Исторические и героические песни
1974
Предуведомление
Мой недолгий опыт жизни (всего 36 лет) в Советском Союзе привел меня к одному верному заключению, что нынешние люди, берясь за перо или вешая свои уши на гвоздь внимания при слушании написанного творческой частью населения, говорят (или слушают) с пушкинско-достоевско-толстовским акцентом. В лучших случаях с зощинковско-хармсовским. Наиболее губительным я считаю здесь хармсовское персоналистическо-волюнтаристское отношение к этой, слава Богу, не нежной стороне народной души.
Вот был со мной случай. В бытность свою студентом московского художественного института предпринял я как-то поездку в Узбекистан при содействии уроженца тех мест, а потом моего соученика по художеству, скульптора Александра Александровича Волкова, и попал там в город Фергану, а там (по причине уважения к всяческой столичности) – на худсовет. И вот в череде многих входит человек-художник, весело и добродушно полупьян, полузасыпан табачным пеплом, полупомятый в лице и костюме, с полуполным зубами ртом, и вносит огромный портрет вождя Карла Маркса, списанного с крохотулечной черно-белой фотографии, отысканной в какой-нибудь местной газетенке или в чьем-нибудь семейном архиве. Ну, дело у нас, художников, привычное. Все идет хорошо – и похож, и краски для глаза нераспознаваемы, чтобы прицепиться к чему-нибудь – все хорошо. И тут в голову одному из членов совета приходит в нелепый вопрос, поразивший меня наличием в этом, далеко не интеллигентского образа, человеке интеллигентского непонимания сути жизни в народе образов событий, образов людей и образов идей. «А почему, – спрашивает он – глаза голубые?» – «Как почему? – естественно удивляется творец. – Ведь он же ариец!»
В дополнение к этому хочется вспомнить, что меня всегда интересовали кандидатуры на замещение вакантных должностей чина народных героев. Например, пластичное и милое сращение Георгия Победоносца и Аники-Воина в лице Василия Ивановича Чапаева. Интересен и образ страдальца за правду и народ. Масса интересного.
Вот тут-то и хочется избежать опасности сугубо горизонтального среза времени, который порождает либо чистую иронию, либо стилизаторство, типа неоклассицизма. Нужен вертикальный, честно взятый и прослеженный и искренне воспринятый срез времени от вершков до корней.
Что касается тех возражений, которые я слышал от некоторых серьезных, но не в ту сторону, читателей, о назойливости и так надоевшей темы – то это и есть свидетельство еще юношеского (не их лично, но социально-культурного возраста целого слоя населения) максималистского отношения к данному моменту, как некоему фантому который можно изжить, преодолеть одной силой желания, страстью волевой идеи. Но все ценно только жизнью, облепляющей мясом всякую когтистость, прирастающей к цельному организму вечности и не могущею быть переносимой с места на место, подобно некому бумажному макетику. От этого происходит и другой, не менее опасный, способ восприятия этой жизни и ее оттиска на листе как предмета для юмора. Причем способ восприятия приписывается принципу воспроизведения.
Это не так. Я предельно серьезен и жизнелюбив.
СТАЛИН И ДЕВОЧКА
СЕМЕН ЕФИМЫЧ ЗОРИН
КАЛИНИН И ДЕВОЧКА
ДОМИК МАКСИМА ГОРЬКОГО
РУССКИЕ ПОЛКОВОДЦЫ
Петр I
Суворов
Кутузов
Адмирал Ушаков
АЛЬПИЙСКИЙ РАЗГОВОР
МАРИНА МНИШЕК
ЦАРЕВИЧ ДИМИТРИЙ
ПОЛКОВОДЕЦ
СВЕТЛЕЙШИЙ
ПАВЕЛ КОРЧАГИН
СОКРАТ
ЧАПАЕВ
КАНТ
СТАЛИН И АЛЛИЛУЕВА
ФРАНЦИСК АССИЗСКИЙ
ПЕСНЬ О ЛИХОМ КРАСНОМ КОМАНДАРМЕ
ЮРИЙ ГАГАРИН
ПАВЛИК МОРОЗОВ
ИВАН СУСАНИН
Л.П. БЕРИЯ
НИКИТА СЕРГЕЕВИЧ ХРУЩЕВ
ВОРОШИЛОВ И КОНЬ
КЛЕОПАТРА
ДЗЕРЖИНСКИЙ
ПАТРИОТ
СЛУГА ОТЕЧЕСТВА
ЕКАТЕРИНА И ПУГАЧЕВ
ДМИТРИЙ ДОНСКОЙ
Культурные песни
1974
Предуведомление
Выпуская этот сборник в общество посторонних людей, я, естественно, задумался, как это я всегда делаю. В особенности это делаю по окончании каждого сборника, в отличие от тех, кто задумывается пред написанием. И задумался я, естественно, о тех естественных возражениях и недопониманиях, которые, вполне естественно, могут возникнуть.
Вот первые два: что здесь своего? – здесь все чужое, и второе: не кощунство ли это?
Но самое неприятное, что может быть возражено: это же все сплошная разрушительная ирония.
Итак, опережая возражателей, возражу сам. Что же здесь чужого? Здесь все свое. Читатель может обнаружить знакомые слова (а где их не обнаружишь?), очень знакомые фразы (а кто их не употребляет?) и даже целые, где-то знакомые отрывки (так для чего же они существуют?). Но они обитают сами по себе в своих собственных книгах. Я же имею дела с некими образами их, объемами налипшей на них жизни, вдохнутым и выдохнутым ими воздухом и временем.
Как бы это объяснить попроще? В некоторых случаях я просто перевожу их на современный язык. А что? Труд переводчиков у нас в стране вполне уважаем. Говорят даже, что они способствуют сближению культур. Иногда, говорят, они настолько быстро сближают культуры, что переводят еще не существующий оригинал. Ну, это ладно. В других же случаях, как, напрмер, в стихотворении «Бородино», выходит наружу единым организмом сродство времен, оказавшихся на одной вертикали спирального хода развития истории (по Гегелю). В третьем случае, в стихотворении «Широка страна моя родная», например, я прослеживаю возможности, открывающиеся перед простой, даже несколько простоватой, дидактической поэзией, данные в сжатом до уровня ядра оригинале этого произведения. В четвертом случае я просто люблю Пушкина, но не до самозабвения, то есть при этом я успеваю любить и себя. Вот часто хожу и бормочу: «Мой дядя самых честных правил…». Люблю напевать это на мотив «Когда б имел златые горы…». Несколько раз вкладывал в гаерские уста героев моих пьес, неизвестных в широких кругах читательской публики, но ценимых в кругу моих почитателей. Так где же Пушкин? – он простой герой моей длящейся пьесы.
Теперь о кощунстве. Нет, о кощунстве – в конце. Я придумал хорошую концовку для сего предуведомления с использованием образа Герострата.
Теперь лучше об иронии. Уверяю вас, что все это было писано с абсолютнейшей серьезностью. Этот вопрос мог бы встать, если бы не существовало моего вышеприведенного объяснения о содержании сборника.
Хотя что я все время оправдываюсь? Вот уж, действительно, вошел в роль поэта! Собственно, что есть позорного в иронии, даже не в иронии, а в веселости и естественности? Почему поэт острит, гаерничает, прыгает, пляшет, веселится, блюет, матерится в гостях, дома, в транспорте, на улице, в вытрезвителе, но как только берется за перо, сразу напоминает балерину, которая с известной всему миру балетной выправкой балетного училища Большого театра вошла в кабинет директора этого же театра: «Вам нужны балерины?» – «Нет.» – «Ну я пошла», – сказала якобы балерина, и тут сразу стало заметно, что она никакая не выпускница знаменитьго училища, а простая, милая, сутуловатая, косолаповатая советская женщина. Вот и все.
А теперь обещанный финал с кощунством, хотя вопрос о нем сам собой отпадает ввиду всего вышесказанного. Но если уж я все-таки, по требованию читателя, хочу сравнить себя с Геростратом, то все же не могу отдать себе некоторой дани справедливости. Все тексты всех очерненных мной поэтов спокойно по-прежнему лежат на своих прохладных и доступных читателю местах. Могут возразить, что просто не в моих физических силах, но в моих зломысленно-неисполнимых намерениях собрать и сжечь все издания всех поэтов, чтобы они остались только в обугленном виде в трудах поэтоведов. Не будем говорить о физических возможностях, но такого я, действительно, не имел в виду, хотя бы по простому для зрелого человека опасению натолкнуть личным примером на подобный род действия какого-либо из последующих творческих деятелей, решившегося бы уничтожить все предыдущие кладези поэзии, включая и мой собственный. Нет, пришла мне эта мысль на ум только сейчас, когда я стал описывать вышеописанного читателя, требовавшего от меня поступков непременно вандалистского характера. Сам бы я до этого не додумался, что опять-таки подтверждает совершеннейшую чистоту моих намерений и принадлежность к славной плеяде современных поэтов, продолжателей традиции славной русской поэзии.
Что и требовалось доказать.
МОЙ ДЯДЯ
Я ВЕРНУЛСЯ В МОЙ ГОРОД
ПОРА, МОЙ ДРУГ, ПОРА!
ХОРОШО!
ВЧЕРАШНИЙ ДЕНЬ В ЧАСУ ШЕСТОМ
ЗВЕЗДА КРЕМЛЯ
СВЕЧА ГОРЕЛА НА СТОЛЕ
ВЫШЕЛ ЗАЙЧИК ПОГУЛЯТЬ
БОРОДИНО
ДРУЗЬЯМ
В ДОЛИНЕ ДАГЕСТАНА
ШИРОКА СТРАНА МОЯ РОДНАЯ
Три битвы
1976
КУЛИКОВО ПОЛЕ
БОРОДИНО
СТАЛИНГРАДСКАЯ БИТВА [13]
Связи времен
1979
Предуведомление
В наше время широкое распространение приобрел стиль документальной прозы; прозы, где язык времени, минуя лукавый и пристрастный голос автора, пытающегося притвориться рупором времени, говорит сам за себя, за людей, за эпоху. Единственное, что требуется в данном случае от честного писателя, вернее, составителя – это найти документы, выражающие самую суть времени, как содержательно, так и стилистически, и нанизать их на некий стержень последовательности, который дает этим документам раскрыться во взаимообогащающей полноте.
В данном случае, как мне кажется, документы, нами представленные, если и не станут литературным событием, то все-таки явятся ярким общественно-политическим портретом времени, отражая основные его тенденции и пафос борьбы Добра и Зла, Человеческого и Антигуманного, Правды и Лжи, Прогресса и Реакции, Прошлого и Будущего.
ДОКУМЕНТ № 1
Открытое письмо
Мы, великие деятели русской культуры, поднимаем свой голос протеста против незаконных преследователей П. Робсона – великого американского певца, мужественного гражданина, смелого борца за права человека, за равноправие, мир и разоружение, против расовой и классовой несправедливости, замечательного мыслителя и человека – и требуем немедленного его освобождения и предоставления права выезда на родину. Искусство принадлежит народу!
ДОКУМЕНТ № 2
Открытое письмо
Мы, деятели советской культуры, поднимаем свой гневный голос протеста против незаконной и наглой деятельности группы Дантес – Гончарова и К° и травли великого русского поэта, гордости русской и мировой литературы, А.С. Пушкина, и требуем немедленного прекращения их антинародной деятельности. Мы обращаемся к нашему правительству с просьбой о скорейшем пресечении деятельности подобных антинародных элементов и принять возможные меры к срочной высылке их за пределы нашей Родины. Руки прочь от Пушкина!
ДОКУМЕНТ № 3
Открытое письмо
Мы, деятели русской и советской культуры и весь советский народ, поднимаем свой гневный голос протеста против политики геноцида, захвата и аннексии территорий независимых государств мидианитян, моавитян, аморритян, галаадитян, ханаанетян, иерихонитян и др., проводимой империалистическими кругами Израиля, и требуем немедленного ухода агрессора с временно захваченных территорий к границам, исторически сложившимся ко времени начала агрессии. В противном случае мы считаем своим правом и долгом принять соответствующие меры. Смерть агрессору!
Высказывания
1981
Предуведомление
Каждое время по-новому осмысляет непреходящие культурные ценности, выискивая и выдвигая на первый план те стороны и аспекты, которые наиболее созвучны основным вопросам современности.
И наиболее яркое, тонкое и адекватное подтверждение этому находим мы в высказываниях деятелей культуры, так как они являются наиболее чувствующими и прямыми наследниками титанов прошлого, культурных традиций и культуры целиком.
Пригов о Пушкине
«…Пушкин и сейчас является соучастником наших сегодняшних свершений, живым собеседником, мудрым и лукавым ответчиком и учителем».
Пригов о Достоевском
«…Его образ, образ страдальца и прозорливца, певца взлетов человеческого духа и его чудовищных падений, образ творца, сострадающего твари, навеки запечатлелся в сердце каждого русского человека».
Пригов о Толстом
«…Титаническая натура, несравненный литературный талант и мастерство Толстого наложили неизгладимую печать на всю русскую литературу, незримо присутствуя в ней и проступая в ее лучших образцах».
Пригов о Блоке
«…Имя Блока – это не просто имя человека, это не просто имя поэта, это имя эпохи, его объявившей и через него объявившейся, это имя Поэта с большой буквы».
Пригов о Маяковском
«…Вечный дух бунтарства и новаторства, являющийся свидетельством неукротимости человеческой личности, нашедший в Маяковском свое яркое воплощение, призывает нас не следовать слепо его формальным приемам и конкретным результатам, но самой сути пребывания его в этом мире».
Пригов о Мандельштаме
«…Его гордая и горькая муза бессменно стоит перед нами и смотрит нам в глаза, испытывая нашу совесть, честь и мужество».
Пригов о Пригове
«…Сын своего времени, впитавший в себя все его ужасы, парадоксы и вдохновения, он останется всегдашним примером честной и нечужеродной жизни в современном ему языке».
Образ Рейгана в советской литературе
1983
Предуведомительная беседа
РЕЙГАН Почто тревожите прах мой?
МИЛИЦАНЕР По то, что хотим оценку дать!
РЕЙГАН То дело Божье, но не человечье!
МИЛИЦАНЕР А Бог на то нас здесь и поставил!
РЕЙГАН Не губите бедную душу!
МИЛИЦАНЕР Ты сам ее загубил!
РЕЙГАН Спасите, научите!
МИЛИЦАНЕР Нет! Ты от века таким замыслен! А мы лишь оценку даем.
Премии
1985
Предуведомление
Совет Министров, рассмотрев предложения Комитета по Ленинским и Государственным премиям в области литературы, искусства, архитектуры и других областях эстетической и духовно-мистической деятельности, постановляет присудить премии за 1985 г.
1. Пушкину Александру Сергеевичу, поэту (посмертно), за выдающийся памятник русской и мировой литературы, являющийся буквально энциклопедией русской жизни конца XVIII-го начала XIX-го веков, роман в стихах «Евгений Онегин».Председатель Совета Министров
2. Гоголю Николаю Васильевичу, писателю (посмертно), за 2-ю часть романа «Мертвые души» (утрачена), явившуюся бы значительным вкладом в культурную и духовную жизнь России середины XIX века.И. Сталин, В. Молотов, Н. Булганин,
3. Авторскому коллективу архитекторов и художников (посмертно) за архитектурный комплекс «Храм Христа Спасителя» (снесен), являвшийся в свое время значительным вкладом в культурную и духовно-мистическую жизнь русского народа-победителя.Н. Хрущев, А. Косыгин, Н. Тихонов, Д.А. Пригов
4. Ансамбль «Среднерусская возвышенность» в составе Гундлах Свен (автор песен и вокал), Стакетти Никола (гитара-соло), Пригов Дмитрий Александрович (чтение стихов, саксофон и крик Киким[o]ры), тов. Беломедведь (клавишные), Воронцов С. (бас-гитара), тов. Петр (ударные), Бакштейн И. (кандидат философских наук) за серию будущих выступлений, которые, возможно, окажут неодолимое влияние на все музыкальные и авангардные сферы жизни народов СССР и всего мира.
Опера всех времен
1991
Неяркие подобообразияэкзистенциальных частушек
1992
Предуведомление
Надо сказать, что эта затея в самой основе неудачна, обречена на провал. Попытка повязать, вплести в чистый, почти геральдически жесткий и определенный стиль частушки некие мелкие миазмы экзистенциальной мягкости, смутности и милости изначально обречена. Обречена, естественно, на провал. Я пытался, пытался справиться с ложно сформулированной и поставленной задачей. Да куда там! Неудача явила свое лицо уже изначально, даже доизначально. Я не хотел себе в этом признаваться. Сам факт, что из 130 опусов в сборник вошли всего где-то около 25–27, говорит за себя. А все-таки, все-таки, как говорят, в науке и отрицательный результат есть результат, то есть, в определенном смысле, результат положительный, квазиположительный. А поскольку я все-таки не искусством прямым занимаюсь, но и (к сожалению) не прямой наукой, то результат нерезультата есть тоже результат – только это и заставляет меня, скрепив сердце, явить свою неудачу постороннему глазу, притворяясь, что так и надо, что так и хотели, что это вроде бы даже и удача некая.
Как это, в общем-то, и есть на деле.
Здравствуй Здравствуй
1993
Предуведомление
Ну, «Здравствуй» здесь означает примерно то же, что в русской традиции метафизической и эротической сопричастности почти всем модификациям (вплоть до мельчайших, сливающихся с ограниченно мелко персональными, с ними идентифицирующихся полностью) коммунального тела русской метаантропоморфности. Как у Блока: О Русь моя, жена моя, здравствуй! Или у Пастернака! Или у Есенина, у Достоевского, Федорова, Горького, Хлебникова, Шолохова, Исаковского, Мусоргского, Пахмутовой, Шеллинга, Новалиса, Вагнера, Ницше, Кришнамурти, Рамакришны, Вивекананды, Тейяра де Шардена, Пудовкина, Уитмена, Папюса, Леви-Стросса, Сталина… Хотя нет, Сталина – нет! А может, да? – Нет, все-таки, нет! Да и некоторые из вышеперечисленных, пожалуй, нет. Даже большинство из них. Вот так всегда.
Но пасаран
1993
Предуведомление
Эй, кто там? – А кто там? – Ты кто? – А ты кто? – Гаврош, ты слышишь, скажи, клич: Но пасаран! но пасаран! но пасаран! – Слышу! – Так вставай! – Не могу! – Можешь! – Не могу! – Но клич слышишь: но пасаран! но пасаран! но пасаран! – Слышу, слышу! – Так вставай: но пасаран! – Не могу! – Можешь! – Холод сковал члены мои! Холод? – Да, да, лютый холод! – Как это? – Я их просто не чувствую! – Не чувствуешь? – Да! да! смертельный холод сковал их! – Но ведь: но пасаран! но пасаран! но пасаран!! – Не могу! не могу! – Гаврош, но пасаран! – Я в могиле, в могиле лежу. – В могиле? Гаврош! – Да, да, черви съели все во мне, что могло бы откликнуться! – Но: но пасаран! но пасаран! но пасаран! (тут вступает в поддержку и радио как мощная энергетическая подпитка живого времени) но пасаран! но пасаран! но пасаран! – Но ведь черви, черви все съели во мне и то, что могло бы откликнуться: но пасаранннн! но пасараннн! (звучит действительно как-то мертвовато) но пасаранннн! – Черви, говоришь? – Да! да! нету, нету мне радости в кличе твоем! – Но Гаврош! но пасаран! но пасаран! но пасаран! – Нету, нету меня! нет! – Гаврош! – Меня нет! нет! нет! – Гаврош! но пасаран! но пасаран! но пасаран! – Меня нету! – Гаврош, а кто же мне ответит? – Червь, червь, заместитель мой! – Ох, хорош Гаврош! ничего не скажешь, даже: но пасаран!
Был какой-то день, да, да, я помню, был какой-то день! я шел куда-то, вроде, со всеми! да, да, я шел со всеми на демонстрацию и что-то случилось, не помню! ах, да – я же ребенок! ребенок я был! (Гаврош! Гаврош! – меня несет! меня несет!) я же ребенок был! все понятно! все понятно! а я потерялся! все понятно! (Гаврош! – меня несет! неееее!) я потерялся и смотрел по сторонам! все понятно! смотрел и почти плакал, ах да, я же ребенок был – все понятно! – что понятно? – ну, я был ребенок, потерялся, это понятно? – это понятно! – потерялся и понял, это как вроде: Гаврооош! Меня нееету! и тут подошел он и спросил: Мальчик, ты кого ищешь? – я не знаю! – ты потерялся? – я не знаю! – пойдем со мной! – я не знаю! – я люблю мальчиков! (Гаврооош! – меня нееет!) – я, я не знаю! – пойдем! (твердым голосом и чуть посуровел!) я люблю мальчиков! – я, я, я, я не знаю! – пойдем! (повысил он голос и несколько почернел!) – я не знаю! не знаю! не знаю! – пойдем! (закричал он и черный весь! черный!) – я не знаю! не знаю! не знаю! меня неееет! – пойдемммм! (а сам весь волосом порос, глаза блещут, зубы сверкают!) пойдеммм! – меня неет – пойдеммм! – меняя нееееет! – пойдеммммм! – меняя неееееет! (тишина, тихо начинается радио бедное, одно, одно, долго одно!)
Победа с минимальным преимуществом
1999
Предуведомление
Скажи, назови на одну лишь единицу больше – и ты победил. Да, но на ту существенную, основополагающую, онтологическую единицу! А то мы тут все время обмениваемся всякими незначащими, ускользающими, взаимоопорочивающими и взаимопревращающимися единичками. Вглядись, различи, сделай усилие, найди способ, произнести ту, которая и есть единственно жизнеспособна и победительна!
* * *
Самсон приходит к Далиле и говорит: Один!
Два! – говорит Далила – Я победила!
И, действительно, победила
* * *
Наполеон приходит в Москву и говорит: 1812!
1813! – отвечают русские – Мы победили!
Да, вы победили! – сумрачно соглашается Наполеон
* * *
Гитлер подкатывает к Москве и вопиет: 1941! —
Сталин хмурит брови, но, посмеиваясь в усы, отвечает: 1945! На 4 больше! – Я выиграл! —
Он выиграл
* * *
Приходит Маяковский к Мандельштаму и говорит: 21! —
22! – нервно и невпопад отвечает Мандельштам
И, знаете ли, выиграл
* * *
Коммунисты восклицают: 1917!
1956! – отвечают антикоммунисты
Тогда 1968! – настаивают коммунисты
Но 1987 все равно больше! – говорят антикоммунисты
Да, больше! но лучше ли? – скрипят зубами коммунисты
* * *
Приходит ко мне злодей и говорит: 5! —
6! – отвечаю я
Тогда восемь! – говорит злодей
Тогда девять! – отвечаю я
Тогда 12! —
Тогда 13! —
Тогда 14! —
Тогда 15! —
Тогда 288! – вскрикивает он
Тогда 289! – спокойно отвечаю я
Да, выходит, ты в выигрыше всегда – сокрушается он
Но в выигрыше ли?
* * *
Пушкин выкладывает: 37! —
38! – отвечает кто-то посторонний
И что же, значит, – он победил?
* * *
Один с половиной! – говорит Ельцин
Один и три четверти! – отвечает у нас уже почти любой – Я победил! —
Как это ты победил? – удивляется Ельцин
Бедный, бедный Ельцин
* * *
Две параллельные! – четко говорит Эвклид
Геометрия искривленного пространства! – отвечает Лобачевский
Кто прав? кто победил? оба уже и умерли давно
* * *
Один! – говорит Маргарита и падает
Два! – говорит Фауст и качается
Три! – говорит Мефистофель и смеется
Три с половиной! – говорит Гете и сам выбирает победителя
* * *
67! – говорю я
Почему 67? —
А потому, что П плюс Р плюс И плюс Г плюс О плюс В = 17 + 18 + 10 + 14 + 16 + 3 = 67!
Тогда 1 + 23 + 14 + 1 + 20 + 16 + 3 + 1 = 79! Я победила! – говорит Ахматова
Но у тебя на две буквы больше. Если я за каждую из двух дополнительных букв накину всего лишь по каких-то 7, то получится 81! Я победил