Суббота, 25 марта (2005 года)

Одиночество подобно смертельной болезни. С каждым прожитым днем понемногу увядаешь. Последние четыре года я только и делал, что умирал, и с меня довольно. Еще раз причесав волосы, я сунул бумажник в задний карман брюк и взял ключи. Комната для девушек закончена уже три дня назад. Единственное, чего не хватает, – одежды для них.

По дороге в универмаг я зашел в цветочный магазин купить маме букет желтых тюльпанов. Это ее любимые цветы. Мне они никогда не нравились, но я ценю их природную красоту и чистоту.

– Доброе утро, Колин, – миссис Куп улыбнулась мне из-за прилавка, уставленного свежими цветами.

Я улыбнулся в ответ и вдохнул аромат цветов.

– Доброе утро.

– Как обычно?

Я кивнул.

– Да, пожалуйста.

– Сию минутку, – она повернулась ко мне спиной, взяла букет ярких тюльпанов и обвязала их стебли желтой лентой. – Как ваши дела?

– Спасибо, хорошо. А ваши?

– А, все по-прежнему, все по-прежнему, – она по-матерински мне улыбнулась. – Десять фунтов, пожалуйста, – я протянул ей наличные. – Спасибо. Удачного дня.

– И вам того же, миссис Куп.

Улыбаясь, я поехал к кладбищу. Светило солнце, день для начала весны был чудесный. Еще немного, и я снова оживу и больше не буду тонуть в тишине и пустоте своего дома.

На стоянке я с минуту посидел в машине, поглаживая нежные шелковистые лепестки тюльпанов. Никто еще не успел их испортить. Они чисты и невинны – такое не часто встретишь в нашем мире скупости, низости и сластолюбия. Одни (но не те, кто должен бы быть по справедливости) в безопасности, тогда как невинных я могу выбирать, как лев свою жертву. Я хотел покончить с этим, хотел защитить свою семью от внешнего зла. Я прекращу это. Я смогу их защитить. Я знаю, как этого добиться, я так хочу. Я единственный готов пойти на все то, что для этого потребуется.

Я вышел из машины и побрел по знакомой дорожке. Мамина могила – в конце кладбища, в правом его углу. Рядом с ней оставлено место для меня. Чтобы мы в конце концов снова могли быть вместе. Я постелил на землю лоскутное одеяло и встал на колени. Глядя на нежные лепестки, улыбнулся, любуясь чистотой самого прекрасного творения природы.

Потом положил цветы маме на сердце.

– Мне не хватает тебя, – сказал я вслух. – Надеюсь, ты не думаешь, что обретение семьи, которой мне всегда так не хватало, охладит мои чувства к тебе. – Я сосредоточился на тюльпанах. – Я очень тебя люблю и буду любить всегда. Ничто не помешает мне приходить к тебе. Ты всегда будешь на первом месте. Никогда не забуду то, чему ты меня учила. Твои идеалы я претворю в жизнь, обещаю тебе. Я не позволю им выиграть, мама. Клянусь.

Мое внимание привлек девичий смех. Она шла вместе с родителями и, должно быть, с братом. Длинные светлые волосы струились по спине, как водопад. Вот причина, которая никогда не позволит мне отказаться от борьбы. Невинные девочки вроде нее, которые через несколько лет будут бесповоротно испорчены.

– Нет, мам, – закричала она. – Мне больше не нравятся «Бэкстрит бойз». Надоели.

Я улыбнулся этому свидетельству непостоянства. На вид ей лет десять-одиннадцать. Вскоре она обнаружит, что в мире существуют мальчики, и будет соревноваться с другими девочками за внимание того, который ей нравится.

Ее мама улыбнулась.

– Дорогая, вчера ты принесла домой их постер.

– Ну, то было вчера!

Родители покачали головами, оба улыбнулись. Они явно гордились дочкой.

Мальчик, ее брат, как бы стесняясь, отстал от остальных, достал мобильник и, держа его перед собой, нажимал на кнопки.

Так же быстро, как появилась, эта группа скрылась за кладбищенской оградой. Этого я и ждал. В отличие от родителей этой девочки, я не буду сидеть сложа руки и смотреть, как членов моей семьи растлевают. Очень скоро их красавица дочка станет одной из них.

Я поднялся с колен и сложил одеяло. Мне не терпелось поскорее оказаться в городе. Покидая маму ради того, чтобы заняться покупкой нарядов для других женщин, я испытывал чувство вины, но купить одежду необходимо. Я больше не могу оставаться в одиночестве.

– До свидания, мама. Скоро снова увидимся. – Возвращаясь к машине, я смотрел по сторонам, надеясь снова увидеть эту семью, но она исчезла. Сердце у меня щемило при мысли об этой чистой, юной девочке с золотистыми волосами.

* * *

Я часто бывал в магазинах с мамой, но на этот раз все было не так, как раньше. Сейчас я выберу то, что нравится мне, а не кому-то другому. Я могу одеть их так, как мне хочется: пристойно, скромно, но современно. Я вошел в универмаг, и в нос ударил запах женских духов. В глазах рябило от ярких флаконов.

Направляясь к отделу женской одежды, я задумался о том, как будут пахнуть мои девушки. Будет ли у каждой свой особый запах или через некоторое время совместной жизни он станет для них общим? Неужели у нас всех появится в конце концов один и тот же запах? Изменится ли мой, впитав в себя смесь их? Изменится ли их запах, впитав мой? Я так разволновался, что меня, как пьяного, шатало из стороны в сторону. Мне хотелось, чтобы все это уже случилось.

Я заметил трех шумных девочек-подростков – они разглядывали плакат с изображением мужчины модельной наружности. Безвкусная одежда выставляла напоказ голое тело. Боже мой, как же матери позволяют им выходить из дома в таком виде?! Самая громкоголосая из них загорела почти дочерна, на лице тонны косметики. Куда катится общество, если женщины считают возможным вести себя и одеваться как шлюшки?! У меня начал подергиваться глаз.

Отвратительно! Я отвернулся и пошел прочь. Оказавшись в отделе женской одежды, занялся поиском подходящих вещей.

– Вам помочь? – подоспела женщина-продавец, одетая в безвкусную короткую юбку и футболку с глубоким вырезом. Неудивительно, что, имея перед глазами такой пример, представительницы молодого поколения одеваются как шлюхи.

Я улыбнулся.

– Да, пожалуйста. Я ищу пару: кардиган и юбку.

– Понятно. Вот, взгляните, – не в силах скрыть удивление, она указала на комплект с цветочным узором.

– Может быть, что-нибудь более современное? Это для моей… невесты. – Глубоко вздохнув, я закрыл на секунду глаза. Невесты. Ведь может же у меня быть невеста! Нормальная невеста! Нет, наверно, нет. Никто бы не понял так, как мама, чего я пытаюсь добиться. Не сразу, но я хотел завести семью, чтобы делить с нею радости и печали.

– Вот более модные ансамбли: кардиганы с юбками, – я прошел следом за ней к следующему ряду. Эти модели показались мне идеальными. Мягкие оттенки розового, зеленого и голубого придадут девушкам приличный вид. И фасон молодежный.

– Я возьму по четыре комплекта этих трех цветов.

– По четыре каждой расцветки?

– Да, пожалуйста.

Она нахмурилась и передвинула одежду на вешалке.

– Какого размера?

– Десятого, пожалуйста. – Десятый – размер здоровой девушки, в отличие от шестого, к которому в наше время все стремятся.

– Это все, сэр? – спросила она, держа в руках выбранные модели.

Я кивнул.

– Да, это все. Спасибо. – Нижнее белье я заказал через Интернет, не мое дело – рассматривать его в магазине. Я заплатил за одежду наличными. – Спасибо за помощь.

– Пожалуйста. Надеюсь, вашей невесте понравится.

– Непременно, – взяв объемные пакеты, я вышел из магазина.

Я направился прямо домой, мне не терпелось развесить покупки и полюбоваться на них. Отодвинув в сторону книжный шкаф, я отпер дверь в комнаты девушек. Там очень красиво. Хоть помещение и не слишком велико, в нем есть все, что может им понадобиться. Отдельная спальня делает жилище похожим на бунгало. Я гордился тем, что создал. Все это для них.

Я зашел в спальню, развесил ансамбли разных цветов по разным шкафам и улыбнулся. Здесь, в этой комнате, готовя ее для них, я проводил особенно много времени. Я сделал нужное дело. Одобрила бы его мама? Или захотела бы, чтобы я был с кем-то другим? Я покачал головой. Я зашел уже слишком далеко, чтоб поворачивать назад. Мне это нужно. Я должен был так сделать.

Покрывала все в тон, кровати стоят ровно – по две у противоположных стен, друг против друга. Между кроватями, расположенными у одной стены, по две тумбочки. По углам спальни – платяные шкафы, каждой девушке отводится свое пространство. Всего год назад это был старый подвал, заставленный древней мебелью и ящиками с хламом. Теперь он превратился в уютное жилище для четырех прекрасных, чистых женщин.

Поднявшись по ступеням, я запер дверь и передвинул на прежнее место книжный шкаф. Дверь, оклеенную такими же обоями, как и стены, трудно заметить, шкаф закрывает собой дверную ручку.

Пытаясь успокоить нервы, я глубоко вздохнул. Теперь уже совсем скоро я привезу сюда Фиалку. Повернувшись, я заметил нечто, из-за чего у меня упало сердце: букет увядших тюльпанов в хрустальной вазе. Дыхание у меня участилось, в кончиках пальцев стало покалывать. Они завяли, они мертвы. Единственное воистину чистое в этом мире – и вот оно мертво.

Красный туман поглотил меня.