Ей грозит опасность, думала Ноэль, раздеваясь перед сном. И весьма серьезная.

Колби нравился ей все больше. Все, что она узнавала о нем, говорило в его пользу. Ей нравилось, что он повесил на холодильник рисунки своей племянницы. Ей нравилось его упорство, прошлое и нынешнее. И, несмотря на неприятное чувство, что она теряет независимость, ей было приятно, что он стремился защитить ее. От мысли о том, что он бережет ее, становилось приятно и спокойно на душе.

В этот вечер после ужина, когда она взялась за поводок Сотиза, сказав, что ей нужно вывести песика на прогулку, Колби с проклятием взял поводок из ее рук и сказал, что сделает это сам. Вид этого очень большого и недовольного мужчины и очень маленькой счастливой собачки, выходящих вместе из дома, вызвал у нее новый приступ смеха.

Колби нравился ей, и это только усиливало ее желание. Помоги ей Бог, это желание проникло глубоко внутрь нее, как какой-то опасный вирус, и отказывалось покинуть ее. И она не видела никакого лекарства. Или же это лекарство подсказывал даже сам разгоряченный воздух вокруг нее, а Ноэль просто не хотела этого признавать?

Все годы, прошедшие после развода, она остерегалась общения с мужчинами, которые стремились завязать серьезные отношения. Но что беспокоило ее теперь? Она, безусловно, не была влюблена в Колби, а он сегодня в ее кабинете прямо сказал, что не влюблен в нее. Как бы Ноэль ни злилась на него временами, она не могла сказать, что он ее когда-нибудь обманывал. Нет, Колби играет в открытую.

Она выключила свет и подошла к застекленной стене. В этот вечер небо было кристально ясным и яркие огни города сверкали как звезды, упавшие с небес на землю. Эта иллюминация освещала ее постель, создавая вокруг жемчужное мерцающее сияние.

От этой необычайной комнаты захватывало дух. Она была так не похожа на уютную спальню в доме Ноэль, обставленную старинной мебелью, украшенную многочисленными безделушками, шелковыми подушечками и антикварными статуэтками.

Она видела спальню Колби в дождливую ночь, солнечным утром, а теперь и ясным вечером, и каждое время дня, разный тип освещения придавал комнате свое очарование. Комната нравилась Ноэль. Точно так же, как и ее хозяин.

Да, ей грозит опасность. «Однако, — твердо сказала она себе, — боль может прийти только тогда, когда в игру включается сердце».

Услышав звук открывающейся двери, она обернулась.

«О Господи, — подумал Колби. — Мне грозит опасность. Она уже разделась и надела ту же шелковую сорочку, что и накануне».

Он ясно помнил, что тогда ему пришлось призвать на помощь все свои силы, чтобы уйти от нее. Что же он собирается делать теперь? Удастся ли ему снова покинуть ее, теперь, когда его желание разгорелось еще сильнее?

— Простите, что побеспокоил вас, — проговорил он с напускной хрипотцой в голосе. — Я просто хотел сказать, что Сотиз нагулялся и спит, свернувшись клубком на своем матрасе.

Она скрестила руки на груди. — Спасибо, что вы с ним погуляли. Мне следовало сделать это самой.

— Я же вам сказал, что не хочу, чтобы вы выходили одна. — Он заколебался. Знать, как нужно поступить, и поступать так — это совершенно разные вещи, поэтому он ничуть не удивился тому, что всячески оттягивает момент, когда надо будет пожелать ей спокойной ночи и удалиться.

Чувство более могучее, чем сила воли, неодолимо влекло его к ней.

— Я хотел вам сказать раньше: сегодня мои сотрудники опросили людей, живущих по соседству с вашим домом и кое-кого из торгового центра.

— И почему не сказали?

Он пожал плечами и сунул руки в карманы.

— Наверное, мне так приятно было ужинать с вами, что не хотелось говорить об этом.

Ей тоже понравился ужин. Сейчас она не могла вспомнить, о чем именно они говорили, но было очень весело.

— Вашим сотрудникам удалось что-нибудь узнать?

— Пара свидетелей вспомнила машину, стоявшую некоторое время неподалеку от вашего дома, — голубой седан последней модели, без каких-либо примечательных особенностей. Вам это о чем-нибудь говорит?

— Нет.

— Подумайте немного. Вспомните, какие машины у ваших друзей.

Ноэль порылась в памяти и снова покачала головой.

— Нет.

Он поморщился.

— Это мало что дает. К сожалению, никто не заметил ничего подозрительного и не подумал записать номер. Может быть, машину даже взяли напрокат. Но не расстраивайтесь, что-нибудь наверняка обнаружится.

Она печально улыбнулась.

— Надеюсь. Так хочется, чтобы все уже осталось позади!

Он почувствовал щемящую боль и рассердился на себя. Естественно, ей хочется, чтобы псе было позади. Кому бы не захотелось? А когда все будет позади, они снова встретятся. Даже если Ноэль захочет прервать отношения, он найдет способ ее переубедить. Обязательно найдет, иначе он не сможет.

Несмотря на их недолгое знакомство, Колби казалось, что он знал ее всегда, и он отказывался представлять свою дальнейшую жизнь без нее, шла ли речь о следующей неделе, следующем месяце или следующем годе.

— Ноэль, я хочу задать вам еще один вопрос.

Его неуверенный тон насторожил ее.

— Вы говорите так, как будто боитесь его задать.

Его губы скривила усмешка.

— Так и есть. Но признайтесь честно, до сих пор вас не слишком пугали мои вопросы?

Она медленно пошла вдоль застекленной стены, скользя пальцами по оконным переплетам, освещенная огнями города.

— Я возражаю только против тех, которые затрагивают мою личную жизнь.

Он следил за ней взглядом, завороженный тем, как шелк сорочки облегает ее груди и мягко колышется вокруг ног.

— Боюсь, что это именно такой вопрос. Однако он необходим, Ноэль. Мы говорили о вашем настоящем. Теперь мне нужно задать несколько вопросов о прошлом. — От Колби не укрылось, что она напряглась. — Я должен это сделать, Ноэль, это мой прямой долг. Я бы мог оставить это в стороне, если бы произошло только ограбление магазина, а ваш дом не был бы осквернен. Но, к сожалению, это не так. И я могу представить себе только две причины происшедшего.

Она остановилась и прижала ладони к стеклу, стремясь остудить пылающую кожу.

— А именно?

— Кто-то искал нечто, не зная, где оно находится. Этот вариант вам не кажется правдоподобным, потому что вы не представляете себе, что у вас может быть что-то, представляющее ценность для другого человека. Таким образом, нам остается исследовать вторую возможность.

— Какую?

— Что кто-то мстит вам и стремится напугать или причинить вред.

Она покачала головой, и волосы рассыпались по обнаженным плечам.

— К сожалению, в это мне тоже трудно поверить. В моей жизни нет и не было никого, кто хотел бы мне отомстить.

— А что насчет вашего бывшего мужа?

Она медленно повернулась к нему лицом.

— Простите?

— Джой сказала мне, что вы были замужем.

— Джой сегодня потрудилась на славу!

— Что вы хотите этим сказать?

— Не обращайте внимания. — Она нахмурилась. — Послушайте, я ведь вам уже сказала, что никто из моей прошлой жизни не желает мне зла. И меньше всего мой бывший муж. Он окончательно ушел из моей жизни уже лет пять или даже шесть назад. Я точно не помню.

— Расскажите мне о нем. Как долго вы были женаты?

— Вы не собираетесь распространять эти сведения?

— Нет.

Она тяжело вздохнула, затем повернулась и прошла вдоль стеклянной стены обратно к нему.

— Мы были женаты два года. Мы поженились, когда я была на старшем курсе колледжа, а он заканчивал юридический факультет университета.

— Как его зовут?

— Эд Темпл. Он юрист и работает в одном из тех зданий. — Она кивнула в сторону раскинувшегося за окном города. — После развода я его не видела, и, поверьте мне, он так же хотел развода, как и я. Дюрель — это моя девичья фамилия, я снова взяла ее после развода. Это все, что вам следует знать.

— Нет, не все. Некоторые слова Джой наводят на определенные мысли.

— Не могу представить себе, что бы это могло быть. — В этот момент Ноэль не испытывала к Джой особой благодарности.

— Она сказала, что ваш бывший муж во многом виноват в вашем теперешнем образе жизни. Скажем мягко — слишком замкнутом образе жизни для такой молодой и привлекательной женщины.

— Мне всегда казалось, что Джой специализируется по бизнесу, а не по психологии! — съехидничала Ноэль.

— Как я уже сказал, это наводит на определенные мысли. И скажу вам честно, меня это заинтересовало не в связи с ограблениями, а в связи с нами лично.

Ноэль почувствовала озноб, но, тронув лицо руками, убедилась, что оно пылает.

— Почему вы, черт побери, все время так прямолинейны и откровенны?

— Простите?

— Неважно. Послушайте, никаких «нас» нет.

— Позвольте мне с вами не согласиться, — спокойно сказал он. — Во всяком случае то, что сказала Джой, помогло мне немного лучше понять, почему вы стараетесь удержать меня на расстоянии. Мне кажется, что вы, может быть, сами того не сознавая, переносите на меня последствия психологической травмы, связанной с вашим браком.

— Нет, как вам это нравится? — сказала она, вкладывая в свои слова сарказм. — Я просто окружена психологами-самоучками! Психологическая травма, связанная с моим браком? Колби, ничего более смешного я еще не слыхала!

— Тогда почему вы так активно отталкиваете меня?

Сердце у нее в груди забилось так оглушительно, что она почти потеряла способность думать.

— Пойми же наконец! Мой брак не имеет никакого отношения к нам! — В отчаянии Ноэль поняла, что сама сказала «нам», тем самым фактически признав, что между ними действительно что-то есть.

«А почему бы и нет?» — вдруг устало подумала она. Она больше не может тратить столько сил на отрицание очевидного. Может быть, проще будет признать сложившуюся ситуацию и направить все силы на то, чтобы выпутаться из этой паутины, в которую они оба попали.

Колби подошел к ней сзади и обнял за плечи. Ее кожа была теплой и шелковистой.

— Ты уверена, что история ваших отношений с Эдом не накладывает отпечатка на наши?

— Совершенно. — В этих отношениях не было даже отдаленного сходства. В Эда она была влюблена, а в Колби — нет.

Он притянул ее вплотную к себе.

— Вот и хорошо, — тихо сказал он, — очень хорошо. Тогда мне ничто не мешает сделать это…

Он наклонился и поцеловал изгиб ее шеи.

— Ты просто не представляешь, что ты со мной делаешь. Я бы не перенес, если бы ты была привязана к другому.

Странная, но приятная слабость охватила се. Ноэль откинула голову на грудь Колби, подставив шею его ласкам. Он поднял руку, чтобы погладить ее, а языком продолжал скользить вниз, к той точке между ключицами, где чувствовалось бешеное биение ее пульса.

Где-то внутри нее разгорелся огонь, языки пламени добрались до самого лона. Сладостное чувство струилось по жилам, сердце билось все быстрее. Именно так она почувствовала себя накануне, после его поцелуя. Тогда Колби принял решение положить этому конец. Сегодня решение за ней.

Ноэль понимала, что времени в обрез. Еще несколько мгновений, и она может настолько потерять голову в его объятиях, что лишится способности соображать. Возможно, в ее распоряжении остаются считанные секунды.

Кончик его языка коснулся бешено пульсирующей жилки, и она почувствовала, как слабеют ноги.

— Я хочу добраться до каждой клеточки твоего тела.

От его глухо рокочущего голоса трепетали ее натянутые как струна нервы, внутренний жар вырывался на поверхность. В недрах тела проснулось желание. Ее растущая страсть питалась витавшей в воздухе напряженностью, которая держала их неослабевающей хваткой. Эта напряженность преследовала их с первых минут знакомства.

Нежно повернув Ноэль в кольце своих рук, Колби припал к ее губам жадным требовательным поцелуем, и она не нашла в себе сил не ответить на этот чувствительный призыв. Крепко обхватив его за шею, она отдалась страсти.

Их языки встретились, вызвав разряд, подобный электрическому. По ее телу прошла огненная волна. Желание пульсировало в ней, каждая клеточка ее тела страстно желала его. Наслаждение, которое доставляли ей его руки и губы, было невероятным. Она жадно прижалась к нему, стремясь к большему.

Его рука, лаская, скользнула вниз по ее спине. Она услышала свой стон, и одновременно, как бы издалека, донесся приглушенный сигнал тревоги, посланный трезвым разумом. Она быстро теряла контроль над собой. Отпущенное ей время катастрофически истекало. Нужно было спасаться немедленно.

— Я хочу тебя, Ноэль, — хрипло проговорил он.

От его слов пламя, полыхавшее в ней, разгорелось еще жарче. Еще немного, со страхом поняла Ноэль, и оно полностью поглотит ее. Но остановиться не было сил. Только не сейчас…

Слегка расставив ноги, он обхватил ее упругие ягодицы, сильно притянул ее к себе, так что она почувствовала его напрягшуюся плоть.

В глубине ее разгоряченного сознания возникали неотвязные видения. Против своей воли Ноэль представляла, как прекрасно будет, когда он заполнит ее, окажется внутри, и, откликаясь на эти видения, ее тело рвалось навстречу освобождению, которое только Колби в силах ей дать.

Он по-прежнему тесно прижимал к себе Ноэль, бесстыдно и почти грубо демонстрируя свои намерения.

— Ноэль, ради Бога, скажи что-нибудь. Не молчи.

Он может принести страдания, если она позволит себе влюбиться, лихорадочно напомнила себе Ноэль. Можно лечь с ним в постель, заниматься сексом, удовлетворить полыхавшее желание, но сохранить нетронутым сердце. Она должна принять решение.

Она просунула руки между ними, прижав ладони к его груди, и дрожащими руками оттолкнула Колби.

— Ноэль?

Его лицо было искажено желанием, грудь бурно вздымалась. Не отводя взгляда, она взяла его за руку и, потянув к кровати, усадила рядом с собой.

— Люби меня, — шепнула она.

С тихим стоном он соскользнул на пол, встал перед ней на колени и на мгновение уткнулся в нее головой. Его горячее дыхание проникло под шелк ее сорочки и обожгло кожу. С легким восклицанием — такого звука она от себя никогда не слышала — Ноэль погрузила пальцы в его волосы.

Услышав этот звук, он поднял голову и задрал сорочку, обнажив ее бедра. Мягко раздвинув ей ноги, Колби наклонился и прижался губами к нежной коже.

У нее вырвался тихий возглас:

— Что ты делаешь? — Она снова погрузила пальцы в густые светлые волосы Колби, прижимая его голову к себе.

— Ласкаю тебя, — сказал он в промежутках между поцелуями. Теплый шелк ее кожи трепетал под его губами.

Она почувствовала, как твердеют и наливаются ее груди, соски жаждут его ласк. Это становится нестерпимо, беспомощно думала она. Она просто разрывается от желания, такого страстного, такого непобедимого, что оно сметает все на своем пути и оставляет только обнаженную пульсирующую плоть.

Колби продолжал покрывать поцелуями ее тело, доводя ее до исступления. Острота ощущений поглотила Ноэль. Она не знала, что сделать, чтобы облегчить терзавшую ее томительную боль. У нее болело все тело, но в особенности там, где его жгли поцелуи Колби. Весь огонь сконцентрировался там, разгораясь все сильнее, и вместе с этим усиливалось напряжение.

Он скользнул пальцами внутрь ее, и волна блаженства охватила ее. Содрогаясь, чувствуя, что падает, она уперлась руками сзади, стараясь удержаться за кровать.

Колби из последних сил старался сдержать себя. Ему столько всего хотелось узнать о ней, но если он не возьмет ее немедленно, он может взорваться.

Он прижал палец к пульсирующей точке, дарившей ей наслаждение, и услышал гортанный возглас:

— Люби меня… Люби…

Неожиданно Ноэль выгнула спину и напряглась; конвульсии экстаза прошли по ее телу.

Наконец она блаженно затихла, слегка подрагивая.

Колби вскочил на ноги. Горячая темная страсть горела в его глазах, устремленных вниз, на нее. Бретельки соскользнули с ее плеч, и вырез сорочки обнажил упругие полушария ее грудей вплоть до напрягшихся бугорков сосков. Ее глаза были закрыты, голова откинута назад, и вся она казалась погруженной в тот мир, куда он перенес ее. Как он стремился туда, к ней, в этот, мир страсти и жара, мир, принадлежавший им двоим!

Поставив колено на кровать и обняв ее за талию, Колби опрокинул ее на бархатное покрывало так, чтобы она полностью лежала на постели. При этом ее сорочка полностью соскочила с груди, а затем и с бедер. Колби снял ее окончательно, быстро разделся сам и лег в постель рядом с Ноэль.

Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, полными огня и жгучего желания.

— Я не могу больше сдерживаться, — хрипло проговорил он. — Я уже готов к кульминации…

— Спасибо за предупреждение, — сказала Ноэль с тихим смехом.

В мерцающем свете ее гибкое тело казалось прекрасным белым атласом на черном бархате. Ее волосы шелковистыми прядями разметались вокруг. Ее высокие, круглые груди как раз вмещались в его ладони. Ее соски были нежно-розовыми и крепкими, как горошины. Двумя пальцами он зажал и слегка потянул один из них, затем другой.

— Я хочу тебя… — хрипло шепнул он. Она почувствовала новый спазм и застонала от удовольствия.

Взяв в руку одну из грудей и лаская ее, Колби гораздо сильнее, чем прежде, прижался губами к ее губам. Он не хотел причинить ей боль, но в то же время испытывал неразумное желание поглотить, впитать ее, сделать ее максимально своей.

Почувствовав, как она прижала его к себе, чтобы поцелуй был еще крепче, он окончательно потерял голову и отдался потребностям своего тела. Колби слегка отодвинулся, чтобы надеть презерватив, и тут же оказался у нее между ног.

Подождав секунду, пока ее тело приспособится к его весу, он приподнял бедра и вонзился в нее, погрузившись полностью во влажный ждущий бархат ее лона. Глубокий удовлетворенный возглас сорвался с его губ.

— Колби, — тихо шепнула она.

Мощными толчками он начал проникать в нее все быстрее и быстрее.

Ноэль никогда не испытывала такого наслаждения, такого полного единения, страсть переполняла ее. Она двигалась вместе с ним, выгибаясь навстречу ему. Она откликалась на каждое его желание, он делал то же самое, причем, казалось, он узнавал о них раньше ее, выполняя прежде, чем они становились ясны ей самой.

Удовольствие росло, усиливаясь. Ноэль извивалась под ним, приглашая его проникнуть глубже, двигаться еще быстрее. Ей казалось, будто она несется по темному туннелю ни с чем несравнимого экстаза, и в этом счастливом полете Колби был ее спутником. В конце туннеля их ждал сверкающий белый свет, и она не могла справиться со своим желанием попасть туда.

Она крепко держалась за него, чувствуя, что достигнуть своей цели может только с его помощью. И вот наконец она была там, поднявшись к ослепительному свету, в то время как ее тело содрогалось от блаженных судорог.

Прошло несколько мгновений. Затем Колби с большой неохотой скатился с нее, вызвав ее протест.

— Я тут, радом, — пробормотал он. — Я без тебя не могу.

Ноэль потянулась, как кошка, а потом свернулась калачиком рядом с его горячим телом. То, что она только что испытала с Колби, доставило ей больше удовольствия, чем все, что довелось ей изведать за время замужества.

Дело было в том, что поведение Эда сделало ее глухой к физическим удовольствиям. А первый же поцелуй Колби словно бы разбудил ее, и теперь было слишком поздно напоминать себе о необходимости быть осторожной. Почти.

— Колби?

— Что? — Он по-хозяйски обнял ее, преисполненный нежности и благодарности за доставленное удовольствие.

— Я хотела сказать, что не люблю тебя.

Колби замер. Это звучало так странно после всего, что было сейчас между ними. Неужели она сказала это серьезно? Ему не хотелось в это верить.

Даже после того, как он услышал ее ровное сонное дыхание, он никак не мог заснуть. Эти слова отражали ее попытку сохранить расстояние между ними. Его не устраивало такое положение дел, но он не знал, как этому можно помешать.

Разрешить предстояло сразу две загадки: во-первых, таинственный злоумышленник, проникший в магазин, в дом, а потом и в машину Ноэль. Колби понимал, что цепочка этих событий — не простое совпадение, и тревожился за безопасность Ноэль. Рано или поздно, думал он, он разберется, кто это сделал.

Гораздо важнее для него была вторая загадка: как завоевать и удержать сердце Ноэль.

Одно он знал наверняка: он не прекратит своих попыток, пока не разрешит обе загадки.

Колби почувствовал, как что-то мягкое и теплое щекочет его обнаженную грудь. Он попытался не обращать на это внимание и провалиться обратно в сон, но это ему не удавалось. Сопротивляясь из последних сил, Колби тем не менее вскоре оказался на грани пробуждения.

Наконец открыв глаза, он увидел прямо перед собой чьи-то темно-карие глаза. Удивленный, он окончательно проснулся.

Комната была залита дневным светом, а на груди у него свернулся клубочком Сотиз, терпеливо наблюдая за Колби сверху.

Он пошарил по простыне, ища Ноэль.

— Ноэль, — сказал он, легонько толкнув ее. — Твой песик почему-то сидит у меня на груди.

Она сонно подняла голову, посмотрела на своего любимца и снова уронила голову на подушку.

— Он хочет погулять. Сейчас я его выведу.

— Он хочет погулять? И поэтому сидит на мне?

— Ты же выводил его вчера, — пробормотала Ноэль. — Наверно, он решил, что теперь выгуливать его будешь ты. Кроме того, ты ему нравишься,

— Прекрасно.

Она повернулась и убрала волосы с лица.

— Где его поводок?

Колби тяжело вздохнул.

— Не беспокойся. Спи дальше. Я выведу его.

— Точно? Я привыкла вставать рано и выводить его.

— Точно. Пес, пошли.

Похоже, Сотиз понял, что между людьми достигнуто некое соглашение, потому что легко соскочил с груди Колби. Но дойдя до конца постели, он остановился в ногах и оглянулся на Колби.

— Иду, иду, — заверил его Колби.

Сотиз так энергично завилял хвостом, что его отчаянная радость вызвала улыбку у Колби. Колби поцеловал плечо Ноэль.

— Спи.

Ощущая истому после ночи любви, она с удовольствием последовала его совету.

Проснувшись окончательно, Ноэль почувствовала, что ее нежно гладят по голове и что по комнате разносится запах кофе. Она потянулась, раскрыла глаза, увидела склонившегося над ней Колби.

«Это довольно приятно, проснувшись, видеть, как на тебя смотрят с такой нежностью и любовью», — лениво подумала Ноэль.

— Сколько времени?

— Еще рано. — Он мягко улыбнулся ей. — Я принес тебе чашку кофе. Она на столике.

— Спасибо. — Ноэль начала было приподниматься, но со смущением поняла, что обнажена, и события прошедшей ночи обрушились на нее. Она быстро натянула простыню до самого подбородка, но при этом почувствовала, что это далеко не дает ей ощущения защищенности от него. Причем физическая нагота была только малой, очень малой частью проблемы.

Ночью она полностью отдалась во власть эмоций и теперь была смущена и напугана. Она вела себя как дикая самка: забыв обо всем на свете, она извивалась код ним и никак не могла насытиться.

Теперь же вместе с дневным светом к ней пришло паническое отчаяние, и она попыталась снова возвести защитные сооружения.

Прижимая к себе простыню, она села, подложила сзади подушки и откинулась на них. Когда Ноэль рискнула снова взглянуть на него, она увидела, что он пристально, слишком пристально, чтобы она могла оставаться спокойной, наблюдает за ней. Колби был готов снова наброситься на нее с новой серией вопросов, исследуя ее жизнь, пытаясь найти любые подходы, которые позволили бы ему забраться к ней под кожу и свести ее с ума.

— Ну как вы с Сотизом погуляли? — спросила она первое, что пришло ей в голову, чтобы немного выиграть время. — Ты привел его обратно или бросил в диких джунглях Далласа?

— Он в целости и сохранности спит на своей подстилке и видит во сне, как гонится за кроликом или за чем там мечтают гоняться такие пудели, — сказал он с легким презрением в голосе. — Наверно, за какой-нибудь крошечной мышкой, которую у него есть шанс схватить. Такое не убежит от него, если, конечно, не работает от батареек. Вот тогда у него будут трудности. Нет, честно, я никогда не видел, чтобы кто-нибудь спал столько, сколько он.

«Очень хорошо, — подумала она. — Мне удалось его отвлечь».

Благодарная за эту, как она не сомневалась, временную передышку, Ноэль взяла чашку кофе, поднесла к губам и сделала глоток.

— Он ведет весьма трудную жизнь, и ему надо экономить энергию. Ведь он живет в стране великанов, и мы можем сделать с ним все, что захотим.

— Ты шутишь? Насколько я заметил, это он вертит великанами как хочет! — возмутился Колби. — Ты ему потакаешь, ты его балуешь и скажи, зачем ты нацепляешь эти дурацкие банты ему на уши?

— Он любит эти банты.

— Ни один настоящий кобель не может любить бантики.

Она сделала еще глоток.

— Ну он не в меньшей степени кобель, чем любой другой пес, однако ему нравится это украшение. Причем он очень разборчив в этом вопросе. Он не позволяет парикмахерам привязывать ему что ни попадя. К счастью, у них есть хозяйка с хорошим вкусом, которая подбирает ему самые красивые ленточки.

Он глядел на нее с недоверием.

— Знаешь, у меня была мысль найти в каком-нибудь закоулке урну и засунуть его туда. Так и надо было сделать! Мусор вывозят как раз сегодня, а даже если бы этого не произошло, его бы очень скоро утащила какая-нибудь крыса умеренных размеров. Я бы пришел домой свободным. Я хочу, чтобы ты знала, что искушение было очень велико.

Усмехнувшись, Ноэль поставила чашку снова на столик.

— А вот и неправда.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что ты по натуре не способен обидеть такое беспомощное и милое существо, как Сотиз.

— Значит, ты думаешь, ты меня уже изучила вдоль и поперек? — насмешливо спросил Колби.

— Нет, но это я знаю точно. Ну признайся, что я права. Ты не собирался от него избавиться. Он такой милый и доверчивый. И, кстати, уж признайся, что Сотиз начинает тебе нравиться.

— Вот уж нет! — Он энергично покачал головой. — Ни в коей мере.

Ноэль схватила подушку и ударила ею Колби.

— Признавайся!

Он, смеясь, увернулся.

— Нет.

Она нанесла новый удар.

— Признавайся!

На звуки перепалки примчался Сотиз. Вскарабкавшись на постель, он немедленно включился в потеху — принялся прыгать и лаять во нею мочь на Колби.

Ноэль вытерла выступившие от смеха слезы и снова взмахнула подушкой.

— Эй, — возмутился Колби, не переставая смеяться. — Так нечестно! Двое на одного, да?

— Он думает, что ты меня обижаешь, и старается меня защитить.

— Тогда тебе не позавидуешь. Эта пигалица не может защитить тебя даже от москита!

Увернувшись от очередного удара, Колби схватил Ноэль за талию и опрокинул на постель, тут же повалившись сверху. Яростно лая, ему на спину запрыгнул Сотиз.

— Отзови свою собаку, — сказал он, щекоча ее.

От смеха она едва могла говорить. Сотиз, кружился и подпрыгивал, царапал рубашку Колби коготками, лай его звучал зло и визгливо.

— Не отзову, пока не скажешь, что он тебе нравится.

— Ладно, нравится… как шило в одном месте!

От смеха у нее заболели бока. Ноэль вытерла слезы и постаралась восстановить дыхание.

— Фас, Сотиз!

Сотиз прыгнул на плечо Колби, чем вызвал у Ноэль новый приступ смеха.

Колби снял песика и спустил его на пол. Сотиз немедленно вскарабкался обратно и возобновил свои атаки.

Ноэль застыла, внезапно осознав, что простыня больше не прикрывает ее. Она лежала под Колби обнаженная, и тело ее откликнулось на его близость, вызывая в памяти долгие ночные часы, когда они занимались любовью.

Он смотрел на нее сверху, в его глазах появились уже знакомые ей жаркие темные всполохи.

— Мы кончили играть?

— Сотиз, — пробормотала она, — хватит.

Сотиз немедленно затих и сел, переводя взгляд с одного на другого, глазки его сверкали от возбуждения. Судя по всему, веселая возня пришлась ему по вкусу.

Ноэль продолжала смотреть на Колби, завороженная полыхавшим в глубине его глаз огнем.

— Мне пора вставать и идти на работу.

Он покачал головой.

— Я же тебе сказал. Еще рано.

— Но я…

Колби поймал ее губы и повлек Ноэль за собой в глубину страстного жаркого поцелуя, который заставил кипеть кровь в ее жилах. Приподняв бедра, она выгнулась дугой, чувствуя, что за прошедшую ночь это движение стало для нее естественным. Она была податливой, влажной, ждущей, а ведь он всего только поцеловал ее…

Ей в щеку ткнулся холодный мокрый нос.

Прервав поцелуй, Ноэль повернула голову и посмотрела в большие карие глаза Сотиза.

— Скажи ему, чтобы не мешал. Нам нужно уединение, — пробормотал Колби, прижимаясь губами к ее шее.

— Сотиз, уйди. На место!

Сотиз нежно лизнул ее в щеку и соскочил с постели. Ноэль услышала, как, направляясь в другую комнату, песик стучит коготками по деревянному полу.

А потом, не говоря больше ни слова и не успев ни о чем подумать, она обняла Колби и прильнула к его губам.