Аудитория была забита до отказа. Шел уже второй час лекции, но, судя по лицам, никто ни капельки не устал. Был жаркий летний день. Все окна открыли нараспашку, и небольшой сквозняк приятно охлаждал заполненную аудиторию. Тут находились люди разных национальностей и возрастов. На предпоследней парте сидели два буддистских монаха с Тибета. Как казалось Маргарет, они не понимали ни слова из того, о чем говорил лектор. Она сама не хотела идти, но сестра позвала её сюда, чтобы послушать мысли и рассуждения Рафаэля Даэнтрака.

Это был первый раз, когда сестры увидели воочию Рафаэля. По слухам, в ордене Апокрифос было все не так, как в других орденах. У них были особые наименования, своя структура и некий мистический шарм. Если в других культах и сектах все называлось просто, то здесь иерархия членов была поистине уникальной. Рафаэль именовался Терастиос Ватмос, что на греческом означает «Величайшая степень». Спустя пару минут после начала лекции Маргарет узнала, что такое настоящее красноречие. Рафаэль прекрасно вел монолог, иногда задавая вопросы публике. Он подмечал тонкие несущественные моменты и слабые места теории сверхчеловека. Любой другой человек преподнес бы эту информацию совершенно по-другому. Не настолько интересно, как Рафаэль. Ему было двадцать шесть, а мудрость исходила, как из древнего старца. Одним словом: сестры Маргарет и Эвелин Ламберт были под глубоким впечатлением.

Рафаэль закрыл книгу, улыбнулся всем и произнес:

— На сегодня, я думаю, мы закончим! Дату следующей лекции смотрите на стенде. Через пару дней объявление вывесят. Всем спасибо, до свидания!

Маргарет поняла, что нужно ловить момент. Она быстро стала расталкивать выходящих людей, чтобы пробиться к кафедре Рафаэля. Немного усилий, давления на окружающих и вот она на месте! Маргарет поправила волосы на голове, потренировала милую улыбку на лице и подошла к Рафаэлю.

— Здравствуйте! — она протянула руку. — Меня зовут Маргарет Ламберт. Я здесь впервые и хочу сказать, что мне очень понравилась ваша лекция.

Рафаэль оторвал взгляд от книги и увидел перед собой красивую девушку с розовым от смущения лицом. Он улыбнулся ей и сказал:

— Понравилась? Честно сказать, говорить о таких скучных вещах мне довелось впервые! Вы местная?

— Да! Я учусь в технологическом университете. Точнее сказать заканчиваю, — Маргарет жутко стеснялась. — А вы типа главный над всеми? Ну как бы в ордене! Да, в ордене. Я это хотела сказать! Да!

Рафаэль только смотрел на нее и улыбался. Он впервые разговаривал с девушкой, тем более с той, которая подошла к нему сама. Подошла и флиртовала.

— Чем занимаетесь? — спросил он у нее.

— Я же говорю, что учусь в…

— Сейчас! — Рафаэль встал со стула. — Сейчас что делаете? Не желаете выпить кофе?

— Буду очень рада составить вам компанию!

Маргарет улыбнулась Рафаэлю такой неземной улыбкой, от которой у него пошли мурашки по коже.

— Сейчас я отдам книги, и мы можем пойти в ближайшее кафе!

* * *

— Эвелин, куда ты ушла?

День клонился к вечеру. Эвелин Ламберт сидела на диване и сосредоточенно читала книгу «Молот Ведьм». Она пропустила мимо ушей вопрос сестры. Эвелин посмотрела на Маргарет, облизнула палец и перелистнула страницу.

— Эвелин?

— А смысл оставаться там? — она резко закрыла книгу. — Ты клеила их Тирастиаса или как его там?!

— Что мне теперь нельзя поговорить с мужчинами? — Маргарет подошла к зеркалу и стала расчесывать волосы.

— Я ничего такого не говорю. Меня бесит, когда ты кокетничаешь!

— Почему ты такая зануда, Эвелин? — она посмотрела на сестру. — А сама сколько мужиков перебрала? Ты хочешь только себе и никому! Конечно, Даэнтрак такой красавчик. Еще бы тебя это не задело.

— Мы должны держаться вместе, понимаешь? — Эвелин подошла к Маргарет и посмотрела на её отражение в зеркале. — В этом мире у меня есть только ты…

— А у меня ты, — Маргарет обняла сестру. — Подумаешь, знакомство! Мы с ним даже в кафе не сходили.

— Почему? — Эвелин крепко обнимала сестру и гладила её спину.

— У него появился миллион дел и он, тысячекратно извиняясь, перенес наше чаепитие на послезавтра.

— Ты согласилась?

— Да. Договорились в три пополудни!

Эвелин вдруг отпрянула от сестры, раскрыла рот, а потом засмеялась. Она пару раз щелкнула пальцами и закрыла глаза.

— Что? Что такое?

Эвелин подошла к зеркалу.

— Посмотри на себя. Что ты видишь?

Маргарет повернулась к зеркалу и с недоуменным видом посмотрела на своё отражение.

— Я вижу себя. И что?

— Помнишь, как я сдала экзамен за тебя, а профессор Марвик даже не заметил подмены? — Эвелин тоже подошла к зеркалу.

— На что ты сейчас намекаешь? — Маргарет подозрительно уставилась на сестру.

Когда Майкл — бойфренд Эвелин, увидел её старшую сестру, он, мягко говоря обалдел. Все люди, которые видели сестер вместе, изумлялись, видя, как они похожи. Никто не верил, что они просто сестры. Все думали, что они родились в одной утробе и вышли из лона матери, держась за руки. Если Маргарет с Эвелин раздеть догола и поставить к стене, никто не скажет, кто есть кто! Они носили разную одежду и имели совершенно разные прически. Только так окружающие могли их отличить!

— В кафе с Рафаэлем пойду я. Как тебе такая мысль?

Лицо Маргарет превратилось в гипсовый слепок, не выражающий никаких эмоций. С каждой секундой на её лице стала расползаться улыбка. В итоге она рассмеялась и накинулась на Эвелин. Они упали на диван, дико смеясь.

— Ты сумасшедшая, Эвелин, сумасшедшая! — радостно кричала Маргарет. — Ты больна на всю голову!

— Платье на твое усмотрение! — сказала Эвелин. — Эту почетную миссию я предоставляю тебе, сестричка!

— Только не забудь, что на два часа ты станешь мной. Ты станешь Маргарет, а я стану Эвелин.

Эвелин улыбнулась и подмигнула сестре.

* * *

23 июня 1934 г.

— Ну? Как все прошло!

— Пфф, он даже ничего не заподозрил, — отмахнулась Эвелин. — Хорошо, что мы придумали это сразу же!

— Да уж. Мы с тобой горазды на всякий идиотизм, сестренка. Только как быть с нашими характерами? Они разные, как небо и земля! — Маргарет сделала необычайно серьезное лицо.

— Мы отдадим ему твою частичку хладнокровности и мою дольку импульсивности. — Эвелин хлопнула в ладоши.

— О чем вы вообще говорили? Я думала, тебя не будет пару часов, а ты пропала на целых пять. Что делали?

Эвелин села на диван и положила руки на колени. У нее был взволнованный вид. Энергия так и била из нее ключом.

— Посидели, выпили аж по три чашки кофе! Я десять раз до туалета сбегала, — Эвелин закатила глаза. — Потом прогулялись до парка, прошвырнулись до аттракционов. Кстати, видимо МЫ его заинтересовали! Он назначил свидание. На следующей неделе, во вторник, в три у кафе «Кортс». Идешь ты, сестрица, — она показала пальцем на нее.

— Кажется, у кого-то снесет от нас крышу, Эвелин!

Эвелин резко встала и с выпученными глазами подошла к Маргарет.

— Он два раза назвал меня по имени, а я молчала, как дура! Он мне «Маргарет, ты будешь пирожное?», а я молчу. Я же Эвелин! Притворяться трудно, если нет никакой сноровки!

— Да уж! — кивнула Маргарет. — О чем вообще говорили? Мне нужно знать, чтобы не попасть в неловкую ситуацию.

— Я сказала, что я приехала сюда на учебу. Учусь в университете, в свободное время подрабатываю сиделкой. Ни слова не сказала о сестре, то есть о тебе, — она ткнула Маргарет в грудь. — Запомни самое важное: ты любишь мороженое, кино и мистические истории.

— Кино, мороженое и истории — легко, как дважды два.

— Он очень любит пофилософствовать и поговорить «о высоком». Пока шли к парку с ним поздоровались, наверное, десять миллионов человек. — Эвелин снова села на диван. — Ладно. Ты девочка не тупая. Справишься как-нибудь с самым влиятельным человеком ордена Апокрифос.

— В орден вступать не предлагал?

— Представь себе — нет! Он вообще про орден не сказал ни слова. Что-то говорил о благотворительности. Типа орден много жертвует на благие цели и все в этом духе!

— Значит, во вторник в три! Я его очарую, — на лице Маргарет появилась и исчезла надменная улыбка.

* * *

26 июня 1934г.

В назначенное время Маргарет стояла у кафе, ожидая прихода Рафаэля. Она заметно волновалась, потому что заниматься такими вещами ей приходилось впервые. Два человека выдавали себя за одного — полная несуразица. Если он и сейчас ничего не заметит, то Маргарет боялась, что может войти во вкус.

Она повернулась к витрине кафе и поправила свои волосы. Часы на площади показывали без пяти три, а Рафаэль все никак не появлялся. Она на него не сердилась. В конце концов, Маргарет пришла слишком рано. Она схватила сумочку обеими руками, а правую ногу поставила за левую. В такой позе она стояла под полуденным зноем, иногда поправляя волосы и свое платье в горошек. Стоит заметить, что сестры Ламберт всегда ходили с распущенными волосами. В 30-е года и несколько раньше прическа такого типа никогда не пользовалась особой популярностью, но Маргарет было на это наплевать. Она одевалась в то, что ей нравилось, и выглядела так, как считала нужным. Проходящие мимо люди бросали на Маргарет восхищенные взгляды. Оно и понятно — такая красавица.

За четыре года учебы в университете попытку познакомиться с ней сделали человек сто. Целых сто человек и это не будет преувеличением. Естественно никто её не привлекал ни душой ни телом. Вот её сестра-близнец — другое дело. Она крутила шашни со всеми с кем только могла, но в итоге все заканчивалось тем, что от нее убегали. Именно не бросали, а убегали. Маргарет всегда боялась самого скрытого и самого сильного качества Эвелин — жестокосердие. Редкое качество для женщины, которым её сестра овладела в совершенстве.

— Красивая девушка не желает мороженого?

Маргарет повернулась и посмотрела на того, кто прервал её думы. Перед ней стоял веснушчатый молодой человек. Он улыбался до самых ушей, ожидая ответа. Маргарет улыбнулась ему, но тут же сделала суровое лицо.

— Предложи кому-нибудь другому!

Она скрестила руки на груди и демонстративно отвернулась. Веснушчатый понял, что здесь ему ловить нечего. Он фыркнул и поспешил убраться с тротуара возле кафе. Маргарет посмотрела ему вслед и улыбнулась. «Если каждый раз соглашаться, так и под венец легко попасть!»

— Добрый день, — кто-то окликнул Маргарет с другой стороны. — Прошу простить мое опоздание.

Она повернулась и увидела Рафаэля. Он был одет в светлые брюки, полосатую рубашку, закатанную до локтей. На ногах были одеты сандалии, в которых Рафаэль походил на римского консула времен императора Октавиана.

— Ничего страшного, — весело сказала она. — Опоздал всего на пять минут. Куда идем? В кафе?

— Погода преподнесла нам сюрприз! Я не думаю, что в такой солнечный день нужно отсиживаться под крышей и пить кофе, заедая мороженым. Согласна?

— Тогда прогуляемся! Если будет очень жарко, пойдем есть мороженое!

— Сделаем так, как ты пожелаешь! — Рафаэль выставил правую руку вперед, предлагая даме пройти вперед. — Может на озеро?

— С удовольствием!

Маргарет в очередной раз поправила волосы на голове, вытерла пот со лба и пошла своей летящей походкой. Рафаэль шел и улыбался. В этом городе почти каждый житель его знал. Все знали, что он перенаправил Апокрифос с неправедной дорожки на благие цели. Но сейчас все смотрели не на него, а на его спутницу. Внешность, фигура, походка, мимика — Маргарет была само совершенство. Рафаэль невольно понимал, что находясь рядом с ней, испытывает неописуемое блаженство.

— Как учеба в университете? — Рафаэль больше не смог придумать, с чего начать диалог.

— Должны были назначить практику в цехе, но вышла какая-то заминка. Поэтому сейчас я все время провожу с Питером.

— С Питером? — тревожно спросил Рафаэль.

— Ему пять! — улыбнулась Маргарет. — И он очень смышленый ребенок. Болтает без умолку и все время что-то придумывает. Вчера написал стихотворение, представляешь?

— Да! Умный малыш, — выражение голоса Рафаэля говорило об абсолютной незаинтересованности Питером. — Ему надо к нам! Глядишь, получит Кириархикос, — он подмигнул Маргарет. — Мозговитые нам нужны, но не слишком заумные!

— А как правильно звучит твой чин или как это называется? — Маргарет постаралась показать любопытство.

— Терастиос! Многие неправильно произносят. Нам сюда, — Рафаэль положил руку на талию своей спутнице и мягко направил её на аллею. — Всего пять наименований, от которых язык сломаешь. Вот сегодня экзаменовали десять человек, поэтому я и опоздал! На первых двух этапах обязательно должен находиться человек не ниже степени Корифос. Если человек меня заинтересовал, то я лично сижу в комиссии. Думаю, мне удалось донести основную суть?

— А как часто к вам вступают? Вообще, зачем вступают? Не совсем понимаю цель вашей организации.

— Европа задыхается от отсутствия духовности. Апокрифос — это мираж в пустыне. Глоток воды жаждущему. Спасительная трость утопающему. Золотая Заря заполняет пустоту между религией и психиатрией, а мы заполняем пустоту смыслом жизни и вселяем надежду людям, которые заблудились! Ни в какой клинике человеку не помогут так разобраться в себе, как в нашем ордене. У отцов-основателей было величие в силе, а у нас — величие в знании!

Маргарет поняла, что спросила не то, что требуется и нужно перевести разговор в другое русло. «Мистические истории? Да ему дай волю, он расскажет море чепухи! Через полчаса он поведет меня в орден. Нет уж!»

— Я хочу мороженого, — жалобным тоном произнесла Маргарет. — А ты?

— У самого озера стоит вагончик, там и купим!

Маргарет улыбнулась и взяла Рафаэля за руку.

* * *

16 октября 1934 г.

Прошло почти полгода с момента знакомства сестер Ламберт и Рафаэля Даэнтрака. Никто из окружающих не подозревал, какая ведется тонкая игра. Все видели, что Рафаэль появлялся на публике с одной и той же девушкой и думали, что он, наконец-то, влюбился. Но все они были обмануты, потому что девушка каждый раз менялась. Не менялось только имя — Маргарет. Сестры договорились, что будут звать себя по имени старшей. Ну а как же иначе? При знакомстве прозвучало имя Маргарет Ламберт! В окружении Рафаэля про Эвелин никто ничего не знал. Одна из сестер на очередном свидании вскользь упомянула, что у нее имеется сестра. Ну, сказала и сказала! Что теперь? Если рассмотреть ситуацию глубже, то сестры Ламберт, сестрами не являлись. Они были близнецы! Девочка, которая выбралась из утробы матери раньше — Маргарет, была старше младшенькой — Эвелин, на пятнадцать минут. Именно четверть часа делила их на старшую и младшую. Получается близнецы не сестры? Тоже сестры, только близнецы это нечто весьма близкое! Девять месяцев они вместе созревают в утробе, а потом всю жизнь идут бок о бок. Несомненно, понятие «близнецов» отличается от понятия «сестер».

Рафаэль знал, что у Маргарет есть сестра Эвелин и на этом его дальнейшая заинтересованность в родственниках пропадала. Но ему было невдомек, что на следующем свидании под именем Марго придет совершенно другая личность. Абсолютно одинаковая внешность и совершенно разные характеры и темпераменты. Иногда Рафаэль недоумевал: как в одном человеке могут совмещаться совершенно несовместимые вещи? Но пелена любви закрыла ему глаза и мешала думать. Он не разглядел сути, не разгадал фокус и не увидел вселенский обман. Рафаэль всегда видел обман, но здесь его разум сгнил от непостижимой силы — женской красоты.

Маргарет была спокойной, рассудительной и терпеливой. Её сестрица, напротив, была импульсивной, раздражительной и, как отмечала Маргарет — жестокой. Когда утром человек являет собой идеал выдержанности, а к вечеру превращается в буйного мустанга, надо признать, что это, минимум, должно внушать недоумение!

Рафаэль уже не раз приглашал Маргарет в орден, но каждый раз получал отказ. Возможно, сестры Ламберт и хотели туда попасть, но они не могли решить, кто пойдет отвечать на вопросы Ватмос. Если Маргарет не тянуло в Апокрифос, потому что тематика ордена ей, в принципе, была неинтересна, то Эвелин не шла туда, потому что её больше привлекала деятельность Золотой Зари. Как-то вечером сестры разболтались между собой.

— Если бы я стала обладательницей Черной Зари, — мечтала Эвелин. — Я бы перестроила все на манер ордена Золотой За…

— Если бы, да кабы! — перебила Маргарет. — У тебя ума не хватит управиться с организацией в тридцать тысяч человек. Хочешь стать верховной жрицей, покрасить волосы в черный цвет, надеть балахон и вызывать духов?

— Да! — в глазах Эвелин промелькнула искра. — Все поменяю на свой лад!

Маргарет только покачала головой.

Еще одна колоссальная разница сестер заключалась в том, что Эвелин увлекалась различного рода магией. Она постоянно изучала трактаты по демонологии, гримуары и интересовалась оккультными направлениями. Однажды Эвелин на полгода нырнула в изучение древних рун и зороастризма. Маргарет не разделяла её интересов. Напротив, она исправно посещала церковь по воскресеньям. Ангел и бес. Эвелин в личине Маргарет постоянно беседовала с Рафаэлем на тему эзотерики, в то время как настоящая Маргарет не любила подобные беседы и разговаривала с Даэнтраком на философские и далекие от оккультизма темы. Именно поэтому Рафаэль иногда впадал в ступор и не знал о чем поговорить! То она просит рассказать про легионы Асмодея и ведьмовские процессы, то требует дискуссии по поводу политики.

В таком круговороте прошел почти год. Для кого-то игра так и осталась игрой, а для кого-то превратилась в любовь. Эвелин откровенно поливала грязью Рафаэля, говоря какой он наивный, а Маргарет только молчала. В один вечер она не вынесла оскорблений в адрес Рафаэля и вставила свое слово. Эвелин в ответ и сделала безумный шаг — пошла вступать в Апокрифос. В тот вечер Маргарет сделала самую большую ошибку в своей жизни. Они никак не могли прийти к компромиссу и старшая из сестер придумала условие. Казалось бы, совершенно безумное и неосуществимое условие.

— Давай договоримся так! Если ты ответишь на первый вопрос — Рафаэль твой, а если нет — тогда и разговора нет. Кто победит в споре навсегда останется с ним. Больше не будет этих идиотских розыгрышей и спектаклей. Возьмешь Черную Зарю — я уйду с твоего пути и делай, что хочешь!

Эвелин открыла от удивления рот.

— Сестрица, моя дорогая сестрица! А еще меня называют наглой? Ты смеешься? Ответить на первый вопрос!? Хотя бы на четвертый!

— Кто-то у нас умный и все знает? Кто бахвалился пару дней назад, что знает все на свете?

— Нет, так не пойдет! Несправедливое условие!

— Поступим следующим образом! — Маргарет взяла со стола бумажку и скомкала её. — Угадаешь, где лежит бумажка — я принимаю твои условия, если же нет — мои. Идет?

— Хитрая же ты, Маргарет! При любом раскладе ты остаешься в выигрыше! Еще не факт, что я смогу сдать экзамен на Калитерос Ватмос, — Эвелин вздохнула. — Ладно! Будь, по-твоему! Ты все-таки старшая!

В конечном итоге, манипуляции закончились тем, что Эвелин не угадала в какой руке лежит маленькая полоска бумаги. Завтра она скажет Рафаэлю, что пойдет в орден, а уж на какой она сможет ответить вопрос — зависит только от нее.

* * *

4 ноября 1935 г.

— Добрый день Маргарет! Я смотрю, Рафаэль все-таки сумел уговорить тебя сделать это, — Александр Берегард посмотрел на стоящего в стороне Терастиос. — Правила ты знаешь! Мы задаем вопрос, а ты должна в течение пяти минут предоставить ответ. Если не укладываешься по времени или отвечаешь неверно, то мы будем вынуждены отказать тебе и пригласить в следующий раз, — Берегард улыбнулся.

— Все понятно, — весело сказала Маргарет.

Эвелин под именем своей сестры сидела на стуле, положив руки на колени, но все равно не могла унять дрожь. Ей было все равно — ответит или нет! Она хотела защитить свои принципы и показать, что лучше сестры во всем. Лучше сестры и лучше всех!

— Позволь представить тебе двух моих собратьев, — Александр сидел в центре и показал на сидящего справа человека. — Это Джеймс Уокер, а это, — показал на сидящего слева. — Николас Бокровски.

Они кивнули Маргарет и улыбнулись.

— А что не будет никакой речи? — спросила она.

— Какую речь ты ждешь? — усмехнулся Рафаэль. Он стоял сзади и наблюдал за своей возлюбленной. — Ты думаешь, мы встаем перед каждым человеком на колени, сцепившись за руки, и произносим заклинания?

— Не знаю! Вот и спрашиваю, — с улыбкой спросила Маргарет.

Она улыбалась трем Корифос, в надежде унять дрожь в руках и коленях.

— Раньше говорили: «Я Корифос, познавший свет в зале Посвящения, принимаю в незримый Ватмос сего избранника, пришедшего из тьмы незнания и неведения». Каждый день сюда приходят по десять-двадцать человек. Перед каждым говорить это? Помилуйте! — Александр открыл книгу. — Ты готова, Маргарет!

Она сделала глубокий вдох и хладнокровно посмотрела на Берегарда.

— Готова!

— Да!

— Вопрос простой! Первый вопрос всегда простой! Не знаю, почему на него никто не может ответить?! — Александр закрыл книгу. — Почему мир не может быть совершенным? У тебя пять минут, — он перевернул песочные часы, и они тут же стали отсчитывать время.

Маргарет хотела сказать «Что?», но передумала. Слишком не конкретный вопрос они придумали! Тут нужен вопрос по факту: либо так, либо вот так! А чтобы рассуждать на ту или иную тему, переливать из пустого в порожнее… Неудивительно, что никто не смог получить Черную Зарю. «Хотите конкретику? Хм, а ведь я могу кое-что сказать!»

— Можно лист бумаги и карандаш?

— Конечно! — Бокровски протянул ей чистый лист. — Пиши все, что считаешь нужным.

Но Маргарет не собиралась много писать! Она написала пять слов: два на английском и три на иврите! Уокер, видя еврейские иероглифы, насупил брови и посмотрел на Берегарда. Тот бросил взгляд на писанину Маргарет и улыбнулся. Она же сидела и покусывала карандаш, думая, что еще могла забыть черкнуть на бумаге. Правильный, по её мнению ответ, за несколько секунд прокрутился у нее в голове. Но если переложить мысли на слова, получится несколько больше требуемого.

— Я готова! — Маргарет откинулась на стуле.

Бокровски сделал спину прямо и внимательно стал смотреть на Маргарет.

— Я слушаю! — Берегард посмотрел на песочные часы, в которых осталась половина сыпучего вещества, а Рафаэль встал сзади трех Корифос.

— Вы когда-нибудь слышали такое глупое понятие «мирный мир»? — начала свой монолог Маргарет. — А слышали «совершенное совершенство»? Звучит по-идиотски, не правда ли? Вопрос поставлен на знание некоторых основ иврита и простейшую логику. Что бы там ни говорили ученые, палеонтологи, биологи и лингвисты — древние шумеры и египтяне не были древними. Но лучше зайти с другой стороны! Не будем говорить, чья раса имеет более глубокие корни на нашей земле! Скажу ли то, что самыми древними языками являются семитские! Я переложила ключевую фразу из вопроса на один из таких языков — иврит. Пару лет назад… Да чего уж тут скрывать — до сих пор, я увлекаюсь каббалой. Каббала, как вы знаете, целиком и полностью опирается на иврит, его сакральные символы и произношение. На иврите слова «мир» и «совершенство» являются однокоренными. Мир не может быть совершенным и никогда им не станет, ибо эти понятия идентичны. Мы не должны стремиться достичь совершенства, ибо мир это и есть совершенство! — Маргарет подвинула лист к Берегарду и уставилась на него своими голубыми глазами.

Уокер сидел и вытирал платком вспотевший лоб, Бокровски чесал затылок, а Берегард просто сверлил взглядом Маргарет. Рафаэль Даэнтрак выглядел потерянным и не понимал, что происходит. Наконец, Александр взял в руки лист, посмотрел на слова, написанные графитным карандашом, и произнес:

— До сих пор я слышал от людей четыре слова по первому вопросу: «Я не знаю, сэр». Но сейчас мы услышали целостный, хорошо структурированный ответ. Маргарет Ламберт вы сказали нам даже больше, чем требуется! Вы ответили верно!

Маргарет пересеклась взглядом с Рафаэлем и улыбнулась ему, получив в ответ взгляд полный недоумения.

— Маргарет Ламберт вы становитесь первой в истории ордена Кириархикос Ватмос.

Три Корифос встали из-за стола и медленно поклонились ей.

«Ох и посмотрю я на физиономию моей сестрички, когда она узнает» — весело подумала Маргарет.

* * *

7 ноября 1935 г.

Три дня спустя в Зале Посвящения Рафаэль Даэнтрак торжественно вручил Маргарет Ламберт браслет Черной Зари. Большой зал, каменный пол, пять статуй Снега, Ручья, Осени, Колосса, Зари и много-много человек. Свидетелями сего события стали почти четыреста членов ордена Апокрифос. Ровно триста Аплос, восемьдесят семь Калитерос и три Корифос. Все стояли, закатав правый рукав балахона и подняв руку вверх. Все показывали свою принадлежность к единой семье и свое место в ней. Естественно полагать, что доминировали белые браслеты! Куда ни глянь повсюду Белый Снег. Аплос в ордене и на самом деле было много, как снега в зимнюю метель. Все с восхищением смотрели на Маргарет. Кто-то с выпученными глазами, кто-то с открытым ртом, а кто улыбался с закрытыми глазами. Словом — массовое умопомрачение.

Рафаэль передал все полномочия Маргарет. Девушке, которую он безумно любил. Девушке, которая преподнесла вот такой сюрприз. Никто не ожидал, что нее хватит ума и смекалки, но все случилось не так, как думало большинство. Он закатал свой рукав балахона с синим капюшоном и схватил рукой Маргарет за локоть. Она схватила его в ответ, при этом её рука находилась сверху — в знак превосходства. Затем она вознесла руки к куполу Зала Посвящения и четыреста человек поклонились Кириархикос Ватмос и преклонили колени. Рафаэль, который никогда ни перед кем не кланялся и не пресмыкался, сделал то, что он считал позором.

Он стоял и пытался улыбаться, но это не всегда получалось. Все стояли, подогнув одно колено, и произносили клятву, а он думал, как быть дальше! «У девчонки не хватит ума, чтобы держать всех в узде. Пара недель и она сама попросит меня о помощи!»

Маргарет сошла с небольшого постамента и произнесла:

— Вы возведем Апокрифос к новым высотам! Я сделаю так, что наши потомки будут с восхищением вспоминать о наших деяниях.

Настоящая Маргарет не смогла попасть на обряд посвящения Кириархикос. Она не являлась приспешником культа и не имела возможности лицезреть восхождение Эвелин. Маргарет сидела в своей маленькой съемной комнатушке, распивала, наверное, десятую чашку кофе и думала о своих попранных принципах. Эвелин одним махом уничтожила сестру. Что делать дальше она не представляла! Тоска навалилась на нее, а слезы наполняли глаза. Ей вдруг захотелось оказаться в объятиях Рафаэля. Единственный человек, которому она стала доверять по-настоящему, разумеется, после сестры. «А если все рассказать ему? Будет скандал, и её лишат браслета. Нет! Я не поступлю так со своей сестрой». В конце концов, Эвелин победила в честном споре. Спор, в котором все козыри были у Маргарет, а джокер оказался у Эвелин. «Я придумаю на тебя управу, обязательно придумаю!»

Маргарет сидела и сетовала на собственную глупость, а Рафаэль стоял перед Кириархикос и размышлял над тем, какой же он болван.

* * *

16 ноября 1935 г.

— Позови Лео! Срочно!

Маргарет Ламберт сидела за столом и читала книгу. Она находилась в должности чуть более недели, а провела реформы на десять лет вперед. Всего через пару дней после облачения в Черную ЗарюМаргарет отменила Кодекс Тождеств, введенный Рафаэлем. Он упорно противостоял ей, но теперь вся власть была у нее. Согласно Третьей части кодекса, Кириархикос может обладать властью, сравнимой разве что с восточными тиранами. Рафаэль сам написал эти слова. Черным по белому! Он не думал и не гадал, что кто-то сумеет его обставить. Берегард встал почти на ту же ступень, что и Рафаэль, но человеческая хитрость и жажда власти не знает границ.

Маргарет отменила Кодекс и сказала, что теперь она и закон, и кодекс, и столп ордена. С ней никто не хотел спорить или ссориться, хотя бы потому, что она была главной. До поры до времени, а если точнее целых пять дней, Даэнтрак качал права и пытался подставить Маргарет, но все впустую. На шестой день он усвоил для себя две вещи. Первое — он её любит и второе — он её боится. Рафаэль не мог объяснить свой страх, но находясь рядом с ней, его жутко колотило. Может быть, это все из-за занятий колдовством? Он выдвигал много версий, но так и не нашел этому логического объяснения. Помимо всего прочего, Маргарет отменила все вопросы на вступление в орден и просто запретила набирать новых приспешников. Она мотивировала это тем, что число Аплос стало прямо-таки астрономическим. Маргарет вела себя на удивление жестко с непокорными. За те месяцы многие покинули орден. И сразу же новое правило — освободить человека от обязанностей может только смерть. Если учитывать, что в орден приходили люди, потерявшие смысл жизни или мистически настроенные, многие встретили аплодисментами возвращение к сатанинским истокам культа. Злой человек быстро привыкает к жестокости, ничего не скажешь.

Маргарет сидела и ждала Леонардо. Малышу Лео было десять, и она назначила личным пажом. Этаким мальчиком на побегушках. Маргарет посмотрела на часы и сказала сама себе, что если через пять минут он не появится, то она укоротит ему ноги, на самом деле. Наконец, в коридоре послышались чьи-то торопливые шаги. Спустя несколько секунд в комнате появился запыхавшийся Лео. Он снял шапку, стряхнул снег с плеч и поклонился Кириархикос Ватмос. Маргарет грозно покосилась на него. От такого сурового взгляда Лео уткнул глаза в пол.

— Сходи к Берегарду. У него сейчас семинар и возьми двух человек. — Маргарет встала. — Если будет возражать, скажи, что ты от меня. Идете в приют Св. Августина и принесите мне двух младенцев. Неважно живых или мертвых. У вас два часа!

Лео, как только услышал слово «младенцев» испуганно посмотрел на Маргарет. У него в голове не укладывалось — как можно прийти и просто унести детей? Он уже повернулся к двери, как вдруг Маргарет его остановила.

— Хотя нет! Я передумала! Не ходи никуда! — она обошла стол и уставилась на Лео. — У тебя же есть сестра! Кажется, Дайан?

— Да, — тихо сказал Лео.

— Сколько ей лет?

— Пять.

— Ты можешь прийти сюда с ней? Я хочу с ней поговорить?

— Зачем?

Глаза Маргарет сверкнули. Она гневно посмотрела на Лео и тут же повысила голос.

— Мальчишка! Если через два часа, на этом месте не будет стоять твоя сестра, я убью тебя!

Лео кивнул и пошел к двери. Потом он вспомнил, что забыл сделать поклон. Он повернулся, но Маргарет только махнула рукой.

— Иди уже!

* * *

17 ноября 1935 г.

— Ты что ненормальная?!

Рафаэль Даэнтрак был взбешен. Он узнал, что маленькая Дайан была заколота кинжалом в грудь. Маргарет не удалось сохранить это в тайне. Спустя сутки половина ордена уже знала, что произошло!

— Мы что нелюди? Ты случайно не сестрица Йетса? Он любил подобные мероприятия, — Рафаэль ударил по столу. — Лео знает?

— Нет! Он мертв! Зачем страдать сиротке? Я помогла ему освободиться от тлена этого мира.

Рафаэль покраснел от бешенства. Он уже хотел ударить Маргарет, но она встала со стула и подошла к нему.

— Я смотрю, ты слишком правильный, да? — она обняла его и поцеловала. — Я знала, что ты будешь недоволен этим поступком, но чтоб ты знал — это была месть.

— Месть? — Рафаэль сдвинул брови и усмехнулся. — За что это ты мне мстишь таким безумным образом?

— Её зовут Сарра, да? У меня повсюду глаза и уши! Скажи честно, у вас что-то было?

Лицо Рафаэля стало алым, а движения неуклюжими.

— Понятно, значит было! Рафаэль, это называется прелюбодеяние! Если после этого Сарра понесет от тебя — она умрет и тот, кто выйдет из её чрева, — голос Маргарет был холоден, как лед. — Плевать на неё, ты мой!

Она впилась пальцами в его спину и укусила за подбородок. Рафаэль признал, что он был слаб. Слишком слаб, чтобы противостоять её чарам. Он схватил Маргарет за талию и положил на стол. Голова больше не работала, действовали только животные инстинкты.

* * *

4 апреля 1936 г.

Прошло полгода с тех пор, как Маргарет стала Кириархикос. Все недоразумения решались силой, которая сопровождалась свирепой жестокостью. Был введен откровенный культ дьяволопоклонничества. Не смотря абсурд, который творился внутри ордена, три четверти были рады новой политике ордена. Зато оставшаяся четверть бунтовала, как могла. Все мятежи и революции с легкостью подавлялись и сурово карались. Рафаэль понял, что его дама сердца стала бестией, но ничего не мог с этим поделать. Все проблемы с ним Маргарет решала через ночное ложе. Однажды она даже сумела затащить Рафаэля в ритуал вызова духа. Она назвала весь обряд свадебной церемонией, который приблизит их друг к другу. Полная чушь! У Маргарет, как было с головой не все в порядке, так и осталось.

Однажды Рафаэль выходил из аудитории и наткнулся на девушку, которая уж очень походила на Маргарет. Она сама подошла к нему и поздоровалась.

— Здравствуйте! — она протянула руку. — Я Эвелин Ламберт. Маргарет рассказывала вам обо мне!

Рафаэль стоял, как вкопанный и наблюдал на девушку с милой улыбкой. Одинаковый нос, глаза, уши, губы, маленький рот — копия! Разница была лишь в телосложении и цвете волос. Он невольно удивился такому поразительному сходству. Рафаэль разглядывал её и не мог вымолвить ни слова.

— С вами все в порядке? — поинтересовалась Эвелин.

— Да! — Рафаэль встряхнул голову и пару раз моргнул. — Что вы хотели?

— Я бы хотела попасть в орден…

Рафаэль усмехнулся.

— Отсюда надо бежать, а вы хотите вступить! Теперь я даже рад, что больше в орден никого не принимают. Если вы…

— Моя сестра глава! Неужели она не сделает исключения?

— Но знайте, что я вас отговаривал! — Рафаэль стал медленно идти вперед. — Я поговорю с ней!

— Не нужно! Я сама с ней поговорю!

На этой ноте Эвелин улыбнулась и поспешила покинуть аудиторию. Через час после разговора с Рафаэлем, она стояла перед зеркалом и снимала с себя каштановый парик, излишки пудры и туши. Она сняла с себя большую футболку и две рубашки, обмотанные вокруг талии. Такие простые вещи, а так могут изменить внешность!

* * *

8 апреля 1936 г.

Эвелин оказалась не такой интеллектуально подкованной, в отличие от сестры. Маргарет сразу же назначила экзамен для сестры. Только вот не из любви к ней, а для того, чтобы посмеяться. Стоит признать, что это ей удалось! Эвелин еле-еле сдала с четвертого раза и получила Желтый Ручей — браслет Калитерос. Три Столпа Корифос так и не узнали в Эвелин настоящую избранницу Рафаэля. Маргарет Калитерос любила Рафаэля, а Маргарет Кириархикос использовала для своих целей.

— Не вздумай мешаться мне под ногами и говорить с Рафаэлем! — Маргарет сурово смотрела на сестру. — Иначе смерть будет идти к тебе долго. Очень долго!

Эвелин фыркнула и поспешила убраться от общества, ставшей ей ненавистной младшей сестры.

— А знаешь! Я привыкла, что теперь Маргарет — это я! — бросила вслед Кириархикос Ватмос.

* * *

6 мая 1936 г.

День, когда Маргарет пришла ночевать домой, вошел в историю. Эвелин сидела на диване и улыбалась, думая, что в календаре стоит обвести эту дату красным карандашом. Маргарет зашла в комнату, словно вихрь, не сказав ни слова. Она быстро разделась и пошла принимать ванну. Как только Маргарет скинула свое обмундирование, в голове Эвелин родилась гениальная мысль. Точнее безумная… Хотя какая разница, ведь безумие и гениальность держат друг друга за руки. Эвелин закрыла книгу и стала обдумывать план действий. Нужно только подождать сестру и кое о чем расспросить.

Эвелин посмотрела на свою руку и браслет, покоившийся на ней. Как незаметно поменять браслеты? Мда, глупость полнейшая! Хотя, почему глупость? Эвелин вскочила и налила в графин воды. Там оставалось немного, но она решила наполнить его ровно до половины. Она порылась в своей сумочке и стала искать снотворное. Наконец, она нашла пачку, в которой осталось четыре таблетки сильнодействующего снотворного. Эвелин купила пачку еще год назад. Признаться, эти таблетки очень помогли ей во время экзаменов. Когда бессонница навалилась, мешая сконцентрировать мозг на важных вещах.

Эвелин подошла к двери и услышала, что Маргарет плещется в ванной. Она снова вошла в комнату и быстрым взглядом оценила объем графина.

— Плевать! — решение пришло само собой.

Ей нужно было сделать так, чтобы Маргарет выпила как можно воды. Тогда следует сделать воду более вкусной. Эвелин отправилась на кухню и нашла остатки сливового варенья. Она положила в графин три столовых ложки варенья и высыпала четыре толченых таблетки. Частыми круговыми движениями Эвелин стала размешивать получившееся пойло. Она поставила графин на то же место, а сама уселась читать книгу.

Спустя пятнадцать минут из ванной появилась Маргарет. Все так же, не говоря ни слова, она отправилась на кухню и принесла арахисовое масло. Эвелин исподтишка поглядывала на нее, пытаясь внушить, что после отменной ванны нужно глотнуть освежающего морса. Она взяла со стола графин и сделала мнимый глоток. Маргарет уплетала хлеб с маслом и листала вчерашнюю газету. Увидев, что Эвелин подвинула графин ближе к себе, она взяла его и сделала глоток. Маргарет читала газету и пила сонный морс. Глоток, потом еще один и еще…

Через двадцать минут руки расслабились и уронили газету на колени. Шея размякла, и голова откинулась на спинку дивана. Эвелин отложила книгу и протерла глаза.

— Ну, что сестричка? Поменяемся ролями? Станем теми, кем являемся по своей сути!

Эвелин сняла с себя зеленый браслет, и нацепила его на руку Маргарет. Спустя пару минут, она стояла перед зеркалом, одетая в пальто своей сестры и браслет Черной Зари. Она засунула руки в карманы и нащупала ключ. Ключ, который открывал ей все двери.

* * *

8 мая 1936 г.

Настоящая Маргарет Ламберт сидела в кабинете своей сестры. Она хотела как можно лучше вжиться в роль злой Марго, которую бы все боялись. Маргарет сама не знала, зачем так поступила. Наверное, все дело было в том, что ей осточертело видеть, как её сестра погружается во тьму и увлекает за собой других. Нужно было помочь и ей и себе!

Маргарет бродила по кабинету и изучала предметы, которые были ей в диковинку. На стене висела подвеска Древнего и Принятого Шотландского Устава. Маргарет не имела ни малейшего понятия, что это такое, но все равно ей было интересно. Подвеска была сделана в форме раскрытого циркуля, с розой на вершине и бордовым крестом под ней. Над розой находилась золотистая корона, а под крестом птица, вроде лебедя. По подвеской была маленькая табличка «Рыцарь Розенкрейцер». Рядом с подвеской висело изображение египетского Тота, а рядом с ним был изображен старик, держащий на пальце правой руки что-то вроде шара или сферы. Сбоку от старика находилось много стрел, копий и колчанов. У стола лежал другой старик, просящий то ли милостыню, то ли еще что-то. По крайней мере, Маргарет показалось, что на картинке он просит милостыню. Возле Тота-Ибиса и старика со сферой был изображен круг с двенадцатью знаками зодиака.

Маргарет вернулась к столу и стала рыться в ящиках. Там она обнаружила медный амулет в виде пентаграммы. Валялись книги, испещренные непонятными картинками и символами. Маргарет взяла одну из книг и стала рассматривать. Картинка была написана непонятными иероглифами, а в скобках, по всей видимости, давалась расшифровка «Древо Жизни». Видимо, Эвелин написала, чтобы было проще. Маргарет посмотрела на эти тексты, глубоко вздохнула и закинула книгу обратно. Она качалась на стуле, как в дверь постучались. От испуга она чуть не упала. Она села, выпрямив спину и напустив важный вид. Поправила волосы и произнесла «войдите». Перед ней стоял мужчина, который принимал у неё экзамен. Он сразу ей понравился, но она не помнила его имени. «Сейчас нужно только не попасть впросак». Мужчина подошел к Маргарет на расстояние двух шагов и поклонился.

— Прочтите это и скажите, что думаете по этому поводу! — он положил ей на стол стопку документов.

— Что это? — она открыла первую папку и стала смотреть.

— Основы Енохианской магии. До сих пор мы не практиковали её. Идею нам подали в Заре и Уставе Мицраима. Что скажете?

— Кто это придумал? — Маргарет ощущала себя все большей дурой.

— Идею выдвинул Уокер. Рафаэль согласен, а Берегард пока нет.

«Уокер, Берегард! Два Корифос. Этот тоже Корифос. Бокровски. Его зовут Николас Бокровски.»

— Если Рафаэль согласен, зачем Вы пришли…ты пришел ко мне? — голос ужасно дрожал.

— Он сказал обсудить это с вами!

— Передай ему мое согласие! До сих пор у нас была теургическая и практическая магия (она прочла два этих слова в книге и не имела ни малейшего понятия, что это такое). Инохуанскую тоже следует добавить.

— Енохианскую, — поправил её Бокровски. — Я все передам!

Он поклонился и покинул кабинет.

— Теургический и Е-но-хи-ан-ский, — по слогам произнесла Маргарет. — Какой ужас!

* * *

15 июня 1936 г.

В ордене все были злы и порочны, и Маргарет не могла ни на кого положиться. Она думала, что у нее получилось вжиться в роль своей сестры. Если Рафаэль не заметил разницы — остальные тем более. Человек, которого водят за нос две девчонки и это обладатель Синего Колосса? Какой кошмар! Кто-то говорил, что он умный. Умный? Да он даже головой не думает! Ответил на вопрос, надел браслет — бог мудрости! Почему древние цивилизации не придумали бога тупости? Хотя за такого мог вполне сойти бог веселья и радости. Вечная радость и веселье — вот она тупость! Маргарет, глядя на ритуалы и обряды ордена не понимала, что заставило людей прийти сюда и выполнять все распоряжения Эвелин, именовавшей себя Маргарет. Что творилось в их головах, если они не обладали волей, словом и умом.

Рафаэль сказал, что в каком-то ордене заполняют пустоту между религией и психиатрией. На самом деле лобно-височный отдел мозга, отвечающий за мораль и нравственность, имеет первостепенное значение. От уровня его развития зависит твое мировоззрение, отношение к себе и людям вокруг тебя. Если с детства эту часть головы заполняют хламом или не заполняют вообще — в жизни придется трудно. Человеку с устоявшейся точкой зрения никто не сможет навязать бредовую идею. Он сформировался и готов защищать свои интересы.

Маргарет сидела и читала Книгу Товита. Она читала эту книгу всего второй раз и уже забыла, что там происходило. Когда Маргарет прочла, что Товию сопровождал архангел Рафаил, она остановилась и посмотрела на правую руку. Она знала, что Эвелин рано или поздно заберет браслет Черной Зари, и поэтому на нем нужно было оставить свой след. Она хотела уподобиться Рафаэлю — нанести сакральные символы. Символы, которые она не понимала, но хотела, чтобы они были на браслете.

Маргарет нашла этот момент в Танахе и записала имя архангела на языке оригинала. Получились четыре непонятных символа. Маргарет была единственным человеком, который уважал, ценил и любил Рафаэля Даэнтрака. Она хотела все рассказать ему! Про обман, про злую сестру — рассказать все! Но Рафаэль на пару с Берегардом уже третий месяц колесили по стране, устраивая семинары. Маргарет решила, что когда он приедет, она тут же все скажет!

Маргарет закрыла все книги, встала из-за стола и отправилась на улицу, искать человека способного высечь на браслете имя её любимого. Рафаэль — лекарь Божий. Рафаэль — исцелил Господь.

* * *

24 августа 1936 г.

Витражное окно, обращенное за запад. Свет, падающий на алтарь и толпа людей, наблюдающих за одним единственным человеком. Маргарет Ламберт стояла у большого плоского камня, который служил алтарем. В Зале Приношения находилось около пятидесяти человек. Здесь были люди, начиная с Калитерос и заканчивая единственной Кириархикос. Рафаэль давно поднимал вопрос о новых ступенях иерархии. По его мнению пять Ватмос это слишком мало. К тому же браслет был пожизненным, и получить другой цвет было невозможно. Берегард выдвинул идею сделать тринадцать уровней прохождения и обретения знаний. Что-то вроде масонов, только не тридцать три, а всего тринадцать. Если бы главой был Даэнтрак, возможно, все так и произошло бы, но жизнь преподнесла сюрприз.

Маргарет стояла у алтаря, облаченная в черный балахон. Перед ней была раскрыта книга, а на камне лежала колода Таро. Ей нужно было выполнить простейший обряд — прорицание. Но каким бы простым он ни был, она не знала, что и как надо делать. Она шептала про себя не заклинания, а молитвы, думая о том, как бы поскорее отсюда убраться. Именно в этот момент она твердо решила отдать злополучный черный браслет сестре и никогда больше сюда не приходить. Маргарет десять раз пожалела о том, что так поступила с сестрой. После того случая она больше не видела Эвелин. Наверное, бродит второй месяц по квартире и вынашивает план мести.

Толпа людей стала что-то хором говорить и поднимать руки к потолку. Маргарет сделала один глоток из чаши с вином и стала раскладывать карты. Как пользоваться Таро, она не имела ни малейшего понятия. Маргарет сделала серьезное лицо и взяла первую карту. На ней был изображен скелет с косой в руках. Едва она положила карту на книгу, её ноги подкосились и она упала.

* * *

20 сентября 1936 г.

— Быстрее, Мишель, быстрее сюда! — кричала Келли через весь коридор.

Мишель, услышав эти слова, бросила журнал на столик и побежала в самую дальнюю комнату, к своей подопечной. Она пробежала мимо трех распахнутых дверей, повернула в конце коридора направо и стала спускаться по лестнице вниз. Люди сновали туда-сюда и постоянно толкали её. Хотя в такой спешке, всех толкала Мишель, норовя сбить кого-нибудь с ног. Она спустилась с последней ступеньки и, запыхаясь, побежала в последнюю палату второго этажа. Келли, видимо, уже была там, потому что Мишель её не видела. Она посмотрела в конец коридора: там стояло полно людей. Мишель, не сбавляя хода, направилась туда. Из палаты № 10 вышла Эвелин Ламберт, а следом за ней Келли.

— Так, все вышли отсюда! — прокричала Эвелин властным тоном. — Келли и Мишель зайдите в палату, а остальные — вон.

Толпа людей, начитывавшая около десяти человек, стала удаляться от палаты №.10 Мишель, наконец, добежала до конца коридора. Келли жестом позвала её зайти внутрь. В палате было довольно чисто. На подоконнике стояли цветы, по всему потолку вилась массивная лиана. Маргарет Ламберт не поднималась с этой кровати четвертую неделю. Она почти ничего не ела и мало пила. Её тело изнуряли постоянные уколы и капельницы.

В палате остались только Эвелин, Мишель и Келли. Эвелин была одета так же, как когда Маргарет при встрече с Рафаэлем. На голове был каштановый парик, щеки напудрены, а излишки одежды делали её полной. Келли Андерсен была, наверное, единственным человеком, боготворившим Маргарет Ламберт. Либо она была настолько тупой, чтобы не понимать происходящих вещей, либо она одобряла политику ордена в последнее время. В любом случае, она одна из всего персонала выхаживала больную, как младенца. Сама Маргарет Ламберт за две недели настолько сблизилась с Келли, что рассказала ей весь обман от начала и до конца. Келли, узнав о таких невероятных вещах, в первый день ходила, как очумелая, но постепенно свыклась.

Маргарет Ламберт попала в больницу чуть более трех недель назад, после того, как потеряла сознание на ритуале прорицания. Первый диагноз, который поставили Маргарет — внематочная беременность. Но, когда ей сделали анализ крови, поняли, что беременность здесь не при чем. В крови обнаружили высокое содержание цианида. Еще больше этого смертельного яда нашли в чаше с вином, из которой она сделала всего один глоток. Цианид или как его еще называют цианистый калий, является одним из самых смертоносных ядов. В том маленьком глотке концентрация была достаточно велика, чтобы убить взрослого человека, но волею судьбы Маргарет уцелела. Эвелин уже третью неделю ходила и скрежетала зубами из-за неудавшегося покушения. Два месяца она не могла попасть в орден, потому что Маргарет хорошо охраняли, но попасть на ритуал и отравить вино она сумела. План был таков: Маргарет умирает, и её тело увозят в морг; Эвелин переоблачается и является Маргарет заново воскресшей. У кого крыша поехала окончательно, становится понятно сразу…

Спустя двадцать минут, Эвелин покинула палату. Остались только Мишель и Келли.

— Что с нами будет, когда она умрет? — спросила Келли. — Орден распустят?

— Не знаю, — Мишель уже давно не спрашивала её о чрезмерной симпатии к умирающей. — Мне сейчас все равно. Ламберт уже не жилец, её дни сочтены. Она не протянет и до конца недели.

— Ты также говорила неделю назад, но как видишь, ты оказалась не права.

— Мне плевать! Я здесь исключительно по просьбе Берегарда. Он единственный адекватный человек и только к нему я прислушиваюсь.

— А как же Рафаэль?

— Несомненно, он человек неординарный, но она, — Мишель показала пальцем на Маргарет. — Посеяла в нем семена зла.

Келли встала со стула и достала из-под одеяла правую руку Маргарет. На иссохшей, мертвенно-бледной руке покоился черный браслет с двумя красными застежками. По коже Мишель побежали мурашки. Этот браслет внушал непостижимый ужас и как ни странно, уважение. Немой свидетель жестокости и коварности Маргарет Ламберт. Мишель не удержалась и подошла, чтобы своими руками потрогать холодный металл. Она задела рукой браслет, но он оказался теплым, видимо, от прикосновения к телу Маргарет. На нем была красиво выгравирована надпись на неизвестном ей языке. Точнее сказать — четыре иероглифа.

— Высечено алмазом, — радостно пояснила Келли.

— Алмазом? Почему именно алмазом? — усмехнулась Мишель.

— Потому что больше ничто не может пробить твердость этого браслета!

— Даже так! А что здесь написано?

— Я не знаю, — ответила Келли. — Даже не знаю, что это за язык такой.

— Неудивительно, что в больнице больны все без исключения, — Мишель встала со стула. — Пойду-ка я отсюда.

С этими словами она громко хлопнула дверью. Её шаги еще минуту эхом отдавались в коридоре. Келли смотрела на дверь, а потом повернулась к Маргарет. Когда она увидела её бегающие глаза, чуть не вскрикнула от испуга.

— Не оставляй меня ни на минуту, — сказала Маргарет. — Эвелин дважды подливала яд мне в графин. Она не успокоится, пока не загонит меня в могилу.

Её голос звучал на удивление ровно и бодро. Келли минуту не могла понять, в чем дело, а потом проговорила:

— Что мне делать?

Маргарет кивнула головой в сторону подоконника.

— В этом сосуде яд! Эвелин должна глотнуть из него!

— Как? — Келли выпучила глаза.

— Поменяй воду местами. Тот графин, что на столе, должен быть наполнен ядом. Из него постоянно пьет Эвелин. Разберешься? Я бы сама все сделала, но пока еще не набралась сил, чтобы бегать по палате, меняя воду.

Келли взяла сосуд с подоконника и разлила воду в два стакана. Затем она опустошила графин на столе и вылила в него отравленную воду. Она ополоснула сосуд, налила воды из-под крана и поставила на подоконник.

— А теперь следи, чтобы из него никто не пил, кроме Эвелин, — тихо проговорила Маргарет. — Хотя… Просто позови её сюда. И Келли, — крикнула в след Маргарет. — Возьми сумочку с косметикой. Вспомнишь старую работенку!

* * *

— Кто-то очень даже жив? — Эвелин села на кровать сестры.

— Кто-то не рассчитал дозу яда, — усмехнулась Маргарет. — Я смотрю, тебя это задело? Задело, что я отняла это, — она достала из-под одеяла браслет Черной Зари и показала Эвелин. — Чего бы добилась, убив меня?

— Справедливости! Я получила пощечину, плевок. Мое унижение требует мести. Обещаю тебе, сестричка, ты не доживешь до конца месяца…

— Плевать мне на твои угрозы! Не убила в первый раз, не убьешь и во второй, — уверенно сказала Маргарет. Принеси-ка лучше поесть. Ужасно хочется чего-нибудь горяченького. А пока принеси стакан воды, будь добра, сестричка.

Эвелин ухмыльнулась, взяла стакан и пошла к подоконнику. На это и рассчитывала Маргарет. Сейчас она надеялась на то, что Келли хорошо прополоскала сосуд. Эвелин специально стала наливать воду из графина, предназначенного для больной. Она думала обставить сестру, но Маргарет уже её перехитрила. Эвелин налила воды и подала стакан сестре. Маргарет жадно стала глотать воду. Она внимательно смотрела на дно стакана, наблюдая боковым зрением за реакцией сестры. Легкая улыбка пробежала на лице Эвелин, но тут же пропала.

— Спасибо, сестрица! — произнесла Маргарет. — Премного благодарна! Посиди со мной, не уходи!

— Конечно, моя дорогая!

Эвелин поставила стакан на подоконник и села на стул. «Какая же ты глупая» — думала Маргарет. — «Ты уже давно себя выдала своими действиями. Выпей воды из своего графина. Выпей!»

— А что у нас с едой? — напомнила Маргарет. — Когда обед? Или уже время ужина?

Эвелин не нравилось такое поведение сестры. Оно было чересчур веселым. Эвелин посмотрела на часы и сказала:

— Через полчаса придет Келли и принесет обед! Потерпи немножко.

Эвелин взяла в руки чистый стакан и налила воды из графина, стоящего за её столом. Маргарет отвернулась к окну, чтобы не выдать своих эмоций. Она посмотрела наискосок и увидела, что сестра пьет воду. «Келли придет, как раз кстати».

Доза, приготовленная для Маргарет, во второй раз была, по всей видимости, слишком большой. Эвелин упала в яму, которую выкопала сама. Буквально через пару минут, она схватилась за горло и стала хватать ртом воздух. Эвелин схватилась за стол, пытаясь удержаться, но повалилась на пол, держа в руке скатерть.

— Собаке — собачья смерть! — произнесла Маргарет и встала с кровати.

* * *

Ровно через полчаса в палате появилась Келли Андересен. В руках у нее был поднос с едой, а на плече висела сумочка. Маргарет сидела на стуле и крутила в руке каштановый парик.

— Все взяла?

— Да, — испуганно сказала Келли и поставила поднос на стол. — А где Эве..? — она посмотрела на кровать и приложила ладонь ко рту, чтобы не закричать. — Она мертва?

Маргарет бросила быстрый взгляд на сестру.

— Не знаю, — кисло сказала она. — Надеюсь, да.

— Зачем ты с ней так?

— Если мы через полчаса отсюда не уберемся, у нас будут проблемы! Так что поторапливайся!

— Что нужно сделать?

— Сделать её снова похожей на меня! Я полагаю нужно только смыть пудру и тени. Я поем, а ты сделай все, что требуется!

Келли подошла к кровати и открыла сумочку. Она намочила тряпку и стала протирать лицо Эвелин. Маргарет, глядя на нее и поглощая луковый суп, не удержалась от вопроса.

— Чем ты конкретно занималась до ордена?

— Мало кто знает, что до ордена я была отпетой мошенницей. Мы с братом показывали спиритические сеансы, вызывали умерших и делали подобные вещи. — Келли расчесывала волосы Эвелин. — С помощью грима я смогу превратить тебя в короля Людовика или пиромана Гая Фокса, — Келли усмехнулась. — Вы безумно похожи. Совершенно одинаковые! Парик изменил цвет волос, а пудра цвет лица. А Рафаэль не знает?

— Ничего он не знает! — Маргарет доедала последний кусок хлеба. — А теперь мне нужно стать Эвелин.

Она открыла дверь шкафа, внутри которого было зеркало, и стала аккуратно надевать парик. Делать себя полнее она не стала.

— Келли, ты закончила работу?

— Почти!

— Мне надо пудры, хотя…нет! Парика будет достаточно.

Маргарет порылась в шкафу и нашла маленький нож, который тут же спрятала в плащ.

— Келли, заканчивай! Пора уходить!

— А что скажут, если тебя тут не найдут?

— За этот месяц я якобы зашла сюда во второй раз! Рафаэлю на меня плевать! Одевайся!

* * *

Спустя сутки Маргарет и Келли были в Сентлере. Им нужно было попасть к человеку по имени Станислас Дель Айт. В самом начале пути Маргарет сказала, что с этих самых пор она навеки вечные превращается в Эвелин. Маргарет умерла. Кириархикос больше нет. Есть лишь её сестра и только!

Насколько было известно Эвелин, у Рафаэля родились близнецы. Она в очередной раз хотела ему рассказать, что он был обманут и думала, что они придут к пониманию. Но после того, как она узнала, что он познал другую женщину, отношение резко поменялось. Переспал с какой-то учительницей. Эвелин такого от него не ожидала.

Хотя зачем идти к Станисласу? Нужно начать жизнь с чистого листа. Всю жизнь она доверяла только младшей сестре и Рафаэлю. Теперь доверие подорвано окончательно. Осталась только Келли со своей преданностью и порой детской наивностью.

Эвелин и Келли так и остались в Сентлере. Келли Андерсен вышла замуж за Роберта Тернера и родила красивую девочку и прелестного мальчика. Спустя пятнадцать лет, Станислас погиб в результате несчастного случая, а Эвелин взяла на попечение его малолетнего сына Габриэля. Мальчик рос большим, сильным и совершенно не походил на отца. Он прошел школу жизни на войне и еще одну, когда погибла его жена. Габриэль и его мать-Эвелин решили, что в этом мире их больше ничего не держит, и отправились в лес.

Келли так и осталась жить в Сентлере. Хоть у нее уже были дети, её разум был слаб перед мистификациями. Она вступила в секту баптистов и постаралась забыть о своем прошлом участии в кошмарном культе. Она так увлеклась баптизмом, что совершенно забыла о воспитании своих детей. Дочь её покинула, а сын стал распивать алкоголь. В конечном итоге, сын отказался от малышки-Джесс и покинул семью. Келли съедала совесть! Если она не смогла должным образом воспитать детей, тогда должна восполнить пробел с прелестной внучкой. Джесс скиталась неизвестно где, но Келли разыскала её. Прекрасно воспитала и подарила шанс найти себя в жизни. Бабушка-Келли постоянно говорила, что за жизнь нужно бороться всеми средствами и способами, не гнушаясь методами. Джесс восприняла эти слова близко к сердцу, но не настолько.

* * *

23 августа 1980.

Джессика Тернер сидела на коленях перед водопадом. Водопад Слеза — свидетель ужасных событий рыдал стремительным потоком воды. Джесс вытерла слезы и прокашлялась. За поясом что-то сильно давило и она не понимала, что это было. Спустя минуту, она догадалась, что это был револьвер, который взяла в пещере. Джесс засунула правую руку за спину и достала его. В барабане, в своих маленьких домиках, сидели три пули. Зачем три, если ей нужна всего одна? Она зарядила пистолет и вставила в рот. Слезы снова закапали из глаз, и Джесс стала содрогаться в беззвучных рыданиях. Холодный металл дула бился о верхние зубы, причиняя легкую боль. Всего секунда отделяет жизнь от смерти, и, движение пальцем зависит только от тебя. На спусковой курок постепенно росло давление, невольно обрекая его совершить страшное дело. Рука дрожала, а палец дергался в нерешительности. Джесс закрыла глаза и затаила дыхание…