Время показало, что Новый год принес снижение потерь; началось постепенное улучшение, которое, однако, ни в коем случае нельзя было сравнить с облегчением, наступившим в северных водах. Гайер рассказывает, что к началу 1918 г. положение в Адриатике в смысле возможностей ремонта было «тревожным». Когда германские подводные лодки прорвались в эти до сих пор спокойные воды, они нашли в Каттаро плавучую мастерскую, а в Поле – австрийскую верфь. По-видимому, немцы сочли эти ресурсы достаточными. Неизбежный результат столь близорукой политики вскоре стал очевидным. Яркий показатель этого обнаруживается при ознакомлении с состоянием адриатических лодок в январе 1918 г. За год с германских верфей поступили для пополнения потерь только 3 новые лодки. Только 5 единиц вели войну против торговли; остальные – числом 28 – стояли в ремонте или на переборке механизмов. Шеер говорит, что лодки, требовавшие большого ремонта, были принуждены возвращаться в Германию. Крайне парадоксально было заставлять подводные лодки, нуждавшиеся в полном ремонте, предпринимать 4000-мильный поход в Германию, связанный со всевозможными опасностями от противолодочных мер, принятых противником. Положение в январе 1918 г., приведенное здесь в виде примера, является, конечно, исключением; обыкновенно в море находилось от 1/3 до 1/4 наличных сил, а в мае 1918 г. было достигнуто максимальное количество – 16 лодок в море. Тем не менее Гайер жалуется, что периоды ремонта становились все длиннее и длиннее, пока в 1918 г. не были даны заказы на сооружение доков и мастерских в Поле и Каттаро и на создание ремонтных центров в Фиуме и Триесте. Эти меры были приняты слишком поздно, чтобы спасти положение. Двойственная монархия развалилась раньше, чем ремонтные центры были готовы. Германские лодки вынуждены были эвакуировать австрийские порты как раз в тот момент, когда были закончены доки в Пиовице (Pyovica) (близ Каттаро). В результате этих запоздалых мероприятий в адриатических портах с наступлением конца было брошено 10 подводных лодок, потому что они были не в состоянии совершить длительный переход в Северное море.
В июне 1917 г. Копхамель был замещен Пулленом в должности командующего средиземноморскими подводными лодками. Под командованием последнего теперь были 2 флотилии. 1-й флотилией командовал некоторое время Отто Шульц, пока он не был сменен Фридрихом Лютцовым. 2-й флотилией командовал Рудольф Аккерман. В военном (оперативном) (militarily) отношении эти силы были подчинены австрийскому морскому командованию, но в других отношениях ими распоряжалось германское командование.
При изучении последних периодов войны на Средиземном море наибольшее внимание привлекает проведение системы конвоев и заграждение Отрантского пролива. Назначение в. – адм. Гоф-Калторпа британским главнокомандующим (в августе 1917 г.) было началом централизованного и согласованного управления. Обширна и трудна была задача отражения германских нападений на торговые суда в Средиземном море. Решение объединить командование было совершенно разумно, так как оно облекало властью над всеми противолодочными силами союзников одно лицо вместо нескольких. Чересполосица «зон» была уничтожена. Войну перестали вести «малыми пакетами».
Первой и наиболее важной задачей было воспрепятствовать подводным лодкам проходить Отрантским проливом. По сравнению с Дуврским проливом эта узкость шириной 40 миль в самой узкой части имела огромную глубину; глубина здесь составляла от 300 до 500 сажен или от 1800 до 3000 фут. (548,7—914,5 м). Понятно, что трудность постановки мин была значительно больше. Единственной благоприятной особенностью было отсутствие приливов и течений, доставлявших так много трудностей в Дуврском проливе. Система дрейфующих сетей (drifter nets) и их сомнительный успех были уже описаны. В действительности летом 1917 г. дрифтеры были отозваны и действовали только тогда, когда имелась вероятность поймать проходившие лодки. Французы и итальянцы были сторонниками сети «де Кильяка» – постоянной сети, снабженной минами и поддерживаемой буями на некотором углублении. Постановка их началась в октябре, а 10 ноября дрифтерами был поставлен первый участок. Подвешенное на глубине 33 фут. (10 м) от поверхности, заграждение захватывало глубину в 150 фут. (45,7 м). Чтобы преодолеть его, подводные лодки имели два пути: либо идти в надводном положении и рисковать встречей с дрифтерами при проходе над преградой, либо нырять под сеть и рисковать опасностью от больших гидростатических давлений. Поскольку германские подводные лодки могли выдерживать давление на глубинах от 180 фут. (54,9 м) до 250 фут. (76,2 м), то решительному командиру мало что препятствовало проходу под сетями. В течение зимы, весны и следующего лета это гигантское заграждение растянулось от восточного конца глубинного минного поля у Таранто до острова Фано; а к 30 сентября 1918 г. поступил доклад о его завершении.
Адмиралу Калторпу приходилось решить: назначить ли свои патрульные силы для сформирования сильных эскортов для конвоев или уменьшить силу эскортов у конвоев и сосредоточить большую часть своих патрульных судов в проливе. Он принял последний вариант, и в феврале 1918 г., после конференции в Риме, началось осуществление этого большого плана. Он имел сильную поддержку французов, но итальянцы не относились столь благосклонно к этому методу. И те и другие еще считали сеть «де-Кильяка» действительным противоядием, и она была включена в общий план.
Система барража адм. Калторпа была построена на принципе его глубины от фронта в тыл и усиленного патрулирования широкой полосы поперек пролива, далеко на юг и на север. Надеялись заставить подводные лодки погружаться вскоре по выходе из Каттаро и оставаться в погруженном положении, пока они не минуют южные подходы к проливу. Подводные лодки не могли надеяться на то, что им удастся «отлеживаться на грунте», пока наверху будут напрасно искать их: для этого глубины были слишком велики. Лодки должны были находиться в непрерывном движении. Застопорив машины, лодка должна была бы либо подниматься на поверхность, либо опускаться на дно, в зависимости от наличия положительной или отрицательной плавучести. Радиус действий германских подводных лодок в погруженном состоянии был различным в зависимости от типа; в среднем 800-т подводная лодка могла пройти 3-узловым ходом 100 миль, лодка улучшенного типа «UB» – 70 миль, а улучшенная лодка типа «UC» – 80 миль при условии, если батареи были полностью заряжены и если столь малая скорость была достаточна для управления рулями движения. Таким образом, при наименьшей скорости они могли оставаться погруженными около 30 часов; при 4 узлах – около 20 часов; при 5 узлах – около 12 часов и при 8 узлах – около 2 часов.
В нижней Адриатике находился большой «район погружения» («diving area») союзных подводных лодок; к югу от него был расположен передовой отряд эскадренных миноносцев; дальше к югу от них стояла линия дрифтеров с гидрофонами с поддержкой из трех эскадренных миноносцев; в проливе находились дрифтеры, патрулировавшие у неподвижного заграждения с двумя шлюпами, буксировавшими змейковые аэростаты; еще дальше к югу находился район, в котором действовали американские истребители подводных лодок, а значительно южнее заграждения находились шлюпы с змейковыми аэростатами, миноносцы и траулеры, снабженные гидрофонами марки «Фиш» («Fish hydrophones»). Когда барраж был закончен, надеялись, что проходящие подводные лодки будут истощать заряд своих батарей до окончания перехода через этот обширный район и таким образом будут вынуждены обнаруживать свое присутствие, всплывая на поверхность. Тогда эскадренные миноносцы «истребители» должны были бросаться на свою добычу. Наконец, для защиты от нападений австрийских надводных кораблей в Бриндизи стояла эскадра легких крейсеров. Дальше мы увидим, насколько успешны были результаты осуществления этого широкого плана.
Год начался спокойно, так как в действии находилось мало подводных лодок. 20 января в восточной частя Средиземного моря был потоплен вооруженный пароход «Лувен» (Louvain). Затем пароход компании «Атлантик Транспорт» «Миннетонха» (Minnetonha) (13 528 т), последний из серии четырех однотипных судов, пал жертвой U-64 (Морат), в 40 милях на ONO от Мальты, куда он шел с балластом. Погибло только 4 человека команды. Морат утверждал, что в этом крейсерстве он потопил 5 судов, в том числе небольшой итальянский вспомогательный крейсер, вероятно «Капреру» (Caprera), потопленный 4 февраля у Вилла Джойоза (Villa Joiosa).
На следующий день в 30 милях на NO от мыса Бон (Bon) был потоплен «Гленартнэ» (Glenartney) (7263 т). 10-го погиб также «Ромфорд» (Romford) (8035 т), всего в 21/2 милях восточнее мыса Карфаген (Carthagen), причем погибло 28 человек команды. 4 марта в 24 милях к северу от мыса Серрат (Serrat) был потоплен «Клан Макферсон» (Clan Macpherson) (4779 т), причем погибло 18 человек. 15-го «Клан Макдугал» (Clan Macdougall) (4710 т) погиб с 33 людьми в 60 милях к SOS от мыса Карбонара (Carbonara). 24-го у Бизерты погибла итальянская канонерская лодка «Партенопе» (Partenope); ее команда и конвоируемый ею караван были спасены французским патрульным судном «Альбатрос II» (Albatross II).
Тем временем состояние дисциплины в адриатических базах причиняло германскому командованию серьезную тревогу. Много признаков указывало на то, что назревают беспорядки: в октябре истекшего года австрийский миноносец № 11 был выведен командой из Себенико и сдан итальянцам в Реканати. 11 февраля на некоторых австрийских военных кораблях в Каттаро вспыхнул серьезный бунт; в результате несколько старых линейных кораблей и крейсеров были разоружены. Восстание было подавлено, но не могло быть сомнений, что вынужденное бездействие команд на больших военных кораблях подрывает их моральное состояние. Около этого времени, в начале 1918 г., командир U-35 фон Арно покинул адриатическую флотилию, чтобы принять командование лодкой U-139; его отъезд был большой потерей для Средиземноморского отряда.
Не только уменьшились потери в судах, но неприятельские корсары сами начали наконец нести потери. В предыдущем году не было достигнуто почти никаких успехов в борьбе против подводных лодок; теперь контрнападения стали более действительными. 9 января мимо Бизерты проходил конвой, эскортируемый шлюпом «Сикламен» (Cyclamen); получив сообщение о близости подводной лодки, он опустил свои подрывные параваны (explosive paravanes), и вскоре один из них взорвался. Из разбушевавшихся волн вертикально поднялся нос подводной лодки UB-69 (Клатт); затем лодка навсегда опустилась на дно. 9 дней спустя, 18 января, еще одна лодка была потоплена эскортом конвоя. У мыса Бон шлюп «Кэмпэньюла» (Campanula), эскортировавший конвой из 8 пароходов, увидел, что центральный корабль средней колонны атакован подводной лодкой. Пока шлюп подходил, были выпущены 2 торпеды; затем «Кэмпэньюла», сбросив глубинные бомбы над тем местом, откуда шли торпеды, уничтожил подводную лодку UB-66 (Вернике). Третий успех был достигнут 21 февраля в Адриатическом море. Когда транспорт «Менфи» (Menfi) находился в походе между Бриндизи и Валовой, по нему была выпущена торпеда, не попавшая в судно. Тогда итальянский миноносец «Айроне» (Airone) пустил в ход глубинные бомбы и подрывной трал (explosive sweeps) и быстро уничтожил атакующего – австрийскую лодку XXIII (Клеменс Риттер Безард). В противовес этому ряду успехов французская подводная лодка «Бернулли» (Bernouilli) погибла в Адриатике при встрече с неприятельской подводной лодкой 13 февраля, а 17 апреля итальянская подводная лодка Н-5 была случайно подорвана торпедой и потоплена британской лодкой Н-1. Итальянский миноносец «Ардеа» (Ardea) донес об уничтожении им лодки XL (Крсняви) глубинными бомбами 26 апреля. Однако это неправдоподобно, так как XL была интернирована после войны.
В течение лета 1917 г. в водах метрополии были сооружены на побережье подслушивающие станции с кораблями, оборудованными гидрофонами (hydrophone units) в прилегающих водах. Весной 1918 г. у Гибралтара, в Эгейском море и в Отрантском проливе были размещены моторные катера, снабженные гидрофонами. Первая добыча выпала на долю гибралтарского отряда. Рано утром 21 апреля катер ML-413, находившийся у мыса Альмина (Almina), услышал звук быстро работающих машин, идущий с запада. Включив огни, чтобы избежать столкновения, он заметил подводную лодку, быстро движущуюся на восток. Лодка резко изменила курс, срезала нос моторному катеру в каких-нибудь 10 м и погрузилась. ML-413 описал циркуляцию, вошел в струю лодки и сбросил 2 глубинные бомбы. Когда волнение от взрыва улеглось, он стал слушать в гидрофоны. Маленький корабль ничего не услышал. На рассвете увидели, что море в этом месте покрыто масляными пятнами. В масляном пятне плавали четыре куска деревянных поделок и часть обложенной сталью двери красного дерева, избитая стальными осколками. Так быстро и решительно закончилась карьера UB-71 (Шаплер, бывший командир UC-73). Впоследствии выяснилось, что эта лодка была одной из трех направлявшихся из Германии в Адриатическое море.
Вечером 24 апреля конвой из 24 судов, шедший из Милфорд Хэвен (Milford Haven), был, как обычно, встречен эскортными судами Гибралтарского района за сутки до входа в опасную зону. С мачты шлюпа «Кризантемам» (Chrysanthemum), шедшего на фланге конвоя, наблюдатель заметил слегка погруженную подводную лодку, которая была быстро атакована. Быстрый поворот колеса фортуны вскоре рассеял общее удовлетворение команд конвоя. На следующее утро около 3 часов под кают-компанией шлюпа «Кауслип» (Cowslip), шедшего в хвосте конвоя, взорвалась торпеда. 5 офицеров и вестовой были убиты на месте во время сна. Катер береговой охраны Соединенных Штатов «Сенека» (Seneca) быстро появился на месте происшествия и подобрал 81 уцелевших. «Кауслип» исчез в водах у мыса Спартель, через 45 минут после того, как он был подорван.
Май был открытым сезоном для охоты. Казалось, в этом месяце противник прилагал особые усилия, чтобы задержать надвигавшееся поражение. В течение второй недели действовало не менее 16 лодок. 5 из них не вернулись в свои базы. 8-го патрульные суда уничтожили 2 лодки. Конвой, эскортируемый эскадренным миноносцем «Базилиск» (Basilisk) и вооруженной яхтой США «Лайдония» (Lydonia), находился в 80 милях к северо-востоку от Алжира, когда одно из торговых судов – «Инглсайд» (Inglside) (3736 т) – было подорвано торпедой и затонуло, причем погибло 11 человек. Возмездие последовало быстро. Бросившись по следу торпеды, «Базилиск» сбросил 3 глубинные бомбы с интервалами в 1 минуту. «Лайдония» последовала его примеру. На поверхности воды выступили бурые пятна нефти в единственное видимое доказательство того, что UB-70 (Реми) лежит разбитой на дне моря. Прошло целых 3 месяца, пока Адмиралтейство смогло подтвердить эту гибель. Другой случай произошел с одной из лодок знаменитой серии «тридцатых» – последней из этих страшных лодок, прибывшей в Средиземное море. U-32 (Альбрехт) была замечена шлюпом «Уолфлауэр» (Wallflower), когда последний эскортировал караван судов из Гибралтара в Александрию. Вторая лодка из этой разбойничьей серии «тридцатых» была уничтожена артиллерийским огнем.
8 дней спустя французское патрульное судно «Айи» (Ailly), сопровождавшее 2 парусных судна, у берегов Сардинии встретилось с UC-35 (Корш). Приняв патрульное судно за торговое, подводная лодка начала обстреливать его с дистанции 5500 м. Однако французские комендоры добились попадания в кормовую балластную цистерну левого борта UC-35, что вызвало течь. Другой снаряд попал в боевую рубку, на которой стоял Корш с двумя или тремя человеками команды. Убедившись в том, что спастись погружением невозможно, командир приказал покинуть корабль. Подводная лодка быстро затонула, причем было подобрано 5 человек команды. Эта лодка вышла из Киля 3 декабря 1916 г. и, пройдя через Дуврский пролив, прибыла в Каттаро 26 декабря. Это был ее десятый поход. Обычно она действовала в Генуэзском заливе, подстерегая суда на торговых путях, и после минирования их охотилась за мелкими судами.
18 мая U-39 (Метцер), памятная как бывшая лодка Форстмана, пришла в Картахену с серьезными повреждениями. Она была отбуксирована туда другой подводной лодкой и, согласно испанскому декрету, была интернирована. Тремя днями ранее канонерской лодкой США «Уилинг» (Wheeling) и яхтами «Сервейер» (Surveyor) и «Винеша» (Venetia), эскортировавшими из Гибралтара в Бизерту, была забросана глубинными бомбами какая-то подводная лодка. Опять-таки, за несколько дней до появления U-39 в Картахене, французские гидросамолеты сбросили бомбы на какую-то подводную лодку у испанского побережья. Возможно, что в обоих случаях атакованной лодкой была U-39.
Гайер пишет, что подводный флот стал нести серьезные потери только в мае, когда погибло 5 лодок. Пятая погибла в Адриатическом морс. Наконец-то подводные лодки союзников, сторожившие около австрийских баз, были вознаграждены за свое долгое ожидание. Они имели 17 боев, но до тех пор без успеха; они могли похвастаться только уничтожением 2 неприятельских транспортов у далматинского побережья. Удача выпала на долю британской подводной лодки Н-4. 23 мая она заметила UB-52 (Лаунбург), возвращавшуюся из крейсерства. Дав полный ход, Н-4 выпустила по противнику 2 торпеды с дистанции 230 м; UB-52 сделала резкий поворот, чтобы избежать их, но тщетно. Из всей команды были спасены Лаунбург и унтер-офицер.
Среди судов, потопленных в мае торпедами, были: пароход компании «Ориент» «Омра» (Omrah) (8130 т), потопленный 12-го, в 40 милях на S от Сардинии, и пароход компании «Юньон Касл» «Лисоу Касл» (Leasowe Castle) (9737 т) – 26-го, в 104 милях на WtNN от Александрии. Оба входили в состав конвоя воинских транспортов, шедшего из Александрии в Марсель. Этот конвой из 7 больших пароходов вез целую пехотную дивизию для сильно теснимой фландрской армии. Много раз проходил конвой взад и вперед, каждый раз выслеживаемый от выхода из Александрии до высадки драгоценного груза. Несмотря на эскортирование британскими и японскими эскадренными миноносцами, «Омра» погиб. Иногда целых 3 подводных лодки атаковали конвой одновременно; и тот факт, что эта угроза так часто и так успешно отражалась, говорит о большом искусстве, проявленном сопровождающими судами. Кроме команды на «Лисоу Касл» было 2900 солдат. Через полтора часа после подрыва он затонул. К счастью, ночь была тихая и ясная, при полной луне. Методично и спокойно совершалась работа по спуску шлюпок и посадке на них. В 3/4 часа на воде было сорок шлюпок. Когда осталось погрузить только около 400 солдат, судно начало быстро тонуть. К борту подошел один из эскадренных миноносцев, чтобы дать возможность людям спрыгнуть к нему на палубу. Вдруг с громким треском лопнула одна из переборок, и пароход внезапно затонул кормой, так что эскадренный миноносец едва успел обрубить швартовы и отойти от тонущего судна. Всего погибло 92 солдата и 9 человек из команды; остальные в шлюпках и на плотах, прикрытых дымовой завесой, поставленной вокруг двумя эскадренными миноносцами, были подобраны около полудня и доставлены в порт. 10 мая при потоплении французского воинского транспорта «Сант Анна» (Sant Anna) водоизмещением в 9350 т погибло 650 человек.
Сооружение барража Отрантского пролива не могло пройти без активного противодействия со стороны австрийцев. Действительно, их германские союзники настоятельно понуждали их атаковать и уничтожать надводные патрульные суда, подобно тому, как они сами пытались сделать это в Дуврском проливе. В ночь на 22 апреля 5 австрийских эскадренных миноносцев вышли в море, чтобы повторить рейд, проведенный предыдущей весной, но были отброшены дивизионом союзных эскадренных миноносцев. 14 мая «Феникс» (Phoenix), один из британских эскадренных миноносцев, приданных этому огромному отряду из 246 судов, был потоплен торпедой во время патрулирования в южной части Адриатического моря. Доказательством того, что новая преграда становилась источником тревоги для немцев, служили производившиеся австрийским флотом приготовления к наступательной операции крупными силами. Используя материал, доставленный из Англии, постоянную сеть медленно и с трудом протянули поперек этих глубоких вод. Еще большей помехой, чем сеть, были для подводных лодок, возвращающихся из крейсерства или шедших в поход, усиленно патрулируемые районы. Поэтому немцам удалось побудить своего неохотно соглашавшегося на это союзника к уничтожению барража. Так как подводные лодки, которые должны были вернуться в мае из плавания, не возвращались, беспокойство усилилось. Как они погибли и в какой момент своего крейсерства – установить не удалось. Поэтому адм. Хорти, руководивший рейдом в 1917 г., был послан из Каттаро со своими 4 большими линейными кораблями для поддержки предполагавшегося набега. Выйдя попарно из Полы, линейные корабли взяли курс вдоль Далматинского архипелага. За одним из островов их подстерегал командер Риццо с двумя небольшими моторными катерами. Утром, 10 июня, не замеченный в предрассветной мгле, он проскользнул сквозь завесу эскадренных миноносцев вокруг линейных кораблей и выпустил свои торпеды по «Сент Иствану» (Czent Istvan). Линейный корабль начал погружаться, накренился, опрокинулся и затонул. Таким образом, предварительное сосредоточение сил для набега окончилось катастрофой.
Одна известная подводная лодка погибла при попытке атаковать судно конвоя. 11 июня U-64 (Морат), выйдя из Каттаро в свое восьмое крейсерство, прошла пролив около 6 час. 17-го Морат заметил конвой Марсель – Мальта, проходивший между Сардинией и Сицилией. Из-за сильного волнения выпущенная им торпеда прошла под целью, но попала в задний мателот «Кэнди» (Kandy) (4921 т). Впоследствии Морат говорил, что он считал себя находящимся с внешней стороны конвоя, пока не появился силуэт третьего парохода. Он нырнул, но его перископ все-таки успели заметить. На это место подошел шлюп «Ликнис» (Lychnis), сбросивший свои глубинные бомбы. Это сильно действующее средство вывело из действия рулевой привод U-64, и она всплыла на поверхность носом вверх, как большой кит, поднявшийся, чтобы отдышаться. Встреченный снарядами с «Ликнис» и траулера «Партридж II» (Partridge II), Морат нырнул на 60 фут., всплыл и снова поднялся на поверхность. Шлюп все же находился тут же рядом, и Морат отдал распоряжение срочно погружаться. U-64 не слушалась, и «Ликнис» таранил ее. Поврежденная лодка начала быстро погружаться кормой. Ничто не могло остановить ее погружения, кроме продувания цистерн. Появившись вновь в кольце судов, она снова была сильно обстреляна. Несмотря на попытки отвечать на огонь, она была изрешечена и затонула как камень. Было спасено 5 человек уцелевших, включая Мората. Этот командир утверждал, что потопил 150 000 т судов. U-64 была уничтожена в тех же водах, где за 15 месяцев до того она потопила линейный корабль «Дантон».
Следующую потерю противник понес 9 июля, когда австрийская лодка X (Дюрригль) получила тяжелые повреждения на мине у Каорлы (Caorle) в верхней Адриатике; после этого она, по-видимому, больше никогда не выходила в море.
Затем получило свою первую жертву неподвижное заграждение. 1 августа UB-53 (Шпренгер) вышел из Полы в поход; 2 дня спустя рано утром Шпренгер погрузился и прошел под водой 45 миль, надеясь выйти прямо к острову Фано. Около 17 часов он решил всплыть на поверхность. Вместо того он задел последнюю секцию минированных сетей, вызвав взрыв 2 мин, причинивших лодке такие повреждения, что внутрь стала поступать вода и вышла из строя система погружения. С наступлением ночи Шпренгер затопил свой искалеченный корабль, а команда вплавь добралась до эскадренного миноносца «Мартин» (Martin) и траулера «Уитби Эбби» (Whitby Abbey), которыми и была подобрана. Человек, слушавший в гидрофон марки «С» (C-tube) на баке траулера, услышал страшный треск, становившийся все громче и громче, и, к его великому изумлению, над планширем появилась физиономия германского матроса. Этот матрос взобрался по трубе гидрофона.
В это время маятник событий качнулся еще раз: 20 августа французская подводная лодка «Сирсе», известная своей победой над UC-24, была замечена U-47 у мыса Родони (Rodoni) и взрывом торпеды разорвана на части. Среди других серьезных потерь надлежит отметить: потопление французского воинского транспорта «Джемнах» (Djemnah) (3716 т) 2 августа, причем погибло 442 человека; затем гибель французского парохода «Полинезиен» (Polinesien) (6373 т), наткнувшегося 10 августа на мину, причем утонуло 19 человек из его команды. 13 сентября был потоплен «Амираль Шарне» (Amiral Charner), но на нем погибло только 6 человек.
Два британских вооруженных парохода – «Снифел» (Snaefell) и «Сарния» (Sarnia) – были также уничтожены торпедными атаками: первый 5 июня, второй 12 сентября; последний у Александрии.
В течение лета потери в судах значительно снизились. В мае было потоплено все еще 128 000 т, в августе потери снизились до 49 000 т.
Среди погибших заслуживают упоминания пароход компании «Блу Фэнел» «Глокес» (Glaucus) (5295 т), потопленный 3 июня в 20 милях на W от мыса Гранитола (Granitola) (Сицилия); «Коссер» (Kosseir) (1855 т), потопленный 20 июля в 40 милях на NOtN от Александрии с 39 людьми; пароход Эллермана «Сити ов Эдлейд» (City of Adelaide) (8389 т), 11 августа, в 60 милях на ONO от Мальты, с 4 людьми; «Уор Эребис» (War Arabis) (5183 т), 9 сентября, в 88 милях на NOtO от мыса Сильи (Sigli); «Уэллингтон» (Wellington) (5600 т) и «Тэсмен» (Tasman) (5023 т), оба 16 сентября, около 200 миль на NW от мыса Виллано (Villano), причем погибло 9 человек; «Байлендз» (Bylands) (3309 т), 1 октября, в том же районе; «Ривентэзон» (Reventazon) (4050 т), 5-го, в Салоникском заливе, с 15 людьми.
События быстро следовали одно за другим. 25 сентября Болгария предложила перемирие, а через 5 дней заключила мир. 4 октября, в бесплодной попытке задержать разложение, Германия сама предложила перемирие союзным и присоединившимся державам, но условия не могли быть приняты, пока занятые территории не будут эвакуированы. С победами союзников во Франции и Фландрии, на итальянском фронте, в Месопотамии и Алеппо разгром центральных держав шел непрерывно. 2 октября союзные силы атаковали Дураццо и уничтожили базу. Во время этого набега были потоплены австрийские эскадренные миноносцы «Динара» (Dinara) и «Шарфшютце» (Scharfschutze), один – итальянским катером «М. A. S.», а другой – двумя британскими эскадренными миноносцами. Австрийский миноносец № 87 был также атакован торпедами с итальянских моторных катеров и вынужден был выброситься на берег; была также атакована подводная лодка XXXI (Ригеле). Неприятельскими подводными лодками был достигнут только небольшой успех, когда торпеда с австрийской лодки XXVIII (Траутенегг) оторвала руль у британского крейсера «Уэймоут» (Weymouth).
Конец быстро приближался, но германские лодки оставались активными до конца. 4 октября у Мальты лодкой UB-68 (Денитц) был атакован конвой. Подводная лодка сразу же подверглась нападению эскорта – шлюпа «Снепдрегон» (Snapdragon) и траулера «Кредозин» (Cradosin) – и была настолько сильно повреждена артиллерийским огнем, что команде пришлось затопить ее и сдаться в плен. 18-го, в 22 часа, другая подводная лодка успешно выпустила 2 торпеды по французскому линейному кораблю «Вольтер» (Voltaire) в канале Церви (Cervi Channel) у Мудроса. Первая торпеда сделала пробоину величиной в 16 м на 4 м в носовой части корабля, тогда как вторая взорвалась до удара в борт и причинила сравнительно небольшие повреждения. Бортовая противоминная защита в виде отсека (Caisson protection), который был заполнен пустыми винными бочками, спасла «Вольтера» от судьбы, постигшей однотипный с ним «Дантон», и корабль благополучно прибыл в Мило.
С 16 октября по 2 ноября ни одно британское судно не подверглось нападению в Средиземном море. Из вод метрополии все германские подводные лодки были отозваны домой 21 октября. Коммандеру Пуллену в Поле было предоставлено решить, какие приготовления надлежит сделать для эвакуации из Средиземного моря. Крушение Австрии было неминуемо. 23 октября в хорватских частях в Фиуме вспыхнуло восстание; они захватили порт и провозгласили свое присоединение к Италии. 31-го Венгрия провозгласила независимость, и Австрия попросила перемирия. На следующий день на австрийских военных кораблях был поднят югославский флаг, а 3-го союзниками было заключено с Австрией перемирие, вошедшее в силу 4 ноября в 16 час. Не подозревая скорого прекращения враждебных действий, 2 итальянских офицера в ночь с 1 на 2 ноября успешно проникли в гавань Полы и взорвали контактную мину у корпуса линейного корабля «Вирибус Унитис» (Viribus Unitis). Австрийский дредноут пошел ко дну, причем погибло много людей. Между тем Турция 30 октября сдалась на милость победителя, и условия перемирия были подписаны на борту линейного корабля «Агамемнон» (Agamemnon).
Михельсен (или Михельсон) говорит, что в Адриатическом море оставалось 28 германских подводных лодок, но Шеер указывает число 26. 4 лодки, все еще остававшиеся в Константинополе (UB-14, UB-42, UC-23 и UC-37), ушли в Севастополь и сдались там 26 ноября. В Варне французы захватили болгарскую UB-8. 28 октября Пуллен послал приказ подводным лодкам, находившимся в море, вернуться, пополнить запасы и попытаться возвратиться в Киль. 31-го они получили указание в случае невозможности следовать данным указаниям идти в испанские порты. Те, которые не могли быть подготовлены для этого длинного и опасного обратного перехода, должны были быть взорваны. Поэтому 28-го числа U-47, U-65, UB-48, UC-25 и UC-53 были уничтожены в Поле, a UC-54 – в Триесте; 30-го большой и малый подводные заградители U-73 и UC-34 были подобным же образом взорваны в Поле; 31-го в Фиуме была уничтожена новая лодка UB-129; а 1 ноября был уничтожен в Каттаро другой большой подводный заградитель – U-72. Одна лодка, UC-74, видимо, находилась еще в море; позднее она появилась в Барселоне и была интернирована 2 ноября. Остальные 15 лодок 28 октября вышли из Адриатики, начав свой долгий поход в Северное море. Лишившись баз, подводные лодки остались без пристанища. Сперва запросила мира Болгария, за ней последовала Турция; наконец пала Австрия. Нигде не находилось убежищ для подводных корсаров Германии; они стали беженцами морских глубин. Что они неохотно покидали арену своей разрушительной работы, явствует из последних нападений на британские суда.
2 ноября у Порт-Саида были потоплены 2 парохода – «Сьюрада» (Surada) (5324 т) и «Мерша» (Mersia) (4871 т), оба без предупреждения; пароход «Уор Роч» (War Roach) (5215 т) был поврежден, но дошел до порта. Последнее нападение в Средиземном море было произведено 7 ноября, когда пароходу компании «Блю Фанел» «Сарпидон» (Sarpedon) (4393 т) удалось увернуться от выпущенной по нему торпеды.
Что касается 15 лодок, возвращавшихся домой, то все они в последний раз благополучно прошли через Отрантский пролив. Подойдя к Гибралтарскому проливу, лодки прошли его по одной. Хартвиг, командовавший U-63, рассказывает, что проливы кишели охотниками: эскадренные миноносцы, миноносцы, патрульные суда, истребители подводных лодок, канонерские лодки, гидросамолеты были собраны здесь в попытке воспрепятствовать проходу подводных лодок. Все надежды пройти пролив в надводном положении рухнули, так как погода была слишком ясная. Пробираясь ощупью, убрав даже перископ под поверхность воды, он всюду слышал шум от винтов. Однажды, когда шум затих, Хартвиг привсплыл для определения своего положения и, к своему ужасу, увидел эскадренный миноносец в каких-нибудь 450 м от себя. Он поспешно погрузился до 30 фут. (9,1 м), разойдясь только в нескольких дюймах со штевнем своего противника, К счастью для него, ему удалось выдержать дифферент и глубину, так как под ним и над ним слышны были взрывы глубинных бомб. Прорвавшись сквозь подобное наслоение смертоносных угроз, он был принужден уйти далеко в Атлантический океан, прежде чем рискнул всплыть. В конце концов к нему присоединились 12 его сотоварищей, и они вместе пошли домой, пройдя с севера вокруг Шотландии, и вошли в один из норвежских фиордов, где они впервые услышали о германской революции.
Из 15 лодок, вышедших из Адриатики, 13 достигли германских портов. Что касается двух других, то U-35 нашла убежище в Барселоне и была интернирована, но U-34 (Клазинг) погибла. Вскоре после полуночи с 8 на 9 ноября моторный катер ML-155 заметил U-34 у мыса Альмины (Almina) близ Сеуты и начал погоню. Ракета Вери, выпущенная катером ML-373, осветила погружавшуюся лодку. ML-155 сразу же сбросил глубинную бомбу. Вскоре подошло подкрепление в виде судна-ловушки «Привит». Оно заметило преследуемую подводную лодку и, открыв огонь, попало в боевую рубку U-34. Выпустив три 12-фунтовых (76-мм) снаряда в лишившуюся способности управляться лодку, оно сбросило затем глубинные бомбы, и в 0 ч. 30 м. последняя германская подводная лодка, погибшая во время войны, затонула. Море так сильно фосфоресцировало, что совершенно ясно было видно, как U-34 движется под водой, сверкающая и залитая морским светом. Эти два корсара – U-34 и U-35 – были соратниками той стаи, которая пришла по следу, проложенному U-21. Они прорвались в Средиземное море, на этот древний морской путь, который столетиями бороздили римские триремы, галеры Венеции, страшные ладьи викингов и варварийские корсары. Под конец пришли тевтонские «Таухбооте», вносившие смерть и опустошение, где бы они ни крейсировали. Многие из них были обречены никогда больше не видеть родные порты.
Однако подводные лодки не ушли, не дав последнего доказательства своей ядовитости. В яде они не испытывали недостатка и, нанеся удар, уничтожили самый большой британский военный корабль из всех, потопленных ими. Через несколько часов после гибели U-34 лодка UB-50 (Кукат) встретила и потопила у мыса Трафальгар линейный корабль «Британия» (Britannia). Двумя торпедами она нанесла 16 350-т кораблю столь смертельные повреждения, что линейный корабль затонул. Его агония, длившаяся 31/2 часа, была достаточна для снятия всей команды. Этим прощальным ударом закончилась подводная война в Средиземном море. В этом внутреннем море было пущено ко дну, большей частью торпедами, 5 млн т судов. Из этого огромного числа минами было уничтожено только 19 судов! Ежедневное траление судовых фарватеров спасло много судов. Кроме того, большие районы были слишком глубокими для минных операций, подобных тем, которые проводились вокруг Британских островов. Длительной и кровавой была борьба; экспедиционные армии в Палестине, Салониках и Месопотамии поддерживались страшно дорогой ценой; и только за последние 2–3 месяца у противника была отнята возможность поражать любую намеченную им цель. Мы уже говорили, что Херзинг, например, с пренебрежением относился к нападению на торговые суда, если представлялась малейшая возможность нападения на военный корабль. В Средиземное море посылали испытанных и опытных командиров, а здесь они еще увеличили и без того уже длинный список жертв. Союзники сами тормозили свое дело своей районной системой контроля, по которой все Средиземное море было разделено на зоны, и в каждой зоне были рассыпаны и рассредоточены их морские силы. Патрули, которые посылали вдоль судоходных путей, самым фактом своего движения указывали морским волкам, по каким путям идут на заклание ягнята. Только в заключительный период союзники получили достаточное количество средств поражения подводных лодок. Они слишком поздно перешли в наступление против хищников; большой Отрантский барраж, теоретически почти непреодолимый, имел очень мало успеха. Ни одной из 15 лодок, бежавших из Адриатики и проскользнувших сквозь узкость, путь не был прегражден. Правда, на барраже попалась одна лодка; следовательно, он был способен ловить и другие. Но как часто? Возможно ли было заградить широкий и глубокий Отрантский пролив так надежно, как был загражден узкий и мелкий Дуврский пролив?
Подводные лодки были вынуждены выходить на охоту за торговыми судами своих противников через три узких пролива: Дуврский пролив, Отрантский пролив и Дарданеллы. В нашем повествовании на последний выход было обращено мало внимания; но нельзя пренебречь тем фактом, что к концу 1917 г. поперек входа в Дарданеллы было поставлено не менее 2500 мин. Были намечены минные поля в Гибралтаре и в двух других местах. Но только в Дуврском проливе эти огромные усилия увенчались решительными результатами. Если так трудно было помешать подводным лодкам проходить через узкие воды, то что будет в будущем, если неприятельские подводные базы будут иметь непосредственный выход на простор океана?
1 ноября императорский и королевский флот Австро-Венгрии перестал существовать, ввиду того что все военные корабли были переданы Югославии. Однако эта перемена национальности не спасла флота угасшей двойственной монархии. Союзники завладели всеми военными кораблями в Адриатическом море и на Дунае. Несколько небольших патрульных судов было возвращено новым государствам Австрии и Венгрии для полицейской службы на Дунае. Весь остальной флот был поделен между большими и малыми союзными государствами. Для подводных лодок не было спасения. В Поле были найдены лодки I, II, IV, V, XI, XV, XVII, XXI, XXVII, XXVIII, XXXII и XL, в Каттаро были расположены остальные лодки – XXII, XXIX, XXXI, XLI, XLIII, XLVII. Много незаконченных лодок было найдено стоящими на стапелях. 7 лодок погибло: III, VI, XII, X VI, XX, XXIII, XXX, а X была приведена в полную негодность. Французы взяли обратно «Кюри» (получившую у австрийцев номер XIV), а итальянцы вернули себе «Джачинто Пуллино», или, вернее, то, что осталось от этой незадачливой лодки.
На этом заканчивается описание операций германских и австро-венгерских подводных лодок на Средиземном море. Из всех театров морской войны здесь, быть может, мир получил самое страшное доказательство того, что современные ныряющие корсары могут преследовать торговые суда так, как их никогда еще не преследовали пираты, каперы (приватиры) или фрегаты. Ни одной минуты мы не имели намерения преуменьшить на этих страницах великолепную работу, выполненную патрульными судами. Эти маленькие суда, часто изношенные, укомплектованные усталыми людьми, стойко выполняли свою изнурительную работу, невзирая на недостаточность их численности и вооружения. Их называли «морскими пылинками», но разве они в конце концов не были теми пылинками на чаше весов, которые потянули весы в нашу пользу и против неприятеля? Много раз патрули в Средиземном море и вокруг Британских островов затравливали и уничтожали подводные лодки или содействовали уничтожению этих зловредных орудий злобной политики. И очень часто прекрасные торговые суда с драгоценным грузом спасались от противника благодаря этим маленьким судам.
Главное же, следует ясно понять, что система патрулирования, несмотря на все ее недостатки, была единственным возможным и практическим способом защиты торговли, пока не имелось достаточного числа быстроходных судов для эскортирования караванов. То, что система конвоев была принята только в позднейший период войны, ни в коем случае не может быть приписано слепому и упрямому консерватизму морского командования, упрямо цеплявшегося за систему патрулирования. Морскому командованию приходилось наилучшим образом использовать те силы, которые имелись в его распоряжении. Поскольку не было быстроходных военных кораблей для защиты торговли, постольку на это время введение системы конвоев было невозможно и для защиты торговли приходилось пользоваться маленькими, тихоходными и разбросанными по разным районам патрульными судами. Когда для защиты торгового флота в открытом море командование наконец получило быстроходные военные корабли, тогда, и только тогда удалось организовать и ввести в действие систему конвоев.