В понедельник утром Джули решительно села за роман. Если она хочет стать профессиональной писательницей, то должна вести себя соответствующим образом, а не тратить попусту время, ожидая вдохновения. Она читала, что большинство писателей сразу печатают на машинке, значит, она тоже должна этому научиться. Все дело во времени — не более того. Она уже написала первый абзац, сделала множество пометок и составила набросок первой главы в целом. Когда она напечатает первый черновик, то научится думать и за пишущей машинкой.

Джули приступила к работе, мысленно благодаря подругу своей приемной матери, которая заставила ее учиться машинописи. Конечно, пока она печатает еще не очень хорошо, но когда перепечатает весь черновик своей книги, то ее мастерство, безусловно, возрастет — тогда не придется платить профессиональной машинистке.

Теперь ее герои стали живыми, как настоящие люди, и Джули знала, что в каждом из них была частичка ее самой. Их надежды, страхи и разочарования были выражением того, что чувствовала она сама. Джули погрузилась в мир своей фантазии, тем не менее крепкими узами связанной с реальным миром. Даже когда она вставала, чтобы подбросить дров в камин или перекусить, то по-прежнему пребывала в мире своих героев.

Примерно в полдень раздался стук в дверь. Джули пошла открывать — перед ней предстал Рональд Кеннеди.

— Боже мой, вы работаете? — спросил он, увидев пишущую машинку.

— Конечно. А вы нет? — поддразнила она его.

Он пожал плечами.

— День еще не кончился. Может, сегодня немного и поработаю. У меня нет определенного плана. — Он с одобрением оглядел комнату. — Выглядит совсем по-другому.

— Вам нравится?

— Здорово! Еще не нашли наследство старика? — ухмыльнулся Рон.

— Наследство?

— Шутка. Но, по слухам, старина Уилли спрятал где-то небольшое состояние.

Джули рассмеялась:

— Могу вас заверить, что под матрацем его нет. Когда стает снег и я начну копаться в саду, может, и найду что-нибудь.

— Или под полом, — добавил Рон с притворным интересом.

— Если найду, дам вам знать, — пообещала Джули.

Она приготовила чай, втайне надеясь, что он не задержится, — ей хотелось побыстрее вернуться к работе.

— Я пришел спросить, не хотите ли вечером сходить в кино, — сказал Рон.

Джули с удовольствием согласилась, решив, что вечером не мешает отдохнуть. Но была еще и другая причина. Когда начинали сгущаться сумерки, в голову лезли назойливые мысли о Скотте Монро. Ей следует чаще выходить из дому.

Но надежды на то, что сегодняшнее развлечение хоть на один вечер заставит ее забыть о Скотте, оказались напрасны. Когда они с Роном поднялись по ступеням кинотеатра, то сразу же увидели Скотта с Валери. Он холодно посмотрел на Джули и коротко кивнул. Валери оглядела их притворно изумленным взглядом. Рональд не смутился и ответил широкой улыбкой.

— Мир тесен, не правда ли? — весело подмигнул он Джули, когда они поднимались по ступеням вслед за неожиданно встреченной парой.

— Слишком тесен, — машинально отозвалась Джули.

— Да? К кому это относится — к нему или к ней? — ухмыльнулся Кеннеди.

Но Джули уже пожалела о своих словах.

— Не имеет значения. Просто у меня были проблемы с Андерсонами. Сначала моя машина помешала проехать мисс Андерсон, а потом я не смогла помешать их коровам забрести на мой участок. — Джули не понравилось, как прозвучали ее слова — слишком язвительно.

Рон скорчил гримасу:

— С этой семейкой нужно держать ухо востро. На вашем месте я бы не стал переходить им дорогу.

Джули пожала плечами:

— Но ведь это же смешно. Почему все так боятся Андерсонов?

— Никто их не боится, — с легкой улыбкой пояснил Рон. — По крайней мере, не я. Но к ним надо относиться с уважением, если не с осторожностью. Вы скоро узнаете, что почти все в деревне принадлежит им. Кто-нибудь из этой семейки обязательно входит в какой-нибудь комитет или местный совет. Половина деревни — также их собственность.

— Кроме моего коттеджа.

— Верно. Кроме вашего коттеджа, — повторил Рон.

Они вошли в полутемный зал, и разговор пришлось прекратить.

Когда в перерыве включили свет, Джули не заметила ни Скотта, ни Валери и была этому рада. Ей было неприятно, что Скотт, который во многих отношениях вызывал ее восхищение, близко дружит с Валери и ее семьей. Не понравилось ей и то, что эта семья обладает такой властью в деревне. Эпоха феодализма кончилась, считала Джули. Она надеялась, что ей не придется столкнуться с Андерсонами. Нужно как можно скорее поставить нормальные ворота и следить, чтобы они были закрыты, а потом забыть про фермера и его семью, а также про Валери.

Но Валери так часто проезжала мимо ее коттеджа, что было непросто выкинуть ее из головы. Однажды, когда Джули хотела поехать на машине в город, она увидела стоявший напротив ее ворот трактор с фермы. Неужели это провокация? Но зачем, с какой целью? Если это попытка заставить ее уехать и продать коттедж семейству Андерсонов, то им ничего не светит. Джули решила ехать в город когда-нибудь в другой день.

Скотт, как и обещал, прислал своего друга-электрика, и он приступил к укладке проводов, необходимых для обеспечения дома водой и светом. Эта работа заняла два выходных. Когда все было закончено, Джули покрасила кухню в жизнерадостный оранжевый цвет, а пол — в темно-зеленый, добавив остатки той же краски, которую использовала для столовой. На пол она опять положила тростниковый коврик. Потом заказала маленькую электрическую плиту и нагреватель воды над раковиной. Она уныло оглядела коричневую каменную раковину. Нужно приобрести более современную, но те, что она видела в магазине, слишком дороги, а она не должна тратить деньги зря.

Но и тут ей на помощь пришел Скотт. Джули не видела его три недели, и все три недели пыталась выбросить его из головы, но — тщетно. Несколько раз ее так и подмывало позвонить ему под каким-нибудь предлогом, но гордость и мысль о Валери Андерсон удерживали ее.

В субботнее февральское утро он постучал в ее дверь. Таял последний снег, из земли пробивались зеленые стрелочки нарциссов.

Джули была в кладовке — красила полки — и не слышала, как подъехала машина. При виде Скотта она не могла сдержать счастливой улыбки.

— Я принес вам форму, которую нужно заполнить, чтобы получить нечто вроде дотации на перестройку дома, — сказал он.

Джули широко распахнула дверь и стащила с головы шарф, под который были подобраны волосы.

— Вы заняты? — спросил Скотт, скользнув взглядом по ее светлым волосам, недавно вымытым и впервые в жизни лежащими гладко.

Джули кивнула:

— Проходите. Взгляните на мою кухню. Сейчас я крашу кладовку.

Скотт проследовал за ней и остановился в дверях.

— Очень неплохо. Чувствуется настоящая хозяйка.

Джули нахмурилась, подозревая в его словах скрытый сарказм.

— Разве не каждая женщина хозяйка? — с некоторым вызовом спросила она.

— Далеко не каждая. И уж конечно, дар вести домашнее хозяйство обычно не ходит рука об руку с талантом к искусству.

И снова Джули засомневалась, комплимент это или нет.

— Возможно, мой талант не так уж и велик, — сухо заметила она.

Скотт молча осмотрел кладовую, потом твердо заявил:

— В большинстве случаев талант можно приравнять к упорной работе и, возможно, к целеустремленности. В вашем случае надо подождать, что победит — домохозяйка или писательница. Вы взвалили на себя колоссальную ношу. Возможно, вам лучше работать медсестрой, а в свободное время писать. Или выйти за обеспеченного человека и спокойно заниматься литературой, не заботясь о деньгах. — Затем, как будто переключаясь на другой, более важный предмет, добавил: — А этой кладовой требуется окно или воздухоотвод.

— Это необходимо? — спросила Джули, пытаясь осознать, что он, собственно, имел в виду: не хотел ли он обидеть ее или смутить?

— Необходимо, если вы захотите получить обычную дотацию.

Джули изо всех сил пыталась понять, что послужило причиной его визита.

— Это то же самое, что и дотация на переустройство дома? — спросила она.

Скотт покачал головой:

— Дотация на переустройство рассчитана на то, что вы будете получать деньги по мере их затрат, скажем так. При этом вам придется увеличить высоту потолков на первом этаже и расширить окна. По крайней мере, таковы требования на данный момент. Думаю, вы не хотите сейчас заниматься всем этим?

Эта мысль привела ее в ужас.

— Ни за что! А к чему обязывает меня другая дотация?

— Сделать ванную комнату, провести холодную и горячую воду, оборудовать нижнюю камеру канализационного отстойника и сделать вентиляцию в кладовой. У вас есть шанс получить дотацию на половину всех затрат. И я бы не назвал их простой тратой денег, — добавил он. — Если вы хотите наслаждаться деревенской жизнью, такие вещи просто необходимы. Богемное существование на лоне природы прекрасно только в романах, — простите, что я так говорю, — но в реальной жизни оно не столь приятно.

— Возможно, — с сомнением ответила Джули. — И все равно многим людям приходится жить в деревне без необходимых санитарных условий, не говоря уж о ванных комнатах. Конечно, они могут получить эту дотацию, но сначала им нужно сделать все работы, и даже потом траты составят, возможно, больше, чем они могут себе позволить. К примеру, я бы хотела новую раковину, но на них просто фантастические цены.

— Что вы называете фантастической ценой?

— Тридцать — сорок фунтов. А есть ведь люди, у которых меньше денег, чем у меня.

— Но вам не надо так тратиться. Я знаю, где можно купить раковину менее чем за десять фунтов, даже из нержавеющей стали. А раковины из стеклопластика еще дешевле. Посмотрите объявления в воскресных газетах. Если есть деньги, предоставьте всю работу сантехнику или рабочему. Если хотите сэкономить — а кто в наше время этого не хочет? — найдите сами то, что вам нужно, тогда заплатите только за установку.

Джули направилась в гостиную и поставила на огонь чайник, чтобы приготовить кофе.

— Хорошо, что вы мне все это сказали. Я вам ужасно благодарна.

— Ничего особенного. Это часть моей работы, — небрежно ответил Скотт, явно стараясь показать, что в его внимании к ней нет ничего личного. — Кроме того…

Сердце Джули замерло.

— Что? — спросила она, стараясь унять нетерпение в голосе.

— Кроме того, мысль о вас… о любой девушке, которая в одиночестве борется тут со всеми трудностями, не дает мне спать по ночам. А я не люблю лежать без сна с открытыми глазами.

Джули сникла. Разумеется, Скотт просто хотел, чтобы совесть у него была чиста.

— Выпьете кофе? — предложила она.

— С радостью. Есть еще одно, что существенно улучшило бы мой сон.

— И что же это?

— Телефон. Вы не думали о нем?

Джули покачала головой:

— Нет. Возможно, даже к лучшему, что его нет. Иначе на днях мне пришлось бы им воспользоваться.

— Почему? Что случилось?

Джули рассказала ему про трактор, загородивший дорогу.

— Как и в тот день, когда коровы забрели в мой сад, на дороге не было ни души. Естественно, я рассердилась. Я собиралась ехать в город, а тут этот трактор… Если бы у меня был телефон, я бы, наверное, позвонила Андерсонам и сказала все, что о них думаю.

— И как же вы поступили?

— Никак. Абсолютно никак. Я не боюсь эту семью, как боятся их некоторые, — поспешно добавила она. — Но если они по какой-то причине пытаются меня выгнать, я не собираюсь поддаваться на провокации.

Джули с радостью отметила восхищенный блеск в глазах Скотта.

— Очень мудрое решение. И все-таки поставьте телефон. Кто знает, вдруг вам среди ночи понадобится врач или что-то еще? — Его губы дрогнули от сдержанного смеха. — А что, если вам захочет позвонить редактор, чтобы заказать статью или короткий рассказ, который ему срочно понадобился?

— Когда-нибудь, возможно, так и будет, — сказала Джули, смягчив улыбкой серьезность интонации. — Ладно, мистер Монро. Если я и установлю телефон, то сделаю это только ради вас, — не хочу, чтобы вы не спали по ночам. Но и вы пообещайте мне кое-что взамен.

— Что же? — спросил он, подозрительно глядя на нее.

— Будете мне иногда звонить?

Скотт посмотрел на нее долгим взглядом:

— Думаю, что буду. Время от времени.

На его лице не было улыбки, и у Джули появилось неприятное ощущение, что он решил, будто она с ним заигрывает.

Когда он ушел, Джули подумала: теперь у нее есть о чем поразмыслить, — его одобрение и неодобрение ее действий многое сказали о нем. Он был человеком непостоянного характера, она легко чувствовала все перемены его настроения. Жить с ним будет непросто, зато можно чувствовать себя защищенной.

Чуть позже зашел Рональд Кеннеди и очень обрадовался, узнав, что Джули собирается установить телефон.

— Отлично! Значит, я могу позвонить вам, когда мне захочется.

— Только не в рабочие часы, — со смехом предупредила Джули.

Рональд неодобрительно покачал головой:

— Рабочие часы! Можно подумать, вы продавщица или кто-то в этом роде. Хотите сказать, если на вас нашло вдохновение и слова так и льются, вы бросите работу только потому, что часы показывают шесть?

— Конечно нет. Но я пришла к выводу, что минуты настоящего вдохновения очень редки. И если в конце концов я нахожу слова, лучше всего выражающие мысли и чувства моих героев, то, поработав над сюжетом и темой в течение шести часов, я имею право на отдых, не говоря уж о смене занятий.

— Это потому, что вы заставляете себя работать.

Но Джули покачала головой:

— Чтобы писать, нужны мозг, руки и сердце. Не меньше.

Рональд рассмеялся:

— Знаете, мне трудно представить вас писательницей. Вы такая практичная натура.

— Правда? Сегодня вы второй человек, который мне это говорит. Будто нельзя писать и быть практичной.

Выражение лица Рональда изменилось.

— И кто же этот первый? Я его знаю?

Джули вздохнула:

— Скотт Монро.

— А-а… Значит, он по-прежнему к вам заглядывает. Вам достанется от Валери.

Щеки Джули вспыхнули.

— Не надо говорить о том, чего нет. Он принес мне анкету на получение дотации на благоустройство жилья, вот и все.

— Вы уверены?

— Конечно!

Рональд усмехнулся и обнял ее за плечи:

— Ладно, не сердитесь. Мужчина имеет право ревновать, не так ли?

— Не говорите глупостей, Рон. — Джули мягко отстранилась, позволив его руке долю секунды полежать на ее плече. Она не хотела, чтобы у него создалось впечатление, что он ей неприятен, но она чувствовала себя слишком усталой даже для невинного флирта.

Но Рональд все равно обиделся:

— В чем дело? Я вас не съем.

— Простите. Просто я очень устала.

— Еще бы. Не хотите устроить себе выходной? Настоящий выходной. Работая по семь дней в неделю, вы совершенно изнуряете себя. Кроме того, писатель не должен жить в уединении. Ему надо выходить в свет, встречаться с людьми, чтобы всегда иметь материал для работы.

Джули улыбнулась:

— Выход в свет может быть отличным оправданием, чтобы не работать. Сейчас у меня достаточно материала вот здесь. — Она коснулась своей головы. — Но вы правы, мне действительно надо время от времени устраивать себе выходные. В понедельник я поеду в город. Хочу договориться в почтовом управлении насчет телефона.

— Хорошо, давайте тогда пообедаем вместе или, еще лучше, поужинаем, — предложил Рон с обворожительной улыбкой.

Джули поблагодарила его. Если бы не Скотт Монро, она, пожалуй, могла бы полюбить его. Но в ее мыслях постоянно присутствовал Скотт, Скотт стоял у нее перед глазами. Он был более яркой личностью, чем Рональд, возможно потому, что в нем было больше твердости, внутренней силы.

Джули понравился день, проведенный в городе. Рыночные прилавки были завалены весенними цветами: первыми нарциссами, цинерариями всевозможных окрасок — темно-алых, белых с красной каемкой, голубых, розовых с белыми сердцевинками, вазами с алыми и желтыми крокусами и гордыми цикламенами. Было бы неплохо обзавестись оранжереей, когда появятся деньги, подумала Джули. Выращивать красивые цветы в горшках, цветы для сада…

Чтобы почитать за обедом, она купила местную газету и на второй странице обнаружила статью Рона, о которой говорил Скотт. Сначала она показалась Джули довольно разумной, но потом девушка вынуждена была согласиться со Скоттом — «напыщенная и бессмысленная». В статье Рона довольно красиво, но в самых общих словах рассказывалось о каком-то местном поэте, жившем в XVIII веке. В этот день исполнялось двести лет со дня его рождения. И Джули подумала: актуальность темы и привязка к месту — единственное, что способствовало появлению этой статьи. Она надеялась, что Рон не станет спрашивать ее мнения.

Договорившись об установке телефона, Джули заглянула в большой антикварный магазин. Она с интересом разглядывала красивые фарфоровые вещички, когда почувствовала, что кто-то задел ее.

Она оглянулась и увидела Валери Андерсон. Джули поздоровалась с ней. Валери не ответила и уставилась на нее с такой враждебностью, словно она была ее личным врагом. Джули повернулась, чтобы уйти, и тут Валери нарушила молчание:

— Вы девушка из старого коттеджа?

— Верно. Меня зовут Джули Саймондс.

Валери осмотрела ее с ног до головы — от прошлогоднего твидового пальто до перчаток и «практичных» туфель.

— Ах да, Саймондс. — рассеянно пробормотала Валери. — Я слышала о вас от моего жениха.

— Мы пару раз встречались, — напомнила Джули.

— Правда? Не припоминаю. Я знаю, Скотт, то есть мистер Монро, пытается вам помочь. Ему вас жалко. Он очень добрый, всегда помогает хромым собакам и всяким несчастным. Не все это ценят, конечно.

Джули было неприятно, что ее сравнивают с хромой собакой и всякими несчастными, и она внутренне поморщилась, представив, что Скотт видит в ней какое-то жалкое создание. Но не ответить на вызов она не могла.

— Уверяю вас, мисс Андерсон, я одна из тех, кто ценит его помощь, очень ценит.

— Не сомневаюсь в этом, — процедила Валери. — Беда лишь в том, что такой девушке, как вы, легко неправильно истолковать его интерес. Скотт может быть таким обворожительным и таким заботливым… Но он не понимает, какой разрушительный эффект это способно оказать на впечатлительные натуры. Он будет очень смущен, если ему придется… Впрочем, я уверена, вы девушка благоразумная.

Это было уже слишком.

Джули поняла, что больше не желает ничего слышать.

— Не волнуйтесь, мисс Андерсон. По крайней мере, из-за меня. Я и не думала смущать мистера Монро. Как и любого другого мужчину, — добавила она и быстро ушла.

Значит, Скотт действительно помолвлен с Валери. Джули трудно было в это поверить, но она сказала себе, что должна смириться. Возможно, у Валери есть какие-то скрытые достоинства — за что-то ведь Скотт ее полюбил? Может, Валери и права, что предупредила ее. Скотт умел быть обворожительным, и это могло иметь губительные последствия для женщины. Он был настоящим мужчиной, такого будет уважать любая женщина, восхищаться им, благоговеть перед ним, страстно любить.

Джули пожалела, что согласилась поужинать в городе с Рональдом. У нее оставалось еще слишком много времени. Ходить по магазинам приятно, если у тебя есть деньги. А если нет, то это занятие может только расстроить и огорчить или вызвать раздражение. Что касается Джули, дела обстояли еще хуже. У нее были небольшие накопления в банке, а в сумке лежала чековая книжка, но она боялась тратить деньги, считая, что нельзя пускать наследство дяди Уилли на личные расходы. Однако до чего же трудно устоять против искушения купить новый весенний костюм и шляпу или пару новых красивых туфель с подходящей сумочкой и перчатками! И все же Джули удовольствовалась несколькими пакетиками цветочных семян и цветком в горшке, который поставила в машину. До встречи с Рональдом она просидела в библиотеке.

— Хорошо провели время? — спросил он, когда они встретились у входа в кафе.

— Неплохо.

— И каковы же трофеи?

— Боюсь никаких, если не считать, конечно, цикламенов в горшочке.

Рональд подвел ее к столику в углу:

— Всего-то? А я думал, что вы опустошили половину магазинов.

Джули беззаботно рассмеялась:

— У меня было такое искушение, но…

Рональд вопросительно посмотрел на нее:

— Проблемы с деньгами?

Джули кивнула:

— Я не могу позволить себе швыряться деньгами, пока не начну зарабатывать сама.

— Я думал, старина Уилли оставил вам небольшое наследство.

— Да, но я решила потратить его на ремонт дома.

Рональд нахмурился и покачал головой:

— На вашем месте я бы его потратил. Не стоит выбрасывать деньги на старый коттедж. Джули, честное слово, вы на него потратите больше, чем он того стоит. Такие старые дома требуют массу затрат. Вечно надо что-то обновлять. Только богачи могут позволить себе жить в так называемых живописных старых домах. А если вы настолько богаты, то можете позволить себе жить в каком-то другом месте, а не торчать занозой посреди чьей-то собственности. У вас не будет ни минуты покоя. Андерсон уже давно мечтает купить этот участок.

— Значит, он может снести дом?

— Не знаю. А если и так? Какое это имеет значение? Вы ведь не знали старину Уилли, и у вас не может быть ностальгии по этому месту.

Но Джули покачала головой:

— Вы ошибаетесь, Рон. Я привязана к дому. Называйте это сентиментальностью, если хотите, но мне кажется, продай я его, дядя Уилли не одобрил бы этого. С помощью его денег я собираюсь превратить коттедж в самое уютное жилище на свете.

Рон ухмыльнулся:

— Очень решительная особа. И может быть, вы правы, стоит пожить немного в старой развалюхе. Я уверен, у старика было больше денег, чем он вам оставил. Вы не пробовали посмотреть в каминной трубе, например?

Джули рассмеялась:

— Не пробовала. Думаю, там нет ничего, кроме сажи.

Официант принес заказ, прервав тем самым их разговор. Но и во время ужина и после они больше к нему не возвращались. Купленную газету Джули оставила в библиотеке, надеясь, что Рональд не вспомнит про свою статью. Но ей не повезло.

— В утренней газете вышла моя статья, — заметил он.

Джули плохо умела притворяться.

— Да, я видела.

— Вам понравилось? — спросил он, уверенный, что она ее прочитала.

— Хотите правду? — улыбнулась Джули.

— Конечно.

— Сначала я решила, что статья довольно умная, но когда прочитала ее во второй раз…

— А! Не стоит анализировать подобные вещи, — прервал ее Рон. — Газетная статья не предназначена для того, чтобы ее читали дважды. Прочтите один раз и забудьте. Конечно, это не самая лучшая моя работа, но я рад, что она вам понравилась.

Джули с изумлением смотрела на него. Она же не говорила, что статья ей понравилась. Умная вещь не всегда бывает интересной. Необходимо, чтобы ясен был смысл написанного, чтобы у автора был свой взгляд на вещи. Джули промолчала, и вечер прошел вполне приятно.

Рональд был не на машине.

— Я знал, что вы приедете на своей, поэтому попросил приятеля подвезти меня.

Только когда они проехали мимо последней заправки, Джули обратила внимание, что счетчик топлива на нуле.

— Боже мой, а я и не заметила! — воскликнула она.

— Не волнуйтесь. Большинство датчиков показывают, что бензин кончился, когда он еще есть.

— Но я не знаю, сколько еще мы так протянем. От города до деревни было пятнадцать миль.

Джули ехала медленно, надеясь, что бензина хватит, чтобы добраться до дому. Они свернули с главной дороги и уже стали подумывать, что все обойдется, когда в двух милях от деревни мотор заглох. Какое-то время они сидели молча, потом Рональд вздохнул и потянулся к дверце:

— Ничего не поделаешь, придется идти пешком. Вряд ли удастся достать бензин и не стоит, пожалуй, дожидаться, что кто-нибудь нас подвезет.

Джули показалось, что в его голосе слышалось легкое раздражение.

— Простите, — сказала она, выключив зажигание и выходя из машины. Фары она оставила включенными.

К счастью, дождя не было. Но холодный воздух заставил их поежиться, особенно после теплой машины, и, когда Рональд поднял воротник своего пальто, Джули захотелось еще раз извиниться.

Они прошагали около мили, когда впереди появилась машина, ослепив их ярким светом фар. Однако, прежде, чем они успели решить, стоит ли ее останавливать, машина скрылась за поворотом.

— Мы идем не туда, — заметила Джули.

— Возможно, — невесело согласился Рональд. — Кто это был? Наверное, не из деревни, это точно. Если бы я ее вовремя заметил, то остановил.

— Давайте пойдем побыстрее.

Рональд сказал, что знает более короткий путь через поля.

— Там немного грязновато, но зато на полмили ближе.

Джули мысленно похвалила свои туфли и себя — за то, что всегда возила в машине фонарь. Несколько минут они брели по комковатой влажной земле и, наконец, оказались на той же дороге, но существенно ближе к дому. И тут, по иронии судьбы, они услышали за собой шум приближающейся машины.

— Немного поздновато, — проворчал Рональд.

Машина проехала мимо, потом остановилась. Когда они подошли к ней, в приоткрытом окошке машины появилась голова мужчины.

— Это ваша машина там, сзади? — спросил он.

Это был Скотт.

— Да, у меня кончился бензин, — объяснила Джули.

— У меня в багажнике есть лишняя канистра. Если хотите, я довезу вас и заправлю машину.

Джули поблагодарила его.

— А как насчет вашего… друга? — спросил он.

Рональд сказал, что остаток пути он пройдет сам, и быстро с ними попрощался.

Скотт свернул на узкую дорогу.

— Ваш друг, кажется, не очень доволен, — заметил он, когда они подъезжали к месту, где Джули оставила машину.

Она рассердилась:

— Перестаньте его так называть! Он мне не друг.

— Нет? А кто же? Уже жених?

Джули задохнулась от гнева.

— Почему вы так решили? Мы просто знакомые, и все, — отрезала она.

В темноте она не видела лица Скотта, но представляла, что его темные брови наверняка поползли вверх.

— Значит, я ошибся. Но когда я увидел вас, то, естественно, подумал…

— Что мы возвращаемся с романтической прогулки холодной темной ночью, хотя могли бы сидеть в тепле в моем коттедже?

— Глупо с моей стороны, не правда ли? Когда я увидел вашу машину, брошенную на дороге, я, конечно, догадался, что могло произойти…

— Но вы все равно назвали его моим другом?

Скотт пожал плечами:

— Ну, он постоянно крутится возле вас.

Джули вспомнила его нелестные отзывы о Рональде и его статьях.

— Вам он не нравится? — вызывающе спросила она.

Скотт опять пожал плечами:

— Это меня не касается.

Ей хотелось бы ответить ему какой-нибудь колкостью, но на нее накатила такая волна разочарования, что она сочла за лучшее промолчать, чтобы не выдать себя. Как бы ей хотелось, чтобы его это касалось!

Они подъехали к машине Джули. Скотт с фонарем в руке остановился рядом и направился к багажнику за канистрой. Джули вылезла из машины и держала фонарь, пока он заливал горючее в бак.

— Этого хватит, чтобы доехать до дому. Спасибо, Скотт, — сказала она.

Он быстро взглянул на нее, и она поняла, что нечаянно назвала его по имени.

— Я вам оставлю немного про запас. Возьмите эту канистру, а я куплю себе другую. Следите, чтобы это больше не повторилось. Всегда держите бак полным. Сегодня не было дождя и вы были не одна. Да и не очень далеко от дома. А что, если бы вы оказались в одиночестве, в десятке миль отсюда, и, что еще хуже, могли бы остановить машину, за рулем которой сидел не тот человек.

— Боже мой! И меня бы, конечно, убили или ограбили? — закончила Джули, чувствуя, что ей приятна его забота, хотя говорил он довольно властным тоном.

Но Скотт не принял шутки и сердито набросился на нее:

— Ничего смешного! Будь у того болвана, что был сегодня с вами, хоть капля ответственности, он бы этого не допустил. В любом случае он должен был быть на своей машине.

Скотт энергично закрутил крышку бензобака, поставил рядом канистру и сердито захлопнул багажник.

Последовала пауза.

— Постараюсь, чтобы этого больше не повторилось, — смиренно проговорила Джули, надеясь, что он не заметит удивления, которое ей было трудно скрыть, — значит, его все-таки тревожит ее судьба? Но его гнев мгновенно улегся, так же как и ее удивление, и Джули серьезно сказала: — Спасибо за канистру и за то, что пришли мне на помощь. Вы были очень добры, и я рада, что встретила именно вас, а не кого-нибудь еще.

Скотт положил руку ей на плечо.

— Все в порядке, — мягко ответил он. — Я тоже рад, что оказался вам полезен.

Мгновение они стояли рядом на тихой сельской дороге, освещенной фарами обеих машин. Джули смотрела на лицо Скотта — густые темные брови, прямой взгляд, твердый подбородок, сжатые губы. Бессознательно она сделала шаг к нему, и он положил вторую руку ей на плечо. Губы Джули были готовы произнести его имя, когда в голове промелькнули слова Валери: «Он будет так смущен… может быть очень обворожительным… разрушительные последствия…»

Джули быстро отступила, и Скотт опустил руки.

— Спокойной ночи, — тихо сказала она, направляясь к своей машине.

Он молча стоял, пока она искала ключ зажигания, потом придержал для нее дверцу и закрыл ее, когда Джули уселась за руль.

— Я прослежу, чтобы вы нормально поехали, — сказал он, и слово «смущен» вновь проскользнуло в ее памяти.

Джули включила зажигание и слишком поспешно повернула стартер. Машина не завелась, и Джули потянулась к подсосу.

— Дайте бензину время подтечь к двигателю, — посоветовал Скотт.

Джули меньше всего хотелось застрять здесь. Она бросила подсос и, немного подождав, опять взялась за ключ зажигания. К счастью, мотор заработал, и, с улыбкой махнув Скотту рукой, она двинулась вперед.