок с кашей.

На следующее утро мы вошли в последнее неисследованное нами сооружение — развалины крепостного храма. Обойдя помещения, нашли только ржавые гвозди, пару наконечников стрел и погнутый наконечник копья. Немного разочарованные, вышли на площадь перед храмом и уселись на длинный камень.

— Я так не играю! — Вад разочарованно выключил камеру и принялся доставать новую кассету.

— Да, бедненько… — Рамирос вздохнул, — не того я ожидал, если честно…

— Я тоже, — растирала поясницу, — всплески Силы есть, но в этих местах только голые стены.

— Погоди, — вдруг встрепенулся поисковик, — а где именно ты обнаружила эти всплески?

— Там, — указала пальцем за спину, на храм, — в восточном притворе, в самом дальнем углу.

— Там, где камни кучей?

— Ага.

Рамирос вскочил и направился обратно, на ходу доставая фонарь и металлоискатель. Заинтересовавшись, мы поспешили вслед за командиром. Подсвечивая себе фонариком, Рам принялся прозванивать кучу камней и стены.

— Глухо, — он опустил прибор, — покажи, где конкретно ты почувствовала всплески?

— Тут, тут и тут, — ткнула в край кучи возле стены и в две точки где-то на уровне своей груди.

Поисковик опустился на корточки и принялся отгребать камни в сторону, добираясь до пола. Потом снова прозвонил пол, и — о чудо! — справа прибор слабо звякнул. Мы сгрудились, всматриваясь в каменную кладку. Наконец, Рамирос довольно хмыкнул и ухватился пальцами за тоненький гвоздик, слегка торчащий из щели. Он довольно сильно потянул его на себя, и вдруг часть стены с жутковатым гулом отодвинулась в сторону, открывая темный зев потайного хода.

— Ура! — Вад слегка подпрыгнул.

— Потайной ход! — Рамирос удержал друга и направил луч фонаря вперед, — длинный, ведет вниз.

— Пошли? — включила свой фонарик, — там безопасно, я чувствую.

— Идем, — Рамирос первым вошел в низкий и узкий коридор, — берегите ноги и головы.

Идя за парнями, автоматически считала шаги. На тридцать втором коридор резко повернул и окончился в небольшой круглой камере. На длинном каменном алтаре посередине стояло три больших бронзовых чаши в виде драконов. На стенах была затейливая резьба в виде все тех же драконов, изогнувшихся кольцами.

— Святилище! — обвела лучом света весь зал, — думаю, именно эти чаши и есть наша основная добыча.

— Тогда забираем и домой? — Вадим закончил съемку и достал из-за спины мешок, — а то уже вечер скоро…

Остаток отпуска мы практически ничего не делали — загорали, собирали грибы и ягоды, ловили рыбу.

За обедом в предпоследний день нашего пребывания Рамирос первым поднял главный на этот момент вопрос:

— Итак, у нас в руках уникальные предметы. Думаю, то, что твой трофей, Вадим, пополнит коллекцию твоего отца, не подлежит сомнению?

Вадим утвердительно кивнул.

— Значит, остаются наши с Мечтой. Как ты думаешь, какова их хотя бы примерная цена?

Вадим неопределенно повел ложкой:

— Даже представить не могу! Просто не с чем сравнить, ведь цену определяют по отношению к похожим предметам.

— Вот именно. В наших интересах получить максимальную прибыль при максимальной безопасности. Основное свойство трофеев — их уникальное происхождение. Кто больше всего ценит уникальность?

— Музеи? — подложила парням добавки.

— Музеям подавай исторические вещи, — отозвался Вад с набитым ртом.

— Коллекционеры! — сам же и ответил на свой вопрос Рам, — причем, крупные, уровня твоего отца.

— У меня сложилось впечатление, что у тебя уже есть план действий, — посмотрела я в упор на командира.

— Общий, но есть. Я думаю, нам надо выставить их на аукцион. Причем, не простой, а для самых избранных, закрытый для обычных людей, даже богатых.

— А такие есть? — с сомнением поинтересовалась я, щедро вываливая остывшую порцию Тёме в миску. Пес счастливо зачавкал.

— Есть, — сообщил Вадим, собирая посуду, — о них никто не знает, кроме приглашенных. Иногда их еще называют черным рынком. Но это, скорее, от зависти, а не от того, что там действительно черные дела. Просто многие коллекционеры не афишируют свои покупки ради безопасности. Даже со мной отец не любит об этом говорить.

— А как мы попадем на этот аукцион? Сомневаюсь, что это открытая контора.

— Правильно, все делается втихую, но у меня есть один антиквар, который может нам помочь. Я через него сбывал кое-что из своего сталинского сундука. Мужик хитрый и умный, но предпочитает вести свои дела честно, потому что репутация в его деле дороже золота. Чтоб мне мхом обрасти, если у него нет такого выхода «на всякий случай»!

— Поскольку мхом ты не обрастаешь… — я лукаво посмотрела на командира.

— Как только мы вернемся домой, сделаем фото трофеев, и я займусь антикваром, — сказал Рамирос и достал чехол с удочками, — так, мы с Мечтой на рыбалку, а ты моешь посуду!

 

3

24…ля.

Все чаще я задумывалась о необходимости покупки дома: помимо того, что количество позаимствованных для опытов книг, приборов, алхимического оборудования и прочего начало зашкаливать, мои любимые родственники вдруг стали чрезвычайно активны, практически не давая мне возможности спокойно позаниматься. Мама начала регулярно приглашать гостей, которым было просто необходимо посмотреть на мои кладоискательские трофеи и поинтересоваться личной жизнью, отвлекая от занятий.

Покупка моего личного жилья могла решить эти проблемы, одновременно обеспечив надежное вложение прибыли от моих трофеев. Теперь я с куда большим тщанием изучала специальные сайты и даже поговорила с хорошей знакомой, работающей в сфере недвижимости.

Тем временем Рамирос почти вышел на необходимый нам уровень антикварного черного рынка, целеустремленно продвигаясь к намеченному результату. В этом помогли рекомендательные письма, которыми снабдил нас отец Вада. Банкир плавился от восторга обладания уникальным предметом коллекции.

Я сидела в пышечной и читала увлекательнейший труд про исследования Параллельных Миров в мире Броу. Передо мной стоял поднос с пышками и большим чайником чая, блокнот для конспекта и неразлучный дневник. Сидение в кафе порой было единственным спасением от назойливого внимания родни и возможностью позаниматься. Внезапно в рюкзаке ожил мобильный: звонил Рамирос:

— Ты где?

— В пышечной худею.

На том конце послышался раскатистый смех. Потом он посерьезнел и сообщил:

— Тогда я через две минуты подъеду.

И отключился. Отложив чтение, я убрала все в рюкзак. Через пару минут на лестнице в антресоли кафешки действительно показался поисковик. Небрежно присев рядом, он сообщил:

— Наш общий знакомый интересовался твоими успехами.

— А почему Вад сам не звонит?

— Вад на Ибице, отослан по семейным соображениям. Со мной связался старший.

Я задумалась:

— Он спрашивал просто так, или его интересовало что-то конкретное?

Поисковик пожал плечами:

— Ничего конкретного. Но я хочу тебе сообщить, что через месяц в Москве будет съезд самых сливок. Эдакий междусобойчик. В прессе ничего на эту тему не будет — сама знаешь, деньги любят тишину, но народ будет действительно… самый-самый. И, разумеется, многие из них разделяют хобби ты знаешь кого… — Рам многозначительно на меня посмотрел.

— И что из этого?

— А то, что наконец-то состоится интересующее нас мероприятие. И мы имеем уникальный шанс выставить не по одному лоту.

— И тебе удалось туда попасть?

— Да, — Рамирос был доволен, — мы получили одобрение и приглашение. Таких вещей немного, и маклер у нас ушлый, плюс рекомендации Троекурова, так что все получилось. Я молодец?

— Да, ты умен, хитер и изворотлив, командир, — я засмеялась.

— Хвали, хвали. Я это люблю. — Рамирос довольно ухмыльнулся.

— Больше не буду.

— И не надо. А то я размякну, стану выпрашивать комплименты и лесть.

— Ты?! — сделала большие глаза.

— Я, — серьезно подтвердил Рамирос. — Больше все равно от тебя ничего не дождешься.

— Если ты о Странных Путях, я тебя порадую. Ведущие не очень довольны, но они разрешают. Я не знаю, что и как получится, но они не возражают, если я возьму тебя с собой. Правда я не особо уверена, — вздохнула.

— Но мы можем попробовать. Получится — так получится. Нет — что ж, мы все равно попытались.

— Мы, конечно, попробуем, просто я туда еще никого не водила.

— И как это будет? — Рам перестал дурачиться и почти совладал с нетерпением.

— Мы можем поехать куда-нибудь за город. А там уж как повезет…

Я задумалась, спрашивая у Ведущих их мнение, потом подняла голову и уверенно ответила:

— Петрокрепость, в самой крепости на острове, в воскресный полдень.

— То есть, завтра?

— Да.

— Тогда я заезжаю за тобой в семь утра, чтобы к полудню быть на месте.

— Договорились.

Поисковик резво поднялся и умчался собираться, а я снова достала книги.

… а тем временем в одном из спальных районов Петербурга…

В коммунальных квартирах редко бывает тихо. Сейчас же в одной из таких «семейных» коммуналок в одном из спальных районов города стоял и вовсе уж сущий бедлам. Носились дети, играя толи в казаки-разбойники, толи в войну. Мужчины в основном столпились с сигаретами на балконе, ведя свои мужские разговоры «о самом важном»: про футбол и машины. На кухне несколько женщин крошили салаты в огромные миски, обмениваясь сплетнями на животрепещущие темы. В самой большой комнате уже стояли длинные столы, приготовленные для сервировки.

Дородная женщина с почти не тронутыми сединой густыми вьющимися черными волосами и кокетливой мушкой на щеке, ловко начиняя упитанного бройлера, рассказывает другой, не менее толстой блондинке с короткой безвкусной стрижкой:

— …И вот Петенька прошел все экзамены, уже отправляют его на преддипломную практику… Петя, положи нож на место!

Парень, смирно сидящий рядом и от скуки взявший посмотреть нож, торопливо бросает его на столешницу и снова складывает руки на коленях.

— Ну, так я и говорю профессору: мол, взяли бы Петеньку на кафедру, мальчик умница, все знает и умеет.

— Ой, да разве ж они сделают для людёв-то чо полезное?!.. — громогласный говор блондинки легко перекрыл царящий на кухне шум, — вот если б ты ему на лапу дала!..

— Да откуда у нас деньги-то?! — аж всплеснула пухлыми руками брюнетка, — мы и так еле-еле на его поступление наскребли!

Она швырнула курицу на противень и взялась за следующую.

— Да и потом, вот устроит этот профессор твоего Петьку на кафедру, да ведь он-то там не один! — вдруг разумно добавила блондинка, — там, поди, у каждого сморчка ученого по десятку своих сынков-племянников найдется! Не, заклюют его, как пить дать, без надежной защиты!

— Ты думаешь?! — брюнетка аж привстала, глядя на приятельницу.

— Я тебе вот что скажу, подруга, — блондинка достала из холодильника банку огурцов, — кафедра кафедрой, а вот женить тебе надо Петьку!

— Какое женить! Он же еще дитё неразумное!!! — заголосила брюнетка.

— А вот и женить его, да невесту подобрать богатую, чтоб и дом полная чаша, и денег немеряно! За ней он будет как у Бога за пазухой! Она ж ему не то, что профессора этого сраного, а весь институт купит! — блондинка засияла от удовольствия, начав любимую тему, — он малец красивый, видный!..

— Скажешь тоже, — брюнетка прикусила губу, задумавшись, а потом тряхнула своей шевелюрой, — вон, по телевизору такие мелькают, все сплошь проститутки да наркоманки!

— А вот надо подумать, поспрашивать. И искать через знакомых, чтобы сразу было ясно, какая она и что у нее за душой.

— Ой, Наташенька, поспрашивай, а? — с надеждой схватила подругу за руку брюнетка, — что б я могла умереть спокойно, зная, что Петенька в надежных руках. У тебя ж знакомых полным-полно! А я уж в долгу не останусь!..

— Поспрашиваю, — кивнула блондинка, — и если что, тебе сразу позвоню.

— Звони в любое время! Петенька, неси тарелки на стол!

25…ля

Мы ехали по Мурманской трассе. Рамирос вел машину, я, против обыкновения, расположилась на штурманском месте. Поглядывая в окно, размышляла, получится ли у меня вывести спутника на Странные Пути. Вчера я почувствовала, что Ведущие не очень-то его жалуют, и теперь гадала, какой подвох они ему приготовили.

Прибыв на место, мы купили входные билеты и направились в широко распахнутые крепостные ворота. Осматривая каменную громаду, невольно ожидала каждую секунду привычной смены реальности, но этот момент все не наступал.

— До полудня еще двадцать три минуты, — Рамирос явно волновался, хотя и старался казаться безмятежным.

— Это хорошо, — огляделась и вдруг заметила среди толпы знакомую рыжую шевелюру, — вот только одно плохо…

— Что?

— Кажется, у нас хвост.

— Кто?

— Все тот же, рыжий, — незаметно показала командиру вправо, — в толпе прячется.

Убедившись в моей правоте, Рамирос огляделся и кивнул на ближайшую скамейку:

— Давай посидим и подождем, пока толпа уйдет. А там посмотрим. Ты ведь говорила, что уход на Странные Пути не заметен для окружающих?

— Верно, — кивнула и принялась демонстративно растирать лодыжку, изображая боль.

Подхватив мою игру, Рамирос заботливо довел меня до скамейки. Мы уселись и принялись пережидать. Наконец, толпа рассосалась по закоулкам музея и множеству сувенирных палаток и магазинчиков. Рыжий шпион был вынужден потерять нас из виду.

— Внимание, — поднялась и протянула командиру руку, — почти полдень.

— Что делать?

— Мы должны одновременно сделать шаг вперед.

— Понял. На счет три. Раз, два, три!

Мы дружно, как на параде, топнули ногой. Ну что ж, Ведущие меня не подвели: солнечный полдень сменился промозглыми сумерками, а крепостная площадь стала развалинами огромного сооружения из базальтовых глыб.

— Ну как? — внимательно оглядывалась.

— Офигеть!!!.. — выдохнул кладоискатель, — где это мы?!..

— На Странных Путях, — отозвалась, — надо осмотреться. Не отходи от меня, на всякий случай, ладно?

Мы двинулись к ближайшей арке. Через несколько минут ходьбы по темному коридору вышли в следующий зал. Проплутав по лабиринту залов, аркад и коридоров, внезапно оказались там же, откуда начали свой путь — на площади крепости, под жарким летним солнцем, почти посреди толпы.

Я посмотрела на мобильный:

— Времени прошло меньше минуты. Странно… на Пути мы попали, а вот ничего не увидели и не нашли.

— А я так и думал, — отозвался командир, — это потому, что я пока не заслужил Их доверие. Я рад уже и тому, что вообще попал туда!

— Лиха беда начало!.. — согласилась и вернулась на скамейку, — а вон и рыжий возвращается!

— Опоздал он на самое интересное, — с удовольствием констатировал Рам и предложил, — вон, смотри, кафешка со свежежареной рыбой! Идем?!

— Идем! Обожаю рыбку!..

Мы слаженно поднялись и потопали в одно из многочисленных кафе.

1…та

В тот раз я не просто перенеслась в особняк: я оказалась незримым наблюдателем за жизнью семьи лорда Броу, его слуг и домочадцев. Похоже, Ведущие меня по Странным Путям решили, что теперь я готова для следующего этапа.

Лорд Броу оказался высоким сухопарым гуманоидом, внешне как две капли воды похожим на человека. Единственное, что не позволяло его причислить к сынам Адама — высокий — где-то за два метра, рост, красноватые белки глаз и голубоватая эмаль зубов. Про рост я и так догадывалась, — сравнивая земную мебель с местной, а вот портреты последней отличительной особенности четко не передавали: я посчитала это просто искажением внешности художественным взглядом живописца. Теперь же поняла, что это было не искажение, а реальный факт. Да, кстати: надо будет учесть на будущее, ведь и во дворце Хемуля я пока не видела аборигенов вживую!

Иссиня-черные волосы лорда были идеально уложены прямым пробором, ровная щетка роскошных усов не топорщилась ни одним волоском, безукоризненный костюм, — в общем, эталон аристократа. Стиль одежды напоминал викторианскую Англию — сюртуки, визитки, жесткие крахмальные воротнички, галстуки-пластроны. Леди щеголяли в корсетах и турнюрах. Говорил лорд только по делу, кратко и четко, а также был весьма скуп на эмоции и жесты. Одно слово — сноб и педант. Согласно своему положению в обществе, лорд был очень близок к правящей династии и занимал пост одного из ближайших советников правителя.

Леди Броу была ослепительно красивой, с черными волосами и белоснежной кожей. Стройная, высокая — всего на ладонь ниже мужа, она занималась исключительно домом, искусством и великосветскими интригами. Из ее переписки я уже знала, что леди весьма любвеобильна, но при этом умудряется искусно скрывать свои похождения от мужа. А может, ему все равно?.. В любом случае, соблюдение внешних приличий и правил этикета было самым важным для обитателей особняка.

У лорда и леди Броу было несколько детей — два сына и младшая дочь. Старший учился на дипломата, чтобы перенять в свое время пост отца, среднему была уготована военная карьера. Дочь училась в закрытом пансионе в ожидании замужества. Детей я увидела лишь однажды, когда они приехали на каникулы.

В доме, помимо семьи лорда, жила его двоюродная тетка по отцу, престарелая леди Энкс — весьма древняя, но все еще энергичная особа. Жил секретарь лорда Папкинс, молодой нечеловек лет тридцати. Жила компаньонка леди — старая дева Тру. Они составляли «средний класс» в домашней иерархии.

Слуги — около тридцати человек обоего пола подчинялись дворецкому Сорру. Везде была четкая субординация.

Первой же моей мыслью было — что они обнаружили пропажу ключей, переписки лорда и его дневника. Я бросилась проверять это, но с огромным облегчением увидела, как дворецкий безмятежно достает из кармана ключи и, как ни в чем не бывало, открывает «серебряную» кладовку, чтобы выдать посуду к ужину. Слегка переведя дух, поднялась в кабинет и также проверила, на месте ли архив: все было в порядке, лорд спокойно работал, писал и читал письма, делал записи в дневнике. Это меня серьезно успокоило, но получается, что я не просто беру вещи, а как бы «копирую» их? Сразу же в голове появилась аналогия с работой на компьютере. Это я решила тут же проверить. Бегом сбежав по лестнице, прошла к кладовым и аккуратно открыла буфетную. Взяла со стола яблоко и сунула в карман. Мгновение спустя на месте пропажи появился серый туман, следгка мигнул, и яблоко появилось, будто никогда не исчезало. Но при этом оно продолжало оттягивать мой карман. Ошеломленно подумав, привстала на цыпочки и взяла с верхней полки буфета пирожок с патокой. Пока жевала, на опустевшем краю блюда опять на мгновение заклубился туман, и пирожок снова завлекательно торчал над моей головой. Третий эксперимент с оторванным куском жаркого подтвердил мои открытия и весьма успокоил — голодной я не останусь!

Теперь я регулярно наведывалась в особняк, наблюдая, выясняя, делая заметки. Все сведения я скрупулезно заносила в специально купленную для этого тетрадь в твердом переплете с замочком. Этот дневник с пеналом, блокнот и цепочку путешественника носила с собой в сумочке, чтобы быть готовой к путешествию по Странным Путям в любое время.

Особенно я заинтересовалась жизнью «среднего класса»: леди Энкс бодро сновала по дому, будучи в курсе всех сплетен и интриг, а Папкинс крутил несколько романов одновременно, умудряясь при этом быть идеальным секретарем. Тру с удовольствием участвовала в любовных похождениях хозяйки, нередко выручая леди с алиби. Несмотря на официальное звание «старой девы», по ночам эта худощавая женщина частенько «принимала» у себя в комнате Папкинса.

Многое в поведении обитателей особняка меня шокировало, многое — смешило. Чаще всего я жалела о том, что ученый брат лорда не приезжал в гости к родственнику, предпочитая эпистолярное общение. Из хозяйственных книг также выяснилось, что его невестка регулярно присылает родичу гостинцы из родного поместья, славного своими винодельнями и небольшими мануфактурами.

2…та

К сожалению, до лицезрения жизни дворца Хемуля я пока не была допущена. В принципе, это не сильно огорчало: было приятно сменить шумную обстановку особняка Броу на тишину и свободу дворца Хемуля. Кстати, времени на полное обследование его требовалось намного больше! Там было пять этажей, обширные подвалы и мансарда. Во дворце было четыре библиотеки и пять кабинетов — по одной в каждом крыле, плюс парадный кабинет в центре здания. План дворца представлял собой огромную букву «н», вписанную в квадрат, вокруг которого раскинулся парк с многочисленными постройками.

Мне нравилось бродить по анфиладам роскошных комнат, хитросплетеньям коридоров, лестниц и тайных ходов. Нравилось валяться на роскошных ложах с балдахинами, читать в кабинетах и библиотеках замка. По многу часов изучать карты, документы, книги и свитки, делая записи в дневнике. Перебирать бесконечные штучки и симпампунчики в бесчисленных шкафах, шкафчиках, сундуках, коробках и прочих вместилищах.

Минимум по два раза за пять минут мне приходилось одергивать себя, иначе бы моя комната просто потонула в кучах «сувениров». Иногда я забирала с собой то, что не успела прочитать или изучить, однажды прихватила с собой шкуру рыси и пару отрезов замечательных тканей. Но чаще всего возвращалась домой с пустыми руками и полным грузом знаний и впечатлений.

Сегодня в качестве разнообразия была очередь Броу. Я «высадилась» в холле и поднялась наверх. Леди Броу читала утреннюю почту, компаньонка Тру рядом аккуратно вскрывала конверты костяным ножом и складывала их на специальный поднос у правой руки леди хозяйки.

Та же делила почту на две неравные кучки: в одну попадали приглашения на светские мероприятия, на которое чета Броу, возможно, пойдет, а во вторую — письма, на которые леди ответит позже. Очередное послание заставило ее выпрямиться в кресле:

— Тру, немедленно собирайся.

— Что произошло, леди? — удивленно посмотрела на нее та.

— В модный дом Дератена привезли мерейский шелк с росписью ручной работы. Если мы успеем, то у меня будет одно из лучших платьев в этом сезоне. Тру, ну, не стой на месте, а лучше вызови мою горничную.

Дамы быстро собрались и велели закладывать экипаж, а мужу сообщили что приключилась беда с леди Орненг, которой требуется немедленное дружеское участие леди Броу.

Леди Броу спустилась по главной лестнице в холл. Дворецкий с поклоном распахнул перед ней дверь, но хозяйка не спешила выходить. Остановившись, она обернулась и слегка нахмурилась. Следом торопливо сбежала Тру, на ходу застегивая перчатки:

— Простите, леди, никак не могла найти вторую перчатку!

— Душечка, мы опаздываем!

Дамы вышли из дома. Через минуту процокали копыта лошадей, уносящих экипаж прочь. Сорр поправил монокль в глазу и важно отправился наверх. Я на секунду задумалась, но решила посмотреть, что будет дальше, и бросилась за ним. Дворецкий аккуратно постучался в двери кабинета.

— Войдите!

Лорд Броу изучал какое-то длинное письмо на пергаменте чайного цвета с бордовыми печатями, свисающими с золоченых шнуров.

— Милорд, — слуга поклонился, — миледи отбыла вместе с компаньонкой, когда прикажете подавать обед?

Лорд достал золотые часы из кармана, секунду подумал.

— Не раньше, чем через полчаса, Сорр.

— Как прикажете, милорд.

Дворецкий поклонился и тихо закрыл за собой двери. В коридоре он столкнулся с Папкинсом, несущим в руках кучу свитков. Кивнув друг другу, мужчины разошлись по своим делам. Я застыла в раздумьях: за кем лучше идти? Посмотреть, что у лорда на обед и заодно подкрепиться, или проследить за секретарем?

Судьба решила за меня: стоило дворецкому скрыться внизу, как из-за дверей дальней комнаты выглянула молоденькая служанка. Лукаво улыбнувшись, она дождалась, чтобы секретарь ее заметил, подмигнула и спряталась обратно. Мужчина остановился на секунду, но продолжил путь. Служанка снова выглянула и тихонько хихикнула. И снова скрылась за дверью. Впрочем, щелочка там осталась.

Я заинтересованно остановилась. Папкинс на секунду задумался, воровато оглянулся, и… молниеносно юркнул за шалуньей. В три прыжка я достигла этой комнаты и заглянула. Любопытство — великая вещь! Но — наказуемая, — я тут же почувствовала, что густо краснею: он как раз поймал девушку и, шутливо ругая за непослушание, медленно валил на стол, одной рукой поднимая пышные юбки. О том, что делала другая рука, я лучше промолчу.

Мама!!! Чувствуя, как заколотилось сердце, и горят щеки, пулей выскочила обратно в коридор. Что же делать?! И тут внизу что-то загрохотало. Я скатилась по лестнице на первый этаж. Оказалось, что на кухне поваренок уронил кастрюлю с отходами. Вонючая грязь залила половину помещения, окатив кухарку, дворецкого и хлебопека по самую макушку. Пока я хохотала над морковкой, свисающей с уха Сорра, пока слушала цветистые выражения слуг… наверх возвращаться уже времени не осталось.

Поваренка как раз повели за ухо в комнату для наказаний, когда меня вернули обратно.

4…та

Я сидела в позе лотоса на берегу неспешной лесной реки и медитировала, отслеживая энергетические потоки вокруг себя. Это было пятое мое посещение этого места. Здесь замечательно отдыхалось, а в реке водилась не только рыба, но даже и раки. Уже совсем освоившись, на этот раз прихватила с собой походное снаряжение. Теперь позади меня, возле кустов, стояла палатка, а неподалеку от воды, на чуть возвышенном мысочке, было обустроено капитальное кострище из окатанных рекой камней. Даже сейчас, во время моих занятий магией, в речку была закинута верша-рачевня.

В основном энергетические потоки были белого и золотисто-желтого цвета, иногда проскальзывали искры других цветов — красноватого и зеленоватого оттенков. Зачастую это были реакции лесных птиц и зверей. Затаившаяся возле кроличьей норы лисица обозначила себя розово-желтым шлейфом, а прячущийся от хищницы кролик был серо-коричневым. Беспечно щебечущее семейство лесных скворцов расцвечивало эфир веером зеленых оттенков.

Но вот вдалеке промелькнула необычная полоска цвета ультрамарина. Я насторожилась: такими могли быть только мысли разумного существа, наделенного, к тому же, Силой. Осторожно выйдя из транса, поднялась с папоротниковой подстилки и направилась через заросли в сторону необычного потока.

По заросшей лесной дороге на тощей кобылке ехал мужчина, с виду похожий на путешествующего англичанина начала двадцатого века: песочные и коричневые тона в одежде, широкополая шляпа на шнурке, переметные сумки за седлом.

Первую секунду была в легком недоумении, но потом вспомнила, что нахожусь на Странных Путях. Обрадовавшись, что получила новый подарок от Ведущих по их изучению, поспешила вслед за всадником. К счастью, лошадка шла неспешным шагом. Странник ехал вперед, почти не смотря по сторонам. Только один раз он немного воровато огляделся — перед тем, как резко свернуть с тракта и углубиться в чащу.

Я бросилась за ним. Пробравшись по заросшей травой тропинке, путник остановился на краю небольшой прогалины в густой чаще. Спешившись и привязав лошадь длинным поводом к дереву, он перекинул через плечо сумки и направился вперед.

Попетляв по уже окончательно незаметной стежке, странник вывел меня к заросшей кустами скальной стене. Светлый известняк уходил отвесно вверх метров на пять, был покрыт трещинами, в которых тут и там угнездились мхи и небольшие кустарнички. Мужчина уверенно пробирался вперед вдоль скалы, потом завернул в широкую трещину. Прыгая с обломка на обломок, я едва поспевала за ним, радуясь своей невидимости.

Наконец, он поднырнул под очередную глыбу, упавшую поперек расселины, и влез в тесную пещерку, заваленную обломками и мелким щебнем. Еще раз оглянувшись, он принялся разгребать завал в углу, откуда вытащил кожаный мешок. Развязав его, он вынул из сумки плоский сверток, упакованный в темную кожу и накрест перевязанный бечевкой, засунул в мешок, снова накрепко завязал горловину и принялся закапывать свой клад в кучу камней, тщательно следя за тем, чтобы все выглядело нетронутым.

С трудом дождавшись, пока мужчина уйдет, кинулась к его сокровищу.

Скопировав и закинув мешок на плечо, выползла из грота и направилась к выходу из расселины. Вернувшись на место своей медитации, первым делом запалила костерок, потом выудила из речки вершу. Там два крупных рака деловито объедали хвостик тухлой колбасы. Убедившись в обеспеченном мне обеде, водворила ловушку обратно в воду.

Заполнив котелок речной водой и подвесив над огнем, подбросила толстую валежину, чтобы костер не потух, и с большой пластиковой бутылкой прошла вверх по течению, к маленькому роднику. Вскоре второй котелок висел рядом с первым, обещая кружку бодрящего чая после ужина.

Сделав неотложные приготовления, подволокла мешок поближе к входу в палатку, туда, где стоял легкий складной столик со стулом, и непослушными от волнения пальцами распутала грубые узлы.

В мешке были книги, карты, письма и потрепанные тетради. Еще там лежал медный компас в обтянутом кожей чехле и маленькая подзорная труба. Первым делом, разумеется, накинулась на письма. Прочитала адрес на первом конверте и расхохоталась. Мне бы уже давно надо привыкнуть, что Странные Пути ничего не дают случайно: это была вторая, недостающая часть переписки лорда Броу и его брата! До этого письма лорда Броу были известны мне только по черновикам, а это вовсе не то, что посылаемый адресату оригинал. Следовательно, тот путник был именно ученым родственником вельможи. Но тогда возникал резонный вопрос — почему все эти документы он хранил не дома, при себе, а в удаленном тайнике?

Записав эту загадку в свой дневник, принялась разбирать добычу дальше. Отложив книги для более тщательного изучения дома, взялась за тетради. Мне снова повезло: это были путевые записи ученого, сделанные в многочисленных разъездах. Опять же, эти материалы он хранил не под рукой, что было бы логично для исследователя, а подальше от чужих глаз.

Записав все возникшие вопросы, я вернулась к кипящим над костром котелкам. Вытащив вершу, с радостью увидела, что к двум уже пойманным ракам прибавилось еще два, но поменьше. Аккуратно вытащив, извлекла их так, чтобы не ущипнули, ловко забросила добычу в кипящую воду. Потом достала из палатки стальной бидон, в котором оберегала свои съестные припасы от медведей и прочего зверья.

Поужинав, вернулась к мешку. Теперь меня заинтересовали приборы: опять же, был ли смысл хранить обычный инструмент путешественника в тайнике? Что было такого особенного в этих предметах, что их берегли как сокровище?

Раскрыв коробочку с компасом, положила его на стол. Чуть поразмыслив, рядом положила свой, туристический. Мой прибор показывал на север, но на компасе Ученого я не нашла знакомых обозначений, да и указывал он, если верить моему компасу, на северо-восток.

Озадаченно покрутила его — прибор упорствовал в своем мнении. Решив, что позже, когда хорошенько изучу бумаги, смогу разобраться в этом вопросе, взялась за подзорную трубу. Наметив на другой стороне реки приметный сук на высоком дубе, навела прибор и застыла от изумления: в круглом отверстии окуляра был типичный городской ландшафт. Подняла взгляд — зеленая стена леса. Снова приникла к трубе — город. Присмотревшись, решила, что это город Иного Мира, причем, явно не современный, в моем понимании.

Повернувшись направо, вновь подняла инструмент. В окуляре предстал во всей красе «азиатский» город — с куполами и башнями минаретов.

Предположив, что именно необычные свойства этих приборов и стали причиной их закладки в тайник, сложила все находки обратно в мешок.

Дома принялась за обстоятельное изучение добытых материалов. В голове все время крутилось множество вопросов, главным из которых был: «кого так опасался Ученый, что прятал свои документы в надежном тайнике?»

В третьем по счету письме Эсли (так звали брата лорда Броу) к одному из друзей наткнулась на упоминание некоего «этого жуткого субъекта». В последующих посланиях он фигурировал еще несколько раз, и всегда при этом описывались некие неприятности, случающиеся с общими знакомыми. Это дало мне возможность предположить, что находчивый ученый именно поэтому хранил все самое важное подальше от чужих глаз.

Кроме столь интересных «детективных» подробностей, архив Эсли содержал множество теоретический и практических знаний сразу по нескольким наукам — магии, физике, астрономии, биологии, археологии, химии и истории. Заставляя себя не торопиться, я сравнивала эти материалы со знаниями своего Измерения.

Система научных данных изучаемого мной Иного Мира практически не разделялась на отдельные науки. Ученые исследовали окружающий их мир в совокупности, не расчленяя на составляющие: Эсли с увлечением описывал то, что увидел под микроскопом, а через несколько абзацев размышлял над физическим явлением или магическим законом. Потом долго анализировал некий археологический артефакт или историческое событие.

Нельзя сказать, что жизнь Ученого была совсем уж безоблачной — помимо уже упомянутого «жуткого субъекта» — коллеги Эсли и профессионального плагиатора, существовали и другие конкуренты: как следовало из писем и дневников, часто по его следу, кроме «профессиональных» ученых, шли так называемые «дилетанты» — любители артефактов и прочих ценных вещей, не брезгавшие ни воровством, ни прочими недостойными приемами.

Признав, что все везде одинаково, принялась параллельно прорабатывать возможность более тесного «знакомства» с этими конкурентами-коллегами. К сожалению, от претворения этих планов в жизнь пришлось пока отказаться, иначе бы мне просто не хватило времени ни на что. И без того моя жизнь была просто переполнена всяческими делами — работа, дом, исследования, занятия магией, творчество!..

Помимо новых артефактов и знаний, последний поход на Странные Пути обозначил новую проблему, — а что, если в следующий раз объект моего исследования будет передвигаться гораздо быстрее, чем скорость моей ходьбы?

7…та

Кабинет представлял собой мою материализовавшуюся мечту — шкафы от пола до потолка, заваленные сотнями книг, карт, приборов и инструментов в ящиках и кейсах, сувенирами и прочими интереснейшими вещами. Возле окна стоял вроде как телескоп, на выложенном кафелем столе столпились лабораторные колбы, микроскоп и банки с реактивами. В кресле за письменным столом сидел ученый и что-то быстро писал. В дверь постучали. Не отвлекаясь, он разрешил войти.

Вслед за старым слугой с пышными бакенбардами в кабинет проследовал седоватый мужчина с представительным брюшком. В руке он держал сафьяновый бювар:

— Приветствую, профессор Эсли!

— Мое почтение, профессор Гарод! — хозяин учтиво встал и коротко поклонился, показывая гостю на гостиный уголок в просторном помещении — два кресла и круглый журнальный столик, — сидр, брескот?

— Брескот, — гость небрежно положил ношу на столешницу, одергивая сюртук и усаживаясь.

Эсли налил в хрустальные рюмки коричневой жидкости из изящной бутылки с бронзовой пробкой.

Пригубив, Гарод поставил свою рюмку на стол и начал медленно открывать бювар:

— Я все же хотел бы, чтобы именно вы приняли шефство над кафедрой, дорогой друг.

— Но как же тогда королевская очередность? По ней для меня срок подойдет только через пять лет, — ученый усмехнулся, — не хотите же вы обидеть нашего энергичного Жесли?

Гость сморщился:

— Я бы не решился, но он так и не смог доказать свое авторство последней книги, так что… — и вынул из папки пергамент с пурпурной печатью, — именем его величества заведующим кафедры Загадок назначаетесь вы, мой дорогой друг, профессор сэр Эсли Диконт Броу.

— Ой, забудьте вы эти глупые титулы!.. — сморщился ученый.

— Однако, традиция есть традиция, — улыбнулся гость, — и еще, дорогой друг, сразу хочу вас заверить, что вам ни в коем случае не придется отказаться от вашей любви к экспедициям. Наоборот, уверен, что Академия выделит дополнительные средства для лучшей их организации и защиты.

— Даже так?..

— Даже так, — серьезно кивнул Гарод, промочив горло после своей речи, — его величество серьезно огорчен тем, что все чаще в научной среде применяются недостойные приемы — плагиат, воровство, шпионаж. Отличный брескот!.. Неужели из поместья Броу, с фамильной винодельни?

— Оттуда, — усмехнулся Эсли, — как бы мне не хотелось забыть об условностях, родственные связи святы.

— Полностью с вами согласен! — поспешил кивнуть гость, — ну так что, берете кафедру?

— Беру, — вздохнул Эсли, — и очень надеюсь, что я не пожалею о своем решении.

— Убежден в этом! — гость пожал ему руку и поспешил откланяться, пока Эсли не передумал.

Прислонившись к шкафу, я наблюдала за беседой ученых мужей и размышляла, что с удовольствием бы поучилась в этой Академии вообще и у профессора Эсли в частности.

 

4

9…та

С удобством расположившись в середине первого ряда, я лихорадочно записывала каждое слово лектора. Это была уже вторая лекция профессора Эсли, на которую мне позволили попасть Ведущие меня по Странным Путям. Аудитория — просторное помещение в коричнево-серых тонах, с рядами отдельных парт на одного, развернутых амфитеатром. За высокими стрельчатыми окнами шелестели парковые клены. У доски лорд Эсли рисовал схему, испещренную формулами.

— Таким образом, если вычисленные вами координаты привязываются к каким-либо особенностям местности, существует вероятность, что именно в данном месте возможен прорыв границы Измерения, — профессор размашистым росчерком завершил рисунок и повернулся к аудитории, — однако, это вовсе не значит, что он действительно там будет. Еще раз напоминаю, что вероятность и фактическое присутствие — это не одно и то же! Соотношение между ними вычисляется по формуле…

Ученый вновь обернулся к доске:

— Джи-эс квадрат, умноженный на постоянную Вабеля…

В двери аудитории осторожно постучали, и в помещение заглянул престарелый профессор:

— Прошу прощения, профессор Эсли, — тихим голосом сообщил он, — вас ожидают в приемной ректора.

— Лекция закончится через десять минут, — резковато ответил коллеге ученый, — я приду в кабинет ректора через двенадцать, профессор Жак.

Нарушитель кивнул и исчез за тихо закрывшейся дверью.

Эсли на секунду замер, возвращаясь мыслями к лекции:

— Итак, на чем мы остановились?.. Ага, — он провел длинную черту снизу, — деленные на квадрат суммы Пи и коэффициента Корда. Вычисление этой формулы также зависит от правильности нахождения вами коэффициента Корда. Студент Лукас, расскажите-ка нам, как это делается?

Толстоватый студент Лукас, до этого немного клевавший носом позади меня, испуганно вздрогнул и промямлил:

— Он вычисляется путем умножения координационных сумм из таблиц Лица Аквилонского на постоянную Планка…

— Замечательно! — Эсли уставил на него запачканный мелом палец, — а поведайте-ка нам, на чем основаны эти самые таблицы?

— На вычислениях соотношений эфемерид и координаций Лица…

— Замечательно! — повторил лектор, — можете сесть, студент Лукас. Очень рад, что вы не пропускали лекций на первом курсе.

Бедняга плюхнулся на скамью, тайком вытирая пот. Остальные студенты заметно сосредоточились, боясь оказаться следующим опрашиваемым.

Ровно через десять минут профессор сказал сакраментальную фразу «Лекция окончена», и вышел из аудитории. Я поспешила за ним. В кабинете ректора на кожаном диване с высокой спинкой небрежно сидел сам лорд Броу, в форменном мундире советника. Ректор, явно нервничая, пытался занимать гостя светской беседой.

Едва в дверях показался Эсли, как ректор почти бросился к нему:

— Профессор, я все понимаю, но…

— Мой долг — передать студентам все имеющиеся у меня знания, профессор Гарод. Ага, лорд Броу! — Эсли коротко поклонился старшему брату, — что привело вас в этот дом?

— У меня к тебе серьезное и важное дело, Эсли, — лорд подошел к брату, — мы можем где-нибудь поговорить?

— У меня в кабинете, — Эсли сделал учтивый жест, приглашая брата следовать за собой.

Усевшись в захламленном кабинете на диван, Эсли поинтересовался:

— Так что же случилось?

Лорд немного нервно провел рукой по усам:

— Вчера на совете был поднят вопрос о системе Планка…

Младший брат кивнул:

— И что? Ведь уже доказано, что она незакончена. Слишком незакончена, чтобы представлять серьезную оборону.

— Я в курсе, Эсли. Но я также в курсе тематики твоих исследований.

Ученый поднял вверх ладони упреждающим жестом:

— Это ничего не значит, Блейд.

— У тебя есть шанс, Эсли! — лорд встал и прошелся по кабинету, — у тебя ЕДИНСТВЕННОГО есть этот шанс…

— Я могу потерпеть неудачу, как мои предшественники.

— Возможно. Но это оправданный риск.

— Значит, именно поэтому мне дали эту кафедру?

Советник кивнул:

— Кафедра — отличное прикрытие, Эсли. Здесь ты сможешь развернуться по-настоящему, в полную силу твоего таланта. Но это еще не все: помимо ресурсов Академии, по твоему первому требованию мы готовы предоставить ресурсы любого министерства и ведомства страны. Просто напиши мне письмо соколиной почтой. Это СЛИШКОМ важно!!..

— Война? — голос Эсли был спокоен, но слово было страшным по своей сути.

— Возможно… — лорд резко отошел к окну и уставился вперед. Я могла поклясться, что он сейчас видит не мирный дворик Академии, а нечто иное. — Очередная депеша была оставлена без ответа. Наш посол так и не смог пересечь границу. Судьбы же Алтарса и Квинслендского Леса сомнений в характере планов Империи не оставляют. Мы — последняя страна на их границе с востока. Кроме того, есть сведения о том, что в нашей стране работают имперские шпионы…

— Мне нужно время…

— Будет. Работай… брат.

Советник немного резковато прихлопнул Эсли по плечу и вышел. Тот опустился в профессорское кресло и глубоко задумался.

10…та

— …Множественность Измерений выражается не только характеристиками квантовых соотношений и частностями констант, — голос профессора альтернативной математики Жака как всегда, тих и постоянно грустен, но каждое произнесенное им слово было отчетливо слышно даже на последних рядах. — Это может выражаться также в материальном отношении. Например, два родственных Измерения могут отделяться не только разницей в значении числа Пи после, скажем, двадцатого знака. В этих Мирах может быть всего на одну бабочку больше или меньше. Микроскопическая разница, не правда ли? Но, тем не менее, благодаря феномену сверхчувствительности начальных условий, это может внести колоссальное изменение в причинно-следственную цепочку и через продолжительный промежуток временного вектора ограничить одно Измерение от другого.

Вычисление необходимых нам отличий между Измерениями является главной сложностью при пространственных скачках. Для этого следует всегда соотносить между собой множество факторов, следствий и вариационных вилок. Проще всего это делать постепенно, тщательно отслеживая изменения в окружающем вас Подпространстве, чтобы, образно выражаясь, не свернуть куда-нибудь не туда.

В аудитории записные клакеры издали дежурные смешки.

— Для этого следует настраивать артефакты на малое количество выделяемой энергии. Лучше всего это выражается формулой Лица — энергия выброса равна произведению ускоренной энергии на массив Планка. При этом следует соизмерять массив каждого отрезка и массив всего путешествия: закон сохранения энергии еще никто не отменял. Не вам, третьекурсникам, рассказывать, что бывает, если нерадивый ученый забывает этот основной закон Вселенной!..

Кроме того, возможно использовать также упомянутую раньше цепочку материальных отличий, чтобы регулировать сам процесс перемещения в случае, когда иной способ по каким-либо причинам недоступен. В этом случае следует передвигаться медленно, отслеживая пошагово каждое изменение и соответственно меняя направление…

Лекция профессора Жака стала прекрасным подарком от Ведущих, относясь как раз к теории перемещений между измерениями, о которых я ничего не знала от слова «совсем». Насколько я поняла, здесь это направление было одним из новейших и в основном теоретическим. А почему — милейший Одер Жак как раз и рассказывал.

— Разумеется, каждый из вас помнит, что возможность прохода в иное измерение, — терпеливо разъяснял преподаватель, — базируется на трех столпах: правильном месте, правильном времени и достаточном количестве энергии для сдвига физических констант в область Планка. Господа, кто-нибудь желает нам напомнить, что такое область Планка?

В аудитории поднялась пара рук.

— Вот вы, студент…

— Студент Зенли, профессор Жак, — торопливо представился высокий парень астеничного сложения в аккуратно отглаженной мантии, — область Планка — это совокупность дельт констант, достаточно нестабильных, чтобы перемещаться в пространстве-времени, но при этом достаточно определенных, чтобы не вызывать Удар Хаоса и не аннигилировать пространство-время.

— Правильно, садитесь. — Лектор сделал себе пометку в журнале и вернулся к лекции, — итак, мы с вами выяснили два основных вопроса по нашей теме. К сожалению, времени до окончания лекции почти не осталось, поэтому запишите себе задание: вычислить область Планка для координат…

С преподавательского стола начали планировать листки с заданиями каждому студенту. Разумеется, меня проигнорировали. Что ж, жаль, но и сама лекция очень полезна. Если что — постараюсь списать у кого-нибудь из адептов задание попозже.

11…та

Печатка с изображением реторты из кварцита, оправленного в серебро, лежала уже пятый день в сумочке, прежде чем дала результат.

Это был каменный холл неправильной формы. Сзади меня была входная дверь — большая, тяжелая, оббитая стальными полосами, снабженная сразу несколькими хитрыми засовами. Небольшая лестница протянулась вдоль стены, ведя наверх. На первом этаже было еще две двери, но уже небольших и неброских. Еще тут стояло дубовое карло с потертой шелковой подушкой и старая вешалка, на которой сиротливо торчал берет с потрепанным фазаньим пером.

Придерживаясь рукой за каменный парапет, осторожно поднялась на второй этаж и толкнула дверь с причудливым узором. Это была спальня.

Осмотрев нехитрую обстановку, поднялась дальше. Следующий этаж, и, кстати, последний, был обозначен двумя дверьми. За первой обнаружилась стальная винтовая лесенка в некоем подобии широкой трубы. Оставив ее на потом, повернулась ко второй. Там был кабинет — то, что мне и требовалось!

А еще там обнаружился и хозяин башни. В первый момент я испугалась. Но старик увлеченно писал, склоняясь низко над дубовым столом. Тут справа раздался шорох, и нечто темно-рыжее завозилось и тихонько заворковало.

— Тихо, Лютик! — старик недовольно глянул на зверя, — мы одни, и никто чужой в кабинет не попадет! Лежать!

Лютик встал и потянулся вперед. Я уже ко многому привыкла на Странных Путях, но тут испуганно попятилась: на цепи сидел маленький грифон, кое-где еще покрытый пухом. Опасаясь, что он меня выдаст, отступила к двери, приготовившись в любой момент дать деру. Но зверь встряхнул лохматыми крыльями, потянулся, и снова лег на подстилку в углу.

Убедившись, что хозяин башни меня не видит, снова аккуратно приблизилась. Старик писал на пергаменте гусиным пером. Наблюдать за этим процессом было интересно само по себе, но пришлось себя одернуть: пребывание на Странных Путях слишком ограничено, чтобы так впустую тратить время.

Я подошла к висевшему на стене небольшому портрету. Сначала решила, что на нем изображен хозяин башни, но старик на портрете никоим образом не походил на Алхимика, как для себя назвала его, все также продолжавшего увлеченно писать. Потом разобрала мелкую вязь подписи на бронзовой пластинке и аж подпрыгнула, — на портрете неизвестного художника был запечатлен сам Лиц! Имя этого гениального ученого не сходило с уст в Академии, но тамошние портреты были слишком большими, чтобы их можно было повесить в нормальном доме. Недолго думая, крепко взялась за бронзовую раму и сняла картину со стены. Повешу ее в своем новом доме, в кабинете или библиотеке!

Упрятав картину в подходящий контейнер свернутого пространства, так удачно добытый в пещере с котом, тщательно изучила содержимое шкафов и стеллажей, но ничего нового не обнаружила. Еще, уже в наглую, покопалась на его столе, на этот раз не найдя ничего интересного.

Заскучав, решила чуточку похулиганить: присела на корточки перед грифоном и легонько подула на рыжие перья. Зверь приподнял голову. Я легонько погладила зверя по голове, почесала шейку. Грифончик блаженно зажмурился и наклонил голову на бок, подставляя под руку.

— Хороший Лютик, умница, — приговаривала, гладя спину и короткие пока крылышки.

Вдруг грифон отодвинулся от моей руки и настороженно посмотрел на дверь. Навострила и я уши: по лестнице кто-то поднимался. В дверь постучали, и вслед за горбатым седым слугой в комнату вошли двое. Посетители были в темных плащах и надвинутых на глаза шляпах. Тот, что повыше, нес под мышкой коричневый пакет из плотной бумаги. Второй был пониже ростом, покоренастее и держал в руках черную трость.

— Входите, господа! — Алхимик поднялся на встречу, нисколько не удивившись гостям, — вино, брескот, прохладительное?

— Позже, наш дорогой Жесли, позже. Сначала о делах.

— Да, конечно, разумеется. Итак, чем вы можете меня удивить?

— Кое-что найдется, — высокий принялся разворачивать пакет.

Через минуту бумага с шелестом упала на потертый ковер, и в руках посетителя оказался ларец из покрытого лаком дерева.

— Что это?.. — Алхимик нервно облизал губы, протягивая немного скрюченные пальцы к ящичку.

— Это тот самый, легендарный, серебряный телескоп! — коренастый вел себя как заправский шоумен, поводя рукой в эффектном жесте и сделав значительное лицо, — и мы хотим за него пятьсот золотом!

— Прежде я бы хотел посмотреть на него в деле, — Жесли слегка отступил и гордо откинул голову, — сумма достойная, и товар ей под стать. Но я должен знать, за что плачу деньги!

— Разумеется, дражайший профессор, разумеется, — посетители открыли ларец и достали небольшой блестящий телескоп, украшенный таинственными символами и полудрагоценными камнями.

Все трое подошли к окну и принялись по-очереди приникать глазом к окуляру. Жесли тщательно проверил, для приличия попробовал поторговаться, но все-таки вынул из ящика стола увесистый мешочек. Рассыпаясь в цветистых благодарностях, посетители поспешили спрятать золото и удалиться. Едва за ними хлопнула входная дверь, как профессора словно подменили: радостно улыбаясь, он принялся пританцовывать по кабинету, от возбуждения напевая всякую чушь и разговаривая сам с собой:

— Вот теперь я все буду знать раньше всех! И этот выскочка Броу не сможет меня опередить! Пусть он сидит в своих джунглях, а я буду публиковать его открытия под своим именем и получу всю славу! И, конечно же, деньги и титул! — старик подскочил к ларцу и ласково погладил прибор, — ты моя душечка, мой серебряный ключик к королю!..

От избытка чувств он поцеловал бок телескопа. Прислонившись к стене возле невозмутимо сидящего грифона, наблюдала за ним и мрачно размышляла, как бы помешать этому жулику навредить Эсли. Не было сомнений, что этот серебряный телескоп был аналогом медного, скопированного мной у Эсли, только намного сильнее. Значит, этот ворюга действительно сможет использовать талантливого ученого в своих грязных интригах!.. В отчаянии обратилась к своей Силе, напрямую спрашивая совета у Ведущих. Пока я медитировала, старик вдруг резко сел за стол и совершенно другим тоном сказал:

— Однако же, пятьсот золотых для этих торгашей слишком жирный куш… — он принялся дергать за веревочку от колокольчика для вызова слуги.

В дверях появился горбун.

— Скажи-ка племяннику, чтоб пощипал этих гусаков… его доля как обычно!..

Горбун криво усмехнулся и закрыл дверь.

Поняв, что задумал этот гад, рассвирепела окончательно и схватилась за ларец. Потом с трудом взяла себя в руки, оставила его пока в покое и придумала одну хитрую комбинацию: вырезать телескоп, забрав его у Жесли, но только скопировать ларец, чтобы мошенник до поры, до времени ничего не заподозрил. Возможно, это решение и было откликом Ведущих, а возможно, и нет. Подождав, пока старик налюбуется приобретением и уберет его в шкаф, кинулась к ларцу. Сначала аккуратно скопировала сам футляр, а потом забрала телескоп, просто переложив в свой ящичек. Убедившись, что в экземпляре Алхимика стало пусто, мысленно горячо поблагодарила Ведущих за такую возможность и аккуратно закрыла шкаф. Этот прибор заполнил последний оставшийся у меня контейнер свернутого пространства.

Предвкушая выражение лица жулика, когда он обнаружит, что приборчик исчез, собралась домой. На прощание потрепала по голове грифона:

— Еще увидимся, малыш! — и неторопливо принялась спускаться вниз.

14…та

Во дворе Академии стоял тот особенный «дым коромыслом», который всегда и везде бывает, когда кто-то собирается уезжать. Его невозможно описать внятными словами, но всякий, кто хоть раз участвовал в этом — меня поймет.

Я сидела на высоком парапете главного крыльца, на панелях из резного мореного дуба, и наслаждалась открывающимся мне зрелищем. По двору бегал профессор Броу, громко раздавая указания взмыленным носильщикам. Несколько лучших студентов, удостоенных чести сопровождать ученого в путешествии, лихорадочно упаковывали последние припасы и снаряжение. Особенно потешно выглядел студент Лукас, напяливший на свою толстую белобрысую голову широкополую шляпу на шнурке — в точности, как у профессора! — и выглядевший в ней просто уморительно. Лихой головной убор был парню великоват и с завидной периодичностью съезжал на нос, закрывая обзор в самый неподходящий момент. Тогда Лукас испуганно замирал на секунду, лихорадочно поправлял шляпу, порой сбивая с носа очки, и снова бросался вперед.

За моей спиной стоял весь ученый совет Академии, вместе с главным советником его величества, лордом Броу. Царедворец был внешне спокоен, но я уже достаточно хорошо изучила советника, чтобы по малейшим признакам угадывать его настроение. Мне даже не нужно было для этого осматривать его ауру, чтобы быть твердо уверенной — лорд очень взволнован!

Я уже знала, что экспедиция предстояла грандиозная, и тихо молилась Ведущим по Странным путям, чтобы мне позволили хотя бы со стороны иногда подсматривать за профессором Эсли. Пройти с отрядом весь путь и не надеялась, — уж слишком много времени бы это заняло. Времени, которого мне и так категорически не хватало.

15…та

Ведущие все-таки услышали мои молитвы: я сидела на спине вороного фестрала, невозмутимо пробирающегося по склону немного выше отряда.

Экспедиция двигалась по лабиринту распадков между невысокими горами. Кругом были только полузасохшие кустарники, перемежающиеся полосами каменных осыпей. Порой тут и там на склоне притулилась изможденная ветрами сосна, да в небе кружила какая-то птица.

Профессор Эсли восседал на уже знакомой мне бурой лошадке. Свою знаменитую шляпу он надвинул на нос и мирно дремал, привычно покачиваясь в седле. Следом за ним ехали студенты: толстяк Лукас на таком же толстом пони с пышной гривой, высокий Зенли на вороной кобылке со стриженной гривой и классический «ботаник» Люк, на мерине мышастой масти. Все трое оделись точь-в-точь, как их кумир — в коричневые рубашки и штаны, кожаные жилеты и широкополые шляпы на шнурке.

Вдоль всей вереницы навьюченных лошадей и всадников двигался отряд королевских латников, посланных для защиты экспедиции. Их командир, браво покручивая усы, то проходил резвым галопом вдоль обоза, то обгонял студентов, на которых он посматривал свысока, и пристраивался к Эсли. Тогда он старался завязать разговор с ученым, но тот не реагировал, даже сладко похрапывая в полудреме, так что воин с легкой досадой придерживал жеребца, снова пристраиваясь за студиозами.

Фестрал вдруг фыркнул и насторожил уши. Легким толчком пяток подняла его повыше в воздух и вгляделась: впереди, всего в полукилометре, распадок вливался в долину, на которой раскинулся небольшой городок: одно- и двухэтажные дома из дикого камня, крошечные садики, пастбища. Все выглядело сонным и мирным, если бы не одно обстоятельство: возле самого отрога сбились в кучку два десятка всадников.

Фестрал снова фыркнул и покосился на меня: в белом глазу мелькнул красноватый отблеск, появляющийся у этих существ перед любым пролитием крови.

— Ну что, Коржик, посмотрим поближе? — я слегка дернула левый повод, командуя плавный спуск по спирали.

Зверь послушно завис в двадцати метрах над всадниками. Увиденное мне не понравилось настолько, что принялась припоминать недавно освоенные заклинания огня, могущие сойти за боевые: одежда на них была грязной и даже рваной, но как будто специально порванной и испачканной, а оружие было новым и взятым наизготовку. Все говорило о том, что это профессиональные воины, желающие сойти за бродяг.

— Надо предупредить Эсли!.. — было толкнула пятками бока своего скакуна, но тот просто повернулся к распадку.

С досадой увидев показавшуюся на равнине экспедицию, я приготовилась вмешаться в любую минуту. Впрочем, солдаты оказались на высоте: мгновенно перестроившись из редкой линии в полумесяц, латники приготовились к бою. Бандиты с гиканьем поскакали наперерез — похоже, их совершенно не испугало наличие вооруженной охраны.

Кружась над полем разгоревшейся рукопашной, внимательно всматривалась вниз, одновременно стараясь удержать эмоции и желудок под контролем. Да, увы! — моя психика оказалась совершенно не готова к развернувшемуся под копытами фестрала действию. К счастью, в конце концов, совладала с собой и даже угостила одного из бандитов файерболом прямо по гнусной роже, спалив ему бороду и сорвав подлую попытку выстрелить из арбалета в спину королевскому латнику. Пока ослепший на минуту злодей с завыванием тер лицо грязными ладонями, подхватила и спрятала его арбалет: мне пришла в голову идея пролететь по округе и посмотреть — нет ли еще каких неприятных сюрпризов для экспедиции?..

К счастью, мои опасения оказались напрасны, и даже, наоборот: в городке заметили схватку в устье распадка, и к этому месту летел небольшой отряд вооруженных пиками солдат.

Фестрал приземлился на середине склона, откуда с удовольствием проследила, как остатки банды, заметив подмогу, улепетывают прочь. Зверь радостно пофыркивал и косился на оружие в моих руках.

— Все хорошо, Коржик! — ласково похлопала зверя по холке свободной рукой, — вот только давай-ка запасемся болтами к нашему трофею. Тогда мы сможем полакомиться дичью на ужин!..

Фестрал радостно кивнул и взвился в воздух. На бреющем полете мы догнали спасающихся бегством бандитов и я сняла с седла одного из них двойной колчан болтов, болтающийся на передней луке.

Убедившись, что с экспедицией все будет в порядке, мы поднялись в воздух и отправились к югу от городка, на обширное плато, где нас с Коржиком ждал хороший трофей на ужин и безопасный ночлег. Это было запланировано еще перед самой экспедицией, когда меня привели на Странные Пути, прямо к ожидавшему фестралу, полностью снаряженному — взнузданному и поседланному специальным седлом, чтобы было возможно навьючить на него туристическое снаряжение, к тому же в одной из седельных сумок нашла не только подробнейшую карту маршрута, но и полную инструкцию лично для меня, с указанными местами стоянок, точками получения помощи и прочей важной информацией.

Вскоре мы заметили стайку горных серн — небольших оленей песочного окраса. Три мамаши с детенышами, старый самец и два подростка мирно паслись в кустарнике. Прицелившись в ближайшего оленька, плавно нажала на спуск. Болт угодил в бок, отчего зверь перевернулся через спину, с треском сломав куст и молотя ногами. Остальное стадо спаслось бегством вверх по склону.

— Ничего себе, силища! — изумленно выдохнула, — я и не думала, что арбалеты такие мощные!..

Коржик фыркнул и бросился вниз, к еще бьющейся добыче. Ловко цапнув за шею, он закинул оленя мне в руки, одновременно добив животное этим укусом. С трудом удержав оленя за ногу, подтянула и перекинула ее через седло. Летя к месту стоянки, наблюдала, как Коржик радостно облизывается.

Освежевав и разделив тушу, отложила себе хвост и задние ляжки оленя, оставив остальное своему скакуну. Пока рубила сухой кустарник на костер, набирала воду в ближайшем ручье и ставила палатку, окончательно стемнело. Надрезав вдоль окорока, пересыпала куски крупной солью и сложила в железный бидон, в котором было достаточно ягеля. Убедившись, что соль и мох надежно уберегут мясо от порчи, сварила себе олений хвост. Насытившийся фестрал прилег возле костра, блаженно щуря белесые глаза на огонь.

Наутро, бодрые и отдохнувшие, мы быстро пересекли пространство над городком, чтобы снова пристроиться в хвост экспедиции.

Сегодня профессор Эсли уже не дремал в седле. То и дело сверяясь с картой, он осторожно вел отряд по нехоженым тропам в стороне от дорог. Коржик, тихо фыркая на кружащих в небе хищных птиц, следовал сразу над ним. Я не могла рассмотреть карту в руках ученого, но знала, что он идет кратчайшей дорогой через горы, чтобы попасть в определенный участок раскинувшихся за хребтом джунглей, как можно ближе к цели экспедиции — заброшенному более двух тысяч лет назад городу давно позабытой цивилизации. От мысли о подобной редкости у меня начинался тихий зуд в руках и голове: сотни упоительных картин мгновенно вставали перед мысленным взором, напоминая о знаниях, приключениях, артефактах, предметах и прочих удивительных возможностях, ожидающих меня там. Кроме того, пройдя этот путь однажды, я собиралась впредь наведываться туда уже в одиночку по кратчайшему Пути, изучая развалины в свободное от обучения в Академии и жизни на родине время. Дворец Хемуля, как ни прискорбно, пока придется «забросить», но дело того стоит.

Переход через горы занял двое суток. Мы с Коржиком ночевали на более-менее плоских вершинах. Точнее, это я спала, а фестрал почти всю ночь летал, охотясь за птицами и ночной живностью. Экспедиция располагалась лагерем в наиболее широких частях ущелий, выставляя хорошую охрану, но больше никаких нападений не произошло. На третий день к вечеру горы раздвинулись и сильно уменьшились в высоте, покрылись невысокими хвойниками. В небе стали появляться стайки мелких лесных птиц. Коржик оживился и чуть ли не каждый час пытался свернуть с маршрута в погоне за очередной щебечущей добычей. Приходилось быть начеку, каждый раз строго одергивая хищника.

— Теперь нам придется идти по земле, — «обрадовала» я своего скакуна, когда на четвертый день пути зеленое море джунглей надежно закрыло от нас экспедицию.

Фестрал недовольно встряхнул гривой, но послушно приземлился сразу за последней лошадью каравана. Все время, пока мы аккуратно пробирались вперед, в голову отряда, чуявшие моего магического коня лошади настороженно всхрапывали и слегка шарахались, заслуживая строгие окрики недоумевающих путешественников.

20…та

Первые признаки города стали появляться только где-то через шесть дней пути экспедиции. По-моему, Ведущие об этом знали, перекинув меня на эти шесть дней снова в Академию.

Шесть дней лекций по альтернативной математике, алхимии, монстрологии и прочим наукам, разбавленные родным Миром, стали своего рода отпуском, дали набраться сил перед самой ответственной частью экспедиции.

Когда Коржик, тихо фыркая, снова пристроился за кобылкой профессора Эсли, вдоль тропы начали попадаться обломки скал серого цвета, кое-где обработанные и даже иногда являющие моему взору остатки резьбы, невероятно оригинальной. Невольно подумалось, что за любой из этих камешков наши ученые отдали бы все на свете. Или хотя бы за фотографию этих камней… кстати, о фотографии…

Толчок левой пяткой по костлявому боку фестрала, и Коржик послушно застыл возле очередного осколка. Выхватив из передней переметной сумки фотик, тщательно сфотографировала кусок орнамента.

Снова толчок, теперь уже правой ногой, и фестрал опять шагает за профессором. Вскоре сплошной полог листвы стал проблескивать синевой неба, обломки скал увеличились в размерах, стали все больше походить на развалины, деревья расступились.

Фестрал шел настороженно, фыркал, косился на меня.

— Ты прав, тут было много смерти, — я заметила странную выбоину в стене, словно от снаряда, — не удивлюсь, Коржик, если когда-то здесь шли нешуточные бои.

Сам город оказался просто фантастическим. Я уже привыкла к особенностям архитектуры этого Мира, но тут… это было совершенно другое!.. Совершенно чуждое всему, что я видела ранее. Невольно ища соответствия в моем родном Мире, так и не смогла подобрать сколько-нибудь адекватного подобия. С одной стороны, развалины до боли напоминали артефакты Средней Америки, с другой — очень походили на Египет Древнего Царства, порой проскальзывало нечто европейское или восточное…

Единственное, что мне оставалось — без устали щелкать фотоаппаратом, да снимать на видеокамеру.

Экспедиция расположилась лагерем на окраине Запретного города, на небольшом пятачке свободного пространства между джунглями и руинами. Пока ставились палатки, ряды рогаток для защиты от зверей, устраивались полевые кухни и коновязи, отлетела чуть в сторону и присмотрела себе достаточно удобную вершину полу-пирамиды, откуда весь лагерь был как на ладони. Но, едва я попыталась туда приземлиться, как Ведущие-по-Странным-Путям вернули нас с Коржиком на поляну, с которой стартовало наше путешествие. Жаль, но, кажется, пока мне придется оставить Эсли одного…

22…та

На этот раз припасла для маленького грифона кусок колбасы в надежде, что она ему придется по вкусу. В кабинете все было как прежде: Жосли писал за столом, а грифончик дремал в своем углу.

Подойдя к старому пройдохе, заглянула ему через плечо: похоже, Алхимик начал новую книгу, материал для которой собирался украсть у Эсли. Усмехнувшись, подошла к проснувшемуся грифончику. Малыш потянулся ко мне, подставляя шею под руку. Почесав его и угостив частью припасенной колбасы, я присела на свободный стул в стороне и принялась ждать.

Дописав до определенного места, Жосли принялся зачитывать вслух текст, периодически останавливаясь и исправляя тот или иной оборот: это оказалось эпичное предисловие, подготавливающее читателя к величию описанных далее открытий. Чувствовалось, насколько он упивается собственным талантом: старик воздевал глаза к небу, патетически подвывал, размахивая исписанными листами наподобие дирижерской палочки. «Ему бы дамские романы писать!», с усмешкой подумала, поглаживая грифона.

Когда ученый встал и направился к заветному сундучку в тщательно запертом до этого шкафу, затаила дыхание. Он проверил магическую сигнализацию, открыл шкаф и медленно перенес футляр на стол, смакуя каждую секунду. Еще раз проверил, готов ли магический самописец, достаточно ли листов. Потом отщелкнул замочек…

Первые несколько секунд Алхимик тупо пялился на пустое гнездо. Потом резко закрыл крышку, помотал головой, потер глаза и снова ее откинул. Потом бросился к звонку и истерически задергал. На пороге вырос слуга.

— Кто сюда заходил в мое отсутствие?! — заорал он на горбуна, — признавайся!!

— Никто, вы же, даже в туалет выходя, все магические замки закрываете, — отозвался тот.

— Прочь с глаз моих!!! — Алхимик затопал ногами.

Горбун скрылся за дверью. Жосли принялся бегать по комнате, истерически бормоча, всхлипывая и ломая руки:

— Ну я же своими руками положил ее сюда, вот этими же руками! И дополнительные защитные чары наложил… И никто сюда не заходил!..

В резко ставшем агрессивным отчаянии ударил кулаком по столу, отшиб руку и окончательно расплакался. Упав в кресло, он рыдал:

— Ничего не будет, ни книги, ни славы… — дальнейшие слова потонули во всхлипах.

Убедившись, что ничего интересного больше не произойдет, я поиграла еще с грифончиком, скормила ему остатки колбасы и отправилась домой.

30…та

Москва сияла столичной помпезностью. Комната, обставленная, как домашний кинотеатр — мягкие кресла, диванчики и стулья в несколько рядов, маленькие круглые столики, во всю стену — огромный экран, была заполнена такими же аукцинаторами аукциона, как мы с Рамиросом. В окнах просматривался кусочек кремлевской стены, поток машин, толпы народу. Между креслами сновали два официанта, разнося напитки и закуски. На экране показывали не очень большой зал, обшитый деревянными панелями в стиле «русский модерн». Ряды стульев и высокий помост с кафедрой напоминали аудиторию университета, но это всего лишь оборудование для аукциона. На некоторых местах там уже присутствовали люди, но в основном помещение пустовало.

— Берн уже сидит, — вдруг негромко заметил один из наших соседей, пожилой человек в синем двубортном костюме.

Его сосед, прихлебывая кофе, отозвался:

— Он всегда заранее приезжает. О, и мегера тоже прискакала!..

— Значит, будет схватка, — оживился пожилой.

— Посмотрим, — уклончиво ответил его собеседник.

Заинтересовавшись, я отвернулась от окна и тоже вгляделась в экран. В первом ряду сидела дама бальзаковского возраста в агрессивной алой шляпке. Вокруг нее расположилась свита — трое молодых людей в незаметных серых костюмах. Женщина внимательно рассматривала шикарный каталог, иногда коротко переговариваясь со спутниками. Пятью рядами дальше, почти в углу, сидел представительный господин с роскошными усами. Слева от него устроились несколько мужчин, а к стене рядом прислонился скучающий охранник. Постепенно зал стал наполняться: повинуясь указаниям расторопных администраторов, солидные леди и джентльмены занимали свои места.

Наконец, на кафедру взошел аукционист. Мгновенно в зале стало тихо, а все взоры обратились на большие экраны за его спиной, расположенные так, чтобы каждый присутствующий в зале мог видеть лот.

— Лот номер один, картина Айвазовского. Начальная цена — пятьдесят тысяч. Кто больше? — английский аукционера был наверняка безупречен, учитывая статус мероприятия. Отслеживая с помощью любимого артефакта смысл его скороговорки, я воспринимала иностранные слова как русские.

Один из участников тут же поднял табличку, и торг начался. В нашей комнатке повисло напряженное ожидание: за сколько уйдет каждый предмет, кто его купит?.. Когда в зале появились найденные нами с Рамиросом артефакты, невольно пискнула и тут же зажала себе рот.

— Два уникальнейших экспоната! — раздался звонкий голос аукционера, — место находки неизвестно, происхождение неизвестно. Данные экспертиз приложены. Господа, начальная цена за каждый — два миллиона. Кто больше?

Сразу несколько табличек взметнулось вверх, и борьба началась.

После торгов мы вышли в небольшой холл с буфетом, предназначенный специально для продавцов и работников аукциона.

— Уфф, — попросила официанта принести мятный чай с лимоном и льдом, — что теперь?

— Сейчас мы оформим все бумаги, и в течение трех дней на наши счета поступят деньги, — Рамирос заказал кофе с коньяком.

— Эх, жаль, Вадик этого не видел!.. Никогда не забуду, как та баба в красной шляпе вскочила!.. Я уж думала, что она вцепится в волосы ведущего.

Поисковик засмеялся:

— Ее не зря кое-кто называет бешеной фурией или мегерой. На самом деле она — из семьи Ротшильдов. Занимается искусством. Ты никогда не слышала про музей Ротшильда?

— Нет.

— И не услышишь. А, между прочим, он не уступает Лувру и Эрмитажу, это крупнейший частный музей на Земле! А эта женщина хранит семейный музей и никогда не упускает случая его расширить.

— Понятно…

К нам подошли работники аукциона с бумагами. Расписавшись в нужных графах документов, мы завершили все необходимые процедуры и собрались домой. Уже сидя в кресле самолета, спросила у спутника:

— Слушай, а как ты думаешь, зачем им такой музей?

Рамирос озадаченно посмотрел на меня:

— Они же банкиры! А что может быть надежнее вложений в искусство?!..

— Только из-за этого?

— Думаю, пополам с манией коллекционирования.

Я задумалась.

— Мне кажется, они все-таки несчастные люди, — наконец я смогла сформулировать свои ощущения.

— Почему?

— Потому что они лишили себя огромного количества свободы и радости. Их ненавидят, им завидуют, пытаются причинить вред. Они же, в свою очередь, все время и все силы направляют на то, чтобы оставаться на вершине, даже внутри семьи. Это как замкнутый круг…

Поисковик пожал плечами:

— Возможно. Но это их выбор…

— Ты прав. Не хотела бы жить также. Я некоторое время пообщалась с бизнесменами изнутри… это кошмар! Они не живут, а существуют. Как зомби…

— Ну, тебе такая жизнь точно не грозит! — засмеялся Рамирос, — твоей жизненности хватит на полк бизнесменов…

Я засмеялась в ответ:

— Нет уж, я мигом сбегу!..

— Но вот в мир обеспеченных людей ты уже попала, — уже серьезно заметил поисковик, — так что не стоит ожидать, что твоя жизнь останется прежней.

— Так же, как и ты, между прочим, — жестом подозвала стюардессу и попросила чай с лимоном.

Подождав, пока улыбающаяся девушка в форме принесет мне заказ, искоса разглядывала напарника, уже по опыту зная, что он начал какой-то важный разговор в своем любимом стиле — с расспросов.

— Зная тебя… — поднесла к губам стакан.

— Ты меня действительно неплохо изучила, — усмехнулся поисковик, — мне просто интересно, какие у тебя планы на будущее.

— Тебе это важно?

— Да, конечно.

— Тебя волнует, останусь ли я в твоей команде? Да, разумеется.

— Хорошо, — Рамирос откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.

Искусству прятать свои истинные чувства я научилась у четы Броу, так что мне удалось скрыть свое разочарование: кладоискателя интересую только как ключ к Странным Путям, и не больше! Впрочем, как и Вадима с его папашей. Я последовала примеру спутника и закрыла глаза, чтобы помедитировать. Мысли бродили весьма невеселые, присутствие рядом Рамироса начало давить: мне вдруг страстно захотелось уединения. Когда самолет пошел на посадку и стюардессы попросили пассажиров пристегнуться, вздохнула едва ли не с облегчением.