Хейден проснулся на рассвете, держа Бренну в объятиях. Ее янтарные волосы разметались по его груди, их руки и ноги были сплетены. Они предавались любви до тех пор, пока не обессилели окончательно, и тогда их сморил сон.

Почему же он проснулся так рано? Можно было поспать по крайней мере еще часа два. Повернув голову, он стал смотреть на Бренну. Она спала глубоким сном, лицо ее было прекрасным и безмятежным, дыхание — ровным. И тут он понял, что причиной его пробуждения была она. Невероятно, но он снова желал ее.

Однако ей нужно дать покой. Она должна хорошенько отдохнуть — ведь день предстоит трудный.

Будь проклят этот мерзавец Роберт Рамзи! Если представится случай, Хейден с удовольствием собственными руками разорвет его на части. "Но пока я буду винить других, я не смогу трезво взглянуть на себя самого, хотя мой грех не идет ни в какое сравнение с позорным деянием Рамзи, — подумал Хейден. — Однако рано или поздно придется признаться Бренне во всем".

Хейден снова посмотрел на нее и долго не мог отвести взгляд. Закрыв глаза, он постарался расслабиться, но не смог.

Бренна стояла перед его мысленным взором, и его тело начинало предательски возбуждаться от ее близости.

Хейден попытался думать о бизнесе, но его мысли невольно возвращались к той, что лежала рядом. Возбуждение становилось болезненным. Бренна потянулась во сне, и он тихо выругался. Больше он не в силах терпеть.

Осторожно, чтобы как можно дольше не будить, он приподнялся и опустился на нее сверху. Потом медленно, миллиметр за миллиметром, стал погружаться в жаркую бархатистую глубину. Глубже, глубже — и вот уже ему пришлось стиснуть зубы, чтобы не закричать от огненной волны, нахлынувшей на него.

Все еще не проснувшись, Бренна застонала и подняла ноги. Хейден застыл на мгновение, но быть внутри ее и оставаться неподвижным казалось невыносимой пыткой. Его лоб покрылся испариной.

Веки Бренны дрогнули, потом поднялись, она лениво улыбнулась ему — и Хейден погиб. Он отпустил тормоза и стал неистово обладать ею до тех пор, пока голова его не затуманилась. На этот раз исход — мощный и взрывной — наступил стремительно. Он отдал ей все, что имел.

Проснувшись некоторое время спустя, Хейден почуял запах горячего шоколада и чего-то еще, от чего у него потекли слюнки. Он протянул руку, но кровать была пуста. Протерев глаза, он сел на постели и позвал:

— Бренна!

— Одну минутку, — отозвалась она из соседней комнаты.

Хейден едва успел натянуть трусы и брюки, как в спальню влетела Бренна, неся в руках две чашки источающего дивный аромат горячего шоколада.

— Подожди секунду, — попросила она, ставя чашки на комод, потом быстро застелила кровать и бросила подушки в изголовье. — Ну вот, садись. Мы выпьем шоколад в постели. Мне хочется доставить себе немного удовольствия, потому что предстоящий день, судя по всему, будет тяжелым.

В течение нескольких минут он не мог отвести от нее глаз. Она связала волосы в хвостик, надела белую маечку и старые джинсы. То и другое облегало ее, словно вторая кожа. Ее лицо было свежим, словно она только что умылась холодной водой, а волосы — влажными. Теперь она совсем не походила на ту великолепную женщину, с которой он провел прошлую ночь, и стала — если только это было возможно — еще прекраснее.

— Ты уже приняла душ?

Бренна кивнула, передавая ему чашку и указывая на подушки:

— Приляг.

Он сделал так, как она велела, а она плюхнулась в центр кровати, по-турецки скрестив ноги, и, глядя на него, стала потягивать шоколад.

— Послушай, я должен перед тобой извиниться. Хотел, чтобы ты поспала подольше, но пару часов назад проснулся, увидел тебя рядом и…

Она с улыбкой остановила его.

— Я вовсе не в обиде. Это прекрасный способ просыпаться, к тому же мы ведь снова заснули. Я встала совсем недавно.

— Ну тогда мне легче.

И все же он чувствовал себя неловко. Обычно, проведя ночь с женщиной, он прекрасно знал, что делать утром. Если он хотел еще раз увидеться с ней, то целовал на прощание, потом просил секретаря послать ей две дюжины роз и иногда прилагал к букету приглашение на ужин. Если же не собирался продолжать встречи, то, приехав в офис, отдавал секретарю распоряжение послать четыре дюжины роз с визитной карточкой, на которой ниже его телефонов и должностей стояло нечто вроде: "Это было восхитительно. Увидимся".

В случае же с Бренной Хейден решительно не знал, как себя вести. Ему определенно хотелось увидеться с ней снова, но вот как быть в настоящий момент, он не мог решить и чувствовал себя крайне неуютно, потому что эта женщина заставляла его испытывать множество разных эмоций одновременно.

Занимаясь с ней любовью, он полностью терял самоконтроль. Это было не просто странно, это было совершенно поразительно, потому что никогда прежде с ним такого не случалось. Более того, чтобы удовлетворить свой аппетит, ему достаточно было одного, максимум двух совокуплений. Но Бренну он желал снова и снова. Черт возьми, он и сейчас желал ее!

А она сидела на кровати, скрестив по-турецки ноги, свежая, как утренняя роза, и оживленно болтала. Она выглядела так, словно прошлой ночью между ними ничего не произошло, и это, как ни странно, бесило его.

— Я поняла, почему вчерашний кофе не удался.

— Почему?

— Ты не воспользовался фильтром.

— А надо было?

Она кивнула:

— В кофеварках такого типа, как моя, — обязательно.

— Кажется, я видел там какие-то фильтры, но не знал, для чего они, — отозвался Хейден, делая глоток. — Как вкусно!

— Спасибо. Сомневаюсь, что мой шоколад способен довести кого-нибудь до оргазма, но если почувствуешь его приближение, дай мне знать.

Взгляд, который он устремил на нее, был подобен электрическому разряду.

— Мне кажется, для этого нам вовсе не нужен допинг в виде шоколада или… твоих тянучек.

Бренна улыбнулась.

— У меня в духовке два противня рогаликов с корицей. Будут готовы минут через двадцать.

— Как же ты сумела?

— Ты был прав: вещи находились примерно там, где им и надлежало быть. Просто пришлось немного порыться.

— Зря ты хлопотала.

— Стряпня для меня не хлопоты. Кроме того, людей, которые всю ночь стерегли дом, нужно покормить. Я уже отнесла им кофе.

— Я выйду к ним через несколько минут и скажу, что они могут отправляться по домам, как только прибудет смена.

— Смена?

— До тех пор, пока не схватят тех, кто это сделал, я хочу, чтобы тебя охраняли.

Бренна помрачнела:

— Ты думаешь, что полиция уже сегодня что-нибудь нам сообщит? Ты считаешь, они успели напасть на след?

Хейден уверенно кивнул:

— Конечно. В подобных случаях обычно опрашивают всех окрестных жителей. Вполне вероятно, что кто-нибудь из соседей что-то заметил.

— Будем надеяться. — Бренна помолчала. — Знаешь, я смутно догадывалась, что в деловых кругах практикуется шпионаж и применяются грязные методы, но всегда думала, что это происходит где-то выше, там, где действуешь ты, а не я.

— Ты недооценила привлекательности своего продукта для конкурентов.

Бренна грустно улыбнулась:

— Думаю, я многим тебе обязана.

— Чем, например?

— После того как мы обнаружили последствия взлома, ты не стал говорить, будто я сама виновата, потому что не приняла предложение о сотрудничестве ни от одной крупной и мощной компании вроде твоей.

— По правде говоря, я так тревожился за тебя, что об этом просто не подумал.

— Спасибо тебе за это и за все остальное. Не могу выразить словами, как я благодарна тебе за все, что ты для меня сделал.

Наклонившись вперед, Хейден ласково сжал ее руку:

— Я был рад тебе помочь. И чтобы подобное больше никогда не повторилось, я намерен кое-что предложить.

— И что же?

— Хочу настоятельно посоветовать — нет, потребовать, — чтобы ты прямо сейчас вызвала своего адвоката.

Бренна недоуменно вскинула брови:

— Зачем?

— Он должен составить заявку на получение тобой патента на тянучки. Если у него хватило ума посоветовать тебе положить копию рецепта в банковский сейф, он должен был убедить тебя и в том, что необходимо получить патент. Если бы торговая марка принадлежала тебе, никто не пытался бы украсть рецепт.

— Да, помню, он говорил что-то насчет торговой марки, но, не будучи специалистом в этих вопросах, рекомендовал мне обратиться к кому-нибудь другому. — Она пожала плечами. — А я тогда так зашивалась — ведь открытие кафе было на носу, — что просто забыла об этом. Кроме того…

— Ну ладно, не беспокойся. Эту ошибку мы сегодня же исправим.

— Ты не дал мне договорить. Кроме того…

Хейден ждал, но поскольку Бренна молчала, в конце концов поторопил ее:

— Кроме того — что?

Она в упор посмотрела на него:

— Скажи, ты, случайно, не давал задания своим лаборантам провести анализ тянучек и попытаться их воспроизвести?

— Да, было дело.

— Но нужного результата достичь не удалось?

— Ничего даже отдаленно напоминающего твой шедевр.

— Это потому, что существует маленькая хитрость, о которой знают только женщины из моей семьи. Ты можешь сто раз наблюдать, как я делаю тянучки, но у тебя никогда не получится так, как у меня.

Брови Хейдена поползли вверх.

— Ты хочешь сказать, что никто, кроме тебя, не сможет их приготовить?

— Сможет, конечно, если я расскажу все, но всего я никому не расскажу. Даже адвокату, который будет хлопотать о торговой марке.

Хейден негромко выругался и после паузы сказал:

— Ладно, все равно. Сообщи адвокату основные ингредиенты, но не говори, что существует дополнительная хитрость или как там еще назвать эту чертовщину. В этом случае ты окажешься в безопасности: как только мои не слишком щепетильные коллеги прознают, что ты сделала официальную заявку на торговую марку, у них пропадет охота использовать силовые методы. Представители компаний скорее всего по прежнему будут стремиться купить твой рецепт, но они уже никогда не попытаются отобрать его у тебя, поскольку отныне он будет юридически защищен.

Бренна кивнула:

— Звучит убедительно.

— Я мог бы порекомендовать тебе юриста, но поскольку мои намерения в отношении тянучек далеко не бескорыстны, мне будет спокойнее, если рекомендация будет исходить от твоего адвоката.

— Хорошо. Я завтра ему позвоню.

— Ты позвонишь ему сегодня. Прямо сейчас. Я хочу, чтобы специалист по авторским правам был здесь не позднее полудня.

— Может быть, юристы и бегут на твой зов сломя голову, но ради меня они этого делать не станут. Придется ждать.

— Как только мы допьем шоколад, ты позвонишь своему адвокату и попросишь его кого-нибудь рекомендовать. А я позвоню тому, кого он порекомендует. Согласна?

Бренна вздохнула:

— Ладно. Если ты обеспокоен моим положением настолько, что выставил охрану у моего дома, значит, это действительно серьезно. Надеюсь, мне удастся найти домашний телефон моего адвоката.

— Существуют иные способы узнать его, помимо телефонной книги.

Бренна взглянула на часы.

— Еще минут десять, и рогалики будут готовы. Выну их из духовки и начну искать телефонную книгу, а если не найду, позвоню в справочную. — Она помолчала. — Еще раз спасибо. Ты просто чудо!

Хейден скорчил гримасу:

— Ну не преувеличивай. — Откладывать дольше не имело смысла. Он должен признаться ей кое в чем, и дай Бог, чтобы она его за это не возненавидела. Если бы была возможность избежать неприятного объяснения, Хейден бы так и поступил, но он знал, что не сможет найти себе места, если все честно не расскажет.

— Нет, это правда. Ты меня поразил уже при первой встрече, хотя я не думала, что мы увидимся снова. Но почему-то уже тогда я поняла, что ты — честный игрок. А теперь знаю, насколько ты честен, как умеешь сочувствовать, и что бы ты ни сообщил, своего мнения о том, что ты чудо, я не изменю.

Хейден сделал глоток и, поставив чашку на тумбочку, сказал:

— Боюсь, то, что я сейчас скажу, может поколебать твою уверенность.

— Что же это?

Он шумно вздохнул, оттягивая неприятный момент.

— В сущности, это признание.

— Если ты не скажешь, что взлом — твоих рук дело или что ты женат, мое мнение о тебе не изменится.

Она улыбнулась, отчего он занервничал еще больше.

— Ни то ни другое. Ты помнишь, как вчера вечером твоя машина так и не завелась?

Бренна подскочила:

— О черт! Я же забыла позвонить в техпомощь!

— Не нужно никуда звонить.

— Почему?

— Потому что я знаю, как починить твою машину. Пока ты танцевала с Рамзи, я попросил одного из парковщиков отсоединить электропроводку. Я хотел побыть с тобой подольше и надеялся, что, если твоя машина не заведется, ты позволишь мне отвезти тебя домой.

От изумления Бренна потеряла дар речи.

— Ты… — Она вдруг весело рассмеялась.

Хейден был озадачен. Он-то ждал, что она рассердится, разочаруется в нем, и ее смех явился для него полной неожиданностью.

— Постой, почему ты смеешься? Ты ведь считала, что я прямой и честный, а я только что признался, что обманул тебя.

Бренна ухватилась за живот, продолжая безудержно хохотать. Спрыгнув с кровати и поставив чашку на комод, она вернулась к Хейдену, вытирая слезы.

— Послушай, этой машине больше десяти лет. В ней все время что-то ломается, и я изучила ее вдоль и поперек. Я вполне в состоянии поднять капот и понять, что случилось. Я делала это сотни раз и прекрасно знаю, что предпринять, чтобы хотя бы временно заставить ее заработать. Известно ли тебе, например, что ремень передачи можно соорудить из резинки от трусиков?

Хейден нахмурился:

— Подожди-подожди… Ты хочешь сказать, что все знала еще вчера?

— Не то чтобы знала… Я стояла и думала: поднять капот или ничего не предпринимать? И в конце концов решила оставить все как есть.

— Не понимаю. Бренна фыркнула:

— Для такого умного человека ты проявляешь поразительную тупость! Я сделала это для того, чтобы ты отвез меня домой.

Несколько секунд он стоял молча, удивленно уставившись на нее, потом взял за руку и привлек к себе.

— Ты потрясающая женщина, — произнес он чуть хрипло и впился губами в ее рот.

Хейден с улыбкой наблюдал за сестрой, которая тщательно пылесосила гостиную и спальню в доме Бренны. Она вызвонила его по сотовому телефону и, как только он рассказал ей о случившемся, примчалась на помощь. Он подошел поближе и, перекрывая рев мотора, прокричал:

— Первый раз в жизни застаю тебя за таким занятием.

Лоис выпрямилась:

— Надо сказать, мне тоже не доводилось видеть тебя с пылесосом в руке.

Хейден пожал плечами:

— Неудивительно. Ведь мама всегда считала, что никто не может убрать в доме так, как она.

— И слава Богу, что она так считала.

А сейчас у меня прислуга, поскольку эти разбойники-близнецы заставляют меня целыми днями бегать за ними, а если какая-то толика энергии еще остается к вечеру, ее отнимает Джеймс. Опять же слава Богу. Но тебе повезло: у тебя исключительно сообразительная сестра, которая всему может научиться сама, в том числе и тому, как обращаться с пылесосом.

Хейден ухмыльнулся:

— Эх, жаль, нет камеры! Думаю, в определенных кругах за такую пленку дали бы большие деньги.

— Ерунда! — Лоис сделала неопределенное движение рукой, словно отмахиваясь от пылесосной темы. — Послушай, как ты думаешь, не нужно ли вызвать кого-нибудь на подмогу? Я знаю по крайней мере дюжину женщин, которые для Бренны готовы на все. Стоит лишь позвонить.

— Неудачная идея. Вчера вечером она приняла мою помощь только потому, что была в шоке. Сегодня мне едва удалось уговорить ее разрешить мне остаться. — После ночи, проведенной вместе, Гарретт полагал, что Бренна захочет и сегодня провести с ним побольше времени, но она всячески старалась его выпроводить, словно напрочь забыла, как хорошо им было вдвоем. Может быть, для нее это ничего не значит? От подобной мысли Хейдену стало не по себе.

— Значит, я правильно сделала, что просто приехала, вместо того чтобы спрашивать, нужна ли ей помощь?

— Бренна привыкла все делать сама. — Он взглянул на часы. — Сейчас она здесь лишь потому, что ждет адвоката. Как только он уйдет, она тут же отправится в кафе. Я сказал ей, что мои люди уже кое-что делают, но она не представляет себе полного объема работы, и я бы предпочел, чтобы она появилась там только завтра утром и сразу приступила к стряпне.

Лоис огляделась:

— Она все еще в спальне?

— Да. Судя по всему, раскладывает какие-то интимные предметы туалета.

Лоис с видом заговорщицы приблизилась к брату:

— Должна тебе сказать, все это показалось мне очень занятным.

— Что? И кстати, почему бы тебе не выключить пылесос?

— Потому что я не хочу, чтобы Бренна нас услышала.

— Что услышала? И что ты находишь занятным — уборку?

— Нет, тебя. Точнее, вас с Бренной. Никогда не видела, чтобы ты так реагировал на женщину. И это очаровательно.

Хейден нахмурился:

— Что ты имеешь в виду? Как я на нее реагирую? — С момента приезда сестры он старался сделать вид, что этой ночью между ним и Бренной ничего не произошло. Разумеется, сам он этого не стыдился, но не хотел ставить в неловкое положение ее.

— Прежде всего ты очень заботлив по отношению к ней. Во-вторых, когда она входит в комнату, то действует на тебя как магнит. Даже если ты к ней не подходишь (хотя обычно подскакиваешь тут же), твое тело тянется к ней. А если ее нет в комнате, ты постоянно ее ищешь. И последнее, очень показательное обстоятельство: ты не можешь глаз от нее отвести.

— У тебя слишком богатое воображение.

— Возможно. Но я права! Ты забыл, как хорошо я тебя знаю? Впрочем, для этого особого знания и не нужно: даже посторонний все бы заметил.

— Не припоминаю, чтобы делал хоть что-то из того, что ты мне приписываешь. Ты ошибаешься.

Лоис расплылась в улыбке:

— Ты ведь знаешь, что я никогда не ошибаюсь. И могу поздравить себя с успехом.

— Ну ладно, признаю. На сей раз ты действительно преуспела в сводничестве.

Лицо сестры выразило полное удовлетворение.

— Ты даже не представляешь себе всей грандиозности моего успеха.

— О чем это ты?

— Ты влюбился в Бренну.

— Ничего подобного. Я… — О Господи, она права! Как же он раньше этого не понял? Он ведь неглуп. Его даже называют очень умным человеком, весьма преуспевшим в бизнесе благодаря своим способностям. И надо же, не увидел того, что находилось прямо у него перед носом!

Он любит Бренну, и этим многое объясняется: его неспособность ею насытиться, всепоглощающее стремление защитить ее, желание постоянно быть с ней рядом, огорчение от того, что она хотела его спровадить.

— Эй, Хейден, вернись-ка на землю!

— Что? О! — Он обнял сестру и крепко поцеловал. — Ты умница!

Лоис рассмеялась:

— Конечно, умница! А ты думал, что у тебя одного в нашей семье есть мозги?

Хейден хмыкнул:

— Вообще-то да.

Она шутливо замахнулась на него.

— И сколько же мне ждать, пока понадобятся мои услуги в подготовке свадебного торжества? Полагаю, оно должно пройти в тесном семейном кругу. Максимум человек пятьсот. Можно все устроить у меня в саду…

Он жестом остановил ее:

— Никому ни слова, пока я не разрешу, поняла?

Зазвонил телефон, и Гарретт протянул руку, чтобы выключить пылесос. Он услышал, как в соседней комнате Бренна сняла трубку.

— Алло? — Пауза. — Да? Понятно. — Снова пауза. — Это потрясающе! В самом деле? Хорошо, и что теперь будет?

Спустя несколько минут она вышла в гостиную. Лицо ее было белым как мел.

— Звонили из полиции. Ты был прав, Хейден, — это Роберт.

— Что они сказали? — поинтересовался он, подходя к ней.

— Вчера они опросили соседей. Мистер и миссис Джонсон, которые живут через пять домов от меня, сказали, что видели подозрительную машину, припаркованную у моего дома. Они являются членами местного общественного комитета по предотвращению преступлений, поэтому на всякий случай записали ее номер.

— Какая удача! — воскликнула Лоис.

— И чья это была машина? — спросил Хейден.

— Некоего Джонни Филипса. Полиция задержала его сегодня утром. В ходе допроса он признался, что Роберт Рамзи нанял его и двоих ею друзей, чтобы они нашли рецепт.

— Сукин сын, — тихо выругался Гарретт.

— Роберт? Боже милостивый! Интересно, Кристин об этом знает? Они уже арестовали его? — потоком вопросов разразилась Лоис.

Бренна кивнула.

— Но полицейский сказал, что его скорее всего отпустят под залог.

Хейден снова выругался.

— Полицейский не сказал, что тебе угрожает опасность? — озабоченно поинтересовалась его сестра.

— Нет. — Бренна повернулась к Хейдену. — А ты как думаешь?

— Теперь, когда полиции известно, что за нападением стоит Рамзи, он вряд ли что-нибудь предпримет — ведь в таком случае подозрение падет на него.

Бренна кивнула, не скрывая тревоги.

— Приятно сознавать, что если меня ранят или убьют, Рамзи поплатится тюрьмой.

Хейден пересек комнату, намереваясь обнять ее, но в этот момент звякнул дверной колокольчик. Бренна подскочила от неожиданности.

— Все в порядке, — успокоил ее Гарретт. — Это наверняка адвокат. Как только он составит заявку, твой рецепт будет официально защищен, так же как ты сама.

Бренна вздохнула:

— Пойду открою.

— Я благодарна тебе за все, Хейден.

Он притворно застонал:

— Сделай одолжение, перестань меня благодарить. Ты целый день лишь это и делаешь.

Они только что вернулись. Проведя немало времени в кафе, они по настоянию Хейдена поужинали в ресторане.

— Я знаю, но кафе… Не могу прийти в себя от того, как замечательно оно выглядит. Если бы я не знала, что вчера его разнесли в щепки, никогда бы не поверила. Я даже не могла понять, что же там было разбито. Все на месте, и вся моя утварь в порядке. Никогда, наверное, я не узнаю, как твоим людям это удалось, но к нашему приходу мне уже нечего было там делать.

Хейден хмыкнул:

— Но ты тем не менее сунула нос в каждый закуток, ящик и шкафчик и пару кастрюль все же перевесила.

Бренна вдруг посерьезнела:

— Обязательно пришли мне счет. Я заплачу за все, что было заменено, а также, разумеется, твоим людям за работу. Я не шучу, Хейден.

Он с улыбкой кивнул:

— Ты его получишь. — Но сумма, проставленная в счете, и близко не будет соответствовать реальной стоимости, добавил он про себя. Его люди действительно сотворили чудо и за это получат существенную прибавку к недельному жалованью.

— А здесь, дома! Вчера вечером, увидев свою кухню и остальные комнаты, я подумала, что мне понадобится недели две, чтобы навести хотя бы относительный порядок, и вот все уже сделано.

Хейден от души радовался. Сейчас Бренна ничуть не походила на ту растерянную женщину, которая увидела свой разгромленный дом вчера вечером. Она была усталой, но счастливой и спокойной.

— Да перестань же меня благодарить!

— Ладно, но я должна сказать спасибо Лоис — ведь это она настояла на том, что закончит уборку.

Пока Бренна консультировалась со своим адвокатом, Хейден вывел сестру за дверь. Они вызвали горничную Лоис и двух ее товарок, которым предстояло заняться уборкой. Когда Хейден сажал Бренну в машину у парадного входа, чтобы везти ее в кафе, его сестра уже впускала прислугу через черный ход. А через пару часов она позвонила Хейдену и доложила, что дом сияет чистотой от пола до потолка. Бренне незачем знать, что он собирается оплатить и этот счет. Ей и так досталось. Не хватало еще волноваться из-за денег.

— Я и прежде догадывалась, что Лоис — очень милая женщина, но теперь точно знаю, что она просто замечательная. Кто бы мог подумать, что она сумеет привести дом в порядок еще до нашего возвращения?

— Но мы ведь кое-что сделали сами, — напомнил Хейден. — Между нами говоря, думаю, она вызвала свою горничную.

— Он сказал это намеренно, чтобы рассеять возможные подозрения. — Но я с тобой согласен. Она замечательная.

— При других обстоятельствах я бы рассердилась, если бы в моем доме хозяйничал чужой человек, но сейчас несказанно рада, что мне не придется каждый вечер, возвращаясь с работы, пытаться заново собирать свой дом по кусочкам. Никогда не смогу достойно отблагодарить Лоис.

— Регулярно снабжай ее "Экстазом" и помоги мне справиться с близнецами, пока сестра с Джеймсом будут отдыхать на Кайманах. Поверь, она сочтет такую благодарность вполне достаточной.

Бренна хотела было возразить, но он так ловко якобы невзначай ввинтил просьбу о том, чтобы она помогла ему с близнецами, словно не сомневался в их дальнейших встречах. На протяжении последних суток она, погруженная в сиюминутные заботы и поглощенная любовью к Хейдену, ни разу не задумалась о том, есть ли у них будущее.

Однако все ее проблемы были решены в рекордно короткий срок, и теперь она могла перевести дух и подумать о самом важном, что случилось с ней в эти выходные: она влюбилась в Хейдена.

— Если, конечно, дети не вызывают у тебя отвращения, — добавил он, внимательно наблюдая за ней.

— Дети? А, ты о близнецах. Нет, я люблю детей.

— Тогда тебе обеспечена вечная благодарность Лоис, равно как и моя. Когда я остаюсь с этими сорванцами один, они становятся безжалостными и достают меня так, что я готов дать им все, чего они только не попросят.

Бренна улыбнулась:

— Не дождусь, когда смогу это увидеть.

Пройдя в другой конец комнаты, Гарретт плюхнулся на диван, и Бренне стало неловко оттого, что она сама этого не предложила. До сих пор им постоянно приходилось чем-нибудь заниматься: сначала вечеринка, потом этот погром, охрана, ночь любви, уборка, Лоис, адвокат, кафе, ресторан… Но теперь они остались наедине.

— Хочешь кофе?

Хейден засмеялся:

— Опять все сначала?

Бренна тоже улыбнулась:

— Похоже, так.

— Больше всего на свете мне хочется, чтобы ты села рядом.

— Думаю, это мне под силу, — отозвалась она нарочито небрежным тоном. Пока что их отношения развивались со скоростью света, но теперь, когда темп замедлился, она не знала, что произойдет дальше. Зато точно знала, что не ошиблась прошлой ночью. Она, без сомнения, его любит. А вот любит ли он ее? В этом она не была уверена.

За эти выходные Хейден не оставлял ее ни на миг и сделал для нее невероятно много. И все же, несмотря на намек на дальнейшие встречи — а как иначе расценить его шутку насчет близнецов? — он должен знать, что свободен.

Он обнял ее за плечи и привлек к себе.

— Ты, наверное, устала.

— Немного. — Бренна помолчала. — Мне нужно кое-что тебе сказать.

— А мне это понравится? — промурлыкал он, играя ее пальцами.

— Возможно. Большинству мужчин нравится.

— Тогда говори.

— Я не собираюсь снова благодарить тебя, но ты действительно очень помог мне. Мы через многое прошли вместе. Мы стали… близки. Мы… э-э-э… мы любили друг друга прошлой ночью, и это было восхитительно.

Он поднял голову.

— Очевидно, дальше последует "но".

— Последует, однако это хорошее "но". — Она высвободилась из его объятий. — Я хочу, чтобы ты знал: я не расстроюсь, если ты решишь положить конец нашим отношениям. — Она заметила, как он насторожился, и поспешила закончить: — Иными словами, я ничего от тебя не жду. Ничего.

— Я не вполне понимаю, куда ты клонишь, — задумчиво произнес Гарретт, — и не уверен, что мне это нравится.

— Послушай, несмотря на то что из-за последних событий так можно подумать, я не из тех женщин, которые виснут на мужчинах. Если ты захочешь еще со мной встретиться, прекрасно. Я буду рада. Но если не захочешь, тоже ничего страшного. Клянусь, я не буду рыдать, молить тебя вернуться и не превращусь в назойливого преследователя.

— Преследователя? Интересно. — Его глаза лукаво сверкнули. — Ну что ж, можно считать, что новости действительно неплохие.

— Я серьезно, Хейден.

— Понимаю. — Он посмотрел на ее руку, лежавшую в его ладони. — Ты, наверное, долго думала, прежде чем высказать мне это, но почему ты не учла другой возможности?

— Не понимаю, что ты имеешь в виду…

— Что ты захочешь положить конец нашим отношениям, а я превращусь в преследователя.

— Хейден, я же сказала, что говорю совершенно серьезно.

— Я тоже. — Он вздохнул. — Я не готов прекратить наши отношения. Сомневаюсь, что мне вообще, когда-нибудь этого захочется. — Он погладил ее по волосам. — Я полюбил тебя, Бренна. Что называется, втрескался по уши. Если бы это зависело только от меня, я бы не отошел от тебя ни на шаг. Но поскольку мы оба любим свою работу, придется довольствоваться тем, что я буду видеть тебя каждое утро, когда ты просыпаешься, и каждый вечер перед сном. А кроме того, будут выходные, и мы…

— Подожди минутку, — озадаченно прервала она. — Что ты такое говоришь?

— Я пытаюсь деликатно сделать тебе предложение, и если бы ты меня не перебила, думаю, минуты через две-три мне бы это удалось. — Он запнулся. — Ну так как, Бренна? Ты выйдешь за меня?

— Да! — Она бросилась ему на шею, повалила на диван и упала сверху, осыпая поцелуями его лицо. — Да. Да. Да!

Они долго лежали, хохоча и целуясь. Наконец, с трудом восстановив дыхание, Хейден нетерпеливо спросил:

— Когда?

— Вчера, завтра — какая разница?

— Ты не испугаешься, если я скажу, что Лоис уже готовит свадебное торжество?

Бренна расплылась в улыбке:

— Ничуть. А тебя не остановит, если я скажу, что, женившись на мне, ты все равно не получишь рецепта?

— Нет, потому что я уверен, что в конце концов своего добьюсь.

Она выпрямилась и посерьезнела.

— Как это? У тебя нет никаких возможностей.

— Наоборот, масса.

— Каких? Я не собираюсь тебе его отдавать, и благодаря тебе у меня теперь есть патент, который защитит меня от таких акул, как ты. А кроме всего прочего, существует ведь еще та маленькая хитрость, о которой я говорила.

— Ну и что? Рецепт будет передан женщине из следующего поколения твоей семьи, не так ли?

— Так… О, я поняла. Ты хочешь сказать, что если у нас родится девочка, она все узнает.

— Правильно, — с улыбкой подтвердил Хейден. — А она, несомненно, будет папиной любимицей.

Зеленые глаза Бренны вспыхнули.

— Может, оно и так, но она должна еще унаследовать от матери любовь к кулинарии и наверняка не захочет, чтобы семейное достояние разошлось по всему белому свету.

— А вдруг захочет?

Бренна игриво хлопнула его по руке:

— Ты так самоуверен! А что, если у нас будут только мальчики?

— Значит, придется стараться до тех пор, пока не получится девочка.

— Я не возражаю, но на твоем месте все же не стала бы лелеять напрасных надежд.

— Почему?

— Потому что ты превращаешься в воск со своими племянниками, а если это будут твои собственные дети, тебе и вовсе конец.

— Ну это мы еще посмотрим.

— О, Хейден, не смеши меня. Девчушка лишь раз на тебя взглянет — и сможет вить из тебя веревки.

— Да?

— Да.

— Да, — прошептал Хейден и потянулся к ней. — Так же как ее мама.