Монады

Пригов Дмитрий Александрович

ОСколки коммунального тела

 

 

Эротики

1975

1 |00448 Как она жила в Итальи!                  Как промежду ейных ног                  И вокруг лилейной тальи                  Все носила поясок                  Ах, ужасный поясок!                  Непролазный поясок!                  Непро… непро… непро… непро…                  Непролазный поясок                  Весь из золота точеного                  Весь из серебра крученого                  Из железа из свинца                  Только ключик у отца                  Как уж с ней мы исстрадались                  Как уж с ней мы изошли                  Мы напильником пытались                  Мы отверткою пытались                  Мы и ножичком пытались                  Мы с ней в кузницу пошли                  Да кузнец был глупый малый                  Взял огромный молоток                  И ударил моей милой                  Что есть силы между ног                  Между ейных нежных ног                  Между ейных белых ног                  И теперь на этом месте                  Только гладкое пятно                  Что теперь нам делать вместе?                  Мне-то есть что. Ей-то – что?
1 |00449 Чтобы не было печали                  Горькой памятной печали                  Неизбывной той печали                  Правило других первей                  Пальчиком проверь сначала                  Ловким пальчиком сначала                  Ты проверь все для начала                  Есть ли дырочка у ней                  Дырка-дырочка у ней                  Левой ножки поправей                  Правой ножки полевей                  Не правей и не левей                  Есть ли дырочка у ей                  Ровно в центре – ей же ей!
1 |00450 Ах, какой он кроткий-кроткий                  Мой любовный инструмент                  Оттого ли что короткий?                  Оттого ль что импотент?                  Я же в нем души не чаю                  Я лечил его, ласкал                  Обмывал горячим чаем                  В марганцовку опускал                  Но поведал по секрету                  Мне один специалист:                  Он у вас интеллигентный                  Он не может без любви-с
1 |00451 Сколько прелести во взгляде                  У рассыпчатых грудей                  Но закованы в наряде                  Словно рыцарском они                  Сколько прелести во взгляде                  У смешливых ягодиц                  Но закованы в наряде                  Словно в рыцарском они                  Отпустите их на волю                  Дайте ласковых друзей                  Пусть нарадуются вволю                  И порадуют других
1 |00452 Есть на свете средь людей                  Племя славное блядей                  Племя древнее блядей                  Племя ветхое блядей                  Славно, славно средь людей                  Племя вечное блядей                  Пусть горит его звезда                  Пусть же следуют примеру                  Не позволит их пизда                  Заскучаться твому херу                  Твому ласковому херу                  Ненасытну твому херу                  Неусыпну твому херу                  Славься, славься средь людей                  Племя славное блядей                  Племя древнее блядей                  Племя ветхое блядей                  Племя вечное блядей

 

Осколки коммунального тела

1991

Предуведомление

Идея коммунального тела известна. Известны также принципы взаимодействия с ним. Ясен способ метафорического уподобления его и ему. Не являются секретом и последствия отсоединения от него и попыток противостояния ему. Имеются в наличии приемы слежения его. Нет смысла скрывать и наше отношение с ним и к нему, а также и отношение со всем, к нему относящемся или с ним соотносящемся.

1 |00453 Когда я юношей кудрявым                  В начале жизни сей суровой                  В ботиночках своих дырявых                  Но, в общем-то, еще здоровым                  Ранимым юным человеком                  Работал на заводе неком                  Казалося в сердцах: Навеки                  Запомню все обиды! – на-ка —                  Ничего не помню
1 |00454 Так что же ты меня подводишь                  И не туда куда-то ходишь                  Приду домой, а ты приходишь                  Часа через полтора!                  К ноге я обращаюсь левой                  Она ж мне отвечает: Лжец!                  Ты жил-гулял себе, подлец                  Бессовестный, а я болела                  Все детство твое! —                  И вправду ведь, болела                  Ну, прости, прости, запамятовал
1 |00455 Уйди, проклятое мне тело                  Смрадное                  Я без тебя бы мог парить                  Да видно сверху захотели                  Тебя ко мне определить                  Для пущего моего страдания                  А ты, проклятое, и радо! —                  Конечно! это ж мне награда                  За предыдущую безупречную службу                  Тебе не понять, ты неслуживый, у тебя нет понятия честных заслуг
1 |00456 Крот лежит, совсем не дышит                  Тихий воздух полевой                  Веер мух над ним колышет                  Взводит купол нулевой                  Миленький, едрена мать!                  В нем и было помирать-то                  Всего каким-то десяткам граммов живого вещества —                  Ан, помер, помер, несчастный! помер! помер! Господи!

всего несколько десятков граммов-то, а помер! помер! и не дышит! воздух полевой колышет над ним веер мух и взводит нулевой купол я буду во все концы нашей необъятной Родины петь о человеческом отношении к коммунистам, хотя, конечно, они большие подлецы, но все же

1 |00457 Вот нищий подходит валюту просить                  Проси! тебе плохо, я вижу                  А ты побывай у меня на Руси                  Родимый, а то все в Париже                  да в Париже                  Или в Роттердаме, в крайнем случае
1 |00458 Принесли ко мне расслабленного                  На постели на его                  А я не знаю и чего                  Делать с ним, хоть и прославленный                  Но в другой области                  Разве что сказать: Пошел!                  А он встал вдруг да и пошел                  До дому своего —                  Обман какой-нибудь?                  Подшутили, наверное?                  Или чудо?
1 |00459 Идет беременная женщина —                  Куда идет!                  Рожай, глупая! деревенщина!                  Ведь скоро все вокруг помрет                  И твой рожденный идиот                  Такой вот слабенький блондин                  Будет бродит, как перст, один                  И плакать: Мама! Маааама! – все сорок лет своей                                                                    беспросветной жизни
1 |00460 Покуда буду праведн и неистов                  Но жив, я буду петь во все концы                  О человеческом отношеньи к коммунистам                  Хотя, они, конечно, подлецы                  Ну, не все, конечно                  Но в основном                  Но покуда я буду жив в качестве праведного и неистового,
1 |00461 Какой-то дивный русский ген                  Уносит нас почти физически                  То в Гейдельберг, то в Геттинген                  Чтоб утолить метафизический                  Голод                  Чтобы упёршися лоб в лоб                  С каким-нибудь Георгом бледным                  Сидеть всю ночь и после чтоб                  Под утро произнесть победно:                  Моя взяла!                  Но это мечта, конечно                  На практике же немец всегда выигрывает                  Даже проигрывая                  Как это и видно через 45 лет                                                                    после войны
1 |00462 Скребется немочка у дома                  Как мышка малая какая                  Головки не приподнимая                  Головка-то уж вся седая                  А что скребет-то – а Содома                  Следы пытаясь и Гоморры                  Все оттереть, и вот умора —                  Ведь удается                  А у нас как-то все. В общем смысле, а каждый конкретно —                                                   нет, не пытается
1 |00463 Когда Мадонна по Японьи                  Однажды ехала на пони                  То ее приняли за Будду                  Но никогда я не забуду                  Как возле города Орла                  Ее приняли за орла                  Двуглавого, причем
1 |00464 Вот мышь бежит срезая путь                  И всяк готов уж как-нибудь                  Порешить ее                  Но если б бросилась на грудь                  И зарыдала бы – убить                  У кого бы поднялась рука
1 |00465 И у зверя совесть не случайна                  Когда расчетливая мышка                  Продуктов сладостных излишки                  Приносит, взятые случайно                  Брала-то ведь когда свободное                  Лежала                  А нынче – горе всенародное                  И зверь дикий не может быть в стороне
1 |00466 Я бился высшим карате                  Скольженьем вдоль оси агара                  Когда от каждого удара                  Моего                  В неповрежденной полноте                  Я исчезал для моего неповрежденного же соперника                  В той же неповрежденной полноте оставаясь явным всем                                                   прочим участникам                                                   жизненного процесса
1 |00467 Садится Пушкин на коня                  А дальше делать что – не знает                  Тогда к нему зовут меня                  А я как на беду был занят                  Тогда позвали Достоевского                  С тех пор все и пошло – и не с кого                  Спросить
1 |00468 Персидский шах и бог японский                  Российский царь, Брахман и дух                  Германский                  Сошлись, чтоб для всеобщей пользы                  На время порешить как быть                  И порешили: Быть как быть!                  И вот опять нам не добыть                  Никакого рода ясности                  Для овладения минимально декретированным кодексом преимуществ
1 |00469 В лучах рождественской звезды                  Дышали теплые скоты                  И пес облизывал младенца                  Кот вопрошал седую мышь                  Отвернувшуюся:                  В какую сторону глядишь                  Сука! —                  Гляжу, что никуда не деться! —                  Отвечала не оборачиваясь мышь                  Серой подергивающейся шкуркой ощущая мощь и тяжесть                  ею самой неожиданно сказанного слова

 

Песни из-за госпитальной стены

1992

Предуведомление

Надо заметить, что госпитальная стена была вполне реальна, со всеми вытекающими из этого, вернее, вытекавшими из того обстоятельства обстоятельствами и экзистенциальными и версификационными последствиями. Все метафорические и символические нагрузки эта госпитальная стена обрела уже позднее, будучи в транспонированном виде спроецирована на общекультурный контекст и, конкретнее – на мою поэтико-версификационную деятельность. Хотя, конечно, все это было предположено той же стратегией культурного поведения, что не отменяет чисто экзистенциально жизненных переживаний, придавая обаяние мерцательной драматургии.

1 |00470 Ложится простыня как камень                  На руки бледные и грудь                  Чтобы резными лепестками                  Последний госпитальный путь                  Убрать и белым полумраком                  Пустую полночь осветить                  Где странным и ненужным знаком                  Как раскалившаяся нить                  Промелькнет боль
1 |00471 Доктор, скорее, скорее сюда!                  Девочка стонет! она умирает!                  Мать от бессилия рядом рыдает                  Кровь холодеет как в склянке вода                  Доктор скрестив госпитальные руки                  Смотрит на детский чернеющий рот                  Смотрит на эти знакомые муки                  После наклонится, вымолвит: Тод!                  Смерть по-немецки
1 |00472 Серая на госпитальном карнизе                  Птичка поет – по-немецки, видать                  Нет ни инфаркта ей, ни аневризмы —                  Солнце да воздух, да тишь-благодать                  Ей                  Да щебетанье, да птичая дева                  Да поцелуи в тиши при луне                  Да выражение Божьего гнева                  В облаке, в дереве, или во мне                  Ужасно выглядящем
1 |00473 Мягкий и чистый покой госпитальный                  Только монашенка где проплывет                  Да преисполненный страстью витальной                  Словно изюмом по горло набьет                  Себя                  Соловей                  Вот и живем на игле и колесах                  Ежесекундно внимая как Тит                  Боли сердечной, но не в переносном                  Смысле, а в смысле – болит и болит                  И болит                  Сердце мое изношенное
1 |00474 Сакуры ветка в окно госпитальное                  Тянет безмолвно живые цветы                  Только при отблеске света летального                  Все обретает иные черты                  Нет уж счастия недостижимого                  Все достижимо как память и путь                  Вот на коляске везут недвижимого                  Тканью прикрытого! дайте взглянуть!                  не дают                  Не понимают
1 |00475 Этот дворик госпитальный                  Эти несколько недель                  был мне словно воспитальный                  Черный праздник без затей                  Изящных                  Он мне был живым укором                  Был видением больным                  Между болью и уколом                  Между этим и иным                  Светом
1 |00476 Она явилась в семь утра                  Белая                  В моей палате госпитальной                  Как ласковое испытанье                  И говорила мне: Пора!                  А за окном был дивный май                  В немецкой ласковой округе                  Уже? – я спрашивал в испуге                  Она в ответ смеялась: Найн!                  Найн! – смеялась она —                  Пока
1 |00477 Но сердцу усталому жить не прикажешь                  Или на другое его заменяя                  Беспечною пташкой не станешь, но скажешь:                  Почто ты, родное, так мучишь меня                  До лавки дотянешь в саду госпитальном                  И спросишь: Согласно ли жить да тужить                  Дальше?                  Оно же кивает на некий забитый                  Выход                  дверку в стене сада                  Вот так же и я! как тебе объяснить                  Все это!
1 |00478 Среди ночи вдруг проснулся я                  В госпитальной вымытой палате                  Вижу: у окна сидит змея                  Пригляделся: кошка! пригляделся: Катя —                  Девочка, умершая еще во времена моего детства                  Катенька, что делаешь ты здесь                  В стороне немецкой незнакомой                  Она тихо отвечает: Есть                  Слово некое такое: Омой! —                  Запомни его
1 |00479 Ну как же мне с тобою быть                  Ты обещалася любить                  А щас в какой-то неге дальней                  Бархатной                  Почти неслышное, тайком                  Лежишь на ложе госпитальном                  Не опечалясь ни о ком                  Сердце мое
1 |00480 Приводят деву госпитальную                  Она прекрасна и бледна                  Насквозь прозрачная до дна                  И я с улыбкой пренатальной                  Гляжу в нее как вечный Оль                  И слабость чувствую, и боль                  Исчезает

 

Зренье одолевающее плоть

1993

Предуведомление

Ничего странного в истончании плоти, отдающей себя зрению в той же полноте, что и любая иная. Но в их как бы соревновательности за право энергетийного внедрения в окрестное пространство (я не обсуждаю его параметры) истончающаяся плоть начинает уступать равномерному истончающемуся вокруг без истончения своего источника зрению. Другое дело, что истончающаяся плоть, возможно, имеет пространства эманации не меньшие, но в момент своего перекодирования она хотя бы разово проигрывает в этом соревновании. Ну да ладно, это все известно. Гораздо интереснее сама симптоматичность истончения конкретного организма на фоне медленно подступающего процесса трансфигурации самой антропоморфности. И, с некоторыми натяжками, все нами наблюденное и здесь представленное, можно воспринимать как ненавязчивую метафору.

1 |00481 Застираю я свои трусики                  Старческие безгрешные трусики свои                  Чуть-чуть коричневатые посередке                  От невольных и необильных выделений                  Начавшегося разлагаться изнутри тела                  Подношу поближе к близоруким глазам                  Понюхаю – нет, ничем особенно таким не пахнет                  Но вот они – меточки внутренней смерти                  Но ничего, поживем еще
1 |00482 Я вытащил зуб и постарался поближе рассмотреть его                  Он был нежный, коралловый, походивший на вспыхнувшую от стыда девушку                  Я попытался вставить его назад                  Но старая, одряхлевшая отвисшая плоть не держала его                  Я положил его на подоконник                  Где в разном беспорядке уже лежали 32 предыдущих                  Твердых, неменяющихся, не подверженных одряхлению                                                                    и тлению
1 |00483 Я внимательно рассматривал ботинок                  Ставший вдруг невыразимо свободным                  Для моей ссохшейся, почти птичьей лапки                  А ведь когда-то он до краев наполнялся плотным упругим тестом плоти                  Вбирая в себя неистощимые выделения ее энергичной                                                                    жизнедеятельности                  Вот и сейчас я вижу темную заскорузлую стельку                  Приобретшую с годами качество кожи первой грубой                                                                    выделки                  От постоянного впитывания горячего пота                  Вот и правый каблук стесался от преимущества правой ноги в ее бессмысленном по молодости соревновании с левой
1 |00484 Я надавливаю пальцем голень чуть-чуть ниже коленки                  И кривой суковатый палец глубоко входит в тело                  Я вынимаю его, обнюхиваю, но впадина остается                  Когда же через сутки она затягивается                  То внизу, у самой щиколотки                  Вскрывается вдруг неровная трещина                  Откуда выделяются капельки чего-то неопределенно густого
1 |00485 Я прислушиваюсь к похрустыванию суставов                  Они весьма разнообразны в звучании                  Скелет уже слышен, да и виден в отдельных местах снаружи                  Когда я рассматриваю пиджак                  С широко растянутыми плечами                  Что, брат скелет, вот мы и почти очищены                  Почти до предельного Я
1 |00486 Снимая полосатенькую рубашку                  Я обнаружил на груди задравшийся кусочек суховатой кожицы                  Я оттягивал ее дальше и дальше                  Почти до белевшего внизу гребня подвздошной кости                  И обнаружил что-то желеобразное                  Коричневатое и не реагирующее на прикосновение                  Издающее слабый, кисловатый, но не противный запах                  Я рассматривал, а после закрыл все обратно
1 |00487 Проснувшись утром и пытаясь встать                  Я обнаружил, что левая нога абсолютно отсутствует                  Вернее, не двигается, не чувствуется и ничего не хочет                  Я взял ее сухонькую, морщинистую старенькую на руки                  Внимательно посмотрел ей в глаза —                  Она издавала слабый потрескивающий звук                  И тихо-тихо светилась
1 |00488 Я ощутил, что мне тяжело дышится                  Я дотронулся до легких, затем подлез под них                  Пощупал с обратной стороны                  Посмотрел на руку                  На ней остался легкий, как от порошка или пудры, зеленоватый налет                  Я понюхал – запах был чуть-чуть удушливый                  Это же глубочайшая старость – подумал я                  И оставил все как есть
1 |00489 Мне почему-то мешало мое тело                  Я пытался пододвинуть его и прилечь рядом                  Но оно было твердое, отполированное как бильярдный шар слоновой кости                  Оно глубоко вмялось в меня                  Временами, на внешний взгляд, со мной почти полностью                                                                    совпадая

 

Внутренние разборки

1993

Предуведомление

В наше время кризиса политических и идеологических систем, а также великой западной гуманистической традиции, это являет собой, может быть, верхний, симптомологический слой более глубинного краха старой антропологии. Ее кризис (как и кризис любой структуры) обнаруживается в рассогласовании иерархически взаимоподчиненных элементов и преобладании рефлективно-драматургического начала над информативно-инструктивным.

Вот вам живые примеры.

1 |00490 Моя здоровая нога                  С утра наевшись творога                  Пока я бедный голодаю                  Здоровая и молодая                  Пошла по улице гулять                  Куда же ты, едрена мать!                  Я ж не могу без тебя! —                  Да куда там                  Ей, нынешней молодежи-то,                  на все наплевать
1 |00491 Она: Привет! – мне говорит                  Привет                  Кто ты, похожий на мышонка? —                  А я, а я – твоя мошонка! —                  Ишь ты, в короткой рубашонке                  Я не признал тебя, едрит!                  Ну и что?                  А то, что жить хочу с тобой! —                  Да ты и так живешь со мною! —                  Да, нет, хочу как муж с женою                  С тобою жить! – Ах, Боже мой                  Ничего уж не пойму в нынешних                                                   этих половых извращениях
1 |00492 Не ветер воет с высоты                  С вершин кремлевского куранта                  Но словно волей некроманта                  Печень моя                  Я спрашиваю: Это ты                  Бедная? —                  Да, я! – ничтоже мне сумняшеся                  Ответствует – Вот я обнявшися                  Тут с орлом двуглавым                  Сижу! —                  Несчастная! обманутая моя!

* * *

Потом про кровь, которая часто отлучается на какие-то левые заработки, и так без нее тошно

* * *

Потом долгий ночной разговор с берцовой костью, которая, кажется, единственная меня понимает и даже сострадает, хотя ничего не может поделать даже сама с собой

* * *

Потом что-то вообще на клеточном и даже – молекулярном уровне

* * *

Потом про что-то чужеродное, но свободно и безнаказанно бродящее во мне, какие-нибудь раковые клетки, но в режиме полнейшего сепаратизма, царящего вокруг, нисколько не чувствующее своей инородности

* * *

Потом разговор с душой, я попрекаю ее за безответственность, за то, что она всех распустила, ведь это все-таки она – домоправительница и престолоблюстительница. Она неожиданно отвечает:

                 Что от меня ты хочешь, право                  Мне жизнь – ведь только переправа                  в совсем, совсем другие края

* * *

Бессмысленный спор с капюшонной мышцей о чести, достоинстве и добропорядочности; тем более, что она является передо мной в виде какой-то нефтегазовой фракции, поскольку, как она утверждает, у нее гораздо более тесные связи, а также душевная привязанность к ее древним протогеологическим родственникам

* * *

Потом о нервах – ну, эти, понятно, уже давно и вовсю самостоятельные, даже с претензией на некую законченную самоотдельную антропоморфность, и вообще – с большими претензиями

* * *

Потом встреча с пяткой – ну, эта ничего сказать не может

* * *

Некий отдых при игре на трубчатой кости – воздух, покой, музыка, свечение небосвода

* * *

Затем – голова; ну, с ней нет расхождений, она полностью на моей стороне

* * *

Затем еще кто-то заходил, уже и не помню, кто

1 |00493 Вот вместе б хорошо собраться —                  Печенки, голова и титцы                  Различные, и обратиться                  К ним:                  Давайте же совместно, братцы                  Здесь поживем хоть до утра! —                  Давай! давай! ну, нам пора                  Дела разные

 

Мой милый ласковый друг

1993

Предуведомление

Что нам Александрия?! У нас своего щемительного, высокого и всеобъемлющего, но и отвалившегося как бы, вернее – не как бы, а точно, отвалившегося, стремительной силой онтологически-моментального отъединения, превышающей медлительность наших слезно-душевных потоков, отъединившегося, за дни, минуты, секунды отбежавшего на расстояние мраморного величия и прохладно обвеваемого мраморными же ветрами неухватимой всеобщности (но ведь было же! было же! ведь только что было! – эээ, братец, вон куда умчало! – но ведь было! было! было! – мало ли чего было! – но ведь это было только сейчас! – не знаю, не знаю!), в общем – у нас столько всего своего, так что нам Александрия! Что мне вам рассказывать о кудрявых юношах в набедренных повязках, когда мы сами еще неистребимо, отбежав недалеко (но уже как бы во сне не своем для себя) глядим сами на себя, выглядываем из-за стволов полусумеречного леса в пионерских галстучках с комсомольскими значочками.

Ох, да мне ли рассказывать вам, как это было и как это бывает! кто хочет – сам все посмеет понять.

1 |00494 С утра моросит и скверное настроение                  Внизу хриплыми голосами                  Перекрикиваются местные матроны                  Он стоит уже одетый за моей спиной                  И ничего не понимает, переминаясь                  Иди, мальчик, иди! – говорю я кому-то                  Потом я слышу слабое потрескивание                                                   внешней деревянной лестницы                  Словно мгновенно объятой глубоватым пламенем                  Под еле ощутимой – я знаю – тяжестью его                                                   тонковытянутого                                                   предкомсомольского тела                  Иди, мальчик, иди! – говорю я себе                  Проведя по серой щетине тыльной стороной руки                  И не чувствуя уже ничего грубой складчатой кожей
1 |00495 В только что занявшемся сокольническом садике                  Я сижу на открытой веранде за столом                  И вытянутой, почти вертикальной губой                  Втягиваю в себя рывками горячий чай с густой малиной                  Ловя его высокий, немного нервный голос                  Рассказывающий товарищам про жаркие Африки                  При том он легонько притоптывает                                                   шоколадной загорелой ногой                  Пыль поднимается легкими столбиками                                                   из-под его сандалий                  И чуть-чуть мертвенной голубоватой патиной                  Садится на тонкую невыносимую лодыжку                  Единственно отсюда мне видимую                  Сквозь черные змеевидные переплетения кустов
1 |00496 Я не хожу на футбол                  Мне не нравятся их цельнолитые бесчувственные ноги                  Смолоду осунувшиеся и окостеневшие                                                   до черепов их лица                  Я читаю книги                  Книжные фантомы всегда имеют мягкие                                                   удлиненные очертания                  И бледные меланхоличные лица
1 |00497 Одетая в обтягивающие серо-голубые брюки                                                                    достаточно миловидная                  Она влетает в комнату                  Садится рядом                  Берет меня за руку и говорит, говорит, говорит                  О своем женихе:                  Как он добр! красив! Нежен!                  Он офицер! лейтенант!                  Да, да, – отвечаю я – помню, помню его                  Он действительно очень, очень привлекателен
1 |00498 Он появился откуда-то из леса                  Старший пионервожатый                  Крепкие коленные чашечки и белые шорты                  Романтический поворот головы чуть влево вверх                  На загорелой рельефной шее                  Я прислонился к нему                  Как давно это было со всем этим приснившимся                  Отлетевшим, отвалившимся в небытие                                                   пионерским летом                  До сих пор помню тяжесть его напрягшейся                                                   и в то же время ласковой руки
1 |00499 Мы забрели с тобой в какой-то ангар                  Складское помещение                  Где валялись головы вождей всех революций                  И разнообразных их наследников и продолжателей                  Гигантские гипсовые ордена                  Могущие украшать бы исполинские груди                  материков и континентов                  Лежали полураскрошившиеся                  И потемневшие от втянутой влаги                  Мы стояли у двух портретов и долго смотрели                                                                    друг на друга                  Ты стоял у Ленина                  Я – у Сталина                  Господи, как ты был прекрасен
1 |00500 На опустевшей станции метро площадь Революции                  Среди огромного количества бронзовых человеков                  Около одного из них                  Кажется, рабочего                  Он стоял в маечке с короткими рукавами                  И в чуть-чуть великоватых брюках                  Загорелый, южный                  Я долго смотрел на него                  Потом подошел                  Он был не из Москвы, его не встретили,                                                                    вот его узелок                  Он был благодарен мне                  Сейчас ему, наверное, уже где-то 30 – 35                  Взглянуть бы, какой он сейчас
1 |00501 Из глубины зала я вижу его тихого                  За столом президиума с краю                  Мне кажется, он замечает меня                  И смущенно потупляет взор                  Я вижу как легкая тень заливает его щеки                  Когда он затягивается сигаретой                  И выпускает прозрачное облако голубого дыхания                  Так я вижу его молодого и страдающего                  Зажатого между воздухом, который нельзя                  вдохнуть дважды                  Как нельзя войти дважды в воду Гераклита                  И красным знаменем за спиной президиума                  Которое не знает, что такое дважды, трижды,                  четырежды                  Я вижу его страдающего                  Я умею ждать
1 |00502 Ох, уж эти нынешние                  Дикие и лохматые                  Я следу за одним таким                  Что ему известно о лагерях, о пытках и недоедании                  О синеющих губах и сваливающихся со слабых                  шеек головок!? —                  Ничего!                  Вот он, как на турнике                  Подтягивается на металлических вагонных                  поручнях метро                  Отчего чуть-чуть сползают его изношенные джинсики                  Еле-еле обнажая смутно, как итальянское сфумато                  Обрисовываемую полутенями                  Ласковую спину
1 |00503 Он единственный, кого я помню во всех деталях                  Могучий и упругий, словно выполненный                  из одного куска литой резины                  Победитель в метании каких-либо копий,                  или чего-то там подобного                  Когда он одевает белые джинсы                  Затягивает ремень с желтой армейской бляхой                  на последнюю прорезь                  Живот его, не переваливаясь, плоско и равномерно                  уходит внутрь —                  Это незабываемо
1 |00504 Я помню себя в полинялой задравшейся матросочке                  Переростком с длинными руками и ногами                  С шишковатыми коленками и локтями                  Каким бы я мог полюбить его сейчас                  Не эта ли смутная память о трагедии                   мифического андрогинна                  Разделенного не в пространстве объектов                  Но во времени
1 |00505 Старый,                  Лысый,                  Почти безобразный                  Но мудрый                  Знающий что-то такое                  У меня нет желания уйти или отвергнуть его                  Он рассказывает о тех временах                  Когда положить партийный билет на стол                  Считалось гражданской смертью                  А порой и просто прямой смертью и оканчивалось                  Да, ладно! – говорит он, поглаживая меня —                  Это позор мой! боль несглаживаемая! —                  Отлично рассчитав, сколь обаятелен и неотразим                  Этот трагический, невоспроизводимо экзотический                  Опыт сурового победительного человека
1 |00506 Ну, что, выпьем еще                  Глупенький!                  Дурачок мой!                  Тело полное шарма и податливости                  На, возьми денег                  Сбегай на свой очередной идиотский                  пиф-паф фильм                  Пока я посмотрю новое издание Анналов                  Только не приходи позже одиннадцати                  Я буду волноваться
1 |00507 Я глажу его по мощной костистой спине                  Двугорбый любовник!                  Один горб – несчастие                  Два горба – уже новая антропология                  Сложив белые тонкие длинные ноги                  Как единорог – древнее свидетельство невинности —                  Я сижу рядом с ним                  Голый и дрожащий
1 |00508 Майскими днями                  Праздничным днем                  В коротких штанишках                  Шатаясь по городу                  Чуя и не в силах понять какую-то                                                   внутреннюю чью-то интригу                  Внутреннее залипание                  Чувствуя неодолимую истому                  Сторонясь и огибая шумные завораживающие                                                   мужские компании                  В слезах бросался я домой                  Сжавшись, сидя на корточках у подъезда                  Дожидался возвращения матери                  И с неожиданной страстью,                                                   прямо злостью бросался на нее                  Что с тобой? – и я с рыданием                                                   зарывался в ее юбку
1 |00509 Безутешный вид за окном                  Да и что может быть утешительного                  В этом до конца недостроенном и недоразрушенном                  Гигантском полугороде                  Где ты, в компании таких же фезеушных                                                   бессмысленных волчат                  Гоняешь какую-нибудь консервную банку                  Даже не дав себе труда взглянуть на часы,                                                   на которых уже три                  И не озаботясь вспомнить, где ты обещался быть в это время
1 |00510 Ты думаешь, меня легко обмануть —                  Потянуться, улыбнуться, сделать обворожительный                  жест рукой и виноватый вид                  Как на комсомольском собрании обсуждающeм                  твое персональное дело                  Милый мой                  Если я сочинил тебя                  Неужели мне недостанет силы сочинить еще                  Пару ночей посидеть над книгами                  со всякими там альфами и омегами —                  Что само по себе удовольствие —                  А за результатом заходи на следующей неделе                  Твой полосатый махровый халат недолго                  будет пустовать

 

Эротика, исполненная прохлады и душевности

1993

Предуведомление

Ну, конечно, конечно, как эротика – так сразу что-то дикое, неистовое.

Нет, нет. Это все необязательно. Это все в прошлом. Мы живем в пост-эротическую эпоху. Эротика – холодный блеск журнальной обложки, длинные виртуальные ноги модели, нежность и прохладность неземной поверхности новейшей модели автомобиля.

Конечно, конечно, у нас все хорошо, все как у людей, как надо – но только спокойно и вразумительно.

Как припоминается из детских коммунальных впечатлений: сосед, понятно, полупьяный, на кухне ворчит на моложавую соседку, навалившуюся на общественный стол: Что сиськи пораскидала, тарелку поставить негде.

1 |00511 Она приходит, не чтоб отдаваться                  Совсем нет                  Но голая – так просто ходят все                  Нынче                  По-старомодному не надо возбуждаться                  Воспринимай ее как, скажем, мышь в овсе                  Или как облако спустившееся низко                  Своей неуловимой массой склизкой                  Задевающее тебя по лицу
1 |00512 Они совсем немного пьют                  И долго смотрят друг на друга                  Один лет тридцати поэт                  Другой моложе ненамного                  И не поэт —                  Студент                  И голову склонив к плечу                  Тот – к левому, а этот – к правому:                  Ты хочешь? – Нет, я не хочу! —                  Я тоже! ну, пойдем же! Право мы                  Засиделись                  Я провожу тебя
1 |00513 Вот мальчик исполненный неги и лени                  Детской                  Кудрявый как грек, я беру его за                  Прозрачное тельце, себе на колени                  Сажаю, в его голубые глаза                  Смотрю долго                  И глажу неслышно, он мне говорит                  С тоскою какою-то: Мне не велит                  Мама                  С чужими дядями играть! —                  Ну тогда иди! – и я опускаю его на землю
1 |00514 Он кошку юную ласкает                  Небесно-палевый живот                  Ее                  Пальпирует и изучает                  Как бы                  Все ниже движется и вот                  Оба совместно застывают                  Как бы                  Со слабою улыбкой на лицах                  Потом он ее отпускает                  Она легко вскакивает, отбегает оборачиваясь                  и как-то стремительно исчезает
1 |00515 Вот девочка и мальчик в трусиках                  К прохладной речке подбегают                  Штанишки быстрые снимают                  И гладкокожие, без усиков                  Всяких там                  Глядят внимательны и строги                  Словно потомки Ганимеда                  И в воду быстро, и к обеду                  Домой! и разные уроки                  Там…
1 |00516 Под покрывалом белым телом                  Она раскинувшись лежит                  Откидываю одеяло                  Она все знает и дрожит                  Бежать однако ж не старается                  Я говорю ей как отец: А…                  А пятна желтые от китайца! —                  Она молчит, я ухожу                  Отбрасывая покрывало в сторону
1 |00517 Возьми любую фотографию                  Начала века с кринолинами                  Почти что                  С нарядами безумно длинными                  На стол перед собой поставь ее                  На ней присутствующих мысленно                  Раздень с медлительным старанием                  И будешь с ними жить немыслимо                  Прохладе и неумиранию                  Дивяся
1 |00518 Смотри! – она мне говорит —                  Вот это грудь! – и мою руку                  Кладет на грудь – А это вот                  Живот и ниже! – мою руку                  Кладет на выпуклый живот                  А после опускает ниже                  А после говорит: И вот                  Вот так я и живу! – Я вижу                  Как живешь! – отвечаю                  И задумываюсь
1 |00519 Полина, давай побредем за холмы                  И в травы высокие рухнем                  Сольемся как змеи, затем как умы                  Сольемся, как звезды потухнем                  Затем                  Найдут по весне нас как некого монстра                  Единого                  И скажут:                  Смотри-ка, вот лезвие обоюдоостро                  По всей длине своей                  Обеими сторонами вошло в тела,                  оставив маленький промежуток                  полоску блестящую                  их не разделяющую                  Не разлучить их

 

Долли и Майкл

1996

Мое пребывание в Англии совпало с объявлением в печати о необычном, нечеловеческом порождении на свет овечки Долли. Ну то, что она породилась нечеловеческим способом – это уж куда ни шло. Но была она порождена и не совсем овечьим способом. В каком-то смысле, все-таки, скорее, человеческим, насильственно-человеческим, получеловеческим – полуовечьим – способом клонирования.

Данная тема уже вполне успела хорошо обсудиться и у нас. В процессе дискуссий опять объявились традиционные вековые оппоненты – приверженцы естественного и приверженцы культуры. Нынешние руссоисты, в отличие от своего оптимистического предшественника, настроены весьма апокалиптически, предполагая (и, заметим, справедливо) непобедимую власть природы, представленную, в данном случае, генами. Другие же, сторонники культуры и социума, в какой-то мере, если не в области взглядов на насилие, то на преимущественную роль и доминацию культурного и социального опыта и воспитания, совпали с нашими большевиками. Они утверждали, что уж не такие они крокодилы эти гены, что мы их победим, что вообще полной идентичности достичь невозможно. Пацаны, все нормально!

Не будем вникать, по профессиональной неподготовленности, в горизонты нынешних научных возможностей или настаивать на не такой уж невозможной перспективе производства людей и овец гораздо большей одинаковости, идентичности, чем, скажем, достигла сама природа в производстве близнецов. Что, невозможно? – Отчего же!

Лучше обратим внимание на некоторые общекультурные процессы, отнюдь не порожденные этим фактом науки, но в которые он вполне вписался и тем самым обнажил в непривычной досель наготе. Прежде всего заметим, как в совсем недавнее время деторождение было вынуто из секса-удовольствия, как теперь, видим мы, секс вынут из деторождения-производства. То есть мы, фигурально выражаясь, стерилизованы, не нужны в нашей репродуктивной способности и функции. Осталось только убрать, как фантомные боли, всякую там склонность к нежности и тетеханью маленьких существ, вполне могущих быть замененными даже и не котятами-ягнятами, а просто мягкими игрушками.

Основная же проблема, обнажающаяся этой возможностью клонирования друг-другу-подобных существ – это проблема, называемая столь труднопроизносимым русским словом «самоидентификация», то есть определения себя в своей индивидуальности, непохожести во взаимосвязи с другими индивидуальными и непохожими. На этом строится, собственно, вся культурная деятельность человека – самоутверждение и авторство. Но при биологической одинаковости и усредненном банализированном социокультурном окружении и воспитании в больших городах эта проблема снимается, отменяется. Разговор на эту тему был бы смутен и запутан, если бы сама культура на наших глазах не проиграла этот сценарий совсем другими средствами, но в достаточной полноте, на примере вполне конкретных людей, с их помощью, как эдакую пророческую драму. Вспомним хотя бы нашего бесценного Павлика Морозова. И именно в этом узком смысле я хочу обратиться к примеру «Павлика» нынешних дней, в мировом масштабе разыгрывающего если не трагедию, то неисповедимость самоидентификации. Я имею в виду, как вы уже догадались, Майкла Джексона. Не будем обсуждать качество его музыки, текстов, пения, окружающей его перформансной машинерии (что само по себе заслуживает отдельного культурологического исследования, да, наверное, уже кем-то и проведенного). Просто обратим внимание на его имидж, культурное поведение, в котором как бы уничтожаются, отменяются в их фундаментальном и незыблемом значении полюса социального и культурного самоопределения нашего времени:

1) белый – черный (он ни белый, ни черный)

2) дитя – взрослый (он ни дитя, ни взрослый)

3) мужчина – женщина (он ни мужчина, ни женщина)

4) он ни человекообразный, ни роботоподобный (т. е. и то, и другое)

5) ни запрограммированный, ни спонтанный

6) ни антропоморфный, ни зооморфный (вспомним его «Триллер»)

Он и то, и другое, и третье, и все. Он – ничто. Он просто точка пересечения всех этих осей, скользя по которым, он легко обращается то в одно, то в другое. Он просто точка переведения одного в другое. Он – пустота, в лучшем смысле этого слова, и в высшем тоже. И в этом смысле, он – конечно, наиактуальнейший персонаж современной культуры, далеко оставивший позади себя Долли.

Но наука упорна, а мир беспределен – так что решайте.

 

Тело

1996

Предуведомление

Сей маленький сборник посвящен большой, просто огромной, огромнейшей проблеме телесности. А маленький потому, что посвящен маленькой стороне этой проблемы. Сторону-то даже трудно и определить, то есть эта проблема и есть определение тела в пределах досягаемости самого себя своими, доступными ему способами телесной же самоидентификации. Ну, немножко, может, проблема размыта всякими там внедрениями и замутнениями все заполнившей и с трудом изгоняемой дискурсивности.

* * *

Иной полижет, полижет свое тело, а вкуса так и не почувствует – пора, видимо, еще не подступила

* * *

Иной щупает, щупает себя, во все места залезает, а никакой памяти не остается – связь между нейронами, видимо, забилась

* * *

Иной окидывает себя взглядом, а все никак не может удостовериться ни в чем – критерии, видимо, сдвинулись

* * *

Иной хочет обнюхать себя всего, а вот только вторичный запах доходит – контакты, видимо, повреждены

* * *

Иной хочет вовсе забыть, забыть себя, а все себе под руку попадается – система блокировки, видимо, не срабатывает

1 |00520 Вот они поналетели                  Как герои прежних лет                  О своем хлопочут теле                  А вот тела-то и нет                  Им                  Тело общее для всех                  Там                  А для меленьких утех

Есть нечто, как бы персонализированные телоподобия в отдельных кусочках

* * *

Ну, соответственно, как раньше был операциональный уровень медитации и коммуникации, так теперь – уровень дифференциации и разведения

* * *

Ну, как раньше миг определения границы актом касания называли «Здравствуй!», теперь почти он же: «Прощай!»

* * *

Ну, как раньше говорилось: Я – подразумевается Мы, в смысле монадной полноты, так теперь говорится Мы, подразумевая Я, в смысле случайности различения

 

Тело

2000

Предуведомление

Ныне разработки со всякого рода телесностью – и метафорической, и соматической – весьма и весьма популярны. Да в общем-то в любого рода антропологии подобные проблемы весьма серьезны. Надо заметить, что в данных текстах как раз проглядывают черты некоего подозрительного и уничижительного отношения к плоти, свойственные разного рода гностическим учениям.

Ну, естественно, все это сглажено всякого рода искусственными драматургическими приемами и романтическими уловками, что, однако, не снижает остроты проблемы и глубины противостояния духа и плоти.

1 |00521 Мне больше всего в тебе нравится —                  Говорю я своему телу – становая жила! —                  Становая жила? где это такая? —                  Ну, где-то у тебя! —                  Нет, у меня такой нет, может, ты видел ее в каком другом теле? —                  Возможно, возможно, – начинаю я сомневаться
1 |00522 Вот, ты все срешь и срешь! —                  Говорю я своему телу                  Не нравится? —                  А что тут может нравиться? —                  Тогда отойди в сторонку, или                  вообще, пойди погуляй!                  Так мне только гулять и придется!                  Ну, придумай что-нибудь другое,                  поосмысленнее!
1 |00523 Вот я говорю своему телу:                  Гадина!                  Я хочу спать, а ты все ворочаешься! —                  Сам гадина! – отвечает оно —                  Вот, накрутил себя, что меня всего                  передергивает!                  Ладно, ладно! – говорю я умиротворяющее —                  Успокоимся и будем стараться вместе заснуть! —                  Что стараться-то, я уже давно сплю! —                  А с кем же я тогда разговариваю? —                  Уж не знаю
1 |00524 Что же ты такое кривое, как паразит какой! —                  Говорю я своему телу                  А паразит совсем не кривой! —                   отвечает оно                  А какой же? —                  А вот такой прямой и требовательный как ты! —                  замечает оно ехидно                  Ну тогда просто – отчего ты                  такое кривое? —                  Да вот от требований таких вот различных паразитов
1 |00525 Ты то потеешь, то просто так                  дурно пахнешь! —                  Замечаю я своему телу                  А ты не нюхай —                  А как же мне не нюхать, если у меня от тебя                                                                    есть обоняние? —                  Так оно мое, а не твое! —                  А что же тогда у меня, если я                  чувствую твой зловонный запах? —                  А у тебя глупости одни, раздражение                  да переразвитое воображение! —                  Мне от твоих объяснений не легче!                  А в мою задачу и не входит облегчать твое бытие
1 |00526 Что ты все время обо что-то стукаешься и расшибаешься? —                  Недоволен я своим телом                  так ведь, в отличие от тебя,                  во мне много всего, за всем не уследишь! —                  Да? А я представлял тебя в виде такого вот обтекаемого яйца! —                  Да я такое, в сущности, и есть!
1 |00527 Стой! ты кто! —                  Я – твое тело! —                  Да? А я как-то по-другому себя представлял
1 |00528 Что бы ты хотело сейчас выпить? —                  Спрашиваю я доброжелательно                  свое тело                  Влаги! —                  Понятно, что влаги, но какой? —                  воды, пива, кваса, кока-колы? —                  А я их особенно не различаю! —                  Ты неутонченное! —                  Я усталое! – досадливо отвечает оно                  Различая все это только по окончательному результату
1 |00529 Что ты все в рытвинах каких-то? —                  Спрашиваю я свое тело                  Это не рытвины, а мышцы! —                  А нельзя ли их убрать до некой                  блестящей гладкости?                  Можно, конечно, но как же я тогда двигаться буду! —                  А как я – одним желанием и волей! —                  Вот и сгладь их сам своим желанием и волей! —                  Отвечает оно раздраженно
1 |00530 Мне больно! —                  И мне больно! – отвечает мне                  тело                  Но мне больнее! —                  А что же я могу сделать?                  Ну, сделай что-нибудь! —                  Только если помереть! —                  Ну, притворись мертвым! —                  Так если притворюсь, мне больно не будет,                  а тебе все равно будет больно
1 |00531 Вот ты – мое тело! —                  Говорю я своему телу                  Нет, я не твое тело! —                  Вот, и ты – не мое тело, и я                  не твое нетело! —                  Сокрушаюсь я                  А кто же мы? —                  Наверное, просто – никто
1 |00532 А что бы ты хотело? —                  Спросил я свое тело                  Я понимания б хотело! —                  Но понимания как тело                  Или как желание тела? —                  Да как угодно

 

Мои неземные страдания

2005

Предуведомление

Данный сборник является как бы парным, вернее, дополнительным к предыдущему моему сборнику «Каталог мерзостей». Объекты и субъекты дискурса насилия, а также додискурсивных условий и оснований самой практики террора в сборниках поменялись местами, а конкретный автор из властного обернулся страдающим. В то же время, конечно, в сборниках используются различные жанровые и стилевые практики, что в пределах доминирования стратегии и операционального уровня исполняет чисто фактурную функцию.

1 |00533 Вынь же, вынь же ножик поскорей                  Но только мягко и медлительно                  Чтобы словно стая лебедей                  Над чашей Грааля искупительной                  Не взмыла как Ноиликуя                  Но тихо, важно и ликуя                  Слилась                  кровь моя
1 |00534 Оставь, оставь хоть левый глаз                  Хотя бы в память о родителе                  Ведь мы дружили! Вместе видели                  Как я неприхотливо рос                  Как рос и чистый и послушный                  Оставь хоть глаз один! Ведь уши                  Уже срезал!                  Глаз хоть оставь
1 |00535 Не убивай меня, прошу                  Я столько сделаю хорошего                  Я снегом все запорошу                  И поверх снегом запорошенного                  Пространства                  Я пальцем напишу: Люблю!                  Не убивай! Твое «убью»                  Тоже, тоже будет в этом целиком
1 |00536 Не мучай меня словно тать на дороге                  Ты взял мои руки, возьми мои ноги                  И иди с Богом                  Я буду под небом лежать и молиться                  Ну, кто мне помехой? – Ну, разве что птица                  Глазки поклюет                  Да и оставит
1 |00537 Прости меня, я умираю                  Врачи мне вырезали печень                  И съели                  И следом мозг – чтоб мыслить нечем                  Было                  Тоже съели                  Мне это показалось раем                  Поначалу                  Все перестало вдруг вертеться                  Повисло тихое! Но сердце                  Сердце! сердце! сердце!                  Бедное!                  Все страдает
1 |00538 Я плачу: хоть немножко нежности!                  Вот ты зубами, словно Орень                  Моей коснулася промежности                  И вырвала ее под корень                  Самый                  Мой Бог! – я обращаюсь к Нортону                  Молрою – как мне дальше мертвому                  Жить-то                  Нортон Молрой —                  Это человек есть такой
1 |00539 Какая-то тихость и слабость такая                  Не бейте! Не бейте меня по глазам                  Вот черное все из меня вытекает                  Нечто                  Я – ведьма! я – ведьма! я знаю и сам                  Я черная и ядовитая ртуть                  Но дайте хотя б напоследок взглянуть                  На мир этот солнечный
1 |00540 Отойдите                  Уберите ваши ножи, пыжи, оружие и члены                  Имейте уважение к смерти                  Вам тоже предстоит вскорости подобная процедура                  И я, может быть, забыв все обиды и унижения                  Приду и утешу вас, сниму остроту ужаса момента                  И препровожу вас укромными тропинками к месту                  Может быть