Частное охранное предприятие «Кипарис» разместилось в помещении бывшего ОВИРа. Размаху, с которым «Кипарис» начал свою деятельность, можно было позавидовать, если не допускать, что и эта структура — всего лишь «крыша», а заявление в уставе — детективная и охранная функция — просто позволяют мафии вооружиться и обзавестись информационной сетью, необходимой в промысле вовсе даже противоположном.

Предприятий такого плана в Москве тысячи. Об их истинной сути знали те, кто их разрешал, знали сотрудники силовых ведомств, знала прокуратура. Но некоторые наивно полагали, что, будучи легализованными, они окажутся подконтрольными властям, иные получали мзду, за подпись на лицензии, а кто-то и вовсе пользовался задекларированными в разрешительных документах услугами в интересах собственной безопасности.

Лично Рыбаков в благие намерения охранных структур не верил и, будь на то его воля, разогнал бы к чертовой матери и пересажал половину всех этих громил в камуфляже. Однако в «Кипарис» он прибыл с сугубо мирным намерением встретиться с его основателем, чья должность была высокопарно поименована «генеральный директор».

Андрей Андреевич Букельский принимал делегацию сотрудников Интерпола, и миловидная секретарша попросила Рыбакова подождать в приемной.

Коротая время среди мягких ковров и красочных рекламных проспектов, старлей мысленно пытался выстроить цепочку подчиненности этого и аналогичных предприятий, множившихся как грибы после дождя. Судя по тому, что в прошлом Букельский был полковником приснопамятного Девятого Управления КГБ, цепочка тянулась к российскому правительству. Но не к тому, которое у всех на виду и о котором пишут в газетах, а правительства России криминальной, потаенной, готовящейся к захвату власти, распределяющей свой, во много раз превосходящий официальный, бюджет, прибирающий к рукам профессионалов из распадающихся силовых структур, включая армию; той России, которая не считает крохи и не признает слабых и голодных, а готовит наступление порядка, основанного на силе.

Букельский был сама любезность, принял опера радушно, с готовностью ответить на любые вопросы. Цену его ответам Рыбаков предвидел, но рассудил, что если в них окажется пять процентов правды, — и то хлеб.

— Андрей Андреевич, — спросил он, утонув в мягком кресле, — до ноября прошлого года вы возглавляли службу безопасности «Коммерсбанка», верно?

— Да, — подтвердил шеф «Кипариса».

— Меня интересует некто Рачинский Станислав Павлович, который числился у вас водителем. Не знаю, известно ли вам, что вскоре после того, как уволился, он был осужден на восемь лет лишения свободы за грабеж, бежал из колонии и до недавнего времени числился во всероссийском розыске. Теперь он задержан во время налета на магазин. Нам нужно проверить кое-какие подозрения насчет этого бандита.

Матерый гэбист смотрел на муровского сопляка с плутоватым прищуром, ничуть не скрывая чувства профессионального превосходства.

— Рачинский… Рачинский… — произнес он, чуть наморщив лоб. В переводе это означало примерно следующее: «Между генеральным директором и шофером дистанция огромного размера, и я не обязан помнить каждого водилу». — А-а!.. Да, припоминаю. Год тому назад меня уже спрашивали о нем. Не то из Генеральной, не то из Главной военной прокуратуры. Лично я этого Рачинского не знал или почти не знал. Помню, что принимал его на работу по чьей-то просьбе, кого-то из наших сотрудников. Мне рекомендовали его как хорошего водителя.

— Кто именно рекомендовал, не можете вспомнить? Букельский надул щеки, шумно выдохнул и, побарабанив пальцами по столешнице, посмотрел на часы.

— Кто именно?.. М-мм… сейчас, дай Бог памяти…

— Сколько всего человек работало в отделе? И, если не затруднит, кто именно?

Шеф охранной службы решил не вставать в позу, понимая, что при необходимости имена и должности его сотрудников в «Коммерсбанке» установят в считанные минуты и без его помощи, а портить отношения с МУРом себе дороже.

— Пожалуйста. Я всех подбирал сам — непосредственно сотрудников безопасности, конечно, а не водителей и уборщиков. Всего у нас работало шесть человек. Я, мой сослуживец — майор из «девятки» Сева Круглое, один толковый парнишка из Управления наружного наблюдения, был такой капитан Юшков. Еще трое раньше в органах не служили, их функции сводились к охране помещений.

— А где они сейчас, вы не можете…

— Ну, вот чего не знаю, того уж не знаю! — развел руками Букельский. — Впрочем, Юшков основал фирму по торговле компьютерами, по-моему, даже с выходом на какую-то страну из «Золотого треугольника» — не то на Бирму, не то на Тайвань. Сева Круглов был инструктором в школе телохранителей, да что-то там у него не сложилось, сейчас понятия не имею, где он.

А трое ребят-охранников разбрелись кто куда. Рачинский этот уволился еще до того, как банк прекратил свое существование.

— Вы знакомы с частным определением в постановлении Бабушкинского райсуда по поводу найма Рачинского на работу? Он ведь до этого отсидел приличный срок.

— Положим, о том, что он сидел, я знал и раньше.

— То есть?

— Такого не скроешь. И сидел он, если мне не изменяет память, за пьяную драку, а не за ограбление банков. Меня больше интересовали его профессиональные качества, а водителем он был первоклассным.

«А ведь помнит! — отметил про себя опер. — Помнит больше, чем рассказывает».

— Так кто его все-таки к вам привел, Андрей Андреевич?

— Круглов, — ответил Букельский, ибо понял, что его не минет чаша сия. — Да, да, Круглов. Они, по-моему, вместе в школе учились. Встретились не в лучший для Рачинского период, Сева решил помочь товарищу. Не одобрить такого благородного поступка я оснований не имел, к тому же мы купили на АЗЛК пикап и нам был срочно нужен шофер. Извините, господин Рыбаков, больше об этом Рачинском мне ничего не известно: повторяю, на дружеской ноге я с ним никогда не был. Разве что вы уточните, почему он вас так заинтересовал?

— Уточню, — улыбнулся Рыбаков. — Через месяц после его увольнения на Волхонке было совершено вооруженное нападение на инкассаторов, которые взяли крупную сумму в валюте в «Коммерсбанке», помните?

— А как же, конечно, помню, — насторожился Букельский. — Ба, да я и вас, кажется, вспомнил! Мы с вами там встречались, на Волхонке, не правда ли?

— Вот-вот. Ответственность за ограбление инкассаторов лежит на группировке Кныхарева.

— Слышал.

— Недавно этот Кныхарев убил своего сообщника Большакова. У нас есть подозрение, что поводом для разборки послужили те самые деньги, которые они взяли у инкассаторов. Мы их ищем.

— А что этот Рачинский, молчит?

— Пока молчит, — не стал уточнять Рыбаков. — Как, по-вашему, не мог ли он быть наводчиком в том деле?

Букельский поморщился.

— Ну уж! Много ему было известно, водителю-то? Нет, не думаю.

— В таком случае, не поможете ли вы восстановить полный список отдела безопасности «Коммерсбанка»? У вас ведь наверняка сохранились адреса, телефоны?

Просьба нагловатого опера пришлась Букельскому не по душе.

Глава охранной фирмы полез в ящик стола, затем в сейф, извлек оттуда толстую папку, долго листал какие-то документы. Пауза затянулась.

— Я понимаю, банка уже нет, все в прошлом. Может быть, зайти попозже? — с нарочитой деликатностью предложил Рыбаков.

— Да нет, зачем же? — столь же вежливо возразил Букельский, отыскав нужную бумагу. — Вот тут есть домашние адреса и телефоны Юшкова и Круглова. Если что-нибудь изменилось, можно уточнить. Вы действительно думаете, что кто-то из них причастен к ограблению на Волхонке?

Рыбаков взял фирменный бланк отдела безопасности «Коммерсбанка», пробежал глазами данные сотрудников, торопливо записанные карандашом.

— Не только, Андрей Андреевич, — сказал он, не поднимая на директора глаз. — Еще мы думаем, что ограбленный на Пресне супермаркет, где мы взяли Рачинского, принадлежит фирме «Сарагоса», которой руководит бывший управляющий «Коммерсбанка» Крапивин. Кстати, вы с ним не поддерживаете отношений?

Букельский неожиданно рассмеялся.

— Нет, знаете ли, я предпочитаю не иметь дел с банкротами!

— Ну, не такой уж он и банкрот, — заметил Рыбаков. — Совладелец солидной международной фирмы все-таки.

— Возможно, возможно. Только у меня теперь, как видите, свое дело, и Крапивин меня мало интересует. Могу вам чем-нибудь еще быть полезен?

Рыбаков сложил бумагу и спрятал ее в карман куртки.

— Можете, Андрей Андреевич. Мне нужны адреса всех сотрудников «Коммерсбанка». Детективная деятельность ведь тоже предусмотрена уставом «Кипариса»?

— Да, но «Кипарис» — частное агентство, — не скрывая раздражения, проворчал Букельский.

Рыбаков встал, протянул бывшему полковнику руку.

— Ну, не в службу, а в дружбу, а? Что вам стоит при ваших-то связях? У меня дел по горло. Нужно еще проверить, кто заказывал грузовик для перевозки той самой партии тайваньских компьютеров. Чего доброго, ваш сослуживец Юшков.

— А что… если Юшков? — с запинкой спросил Букельский.

— А то, что машина была обстреляна на шестьдесят четвертом километре Калужского шоссе. Охрана разбежалась, а водителя Гаврюшина едва не убили — случайно егерь тамошнего охотхозяйства Житов спас, а то бы взлетел бедняга на воздух вместе с грузовиком. Точек пересечения «Коммерсбанка» и нынешней фирмы Крапивина многовато, понимаете? Трудно будет убедить суд в случайности совпадений. Так что вы уж нам помогите, Андрей Андреевич, отыскать своих ребят, а остальным мы займемся сами. Завтра я вам позвоню.

Рыбаков порывисто отдернул рукав, намеренно повторив жест Букельского, посмотрел на часы и поспешно вышел.