Стряпчий оказался высоким худым человеком в очках и темном костюме. Прежде всего, он поинтересовался, не тот ли Лешка знаменитый писатель Панкратов, автор нашумевшей книги «Другой мир»?

— Вполне возможно, — ответил Лешка уклончиво.

— Вы знаете, ваша книга меня очень заинтересовала, — признался Стряпчий, — Особенно остроумной мне показалась гипотеза о природе артефактов. Вы пишете, что артефакты ни что иное, как объекты некой иной параллельной вселенной. Точнее проекции неких четырех- пяти- и так далее мерных объектов на наш трехмерный мир!

— Я так пишу? — удивился Панкратов.

— Конечно вы, кто же еще? И именно поэтому до сих пор не удается вступить с ними в контакт! Рука свободно, не встречая никакого сопротивления, проходит сквозь «водяной цилиндр», «песочный конус» и так далее. «Огненный шар» так же бесплотен и не оставляет ожогов. Все попытки хоть как-то воздействовать на артефакты неизбежно проваливаются! А их способность неожиданно возникать буквально из ничего и так же неожиданно растворяться в воздухе? К сожалению, у меня нет собой вашей книги, а мне так хотелось получить ваш автограф!

— Ничего страшного, — успокоил Стряпчего Лешка, — В следующий раз вы принесете книгу, и я с удовольствием распишусь на ней!

— Слушай Панкратов, хватит морочить человеку голову! — вмешалась Татьяна, — То он секретный физик, то знаменитый писатель! А вы, господин стряпчий не слушайте его, я его жена, я лучше знаю. Никакой он не писатель, и тем более не физик, а самый обычный киллер!

— Жаль, а мне, честно говоря, книга и в самом деле понравилось! — признался Стряпчий.

— Да что вы ее слушаете? — разозлился Лешка, — Никакой я не киллер! Ну где вы видели таких киллеров?

— Честно говоря, нигде! Я вообще за свою жизнь ни одного киллера не видел. Дело в том, что я не специализируюсь на киллерах, я специализируюсь на маньяках. Вы случайно не маньяк?

— Да вы что? Конечно, нет!

— Очень жаль! Очень! — огорчился Стряпчий, — А может быть, мы представим дело так, что вы как бы являетесь маньяком? Тогда мне легче было бы вас защищать!

— Да не хочу я быть никаким маньяком! — обиделся Лешка, — Мне и без этого забот хватает!

— Не хотите и не надо! — согласился Стряпчий, — Впрочем, это совершенно неважно! Так что вы хотели мне рассказать о вашем деле?

— Дело у меня простое… — начал Лешка, но нетерпеливый Стряпчий его перебил.

— Да вы не волнуйтесь! Это ничего что оно простое, я его в миг так запутаю, что и тысяча дознавателей не сможет ничего разобрать.

— Да не надо ничего запутывать! — в конец разозлился Лешка, — Я же ни в чем не виноват!

— Виноваты вы или нет, на это всем решительно наплевать! Можете мне поверить!

— Я ему то же самое говорила, — влезла в разговор Лешкина жена, — Буквально слово в слово!

— Да, девушка совершенно права! А дело запутать надо обязательно! В этом как раз и состоит весь смысл юридического процесса! Ведь если дело человека не запутано, то и состоит оно из одной тоненькой папочки, и осудить его ничего не стоит. А как осудить человека, если его дело занимает 350 толстых томов, и это мелким шрифтом? Такое дело просто прочитать ни у кого сил не хватит, не то, что разобраться, что к чему. Вот и отправляют такое дело на доследование. А там его еще больше запутывают и возвращают уже 500 томов.

— Ладно, запутывайте, если так надо, вам виднее! — сдался Лешка.

— Не волнуйтесь, запутаю так что комар останется со своим длинным носом… Первым делом я думаю надо будет разослать запросы во все инстанции, которые…

Лешке вдруг стало не интересно, каким образом Стряпчий собирается запутывать его дело, он прикрыл глаза, и неожиданно для себя погрузился в некое подобие сна. Причем, в этом сне он продолжал слышать голос Стряпчего, только говорил этот голос довольно странные вещи:

— Представьте себе включенный электрический фонарик в темной комнате, где нет других источников освещения.

Лешка оглянулся и увидел, что находится в довольно большой аудитории полной студентов. Он догадался, что каким-то образом попал на лекцию по физике, а стоящий у доски человек с мелом в руке вовсе не Стряпчий, а профессор Зильберштейн*.

* Здесь и далее в лекциях профессора Зильберштейна использованы материалы книги Дэвида Дойча «Структура реальности».

— Поскольку мы проводим эти эксперименты только в своем воображении, чтобы избежать отражений можно представить комнату астрономических размеров, чтобы до завершения эксперимента свет не успел достигнуть стен и вернуться. На рисунке 1 видно, — профессор постучал мелом по доске, очевидно надеясь разбудить, уже начавших дремать студентов, — Что около фонарика свет наиболее яркий, по мере удаления от него свет тускнеет, так как луч расширяется, чтобы осветить еще большую площадь.

Наблюдателю, находящемуся в луче и отходящему от фонарика спиной вперед, рефлектор показался бы еще меньше, а когда был бы виден только как точка, еще слабее. Это в самом деле было бы так? Способен ли свет действительно распространяться неограниченно все более тонкими лучами? Ответ: нет. На расстоянии примерно десяти тысяч километров от фонарика его свет был бы слишком слабым, чтобы человеческий глаз мог его различить, и наблюдатель ничего бы не увидел. То есть человек ничего бы не увидел; а животное с более чувствительным зрением? Глаза лягушки в несколько раз чувствительнее человеческих глаз, они могут видеть отдельные фотоны: Если бы наблюдателем была лягушка, и она удалялась от электрического фонарика, момент, когда она полностью потеряла бы его из вида, никогда бы не наступил.

Слева от Лешки сидела Светка Лунева и, высунув от усердия розовый кончик языка, старательно переносила весь этот бред в свою тетрадь. Она была так увлечена что, даже не заметила, что ее короткая черная юбка бесстыдно задралась и видны белые трусики.

«Так значит, Светка сказала мне правду, мы и в самом деле вместе учились, только не в школе, а в институте!» — подумал Лешка.

Чтобы отвлечься от Светкиных трусиков он попытался представить себе лягушку, тупо уставившуюся на электрический фонарик, но вместо лягушки почему-то опять увидел Светку. Девушка сидела на корточках в черном бесконечном космосе и с надеждой смотрела куда-то вдаль. Вдруг она повернула голову и подмигнула Лешке.

— Вместо этого лягушка увидела бы, что фонарик начал мерцать, — продолжал между тем преподаватель, — Вспышки возникали бы через неравные промежутки времени, которые увеличивались бы по мере удаления лягушки от фонарика. Но отдельные вспышки не стали бы менее яркими. На расстоянии ста миллионов километров от фонарика лягушка видела бы в среднем только одну вспышку света в день, но эта вспышка была бы не менее яркой, чем любая другая, наблюдаемая с любого другого расстояния.

Луч света становится слабее не потому, что сами фотоны ослабевают, а потому, что они отдаляются друг от друга, и пустое пространство между ними увеличивается.

Допустим, что нашу лягушку научили подпрыгивать при появлении вспышки.

— Ой! — вскрикнула Светка и подпрыгнула на стуле.

— Что с вами, Лунева? — недовольно спросил профессор.

— Мне что-то в глаз попало! — ответила девушка.

— Ей фотон в глаз влетел! — высказал предположение сидевший рядом с Лешкой Генка Самохин. Студенты радостно заржали.

— Не обольщайтесь Лунева, — сказал профессор, дождавшись, когда шум утих, — Вы не лягушка и не в состоянии видеть отдельные кванты!

— И, слава богу! — пробурчала Светка, потирая левый глаз.

— Кстати свойство появления света в виде шариков дискретных размеров называется квантованием, а отдельный шарик, фотон, называется квантом…

На секунду Панкратов проснулся и увидел, что Стряпчий все еще объясняет свой план запутывания Лешкиного дела. Лешка тут же закрыл глаза и вернулся в свой сон, но за эти несколько секунд профессор в своих рассуждениях успел уйти далеко вперед.

…- Если бы свет распространялся прямолинейно, картина, изображенная на рисунке 2, представляла бы две ярких полосы с резкими границами, но в действительности свет искривляется так, что образует много ярких и темных полос без резких границ. Это явление называется интерференцией и должно быть вам хорошо знакомо из курса школьной физики…

— Появление еще двух источников света затемняет точку X. А их удаление снова освещает ее. Каким образом? Можно представить два фотона, направляющиеся к точке Х и отскакивающие друг от друга как бильярдные шары. Только один из фотонов мог бы попасть в точку X, но они мешали друг другу, и потому ни один из них туда не попал.

Но когда через аппарат проходит один фотон за раз, что может проходить через другие щели, чтобы помешать ему? Мы обнаружили, что когда один фотон проходит через этот аппарат, он проходит через одну щель, затем что-то воздействует на него, заставляя отклониться от своей траектории, и это воздействие зависит от того, какие еще щели открыты;

воздействующие объекты прошли через другие щели;

воздействующие объекты ведут себя так же, как фотоны… — профессор выдержал драматическую паузу и победно оглядел наполовину дремавшую аудиторию, — … Но они не видимы…

— Лягушки не могут рассказать нам, что они видят, поэтому при проведении реальных экспериментов ученые используют фотоумножители…

— Извините Давид Натанович! — Светлана подняла руку. — Ну что тебе еще Лунева? — спросил профессор.

— Лягушки не могут рассказать, а я могу!

— Ну и что ты можешь нам рассказать, Лунева?

— Я видела фотон, он такой маленький, кругленький и светится красным светом! И еще он… — громкий смех не дал ей закончить.

Лешка открыл глаза и увидел что все три девушки, сидя на диване, покатываются со смеху, а Стряпчий смотрит на них с довольной и чуть снисходительной улыбкой. Казалось, он только что закончил рассказывать очень смешной анекдот.

— Да, кстати, вы, кажется, собирались изложить, в чем состоит ваше дело? — обратился Стряпчий к Лешке, — Я вас перебил, извините!

— Дело мое очень простое, впрочем, это я уже говорил! Я по глупости сказал дознавателю, что я программист…

— Так! — Стряпчий снял очки и принялся усиленно протирать их полой пиджака.

— Что «так»? — переспросил Лешка.

— Нет, ничего! Я просто так сказал «так»!

— Разве вы находите, что это дело для вас трудно?

— Ни в коей степени! Да я и не такие дела запутывал!

— Так в чем же тогда дело?

— Глупый случай, вы не поверите! Вдруг неожиданно вспомнил, что, выходя из дома, оставил включенный утюг, надо срочно бежать! Не дай бог пожар! И потом, нейролингвистическое программирование не мой профиль!

Стряпчий надел очки и уже двинулся к двери, но Панкратов его остановил:

— Постойте, я же самого главного не успел вам сказать! На самом деле я вовсе не программист!

— Разве? — Стряпчий остановился и с недоверием посмотрел на Панкратова.

— Честное слово! Я даже не знаю что это такое!

— Так кто же вы тогда? Может быть все-таки маньяк? — спросил Стряпчий с надеждой.

— Да причем здесь маньяк? Чушь собачья! Вы лучше скажите, вы беретесь за мое дело? Может быть, вы сомневаетесь в материальной стороне, так я со своей стороны готов… любые деньги! Вот возьмите! Денег у меня много, это не все, у меня еще есть в банке… Таня, принеси, пожалуйста, банку!

Таня полезла в шкаф, очевидно за банкой, а Панкратов взял со стола несколько желтых пачек и протянул Стряпчему. Но тот к деньгам даже не притронулся.

— Деньги для меня уже давно не имеют никакого значения! — проговорил он, пожалуй, даже с некоторым высокомерием, — Для меня главное торжество справедливости! А для вас, в вашем положении, пожалуй, было бы лучше, если бы их у вас не было вовсе! Я хочу сказать денег! Впрочем, прощайте!

И тут Стряпчий наклонился к самому Лешкиному уху и едва слышно прошептал:

— Постарайтесь избавиться от денег и как можно скорее!

Стряпчий удалился, а Лешка так и остался стоять с желтыми пачками в руках, несколько обескураженный таким поведением своего предполагаемого защитника.

— Ой, я совсем забыла, у нас же сегодня ревизия! — спохватилась Лариса, — Меня в магазине ждут!

— Кстати, помнишь дорогой, я тебе говорила, что сегодня у меня очень важная встреча с косметологом? — напомнила жена, — Ну конечно забыл, у тебя одни пустяки в голове! Так вот, мне уже пора идти!

— А ко мне должен слесарь придти, унитаз менять! — сообщила Светлана, — Кстати, я вспомнила, нам обещали завтра премию дать, так что деньги мне пока не нужны!

Она вытащила из сумочки желтые пачки и вернула их в общую кучу.

Через минуту Лешка был уже один. Болела голова и как ни странно, почему-то ужасно хотелось спать. Он лег на диван, подложил под голову подушку, закрыл глаза и увидел себя опять на той же лекции профессора Зильберштейна.

* * *

…- Согласно теории Хокинга мы все существуем не в реальности, а только внутри некой программы, работающей на чьём-то суперкомпьютере. Легко видеть, что если во вселенной существует большое количество цивилизаций достаточно продвинутых, чтобы создавать виртуальные реальности, то на одну физическую вселенную будет приходиться чрезвычайно большое (возможно бесконечное) количество виртуальных вселенных. А значит и вероятность того, что мы находимся в виртуальном мире на много порядков выше, чем вероятность того, что мы живем в реальном физическом мире!

— Извините профессор, — спросил ехидный Генка Самохин, — А если эти продвинутые цивилизации не захотят создавать виртуальную реальность?

— Вообще-то конечно они не обязаны, но, скорее всего, будут. Ведь в виртуальном мире можно смоделировать такие процессы, которые в мире физическом либо труднодостижимы, либо просто невозможны. Не зря человечество в течение всей своей истории только и делало, что увеличивало виртуализацию жизни. Вначале наскальные рисунки и ритуальные пляски с изображением сцен охоты, различные игры, потом письменность, театры, кинематограф, телевидение и, наконец, когда изобрели компьютер виртуальная реальность стала по настоящему интерактивной.

Генка Самохин скатал бумажный шарик и бросил его в сидевшую впереди девушку. Шарик попал в тонкую беззащитную шею, девушка обернулась, и Лешка увидел, что это Лариса. И вообще вокруг были в основном знакомые лица, не всех он знал по именам, но зато помнил, где именно он их видел. Вот этот парень до умопомрачения мучил штангу в тренажерном зале, а вот за этой милой брюнеткой из первого ряда он как-то занимал очередь буфете.

— Генка придурок, в глаз получишь! — сказала Лариса и показала Самохину худенький кулачек.

— Слышь, Лариска, давай сегодня после пятой пары ко мне закатимся! — прошипел громким шепотом Генка, не обратив никакого внимания на угрозу, — У меня хата свободна!

— Вам что-то еще не понятно, студент Самохин? — спросил профессор.

— Да, я хотел спросить, как можно узнать, в каком мире мы живем? В реальном или виртуальном? — быстро сориентировался Генка.

— Если творцы виртуального мира создавали его по образу и подобию своего физического, то, скорее всего никак. Но если они сознательно создали наш мир не таким как их физический, тогда есть надежда. К примеру «создатели» (или создатель) живут в четырех — пяти — и так далее мерном мире, а наш мир создали трехмерным для простоты. Как вы помните, все первые компьютерные игрушки были двухмерные…

Давайте представим себе, что кого-либо заключили в небольшую, непредставительную часть нашей реальности, например, в универсальный генератор виртуальной реальности, запрограммированный по неправильным законам физики. Что могли бы узнать эти пленники о нашей внешней реальности? На первый взгляд, кажется невозможным, что они могли бы открыть хоть что-нибудь. Может показаться, что самое большее, что они могли бы открыть, — это законы управления, т. е. компьютерную программу, управляющую их заключением.

Но это не так! Мы должны принять во внимание, что если эти пленники — ученые, то они будут искать как предсказания, так и объяснения. Другими словами, они не будут удовлетворены простым знанием программы, управляющей местом их заключения: они захотят объяснить происхождение и свойства различных объектов (включая и самих себя), наблюдаемых ими в той реальности, в которой они живут. Но в большинстве сред виртуальной реальности таких объяснений не существует, поскольку переданные объекты возникают не там, они создаются во внешней реальности. Предположим, что вы играете в виртуальную видео игру. Для упрощения допустим, что, по сути, это игра в шахматы. (Возможно, это игра от первого лица, в которой вы играете роль короля). Вы воспользуетесь нормальными методами науки, чтобы открыть «физические законы» этой среды и следствия, вытекающие из них. Вы узнаете, что шах, мат и пат — «физически» возможные явления (т. е. возможные при вашем лучшем понимании действия среды), но положение с девятью белыми пешками «физически» невозможно. Как только вы поймете законы достаточно хорошо, вы заметите, что шахматная доска — слишком простой объект, чтобы, например, думать, и, следовательно, ваши собственные мыслительные процессы не могут находиться под управлением только законов шахмат. Подобным образом, вы могли бы сказать, что за время любого количества шахматных партий фигуры никогда не создадут самовоспроизводящиеся конфигурации. И если уж жизнь не может развиться на шахматной доске, то что говорить о развитии там разума.

Следовательно, вы могли бы также сделать вывод, что ваши собственные мыслительные процессы не могли возникнуть во вселенной, в которой вы себя обнаружили. Таким образом, даже если бы вы прожили всю свою жизнь в переданной среде и не имели бы своих собственных воспоминаний о внешнем мире, на которых можно было бы основать объяснения, ваше знание не ограничилось бы этой средой. Вы бы знали, что, несмотря на то, что вселенная вроде бы имеет определенный вид и подчиняется определенным законам, вне ее должна существовать более обширная вселенная, которая подчиняется другим законам физики. И вы могли бы даже догадаться о некоторых отличиях этих более обширных законов от законов шахматной доски…

В этот момент Лешку разбудил телефонный звонок. Открыв глаза, он вначале не мог понять, где находится, ему казалось, что он шахматный король, и кто-то страшный звонит по телефону, чтобы объявить ему мат.

— Здравствуйте, можно попросить Татьяну? — спросил вежливый мужской голос.

— Ее нет дома! — ответил Лешка — Она ушла к косметологу.

— Вот как? Очень жаль! А вы кто? — поинтересовался не в меру любопытный абонент.

— Я ее муж! — стараясь не раздражаться, ответил Панкратов, — А вот вы кто?

— Я предпочел бы себя не называть! Поверьте, это в ваших же интересах!

— Очень мило!? Сами все выспрашиваете и даже не хотите представится!

— Хорошо, я вам скажу, только имейте в виду, что это информация строго конфиденциальна. Дело в том, что я программист и познакомился с вашей женой вчера в ресторане… но раз ее нет дома, тогда прощайте!

— Постойте, только не вешайте трубку! — закричал Лешка, — Мне срочно нужно с вами встретится!

— Зачем?

— Затем, что я тоже программист!

— В самом деле?

— Да, в некотором смысле! Вы не могли бы приехать ко мне прямо сейчас?

— Нет, это неудобно. Лучше на нейтральной территории. Вы знаете бар «Золотой якорь»?

— Да конечно!

— Тогда через 15 минут у стойки. Меня зовут Матвей.

— А как я вас узнаю?

— Не беспокойтесь, я сам к вам подойду…

* * *

— Так вы сказали, что вы программист? — напомнил Матвей, отхлебывая темное пиво из высокой кружки.

— Не совсем так, — ответил Панкратов, — Просто я сдуру сказал старшему дознавателю тайного приказа, что я программист и меня за это приговорили к 47 ударам плетью, а я даже не знаю что такое программирование!

— А как вам в голову пришла идея назвать себя программистом? Откуда вообще вы узнали это слово?

— Из сна. Мне приснился странный сон, я словно попал в другой мир. В этом мире были широкие туннели с высокими голубыми потолками и с одним, но очень ярким фонарем. Там, в этом мире я был программистом, во всяком случае, меня так назвала одна девушка…

— Интересно, очень интересно! — проговорил Матвей задумчиво, — Все, как и было предсказано: высокие потолки, яркий фонарь. Сон не постой, со значением! А вы знаете, Алексей, что такие сны просто так никому не снятся?

— Честно говоря, никогда об этом не думал! — признался Панкратов.

— То, что такой сон приснился именно вам, может значить очень многое! Хотя, с другой стороны, может не значить ничего!

— А что именно может значить такой сон?

— Ну, к примеру, то, что вы ИЗБРАННЫЙ!

— Я? Кем «избранный»? Для чего?

— Спокойно! Я сказал «может быть»! Сколько вы сказали ударов плетью?

— Сорок семь!

— Вот видите!

— Что я вижу? Я пока ничего не вижу!

— Это не важно, потом все поймете! А сейчас пока успокойтесь!

— Да я спокоен, просто хотелось бы знать, что значит «избранный»? — повторил свой вопрос Лешка, но Матвей, уже казалось, его не слышал. Глаза программиста смотрели сквозь собеседника, да и бормотал он явную бессмыслицу.

— Если учесть что при компиляции структура файлов объектного модуля могла быть нарушена… Конечно, вероятность очень невелика, но если инсталлировать более продвинутый драйвер, то почему бы и нет?! В конце концов, у нас всегда остается формат низкого уровня!

Наконец глаза его прояснились, и он сообщил:

— Знаете что, у нас сегодня вечером будет собрание на конспиративной квартире. Если хотите, приходите!

— А что за собрание? — поинтересовался Панкратов, — Мне, наконец, объяснят, что такое программирование?

— Разумеется! Ну, как, придете?

— Хорошо, приду! Но только как я найду эту вашу конспиративную квартиру?

— Подождите, не все так быстро! Вначале вы должны сделать выбор!

Матвей достал небольшую коробочку и выкатил из нее на ладонь две пилюли, синюю и красную.

— Если вы выберете красную, то ступите на путь полный невзгод волнений и тревог, но зато в конце этого пути вы сможете познать истину. А если выберете синюю, то забудете все что только что узнали, и будете жить дальше, как и прежде.

— Ну, уж нет, я не хочу ничего забывать! — сказал Лешка, — Я итак забыл все, что только можно! Наверное, меня уже кто-то перекормил синими пилюлями! Нет, вы не смейтесь, я, в самом деле, почти ничего не помню, все мое прошлое слилось в какой-то однообразный серый комок, в котором невозможно ничего разобрать. Порой мне кажется, что кто-то умышленно стер мою память!

— Ну что ж, в таком случае вам имеет смысл выбрать красную пилюлю! Положите ее в карман и сегодня в семь часов вечера проглотите ее. А ровно через пол часа мы вас ждем на нашем собрании!

— Но вы мне так и не сказали, где находится ваша конспиративная квартира?!

— Не волнуйтесь, вам нужно только проглотить пилюлю и выйти из дома. Остальное уже не ваша забота!

Лешка осторожно взял красную пилюлю, завернул в бумажку и убрал в карман.

— И еще, одна очень важная деталь, — сказал Матвей, — На собрании я познакомлю вас с Магистром!

— А кто это?

— Долго объяснять, вы сами его увидите и все поймете! Так вот, Магистр даст вам книгу за семью печатями и предложит ее открыть! Ни в коем случае не делайте этого!

— Почему?

— Так надо! Не открывайте и все! Это просто такой ритуал!

— Какой ритуал?

— Я же сказал, сами все поймете! Потом!

* * *

Ровно в 7 часов вечера Панкратов проглотил пилюлю запил ее водой и вышел из дома. Программист не обманул, теперь Лешка и в самом деле знал, что нужно делать и уверенно направился к застывшей невдалеке кабинке монорельса.