— Этого нам еще не хватало! — Скотт бросил пальто на стул. — Где вы ее оставили?

— На маленьком столике, в кабинете, рядом с телефоном.

— Вы уверены?

Он вошел с Джули в кабинет и осмотрел всю комнату — вдруг она забыла и положила шкатулку в другое место.

— Нет, Скотт. Она была на этом столике. Утром я поставила ее туда. Там она и стояла. По крайней мере…

— Когда вы видели ее в последний раз?

Джули силилась вспомнить.

— Вечером, когда закончила писать.

— И вы не выходили из дому?

Джули покачала головой.

— Вообще-то нет.

— Что это значит «вообще-то»?

Джули рассказала, как вышла на лай Бастера и нашла его привязанным.

— Я отсутствовала всего минут десять.

— Вполне достаточно, чтобы войти в дом и украсть деньги. Вы кого-нибудь видели?

— Нет. Бастер носился по саду как сумасшедший, я с трудом зазвала его в дом. Он обошел все комнаты и улегся. Правда, весь вечер он вел себя очень неспокойно, но мы подумали…

Скотт, направлявшийся к телефону, повернулся:

— Кто — мы?

— Рональд и я. Он ушел примерно минут за пятнадцать до вас. Когда он открыл дверь, Бастер выскочил на улицу.

Скотт набирал номер.

— Кто еще был в доме, кроме него и Джека Осборна?

— Никого. Куда вы звоните?

— В полицию, естественно. О краже нужно сообщить как можно скорее. Так больше шансов схватить вора. — Скотт передал трубку Джули. — Лучше все расскажите сами.

Джули рассказала, как было дело, и дежурный полицейский заверил ее, что они займутся этим немедленно.

— Хотите, я останусь с вами? — предложил Скотт. — Хотя бы пока не уйдет полиция.

Джули с благодарностью согласилась, Скотт позвонил домой и сообщил матери, что он задержится. Джули, расстроенная, вернулась в столовую, недоумевая, кто это мог сделать и когда. Но самое главное — кто? Очевидно, тот, кто знал про деньги, кто знал, что она одна, и выжидал подходящего случая.

Вошел Скотт:

— Не могу вам описать, Джули, как я расстроен. Кроме кражи денег, хотя я надеюсь, они найдутся, на вас могли напасть. И мысль об этом меня ужасает.

Милый Скотт! Джули чуть не заплакала.

— Знаете, что больше всего меня волнует: кто это сделал? Хоть бы полиция нашла этого негодяя! Противно думать, что какой-то жулик, вор, бандит — ну как его еще назвать? — тратит деньги, которые дядя Уилли копил всю жизнь и с таким трудом.

Скотт пристально посмотрел на нее:

— Будьте готовы к тому, что полиция станет задавать много вопросов. Они будут опрашивать всех, кто знал про деньги.

— Знаю. И это меня беспокоит. Мистеру Осборну и Рональду будет ужасно неприятно. Честно, Скотт, лучше бы я никогда не находила этой шкатулки…

Скотт сочувственно посмотрел на нее:

— Постарайтесь не переживать так сильно. Полиция сумеет сохранить вашу тайну, и они не станут обвинять людей просто так. Но я надеюсь, что дело закончится благополучно.

Вскоре раздался стук в дверь, и на пороге появился мужчина в штатском, который представился инспектором Рейнольдсом.

— Мой человек обыскивает сад, — пояснил он. — Но я бы хотел задать вам несколько вопросов.

— Конечно, инспектор. Проходите.

Он и Скотт знали друг друга, и инспектор попросил его остаться.

— Я вас не задержу, мисс Саймондс. Уже поздно, вы, наверное, хотите спать. Но я хотел бы узнать, что именно произошло. В подробностях. Во-первых, откуда у вас в доме столько денег?

Джули вкратце рассказала ему, как нашла шкатулку. Инспектор записал адреса мистера Осборна и Рональда. Не желая причинять неприятностей Рональду, она не упомянула о том, что он собирался «взять Бастера за ошейник» и привести его домой.

— И вы говорите, ваша собака беспокойно вела себя весь вечер? — задумчиво повторил детектив. — И когда ваш друг открыл дверь, она выскочила на улицу?

— Да.

— И сколько времени вы отсутствовали?

— Около пяти минут, ну от силы десять.

— И пес все это время лаял?

— Да.

— У вас хорошая сторожевая собака? — продолжал инспектор.

— Очень, — заверила его Джули и рассказала, как несколько недель назад Бастер прогнал кого-то еще.

— Ясно. Значит, если бы в саду был чужой, собака схватила бы его?

— Не знаю… наверное. — У Джули появилось ужасное предчувствие, куда клонит мистер Рейнольдс, и его следующий вопрос подтвердил ее опасения.

— Вы не думаете, что собаку мог привязать мистер Кеннеди?

— Теоретически это возможно, но зачем бы ему это делать, ведь…

Инспектор приподнял брови, и Джули замолчала.

— Я пока никого не обвиняю, мисс Саймондс. Я просто пытаюсь выяснить факты.

Но Джули поняла: инспектор хотел сказать, что Бастера привязал знакомый человек.

— Мистер Рейнольдс, — твердо сказала она, — мистер Кеннеди мой хороший друг. Я хочу, чтобы вы это знали. Вообще-то, — внезапно добавила она, — мы собираемся пожениться, так что… — Она заметила удивленный взгляд Скотта и внутренне сжалась.

— Понятно. Я приму это к сведению. — Инспектор поднялся. — Думаю, пока все, мисс Саймондс. Может быть, завтра я к вам еще загляну.

Он попрощался и ушел. Скотт взял пальто.

— Я тоже пойду. — Он оделся. — Это правда — то, что вы сказали инспектору про Кеннеди? — спросил он, не глядя на нее.

Джули нахмурилась. Ей не хотелось, чтобы Скотт считал ее лгуньей. По существу, это и не была ложь: Рон действительно сделал ей предложение. Скотт смотрел на нее, ожидая ответа.

— Видите ли, пока еще ничего не решено, но он сделал мне предложение, и я… — Джули замолчала.

Скотт быстро зашагал к двери, потом обернулся, и Джули заметила, какой у него усталый вид.

— Вы не боитесь оставаться одна? — спросил он.

Джули покачала головой:

— С Бастером мне не страшно. И потом, вряд ли кто-то еще попытается проникнуть в дом. Что теперь здесь брать?

— Вы не совсем правы: неизвестно, кто еще знает про деньги. Я поговорю с Рейнольдсом. Кто-то должен наблюдать за вашим домом. И пообещайте мне, если Бастер начнет скулить или лаять, вы тут же звоните в полицию.

— Да, Скотт, обещаю. И спасибо за все. Увидимся в следующее воскресенье.

— В воскресенье?

— Когда я приду к вам в гости, — напомнила Джули, обидевшись, что он так быстро забыл о приглашении.

— Ах да. Что ж, спокойной ночи, и не забудьте о своем обещании насчет полиции.

Он ушел, но Джули услышала: дверца машины захлопнулась только после того, как она заперла дверь.

Джули очень устала, и ей хотелось плакать. Она долго лежала в постели без сна, думая о произошедшем. Перед ней стояло лицо Скотта — удивленное, встревоженное, нахмуренное, — все ее существо тянулось к нему, и она понимала, что только он может облегчить ее боль. Наконец она заснула и проснулась, лишь когда солнечные лучи, пронзив нейлоновые занавески на слуховых окнах, осветили ярким светом темные доски пола, выцветшие обои и тусклую краску на стенах.

Джули села. Нужно как можно скорее заняться этой комнатой: содрать ужасные обои и покрыть дерево лаком. Возможно, у нее еще достаточно лака и эмульсионной краски. Она не должна тратить деньги, пока сама не начнет зарабатывать.

Эта мысль заставила ее вспомнить о вчерашнем. С деньгами дяди Уилли она могла бы настелить новый пол, купить подходящий ковер, несколько ламп, новый… Стоп! Джули отогнала от себя видение красивой спальни, которой у нее никогда не было и, возможно, не будет — деньги дяди Уилли, скорее всего, исчезли навсегда. Но если она пережила вчерашний день и не очень расстроилась, зачем думать об этом теперь? Нужно жить так, как жила раньше, до того, как появилась эта странная шкатулка.

Джули откинула одеяло — скоро должен был прийти плотник.

Она натянула брюки, свитер, и, как только спустилась вниз, тут же зазвонил телефон. К ее удивлению, это был Скотт.

— Я просто решил убедиться, что с вами все в порядке, — сказал он.

Сердце Джули часто забилось.

— Да, спасибо, — ответила она.

— Ночью вас никто не беспокоил?

— Никто. Я проспала всю ночь сном младенца.

— Отлично. Что ж, не буду вас задерживать. Звоните, если понадобится помощь.

Джули поблагодарила его и с удовольствием продолжила бы разговор, но почувствовала, что Скотт собирается положить трубку. И все-таки как хорошо, что он позвонил. До чего приятно его внимание. Но Джули мечтала о его любви.

Когда появился мистер Осборн, она рассказала ему о вчерашнем происшествии — ей не хотелось, чтобы инспектор Рейнольдс застал его врасплох. Как она и ожидала, он был потрясен и расстроен.

— Мисс Саймондс, я надеюсь, вы не думаете, что я имею к этому какое-то отношение? — встревожился он.

— Конечно нет, — заверила его Джули. — Но вы же знаете полицию. Они хотят допросить всех, кому было известно о деньгах. Возможно, я бы и не стала заявлять, но… — Она замолчала, не желая говорить, что на этом настоял Скотт.

— Вы правильно сделали, что заявили. Нельзя же просто так, ни за что, ни про что упускать две тысячи фунтов, даже не попытавшись поймать грабителей! Может, удастся вернуть хотя бы часть денег, если не все. Я теперь чувствую себя виноватым, что рассказал жене. Боюсь, она успела пустить эту новость по деревне, прежде чем я предупредил ее.

Джули покачала головой:

— Вы ни в чем не виноваты, мистер Осборн. Это все моя вина. Я должна была сразу отвезти деньги в банк, но не подумала об этом. А потом было уже поздно.

Плотник кивнул:

— Такое кого угодно выбьет из колеи. Мне бы, наверное, это тоже в голову не пришло. Сразу-то. Надеюсь, что полиция найдет вора и вернет ваши деньги.

Не успела Джули позавтракать, как пришел инспектор Рейнольдс. Вид у него был озабоченный.

— Я только что был у вашего друга Рональда Кеннеди. Его мать говорит, что он уехал в Лондон на несколько дней.

— Да, я знаю, — виновато произнесла Джули, догадываясь, к чему он клонит.

Инспектор сердито посмотрел на нее:

— Вы знали? Хотите сказать, вчера вы знали, что он утром уезжает?

Она кивнула:

— Я не думала, что это важно. Он не сказал бы вам ничего нового.

— И все-таки вы должны были сказать мне об этом. Если бы я знал, то зашел бы к нему вчера. А теперь я могу сделать неверные выводы в связи с его исчезновением.

— Но он не исчез! Вчера он сказал, что едет в Лондон на пару дней.

— Откуда мне знать? Вы можете так говорить, чтобы защитить его, — стоял на своем инспектор.

Джули начала сердиться.

— Могу, но не говорю. Я вам уже сказала, что мистер Кеннеди мой друг. Он сделал мне предложение. Вряд ли он захочет ограбить меня, если собирается на мне жениться. Какой в этом смысл? Кроме того…

Стук молотка над головой напомнил им о присутствии плотника.

— Это мистер Осборн? — спросил инспектор. — Тогда я хотел бы поговорить с ним.

— Я позову его, — сказала Джули и поднялась наверх.

Когда мистер Осборн спустился, она убрала кровать. Ну как тут сосредоточишься на работе? Вчера она уже начала сдирать эти ужасные обои в спальне: поддела бумагу ногтем, потянула, и целая полоса обоев легко отошла от стены. Теперь стена выглядела совершенно ужасно — лучше уж отодрать все обои. Но сначала надо прикрыть стол и кровать и положить что-нибудь на пол.

Джули расчистила стол, накрыла его и кровать простынями, и тут появился мистер Осборн.

— Инспектор Рейнольдс хочет вас видеть, мисс Саймондс.

— Надеюсь, он не очень расстроил вас своими вопросами?

— Нет, нет! Он просто задал обычные вопросы: кому я рассказал, кому рассказала моя жена и где я был вчера вечером.

Джули нахмурилась:

— Но это же ужасно! Думаю, он собирается проверить ваше алиби. Простите, что втянула вас.

Плотник улыбнулся:

— Не переживайте. Это не ваша вина. Как вы могли знать, что слухи разлетятся так быстро?

Джули спустилась вниз. Инспектор стоял в дверях с шляпой в руке.

— Вы уже уходите, инспектор? — спросила она.

Он обернулся:

— Я иду в деревню, хочу кое-что выяснить. Очень жаль, что мистер Кеннеди уехал, мисс Саймондс. Я знаю, он рассказал о вашей находке своей матери, но не знаю, говорил ли он кому-то еще.

— Он рассказал и какому-то своему другу в деревне.

Инспектор пронзительно взглянул на нее:

— Кому именно?

— Не знаю.

Инспектор тяжело вздохнул:

— Я сделаю все возможное, чтобы найти ваши деньги, мисс Саймондс, но, честно сказать, это будет нелегко. Если появится что-то новое, я с вами свяжусь. Полагаю, мистер Кеннеди не сообщил вам, где он собирается остановиться в Лондоне?

— Боюсь, что нет.

— Его мать тоже не знает, и это странно. — Инспектор снова вздохнул, попрощался и вышел.

Джули была обеспокоена. Все складывалось против Рональда, хотя она не сомневалась, что он не имел никакого отношения к краже. Друг Рональда вполне мог рассказать о находке кому-то еще — люди не каждый день находят клады, такую новость трудно удержать при себе. Но виновата прежде всего она сама — нужно было сразу же положить деньги в банк. Конечно, это не помешало бы грабителю проникнуть в дом, но в таком случае он не нашел бы ничего, и можно было бы избежать всех неприятностей.

Внезапно до нее дошло: кто бы ни проник в дом и кто бы ни привязал Бастера, он точно знал, что деньги в доме. Но как это могло быть, ведь… Ведь только трое знали об этом: Скотт, Рональд и мистер Осборн.

Джули нетерпеливо расхаживала по дому. Как ей могло такое прийти в голову? Скотт, конечно, никому не говорил, в мистере Осборне она уверена, поскольку он был хорошим знакомым Скотта, вот, правда, Рональд… Рассказал не только своей матери, но и какому-то другу…

Джули злилась на себя. В таком настроении за столом не усидишь, и она принялась лихорадочно сдирать обои со стен спальни. Спасая свою жизнь, во все стороны побежали пауки. К полудню ей стало легче. Плотник положил новые доски на пол и ушел, сказав, что пришлет счет попозже. Часа в четыре вновь появился инспектор Рейнольдс.

— Вам удалось что-нибудь узнать? — поинтересовалась Джули.

— Кое-что, но вы же понимаете: потребуется еще много времени, чтобы во всем разобраться.

— Конечно.

— Думаю, вам будет приятно узнать, что сам мистер Осборн не причастен к краже. Мы это выяснили точно. У него надежное алиби: с шести часов он был в пабе «Белая лошадь». И все это подтвердили. Он не живет в деревне, но остался там, чтобы принять участие в соревновании по игре в дартс.

— Рада это слышать. Хотя, надо сказать, я ни минуты не сомневалась в его честности.

Однако инспектор ничего не хотел принимать на веру.

— М-м-м… Конечно, человек невиновен, пока не доказана его вина, но, пока не найден вор, каждый находится под подозрением. Возможно, сам человек и не крал, но у него могли быть помощники.

В этот момент Джули поняла, почему многие так не любят полицию.

— На что вы намекаете, инспектор? — холодно спросила она.

Но детектива трудно было смутить.

— А вот об этом подумайте сами, мисс Саймондс. Я зашел, чтобы оставить вам свой номер телефона. Если у вас появятся какие-то новые данные или вы что-то вспомните, звоните. Для нас важна каждая мелочь. Миссис Кеннеди я предупредил: как только появится ее сын, пусть он сразу с нами свяжется. Будьте любезны, проследите, чтобы он об этом не забыл. — Инспектор кивнул, направился к двери, но на полпути остановился. — Хочу вас предупредить, — сказал он тихим, но твердым голосом. — Ни в коем случае не пытайтесь кого-либо защитить или скрыть информацию, которая может помочь делу. Последствия будут самые серьезные. Всего хорошего, жду вашего звонка. — И, не дожидаясь ее ответа, он быстро вышел.

Джули вздохнула и поставила чайник на огонь. Конечно, чашкой чая горечь, оставленную словами инспектора, не зальешь, но, по крайней мере, это отвлечет ее. Джули не винила инспектора — он только делал свою работу, старался помочь ей вернуть деньги. Но намеки инспектора на то, что в этом может быть замешан Рональд, отвратительны. Как жаль, что он решил уехать именно в это время.

В течение последующих дней Джули с удивлением заметила, что чувствует себя более одинокой, чем обычно. Конечно, она скучала по Рональду. Раньше не было дня, чтобы он не заглядывал к ней или не звонил. После ухода плотника дом стал совсем тихим, и теперь Джули порадовалась бы даже визиту инспектора.

Закончив отдирать обои, она приступила к последней главе книги. Она надеялась к выходным закончить черновик, потом перечитать его, исправить и перепечатать заново. Ей предстояла длительная работа. Будь у нее деньги, она воспользовалась бы услугами машинистки, но сейчас ей это не по карману. Однако Джули быстро подавила сожаление по поводу денег дяди Уилли.

Теперь, когда роман подходил к концу, герои начали постепенно терять свою власть над ней. Она создала их, страдала с ними вместе, рассказала об их судьбах и теперь была опустошена. Герои обрели собственную жизнь и ушли от нее — так, вероятно, уходят из дома взрослые дети, подумала Джули.

Дул сильный мартовский ветер, было слишком холодно, чтобы работать в саду во время перерыва на обед или днем после чая, и это тоже усиливало чувство одиночества. Пару раз у Джули появлялось искушение позвонить Скотту, но она подавляла его. Зачем ему звонить? Он, правда, говорил, чтобы она звонила, если ей понадобится помощь. Но сейчас помощь ей не нужна. Ей нужно общение и еще нужен кто-то, о ком она могла бы заботиться и кто бы заботился о ней. Ей нужен сам Скотт.

В пятницу наверняка придет Рональд, подумала Джули. К этому времени он должен уже вернуться. Но прошел день, а Рональд не появился, и Джули решила, что он еще в Лондоне либо приехал слишком поздно и не решился позвонить. В субботу утром ей предстояло идти за покупками в деревню, и, боясь, что Рональд позвонит в ее отсутствие, Джули решила сама позвонить ему. Но потом передумала: она никогда не встречала миссис Кеннеди, и ее звонок может быть неправильно истолкован. Джули подождала до десяти часов и отправилась в магазин.

Прежде всего она зашла к зеленщику, а когда вышла, то, к своему удивлению, увидела Рональда в машине Валери Андерсон. Она прошла мимо, махнула ему рукой и улыбнулась. Рональд явно видел ее, но — странное дело! — ей показалось, что он решил не замечать ее, затем все-таки небрежно махнул рукой и повернулся к Валери, как будто Джули была случайной знакомой.

Удивившись и немного обидевшись, Джули пошла дальше. Валери и Рональд разговаривали так, словно были лучшими друзьями, о чем она и подумать не могла. И все же — почему он не позвонил? Джули зашла в мясной магазин, в булочную и уже направлялась домой, когда лицом к лицу столкнулась с Рональдом. Он остановился, но смотрел на нее так, будто видел впервые.

— Привет, Рон. Когда ты вернулся? — приветливо спросила Джули.

Рональд сунул руки в карманы.

— Вчера днем, — небрежно и коротко ответил он.

— Вчера днем? Тогда почему ты не зашел ко мне и даже не позвонил?

Его взгляд стал ледяным.

— Я был занят. Я думал, тебе это известно.

Джули удивленно посмотрела на него:

— Не понимаю, о чем ты, Рон. Ну ладно. Зайдешь попозже? Тогда и потолкуем.

— И у тебя хватает наглости это говорить?

Джули покраснела.

— В чем дело? Почему ты позволяешь себе разговаривать в таком тоне?..

— В таком тоне? А как бы тебе понравилось, если бы ты узнала, что за тобой охотится полиция? Никогда в жизни я не был так оскорблен и разочарован. Почти весь день вчера я пытался убедить некоего инспектора Рейнольдса, что не крал твои деньги, а теперь ты спрашиваешь, почему я не звонил. Будто ты этого не знала.

Его обвинения смутили Джули.

— Но, Рон, вполне естественно, что инспектор хотел поговорить с тобой. Он опрашивал всех, кто знал о деньгах: Скотта Монро, Джека Осборна, плотника…

Рональд презрительно рассмеялся:

— И не только их. Уверяю тебя, в деревне только об этом и говорят.

— В деревне?

— Ну да. Теперь все под подозрением. Полицейские побывали во всех коттеджах вдоль Блэксмит-Лейн. Даже зашли на ферму. Не знаю, что ты наговорила инспектору, но он чуть не надел на меня наручники.

— Я сказала ему только правду. Я даже…

— Правду! Он говорил так, будто я сбежал в Лондон со шкатулкой под мышкой.

— Обстоятельства и в самом деле были не в твою пользу — ты исчез на несколько дней сразу после ограбления. Ты должен это понимать.

— Ничего подобного. Я собирался в Лондон еще до того, как ты нашла деньги. И узнал, что тебя обокрали, только когда вернулся. Откуда бы я мог знать?

— Никто этого не говорит, и никто тебя не обвиняет. Ты принимаешь все слишком близко к сердцу. Ты ведь не единственный, кого допрашивали.

Но Рональд был непреклонен.

— Но я единственный, кто был с тобой в тот вечер. А что касается того, будто я принимаю все близко к сердцу, то должен тебе сказать: инспектор практически обвинил меня в том, что я привязал Бастера, потом пробрался в коттедж и украл деньги, пока ты отвязывала эту чертову собаку.

При этих словах Джули насторожилась.

— А правда, что случилось, когда ты ушел в тот вечер? — тихо спросила она.

Рональд сердито уставился на нее:

— А ты как думаешь? Проклятая собака умчалась в сад, а я пошел домой. Есть еще вопросы?

Джули вспыхнула от гнева, но сдержалась:

— Мне жаль, что ты так обижен, но постарайся понять: я не могла не сообщить о краже, а полиция всего лишь делает свою работу. Тебя никто не обвиняет, по крайней мере, я, и я сказала инспектору…

— Спасибо за доверие, — иронически проговорил он.

Джули беспомощно пожала плечами:

— Рон, ты ведешь себя как обиженный ребенок. И если тебе угодно упрямиться и дальше, я ничего не могу поделать.

Джули прошла мимо, надеясь, что Рон окликнет или догонит ее. Но он не сделал ни того, ни другого. Его поведение обескуражило ее. Она понимала, что он расстроен и негодует на инспектора Рейнольдса, если тот был не слишком тактичен, но почему он срывает зло на ней? Этого Джули понять не могла.

Разговор с Рональдом испортил ей весь день. Неужели все деревенские жители так сильно обеспокоены расспросами инспектора или только Рон и Валери? Джули не сомневалась, что о краже известно всем в деревне, но зачем переживать и волноваться, если ты не виновен? Что так задело Рональда?

Этот вопрос все время вертелся у нее в голове, но Джули не хотелось на него отвечать. И все же она невольно продолжала думать, что Рон мог привязать Бастера, проникнуть в коттедж и взять шкатулку, пока она была на улице. Он, единственный, точно знал, где она лежит.

Чтобы отогнать эти мысли, Джули принялась ожесточенно работать в саду. Нет, Рональд не мог пойти на такое, поэтому неудивительно, что он сердится. Будь он действительно виновен, то не стал бы уезжать — чтобы не возбуждать подозрений.

Джули работала в саду до темноты, готовя газон перед домом так, как прочитала в одном из журналов по садоводству: разровнять, разрыхлить и утрамбовать. Завтра, если будет хорошая погода, она разделит его на участки, тщательно взвесит семена и посадит их. Правда, в книге рекомендуют сажать цветы в апреле, а сейчас еще март. Но холодный ветер стих, стоит теплая, ясная погода. Посмотрим, что будет завтра.

Джули часто поглядывала в переулок, надеясь, что Рональд все-таки зайдет навестить ее. Ей просто не верилось, что они поссорились всерьез. Должен же он понять, что это не ее вина? Но и этот вечер Джули провела одна, поглядывая на часы и прислушиваясь к каждому звуку на улице.

Наконец она прошла в кабинет, где все еще стояло пианино дяди Уилли. Взяв с табурета ноты, она стала играть, как часто делала, когда одиночество наваливалось на нее особенно тяжелым грузом. Некоторые мелодии были слишком трудны, да и пианино нуждалось в настройке. Завтра, назло судьбе, она попросит Скотта прийти и передвинуть его, потом настроит и будет играть чаще.

Но в глубине души она знала, что скучает не по Рональду и что решение перенести пианино в другую комнату и всерьез заняться музыкой — всего лишь попытки заполнить пустоту в своей жизни, а это под силу только Скотту. Ну как ей жить без него?